Гражданско-правовая охрана жизни и здоровья

Личное неимущественное право, как и всякое иное субъективное право, - возможность некоторого поведения. Отсюда непосредственно вытекает, что осуществление права представляет собой совершение тех действий, которые возможны в силу его содержания. Такова позиция, выраженная в большинстве публикаций. Хотя в некоторых случаях можно встретить определение, согласно которому осуществление права есть реализация его возможностей Гражданское право. Ч.1. Учебник / Под ред. Калпина А.Г., Масляева А.И. Изд. 2-е. - М., Юрайт. 2001. - С. 243; Гражданское право. В 2 т. Том I. Учебник / Отв. ред. Суханов Е.А. Изд.2-е. - М., Инфра. 2003. - С. 379.. Получается, что известное слово - "осуществление" определяется через его менее известный синоним - "реализация".

Движущим фактором процесса осуществления является воля субъекта. Она - основа принятия решения, она управляет физическими компонентами человека и юридического лица, которые и воплощают возможность в действительность.

Вопрос о том, какова природа действий, посредством которых субъект реализует свои правомочия, в литературе остается открытым. Некоторые действия являются, бесспорно, юридическими, когда право осуществляется путем совершения сделок либо иных юридически значимых актов, как это имеет место в случае подачи заявления с просьбой изменить имя или фамилию. "Под фактическими способами осуществления субъективного права понимается действие или система действий управомоченного лица, не обладающие признаками сделок, или иные юридически значимые действия" Гражданское право. В 2 т. Том I. Учебник / Отв. ред. Суханов Е.А. Изд.2-е. - М., Инфра. 2003. - С. 381.. В качестве иллюстрации приводится пример использования собственником дома для проживания либо автомобиля для перевозки собственных предметов домашнего обихода. Если распространить эту логику на сферу личных неимущественных отношений, то можно назвать также прием пиши для поддержания жизни или лекарственных средств - для восстановления здоровья, перемещение на другое место жительства, изменение внешнего облика и т.д. Называть такие действия лишь фактическими вряд ли правильно. Если рассмотреть соответствующие акты в целом (именно прием пиши, а не ее пережевывание и глотание, именно перемещение, а не отдельные движения ногами и руками), то они также юридически значимы. Сделками назвать такие действия трудно, по крайней мере, большинстве случаев. Но юридическими поступками они безусловно являются. Разумеется, если они совершаются в пределах закона, то, как правило, не влияют на содержание правомочия, не влекут его изменения либо прекращения. Потому их юридическая природа и остается вне поля зрения исследователей. Но если субъект реализует свое естественное право, например, на собственный внешний облик таким образом, что тем самым бросает вызов правилам приличия в обществе, то общество вполне может отрицательно реагировать на такой способ "фактического" поведения и привлечь автора к ответственности за хулиганство.

Другим примером может служить установление прозрачных границ своей личной жизни, как бы за стеклом. В таком случае всякий другой субъект получает возможность наблюдать за поведением открытого субъекта и снимать любую информацию, т.е. формировать и передавать о поведении любые сведения. В связи с этим приходится делать вывод, что действия по осуществлению личных неимущественных прав - юридически значимы.

Выбор способа осуществлений права - вопрос воли того, кому право принадлежит. Без его согласия никто не вправе воздействовать на этот процесс. Можно выделить два способа осуществления личных неимущественных прав.

Одна группа актов ориентирована исключительно на внутреннюю сферу человека: управление своим физическим и психическим состоянием, мыслительная деятельность, выбор способов времяпровождения в своем жилище и т.п. Вторая группа - действия, имеющие значение для внешней сферы, а именно, такие действия, как изменение внешнего облика, отдыхи развлечение вне своего жилища, изменений места пребывания и проживания и т.д. Такие же две сферы выделяются и при осуществлении неимущественных прав юридическими лицами и муниципальными образованиями. К их внутренней сфере относятся сбор, переработка, хранение информации, в том числе принятие решений, формирование и изменение структуры должностей, преобразования и материальной компоненте (замена мебели и офисного оснащения, перестройка здания, установка и перестановка производственного оборудования и т.д.). Внешним проявлением осуществления личных прав организации является формирование фирменного стиля, поиск контактов с клиентурой и т.п.

Осуществление личных неимущественных прав как фактически совершенный выбор не ведет к прекращению права, равно как не влияет на его пределы (границы); вслед за состоявшимся действием по реализации вполне возможно совершить аналогичные или иные действия.

Если вследствие осуществления неимущественного права возникает объективированный результат (например, создание произведения науки, литературы или искусства, решение технической задачи, изготовление новой вещи, присвоение бесхозной вещи и т.д.), то это порождает права на такие объекты: право собственности на информацию, право собственности на вещи либо иное имущественное право, предусмотренное законодательством. Личное неимущественное право субъекта на автономию в том или ином сегменте служит основой для возникновения его информационных прав и прав на вещи. Появление таких прав не влияет на содержание и пределы его автономии, а значит, соответствующих личных неимущественных прав: он сохраняет возможность повторить свой выбор либо сделать иной выбор.

Распоряжение личным неимущественным правом как правом на вещь невозможно. Дело в том. что неимущественные блага принадлежат человеку от рождения, а юридическому лицу - с момента его создания. Да к тому же ст.150 ГК устанавливает, что эти благи неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Но нечто похожее в неимущественных правоотношениях их участниками совершается: человек разрешает проводить над собой медико-билогические эксперименты и тем самым сужает границы своей физической неприкосновенности.

Неотчуждаемости личных неимущественных прав не противоречит норма ст.150 ГК, которая предусматривает, что "в случаях и в порядке, предусмотренных законам, личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие умершему, могут осуществляться и защищаться другими липами, в том числе наследниками правообладателя". Аналогичное правило действует и применительно к юридическим лицам; с начала процедуры признания их несостоятельными многие принадлежащие им права, в том числен личные неимущественные, могут осуществлять арбитражные управляющие. Даже если за правообладателя права осуществляют другие липа, последние не приобретают соответствующие личные права. Полномочие на осуществление правомочий возникает непосредственно в силу указания закона. Сами же правомочия остаются за правообладателем и прекращаются вместе с его смертью (физической или юридической).

Личные неимущественные права не могут быть очерчены с достаточной четкостью. Этому есть две причины. Во-первых, они возни кают в связи с фактом рождения, когда, естественно, никакие договоры управомоченного с другими липами невозможны. Вторая причина состоит в том, что в таких отношениях участвует неопределенное множество обязанных лиц. Поэтому пределы осуществления прав устанавливаются непосредственно в законе, но путем установлении самых общих критериев.

Известно несколько способов указания в законе пределов осуществления субъективных прав вообще и личных - в частности.

Такие ограничения для всех участников личных неимущественных правоотношений и на все случаи установлены в ч.3 ст.17 Конституции РФ. Это правило Конституции - продолжение принципов, установленных в международном праве. Так, ст.1 Всеобщей декларации прав человека предусматривает: "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Одним из критериев, который должен соблюдаться при законодательном ограничении прав, названная Декларация предусматривает (ст.29) должное уважение и признание прав других.

Общества с традиционно демократическими основаниями развития обычно исходят из того, что индивидуализм является основой их успеха. Однако в настоящее прими, в условиях высокою уровня мобильности населения, широкого развития телекоммуникационных и транспортных связей между народами и отдельными людьми, принцип индивидуализма неизбежно отодвигается на второй план. Наряду с ним получает широкое хождение идея солидарности, для формирования которой и ее успешного развития необходимо согласование интересов общества, социальных трупп в отдельной личности.

Но даже при отсутствии явно сформулированной и установленной обязанности солидаризма ни одно общество не может предоставить отдельному человеку безграничную свободу. Если бы это случилось, общество пришло бы в состояние войны каждого с каждым, а такое состояние неизбежно привело бы к его гибели. Поэтому, введение ограничений прав отдельного индивида правами других лип объективно необходимо. Оно устанавливается в интересах всех субъектов.

Законом могут быть введены специальные ограничения прав, в том числе - личных неимущественных, в чрезвычайных обстоятельствах. Статья 56 Конституции (ч.1) предусматривает, что в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия. Такие меры могут включать в себя ограничение въезда и выезда, а также свободы передвижения на территорию, на которой введено чрезвычайное положение: запрет находиться в общественных местах без специального пропуска и удостоверения личности в установленное время суток (комендантский час), проверка документов в местах скопления граждан и другие.

Ограничения могут вводиться на основании специального закона при возникновении чрезвычайных ситуаций локального характера - стихийных бедствий, массовых заболеваний и т.д.

В соответствии с отдельными законами специально уполномоченные органы могут устанавливать ограничения прав (в том числе личных неимущественных) в отношении отдельных граждан и юридических лиц. Такие ограничения возможны, если это необходимо для выполнения данными органами своих социальных функций. Вправе вводить такие временные ограничения правоохранительные органы, когда осуществляют задержание, обыск, выемку документов и вещей, отбирают подписку о невыезде, Ограничением является также вызов в правоохранительные органы для дачи показаний, для экспертных заключений и т.д. Эти действия совершаются тогда, когда конкретный гражданин причастен к каким-то событиям либо имеются основания предполагать, что такая причастность не исключена.

Ограничение прав для отдельных граждан может быть введено, если 15 связи с противоправным поведением на них налагается наказание, связанное с личными ограничениями (например, лишение свободы либо запрет совершать какие-то действия - занятие определенным видом деятельности, управление транспортным средством).

Пределы осуществления личного неимущественного права определяются также самим содержанием этого права, из которого, как показано выше, вытекает, кто вправе совершать действия, где, когда, каким способом, по отношению к кому и т.д. Каждый из этих признаков предопределен не только правовыми нормами, но и добросовестностью самого управомоченного в личных неимущественных отношениях, поскольку нормы нередко указывают крайне широкие пределы.

Советское законодательство (ст.5 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и, соответственно, ст.5 ГК РСФСР) предусматривало, что гражданские праве должны осуществляться в соответствии с их назначением в социалистическом обществе. Критерий этот не был определен в нормативном порядке, а потому всегда была возможность пресечь нежелательное действие ссылкой на то, что оно не соответствует назначению права. Действующий ГК РФ не содержит подобного критерия. Более того, в п.1 ст.1 ГК установлено, что одним из основополагающих начал гражданского законодательства является недопустимость вмешательства кого-либо в частные дела и беспрепятственного осуществления гражданских прав. Более того, в п.2 этой же статьи предусмотрено, что "граждане (физические липа) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе" В сущности, такой же критерий установлен и в 1 1 с г.9 Г К: "Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют при надлежащим гражданские права".

Но пределы осуществления прав все-таки имеются. При решении данного вопроса надо учитывать ч.3 ст.17 Конституции, которая, как уже указано выше, устанавливает, что при осуществлении своих прав нельзя преступать границы прав других лип.

Если граница субъективного права в нормативных правовых актах прямо не определена, то при его осуществлении следует исходить из требований разумности, добросовестности и справедливости (п.2 ст.6 ГК). Пункт 3 ст.10 ГК предусматривает, что гражданские права должны осуществляться разумно и добросовестно. Критерии "разумности" и "добросовестности" обсуждаются в ряде публикаций Брагинский М.И. Осуществление и зашита гражданских прав // Вестник ВАС РФ. - 1995. - № 7. - С. 101; Белов В.А. Добросовестность, разумность справедливость как принципы гражданского права // Законодательство. - 1998. - № 8. - С. 49; Богданов Е. Категория «добросовестности» в гражданском праве // Российская юстиция. - 1999. - № 9. - С. 12..

В законодательстве возможно указание и на другие способы определения границ личных неимущественных прав.

Понятие злоупотребления правом неоднократно обсуждалось в литературе по гражданскому праву.

М.М. Агарков в свое время вообще усматривал опасность в признании понятия "злоупотребление правом". Он считал, что его введение и использование предполагает большею роль судейского усмотрения при квалификации действий лица как злоупотребление правом. Скорее всего, аналогичными соображениями руководствовался Н.С. Малеин, который утверждал, что если управомоченное лицо действует в пределах своего права, то оно не злоупотребляет им. Если же при осуществлении это лицо выходит за пределы своего права, границы которого определены законом, и тем самым нарушает закон, то оно не злоупотребляет правом, а совершает правонарушение, за которым должна последовать ответственность. В таком случае нельзя говорить "злоупотреблении правом Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость - М., БЕК. 1992. - С. 160.

Эту позиция наиболее последовательно выражает М.Н. Малеина, которая согласна с теми, кто утверждает: "осуществление права не может быть противоправным" Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. 2-е изд., испр. и доп. - M., Юрайт. 2000. - С. 36.. И далее она пишет: "Действия, которые называют злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права, они лишь внешне напоминают осуществление права, фактически являясь противоправными по характеру" Там же..

В.П. Грибанов, который обстоятельно исследовал осуществление и защиту гражданских прав Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М., Статут. 2000. - С. 411.. также утверждает, что "проблема злоупотребления правом связана нес субъективным правом вообще, не с его содержанием, а с процессом его реализации, с его осуществлением" Там же. - С. 43.. И далее он поясняет, что за рамками содержания предоставленного ему права соответствующий субъект выступает уже не как управомоченный, поэтому в подобных случаях и нет оснований говорить о злоупотреблении правом Там же.. Изложенная позиция господствует в цивилистической литературе. Не вдаваясь в детали данного вопроса, который касается не только личных неимущественных прав, но и юридической природы иных неправомерных юридических действий, например, сделок с имуществом (ряд авторов недействительные сделки также не признает сделками), необходимо отметить лишь, что если осуществление неимущественного права - юридический поступок, то ненадлежащее осуществление - неправомерный юридический поступок. Если неправомерный поступок представляет собой нарушение прав других лиц, то наступают связанные с этим поступком последствия.

В.П. Грибанов не только признавал, что злоупотребление правом находится за пределами права, но и полагал необходимым отличать содержание субъективного права и его границы от осуществления права и его пределов. И при этом он утверждал, что именно нарушение пределов осуществления права как раз и есть злоупотребление правом.

С такой позицией нельзя согласиться. Из нее следует, что закон определяет границы личного неимущественного права, а еще отдельно способы и пределы его осуществления. Выше уже было показано, что, поскольку субъективное право - возможность некоторого действия, то определяется она по всем параметрам; относящимся к будущему действию, в том числе и относительно способа осуществления. Установление права совершить то или иное действие, не указывая способ выполнения, просто не имеет смысла. Способ любого действия - его неотъемлемый параметр. Выбор неадекватного способа реализации права уже есть нарушение права и потому - злоупотребление этим правом.

Скорее надо признать, что злоупотребление правом - одна из разновидностей гражданских правонарушений. "Основная его специфика состоит в том, что действия нарушителя формально опираются на принадлежащее ему право, однако при конкретной его реализации они приобретают такую форму и характер, что это приводит к нарушению прав и охраняемых законом интересов других лиц" Гражданское право. Том I. Изд. 6-е / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. - М., Норма. 2004. - С. 320.. Например, если гражданин настолько увлекается музыкой, что в своей квартире слишком громко днем и ночью запускает проигрывающее устройство, то такой поступок, естественно, есть осуществление права на пользование своим и пещами, но способ удовлетворения потребности переходит нормальные границы, в частности, пределы прав соседей на пользование своим жильем, на отдых, на выбор деятельности, а потому такие действия представляют собой правонарушение. В случаях, когда коммерческая организация, пользуясь свободой предпринимательства, заключает с некоторыми партнерами соглашения с целью установить доминирование на рынке продаж своей продукции, она также реализует свое право, но делает это способом, прямо запрещенным законом. Исключать реализацию права, совершенную ненадлежащим способом, из множества правореализующих действий значит ограничивать возможности для их теоретического исследования. Поэтому изложенная выше позиция В.П. Грибанова от том, что надо различать пределы субъективного права и пределы осуществления права, вызывает серьезные сомнения в своей обоснованности.

Выше злоупотребление правом рассматривалось как неправомерное и виновное действие, когда обладатель права ставит задачу удовлетворить свои потребности (влечение к музыке или материальному благополучию), но переходит прямо предусмотренные или вытекающие из смысла закона границы личного неимущественного права. Нарушение неимущественного права (как и всякого иного) может выражаться не только в выборе неадекватного способа, но и в совершении действия в ненадлежащее время, ненадлежащем месте, по отношению к ненадлежащему адресату. При этом у лица нет специальной цели нарушить права и интересы других. Если действие управомоченного нарушает один какой-либо параметр (признак) субъективного права, тогда оно представляет собой ненадлежащее осуществление именно данного субъективного права. Если же оно по всем основным признакам не совпадает с правомочием, только тогда и можно говорить, что данное действие находится за пределами соответствующего субъективного права.