Роль матери в пренатальном развитии ребенка

Плод также воспринимает музыку, которую слушает мать во время концерта. Он избирательно реагирует на программу. Так, Бетховен и Брамс действуют на плод возбуждающе, тогда как Моцарт и Вивальди успокаивают его. Что касается рок-музыки, то здесь можно сказать только одно: она заставляет его просто бесноваться. Было замечено, что будущие матери часто вынуждены покидать концертный зал по причине непереносимых страданий, испытываемых от бурного движения плода. Таким образом, они должны слушать иную, более структурированную музыку.

Постоянное слушание музыки может стать подлинным процессом обучения. В своем интервью телевидению американский дирижер Борис Брот ответил на вопрос о том, где он научился любить музыку, следующим образом: «Эта любовь жила во мне еще до рождения». Знакомясь с определенными произведениями впервые, он уже знал партию скрипки еще до того, как переворачивал страницу партитуры. Брот не мог объяснить причину этого явления. Как-то раз он упомянул об этом при матери, которая в прошлом была виолончелисткой. Она посмотрела свои старые программы и обнаружила, что сын знал наизусть именно те произведения, которые она разучивала, будучи беременной.

Это доказывает существование процессов непрерывной регистрации и запоминания. О подобном феномене рассказывали Рубинштейн и Менухин.

Зрение, которое невозможно без света, находится в состоянии временного бездействия. Плод воспринимает лишь слабый оранжевый свет, да и то при непосредственном освещении живота матери. Обоняние, проявляющееся только при наличии воздуха, также бездействует до момента рождения.

Вкус уже хорошо развит, плод даже демонстрирует предпочтение одного другому. Ежедневно он поглощает определенное количество амниотической жидкости. Добавление к ней сахара путем введения его раствора заставляет плод с жадностью «проглатывать» двойную порцию. При использовании же горького раствора количество потребляемой плодом жидкости крайне мало. Более того, удалось получить изображение плода с гримасой недовольства, являющейся следствием отрицательных вкусовых ощущений.

Однако развивающееся существо запоминает не только сенсорную информацию, но и хранит в памяти клеток сведения эмоционального характера, которые поставляет ему мать.

1.3 Мать как субъект эмоционально-психологического взаимодействия с ребенком

Еще не родившийся ребенок - это формирующееся человеческое существо. Влияние отношений матери к еще не родившемуся ребенку исключительно важно для его развития. Также важны взаимоотношения матери и отца.

Любовь, с которой мать вынашивает ребенка; мысли, связанные с его появлением; богатство общения, которое мать делит с ним, оказывают влияние на развивающуюся психику ребенка.

Обычно не придают значения тому факту, желанным или нежеланным появляется на свет ребенок. А наука уже с уверенностью утверждает: психика нежеланного ребенка травмирована еще до рождения. При длительных стрессовых состояниях в крови матери образуется избыточное количество стероидных гормонов, проходящих плацентарный барьер и влияющих на формирующийся мозг ребенка. Величина и характер эмоционального контакта между матерью и еще неродившимся ребенком, возможно, являются самым решающим фактором из влияющих на возникающую психику.

Мать - это первая земная вселенная ребенка, поэтому все, через что она проходит, испытывает и плод. Эмоции матери передаются ему, оказывая либо положительное, либо отрицательное влияние на его психику.

Именно неправильное поведение матери, ее излишние эмоциональные реакции на стрессы, которыми насыщена наша тяжелая и напряженная жизнь, служат причиной огромного числа таких послеродовых осложнений, как неврозы, тревожные состояния, отставание в умственном развитии и многие другие патологические состояния.

Однако следует особо подчеркнуть, что все трудности вполне преодолимы, если будущая мать осознает, что только она служит ребенку средством абсолютной защиты, неисчерпаемую энергию для которой дает ее любовь.

Совсем немаловажная роль принадлежит и отцу. Отношение к жене, ее беременности и, конечно, к ожидаемому ребенку - один из главных факторов, формирующих у будущего ребенка ощущения счастья и силы, которые передаются ему через уверенную в себе и спокойную мать.

После рождения ребенка процесс его развития характеризуется тремя последовательными этапами: впитывание информации, подражание и личный опыт. В период внутриутробного развития опыт и подражание отсутствуют. Что касается впитывания информации, то оно максимально и протекает на клеточном уровне. Ни в один из моментов своей дальнейшей жизни человек не развивается столь интенсивно, как в пренатальном периоде, начиная с клетки и превращаясь всего через несколько месяцев в совершенное существо, обладающее удивительными способностями и неугасимым стремлением к знанию.

Новорожденный уже прожил девять месяцев, которые в значительной степени сформировали базу для его дальнейшего развития.

Пренатальное развитие несет в своей основе мысль о необходимости предоставления эмбриону и затем плоду самых лучших материалов и условий. Это должно стать частью естественного процесса развития всего потенциала, всех способностей, изначально заложенных в яйцеклетке.

Существует следующая закономерность: все, через что проходит мать, испытывает и ребенок. Мать - это первая вселенная ребенка, его «живая сырьевая база» как с материальной, так и с психической точек зрения.

Мать является также посредником между внешним миром и ребенком. Формирующееся человеческое существо не воспринимает этот мир напрямую. Однако оно непрерывно улавливает ощущения и чувства, которые вызывает у матери окружающий мир. Это существо регистрирует первые сведения, способные определенным образом окрашивать будущую личность, в тканях клеток, в органической памяти и на уровне зарождающейся психики.

Этот факт, заново открытый недавно наукой, на самом деле стар как мир. Женщина всегда интуитивно ощущала его важность. Для древних цивилизаций значимость периода беременности была абсолютно непреложной истиной. Египтяне, индийцы, кельты, африканцы и многие другие народы разработали свод законов для матерей, супружеских пар и общества в целом, которые обеспечивали ребенку наилучшие условия для жизни и развития.

Рассмотрим влияние эмоционального состояния матери на развитие ребенка по периодам.

Первый триместр. В рассматриваемый период развития функции матери практически совпадают с функциями ее организма. Условия внутриутробного развития жестко фиксированы, изменения в функционировании материнского организма регулируются гормональными изменениями. Возникающие при эмоциональных состояниях изменения ее поведения и гормонального фона матери еще не воспринимаются плодом. Они оказывают обязательное воздействие на организм матери и опосредовано -- на физиологическое состояние плода. Первые 4 -- 6 недель ни физическое, ни эмоциональное самочувствие матери не изменится. Она не знает о своей беременности ни на уровне сознания, ни на уровне самочувствия. Именно в этот период происходит возникновение чувствительности у развивающегося ребенка. Дифференциация субъективного переживания стимуляции как положительной и отрицательной к 10 неделям возникает при тактильной стимуляции, которая никак не зависит от матери. В этот период у матери как раз возникают первые соматические переживания состояния беременности и изменения эмоционального состояния под воздействием гормональных перестроек. И то и другое весьма неблагоприятно переживается, причем не только человеком, но и высшими приматами. Адаптивное значение эмоционального и физического самочувствия состоит в ограничении контактов с внешней средой, защитой от попадания в организм матери вредных для ребенка веществ, возможно, в очищении организма от шлаков за счет вынужденной диеты и поста, ограничении социальных и половых контактов (что необходимо, так как сильно угнетен иммунитет), за счет общего понижения эмоционального состояния, раздражительности, сонливости и т.п. Такое достаточно интенсивное негативное состояние, однако, никак не может быть помехой развитию плода. В этом отношении эволюционные механизмы достигают оптимального баланса. Развивающийся плод не требует еще больших энергетических затрат от материнского организма, приток стимуляции для развития его мозга достаточен от наличия самой среды и развивающегося организма ребенка, нейрогуморальная основа эмоций еще не сформирована и не готова включать в свое функционирование гормональные изменения при эмоциональных переживаниях матери. Механические сокращения матки «не доходят» до маленького, свободно располагающегося в ней плодного пузыря. Другими словами, если мать переживает свое состояние просто как временное недомогание, то ребенка это практически «не касается». А поскольку это недомогание само регулирует отношения матери с внешним миром, то ее функции состоят в следовании этому своему состоянию. Многочисленные исследования состояния женщины во время беременности свидетельствуют, что выраженность соматических и эмоциональных переживаний в первом триместре сама по себе не влияет на успешность беременности. Однако эмоциональное отношение женщины к этим состояниям и их когнитивная интерпретация сильно зависят от такого фактора, как принятие беременности (желанность беременности) Если первое негативное отношение к факту беременности в течение первого триместра меняется, то в дальнейшем это не сказывается на развитии ребенка. Однако чаще всего оно связано с достаточно серьезными личностными и социальными причинами и оказывает сильное влияние на развитие материнского чувства в дальнейшем, когда переживания матери уже небезразличны для развития ребенка [11, c.63].

Другими причинами нарушения течения беременности являются сильные стрессы или устойчивое состояние тревоги у матери. Они отрицательно действуют на ее собственное физиологическое состояние и таким образом нарушают развитие плода за счет биохимических воздействий, наиболее опасных в этот период, или вызывают аборт вследствие сокращений матки при сильном стрессе. В природных условиях такое состояние матери может возникать вследствие существенного изменения физической и социальной среды, что является неблагоприятным условием для рождения и воспитания потомства. С эволюционной точки зрения подчинение матери своим состояниям и в этих случаях оказывается адаптивным. Осознание матерью факта беременности и его последствий возникает только на достаточно поздней стадии развития человечества, когда все физиологические механизмы, обеспечивающие успешность неосознаваемой беременности, уже полностью стабилизированы. Во всех культурах факт беременности расценивается как положительный для общества. Поэтому и женщина должна его оценивать так же. Появление «нежеланной» для общества и женщины беременности также достаточно позднее, связанное с исчезновением матриархата явление. Поэтому все традиционные представления о поведении и переживании женщины в первый период беременности (да и в остальные) ориентированы на принятие беременности и оценке этого факта как положительного. Исключения («незаконная беременность») не должны нарушать регулирующую роль принятых в данной культуре правил поведения беременной женщины. Поэтому возможный прогноз своего состояния как угрожающего дальнейшему благополучию, а не просто переживание его как временного недомогания, что возможно только при наличии сознания, корректируется общим положительным смыслом этого состояния как состояния беременности. Таким образом, возможные последствия сознательной интерпретации своего состояния женщиной устраняются при помощи ориентации на образ будущего ребенка и связанные с материнством положительные эмоции. Со стороны ближайшего окружения обеспечиваются большая забота и внимание, снисходительность к состоянию и переживаниям будущей матери.

Можно сказать, что функции матери в первый из анализируемых периодов состоят в подчинении своему состоянию и не интерпретации его как угрожающего будущему благополучию. На досознательном уровне первое обеспечивается самой физиологией беременности, а второго просто нет. На сознательном уровне второе корректируется при помощи норм и правил поведения, направленных на устранение отрицательных последствий интерпретации своих состояний и осознания беременности.

Второй триместр. Поскольку ребенок воспринимает эмоциональное состояние матери непосредственно и может образовывать некоторую связь между поведением матери и ее эмоциональным состоянием, реально предположить, что уже во втором триместре есть основа для объединения переживаний от изменения ее ритма движений, голоса, сердцебиения и т.п. и непосредственно гормонального фона, происходящих при ее эмоциональных переживаниях. Здесь речь должна идти не о процессах научения, а об образовании аффективно-когнитивных комплексов, составляющих психофизиологическую основу эмоциональной окраски ощущений. Такое предположение соответствует современным взглядам на системогенез мозга, а также теории сензитивных периодов и соответствии эволюционно ожидаемых условий развития адаптивным задачам этого развития. По крайней мере, избирательность по отношению к стимуляции, обеспечивающей возникновение соответствующих эмоциональных состояний, подкрепленных как собственным переживанием комфорта, так и гормонами матери, вполне реальна и подтверждается благотворным влиянием на ребенка после рождения стимулов, «знакомых» по внутриутробной среде. Таким образом, можно говорить об обеспечении потребностей во впечатлении, эмоциональном комфорте и двигательной активности потребностными состояниями напряжения и удовлетворения и включения в них «среднего звена» -- собственной активности ребенка, причем не просто как факт активности, а организованной и достигающей своей цели -- изменения и поддержания своего состояния определенного качества. В этом отношении интересными являются данные по внутриутробному развитию близнецов. У них обнаружены внутриутробные тенденции к агрессии и аффектам, которые подтверждаются в постнатальном развитии. Один из близнецов может угнетать развитие другого, причем не только за счет более интенсивного роста, но и характером эмоционального взаимодействия с ним. Например, при взаимодействии членов тройни двое из них могут изолировать и игнорировать третьего. У близнецов отмечается ограничение двигательной активности, особенно во второй половине беременности, что рассматривается как сенсорная депривация (в проприоцептивной чувствительности), отрицательно влияющая на развитие нейронных структур мозга.

Возможность изменять свое субъективное состояние за счет двигательной активности и переживание при этом соответствующих эмоций могут рассматриваться как начало формирования психофизиологических механизмов будущих переживаний успеха-неуспеха достижения целей. Начало взаимодействия с матерью и переживание ее эмоциональных состояний, причем уже не аморфно, как фона, а определенно, в соответствии с изменением своей двигательной активности и получаемым от соприкосновения со стенками матки ощущениями, позволяет говорить об образовании аффективно-когнитивного обеспечения переживания результатов своей активности и включении в эту систему характерных изменений материнской стимуляции. Можно сказать, что на этом этапе развития переживание комфорта-дискомфорта закрепляется на переживании результатов своей активности и одновременно «принимает» на этот конец «аккомпанемент» от состояния матери. Это самое начало той структуры, которая станет переживанием поддержки извне (от среды, которая пока -- организм матери, после рождения станет самой матерью, а еще позже -- внешним миром вообще) своей активности, гармоничным собственным переживаниям своей результативности или дисгармоничным (неподдерживающим). Очень смело говорить на этом уровне о начале формирования содержания субъективного опыта, который станет основой качества привязанности, а тем более стиля мотивации достижений. Однако психофизиологические основы этого развития здесь могут быть обнаружены.

В этом периоде функции матери уже более конкретны. Они определяются не только переживанием своего физического состояния, но и реакциями на шевеление ребенка. Чувствительность ребенка к эмоциональному состоянию матери и ее общей активности прекрасно совпадает с самочувствием женщины во втором триместре. Он считается наиболее комфортным для нее как физически, так и эмоционально. Физическое состояние стабилизируется, самочувствие обычно хорошее, бодрое, неприятных ощущений нет. Эмоциональная сфера отличается наличием устойчивого фонового приподнятого настроения и повышением лабильности и импульсивности. Это позволяет быстро переходить от одного состояния в другое, главным образом -- из отрицательного эмоционального состояния к устойчивому фоновому положительному. Если раньше предполагалось, что женщина в период беременности должна испытывать только положительные эмоции, то теперь считается, что положительным должно быть общее настроение, а кратковременные отрицательные эмоции необходимы для полноценного развития ребенка. Их интенсивность и продолжительность корректируется за счет указанных особенностей эмоционального состояния беременной. Ориентация на состояние ребенка обеспечивает своевременное включение «подкрепляющей положительной стимуляции» при стрессовых переживаниях матери. Как видно из анализа развития ребенка, это соответствует логике его развития. Таким образом, функции матери состоят в том, чтобы радоваться жизни и происходящим в ее организме событиям (в первую очередь движениям ребенка), но не «выключаться» из внешней жизни. Однако эта внешняя действительность не предполагает серьезных событий, провоцирующих устойчивое состояние дискомфорта и тревоги. Последние могут возникнуть либо по причине самочувствия (что в этом триместре безосновательно), либо вследствие изменений условий жизни, в первую очередь социальных. Именно эти причины обнаруживаются при нарушении состояний самок высших приматов во втором триместре беременности. У человека же включается прогноз будущего, зависящий от отношения к беременности. Роль такого прогноза будущих событий в формировании устойчивого фона эмоционального состояния, в первую очередь отрицательного (тревоги), является отличительной чертой человека. Поэтому здесь особое значение имеет общее отношение к беременности, обобщенно определяемое как принятие или желанность. Именно в этих случаях состояние женщины во втором триместре беременности приближается к оптимальному. Особым моментом в этот период является возникновение шевеления ребенка и переживание женщиной этого шевеления. Устойчивые положительные ощущения от шевеления, с точки зрения материнских функций в развитии ребенка, безусловно должны расцениваться как эволюционно. Ожидаемые условия развития». Поэтому сам механизм возникновения этих ощущений и придания им положительно-эмоциональной окраски должен иметь специальное эволюционное обеспечение [15, c.47].

Третий триместр. Основы развития переживания успеха-неуспеха в этот период связаны с дальнейшим установлением взаимосвязи с матерью на основе ее реакции на шевеление ребенка. Оформившийся в субъективном опыте ребенка «сенсорный мир материнских стимулов», представляющий собой основу будущего «внешнего населения», приобретает свойство подкреплять или не подкреплять переживания ребенка от своей собственной активности и субъективных переживаний, возникающих в результате соприкосновения со стенками матки, а позже тактильными и слуховыми ощущениями (от прикосновений матери и интонаций ее голоса). Это является аффективно-когнитивной основой антиципации поддержки или неподдержки своих состояний со стороны той части субъективного мира, которая не зависит от самого ребенка и при разделении после рождения «внутреннего и внешнего населения» и образования рабочей модели мира «Я -- Другой» перейдет на полюс «другой». Таким образом в отношении развития переживания успеха-неуспеха появляется основа тех структур, которые будут впоследствии включены в функции социума в формировании самооценки и мотивации достижений,

Функции матери на этом этапе состоят в естественном продолжении ее функций на предыдущем этапе. Особенностью является необходимость стабильных реакций матери на шевеление ребенка и ее «аккомпанементе» внешней стимуляции. Как показывают исследования пренатального обучения, для образования устойчивой, ответной реакции ребенка требуется длительная (4 -- 6 недель) и одинаковая стимуляция от матери.
К концу беременности состояние женщины изменяется. Наряду с возрастанием страхов родов общей тревожности наблюдаются явное сужение интересов, акцентация на переживаниях и содержаниях любой деятельности, связанных с ребенком. Общее понижение всей активности к концу беременности затрагивает и эмоциональную сферу. В последние недели отмечается как бы эмоциональное отупение. Это защищает мать и ребенка от излишних стрессов, опасных в этот период, и вообще от лишних переживаний. Интересно, что если у человека отмечается возрастание тревожности, причем основной причиной оказывается ожидание неблагоприятных событий в родах и после них, то у высших приматов -- повышение раздражительности по отношению к внешней стимуляции, в первую очередь в сфере общения. Такое состояние обеспечено физиологическими особенностями последней стадии беременности: общее расслабление костной и мышечной системы, понижение сензитивности к внешней стимуляции, резкое увеличение стимуляции от состояния организма, общая физическая усталость. Интерпретация этого состояния как тревоги связана исключительно с прогнозом будущих родов и должна рассматриваться как «приобретение» сознательного уровня развития. Адаптивные механизмы состояния конца беременности у животных обеспечивают меньший контакт с внешней средой и сородичами, уменьшают риск гиперстимуляции, опасной для преждевременных сокращений матки, а также способствуют нарастанию отрицательного отношения к взаимодействию с членами группы, что необходимо для возникновения агрессии к ним после родов (для защиты детеныша). Повышение активности в рамках комфортной сферы, связанное у некоторых млекопитающих и птиц с обустройством гнезда, не характерно для высших приматов, не строящих убежище для выращивания потомства. Однако появление сходного периода в третьем триместре беременности у женщин является очень интересным феноменом. Возможно, это способ «перевода» присущей приматам и другим групповым млекопитающим повышения раздражительности по отношению к членам группы в более приемлемое русло, так как у человека существует наравне с этим противоположная тенденция усиления зависимости женщины от членов сообщества, предполагающая, напротив, интенсификацию общения. Это можно рассматривать как Вариант «смещенной активности». Содержательная заполненность этого периода у человека характеризуется направлением активности на подготовку к послеродовому периоду. Таким образом, функции матери в этот период Состоят в стабилизации ее положительного отношения к стимуляции от ребенка, ограничении внешней по отношению к интересам материнства жизни и опять же подчинении своим собственным состояниям.

Интегративная психологическая модель беременности/внутриутробной жизни структурно включает в себя 2 критический и два стабильных периода; каждому соответствует свой механизм развития и собственные принципы развивающей деятельности матери или пренатального практика (акушера, психолога, педагога)

Таблица 1.1.

Схема развития субъективной реальности. Ступень воплощения

o кризис инобытия (оплодотворение-зачатие). Механизм развития - обособление оплодотворенной клетки от организма матери метафорически описан С.Фанти как " внутриутробная война", сходная по биологическим механизмам с развитием опухоли. Для этого периода адекватны противоположные борьбе меры - организация сообщества (Встреча) беременных с пренатальным специалистом на единых ценностно-смысловых основаниях;

o стадия принятия эмбрионом совместности (плод). Механизм развития - отождествление с организмом матери, психологически выступает как оккупация материнского тела и сознания и проявляется в первом триместре беременности. Для этого периода адекватна модель неограниченной коммуникации, "обособление" материнского опыта через отреагирование и осознание;

o кризис фетальности. Механизм развития - снова обособление плода через движение, которое делает его видимым и доступным для непосредственного контакта. Психологический смысл этого кризиса - мать получает возможность придать смысл этим движениям, отвечать на них, вызывать их, практически придавая человеческий смысл активностям плода. На этой стадии возможно обучение, целенаправленное развитие сенсорных способностей внутриутробного ребенка. Адекватной моделью являются практики, основанные на модели регулируемой коммуникации, однако регуляция осуществляется не только пренатальным специалистом, но и подготовлена работой матери на предыдущем этапе;

o стадия освоения (внутриутробный младенец). Механизм развития - отождествление, максимальное приближение тела плода к стенкам матки, уподобление его тела границам пространства. Психологический смысл этой стадии в установлении регулярности движений и их соответствия материнским посланиям, установление диалога;

o кризис внутриутробного младенчества, или родовой относится к следующей ступени, ступени оживления. По описаниям С.Грофа в процессе родов также наблюдается чередование механизмов отождествления-обособления, то есть в родах матери необходимы одновременно оба типа психологических умений, развитых во время беременности: программы соединения и опыт эмоционального обособления [29, c.83].

Более тысячи лет тому назад в Китае существовали пренатальные клиники, где будущие матери проводили период беременности, окруженные покоем и красотой.

Современные научные исследования, проводимые специалистами различных направлений, позволяют выделить важнейшие факторы, играющие роль в развитии плода еще в утробе матери. К ним относятся:

-сенсорные способности плода (изучаются специалистами разного профиля);

-эмоциональная связь (обнаружена и изучается психологами и психоаналитиками);

Психологи и психиатры выявили наличие еще одного существенного фактора - качества эмоциональной связи, существующей между матерью и ребенком. Любовь, с которой она вынашивает ребенка; мысли, связанные с его появлением; богатство общения, которое мать делит с ним, оказывают влияние на развивающуюся психику плода.

С конца третьего месяца палец плода нередко оказывается во рту. Причиной сосания пальца может стать затянувшееся грустное или тревожное состояние матери. Радость, волнение, страх или тревога влияют на ритм ее сердцебиения, кровообращение и обмен веществ: когда мать радуется, кровь разносит гормоны радости эндорфины, когда грустит или тревожится гормоны стресса катехоламины. Соответствующие ощущения (безопасности или опасности) испытывает и ребенок. Маленький зародыш, конечно, еще неосознанно воспринимает эти сигналы, однако всем своим существом уже чувствует, как к нему относятся; с радостью или тревогой, спокойствием или страхом. Отношение матери, место, которое занимает малыш в ее сердце, напрямую влияет на его рост, развитие, ощущение своего места в мире. Причем внешние стресс-факторы не влияют на малыша непосредственно, только мать, пропуская их через себя, допускает или нет их воздействие на ребенка. Сильные эмоции беременной вовсе не вредят ребенку, наоборот, гормональные перестройки, разнообразие внутренней жизни матери благотворно отражаются на развитии малыша. Хуже, если мать длительно находится во власти негативных переживаний, не может или не хочет освободиться от них.

Опрос пятисот женщин показал, что почти одна треть из них никогда не думала о вынашиваемом ребенке. У детей, которых они произвели на свет, чаще наблюдались нервные расстройства. В раннем возрасте такие дети плакали намного больше. Они также испытывали определенные трудности в процессе адаптации к окружающим и к жизни.

Таким образом, матери расплатились за незнание того факта, что питательной средой для развития являются собственные чувства и мысли, а потребность в любви возникает еще до рождения.

Сознательное, положительное отношение к плоду во время беременности необходимо для формирования здоровой психики ребенка.

Эмоции и окружающее человека пространство характеризуются очень тесной взаимосвязью. Несчастье, душевная боль, вызывают ощущения сжатия сердца, нехватки воздуха. Такие отрицательные эмоции, как страх, ревность, злоба, приводят к появлению чувства тяжести, плохого самочувствия и закрепощения. Радость же вызывает у матери чувство душевного комфорта, что положительно влияет на ребенка.

Музыка, поэзия, пение, искусство, природа помогают достигнуть этого состояния.

Новорожденный и даже еще не родившийся ребенок обладает психикой. Конечно, это психика в ее первичных, зачаточных формах, мало похожая на психику взрослого человека, прошедшую огромный путь эволюции и сложных изменений. И все же именно из этих зачатков, как писал выдающийся советский психолог Л.С. Выготский, развиваются высшие психические функции человека.

Словосочетание "система пренатального воспитания" используется как обобщающее понятие для описания организованного, систематического и целенаправленного воздействия на пренатальную общность "мать - плод", результатом которого является рождение ребенка, обладающего физическим здоровьем и психологической готовностью к развитию новых связей с миром. Пренатальное воспитание формирует также предпосылки ранней материнской адаптации. Этот аспект пренатального образования тесно связан с психотерапией.

Пренатальное воспитание не выделяется в отдельную практику, осуществляемую на уровне государственных программ образования и воспитания и, как правило, включается в медицинские программы или программы социального обеспечения.

Пренатальное воспитание возникло в ответ не только на потребности общества, но и обеспечивается конкретным запросом со стороны будущих матерей.

Образ пренатальной ситуации в целом, понимание роли будущей матери при вынашивании и родах, а также роль посредника (акушерки, врача, инструктора пренатальной подготовки) конструируется на мировоззренческой основе, принятой данной областью практики и зачастую находящейся в противоречии как с общечеловеческими ценностями, так и противостоит мировоззрению самих участников ситуации пренатального воспитания.

Одновременно возникают так называемые альтернативные центры пренатальной подготовки, в основе которых лежат те или иные религиозные и философские представления, например, Национальная ассоциация пренатального образования во Франции (ANEP), строящая свою работу на идеях совершенствоания человека О.М.Айванхова и фактически существующая при поддержке Ассоциации Всемирного Белого Братства.

Цель настоящей главы состоит в том, чтобы сделать краткий обзор систем пренатального воспитания. Предполагается описать некоторые наиболее известные или становящиеся популярными системы пренатального воспитания с точки зрения того, какие общественные ценности отражаются в образах будущей матери, будущего ребенка и пренатального посредника. Мы предполагаем подойти к пренатальному воспитанию с исторических позиций, и, учитывая предварительный характер этого обзора, не претендуем на полноту охвата всех существовавших когда-либо способов пренатального воздействия. Поскольку развитие пренатального воспитания находится в состоянии становления, основным средством получения знаний о нем были интервью с лидерами пренатального воспитания и включенные наблюдения.

История воспитания - это история постепенного перехода от отбора людей с заданными качествами к созданию сообществ, позволяющих каждому человеку занять в них свое собственное место и обрести средства оставаться в нем либо покидать его по своему выбору.

Пренатальное воспитание на данном этапе представляет собой своего рода "естественный" отбор, поскольку время внутриутробного существования оканчивается для разных младенцев обретениями различного рода: один в страхе сворачивается, и манипуляции акушерки укрепляют и поддерживают в нем тенденцию к избеганию, другого ограничения, налагаемые новой реальностью, побуждают к активному противодействию.

Вопрос о том, является ли вынашивание воспитанием, то есть происходит ли при этом опосредованное включение будущего человека в общество, решался практически по-разному в разные эпохи.

Первый этап, который мы будем называть семейным пренатальным воспитанием или пренатальным воспитанием в малых сообществах, продлился в Европе до начала ХУП века. Пренатальное воспитание не было частью общественной практики, не было массовым, государственным, а осуществлялось сообразно потребностям малых сообществ. В закрытых сообществах лидеры думали о будущих поколениях, проверяли и отбирали супругов по тем критериям, физическим и нравственным, которые вырабатывались в этом сообществе и поддерживали его целостность, те, кто не проходили испытания, получали запрет на вступление в брак. В Древнем Китае, например, существовала система эмбрионального воспитания "тай-кье". Индийская традиция Чарака Самхита применяла прослеживание плода в течение третьего и четвертого месяца, а начиная с седьмого - ежемесячно. В дореволюционной России, особенно в северных регионах (Вологодская, Новгородская губерния) существовал свод правил и примет, регулирующих поведение беременной. Отличительными чертами такого воспитания были, во-первых, его элитарность, поскольку оно не было гарантировано для всех, но само наличие такой системы повышало возможность рождения здорового и счастливого ребенка, по крайней мере, в некоторых семьях. Во-вторых, особую роль играла акушерка повитуха или монахиня. Содержание пренатального воспитания состояло в передаче способов для саморуководства женщины во время беременности и родов, а с другой стороны создавало некую временную общность и ставило женщину в особое положение в семье.

Семейное пренатальное воспитание характеризуется, таким образом, чертами элитарности, избирательности, поскольку профессия повитухи не была массовой, и, с другой стороны, предполагало создание особой общности, в которую посредник включался и которую он трансформировал. При низком уровне развития медицины особый акцент делался на способность женщины родить самостоятельно, полагаясь на собственную интуицию и образ происходящего с ней, сформированный повитухой.

Второй этап в развитии пренатального образования манифестировал в ХУП веке, "когда мужчина-медик основал акушерские училища, ввел в практику положение роженицы лежа на спине" [27, стр. 31]. С этого времени берет отсчет технологизированный "мужской" образ пренатального воспитания. Исчезали повитухи как духовные наставницы и жрицы, исчезло сообщество матерей, рождение оказалось вырванным из общей ткани жизни, оторванным от семьи, а роженица - зависимой. Пассивность и зависимость женщины во время вынашивания и родов подвергали анализу с точки зрения различных концепций - этнологических, психоаналитических, культурологических. Важно отметить, что пренатальное воспитание прекратило свое существование как отдельная практика, на смену ему пришло родовспоможение с его собственным образом рождающегося человека как организма, как лишенного переживаний. Родовспоможение стало обязательной практикой, через которую проходили все женщины. Прочие практики являлись факультативными. В частности, когда в 1940-х годах психоанализ проявил интерес к беременным, очень небольшое число беременных имело возможность и пожелало посещать психоаналитические сеансы.

По мере того, как вынашивание и роды все больше переходили в сферу медицинской технологии, а пренатальное воспитание уступало место руководству в родах, ответственность переносилась с будущей матери и ее семьи на медицинское учреждение. Мишель Оден в книге "Возрожденные роды" описывает стереотип работы, типичный для акушерки 1960-х годов: "Габриэль готовила женщину буквально с начала беременности и до рождения. Она полностью контролировала ее во время родов, помогала ей дышать. Во время последней стадии родов... давала краткие команды, такие, как "дыши", "не дыши", "тужься" и тому подобное" [27, стр. 3]. Результатом такого взаимодействия было то, что женщины рожали тяжелее, чем у другой акушерки, применявшей гуманистические методы доктора Ламаза, но "были весьма благодарны ей за ту огромную энергию, которую она вкладывала в это дело".

В нашей стране, начиная с 1950-х годов, репрессивный стиль пре- и перинатальных отношений воспроизводили и поддерживали Школы будущей матери, которые открылись в этот период при каждой женской консультации и имели в качестве цели передачу знаний о внутриутробном развитии. Действительным результатом взаимоотношений женщины с врачом (до настоящего времени занятия в таких Школах ведут врачи-гинекологи) являлось принятие позиции "снизу", передача ответственности медицине, страх перед родами, беспомощность и непонимание связи с собственным опытом, утрата интуиции. Ребенок виделся как объект манипуляции. Поведение и чувства матери, направленные на будущего ребенка, складываются в соответствии со стереотипами общественного сознания. Эти стереотипы поддерживались законодательно и обеспечивали вовлечение и самой женщины, и ее ребенка в систему тоталитарных отношений, облегчали раннюю разлуку, делая ее безболезненной, и ранний переход к общественному воспитанию в детских садах и яслях. Интимные, индивидуализированные связи между матерью и ребенком не должны были возникать, поскольку любая привязанность несет в себе угрозу тоталитарному воспитанию.

Кризис "медицинского этапа" пренатального воспитания на Западе обнаружился на тридцать лет раньше, чем в нашей стране. Это произошло на рубеже 1950-60-х годов, когда, говоря словами Р.Атфилда, стало "невозможно больше игнорировать осознание философии того факта, что прогресс не является неизбежным и зависит от действия или бездействия людей в настоящем".

В то же время в науке нарастает интерес к младенчеству, младенец перестает быть "куском кричащего мяса", обнаружилось, что он имеет свою собственную психическую активность. В западной культуре продуктивная автономность, независимость ребенка культивируется идеологически и поддерживается практически с самого раннего возраста. На каждой стадии развития ребенок развивает способность осознавать границы своей субъективности, меру помощи взрослого и способы получения информации или дополнительных средств для решения практических задач. От взрослого требуется внимание и уважение к потребностям ребенка, возможность внутри конкретной поведенческой программы "вернуть" ему этот образ, его границы, его язык и потребности, чтобы он сам мог воспроизводить все это для других и создавать коммуникативные сети. Вначале это понимание было приложено к младенцу, появились рекомендации, позволяющие создать баланс между чрезмерным удовлетворением и чрезмерной подавлением потребностей младенца. В отношениях взрослого и младенца появился новый элемент языка - "пауза", во время которой ребенок имеет возможность выразить и прочувствовать свои собственные вокализации, движения, улыбки как средство общения. Постепенно предпринимаются осторожные попытки примерить эту коммуникативную модель к процессу родов и далее - к пренатальному периоду. Этому способствовали не столько мировоззренческий кризис, сколько практические проблемы, возникающие внутри медицины, несмотря на улучшение технологической оснащенности, такие, как пренебрежительное отношение к будущему ребенку, рост числа "отказных" детей, кесаревых сечений, перинатальной патологии. Вопреки ожиданиям, эти проблемы не разрешаются. Противоречия как внутри самой медицинской практики, так и между практикой и изменяющимися медицинскими потребностями заставили прогрессивных медиков искать решения в гуманитарных областях - психологии и философии. Возникла нетрадиционная практика, в которой прежде всего была восстановлена фигура пренатального наставника, был сделан акцент на индивидуализированной связи его с будущей матерью, на создании специфической пренатальной среды, в которой происходила кристаллизация ее индивидуальности.

Возрождение пренатального воспитания как особой области образовательной практики относится уже к третьему этапу, который мы будем называть" альтернативный". Отсчет этого этапа следует вести от 1962 года, когда Мишель Оден организовал в акушерской клинике в Пицивьерсе (Франция) первый Центр пренатальной подготовки. В настоящее время во всеми мире действуют различные центры пренатальной подготовки, существуют разветвленные службы "естественного деторождения", которые предлагают юридическое, медицинское, тренировочное, псхолого-консультативное обслуживание. В Англии действует около десяти, в США около тридцати таких организаций, в Дании, Голландии такая служба является частью официального государственного пренатального сервиса. Некоторые организации, например, Международная организация домашнего деторождения, Международная ассоциация обучения деторождению, "Междунардное Возрождение" представляют собой мощное движение за улучшение не только детского и материнского здоровья, но и воспроизводят качественно иные по сравнению с традиционными "репрессивными" или "опекающими" связи в системе "мать - плод - пренатальный наставник". Возрождение пренатального воспитания происходит не только в противовес медицине, поскольку позиция врача в обществе "запускает" у пациентов стремление к зависимости, но и в рамках различных духовных и религиозных организаций. Следует отметить уже упоминавшийся ANEP во Франции, Общество биогенетического здоровья в США, Мистическую школу сознательного зачатия и беременности.

Нетрадиционное пренатальное воспитание включает в себя, во-первых, подготовку к естественному рождению с целью смягчения критического разрыва для матери и ребенка и для того, чтобы обеспечить упомянутую "паузу", во время которой мать и ребенок приобретают возможность преодолеть психологическую разделенность (к конкретным техникам относятся "лотосовое" рождение - без обрезания пуповины, прикладывание к груди сразу после рождения, ритм обстановки рождения, максимально приближенный к ритму внутриутробной жизни, и т.п.). Второй важный момент - это развитие способности матери получать информацию о состоянии и поведении ребенка во время беременности (при помощи техник из арсенала различных духовных практик - через медитации, упражнения, музыку, манипуляции с освещением и т.п. - стимулируется имажинация будущего ребенка). Третья часть пренатального воспитания - это целенаправленное формирование способности матери изменять свое эмоциональное состояние и передавать его ребенку. Четвертая составляющая пренатального воспитания касается тесного контакта будущей матери с другими беременными и пренатальным наставником.

Очевидно, что черты современного нетрадиционного пренатального воспитания напоминают ситуацию, характерную для семейного воспитания. Так же, как в общинном (семейном) пренатальном воспитании, приобретаются не только способности к взаимодействию с ребенком, но и зависимость от пренатального наставника. Подобно семейному пренатальному воспитанию, готовящему будущего ребенка для жизни в данной семье, в данной общине, нетрадиционное воспитание набирает учеников из числа семей, стремящихся к сознательному и ответственному рождению здорового ребенка, то есть членов своего "братства". Поэтому, с одной стороны, нетрадиционное пренатальное воспитание остается маргинальным явлением в обществе, скорее экзотическим феноменом, с другой, по-прежнему сохраняется тенденция к технологизации - попытки очеловечить медицинский подход, заимствуя техники из нетрадиционного пренатального воспитания. Такие попытки не приводят к успеху, поскольку смена содержания без смены позиции в системе "беременная - пренатальный наставник" рождает сопротивление и требование возврата к традиционным медицинским манипуляциям. В Московской клинической больнице # 36 имеется отделение патологии беременности. Во время интервью врачи называли в качестве факторов перинатальной патологии уровень образования женщины, ее пссихологическое состояние. Наиболее патологично, по их мнению, протекает беременность и максимальный риск в родах у представительниц гуманитарных профессий (врачей, учителей), для которых характерны сверхзаинтересованность в рождении ребенка и страх перед родами. Они готовы на любую терапию ради сохранения беременности, активно требуют все новых и новых видов помощи. Вторая категория женщины "без настроя на материнство", социально неустроенные. Сотрудники больницы, признавая важность пренатальной подготовки, жалуются на то, что их попытки встречаются женщинами с тревогой и сопротивлением. При опросах женщин выявилось, что наибольшей популярностью и любовью пользовалась "знающий врач", наименьший статус был у врача-мужчины, который пытался заменить медицинские манипуляции просвещением.

Внутри нетрадиционного пренатального воспитания имеется противоречие между целями (сознательное рождение, усматривание в будущем ребенке субъекта, создание средств общения на этапе беременности) и нетрадиционным, маргинальным, эзотерическим, "сектантским" характером самой общности, организованной для этих целей. С другой стороны, традиционное (медицинское) пренатальное воспитание, во-первых, не владеет средствами целенаправленного развития системы "мать - плод", во-вторых, воспроизводит репрессивное воздействие на эту систему "мать - плод".

Вера в хорошую медицину как составная часть тоталитарного стереотипа веры в хорошую власть является психологической основой сопротивления пренатальному воспитанию как со стороны медицины, которая уповает на улучшение материальной базы акушерства и на привнесение в практику дополнительных техник и технологий, в том числе психолого-педагогических, так и со стороны будущих матерей, предпочитающих быть объектом педагогических или медицинских технологий, как традиционных, так и альтернативных.

Посещение Школы молодой матери при женской консультации не является обязательным (хотя имеются частные факты, когда по распоряжению заведующей женщина была наказана за непосещение Школы будущей матери лишением больничного листа). Мы не располагаем полной статистикой, но в 2002 году из двухсот женщин, выбравших систему альтернативного пренатального воспитания, со Школой будущей матери были знакомы одиннадцать. Цель Школы, согласно Положению, состоит в том, чтобы дать будущей матери знания о внутриутробной жизни плода, о здоровом питании и оберегающем поведении. Эти рекомендации оказываются практически невыполнимыми, поскольку воспроизводят предметный принцип общеобразовательной школы. Эти знания готовят женщин не к рождению ребенка, а к процедуре родов, которая удобна для врача и принята в стране. Школа будущих матерей является массовой, она не предполагает индивидуального подхода. Отказ от учителя-врача приводит к чувству беспомощности, которое возникает у матери при взаимодействии с ребенком, которого она вынашивает. Поскольку феномены беременности не только медициной, но и всей нашей культурой интерпретируются как органические, беременности отказано в психологическом содержании. Если добавить к этому непринятие духовных основ, на которых строится альтернативное пренатальное воспитание, и утрату семейных принципов пренатального воспитания, то становится очевидно, что у будущей матери нет иного пути, кроме как вернуть себя в "лоно" медицинской модели и получить наказание через боль во время родов за то, что "неправильно себя вела во время беременности", либо, пережив "зоотехническую" родовспомогательную процедуру, перенести ответственность на врачей и в течение сензитивного периода для образования привязанности (до пяти дней) быть неспособной ни к тактильному, ни к эмоциональному контакту с новорожденным.

Во время так называемой "нормально протекающей беременности" у женщины нет повода для того, чтобы обращать внимание на плод. Фраза "Я не замечала моей беременности" в рамках медицинской модели является признаком благополучия. Информация, поступающая изнутри системы "мать - плод" расценивается как патология, интерпретируется в медицинских понятиях "болезнь здоровья", то есть информация о внутриутробном ребенке, выраженная в симптомах и чувствах, подлежит уничтожению.

Возникновение общности, в которой происходит рождение и принятие позиции пренатального материнства, понимание ответственности за сотворение, воспитание новой жизни, стихийно и зависит от частной инициативы врача или может сложиться внутри семьи.

В отличие от Запада, где кризис в акушерстве был вызван противоречиями между высокоразвитой технологией и хронической нерешенностью репродуктивных проблем, в нашей стране кризис начался "сверху", вследствие резких перемен в самой социальной ситуации. Начиная с 2002 года, надвигается демографическая катастрофа, достигшая к 2000 году уровня депопуляции. В середине 2000-х годов женщины получили законное право не разлучаться с ребенком до достижения им трехлетнего возраста. Внутренняя противоречивость ситуации обнаружилась тогда, когда матери, получив относительную свободу от материальных ограничений и социально культивируемого презрения к беременности и раннему периоду жизни, предпочли в большинстве своем оставаться дома с ребенком. Оказалось, что физическое присутствие и гигиенический уход за младенцем не обеспечивают существования взаимобезопасной и взаиморазвивающейся общности. Поскольку отсутствие пренатального опыта общения не осознавалось как источник проблем, последовало, с одной стороны, дальнейшее сокращение рождаемости, которое обострилось в связи с нарастанием социальных проблем, с другой, наблюдается массовое обращение к различным нетрадиционным направлениям медицины, внутри которых стало развиваться в нашей стране альтернативное пренатальное воспитание.

К "медицинской" мотивации присоединилась "психологическая", поскольку поиск таких оздоровительных систем, внедрение в них и принципы оздоровления, предложенные Б. и Л.Никитиными, И.Чарковским, требовали активного отношения и ответственности. Воссоздание пренатальной культуры в России датируется 2002 годом, когда И.Чарковский прочел цикл лекций о водном рождении в клубе "Здоровая семья". Затем у И.Чарковского появились последователи - Татьяна и Алексей Саргунас, ныне члены мировой организации "Аквакультура для Терапии, Экологии и Изучения" (WATER) и действительные члены организации "Водное рождение" (23, 43). С 2005 года началась работа по консультированию пар вначале по вопросам самостоятельного рождения и оздоровления, а затем все более смещаясь в сторону пренатальной подготовки, в 2006 году сложился Клуб здоровой семьи "Возрождеие" при МЖК "Сабурово" в Москве. В начале 2000 года из "Возрождения" выделился творческий коллектив "Наутилус" под руководством М.Трунова и начал функционировать в составе малого предприятия "Экология семьи", а также творческий коллектив "Аква", директором которого стала Татьяна Саргунас - сначала в составе МП "Контекст", а осени 2002 - как самостоятельное предприятие и товарищество с ограниченной ответственностью "Стихиаль" (директор Олег Тютин), которое имеет своей основной целью регионализацию пренатального образования в Петрозаводске, где учрежден совместно с научно-практической и социальной фирмой "Контекст" Шелтозерский центр гуманистических новаций "Айно". Работа центра опирается на местные традиции.