Культурная полемика Римской империи

В плане Колизей представляет собой эллипс (длина 188 м). В центре его находилась эллиптическая арена, отделенная высокой стеной от мест для зрителей. Вокруг арены, постепенно повышаясь, располагались разделенные широкими проходами места для зрителей, образующие четыре яруса. Места нижнего яруса были предназначены для императора и его окружения, сенаторов и т. п., затем последовательно шли ярусы для всадников и римских граждан, места последнего яруса занимали вольноотпущенники. В греческих театрах подобного размещения Зрителей по социальным признакам не было; оно характерно именно для Рима. Места для зрителей были расположены на проходивших под ними мощных сводчатых галереях, одновременно служивших укрытием для зрителей во время дождя. Система галерей и множество входов способствовали быстрому заполнению и освобождению здания. Для защиты зрителей от солнца над всем амфитеатром на высоких мачтах, укрепленных на стене четвертого яруса, натягивался тент (веларий). Внутреннее убранство Колизея изобиловало мраморными облицовками и стукковыми украшениями; в пролетах арок второго и третьего этажа, вероятно, помещались статуи. Колоссальное сооружение амфитеатра покоится на глубоких подвальных помещениях, использовавшихся в служебных целях: здесь были помещения для пребывания гладиаторов, для раненых и убитых участников игр, клетки для зверей.

Каждому арочному пролету первого яруса соответствовал вход на места для зрителей: 76 из этих входов были пронумерованы (на арках до сих пор можно видеть римские цифры); четыре главных входа предназначались: один - для императорской свиты, другой - для весталок, третий - для судей и последний - для почетных гостей.

"Фасад" Колизея представляет собой грандиозную трехъярусную аркаду; в качестве четвертого яруса над ней высится мощная каменная стена, расчлененная пилястрами коринфского ордера. В Колизее нашла свое наиболее совершенное выражение характерная для римского зодчества система объединения в одно органическое целое многоярусной аркады, составляющей своего рода каркасную конструкцию здания, и элементов ордера -- полуколонн, примыкающих к арочным столбам и несущих антаблемент, назначение которого -- отделять один ярус аркады от другого. Римский архитектор в данном случае применяет ордер не только как средство пропорционального членения фасада огромного по протяженности сооружения (длина Колизея по окружности свыше 520 м, высота -- 48,5 м), но и как средство для выявления тектонических закономерностей, лежащих в основе архитектурного образа. Полуколонны и антаблементы образно выявляют конструктивное значение многоярусной аркады: примыкающая к арочному столбу полуколонна более красноречиво, нежели сам столб, выражает его опорное значение; в свою очередь антаблемент как бы усиливает несущую способность арки. Ширина арочных проемов и столбов в Колизее одинакова во всех трех ярусах, однако благодаря тому, что полуколонны нижнего яруса выполнены в формах строгого тосканского ордера, полуколонны среднего яруса--в формах более легкого по пропорциям ионического ордера, а полуколонны верхнего яруса -- в формах нарядного коринфского ордера, создается необходимое для тектонической логики архитектурного сооружения впечатление постепенного убывания тяжести и облегчения верхней части здания. Помимо этого, элементы ордера повышают пластическую выразительность наружной "стены" Колизея.

Следует иметь в виду, что арки нижнего яруса (число их равно 80) служили входами в здание; от наружных арок по радиальным направлениям шли сводчатые галереи, служившие опорами для рядов скамей амфитеатра; таким образом, композиционное построение величественного фасада наглядно передавало конструктивные особенности сооружения. Колизей в этом отношении дает замечательный пример органического единства конструкции здания и его архитектурного решения. Грандиозная многоярусная аркада нигде на своем огромном протяжении не нарушалась какими-либо иными формами, ни разу не прерывался ее строгий ритм; ни одна сторона постройки не выделена в качестве главного фасада -- характер сооружения исчерпывающе раскрывался с любой из сторон; в этом смысле здание Колизея, подобно греческому периптеру, отличается замечательным композиционным единством и цельностью.

Колизей построен из туфа; наружные стены сложены из более твердого травертина. Кроме того, для конструкции сводов и стен широко использовались кирпич и бетон. Кладка выполнена с большим мастерством.

На площадке перед амфитеатром стояла тридцатиметровая бронзовая статуя Нерона, под названием Колосс; предполагают, что название Колизей - большой, колоссальный - произошло как раз от этого колосса. Внутри - Амфитеатр вмещал около 50.000-70.000 зрителей, рассаживающихся на его ступеньках в зависимости от класса социальной принадлежности. Существовало три разряда мест: "подиум", попадающий в первый разряд, куда садились представители самого высокого сословия и где находилась ложа императора; вторая категория мест, в центре, отведенных для "цивис", граждан, принадлежащих к среднему сословию и третья, "сумма", где размещался народ. Существовала, вероятно, еще и четвертая категория мест, отведенных для женщин. Под ареной существовала целая система клеток, галерей, складских помещений, раздевальных и подвалов, ныне явившихся взору благодаря проведенным раскопкам. Речь идет о целом ряде помещений, где хранились различные предметы и механизмы и где содержались животные до и после зрелищ, основными видами которых являлись бои гладиаторов ("луди") и "венатионес", охота на животных; но на арене происходили, также, и выступления фокусников, спортивные состязания, конные турниры и морские битвы - навмахии. Игры проводились по случаю знаменательных дат, ежегодных праздников и чрезвычайных событий. В одних случаях это происходило в дни рождения императора и празднования исторических событий, а в других - в результате триумфа или победы. Следует сказать, что похороны тоже являлись поводом для проведения подобного рода игр. В выпускаемых по этому случаю объявлениях (эдиктах) указывался порядок проведения игр, повод, по которому они устраивались и день их начала. В такие дни, с помощью сложного механизма и использования многочисленной отобранной рабочей силы, над ступеньками поднимали огромный многоцветный тент из шелка и льна.

Другим выдающимся произведением времени Флавиев была триумфальная арка Тита, воздвигнутая в 81 г. в ознаменование взятия Иерусалима (см. Приложение 2.6). Эта арка справедливо рассматривается как один из лучших образцов римской классической архитектуры императорского времени. Мощная по формам однопролетная арка (ширина пролета 5,33 м) украшена колоннами с композитными капителями (по четыре колонны с каждой стороны). Совершенная по форме, сверкающая белизной арка служила основанием скульптурной группы императора на колеснице. Расчленение каменного массива классическим ордером внесло соразмерность и ясность в ее формы. Выступающий антаблемент и аттик (стена над антаблементом), контрасты света и тени усиливают пластическую и живописную выразительность ее форм. Среднюю часть арки замыкают две летящие фигуры богини победы - Виктории, исполненные в невысоком рельефе. Пространство арочного пролета расширяется кассетами свода (небольшие углубления на поверхности потолка или свода, имеющие чаще квадратную форму) и настенными рельефными композициями, изображающими торжественное шествие триумфатора и легионеров с трофеями. Построение рельефа усиливает глубину пролета арки. Бурное движение толпы, пафос жестов легионеров как бы вторят триумфальной теме архитектуры. Колонны несут раскрепованный (то есть образующий выступы над капителями) антаблемент, над ним -- высокий, строгий аттик с посвятительной надписью. Все сооружение было задумано как своеобразный постамент для статуи императора Тита на квадриге (статуя не сохранилась). Арка Тита отличается от арок эпохи Августа большей монументальностью и пластическим богатством. Композитные капители колонн применились здесь, по-видимому, впервые. Композитная капитель, самая богатая и нарядная, представляет собой дальнейшее развитие ионической и коринфской капителей.

Свод внутри арки кассетирован и декорирован розетками. На стенах внутри арки -- рельефы с изображением Тита и его войск, вступающих в Рим после победоносного окончания Иудейской войны. В рельефах развертываются сцены, исполненные движения, с фигурами, идущими не вдоль фона, как раньше, а из глубины, по диагонали, в разные стороны, так что фон рельефа воспринимаетсякак реальное пространство. Сильная выпуклость фигур, сложность ракурсов, боковое освещение способствуют живости изображения. В рельефах арки Тита раскрывается новое понимание этого вида скульптуры: в отличие от рельефов Алтаря Мира августовского времени рельефы арки Тита не только не утверждают плоскость стены, но даже разрывают ее, однако, поскольку архитектура арки отличается повышенной живописностью, рельефы объединяются с ней в единое образное целое.

В аттике был захоронен прах Тита. Арка являлась архитектурным сооружением, постаментом для статуи и одновременно мемориальным памятником. Так хоронили лишь людей с особой харизмой (в переводе с греческого -- "милость",божественный дар"), т.е. наделённых исключительными личными качествами -- мудростью, героизмом, смелостью: Цезаря на Римском Форуме, Тита в его арке. Другие граждане покоились вдоль дорог за городскими воротами Рима.

Флавии строили общественные сооружения чаще, чем поздние Юлии -- Клавдии, стремившиеся к роскоши в частных дворцах и виллах. С Флавиями связано возведение Форума Мира. Огромная (115м X 125м), почти квадратная в плане площадь, разбитая на месте рынка, около храма Мира -- памятника победы над Иудеей, способствовала возникновению чувства более торжественного, нежели на форуме Августа, предстояния перед святыней. При Домициане Рабирий строил освященный при Нерве Проходной Форум, называемый также Форумом Нервы. Его продолговатая (120 м X 45 м) площадь была украшена храмом Минервы, колоннами коринфского ордера и фигурным фризом с посвященными Минерве сюжетами (см. Приложение 2.7). Рабирий искусно связал портик со стеной фризом, перетекающим с нее на выступающие антаблементы колоннады.

Дворец Флавиев на Палатине (92 г., архитектор Рабирий), состоявший из помещений для официальных приемов, жилых покоев и вытянутого овального сада, являет собой образец полуофициального, получастного жилища. Не гонясь за славой новатора, Рабирий просто увеличил до достойных императорской персоны размеров традиционный римский дом с парадным залом - таблинумом и примыкающими к нему другими помещениями. Домициан снес многие здания для возведения этого сооружения, руины которого и сейчас поражают размерами. Комплекс Домициана включал дворец Флавиев, служивший для официальных церемоний, покои Августов и так называемый стадион. Планы обычных жилых, включавших атриумы, перистили и триклинии, построек, а также террасных домов, помещения которых располагались на разных уровнях, получили здесь свое воплощение в размерах почти грандиозных.

Имеющий огромный, перекрытый самым большим в империи сводом, зал дворец Флавиев до сих пор остается свидетельством высокой строительной техники римлян. Император, решавший государственные дела, сидел на троне в абсиде центрального зала. Базилика, где он судил, находилась в примыкавшем к тронному залу с северо-запада помещении. Юго-восточное же служило или преторианцам, охранявшим дворец, или религиозным целям (ларарий). Затем шел перистильный двор и далее огромный триклиний -- столовая для парадных обедов, имевшая гипо-каусты -- двойной пол, обогревавшийся горячим воздухом.

К юго-востоку от дворца Флавиев возвели не менее грандиозный Дом Августов -- личные покои императоров, с тремя перистильными дворами, залами различных размеров и форм, огромными, имевшими в центре искусственные островки бассейнами, фонтанами. Третий район комплекса Домициана напоминает величиной и очертаниями стадион. По его периметру шел двухъярусный портик, а в центре юго-восточной стороны располагалась полукруглая трибуна, открытая па вытянутую "арену". Плиний Младший, сообщавший о частных ипподромах в виллах богатых римлян, писал и об огромных садах, поэтому назначение этого участка, который мог быть и садом, остается не вполне ясным.

Фонтанов в Риме было множество; Проперций писал, что "по всему городу раздается тихий плеск воды" (II. 32. 15). На перекрестках, кроме часовенки Ларов, обязательно устроен фонтан. Часовенки эти (в конце I в. н.э. их было 265) были разного вида: маленький храмик с фронтоном, просто ниша в стене, открытый алтарь, обведенный загородкой. Стенки алтаря украшены рельефами: бородатый мужчина, облаченный в тогу, совершает возлияния - это гений императора. По сторонам его стоят двое кудрявых юношей в легкой позе танца, с чашей в одной и с ритоном в другой руке. Это Лары. Их статуэтки стоят в нише или в часовне-храмике. Иногда к ним присоединяются статуэтки и других божеств.

Некоторые из фонтанов имели характер монументальных сооружений: такова, например Meta Sudans ("покрытая потом мета"), устроенная Домицианом в 96 г. к юго-западу от Колизея. Это был конус (отсюда и название "мета") высотой 2 м, с диаметром 5 м в основании, облицованный весь мрамором. Из его вершины бил фонтан, и вода падала в огромный круглый бассейн (21 м в диаметре). Другие были украшены великолепными скульптурами: фонтан на форуме Веспасиана, например, бронзовым быком работы Фидия или Лисиппа.

Тит продолжил широкую строительную деятельность в Риме, начатую его отцом Веспасианом; в частности, при нем завершилась реставрация двух водопроводов, построенных императором Клавдием в 52году (см. Приложение 2.8).

Двойная арка этих водопроводов сохранилась в Риме - сейчас она называется Большими Воротами - Порта Маджоре (см. Приложение 2.9), на ней три надписи:

"Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик, сын Друза, великий понтифик… озаботился на свои средства провести в город Клавдиев водопровод из источников, которые назывались Церулеев и Курциев, от 45-го милевого столба, а также провел Новый Аниенский водопровод от 62-го милевого столба. Император Цезарь Веспасиан Август… Курциев и Церулеев водопроводы, проведенные божественным Клавдием и впоследствии прервавшиеся и обрушившиеся, восстановил для города в течение девяти лет на свои средства. Император Тит Цезарь Веспасиан Август… водопроводы Курциев и Церулеев, проведеные божественным Клавдием и впоследствии восстановленные для города божественным Веспасианом, его отцом, позаботился на свои средства восстановить в новом виде, так как они от долгого времени рухнули до основания, начиная от самих источников вод". Судя по императорским титулам, Клавдий построил водопроводы в 52 году, Веспасиан и Тит восстанавливали их в 70-80-х годах. Масштабные сооружения флавианской эпохи были невозможны без строительного раствора, который римляне называли opus caementicim ("римским бетоном"). Этот "бетон" применялся в Риме с Ш века до н.э. и довольно широко, возможности его были известны, однако в массовом масштабе не использовались вплоть до общей перестройки материально-пространственной среды во второй половине I века н.э. Конструктивной основой зданий, созданных Римской архитектурной революцией явились арка и свод. Они применялись в Риме всегда - с этрусских времен, были органически глубоко римскими, народными архитектурными формами, но использовались систематически до 60-70-х гг. I века н.э. лишь в некоторых типах "непрестижных" сооружений, вроде акведуков и мостов - в Юлиевой базилике, например, они скрыты за каноническим "ордерным" фасадом.

Вывод по 2 главе

Изучив историческую литературу, мы можем сделать вывод, что во времена Флавиев (69-96гг) приводились в порядок города Рима, пострадавшие во время гражданской войны.

Этот период характеризуется общим подъем культуры. Искусство портрета достигает одной из вершин своего развития и становится одной из самых главных особенностей четвертого стиля. В произведениях расцвета империи глубокая противоречивость эпохи ярко вступает в сочетание с театрализированной величавостью и неизменной откровенной циничностью многих образов. В искусстве Флавиев нашли отражение с особенной откровенностью и полнотой, величие и пороки рабовладельческой империи.

В период правления династии Флавиев архитектура переживает новый подъем. Флавии строили общественные сооружения чаще, чем поздние Юлии -- Клавдии, стремившиеся к роскоши в частных дворцах и виллах. В этот период были построены Колизей, термы Тита, Форум Мира, триумфальная арка Тита, Дворец Флавиев на Палатине и др. Восстановлены Большой цирк у основания Палатинского холма, водопроводы Курциев и Церулеев и т.д.

Таким образом, мы рассмотрели основные направления в искусстве и культуре времен Флавиев.

Глава 3. Время Антонинов

3.1 Культура Римской империи в период высшего могущества

Высокое экономическое развитие Римской империи привело к тому, что город Рим стал экономическим, культурным и политическим центром огромной державы.

После убийства Домициана и объявления его "тираном", что влекло за собой уничтожение его статуй и имени на надписях, сенат и войско передали власть уже раньше намечавшемуся сенатом на пост императора престарелому консуляру Нерве из знатного рода Кокцеев, внуку и сыну знаменитых юристов и консулов. С него началась династия Антонинов, названная так по имени одного из ее представителей - Антонина Пия. К ней принадлежали Нерва (96-98 гг.), Траян (98-113 гг.), Адриан (117-138 гг.), Антоний Пий (138-161 гг.), Марк Аврелий (161-180 гг.) и Коммод (180-192 гг.).

В эпоху Антонинов империя достигла максимально возможного расцвета.

Наиболее прочными стали экономические связи провинций и отдельных областей империи благодаря интенсивному развитию торговли. Корабли, снабженные тремя мачтами и парусами, тоннажем до 500 тонн и вмещавшие до 600 пассажиров, были соизмеримы с судами XVII и даже начала XVIII в. Хорошо были оборудованы и маленькие, и большие гавани, где разгружались и загружались суда. Некоторые имели много причалов для стоянки судов; погрузка и разгрузка производилась машинами. Если корабли не могли пристать, корпорации лодочников и плотовщиков доставляли товар до берега, а затем по рекам в глубь страны. В гаванях имелись склады для товаров, здания администрации порта, помещения коллегий торговцев и работников порта, базилики, где заключались сделки, трактиры, гостиницы. Велико было число обслуживающих порт работников разной квалификации: грузчики, перевозчики, механики, весовщики, рабочие, строившие и ремонтировавшие суда, шившие паруса, конопатившие корабли, покрывавшие их воском.

Ремесло и ремесленники пользовались уважением. На надгробиях ремесленников (особенно много их в Бурдигале) они изображались с их орудиями производства, а часто эти орудия на надгробиях и алтарях изображались отдельно. Возможно, что из Галлии этот обычай перешел в Италию, где в особом почете были плотничьи и строительные инструменты, связывавшиеся с праведной жизнью.

Римская культура была весьма демократичной: она воспринимала, усваивала и перерабатывала культурное наследие древневосточного и эллинистического мира, а также других народов, которые вошли в состав государства в последующие времена. Одновременно с этим римляне всячески способствовали приобщению к греко-римской культуре разных слоев населения западных провинций империи, где распространялись латинский и греческий языки, а также прогрессивные методы ведения хозяйства и новейшие технические достижения. Сюда проникла римская мифология, произведения искусства, архитектура и литература с научными знаниями и философскими теориями. Народы этих земель постепенно стали жить по законам римского права.

Внешне культура еще сохраняла свой блеск. Тогда жили и творили такие выдающиеся философы, как Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий; поэты Лукан, Ювенал, Марциал; писатели и историки Тацит, Плутарх, Аппиан, Светоний, Петроний, Апулей, Лукиан и др. Плиний Старший составил, использовав 2000 авторов, энциклопедию тогдашних знаний; выдающихся успехов достигли астроном Птолемей, врач Гален. Разрабатывалось, откликаясь на потребности жизни, римское право. Чрезвычайной популярностью пользовались ораторы, выступавшие в разных городах с речами - импровизированными или на заранее объявленные темы. Архитекторы, художники, скульпторы, мозаичисты украшали частные и общественные здания, многие из которых, как амфитеатр Флавиев (Колизей) или мост через Дунай, поражали своими размерами и техникой исполнения.

Но и в этой сфере жизни уже намечались значительные изменения. К тому же прежде единая для всех римских граждан идеология и культура начинает раскалываться под действием различных социальных конфликтов.

3.2 Скульптура и живопись

Изобразительное искусство в I-II вв. н.э. в Римской империи служило, в основном, для оформления интерьеров зданий и внешнего убранства улиц городов. Так, стены, потолки и полы общественных зданий, императорских дворцов, домов знати украшались росписью и мозаикой. Судя по всему, римляне украшали дома орнаментами, в которых преобладали растительные элементы (листья и ветви различных растений, цветы), иногда выписывались пейзажи. Кое-где художники дополняли такие картины рамой, которая изображала дверь или окно. Очень часто испоьзовались сюжеты из греческой и римской мифологии, а также жанровые сцены - охота, уборка урожая, сбор оброка.

Во многих местах стены облицовывались мрамором. Благодаря применению различных его сортов, создавались геометрические узоры.

В искусстве периода Антонинов главное место занимает скульптурный портрет, представляющий важный этап в общем развитии римского портрета.

В портрете антониновского времени прежде всего бросается в глаза изменение самого типа знатного римлянина. Прежние грубоватые, энергичные, волевые лица исчезают. Например, облик Марка Аврелия, изображения которого принадлежат к наиболее характерным образцам портрета этого периода, напоминает внешними чертами образы греческих философов (римляне в это время пытались подражать костюму и прическе древних греков). В портретной характеристике образа главный акцент перенесен на внутреннюю одухотворенность, на передачу состояния созерцательности. Впервые римские художники обратились к внутреннему миру человека, впервые они попытались выразить его чувства, его душевное состояние. В создании настроения созерцательности важную роль играет выражение глаз: для антониновского портрета чрезвычайно характерны слегка опущенные тяжелые верхние веки, прикрывающие радужную оболочку и зрачок. С этого времени радужная оболочка и зрачок, не изображавшиеся ранее средствами скульптуры, начинают передаваться глубокими врезами. Слегка затуманенный взгляд создает впечатление погруженности в себя, утомления, разочарования. Столь же типично для портрета времени Антонинов применение контрастного сопоставления фактуры лица и прически. Обрамляющие лицо прическа и борода, обработанные глубокими врезами бурава, образуют сложную живописную игру темных и светлых пятен, в то время как лицо, в обработке которого применена полировка, кажется светящимся изнутри, что усиливает впечатление одухотворенности.

В ленинградском Эpмитaжe хранится относящийся к этому времени так называемый портрет сириянки (см. Приложение 3.5), видимо, придворной дамы восточного происхождения. В этом портрете правдивость в передаче внешних черт со всеми особенностями восточного этнического типа соединяется с глубокой внутренней характеристикой. Здесь создан обобщенный тип человека утонченной поздней античной культуры - образ, в котором изысканность и тонкая нервность соединяются с едва уловимым оттенком грусти; но этот едва уловимый оттенок чувства выражен художником так, что зритель воспринимает его не только как определенное качество модели, но как настроение, характеризующее целую эпоху.

Вершины одухотворенности искусство антониновского времени достигает в портрете бородатого варвара из Афинского музея, поразительном по благородству облика и духовной красоте (см. Приложение 3.4). Это произведение несет в себе высокое этическое содержание. Обобщенность образной характеристики, тонкость художественного мастерства, сложность и богатство пластического решения позволяют предположить, что автором афинского портрета был греческий мастер. Близок к этому произведению по своеобразному подходу к модели замечательный портрет негра из Берлинского музея. Характерность этнического типа не заслоняет здесь внутреннего содержания образа; с большой художественной силой выражено чувство печали, которым полны широко раскрытые глаза негра. К лучшим произведениям относится также портрет мальчика-ливийца из Берлинского музея.

К сожалению, портрет антониновского времени недолго удержался на таком высоком уровне. Установившиеся стилевые приемы, способствовавшие созданию образов определенного типа, начали применяться в портретах самых разных лиц, без различия их индивидуальности, что в конечном счете привело к господству шаблонной схемы. Все сильнее нарастали в антониновском портрете черты болезненности, появились признаки манерности. К концу правления Антонинов относятся такие бессодержательные и антихудожественные произведения, как портрет императора Коммода в виде Геракла, в котором сделана попытка чисто внешне понятыми приемами антониновского искусства создать репрезентативный образ.

От времени Антонинов до нас дошел бронзовый памятник Марку Аврелию, установленный в XVI в. на Капитолийской площади в Риме. Как единственный образец античного конного памятника, это произведение пользовалось в последующие столетия - вплоть до XIX в. - большой славой. Однако не следует забывать, что характерные для антониновского искусства черты пассивности, созерцательности образа имеются и в этом произведении и находятся в противоречии с героической идеей, воплощать которую призван конный памятник.

Портреты поздних Антонинов свидетельствуют об изменениях художественных принципов. Первое время в рельефах еще продолжали сохраняться свободные плоскости фона, классицистическая уравновешенность композиций, засушенность форм, свойственные пластике Адриана. Эти черты заметны в горельефных изваяниях, украшающих пилястры в целле храма божественного Адриана. Спокойная постановка фигур анфас, легкие повороты голов и несколько скованные движения рук символизируют глубокую покорность персонажей, изображенных благородными и гармоничными. В украшении именно нижних частей пилястр мастера следовали малоазийским художественным принципам, которые начинали тогда проникать в римское искусство.

В декоративных рельефах времени Марка Аврелия композиции усложнялись, тяготели к многофигурности и светотеневому обогащению поверхности. На лицевой стороне цоколя колонны Антонина Пия (см. Приложение 3.1), где изображен апофеоз Антонина и Фаустины, возносящихся на крыльях Гения в сопровождении орлов, в присутствии восторженных Ромы и Юноны, а также юноши, олицетворяющего Марсово поле, динамичность композиции усиливается диагональным расположением огромной обнаженной фигуры крылатого гения. Правда, в застылости его туловища, статичности изваяний Антонина и Фаустины, нарочитости жестикуляции Ромы и Гения Марсова поля еще сохраняются черты адриановского классицизма. Рельефы боковых сторон постамента с церемониальной кавалькадой всадников и пеших воинов решены в ином плане. Скульпторы с трудом осваивали забытые со времен Траяна динамические композиции: движения фигурок кажутся нереальными, в изображении галопирующих лошадок и шагающих солдат проступает скованность механических игрушек. Обращает внимание также в этих рельефах своеобразное решение перспективы: задние всадники расположены над передними: круговое движение как бы распластано на поверхности стены, вызывая в памяти древнеегипетские принципы. Большое количество мелких фигурок в очень высоком рельефе усиливало светотеневые контрасты, повышало пластическую динамичность. Эти новые, выступавшие робко в рельефе лицевой стороны постамента тенденции сильнее звучали на менее ответственных боковых сторонах.

Образцов живописи второго периода расцвета римского искусства сохранилось немного даже в таком детально исследованном городе, как Остия. Фреска первой половины II в. в одном из ее домов близка поздней стадии четвертого помпеянского стиля, когда смягчалась картина фантастического нагромождения архитектурных элементов и вновь утверждалась плоскость стены. Спокойно стоящие фигуры, под ногами которых для ощущения опоры намечены светлые полосы, вырисовываются на темном фоне свободной, ничем не заполненной поверхности. Спокойная печаль, пронизывающая образы, созвучна позднеадриановским настроениям, выраженным в пластике.

Немного сохранилось образцов мозаики. Среди них интересна черно-белая остийская мозаика из терм, изображающая Нептуна с трезубцем, мчащегося на колеснице в окружении морских существ. Возвышенные идеалы Империи времен Траяна и Адриана полнее выражались в формах архитектуры с декором интерьеров разноцветными мраморными плитками и отчасти скульптуры, нежели в живописи и мозаике.

В искусстве восточных провинций II в. широкое распространение получили мозаики (особенно хорошо сохранились в Антиохии), фрески на стенах строений в Дура-Европос, погребальные живописные портреты (египетский оазис Фаюм). Своеобразны по формам, но часто сходны с римскими по выраженным в них идеям скульптурные произведения восточных провинций того времени, особенно пальмирские портреты. Среди этих высокохудожественных изваяний, органично сочетающих восточную декоративность форм и глубину психологической выразительности, встречаются портреты, тяготевшие и к римским традициям, и к индийским.

Обычно скульптурные портреты выставлялись на площадях, они украшали здания, но чаще всего - надгробия. Иногда на надгробиях покойный изображался в кругу своей семьи. На многих надгробных рельефах можно увидеть общественное положение усопшего: воины изображались в доспехах, ремесленники - со своими инструментами и т.п.

В искусстве провинциальных школ во второй половине II в. личные, индивидуальные чувства находили проявление чаще, чем раньше. В то же время менее откровенно звучала идея всепобеждающей силы Римской империи и получали воплощение элементы местных провинциальных художественных систем. В памятниках позднего периода расцвета искусства Римской империи личное и индивидуальное, местное и своеобразное начинали вытеснять свойственные времени Траяна и Адриана возвышенную идеализированность, величавое однообразие, в которых официальное искусство стремилось выразить единство и мощь державы. Грядущие перемены не могли не отразиться на художественных памятниках Рима, стоявшего на рубеже III в. перед глубоким кризисом своей политической и социальной системы.

3.3 Литература и философия

В I-II вв. н.э. широкое распространение в империи получили римская поэзия и проза. Среди высших слоев общества многие, в том числе и императоры, пробовали свои силы в литературе. Однако до нашего времени дошло мало произведений римских поэтов и прозаиков этих столетий.

В первые два века среди высших и средних классов наиболее популярен был стоицизм, преследовавшийся как идеология оппозиции при Юлиях-Клавдиях и Флавиях, но ставший почти официальным при Антонинах. Виднейшими его представителями были Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий, среднюю позицию между стоиками и киниками занимал Дион Хрисостом. Все они исходили из общих стоических положений о единстве природы и общества, связанных мировых разумом и мировой душой, эманацией которых были индивидуальные умы - логосы и души; о едином, правящем космосом законе, необходимости, познаваемой мудрым и добродетельным, о подчинении добровольно этой необходимости; об обязанности каждого исполнять свой долг перед целым, оставаясь на том месте, которое предназначила ему судьба, без ропота и попыток что-либо изменить. Но в интерпретации таких общих положений были у каждого свои особенности, обусловленные его личной судьбой, общественным положением и эпохой, в которую он жил.

В качестве образца драматургии Сенеки возьмем его трагедию "Медея". Начинается пьеса с монолога героини. Медея сразу же выступает как мрачная чародейка, готовая на всяческие преступления. Обращаясь к богам, она призывает тех,

кого Медее призывать

Всего законней -- вечной ночи хаос,

Страну теней, противную богам,

Владыку царства мрачного с царицей

Подземною.

Ее единственная мысль - мщение; определенного плана еще нет,. но эта месть должна своей жестокостью превзойти все прежние злодеяния Медеи:

неведомое миру,

Ужасное для неба и земли

Встает в уме.

* * *

Приобретенный преступленьем дом

Оставить должно через преступленье.

Экспозиции Сенека не дает. Читатель или слушатель, на которого трагедия рассчитана, знает миф, всех действующих лиц, знает исход действия и уже в начале пьесы видит героиню такой, какой она должна предстать в конце. Мстительная решимость Медеи достигла уже крайних пределов. Более того, Сенека несколько раз вкладывает в ее уста двусмысленные выражения, которые слушатель воспринимает как намек на предстоящее детоубийство, хотя в контексте речи они еще не имеют этого значения. Например:

и раны, и убийства

И погребенье членов по частям,

* * *

Я это девой делала; ужасней

Теперь мой гнев, и большее злодейство

Прилично мне, как матери детей.

Однотонность героев Сенеки дополняется их рассудочной сознательностью. Они не столько переживают, сколько рассказывают о переживаниях, классифицируют их. Примером могут служить слова Клитеместры в "Агамемноне":

Меня язвят и скорбь и страх. В груди

Клокочет ревность, душу тяготит

Ярмо постыдной страсти, необорной.

И средь огней плененного ума

Изнеможенный, правда, и погибший,

Бушует стыд. Волнуюсь я как море,

Которое течение и ветер

В две стороны стремят: волна не знает,

Какой из двух она уступит силе.

Из рук моих я выпустила руль:

Куда помчат надежда, гнев и горе,

Я устремлюсь, предав на волю волн

Мою ладью.

При всей своей отвлеченности, этот декламационный самоанализ был достижением позднеантичной литературы.

Для Сенеки и Диона Хрисостома большое значение имел вопрос о господстве и подчинении как в масштабах фамилии, так и в масштабах государства, что в конечном счете сводилось к вопросу о том, каким должен быть "хороший" император, поскольку наличие императора уже признавалось необходимым. Тот же вопрос занимал и других деятелей того времени: Светония, давшего в своих биографиях цезарей образы как "тиранов", так и положительных правителей; Плиния Младшего, обрисовавшего в "Панегирике" Траяну этого императора как идеал, во всем противоположный "тирану". С точки зрения кругов, к которым они принадлежали, "хороший" принцепс должен подчиняться им же установленным законам, как Юпитер, дав закон космосу, его соблюдает; он не должен требовать неумеренного восхваления, отнимать у граждан их собственность, он обязан считаться с сенатом и вообще с "лучшими" людьми, не действовать своевольно, неустанно трудиться на общую пользу граждан, обязанных ему за это преданностью, благоговейным почтением как воплощению души республики, близкому богам.

Эпиктет, бывший раб жестокого господина - отпущенника Нерона Эпафродита, высланный при Домициане и возвращенный Антонинами, основное внимание уделял не качествам правителя, а поведению подчиненного, что делало его близким народной идеологии и крайним киникам. Для него путь к свободе лежал в полном отказе от всех материальных благ, привязанностей, желаний, так как человек становится рабом того, кто может дать ему или отнять у него то, чего он желает. Внешнее - имущество, тело, жизнь - подчинено господину или тирану, и не следует оспаривать их право распоряжаться этим внешним. Но истинная сущность человека, его разум и душа не подчинены никому, суждениями его не может управлять никто, и никто не может помешать ему быть. добродетельным, а значит, свободным и счастливым. Для Эпиктета большую роль играет представление о верховном боге, Зевсе, стоящем выше всех земных владык. Человек, ощутивший себя его сыном, будет свободнее, чем сенатор или даже сам цезарь, вечно мучимые какими-нибудь неудовлетворенными желаниями внешних благ.

Последним стоиком Рима был император Марк Аврелий. В его сочинении "К самому себе" особенно подчеркивается мысль о невозможности что-либо изменить и исправить в мире. Все и всегда остается неизменным, люди всегда были, есть и будут льстецами, лгунами, своекорыстными. Что же остается среди этого хаоса? Только служение своему Гению, самоусовершенствование, добродетель. Но такая добродетель, не имевшая никакой точки приложения, не дававшая никакой цели в жизни потому, что даже обязательное для стоиков служение человечеству теряло смысл, раз это человечество столь неизменно порочно и несчастно, не могла уже никого вдохновить. Лукиан, неоднократно высмеивая стоиков, тративших долгие годы на изучение философии, чтобы "войти в полис мудрецов", а затем терпевших неудачу и горькое разочарование, выражал тем самым общее настроение. Оно отразилось и в возрожденном Секстом Эмпириком, врачом по профессии, скептицизме. В своих трудах он последовательно опровергает все существовавшие философские системы и лежавшие в их основе науки, начиная от математики и кончая историей и этикой, на том основании, что они основываются или на авторитетах (а таких авторитетов много, и они разноречивы), или на недоказуемых аксиомах и смешении причин и следствии, или же они не основаны на наблюдении и методе, как врачебное искусство и другие полезные для жизни знания, почему лучше всего отказаться от всяких суждений и жить просто, по заветам предков и законам государства.

Но такое решение не могло быть принято теми, кто лихорадочно искал выхода из духовного кризиса, вызванного крушением "римского мифа" со всеми вытекающими последствиями. По мере упадка стоицизма популярность приобретает приспособленный к новым условиям платонизм. Платониками были Плутарх, Апулей, Альбин, Нумений, находившиеся также под влиянием пифагорейства. Для них характерен в той или иной форме дуализм: признание высшего, единого бога, не соприкасающегося с миром, и другого, низшего, занятого делами мира и соприкасающегося с носителем зла - материей, созданной "злой душой", отпавшей от высшего мира, мира идей. Бог действует через множество посредников, подобно тому как цезарь действует через своих подчиненных. Первый из них - Логос, затем идут божества светил, герои, добрые и злые демоны, души людей, которые после смерти в зависимости от порочной или добродетельной жизни могут перевоплотиться в животных, либо стать демонами и героями, или даже богами. Высшей целью человека считалось познание верховного бога и приобщение к нему через посредство интеллекта. Большое значение платоники того времени придавали астрологии, магии, учениям восточных мудрецов - брахманов, египетских жрецов, магов.

Наиболее знаменитым прозаиком во II в. н.э. был Луций Апулей (ок.125-ок.180г. н.э.).

Литературное наследие Апулея велико, сохранились многочисленные декламации, отрывки из которых собраны в сборнике "Флориды", философские трактаты, поэтические опыты. Но настоящая слава пришла к Апулею после издания романа "Метаморфозы", который получил впоследствии название "Золотой осел". Этот роман авантюрно-бытовой по своему реальному содержанию и мистико-аллегорический, религиозно-моралистический по авторскому замыслу (герой, превращенный в осла за сластолюбие и любопытство, получает вновь человеческий облик, пройдя через страдания и приобщившись в конце к мистическому культу богини Изиды).

Если для стоиков бог был хотя и высшей, но все же органической частью мира, так что в мире не могло произойти ничего несогласного с природой, "сверхъестественного", то платоники выводили бога за его пределы, что открывало путь к противопоставлению бога и мира, естественного и сверхъестественного. С вульгаризированным платонизмом повсюду распространяется вера в чудеса, привидения, вампиров, а также растет популярность посвящения в мистерии Диониса, Исиды и Осириса, Митры и др. Надеялись, что посвящения сразу откроют тайны богов и мира без долгого пути науки, предлагавшегося стоиками.

Вообще наука продолжала процветать только в Александрии. В других частях империи интерес к ней замирал, ибо она перестала служить основной задаче философии - сделать людей хорошими гражданами, добродетельными и счастливыми. Сенека - последний, кто пытался связать науку с философией, написав свои "Изыскания о природе". Эпиктет уже утверждал, что книги и рассуждения о науке ни к чему не ведут и помочь человеку не могут. Тем более наука не требовалась для посвящений в мистерии или для приобретших распространение сочинений, в которых автор сообщал то, что ему якобы непосредственно открыл бог (наиболее известны из них Герметические трактаты, приписывавшиеся египетскому Тоту, названному Гермесом Трисмегистом). Бесцельность и тоска введенной в определенные рамки повседневности порождали также болезненную страсть ко всему чудесному, поражающему воображение. Уже в поэме Лукана "Фарсалия" множество детальных описаний ужасов битв, страшных знамений, отвратительной колдуньи, заклинаниями оживляющей мертвеца, чтобы тот предсказал судьбу Сексту Помпею.

Лукан начал работу над своим эпосом еще в качестве приближенного Нерона, и первая книга содержит похвалы в честь императора. В позднейших частях поэмы настроение автора резко меняется. Он выступает против деспотизма империи, против обоготворения императоров; битва при Фарсале представляется ему теперь поворотным пунктом в истории римского могущества, началом, гибели государства и народа. Подобно героям Сенеки, он говорит о том, что в дворцах нет места честности, что добродетель и власть несовместны. Бедняк счастливее царя. Но эта оппозиционность Лукана имеет резко выраженный аристократический характер. К вождям демократии он относится с нескрываемой враждебностью: Гракхи оказываются, наряду с Катилиной, в числе "грешников" преисподней, между тем как Сулла, получивший в начале поэмы ярко отрицательную характеристику, попадает в число "счастливых" теней. Но, что самое важное, меняется отношение автора к его главным персонажам. В первых книгах оба противника. Цезарь и Помпей, представлены равномерно виновными.

Цезарь не может признать кого бы то ни было старшим,

Равных не терпит Помпей. В чьем оружии более права,

Знать не дано...

За победителя - бог, побежденный любезен Катону.

Его современник, автор трактата "О возвышенном" считает, что надо описывать не обыденное, а потрясающее, "не ручей, а океан".

Множатся сочинения о путешествиях в неведомые страны, а если судить по пародии Лукиана "Правдивая история", то - и на Луну, и на Солнце, населенные странными существами. На описание дальних стран не оказывали влияния более или менее точно характеризующие реальный мир сочинения географов или составленные для мореплавателей и путешественников "Периплы" и "Итинерарии". Независимо от них Индия всегда должна была выглядеть как страна чудес, у варваров -- господствовать простая, неиспорченная жизнь, не знающая имущественного неравенства, рабов, царей. Вместо научных трактатов люди предпочитали сборники рассказов (например, Элиана) об удивительных явлениях природы, уме животных, обычаях и изречениях восточных царей, греческих мудрецов, римских героев. Отчасти в этом ряду стоят и знаменитые "Сравнительные жизнеописания" Плутарха, где основное внимание уделено моральному облику героев, их изречениям, анекдотам из их жизни.

Децим Юний Ювенал (родился в 50-х или 60-х гг. I в., умер после 127 г.) был немолодым человеком, когда начал писать сатиры. Литературное наследие Ювенала -- 16 сатир (в 5 книгах); все они составлены в после-домициансвское время, первые шесть при Траяне, прочие уже в правление Адриана.

Ювенал выступил как сатирик-обличитель. Первая сатира сборника содержит обоснование выбора жанра и литературную программу. При тех впечатлениях, которые римская жизнь приносит на каждом шагу, "трудно сатир не писать":

Коль дарования нет, порождается стих возмущеньем.

Подобно Марциалу, Ювенал противопоставляет свою сатиру мифологическим жанрам; тематика сатиры - действительные поступки и чувства людей, -

Все, что ни делают люди - желания, страх, наслажденья,

Радости, гнев и раздор.

В своих сатирах Ювенал упоминает о статуях Сеяна, которые были разбиты и расплавлены после преступления (Сеян сумел медленно действующим ядом отравить Друза Младшего):

Власть низвергает иных, возбуждая жестокую зависть

В людях; и почестей список, пространный и славный, их топит.

Падают статуи вслед за канатом, который их тащит,

Даже колеса с иной колесницы срубает секира,

И неповинным коням нередко ломаются ноги.

Вот затрещали огни, и уже под мехами и горном

Голову плавят любимца народа: Сеян многомощный

Загрохотал; из лица, что вторым во всем мире считалось,

Делают кружки теперь, и тазы, и кастрюли, и блюда.

Во времена правления императоров династии Антонинов, оппозиционные мотивы в литературе исчезают. Обличительная литература постепенно вытеснялась панегириками, которые прославляли хороших монархов и благодетельную власть Рима. Известный образец подобной литературы - панегирик Риму, который произнес при императоре Антонии Пии известный оратор Элий Аристид. В нем говорится о процветании и единстве империи под властью Рима, который превратил в единый пояс всю вселенную. Подобные идеи отразились и в трудах провинциальных историков.

Постепенный упадок политической жизни во времена правления императоров династии Антонинов повысил интерес к частной жизни и к отдельным личностям. Стал развиваться биографический жанр.

3.4 Архитектура

Во времена Антонинов многие города в своем архитектурном стиле пытались подражать столице - Риму. Их украшали великолепные храмы местных и общеимператорских божеств, дворцы, базилики, портики для прогулок, а также общественные здания и строения для развлечений - театры, амфитеатры, цирки. В амфитеатрах шли представления - травля зверей, бои гладиаторов, публичные казни. В цирках происходили скачки на заряженных четверками лошадей колесницах - квадригах. Все строения и здания украшались произведениями искусства - рельефами, статуями и пр. В I-II вв. н.э. городские улицы были вымощены камнем, имели подземную канализацию и гигантские водопроводы - акведуки. Центральные площади всех городов, которые назывались агорой на Востоке и форумами на Западе, были украшены многочисленными портиками, храмами и базиликами. На других площадях воздвигались триумфальные арки и конные статуи правителей.

Особой роскошью отличался город Рим. Теперь он имел несколько форумов. К древнейшему форуму времен республики императоры присоединили ряд новых. Наиболее великолепен был форум Траяна (см. Приложение 3.2). Величественными сооружениями были "алтарь мира", который воздвигли при императоре Августе, мавзолей Августа, огромный купольный храм "всем богам" - Пантеон (см. Приложение 3.3), построенный при императоре Агриппе и перестроенный во времена правления Адриана. Диаметр купола Пантеона составляет 43,2 м. Особой роскошью отличается архитектурный ансамбль имперских дворцов на Палатинском холме. Первый дворец был построен здесь при императоре Августе.

Город Тимгад был основан императором Траяном в 100 году для размещения в нем ветеранов. Первоначально город был рассчитан на 2 тыс.чел., не считая рабов и подсобных рабочих. Размер его территории в период основания достигал 350 х 330 м, однако по мере развития Тимгад вышел за городские границы и распространился в западном направлении, где были воздвигнуты капитолий, термы, рынки, в свою очередь окруженные жилыми домами. Главная улица "декуманус максимус" являлась продолжением дороги, соединявшей Тимгад с Ламбезисом и Тевестой. Она была шириной около 15 м и имела тротуары и колоннады на всем своем протяжении и была замощена правильными диагонально уложенными каменными плитами. В западном конце этой улицы сохранились триумфальные ворота, воздвигнутые в честь Траяна после его смерти. Поперечная улица "кардо" вела от северных городских ворот к центру города и форуму. Форум Тимгада представлял собой замкнутое пространство небольших размеров (50 х 43 м). На него выходили Базилика, где занимались торговыми сделками и судопроизводством, курия, храм Фортуны и другие здания общественного назначения. Площадь была замощена и украшена многочисленными статуями богов и императоров. Южнее форума в 167 г. был построен театр. В городе имелась прекрасная библиотека, а также многочисленные термы. За городскими границами города эпохи Траяна возникли рынки, термы и Большой Капитолий-храм, посвященный культу трех главных богов Юпитера, Юноны и Минервы. Эта постройка, расположенная в специальном святилище, за пределами города, представляла собой крупное сооружение на высоком подиуме, облицованное дорогими породами местного мрамора. Большая часть общественных построек Тимгада была построена на средства наиболее богатых жителей этого города.

В годы Траяна после подавления даков был возведен в Адамклиси трофей высотой 32 м, посвященный победе римского оружия и продолжавший традиции августовского памятника в Турби (на северо-западе Италии). Мощный, диаметром в 27 м, окруженный ступенями цилиндр увенчивало коническое с чешуевидной черепицей перекрытие, оканчивающееся высокой шестигранной призмой, несущей трофей со стоящими около него статуями пленных даков. Круглая скульптура и квадратные рельефные метопы его частично сохранились.

О характере фортификационных сооружений того времени дает представление вал Адриана в Британии, возведенный для укрепления границы, разделения местных племен и периодических военных вылазок, устрашавших покоренную провинцию. Он был создан в 122 г. высоту имел в 5 метров, ров в 3 м глубиной и девятиметровые башни.

В провинциях строилось много мостов, акведуков. Над ними работали нередко талантливые зодчие. Дунайский мост возводил Аполлодор Дамасский.

Осуществленные Аполлодором постройки в Риме создали ему славу одного из наиболее прославленных архитекторов античности. Крупнейшее его достижение - форум Траяна, построенный в основном в 107-113. Это грандиозный комплекс, композиция которого включала арку парадного входа, окруженный колоннадами внутренний двор, многоколонную базилику Ульпия (см. Приложение 3.6) и симметричные здания двух библиотек, греческой и латинской, фасады которых были обращены к колоссальной колонне Траяна. Позднее Аполлодор пристроил к форуму Траяна обширный рынок. Аполлодор осуществил синтез принципов эллинистической архитектуры своей родины с римскими традициями. Согласно преданию, Аполлодор впал в немилость у преемника Траяна, императора Адриана, за суровую критику, которой он подверг архитектурные замыслы последнего. Император приказал сначала сослать, а затем и умертвить зодчего. Совершенство проекта римского Пантеона (ок. 125) заставляет многих исследователей предполагать, что Аполлодор принимал участие в его создании. До нашего времени дошел значительный фрагмент из книги Аполлодора Об осадном деле.