Народные традиционные промыслы Тывы

Тувинцы очень ценили художественные изделия из золота, которое шло на изготовление серёг, гривн и других украшений, причем носили их не только знатные женщины, но и мужчины. Известны серьги нескольких типов. Наряду со старой традиционной формой в виде свёрнутого из проволоки кольца, бытовавшей ещё в скифское время, делали также красивые и эффектные серьги в виде спирали из расплющенной золотой проволоки. Носили также серьги из плоских, овальных, круглых и подпрямоугольных золотых пластин с несложным узором. Он состоял из точечных вдавлений, выполненных остроконечным штампом. Один из характерных узоров, украшающих подобную серьгу, состоит из крестовидного медальона в центре, включённого в овал. Плоскими полотыми бляшками знатные тувинцы украшали свою одежду и головные уборы. Такие бляшки имели обычно овальную или прямоугольную форму, их пришивали через небольшие отверстия в металле. По всей вероятности, для большей декоративности золотые серьги иногда окрашивались охрой. Для металлических украшений применялась также бронза. Определённый интерес представляют своеобразные лапчатые привески из бронзовых пластин, нашивавшиеся, вероятно, на головные уборы.

Металлические украшения были очень распространены в тувинской среде, особенно среди знатных лиц. Пояса со сверкающими узорными металлическими накладками - бронзовыми, серебряными, а иногда даже золотыми (рис. 8) - были почти обязательной принадлежностью костюма, отражая богатство и могущество владельца. «Знатные женщины носили золотые украшения тончайшей ювелирной работы. Заметим, что серьги, как и прежде, можно было увидеть и в ушах мужчин. Богатая конская сбруя тувинца декорировалась многочисленными металлическими бляхами (рис. 9), которые нередко изготовлялись из серебра и золота» [34, с. 10].

Украшения тувинцев обычно рассматривались как компонент традиционной одежды, тесно связанный со стилевыми локально-региональными особенностями костюмного комплекса. Женские украшения тувинок обычно рассматривались как компонент традиционной одежды, тесно связанный со стилевыми локально-региональными особенностями костюмного комплекса. Женскими украшениями служили перстни, кольца, серьги, а также орнаментированные чеканкой серебряные браслеты. «Очень ценились накосные серебряные украшения в виде пластинки, декорированной гравировкой, чеканкой, драгоценными камнями. К ним подвешивали 3-5 низок бус и чёрные пучки нитей. Как женщины, так и мужчины носили косы. Мужчины переднюю часть головы брили, а оставшиеся волосы заплетали в одну косу» [29, с. 196].

Желанным детским атрибутом были звонкие медные бубенцы (до десяти штук), которые играли роль оберега. Они подвешивались к поясу вместе с любимой игрушкой до поры, когда ребенок достигал шестилетнего возраста. А пока серебряный голосок малыша перемешивался со звоном бубенчиков, радуя чистотой мать, которая, работая у очага, могла определить насколько дитя удалилось от юрты. Свадебные дерги - пряжки, сделанные из серебра, передавались невестам по наследству. «Сложные серебряные серьги, перстень, обычно с кораллом, и браслет невеста получала в подарок от матери или другой родственницы. В западных кожуунах невесты надевали длинные серебряные серьги, соединенные цепочкой. Малейшее движение красавицы издавало нежный звон. Говорили, что невесту сначала слышно, а затем видно» [34, с. 45].

Как таковые ювелирные женские украшения из золота не были распространены среди тюркоязычных народов, в том числе тувинцев, хотя в народных сказаниях слово «алдын» употребляется чаще, чем «монгун» - серебро. «Серебро наиболее пригодно для ювелирного производства. Его широкое распространение на территории Южной Сибири относится к эпохе средневековья и связано с культурой тюркских народов. В XIX - начале XX вв. серебро оказывается господствующим металлом в культуре якутов, бурятов, хакасов, тувинцев, алтайцев. Оно занимает основное место в ювелирных изделиях и украшениях снаряжений коня. Современные мастера Тувы начали применять широко мельхиор, особенно при изготовлении накосных украшений, сережек и колец» [7, с. 82].

Из камней тувинцы хорошо знали бирюзу. Среди тувинских женских украшений встречаются перстни, серьги, накосники, украшенные бирюзой. В гнездышках на сережках, игольниках, накосниках часто встречается нефрит. Тувинские кузнецы применяли и малахит в качестве вставок на женских украшениях. Но, конечно, самым распространенным камнем органического происхождения у тувинцев является коралл. Он является ценным материалом для изготовления бус, ожерелий, сережек и колец и встречается в перстнях, в большом количестве на накосных украшениях (чавага). Дорогие украшения из серебра были доступны лишь состоятельным людям. Оплата производилась натурой - мелким рогатым скотом, шкурами, маслом, одеждой и т.д. За особо ценные изделия мастера получали крупный рогатый скот или лошадь. Изделиями тувинских кузнецов очень дорожили, они передавались из поколения и в поколение.

Тувинские женские украшения делятся на следующие виды: украшения для прически, для ушей, рук и пальцев и для пояса. Для этнографического исследования накосники (чавага, боошкун) представляют особый интерес. По своему функциональному значению они закрепляют прическу. У каждого народа есть собственные представления о волосах. «Волосы являются вместилищами «души». У западных тувинцев девочки до просватанья носили одну косу, а у южных - две. В западной Туве женщины заплетали две косы, у тувинцев чооду и кыргыс - три косы (две косы сбоку и одна толстая сзади, которые на уровне плеч соединялись). Был еще вариант прически: две основные косы плелись сбоку и три тонкие от затылка, которые все соединялись на уровне плеч и закреплялись накосными украшениями - чавага. Такие украшения широко бытовали у тувинских женщин до 30-х годов XX века» [32, с. 40].

Незамужние девушки носила в косах бусы иногда с металлической круглой и квадратной пластиной (боошкун), а замужние женщины - чавага. Чавага состояла из следующих деталей: металлической пластины и коралловых бус, которые закреплялись к удлиненной коже. По традиции чавага закрепляли к прическе невесты матерью или близкой родственницей перед свадьбой, как только она покинет юрту родителей. Гребни - дыргак следует относить к украшениям прически. Они бывают деревянными с толстыми зубьями, медные, серебряные, украшенные перегородчатой эмалью, инкрустированные кораллами.

Мастера-ювелиры жили и трудились в тесном общении с окружающим миром. Они наблюдали жизнь животных и птиц. Все увиденное отражали на украшениях, поэтому основные мотивы в орнаментах - это растительные узоры. Встречаются и зооморфные изображения, а также космологические. Для изготовления украшений из цветных металлов использовались различные технические приёмы - штамповка, литьё, чеканка, гравировка. Отливку производили в каменных и глиняных формах. Разъёмные каменные формы искусно вырезали, а в глине форму оттискивали по модели из дерева, а возможно и воска. «По-видимому, применялся сохранившийся у тувинцев и поныне способ «выжигаемой деревянной модели», когда вырезанную из дерева заготовку обмазывали глиной, а затем помещали в огонь, где дерево сгорало, а в образовавшуюся пустоту заливали металл, получая точную копию модели. Для штамповки применяли тонкие золотые и серебряные листки, набивавшиеся на железные матрицы. Получает широкое распространение не известное здесь ранее горячее золочение, позволявшее покрывать драгоценным металлом лицевую часть изделия. Для гравировки - одного из излюбленных приёмов декорировки художественных изделий - использовали резцы с различной толщиной рабочего острия, для чеканки - зубильца и пуансоны с фигурными матрицами (круг, запятая и др.)» [23, с. 12].

Сбруя была предметом особых забот кочевников. Сёдла и конскую упряжь богатых тюрок украшали узорные серебряные или золотые бляхи. Они украшены крупными восьмилепестковыми розетками. Нередки и четырёхлепестковые розетки. Сбрую украшали также овальными фигурнорифлёными бляшками штампованными из золота. Сбрую декорировали также полушарными гладкими бляхами. Из металлов, в том числе из золота, серебра, бронзы и их сплавов, изготовляли также сосуды, главным образом кувшины с округлыми ручками (рис. 9). Наиболее излюбленный узор на костяных изделиях - круг, наносившийся циркулем, с точкой в центре.

Другим материалом для повседневных нужд служила берёста. Из неё делали главным образом колчаны, а также утварь - сосуды, сумки, игольники.

Ремесла и домашние промыслы имели важное значение в хозяйстве. Тувинцы сами производили почти все необходимое для примитивного кочевого хозяйства. Со временем профессиональный характер приобрело кузнечное, литейное, шорное и отчасти столярное ремесло. «В том, что кузнечество было профессиональным, убеждают неизменно высокие отзывы об изделиях тувинских мастеров со стороны ряда исследователей. Так, по словам Е.К. Яковлева и Ф.Я. Кона, «самым почетным считалось кузнечное мастерство… По Хемчику кузнечные изделия поражают своей красотой… Литейное искусство сохранилось тоже почти исключительно по Хемчику. Медные и бронзовые шахматы, отлитые на Хемчике, могут конкурировать с изделиями европейских мастеров» [26, с. 14].

Как правило, кузнец одновременно являлся и серебряных дел мастером, и слесарем. Ремесленников-кузнецов было не очень много, всего лишь один-два на крупный сумон, а по всей Туве число их вряд ли достигало сотни. Из всех ремесел кузнечное дело было лучше поставлено технически. Тувинские кузнецы производили хорошие удила, замки, ножи, огнива, наконечники для стрел, пряжки, курки для кремневых ружей, украшения на седла и узды, женские украшения из серебра (накосники, серьги, кольца, браслеты и др). Тувинские мастера, изготовлявшие мебель для юрты (шкафчики, кровати), сами расписывали красками свои изделия.

Большого искусства достигли тувинские камнерезы и ювелиры. Они изготавливали из цветных металлов различные предметы личного и бытового назначения. «Русский ученый Ф.Я. Кон, посетивший Туву в начале XX в., писал, что медные и бронзовые шахматы, отлитые на Кемчике, могут конкурировать с изделиями европейских мастеров, несмотря на то что выделка форм поглощает массу совершенно непроизводительного труда» [18, c. 176].

Естественно, для выживания имели значение и знания технологий изготовления орудий и приёмы рыбной ловли. Мировоззрение кочевников не позволяло грубо вмешиваться в природу. В культуре был создан и эффективно действовал целый механизм, отсекающий любую агрессию по отношению к среде обитания. По этой причине право на существование было оставлено более мягкой стратегии поведения, основанной на приспособлении к окружающей среде. Так, культура быта восточных тувинцев-тоджинцев по отношению к природе была мягко включена в местность, где проживал народ. Там, где природные условия позволяли разводить животных, их разводили. В Восточной Туве была «сделана ставка» на оленя - животное наилучшим образом адаптированное к жизни в этих условиях. Дикий северный олень, живущий в Саянских горах, был относительно маленького роста и, как следствие, небольшой силы, вероятно, поэтому был целенаправленно выведен его домашний подвид - значительно крупнее и мощнее дикого собрата. Олень помимо мяса и шкур давал молоко, из которого готовили масло и сыр. Но жить только за счёт оленя невозможно, поэтому в набор продуктов питания наряду с охотничьей добычей была должным образом включена и рыба. При этом рыба никак не доминировала в рационе, она была лишь «частью жизненного цикла» со своим, строго определённым местом в сезонной периодичности. О том, где, когда и как можно поймать рыбу, был хорошо осведомлён каждый оленевод. Поэтому осенью, только в период миграции («скатывания») рыбы, подходили к хорошо известным местам у рек и жили там некоторое время, питаясь в том числе и рыбой. Как только рыба уходила, приступали к охоте на пушного зверя и т.д.

У тувинцев существовал своеобразный календарь, в котором каждому виду промысла и деятельности было строго отведено своё время и место. Ни одному жителю тайги не пришло бы в голову строить бара летом, или идти на добычу белки в июне [10, с. 23].

В традиционном декоративно-прикладном искусстве Тувы можно выделить три направления - графику, живопись и скульптуру малых форм. Тувинские мастера выполняли графические рисунки на коже, бересте, дереве, металле, войлоке, ткани, причем использовали различные техники: тиснение, гравировку, чеканку, вышивку, аппликацию. Порой контурные изображения выбивались или выцарапывались на скалах и камнях. Художники создавали буддистские иконы на ткани, расписывали мебель и музыкальные инструменты. Литейщики и резчики по дереву и камню изготавливали скульптуру. «При этом предпочтение отдавалось сравнительно легким в обработке породам: из древесины - кедру, тополю, иногда березе, из камня - агальматолиту. Литье и резьба в народном творчестве были неразрывно связаны, поскольку тувинцы применяли технику утрачиваемой модели, используя в качестве шаблона фигурку, вырезанную из дерева» [40, с. 20].

Все виды тувинского декоративно-прикладного искусства стилистически различались. Если в живописи доминировала несколько упрощенная позднесредневековая монгольская традиция, восходящая к индо-тибетской художественной школе, то в графике, помимо индийских и тибетских декоративных элементов, встречались древние геометрические, преимущественно прямолинейные, узоры, а также условные антропо/зоо/орнитоморфные изображения. Вместе с тем и в живописи и в графике прослеживались черты локальных стилистических направлений.

В свою очередь скульптура, используя живописные и графические мотивы, в целом продолжала линию, зародившуюся еще в хуннускую эпоху. Самобытность скульптурного мастерства тувинцев была особо отмечена искусствоведом И. М. Мягковым, который подчеркивал архаичность этого направления традиционного творчества и считал его «подлинно национальным» [цит. 11, с. 59].

Традиционная музыкальная культура тувинцев формировалась и развивалась на протяжении тысячелетий в условиях специфичного уклада жизни, соответствующего основному занятию - кочевому скотоводству. В современном быту тувинцев наиболее распространены два струнных смычковых инструмента: бызанчи и игиль (постепенно вытесняемый в тувинском народном быту монгольским хуром). Бызанчи (пызанчи) - струнный, смычковый инструмент, распространенный под разными названиями почти во всех странах Дальнего Востока в нескольких разновидностях, отличающихся друг от друга по размеру, по числу струн (двухструнные, четырехструнные) и по материалу, из которого изготовляется корпус (дерево, бамбук, медь). Игиль (пишется - игил; у хакасов - ыых, у алтайцев - икили) по тембру звучания напоминает казахский кобыз, узбекский кобуз, киргизский кыяк. Тошпулур (дошпулур) - инструмент, аналогичный монгольскому и ойротскому топшхуру и горно-алтайскому топшуру, имеет деревянный корпус в форме трапециевидного ящика, изготовляемого из древесины сосны, кедра или ели (высота трапеции 20 см, длина меньшего основания 12 см, большего - 19 см). Шанзы ( имеет корпус в форме продолговатой деревянной коробки с закругленными углами (т.е. почти овальной конфигурации) и слегка округленными краями (ее длина 32 см, ширина 21 см).

Существует еще множество музыкальных инструментов, но в рамках нашей работы мы не будем подробнее останавливаться на их описании. В процессе технологии изготовления музыкальных инструментов имеются свои устойчивые закономерности уже на материально-техническом уровне художественного опыта: например, приверженность к определенным материалам, особенность их обработки особое отношение к размерам, объемам, формам, специфика изготовления клея, лака, красок, которые во многом вплотную соприкасаются и. с искусством декоративно-прикладного творчества. Некоторые моменты традиционной технологии изготовления музыкальных инструментов отражены и в народных песнях. В 2005 году, когда создали Союз мастеров-изготовителей национальных инструментов, после Аяна Монгуша его председателем стал Дамдын Алдар Константинович . Любовь к музыкальным инструментам у него с детства. Его отец работал в школе искусств города Чадана, а мама - сторожем. Ребенком он ходил на ее работу и, играя на инструментах, чувствовал себя королем. Когда поступил в Кызылское училище искусств, инструментов не хватало, а так хотелось иметь свой. Первый игил сделал в 23 года. С тех пор изготовление национальных музыкальных инструментов стало его профессией. Делал их в подвале КУИ для себя, для друзей, потом для ансамбля «Тыва». Так увлечение музыкой, изучение изготовления инструментов, спрос музыкантов на них соединились в одно [2, с. 10]. В 2005 году он организовал мастерскую Национального оркестра, позвал мастеров, но зарплатой работника культуры не смог удержать. Минкультуры помогло купить станки, но этого не хватало. Поэтому Алдар Константинович зарегистрировал ООО «Оваа», сдал документы и выиграл грант Председателя Правительства Республики Тыва. И если бы не эта поддержка, он не надумал бы начать свое дело.

Дело оказалось новым, но кто не работает, тот не делает ошибок. Открыл мастерскую во дворе здания бывшего музея, взял на работу молодых.

Звучание инструмента доводит сам. И сыновей уговорами и убеждениями тоже посадил за изготовление инструментов. У каждого мастера есть свои секреты, которые он должен передать своему сыну.

В мастерской Алдара Константиновича изготовляют игил, бызаанчы, дошпулуур, чадаган, шоор, мургу; шьют чехлы и делают футляры для них. Основные заказчики - Национальный оркестр, Кызылский колледж искусств. Весной делали скидку школам искусств. Заказывают инструменты и начальники, предприниматели, чтобы научиться играть либо украсить дом.

Очень в работе помогает авторитет отца, известного учителя музыки, мастера-изготовителя, Константина Чулдумовича Тамдына. Его нет двадцать лет, но многие считают себя его учениками. Помимо того, что Алдар Константинович возглавляет мастерскую, он еще работает 15 лет в неизменном составе группы «Чиргилчин», и гордится тем, что его инструменты звучат в Национальном оркестре. Общая гордость, что игил, придуманный ведущим мастером Аясом Иргитом, хранится в коллекциях Председателя Правительства России Владимира Путина и Председательства Правительства Тувы Шолбана Кара-оола. На них искусно вырезаны изображения семи видов скота. В дальнейшем Алдар Константинович хочет создать цех по изготовлению сувениров.

К столетию отца Алдар Константинович создает фонд его имени и с учредителями - Минкультуры, госфилармонией, духовым оркестром Правительства РТ, РШИ, ООО «Оваа» собирается организовать детскую творческую лабораторию, где будет давать мастер-классы ученикам из кожуунов.

Еще один мастер по изготовлению музыкальных инструментов - житель Сут-Хола - скромный учитель Биче-оол Ондар. «Четыре десятка лет преподает детям игру на национальных инструментах. Сам научился их делать, мастерил по необходимости. Именно с музыкой связал свою биографию. После окончания Кызылского училища искусств получил диплом Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств (Улан-Удэ). Накапливая житейский опыт, профессиональные знания, в 2000 году почувствовал основательную необходимость постоянно заниматься созданием «друзей музыкантов», без которых они не смогут выразить свои чувства во всей полноте» [1, с. 19]. Получил грант Правительства РТ, открыл мастерскую, которая действует. Если не вложить частицу души в «новорожденного», то он не зазвучит, как надо, - знает простую истину мастер. У него именно так и получается. Конечно, и природа родного Суг-Аксы играет не последнюю роль: без степных просторов и музыки ветров настоящая мелодия и звук инструментов на свет не появятся.

Биче-оолу Ондару и Алдару Тамдыну было присвоено звание «Народный мастер Республики Тыва» тувинского национального наследия.

Итак, орнаментальные узоры древних тувинцев были разнообразны. Наряду со сравнительно простыми мотивами (круг, круг с точкой в центре, зигзаг, треугольники, в том числе заштрихованные, плетёнки и др.), украшавшими главным образом изделия из кости и дерева, получают распространение растительные узоры и подчас весьма сложные. Наиболее популярны четырёхлепестковые и восьмилепестковые розетки, мотив вьющейся лозы, пальметки и полупальметки, плетёнки, крестовидные фигуры с отростками, роговидные фигуры, спираль, круг, концентрические круги, волна, зигзаг и др. - общие ныне почти для всех скотоводческих тувинских народов.

Различные модификации крестовидных фигур с отростками, роговидных мотивов, зигзагов, волны, четырёхлепестковых розеток и некоторых других могут рассматриваться как развитие традиционных орнаментальных мотивов, известных ещё ранним кочевникам.

Совершенно очевидно, что вместе с тканями и металлическими украшениями в кочевническую среду проникали и новые орнаментальные сюжеты и новые технические приёмы декора.

Ковровый орнамент, включающий чередующиеся чистые и заштрихованные треугольники и восходящий к эпохе бронзы, также был, повидимому, довольно распространённым. Можно полагать, что им украшали изделия из различных материалов, в том числе и металл.

У тувинцев существовал своеобразный календарь, в котором каждому виду промысла и деятельности было строго отведено своё время и место. Ни одному жителю тайги не пришло бы в голову строить бара летом, или идти на добычу белки в июне.

2.2 Актуализация промыслов в современной Тыве

В настоящее время в республике насчитывается около 360 мастеров-умельцев, занятых в сфере народно-художественных промыслов при Министерстве культуры Тувы. Основные виды деятельности - камнерезное искусство, художественная обработка металла, резьба и роспись по дереву, изготовление национальной утвари и музыкальных инструментов, обработка войлока, тиснение по коже, пошив национальной одежды, обуви и головных уборов, ювелирное дело.

Наибольшее распространение традиционные народные промыслы имеют в Бай-Тайгинском, Монгун-Тайгинском, Эрзинском, Дзун-Хемчикском, Барун-Хемчикском и Кызылском районах Тувы. При учреждениях культуры республики создано к настоящему времени 19 объектов народно-художественных промыслов: мастерские по пошиву национальных костюмов, изготовлению тувинских музыкальных инструментов и сувенирной продукции, цех фасонного литья из чугуна и стали, ювелирная мастерская. Значительным вкладом в развитие народных промыслов стало открытие в столице республики Центра традиционной тувинской культуры и ремесел.

Тем не менее, по мнению специалистов Министерства культуры, декоративно-прикладное искусство в республике испытывает значительные трудности и нуждается в государственной поддержке. Большая часть малых предприятий, работающих в этой сфере, расположена в сельской местности. Многие мастера трудятся на дому. Основным фактором, сдерживающим рост их производства, является ограниченность рынка сбыта, слабая материально-техническая база, недостаточный профессиональный уровень мастерства. Специфическими проблемами, характерными для индивидуальных мастеров, является их разобщенность, дублирование одних и тех же изделий, упрощение технологических приемов и художественного оформления, что снижает конкурентоспособность их произведений.

В целях сохранения и дальнейшего развития художественно - стилевых особенностей тувинского народного творчества, национальных традиций декоративно-прикладного искусства, повышения конкурентоспособности изделий народных мастеров и продвижения их на российский и зарубежный рынки Министерством культуры разработан ряд мероприятий, вынесенных на рассмотрение Правительства республики Тыва.

Планом мероприятий предусмотрена широкая популяризация тувинского декоративно-прикладного искусства, организация различных фестивалей и конкурсов и выставок-ярмарок, на которых народные мастера могли бы обмениваться опытом и сбывать свои изделия. Этой же цели должно служить открытие ряда новых торговых точек в Кызыле и районах республики для реализации тувинской сувенирной продукции. Планируется приобретение оборудования для действующих малых предприятий и создание новых, в частности, студенческой сувенирно-производственной фирмы «Чус белек» («Сто подарков») на базе Кызылского колледжа искусств. Повышению квалификации мастеров служит проведение семинаров-практикумов, конференций, издание методической литературы. Развитию художественных ремесел способствует создание на базе Центра традиционной тувинской культуры и ремесел Ремесленной палаты Тувы, которая внесен Реестр народных умельцев.

Значительное место в тувинском народном искусстве занимает создание из камня украшенных резной скульптурой предметов утилитарного назначения, таких как шахматы, чернильные приборы, пепельницы, резные печати и даже государственные гербы. Статичные изображения человека и животных служат основой для создания шахматных фигур. Особенно широкое распространение имеют шахматы. Они не похожи на европейские типы шахмат. Традиционная иконография шахматных фигур здесь своеобразна: арзылан - ферзь как самая сильная шахматная фигура предстает в облике этого сказочного чудовища, верблюд - слон как легкая шахматная фигура ассоциируется с этим выносливым животным, способным пройти длинное расстояние по дорогам и бездорожью тувинских степей. Конь изображается не в полфигуры, а полностью. Спокойно стоящим на шахматной доске, как на пастбище. На четырех ногах. Необычайно интересен король в облике дамы высокого чина, одетой изысканно и богато. Органично используются при резьбе шахмат цвета агальматолита: черный камень - для черных фигур, все оттенки светлого - для белых. Многие шахматы, созданные руками тувинских народных резчиков, имеют большую художественную ценность, на мировом рынке она выражается в золотом весе [5, с. 18].

Искусство камнерезной пластики имеет в Туве свою историю и глубокие корни. Самые ранние известные нам памятники датируются концом XIX - началом XX вв., однако традиции создания мелкой пластики зародились ещё в скифском зверином стиле, продолжились в степных каменных изваяниях, наскальных изображениях зверей и сцен охоты, рельефных узорах на оружии и предметах быта. Традиции этого ремесла складывались ещё в глубоком прошлом в условиях кочевого быта, когда первоначально фигурки животных вырезались как детские игрушки и имели распространение в тувинском народном быту.

Издавна, еще с каменного века, появился на земле тувинской интерес к камням, который, кроме прикладного утилитарного значения (изготовления орудий) постоянно сохранял и эстетическую направленность. Этому способствовало и большое разнообразие цветных камней (хотя собственно самоцветных камней в современном понимании в Туве сравнительно немного). Уже среди первых находок, особенно в захоронениях, есть различные украшения, амулеты, изготовленные кроме кости и металла, и из камней. Среди них встречаются цветные простые аргиллиты (глинистые сланцы), яркие кусочки медной руды - малахита, лазурита. Уже со скифских времен отмечаются находки агальматолита (чонар-даша). Он использовался как материал ожерелий (из-за мягкости). Время появления резных фигурок из него совершенно не установлено. Имеются находки шахматных фигурок, но случайные, без временных привязок. Гора Сарыг-Хая, где добывается этот камень, носит следы горных разработок, покрытых вновь выросшим лесом, но это свидетельствует только, самое большое, о столетней давности [12, с. 10].

В первую половину XX в. каменная пластика уже имела свои устоявшиеся традиции. Она фронтальная, антроморфная - в фас, анималистическая, симметричная и уравновешенная в профиль. При использовании декоративных качеств агальматолита мастера обращаются к народному эпосу. Это придавало тувинской скульптуре национальное своеобразие, простоту выразительности и легко схватываемую сущность. В дальнейшем именно эти характерные особенности тувинской пластики сформировали её художественное своеобразие.

В советский период сформировалась традиция вырезания скульптуры из мягкого камня - агальматолита. С этого времени каменная пластика стала одним из наиболее значительных видов народного искусства России. В трактовке отдельных видов, особенно фантастических и экзотических животных дракона, змеи, заметно влияние древней юго-восточной стилистики. Вероятно, воздействие этой традиции и определило высокий художественный уровень анималистических произведений. Красота и выразительность чётко очерченных силуэтов животных, контрасты гладких и гравированных поверхностей материала дополняются оттенками камня не только чёрного, серого, но и имеющего розоватые, голубоватые, зеленоватые вариации. В скульптуре Тувы начала XX в. можно отметить существование двух стилей-манер: с одной стороны - предельная достоверность образа, реалистическая проработанность деталей, с другой - декоративная стилизация формы, элементы фантазии и воображения. Эти начала могут или соединятся, или доминировать одно над другим [13, с. 17].

В тувинской скульптуре малых форм мастера дают волю мысли, фантазии, не просто изображают зверя, но и стремятся выразить его состояние, настроение (упрямую силу быка, могучую красоту сарлыка, изящество оленя или косули, терпеливую медлительность или непокорную страстность молодого зверя). Покрывают фигурку богатым ровным орнаментальным узором, в стилизованной форме воспроизводящим шерсть или гриву, создают своеобразные сказочные поэмы в кусочке камня.

В репертуаре тувинских мастеров преобладали фигуры животных. На этом фоне заметно выделялись немногочисленные антропоморфные персонажи. Они представляли не конкретных людей, а обобщенные, отвлеченные образы. Наиболее часто мастера изображали охотника, всадника, сцепившихся борцов, шамана, ламу, чиновника. В целом, присутствовали образы женщины (как правило, средних лет, иногда с ребенком), и мужчины (зрелого, полноправного общинника). Статуэтки отличались статичностью и монументальностью. По справедливому наблюдению И.М. Мягкова, тувинская «скульптура трактуется в условных, мощно-обобщенных формах, где художник не интересуется мускулатурой и другими деталями и их не разрабатывает, где важно только целое. …одежда на фигурах не понимается отдельно, как объем, а тесно связана с телом человека…» [цит. 11, с. 59].

Нередкой чертой являлось нарушение пропорций, от чего фигуры приобретали приземистость, низкорослость. И.М. Мягков особо отмечал фронтальность тувинских статуэток. Можно добавить, что, вопреки объемности и всесторонней проработке, разглядывать антропоморфные фигуры предпочтительнее анфас, а зооморфные - в профиль. Правда, такой признак свойственен скульптурным произведениям многих народов.

Практически все перечисленные антропоморфные сюжеты тувинского искусства встречаются и в изобразительном творчестве алтайцев, якутов, монголов, бурят. Это подтверждает вывод о формировании тувинской антропоморфной скульптуры и ее репертуара в период становления тюрко-монгольского кочевого мира.

Прототипы многих сюжетов отыскиваются в китайском изобразительном творчестве. Из Китая происходят и многие характерные черты пластики тувинцев. Так, подчеркнутая статичность образов всадника и всадницы находит параллели в керамических статуэтках, относящихся к династии Тан (VII-X вв. н. э.). Обобщенность и величественность фигур стоящих или сидящих мужчин и женщин напоминают буддистские скульптуры, погребальные каменные изваяния полководцев, чиновников и некоторые глиняные скульптуры того же времени.

Вызывает удивление, что даже такой оригинальный, казалось, свойственный исключительно тюрко-монгольской среде сюжет противостояния борцов также имеет близкое соответствие в памятниках китайского бронзового литья, причем достаточно раннего времени - периода Чжаньго (Сражающихся царств) (V-III вв. до н.э.) [24, с. 18].

Ритуальное назначение антропоморфной скульптуры зафиксировано не так определенно, как у зооморфной. Правда, культовая основа все же прослеживается. Так, согласно археологическим данным, у кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в III-II вв. до н.э. возникает обычай включать в погребальный инвентарь фигурки людей. Сами тувинцы вплоть до конца XIX в. при заключении брачного договора использовали символический дар - миниатюрную модель юрты с сидящей в ней куклой. С распространением буддизма тувинские резчики освоили изготовление предметов религиозного содержания. И все же в XIX - первой половине XX вв. ритуальные изделия охватывали лишь незначительную часть антропоморфной скульптуры, а большинство составляли сувениры и игрушки.

Среди антропоморфных образов тувинских резчиков привлекает внимание нойон/ноян - «князь», высокопоставленный чиновник Маньчжурской империи Цин, правитель района - кожууна (или даже всей Тувы - амбын-нойон), глава одной или нескольких родоплеменных групп. Он обычно изображался человеком в халате и шапке, стоящим, а чаще сидящим на земле или на небольшом возвышении со скрещенными, полускрещенными, поджатыми ногами. Эта поза начинает встречаться в кочевническом искусстве на закате господства в евразийских степях ираноязычных кочевников, приблизительно в конце IV - начале II в. до н. э. [25, с. 19].

До этого периода степняки изображали сородичей сидящими верхом на лошадях или стоящими, что демонстрируют петроглифы и каменные изваяния. Создатели эллино-скифской ювелирных изделий представляли кочевников более разнообразно. Однако и в этом случае у сидящих людей ноги не перекрещивались, и восседали они, как правило, на крупных возвышениях. Разумеется, такая иконография не могла быть отражением реальности, поскольку невозможно представить, чтобы древнеиранские кочевники никогда не сидели на земле. Скорее всего, мастера следовали установкам древнегреческой художественной традиции.

Изображения представителей кочевых культур, сидящих с согнутыми в коленях ногами, появляются одновременно с выходом на историческую арену тюрко-монгольских племен. Примером служат парные золотые бляхи из Сибирской коллекции Петра I («Отдых в пути») и бронзовая курильница со скульптурной композицией из Алматинской области Казахстана, относящиеся к III в. до н.э.

У подавляющего большинства изображений с перекрещенными ногами отсутствуют предметы вооружения в отличие от фигур кочевников, показанных верхом на лошадях или стоя. Вместо оружия в руках сидящих персонажей обычно находится сосуд. У части «безногих» древнетюркских изваяний, помимо сосуда, имеется и оружие, но оно спокойно висит на поясе.

Можно предположить, что с зарождением тюрко-монгольского мира в кочевническом искусстве формируется новый антропоморфный образ, представлявший сидящего мужчину и олицетворявший идею миролюбия и спокойствия. Наверное, именно отсутствие агрессивности у нового персонажа впоследствии побудило монголов, бурят и тувинцев придавать аналогичную позу их излюбленному герою буддистского пантеона - Белому старцу. Этот образ имел долгую историю, так как Белый старец - божественный мудрец, покровитель всех живых существ, даритель благополучия - был заимствован буддизмом из более древней шаманской традиции [7, с. 25].

В тувинской мелкой пластике за изображением сидящего мужчины закрепилось название «нойон». Возможно, решающую роль здесь сыграло появление в культуре тувинцев шахмат, поскольку именно так именовался король. Шахматы («шыдыраа) пользовались большой популярностью в Туве, о чем не раз отмечалось в научной литературе.

Исследователи сходятся в том, что родиной тувинской игры является Монголия. Согласно мнению археолога, этнографа и знатока шахмат И.Т. Савенкова, монголы и тувинцы познакомились с шахматной игрой в X-XI вв. Такая датировка представляется слишком заниженной. Более правдоподобной выглядит точка зрения этнографов П.И. Каралькина и С.И. Вайнштейна, называвших XVI-XVII вв. При этом П.И. Каралькин связывал распространение шахмат с проникновением буддизма, что вполне возможно, поскольку игра получила наибольшую популярность в тех азиатских странах, где буддизм завоевал самые прочные позиции. В связи с этим уместно упомянуть слова Д.Г. Савинова, писавшего: «Среди лам… шахматная игра чрезвычайно распространена: почти каждый лама знаком с этою игрою; среди них много сильных игроков» [24, с. 35].

Маленькая тувинская деревня Кызыл-Даг известна на весь мир - веками здесь живут и работают художники-камнерезы. Гора Сарыг-Хая, окрестности села Кызыл-Даг богаты залежами цветного агальматолита, который тувинцы называют «Чонар даш» - камень, который можно резать.

Члены Союза художников России села Кызыл-Даг:

Хертек Тойбухаа Коштайевич (1917-1981)-- выдающийся камнерез Тувы, заслуженный художник РСФСР, лауреат Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина, народный художник Тувинской АССР, лауреат Государственной премии Тувинской АССР Хертек Коштаевич Тойбухаа по праву считается одним из основоположников современного камнерезного искусства Тувы, многие его произведения стали классическими шедеврами народного искусства нашей республики. Преемственность его пластического творчества продолжает династия резчиков сыновей и внуков Тойбухаа.

Тойбухаа по праву считается одним из основоположников современного камнерезного искусства Тувы, многие его произведения стали классическими шедеврами народного искусства республики.

В конце 1950-х - начале 1960-х годов Хертек Тойбухаа ищет новые композиционные приемы, усложняет сюжетные постановки, придает фигурам определенное движение, тем самым как бы оживляя скульптурные группы. С этим новаторским приемом выполнены многие его работы.

Как потомственный скотовод и опытный охотник, как ветеринар Хертек Коштайевич знал пластику движений, анатомию, повадки домашних и диких животных.

Пластическое искусство Хертека Тойбухаа - это зарождение и становление яркого самобытного творчества народного мастера-камнереза. Человека, создавшего лучшие качества традиционной тувинской скульптуры и развившего новые темы, сюжеты в современной скульптурной композиции Тувы. Его имя присвоено одной из лучших художественных школ в республике - ДХШ в селе Тээли, центре Бай-Тайгинского района. Его именем была названа Государственная премия Председателя Правительства РТ в области декоративно-прикладного и народного искусства.

Талантливый мастер, в совершенстве владея пластическим искусством резьбы по агальматолиту, с полной отдачей и большим воодушевлением обучил своих сыновей Дондука, Александра и множество молодых камнерезов, многие из которых стали известными резчиками, членами Союза художников России со своим индивидуальным творческим почерком.

Среди его учеников выделялись Когел Саая, Сергей Ооржак, Олчат-оол Серенчимит, Чечен-оол Байыр-оол, Владимир Салчак, Киров Хунан и другие.

Тойбухаа Дондук Хертекович - заместитель председателя правления Союза художников Республики Тыва. Окончил художественное отделение Кызылского училища искусств. Народный мастер-камнерез, Член Союза художников РФ. Член правления Союза художников Республики Тыва. Автор 11 статей, трех буклетов публицистического характера. Заслуженный художник РСФСР. Лауреат Государственной премии РФ. Лауреат Государственной премии Республики Тыва. Сын основоположника камнерезного искусства республики знаменитого Хертек Коштайовича Тойбухаа.

Ооржак Валерий Окпан- оолович- член союза художников РФ, министр промышленности РТ, В 1980 окончил Кызылский филиал Красноярского политехнического института по специальности «инженер-строитель». Кандидат экономических наук. Был председателем комитета по развитию промышленности Республики Тува (РТ).

Ойдуп Александр Ондарович- первый скульптор Тувы с высшим образованием, автор флага и герба столицы республики г. Кызыла, художник-скульптор, председатель Союза художников РТ, член Союза художников РФ, заслуженный деятель искусств Республики Тыва.

Владимир Шомбулович Салчак - член Союза художников России, Заслуженный работник культуры РТ, музыкант, изготовитель музыкальных инструментов, преподаватель высшей категории. В.Салчак придумал новое направление в камнерезном искусстве - создание пустотелых фигур. Самое священное у тувинцев - это их жилище, юрта. Он сделал ее миниатюру из агальматолита пустотелой (2004 г.). Особенность пустотелых фигур состоит в том, что их можно выполнять в более крупном размере, нежели монолитные фигурки из Чонар - даша, а это неограниченный простор для фантазии.

Сергей Хомушкуевич Кочаа - Заслуженный художник Республики Тыва, член Союза художников России, мастер и агальматолита, и тиснения по коже, и художественного литья.

Саая Мижитеевич Когел - «Заслуженный художник Тувинской АССР», высокое звание «Лауреат Государственной премии Российской Федерации», «За доблестный труд», награжден Орденом Республики Тыва.

Алексей Салчакович Кагай - оол - Заслуженный художник РФ.

Таким образом, камнерезное искусство и вообще искусство тувинского народа стоит на трех китах: прошлое - история, настоящее - традиция и метод достижения высоких результатов. В исторические времена камнерезное искусство именно в Кызыл-Даге развилось, и непревзойденных мастеров у нас очень много.

Нынче процесс продолжается, потому что в творчестве других камнерезное искусство развивается дальше и рождает новые направления. А если появляется новое направление, это значит, появляется новый метод достижения результатов.

Мастера в Кызыл-Даге столетиями не переводятся. А в последние годы их стало даже больше. Потому что для большинства это основной и стабильный вид заработка.

Камнерезные произведения этих удивительных камнерезов хранятся в фондах Национального музея Республики Тыва, художественных музеев Иркутска, Красноярска, Томска, Омска, Барнаула, Москвы и Санкт-Петербурга. Пластическое искусство является одним из значительных пластов «золотого» фонда изобразительного искусства Тувы.

Мы рассмотрели лишь малую часть этого поистине уникального села Кызыл-Даг, и самобытного искусства камнерезного дела.

Общие выводы

Тувинцы, несмотря на культурную близость с алтайцами, хакасами, монголами и бурятами, создали своеобразную, оригинальную культуру.

Будучи древнейшими кочевниками азиатских степей, тувинцы донесли до наших дней архаичную культуру и мировоззрение, неповторимый музыкальный фольклор, как инструментальный, так и вокальный, горловое пение-хоомей, песенную культуру, декоративно-прикладное искусство.

В условиях современной российской действительности сохранение самобытного национального искусства разных народов становится одним из приоритетных направлений в области культуры и искусства.

Все формы жизнедеятельности с. Кызыл-Даг (и экономика, и искусство) зависят от уровня развития сельского хозяйства. Село знаменито своими талантливыми личностями, которые внесли вклад в социально- экономическое и культурное развитие тувинского народа.

Таким образом, можно отметить следующую тенденцию. Рождаются на свет новые мастера, появляются новые стили и направления, открываются новые школы, в которых обучают камнерезному мастерству. Вследствие этого сохраняется преемственность поколений. И настоящим мастером является тот, кто искренне любит, ценит, бережет свою родную землю. Мастерство определяется, помимо прочего, пониманием природы.

промысел творчество этнокультурный

Заключение

Вопрос о выживании народного искусства возник не сегодня и даже не вчера. Он возник в ту пору, когда веками складывавшаяся картина мира начала резко меняться, когда тенденции обновления стали проникать буквально во все сферы жизни. То, что прежде существовало в нераздельном виде (материально-практическая, духовно-религиозная, познавательная и эстетическая деятельность человека), в современной культуре всё более дифференцируется, становится мозаичным и раздробленным. Некогда ведущая функция крестьянского искусства - утилитарно-бытовая сегодня сохраняется главным образом в этнических национальных округах, в глубинке, где вещи по-прежнему рождаются и живут на корнях быта.

Приметой последних лет является возникновение совершенно новой функции народных промыслов - памятно-культурной. Сундуки, коробки, лошадки-качалки и другие предметы старого ремесла, казалось бы навеки ушедшие из быта и прочно обосновавшиеся в музейных витринах, вновь привлекают людей, во-первых, своей практичностью и тем, что сделаны они из природных материалов, а во-вторых - напоминанием о минувшем, невосполнимом.

Народные промыслы и ремёсла на современном этапе развития существуют как в форме творчества индивидуальных мастеров, так и на предприятиях, сохраняющих коллективный опыт творчества и ремесленный характер воспроизводства продукции, усовершенствованный развивающимся технологическим прогрессом. Возрождаются уникальные технологии и утерянные традиции изготовления изделий художественных промыслов. В связи с развивающимся технологическим прогрессом народные промыслы и ремёсла, ещё сохранившие традиционные ремесленные способы создания вещей с их традиционным стилеобразованием, ограничиваются изготовлением технически простых вещей, с ярко выраженным эмоционально - образным содержанием, национальной и региональной тематикой. Большинство из них реализуется в качестве сувенирных и подарочных изделий. Рынок промыслов заполнен изделиями, выполненными в стиле народных художественных промыслов, но без соблюдения технологий и традиций и представляющими собой сувенирный и ярмарочный вид. Изделия имеют низкую цену и, как следствие, конкурируют с изделиями народных художественных промыслов.

В настоящее время интерес в народным промыслам и ремеслам постепенно возрастает, но по мнению мастеров он еще не достаточно активен и данный вид деятельности нуждается в более полномасштабной поддержке со стороны государства.

Народное промыслы Тывы, как преображающая действительность - особый тип национального художественного творчества, отличительными признаки которого являются: коллективное начало и традиции, устойчивость тем и образов, универсальность языка, понятного не всем народам мира, а так же их общечеловечность духовных ценностей. Народные промыслы России и Тывы являются неотъемлемой частью национальной своеобразной культуры. Произведения прикладного искусства отражают художественные традиции нации, миропонимание, мировосприятие и художественный опыт народа сохраняют, сохраняют историческую память. Мастера народного искусства Тывы создают свои произведения из разнообразных материалов. Наиболее распространены и особой уникальностью отличается художественная резьба по камню (агальматолит), войлочные ковровые изделия, вышивка национальным орнаментом, резьба по дереву, кожевенное дело, ковка, литьё гравирование, чеканка и др. и многими другими произведениями народного искусства в настоящее время пользуются в быту. Народные мастера Тывы, художники декоративно-прикладного искусства, в своём творчестве стремится показать наилучшим образом эстетические качества материалов: камня, дерева, металла, кожи, кости.

Список литературы

1. Абаев Н.В. Ранние формы религии и этнокультурогенез тюрко-монгольских народов [Текст] / Н.В. Абаев. - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2005. - 138 с.

2. Александров В.А. Русское население Сибири XVII - начала XVIII в. [Текст] / В.А. Александров. - М.: Высшая школа, 1984. - 303 c.

3. Алексахин Н.Н. Художественные промыслы России. Учебное пособие [Текст] / Н.Н. Алексахин. М.: Народное образование, НИИ школьных технологий, 2005. - 176 с.

4. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири [Текст] / Н.А. Алексеев. - Новосибирск, 1980. - 317 c.

5. Бакушинский А.В. Исследования и статьи. Избранные искусствоведческие труды [Текст] / А.В. Бакушинский. - М.: Сов. Художник, 1981. - 352 с.

6. Бетехтина Т.Г. К вопросу об определении понятия «кустарные промыслы» [Текст] / Т.Г. Бетехтина // Этносы и этнические процессы. Памяти Р.Ф. Итса. Сборник статей. - М: Наука, Изд. Фирма «Восточная литература», 1993. - С. 321-328.

7. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства [Текст] / П.Г. Богатырев. - М.: Искусство, 1971. - 544 с.

8. Богуславская И.Я. Русское народное искусство [Текст] / И.Я. Богуславская. - Л.: Советский художник, 1968. - 159 с.

9. Боярченко О.И. Тува в коллекциях музея им. Н.М. Мартьянова // Мартьяновские краеведческие чтения (2003-2004) [Текст] / О.И. Боярченко // Сборник докладов и сообщений. Выпуск III. Минусинск, 2005.

10. Вайнштейн С.И. Род и кочевая община у восточных тувинцев (ХIХ - н. ХХ в.) [Текст] / С.И. Вайнштейн // Советская этнография. - 1959. - №6. - С. 80-86.

11. Гребнева В.А. География Тувинской АССР [Текст] / В.А. Гребнева, К.О. Шактаржик. - Кызыл, 1989. - С. 16, 28.

12. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т.III, вып. I. [Текст] / Г.Е. Грумм-Гржимайло. - Л.: Лениздат, - 1991. - 302 с.

13. Доржу З.Ю. К общим вопросам кочевой общины тувинцев на рубеже 19-20 вв. [Текст] / З.Ю. Доржу, А.Ч. Ашак-оол // Природные условия, история и культура западной Монголии и сопредельных регионов. - Томск, 2001. - С. 119-120.

14. Дулов В.И. Социально-экономическая история Тувы (ХIХ - начало ХХ в.) [Текст] / В.И. Дулов. - М.: Просвещение, 1956. - 608 с.

15. Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX начало XX вв. Труды института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая [Текст] / С.В. Иванов. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1984. - 838 с.

16. Иконников И.П. От Тувы феодальной - к Туве социалистической (цифровые факты) [Текст] / И.П. Иконников // Ученые записки. Вып.12. - Кызыл, 1967.

17. История Тувы: В 3 т. Т. 2. [Текст] / под общ. Ред. В.А. Ламина. - Новосибирск: Наука, 2007. - 430 с.

18. Кабо Р.М Очерки истории и экономики Тувы. Ч.1. Дореволюционная Тува [Текст] / Р. Кабо. - Л.: Гослитиздат, 1994. - 202 с.

19. Канцедикас А.С. Искусство и ремесло (к вопросу о природе народного искусства) [Текст] / А.С. Канцедикас. - М.: Изобразительное искусство, 1977. 120 с.

20. Кисель В. Камнерезное искусство Тувы // Ювелирное искусство и материальная культура. Тезисы докладов участников девятого и десятого коллоквиума [10-14 октября 2000 г. И 9-14 апреля 2001 г.] [Текст] / В. Кисель. - СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2002.- С. 19-23.

21. Коган Л.Н. Народная культура в историческом развитии системы культуры [Текст] / Л.Н. Коган // Изучение истории культуры как системы. Новосибирск: ИИФФ, 1983. - 80 с.

22. Культура древних народов Южной Сибири: сборник научных статей [Текст] / под ред. А. Юсупова. - Барнаул, 1993. - 108 с.

23. Культурная политика России: История и современность [Текст] / А. Кондратьев.- М.: Либерея, 2013. - 243 с.

24. Кыргыс, З.К. Тувинское горловое пение [Текст] / З.К. Кыргыс. - Новосибирск, 2002.

25. Ламажаа, И.К. Тува между прошлым и будущим [Текст] / И.К. Ламатаа. - М., 2009. - 206 с.

26. Максаковский В.П. Всемирное культурное наследие: Науч. - попул. Справочное изд. [Текст] / Максаковский В.П.-М.: Логос, 2002.