Итак, научно-технический прогресс как следствие социогенеза и одновременно его движущая сила должен (во всяком случае, может) привести к изменению биологической природы человека, то есть социальное накопило факторы для изменения биологического. С этой точки зрения вся история человечества является антропосоциогенезом.

Завершение антропосоциогенеза будет означать (если следовать принятой логике развития) наступление этапа Мирового Разума, когда будет достигнут уровень познания всех законов природы, станет возможным свободно использовать пространство и энергию в своих интересах. Следствием этого станет обладание такими энергетическими ресурсами, что перед разумом реально встанет проблема изменения законов мироздания. Разум станет всемогущим и вездесущим творцом. Дальнейшее развитие, требующее изменения законов природы, так как прежние законы уже полностью использованы, может сделать неизбежным создание новой Вселенной. Именно к этому моменту и будет достигнута максимальная негаэнтропия. В наши дни среди некоторых футуристов, философов и астрофизиков обсуждается вопрос о расширении Вселенной как о результате деятельности суперцивилизации, о существовании такой суперцивилизации до эпохи начального взрыва Вселенной.

Создание нового мира и будет тем исполнением и одновременно изначальной причиной, целью, ради которого происходило возникновение жизни, становление разума, развитие цивилизации, преодоление разумом своей биологической основы и освобождение от власти природы.

Заключение

Форма разделенной во времени и пространстве деятельности «входит» в психику человека именно через соединения идеализированных образов социальной организации с реальным, т.е. слитым с непосредственным бытием индивида, образом его действия. Способность индивида оперировать этой формой снижает значение непосредственно подражания, чувства стадности, стереотипа совместной -- плечом к плечу -- деятельности. Социальность, заданная смыслом разделения деятельности, начинает противоречить прямой коллективности, примитивной «стадности», просто соединяющей индивидов и их силы. Она задает перспективу роста силам индивида, предоставляя в его распоряжение развернутые во времени и свернутые в формы орудий образы возможных действий: он может их присоединить к своим силам, сделать способами реализации, превратить их в свои способности. И наоборот, он может, исходя из них, как из задачи, преобразовать их в новые комбинации сил и природного материала, использовать лишь как средства. Так или иначе, здесь проявляется не зависимость людей от логики вещей, а зависимость используемых людьми вещей от логики организации людей, от разделения процесса деятельности на обособленные, но взаимообусловленные линии его осуществления.

Известна диалектическая формула о совпадении в изменении обстоятельств и самоизменении людей, характерном для переходных исторических состояний. Если воспользоваться ею, можно сказать: становление совместно-разделенной деятельности людей как процесса, организующего их социальную связь, должно быть понятно именно в качестве такого совпадения.

В этом понимании следует акцентировать пояснение понятий «обстоятельства» и «самоизменение» людей, ибо они выступают совсем не в тех функциях, которые им, как правило, приписывает и обыденное, и научное мышление.

Обстоятельствами в данном случае оказывается сложное переплетение экологических и собственно биологических зависимостей, в которые включена человеческая коллективность. Это -- ее связи с другими, подобными ей организациями, «привязанность» ее к определенной территории, наличие растительности, численность животных, годных для охоты, особенности их поведения.

Иначе говоря, речь идет не о логике вещей с ее линейными зависимостями, а о сложном переплетении «природных» логик, своеобразных и изменчивых, о динамичном комплексе, к которому должен адаптироваться человеческий коллектив. Адаптироваться, в данном случае, -- значит: выработать организацию с нежесткими связями элементов, способными принимать формы, соответствующие внешним изменениям, но сохраняющими внутреннюю организацию жизни и деятельности людей.

Усложняющиеся совместно-разделенные структуры деятельности, судя по всему, сыграли роль надорганизменных факторов человеческой эволюции, обеспечили преимущества в условиях внутривидового отбора сообществам с более гибкими и развитыми системами организации согласованного поведения. В процессе «конкурирования» этих систем стала повышаться роль социальных и собственно индивидных комбинаций сил и действий как внебиологических органов социальной эволюции. Опредмечивание этих «органов» в вещественных средствах и орудиях деятельности закрепляло их в устойчивых формах, делало возможным их сохранение. Иными словами, архаические общества строились по «биотехнологическому» принципу. Природные ритмы задавали общую канву совместной деятельности людей. Но для реализации деятельности чисто биологических средств людям недоставало. Этот разрыв условий и средств деятельности был ликвидирован созданием новых организационных форм разделения и умножения деятельности, соответствующих навыков и способностей индивидов, их закреплением в определенных орудиях. В этом ряду средств предметно-орудийная техника была, судя по всему, звеном, не играющим решающей роли: главное усиление человеческого сообщества шло по линии кооперации индивидной энергии и умений, по линии организации.

Кроме того, следует учитывать, что в предметность человеческой деятельности включались и растения, и животные: формы их бытия во многом определяли и схемы деятельности людей, и большинство их коллективных представлений.

Вопреки вульгарно истолкованным трудовым теориям происхождения общества, пытавшимся доказывать, что манипуляции с предметными орудиями порождали сознание и мышление людей, нужно определить значение орудийной техники как следствие развития социальных организаций, как одно из средств осуществления деятельности людей.

Поскольку орудийная техника была включена в деятельность людей, связанную с природными ритмами и схемами социальной организации, постольку орудия деятельности реально существовали и представлялись в качестве элементов природных и социальных связей, поэтому на них и переносились качества растений, животных, самого человека.

Простота архаических орудий человека была обусловлена не примитивностью его жизни, а необходимостью разделения сложных природных и социальных связей, в которых он существовал, которые должен был использовать для своего сохранения и самоутверждения.

Список литературы

1. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. М., 1989

2. Генкин Б. М. Экономика и социология труда: учебник для ВУЗов. - 4-е издание, перераб. и доп. / Б. М. Генкин. - М.: НОРМА, 2002. - 416 с.

3. Урсул А.Д. Отражение и информация. М., 1973.

4. Ефимов Ю. И. Философские проблемы антропосоциогенеза. - М.: Философия, 1981. - 360 с.

5. Кивз А. Принципы эволюции. - М.: Наука, 1986. - 516 с.

6. Шкловский И.С. Вселенная, жизнь, разум. М., 1980.

7. Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1990.

8. Мировая экономика и международные отношения. - 1997. - №10. - с. 85.

9. ОНС. - 1993. - №4.- с. 82.

10. Дарвин Ч. О происхождении видов путем естественного отбора. - М.: Наука, 1998. - 456 с.

11. ОНС. - 2005. - №1. - с. 69.

12. Бодякин В. И. Куда идешь человек? Информационный подход: основы эволюциологии / В. И. Бодякин. - М.: Леном, 1998. - 385 с.

13. Семенов Ю. И. Предпосылки становления человеческого общества: общие вопросы и проблемы антропогенеза. - М.: Просвещение, 1993. - 346 с.

14. Чумаков А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира. - М.: Академия, 2004. - 284 с.

15. Ефимов Ю.И. Философские проблемы теории антропосоциогенеза. М., 1981.

16. Яковец Ю. В. История цивилизаций: учебное пособие для студентов ВУЗов гуманитарного профиля / Ю. В. Яковец. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ВЛАДОС, 1997. - 352 с.

Размещено на http://www.allbest.ru/