О неизбежности терроризма

Итак, насилие рождает насилие. Терроризм вызывает терроризм, и потому террор, вообще-то говоря, практически неизбежен. На фоне всех нынешних постоянных и повсеместных призывов к непримиримой борьбе с терроризмом такое мнение риску-ет остаться непопулярным. Однако все же продолжим еще более неожиданно: не надо бороться с терроризмом. Дело это бессмысленное и бесполезное. Когда на улицах гре-мят взрывы, а число террористических организаций множится буквально на глазах, и они насчитывают сотни членов (как это имеет место в сегодняшней Палестине и прилегающих к ней странах), бороться с терроризмом бесполезно. Это уже не просто терроризм -- это война, и она уже идет.

Давайте поставим вопрос по-другому. Вместо того чтобы бороться с вставшим на ноги, сформировавшимся терроризмом, давайте лучше попытаемся заняться более реальным делом: устранением потенциальных причин терроризма. Это намного про-дуктивнее. Терроризм лучше «профилактировать» заблаговременно, уничтожая его «в пеленках» или даже «в зародыше», чем бороться с ним потом, когда он вырастет и встанет на ноги, во весь свой устрашающий рост.

Борьба со сложившимся терроризмом тяжела, всегда высоко затратна и, в целом, малоэффективна. Так уж получается, что такая борьба обычно носит не столько ак-тивный, сколько реактивный характер. Террористы всегда имеют преимущество «пер-вого хода»: вначале они совершают террористический акт, а потом их начинают ис-кать, ловить и наказывать. Только постфактум совершенствуются системы защиты против возможного несанкционированного доступа террористов. Всегда задним чи-слом вводятся необходимые меры предосторожности и контроля за гражданами. Это делает борьбу с терроризмом вечной -- тем более что любые жесткие антитеррори-стические кампании только умножают число будущих террористов, а на все самые жесткие антитеррористические действия постепенно находится эффективное противодействие. Террор действительно порождает террор, как насилие порождает насилие. Реально, к сожалению, люди до сих пор умеют бороться с насилием только насиль-ственные методами -- а это значит, что такая насильственная борьба с террористами будет представлять собой практически бесконечный процесс.

На практике, к сожалению, от этого трудно уйти. Люди вынуждены отвечать на-силием на насилие. Но сводить всю борьбу с терроризмом исключительно к такого рода «возмездию» было бы роковой ошибкой. Не секрет, что психология сотрудни-ков антитеррористических спецподразделений мало отличима от психологии самих террористов. Сводить все только к спецслужбам -- противопоставлять террору -- тер-рор, и не более того. И тогда весь вопрос сведется вместо сути всего лишь к игре в сло-ва: что мы назовем террором, а что -- антитеррором.

С точки зрения психологии терроризм -- понятие достаточно относительное, как относительно и само понятие «террор», то есть -- ужас. Исторически представления о том, что есть ужасное, а что, напротив, прекрасное, многократно менялись. Менялись и представления о том, чем конкретно можно ужаснуть людей. В свое время ужасной считалась смерть на костре. Ужасно было, когда человека сажали на кол, четвертова-ли, колесовали, вешали. По сравнению с этим современные способы умерщвления людей можно считать гуманными. Точно так же меняются и представления о терро-ризме. Растет общий уровень гуманности. Отказываясь от применения смертной ка-зни, многие государства становятся менее террористичными и репрессивными по от-ношению к своим гражданам. Не исключено, что со временем и терроризм перейдет к более «мягким» формам, хотя, в целом, возможна и прямо противоположная тенден-ция -- ведь ужаснуть людей становится все труднее.

Нельзя забывать о главном. В самом конечном счете, терроризм -- это, прежде все-го, самозащитная реакция политического, социального, религиозного, экономическо-го и т. д. меньшинства против тех или иных действий большинства. Реже, это реакция ущемляемого большинства. Но и в том, и в другом случае терроризм возникает тогда, когда исчерпаны все возможности диалога. Когда нет желания слышать и возможно-сти понимать друг друга. Когда нет веры в обещания друг друга. Когда укореняется субъективная уверенность сторон в том, что больше не осталось никаких средств для эффективного взаимодействия.

Из сказанного вытекают не только причины возникновения терроризма (вообще-то, они достаточно очевидны), но и основные пути предотвращения его развития. Выделим только самые важные из них. Предварительно, однако, оговоримся: перечи-сляемые далее моменты ни в коем случае нельзя рассматривать как юридические, идеологические, религиозные, социальные, политические и т. д. Это, прежде всего, со-циально-психологические антитеррористические соображения. Они касаются всех перечисленных сфер, но ни в коем случае не сводятся к ним и не составляют их суть.

Первое. Всегда необходимо сохранять возможность диалога с террористами, то есть «держать дверь открытой» для контактов такого рода. Потенциальные террористы долж-ны иметь возможность заявить о себе, донести свои требования, помимо организации и осуществления террористического акта. Это возможно, если терроризм носит группо-вой, организованный характер, но крайне затруднительно в случае индивидуального терроризма. Примерами первого рода являются достаточно частые контакты и периодически -- договоренности, возникающие между английскими властями и политиче-ским крылом Ирландской республиканской армии. Даже не устраняя полностью веро-ятность террористических актов, такие контакты снижают число террористических актов, делают их менее жестокими; способствуют заблаговременному получению осо-бой, доверительной информации, позволяющей спецслужбам применять свои мето-ды для предотвращения актов террора. Для профилактической работы в рамках ин-дивидуального терроризма необходима система специального антитеррористического воспитания молодежи -- то, что на Западе давно называют «воспитанием в духе мира». В рамках такой социализирующей системы достаточно эффективно соединяются уси-лия психологов, педагогов, врачей и юристов.

Второе. Государства не должны быть слишком экстремистскими ни по отношению к своим гражданам, ни по отношению друг к другу. Экстремизм порождает экстре-мизм, а там уже и до терроризма совсем недалеко. Надо помнить: люди создают госу-дарства для регуляции своих взаимоотношений, но это не дает государствам права угнетать людей. На понимании этого в развитых странах сформировалось то, что те-перь модно называть гражданским обществом. Такое общество, развиваясь, частично отбирает у государства и принимает на себя проблемы саморегуляции, и ограничива-ет государство в его наиболее жестких, экстремистских проявлениях. Чем более раз-вито гражданское общество, тем меньше оснований для возникновения терроризма -- по крайней мере, внутри самого такого общества. И еще одно: гражданское общество обычно способно на самоограничения, которые необходимы для борьбы с террориз-мом на том или ином этапе, в частности, в современных условиях -- на ограничения некоторых привычных демократических норм жизни.

Третье. Реальное предупреждение терроризма обычно заключается в эффектив-ном воздействии на его самые глубинные «корни». Нет смысла перечислять здесь внутренние, психологические корни -- воздействие на них все еще затруднительно для человечества. Из всего уже сказанного в этой книге следует, что терроризм развивает-ся из пяти основных «внешних» корней. Это идеологические, религиозные, социальные, политические и геополитические корни.

С идеологическими корнями все достаточно понятно. Уже на этапе появления ра-дикальных идеологических конструкций полезно вести разъяснительную работу -- хотя бы для того, чтобы предостерегать сторонников таких идеологий от излишнего радикализма. Даже в условиях самой развитой демократии государство никогда не может снимать с себя идеологическую функцию. Главная идея любого государства -- поддержание стабильности ради сохранения самого государства. При всем неприятии «разъяснительной работы» лучше заниматься ею заблаговременно, в мягких формах, чем потом делать это по необходимости и, запустив эту работу, переходить к жестким мерам, связанным с государственными санкциями и законодательными запретами, например, на фашистскую или иную националистическую идеологию, с ликвидаци-ей соответствующих партий и других идейно-политических структур.

С религиозными корнями, в целом, тоже все очевидно. Практически все традици-онные мировые религии давно уже стали «веротерпимыми». Они явно отрицают тер-роризм и научились успешно сосуществовать как с государством, так и друг с другом. Беспокойство вызывают так называемые нетрадиционные религии или особо экстре-мистские религиозные секты и организации. И здесь, совместно с церковью (как бы ни была религия отделена от государства, в рамках данного вопроса они одинаково заинтересованы в мире и стабильности), весьма эффективной является разъяснитель-ная антирадикалистская и антиэкстремистская работа. Понятно, что это оказывается также значительно более продуктивным, чем всякого рода запоздалые формальные запреты деятельности «нетрадиционных сект» и новоявленных культов, аресты новоявленных «мессий» и «пророков».

Социальные корни терроризма обычно связаны с социальным и экономическим неравенством. Понятно, что полная ликвидация такого неравенства -- социалистичес-кая или коммунистическая утопия, связанная с никогда нереализуемой идеей дости-жения социальной однородности. Однако, тем не менее, часть такой идеи -- создание и расширение так называемого среднего класса -- в цивилизованных странах считается реальным гарантом стабильности существующего государственного устройства. Лю-бое государство, заинтересованное в самосохранении и расширении своей социальной базы, заинтересовано в расширении своего «среднего класса». Это означает наличие такой общегосударственной политики доходов, которая позволила бы ликвидировать совсем уж обездоленные слои населения, а также определенный контроль над хотя бы относительно справедливым распределением социальных благ -- так, чтобы в обще-стве не накапливалось психологическое ощущение слишком явного неравенства, ко-торое нельзя преодолеть иначе, чем радикальными насильственными средствами.

Экономические корни -- это не столько само по себе экономическое неравенство людей (оно, практически, вечно), сколько либо непривычность такого неравенства, либо его слишком открытый, вопиющий и потому раздражающий людей характер. Бедные не любят богатых -- что, впрочем, взаимно. Однако террористические акты друг против друга они устраивают не всегда, а лишь тогда, когда разрыв между самы-ми богатыми и бедными становится слишком большим, психологически непреодоли-мым, или когда одни люди слишком откровенно нарушают, экономические интересы других. В первом случае крестьяне пускали «красного петуха» в усадьбах помещиков, а рабочие громили заводоуправления и убивали их владельцев. Так возникали бунты и революции. В другом случае, уже в наше время, специально нанятые киллеры со-вершают террористические акты в борьбе за передел собственности -- это реалии про-цессов приватизации и конкурентной борьбы. Экономические корни терроризма мо-гут принимать международный характер. Тогда, возмущаясь несправедливым, с их точки зрения, международным разделением труда, появляются антиглобалисты и поднимаются на борьбу с транснациональными корпорациями и представляющими их интересы межгосударственными альянсами (вроде выступлений против Мирового бан-ка, Международного валютного фонда, руководителей стран -- членов группы G-7).

Политические корни терроризма обычно связаны с неравномерным распределени-ем власти внутри государства. В 1995 году мне пришлось неоднократно слушать дос-таточно логичные рассуждения лидера Национал-большевистской партии России, писателя Э. Лимонова (Савенко) о том, что «умная власть» должна не мешать, а, на-оборот, способствовать прохождению в Государственную Думу хотя бы некоторых лидеров потенциально экстремистских политических организаций. «Иначе, -- аргумен-тировал он, -- им просто ничего не останется делать, как вспоминать о "бомбистах" и выходить на улицу. Чтобы не растерять своих сторонников, им придется прибегать ко все более экзотическим средствам самоподачи. Пройдет несколько лет, и уличный терроризм может стать у нас вполне привычным явлением». Действительно, нацио-нал-большевик как в воду глядел. В 2001 году он был арестован за незаконное приоб-ретение и хранение оружия и обвинен в подготовке к терроризму. Редактируемая им партийная газета «Лимонка» задолго до этого начала печатать соответствующие ин-струкции для членов НБП: например, как правильно бросать гранату и т. п.

Геополитические корни терроризма связаны с различными интересами государств и взаимоотношениями между государствами. Противоречивые интересы и обострен-ные взаимоотношения очень часто порождают межгосударственный терроризм. Склон-ность одних государств к идеологической, экономической, информационной и т. д. экспансии обобщенно проявляется в экспансии геополитической. Не случайно весь современный «цивилизованный мир» во главу угла сохранения безопасности ставит стабильность межгосударственных границ. Расценивая события Второй мировой войны как наиболее экстремальное проявление межгосударственного терроризма, боль-шинство стран считают обязательным сохранение ее итогов -- прежде всего, в геопо-литическом плане. Всякие попытки пересмотра этих итогов рассматриваются как по-кушение на стабильность послевоенного мироустройства и вызывают резкое проти-востояние.

Четвертое. Даже самое демократическое государство не должно допускать, чтобы демократии было слишком много. Ничего не поделаешь: демократия часто становит-ся обратной стороной терроризма, многократно усиливая повседневные жизненные риски и предоставляя террористам слишком много свободы для их деятельности. Зву-чит несколько парадоксально, но «слишком много» демократии может оборачивать-ся со временем необходимостью введения авторитарных методов контроля за граж-данами. Для того чтобы этого не допускать, необходимо плавное развитие демокра-тического процесса. Особенно это касается тех стран, которые находятся на стадии перехода от тоталитаризма к демократии.

Литература:

Ольшанский Д.В. Психология терроризма. - СПб.: Питер, 2002. - 288с.

Ольшанский Д.В. Политическая психология.-