Гражданская война между Севером и Югом

Глава 2. Гражданская война в художественной литературе

«Этот знак не имеющий больше цены,

Сохрани его друг дорогой.

Этот символ когда-то прекрасной страны,

Разорвется жестокой рукой.

Да поведает он свой печальный рассказ тем,

Кто память хранит о былом,

О земле-колыбели священной для нас,

О грозе, полыхавшей огнем»

М. Митчелл «Унесенные ветром»

Первые произведения о противостоянии Севера и Юга.

Война была неизбежна и литература этого периода, как и общественное сознание страны, расколота на два лагеря -- сторонников ликвидации и сохранения рабства. Я думаю, для лучшей наглядности будет поделить выбранные мной произведения на первые, написанные во время войны или в ее преддверии и показать к сторонником какого лагеря приходиться их автор и само произведения. И на более поздние произведения, написанные уже после войны. И проследить изменились ли взгляды авторов на войну, и какие претерпели изменения сюжетные линии произведений.

50-е годы -- время расцвета аболиционистской литературы, пропагандировавшей отмену рабства. Она представляла собой наиболее активное в общественном и политическом смысле течение в американском романтизме. Произведения писателей-аболиционистов всегда имели конкретную пропагандистскую задачу. Элементы публицистичности, нескрываемый проповеднический пафос отличают произведения аболиционистов. Аболиционизм и созданная им литература критиковали рабство главным образом с моральной стороны1.

Художественные достижения писателей-аболиционистов скромны, но их творчество имело большое значение. Они подготовили расцвет демократической литературы, каким ознаменовались годы Гражданской войны. Мятеж, поднятый плантаторскими штатами, резко активизировал гражданское начало в творчестве крупнейших американских писателей. В подавляющем своем большинстве они решительно выступили в поддержку Севера. С первых же дней войны в публицистике и поэзии сторонников Севера речь идет не просто о подавлении мятежа, а о немедленном освобождении негров как насущном требовании времени. Литературу Гражданской войны отличают воинствующий демократизм, боевой пафос, подчеркнутая злободневность тематики. Ведущая роль принадлежит в это время поэзии и сатире. Романы о Гражданской войне, появляются уже после завершения военных действий. Отчасти такие романы подготовлены сатирической литературой военных лет. Создателями этой литературы были фельетонисты нью-йоркских и провинциальных газет. В романтической поэзии этого времени преобладают мотивы героики, воодушевления и надежды на светлое будущее, ожидающее Америку после разгрома конфедератов2.

К высшим завоеваниям поэзии Гражданской войны относится народная песня, вошедшая в золотой фонд американского фольклора. Поэзию и народную песню Гражданской войны сближает патриотический пафос. Поэзия американского романтизма переживает в эти годы один из высших своих взлетов. Романтики и в своих стихотворениях о воюющей Америке прибегали к архаичному поэтическому словарю и библейской образности, вкладывая обобщенный смысл в излюбленные ими понятия свободы, блага, греха, истины.

Особенно наглядно такие тенденции выявились в поэзии Джеймса Рассела Лоуэлла (1819--1891), он был страстным защитником идей аболиционизма, выдающимся оратором и публицистом. Певец сельских пейзажей, создатель пасторальных стихотворений, где органичная жизнь природы противопоставлена тщеславной суете цивилизации, Лоуэлл вместе с тем обращался и к политической тематике, язвительно критикуя американскую общественную и культурную жизнь. Литературную славу Лоуэлл приобрел главным образом стихотворными сатирами, направленными против рабства. К середине 40-х годов поэт основал «Знамя протеста против рабства» - издание, в котором он с талантом, силой и беспощадным остроумием выступал в защиту прав негров3. Его стихотворения и в особенности сатирическая поэма «Записки Биглоу»4 пользовались большой популярностью в народе, чему немало содействовала звучность легких, певучих строф, характерная для Лоуэлла. Главный герой этой поэмы: недалекий, но честный и искренний фермер Хосе Биглоу, который остроумно, хотя порою и наивно, комментирует такие знаменательные события американской истории, как агрессия против Мексики в 1848 г. В «Записках Биглоу» поэт подражает полуграмотной, пестрящей диалектными и жаргонными словечками речи своего персонажа и достоверно воспроизводит строй его мышления и провинциальное окружение Хосе Биглоу -- из тех страдающих от избытка честности людей, которые так и не усвоили «практический» взгляд на вещи. Сам герой заметно выигрывает на таком фоне. Это человек непоколебимо демократических убеждений, при всем своем простодушии подмечающий разлад между словом и делом в американской политической жизни, всевластие своекорыстных интересов.

В первой части «Записок Биглоу»5 (1846) сатирические выпады автора адресованы жадным и самоуверенным плантаторам и их захватнической политике периода Мексиканской войны - "национальное преступление, а все ради корысти рабовладельцев"6. Хосе Биглоу, солдат и простолюдин из окрестностей Нью-Йорка, пишет пастору, который комментирует полученные им послания в духе туманной учености, со множеством латинских цитат. Аболиционистские идеи, движимые самим автором, передались и его главному герою Хосе Биглоу, но выражены они в сатирической манере. Простак Хосе затрагивает проблемы жадного хищнического использования южными плантаторами своих земель и захвату ими новых земель, но говорит об этом в такой простодушной и можно сказать, даже детской манере. Я думаю, именно к таким произведениям применима фраза: «смех сквозь слезы».

Вторая серия «Записок Биглоу»7, повествующая о гражданской войне представляет собой попытку творческого синтеза романтики и сатиры -- двух ведущих идейно-художественных тенденций литературы о войне. Герой высказывает здесь немало горьких истин о нерешительности и просчетах федерального командования, наглости «примазавшихся к армии спекулянтов», расистских предрассудках многих северян. В книгу включены и стихотворения, воспевающие героизм простых людей, щедрость их сердца и благородство поступков: «Боже, дай нам мир! не такой, как затишье, чтобы спать, и меч на бедро коричневый повязать, и пусть наш государственный корабль подметает гавани, его мачты направленны вверх, его боевые фонари горят!»8. Объединяет эти разноплановые стихи тонко и убедительно воссозданное мироощущение рядового фермера, для которого война сама по себе величава и романтична, но будни военного времени тягостны, прозаичны. Они менее всего напоминают тот идеал всеобщего воодушевления, который прославляли, изображая войну, У. К. Брайент, О. У. Холмс и Дж. Г. Уиттьер, автор знаменитой баллады «Барбара Фритчи»9, где сделана попытка создать подлинно героический характер, избегая романтических штампов:

«…Но в полдень, как в город ворвался враг,

Спущен повсюду был звездный флаг.

Барбара Фритчи врагам в ответ,

Старуха почти девяноста лет,

Отважилась дряхлой рукой опять --

Мужчинами спущенный -- флаг поднять...»10.

Оливер Уэндел Холмс во время Гражданской войны написал романы «Элси Веннер» (1861) и «Ангел-хранитель»11 (1867), в которых полностью обойдены социальные и политические вопросы. С изяществом и усердием автор преподносит читателю сентиментальные романтические истории чувствительных девиц и меланхолических молодых людей.

Другой замечательный автор - Джон Гринлиф Уиттьер (1807-1892)12, был видным поэтом-аболиционистом, он вошел в историю американской литературы как автор памфлетов и стихов, направленных против невольничества. В стихотворениях «Невольничьи корабли», «Рабы на Мартинике», «Прощанье матери-рабыни с дочерьми, проданными на Юг»13 Уиттьер, описывает страдания и угнетение негров. Стихи полны горечи, гнева и пафоса: «Куда мы идем? куда мы идем, куда мы идем, Рубби? Ты зная наш путь наперед, через странный мир, лежащий вокруг, услышь нас, скажите нам, куда мы идем, куда мы идем, Рубби?»14 («Рабы на Мартинике»). Поэт мастерски умеет выразить разнообразные эмоциональные оттенки. Одни повторы звучат как кандальный звон цепей: «gone, gotie- Sold and gone»15. Многие из его стихотворений посвящены борцам аболиционизма - героям, подвижникам, жертвам тирании и расизма.

Уиттьер был одним из немногих, кто откликнулся стихами на восстание Джона Брауна, с оружием в руках выступившего в защиту прав негров. Не забывал поэт своей ненавистью врагов аболиционизма и ренегатов. Так, большую известность получила его поэма «Бесчестье»16 (1850) повествующая о предавшем северян Уэбстере, ставшем на сторону рабовладельцев. Уиттьер собрал свои аболиционистские стихи в сборнике «Голоса свободы» (1846):

«Мы слышали лязг, разрывая цепочки

И, чувствовали как сердце бьется свободно

Первый сильный импульс свободы

Что взволновал наши вены»17

Он продолжал писать баллады, поэмы, сатиры, короткие агитационные призывы, гимны, молитвы и аллегории в защиту прав негров, даже будучи тяжело больным. Он опубликовал стихи «Молох на Стейт-стрит» и «Сосна»18, в которых обрушивался на защитников компромисса с Югом, на дельцов Севера, для которых выгодная торговля с южанами-рабовладельцами была желаннее незапятнанной чести и принципов высокой морали. Он вел «моральную войну», руководясь, подобно Бичер-Стоу, религией и гуманистической верой в доброе сердце человека19.

В его стихи и пейзажи врываются воспоминания о недавней борьбе, деятельным участником которой он являлся. В знаменитом стихотворении Уиттьера «Палатка на берегу»20 (1867) есть строфа, посвященная поэту и журналисту Вильяму Гаррисону - основателю аболиционистской газеты «Либерейтор» и «Общества для борьбы с рабством», мужественному и стойкому борцу, которого линчеватели тащили с петлей на шее по улицам Бостона, грозя смертью за то, что на страницах «Либерейтора». Гаррисон печатал статьи, чьими авторами были негры. Уиттьер, который не раз видел разъяренные толпы сторонников рабства, слышал их вопли и угрозы аболиционистам: «Повесить их!»,- в своих стихах называет Гаррисона «защитником всех тех, кто стонет, придавленный железной рукой». В истории американской литературы «величавая фигура» Джона Уиттьера занимает почетное место21.

Наряду с представленными поэтами и сатириками, неоценимый вклад в развитие литературы, отображающей события гражданской войны внесли и писатели-романисты. Одним из таких писателей, внесшим достойную лепту в дело борьбы против рабства, был Ричард Хилдрет. По характеру своей работы юриста Хилдрет близко соприкасался с изнанкой политической жизни США и примкнул к формировавшейся тогда Республиканской партии, которая боролась с рабовладельцами и выражала интересы буржуазии и фермерства. Некоторое время Хилдрет прожил во Флориде, где еще ближе познакомился с ужасающими условиями существования невольников22. Здесь, на живом материале действительности, Хилдрет написал свою первую повесть «Раб, или Записки Арчи Мура»23 (1836). В истории американской литературы повесть Хилдрета была первым зрелым художественным произведением, направленным против рабства. Понимая значение художественной литературы в духовной жизни народа, Хилдрет-аболиционист использовал свою первую повесть для работы над романом, обличающим рабовладельцев. На основе «Записок Арчи Мура» появился роман «Белый раб»24 (1852), которым зачитывались как на Севере, так и на Юге страны. Его пафос заключается в четкой антирабовладельческой направленности; тенденциозность автора здесь доведена до предела. Роман подчинен единой цели, он бьет без промаха по ненавистному врагу - американскому рабовладению.

Зажечь огнем свободолюбия сердца читателей, воспитать из них защитников угнетенных - этим воодушевлен писатель, в этом он видит награду за свой труд. Роман является обличительным документом необыкновенной убедительности, остроты и силы, звучащим подчас с подлинной революционностью. «Белый раб» - первый в истории американской литературы опыт социального реалистического романа в литературе США. Повествование ведется от первого лица - это мемуары бывшего раба-квартерона Арчи Мура, ставшего по ряду счастливых случайностей человеком большой образованности. Подобный прием позволяет автору с особой глубиной раскрыть духовную трагедию личности, обреченной всю жизнь влачить тяжкое ярмо рабства.

Порой автор и рассказчик как бы сливаются в одно лицо, и читатель начинает верить, что все описываемое произошло на самом деле: "Пусть никто (…) не поддается обману, когда при нем произносят эти насыщенные ложью слова: "свободные штаты". Этот титул, которым так кичатся граждане северных штатов, не имеет под собой никакого основания (…) Добрые граждане свободных штатов сами не владеют рабами. Рабство - они признают это - возмутительная вещь! У них нет рабов (…) Они довольствуются ролью судебных исполнителей и ловцов в помощь тем, кто рабами владеет"25.

Роман представляет собой органическое сочетание реалистических зарисовок действительности, сцен и характеров, взятых из самой жизни, и пламенной публицистики, горестных философских раздумий и романтики взволнованного повествования. Напряженное развитие событий, наличие элементов приключенческого жанра и в первую очередь сама тема обеспечивают постоянный интерес читателя. Арчи Мура перепродают из рук в руки, отрывают от жены и ребенка, избивают до полусмерти. В своих скитаниях по стране он наблюдает раздирающие душу сцены, знакомится с многочисленными типами рабовладельцев и белых бедняков, рабов и свободных негоциантов. Думы Арчи Мура - а вместе с ним и думы самого автора - о рабстве, о судьбах миллионов угнетенных, о буржуазном государстве и попранной человеческой свободе наполняют книгу огромной горечью.

Бичуя рабство, Хилдрет раскрывает его основу - расовый гнет. Борясь с проявлением расового неравенства, писатель-гуманист наделяет чистокровного негра Томаса самыми высокими нравственными чертами: великодушием, смелостью, непреклонным характером. Образ самого Арчи Мура убедительно опровергает теории о неполноценности людей, в которых есть хоть капля негритянской крови: Арчи Мур намного выше своих господ, решительно превосходя их как по интеллекту, так и в энергии, работоспособности и мужестве. Помимо прочего, Хилдрет настойчиво подчеркивает также и экономическую несостоятельность рабства: писатель рисует панораму некогда пышных, но ныне запустевших плантаций, разоренных поселков, пришедших в упадок хозяйств. Автор безжалостно критикует не только рабовладельческие штаты, но и промышленный Север26.

Стремясь своей книгой как можно действеннее уязвить рабовладение, Хилдрет сознательно заостряет некоторые ситуации - для того чтобы показать, с одной стороны, благородство раба, предполагающего в хозяине добрые стремления, а с другой - еще более подчеркнуть изуверство рабовладельца, не останавливающегося перед насилием над дочерью родного брата и женой собственного сына.

Мастерски использует писатель речевую характеристику персонажей для раскрытия внутреннего облика: моральной пустоты вылощенного новоорлеанского юриста, грубости и невежества управляющих, лицемерия плантаторов, безыскусственности и простоты негров.

Писательская оригинальность Хилдрета сказывается в смелом обращении к ораторской речи, которая органически вплетается в канву романа. Стиль писателя легок, непринужден, хотя книга изобилует философскими отступлениями, призывами и обращениями. Это насыщает роман огромной эмоциональностью, он наполнен страстью и гневом. Это произведение имело огромнейшую публицистическую значимость, оно прозвучало набатным колоколом в период жесточайших схваток с рабовладельцами, сумело открыть глаза многим американцам на истинную сущность рабовладения.

На мой взгляд, самое почетное место в американской литературе этого периода занимает писательница Гарриет Бичер-Стоу. Она сыграла видную роль в развитии американского социального романа. Она была воспитана в духе строгих пуританских традиций Новой Англии. Ее отец и братья были проповедниками, а муж - профессором богословия. Бичер-Стоу часто ездила в другие штаты, и не раз сталкивалась лицом к лицу с позорным институтом рабства. Дом писательницы не раз служил одной из станций той «подземной железной дороги», по которой рабы, спасаясь от погони, бежали на Север27.

Жестокий закон о беглых рабах 1850 года, обязывающий жителей северных штатов выдавать беглых невольников их хозяевам, послужил непосредственным толчком к написанию знаменитого романа «Хижина дяди Тома»28 (1852). Аболиционисты остро нуждались в произведении, которое бы правдиво поведало миру о жизни плантаторского Юга - о том, что ежедневно и ежечасно происходит в Америке, где продают людей на аукционах, отрывая детей от матерей, мужей от жен, где людей запарывают до смерти озверевшие плантаторы. Такой книгой и оказался роман «Хижина дяди Тома».

Главное достоинство романа Бичер-Стоу - бескомпромиссное осуждение рабства. Он не оставляет для защитников этого института ни одного хода, ни одного аргумента, ни одной уловки. Ужасы рабства заключаются не только в тяжелом труде на плантациях и торговле невольниками - ведь встречаются либеральные или просто умные плантаторы, такие, как Шелби, Сен-Клер, которые хорошо кормят своих рабов и не издеваются над ними, чтобы труд их был более производителен.

Роман «Хижина дяди Тома» был ударом не только по «системе рабовладения, одинаково позорной как для угнетаемых, так и для угнетателей», но и ударом по расизму. На страницах романа читатель встречает многочисленных персонажей-негров, воплощающих чувство собственного достоинства, благородство, мужество, народный юмор, практическую сметку и творческое дарование.

Один из самых примечательных - образ главного героя романа. Отличительная черта характера дяди Тома - благородство. Дядя Том - человек величайшей честности и справедливости. Вначале он попадает к «хорошему» плантатору Шелби, и, поскольку дядя Том отличный и честный работник, хозяин ценит его, как и его жену, тетушку Хлою, не знающую себе равных в труде. Но эта идиллия оказывается непрочной и недолговечной: «не может быть мира и счастья там, где существует страшный институт рабства»29. Наделав долгов; мистер Шелби хочет поправить свои дела за счет продажи дяди Тома. Оторванный от жены и детей, дядя Том снова попадает к гуманному и доброму владельцу - Сен-Клеру. Но хотя дядя Том избавлен от побоев и издевательств, он не избавлен от моральных страданий он томится в неволе, тоскует по жене и детям. После смерти Сен-Клера дядя Том попадает к Легри - бесчеловечному извергу. И здесь он в полной мере познает ужасы рабовладельческого Юга: «Ты только подумай: наша плантация в глуши, кругом болота... И ни одного белого поблизости, который мог бы показать под присягой, как тебя сожгли заживо, сварили в кипятке, запороли, изрезали на куски, бросили на съедение собакам или вздернули на сук»30. Конфликт между Легри и дядей Томом возникает на моральной почве: Легри ненавидит своего раба, потому что видит его превосходство над собой. Отказываясь пороть больную женщину, не выполнившую дневную норму, дядя Том заставляет Легри прочувствовать собственную подлость. Легри забивает его до смерти. Умирая под ударами кнута, дядя Том молит, бога простить его врагов.

Религиозно-пуританское воспитание и окружение Бичер-Стоу сказалось на решении образа дяди Тома. Писательница наделяет своего героя глубокой религиозностью и смирением. В этом и заключается программная установка романа - призыв к терпению и покорности, обращенный к неграм, и столь же горячий призыв к плантаторам добровольно отпустить рабов на свободу. Но этот призыв, равно как и образы покорного негра дяди Тома и гуманного плантатора Джорджа Шелби, освободившего своих невольников, вступают в противоречие с другими образами, созданными писательницей, прежде всего - с образом плантатора Легри, фанатика-расиста.

С другой стороны, в романе раскрыты характеры соплеменников дяди Тома - людей непокорных, своевольных, страстных; каждый из них по-своему восстает против рабства. Таков талантливый изобретатель мулат Джордж Гаррис, осуществивший смелый побег в Канаду. Такова его жена, совершающая безумно смелый поступок, перебежав по льдинам реку во время ледоходы, и спасающая от работорговцев своего ребенка.

В общей структуре книги объективно опровергаются и философия терпения дяди Тома, и вся морализаторская, примирительная тенденция романа: дядя Том, исповедующий пассивный протест, погибает, а Джордж и другие герои, ставшие на путь сопротивления, добиваются свободы.

Роман отличается художественным единством, эстетической целостностью. Сама композиция отмечена четкостью и последовательностью развития действий: завязка, кульминация и стремительная развязка (смерть Тома), все это придает роману стройность и динамизм. В книге нет длиннот: ход событий неудержимо влечет роман к финалу. Для этого произведения характерен напряженный драматизм.

Бичер-Стоу умело использует контрасты - мирные, идиллические сцены, перемещаясь с острыми, драматическими эпизодами, подчеркивают трагизм судьбы главных героев. Примечательную черту романа составляет и то, что при всей ясности и четкости сюжета, стремительности действия он «густо заселен» действующими лицами. Автор дает множество портретов сторонников и противников рабства. Показаны работорговцы и плантаторы Юга всех мастей - и практичный Шелби, чья доброта не, мешает ему пользоваться «преимуществами» плантационной системы; и благородный Сен-Клер, собиравшийся отпустить Тома; и энергичный Ван-Тромп, давший вольную своим неграм и купивший им землю; и фанатик-расист Легри, которого только смерть заставит расстаться с рабами. Также неповторимы и своеобразны женские образы романа. Чудесны в романе и детские образы. Реалистически убедителен характер Топси, девочки негритянки, которая совершенно не знала этических и моральных норм и правил. А образ маленькой Евы выглядит практически ангельским, что делает смерть ребенка едва ли не самым мрачным и ужасающим событием в романе.

Ценность книги определяется главным образом тем, что Бичер-Стоу художественно раскрыла живую драматическую действительность рабства, заклеймила его как позорное явление. Хотя Бичер-Стоу не шла дальше идеи примирения рабов с рабовладельцами, ее роман как бы положил начало идеологической подготовке к отмене рабства.

После выхода в свет «Хижины дяди Тома» южане пытались нейтрализовать воздействие романа на американское и мировое общественное мнение. На Юге появилось несколько произведений, оправдывающих рабство. Их авторы пытались доказать, что Бичер-Стоу исказила картину, оклеветала «бедных рабовладельцев». Тогда Бичер-Стоу опубликовала «Ключ к «Хижине дяди Тома»31 (1853) -документальную книгу, подтверждающую фактами и документами правдивость ее романа.

В 1856 году писательница завершила второй роман о рабстве - «Дред, повесть о Проклятом болоте»32. В этом романе Бичер-Стоу более откровенно и прямо говорит о нарастании революционного возмущения среди негров-рабов. Создавая образ главного героя - Дреда, негритянского вождя,- Бичер-Стоу использовала материалы подлинных, сравнительно недавних негритянских восстаний, например восстания Ната Тернера.

В романе две сюжетные линии - история негра Дреда, поднявшего восстание против рабства, и история плантатора Клейтона, пытающегося устранить рабство мирным, реформистским путем. Отец Дреда, организатор негритянского восстания, был казнен, и сын поклялся продолжить его дело. Поставленный вне закона, Дред скрывается в зарослях Проклятого болота, и к нему со всех сторон стекаются беглые рабы. Убежище Дреда превращается в повстанческий центр. Но Бичер-Стоу наверно страшится революционного взрыва на Юге. Хотя исторические документы давали ей готовый материал для изображения негритянского восстания, в ее романе до восстания дело не доходит. Дред погибает во время облавы, смертельно раненный, затравленный собаками.

Я считаю, что у писательницы нет уже и прежней уверенности в мирном разрешении негритянского вопроса на основе религиозно-моральной проповеди. Об этом свидетельствует история Клейтона. Плантатор Клейтон придерживается умеренно-либеральных аболиционистских взглядов. Он мечтает о постепенной подготовке освобождения негров - путем организации негритянских школ, реформ в оплате труда, установления судебного представительства. Но и эти скромные проекты встречают бешеный отпор со стороны плантаторов, которые травят Клейтона, покушаются на его жизнь. Клейтон покидает родину, переселяется вместе со своими рабами в Канаду и там освобождает их. Роман «Дред» отразил углубление конфликта между Севером и Югом. Хотя история Дреда говорит о нежелательности революционного решения проблемы рабства, в книге одновременно признается невозможность реформистского ее решения.

Первые произведения о гражданской войне и о рабах пронизаны каким-то поэтическим героизмом, ведь их писали в основном участники войны или те, на чью долю выпали более тяжкие испытания, связанные с войной. Не мало авторов используют радужные краски, описывая боевые действия, воспевают героизм и стойкость своих армий. И только не которые могут показать нам жестокую действительность гражданской войны, когда брат идет на брата, а отец на сына. Эти авторы пишут о том, что видели своими глазами: разоренные земли, убитых горем матерей и жен, влачащих жалкое существование обездоленных людей. Мы можем увидеть войну глазами тех, кто на ней побывал. Такие авторы не рисуют нам иллюзий о патриотическом подъеме всего населения, без исключения. Мы можем увидеть достаточное число всевозможных мошенников и бандитов, которых совершенно не интересует судьба страны. Они, пользуясь «дымом войны», когда не видно их лживых слов и намерений набивают свои карманы деньгами или строят карьеру.

Таким образом, первые произведения о войне, это в основном, события войны описанные глазами очевидцев, тех людей, которые прочувствовали, впитали ее, для которых она всегда останется напоминанием человеческой жестокости, варварстве и в то же время любви и сострадании.

Послевоенные произведения.

Если первые произведения, посвященные гражданской войне наполнены неким романтическим отношением к войне, то более поздние, написаны уже в духе более реальной литературы, то есть, все события в этих произведениях, не окрашены в яркие цвета, не имеют налета фантазий автора или мистицизма. Война закончилась и ее стали описывать именно такой, какой она была: жестокой, кровопролитной, разрушающей все и вся.

Один из таких романов «Мисс Равенель переходит на сторону северян»33 был издан в 1867 г. Его автором был Джон Де Форест. Горячий патриот, Де Форест в первые же дни войны собрал отряд волонтеров и во главе батальона отправился на фронт. Он участвовал в больших сражениях, был тяжело ранен. Огромный жизненный опыт, накопленный писателем во время Гражданской войны, создал условия для стремительного творческого взлета, которым отмечен лучший роман Де Фореста «Мисс Равенель переходит на сторону северян». Основной конфликт романа в широком плане - борьба между Севером и Югом, в более узком - соперничество между полковником Картером и капитаном Колбэрном из-за мисс Равенель. Главная сюжетная линия романа раскрывает историю этого соперничества на фоне больших исторических событий.

Эдуард Колбэрн встречается в городе Новый Бостон с миcс Лилиан Равенель. С началом Гражданской войны доктору Равенелю, воинствующему аболиционисту, пришлось вместе с семьей покинуть Юг и возвратиться в родной город. Лилли не разделяет аболиционистских взглядов своего отца и с горячностью защищает дело южан. Колберн же, несмотря на свои аболиционистские взгляды, влюбляется в Лилли, но пуританская застенчивость мешает ему добиться успеха. Вскоре у него появляется опасный соперник, полковник Картер. Мужественный офицер легко покоряет сердце девушки и женится на ней. Соперники-друзья отправляются на фронт. В ходе войны Картер погибает смертью героя, а капитан Колбэрн после войны уходит в отставку и женится на молодой вдове.

В «Мисс Равенель» типичный для беллетристики того времени занимательный сюжет и достаточно шаблонные мотивы и герои. Де Форест заплатил дань художественным вкусам своей эпохи. Однако основная тема книги -- духовное возмужание ее главного персонажа, капитана Колбэрна, прошедшего на войне истинную школу жизни, -- решена автором своеобразно и в целом реалистически.

Де Форест подчеркнуто не вводит в свой рассказ прославленных исторических лиц, тщательно и без малейшего стремления к романтическим эффектам показывая боевой путь обычного офицера и его армейского окружения. Батальные сцены романа и сменяющие их эпизоды тыловой жизни свидетельствуют о стремлении писателя изображать людей и события как можно правдивее, не считаясь с условностями, запрещавшими передавать в художественном произведении «низкие» и «мрачные» стороны действительности.

В романе, на примере семьи Равенелев, четко показано, как гражданская война может разделить семью, когда часть ее придерживается антирабовладельческих позиций, а другая часть является горячими сторонниками юга. Другим примером может служить генерал Картер, который практически воспитался в плантаторской среде, но по своим убеждениям был северянином. И с началом войны, он не изменил своего отношения к рабству, хотя на "той стороне" у него остались друзья и товарищи и Картеру пришлось бы идти против них с оружием в руках. Одним из достоинств романа, я считаю, является то, что в нем всесторонне и правдиво, без приукрашиваний изображено общество времен гражданской войны. Примером этому может служить образ главной героини романа Лилли Равенель, который представляет собой живой, естественный и реальный образ американской девушки, с присущими ей слабостями и легкомыслием. Читатель, спустя уже полтора века, может увидеть какими были люди во времена гражданской войны, с их мыслями, чувствами и устремлениями, без всяких прикрас. Вводя читателя в самый ад войны, мастерски рисуя батальные сцены, описывая полевые и тыловые госпитали, изнурительные переходы и марши, писатель создает собирательный образ народа, совершающего великий подвиг и проявляющего готовность к самопожертвованию. В романе прослеживается постепенная "эволюция" главной героини из легкомысленной девушки - стороннице юга, к серьезной и закаленной войной женщине, которая в конце концов меняет свои убеждения и "переходит на сторону северян". Это роман явно симпатизирует взглядам северян аболиционистов, это видно не только из названия произведения, но и из непрестанно повторяющейся фразы - "мятежный Юг", которой автор характеризует свое отношение к рабовладельческим штатам. Этому является подтверждением и образ доктора Равенеля, отца главной героини и ярого аболициониста. Раскрывая образ доктора Равенеля, затрагиваются такие важных социальных проблем, как расовая проблема и вопрос о рабстве. Доктору Равенелю отведена роль комментатора великих исторических событий, разыгрывающихся у него на глазах; он стремится теоретически оправдать борьбу американского народа против рабства, он осуждает рабство как позорный институт. Профессор Равенель оправдывает вооруженную борьбу против плантаторов как необходимую меру: «Великий суд будущих веков вынесет им свой приговор: «Они получили по заслугам»34.

«Распорядителем» событий здесь выступает не автор, а сама история, война, которая соединяет и разъединяет героев, определяет их судьбы. Интересно проследить, как органически слита композиция романа с ходом войны, с жизнью нации, пережившей кризис.

Откликом на события Реконструкции и на последующий плантаторский террор явился роман «Кэйт Бомонт»35 (1872). В нем описана кровная вражда двух плантаторских семейств, которая гасится, браком Мак Алистера и Кэйт Бомонт. Де Форест рисует послевоенный Юг, деморализованный столетиями рабства. Он выводит галерею моральных уродов - пьяниц и развратников, в поступках которых раскрывается вся низость и испорченность «джентльменских» штатов.

Роман этот по-своему служил делу Реконструкции: он давал понять, что в отношениях к разбитому в войне плантаторскому Югу не должно быть места для благодушия, что рабовладельцы не переменились и для оздоровления Юга требуются энергичные меры. Большое внимание в романе уделено судьбе белых бедняков юга. Одни, оставшись верными югу, но потеряв средства к существованию сгинули в урагане войны, другие, более изворотливые и гибкие во взглядах, оказывая всяческие услуги северянам поднялись из бедноты и стали соперничать с некогда богатыми семьями плантаторов. Этот роман, как и предыдущий, дает понять, что автор является сторонником антирабовладельческих штатов. Это видно уже по тому, каких героев автор выбрал для своего романа и как он рисует их характеры: «моральные уроды, прожигающие жизни за бутылкой и игрой в карты на рабов или земли». Из этого романа, читатель может увидеть какими разрушенными вышли южные штаты из войны: солдаты федерации жгли не только дома плантаторов, но и поля и все хозяйственные строения. Южанам приходилось начинать жить практически с нуля, заново строить дома и учиться жить без рабов36.

Но, родоначальников американского реализма, все же является не Джон Де Форест, а другой выдающийся писатель - Марк Твен. Твен (настоящее имя Сэмюэль Ленгхорн Клеменс), не только был свидетелем назревающих революционных событий в стране, но и принимал в них участие, как впрочем и многие другие писатели. К рассматриваемой мной теме относиться его произведение: «Приключения Гекльберри Финна»37 (1884). Это произведение ставит актуальную американскую проблему - проблему рабства. Автор рассматривает ее в более узком значении - рабство негров и в самом широком - порабощение человеческой личности. Марк Твен рассказывает историю жизни типичного американского мальчика из народа, делает его воплощением независимости, свободолюбия, правдивости, справедливости и сердечной доброты - той высокой человечности, которая живет в сердце каждого честного человека. Типичное в характере и поведении Гека Финна обусловлено специфическими чертами социального развития страны. Марк Твен описывает трогательную и верную дружбу белого мальчика и взрослого негра; восхищается глубоко человечными качествами обоих, проявившимися в борьбе за свободу; ратует за их права; требует к ним - беглому негру и мальчику-бродяге - уважения. Дружба Гека Финна и негра Джима предстает как прообраз того исторического союза белых и негров, который дал свои плоды в годы Гражданской войны и может дать их в будущем. Марк Твен заговорил о главном, что характеризовало историческую эпоху и отражало драматическое многообразие жизни, раскрыл внутренний мир человека, формирующегося в условиях рабовладельческого общества.

Главной задачей в этом романе было развитие основного социального конфликта, и он постепенно получает у него такую силу, что судьба одного негра и одного бездомного мальчика приобретает характер национального конфликта - столь типичное для США явление выбрал Марк Твен. Джим на плоту превращается в предмет собственнических вожделений десятков людей. Роман заканчивается охотой (облавой) на негра, как на дикого зверя, описанной весьма реалистичны.

Негр Джим из романа Марка Твена - один из тех, кто готов скрываться под землей, под водой, отсиживаться на пустынном острове, две недели питаться одной земляникой - и всем сердцем стремиться к свободе. Джим тоскует и страдает по оставленной в неволе семье, но упорно и настойчиво пробирается в свободные штаты. Моральная стойкость Джима - одно из типичных качеств его характера. Марк Твен сконденсировал в ней ту несокрушимую нравственную силу негритянского народа, опираясь на которую и с помощью которой войска Линкольна одержали победу над рабовладельцами в Гражданской войне, нравственную силу, какой и поныне характеризуется борьба негров за свои права.

Построение романа таково, что почти каждая глава представляет собой приключение, неожиданное событие, стычку, причем все время идет чередование комического и трагического. С каждой главой у читателя растет убеждение, что Гек и Джим правы в своей оппозиции к миру рабовладельцев, чья жизнь страшна и безобразна.

Другим продолжателем реалистических традиций американской литературы был Стивен Крейн. Его произведение «Алый знак доблести»38 (1895) посвященная Гражданской войне, была написана до того, как Крейн стал военным корреспондентом. Поэтому все батальные сцены, поведение в бою ветеранов и новичков - все это автор постиг чисто интуитивным путем, построил на догадках. И все же правдивость и достоверность описанных им картин несомненна.

Сын фермера Генри Флеминг, несмотря на протест матери, вступает добровольцем в армию северян и уходит с фермы вместе с батальоном. На фронте он теряется и сожалеет о том, что не остался дома. Он не может разобраться в хаосе наступлений и отступлений, он не знает даже, где находится противник. Начинается сражение, и новобранца охватывает страх.

Он бежит в тыл, постыдно оставив товарищей на поле битвы. Пока юноша терзается, осуждая себя за дезертирство, в ходе сражения происходит перелом в пользу врага, и вся армия северян лавиной откатывается назад, в полнейшей панике, догнав дезертира. Юноша пытается остановить одного из бегущих, чтобы узнать, что случилось, но тот бьет его прикладом по голове, совершенно обезумев от страха и боясь, что его задержат. Раненный «своим», юноша отстает от бегущих, и когда он является в батальон, его встречают как героя. Автором делается акцент, на том, что это именно гражданская война. Этому доказательством служит эпизод захвата в плен вражеского солдата. Герою произведения, который лежит в окопах и с ужасом наблюдает за ходом сражения, стреляя наугад в дым сражения, кажется, что воюют они не против людей, а против какого-то монстра, могущественного и неустрашимого существа. В произведении четко показаны чувства героя, когда в пленном солдате он видит не какое-то чудовище, а мальчишку не многим старше его самого. «Он такой же как я» - думает Генри. Это небольшое предложение объясняет всю суть этой братоубийственной войны. Крейн дает точный анализ эмоций новобранца. Психологически тонко подмечено, как, став свидетелем трусости рослого солдата, «юноша почувствовал, как сам он становится сильным и стойким»39. Трудно сказать на чьей стороне находится автор этого произведения и сам рассказ. У автора нет предпочтений ни к одной из сторон, такое чувство, что он находиться посередине двух враждующих армий и пишет оттуда свой рассказ, который является своего рода призывом для солдат остановиться и присмотреться против кого они воюют.

Еще одним произведением, написанным уже после войны, был роман Жюля Верна «Север против Юга»40 (1887).

В романе «Север против Юга» фермер Бербанк освобождает негров потому, что, будучи человеком благородным и гуманным, не может мириться с существованием рабства, и, с другой стороны, противники Бербанка, во главе с предводителем шайки уголовных преступников Тексаром, поддерживают институт рабства прежде всего в силу своей моральной испорченности. Писатель не словами, а всем ходом действия ниспровергает расистскую аргументацию рабовладельцев «о совершенной невозможности установления полного, разумного равенства между белыми и черными». Обреченность рабовладельческой системы подтверждается образами таких стойких и мужественных борцов за свободу своего народа, как Зерма и Марс, изображением доблестной защиты самими неграми своих человеческих и гражданских прав.

Роман ярко описывает ситуацию, происходящую в стране в 1862 году. Показывает как нелегко живется на юге плантатору аболиционисту, который готов при удобной возможности отпустить своих рабов. Как стойко придерживается человек своих взглядов на жизнь, даже в экстремальных ситуация, которые угрожают его семье и ему самому жизни. Верн раскрывает читателям подлинные мотивы многих защитников рабства, бьющих себя в грудь и утверждающих, что «они истинные южане». На самом деле, в районах, до которых не докатились военные действия, процветает мародерство и жульничество. Многие «истинные южане» пользуются прикрытием войны чтобы потуже набить свои кошельки. Им выгодна война и разжигание расовых конфликтов, чем и занимаются в представленном мною произведении мошенники Тексары. Я думаю, предпочтение в этом произведение отдано стороне северян и их «благородному» порыву освободить угнетенный народ. Автор представляет взору читателей честного плантатора Бербанка, который не смотря на то, что имеет рабов является горячим противником рабства, готовым в любой момент освободить своих невольников. В произведении показаны счастливые своей жизнью рабы, прославляющие своего хозяина и готовые ради него на смерть. В этом есть доля истины, но все же мне кажется, это произведение идеализировало жизнь рабов на плантации в те времена, тем более, что кроме отношения семьи Бербанка к рабам, в романе не представлены отношения других плантаторов к своим рабам, и поэтому сравнивать не с чем.

И, пожалуй, самым ярким из приведенных мной произведений, самым масштабным, является роман Маргарет Митчелл в двух томах «Унесенные ветром»41. Это произведение пользовалось огромным успехом, изданное в 1936 году никому не известным автором оно сразу стало бестселлером.

Стереотип американского Юга представляет собой преимущественно плантаторский, аристократический, рабовладельческий с простой социальной структурой: плантаторы-рабовладельцы и рабы, остальное население -- белые бедняки. В массовом сознании это дополнялось картинами бескрайних полей хлопчатника, залитого солнцем, звуками кнута по спинам рабов. В этой атмосфере прошлого, которое не исчезало и постоянно становилось настоящим, южане находились с детских лет. Возможно, поэтому история в романе Митчелл сохраняет живость современности, словно книга написана участником событий, и потому ее можно рассматривать чуть ли не как исторический источник. Даже тенденциозность автора «документальна»: в ней выражена позиция южанина, его взгляд на былое. Произведение Митчелл, мне кажется, позволяет выяснить особенности исторического развития Юга.

Еще до Гражданской войны южане выступали против сложившегося стереотипа Юга, пытаясь показать истинную картину своего края. С той поры они испытывали настоятельную потребность выговориться, показать Северу, всему миру реальный Юг, исправить искаженные представления о себе. Этим, а также трагической судьбой региона после поражения в Гражданской войне объясняется повышенный интерес к прошлому всей литературы Юга в сравнении с беллетристикой Севера, Южане пишут больше для Севера, иностранцев, нежели для самих себя42.

Главное в книге Митчелл -- не проблема рабства, хотя и она получает свое место в романе, но жизнь и судьба плантаторов, а шире -- самого американского Юга. Роман интересен как изображение южанином событий, до тех пор известных преимущественно в интерпретации северян, -- Гражданской войны и Реконструкции. Митчелл знала Юг изнутри и писала о своих родных местах -- Атланте, штате Джорджия. Оба ее деда сражались в войсках Конфедерации Штатов Америки и события давно минувшей войны горячо обсуждались в ее семье, как и во многих семьях южан.

Митчелл написала свою книгу в традиционной для южной литературы XIX в. манере романтизации жизни старого Юга. Однако наряду с характерными чертами южного романа в нем есть мотивы «новой традиции» XX в. Это прежде всего осознание писательницей вырождения уклада рабовладельческого Юга. Жизнь плантаторского общества накануне Гражданской войны Митчелл изобразила далеко не привлекательной: балы, пикники, светские условности. Интересы мужчин -- вино, карты, лошади; женщин -- семья, наряды, местные новости. Такова картина «света», знакомая по европейской литературе. Многие плантаторы -- люди невежественные, вроде Джеральда О'Хара, близнецов Тарлтонов, четырежды из гонявшихся из разных университетов, наконец, главной героини Скарлетт, чье образование длилось всего два года. К ним подходит определение, брошенное главным героем романа Реттом Батлером, -- «порода чисто орнаментальная»43. Они не годны ни к какой деятельности, ведут барскую, праздную жизнь -- прямое следствие рабовладения. Рабство парализовало жизнестойкость господ, воспитывало их неприязнь к труду. Растлевающее влияние рабства на самих рабовладельцев осознавали и плантаторы, мыслящие южане видели в нем серьезную проблему для региона. В романе с художественной объективностью показана историческая неизбежность гибели рабовладельческого Юга. Ретт Батлер заметил: «Весь уклад жизни нашего Юга -- такой же анахронизм, как феодальный строй Средних веков. И достойно удивления, что этот уклад еще так долго продержался»44.

Презрение к труду -- одно из главных отличий южан от пуританской традиции почитания любого вида трудовой деятельности, свойственной Северу. Скарлетт заявила: «Чтоб я работала, как негритянка, на плантации?»45. Кастовость, характерная для общества Юга, проникла даже в среду рабов: «Мы домашняя челядь, мы не для полевых работ»46. Однако пренебрежение к труду не является единственной характерной чертой облика южанина, начинавшего в Америке, подобно северянину, с тяжкого освоения чужого ему мира, с колонизации Запада. Дух пионерства не менее силен был на Юге. Презрение к труду, праздность и леность, воспитанные рабством, были вторичными у южанина. Опасность размывания основных принципов протестантской этики беспокоила южан, заставляя сопротивляться деградации. Плантаторы старались привить трудолюбие своим детям. Некоторые богатые плантаторы заставляли своих сыновей работать в поле, а дочерей помогать по дому.

В столь противоречивом отношении южан к труду выразились не только раздвоенность их сознания, но и противоречивость самого Юга, его дуализм. Однако барство оказалось непродолжительным, исчезнув вместе с институтом рабства, зато в обществе Юга и в душах южан сохранился более устойчивый слой американский этики и характера. Эту историческую эволюцию Митчелл показала на примере своей главной героини. Скарлетт -- полукровка, дочь французской аристократки и безродного ирландца, выгодной женитьбой достигшего положения в обществе. Но именно Скарлетт, а не ее мать, типична для американского Юга, где аристократами была лишь небольшая группа потомков английских кавалеров, французских гугенотов, испанских грандов. Основная же часть плантаторов -- выходцы из средних и даже бедных слоев, подобно отцу Скарлетт, выигравшему в карты плантацию и первого раба. Мать воспитывала Скарлетт в аристократическом духе, но когда грянула Гражданская война, весь аристократизм слетел с нее, так и не став основным качеством натуры.

Выживание -- вот главная тема романа, как ее определила сама писательница. После Гражданской войны перед южанами возникла дилемма: приноровиться к новым условиям или превратиться в осколки былого, навсегда унесенного ветром. Разумеется, люди «орнаментальной породы» не могли перенести гибели прежнего уклада жизни. Однако американская основа помогла большинству южан пережить поражение в войне, что прекрасно показала Митчелл на примере своей героини. Стремясь выжить любой ценой, Скарлетт добилась своего благодаря стойкости, яростному упорству, свойственным европейским переселенцам в Новом Свете, и тем проявила себя истинной американкой. Хотя у героини Митчелл немало отрицательных черт -- недалекость, использование любых средств, если они ведут к поставленной цели, -- все же именно Скарлетт стала типичным образом не только южанки, но американки, выстоявшей в гибельных обстоятельствах, потому что сильнее южной кастовости в ней оказались собирательные черты представителя американской цивилизации. Она превратилась в символ индивидуальности, торжествующей над самыми неблагоприятными условиями. В этом причина необычайной популярности самой героини и романа Митчелл не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире.

На другом полюсе оказались те южане, кто не мог или не хотел принять изменения, кто сопротивлялся «ветру истории». Наиболее ярким выразителем этих некогда живых, но обреченных сил Юга под пером Митчелл стал Эшли Уилкс. Образованный, обладающий тонким аналитическим умом, он превосходно понимал историческую обреченность старого Юга. «Эшли выжил, но душа его мертва, потому что отдана уходящему Югу, она -- одна из унесенных ветром»47. Эшли не хотел побеждать, как Скарлетт, любой ценой, предпочитая умереть вместе с тем, что ему дорого. Будучи противником рабства, он все же пошел на войну, но отстаивал не «правое дело» рабовладельцев, а дорогой ему с детства мир, уходивший навсегда. Эшли воюет на стороне тех сил, крах которых давно им угадан. В Уилксе важна еще одна черта, свойственная южанину, -- чувство чести, определявшее этические нормы южан. Честь у южанина в качестве основы кастовой этики порой стояла выше богатства, и отказ от принципа Севера «деньги -- все», материального успеха любой ценой на Юге не имел абсолютной силы.

Наиболее противоречивый персонаж книги -- Ретт Батлер, во многом антипод Эшли. Еще в юности он порвал с плантаторским обществом, и оно служит предметом его постоянных злых насмешек. Ретт -- преуспевающий бизнесмен, хотя торговец -- самая непрестижная профессия на Юге. По взглядам он близок южному реформаторскому движению, выступавшему за экономическое развитие региона, которое могло бы обеспечить полную независимость от Севера и Европы. Его представители ясно видели временный характер процветания Юга, связанный только с хлопковым бумом. Ретт хорошо понимал, что слабая индустриальная база не позволит Югу добиться перевеса в грядущей войне против Севера, а потому открыто смеялся над бахвальными речами своих соотечественников. Правда, у тех, кто надеялся на победу в войне, имелись некоторые основания: Юг был богатым краем, давая основную часть экспортной продукции США, а плантаторы -- самыми состоятельными людьми в Америке; к тому же южане традиционно поставляли стране ведущих политических деятелей и военачальников. Впрочем, все это мало значило в сравнении с серьезными преимуществами Севера, обладавшего перед войной вдвое большим по численности населением, национальной промышленностью и железными дорогами страны. И все же Ретт оказался большим южанином, чем Скарлетт. В последние месяцы существования Конфедерации он всетаки вступил в ее армию, храбро сражался за дело, обреченность которого заранее предсказал.

Роман посвящен жизни плантаторов, но в нем можно разглядеть представителей и других слоев южного общества. Есть в нем и фермеры -- самый массовый слой населения Юга. Однако, встроенные в другую по сравнению с Севером социально-экономическую систему, они играли в хозяйстве и обществе региона иную роль, чем их братья-северяне. На Севере мелкие и средние аграрии занимали ведущее место в производстве, а потому были влиятельной социальной силой. Фермеры Юга, преимущественно мелкие, не лидировали в экономике, следовательно, и в обществе их положение не было слишком заметным. Социум Юга сложнее, поляризованнее, нежели Севера, в нем резче концентрация богатства, шире слой безземельных. Само фермерство Юга неоднородно: это и жители изолированных районов Аппалачей, ведущие натуральное хозяйство; и фермеры Верхнего Юга, так называемых пограничных штатов, близких по экономической структуре Северу и Западу; наконец, фермеры плантационного пояса, около половины которых -- рабовладельцы. Такое разнообразие хозяйственной жизни породило не только социальные различия, но и отличия в системе ценностей, в сознании южан.