Этнокультурные процессы Центральной Азии в период развитого средневековья

Значительную часть привозимых в кыргызские земли в Саяно-Алтае иноземными купцами составляли ткани, доставляемые из Средней Азии и Восточного Туркестана. По сообщению китайских источников, кыргызские женщины носили одежды, сшитые из плотных шерстяных тканей, полихромных, газовых и камчатных шелковых тканей, привезенных из Кучи, Бешбалыка и Ферганы. Согдийские и мусульманские купцы закупали у кыргызов в Саяно-Алтае меха пушных зверей, соболей и белок, мускус кабарги, дерево "худанг" и "рог хуту". Эти товары кыргызы получали с кыштымов в виде дани. Ввиду постоянной вражды с уйгурами, торговый путь из Тибета в кыргызские земли в Саяно-Алтае, в обход Уйгурского Турфанского княжества, через земли государства карлуков в Семиречье. Этот путь в значительной степени повторял прежний "кыргызский путь". Другая торговая трасса вела из Семиречья в Прииртышье, в Приобье и на Алтай, которые в IX - XII вв. находился под властью кыргызов. По этим путям осуществлялась торговля между кыргызами и странами Средней Азии. В эпоху "Кыргызского великодержавия" кыргызские каганы стремились строить в своем государстве города, поощряли развитие земледелия, пытались ввести денежное обращение в земли кыргызов в Саяно-Алтае проникли прозелитарные религии: буддизм, несторианство и манихейство. Влияние среднеазиатского зодчества прослеживается на некоторых архитектурных сооружениях, построенных из сырцовых кирпичей, исследованных в Минусинской котловине. По мнению Л.Р. Кызласова, архитектурные и строительные особенности раскопанного в котловине Сорга здания соответствуют канонам согдийской архитектурной школы. Согласно его предположению, манихейство было принято в Кыргызском каганате в качестве "государственной религии", для отправления культов которой согдийцами сооружались храмы.

Однако имеющиеся археологические материалы и сведения источников свидетельствуют, что кыргызская знать проявляла интерес не только к манихейству, но и буддизму. Представитель кыргызского княжеского дома занимался переводом буддийских текстов. Среди кыргызов приобрела распространение буддийская культовая символика. Поэтому нет достаточных оснований считать, что манихейство было принято в Кыргызском каганате в качестве "Государственной религии". В начале II тыс. н.э. торговля с кыргызами Саяно-Алтая перешла к мусульманским купцам Средней Азии [24, с.101].

В процессе культурогенеза важную роль имели устойчивые контакты тюркских кочевников с ираноязычным населением Восточного Туркестана и Средней Азии, а также с Китаем.

В частности, в результате тесных экономических и культурных взаимодействий кочевых тюркских народов с оседло-земледельческой иранской культурой формируется такой религиозно-мировоззренческий феномен, как тюркское манихейство. На всем протяжении Великого Шелкового пути манихейская проповедь распространялась по маршрутам следования купцов, ремесленников и миссионеров. Религиозной столицей манихейства в Западно-тюркском и Тюргешском каганатах был Талас. Распространение на территории Казахстана манихейства в 6-8 вв. было связано с активной внешнеторговой и миссионерской деятельностью Согда.

Существует множество письменных свидетельств и археологических находок, свидетельствующих о распространении манихейства у тюркоязычных народов средневековья. Как отмечает С.Г. Кляшторный, судя по указанию в тюрко-манихейской «Священной книге двух основ», совершалась проповедь для распространения манихейства в стране «народа он-ок» (имеются в виду десять тюргешских стрел-племён) [8, с. 66]. В Казахстане, как пишет С.Г. Кляшторный, Таласская и Чуйская долины являлись основными районами сложения и расцвета тюркского манихейства. О разветвлённой структуре манихейства можно судить по найденному турфанскому документу, согласно которому в манихейской церкви должно быть 360 домоправителей-махыстак («пресвитер», третий ранг в церковной иерархии), руководителей местных общин. Известно, что ещё с середины 7 века Прииртышье было занято племенами кимеков, принявших манихейство, а каган Ару (тюрко-манихейское Arig «чистый») вместе с манихейскими племенами чигиль и чомул какое-то время жил в долине Синего Иртыша. Поэтому совершенно не случайно господст­вующей религией Уйгурского каганата стано­вится именно манихейство. Напомним, что Уйгурский каганат явился одним из основных преемников II Восточно-тюркского каганата.

Остатки манихейства сохранились до современности у саяно-алтайских тюрков, а также у хантов, селькупов, кетов и эвенков. Алтайские бурханисты прямо указывают на «людей в белых одеждах», приезжавших на Алтай и учивших народ верить в единого Бога. Манихейскими являются хакасские нагорные общественные моления Небу, происходившие без участия шаманов, моления в гротах, ночные бдения в пещерах. О манихействе говорится в таких текстах, как «Священные книги двух основ», а также в больших древнетюркских рунических надписях Северной Монголии [18, с. 33].

В начале X в. в Монголии возвысилось объединение монголоязычных киданей, некогда входивших в состав сяньби. Они и положили конец государству кыргызов на Енисее. Но широкое переселение кыргызов на Тянь-Шань связано с монгольской эпохой (XIII век) и, в целом, давлением монголоязычных племен на тюрков.

Потеряв самостоятельность и политическое верховенство на своих землях, кыргызы постепенно мигрировали на запад и юг, где активно смешивались с кыпчаками. Уже в едином составе с кыпчаками кыргызы проникли на Тянь-Шань в монгольский период, будучи уже подвергнутыми антропологическим изменениям, со значительными монголоидными чертами [13].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследования археологических памятников, а также других источников разных исторических эпох с несомненностью показывают, что Центральная Азия, являясь историческим регионом первого порядка, никогда не была обособленной от общеисторических процессов, протекавших на необъятных пространствах Евразии.

В древнетюркское время раннесредневековые кочевники проложили новый степной мост от Центральной Азии до границ Византии. Сложение древнетюркских каганатов способствовало консолидации мелких этнических групп в более крупные объединения, в эту эпоху имели место миграции древнетюркских кочевников из Центральной Азии в Среднюю Азию и сложение на новых территориях предков ряда современных тюркоязычных народов.

История народов, населяющих ныне Центральную Азию, корнями своими уходит в глубокую древность. Центральная Азия наших дней составляет историко-этнографический регион, сложение которого отразило исторические процессы, на протяжении тысячелетий протекавшие в восточных пределах Великого пояса степей Евразии.

Изучение этнической истории тюркских народов Центральной Азии эпохи средневековья является проблемой многоаспектной, требующей как разностороннего, так и комплексного подхода к ней. Нет сегодня такого тюрко-язычного народа, одним из предков которого не являлся бы определенный этнос из числа центрально-азиатских тюрков средневековья.

Как показывает наше исследование, если рассматривать этнический процесс в диахроническом плане, то увидим, что центрально-азиатские тюрки в этногенезе обширного круга народов евразийских степей участвовали отнюдь не в равной степени. Примечательно, что исторические события второй половины I тыс. и середины II тыс. нашей эры для тюркского этногенеза в определенной мере оказались синхронными: во-первых, с точки зрения миграций собственно тюрко-язычных раннесредневековых этносов на великие просторы (в VI XIII вв.), начиная с Центральной Азии и кончая Якутией и Маньчжурией -- с востока, Тибетом и Северной Индией -- с юга, Ближним Востоком и Балканами (частично -- Северной Африкой) -- с запада, Уралом и Сибирью -- с севера, а во-вторых, с точки зрения окончательного сложения позднесредневековых тюркских народов от основных тюрко-язычных этнических ядер в XIII--XV вв., состоящих, причем, в ряде вновь освоенных тюрками регионов, как из местного полиэтнического субстрата, так и из пришлого тюркского (VI--XI вв.) и позднее -- тюркизированного монгольского (XIII--XIV вв.) -- суперстрата.

Таким образом, в диахроническом аспекте "общетюркскими" являются лишь те этносы, которые были причастны к Центральной Азии периода с VI до XIV вв.

В этот период в Центральной Азии существовали такие тюркские государства, как Первый (Великий) Тюркский каганат, Второй Восточнотюркский каганат, Уйгурский, Тюргешский, Карлукский, Кыргызский, Кимакский, Караханидский каганаты, Уйгурско-Турфанское идикутство, Уйгурско-Гань-чжоуское государство, кыргызские и тюрко-монгольские владения XI -- начала XIII вв. Восхождение и упадок каждого из этих государственных образований непосредственно отразились на процессе этнической консолидации раннесредневековых тюрков вокруг определенного этнического ядра, все чаще вбиравшего в себя осколки других этнических ядер, которые были либо побеждены политически, либо стали союзниками сильных соседей.

Актуальной темой, заслуживающей самостоятельного рассмотрения для отдельных регионов, является изучение роли древнетюркского этноса и культуры древних тюрок в процессах тюркизации и аккультурации нетюркского аборигенного населения. Этот процесс не ограничен эпохой раннего средневековья, а растянулся на много столетий. На территории Северной Азии активную роль в нём в средние века играли не только древние тюрки, но и телесские племена, кыргызы и кыпчаки.

Важной проблемой является выяснение причин завершения периода существования древнетюркского этноса и культуры на рубеже эпох раннего и развитого средневековья и сохранения древнетюркского наследия в культурах других кочевых этносов.

Сложнее судить о возможности влияния древнетюркского этноса и культуры на этнокультурогенез кочевников западных районов Евразийского пояса степей.

Влияние древнетюркской культуры на тюркизированное население северной периферии кочевого мира было как непосредственным, так и опосредованным через воздействие на лесостепные племена уйгуров, кыргызов и кыпчаков.

В настоящей работе мы предприняли попытку изучить вопросы этнокультурной истории той части этих народов, которая обитала в Центральной Азии и близлежащих к ней районах в сер. VIII -- нач. XIII вв., выделили, исходя из сведений источников, основные этнические ситуации и волны этнических миграций в регионе.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Этнокультурные процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в I-II тысячелетии н.э. - Кемерово, 1994. - С. 252

Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М., 1983. - С. 412

Лурье С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. -- М.: Академический Проект: Гаудеамус, 2004. -- С. 624

Арутюнов С.А.. Народы и культуры: развитие и взаимодействие.- М., 1989. - С. 247

Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М. Л., 1950. - Т. I. - 380 с; Т. II. - 333 с.

Тюркологический сборник. - М., - Наука: 1973. - С. 403

Памятники древнетюркской культуры в Саяно-Алтае и Центральной Азии - Новосибирск: Новосибирский университет, 2000 - С. 216

Кляшторный С.Г. Памятники древнетюркской письменности и этнокультурная история Центральной Азии. - СПб: 2006. - С. 592

Грач А.Д. Древнетюркские изваяния Тувы. - М.: Изд-во Восточной литературы, 1961. - С. 93

Могильников В.А. Об истоках генезиса древнетюркской культуры // Культуры евразийских степей второй половины I тыс. н.э. Самара, 1996. - С. 25

Грач А.Д. Центральная Азия как историко-археологический регион // История и культура Центральной Азии. - М.: 1983, с. 244-265

Камалов А.К. Древние уйгуры. VIII-IX вв. - Алматы: «Наш мир», 2001. - С. 216

Шафиев Ф. Этногенез и история миграций тюркских кочевников: закономерности процесса ассимиляции // http://turkicethnogenesis.narod.ru/00.html

Чоротегин Т. Этнические ситуации в тюркских регионах Центральной Азии домонгольского времени: По мусульманским источникам IX--XIII вв. - Бишкек, 1995. - С. 72

Арнольдова А.И. Введение в культурологию. - М.; Народная Академия культуры и общечеловеческих ценностей, 1993. - С. 349

Шаваева М.О., Эфендиев Ф.С. этнокультура как много-функциональная система взаимодействия. - Нальчик, - 2005, - С. 185

Савинов Д.Г. Культурные трансляции и исторический процесс (палеолит -- средневековье). - Санкт-Петербург, 1994. - С. 176

Агелеуова А.Т. Тюркское манихейство как феномен средневековой культурной традиции на территории Центральной Азии. //Вестник КазНУ. Серия Культурология. Вып. 1. - 2009. - 31-33с.

Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. 2005: Степные империи древней Евразии. - СПб., 2005. - С. 346

Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. - Новосибирск, 1986. - С. 268

Савинов Д.Г.. Древнетюркские племена в зеркале археологии. // С.Г. Кляшторный, Д.Г. Савинов. Степные империи Евразии. СПб: Фарн. 1994. С. 92-165.

Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. - М.: МГУ, 1969. - С. 212

Худяков Ю.С. Проблемы истории древних кыргызов // Этнографическое обозрение. - 2001, - №5. - с. 75-78

Худяков Ю.С. Кыргызы в Восточном Туркестане. // Кыргызы: этногенетические и этнокультурные процессы в древности и средневековье в Центральной Азии. Материалы Международной научной конференции, посвящённой 1000-летию эпоса «Манас» 22-24 сент. 1994 г. Бишкек, - 1996. - с. 180-195

Могильников В.А. Кимаки. -- Сросткинская культура. -- Карлуки.// Степи Евразии в эпоху Средневековья. Серия: Археология СССР. - М.: 1981, - с. 43-52

Хабижанова Г. Б. Тюрки в период возвышения Карлуков и образования государства Караханидов //Вестник КазНУ. Серия Историческая. Вып. 1. - 2011

Байпаков К.М. Город и степь в эпоху средневековья (по материалам Южного Казахстана и Семиречья) //Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. - Алма-Ата, 1989. - С. 465

Бартольд В.В. Киргизы // Соч. Т. II. Ч. 1. - М., 1963. - С. 489

Размещено на Allbest.ru