3.1 Перенос военных действий в Восточный Китай. Подписание неравноправного договора в Нанкине, насильственное открытие Китая

Цинский двор, приняв наступившее летом 1841 года временное затишье в боевых действиях за окончание войны, не использовал этой передышки для составления планов дальнейших боевых операций и укрепления обороны приморских районов. Более того, император поспешил издать указ об отводе из Гуандуна регулярных войск, присланных туда на помощь из других районов страны. Аналогичные распоряжения последовали из провинции Фуцзянь и Чжэцзян. По приказу императора возобновилась англо-китайская торговля. Хотя ни цинский двор, ни королева Виктория не ратифицировали Чуаньбийскую конвенцию, англичане продолжали оккупацию острова Сянган, а 7 июня 1841 года объявили его свободным портом.

Английское правительство, недовольное условиями этой конвенции и деятельностью капитана Чарльза Эллиота в Китае, 30 апреля 1841 года приняло решение денонсировать соглашение от 20 января 1841 года отозвать Эллиота из Китая и назначить вместо него генерала Генри Поттингера. 10 августа 1841 года новый полномочный представитель, командующий вооруженными силами Англии в Китае Генри Поттингер и контр-адмирал Уильям Паркер прибыли в Китай. Поттингер привез с собой новую инструкцию Пальмерстона, которая предписывала перенести военные действия в бассейн Янцзы, вторично оккупировать Чжоушаньские острова, захватить стратегически важные пункты на Янцзы, повести наступление на север, в район реки Байхэ и только после этого начать переговоры о мире и вести их до тех пор, пока все требования англичан не будут удовлетворены.

Правительство тори, возглавляемое Робертом Пилем и пришедшее к власти летом 1841 года, забыв о своей прежней оппозиции войне в Китае, направило туда дополнительные вооруженные силы. В планировавшейся кампании английское командование рассчитывало в первую очередь захватить район нижнего течения Янцзы. Обладание устьем этой крупнейшей водной артерии Китая ставило под британский контроль все движение не только по этой реке, но и по Великому каналу, который, пересекая Янцзы у Чжэньцзяна, связывал Центр и Восток страны с Севером и являлся основным путем для доставки риса и других товаров в столицу.

С прибытием Генри Поттингера в Китай началось продвижение английских войск в глубь страны. С августа 1841 по май 1842 года военные действия велись на территории провинций Фуцзянь и Чжэцзян. 22 августа 1841 года оставив небольшой гарнизон войск в Сянгане, эскадра направилась на север и 25-го подошла к Сямэню. Английское командование потребовало от городских властей сдать без боя форты, окружавшие город, угрожая в противном случае штурмом Сямэня. На следующий день, не дождавшись капитуляции, англичане атаковали оборонительные укрепления вокруг Сямэня. Китайские войска открыли огонь. Бой продолжался недолго, среди китайцев было много убитых и раненых. Под покровом ночи Янь Бо-тао, наместник провинций Фуцзянь и Чжэцзян, вывел войска из города. Утром 27 августа противник овладел Сямэнем, встретив сопротивление лишь населения окрестных деревень.

В конце сентября 1841 года англичане заняли укрепления на Чжоушаньском архипелаге, а 1 октября вторично за время войны захватили Динхай. 10 октября пал Чжэньхай, 13-го Нинбо. За день до прихода неприятеля военачальники и власти Нинбо бежали, оставив город на разграбление врагу. Командование экспедиционных войск избрало этот город для размещения войск на зимние квартиры. В октябре же 1841 года противник провел несколько операций по овладению небольшими уездными городами Юйяо и Цыси, расположенными недалеко от Нинбо. В этих городах, так же как и при взятии Нинбо, англичане не встретили никакого сопротивления: заслышав о приближении врага, представители уездных властей и военные поспешно покидали города. Однако в Юйяо и Цыси англичане не оставили свои гарнизоны, чтобы не распылять и без того немногочисленные силы.

В конце 1841-начале 1842 года командование экспедиционных войск, не планируя крупных военных операций, продолжало осуществлять тактику набегов на небольшие город в Чжэцзяне. Так, 27-30 декабря англичане вторично захватили города Юйяо и Цыси, но 30 декабря вернулись в Нинбо. Затем 10 января 1842 года овладев Фэнхуа, они подвергли его жестокому разграблению, а 11-го снова отошли в Нинбо. Таким образом, в начале 1842 года в руках англичан находились: остров Сянган (провинция Гуандун), Сямэнь (провинция Фуцзянь), Чжоушаньские острова, города Чжэньхай и Нинбо (провинция Чжэцзян).

Получив известие в августе 1841 года о возобновлении военных действий, император Мянь Нин приказал перебросить в Чжэцзян войска из провинций Цзянси, Хубэй, Аньхуй, Сычуань, Хэнань, Шэньси и ГАньсу и провел очередное перемещение чиновников и военачальников. Губернатор Хэнани Ню Цзянь был назначен наместником Лянцзяна, губернатор Гуандуна И Лян- императорским уполномоченным в Фуцзянь, племянник императора И Цзин- командующим, носившим титул «прославляющий власть», а в помощники ему были выделены Вэнь Вэй и Тэ И-шунь. Для подкрепления армии И Цзин набрал 20 тысяч добровольцев и ополченцев, главным образом из рыбаков и крестьян провинций Шаньдун и Хэнань.

Сосредоточив большие воинские соединения в Чжэцзяне, командование цинских войск впервые за весь период войны составило план боевых действий, заключавшийся в одновременном наступлении на города Динхай, Нинбо и Чжэньхай, однако вскоре эти операции закончились полной неудачей.

15 марта 1842 года противник предпринял контрнаступление и двинулся вверх по течению Янцзы. Незадолго до этого губернатор Чжэцзяна Лю Юнь-кэ обратился к императору с просьбой начать мирные переговоры с англичанами. Он отражал настроение капитулянтов, которые после поражений в Чжэцзяне стали все настойчивее выступать за окончание войны и мирные переговоры с англичанами. Однако в тот момент прекращение военных действий еще не входило в планы английского командования. Оно рассчитывало провести серию наступательных операций, чтобы овладеть стратегически важными пунктами на Янцзы и только после этого пойти на мирные переговоры с цинским правительством, заставив его безаговорочно принять все условия договора, которые продиктует ему английская сторона.

18 мая корабли экспедиционных войск подошли к г. Чжапу, где были сосредоточены крупные воинские соединения Цинов. Неожиданно для англичан защитники города оказали упорное сопротивление. Однако даже хорошо вооруженный маньчжурский гарнизон не сумел отстоять город.

Многие солдаты и офицеры покончили с собой, не желая сдаваться в плен. 16 июня англичане атаковали Усун и, несмотря на сопротивление защитников города во главе с адмиралом Чэнь Хуа-чэном, заняли его. 19 июня они овладели Шанхаем, а 15 июля их суда подошли к Гуанчжоу, расположенному у пересечения с Великим каналом, и, блокировав его северную часть, прервали движение грузов по этой водной артерии. 21 июля крупные силы англичан сосредоточились у Чжэцзяна, лежавшего на пути в Нанкин. Гарнизон стойко сопротивлялся, но силы были неравными, почти все защитники города погибли. Уцелевшие солдаты и офицеры убили членов своих семей, а затем покончили с собой. Видя, что битва проиграна, генерал Хай Лин поджег свой дом, и сам погиб в пламени пожара.

Ф. Энгельс в статье «Новая экспедиция англичан в Китай» дал высокую оценку мужеству и героизму защитников Чжэньцзяна: «Если бы завоеватели встретили подобное сопротивление повсюду, ониникогда не добрались бы до Нанкина. Но этого не случилось».

Гражданское население Цзянсу, видя неспособность цинских войск остановить противника, поднялось на борьбу с ним. Так же как и в Гуандуне, здесь организовали сбор денежных средств на нужды обороны. Но Цины не доверяли народным добровольческим отрядам, опасаясь, что те могут в любой момент выступить не только против английских завоевателей, но и против своего правительства. Новый наместник провинций Цзянси, Цзянсу и Аньхуй Ню Цзянь направил 27 июля 1842 года английскому командованию письмо с предложением прекратить военные действия и начать мирные переговоры. 1 августа Генри Поттингер ответил согласием, заявив, однако, что война будет продолжаться до тех пор, пока цинское правительство не пришлет полномочных представителей для ведения переговоров. 2 августа, оставив в Чжэньцзяне почти двухтысячный гарнизон, корабли экспедиционных войск поднялись вверх по Янцзы, взяв курс на Нанкин, который охраняли около 6 тысяч солдат и офицеров регулярной цинской армии. Английское командование потребовало от Ню Цзяня выкуп за город, угрожая подвергнуть бывшую столицу минского Китая артиллерийскому обстрелу. Угрозами и демонстрацией боевой мощи англичане окончательно деморализовали цинских военачальников и сановников. 8 августа в Нанкин прибыли полномочные представители центрального правительства маньчжуры Ци Ин и Илибу и мирные переговоры начались. Они завершились 29 августа 1842 года подписанием на борту английского военного корабля «Корнуэллс» мирного договора, известного в истории под названием Нанкинский. Нанкинский договор, лицемерно названный англичанами договором «о мире, дружбе, торговли, возмещении убытков и пр.», был для Китая первым неравноправным договором. Он состоял из 13 статей. Вторая статья предоставляла английским купцам право вести торговлю в пяти морских портах на китайском побережье: Гуанчжоу, Сямэнь, Фучжоу, Нинбо и Шанхай, создавая таким образом систему открытых портов, в которых англичане получали право неограниченной торговли и свободу поселений. Согласно статье 3 договора Китай уступал Англии «в вечное владение» остров Сянган (Гонконг). Выгодное географическое положение острова, близ устья Чжуцзяна, создавало для английской буржуазии возможность проникновения в юго-восточные провинции Цинской империи. Впоследствии Сянган превратился в важную торговую и военно-морскую базу Англии на Дальнем Востоке. По статье 4 Китай обязывался уплатить Англии 6 млн. долларов в возмещение стоимости опиума, уничтоженного в 1839 году в Гуандуне. Статья 5 провозглашала право английских купцов «вести торговые дела со всякими лицами, с коими они пожелают», и официально упраздняла систему «Гунхан». По этой статье Китай должен был выплатить Англии еще 3 млн. долларов в счет погашения задолженности некоторых купцов «Гунхана» английским торговцам. Статья 6 договора налагала на Китай контрибуцию в размере 12 млн. долларов в качестве возмещения Англии расходов, связанных с войной. Этот пункт Нанкинского договора носил откровенно грабительский характер. Статья 10 регламентировала ввозные и вывозные пошлины, лишая тем самым Китай таможенной автономии.

Статья 11 отменяла обычный китайский церемониал в отношениях англичан с цинскими чиновниками и освобождала британские товары от внутренней пошлины.

Статья 12 устанавливала, что до выполнения Китаем остальных пунктов договора, и прежде всего выплаты контрибуции, общая сумма которой составила 21 млн. долларов, английские войска останутся на оккупированных ими Чжоушаньских островах и острове Гулансюй.

Вопрос о запрещении опиума, конфискация которого была использована Англией в качестве непосредственного повода для войны с Китаем, в Нанкинском договоре намеренно был обойден молчанием. Ни в одной из его 13 статей англичане ни словом не обмолвились об опиумной торговле. Однако после окончания войны этот наркотик по-прежнему оставался одним из основных товаров британской торговли с Китаем, о чем свидетельствуют такие данные: в год заключения Нанкинского договора в Китай было ввезено 33 508 ящиков опиума, в 1843 году-42 699.

3.2 Причины поражения Китая в Первой опиумной войне и ее последствия для страны

Нанкинский договор имел решающее значение для дальнейшей судьбы Китая. Он повлек за собой серию подобных ему неравноправных договоров с западными державами, коренным образом изменив существовавшие до того отношения между ними и Цинской империей. Однако место Нанкинского договора в истории Китая отнюдь не ограничивается тем, что он явился как бы водоразделом между двумя системами во внешнеполитических отношениях Китая- даннической и договорной,- как это пытаются представить американский исследователь Дж. Фэрбэнк и его школа. Договор 1842 года официально открыл дорогу проникновению иностранного, прежде всего английского, капитала в Китай и таким образом положил начало процессу закабаления страны капиталистическими державами. Нарушение длительной искусственной изоляции цинского Китая от остального мира и вовлечение его в мировой капиталистический товарооборот само по себе было явлением положительным, однако этот процесс осуществлялся не путем самостоятельного капиталистического развития страны, а посредством насильственного закабаления ее иностранными державами.

Первое вооруженное столкновение между передовой капиталистической Англией и отсталой феодальной Цинской империей закончилось поражением последней. Это объяснялось прежде всего общей отсталостью Китая, выразившейся в низком по сравнению с Англией уровнем развития производительных сил, в консерватизме и невежестве его правителей, чиновников и военачальников, в их неспособности оказать сопротивление врагу.

Технико-экономическая отсталость Китая особенно ощутимо сказалась на вооружении цинской армии. К началу боевых действий ее военная техника оставалась на уровне середины XVII века, то есть периода завоевания страны маньчжурами. Флот состоял из устаревших деревянных судов и лодок, в то время как в английской эскадре были пароходы, совершенно неизвестные тогда в Китае. Цинская армия располагала громоздкими устаревшими пушками из чугуна и бронзы, отлитыми еще в XVIII веке и даже раньше. Эти пушки могли стрелять только с постоянным прицелом. На английских же кораблях были установлены крупные усовершенствованные орудия: 12-фунтовые гаубицы, 9-фунтовые полевые пушки, орудия на повторном лафете. Английским мортирам, винтовкам и карабинам китайские солдаты могли противопоставить лишь фитильные и кремневые ружья, луки, копья, сабли, тесаки и т.д.

Разложение феодально-бюрократической системы цинского Китая пагубно отразилось на состоянии его вооруженных сил. Моральный дух армии был низким, отсутствовала элементарная дисциплина, солдаты и офицеры в массе своей были опиумокурильщиками, занимались разбоем и грабежом. Между войсками отдельных провинций царила неприязнь, временами переходившая в открытые столкновения. В армии процветало казнокрадство, беззастенчиво разворовывались даже те жалкие суммы, которые правительство выделяло на оборону страны.

Неудачный исход войны с Англией явился неожиданностью для цинского правительства и императора, слепо веривших в могущество Небесной империи и непобедимость ее армии. Начиная войну, Цины не располагали сколько-нибудь достоверными сведениями о своем противнике. На протяжении всей войны инициатива почти неизменно исходила от англичан. Переложив все заботы о войне на провинциальных чиновников и военачальников, центральное правительство не сочло нужным даже позаботиться об организации надежной обороны в общегосударственном масштабе. У него не было ни единого стратегического, ни оперативных планов военных действий. Цинское правительство, за редким исключением, почти не выделяло средств на военные расходы, предлагая провинциальным властям самим изыскивать их из местных ресурсов. Все мероприятия его сводились лишь к переброске войск из внутренних провинций страны в район предполагаемого театра военных действий и частой сменяемости военачальников и сановников. Так, 18 октября 1841 года император назначил И Цзина командующим в Чжэцзяне, выделив ему двух помощников и приказав немедленно отправиться к месту назначения. Однако через два дня он поспешно отстранил помощников И Цзина, назначив на их место других лиц.

Наглядным примером непоследовательных действий императора служит история с назначениями и перемещениями маньчжурского сановника Ци Ина. 24 марта 1842 года он был направлен в Гуанчжоу командующим войсками. 28 марта того же года последовал другой указ, отменявший первый и назначавший Ци Ина командующим гарнизоном в Ханчжоу (провинция Чжэцзян). В этот же день император приказал направить Ци Ина и Илибу в Чжэцзян для ведения мирных переговоров с английским командованием. 7 апреля последовало высочайшее распоряжение о повышении Ци Ина и назначении его императорским особоуполномоченным. 25 мая император Мянь Нин подтвердил первое распоряжение и назначил его командующим войсками в Гуанчжоу. 4 июня в связи с падением Чжапу Ци Ин опять был назначен командующим гарнизоном Ханчжоу. Этот указ он получил 14 июня уже на пути в Гуандун. Узнав о том, что англичане угрожают Чжэньцзяну, цинский двор приказал Ци Ину и Илибу немедленно направиться в этот город. В августе 1842 года Ци Ин вел мирные переговоры в Нанкине, а в октябре был назначен наместником провинций Цзянси, Цзянсу, и Аньхуй.

Столько частая смена указов, нередко противоречивших один другому, свидетельствовала о полной растерянности императора и придворных, их неспособности руководить военными операциями. Бесконечные непродуманные перемещения сановников и военачальников вносили лишь еще большую дезорганизацию в правительственный и военный аппарат.

Не имея достоверной информации о ходе военных действий, император подчас отдавал совершенно непродуманные распоряжения. Так, получив доклад И Шаня о мнимой победе над англичанами в мае 1841 года в Гуандуне, император решил, что война успешно закончена и приказал вывести из провинций Гуандун, Чжэцзян и Фуцзянь войска, прибывшие туда в начале года на помощь из других районов страны. Указ был издан как раз в то время, когда англичане готовились возобновить военные действия, перенеся их на территорию Чжэцзяна.

В течение всей войны в цинском правительстве и армии почти безраздельно господствовали сторонники политики капитуляции.

Сторонники же сопротивления- Линь Цзэ-сюй и Дэн Тин-чжэнь- еще в самом начале войны были смещены с постов и фактически лишены возможности влиять как на политику цинского двора, так и на ход военных действий.

Такие военачальники, как Гуань Тянь-пэй и Чэнь Хуа-чэн, героически погибли в бою, а другие, подобно Хай Лину, покончили жизнь самоубийством.

То, что во главе войск стояли генералы и офицеры, настроенные откровенно капитулянтски, несомненно, сказалось на боевом духе армии. Гарнизоны Шанхая, Нинбо, Юйяо, Цыси, Фэнхуа, Гуанчжоу и других городов покидали их зодолго до приближения противника. Пораженческие настроения царили в армии почти на протяжении всей войны, начиная с того момента, как при дворе одержала верх группа капитулянтов во главе с всесильным тогда Мучжана. Героизм и мужество солдат, офицеров и даже целых гарнизонов (Чжэньцзян, Чжапу, Хумэнь) не могли изменить печальных для Китая результатов не только отдельных сражений, но и всей войны в целом.

Капитулянтская позиция цинского двора, маньчжурских чиновников и военачальников в этой войне объяснялась в значительной мере их страхом перед китайским народом, постоянной боязнью вооруженного восстания народных масс против чужеземных правителей. Об этом свидетельствуют как заявления самих маньчжуров, так и наблюдения членов Русской духовной миссии. «Существенная опасность для маньчжуро-китайского правительства,- писал из Пекина в январе 1841 года пристав миссии Н.И. Любимов,- еще состоит в том, чтобы не произошло каких-либо внутренних волнений, последствием коих может быть сильный политический переворот и перемена династии. Все это при нынешних обстоятельствах, которые только начинают разыгрываться,- дела не невозможное». Любимов также писал о том, что «народ всю неудачу дел с англичанами приписывает маньчжурам…»

Само поражение Китая в первой «опиумной» войне нанесло серьезный удар по престижу цинского правительства и его вооруженных сил. Подписав 29 августа 1842 года неравноправный Нанкинский договор, Цины, однако, не обнародовали его кабальные условия.

Еще во время войны пристав Русской духовной миссии Н.И. Любимов писал в своем дневнике: «Китайское правительство по случаю английских дел, как и по всем вообще делам, хлопочет об одном: как бы обмануть свой народ (не иностранцев, бог с ними, оно бы все им дало теперь же…), а именно своих подданных, ибо для него пуще всего, чтобы в глазах народа не проронить своей гордости». Однако это была не единственная причина, почему Цины так тщательно скрывали от своего народа свою капитуляцию перед Англией. Совершенно очевидно, что стремление цинских правителей замолчать любую свою неудачу в войне, а затем и полное поражение диктовалось не только одним желанием «иметь перед народом лицо», но прежде всего боязнью того, чтобы китайский народ, возмущенный столь печальным для Китая исходом войны, не выступил против правительства, которое не сумело защитить страну от английских завоевателей.

Спустя более двух месяцев после заключения Нанкинского договора глава Русской духовной миссии Поликарп Тугаринов сообщал в донесении, отправленном из Пекина в МИД России 3 ноября 1841 года: «Война китайцев с англичанами кончена; это не подлежит более никакому сомнению. Все войска, бывшие в деле или собранные в разных местах на случай появления неприятеля, двинулись к прежним своим пунктам; все лица, которым было вверено начальство над оными, от переделов Маньчжурии до Кантона, или уже возвратились, или получили приказание возвратиться в столицу, и Пекинская газета «Цзин бао» не раз объявляла от лица верховной власти, что

дружественные сношения с англичанами, прерванные войной, восстановлены». Далее он писал: «Китайцы покорились, кажется, всем требованиям англичан, и мирный трактат, как слышно, давно уже разменен. Это было, как можно полагать, в конце августа или в первой половине прошлого сентября месяца». И затем: «На какиих условиях заключен мир, я не могу, как желал бы, сказать во всей подробности и со всею достоверностью. Время, без сомнения, разоблачит эту тайну».

Но как бы ни скрывал цинский двор условия неравноправного Нанкинского договора, тем не менее слухи о требованиях английской стороны и переговорах, происходивших в обстановке строгой секретности, все-таки распространялись по стране.

Известие об открытии для иностранцев пяти морских портов Цинской империи, в том числе и Гуанчжоу, пришло в Гуандун в конце октября 1842 года. Это условие Нанкинского договора вызвало взрыв негодования, усилив и без того враждебное отношение гуандунцев к цинскому правительству и к англичанам.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Со времени заключения Нанкинского договора и открытия пяти портов для торговли Китай вступил на мировой рынок в качестве полуколонии. Если в период изоляции Китая народ подвергался феодальной эксплуатации, принявшей очень тяжелые формы, то после Первой опиумной войны к этому гнету присоединилась капиталистическая эксплуатация, пришедшая извне.

Новая форма эксплуатации разрушила китайское ремесленное производство и привела к тому, что структура общества, сложившаяся за много тысяч лет и покоившаяся на сочетании мелкого крестьянского хозяйства с домашним ремеслом, стала в ряде местностей разваливаться. Еще более серьезным было то обстоятельство, что эта новая эксплуатация побеждала правителей Цинской империи на все территории страны резко усиливать феодальную эксплуатацию и вдобавок к различным, трудно выполнимым старым налогам и поборам учреждать новые, используя их на восполнение огромных сумм задолженности по контрибуциям и опиумной торговле.

В течение десяти лет после Первой опиумной войны в китайском обществе внезапно произошли невиданные в его истории большие изменения, затронувшие как юг, так и север. В городах и деревнях все было потрясено до основания, старые устои- экономика, финансы, политика, мораль превратились в еще большее бедствие и зло для китайского народа.

С 1842 по 1845 год ввоз английских текстильных изделий в Китай очень сильно возрос. Через пять открытых по договору портов они проникли во внутренние районы страны, повсеместно ввоз этих товаров стал еще больше подрывать местное производство. Хотя английский ситец и подрывал китайское текстильное ремесленное производство, но подорвать окончательно местное производство он не мог.

Что касается вывоза, то вывоз китайского шелка и чая возрастал из года в год, вывоз этих товаров являлся постоянной преобладающей статьей в

китайско-английской торговле, разрешенной по закону и стоимость этих товаров в достаточной степени, даже с превышением, покрывала стоимость английского текстиля и других английский товаров. Поэтому экономическая агрессия Англии против Китая главным образом основывалась на торговле опиумом. С момента заключения Нанкинского договора торговля опиумом велась без всяких ограничений и опиум в огромных количествах ввозился в Китай, следовательно, ежегодно из страны выкачивались огромные суммы серебра в несколько миллионов фунтов.

В течение примерно десяти лет ввоз опиума увеличился более чем вдвое, причем главные потребители его находились в среде господствующих классов Китая, представители которых с помощью различных способов выжимания денег заставляли народ восполнять израсходованные ими суммы. С дальнейшим ростом опиумной торговли было связано все большее загнивание политического режима, все большее усиление жестокой эксплуатации, прогрессирующее истощение ресурсов серебра и все большее обнищание народных масс.

В районах провинций Цзянсу и Чжэцзян, например, натуральный налог возрос в таком соотношении: вместо 1 даня-2 даня и 5-6 доу; если вместо натурального налога зерном налог взимался серебром, то в то время как цена 1 даня риса составляла 2 тысячи лянов, при такой замене требовали 8-10 и даже доходили до нескольких десятков тысяч медных монет.

Дополнительные поборы в провинции Цзянси составляли 2-3 даня зерна, в пересчете на серебро- 7-8 лянов. В провинции Аньхуэй дополнительные сборы превосходили основные в несколько раз, а обменный уровень натуральных поставок на денежные составлял разницу, в десять с лишним раз превышающую установленную. В провинции Хубэй на каждый дань риса, отправляемый по оброку в столицу для императорского двора, приходилось в три с лишним раза больше дополнительных поборов, а при замене каждого даня деньгами взималось 18-20 и более тысяч монет. За каждый лян серебра официального поземельно-подушного налога в провинции Хунань народ должен был вносить несколько лянов серебра; за один дань зерна, поставляемого по оброку в столицу фактически вносилось несколько даней. Кроме всего этого, местные чиновники еще вымогали налоги в свою пользу.

Таким образом, поражение в Первой опиумной войне Китаю нанесло колоссальный удар по всем сферам жизни китайского общества, что привело к огромному распространению наркомании среди китайцев, деградации и массовому вымиранию китайского населения.

ИСТОЧНИКИ

Отечественные:

1. Гримм Э.Д. Сборник материалов и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1927.

2. Избранные произведения прогрессивных китайских мыслителей нового времени (1840-1898). М., 1960.

3. История экономического развития Китая 1840-1948 гг. Сборник статистических материалов. М., 1958.

4. Материалы Архива внешней политики России (АВПР), ф. «Главный архив» 1-5.

5. Материалы Центрального государственного исторического архива в Ленинграде (ЦГИАЛ), ф.769 «Канцелярия Синода», оп. 448.

Иностранные:

6. Гуандун тун чжи (Описание провинции Гуандун). Пекин, 1959. (Фотолитография), фото 1-334.

7. Дай Цин хуйдянь (Свод законов великой династии Цин). Пекин, 1899.

8. Линь Вэнь-чжун. Чжэн шу (Книга о политике). Шанхай, 1936.

9. Линь Цзэ-сюй. Жи цзи (Дневники). Пекин, 1962.

10.Линь Цзэ-сюй. Син цзи лу (Письма и заметки). Шанхай, 1946. 11.Лян Тин-жань. Ифэн вэньцзи (Записки о зловредных действиях варваров). Шанхай, 1937.

12 .Саньюаньли жэньминь канн ин доучжэн шиляо (Материалы по истории борьбы населения Саньюаньли против англичан). Пекин, 1959.

13 .Чжун вай цзю юечжан хуйбянь (Сборник старых договоров Китая с иностранными государствами). Пекин, 1954. Т.1.

14 .Чоу бань и у ши мо (О ведении дел с варварами), Период правления Даогуан (1836-1850). Пекин, 1959. (Фотолитография), фото 1-80.

15 .Япянь чжаньчжэн (Опиумная война). Шанхай, 1954. Т.1-6.

16 .Япянь чжаньчжэн вэньсюе цзи (Сборник литературных произведений об «опиумных войнах»). Пекин, 1957. Т. 1-2.

17. Bernard W.D. Narrative of the Voyages and Services of the Nemesis from 1840 to 1843 and of the Combined Naval and Military Operations in China. London, 1844.

18. Bingham, J.Elliot, Narrative of the Expedition to China. London, 1842- 1843.

19. Chinese Repository, Macao-Canton. 1832-1851.

20. Mackenzie K.S. Narrative of the Second Campaign in China. London, 1842. 21.Ouchterlony J. The Chinese War: An Account of All the Operations of rhe British Forces from the Commencement to the Treaty of Nanking. London, 1844.

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА