Депортация народов в Казахстан

В июле 1941 года в столицу республики г. Энгельс приехали В. Молотов и Л. Берия. На одном из собраний партактива и комсостава гости из Москвы обратили внимание присутствующих на опасность, которую, по их мнению, представляли для государства немцы Поволжья, а также на необходимость принятия репрессивных мер, оправданных с точки зрения внутреннего положения страны.

Из-за отсутствия достаточных фактов спец органы пошли на фальсификацию. Пустили слух, что на железнодорожных станциях были обнаружены склады оружия, что над Поволжьем сброшены фашистские парашютисты и т.п. Так или иначе, судьба немцев Поволжья была решена в тиши кремлевских кабинетов. Указ, подписанный Президиумом Верховного Совета СССР за №21-160 от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья» [38], был запущен в производство. Осталось придать очередной акции борьбы с «врагами народа» убедительность и правдоподобие. В нем необоснованно утверждалось, что по данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, полученному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья… Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий, говорилось далее в документе. Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.

Для расселения, отведены были изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахской и Киргизской ССР и другие соседние местности [13,103].

В августе было направлено на место письмо за подписью наркома внутренних дел СССР Берии, еще указывалось, что постановлениями СНК СССР и ЦК ВКП (б) немцы Поволжья переселяются в районы Казахской ССР и Сибири. Их надо расселить «городских - в городах, сельских - через поселение целых колхозов и в существующие колхозы и совхозы». Указывалось также, что расселение и хозяйственное устройства «возлагается на облисполкомы и обкомы ВКП (б), которые отвечают «за готовность приема переселенцев». Определялась и численность групп, которые должны были принять области Казахстана. По областям они были расселены следующим образом: [39].

- Алма-Атинская - 8930

- Акмолинская - 71.076

- Актюбинская - 7279

- Восточно-Казахстанская - 28.069

- Жамбылская - 10.488

- Карагандинская - 13.334

- Кзыл-Ординская - 4682

- Кустанайская - 40.786

- Павлодарская - 51.353

- Северо-Казахстанская - 53.088

- Семипалатинская - 39.196

- Южно-Казахстанская - 21.432

С целью проверки готовности к размещению Переселенческое управление при СНК СССР направило в восточные районы РСФСР своего штатного сотрудника Еременко, пять работников Наркомзема, уполномоченных НКВД СССР. Последовало и строгое указание «начать отправку эшелонов 3 сентября 1941 года». Операцией руководил И.А. Серов, один из заместителей Берии.

Задолго до начала запланированной акции Управление Народного комиссариата внутренних дел по республике немцев Поволжья получило строгое указание центра «сообщить данные о численности немцев, проживающих в республике». Такие сведения НКВД СССР были получены. Общее число немцев, как отмечалось в справке НКВД республики, составляло 374 225 человек (более 60% населения республики), в большинстве своем дети (до 16 лет) и старики.

В соответствии с полученными данными операция должна была обеспечиваться необходимыми средствами, подвижным составом, водителями и т.д. В ходе операции оказалось, как сообщил Серов 20 сентября 1941 года Берии, что «не все население немецкой национальности было учтено местным НКВД», а потому из бывшей республики было отправлено 438 280 немцев (по другим данным - 446 480). В справке министра внутренних дел СССР С. Круглова и Генерального прокурора СССР Г. Сафонова, направленной на имя Берии в январе 1946 года сказано, что немцы Поволжья - всего 447 168 чел.) высланы были на основании постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) № 2060-85 с от 12 августа 1941 года. Из-за нехватки вагонов, сообщал Серов, «пришлось отправить 8200 чел. водным транспортом» [38,197].

28 октября 1941 года из автономной республики сообщили, что «операция по переселению немцев закончена успешно». Однако в действительности она затянулась на длительное время.

При отъезда разрешалось взять с собой только минимум вещей, поэтому большинство переселенцев не было готово к жизни в новых условиях, испытывало огромные материальные затруднения. Многие не выдержали тяжелых условий в пути и местах нового поселения и погибали. О величине потерь можно судить по данным, приведенным Г. Вормсбехером: в одном из отрядов из 2000 человек остался в живых один [15, 197]. По воспоминаниям рабочего Пермского велосипедного завода Р. Гофмана, из 2114 человек, тянувшим с ним лагерную лямку на Гремячинской шахте Молотовской (ныне Пермской) обл., к весне 1945 года в живых осталось чуть более семисот… [40]. Ф.Айрих пишет, что из прибывших в феврале 1942 года в Богословский лагерь НКВД СССР 15 тыс. немцев через год осталось в живых только 3 тыс. [41].

Автономная республика немцев Поволжья прекратила свое существование. Ее районы - Балцерский, Золотовский, Кашенский, Терновский, Куккуский, Зельманский, Красноярский, Марсштадский, Лизандергейский, Мариентальский, Экзеймский - были включены в состав Саратовской области, остальные 7 районов - в состав Сталинградской области. Так был реализован приказ «автономию немцев Поволжья ликвидировать…».

Депортации были подвергнуты и те, кто защищал страну от фашистских захватчиков. В 1942-1945 гг. были демобилизованы с фронта в срочном порядке все военнослужащие немецкой национальности - 33 516 человек (1609 офицеров, 4292 сержанта, 27 724 человека - рядовой состав). Значительная часть их была направлена в Трудовую армию. Например, только в Челябинске на стройке металлургического завода было занято более 25 тысяч трудмобилизованных немцев.

Немцы-трудармейцы работали также в Котласе, Воркуте, Кемерове, Копейске и других городах и поселках Севера и Сибири. В чрезвычайно сложных условиях они добывали уголь, работали на лесоповале.

Депортации в 40-е годы подвергались и немцы, проживавшие на территории Крымской автономной республики. Часть из них была переселена в июне 1941 года с греками, армянами и болгарами. К началу 1942 года численность переселенных из этой республики составила более 62 тысяч.

С сентября 1941 года по январь 1942 года проводились акции по депортации трудящихся немецкой национальности, проживавших в районах Дона и Северного Кавказа (Ростовская обл., Дагестанская АССР, Калмыцкая, Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская, Чечено-Ингушская АССР). В конце 1941-1942 гг. было отправлено на восток 99 900 немцев из Ставропольского и Краснодарского краев [42].

Приказом Берии от 22 сентября 1941 года определялись силы и методы действий НКВД, осуществлявшего отправку:

4. Операцию начать 25 сентября и закончить 10 октября с.г.

5. Для проведения операции по переселению зам. наркома тов. Обручникову командировать: в Орджоникидзевский край 250 сотрудников НКВД и 1000 работников милиции; в Краснодарский край - 100 сотрудников НКВД и 250 работников милиции; в Кабардино-Балкарскую АССР 50 сотрудников НКВД и 200 работников милиции; в Северо-Осетинскую АССР 25 сотрудников НКВД и 100 работников милиции.

6. Для обеспечения операции по переселению войсками НКВД генерал - майору тов. Аполлонову командировать: в Орджоникидзенский край - 2300 красноармейцев, в Краснодарский край - 2000, в Кабардино-Балкарскую АССР - 300, в Северо-Осетинскую АССР - 100, в Тульскую обл. - 50 красноармейцев.

7. Зам. наркома тов. Обручникову и генерал - майору тов. Аполлонову обеспечить направление и прибытие к местам назначения командируемых не позже 24 сентября с.г.

8. На основании агентурно-оперативных материалов местных органов НКВД учесть антисоветский элемент и перед операцией арестовать его и его семьи переселить в общем порядке.

9. Перед началом операции совместно с советско-партийным активом провести разъяснительную работу и предупредить переселяемых, что в случае перехода на нелегальное положение отдельных членов семейств, ответственность за них будет нести глава семьи в уголовном порядке, а остальные члены семьи будут репрессированы.

10. В случае отказа отдельных членов семейств, подлежащих переселению, выехать в места расселения, таких лиц арестовать и перевезти на место расселению в принудительном порядке.

11. Предупредить весь оперативно-чекистский состав, что при операции должны действовать без шума и паники. В случае возникновения волынок, антисоветских выступлений или вооруженных столкновений принимать решительные меры к их ликвидации.

12. При проведении операции руководствоваться прилагаемой при этом инструкцией по переселению немцев» [38,176].

В Краснодарском крае опустели многие селения и станицы, где ранее жили немцы. Так, обезлюдело село Джигинское Анапского района, наполовину убавилось население в станице Юрьевской (Первомайской) и многих других. Всего же из Краснодарского края было выселено 37 723 человека.

С территории Северного Кавказа в восточные районы страны было переселено 198 097 немцев, из них в Алма-Атинскую область, например, прибыло 6180 человек (в том числе 1932 ребенка до 16 лет), вскоре численность немцев в области возросла до 9000 человек, в Восточно-Казахстанской области проживало 22 195 немцев и т.д. [17,56-57].

В это же время принудительная миграция шла из Закавказья. По данным официальных правительственных органов, на территории Азербайджанской ССР в это время проживало 23 593 гражданина немецкой национальности, Армянской ССР - 212. Все они были переселены с сентября 1941 года по январь 1942 года.

Перед этими акциями оказался бессильным и Союз немецкого трудового народа, призванный защищать национальные интересы немцев, проживавших в Грузинской ССР. 23 580 немцев из этой республики также были переселены.

На их место планировался перевод в принудительном порядке 2350 хозяйств из малоземельных районов Грузии. Однако, несмотря на целый ряд льгот (безвозмездная передача насаждений, госкредит на приобретение построек, оборудования, скота по балансовой стоимости и т.д.) из - за явного нежелания крестьян обживать новые хозяйства к 10 декабря 1941 года план по их освоению был выполнен только на 30% [43].

Приказом ГКО СССР №1123 СС от 10 января 1942 года немцы (мужчины и женщины в возрасте 17 - 50 лет), годные к физическому труду, переселенные в Новосибирскую, Омскую области, Красноярский и Алтайский края, Казахскую ССР были объединены в рабочие колонны и поступили на время войны в ведение Наркоматов внутренних дел и путей сообщения. Приказом ГКО №2383 СС от 7 октября 1942 года была объявлена дополнительная мобилизация в рабочие колонны немцев в возрасте 15-16 и 51-55 лет. Они направлялись на строительство Бокальского, Богословского заводов, железнодорожных веток Сталинск-Абакан, Сталинск-Барнаул, Акмолинск-Павловск и др. [15].

По данным архива Отдела спецпоселений НКВД СССР, в 1941 - первой половине 1942 г. было поставлено на восток страны в 344 эшелонах 1 084 828 немцев. Всего в 1941 - 1942 гг. было переселено 1 209 430 немцев. При этом в ряде документов отмечалось, что «по государственному заданию» переселялось 856 340 человек (560 112 взрослых), на репатриированных приходилось 203 796 человек (134 014), мобилизованных - 48 001 (35 555). Значительная часть переселенных оставалась в Казахской ССР - 444 005 человек (283 937), из них депортированных «по государственному заданию) было 333 775 человек (230 643 взрослых). А всего в Новосибирской, Омской областях, Красноярском крае и Казахской ССР было расселено 786 279 советских немцев [38,177].

Многие семьи спецпереселенцев оказались не только без минимума продовольствия, но и без крова. Не хватало одежды, обуви, других предметов первой необходимости. Все это усугублялось зачастую плохим знанием русского языка, общим фоном антипатии к немцам.

Спецпереселенцы были ограничены в гражданских правах, они не имели права без специального разрешения покидать место высылки (немцев поселяли преимущественно в сельской местности), самовольная отлучка далее пяти километров считалась побегом, должны были один раз в месяц отмечаться в комендатуре, а старшие бараков (отрядов) вдобавок отмечались еще за каждого из подопечных еженедельно у коменданта, который был для всех и бог и царь. Он мог и творил с немцами все, что хотел, за взятку проявлял «милость», но и казнил беспричинно в зависимости от настроения.

Отношение к немцам со стороны окружающих людей было тоже не из лучших. Им постоянно говорили о «вине», которую они обязаны искупить трудом. А вся «вина» их была лишь в том, что они родились немцами и разговаривали на том же языке, что и фашистские захватчики [44].

В том, что советские немцы, как и другие народы с искалеченной судьбой, сумели не потерять своего «я», сохранить в лихую годину надежды на будущее, есть и доля соучастия казахов, деливших с ними и хлеб, и кров, воспитавших оставшихся сиротами детей. «Знакомство в трудный час перерастает в дружбу в добрый час», - говорит казахская пословица.

8 сентября 1941 года был подписан приказ, в котором говорилось: «Изъять из частей, академий, военно-учебных заведений Красной Армии как на фронте, так и в тылу военнослужащих немецкой национальности и послать их во внутренние округа в строительные части». Тут же НКВД издает предписание от 20 ноября 1941 года, где указывается, что «стройбаты работают как трудовые колонны. Мобилизованные являются военнообязанными… размещение их казарменное.

Вскоре было принято еще несколько секретных постановлений по вопросу о сроках мобилизации немцев - спецпереселенцев, о порядке использования мужчин с 15-летнего возраста до 55 лет, а женщин с 16 до 45 лет включительно. Но было и немало случаев, когда в трудармию призывали от 14 и старше 60 лет, а женщин открывали от малолетних детей. Труд и быт трудармейцев были ужасными, голод и холод, каторжные условия труда, 14 - часовой рабочий день приводили к массовой гибели людей [17].

Основная часть трудармейцев была демобилизована только в 1948 году, но и тут не обошлось без очередной подлости со стороны властей. Немцы были оставлены как спецпоселенцы «навечно». За нарушение этого правила полагалось 20 лет каторжных работ с ношением кандалов. Такая была «награда» за героический труд и те неисчислимые жертвы, которые выпали на долю многострадального немецкого народа.

Актами переселения из основных районов проживания депортация не заканчивалась. Она растянулась на долгое время. В сентябре 1945 года в порядке репатриации прибыли на Украину 2214 немцев - граждан СССР. В том же году они были переселены в Коми АССР и Молотовскую область, как отмечалось в документах, «с целью использования в местной промышленности». Из числившихся на начало октября 1945 года на спецпереселении 2 230 500 человек было 687 300 немцев.

Депортированным пришлось пережить и второй этап переселений - перемещение в том регионе, куда они были привезены.

Так, в письме заместителя наркома внутренних дел С.Н. Круглова от 29 июля 1942 года на имя А.И. Микояна указывалось: «Нами направляются на спецпереселение в Омскую область 10 000 советских немцев с целью работы на рыбных промыслах». Несмотря на приказ «использовать по назначению и обеспечить переселявшихся жильем», немцы, прибывшие в Омскую область, неоднократно перебрасывались из района в район [45].

Средства, выделяемые правительством для устройства жилья, питания из-за хищений и различных махинаций часто просто не попадали по назначению. Ряд районов, предназначенных для проживания немцев, не были, да и не могли быть готовыми к их приему.

К 1945 году относится начало третьего этапа, коснувшееся тех, кто оставался на территории, освобожденной Красной Армией, а также советских немцев-репатриантов, прибывавших из-за рубежа. Подобные сведения об их депортации содержит составленная в 1957 году справка начальника 4-го спецотдела МВД СССР Б.В. Новикова. Из нее следует, что в 1945 году в основном депортировались немцы из Прибалтики, Белорусской, Украинской и Молдавской ССР. Это переселение затянулось почти на всю вторую половину 40-х годов.

7 февраля 1945 года МВД СССР издало приказ №1-2120СС о выселении немцев из пограничных районов указанных республик.

По данным МВД Литовской ССР, с территории Клайпедской области было выселено 264 немецкие семьи (850 чел.). Распоряжением МВД СССР от 13 апреля 1945 года они были направлены на спецпоселение в Таджикскую ССР. В эшелоне №65086 из Литовской ССР прибыла 261 семья (219 мужчин, 372 женщины, 263 ребенка). В тот же день на основе полученной директивы НКВД СССР №2144 началось выселение немцев из Эстонской ССР и Латвийской ССР (430 семей - 1400 человек). Спецпоселенцы, а это были в основном репетированные граждане СССР, направлялись в Коми АССР и другие области [38, 177].

Директивой НКВД СССР №181 от 11 октября 1945 года все возвратившиеся по репатриации в прежние места проживания переселялись сразу же в восточные районы СССР. В мае-декабре 1945 года проводилось переселение немцев на основе указа НКВД СССР №1-4534 от 10 февраля 1945 года.

Представители немецкой национальности - жители Сибири, Урала, Средней Азии, Казахстана и т.д., мобилизованные в 1942-1943 гг. военкоматами и направленные в ведущие отрасли промышленности, до конца 1945 года проживали в так называемых зонах. Затем зоны ликвидировались и мобилизованные на основе директивы МВД СССР и наркоматов передавались в постоянные кадры промышленности и переводились на положение спецпереселенцев. Их проживание в спецпоселении определялось постановлением МГБ СССР и Прокуратуры СССР № 00913-227 от 21 декабря 1951 года.

В середине ноября, а затем 3 декабря 1951 года в Политбюро специально рассматривался вопрос о немцах - спецпоселенцах мобилизованных для работы в промышленности. Министерство госбезопасности СССР выступило с предложением «не считать этих немцев спецпоселенцами». Предложение не было реализовано и, как отмечается в докладе В.В. Шияна на имя министра госбезопасности С. Игнатьева (27 июня 1952 г), «был оставлен прежний порядок их сохранения» [46].

И только 13 декабря 1955 года на основе Указа Президиума Верховного Совета СССР были сняты ограничения в правовом положении немцев и членов их семей, находившихся на спецпоселении. Однако права возвращения на места, откуда они были выселены, немцы по-прежнему были лишены. Лишь по прошествии десяти лет, в 1964 году были сняты с советских немцев обвинения. Они освобождались из-под административного надзора. Но только в 1972 году им было разрешено селиться в других районах страны и возвращаться в родные места. Указ особо акцентировал внимание на недопустимость унижения, оскорбления национального достоинства каждого из народов СССР. Но автономия немцев Поволжья не была восстановлена.

Депортация немецкого населения, как и других народов страны, нарушение конституционного права многих народов, ставших фактически объектов политической дискредитации, манипуляций со стороны Сталина и его административно - командного аппарата, принесли огромные страдания, вызвали гибель большого числа людей. Поволжский регион, в котором ликвидированная в 1941 году АССР немцев Поволжья занимала достойное место, понес тяжелые экономические потери [47].

В противовес нормам, определенным Конституцией СССР, создавалось, по сути, параллельное законодательство, выражавшееся в противоправных актах гражданских и военных ведомств, не имевших ничего общего с провозглашенными Советским государством принципами национальной политики. Альтернативы этим акциям не предлагалось.

Политика этнического партикуляризма, осуществлявшаяся сталинизмом, создала условия для этнических депортаций, при поведении которых преследовались, прежде всего, политические цели государства. Депортационная политика тоталитарного режима имела следующие характерные черты: административный, внесудебный характер депортации, ее ориентация на определенные социальные и этнические группы, взаимосвязь с внешней и внутренней политикой союзного государства в период военных действий. Форсированная модернизация, проходившая особенно сложно в национальных автономиях, аккумулировала консервативно-традиционалистские и националистические настроения, принявшие антисоветскую форму и рельефно проявившиеся в годы Великой Отечественной войны. Тоталитарный режим нашел в этом конъюнктурное объяснение репрессий, принудительных переселений и насильственного решения проблем этнополитической жизни.

"Начало восстановления репрессированных народов в гражданских правах. Вклад политэмиграции" исследуется начальный этап восстановления в гражданских правах спецпереселенцев, рассматривается вклад кавказского зарубежья в этот процесс. Отмечается, что первоначально идея защиты элементарных человеческих прав депортированных народов возникла в недрах политической эмиграции из СССР. За рубежом о депортации карачаевцев и калмыков стало известно в начале 1944 г. из передач английской радиостанции Би-Би-Си. Политическая организация, объединявшая представителей депортированных народов, возникла в Европе в середине 1940-х гг. "Прометеевская Лига Атлантической хартии" развернула активную деятельность по выяснению судьбы репрессированных народов, по их защите на основе международного права. Выход "Прометеевской Лиги" на мировую арену был ознаменован пакетом резолюций и Манифестом, принятыми на Конгрессе в Гааге 20 апреля 1946 г. Главный пафос ее первых деклараций заключался в предупреждении мирового сообщества об опасности тоталитарного режима, его бесчеловечных актах и репрессиях, направленных против целых народов. 1 августа 1946 г. она обратилась с открытым письмом в ООН по поводу совершаемых в СССР депортаций и актов насилия. Это был первый документ, в котором был дан анализ политики массовых репрессий и вынесен приговор этой политике.

Одной из наиболее успешных акций "Прометеевской Лиги" была разработка так называемой "Конвенции геноцида", определявшей преступный характер массовых депортаций народов СССР на основе международного права.

Эмигранты из СССР во многих случаях были единственными защитниками своих народов, боровшимися за их права. Балкаро-карачаевская эмиграция использовала все возможности для облегчения тяжелого положения ссыльных северокавказских народов. В параграфе показывается, какую роль сыграла ее деятельность в деле привлечения внимания мирового сообщества к фактам массовых репрессий по этническому признаку в СССР.

Особое место в ряду этих документов занимает меморандум Калмыцкого братства на имя Генерального секретаря ООН Д. Хаммершельда. Политический резонанс среди мировой общественности получила распространенная среди делегатов Бандунгской конференции стран Азии и Африки (апрель 1955 г.) петиция о трагической судьбе калмыков и "мусульманских народов Северного Кавказа". Премьер-министр Пакистана Мухаммед Али и премьер-министр Индонезии Мухаммед Насир очень внимательно отнеслись к трагедии мусульманских народов Северного Кавказа. С принятием в 1948 г. Декларации прав человека на Западе утвердилось мнение, что права человека не являются внутренней проблемой государства. Проблема репрессированных в СССР народов стала приобретать международный характер.

Тем не менее, процесс восстановления в правах репрессированных народов протекал сложно. Правительство избрало поэтапный путь снятия ограничений. Выработка органами власти новых подходов к судьбе репрессированных народов обосновывалась утратой значения тех обстоятельств, которые послужили основанием для выселения.

Первым правительственным актом, направленным на смягчение правового режима спецпоселенцев, явилось постановление Совета Министров СССР от 5 июля 1954 г. "О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев". Из-под административного надзора и с учета снимались дети спецпереселенцев в возрасте до 10 лет, а также дети старше 16 лет, обучавшиеся в учебных заведениях. В постановлении несколько ограничивались полномочия комендантов спецкомендатур. 13 июля 1954 г. был принят Указ ПВС СССР об отмене Указа от 26 ноября 1948 г. "Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны". Однако все эти меры отменяли лишь отдельные ограничения в правовом положении спецпереселенцев и были направлены на их частичное амнистирование.

Следующий этап в изменении правового статуса репрессированных народов начался в 1955 г. Важное значение имели постановление Совета Министров СССР от 13 марта 1955 г. "О выдаче спецпоселенцам паспортов" и распоряжение Совета Министров от 23 марта 1955 г. "О призыве некоторых категорий спецпоселенцев на военную службу". Осенью 1955 г. спецпереселенцев-балкарцев впервые призвали на срочную службу в Советскую Армию.

В течение 1955 г. были приняты решения о снятии ограничений по спецпоселениям с членов и кандидатов в члены КПСС, членов их семей, а также о снятии со спецучета участников войны, лиц, награжденных орденами и медалями СССР, преподавателей учебных заведений.

Даже эти скромные меры для отдельных категорий спецпоселенцев означали заметное облегчение условий жизни. С середины 1950-х гг. появились и первые симптомы политической интеграции балкарцев в местном обществе. Они стали фигурировать в руководящем составе партийных органов и в советской номенклатуре районного и местного уровня. Другим следствием послаблений явилась организация передач на балкарском языке по Киргизскому республиканскому радио. Были изданы два литературно-музыкальных сборника, предприняты шаги по преподаванию балкарского языка.

Но все эти правительственные акты отличались половинчатостью, стремлением не подвергать ревизии проводившуюся ранее политику массовых депортаций.

После визита канцлера ФРГ К. Аденауэра в СССР осенью 1955 г. вышел Указ ПВС СССР от 13 декабря 1955 г. "О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении". Освобождению подлежали оставшиеся на спецпоселении российские немцы. Этот указ взбудоражил всех спецпоселенцев. Отменив особый режим в отношении одного депортированного народа, уже нельзя было не принять аналогичных решений в отношении других депортированных народов. В результате ЦК КПСС и советское правительство постепенно стали принимать меры по их реабилитации.

Анализ государственной политики той поры показывает, что поэтапное снятие ограничений по спецпоселению стало альтернативой единовременной и полной реабилитации депортированных народов. Их "освобождение" носило половинчатый характер, что являлось показателем ущербной цивилизационности строя в целом.

насильственный депортированный правовой казахстан

ГЛАВА 3. ТРЕТЬЯ ВОЛНА ДЕПОРТАЦИИ В КАЗАХСТАН

Депортация представителей отдельных народов и национально-этнических групп во внутренние районы СССР, в том числе и в Казахстан, продолжалась и в последующие годы. Эта античеловеческая и антигуманная кампания, объясняемая тоталитарным режимом якобы «обеспечением безопасности страны», не укладывалась ни в какие разумные рамки, так как военные действия отодвигались к западным границам СССР, и поэтому не было необходимости насильственного переселения малых народов за пределы их территориального расселения.

В середине и в конце Великой Отечественной войны по мере освобождения оккупированной советской территории была предпринята серия карательных акций против целого ряда народов Северного Кавказа, Грузии, Калмыцкой и Крымской автономных республик.

Так, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР и постановлением СНК СССР от 28 октября 1943 года НКВД СССР была осуществлена операция по переселению калмыков в восточные районы.

Для обеспечения проведения операции и предотвращения случаев сопротивления или побега НКВД заблаговременно были приняты необходимые оперативно - войсковые мероприятия, организована охрана населенных пунктов, сбор переселяемых, сопровождение их вместо погрузки в эшелоны. За короткий срок было вывезено из Калмыкии 26359 семей или 93139 переселенцев, погруженных в 46 эшелонов. Из них 648 семей численностью 2268 человек было размещено в Кзыл-Ординской области, Эшелоны с переселенцами сопровождались работниками НКВД [49].

12 октября 1943 года Верховный Совет СССР принял указ о ликвидации Карачаевской автономной области, а двумя днями позже вышло постановление Совнаркома СССР о выселении карачаевцев. Предлог для их выселенья, как и калмыков, был удивительно прост: якобы в период оккупации немецко-фашистскими захватчиками территории их основного расселения они сотрудничали с врагом и оказывали им активную помощь. Вся территория бывшей Карачаевской автономной области была поделена между Ставропольским краем и Грузинской ССР [50].

Быстрыми темпами, начиная с ноября 1943 года из области были депортированы 14774 семьи общей численностью 69267 человек. Из них в Казахстан определили 45529 человек (11711 семей), в Киргизию - 23300 (5790 семей), в Узбекистан - 353 (95 семей) [51]. Эти драконовские меры распространялись и на фронтовиков из числа указанных национальностей, для чего создавались специальные фильтрационные комиссии, которые отзывали с фронтов, как рядовых, так и сержантов, офицеров для их последующей депортации.

Немного погодя принимается решение о выселении чеченцев и ингушей с Северного Кавказа. Здесь следует обратить внимание вот на следующие факты. Государственный Комитет Обороны утвердил постановление о выселении чеченцев и ингушей 31 января 1944 года Операция по исполнению этого решения началась в последних числах февраля 1944 года, а указ Верховного Совета СССР о ликвидации Чечено-Ингушской автономной республики последовал только 7 марта 1944 года, в день завершения депортации этих народов.

Органами НКВД для переселения было взято на учет 459486 человек, включая проживающих в районах Дагестана[52], граничащих с Чечено-Ингушетией и в г. Владикавказе.

Власти очень серьезно отнеслись к этой чудовищной операции. По сообщению Л. Берия И.В. Сталину в проведении операции по выселению чеченцев и ингушей принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД - НКГБ и СМЕРШ [53] и до 100 тысяч офицеров бойцов войск НКВД, стянутых с различных областей [54].

Учитывая масштабы операции и особенности горных районов, решено было выселение провести, включая посадку людей в эшелоны, в течение 9 дней. В первые три дня планировалось закончить операцию по всей низменности и предгорным районам с охватом свыше 300 тысяч человек. В оставшиеся дни предполагалось провести выселение по всем горным районам с охватом оставшихся 150 тысяч человек. К 23 февраля 1944 года было насильственно вывезено из населенных пунктов 94 тысячи 741 человек, к 24 февраля - 333 тысяч 739 человек, к 29 февраля были выселены и погружены в железнодорожные эшелоны 478479 человек, в том числе 91250 ингушей. 1 марта 1944 года Л. Берия лично докладывал И.В. Сталину о том, что «операция прошла организованно и без серьезных случаев сопротивления и других инцидентов. Руководители партийных и советских органов Северной Осетии, Дагестана и Грузии уже приступили к работе по освоению отошедших к этим республикам новых районов» [55].

К середине марта 1944 года картина размещения чеченцев и ингушей выглядела следующим образом: в Казахстане - 89901 семья (406375 человек), в Киргизии - 21661 семья (84767 человек) [51].

Л. Берия на второй день после начала операции по выселению чеченцев и ингушей в своей телеграмме И. Сталину предлагал следующее: «В связи и предстоящим окончательным выселением чеченцев и ингушей считал бы необходимым часть освободившихся войск и чекистов использовать для выселения балкарцев с Северного Кавказа с расчетом закончить эту операцию, 15-20 марта текущего года до покрытия лесов листвой. Балкарцев насчитывается 40900 человек» [55,103-104].

Балкарский народ - часть северокавказской этнической мозаики и как каждый этнос имеет собственную историю и культуру, представляющие общезначимую ценность. Вплоть до настоящего времени нет обобщающего исследования по самому острому и динамичному периоду его истории, связанному с депортацией.. При изучении пройденного балкарским народом исторического этапа с 1940-х до начала ХХI в. встает сложная и многогранная задача рассмотрения вопросов депортации, жизни в ссылке, реабилитации и национально-культурного развития народа, современного состояния этого социума. Решение данной задачи на примере одного народа позволит глубже понять общие закономерности депортаций как преступных акций и сделать выводы, имеющие значение для всех репрессированных народов. Кроме того, поможет выявить особенности депортационных и реабилитационных процессов в целом, уточнить позицию предыдущих исследователей.

В последние годы зарубежные ученые также уделяют особое внимание феномену "этнических чисток" или насильственных перемещений населения по этническому признаку. Ими рассматриваются и обобщаются факты принудительных миграций населения в Европе, предпринимаются попытки анализа проявления и направленности "этнических кристаллизаций", выявления стоящей за ними логики, поиска общих закономерностей. В этой связи налицо научная потребность изучения сталинской депортации народов, как в отдельности, так и в комплексе, что позволит выявить то общее и особенное, что определяет принцип формирования системы мер по "наказанию" народов в СССР и за рубежом.

Социально-политические процессы, развернувшиеся в Кабардино-Балкарии в последние пятнадцать лет, свидетельствуют о том, что исследуемая проблема имеет не только научную, но и общественно-практическую значимость. За эти годы удалось преодолеть нараставший сепаратизм внутри самой Кабардино-Балкарии. Стало очевидным, что для стабилизации этнополитических процессов властям нужно, прежде всего, выстраивать стабильное общество, где будут господствовать межнациональный мир и гражданское согласие, взаимопонимание и толерантность. Общие социально-политические интересы вызывают потребность в более глубоком осмыслении сталинской депортации балкарцев 1944 г. и последовавших за ней трагических событий, нанесших сильный удар по этническому развитию балкарского народа, последствия которого не во всем преодолены и по настоящее время. Таким образом, избранная тема является актуальной как в научном, так и в политическом отношении.

Кабардино-Балкария находилась под оккупацией с 10 августа 1942 г. и до 11 января 1943 г., а районы преимущественного проживания балкарцев (кроме нескольких предгорных селений) - 35 дней. Есть селения, куда немцы за период оккупации так и не заезжали. Создание оккупантами новых управленческих структур в большинстве балкарских селений по времени оказалась запоздалой. 24 декабря 1942 г. войска Закавказского фронта начали наступление. Немецкие войска, неся большие потери, отступили, что исключало появление ставленников и пособников немцев, полицаи и т.д. Об отношении балкарцев к оккупантам говорит тот факт, что за 35 дней оккупации фашистами и их пособниками было расстреляно и убито около 500 человек.

По разным данным от 8 до 10 тыс. из балкарцев сражались на фронтах Великой Отечественной войны, партизанских отрядах КБАССР, Белоруссии и Украины, в рядах антифашистского сопротивления в Европе. Известны их многочисленные подвиги, бескорыстная и самоотверженная помощь населения фронту, героический подвиг в тылу. Тысячи воинов-балкарцев были награждены орденами и медалями, двое удостоились высшей государственной награды. В то время, когда подавляющая часть мужского населения находилась на фронте, обвинение в повальном пособничестве оккупантам выглядело абсурдно и безнравственно: выселялись грудные младенцы, женщины и старики. К тому же нет данных о том, что среди балкарцев был более высокий процент коллаборационистов по сравнению с другим населением страны и Северного Кавказа.

Бандформирования на Северном Кавказе были не только в Карачае, Чечено-Ингушетии и Балкарии. В 1941-1943 гг. в регионе было ликвидировано 963 бандгруппы (17563 чел.). В первой половине 1943 г. на Северном Кавказе действовали 314 бандгрупп. Они не имели какой-либо объединяющей их национальной политической структуры за исключением банд на территории Чечни. В основном, это были банды уголовной направленности.

Партийные и советские органы Кабардино-Балкарии, районные власти пытались использовать политические методы разложения бандгрупп и легализации дезертиров. Однако, силовой вариант стабилизации обстановки возобладал над мерами политическими и разъяснительными. Внутренние войска совместно с органами госбезопасности к осени 1943 г. ликвидировали основные очаги бандитизма в республике. Остатки бандгрупп не представляли реальной угрозы стабильности обстановки. Но руководители советско-партийных органов и силовых структур республики без достаточно убедительных оснований драматизировали ситуацию в республике, что подталкивало центральные власти к принятию репрессивных мер.

Главным аргументом для обоснования решения о выселении балкарского народа в основном явились события в Черекском ущелье Кабардино-Балкарии. С 27 ноября по 5 декабря 1942 г. здесь под предлогом борьбы с бандитизмом, сводным отрядом внутренних войск численностью 900 человек было расстреляно более 700 мирных жителей (в том числе 155 детей в возрасте до 16 лет) и сожжено 519 домов с имуществом и хозяйственными постройками. Уничтожение пяти аулов Средней Балкарии является наглядным примером того, как войска НКВД уничтожали мирное население, взяв на себя исполнение репрессивно-карательных функций. Сразу после освобождения Кабардино-Балкарии от немцев карательная акция отряда НКВД была документально оформлена как злодеяния фашистов и их пособников. Только недавно 672 сфальсифицированных официальными структурами документов стали достоянием гласности.

Постановление Государственного Комитета Обороны о выселении балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР было принято 5 марта 1944 года за №53090, а вышеприведенная телеграмма Л. Берии была отправлена 24 февраля того же года. Операция по выселению балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР закончилась 9 марта. В общей сложности в результате депортации прибыло в Казахстан 4660 семей балкарцев численностью 25 тысяч человек, в Киргизию - 4178 семей численностью 16516 человек [56].

Руководил операцией по выселению балкарцев генерал-майор И.И. Пияшев, его заместителями были генерал-майор М.И. Сладкевич и два местных наркома (внутренних дел и госбезопасности) - К.П. Бзиава и С.И. Филатов. Руководители спецоперации пытались максимально использовать накопленный опыт. Разрабатывались специальные инструкции как выводить людей из своих домов, осуществлять перевозку переселенных. Учету подлежало имущество депортируемых, скотопоголовье, дома и постройки. Ход операций строго контролировался НКВД СССР.

Технология действий опергрупп была следующей. По прибытии в дом выселяемых производился обыск, в ходе которого изымались, если имелись, огнестрельное и холодное оружие, иностранная валюта, антисоветская литература. Здесь же объявлялось постановление ГКО о выселении от 5 марта 1944 г. Затем имущество и люди грузились на транспортные средства и под охраной направлялись к железнодорожной станции Нальчик. Процесс выселения воспроизведен на основе документов, свидетельств очевидцев и участников акции, приведены факты жестокого обращения военнослужащих с гражданскими лицами. От депортации не освобождался никто, даже депутаты Советов всех уровней и партийно-советский актив.

Депортация носила строго этнический характер: представители других национальностей переселению не подлежали. Состоявшим с балкарцами в брачных отношениях представителям других национальностей предлагалось либо отказаться от семьи и остаться на месте, либо разделить участь спецпереселенцев.

Каждому переселенцу разрешалось брать с собой продовольствие и имущество не более полутонны на семью. Однако организаторы выселения на сборы давали 20-30 минут. Войскам отводились сжатые сроки для проведения спецоперации, что вынуждало их действовать предельно жестко. Переселенцы были деморализованы, поскольку полагали, что карательные меры будут применены только к семьям врагов советской власти. В спешке многие вышли из родного дома в чем были обуты и одеты, без теплых вещей, с минимальным запасом продуктов и с небольшим багажом.

Мероприятия войск и транспортных органов НКВД по вывозу спецконтингента на станции погрузки, организация охраны выселяемых и обеспечения их доставки до мест расселения. Переселенцы были отправлены в 14 эшелонах, а общее число депортированных балкарцев составило 37713 человек, в основном дети, женщины и старики.

Депортация осуществлялась в два этапа. Начавшееся 8 марта 1944 г. выселение балкарцев коснулось населения, проживавшего на территории Кабардино-Балкарии, и явилось первым этапом. Затем проводились меры по депортации балкарцев, проживавших в соседних краях и областях. Продолжалось это включительно по 1948 г. С учетом дополнительно выселенных общее количество депортированных составило 38053 человека. По представлению Берия и с согласия Сталина в июне 1944 г. из Кабардино-Балкарии были выселены еще семьи кабардинцев, обвиненных в сотрудничестве с врагом и участии в бандгруппах (2051 чел.)

При проведении операции по выселению балкарцев предлагалось руководствоваться инструкцией СНК СССР о порядке приема скота, сельскохозяйственной продукции и другого имущества от спецпереселенцев. Местные комиссии обязаны были производить прием по акту, который должен был составляться в трех экземплярах: один через органы НКВД следовало направить в места расселения спецпереселенцев для производства расчетов с владельцами на месте. Однако этого сделано не было. Оценка личного имущества балкарцев стала производиться 9 марта, и акты заполнялись уже после их отправки в ссылку. Приемка скота представителями наркоматов началась 12 марта и в основном была закончена к 10 апреля 1944 г. Поэтому никаких актов и обменных квитанций переселенцы не получили. В результате депортации четыре района Кабардино-Балкарии - Черекский, Хуламо-Безенгиевский, Чегемский и Эльбрусский - опустели. 62 поселения были полностью заброшены, и регион некогда высокопродуктивного животноводческого производства в экономическом плане практически перестал существовать.

В дороге и в местах высылки от голода, холода, бытовой неустроенности и эпидемических заболеваний народ потерял треть своей численности. Был серьезно подорван гено- и социофонд балкарского народа. Депортация балкарского народа нанесла большой урон его национальной культуре. Он потерял существующий интеллектуальный контингент и не получил новый. Ссылка надолго вычеркнула балкарский народ из общественно-политической и культурной жизни страны. Переселенцы лишились возможности заниматься своей литературой, историей, языком. Прекратили свое существование театр, творческие коллективы, было запрещено издавать на родном языке всякое печатное слово, прекращена вся научная деятельность. Это нанесло огромный ущерб национальному сознанию и самосознанию личности. В годы ссылки был утрачен фольклор, многие элементы материальной культуры. Наиболее ощутимые потери народ понес в области художественной культуры. Конфискованные семейные атрибуты, являющиеся материальным воплощением национальной духовно-художественной культуры, были утрачены не просто для каждой отдельной семьи, но и для этноса в целом.

Годы депортации положили начало секуляризации семьи и культурно-бытовых традиций. При выселении многие члены семейно-родственных структур оказались изолированными друг от друга. Произошел разрыв поколений, нарушилась традиция передачи опыта народной культуры от родителей к детям. В депортационном процессе применялись методы: экономические - переселение за счет государства и политические - организация ускоренного процесса выселения в соответствии с политическими целями, доминирование в выселениях представителей отдельных этносов и этнических групп.

Как свидетельствую очевидцы, проживавшие в местах переселения, численность балкарцев там заметно сократилась. Сказались голод, отсутствие элементарных жизненно необходимых условий, трудности переселения.

Для общего руководства приемом и размещением спецпереселенцев при правительстве Казахской и Киргизской ССР создавались специальные комиссии в составе секретарей ЦК КП(б) (председатели), председателей СНК и наркомов внутренних дел этих республик. Проведение всех мероприятий, связанных с приемом и размещением прибывающих в ту или иную область спецпереселенцев, возлагалось на областные комиссии из председателей облисполкомов, секретарей обкомов и начальников УНКВД.

Спланированная НКВД СССР система расселения спецпереселенцев, помимо главной задачи, предусматривала использование их для освоения малонаселенных и необжитых районов, а также в качестве дешевой рабочей силы для сельского хозяйства, горнорудной промышленности и строительства.

В соответствии с директивными указаниями ГКО на совещаниях в ЦК КП(б) и СНК Казахской и Киргизской ССР в срочном порядке были определены области и районы расселения, количество семей для каждого района, приняты решения о порядке расселения и выделены уполномоченные ЦК и СНК республик по каждому району. В областях расселения были созданы тройки по руководству приемом и размещением прибывающих спецпереселенцев в составе первого секретаря обкома партии, председателя облисполкома и начальника УНКВД. Соответственно в каждом районе были созданы районные тройки. Связующим звеном между республиканскими структурами стали уполномоченные, назначавшиеся из числа партийных и хозяйственных руководителей. В намеченные к расселению семей спецпереселенцев районы направлялись специальные бригады для выявления свободной жилплощади и организации подготовительных работ.

Подготовительные работы велись с большой ответственностью и с привлечением значительного количества руководителей различного уровня, партийно-советского актива и исполнителей. И в то же время часть обязательных для выполнения решений не была обеспечена материально, что не позволяло проводить мероприятия целенаправленно и последовательно. Балкарцев завезли в пункты назначения без достаточной предварительной подготовки. По прибытии спецконтингента выяснилась слабая пропускная способность дезокамер. Не хватало транспорта. Самое главное - не хватало продуктов питания и помещений для жилья.

Эшелоны с балкарцами двигались по двум направлениям - южному и северному, на станции Оренбургской (9 эшелонов) и Ташкентской (5 эшелонов) железных дорог. В южном направлении было 14 станций отгрузок на территории трех союзных республик, в северном - семь. Всего было принято 14 эшелонов с балкарцами, впоследствии расселенными в 114 районах одиннадцати областей Казахской и Киргизской ССР. Разгрузка эшелонов проходила в течение 3-6 часов.

Перед районными тройками и уполномоченными по размещению спецпереселенцев была поставлена задача расселять прибывающий контингент небольшими группами, не допуская скученности, в населенных пунктах, удаленных от линий железной дороги не менее чем на 20 километров. Из мест первоначального расселения людей небольшими группами вывозили в отдаленные населенные пункты. Отдельные группы семей были направлены в Узбекскую ССР, Таджикскую ССР, Иркутскую область и в районы дальнего Севера. Показано, что люди с трудом адаптировались к новым климатическим условиям, им приходилось осваивать новые виды хозяйственной деятельности, другую культуру и язык. Из-за бесчеловечного характера самой транспортировки и крайне тяжелых условий жизни в ссылке среди высланных были большие людские потери. На основании сводок НКВД и данных первой послевоенной переписи населения представлена оценка динамики численности балкарцев с момента депортации до начала 1959-го г.

Один из главных источников демографических потерь балкарцев - их чрезвычайно высокая смертность, особенно в первые четыре года после депортации. Ослабленные люди не выдерживали голода, каторжного труда, бытовой неустроенности. Вымирали целыми семьями, обрывались генеалогические линии, подрывался генофонд нации. Второй источник людских потерь - резкий спад рождаемости. Приводимые в параграфе показатели рождаемости и смертности опираются на данные НКВД-МВД Казахской и Киргизской ССР.

По официальным данным, за 13 лет ссылки погибло 26,5% депортированных балкарцев. Однако в реальности эта цифра была значительно выше, так как применявшиеся методики подсчета не учитывали воспроизводства количества спецпереселенцев за счет целого ряда категории граждан: воинов, демобилизованных по ранению, по завершении Великой Отечественной войны, лиц освобожденных из мест заключения, сосланных в 30-х годах кулаков и т.п. Народ понес за годы депортации не только большие прямые потери, но и косвенные, выразившиеся, в частности, в нерожденных, из-за потерь в репродуктивных поколениях детей. В работе приведены общие оценки потерь балкарцев по отношению к их исходной численности.

Балкарский этнос оказался рассеянным почти в 400 поселениях, рассредоточенным в тысячах колхозах, совхозах, МТС, бригадах, отделениях и хоздворах. По сути, это и было наиболее губительным для спецпереселенцев, обреченных на ассимиляцию и уничтожение. Но попытка тоталитарного режима рассеять и ассимилировать народ привела в действие защитный механизм самосохранения этноса. Жизнестойкость, выносливость, сила воли, трудолюбие, высокий уровень толерантности, простота, чувство собственного достоинства, коллективистский характер балкарцев и их традиционной культуры обеспечили сохранность этноса и его этнокультурную целостность.

Статус депортированных народов менялся: при выселении все они становились спецконтингентом, с 1944 г. переселенцы имели статус спецпоселенцев, подразумевавший их жесткую административную привязанность в местах нового жительства к сети спецкомендатур. К спецпоселенцам относилось население, выселенное массово с мест постоянного проживания во внесудебном порядке. На них распространялась ст. 135 Конституции СССР, по которой они официально сохраняли статус полноправных граждан, но не могли покинуть установленного государством места жительства. Это обстоятельство делало "полноправие" спецпоселенцев формальным и декларативным. В документах термины "спецпоселенцы" и "спецпереселенцы" употреблялись как синонимы.

В повседневной жизни спецпереселенцы подвергались явной или завуалированной дискриминации. Их не призывали в армию и не ставили на учет в военкоматах, они не могли овладевать военными знаниями и навыками. Им отказывалось в приеме в партию и комсомол. Деятели литературы и искусства были поставлены вне творческой жизни. Специалисты разных отраслей народного хозяйства использовались неэффективно.