Культура духовной жизни (Человек в мире и мир человека)

Наконец, в-третьих, мораль основывается на сознательности каждой отдельной личности, на понимании ею необходимости согласования личных и общественных интересов. Этим определяется добровольный выбор, добровольность поведения, что имеет место тогда, когда прочной основой морального поведения личности становится совесть.

Таким образом, я могу сделать вывод, что для личностного отношения к морали существенно не только то, что от ее усвоения зависят сам склад личности и поведение человека, а следовательно, отношение к нему других людей в обществе, его положение среди них, но и то, что усвоение человеком морали, тип его моральности в громадной степени зависят от него самого, от его активности, от его жизненной позиции.

Человек моральный отличается от аморального, от того, у которого «ни стыда, ни совести», не только и даже не столько тем, что его поведение гораздо легче регулировать, подчинять существующим правилам и нормам. Сама личность невозможна без морали, без этого самоопределения своего поведения. Мораль из средства превращается в цель, в самоцель духовного развития, в одно из необходимейших условий становления и самоутверждения человеческой личности. Но нужно сказать и о тех, которые пренебрежительно отзываются о морали. Да и пренебрежительность эта не так безгранична, как может показаться. Во-первых, отвергая одни нравственные ценности, тот или иной человек, даже не всегда то, сознавая, принимает другие, ориентируется на них. Ведь «нередок феномен «неосознанного сознания» - сознания, которое человек имеет и которым руководствуется на практике, не отражая этого в своем сознании». Во-вторых, нарушения кем-либо нравственных норм происходят не всякий раз, когда ситуация ставит его перед выбором, а лишь время от времени и в целом в рамках «терпимого» для окружающих. Выход за пределы «терпимого» ведет к разрыву социальной средой связей с данным лицом, к его остракизму, изгнанию из среды. В-третьих, нарушая нравственность, человек обычно не приемлет ее нарушений другими, особенно по отношению к нему самому, и таким образом остается под ее воздействием, признает ее, чувствует ее необходимость. Содержание духовно-нравственных исканий человека - тема вечно актуальная. И надо помнить, что высокая мораль трудна, но также радостна и вдохновляющая для мировосприятия, жизнеощущения человека и понимания им его собственного места среди людей. Осмысливая материал по истории изучения культуры и высвечивая главные направления будущих исследований, нельзя пройти мимо вопроса, почему вектор философской мысли за два столетия Нового времени (XVII--XVIII вв.) медленно, но неуклонно сдвигался в сторону от таких традиционных проблем философии, как проблемы онтологии (метафизики), эпистемологии, логики в сторону морали, права, языка, педагогики, искусства, т. е. всего того, что охватывается понятиями культуры или цивилизации¹.

Время первых философов культуры -- Вольтера, Руссо, Кондорсе, Монтескье, Тюрго, Бентама, Юма, Гердера, Канта, Шиллера -- не зря, именовалось эпохой Просвещения, или веком Разума. Это было время, когда рациональный тип общественного управления повсеместно вытеснял традиционный: складывались правовое государство, гражданское общество, социальная структура; горизонтальные социально-экономические связи заступали то место, которое ранее занимали вертикальные -- отношения власти и подчинения, безраздельно господствовавшие в старом режиме. Возрастало значение правовых и моральных норм как регуляторов жизни. Они давали возможность личности в определенных пределах чувствовать свою защищенность от произвола власть имущих. Рост научного знания обезопасил человека от посягательств фанатиков веры; фундаментализм уступал место более современным фор-мам конфессионального сознания. Чтобы назвать процессы, происходившие в современности, их свидетели выбирали только что вошедшие в обиход термины “образование”, “куль-тура”, “цивилизация”. Они должны были определить то, что отличает современное состояние Европы от прежнего -- варварского, жизнь европейских народов от жизни “дикарей”. Данные термины обозначали скорее не содержание общественной жизни, а ее форму: не то, какие процессы проистекают в обществе, а то, как они протекают. Действительно, содержание общественной жизни оставалось прежним -- экономические и политические процессы шли своим чередом; однако люди решали свои жизненные проблемы, конфликтные ситуации уже по-другому. Происходило смещение ценностей. Если прежде доминирующей ценностью в обществе была сила (армия, государство), а в личной жизни -- знатность происхождения и место в иерархии власти, то теперь мерой международного престижа государя и государства становились соблюдение в нем законности и правопорядка, развитие ремесел, наук и искусств, а также степень образованности народа, его нравственный уровень. Последнее давало возможность и личные достоинства человека оценивать независимо от его политического “веса”.Между тем даже поклонники разума и поборники прогресса не могли не видеть их противоречия и диссонансы. Первым предупреждением против упования на безграничную мощь разума послужил кантовский вывод о том, что познание мира самого по себе в его конечных, сущностных моментах невозможно. Оставалось, правда, утешение, что моральный (практический) разум стоит выше теоретического рассудка, что он способен вывести человека на путь добра и красоты (при опоре на чувство долга и “благорасположение” душевных сил к “познанию вообще”).

Противоречие между различными духовными способностями человека, открытое Кантом, обернулось проекцией напряжения, сложившегося в культуре между познавательным и ценностным отношением человека к миру. Оказалось, что культурное состояние тоже не идиллично. Культура может наносить человеку раны. Разум не всегда является спутником прогресса. (Это хорошо понял Ф. Шиллер, тем более, что он был свидетелем последствий “культа разума”.) Так, попытка рационально организовать общество на основах “свободы, равенства и братства” закончилась в соседней Франции массовым террором, в котором погибли и противники, и сторонники просветительских идеалов. Происходившая одновременно с политическими событиями во Франции промышленная революция на Британских островах привела к падению материального уровня жизни тех, кому она должна была бы принести блага, и еще больше сказалась на их духовном состоянии, превратив цельного человека в “частичного рабочего”. (Отчуждение личности при машинном производстве с детальным разделением труда -- открытие Шиллера.)Осознав эти противоречия прогресса, Шиллер начал настаивать на том, что истинная культура находится не в экономике, не в политике, не в морали, а в эстетической реальности: только в сфере красоты, прекрасной видимости, являемой произведением искусства, происходит примирение разума и чувств, свободы и необходимости, труда и игры, которое само по себе может быть образцом (моделью) жизни без диссонансов. Познавательный дискурс здесь бессилен, человеческие проблемы простой логикой не решаются; нужен ум гораздо более емкий, многомерный, чем тот, которым оперировали Просветители. Критика просветительского рассудка, начавшаяся повсеместно в начале XIX в., знаменует собой переход к следующей культурно-исторической эпохе -- Романтизму.

Добро и зло; долг и склонность, дружба, счастье и любовь; наслаждение и страдание; честь и достоинство; совесть, вина, раскаяние и сострадание - основные понятия нравственной культуры человека и общества.

Добро и зло

Само слово «категория» греческого происхождения. Им обозначаются наиболее общие понятия, отражающие существенные стороны действительности. Это - узловые пункты человеческого познания. В этическом отношении эти категории отражают ту сторону общественных отношений, которая связана с поведением людей, с их отношением друг к другу, к обществу, государству, семье к коллективу с точки зрения добра и зла, долга, чести, справедливости. Другими словами, категории этики можно оценивать с точки зрения добра и зла, хорошего или плохого, а сами они могут выступать формой этой оценки: человек долга, честный, порядочный, справедливый, ответственный и т.п. Однако категории добра и зла, их нравственная оценка разными людьми часто бывает различной. Это объясняется тем, что категории этики объективны по содержанию и субъективны по форме. Объективность содержания означает, что в нем сконцентрировано то, что есть в реальной жизни и не зависит от сознания людей. И именно это содержание по - разному оценивается людьми. Например, Эпикур подчинял все категории этики категории счастье. Аристотель главной считал категорию блага, а Кант - категорию долга. Впрочем, нет единого взгляда на этот счет и в наше время. В отечественной науке всю совокупность категорий часто делят исходя из структуры морали. В качестве основных элементов этой структуры некоторые авторы выделяют моральную практику, моральное сознание и нравственное самосознание, а нравственные отношения и нравственная деятельность в совокупности составляют нравственную практику. Приняв за основу вторую позицию, среди категорий этики можно выделить: категории морального сознания, категории нравственных отношений и категории нравственной деятельности. Следует заметить, что и эта классификация весьма уязвима, ибо все категории находятся в тесном единстве, взаимно дополняют друг друга, переходят из одной группы в другую, оказывают взаимное влияние друг на друга. На основе морали, категории этики можно подразделить на 3 группы: категории собственно морального сознания (моральный принцип, моральная норма, моральное убеждение, нравственная цель, моральный выбор) 2. категории нравственных отношений (нравственное взаимодействие, нравственный конфликт, моральный авторитет, моральная репутация) 3.категории моральной практики (моральный поступок, моральное воз-даяние, моральные последствия, моральные последствия.¹

В принципе можно утверждать, что все категории этики являются и категориями морального сознания, ибо какие бы стороны морали они не отражали - все они фиксируются в моральном сознании. Сущностные категории морального сознания: добро, зло, долг, честь, достоинство, совесть и другие занимают центральное место в системе категорий, но их нельзя отрывать от нравственных отношений и моральной практики.

Добрее не тот человек, который не делает зла, а тот, который его не желает. В широком смысле слова добро и зло обозначают положительные и отрицательные ценности вообще. Мы употребляем эти слова для обозначения самых различных вещей: «добрый» значит просто хороший, «злой» -- плохой. В словаре В. Даля, например, (напомним, названного им «Словарем живого русского языка») «добро» определяется сначала как вещественный достаток, имущество, стяжание, затем как нужное, подходящее и лишь «в духовном значении» -- как честное и полезное, соответствующее долгу человека, гражданина, семьянина. Как свойство «добрый» также относится Далем прежде всего к вещи, скоту и потом только к человеку.

Как характеристика человека «добрый» сначала отождествляется Далем с «дельным», «сведущим», «умеющим», а уж потом -- с «любящим», «творящим добро», «мягкосердечным». В большинстве современных европейских языков употребляется одно и то же слово для обозначения материальных благ и блага морального, что дает обширную пищу для морально-философских рассуждений по поводу хорошего вообще и того, что является добром самим по себе.

Соотнесенность с идеалом. В историческом развитии ценностного сознания, в истории моральной философии и моралистики, несмотря на сохранение лексического единства («старое доброе вино», «добрый конь», «добрая работа», «доброе деяние», «одобрение»), происходит понимание смысловых различий в употреблении слова «добро». Самым важным при этом было различение добра в относительном и абсолютном смысле. «Доброе» в одном случае -- это хорошее, т.е. приятное и полезное, а значит, ценное ради чего-то другого, Ценное для данного индивида, в сложившихся обстоятельствах и т.д., а в другом -- есть выражение добра, т.е.ценного самого по себе и не служащего средством ради иной цели. Добро в этом втором абсолютном значении -- моральное, этическое понятие. Оно выражает положительное значение явлений или событий в их отношении к высшей ценности -- к идеалу. Зло есть противоположность добра. Исторический процесс формирования этих понятий был процессом становления и развития самой морали.

Что здесь происходит? Во-первых, добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются природных или стихийных событий и явлений. То, что совершается само по себе, т.е. стихийно, может иметь благие или злые последствия для человека.

Но такие стихийно совершающиеся события и явления сами по себе не имеют отношения к тому, о чем мыслят в категориях добра и зла, они лежат по ту сторону добра и зла. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершенные свободно, т.е. поступки. Во-вторых, добро и зло обозначают не просто свободные поступки, но действия, сознательно соотнесенные с определенным стандартом -- в конечном счете с идеалом.

В стихии прорывается изначальный хаос. Природа слепа в своих стихийных проявлениях. Человек же обладает силой в какой-то мере обуздывать стихию. По крайней мере, стихию своего характера: не поддаваться гневу, не предаваться искушениям (искушениям сладострастия, корысти, власти или славы), не распускаться и воздерживаться от распущенности и т.д.

Во всех этих случаях обуздание следует понимать в почти буквальном смысле этого слова -- надевания, узды. Человек может обуздывать себя. Добавим к этому, пока в порядке парадокса: через самообуздание человек обретает свободу. Итак, содержание добра и зла обусловлено идеалом нравственного совершенства: добро -- это то, что приближает к идеалу, зло то, что отдаляет от него. Зная, что в истории существовали различные мнения относительно того, к чему должен стремиться человек, чтобы достичь совершенства, легко представить концептуальное разнообразие в трактовках добра и зла.

В зависимости от нормативного содержания, вкладываемого в представление об идеале, добро и зло трактовались как счастье и несчастье, наслаждение и страдание, польза и вред, соответствующее обстоятельствам и противоречащее им и т.д. Наблюдение и поверхностное осмысление действительного разнообразия в содержательном истолковании добра и зла может вести к выводу об относительности понятий о добре и зле, т.е. к релятивизму в моральных суждениях и решениях: одним нравится удовольствие, другим -- благочестие.Доведенная до крайности, такая позиция чревата моральным волюнтаризмом: сегодня я исполняю долг, а на праздник потешу себя удовольствиями, ну, а если понравится, так и в последующие будни можно будет продолжить наслаждаться. Чреватый волюнтаризмом, релятивизм фактически знаменует положенность себя вне морали, потусторонность индивида добру и злу, а, в конечном счете -- аморальность, поскольку всякое (обнаруживаемое ли по лености души или по вялости духа) безразличие в отношении добра и зла знаменует отвращение от добра и, по меньшей мере, потенциальную открытость злу. Это и есть необузданность, открытость стихии внутреннего хаоса. В кантовских рассуждениях о том, что потакание склонности означает потворствование злу, отражена именно эта особенность нравственной жизни. Наконец, в-третьих, добро и зло как моральные понятия связаны с душевным и духовным опытом самого человека и существуют через этот опыт. Как бы ни определялись философами источники добра и зла творятся они человеком по мерке его внутреннего мира. Соответственно утверждение добра и борьба со злом достигаются главным образом в духовных усилиях человека. Внешние действия, пусть и полезные для окружающих, но не одухотворенные стремлением человека к добродеянию, остаются лишь формальным обрядом. Более того, любые ценности -- наслаждение, польза, слава, красота и т.д. -- могут быть как добром, так и злом в зависимости от того, как индивид переживает свой конкретный опыт «освоения» этих ценностей в отношении к идеалу, к высшему благу.

Природа и содержание добра и зла. По своему императивно-ценностному содержанию добро и зло как бы представляют собой две стороны одной медали. Они взаимоопределены и в этом они как бы равны. Человек узнает зло, поскольку имеет определенное представление о добре; он ценит добро, испытав на собственном опыте, что такое зло. Кажется, утопично желать только добра, и нельзя в полной мере отрешиться от зла, не рискуя в то же время потерять добро.

Существование зла порой представляется своего рода условием или непременным сопутствующим обстоятельством существования добра. «Что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ.

Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое, из-за своей фантазии наслаждаться голым светом?» -- искушает Сатана своими вопросами Леви Матвея, ученика Иешуа Га Ноцри¹. Добро и зло связаны тем, что они взаимно отрицают друг друга.

Честь и достоинство

Честь как моральный феномен есть, в первую очередь, внешнее общественное nрuзнанuе поступков человека, его заслуг, проявляющееся в почитании, авторитете, славе. Поэтому чувство чести, внутренне присущее личности, связано со стремлением добиться высокой оценки со стороны окружающих, похвалы, известности. Достоинство же - это, прежде всего, внутренняя уверенность в собственной ценности, чувство самоуважения, проявляющиеся в сопротивлении всяким попыткам посягнуть на свою индивидуальность и определенную независимость. И только потом, во-вторых, достоинство человека должно получить общественное признание. Таким образом, механизм чести состоит в движении от внешнего признания к внутреннему желанию этого признания. Механизм функционирования достоинства основан на движении изнутри духовного мира к общественному признанию.

Общественное одобрение приходит к человеку со стороны его социального окружения, поэтому честь воздается ему локально, оценке здесь подлежат качества человека как представителя той или иной социальной группы (класса, нации, сословия, коллектива). Поэтому обычно речь ведется о воинской, женской, профессиональной и т.п. чести, то есть о каких-то специализированных нравственных качествах, присущих представителям данной среды. Понятие достоинства более универсально. Оно подчеркивает значимость личности как представителя рода человеческого. Ведь независимо от социальной принадлежности человек обладает достоинством морального субъекта, которое должно поддерживаться им самим и присутствовать в общественной оценке его личности. Итак, честь - это оценка с -позиции социальной группы, конкретного исторического сообщества; достоинство - это оценка с точки зрения человечества, его общего предназначения. Неудивительно, что чувство чести вызывает желание возвыситься и первенствовать в той социальной группе, от которой добиваешься почестей. Чувство же собственного достоинства основано на признании принципиального морального равенства с другими людьми. Каждый индивид обладает достоинством уже потому, что он человек. Поэтому достойный член общества признает достоинство других людей и не покушается на него. Соотношение чести и достоинства трактуется в теории морали весьма неоднозначно. В одних концепциях честь представляется неотъемлемым свойством заведомо благородной социальной группы (рыцарская честь, честь семьи). В этом случае задача личности «не уронить», «не замарать» эту полученную в наследство ценность. Достоинство же личности в такой нравственной системе приобретается ее собственными усилиями по исполнению норм, предписанных честью. В других концепциях достоинство трактуется как естественное право человека на уважение своей самости и присуще ему от рождения, а честь, напротив, добывается в ходе жизни путем совершения проступков, вызывающих одобрение социума.

Совесть

По-видимому, исторически первым образованием морального сознания явилась совесть, которая выступала, как способность человека ощущать и понимать нравственный смысл своего поведения. Совесть - голос Бога в нас, внутренний судья, который руководит и судит нашими поступками. Независимо от воззрений на природу нравственности, многие моралисты (Абеляр, Кант, Кьеркегор, Толстой, Мур, Фромм) определяли совесть как высшую способность постижения моральной истины. Кант говорил, что совесть - это страх, ушедший внутрь и направленный на самого себя. Он определял совесть как «одинокое богослужение» и «моральную гениальность», подчеркивая, с одной стороны, ее темную природу, «удивительную способность в нас», а, с другой, ее уникальность.¹

Позднее Фейербах заметил, говоря о происхождении совести: «Совесть ведет свое происхождение от знания и связана со знанием, но она обозначает не знание вообще, а особый отдел или род знания - то знание, которое относится к нашему моральному поведению и нашим добрым или злым настроениям и поступкам»² . Сама этимология слова «совесть» на многих языках показывает, что оно восходит к знанию: «весть», «ведать», но не просто знать, а знать вместе с другими, знать то, что знает и другой.

Совесть может проявляться не только в том, что человек осознает нравственное значение совершенного им поступка, но и в форме эмоциональных переживаний. Эти переживания схожи с чувством стыда - моральным ощущением позора и вины перед другими людьми и собой, которые охватывают человека, совершившего какой-либо поступок.

В этом смысле совесть непосредственно связана с чувством вины, с персональной ответственностью личности за свои действия, способностью человека адекватно оценивать нравственность собственного поступка. Совесть и есть выражение нравственности внутри человека, т.е. не то, что вменяется мне делать извне, но то, что у меня присутствует изнутри. Муки «нечистой совести» - одно из величайших несчастий, которые человек взваливает на свои плечи. Измена, предательство, подлость, обман, ложь, нажитое нечестным путем имущество - все эти деяния тяжким грузом ложатся на совесть. Собственная совесть становится самым строгим судьей и обличителем. Она постоянно напоминает преступнику о содеянном, иногда доводя его до умопомешательства.

Вот как выражает Шекспир муки Ричарда:

О совесть робкая, как мучишь ты!

Огни синеют. Мертв полночный час.

В поту холодном трепетное тело.

Боюсь себя? Ведь никого здесь нет.

Я - я, и Ричард Ричардом любим.

Убийца здесь? Нет! Да! Убийца я!

Бежать? Но от себя? И от чего?

От мести. Сам себе я буду мстить?

Кант пишет: «Человек может хитрить, сколько ему угодно, чтобы свое нарушающее закон поведение, о котором он вспоминает, представить себе как неумышленную оплошность, просто неосторожность которой никогда нельзя избежать, полностью, следовательно, как нечто такое, во что он был вовлечен потоком естественной необходимости, чтобы признать себя невиновным; и все же он видит, что адвокат, который говорит в его пользу, никак не может заставить замолчать в нем обвинителя, если он сознает, что при совершении несправедливости он был в здравом уме, т. е. мог пользоваться своей свободой». Таким образом, по Канту нельзя играть с совестью в прятки, нельзя все правильно понимать, но неправедно поступать никакие сделки с совестью невозможны, ибо рано или поздно она проснется и заставит держать ответ.

Моральные ценности человека в основных категориях этики

Традиционная задача этики - быть «практической философией» - реализуется нормативной этикой, которая «помогает» морали в выработке наиболее общих понятий (категорий), в обосновании и оценке моральных ценностей, в установлении их субординации. Нормативная этика выступает своеобразной формой связи теоретической этики и практической морали, т. е. служит «передаточным механизмом» от теоретической к прикладной этике, занимающейся моральными коллизиями в конкретных ситуациях и сферах общественной практики. Категория - это основное понятие, используемое той или иной наукой при изучении своего предмета. Этические категории - это основные понятия научного аппарата этики, отражающие наиболее существенные стороны и элементы нравственности. Длительная история развития этики, многообразие явлений, которые она изучает, а также глубина теоретических разработок - все это способствовало возникновению и развитию богатого категориального аппарата. Особенностью категорий этики является то, что многие из них являются словами обыденного языка, например, «добро», «счастье», «свобода» и др. Это происходит потому, что предмет этики непосредственно с жизнедеятельностью людей, с теми смыслами и ориентирами, которыми они руководствуются в повседневной жизни. Важным и, по сути, основным понятием этики является категория добра. С ее помощью выражается положительная нравственная характеристика того или иного явления. Противоположно ей, выражающее отрицательную нравственную оценку, - понятие зла. Естественно, что положительные или отрицательные характеристики даются исходя из определенных нравственных представлений. В современной этике добро и зло - это нравственные оценки того или иного явления. Они находятся в зависимости от общественной практики человека. Однако ранее добро и зло воспринимались людьми в качестве реальных сущностей, принимая вид либо субстанции, либо личности (Бог, дьявол). К понятию добра очень близко понятие нравственного идеала. Идеал - это некий высший образец, конечная цель нравственной деятельности. Этический идеал можно представить как совершенную личность, служащую примером для подражания. Также он может отражать и представления о должном обществе, о гармоничном социальном устройстве. В этом случае важную роль играет понятие справедливости, характеризующее меру соответствия между деятельностью человека и ее оценкой другими людьми, обществом.

Идеалы, являющиеся важными элементами в структуре нравственной деятельности человека, наполняют его жизнь смыслом. В этом случае каждый конкретный поступок осознан, соотнесен с общими ценностями, т. е. нравственно значимыми представлениями, встроен в общую линию поведения.

С понятием идеала тесно связано понятие нравственной нормы. Ведь чтобы соответствовать нравственному образцу, человек должен соблюдать определенные условия. Норма и есть та-кое условие, своеобразное требование к человеку. История этики дает нам множество раз-личных норм, в частности, знаменитый Декалог - десять заповедей Ветхого завета. При этом необходимо помнить, что норма - не цель, а средство. Она значима не сама по себе, а своим идеальным обоснованием. Без связи с идеалом норма формальна и лишена нравственного содержания.

Нормы могут быть восприняты человеком как оптимально соответствующие его ценностным установкам, а, следовательно, необходимые, и в таком качестве стать внутренним побуждением.

В этом случае соблюдение нормы становится долгом, т. е. личной задачей человека, его обязанностью. Долг - это нравственная форма осознания необходимости действия. Человек совершает должный поступок добровольно, из уважения к идеалу, моральному закону и к себе. Важной характеристикой долга является его связь с волевыми характеристиками человека, так как чтобы исполнить свой долг, ему часто приходится преодолевать многочисленные трудности (как внешние, так и внутренние).

Осознание долга играет важную роль в личной и общественной жизни. Способность человека понимать, критически оценивать и переживать несоответствие своего поведения должному характеризуется понятием совесть. Совесть - это своеобразный нравственно-психологический механизм самоконтроля. Ответственность за свои поступки есть главная характеристика личности.

Предпочтение человеком одного нравственного стандарта другому фиксируется в понятии выбора. Возможность выбора указывает на важнейшую характеристику человеческого бытия - свободу воли. Категория свободы является ключевой в этике, так как нравственная реальность обосновывается на способности человека к самостоятельным поступкам. За свободно совершенное действие он ответственен в полной мере.

Кроме перечисленных выше категорий в этике есть много других общих понятий, таких, как вина, честь, достоинство и др.

Следует отметить, что каждая категория этики отражает определенную сторону нравственности, а в целом категориальный аппарат - реальное нравственное бытие человека, его сложность, иерархичность. Поэтому каждая категория не существует сама по себе, а находится во взаимодействии с другими.

Итак, сущность любого явления обозначается определенными категориями. Но особое место среди этических категорий занимают такие нравственные феномены, как Добро, Свобода, Справедливость, Честь, Достоинство, Совесть, Смысл жизни, Счастье, Любовь. Их роль в системе морали настолько велика, что они по праву могут быть отнесены к высшим моральным ценностям, так как от их правильного понимания во многом зависит наша нравственность: наши взгляды, оценки, поступки.

Счастье как этическая категория

Счастье является одной из глобальных, бесспорных для любого человека нравственных ценностей. В истории философии (как и в житейской практике) можно найти множество толкований счастья.

Еще в древнегреческой этике возникло учение о стремлении человека к счастью - эвдемонизм. Древнегреческий философ Демокрит понимал счастье как особое благостное состояние души, заключающееся в уравновешенности, гармонии, размеренности, невозмутимости, бесстрастии. В более поздней этике киников встречается подобное понимание: быть счастливым - значит не знать страстей, быть безразличным ко всем ценностям, «жить по природе», сохранять независимость и спокойствие. Для Эпикура счастье - в наслаждении (особом состоянии души, благородном спокойствии, безмятежности, невозмутимости духа).

В христианском вероучении понятие счастья обретает сугубо духовный смысл, связанный с Божественным откровением и не имеющий отношения к радостям земного бытия.

В эпоху Возрождения законным нравственным принципом поведения вновь провозглашается стремление к земному счастью. Но особенно большое значение принцип эвдемонизма приобретает в этике французских материалистов XVIII века. Счастье человека они объявляют конечной целью всякого общества и всякой полезной деятельности людей. Стремление к счастью трактовалось ими как данное человеку от природы, а достижение счастья - как осуществление подлинного назначения человека.

Таким образом, чаще всего встречается модель, в рамках которой счастье соотносится с неким благом, с его обладанием или созиданием.

Существует и другое мнение: чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть¹ (Э. Фромм) - быть нравственной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастливый человек никогда не будет совершать заведомо злых поступков, иначе он утратит ощущение счастья. Еще Аристотель говорил, что добро - это путь к счастью и одновременно его составной элемент.

Русское слово «счастье» можно понять как «соучастие», т. е. причастность данного индивида высшей мироуправляющей силе, как божественное участие в его судьбе. Счастье - это благоприятное течение человеческой жизни и глубокое субъективное удовлетворение этим течением.

Поскольку счастье характеризует качество и отношение к жизни в целом, то его можно определить как сложную гамму чувств, в которой положительные переживания каким-то образом преобладают над отрицательными. Отдельными элементами этой сложной гаммы будут удовольствия. Удовольствие, или наслаждение, - это элементарное психическое переживание, в котором осуществляется непосредственная положительная оценка какого-либо действия, явления или ситуации.

Но совершать действия исключительно ради удовольствия способны и животные. В человеческой же психике над переживаниями удовольствия надстраиваются более сложные системы. Ближайшей из них является чувство радости. Радость можно определить как душевное состояние промежуточное между удовольствием и счастьем. Существует несколько отличий радости от удовольствия.

Во-первых, они различаются по длительности переживания. Радость обычно более продолжительна, чем удовольствие, так как она является положительной оценкой не только актуального воздействия, которое происходит в настоящем, но также сохранением прошлых и предвосхищением будущих положительных воздействий.

Во-вторых, радость отличается от удовольствия степенью вовлеченности сознания или, шире, души. Поле человеческого сознания обладает известной широтой, и то, что находится в его центре, может быть по качеству противоположным находящемуся на периферии и блокировать эту противоположность. Например, можно сохранять радостное состояние души, испытывая одновременно какое-то незначительное неудовольствие, например, легкую боль от царапины.

В-третьих, радость возвышается над удовольствием степенью активности субъекта. Удовольствие является чисто пассивным переживанием, даже если оно возникает как результат активной деятельности человека. Состояние радости не может исключить определенной активности субъекта, потому что оно не является мгновенным точечным переживанием, а затрагивает прошлое и будущее, распространяется на многие участки сознания.

Итак, радость, в отличие от удовольствия, предполагает образование в сознании человека более сложной и совершенной оценочной системы, а именно, отнесения к ценностям. Жизненными ценностями называются те внутренние и внешние стороны человеческой активности, наличие которых дает чувство радости. К основным жизненным ценностям традиционно относят: здоровье, имущественный достаток (богатство), свободу, социальный престиж (уважение окружающих). Эти жизненные ценности принято называть привативными. Под этим имеется в виду, что их значимость осознается скорее через их отсутствие, чем присутствие.

Чтобы картина была более полной, к этому перечню следует добавить непривативные ценности: любовь, творчество, благоговение.

Счастье - это состояние, возникающее в процессе обретения непривативных ценностей и сохранения привативных жизненных ценностей. Рассуждение о счастье - это попытка нарисовать идеалнаилучшего состояния человека. Счастье - это интегральный результат нравственной жизни. Оно базируется на признании приоритета как общественных, так и личных интересов. По этому счастье становится доступным тому, кто занят полезной деятельностью, ведет добродетельную жизнь. Необходимо отметить, что счастье не статично, а динамично, оно не столько в достигнутых рубежах, сколько в самом движении к цели, в борьбе с трудностями, встречающимися на пути (К. Маркс утверждал, что «счастье - это борьба»). Отсутствие проблем вызывает скуку, пресыщенность. Однако для достижения счастья немаловажно умение человека довольствоваться тем, чего он достиг на текущий момент. Поэтому справедливы и слова К. Пруткова: «Хочешь быть счастливым - будь им».Счастье - не где-то за горизонтом, оно внутри человека: в его отношении к миру, к своей способности воспринимать и переживать действительность. Можно сделать себя счастливым. Для этого надо научиться радоваться чужой радости и смягчать чужую боль.

Любовь как высшая ценность

Самой притягательной нравственной силой на протяжении всей истории была любовь. Ее могущество заключается в том, что она радикально преображает человека, побуждает его всеми силами души стремиться к совершенству. Любовь в широком смысле - это нравственно-эстетическое чувство, выражающееся в бескорыстном и самозабвенном стремлении к своему объекту, в потребности и готовности к самоотдаче. Построить иерархию нравственной ценности видов любви достаточно сложно. Можно выделить: 1) общую установку на любовь, т. е. открытость миру, потребность в близости, способность к заботе, жалости, состраданию, нравственная ценность которой - в возвышении личности; 2) любовь к объектам высшего порядка - Родине, своему народу, которая в соединении с чувством долга, чести, ответственности образует основу нравственного мировоззрения; 3) индивидуальную любовь к родителям, детям, мужчине или женщине, придающую особый смысл жизни конкретному человеку; 4) любовь к предметам и процессам, имеющая опосредованную нравственную ценность. Индивидуальная половая любовь - межличностное единство с другим человеком. Но любовь - это не любое единство, а связь, предполагающая сохранение целостности человеческой личности; сила, позволяющая преодолеть отчуждение между людьми. Любить в нравственном смысле означает прежде всего давать, а не получать. Но, делясь своей жизнью, человек духовно обогащает другого. Способность любить, отдавая, зависит от развития личности. Это предполагает, что человек должен выработать в себе установку на плодотворную деятельность, преодолев склонность к самолюбованию, бессмысленному времяпрепровождению, накопительству и насилию над другими. Таким образом, в моральном смысле ценность половой любви в том, насколько она облагораживает человека, и в том, каково соотношение обладания и дарения в процессе любви. Любовь так же многообразна по своим формам и содержанию. Нравственная ценность любви в том, что она мобилизует все силы личности. Например, страстная любовь - причина подвигов и гениальных произведений, придает смысл жизни и уничтожает страх смерти. Но ее особенность - в динамичности и недолговечности, в ее обязательной связи с физическим влечением, в ее способности лишить личность рационального контроля за своим сознанием и поведением. Общественное сознание признает силу и значение страстной любви, но относится к ней настороженно, поскольку именно страстная любовь чаще других видов любви приводит личность к внутреннему конфликту между долгом и любовью, между влечением и совестью. Существует любовь-дружба, которая соединяет в себе признаки любви и дружбы, требует взаимопонимания и поддержки. Любовь-дружба возникает как развитие страстной любви или независимо от нее. Сила и ценность любви-дружбы - в ее постоянстве и долговечности, соединения рационального и эмоционального основания, в меньшей опасности разрушительного влияния на личность. Можно назвать и любовь-заботу: материнская и отцовская любовь, братская любовь и т. д., означающие глубокое чувство ответственности, заботу, уважение, знание другого человека, желание помочь ему в жизни. В истории развития нравственного сознания человеческого общества у каждого вида любви свое место. С древних времен существуют нравственные требования любить свою родину, свой народ, во всех культурах существует почитание своих родителей, позже нравственной ценностью оказывается любовь к детям. Противоречивым было и осмысление индивидуальной половой любви в морали и искусстве. Древнее общество не знало любви в нашем понимании этого слова: любви-привязанности одного человека к другому, мужчины и женщины. Семья как общественная группа выполняла задачи экономического обеспечения, обеспечения безопасности ее членов и воспроизводства населения. Мы можем предполагать, что в культуре этого общества не было такой ценности, как индивидуальная любовь, будь то любовь родительская, братская или эротическая. И далее в течение длительной человеческой истории семейная жизнь и любовные переживания существуют раздельно, знаменуя собой либо разные возрастные этапы, либо разные сферы частной жизни человека. Отражение именно такого положения вещей можно увидеть в произведения искусства любой эпохи: супружеская любовь представляется как привычка или притворство, скрывающие пресыщение, скуку и конфликт. Любовь как ценность и условие брака утверждается в общественном мировоззрении, культуре и обыденном сознании к концу XIX в. Можно утверждать, что в XX в. в Европе, Америке и России стало считаться безнравственным заключать браки без любви. В России такие властители дум, как Толстой, Тургенев, Чехов пытались доказать пошлость и аморальность брака, построенного на расчете и необходимости. Существуют два основных подхода в определении сущности процесса социализации. Согласно первому подходу, социализация это своеобразный вид дрессировки, это «улица с односторонним движением» когда активной стороной являет общество, а сам чело-век -- пассивный объект его разнообразных воздействий. Второй подход основан на парадигме взаимодействия и подчеркивает не только активность, проявляемую со стороны общества, но и активность, избирательность отдельного индивида. При этом социализация рассматривается как процесс, который продолжается в течение всей жизни человека. Принято выделять первичную социализацию, охватывающую период детства, и вторичную социализацию, занимающую более длительный временной промежуток и включающую в себя также зрелый и преклонный возраст. Социализация личности Социализация личности представляет собой процесс формирования личности в определенных социальных условиях, процесс усвоения человеком социального опыта, в ходе которого человек преобразует социальный опыт в собственные ценности и ориентации, избирательно вводит в свою систему поведения те нормы и шаблоны поведения, которые приняты в обществе или группе. Нормы поведения, нормы морали, убеждения человека определяются теми нормами, которые приняты в обществе.

Выделяют следующие стадии социализации: 1. Первичная социализация, или стадия адаптации (от рождения до подросткового периода ребенок усваивает социальный опыт некритически, адаптируется, приспосабливается, подражает). 2. Стадия индивидуализации (появляется желание выделить себя среди других, критическое отношение к общественным нормам поведения). В подростковом возрасте стадия индивидуализации, самоопределения «Мир и Я» характеризуется как промежуточная социализация, так как все еще неустойчиво в мировоззрении и характере подростка.

Юношеский возраст (18 -- 25 лет) характеризуется как устойчиво-концептуальная социализация, когда вырабатываются устойчивые свойства личности¹. 3. Стадия интеграции (появляется желание найти свое место в обществе, «вписаться» в общество). Интеграция проходит благополучно, если свойства человека принимаются группой, обществом. Если не принимаются, возможны следующие исходы: * сохранение своей непохожести и появление агрессивных взаимодействий (взаимоотношений) с людьми и обществом; * изменение себя, стремление «стать как все» -- конформизм, внешнее соглашательство, адаптация.4. Трудовая стадия социализации охватывает весь период зрелости человека, весь период его трудовой деятельности, когда человек не только усваивает социальный опыт, но и воспроизводит его путем активного воздействия на среду через свою деятельность. 5. Послетрудовая стадия социализации рассматривает пожилой возраст как возраст, вносящий существенный вклад в воспроизводство социального опыта, в процесс передачи его новым поколениям. Социализация -- процесс формирования личности. Индивид Личность -- через процесс социализации, который включает освоение:

* культуры человеческих отношений и общественного опыта;

* социальных норм;

* социальных ролей;

* видов деятельности;

* форм общения.

Меха-низмы социализации:

* идентификация;

* подражание -- воспроизведение опыта других, их движений, манер, поступков, речи;

* полоролевая типизация - приобретение поведения, характерного для людей своего пола;

* социальная фацилитация -- усиление энергии человека, облегчение его деятельности в присутствии других людей; социальная ингибиция -- затормаживание поведения и деятельности под влиянием других людей; * социальное влияние -- поведение одного человека становится подобным поведению другого человека. Формы социального влияния: внушаемость -- непроизвольная податливость человека влиянию, конформизм -- сознательная уступчивость человека мнению группы (развивается под влиянием социального давления).

2. Социальная роль Каждый человек, живущий в обществе, включен во множество различных социальных групп (семья, учебная группа, дружеская копания и т. д.).

В каждой из этих групп он занимает определенное положение, обладает неким статусом, к нему предъявляются определенные ожидания. Таким образом, один и тот же человек должен вести себя в одной ситуации как отец, в другой -- как друг, в третьей -- как начальник, т. е. выступать в разных ролях. Социальная роль -- соответствующий принятым нормам способ поведения людей в зависимости от их статуса или позиции в обществе, в системе межличностных отношений.

Проблема социализации личности

Социальный статус обозначает конкретное место, которое занимает индивид в данной социальной системе. Совокупность требований, предъявляемых индивиду обществом, образует содержание социальной роли. Социальная роль -- это совокупность действий, которые должен выполнить человек, занимающий данный статус в социальной системе. Каждый статус обычно включает ряд ролей. Совокупность ролей, вытекающих из данного статуса, называется ролевым набором.

Социальная роль распадается на ролевые ожидания -- то, чего согласно «правилам игры» ждут от той или иной роли, и на ролевое поведение -- то, что человек реально выполняет в рамках своей роли. Всякий раз, беря на себя ту или иную роль, человек более или менее четко представляет связанные с ней права и обязанности, приблизительно знает схему и последовательность действий и строит свое поведение в соответствии с ожиданиями окружающих. Общество при этом следит, чтобы все делалось «как надо».Для этого существует целая система социального контроля: от общественного мнения до правоохранительных органов -- и соответствующая ей система социальных санкций: от порицания, осуждения до насильственного пресечения. Социальные роли попытался систематизировать Толкотт Парсонс¹. Он считал, что любая роль может быть описала с помощью пяти основных характеристик: 1. Эмоциональность. Некоторые роли (например, медицинской сестры, врача или полицейского) требуют эмоциональной сдержанности в ситуациях, обычно сопровождающихся бурным проявлением чувств (речь идет о болезни, страдании, смерти). От членов семьи и друзей ожидается менее сдержанное выражение чувств. 2. Способ получения. Некоторые роли обусловлены предписанными статусами -- например, ребенка, юноши или взрослого гражданина; они определяются возрастом человека, исполняющего роль.

Другие роли завоевываются; когда мы говорим о профессоре, мы имеем в виду такую роль, которая достигается не автоматически, а в результате усилий личности. 3. Масштаб. Некоторые роли ограничены строго определенными аспектами взаимодействия людей. Например, роли врача и пациента ограничены вопросами, которые непосредственно относятся к здоровью пациента. Между маленьким ребенком и его матерью или отцом устанавливаются отношения более широкого плана; каждого из родителей волнуют многие стороны жизни малыша.

4. Формализация. Некоторые роли предусматривают взаимодействие с людьми в соответствии с установленными правилами. Например, библиотекарь обязан выдать книги на определенный срок и потребовать штраф за каждый просроченный день с тех, кто задерживает книги. При исполнении других ролей допускается особое обращение с теми, с кем у вас сложились личные отношения. Например, мы не ожидаем, что брат или сестра заплатят нам за оказанную им услугу, хотя мы могли бы взять плату у незнакомого человека.

5. Мотивация. Разные роли обусловлены различными мотивами. Ожидается, скажем, что предприимчивый человек поглощен собственными интересами -- его поступки определяются стремлением получить максимальную прибыль. Но предполагается, что священник трудится главным образом ради общественного блага, а не личной выгоды. Как считает Парсонс, любая роль включает некоторое сочетание этих характеристик.

4. Ролевые и внутриличностные конфликты Человек выполняет много разных ролей, и каждый раз ему требуется быть каким-то иным, чтобы получить одобрение и признание. Однако роли эти не должны быть противоречивыми, несовместимыми.

Если одному и тому же человеку предъявляют противоположные социальные требования, может возникнуть конфликт ролей. В этом случае формируется противоречивая личность -- либо человек выбирает лишь одни какие-то требования, игнорируя все другие требования и роли, другие группы людей; при этом человек отходит от лиц, которые его недооценивают, и стремится сблизиться с теми, кто его ценит. В разных ситуациях человек исполняет разные роли, однако в чем-то постоянно остается самим собой, т.е. ролевое поведение (П) -- свое-образное сочетание ролей (Р) и индивидуальности (Я) личности исполнителя. Каждая роль накладывает известный отпечаток на личность, на самосознание человека, так как человек мобилизует ресурсы своего организма и психики для исполнения той и иной роли. Иногда возникает внутриличностный конфликт, когда человек вынужден исполнять роль, представления о которой не соответствуют его представлению о себе, его индивидуальному «Я». Возможны следующие виды внутриличностных конфликтов: 1) если «роль» выше возможностей «Я», то человеку грозит переутомление, появление неуверенности в себе; 2) если «роль» ниже возможностей «Я», является недостойной, унизительной для человека, то раз-решение этого конфликта может принять разные формы: а) объективное изменение ситуации (например, человек неудовлетворенный своей профессией начинает учиться и своими практическими делами доказывает то, что ему по плечу более трудные и интересные дела); б) не имея возможности изменить ситуацию, человек изменяет ее «только для себя», отказываясь от исполнения противоречащей его «Я» роли; в) конфликт между ролью и «Я» не разрешается, а устраняется из сферы сознания, подавляется; в результате в поступках, чувствах, сознании человека явно не проявляется существование конфликта между «Я» и ролью, но внутреннее напряжение нарастает и «прорывается» на «козлах отпущения» (человек «срыва-ет зло» на своих подчиненных и близких); г) «рационализацией» называется случай, когда человек, вынужденный выполнять не соответствующую его «Я» роль, уверяет себя и других, что он это делает исключительно по собственному желанию; д) «неадекватное поведение» проявляется в замене влечения к недоступной человеку роли стремлением исполнить роль противоположную: так, ребенок, нуждающийся в нежности и ласке, но не надеющийся получить роль любимого, начинает вести себя подчеркнуто грубо и нахально; е) человек, оказавшийся в несоответствующей для его «Я» роли, обращает свой гнев против себя, обвиняет себя или считает себя неудачником. Что побуждает человека освоить ту или иную социальную роль? Во-первых, внешние требования, своеобразное психологическое давление значимых для человека людей, но все-таки более существенно влияют внутренние мотивы: 1) если выполнение каких-либо желаний человека возможно через овладение им определенной ролью и для него заманчивы те права, те льготы, которые доступны исполнению определенной роли; 2) если овладение ролью позволяет человеку приобрести социально-психологическую защищенность, дает возможность иметь более приятные социальные отношения с другими людьми, получить их признание, любовь, одобрение, уважение, то чело-век способен приложить максимум усилий для овладения этой социальной ролью. Таким образом, действия человека, его активность обусловлены, прежде всего, внутренними побудительными силами, его мотивами, потребностями, желаниями. Различия между социализацией детей и взрослых. Ресоциализация Процесс социализации никогда не кончается. Наиболее интенсивно социализация осуществляется в детстве и юности, но развитие личности продолжается и в среднем и в пожилом возрасте. Д-р Орвиль Г. Брим (1966) утверждал, что существуют следующие различия между социализацией детей и взрослых1: 1. Социализация взрослых выражается главным образом в изменении их внешнего поведения, в то время как детская социализация корректирует базовые ценностные ориентации. 2. Взрослые могут оценивать нормы; дети способны только усваивать их. 3. Социализация взрослых часто предполагает понимание того, что между черным и белым существует множество «оттенков серого цвета». Социализация в детстве строится на полном повиновении взрослым и выполнении определенных правил.