Этимологическое гнездо, восходящее к индоевропейскому корню *men, с точки зрения семантики определённо рассматривается в составе лексико-семантического поля «ментальная деятельность». Это продиктовано исходным значением самого корня, которое отображает «разнообразные функции духовной деятельности» , и в первую очередь мыслительную деятельность: «думать», «мыслить», «иметь мнение». Говоря в общем об этимологии лексических единиц этого поля, В.Н. Топоров также отмечает, что «около половины всех примеров так или иначе восходит к индоевропейскому корню *men».

Как уже говорилось, как языки, так и их народы-носители не существуют изолированно, непрерывно идёт процесс культурного и языкового обмена. На лексическом уровне языка это отражается в явлении заимствования слов одного языка другим. Иноязычные лексические элементы встраиваются в систему существующих лексико-семантические поля и постепенно ассимилируются в языке на всех его уровнях.

Число заимствований в русском языке очень велико, его словарный состав постоянно пополняется посредством других языков и требует систематического описания. Рассматривая этимологическое гнездо корня *men, нами выделены следующие группы заимствованных слов:

· восходящие к греческому µнЮµз: мнемонический, мнемоника, Мнемозина; амнистия, амнезия;

· восходящие к греческому µбнЯб: мания, маньяк

· восходящие к латинскому memor: мемориал, мемория, мемуары;

· восходящие к латинскому mentalis: ментальный, ментальность, менталитет;

· восходящие к английскому man: cложные слова на «-мен» (спортсмен и т.д.)

Все эти слова исторически происходят из одного корня и входят в лексико-семантическое поле «ментальная деятельность», соответственно в их семантике выделяются как интегральные, так и дифференциальные признаки. Объединяющая семантическая черта этих лексем состоит в отнесенности к ментальной деятельности человека, различия рассмотрим подробнее.

Лат. memor и греч. µнЮµз переводятся на русский язык как «память», с этим понятием связаны и все производные слова этих групп. «Память относится к основным познавательным процессам, таким, как ощущение, восприятие и мышление». Как один из видов умственной деятельности, память предназначена сохранять, накапливать и воспроизводить информацию. Этими функциями определяется её выделение как среди других познавательных процессов в психологической науке, так и в составе лексико-семантического поля умственной деятельности.

Иначе реализуется это значение в греч. µбнЯб - «страсть», «безумие», «влечение». Связь этого состояния с умственной деятельностью можно трактовать двояко: через тождественность с безумием, которое по своей внутренней форме выражает отсутствие ума в привычном понимании, т. е. логики, вдумчивости и т. д., а также через один из основных его симптомов, тахипсихию - ускорение мышления с облегчением ассоциативных процессов, который внешне проявляется как состояние того же безумия, бреда.

Лат. mentalis «умственный, рассудочный» образовано от лат. mзns «ум, мышление, рассудок» и наиболее абстрактно и полно отражает значение исходного корня. Это позволяет использовать его в научной сфере как универсальный интернациональный термин.

Понимание в европейской культуре человека в первую очередь как того, кто думает, мыслит, обосновывает происхождение англ. man от индоевропейского корня *men.

2.2 Заимствования, восходящие к латинскому memor (мемориал, мемория, мемуары)

Начиная с XVIII века и позднее путём заимствования в русский язык вошло слово мемориал, а затем и ряд других слов, произошедших от лат. memoria - память: мемория, мемуары и др. Лат. memoria является производным по отношению к слову memor - помнящий, которое в свою очередь восходит к индоевропейскому *men.

В самом начале XVIII века в русский язык входит слово «мемориал», впервые оно встречается в Вейсманновом Лексиконе, который по сути является немецко-латинско-русским словарём 1731 года, в качестве перевода нем. memorial посредством транскрипции. Среди материалов Национального корпуса русского языка его первое использование отмечается в тексте, датируемом 1717 годом: «О учениках с Витверком повелел царское величество князь Василию Володимеровичу контракт заключить по его мемориалу, который при сем прилагаю». По данным Словаря русского языка XVIII века имеет три значения: «1. Дипломатический документ, излагающий точку зрения правительства по какому-л. вопросу; 2. Докладная записка, доношение; 3. Памятные записки; сочинение, излагающее историю или содержание какого-л. дела, вопроса». В Словаре Даля обнаруживается, что язык стремится определить новому заимствованию своё собственное место в системе, за прошедшие годы его значение в высокой степени преобразуется, конкретизируется и закрепляется словарной статьёй как «купеческая общая книга, о купле и продаже». Эти изменения опираются на последнее толкование, которое оказалось сравнительно более продуктивным на фоне первых двух определений, приведённых в более раннем словаре. Именно оно в большей мере сохраняет исходное значение заимствованного корня, связанного с памятью и сохранением информации, которое по своему функциональному значению переносится в сферу торговли, первично закрепляясь там.

Приблизительно в это же время, ко второй половине XIX века в русском языке появляется слово «меморандум» и впервые фиксируется во втором томе словаря Даля, т. е. в 1865 году, со значением, в котором ранее использовалось слово «мемориал»: «дипломатическая нота, памятная записка, письмо о взгляде на известное дело». Это место в системе лексики закрепляется за ним с ожидаемой конкретизацией и далее: «дипломатический документ с изложением взглядов правительства на какой-л. вопрос».

Более значительные изменения в семантике на современном этапе претерпело и слово «мемориал». В Малом Академическом Словаре оно приводится в двух значениях: «1. Архитектурное сооружение, воздвигнутое для увековечения памяти о ком-, чем-л.; 2. Спортивное соревнование, посвящённое памяти выдающихся спортсменов» . Первое толкование безусловно является более актуальным в сознании современного носителя русского языка, но оно очень близко второму в семантическом отношении. Иными словами, в широком смысле слово «мемориал», сохраняя значение корня, применяется для обозначения чего-либо, что сделано в память о ком- либо. Однако исторически сложилось, что это слово используется в первую очередь для номинации архитектурного сооружения и реже - спортивных состязаний.

Слово «мемория» также было заимствовано в XVIII веке. Первое упоминание о нём встречается во второй части Нового словотолкователя Яновского от 1804 года: «1) Записка, содержащая какое-либо требование или извещение о чём, какие употребляются в Министерстве. 2) Ведомость, перечневый счёт.» , хотя в Национальном корпусе русского языка оно зафиксировано ещё в текстах середины XVIII века: «Увеселенія разумной души изъ нравоучительной и изъ другихъ наукъ вообще, сочиненія I.Г. Юста въ Лейпциг? съ 1745 по 1749. Егожъ см?шенныя прим?чанія, или Н?мецкія меморіи, 3 тома въ В?н? въ 1750 году». По данным Словаря русского языка XVIII века оно входит в употребление ещё раньше, с 1700 года в трёх значениях: «1. Запись для памяти; книга записей; 2. Докладная записка, доношение; 3. Сочинение на какую-л. тему». Именно из второго значения разовьётся впоследствии то понятие, которое будет относительно устойчивым вплоть до середины XIX века, первое и третье значения будут утрачены значительно раньше. Подтверждение этому обнаруживается при обращении к Словарю церковно-славянского и русского языка, где мемория - это «записка, отсылаемая от низшего места в вышнее, и содержащая в себе выписку из журналов о слушанных и решённых делах». За несколько десятилетий слово утрачивает неактуальные значения, приобретая более узкую сферу употребления. Причиной тому могло стать бытование в языке двух лексем родственного происхождения и фактически тождественные по значению «мемориал» и «мемория». В обоих случаях мы наблюдаем приблизительно одновременные лексические изменения, характеризующиеся конкретизацией значения и сужением сферы употребления. Даль в своём словаре дает слову «мемория» абсолютно синонимичное толкование: «записка, выписка, выдержка, особ. из журнала, предоставляемая на утверждение»и уже снабжает его пометкой «малоупотребительное», что указывает на то, что уже в те времена были заметны тенденции к полному переходу этого слова в разряд устаревших. Действительно, ни в одном из современных словарей мы не встречаем этого слова без пометки «устаревшее», чего нельзя сказать о других словах этого корневого гнезда. В этой словарной статье также приводятся толкования лексем «меморандум», «мемориал» и «мемуары».

Одним из самых ранних заимствований также является слово «мемориальный», по данным Национального корпуса русского языка первое вхождение датируется 1720 годом, хотя в синхронных словарях оно впервые фиксируется только Д.Н. Ушаковым в 1938 году. Это слово изначально лексически сочеталось только со словом «книга», что отражено в Словаре русского языка XVIII века. «Мемориальный» там входит в состав словарной статьи «мемория» с пометкой о тесной связи с первым из значений: «запись для памяти; книга записей» , которое реализуется в приведённых примерах употребления: «Другая книга <при конторе> им?ет быть готовая мемориалная, в которои к Его Царскому Величеству в Сенат, к другим Коллегиям, губернатором, воеводам, к протчим отправленные д?ла записываютца. Мемориальная или вседневная книга есть та, в которой записывается все то, что каждой день отправляется в купеческих д?лах». На современном этапе это слово характеризуется более свободной сочетаемостью и семантикой: «Служащий для увековечения памяти какого-л. лица или события».

Слово «мемуары», как уже отмечалось, восходит к латинскому memor - память. По данным Национального корпуса, в обиход оно входит ещё с 1731 года, но впервые фиксируется только в Словаре Даля в составе словарной статьи «мемория» со значением «житейские записки; события, описанные очевидцем, современником; записки учёных обществ» . Внутренняя форма слова кажется весьма прозрачной: мемуары - описание событий, непосредственно опирающееся на память автора, это значение в широком смысле сохраняется до сих пор и описывается в словарях XX века. В Словаре современного русского литературного языка (БАС) слово «мемуары» определяется как «литературное произведение, повествующее в форме записок от лица автора о прошлых событиях, участником или свидетелем которых он был» , также приводится и устаревшее его толкование с соответствующей пометкой: «научные труды, записки; собрание научных статей, издаваемых учёным обществом или учреждением» . Действительно, в сознании носителя языка слово «мемуары» отождествляется с литературным жанром, используемым для записи воспоминаний автора, и окончательно потеряло связь с научной сферой. Заимствованное слово «мемуары» в значительной степени ассимилировалось в русском языке и стало ядром собственного словообразовательного гнезда: мемуарист, мемуаристка и мемуарный. Как считает П.Я. Черных, они произведены по ставшим типичными для русского языка словообразовательным моделям с помощью суффиксов -ист- (мемуар- ист), -к- (мемуар-ист-к-а) и -н- (мемуарный). Впрочем, возможно слово мемуарист было заимствовано из европейских языков уже в готовом виде, ср. англ. memoirist. По данным Национального корпуса русского языка это слово впервые встречается в конце XIX века в биографическом очерке М. Барро о жизни и титературной деятельности Пьера-Огюстена Бомарше: «Бывший противник Гезмана опять должен был вспомнить свое искусство мемуариста и напечатал брошюру, шутливо называя ее наподобие филиппик Демосфена Ї мирабеллями».

2.3 Заимствования, восходящие к греч. µнЮµз, µЭµнзµбй (мнемонический, мнемоника, Мнемозина, амнистия, амнезия)

Слово мнемонический, по данным Национального корпуса, впервые фиксируется в русском языке в 1770 году в тексте «Слова о свойствах познания человеческого и о средствах, предохраняющих ум смертного от разных заблуждений...» Д.С. Аничкова: «Не напрасно Платон везде называет память великою и сильною богинею, но потому всеконечно, что она много может во всех науках и художествах. Для сей-то причины многие из древних философов имели великое прилежание к науке, так называемой мнемонической (ars mnemonice)». Впервые его толкование приводится в Словаре церковнославянского и русского языка 1847 года и по сути является ссылкой на существительное «мнемоника». Оно в свою очередь также оказывается впервые описанным в словаре и определяется как «искусство усовершенствования памяти» , соответственно «мнемонический» - «относящийся к мнемонике», т. е. к искусству усовершенствования памяти.

По данным Словаря русского языка XVIII века слово «мнемонический» было заимствовано из греч. µнзµпнхйкьт непосредственно или через лат. mnemonicus.

Подразумевается, что слово, которое не имеет фиксированного в словаре значения и в приведённом примере употребления сопровождается оговоркой «так называемой» и ссылкой на калькируемое словосочетание - «ars mnemonica», освоенным считаться не может, хотя автором контекста вписано в парадигму склонения имён прилагательных русского языка и образовано с помощью свойственного для них суффикса -еск-. Необходимо учитывать, что описать значение производного слова без предыдущего звена словообразовательной цепочки является проблематичным. Это пустующее место в русском языке заняло также заимствованное слово «мнемоника», его возникновение отмечено Национальным корпусом в 1825 году.

Таким образом, по состоянию на 30-40-е годы XIX века в русском языке выстраивается минимальная словообразовательная цепочка из двух звеньев: мнемоника > мнемонический. Словарную статью для этой словообразовательной пары приводит в своём словаре и Даль, давая несколько более развёрнутые толкования: мнемоника - это «искусство улучшать, укреплять память, заучать и помнить много», а мнемонический - это «к искусству этому или вообще памяти относящийся». В целом заметно постоянство, которым обладает семантика этих заимствований в русском языке, однако в случае со словом «мнемонический» можно отметить в некоторой степени формальное и незначимое в масштабе истории слова расширение лексического значения, от «относящегося к мнемонике» к «относящемуся к памяти вообще».

Также в Словаре русского языка XVIII века приведена словарная статья, которая посвящена существительному «Мнемозина» из лексико- грамматического разряда собственных, по приведённым данным оно может употребляться в двух значениях: «1. Древнегреческая богиня памяти;

2. Зоол. Вид бабочки». Ясно, что второе значение фактически не должно приниматься во внимание при этимологическом анализе слова, так как оно представляет собой лишь научное, а именно зоологическое наименование вида, присвоенное ему в честь древнегреческой богини без какого-либо основания для метафорического переноса, значимого в семантическом плане. В древнегреческой мифологии богиня Мнемозина - персонифицированная Память, мать всех муз, которая обладает Всеведением.

На современном этапе, по данным Словаря современного русского литературного языка (БАС), описанное словообразовательное и вместе с ним этимологическое гнездо дополнены следующими лексемами: мнемометр - «аппарат для экспериментально-психологического исследования процессов памяти»; мнемоник - «специалист по мнемонике»; мнемотехника - «1. то же что мнемоника, 2. эстрадно-цирковой жанр - отгадывание названия предметов (не видимых опрашиваемому) с помощью определённой системы шифра, содержащегося в формулировке вопроса». Значения центральных слов гнезда формулируются следующим образом: мнемоника - «совокупность приёмов, имеющих целью облегчить запоминание возможно большего числа сведений, фактов и т.п.»; мнемонический - «относящийся к мнемонике» . Эти ёмкие и исчерпывающие толкования опять же свидетельствуют о постоянстве лексического наполнения рассматриваемых слов, на которых базируется понимание однокоренных слов этой группы.

«Амнистия» - данное слово было заимствовано в начале XVIII века. Как указывается в словаре М.Фасмера, это слово приходит в русский язык в 1704 году из греч. бµнзуфЯб «забвение, прощение» (б- «не, без-» + µЭµнзµбй «вспоминаю, напоминаю»), по ударению на предпоследний слог делается вывод о том, что языком-посредником при заимствовании послужил польский (amnistja). Исходя из этого, внутреннюю форму данного слова можно трактовать как утрату, отказ от памяти о чём-либо. Словарь русского языка XVIII века фиксирует первоначальное значение данного слова с пометкой «первонач. на войне»: «прощение и забвение неприятельских действий, подданнической или союзнической неверности». Использование слова «амнистия» в текстах XVIII в. сопровождалось некоторой лексической избыточностью: в трёх примерах из четырёх, приведённых в словарной статье (пометки на полях: «забвение или не памятозлобие»; тавтология: «преданныя по амнистии в?чному забвению», «генеральная амнистия и в?чное забвение» ), что свидетельствует о неполной освоенности заимствования в языке. Ко второй половине XIX века семантика слова остаётся относительно устойчивой и фиксируется в Словаре В.И. Даля следующим образом: «всепрощение, общее прощение, помилование виновных, особенно политических, после войны, возмущения и пр.». К настоящему времени заимствование в целом сохраняет своё значение, утрачивая отнесенность к военной сфере, и описывается в Словаре современного русского литературного языка (БАС) как юридический термин: «отмена наказания; смягчение наказания по постановлению верховной государственной власти для осуждённых за преступления определённых категорий». Освоенность слова в языке подтверждается включением его в систему русского словообразования, в словарной статье приводятся такое производные слова, как «амнистировать» и малоупотребительные «амниститроваться» и «амнистирование».

В начале XX века было заимствовано слово «амнезия». История его бытования в русском языке весьма прозрачна по следующим причинам: это одно из самых поздних заимствований, которое изначально было перенято и встроено в относительно строгую систему медицинской терминологии, и потому соответствует принципам однозначности и независимости от контекста. Как и большинство слов из этой сферы, «амнезия» образовано из интернациональных греко-латинских терминоэлементов, которые обладают мотивирующим признаком. В данном случае термин происходит из др.-греч. ?µнзуЯб (?н-/?- «не, без-» + µнЮµз «память, воспоминание») через лат. amnesia «беспамятство, амнезия». Таким образом, по своей внутренней форме слово «амнезия» означает отсутствие, утрату памяти, воспоминаний. В настоящее время полное лексическое значение этого термина определяется так: «ослабление или потеря памяти под влиянием органических заболеваний головного мозга, после травм черепа, при истерии и т. д.».

Выше был рассмотрен ряд слов, семантика которых напрямую отсылает к лексеме «память». Их внешняя форма восходит к историческому корню *men и в целом передаёт его значение. Как уже говорилось, память является одним из видов умственной деятельности человека и в языке выражается производным словом, происходящим от древнейшего корня с этим значением.

Таким образом, по внутренней форме имя древнегреческой богини, название искусства усовершенствования памяти, «забвение» каких-либо преступлений или утрата воспоминаний также в семантическом плане неразрывно связаны как с самим понятием памяти, так и между собой.

2.4 Заимствования, восходящие к греч. µбнЯб (мания, маньяк)

Слово «мания» вошло в лексический состав русского языка на стыке веков, а уже в 1804 году была издана 2-я часть Нового словотолкователя Яновского, в котором подробно описывалось его значение, в значительной мере близкое современному: мания - это «сумасбродство, болезнь <…>. Она состоит в помешательстве в разуме, которое производит движения бешенства столь жестокие, что безумный бросается на всё, что ни встретит, раздирает платье своё и действует с удивительной силой». Словарь русского языка XVIII века приводит более ёмкое толкование: «Психическое расстройство, болезненное состояние безумия». Не вызывает сомнений, что содержание этого понятия и по сей день сохранилось в основных положениях, к которым можно отнести болезненность состояния, нарушение мыслительной деятельности и отнесенность к медицинской сфере употребления. Слово «мания» восходит к древнегреческому µбнЯб «бешенство, безумие; восторг». В Словаре Даля данное слово толкуется как «сумасшествие, помешательство, особенно на одном предмете, одностороннее и настойчивое, лютое; пристрастие к чему-либо в роде помешательства». Заметно, что на протяжении всей истории бытования этой лексемы, как и в остальных словах с корнем *men, здесь сохраняется сема мыслительной деятельности. В этом случае заимствование сопровождается некоторыми семантическими изменениями: греческое по происхождению слово со значением состояния приобретает более узкое значение именно болезненного состояния, при котором умственная деятельность человека выходит за рамки усреднённой нормы и подчинена какой-либо навязчивой идее. На современном этапе слово «мания» толкуется как «психическое болезненное состояние с резкими переходами от возбуждения к подавленности, характеризующееся сосредоточением сознания и чувств в каком-либо одном направлении, на какой-либо одной идее» . Сравнивая это значение с тем, как «мания» понималась в русском языке в XIX веке, и тем более с тем, что оно обозначало в языке заимствования, можно усмотреть некоторую логику, которой подчиняются изменения в лексическом значении слов.

В описанных выше случаях заметно, как в процессе освоения заимствованного слова его значение преобразуется, чаще всего подвергаясь конкретизации, но всё же сохраняя свою внутреннюю форму, в первую очередь обусловленную значением исторического корня *men.

В Словаре Даля впервые встречается понятие «маньяк», оно определяется как «душевно-больной, страдающий какой-либо манией; пристрастный к чему-либо»и в соответствии с написанием производящего слова имеет вариативную графику: «манiак» и «маньяк». Очевидно, «маньяк» производное слово от «мания», но постфикс -к- не является продуктивной словообразовательной морфемой в русском языке, это соответствует выводу о том, что слово было заимствовано в готовом виде через французский язык («maniaque») из латинского («maniacus»). Его современное лексическое наполнение, описываемое в Словаре современного русского литературного языка (БАС), полностью реализует центральную сему понятия, сему болезненного состояния сознания: «1. психически больной человек, одержимый какой-либо манией. 2. о человеке, упрямо следующем какой-либо мысли, цели, имеющем болезненно сильное влечение, пристрастие к чему- либо» . Второе из приведённых толкований сопровождается пометкой «переносное», что свидетельствует о высокой степени освоения заимствования в русском языке, при котором носители языка могут воспроизводить из памяти и использовать в речи метафорическое значение лексемы.

К выводу о полном заимствовании лексемы также приводит существование собственно русского словообразовательного гнезда по типичным моделям: «маньяч-еск-ий, «маньяч-еств-о». В разговорной речи также можно встретить производные слова (по убыванию степени приемлемости в литературной речи): «маньяч-к-а», «маньяч-и-ть» и «маньяч- и-л-а». Это гнездо представлено типичными для русского языка словообразующими аффиксами и реализует их значение: суффикс -еск- - отымённое прилагательное со значением свойственности, суффикс -еств- - отвлечённое существительное, суффикс -к- - существительное, обозначающее лицо женского пола, суффикс -и-(ть) - глагол со значением совершения свойственного обозначаемому производным словом действия, - л- - отглагольное существительное, обозначающее лицо.

Отдельная словарная статья в БАС выделена для второй части сложного слова «…мания», она в полной мере сохраняет исходное значение и трактуется как «любовь, сильное пристрастие, влечение к тому, что выражено в первой части сложения». Приводятся следующие примеры: англомания, галломания, графомания, наркомания. Активное использование «мании» в качестве второй части словосложения началось с XIX века, притом среди рассматриваемых сложных слов заметно преобладают опирающиеся на переносное значение сильного пристрастия (библиомания, галломания, англомания и др.), те, что опираются на прямое значение медицинского диагноза описывающего болезненное состояние - в меньшинстве (наркомания).

2.5 Заимствования, восходящие к лат. mentalis (ментальный, ментальность, менталитет)

Уже в XX веке словарный состав русского языка пополняется лексемой «ментальный». Первое его появление по данным Корпуса русского языка датируется 1909 годом. В современном русском языке это слово используется в значении «относящийся к мышлению, умственным способностям человека», что непосредственно отсылает к семантике корня *men. Этимологически слово «ментальный» восходит к лат. Mentalis «умственный, рассудочный». В систему русского словообразования включается в число прилагательных с суффиксом -н-, а также становится производящим для слов «ментальность» (суффикс существительного -ость-) и «ментально» (суффикс наречия -о-).

Синонимом понятия «ментальность» можно считать «менталитет», оба слова возникают в русском языке во второй половине XX века и трактуются как «образ, способ мышления, мировосприятия личности или социальной группы». В настоящее время вопрос о тождественности этих понятий всё-таки остаётся нерешённым, он рассматривается в статье Д.В. Манкевича «Менталитет и ментальность: к вопросу о характере и содержании понятий». Автор работы усматривает неединообразие в способах трактовки данных терминов, причинами которого он называет в первую очередь полисемию производящей основы (лат. mзns «ум, мышление, рассудок»), а также относительную новизну понятий и их сложность. Подводя итог обзору различных взглядов, Д.В. Манкевич приводит определения, которые на его взгляд лучше всего выражают содержание рассматриваемых понятий: «В психологии в настоящее время «ментальность» понимается как совокупность осознанных и неосознанных психологических установок индивида или различных социальных групп действовать, мыслить, воспринимать и постигать мир определённым образом. Менталитет, как уже отмечалось, понятие более высокого порядка, включающее в себя несколько видов ментальности (социально-бытовую, политическую и т.д.). <…> Менталитет - это стереотипы и привычки сознания, заложенные воспитанием и культурными традициями, присущие не отдельной личности, а социально-культурной общности или сословию».

2.6 Заимствования, восходящие к англ. man (-мен: «джентльмен», «спортсмен», «полисмен» и др.)

С точки зрения этимологии к корню *men также восходит англ. Man «человек, мужчина». Таким образом, согласно внутренней форме этого слова человек изначально понимается как думающее существо.

Начиная с середины XIX века в русском языке возник ряд заимствований из английского языка, среди которых такие слова, как: «джентльмен», «спортсмен», «полисмен», «кебмен» и другие. Морфемный состав каждого из этих слов в качестве второй части словосложения включает в себя общий структурный компонент «-мен». Он представляет собой корень со значением некого лица, чья деятельность связана с предметом, обозначенным в первой части сложного слова. В языке заимствования значение сложного слова очевидно восстанавливается из значений его составных частей, т. к. они имеют самостоятельные эквиваленты в виде отдельных слов:

Gentleman - gentle + man Sportsman - sport + man Policeman - police + man Cabman - cab + man

Обозначая в широком смысле человека, охарактеризованного через соотнесённость с предметом первой части слова, морфема «man» в английском языке обладает несколькими более тонкими оттенками значения:

· Тот, кто является специалистом в обозначенной области

· Тот, чья должность связана с обозначенной областью

· Тот, кто обладает обозначенными особыми чертами

· (реже) Тот, кто представляет обозначенную национальность

Часто заимствования служат в языке для того, чтобы обозначать реалии страны языка заимствования. С этой целью русским языком были переняты некоторые из сложных слов с «мен», среди которых: полисмен - полицейский в Англии и США, кебмен - извозчик одноконного экипажа (кеба) в Англии и т. д.

Слово «джентльмен» впервые встречается в первой российской энциклопедии - в 16-ом и последнем томе Энциклопедического Лексикона Плюшара от 1839 года. Среди лингвистических словарей оно впервые обнаруживается только в Словаре Ушакова 1935 года и определяется как «1. В Англии -- вежливое обращение к мужчине. 2. Человек, отличающийся благородством, порядочностью и великодушием (в духе буржуазно- аристократической морали). || Человек, принадлежащий к высшим кругам буржуазно-аристократического общества и усвоивший их манеры и привычки» . Изначально этот термин представлял собой номинацию привилегированного сословия Великобритании и нёс на себе отпечаток английской национальной культуры. Со временем акцент с благородного происхождения называемого человека и его принадлежности к высокому сословию был перенесён на манеры и образ поведения, которые характерны для носителя этого титула . В таком уже несколько преобразованном значении это понятие и попало в русский язык, и к реалиям Великобритании оно отсылает лишь в первом из приведённых толкований. Включение заимствования в систему русского словообразования дало следующую цепочку: джентльмен - джентльменский - джентльменство, образованную с помощью типичных суффиксов -ск- и -ств- и развивающую второе толкование. Особенности фонетического состава слова «gentlemen» определили вариативность его написания в русском языке, в одном из вариантов группа согласных в середине слова разбивалась гласным «е» (джентельмен), а также неоднозначно на письме передавался англ. Гласный «a» (джентльмен/джентльмэн).

Иначе обстоит дело с заимствованием слова «спортсмен». По данным Национального корпуса русского языка оно впервые встречается в тексте 1854 года: «А там спешат вперегонку легкие, игрушечные экипажи, придуманные капризом или странностью английских и французских спортсменов, Ї тильбюри, одноколки, фаэтоны, тондемы, американки, и все это запряжено кровными, лихими рысаками, увенчанными цветами, все это парадно, изящно, благовидно, все это управляется седоками во цвете лет, одетыми по последней моде, веселыми, живыми, говорливыми». Речь в этом отрывке идёт о праздном досуге итальянского общества в парке Кашины близ Флоренции - в месте скопления толпы «разнородной и разнохарактерной». Таков и спортсмен, о котором упоминает автор. Слово «спорт» произошло от ст.-франц. desport «развлечение», а слово «спортсмен», войдя в русский язык, долгое время использовалось для наименования человека, который с азартом увлекается каким-либо делом или даже просто наблюдает за этим из желания приятно провести досуг, развлечься, и имело негативную коннотацию. Первоначально в узком смысле понятие «спортсмен» нередко прочно связывается с охотой.

Со временем в системе лексики русского языка, как и в других европейских языках, слово «спортсмен» заняло место обобщающего понятия для ряда более узких и стало обозначать нейтрально окрашенную интернациональную реалию: «человек, систематически занимающийся спортом, или человек, у которого спорт является профессиональным занятием». На современном этапе эта лексема характеризуется высокой частотностью употребления в языке и сохраняет значение, не проявляя тенденций к его преобразованию. Слово «спортсмен» стало производящим для слов «спортсменка» и «спортсменский», которые в полной мере сохраняют его семантику и занимают своё место в лексической и словообразовательной системе благодаря суффиксам -к- и -ск- в типичных для этих морфем значениях.

Таким образом, в данной главе были выявлены и описаны заимствованные слова русского языка, восходящие к индоевропейскому корню *men: мемориал, мемория, мемуары, мнемонический, мнемоника, амнистия, амнезия, мания, маньяк, ментальный, ментальность, менталитет, джентльмен, спортсмен, полисмен и др. Было показано, что их внутренняя форма до сих пор преимущественно соотносится с идеей мыслительной деятельности.

Располагая рассматриваемые понятия по времени появления в языке (в текстах), мы получаем следующие группы:

1 -ая половина XVIII века: мемориал, мемориальный, амнистия, мемуары

2 -ая половина XVIII века: мемория, мнемонический, мания

1 -ая половина XIX века: мнемоника, англомания, джентльмен

2 -ая половина XIX века: спортсмен, полисмен, меморандум, мемуарист, мемуарный, маньяк, маньячество, маньяческий, галломания, кебмэн

1 -ая половина XX века: амнезия, ментальный, маньячка, графомания, наркомания, мемуаристка

2 -ая половина XX века: ментальность, менталитет

Этим в очередной раз подтверждается исходный тезис о том, что многие заимствованные слова, являясь исторически родственными, образуют обширное и разветвлённое этимологическое гнездо.

Глава 3. Методическое применение исследования

3.1 Место этимологии в школьном курсе русского языка

В настоящее время этимология как наука крайне редко системно применяется в обучении русскому языку в средней школе. Данный раздел языкознания наиболее тесно связан со словообразовательным уровнем языка, в особенности в его историческом аспекте, но разделу «Словообразование» в школьной программе уделено также очень ограниченное количество часов. Школьный курс русского языка не предполагает его изучения с точки зрения диахронического подхода, для современного школьника язык - статичное явление, которое состоит из ряда правил и исключений из них, которые требуют механического заучивания и воспроизведения. Очевидно, что при таком подходе снижается интерес и вместе с ним мотивация учащихся к изучению русского языка, это грозит самыми негативными последствиями вплоть до падения общего уровня грамотности и языковой культуры будущих поколений.

С внедрением компетентностного подхода к образованию в рамках освоения курса русского языка выделяются следующие основные компетенции: языковая, лингвистическая, коммуникативная и культуроведческая. Использование методов этимологического анализа и рассмотрение истории языка в целом может способствовать развитию лингвистической компетенции, она предполагает формирование представлений об устройстве русского языка, его развитии и функционировании, а также усвоение сведений о роли языка в жизни общества и человека, на которых воспитывается постоянный устойчивый интерес к предмету, чувства уважения и любви к родному языку.

Одним из важных результатов освоения школьного курса русского языка является языковая компетенция: знание слов, их форм, синтаксических структур и их грамотное употребление в речи в соответствии с нормами языка. Большое значение отводится обучению орфографии, правописанию. В истории методики преподавания русского языка вопрос о способах формирования орфографических навыков решался неоднозначно. Несостоятельным является антиграмматическое направление, которое рассматривает выработку орфографического навыка как механический процесс, при этом преобладающим методом обучения становилось формирование устойчивых зрительных образов слов посредством списывания. Противоположностью подобному взгляду выступает грамматическое направление. Так, в частности, К.Д. Ушинский считал, что автоматизированные орфографические навыки должны формироваться на основе сознательного использования учеником грамматических правил. Сознательное применение учащимся своих знаний о языке в устной и особенно письменной речи может стать залогом устойчивого уровня его грамотности на протяжении всей жизни.

Например, умение проверить безударную гласную в корне при помощи подбора проверочного слова также может опираться на этимологический анализ. Восстанавливая внутреннюю форму слова «белить», можно с лёгкостью проверить первую гласную корня: «белить» значит «делать белым». Ударная «е» в слове «белым» доказывает написание «белить» через «е». Эта орфограмма является почти очевидной и может проверяться не только через мотивирующее слово, а, например, через другие слова с ударным «е» в корне «бел»: побелка, пробел, выбеливать. Но встречаются и другие случаи, когда реконструкция внутренней формы слова может разрешить спорную ситуацию. В паре «посветить - посвятить» выбор гласной в корне зависит от лексического значения слова, которое в свою очередь определяется его внутренней формой: «посветить» значит «создать освещение, свет на некоторое время», следовательно происходит от слова «свет»; «посвятить» - «предназначить кому-либо», этимологически родственно прилагательному «святой».

Элементы этимологического анализа используются при выявлении модели, по которой образовано слово. Например, слово «подоконник» по своей внутренней форме обозначает то, что расположено под окном, мотивирующим словом является «окно», следовательно «подоконник» образован приставочно-суффиксальным способом посредством приставки под- и суффикса -ик.

Этимологический анализ может служить способом усвоения заимствованных слов. Вместе с учениками необходимо понаблюдать над первичной структурой слова, проследить, как его исходное значение в языке заимствования изменилось с переходом в русский язык, и какие изменения оно претерпело после этого, какую роль в этом сыграли утраченные или приобретённые словообразовательные морфемы, поставить слово в ряд других, родственных заимствований.

С обращением к этимологическому анализу обогащается словарный запас учащихся, т. к. он служит средством объяснения незнакомых слов, которые относятся к научно-политической и научной терминологии. Знакомя школьников с такими словами, как демократия, либерализм, эмансипация и др., крайне важно рассмотреть эти абстрактные понятия через их внутреннюю форму.

3.2 Применение результатов данного исследования

Результат данной работы может быть представлен в ряде словарных статей историко-словообразовательного словаря «Русский Древослов», которые размещены в Приложении к работе. В работе с данным словарём под руководством учителя учащиеся могут ознакомиться с такими основополагающими языковедческими понятиями, как: внутренняя форма слова, производящая основа, словообразовательное гнездо, этимологическое

гнездо, устаревшее значение слова, современное значение слова, язык заимствования и т. д.

Данные понятия не являются новейшим открытием в науке, но как справедливо заметил российский лингвист, доктор филологических наук Александр Михайлович Камчатнов - автор идеи и создатель интернет- проекта «Русский Древослов. Историко-словообразовательный словарь русского языка», естественное стремление носителя языка узнать о его истории, о принципах номинации, о происхождении тех или иных слов не получает реализации по нескольким причинам, среди которых образовательная, научная и лженаучная. Суть образовательной причины, по его мнению, состоит в том, что школьная программа фактически не предполагает изучения языка в историческом аспекте. «Отчасти это объясняется сложностью самого предмета исторической фонетики и грамматики, отчасти прагматическими соображениями вроде того, что для эффективного пользования языком знания о его истории не являются необходимыми, что, на наш взгляд, по крайней мере спорно». Под научной причиной предполагается то, что словообразовательный уровень долгое время не рассматривался самостоятельно и соответственно не был достаточно полно описан в грамматиках, словарях и учебниках. Последняя, лженаучная причина по сути является результатом предыдущих двух: «если интересующийся любитель языка не сможет найти истинного знания об образовании слов, то на место настоящего знания придёт псевдонаучная околесица».

Таким образом, практическая значимость подобной работы состоит в создании и пополнении некого источника сведений о языке и его лексическом составе в историческом и словообразовательном аспектах, который обращён к широкой аудитории и призван сделать результаты этимологических исследований более доступными.

Заключение

Итак, рассмотрение заимствований в русском языке в историко- словообразовательном аспекте действительно является актуальным. Причиной тому не только большое количество заимствованных слов, но и неполная их изученность в сравнительно-историческом, словообразовательном и семантическом плане. Полученные данные необходимо излагать системно, для данной работы наиболее подходящим оказался гнездовой метод, так как это соответствует логике рассмотрения её объекта - заимствованной лексики русского языка, восходящей к историческому корню *men.

Изучение объекта исследования опирается на следующие теоретические постулаты, выведенные в результате многолетних исследований учёных-лингвистов:

· Язык - динамическое явление, история которого уходит в глубину веков.

· Диахронический подход к изучению языка в первую очередь опирается на лексикографические источники разных веков с целью описания предшествующих современности этапов развития языка.

· Языкознание - обширная и разветвлённая область знания, которая охватывает человеческие языки мира во всех их проявлениях. Она условно разделяется на множество направлений, которые изучают язык в каком-либо аспекте. В частности, словарный состав языка в историческом аспекте изучается в рамках исторической лексикологии, а его реконструкцией в древнейший период занимается этимология.

Этимология как наука опирается на сравнительно-исторический метод, цель которого - восстановить первоначальную форму слова и его значение путём сравнения родственных морфем в разных языках и уяснения общих закономерностей в их историческом развитии.

· Основа исследований, использующих сравнительно- исторический метод - это выявление устойчивых соответствий на разных уровнях языков, преимущественно на фонетическом и морфологическом, на базе которых языки группируются в языковые семьи. Эта классификация языков называется генеалогической.

· Истоки русского, английского и других языков восходят индоевропейскому периоду - древнему периоду единства многих языков и народов. Применение сравнительно-исторического метода показало, что в каждом индоевропейском языке существует исконная лексика, которая восходит к эпохе индоевропейского единства.

· В русском языке широко представлены заимствованные слова, которые постепенно включаются в систему на всех уровнях (в первую очередь фонетическом, морфологическом, словообразовательном) и кодифицируются в словарях.

В результате анализа были выделены следующие группы заимствований, восходящих к корню *men:

• от лат. memor: мемориал, меморандум, мемория, мемуары

• от греч. µнЮµз: мнемонический, мнемоника, Мнемозина; амнистия, амнезия

• от греч. µбнЯб: мания, маньяк

• от лат. mentalis: ментальный, ментальность, менталитет

• от англ. man: сложные слова на «-мен» (спортсмен и т.д.)

В каждой из этих групп исходное значение корня *men - «думать, мыслить, иметь мнение» развивается определённым образом, что предопределяет семантику производных лексических единиц.

Лат. memor и греч. µнЮµз переводятся на русский язык как «память», с этим понятием связаны и все производные слова этих групп. Память - один из основных познавательных процессов, среди которых также ощущение, восприятие и мышление. Как вид умственной деятельности память предназначена сохранять, накапливать и воспроизводить информацию.

Этими функциями определяется её выделение как среди других познавательных процессов в психологической науке, так и в составе лексико- семантического поля умственной деятельности.

Синонимом слова «помнить» является выражение «держать в уме». Это устойчивое сочетание служит связующим звеном, логическим шагом от мыслительной деятельности к памяти. Так развивается и лексическое значение данного корня в словах данных групп. Например, слово «мемориал» в широком смысле применяется для обозначения чего-либо, что сделано в память о чём- или ком-либо. Обычно это некое посвящение, которое позволяет возродить в сознании людей воспоминания о тех событиях или личностях, которые достойны памяти. Мемуары - описание событий, непосредственно опирающееся на память автора. Сознание мемуариста - сосуд, который становится хранилищем фактов прошлого и источником повествования о них. Мнемоника - искусство удерживать в памяти большой объём информации. Каждый из этих примеров является подтверждением этимологического и семантического родства с историческим корнем *men.

Иначе реализуется это значение в греч. µбнЯб - «страсть», «безумие», «влечение». Слово «мания» заимствовано в русский язык со значением болезненного состояния, один из основных симптомов которого - ускорение мышления с облегчением ассоциативных процессов, который внешне проявляется как состояние того же безумия, бреда. Главное здесь - подчинённость рассудка человека болезни, какой-либо нездоровой идее. Остальные слова словообразовательного гнезда в полной мере реализуют описанное значение болезненного состояния сознания: маньяк, маниакальный, маниакальность и т. д.

Лат. mentalis «умственный, рассудочный» образовано от лат. mзns «ум, мышление, рассудок» и наиболее абстрактно и полно отражает значение исходного корня. Это позволяет использовать его в научной сфере как универсальный интернациональный термин, но одновременно открывает пространство для неоднозначной трактовки производных терминов «ментальность» и «менталитет». По своей внутренней форме они представляются синонимичными, но вопрос о тождественности этих понятий остаётся нерешённым.

Ещё одну группу заимствований в русском языке приставляют сложные слова, морфемный состав которых в качестве второй части включает общий структурный компонент «-мен» (англ. man - человек): джентльмен, спортсмен, полисмен, кебмен и другие. Семантика этого компонента в описанных сложных словах стёрта вплоть до значения некого абстрактного лица, мыслительная деятельность которого не рассматривается говорящим. Однако внутренняя форма англ. man по одной из самых распространённых версий характеризует человека в первую очередь как того, кто обладает сознанием, думает, мыслит. Это обосновывает происхождение англ. man от индоевропейского корня *men.

Практическая значимость данной работы как и результатов этимологических исследований в целом может быть реализована в рамках школьной программы, на уроках русского языка они могут выполнять следующие функции:

· Повышение эффективности обучения орфографии

Привитие интереса и повышение мотивации к изучению родного языка

Повышение общего уровня осведомлённости школьников в вопросах истории языка

· Пополнение словарного запаса учащихся и расширение их кругозора

Результат данной работы может быть представлен в ряде словарных статей историко-словообразовательного словаря «Русский Древослов», которые размещены в Приложении к работе. В работе с данным словарём под руководством учителя учащиеся могут ознакомиться с такими основополагающими языковедческими понятиями, как: внутренняя форма слова, производящая основа, словообразовательное гнездо, этимологическое гнездо, устаревшее значение слова, современное значение слова, язык заимствования и т. д.

Таким образом, все поставленные задачи работы были решены, а цель - описать историю, семантику и словообразовательные отношения заимствованной лексики русского языка, восходящей к индоевропейскому корню *men, достигнута.

Список литературы

Источники

1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. 3-е изд., испр. и доп. / Под ред. И.А. Бодуэна де Куртенэ. СПб.: Товарищество М.О. Вольфа, 1903-1909. Т. 1. А-З. 1903. 853 с.

2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. 3-е изд., испр. и доп. / Под ред. И.А. Бодуэна де Куртенэ. СПб.: Товарищество М.О. Вольфа, 1903-1909. Т. 2. И-О. 1905. 1017 с.

3. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. 2-е изд., доп. М.: Рус. яз., 2000. 856 с.

4. Манкевич Д.В. Менталитет и ментальность: к вопросу о характере и содержании понятий // Ретроспектива: Всемирная история глазами молодых исследователей. 2005. №1 С. 15-19.

5. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruscorpora.ru (дата обращения: 26.05.17)

6. Словарь русского языка XVIII века // Гл. ред.: Ю.С. Сорокин. СПб.: Наука. Вып. 12. Льстец-Молвотворство. 2001. 253 с.

7. Словарь русского языка: В 4-х т. 3-е изд., стер. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1986. Т. 2. К-О. 736 с.

8. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. / Под ред. В.И. Чернышёва. М-Л.: АН СССР, 1948-1965. Т. 1. А-Б. 1950. 768 стб.

9. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. / Под ред. В.И. Чернышёва. М-Л.: АН СССР, 1948-1965. Т. 6. Л-М. 1957. 1460 стб.

Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской академии наук. В 4-х т. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1847. Т. 2. 473 с.

10. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Гос ин-т «Сов. энцикл.», 1935. Т. 1. А-Кюрины. 1562 стб.

11. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. М.: М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1940. Т. 4. С-Ящурный. 1502 стб.

12. Яновский Н.М. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту. В 3-х ч. СПб.: Тип. Акад. наук, 1803-1806. Ч. 2. К-Н. 1804. 964 стб.

Научно-критическая литература

13. Аристова Н.С. К этимологии лингвокультурного понятия

«джентльмен» // Вестник ТГГПУ. 2010. №22. С. 154-158.

14. Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа / Пер. с нем., вступ. ст. и коммент. O.A. Радченко. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Едиториал УРСС, 2004. 232 с.

15. Варбот Ж.Ж. О возможностях реконструкции этимологического гнезда на семантических основаниях // Этимология 1984. М.: Наука, 1986. 256 с.

16. Васильева В.Ф. Языковая картина мира: миф и реальность (полемические заметки) // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология, 2009. №3. С. 22-31.

17. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. 312 с.

18. Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. М.: Просвещение, 1964. Ч. 1. 466 с.

19. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратических языков. М.: УРСС, 2003. 372 с.

Камчатнов А.М. К читателю // Интернет-проект «Русский Древослов. Историко-словообразовательный словарь русского языка» [Электронный ресурс]. URL: http://www.drevoslov.ru/home/toyou (дата обращения: 18.05.17)