Развитие отношений государства и бизнеса в современной России

4. Четвертая функция государства - социальная. Никто кроме государства не в состоянии осуществлять социальные проекты, обеспечивать перераспределение средств в экономике страны в интересах социально незащищенных. Очевидно, что частный бизнес не может этого обеспечить в полной мере даже при высоком уровне социальной ответственности.

5. Пятая функция - антимонопольная. В России она выражена очень слабо, в то время как в той же Америке соответствующие ведомства обладают огромными возможностями. Они способны, если нужно, даже расчленить «Майкрософт». Ясно, что в нашей стране с ее монополистической структурой рынков антимонопольные ведомства должны обладать серьезными полномочиями.

6. Шестая функция - планирование и прогнозирование. Никто, кроме государства, ее выполнить не может. У частного бизнеса, даже у крупной финансовой группы, совсем другие приоритеты. Только государство способно содержать соответствующие службы, заказывать научные исследования, принимать стратегические решения на 5-10 лет вперед.

Всегда останется за государством и реализация национальных проектов на основе программно-целевого метода управления, когда существует четкая задача, под которую вырабатывается соответствующая программа. У государства всегда будут возникать текущие и стратегические задачи. Они могут заключаться в решении проблемы занятости или, как у Рузвельта, в проведении общественных работ, в развитии конкретного региона или территории (программа развития долины реки Теннеси) - в любом случае их решение силами только частного бизнеса невозможно. [44]

7. Седьмая функция - стимулирование научно-технического прогресса, создание инновационной системы, которая позволила бы России быть конкурентоспособной в наукоемких, высокоприбыльных отраслях.

8. Восьмая функция заключается в создании устойчивой кредитно-финансовой системы. Сколько бы частный бизнес ни развивался, он не может обеспечить всех необходимых капиталовложений. Поддержание национальной валюты тоже не входит в его задачи. Этим способно заниматься только государство. Гарантия экономических и социальных прав населения, охрана окружающей среды, устранение региональных диспропорций, дифференциация ставки налогов и др. являются прерогативами государства и власти.

Анализ функций бизнеса и власти приводит к выводу о их невыполнимости при отсутствии взаимно выгодных связей и взаимной зависимости между бизнесом и властью. Взаимодействия между бизнесом и государством обусловлено как невозможностью выполнения своих социально-экономических функций со стороны государства без бизнеса, так и невозможностью эффективного развития бизнеса без поддержки государства.

Таким образом, функции бизнеса являются более локальными и реализуются на уровне внутрикорпоративном и территории пребывания, а функции власти - более глобальными и реализуются на государственном, национальном уровне. Вместе с тем, реализация своих функций обоими субъектами и эффективное взаимодействие между ними, в конечном счете, ведут к стабильному развитию общества и повышению благосостояния населения. [31]

2.2 Основные модели взаимоотношения государства и бизнеса и проблемы их развития

Важное теоретическое значение для практического развития социально ориентированных взаимоотношений бизнеса и власти имеет их моделирование [16]. Можно выделить несколько основных моделей взаимодействия государства и бизнеса:

1. Модели «подавления и принуждения» предусматривают административное давление. Государство требует от бизнеса определенных вложений в реализацию социальных программ и проектов, используя административный аппарат и структуры, призванные осуществлять контроль за деятельностью бизнеса.

2. Модель «патронажа» предполагает компенсации затрат бизнеса на реализацию социальных программ и проектов за счет определенного доступа для бизнеса к контролируемым властью ресурсам. Эта модель предполагает возможность торга вокруг условий поддержки бизнесом социальных программ и проектов власти.

3. Модель «невмешательства» власти. Государство не занимает активной позиции по отношению к социальной политике, проводимой бизнесом.

4. Модель «партнерства», в рамках которой представители власти и бизнеса могут достигнуть компромисса. В современных социально-экономических российских условиях именно эта модель является наиболее приемлемой, работающей по принципу «выгодно каждому - выгодно всем».[47; с.95]

В рамках модели партнерства между субъектами взаимодействия происходит взаимовыгодный обмен ресурсами. Как государство, так и бизнес обладают ресурсами, доступ к которым может быть полезен и выгоден другой стороне. Государство располагает экономическими, политическими, административными и информационными ресурсами, а бизнес - финансовыми, экспертными и инновационными. В рамках партнерской модели обмен этими ресурсами является основой взаимодействия власти и бизнеса. Наиболее зрелая модель, ориентированная на изучение, анализ и осмысление общественного мнения и социальной среды в целом, установление взаимно-ответственных партнерских отношений, как с рыночной, так и социальной средой фирмы: органами власти, СМИ, общественными организациями, неорганизованной общественностью, собственным персоналом.

Каждая из этих моделей не лучше и не хуже других - она может быть адекватной или неадекватной состоянию общества, в котором действует бизнес. Также как если на телегу поставить реактивный двигатель, такая телега далеко не уедет, так и в современном российском обществе партнерская модель вряд ли может оказаться полноценно эффективной. Пока еще сохраняется действенность откровенного манипулирования. Получается, что этапу "сильных личностей" соответствует манипулятивная модель PR, практика "черного пиара". На этапе "служения" востребованы информационная и разъяснительная модели. Этап социального партнерства соответствует экономической и политической стабилизации общества.

Эффективным инструментом взаимоотношений государства с бизнесом является государственно-частное партнерство.

Во взаимоотношениях государства и бизнеса в России есть элементы, не содействующие развитию государственно-частного партнерства. В частности, это проблема соотношения ролей каждой из сторон в таком партнерстве. [47; с.95]

Процесс перехода к рынку в нашей стране в 1990-е годы характеризовался ослаблением роли государства в экономике. В начале XXI в. на повестку дня встала задача "превращения государства в равноправного субъекта рыночных отношений", что касалось прежде всего не просто количественного вклада, а соотношения прав и обязанностей сторон.

Сегодня, напротив, все чаще звучат тревожные оценки, согласно которым государство в России стало доминирующим партнером, когда "заведомо неравные" позиции власти и бизнеса могут привести к "профанации идеи частно-государственного партнерства". Суть равноправного диалога заключается в том, что нельзя "командовать бизнесменом", ему надо помогать, постоянно создавая благоприятные условия для эффективной деятельности. Как подчеркивал еще в начале XX в. отечественный политэконом И. X. Озеров, "с осуществлением правового строя даровитое русское население... проявит свою энергию".

Повышение экономической роли государства в России сопровождается стремлением "построить" отечественный бизнес в режиме государственно-частного партнерства. Пока более плодотворным оказывается взаимодействие государства с зарубежным бизнесом. [47; с.96]

Привлечение частнопредпринимательского сектора к выполнению социальных и экономических программ, в том числе в сфере общественных услуг, включая реализацию инфраструктурных проектов, может сделать государство компактным, эффективным и гибким, тем самым, снижая уровень бюрократизации и коррумпированности экономики. По сути, речь идет о поддержании некоего оптимума между госрегулированием и рыночными силами; иными словами, нужен поиск "цивилизованного консенсуса" между государством, собственником и менеджментом. Решение этой задачи тормозят многие факторы, в частности отсутствие соответствующей законодательно-нормативной базы, долговременной промышленной политики. Исключение составляют энергетика и железнодорожный транспорт после принятия правительством стратегии его развития до 2030 г. (июль 2008 г.) на началах государственно-частного партнерства (75%-ная доля частных инвесторов и 25%-ная - государства в лице РФ и его субъектов). Конкретные механизмы реализации государственно-частного партнерства еще предстоит разработать.

В сфере общественных услуг у нас, в отличие от зарубежных стран, концессии пока не получили широкого распространения. Так, российское законодательство разрешает частной компании привести в порядок обветшалый водоканал, но не поставлять воду в квартиры. Между тем в мире негосударственным операторам частично или полностью передано около 10% услуг по водоснабжению.

Власти призывают сотрудничать с частным сектором даже предприятия коммунально-бытовой сферы, которые не могут работать с прибылью. В 2006 г. правительство РФ сделало шаг в данном направлении: утверждено типовое концессионное соглашение в отношении объектов водо-, тепло-, газо - и энергоснабжения, водоотведения, очистки сточных вод, переработки и утилизации бытовых отходов.

На фоне сравнительно быстрого развития российской экономики в последние годы инфраструктурные отрасли остаются, пожалуй, наиболее узким местом отечественной хозяйственной системы, порождая опасность техногенных кризисов и катастроф. [47; с.98]

Государственно-частное партнерство здесь представляется весьма уместным, но при этом не следует забывать, что государственные капиталовложения не заменят опыта и знаний частных инвесторов. Контролируемые государством нефтяные и газовые компании могут достичь определенного роста производства, сотрудничая в отдельных проектах с крупными иностранными частными нефтяными корпорациями.

Государство призвано формировать и совершенствовать в альянсе институциональную среду. В российском законодательстве отсутствуют институты публичного права и публичной собственности, в рамках которых работает вся система государственно-частного партнерства на Западе. Кроме того, правовая база должна быть стабильной, а не меняться столь часто (сохраняя огромные пробелы). Для формирования благоприятного инвестиционного климата важно упорядочить налоговый режим в стране.

В России, как и в остальном мире, государственно-частное партнерство может и должно стать инструментом повышения эффективности и конкурентоспособности сетевых отраслей инфраструктуры, привлекая к их реформированию иностранные инвестиции, в том числе через концессии. Сотрудничество с "привлечением к нам иностранных капиталов" И. X. Озеров рассматривал как способ "привить ростки европейской и особенно американской энергии".

Создание разветвленной инфраструктуры, обеспечивающей бизнесу выгодные условия для работы, - одна из основных задач государства. Средства учрежденного в этих целях Инвестиционного фонда РФ на началах государственно-частного партнерства будут направляться через ОАО "Российский банк развития". Имеется в виду одновременное создание производств и транспортно-энергетической и социальной инфраструктуры в интересах территориального развития РФ. [53; с.119] Для совершенствования механизмов государственно-частного партнерства необходимо формирование конкурентной среды, чему способствует включение российской экономики в процессы глобализации.

Для формирования конкурентной среды требуется также снять барьеры на пути сотрудничества отечественного бизнеса с зарубежным. Это важно не только для отдельных предприятий, но и для экономики РФ в целом. Страны ЕС настороженно относятся к стремлению российских компаний с госучастием инвестировать в их инфраструктурные сети. В ЕС усиливается отрицательное отношение к госсобственности. В определенной степени неблагожелательной реакцией в Евросоюзе объясняется поворот отечественных компаний на Восток. Повышение роли частного капитала с одновременной поддержкой его государством при налаживании коммерческих связей с зарубежными партнерами могло бы ослабить подобные опасения. Сегодня весьма уместно высказывание российского публициста начала XX в. (периода более ранней волны глобализации) М. Меньшикова о целесообразности борьбы народов "не за независимость... а за правильную зависимость друг от друга".

Анализ опыта российских рыночных преобразований конца XX - начала XXI вв. дает основания говорить о том, что первопричиной подавляющего большинства экономических неудач, как и проблемного характера реформы в целом, является установившаяся в России редистрибутивная модель взаимодействия бизнеса и государства, построенная на переплетении экономической и политической сфер жизни общества. Подобные деструктивные формы капитализма хорошо известны («капитализм для своих», «восточный капитализм» и т.д.), присущи многим странам третьего мира и справедливо считаются серьезнейшим тормозом социально-экономического развития переходных обществ [10; 11-14]. Источником формирования такой модели политико-экономических отношений в России стала специфика проведения рыночных реформ. Данные реформы, включая в себя стандартный для экономического транзита набор компонентов (либерализация, стабилизация, приватизация) и имея своей целью построение открытого капитализма, не смогли, тем не менее, полностью размыть советскую систему административных рынков и, благодаря своему номенклатурному характеру, определили правила взаимодействия государства и вновь возникшего бизнеса в соответствии с принципами бюрократического рынка, подразумевающего неразделенность экономической и политической власти, и перманентную конверсию власти в собственность и собственности во власть. Подобное положение привело к становлению экономической олигархии - класса политических предпринимателей, предпочитавших конкуренцию в политической, а не в экономической сфере, развивавших не рынок и новые изделия, а связи и отношения, находившихся в постоянном поиске политической ренты [8; с.28]. Первоначально выступая в качестве агентов власти «назначенные в миллиардеры» олигархи призваны были стать «главной опорой существующего режима» [1; с.77].

Однако по мере роста экономического могущества характер их отношений с государством постепенно менялся. Иерархический бюрократический патронаж был вытеснен сначала симбиотическими отношениями, где фигуры патрона и клиента потеряли свою определенность, а связи приобрели горизонтальный, взаимозависимый характер, а впоследствии и своеобразной формой плюрализма, в рамках которой крупный бизнес обрел автономию от государства и получил возможность оказывать эффективное давление на наиболее значимые политико-административные институты. Таким образом, гипертрофированность социально-политического влияния позволила указанным политическим предпринимателям занять доминирующее положение в экономике, сконцентрировать в своих руках значительную часть национального богатства и превратить государство в эффективный инструмент для реализации собственных интересов.

Важно подчеркнуть, что сущность вопроса заключается не столько в диспропорциональном и несправедливом распределении ресурсов в ходе реформ, сколько в заданной политической направленности развития экономической системы. Теорема Коуза обоснованно указывает на то, что первоначальное распределение прав собственности не имеет принципиального значения, так как в условиях, когда права четко определены и трансакционные издержки обмена минимальны (в идеале - равны нулю), будет достигнута одна и та же парето-эффективная аллокация ресурсов. Но достижение подобного парето-эффективного состояния возможно лишь при свободном, рыночном обмене ресурсами. Проблема же как раз состояла не в том, что олигархи (справедливо или нет) получили в результате приватизации большую и наиболее доходную часть государственной собственности, но в том, что они сориентировали свою деятельность не на конструктивное предпринимательство в рамках рыночной экономики, но на использование приобретенного в результате обладания крупными экономическими активами социально-экономического влияния для искажения рыночных механизмов в целях получения всевозможных преференций для своего бизнеса и извлечения ренты.

Следствием указанного положения стало воссоздание в России на новом этапе развития элементов редистрибутивной экономической системы с распределением ресурсов не столько на основе рыночного обмена, сколько в рамках административного торга, где группа ведущих олигархических бизнес-структур смогла, в силу контроля над большим объемом финансово-промышленных активов, осуществлять эффективное влияние на органы государственной власти и закрепить за собой привилегированное экономическое и политическое положение, способствуя трансформации зарождающейся в России рыночной экономики в модель олигархического капитализма.

Неэффективность подобной модели политико-экономических отношений, в рамках которой политические предприниматели, сориентированные на перераспределение, а не на производство ресурсов, интенсивно воздействовали на правительство и получали различные преференции по средством искажения рыночных механизмов, была продемонстрирована уже в конце 1990-х гг.

Столкнувшись с неблагоприятной внешнеэкономической конъектурой при недостаточно рациональной макроэкономической политики, российская экономика оказалась в глубочайшем кризисе.

Неразрешимое противоречие между катастрофически разраставшимся государственным долгом и неспособностью правительства эффективно наполнить бюджет привело к тому, что 17 августа 1998 г. было объявлено о «новом подходе» к финансовой политике, который означал дефолт и девальвацию одновременно. По существу, речь шла о полномасштабном банкротстве сложившейся политико-экономической системы. [47; с.100]

Реформы 2000-х гг. и трансформация модели взаимодействия власти и бизнеса в России.

Переход к иной модели взаимодействия бизнеса и государства был провозглашен в начале 2000-х гг. В. В. Путиным. Новая политика подразумевала устранение олигархов «как класса» [6], посредством ликвидации сращивания власти с капиталом и постановки всех экономических субъектов в равные условия при взаимодействии с государством. Данный политический курс получил широкую общественную поддержку, а его проведение в жизнь было подкреплено использованием силового потенциала государства (налоговой полиции, Генеральной прокуратуры, ФСБ и т.д.). В сложившейся ситуации большинство представителей крупного бизнеса предпочли подчиниться президенту, а те немногие, кто осмелился вступить в открытую конфронтацию с Кремлем были изолированы, подвергнуты многочисленным санкциям и вынуждены покинуть страну. Таким образом, президент смог подавить стремление олигархов к расширению собственной власти и навязать большому бизнесу новые правила отношений с политической властью.

В основе данных правил лежал базовый постулат: государство отказывалось от пересмотра результатов приватизации в обмен на отказ бизнеса от самостоятельного участия в политическом процессе [9; с.25]. Данное положение означало, что олигархи отстранялись от выработки важнейших политических и социально-экономических решений, однозначно принимая и активно воплощая в жизнь сформулированный Кремлем в автономном режиме политический курс. При этом бизнесу следовало быть лояльным по отношению к власти, всеми способами ее поддерживать, в том числе принимая на себя расширенные обязательства социальной ответственности и активно финансируя все предложенные властью проекты. Таким образом, установление новой модели взаимодействия государства и бизнеса привело к радикальному ослаблению влияния крупных предпринимателей, подчинению бизнеса государству и включению на корпоративистских основах олигархических группировок в единую президентскую властно-управленческую вертикаль. Однако усиление политико-административного потенциала правительства, подавление и подчинение олигархических структур не привели к искоренению рентоориентированного поведения и эффективному разграничению политической и экономической сфер жизни общества. Изначально масштабная антиолигархическая кампания имела ярко выраженный избирательный характер и была направлена скорее против отдельных наиболее политизированных, амбициозных и неблагонадежных олигархов, нежели против олигархов как социальной корпорации. В результате произошла смена «приближенных» олигархов, а не коренная трансформации характера взаимодействия крупного бизнеса и государства. Новая модель отношений не установила универсальных принципов взаимодействия и строгого разграничения политической и экономической власти: создание ассоциативных механизмов представительства интересов (учреждение Совета по предпринимательству при правительстве России, реорганизация Российского союза промышленников и предпринимателей и др.) не исключало индивидуальных контактов с отдельными предпринимателями, примат «диктатуры закона» не ограничивал возможности избирательного применения правовых норм, а тезис о «равноудалении олигархов» не препятствовал существованию особо привилегированных групп предпринимателей. Соответственно, ранее сложившиеся, основанные на системе административного торга принципы взаимодействия бизнеса и государства не претерпели сколь-либо серьезных изменений.

Более того, в некоторых аспектах положение в указанном вопросе даже ухудшилось. Власть, отстранив олигархов от процессов формирования политико-административных решений, стала все более активно вмешиваться в экономическую деятельность. Принужденные к сотрудничеству, поставленные перед необходимостью субсидировать различные правительственные начинания крупные бизнес-структуры пошли по пути сращивания с государством, превращаясь, по существу, в «уполномоченные» компании. Подобным же статусом, уже «по определению», обладают занимающие все более видное место в экономике госкорпорации и компании, со значительной долей государственного капитала, призванные исполнять не только профильные хозяйственные, но и иные предписанные государством функции (социальные вопросы, поддержка правительственных инициатив и пр.). [14; с.35]

Казалось бы, дополнительное, навязанное правительством обременение должно сокращать конкурентоспособность указанных бизнес-структур на рынке. Однако в сложившихся реалиях, при широком государственном управлении экономическими процессами статус уполномоченных компаний несет не только и не столько издержки, сколько дает многочисленные рентные преимущества в форме ускоренного и гарантированного получения всевозможных разрешений, лицензий, эксклюзивных прав и пр. В результате можно констатировать, что в России в отношениях между государством и бизнесом сложилась порочная система обменов, в рамках которой фирмы, уполномоченные государством, включенные в систему обменов, оказываются в несравненно более выигрышном положении, чем не входящие в систему обменов свободные агенты рынка.

В этих условиях роль дружественных отношений с правительством в качестве фактора успешной экономической деятельности многократно возрастает. Соответственно, увеличивается и конкуренция бизнес-структур за привилегированные отношения с государством, выражающаяся в приумножении как расходов на лоббирование (в том числе и теневое - коррупцию), так и отчислений на инициированные властью социальные программы. Таким образом, мы получили классическую, описанную М. Олсоном [38; с.4] ситуацию политико-экономической деволюции: все больше ресурсов отвлекается от производственной деятельности и направляется в борьбу за приобретение ренты, уменьшая производительный потенциал общества, прогрессирующее же расширение санкционированных государством рентных бенефиций (всевозможных привилегий, монополий и пр.), сокращая рыночную конкуренцию, делает экономику еще менее эффективной.

Важнейшей проблемой взаимодействия бизнеса и власти является определение степени ответственности каждого из субъектов за решение социальных проблем и социальное развитие общества. Ни в науке, ни в практике нет единого подхода к решению этой проблемы. Одни считают, что ответственность за социально-экономическое развитие в максимальной степени лежит на бизнесе. Этот, так называемый европейский, подход поддерживают в основном представители некоммерческих организаций и государственных органов власти. Другие разделяют американский подход, в рамках которого сверхзадачей бизнеса является повышение прибыли и рост ценности компании для акционеров, а за решение социальных проблем несет ответственность государство.

2.3 Взаимодействие государства и бизнеса в условиях мирового кризиса

Ситуация в российской экономике развивается на фоне общемировых экономических процессов и связана с ними. В этой связи особенно показательны события на российском фондовом рынке. «Подушка безопасности», благодаря которой граждане страны пока не почувствовали глубину кризиса, имеет ограниченный ресурс - порядка двух лет.

В этой связи главной задачей российского союза промышленников и предпринимателей является сохранение устойчивых темпов роста экономики России и достигнутого уровня жизни граждан.

В условиях мирового кризиса чрезвычайное значение приобретают государственные решения, которые должны быть хирургически точны и взвешены и основываться на известном принципе «не навреди». Необходимо отказаться от принятия радикальных мер, противоречащих логике модернизационной политики.

Это позволяет сохранить накопленный потенциал и содействовать развитию отечественного бизнеса, который обеспечивает экономическую основу социальной стабильности.

Мировой финансово-экономический кризис оказал на российскую экономику серьезное влияние. Впервые за последние годы в стране начался значительный спад производства, а также рост безработицы. Государство принимало меры для выхода из кризиса, заключающиеся в изменении таможенно-тарифной и налоговой политики, условий рефинансирования, а также развития долгосрочной системы кредитования. По его мнению, российское государство должно было выйти из мирового финансово-экономического кризиса страной с иной экономикой. Этому способствовало создание предприятий малого и среднего бизнеса, широко применяющих инновационные технологии и использующих высокоинтеллектуальный потенциал работников, потерявших работу в результате кризиса. [36; с.40-41]

Среди отраслей наиболее тяжелая ситуация складывалась в черной металлургии, где спад производства составил более 40 процентов. Аналогичная ситуация наблюдалась в угольной и автомобильной промышленностях. Практически не было отрасли экономики, которую не затронуло снижение производства. В создавшихся условиях появилась необходимость повысить эффективность производства, применяя инновационные технологии с целью сохранения отраслей национальной экономики.

Государством уже предприняты и предпринимается целый ряд полезных шагов, смягчающих внешние удары. Необходимо, чтобы дальнейшие меры, стабилизируя ситуацию, одновременно являлись стимулом для экономического роста, что позволит использовать уникальные возможности России. Время для неэффективных решений государства закончилось.

Осенний экономический кризис поставил под угрозу реализацию многих масштабных государственно-частных проектов. С учетом развития этого кризиса стала невозможной реализация прежней схемы, при которой российские банки привлекали «сравнительно дешевые деньги и с прибылью раздавали их российским заемщикам».

В условиях, когда многие российские компании сокращали свои инвестиционные планы, а инвест-проекты замораживались, вопрос об активном развитии институтов и инструментов государственно-частного партнерства стоял остро.

С одной стороны, в условиях кризиса ни государство, ни частный сектор не заинтересованы были в крупных вложениях финансовых средств. Но с другой стороны, вложение средств в инфраструктуру в ситуации экономического кризиса куда более надежно, нежели, к примеру, их инвестирование в акции или хранение на банковских счетах. И с этой позиции государственно-частное партнерство могло иметь развитие даже в условиях кризиса. При этом очевидно, что часть инвесторов были вынуждены встать на путь переформатирования инвестиционных проектов, задействуя сочетания различных форм государственно-частного партнерства (например, Инвестиционный фонд РФ + Внешэкономбанк), или на путь полного переформатирования проектной заявки (т.е. реализовывать государственно-частные проекты в «антикризисном режиме»).

Учитывая текущую экономическую ситуацию в России и в мире, эксперты прогнозируют, что в ближайшее время предприятия будут в первую очередь заинтересованы в эффективной реструктуризации своих финансовых схем, структуры управления, а также отношений по уже стартовавшим инвестпроектам и в их успешном завершении, но не в инициировании новых проектов. [36; с.41]

Необходимо избежать кризиса доверия, который может серьезно удлинить сроки выхода из кризиса и привести к социальной нестабильности.

Для этого необходимо сконцентрировать социально-экономическую политику, направленную на выход из кризиса, на ряде направлений. Часть из них уже предлагалась российским союзом промышленников и предпринимателей, но из-за сложившейся экономической ситуации актуальность этих направлений работы существенно повысилась.

1. Ужесточить антикоррупционную и антирейдерскую составляющую в государственном управлении. Исключить возможности использования затруднительной для бизнеса ситуации для перехвата или отъема собственности.

2. Использовать ресурсы и активы, которые поступали в бюджетную систему последние годы благодаря усилению роли государства в экономике, для стимулирования развития частного бизнеса и поддержания предпринимательской активности, параллельно создавая необходимые условия для повышения его роли в экономической и социальной политике.

3. Ввести и сделать публичными прозрачные принципы предоставления государственной поддержки компаниям.

Обеспечить при принятии решений об оказании государственной поддержки баланс интересов всех секторов экономики. При этом целесообразнее идти не по пути поддержки отдельных компаний, а стимулирования спроса через госпроекты (инфраструктура, строительство и т.д.). Это более прозрачная, эффективная и при этом менее инфляционная мера, чем простая раздача денег из бюджета. [36; с.46]

4. Пересмотреть ряд политических решений, оказавших крайне негативное воздействие на бизнес-климат в стране.

5. Принять конкретные решения по роли компаний с госучастием / госкорпораций в экономике (определение жестких сроков существования для каждой из госкорпораций; фиксация порядка приватизации госкорпорации и поддержки за счет полученных от приватизации средств институциональных реформ, например пенсионной реформы).

6. Уже сейчас принять решения по стимулирующим мерам, которые будут реализованы для обеспечения выхода на устойчивые темпы роста экономики в среднесрочной перспективе. Важно не принимать решений, ухудшающих деловой климат и условия ведения бизнеса. Кризис - не время для усиления налогового бремени и ужесточения контроля.

7. Использовать ситуацию на финансовых рынках для завершения давно назревших реформ (центральный депозитарий, объединение торговых площадок и т.д.), которые позволят обеспечить и развитие финансовой инфраструктуры, и оперативную реакцию на любые проявления кризиса. Отдельный вопрос - повышение защищенности инвесторов, работающих через финансовые институты. Целесообразно обсудить возможность либо создания единого мегарегулятора для банковской и финансовой сферы, либо распространения на финансовые институты, нуждающиеся в господдержке, требований банковской системы. Эти предложения - не окончательная позиция союза, а идеи по борьбе с кризисом для обсуждения с руководством страны. Сейчас такой диалог ведется лишь с ограниченным количеством компаний. Перечень участников обсуждения должен быть расширен и создана площадка для оперативного взаимодействия государства и бизнеса в кризисных ситуациях. [36; с.48] Основными целями государственного регулирования экономики являются:

1) обеспечение экономического роста, развитие производства и наукоемких отраслей экономики, совершенствование структуры спроса и предложения;

2) формирование условий экономической стабильности, включая поддержание уровня цен, повышение занятости населения;

3) реализация принципа социальной ответственности бизнеса - прибыльной деятельности предприятий, добросовестной конкуренции в интересах общества.

Реализация эффективной фискальной политики в Украине способна стимулировать экономическое развитие страны. Необходимыми условиями такой политики могут быть:

- увеличение государственных расходов на социальную сферу и поддержку стратегических программ развития;

- разумная налоговая политика.

Одной их форм участия государства в поддержке субъектов хозяйствования может быть, например, льготное финансирование экспортной или импортной продукции и передача ее на реализацию частным структурам.

Содействие формированию совместных лизинговых компаний при участии или поддержке государства будет также способствовать развитию технологического обеспечения их сотрудничества и расширению экономических связей.

Востребовано в настоящее время многостороннее проектное финансирование без регресса на заёмщика или с ограниченным регрессом на заёмщика, при котором место и роль государственных институтов, специализированных агентств, банков трудно переоценить.

Международный опыт располагает положительными примерами льготного государственного финансирования комплектующих для производства продукции частными структурами в рамках специальных программ развития. [36; с.48]

Гибкая межгосударственная и межбанковская поддержка наименее защищенных участников хозяйственных связей (малый и средний бизнес), разумное межгосударственное регулирование рыночных отношений, содействие реализации специальных программ с участием международных банков создает условия для формирования устойчивого и эффективного механизма сотрудничества в условиях восстановления мировой экономики.

Важным направлением международных связей является льготное (при поддержке государства) кредитование инновационных и наукоемких проектов и социально-экономических программ: защита окружающей среды, развитие инфраструктуры, медицинское обслуживание и пр.

Важную роль в формировании единого экономического пространства играет государственная поддержка модернизации производства, машиностроения, энергетики и пр. в рамках совместного использования межгосударственных синдицированных кредитных линий. Эффективное использование такого опыта направлено на многостороннее экономическое и финансовое сотрудничество различных стран.

Основой крепких и всесторонних связей стран являются их экономические интересы, реализация которых зависит от “политической воли”. Правительства стран в настоящее время располагают реальной возможностью повышения жизненного уровня населения на базе совместной поддержки субъектов, хозяйствующих в условиях выхода экономики из кризиса. [44; с.207]

Глава 3. Эффективное взаимодействие государства и бизнеса в процессе модернизации

Российская экономика, преодолевая негативное влияние кризисного и посткризисного этапов развития, начинает активный поиск будущих стратегических преобразований государства, общества и бизнеса в направлении реализации цивилизованных мер, отвечающих как требованиям мирового развития, так и особенностям обеспечения национальных интересов. И прежде всего это касается модернизационного преобразования страны на инновационной основе. И фундаментом данного процесса как в социально-политическом плане, так и в финансово-экономическом является выработка стратегически эффективных форм и механизмов взаимодействия всех ключевых сегментов страны, но прежде всего государства и бизнес-сообщества России. [44]

В современных условиях недооцениваются (или смешиваются) такие понятия, как “экономическая политика” и “экономическая идеология”. Превалирование “экономической политики” над идеологией является одной из проблем решения стратегических проблем развития России. В настоящее время практически отсутствует обоснованная экономическая идеология, поддерживаемая государством, бизнесом и обществом. В общем плане она представляет собой расплывчатую конструкцию, включающую в себя ряд несовместимых идей, с одной стороны, это радикально либеральные идеи (максимальная открытость экономики, сохранение статуса поставщика ресурсов, либерализация социального обеспечения, финансовая политика с оттенком монетаристских тенденций под влиянием международных финансовых институтов и др.), с другой - идея выстраивания национально ориентированной экономики, создание современной инновационной системы (сохранение активной роли государства в развитии экономики, поддержание реального сектора экономики, особенно обрабатывающей промышленности, реальное направление финансовых ресурсов на повышение социального уровня жизни населения путем справедливого распределения национального дохода, решение региональных социально-экономических проблем, повышение внутреннего спроса и др.).

Реальным механизмом обеспечения национальных интересов при решении данных проблем является активное использование методов стратегического планирования в развитии экономики.

Учитывая, что для поддержки инноваций в модернизационном процессе государство предполагает выделение значительных ресурсов, гарантий, льгот и т.д., неизбежно возникновение негативных процессов, связанных с личным обогащением отдельных слоев населения. Эта возможность должна быть в центре внимания, и уже на первых этапах модернизации необходимо выработать превентивные механизмы, способные нейтрализовать негативные тенденции. [62; с.111]

В противном случае сама идея инновационно-модернизационного преобразования экономики, общества и бизнеса остается только красивой идеей.

Для того чтобы этого не случилось, на настоящем этапе развития должны быть четко определены роли и возможности основных участников процесса. И прежде всего это касается государства. Достаточно обоснованной можно считать идею члена-корреспондента РАН Р.С. Гринберга: “Новую интерпретацию получает участие государства в современной экономике. Оно уже не вмешивается в экономическую жизнь социума, а действует в нем в качестве равноправного рыночного регулятора, стремясь реализовать особый общественный интерес. Отсюда вытекает более широкий взгляд на формирование рыночного равновесия, предполагающий включение в число самостоятельных субъектов рынка государства-регулятора, стремящегося максимизировать функцию социальной полезности”.

Российское государство эволюционирует в данном направлении, дополняя функции государства-регулятора активным развитием “государственного хозяйства”. Модернизация российской экономики не просто регулируемый процесс, связанный с поддержанием формирования институтов и механизмов, ориентированный на активизацию инновационных процессов. Государство должно усиливать свое влияние на регулирующие процессы также и путем развития своего хозяйственно-рыночного участия в коммерционализации инновационных процессов. При этом речь не идет о “разрастании государственного экспансионизма” и процесс преобразования страны с участием государств не должен свестись к “очередной модернизационной программе чиновников”. [69; с.70-72]

Это должна быть программа развития общества, государства и бизнеса, ориентированная на обеспечение национальных интересов, не ущемляющих интересы демократии.

Анализ предложений и рекомендаций по будущей модернизации экономики страны предполагает необходимость адаптации стратегии государственных и корпоративных структур к предстоящему трансформационному процессу базисного воспроизводственного контура. Нынешний воспроизводственный контур, базирующийся на экспорте энергосырьевых ресурсов, теряет свою работоспособность, растрачивая стратегический резерв финансовых ресурсов, накопленный в годы положительной сырьевой конъюнктуры на мировых рынках. Практически доказана тупиковость пути конъюнктурного приспособления к политическим и экономическим реалиям быстро меняющегося глобализирующегося мироустройства, в котором Россия не нашла еще своего “гарантированного” места.

Модернизация экономики страны на инновационной основе в данном случае должна базироваться не просто на усилении государства, а на формировании цивилизованного эффективного ядра государственно-частного партнерства с бизнесом, которые способен обеспечить контроль развития социально-экономической и политической сфер в национальных стратегических интересах.

Проектируемое модернизационно-инновационное преобразование России может оказаться реальностью только при напряжении усилий всех народов страны, экономических субъектов и региональных образований. Преобразование должно произойти во всех сегментах и частях государства и общества, которые должны отвечать идеальному образу поставленной задачи. И очевидно, что из “слабых частиц” нельзя создать единое новое, обеспечить российской нации цивилизованный прорыв в будущее.

На сложных этапах реформирования, модернизации рельефнее и в концентрированном виде проявляются негативные мутации экономических отношений, в частности это касается планово-корпоративной модели координации. В этих условиях важно идеологически, политически и научно непредвзято применять критический анализ не только по отношению к частным хозяйственным решениям, институтам и экономическим механизмам, но прежде всего и к самим методологическим основаниям предполагаемой парадигмы экономического развития. От этого зависит уровень и масштабы вненормативного экономического поведения субъектов экономических отношений. С превалированием олигархического элемента в схеме реформирования, основанного на коррупционных принципах, эффект намечаемой модернизации будет минимальным (если не нулевым).

В данных условиях единственным выходом является модернизационный процесс, ориентированный на социальную и экономическую стабилизацию, преодоление корпоративно-криминальных тенденций, неэффективных сегментирования экономики, ее сбалансированного развития, разработки механизмов долгосрочного воспроизводства экономических и интеллектуальных ресурсов. [69; с.73]

При всей своей эклектичности и внешней нелогичности такого плана система обладает внутренней устойчивостью, она способна не только к самовоспроизводству, но и к определенному развитию.

Вместе с тем реальность такова, что в настоящее время происходит процесс повышения устойчивости системы, обладающей, однако, существенными негативными тенденциями, и с этой системой мы входим в модернизационный процесс, ориентированный на создание цивилизованной

инновационной системы. К ключевым характеристикам этой системы (несомненно, требующеймодернизации) можно отнести следующие:

1. Государство не выполняет (в полном объеме) роль эффективного регулятора и беспристрастного арбитра в решении спорных проблем отдельных субъектов экономики.

2. Существует значительный разрыв между действующим законодательством и экономической реальностью. Неформальные отношения занимают место, несовместимое с характеристиками цивилизованной экономики. Парадокс заключается в том, что официальные законные нормы реализуются в полной мере только при соответствии их (корреспонденции) традиционным нормам экономического поведения (“понятиям”).

Уклонения от официальной регистрации, недостоверная отчетность, уклонения от налогов, коррупция в системе госзаказов являются естественной обыденной нормой деятельности, в отличие от норм поведения в цивилизованном обществе, в котором все эти действия считаются непозволительными.

3. Чрезмерная роль административного ресурса, нелегитимный контроль над рынком, тенденции криминального принуждения являются одним из доминирующих факторов предпринимательской деятельности.

4. Отсутствуют эффективные механизмы организации партнерства власти и бизнеса, как организационных, так и финансовых. А используемые механизмы во многом являются новыми формами “увода” бюджетных средств и их использования для личного обогащения. [8; с.61]

5. Доверие между экономическими субъектами и властными структурами находится на чрезвычайно низком уровне. Практически можно с полным основанием говорить о создании ситуации системного дефицита доверия. Собственники и предприниматели не верят государству, государственные органы - бизнесу. Банки не доверяют клиентам, клиенты - банкам, предприятия своим кредиторам и партнерам. Население вообще никому не верит.

В конкретных условиях России в процессе структурной модернизации экономики и общества (на базе формирования новой роли государства и отработки схемы взаимодействия с корпоративным сектором) практически должна формироваться эффективная государственно-корпоративная модель развития. Перед лицом консолидированной силы ведущих экономических держав Запада, международных экономических институтов, мощных транснациональных корпораций в России стоит задача повышения не только

конкурентоспособности отдельных компаний, но и экономики в целом, ее финансового и промышленного капитала. В этом смысле российское государство и российский корпоративный бизнес должны стремиться стать такой же консолидированной в глобальных планах силой, способной противостоять любым конкурентам национального и наднационального уровня.

Корпоративная идеология и этика поведения это выражение (совокупность, комплекс) определенных идей, взглядов, этических норм. Данная идеология приобретает особое значение на этапе резких и глубоких преобразований в обществе и экономике.

Как нам представляется, наиболее приближенным к действительности является институциональная экономическая теория, в соответствии с постулатами которой фирмы и рынок являются полюсами спектра организационных решений, между которыми располагаются всевозможные гибридные образования, обладающие чертами и государственными, и рыночными. [8; с.63]

На практике зачастую важным становитсяотношение к различным инструментам финансового регулирования, особенно тем, которые использует государство: бюджет, стратегическое планирование, государственные и государственно-частные корпорации, банковские институты (со смешанным капиталом). На практике и в теории встречаются активные противники институтов и инструментов, используемых государством.

Проблема не в отношении к собственности определенных инструментов, а в эффективности и здравом их использовании в национальных интересах. А в настоящих условиях речь идет об использовании финансовых инструментов модернизации экономики страны на инновационной основе.

Практически существует двойная заинтересованность в эффективном управлении государственным сектором, особенно на этапах преобразований.

Во-первых, это выгодно для всей экономики в целом, таков здравый смысл и реальность.

Во-вторых, это позволяет, когда госсектор достаточно велик (70-80%), осуществить переход к частной экономике в условиях, которые представляются лучшими, чем те, когда предпринимаются попытки продать убыточные и объективно плохо управляемые предприятия.

Обращение к государственно-корпоративным компаниям не означает попытки своеобразной реставрации бывших механизмов. Речь идет о создании современной схемы участия государства в экономике в содружестве с бизнесом.

Отечественным компаниям нужно перестать “ползать на брюхе” в финансовом пространстве мирового пространства (это относится к обрабатывающей промышленности) - необходимо “встать на ноги” и эффективно взаимодействовать с государством. [8; с.64]

При сохранении традиционных (сложившихся в 1990-е гг.) финансовых отношений и механизмов появился ряд новых тенденций, связанных как с изменением глобализирующихся финансовых взаимоотношений, так и с появлением современных российских особенностей в развитии бизнеса.

К основным из них можно отнести следующие:

а) усилилась концентрация олигархических капиталов, все более дифференцирующихся и охватывающих различные сегменты экономики (в которые смогли проникнуть представители определенных олигархических групп);

б) наблюдается устойчивый рост основных стоимостных параметров: собственного капитала, объема привлекаемых средств, портфельных инвестиций и др.;

в) снизилась зависимость банковского сектора от государственных финансов (не считая антикризисной поддержки банковской системы), при этом возрастающую роль в его операциях играет обслуживание финансовых потоков в рамках частного сектора;

г) изменяется (постепенно) имидж ведущих фирм, стремящихся уйти от однозначных форм отношений, характерных для олигархического капитализма. Проявляется стремление к формированию “образа нового русского капитала”, нацеленного на построение цивилизованной экономики;

д) лучшие компании начинают работать по правилам и нормам, принятым в нормальной рыночной экономике.

Общеизвестно, что бизнес основан на доверии и когда клиенты теряют доверие к способности отдельных субъектов или корпоративной системы в целом защищать свои интересы, возникают кризисные ситуации различного рода, вплоть до крупных системных кризисов. В этой связи для уменьшения уровня уязвимости корпоративного сектора целесообразно использовать ряд специальных механизмов надзорно-аналитического порядка. В частности (кроме использования традиционных схем наблюдения и надзора за корпоративной системой), к ним можно отнести:

- стресс-тестирование (для анализа финансовой устойчивости корпоративной системы), позволяющее дать оценку возможных потерь в результате стрессовых ситуаций, выявленных серьезных потенциальных угроз;

- текущий мониторинг устойчивости корпоративного сектора (для выявления негативных тенденций в развитии отдельных сегментов корпоративного сектора);

- обеспечение транспарентности корпоративного сектора (для расширения объема информации о деятельности корпоративного сектора).

На практике все больше возникает потребность в разработке доктрины обновления формальных институтов корпоративных отношений.

Учитывая новые модернизационные “влияния”, целесообразно нашему законодательству обратить внимание на область регулирования деятельности интегрированных корпоративных структур.

Очевидно, что для модернизационного преобразования страны, общества и экономики необходима адекватная новым условиям система управления, причем сформированная не из отдельных локально-лоскутных решений в области преобразования экономики, общественных институтов, органов государственной власти, а целенаправленная, эффективная система действия, национально ориентированный проект по созданию новой современной системы управления Россией (включая все уровни управления страной). [58; с.31]