Афинская аристократия V в. до н.э

Борьба родовых группировок знати, их соперничество продвигали полис к его расцвету, т.к. каждая из них стремилась завоевать лидирующее положение путём активной внутренней и внешней политики. Численно небольшая прослойка стариной аристократии, имела высокий социальный престиж и политический авторитет. Ее представители, имеющие благородное происхождение, получившие хорошее воспитание и образование, располагали значительными средствами, избирались высшими магистратами, часто возглавляли военные экспедиции и играли видную роль в общественной и политической жизни полисов. Но именно происхождение являлось отправной точкой в карьере аристократа. Род являлся своеобразным фундаментом на политическом поприще и военной карьере.

Глава 2. Социальное лидерство аристократии

2.1 Аристократическое происхождение

Реформа Клисфена покончила и с политическим значением родового деления: большие знатные роды, принадлежавшие раньше к одной филе, были раздроблены, и совместная деятельность их членов была затруднена. Однако О.Ю. Владимирская исследуя вопрос о расселении афинской аристократии, приходит к выводу, что «почти вся аттическая знать, независимо от того, где были ее земельные владения, располагается в Афинах». [30]. Знать была вовлечена в новый демократический порядок и продолжала занимать ведущие позиции в государстве. Политическими лидерами афинской демократии в V в. по-прежнему оставались выходцы из аристократической среды. Роды оказывали своим членам поддержку не только в частной, но и в общественной жизни. Родословные играли важную роль в традициях аристократических семей. В Афинах существовало порядка 100 родов. Многие из них известны только по названию, о других сохранились крайне немногочисленные сведения, о третьих можно составить общее представление.

Так в первой половине Vв. до н.э. сторону аристократии держали Мильтиад и его сын Кимон из прославленного дома Филаидов; в эпоху Пелопонесской войны непревзойденным влиянием пользовался беспринципный аристократ Алкивиад, соединявший в себе «голубую» кровь Скамбонидов и Алкмеонидов. Сообщения Геродота указывали, что, «Алкмеониды были в Афинах уже издревле знамениты . ... В Афинах не было знатнее и более уважаемых людей, чем они». О.Ю. Владимирская отмечала, «…в Греции, как и во всякой другой стране, аристократия дорожила своими родословными, как удобным средством возмещать недостаток собственных заслуг действительными или мнимыми заслугами предков. Тем не менее, сами греки, за редким исключением, свято верили в подлинность аристократических родословных, ибо в них они видели наиболее важное подтверждение своего кровного родства с величайшими героями минувшей эпохи, гарантию неразрывного единства поколений, разделенных тысячелетиями». [30].

По словам Плутарха, Кимон происходил из семьи древнего аристократического рода Филаидов. Мать его принадлежала к роду фракийских царей. Отцом Кимона был полководец Мильтиад - победитель персов при Марафоне в 490 г. до н.э. Кимон был высок и красив, характер имел благородный и открытый, дружелюбный и искренний. Хотя портрет Кимона, данный Плутархом в его биографии, является идеализацией, однако он важен в типологическом смысле, поскольку дает представление о чертах, присущих «идеальному аристократу». Ими являются справедливость, гражданская доблесть, блестящая храбрость, ласковое обхождение с народом, прямодушие, неподкупность, бескорыстие. Добавим сюда богатство, знатное происхождение и влиятельных друзей, и мы получим тот идеал политика-аристократа, который, пожалуй, никогда в полной мере не нашел своего воплощения, но был связан с высокой ролью аристократии в греческом обществе. Однако эта аристократия стала уступать свои позиции народу, и именно этого не желал допускать Кимон, борясь с возвышением демоса.

Он был женат дважды: в первый раз - на аркадянке, второй женой его была Исодика из знатного рода Алкмеонидов.

К знатным политикам первой величины примыкали и помощники из почтенных, но более скромных семей, не входивших в круг правящей высшей знати, но зачастую связанных с нею родством. Таким союзником «либеральной» аристократии был хрестоматийный бедняк Аристид, сын Лисимаха из Алопеки (род. ок. 540 г. до н.э. в Афинах, ум. 467 г. до н. э.), родственник благородных Кериков, сторонник Клисфена и Кимона. Как отмечал Корнелий Непот, «прославленную нищету этого знаменитого поборника чести не стоит преувеличивать: в 489 г. до н.э. он занимал должность Архонта, доступную в то время только крупным землевладельцам, называемым пятисотмерниками; в греческой истории нередко встречаются такие, своеобразные бедняки - благородные владельцы усадеб, с малым денежным доходом, ютящиеся в сельских дедовских гнездах, в окружении оборванных рабов». [7; с.120]. По словам И.Е. Сурикова, судя по названию дема, «Аристид обитал в одном из самых престижных регионов афинского полиса. Алопека занимала особое место среди аттических демов. Её можно назвать «аристократическим кварталом»: ведь именно в ней находились главные резиденции двух знатнейших влиятельнейших родов - Алкмеонидов и Кериков. Но сам Аристид был представителем скорее второстепенной аристократии. К какому роду он принадлежал точно не известно». [66; с.25].

Самостоятельную политическую роль играл незнатный, но весьма богатый Фемистокл, известный своей приверженностью к народовластию; он происходил из побочной ветви эвпатридского рода Ликомидов. Плутарх свидетельствовал, что «его род был, не настолько знатен, чтобы способствовать его славе». [10; с.215]. Фемистокл (род 525 г. до н.э., ум. 460 г. до н.э.) принадлежал к старинному аристократическому роду Ликомидов. А далее данные источников противоречат друг другу. К. Непот сообщает что, отец Фемистокла, Неокл, принадлежал к благородному роду. [7; с.15]. Плутарх же пишет, что «Неокл не принадлежал к высшей аристократии Афин; он был из дема Фреарры, относящегося к филе Леонтиде». [10; с.215]. Мать его была иностранкой, родом из Галикарнаса поэтому некоторые не признавали маленького Фемистокла полноправным афинянином и относились к нему с презрением.

Он во всем - в играх, в гимнастических упражнениях, в учении - всегда стремился быть первым, мечтал прославиться, чтобы блеск подвигов заставил всех забыть о его происхождении. В свободные часы мальчик не бездельничал, как другие, а придумывал речи, которые собирался произнести в народном собрании, когда станет взрослым. Он знал, что в Афинах выдвинуться может только тот, кто своими выступлениями сумеет увлечь народ. Умом, сообразительностью, остроумием Фемистокл превосходил своих сверстников.

Самым выдающимся политическим деятелем, той эпохи, был Перикл (род. ок. 490 г. до н.э., ум. 429 г. до н.э.), который принадлежал, по словам Плутарха, к самым знатным родам в Афинах: «…был из филы Акамантиды, из дема Холарга - как с отцовской, так и с материнской стороны из дома и рода, занимавших первое место». [10; с.285]. Сын Ксантиппа, победителя в битве при Микале. Его мать, Агариста, была племянницей видного политического деятеля Клисфена из знаменитого рода Алкмеонидов.

Перикл, будучи по происхождению аристократом и пытаясь (в первую очередь, в своем лице) согласовать аристократические нормы поведения с новым демократическим строем, во главу угла ставил все же свое ведущее положение в государстве. Стремясь сначала получить, а затем сохранить это лидерство, он вольно или невольно ослаблял родовую знать, поскольку сделал ставку на народ. Древние авторы отмечают, что влияние Перикла на демос было очень велико, но, поддерживая это влияние, Перикл все время подчеркивал высшую роль народа в государстве, тем самым, укрепляя его самосознание. Во время правления этого лидера демос окреп, в полной мере научился использовать возможности демократических институтов и стал рождать своих политиков, уже не принадлежавших к аристократии и принесших с собой новые методы политической борьбы и новые представления о том, как можно и должно завоевывать расположение народа.

Знатное происхождение, прекрасное образование, богатство и большие связи - всё это предвещало Периклу успешную политическую карьеру.

Все эти качества сулили успешную карьеру и Алкивиаду. Тем более, что он воспитывался доме Перикла, родственника по матери. Дата его рождения неизвестна, но т.к. отец его Клиний пал в446г. до н.э., а сам Алкивиад погиб в 404 г. до н.э. около 40 лет от роду, время рождения его приходится на середину V в. до н.э.

«Алкивиад, сын Клиния, по происхождению принадлежал к наиболее знатным аттическим родам». [10; с.351]. «Родился он, в знаменитейшем государстве и в знатнейшем роде: по отцу происходил из эвпатридского рода Скамбомидов, по матери - Диномахи, дочери Мегакла, из знаменитейшего рода Алкмеонидов. Прадедом его по материнской линии был демократический законодатель Клисфен, дедом по отцовской - Алкивиад Старший, сподвижник Клисфена». [7; с.30]. Отец его, Клиний, погиб на войне, и малолетний юноша был отдан под опеку Перикла. Женился он на дочери Гиппоника. Афиняне уважали Гиппоника за знатное происхождение, ум, доброту и благочестивый образ жизни. Познакомившись с Алкивиадом поближе и узнав многие его хорошие качества, Гиппоник стал его покровителем.

Один из богатейших людей Эллады, «Алкивиад был типичным представителем того поколения афинских аристократов, которое привыкло поставлять политических руководителей демоса. В этом отношении, Алкивиад вполне мог стать вторым Кимоном или Периклом». [41; с.306]. Алкивиад принадлежал к молодому поколению афинских аристократов и считал народные массы лишь пьедесталом к власти.

Аристократическое происхождение, принадлежность к знатнейшим родами было стартом в будущее и залогом успешной политической карьеры. Кроме того, обязывало соблюдать традиции установленные в обществе, стремясь к славе возвышать и прославлять имя и значимость своего рода. А это было совсем не легко, т.к. необходимо было сохранять авторитет, сложившийся веками. К тому же в Афинах политик не должен был слишком возвышаться, забывать, что он живет при демократии, где главную роль играет демос. И аристократы, служили народу, а иначе они не могли бы существовать в демократических Афинах. Сами же афиняне считали, что любой гражданин - богат он или беден, знатен или не знатен, - способен участвовать в управлении государством. Но это было не совсем так. Поскольку беззаботную жизнь могли вести только состоятельные граждане. Крестьяне, рыбаки, ремесленники, хотя и были свободными, трудились от зари до зари, обеспечивая процветание полиса, и зарабатывая себе и своей семье на пропитание. К тому же только наличие средств, позволяло представителям аристократии получать лучшее воспитание и образование, что служило главной ступенью к активной политической и частной жизни.

2.2 Воспитание и образование

В Афинах считалось, что только человек, принадлежавший к знатным родам, мог получить прекрасное по тем временам образование. Хотя нельзя отрицать, что и среди метеков встречались богатые и образованные люди.

Когда афинскому мальчику, сыну состоятельного гражданина исполнялось семь лет, его отправляли в школу. До этого возраста он проводил время дома, на женской половине, играя с братьями и сестрами, слушая песни рабынь, трудившихся над пряжей, тканьем, вышивкой, приготовлением пищи или сказки няни и матери. Ни один посторонний мужчина не входил на женскую половину. Изредка отец водил своего сына в гости или разрешал ему присутствовать в мужском зале, когда гости собирались у него в доме.

Но не только радости были у детей. Были у них и печальные минуты, когда за провинности их раб-нянька, называвшийся педагогом, или отец жестоко поучали их палкой. Вообще детей не слишком баловали, купали в холодной воде, заставляли выходить легко одетыми даже в самые холодные дни, чтобы они стали крепкими и закаленными.

Однако их совсем не приучали к работе, Ведь у родителей были рабы, которые должны были прислуживать и взрослым, и детям, и малыш с раннего возраста привыкал смотреть с презрением на труд, считая, что не прилично работать ему, сыну свободного гражданина. «С детства внушали ему, что трудиться должен раб, а его задача - развивать свой ум и укреплять тело, чтобы быть достойным членом народного собрания, государственным деятелем, храбрым воином, полководцем». [36; с.211].

С семи лет начиналось обучение в школе. Девочек в школу не отправляли. Их обучали дома ткать шерсть, печь хлеб, да присматривать за рабынями. Все, что от них требовалось, это быть скромными, покорными женами и домовитыми хозяйками. Чем реже показывались они на людях, тем больше гордились ими отец и муж. Ведь афинские женщины не участвовали ни в выборах, ни в народном собрании, ни в судах.

А вот мальчики шли в школу. Двери школы открывались с восходом солнца. И отовсюду стекались ученики, за которыми следовали рабы, обязанные сопровождать господских сыновей в школу. Они несли учебные принадлежности: деревянные, покрытые воском таблички для письма, палочки - стили, которыми писали, а для старших мальчиков - и лиру, на которой они учились играть.

Школы были частными, родители платили учителю за обучение детей. Примечательно, что учителя, обучавшие детей, не пользовались большим уважением в обществе. Так как их труд был оплачиваемым. Однако это не мешало учителям щедро наделять непослушных и невнимательных учеников палочными ударами, так что спина ученика делалась «пестрее шкуры змеи».[36; с.212].

В школе, мальчика, прежде всего, учили грамоте. Чтобы обучение шло легче, учитель давал ему глиняные таблички, на которых были написаны буквы и слоги, и ученик постепенно обучался складывать из них слова. Грамоте обучали долго, года три. Сначала учили писать на восковых табличках, потом и на папирусе.

Осилив грамоту, ученики приступали к чтению Гомера. Прочитав какой-нибудь отрывок, учитель разъяснял его ученикам, рассказывая о богах и героях, упомянутых в стихах, о политических учреждениях и битвах.

Поэмы Гесиода, древнего поэта, считались очень полезными для детей. Они давали много сведений о ведении хозяйства, а каждый афинянин должен был научиться управлять своим домом; они учили повиновению, а каждый гражданин должен уметь повиноваться. Прочитав стихи, учитель вызывал ученика и заставлял его читать, требуя, чтобы он произносил слова правильно и с выражением. Затем стихи заучивались наизусть. Образованный человек должен был знать наизусть множество стихов Гомера и других поэтов, и уметь, кстати, привести их в застольной беседе, в речи на народном собрании или в суде. Так, например, Фемистокл по свидетельству Плутарха «тем предметам, которые изучаются для развития нравственности или для удовольствия и благородного времяпрепровождения, учился лениво и неохотно; но то, что преподавалось для развития ума или для практической жизни, он, как видимо, любил не по годам, рассчитывая на свои природные дарования». [10; с.216].

Дома в библиотеке состоятельных и знатных граждан обязательно были Гомер и известные поэты; на отдельной полке лежали речи ораторов, философов, исторические сочинения.

В школе мальчиков учили игре на кифаре, на лире и на флейте, а так же

пению. Всякий афинянин должен был уметь играть и петь. С раннего возраста хоры мальчиков участвовали в музыкальных состязаниях во время игр и празднеств, а впоследствии, став взрослыми, афиняне пели в праздничных хорах или выступали на состязаниях певцов. Алкивиад, занимался у разных учителей, но никогда не хотел обучаться игре на флейте, как занятию презренному, недостойному свободного человека. Он считал, что «флейта искажает не только губы, но и все лицо, делая неузнаваемым даже для, близких». Алкивиад перестал заниматься флейтой и высмеивал тех, кто учился играть на ней. С этих пор, как говорит Плутарх, «флейта была совершенно исключена из числа занятий благородных людей и стала считаться достойной всяческого презрения» [10; с.353]. Кроме этого, греки считали, что изучение музыки возвышает и облагораживает человека, как и знакомство с математикой. Поэтому арифметика и начала геометрии преподавались, также, в музических школах, но не слишком подробно. Тогда арифметика была сложным делом. «Греки не знали цифр, подобных нашим, и обозначали их буквами алфавита. Это делало очень трудными и громоздкими задачи с многозначительными числами, и дальше изучения четырех действий арифметики в школе не шли». [36; с.213]. Кроме того, афинская школа и не ставила себе целью подготовить учеников к работе, требовавшей сложных практических знаний. Работа была уделом рабов, иноземцев, вольноотпущенников, детей которых в школу не принимали.

Небогатые афиняне не могли содержать в школе сыновей в течение девяти лет, как это делали состоятельные родители. Мальчики из состоятельных семей учились в музических школах до 16 лет.

С 12-13 лет мальчики начинали посещать также и гимнастические школы, а с 14 лет гимнастика почти совершенно вытесняла в их жизни музическую школу. Изучение гимнастики считалось не менее важным делом, чем знакомство с музыкой и литературой. «Ведь гражданин должен быть и воином, а кому же нужны такие воины, говорили афиняне, которые дрожат на морозе, слабеют от жары, задыхаются от пыли, слабы и неповоротливы, которые не умеют ответить на удар ударом, переплыть реку или догнать убегающего врага». [36; с.213].

Прозанимавшись первую половину дня в музической школе, мальчики отправлялись в палестру - так назывались гимнастические школы. «Сбросив одежду и натерев кожу оливковым маслом, чтобы она стала упругой и гладкой, они выходили на усыпанное песком открытое пространство, где происходили занятия. Учитель гимнастики вооруженный тростью, которой он действовал, не менее усердно, чем учитель музической школы, уже поджидая своих учеников». [36; с.214]. Начинались упражнения: бег, борьба, прыгание, метание диска и копья. Готовясь к состязаниям на играх и к войне, юноши стремились стать сильными, ловкими и быстрыми. Из исследовательской работы А.И. Марру «История воспитания в Античности (Греция)», можно сделать вывод, что конный спорт оставался привилегией знати, поскольку он весьма дорого обходился; что же до более дешёвой атлетики, то она постепенно демократизировалась». [55; с.65].

Кроме частных палестр, были в Афинах и три гимнастические школы - гимнасии, принадлежавшие государству. Это были Академия, Ликей и Киносарг. На содержание их давали средства, по предписанию государства, богатые граждане называвшиеся гимнасиархами. Но по сведениям Плутарха не все дети могли посещать и государственные школы. Так «Фемистокл уговарил некоторых молодых аристократов ходить в Киносарг и вместе с ним заниматься гимнастическими упражнениями. Они стали ходить. Таким лукавством он, говорят, уничтожил разницу, между полноправными гражданами и незаконнорожденными». [10; с.216].

Когда молодые афиняне трёх имущественных разрядов достигали 18-ти лет, они заканчивали учение в школах и гимнасиях и шли на военную службу, становились эфебами. Отныне мальчик считался совершеннолетним. Теперь его имя вносили в списки их родного округа - дема. Это была важная и торжественная церемония, потому что, внесённый в списки становился в последствии гражданином, мог участвовать в народном собрании, управлять своим имуществом и, когда достигнет определённого возраста, занять любую

государственную должность. Граждане дема, демоты проверяли каждого вносимого в список: граждане ли его отец и мать, действительно ли он достиг 18-ти лет и свободнорожденный ли он. Такую же проверку производили и члены совета. Если демоты допускали ошибку и вносили в списки человека «нечистой крови», их судили, а если кто-нибудь обманывал демотов, пытаясь незаконно попасть в списки граждан, его привлекали к суду.

Эфебы должны были провести два года в афинских крепостях - Мунихий и Акте, продолжая обучение военному делу и неся гарнизонную службу. Там они учились плавать, бегать в полном вооружении, ездить верхом, стрелять из луков и метать камни пращой, обращаться с военными машинами. Через год эфебы должны были показать собравшемуся народу, чему они научились, и получить от государства щит и копьё. Если к концу второго, последнего года службы оказывалось, что эфебы хорошо выполнили свой долг, повиновались законам и начальству, соблюдали строгий порядок, совет предлагал народному собранию наградить отличившихся. Им присуждались венки и почётные места на играх, и постановление народного собрания высекалось на мраморной плите, которую ставили на площади.

Эфебы, за время своей службы, не только обучались и упражнялись. В свободное время они посещали театры и палестры, частные дома и общественные портики, где афинские и приезжие философы, учёные и ораторы вели беседы и поучали желающих. «Завязывались споры, возникали диспуты, до которых афиняне были, большие охотники». [36; с.215].

Молодёжи нравились смелые рассуждения философов их умение говорить красиво, красноречиво и убедительно. Некоторые, умели так представить самую сомнительную вещь, что начинали ей верить; они брались с одинаковым блеском и силой доказывать и обосновывать самые противоречивые и прямо противоположные мнения.

Молодые люди, которые собирались выдвинуться своими искусными

речами в народном собрании или суде охотно учились у них красиво говорить, также убедительно приводить доказательства в пользу защищаемого ими мнения. За это приходилось платить и немало, т.к. учителя требовали большую плату за обучение. О таких презрительно говорили, что они торгуют мудростью, но количество учеников от этого не уменьшалось.

Поучившись, некоторое время у какого-нибудь известного философа или оратора, например, «Перикл получил прекрасное образование. Он слушал лекции философа, Зенона, обучавшего ораторскому искусству…» [23; с.44], богатый молодой афинянин считал, что его образование закончено. Теперь он мог надеяться выдвинуться на войне, выйти победителем на играх, обратить на себя внимание речами в народном собрании или суде. «Мы не думаем, что открытое обсуждение может повредить ходу государственных дел. Напротив, мы считаем, неправильным принимать нужное решение без предварительной подготовки при помощи выступлений с речами за и против». [13; с.305]. Он мог блеснуть в кругу друзей, кстати, сказанным стихом, в споре с философом - рассуждением об обязанностях человека и гражданина, на празднике - песней и пляской в хоре. Он умел также отдавать приказания своим рабам, которые возделывали поле или трудились в мастерской. Для него этих знаний было вполне достаточно. Теперь он был уверен, что принадлежит к лучшим, благороднейшим и образованнейшим людям и может свысока смотреть на тех, кто всю жизнь работал на него и обеспечивал ему досуг для усовершенствования его ума и тела.

Афинская демократия заботилась об образовании и воспитании граждан. Начиная с Перикла, т. е. с 40-30-х годов V в. до н. э., власти стали раздавать малоимущим гражданам так называемые театральные деньги или специальные жетоны, по которым можно было пройти на театральное представление. Посещение театра, в котором ставились трагедии великих греческих трагиков Эсхила, Софокла, Эврипида, замечательные комедии Аристофана и других драматургов, было прекрасной школой воспитания и образования афинского гражданства, подготовлявшей их для активной общественной жизни в своем полисе.

Воспитание в дальнейшем влияло на личные качества и характер афинской элиты.

2.3 Личностные качества знати

Можно ещё много говорить о политической жизни аристократии, борьбе за власть, о благородном происхождении, воспитании и образовании, но не последнюю роль, а скорее главную играли личностные качества знаменитых.

Характер многих вырабатывался с детства. Фукидид отмечал, что Фемистокл «был чрезвычайно одарен от природы и заслуживает в этом отношении, как никто другой, величайшего удивления. Даже полученное им образование ничего существенного не прибавило к его природным дарованиям. Отличаясь выдающейся остротой ума, он был величайшим мастером быстро разбираться и принимать решения в непредвиденных обстоятельствах текущего момента и, кроме того, обладал исключительной способностью предвидеть события даже отдалённого будущего».[13; с.277]. М.Н. Ботвинник отмечал, «за что бы он ни брался, у него всегда находились нужные слова, чтобы объяснить свой действия и убедить всех в своей правоте. Короче говоря, это был человек, которому его гений и быстрота мысли сразу подсказывали наилучший образ действий». [23; с 33]. Плутарх свидетельствовал о том, что Фемистокл был порою несдержан и совершал дурные поступки. Но жажда славы заглушила в нём дурные страсти. Желая играть первую роль, он смело, вступал во враждебные отношения с сильными людьми, занимавшими в государстве первые места. Ещё учитель говорил ему: «Из тебя, мальчик, не выйдет ничего посредственного, но что-нибудь очень великое, - или доброе, или злое!». [10; с.216].

В борьбе с персами афинская эскадра принимала активное участие, составив ядро эллинистического флота. Фемистоклу в результате голосования стратеги всех государств присудили высшую награду. По свидетельству Плутарха, даже спартанцы пригласили Фемистокла в гости, увенчали его оливковым венком за мудрость, подарили ему лучшую колесницу, а когда он уезжал, до самой границы его провожал почетный отряд из 300 знатных юношей: почесть, которой Спарта не удостаивала ни одного чужеземца.

После столь высоких почестей Фемистокл стал считать, что его недостаточно ценят. «Вы поступаете со мной, - говорил он соотечественникам, - как с могучим дубом: во время бури сбегаетесь под его защиту, а в хорошую погоду ломаете на нём ветви». [23; с 31].

Философ Платон утверждал же, что из всех афинян, которых называли великими и знаменитыми, считал достойным только одного Аристида. Он писал, что «Фемистокл, Кимон и Перикл наполняли Афины портиками, деньгами и всевозможными пустяками, а Аристид - единственный, кто, управляя государством, вел его к нравственному совершенству». [56; с.95].

Это был единственный из лидеров, кто отказался от личных амбиций во имя спасения государства. И.Е. Суриков сообщает, Аристид понимал, что ведение войны требует единоначалия «присоединился к мнению Мильтиада относительно срока и плана битвы при Марафоне. Более того, уступил ему свой день командования. Другие стратеги последовали его примеру, и Мильтиад получил возможность действовать и разгромил персов. Аристид сражался в этой битве как простой воин». [66; с.31].

На протяжении всего соперничества с Фемистоклом, Аристид, если это касалось государственных обязанностей, отлаживал конфликты и даже служил под его началом. Он глубоко переживал, что их соперничество наносит вред государству. К. Непот описывал случай: «однажды Аристид был отправлен в посольство вместе с Фемистоклом, хотя они и враждовали. Давай, Фемистокл, - сказал он, - оставим нашу вражду на границе, а когда будем возвращаться, тогда, если хочешь, подберём её опять». [7; с.196].

На 479 - 478г. до н.э. Аристид был избран стратегом не как рядовой член этой коллегии, а как самый авторитетный полководец и политик. Хотя как сообщает Непот, Аристид не был крупным мастером военного искусства. Зато очень хорошо умел находить общий язык с самыми разными политиками.

После того, как афинские стратеги целиком взяли на себя раскладку фароса (уплату денежных взносов) между городами и определили его размер, «казнохранилищем, был выбран Делос, и в тамошнем храме происходили собрания делегатов союзников». [13; с.255]. Первым определил сумму фароса в 460 талантов, Аристид. В руках его оказалась огромная власть, но он не использовал её для обогащения. Справедливостью распределения союзнических взносов Аристид приобрёл такую славу, какой до него не имел ни один человек, «оказался единственным, кто на памяти людской получил прозвище Справедливого». [7; с.22].

Однако вполне вероятно, что свою роль здесь сыграла именно необычная авторитетность Аристида, которая массе простого народа могла казаться чрезмерной. Отголосок этих настроений чувствуется в передаваемом древними авторами анекдоте. «Рассказывают, - пишет Плутарх, - что когда надписывали черепки (они служили своеобразными бюллетенями), какой-то неграмотный, неотесанный крестьянин протянул Аристиду - первому, кто попался ему навстречу, - черепок и попросил написать имя Аристида. Тот удивился и спросил, не обидел ли его каким-нибудь образом Аристид. «Нет, - ответил крестьянин, - я даже не знаю этого человека, но мне надоело слышать на каждом шагу «Справедливый» да «Справедливый»!...» Аристид ничего не ответил, написал свое имя и вернул черепок». [76; с.177].

Всю жизнь Аристид старался поступать справедливо, не поддаваясь ни изменчивым настроениям народа, ни соблазну прославиться или разбогатеть.

Аристид умер в Афинах глубоким стариком, почитаемый и любимый согражданами. Он был настолько беден, что в его доме не нашлось денег на похороны. Памятник ему был сооружён на средства государства. И.Е. Суриков в своей статье «Аристид «справедливый»: политик вне группировок», приводит отрывок из речи Демосфена: «Аристид, стоя во главе такого дела, как распределение фароса, не приобрёл ни одной драхмы сверх того, что имел до этого, а когда Аристид скончался, он был похоронен за государственный счёт». [66; с.22]. Аристид говорил, что он не стыдится своей бедности- ведь богачей на свете много, и хороших, и плохих, а человека, который бы с достоинством переносил бедность, встретить нелегко.

Много перипетий выпало и на долю Кимона и слава побед, и горечь поражений. Он привёл к повиновению строптивых, тяготившихся властью афинян. «С течением времени союзники, продолжая вносить деньги в союзную казну, стали, вопреки принятым обязательствам, воздерживаться от поставки кораблей и людей и отказывались от участия в походах. После победы над персами, они не видели никакой нужды в войне и желали жить мирно, занимаясь земледелием; афинские же стратеги, кроме Кимона, принуждали их силой, в результате чего сделали афинское господство ненавистным и тягостным. Но Кимон, занимая должность стратега, шёл по противоположному пути: силой никого из греков ни к чему не принуждал, а от нежелающих отбывать военную службу принимал деньги или порожние суда. Афинян же закалял в походах и в скором времени сделал их, благодаря денежным средствам, поступавшим от союзников на содержание войска, господами своих плательщиков. Ибо, находясь постоянно в плавании, не выпуская из рук оружия, афиняне благодаря нежеланию союзников служить, получали в походах военное воспитание и подготовку, а союзники, приучившись бояться афинян и льстить им, незаметно превратились в данников и врагов». [11; с.95-96].

Он «не уступал отвагою своей Мильтиаду, а разумом Фемистоклу, он, по общему признанию был справедливее их обоих. Ничуть не менее, талантливый, чем они, в военном деле, Кимон ещё в молодости, не имел военного опыта, бесконечно превзошёл их гражданской доблестью». [11; с.88].

Безусловно, портрет Кимона, данный Плутархом в его биографии, является идеализацией, однако он важен в типологическом смысле, поскольку дает представление о чертах, присущих «идеальному аристократу». Ими являются справедливость, гражданская доблесть, блестящая храбрость, ласковое обхождение с народом, прямодушие, неподкупность, бескорыстие. Добавим сюда богатство, знатное происхождение и влиятельных друзей, и мы получим тот идеал политика-аристократа, который, пожалуй, никогда в полной мере не нашел своего воплощения, но был связан с высокой ролью аристократии в греческом обществе. Однако эта аристократия стала уступать свои позиции народу, и именно этого не желал допускать Кимон, борясь с возвышением демоса.

Будучи уже признанным руководителем Афинского государства, Перикл, наряду с укреплением политического могущества Афин, не перестал заботиться о том, чтобы Афинское государство стало «центром просвещения Эллады». Он проявил себя как осторожный и дальновидный политик, блестящий оратор, разносторонне образованный, для своего времени, человек.

С 461 г. до н.э. начался «золотой век Перикла» - век, уместившийся в 32 года, но значительный, как целое столетие. А. Бонар писал: «именем Перикла назван его век, V в. до христианской эры по нашему летоисчислению. Это, несомненно, великая честь, если она заслуженна». [24; с.240].

Заслугами Перикла были могущество Афинской державы и бессмертная красота великого города. Превратив Афины в богатейший город, он нисколько не увеличил собственного состояния. Его победой была окрепшая афинская демократия - господство полноправных граждан. Фукидид называл Перикла «первым среди афинян». [24; с.240]. И считал, что «Перикл угадал роль, которую был призван играть в тот исторический момент его народ; несмотря на рознь, всегда раздиравшую афинян, он сумел их объединить, указав им на более высокую цель, цель, отвечающую интересам всех страдавших от междоусобиц полисов Греции». [24; с.241].

Уже при смерти (Перикл умер от чумы, прокатившейся в Афинах и унёсшей жизни родных и близких ему людей) он говорил «о самой славной и важной своей заслуге: «Ни один афинский гражданин из-за меня не надел чёрного плаща». [10; с.320].

Как сообщает Плутарх, «когда Алкивиад вступил на политическую арену, будучи ещё совсем молодым, он сразу же затмил других народных вожаков». [10; с.360]. Он был прекрасным оратором. Но когда не мог убедить народное собрание красивыми речами, то шел на любые интриги, чтобы достичь того, чего хотел. К. Непот свидетельствовал, что «природа, создавая этого человека, испытала, на что она была способна. Недаром все писавшие о нём, согласны в том, что никто не мог сравниться с ним ни в пороках, ни в добродетелях». [7; с.30].

В древности Алкивиад пользовался огромной популярностью. Особенно восхищало писавших о нем современников то, что он с легкостью и даже удовольствием приспосабливался к тем условиям, в которые попадал. Уже в детстве проявлялись его замечательные способности, и капризное своеволие, высокомерие, и страстное стремление во всем быть первым. В Афинах Алкивиад, стремившись стать первым среди сограждан, выступал с пространными речами в народном собрании, щеголял богатством.

С другой стороны, Алкивиад, по свидетельству Плутарха, «вёл роскошную жизнь, злоупотреблял напитками и любовными похождениями, носил точно женщина, пурпурные одеяния, волоча их по рыночной площади, и щеголял своей расточительностью». [10; с.363].

Мнения Плутарха и Непота совпадают, они считают что «слишком высокие мнения, о его таланте и доблести обернулись ему во зло. Боялись его не меньше, чем любили, подозревая, что, возгордившись удачей и силой, он пожелает установить тиранию». [7; с.31].

Несмотря на закономерности исторического процесса, жизнь наделяла людей совершенно разными качествами. Судьбы великих аристократических деятелей показывают, что ума, таланта и храбрости бывает недостаточно, чтобы достойно прожить жизнь. Труды античных историков, и работы исследователей объединяет одна мысль, желание подражать героям и критиковать тех, кто сбился с правильного пути. Но античная литература имела своей целью воспитательную основу, следовательно, пороки описывались редко, а достоинства характеризующие элиту создавали некий идеал. А личностные качества ставили главной задачей наставление читателя на путь добродетели.

Аристократическое происхождение и поддержка рода являлись лишь первой ступенью в большую жизнь. В дальнейшем характер складывался в комплексе с воспитанием, образованием, традициями (одни почитали и поддерживали, другие как Алкивиад бросали им вызов) и обычаями. Став выдающимся государственным деятелем, Фемистокл, вспоминая о своём детстве, говорил: «Из необузданных жеребят вырастают прекрасные лошади: нужно их правильно воспитать и выездить». [23; с.26].

Немалую роль играла и финансовая сторона вопроса. Только люди богатые могли получить полное образование, позволить себе слушать лекции философов учась красноречию так необходимому на политическом поприще. К тому же должности занимаемые выходцами из аристократических родов не оплачивались даже при Перикле.

Глава 3. Экономические основы могущества афинской аристократии

«Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой, а не ради пустой похвальбы. Признание в бедности у нас ни для кого не является позором, но больший позор мы видим в том, что человек сам не стремиться избавиться от неё трудом». [13;305].

3.1 Государственные доходы. Литургии

После образования Афинского морского Союза основу государственного хозяйства Афин составляла дань (форос), получаемая ежегодно афинянами с членов союза, доходы от монополизации чеканки монеты и ряда торговых монополий в торговых гаванях. Первоначально общий сбор фороса давал в год 460 талантов, 1/60 часть общей суммы поступала в неприкосновенный государственный фонд - казну богини Афины.

К постоянным государственным доходам относились также поступления с государственных владений, которые бывали довольно значительными (Лаврийские рудники, каменоломни и солеварни). Средства на строительство флота были взяты из доходов Лаврийских серебряных рудников, которыми Афины владели с древнейших времён: по старинному обычаю добывавшееся там серебро распределялось между всеми гражданами. Геродот свидетельствует, «в государственной казне афинян тогда было много денег, поступавших от доходов с Лаврийских рудников. Эти деньги полагалось делить между гражданами, так что каждому приходилось по 10 драхм». [3; с.168]. «Как раз в 483 г. до н.э. были открыты новые, особенно богатые залежи, которые значительно увеличили добычу серебра». [41; с.258]. Фемистокл внес в народное собрание предложение употребить это серебро на постройку военного флота. Предложение было принято народным собранием. К 480 г. до н.э. Афины располагали уже флотом, насчитывавшим не менее 180 триер. Никогда ни одно государство в Греции не имело такого сильного флота. В это же время началось укрепление Пирея и превращение его в военную гавань.

Немалый доход казна получала от таможенных сборов: от пошлин на право продажи товаров на рынке и на товары, вывозимые из города.

Так же в казну поступали доходы от распродажи недвижимости и сдачи на откуп налогов. Во всех этих случаях государство взимало в свою пользу пошлину. В государственную казну поступали и судебные штрафы, и деньги от распродажи конфискованных имуществ. Метеки и вольноотпущенники платили в пользу государства прямые налоги; гражданское население от прямых налогов было освобождено.

Расходы на общественные нужды покрывались не только за счёт государства, но и путём привлечения частных средств. Богатые сограждане облагались специальными почетными повинностями в пользу общества. В Греции они назывались - литургии. За свой счет состоятельные граждане устраивали общественные праздники и игры, готовили театральные труппы и постановки, для театральных зрелищ, снаряжали военные корабли и т.п. Таким образом, они растрачивали часть накопленного имущества и денег, а пользовались этим все граждане, в том числе и малоимущие. В период расцвета полисной жизни такие траты давали богатым авторитет и престиж, который использовался затем в политической жизни. Даже отправление выборных государственных должностей античными гражданами может рассматриваться как вид таких почетных обязанностей перед обществом.

На богатых гражданах лежала специальная обязанность отдавать часть своих доходов государству. Литургии - особые повинности налогавшиеся только на богатых людей. После победы над олигархами литургии в Афинах получили особенно частое применение.

Возникновение литургии восходит к тому времени, когда отправление государственных должностей ещё не оплачивалось, войско вооружалось за свой счёт, государство не имело устойчивого дохода, а по этому богатые граждане, управлявшие в своих интересах государством, считали делом чести брать на себя значительные издержки на общегражданские нужды.

Наиболее значительными, повторяющимися периодически были литургии, связанные с организацией празднеств: хорегия и гимнасиархия. Хорег должен был набрать хор для выступления на праздничных театральных состязаниях, обеспечить его необходимыми костюмами, оплачивать его обучение и кормить всех его участников в период обучения и во время празднеств. Так по свидетельству Плутарха, «Фемистокл был хорегом, на представлении трагедии и одержал победу». [10; с.220]. Первое упоминание о Перикле как о политическом деятеле относится к 472 г. до н.э. «В этом году Перикл выступил в качестве хорега при постановке эсхиловских «Персов». Т.к. Периклу было всего 22 года, то судя по всему литургом был Ксантипп. Предположительно он умер в конце 473 г. до н.э. или в начале 472 г. до н.э., и хорегию перенял его сын». [67; с.23].

Никий, один из самых богатых людей Афин «принимал на себя хорегии, гимнасиархии и другие затраты, всех своих предшественников и современников затмевая щедростью и тонким вкусом…». [11; с.166]. Большие средства Никий жертвовал и на религиозные нужды. Он был богатейшим правителем Афинского государства, насколько можно судить по источникам.

«Апполонию литургии каждый раз стоили немалых денег и многих хлопот. Особенно дорого ему обошлись прошлогодние Дионисии, когда он должен был за свой счёт набрать хор для ставившейся в театре трагедии, нанять музыкантов, пригласить руководителя хора, всех их поить и кормить, пока шли репетиции и, наконец, приобрести всем им дорогие одежды для выступления в спектакле. Апполоний не пожалел денег. Его хор и музыканты были самыми лучшими на состязании. Он был награждён бронзовым треножником». [36; с.205]. Большей частью во время подобных состязаний каждая из десяти фил выставляла свой хор.

Гимнасиархия состояла в организации гимнастических состязаний, например, бега с факелами, устраивавшихся в Афинах пять раз в году. Кроме издержек на обучение участвующих в состязании гимнасиархии должны были заботиться об освещении и украшении места состязаний. «Алкивиад прославился большим количеством колесниц посланных в Олимпию. Ему удалось получить в состязаниях на колесницах и первую, и вторую, и третью награды, дважды без труда достичь увенчания масличным венком и провозглашения глашатаем». [10; с.359]. Гимнасиархи, также как и хореги, выступали от каждой филы по выбору архонта-басилея.

Литургией, связанной с войной, была триерархия. Расходы по постройке новых триер и снабжению их мачтами и парусами брало на себя государство. В обязанности триерарха первоначально входили только заботы о хорошем состоянии корабля и его оборудовании. Иногда это требовало больших затрат, особенно если корабль был уже не нов. По-видимому, в середине V в. до н.э. расходы триерархов увеличивались: приобретение мелких корабельных снастей также было отнесено за счёт триерарха, который должен был, кроме того, набирать и обучать экипаж, а в некоторых случаях и оплачивать его. «Далее, закон велит отчитываться тех, кто строит на свои средства корабли, - а ведь они не распоряжаются общественными средствами, не присваивают из вашего добра помногу, уделяя вам из своего понемногу, не хвастаются щедротами, на самом деле лишь возвращая вам ваше, нет, они и в правду тратят свои наследственные состояния, чтобы только быть за это у вас в чести». [16; с.165].

«В периоды, когда в распоряжении Афин было 400 кораблей, в списки триерархов были внесены 1200 богатых граждан с таким расчётом, чтобы каждый из них был триерархом не чаще, чем раз в три года». [41; с.270]. В год своей триерархии он должен был оставить все свои обычные занятия и лично наблюдать за кораблём. Чтобы облегчить тяжесть этой литургии, триерарх освобождался от всех других литургий и чрезвычайных налогов. После Сицилийской экспедиции, когда расходы по содержанию флота возросли, а финансовый кризис в Афинах углубился, афинянам пришлось отказаться от персональной триерархии и перейти к новой форме - синтриерархии: было разрешено объединяться двум - трём триерархам для заботы об одном корабле. Однако эта реформа большого облегчения триерархам не принесла, а породила лишь беспорядок и безответственность. Поэтому синтриерархия просуществовала недолго.

По-видимому в связи с противодействием богатых людей системе триерархий, гражданам, не по силам, обложенным литургиями, было предоставлено, право передавать свою литургию другому, более богатому гражданину. Вот один такой пример: «Не прошло и года, как богатый судовладелец Лисикрат, назначенный триерархом (в обязанности его входило оснастить и снарядить за свой счёт корабль для афинского военного флота), признал эту литургию слишком обременительной для себя и предложил Апполонию, более состоятельному человеку, принять её на себя…». [36; с.205]. При хорегии - архонт, при триерархии - стратеги назначали краткий срок (обычно три дня) для обжалования неправильно наложенной литургии, в течение которого привлечённый к литургии гражданин должен был вызвать на исполнение данной литургии другого более состоятельного гражданина, чем он, и свободного от повинности. Вызванный мог или принять предложенную литургию, или согласиться на обмен своего имущества с воззвавшим его литургом. После обмена имуществом он обязан был нести литургию из имущества, полученного им в обмен. Так Лисикрат, передал свою триерархию Апполонию. «…Дело дошло до суда.

По афинским законам Апполоний должен был или согласиться с предложением Лисикрата и стать в место его триерархом, или обменяться с ним имуществом. Но Апполонию жаль стало отдавать Лисикрату свой прекрасный дом и участок земли в обмен на его корабли. Неровен час, корабли могли погибнуть в бурю или стать добычей морских разбойников. Поэтому Апполоний предпочёл нести обязанности триерарха. Теперь он должен был не только тратить свои деньги на оснастку и снаряжение военного корабля, но и отчитываться в казённых деньгах, отпускаемых ему на выплату жалования морякам. …Хорошо, если, ему, в конце концов, удастся достигнуть своей заветной цели и пройти на ближайших выборах в стратеги. Однако не зря говорили умудрённые опытом друзья: чтобы стать стратегом, нужны не только заслуги перед отечеством, но и влиятельные связи, и покровительство виднейших людей государства». [36; с.205].

Когда Афинское государство переживало трудное время, граждане и метеки облагались временным и чрезвычайным прямым налогом (эйсфора). Впервые он был введён в Афинах около 428 - 427 гг. до н.э. Неизвестно каким образом она взималась в V в. до н.э.: некоторые учёные предполагают, что тогда это был налог на доход с недвижимости. Но поскольку к налогу привлекались и метеки, платившие 1/6 всего налога, вероятнее предположить, что это был налог и, на недвижимое, и на движимое имущество. В 428 г. до н.э. общий размер дохода от эйсфоры исчислялся в 200 талантов.

Эйсфора был самый ненавистный налог в Афинах, так как по, укоренившимся представлениям прямая подать казалась несовместимой с гражданской свободой. Поэтому к ней прибегали только в крайнем случае. Даже тогда, когда этот налог взимался в течение длительного времени, он всегда рассматривался лишь как мера временная.

В общем, говоря, экономическая жизнь в полисе, также как и политическая, и культурная, была возложена на богатых. Таким образом, государство не давало возможности скоплению огромных средств в немногих руках и поддерживало подобие финансового равновесия в обществе. Посредством системы литургий богатые несли огромное финансовое бремя, что в одном случае вело к соответствующим почестям, а в другом к разорению.

3.2 Собственность аристократов и нестабильность их состояний

Несмотря на то, что в Афинах был установлен демократический строй, забота о государстве лежала, в основном, на богатых аристократах, в обществе всё же оставалась зависимая и эксплуатируемая часть населения - рабы. Греко-персидские воины в V в. до н.э. увеличили количество рабов, эксплуатируемых в ремесленном производстве, торговле, мореплавании. Хотя рабы и не являлись показателем состоятельности вождей-аристократов, так как ими владели и метеки, и вольноотпущенники, труд их имел огромное значение. Факт их использования в хозяйствах зажиточных вождей-аристократов упоминается в источниках. Известны ремесленные мастерские (эргастерии), в которых рабы составляли основную рабочую силу.

«Отец трагика Софокла держал рабов-медников или плотников; Гепербол, женившийся на разведённой жене Перикла, был хозяином мастерской по производству светильников; у отца одного из вождей радикальной демократии Клеона была кожевенная мастерская, которую обслуживали рабы; отец известного оратора Исократа владел рабами, изготовлявшими флейты». [53; с.274].

«Мастерская Лисия изготовляющая щиты, насчитывала, целых 120 рабов, и речь, несомненно, шла о крупном предприятии, каких было немного». [49; с.93].

«Никий, сын Никерата, владел в рудниках тысячью рабов: он их отдавал внаём фракийцу Сесии под условием, чтобы тот платил ему за каждого раба ежегодно по одному оболу чистого дохода и потом сдал обратно то же самое число рабов.У Никия было в Лавриотике много копей, и весьма доходных, однако разработка их была делом не безопасным. Там у него находилось множество рабов, и большая часть его имущества заключалась в серебре». [11; с.167]. У Гиппоника было 600 рабов, которых он отдавал в наём на таких же условиях; его рабы приносили ему ежегодно по одной мине чистого дохода. У Филомонида было триста рабов, приносивших ему полмины дохода, у других также были такие рабы, насколько им позволяло, их позволяло их состояние». [9; с.168].

В сельском хозяйстве рабов использовали, прежде всего, в виноградстве и виноделии. Сельское хозяйство в V в. до н.э., несмотря на рост ремесла и торговли оставалось главной отраслью экономики древней Греции. Из-за военных действий, в которых участвовало большое количество крестьян и ремесленников, появились покинутые участки земель. Их захватывали или покупали, по дешёвой цене, удачливые аристократы и владельцы крупных состояний. Происходила концентрация земли и других видов собственности в относительно немногих руках.

Примером крупного хозяйства служит хозяйство Перикла, вождя афинских демократов. Плутарх в его биографии пишет, что годовой урожай он продавал сразу и потом покупал всё нужное на рынке. Перикл сам придумал такую систему для управления своим состоянием, доставшимся ему от отца». [10; с.300]. «На самом деле такая система была наиболее удобна, и при всей его занятости состояние не доставляло ему много хлопот и не отнимало времени». [53; с.279].

По словам Плутарха огромным было состояние Кимона. «Он, в поместьях своих, предоставил чужеземцам брать для их надобностей начатки поспевших плодов и все блага, какие приносят с собой разные времена года». [11; с.94]. «В 475 г. до н.э., а может 10 лет спустя, выше по Стримону, в 5 км. от устья, основал колонию на дороге, ведущей к Пангейским золотым рудникам - «Город девяти путей», позднее называемый Амфиполем». [7; с.27].