Городецкая и хохломская роспись

30-е годы - значительный этап в развитии Хохломы. Возрождаются лучшие традиции этого искусства. Более жизнерадостным становится эмоциональный строй росписей. Творчество мастеров обогащается новыми образами. Формируется новый тип мастера-художника, живущего общими интересами с художниками советского декоративно-прикладного искусства.

Работа, плодотворно начатая мастерами промысла, была приостановлена Великой Отечественной войной.

Во время Великой Отечественной войны промысел потерял значительную часть художников, ярко проявивших себя в искусстве предшествующих лет. В боях на Днепре погиб талантливый орнаменталист Анатолий Григорьевич Подогов. Не стало Архипа Михайловича Серова, Семена Степановича Юзикова, Ивана Егоровича Тюкалова. Многие мастера не вернулись с фронта.

В первые послевоенные годы главнейшей задачей промысла стало восстановление его творческого коллектива и обучение молодежи. Большую работу в этом направлении провели опытные мастера Семеновской художественной школы. В Ковернинском районе Горьковской области,

отдаленном от Семенова, с молодыми мастерами занимались старейшие художники - Николай Григорьевич и Никанор Григорьевич Подоговы и Федор Андреевич Бедин. Постижению традиционных основ искусства промысла помогало собрание хохломских орнаментов, созданное Николаем Григорьевичем Подоговым.

Сознавая важность передачи знаний новым поколениям художников, мастер еще в годы Великой Отечественной войны

начал работу над альбомом хохломских орнаментов. В течение нескольких лет он рисовал таблицы, вспоминая узоры, которые видел, и записывал все, что слышал от отца и деда. В работе ему помогала дочь Анна, ставшая к этому времени уже опытным мастером. Так были созданы четыре экземпляра альбома, в которых запечатлены многие орнаменты XIX и начала XX века. Это ценнейшее собрание рисунков помогло сохранению в искусстве Хохломы традиционных приемов росписи.

На выставках прикладного декоративного искусства, проводившихся в 1945 - 1946 годах, было представлено много работ художников Хохломы. Как и мастера других промыслов, они стремятся к созданию произведений, проникнутых духом патриотизма. Растительный орнамент приобретает для них новое значение. Он становится средством особого орнаментального рассказа о богатстве и красоте родной природы.

Характерное для предшествующего периода увлечение травным орнаментом уступает место поискам новых рисунков в технике "под фон", возможности которой соответствуют желанию мастеров создать более богатую и праздничную роспись. Многие произведения в это время выполняются на красном киноварном фоне. Складывается новое понимание рисунков с золотым узором и радостным звучным сочетанием киновари и золота, связанное с представлениями о природных богатствах русской земли. Роспись "под фон" интересовала мастеров и возможностью усиления в композиции роли графического рисунка, расширявшего изобразительные возможности орнамента.

Стремление придать орнаментальной росписи новое звучание проявлялось в выборе мотивов орнамента и их трактовке. Мастеров особенно привлекают мотивы спелых колосьев, веток, отягощенных плодами, гроздей винограда и пышных цветочных гирлянд, символизирующих изобилие, При изображении их повышается роль штриховой разживки, усиливающей ощущение объемности формы. Это был некоторый отход от традиционной для Хохломы плоскостной трактовки.

В росписи появляются более смелые сочетания мотивов. Это можно видеть, например, в одном из интереснейших произведений - большом поставце, выполненном к выставке в честь победы в Великой Отечественной войне. Его автор - талантливая ковернинская художница Лидия Ивановна Маслова, одна из учениц Анатолия Подогова. Она нарисовала на черном фоне, рядом с красными ягодами рябины ее белые цветы на гибких и тонких ветках с зеленой и золотистой листвой. Необычайно нарядным получился ее орнамент, в котором сочетались весенние цветы и спелые осенние плоды. Появление такой росписи вызвало большие споры у ковернинских мастеров. Многие сомневались, вправе ли художник изображать то, что нельзя увидеть в природе. Отстаивая свою правоту, Лидия Маслова объясняла: "В орнаменте можно рассказать о природе больше, чем мы видим за один момент. Поэтому, если мы рисуем рябину, а думаем про лес, мы не

нарушаем правды, рисуя вместе цветы и ягоды. Это нам помогает передать красоту леса и в одном рисунке показать его цветущим весной и золотистым с красными осенними ягодами". Замысел художницы заинтересовал и других мастеров. Рисунки с цветами и ягодами появились в работах Л.А. Беляниной, Е.А. Беловой, Н.П. Кудряшова. В эти же годы их часто исполняли семеновские художники - Е.Ф. Сенникова, Н.А. Чикалова, А.П. Савинова, А.Е. Муравьев и другие.

Своеобразная орнаментальная сюита на темы русской природы прозвучала в веселых и немного наивных росписях, выполненных А.В. Подоговой на чашках. Ее рисунки "земляники по черной земле", "крыжовника по золотой земле", "малины по желтой земле", "красного яблочка по коричневой земле" проникнуты глубоко индивидуальным поэтическим чувством.

В это же время мастера Хохломы пытаются ввести в растительный орнамент изображения гербов, эмблем, памятников архитектуры и даже портреты. В создании подобных росписей мастерам не мог помочь ранее накопленный опыт, поэтому они были вынуждены обратиться к художественным средствам других видов искусства, и в первую очередь к графике. и другие. Все эти произведения были созданы талантливыми мастерами, с энтузиазмом работавшими в области нового для них вида композиции. Но, прибегая к художественному языку графики, мастера неизбежно выходили за привычные рамки своего искусства. А найти более близкие Хохломе приемы изображения новых мотивов они еще не могли. Поэтому росписям недоставало цельности художественного решения.

Из названных произведений наиболее удачным было блюдо Е.Ф. Сенниковой с гербом СССР, представленное на выставке в честь тридцатилетия Советского государства. Однако и в его композиции наиболее удачным получился все же орнамент. Окружив изображение герба венком из легких пышных цветов, Сенникова сумела передать ликующее цветение природы. В орнаменте нет повторяющихся форм. Вглядываясь в каждую ветку, в каждый цветок, различаешь все новые и новые мотивы, объединенные в общий узор ритмом движения по кругу.

В 40-е и 50-е годы в искусстве промысла уже отчетливо выступают два самостоятельных направления, в каждом из которых по-своему живут общие художественные традиции. Одно из них было связано с работой мастеров Ковернинского района Горьковской области, а другое - с коллективом Семеновской фабрики и художественной школы.

У художников Семенова постепенно все более ярко проявляется свое, особое понимание орнамента. В этом определенную роль сыграла художественная школа, широко знакомившая учеников с разными видами прикладного искусства и прививавшая им навыки графического решения орнамента.

Как и в 30-е годы, семеновские мастера проявляют склонность к орнаментальной фантастике. Они пишут на своих изделиях сложные по формам экзотические цветы, похожие на те лилии, георгины и тюльпаны, которые они так любят выращивать в своих палисадниках. Для них характерно обращение к орнаментальной графике. Росписи мастеров отличаются особой тонкостью и тщательностью контурного линейного рисунка с разживкой штрихом. Рисунки с мотивами различных по величине цветов образуют сложный силуэтный золотистый узор на черном или цветном фоне.

Для развития искусства Семеновской Хохломы большое значение имела деятельность дружной и сплоченной группы мастеров: Е.Ф. Сенниковой, 3.Ф. Киевой, Н.А. Денисовой-Чикаловой, А.П. Савиновой, М.Ф. Шириковой-Родионовой. Все они были учениками Георгия Петровича Матвеева. До 1948 года Семеновским коллективом руководил Георгий Петрович. Вместе с ним мастера проводили экспериментальную работу по созданию новых рисунков в технике "под фон", практиковались в выполнении эскизов и прорисовке фрагментов орнамента на бумаге, учились зарисовывать с натуры ветви с цветами и плодами.

В это время художниками были выполнены росписи магазина "Табакторга" и ресторана "Москва" в Горьком. В них стремление к особой экзотичности в какой-то степени воскрешало еще не полностью забытый "псевдорусский" стиль с его нарочитой узорностью и сусальностью.

Позднее художественное руководство артелью перешло к ученице Г.П. Матвеева - Елене Флегонтьевне Сенниковой. Вокруг нее сплотился дружный творческий коллектив.

Некоторые большие выставочные произведения мастера выполняли совместно. На такие работы сроки обычно давались очень сжатые, и одному художнику справиться было не под силу. В такие дни в мастерской звучало лишь слово "мы". Все интересное, что удавалось кому-нибудь сочинить, дополняло общий замысел.

Рисовать формы крупных ваз лучше всех умела Н.А. Чикалова. Расстелив листы бумаги, она уверенно набрасывала силуэты кубков, ларцов и ваз, повторяя в памяти формы вещей, понравившиеся ей на выставках или в музеях. Из них отбирались лучшие. Е.Ф. Сенникова любила создавать новые формы мелких изделий, и если надо было придумать подарочный набор из небольших расписных предметов, то эскизы рисовала она. Когда же наступало время сочинять орнаменты, каждая мастерица выполняла свой рисунок, затем все собирались вместе и выбирали самое удачное. Наконец, наступал день, когда приносили готовую выточенную форму с уже подготовленным для росписи грунтом. Если позволяло время, рисунок на вещи писал кто-нибудь один, но часто случалось, что и роспись приходилось выполнять совместно. Тогда старались писать "под одну руку", заменяя друг друга. Так была выполнена большая декоративная ваза в честь тридцатилетия ВЛКСМ, посланная в столицу от молодежи и комсомольцев Горьковской области.

Привычка к совместной работе помогала и выполнению росписей в интерьерах общественных зданий - кафе семеновской гостиницы, дома отдыха в окрестностях Семенова, зала Горьковской области на Выставке достижений народного хозяйства, комнаты матери и ребенка на Белорусском вокзале в Москве, детских садов и яслей в Семенове. Для кафе мастера создали небольшие орнаментальные панно с серебристым узором на черном фоне. В интерьерах дома отдыха, где были простые бревенчатые стены, сделали деревянные квадратные и ромбовидные вставки с мотивами цветов,

исполнив их без золота и серебра - синей, красной и охристой краской. Однако пожалуй, самой оригинальной была их работа по оформлению помещений детских садов в Семенове. Здесь мастерам удалось создать целостные комплексы росписей, которые украсили не только стены и мебель, но и беседки, качалки в саду.

Привычка художников работать сообща над выставочными произведениями и по оформлению интерьера не привела, однако, к сглаживанию особенностей художественной манеры каждого.

Елену Флегонтьевну Сенникову всегда восхищали изделия палехских и мастерских миниатюристов. Она и сама мастерски расписывала, мелкие вещи, любила придумывать для них новые формы. Художница была автором первых в Хохломе маленьких подарочных наборов для обеденного или туалетного стола с мелким изящным узором. Она создавала и рисунки для детских мебельных гарнитуров, крупных ваз, настенных декоративных тарелок. Они также отличаются своеобразной миниатюрностью узора. Интересна, например, ее роспись детского столика с орнаментальным рисунком небольшого водоема, в котором плавают рыбки. Венок из цветов окружает его. В свободной динамичной композиции объединены грациозные стебли, пышные цветы и резвящиеся рыбки, формы которых не повторяются. Движение рыбок среди стеблей вторит сложному ритму цветочного орнамента.

Склонность к сочинению измельченных цветочных узоров проявляли и инструктор семеновской школы А.Е. Муравьев, и мастера артели - Е.Н. Ваганова и М.Г. Караулова.

Совсем в иной манере работает сестра Сенниковой - Зинаида Флегонтьевна Киева. Ее росписи мужественнее и лаконичнее. Она любит крупные формы цветов и листьев на больших упругих стеблях и яркие контрастные сочетания красок. Особая четкость рисунка и слаженность композиции выделяют вещи Зинаиды Флегонтьевны среди работ Семеновских мастеров. Одно из лучших ее произведений - большой декоративный ковш, принадлежащий Музею народного искусства. На его поверхности - строгий и торжественный золотой орнамент с

крупными цветами и листьями. Отдельные детали его оживлены красной, зеленой и желтой контурной обводкой, придающей рисунку некоторую живописность.

Живописные качества отличают и росписи Марии Федоровны Родионовой-Шириковой. Узорам мастера свойственна особая свобода в расположении красочных пятен. Графическая черная разживка в ее рисунках приобретает характер цветовых пятен, созвучных ярким мазкам киновари в изображении ягод и лепестков.

Александра Павловна Савинова - прирожденный график-орнаменталист, отдающий предпочтение контурному линейному рисунку. Пожалуй, никто в Хохломе не может соперничать с ней в создании спокойных, гармоничных и вместе с тем нарядных композиций с плавными линиями золотых силуэтов листьев, цветов и птиц. Она мастерски исполняет и орнаменты "кудрины" с крупными причудливыми волнистыми золотыми завитками. Эти рисунки

напоминают узоры драгоценной парчи.

Наталия Александровна Денисова-Чикалова - художник богатых и разнообразных творческих возможностей. Она часто обращается к новым орнаментальным мотивам. Так, например, она ввела в роспись ажурные веточки хмеля с золотистыми плодами и крупными декоративными листьями. Рисунок орнамента возник в ее воображении в тот момент, когда она впервые попробовала зарисовать веточку хмеля, поразившую ее своей узорностью, близкой к Хохломе. Трудно отдать предпочтение какому-либо рисунку травного или фонового письма Н.А. Чикаловой. Все они отличаются легкостью и непринужденностью композиционного решения.

Работал в Семенове и старейший мастер Александр Георгиевич Тюкалов, приехавший из села Новопокровского. В конце 1960-х он оставался одним из последних представителей ковернинского коллектива в Семенове. Орнамент, исполненный им, сохраняет промежуточный характер между росписью этих двух хохломских центров. В исполнении любого типично семеновского орнамента Александр Георгиевич может соперничать с лучшими Семеновскими мастерами, но предпочтение он все-таки отдает живописным мотивам ковернинской "кудрины" и травки. Каждая расписанная им вещь своей красочностью и узорностью напоминает орнаменты Красильниковых, Бедина, Подоговых.

В современном творчестве ковернинских художников значительно прочнее сохраняется преемственность достижений искусства промысла 30-х годов. Ведущими мастерами фабрики являются ученики Николая, Никандра и Анатолия Подоговых, Федора Андреевича Бедина, Архипа Михайловича Серова. Среди них - О.П. Лушина, Л.И. Маслова, М.Е. Щукина, А.К. Метелькова, М.А. Забродина, А.Т. Бусова, Н.А. Шушлина и другие.

Орнаменты ковернинских мастеров прекрасны своей непосредственностью и простотой. Особенно хороши их травные рисунки, выполненные в свободной живописной манере. В них

художники сумели тонко передать красоту растущих в поле травок и былинок.

Среди ковернинских мастеров есть и свои приверженцы росписи "под фон". Многие из них любят писать ставшие уже традиционными орнаменты с ягодами земляники, рябины, крыжовника, отличающиеся сочностью ярких цветовых пятен. Ученики братьев Подоговых - О.Н. Веселова, А.В. Веселова, Н.А. Шушлина, Л.И. Маслова стойко сохраняют особенности подоговского письма. Каждый из мастеров по-своему исполняет орнамент "под фон" и имеет свои любимые рисунки. Ольга Николаевна Веселова особенно удачно создает на черном фоне узоры с земляникой и малиной, объединенные спокойным, размеренным ритмом композиции.

Лидия Ивановна Маслова особенно искусно исполняет орнамент с плодами крыжовника. На расписанных ею братинах, вазах, поставках спелые ягоды грациозно свисают с ветвей. Особенно хороши ее рисунки с золотыми ягодами по "коричневой земле", Мария Евстафьевна Щукина любит писать красные гроздья

рябины, располагая их крупными шапками вокруг гибких и подвижных ветвей с яркой зеленой листвой. Ей хорошо удаются и звучные сочетания зеленого с красным и черным, и мягкие тонкие цветовые переходы коричневых, красных и золотистых тонов.

Орнаментам "кудрины" ковернинские мастера придают особую мягкость и пластичность, сохраняя в крупных и четких силуэтах сходство с узорами поволжской домовой резьбы. Рисунки эти также весьма разнообразны, в них всегда проявляются индивидуальные особенности манеры каждого автора. В годы после Великой Отечественной войны на ковернинской фабрике выделилась группа мастеров, продолжавших разрабатывать новые рисунки травного орнамента. Среди них С.П. Веселов, О.П. Лушина, М.А. Забродина, А.К. Метелькова.

Ольгу Лушину - внучку А.М. Серова многие считают первым в промысле мастером травного орнамента. Она выросла в семье, многие поколения которой бережно хранили его традиции. В цехе хохломской фабрики она появилась еще ребенком. В свободное от школьных занятий время девочка помогала матери "наляпывать" листочки на ложках. Здесь же она присматривалась и к дедушкиной работе, а иногда, если удавалось раздобыть бракованную чашку, почти точно повторяла его рисунки с тонкими удлиненными мазками травки. На работу в артель Ольга Лушина пришла в годы Великой Отечественной войны. Здесь очень скоро проявилось ее дарование.

Творчество художницы многогранно. У нее хорошо получаются и орнамент "под фон", и рисунки "кудрины". 'Но больше всего она любит травную роспись. Старые опытные мастера часто говорят, что Ольга Павловна умеет по-новому старую травку писать.

Невольно возникает вопрос, как можно проявить новое в орнаменте с красной и черной хохломской травкой, где давно существуют свои законы? Кажется, что при работе всего двумя красками, красной и черной, травные росписи неизбежно будут похожи одна на другую. Но произведения Лушиной доказывают обратное. Пользуясь небольшим количеством мотивов, она умеет создавать оригинальные рисунки, меняя соотношения масштаба элементов узора, силу цветовых акцентов, находя все новые ритмические нюансы. Подобно музыканту, она способна заставить по-разному звучать одну и ту же тему.

Вот небольшая круглая братина с травным узором, сквозь который спокойно мерцает золотистый фон. Стебли молодых тонких побегов плавно изгибаются, образуя легкий поэтичный узор. От этой росписи с гармонично уравновешенными формами и равномерным чередованием киновари и черного на золотистом фоне веет покоем и умиротворенностью.

Совсем иное настроение передано мастером в орнаменте большого декоративного блюда с колосьями. Здесь те же красные и черные хохломские травки на золотистом фоне. Однако художница собирает их в плотный упругий венок, огибающий середину блюда. Крупнее стали в этом рисунке листья, рядом с ними появились колосья. Хорошо знакомое цветовое сочетание здесь звучит торжественно, и празднично - доминируют огненные всплески киновари, отражаемые золотой поверхностью фона. Лишь местами в орнамент включены мазки черного, и рядом с ними еще ярче загорается красный и напряженнее становится блеск золота.

Что же нового появилось в рисунках травки у Лушиной? Сравнивая ее вещи с произведениями старой Хохломы, мы замечаем в них более яркое проявление индивидуального видения художника. Она стремится передать в росписи различные настроения, созвучные чувствам и ощущениям человека. Получая от токаря вещь или комплект вещей, различных по форме, она часто, так же как и мастера старой Хохломы, подчиняет замысел рисунка уже готовой форме. Однако иногда Ольга Павловна работает и иначе. Мысль о новом изделии возникает у нее в результате уже сложившегося замысла рисунка, и форма образца выбирается уже специально для него. Она предпочитает для своих композиций округлые сферические поверхности изделий, чтобы их оптический центр помогал зрителю сосредоточить внимание на рисунке. Находя масштабное соотношение рисунка и вещи, Ольга Павловна стремится максимально усилить значительность изображенного мотива.

Подобный путь от замысла орнамента к форме предмета характерен не только для Лушиной, но и для О.С. Булганиной, Н.А. Чикаловой-Денисовой, А.И. Куркиной, А.П. Савиновой. Он свидетельствует о том, что для современного хохломского орнаменталиста возрастает значение образного замысла росписи.

В конце 60-х в Хохломе работают еще и старейшие мастера. Из славной семьи трех братьев Подоговых в то время был еще жив лишь Никандр Григорьевич. Как и в свои молодые годы, он общителен и приветлив. В новом доме, куда недавно переехала его семья, он уже расписал резные наличники. Всем своим друзьям мастер дарит на память расписанные ложки. "Пишу не торопясь,- говорит он, - по две штуки в день - так стараюсь, чтобы человек ложку для аппетита держал". За короткое время уже триста ложек роздал Никандр Григорьевич.

Многое может рассказать о Хохломе и Степан Павлович Веселов - этот неугомонный фантазер и поэт. Особенно он гордится тем, что в молодые годы учился у Архипа Михайловича Серова и вместе с ним работал. Степан Павлович хорошо помнит старинные травные рисунки. В свое время он составил альбом хохломских орнаментов, по которому теперь обучаются молодые мастера.

В своих работах С.П. Веселов - неутомимый сочинитель новых узоров. Он может придумать их бесконечное множество. Но вот точно повторить одну и ту же роспись ему очень трудно.

Мастер объясняет это так: "У нас в Хохломе один рисунок всегда другой порождает".

Дома у Федора Андреевича Бедина свой маленький музей, в котором собраны его произведения, выполненные в различные годы.

Все новое, что появляется в искусстве промысла, стариков волнует. Они умеют оценить удачу и вместе с тем ревностно следят за тем, чтобы не нарушались основы орнамента Хохломы, сурово осуждают введение в орнамент натуралистических форм, требуют сохранения силуэтной трактовки мотивов, звучности цвета. Просматривая новые вещи, они придирчиво разбирают их недостатки, обсуждают, нет ли где-нибудь в них отступлений от основ Хохломы.

"А вот здесь отступили,- с осуждением отмечает Никандр Григорьевич Подогов, беря в руки черную тарелку с узкой золотистой каемкой,- золота на этой вещи почти не оставили совсем. Лудили-то всю тарелку целиком понапрасну! По-нашему так не годится. Золотистый цвет - это основа Хохломы. По отношению к золоту каждый новый прием проверять можно. Если с золотом хорошо, значит, и в Хохломе хорошо".

Старейшие мастера умеют просто и доходчиво объяснять молодежи, как нужно работать. "Проще пишите",- часто говорит Степан Павлович Веселов.- В нашем деле в строгости красота большая. Хороший мастер с чувством самую простую травку рисует. Много мы видим в природе красивых трав и цветов и все любуемся ими, а настоящий мастер выберет немногое, а выразит главное. Искусство - это умение выбирать".

Артели хохломской росписи выросли в большие предприятия. С каждым годом увеличивается выпуск изделий. Производство все более оснащается оборудованием: построены электрифицированные камеры для сушки древесины, электропечи для "закалки" изделий, приобретается новое оборудование для механической обработки Древесины. Появились творческие и технические лаборатории. Все эти новшества преобразили старинный традиционный промысел.

В течение нескольких десятилетий Хохлома развивалась преимущественно как искусство орнамента. Новые виды и формы изделий здесь почти не разрабатывались. Лишь в конце 50-х - начале 60-х годов мастера начали восполнять этот пробел. Развернутая советскими художниками-прикладниками работа по оформлению жилого интерьера помогла им.

Поиски новых видов изделий и их современных форм заставили мастеров вновь обратиться к традициям искусства промысла. Изучая старинную хохломскую деревянную посуду, художники начинают глубже понимать свойственное старым изделиям композиционное единство формы и росписи, ценить ритмическую четкость узоров и декоративную звучность цвета. Многие мастера, росписи научились и сами рисовать формы изделий. В содружестве с токарями и столярами они начали создавать новые образцы. Помощь мастерам в поисках форм изделий оказали художники Научно-исследовательского института художественной промышленности: 3.А. Архипова, А.В. Бабаева, Е.И. Воронцова и В.И. Чуев. Вместе они разработали формы небольших сувениров и более крупных вещей.

В последние годы на промысле снова возрастает интерес к травным рисункам. Работая над композицией росписи современных вещей, мастера внимательно изучают лучшие произведения прошлого. Это помогает им поновому, во всем многообразии ощутить значительность наследия Хохломы. Многие молодые художники начинают понимать, насколько разнообразны, могут быть орнаменты из удлиненных красных и черных мазков хохломской травки, какие богатые по ритму и краскам, по изгибам линий и мазков можно составить из них узоры, как они могут поэтично зазвучать в оформлении новых вещей.

Стали интересны для мастеров и те достижения, которыми была ознаменована работа промысла в 30-е годы. Появившиеся тогда рисунки малинки, землянички, орнаменты с березкой и рябинкой вновь зазвучали неожиданно и свежо в работах М.Е. Щукиной, О.Н. Веселовой, Л.И. Масловой и

других.

Все большее значение приобретают поиски новых видов изделий, имеющих практическое назначение в быту. Промысел постепенно переключается на массовый выпуск новых расписных утилитарных вещей, которые в настоящее время и приносят ему все возрастающую популярность. Это небольшие декоративные панно для жилых интерьеров, бокалы для кистей и карандашей, коробки для рукоделия, удобные и красивые комплекты бытовых утилитарных вещей, которые могут органично войти в современную обстановку квартиры. Таковы, например, комплекты для праздничного стола с чашами для фруктов и розетками для варенья, лоточками для печенья и конфет; набор предметов для пирога, - блюдо, совочек, тарелочки; наборы для ягод, орехов, компота; рыбацкий набор для ухи, состоящий из большой миски, тарелок, ложек и ополовника. Сюда можно также отнести специальные комплекты для кухни - полки и подносы с баночками-поставками для соли, сахара, крупы, коробочками для различных приправ. В росписи этих изделий можно встретить различные виды орнамента - "травку", "кудрину", рисунки "под листок". Мастера стремились сделать новые вещи как можно более разнообразными по форме,

приемам декорировки и цвету.

Самобытны произведения О.П. Лушиной и А.И. Куркиной. По-разному подошли мастера к росписи больших декоративных братин. Каждая по-своему решила рисунок травного орнамента для вещи, предназначенной украсить интерьер с современной мебелью, Лушина написала на братине нежный лиричный узор с удлиненными красными листьями, живописно расположенными среди мерцающего золотистого фона. Куркина выбрала рисунок с крупными плодами, свисающими на ветвях. Ее роспись, исполненная в графической манере, отличается суровостью и монументальностью.

А.Г. Тюкалов и М.М. Гладкова создали комплекты изделий для убранства

праздничного стола. Чаша и набор тарелочек к ней могут подаваться с компотом или ягодами. По формам оба комплекта похожи, однако рисунок орнамента придает каждому своеобразие. Тюкалов украсил изделия "кудриной", которая в его исполнении всегда отличается особой узорностью и красочностью. Цветовая гамма росписи основана на сочетании киновари и золота. Черный цвет введен в нее лишь для усиления контрастности рисунка. М.М. Гладкова использовала технику росписи "под фон", поместив на изделии простой изящный рисунок с веточкой вишни. Киновари в ее орнаменте нет, он выполнен черной краской по золотистому фону,

поэтому его цветовая гамма особенно торжественна и строга.

Мастера русских художественных промыслов демонстрировали свое искусство на Международной ярмарке в Лейпциге и на Парижской выставке. Посланцем от мастеров Хохломы в Париже и Лейпциге была Н.А. Денисова-Чикалова. Маленький столик, за которым она сидела в советском павильоне, показывая приемы работы, всегда был плотно окружен посетителями. Многим Наталья Александровна дарила какие-нибудь предметы, расписанные здесь же. Зарубежные художники и ценители искусства знакомились с процессом работы мастера Хохломы. Часами они внимательно следили, как работает Наталья Александровна, интересовались привезенными полуфабрикатами и красками, а чаще всего спрашивали, откуда она берет узоры. Больше всего их удивляло объяснение советской художницы, что сочинять на каждом изделии новый рисунок может не только она одна, что это - обычный метод работы всех мастеров Хохломы. Многие художники, присаживаясь на маленькую традиционную скамейку, пытались сами расписать бочонок или поставок, но такого свободного и легкого узора из цветов, как у нашей мастерицы, у них не получалось. Тогда они, снова не отрываясь наблюдали, как искусно работает мастер. "Артист!", - говорили они.

Наталья Александровна вдохновенно исполняла новые и новые орнаменты. Да, это был артистизм! Непрерывное внимание посетителей к ее работе означало успех. Но Наталья Александровна не приписывала эту удачу лично себе. Это был успех ее любимого дела

Хохломской промысел - один из старейших в России, и, что особенно важно, за более чем 300-летнюю его историю здесь никогда не прерывалась нить преемственности мастерства. В современной творческой практике предприятия не пропадает ни одна крупица драгоценного опыта, накопленного многими поколениями безвестных и знаменитых красильщиков деревянной посуды и мебели, токарей и резчиков по дереву, грунтовщиков и лачильщиков, ведь искусство Хохломы - это не только роспись, но и умение создать выразительную форму изделия, знание сложной технологии окраски.

Те, кому посчастливилось побывать в цехах объединения и познакомиться с хохломским производством, помнят, сколько труда и терпения, сноровки, а порой истинного вдохновения требует от людей разных специальностей этот творческий во всех своих звеньях процесс, чтобы состоялось чудо: из обыкновенного куска дерева родилось произведение искусства.

Преображения дерева начинается в токарном цехе, где из липовых, березовых и осиновых брусков-заготовок получаются чашки, поставцы, бочонки, вазы; в столярном цехе, где делают мебель; в мастерской ложкаря или резчика, вырезающего из дерева большие и малые ковши. Труд резчика подобен труду скульптора, ваятеля. В работе токаря - своя специфика: нужно "чувствовать станок", приноровиться к непрерывному вращению деревянной болванки.

А замысел токаря, резчика или проектировщика хохломской мебели подчинен определенной задаче: создать такую форму, которая, обладая пластической выразительностью, отвечала, бы утилитарному назначению изделия и вместе с тем выгодно подчеркивало, бы достоинства художественной росписи. На протяжении столетий в этом промысле складывались и совершенствовались определенные типы деревянной посуды, отличительными особенностями которой стали благородная простота силуэта, строгость пропорций.

Традиционные чашки, солонки, поставцы токарь вытачивает легко, без особого труда, а большие знатоки своего дела могут творчески варьировать их формы, добиваясь новых пластических и декоративных эффектов.

Если же разрабатывается новый ассортимент, мастер выполнит рисунок и чертеж изделия, посоветуется с художниками по росписи, представит новинку на суд художественного совета объединения.

Но вот работа токаря закончена. Некрашеную посуду - полуфабрикат - называют в промысле "белой" или "бельем". Они и в самом деле желтовато-белые, эти пахнущие деревом свежеоструганные чашки и миски, яркий цветочный узор так и просится на их округлые бока. Однако в цех художественной росписи попадут они не сразу: в необычной технологии хохломской окраски большую роль играет предварительная подготовка деревянной поверхности.

Прежде всего, полуфабрикат - "белье" - надо тщательно просушить, иначе дерево может дать трещины. Поэтому в помещениях предварительной обработки постоянно поддерживается температура около 30 градусов. Здесь на широких полках - "колосниках" - досушиваются белые точеные изделия.

Чтобы окраска была прочной, а роспись не пожухла, некрашеные чашки покрывают специальным глиняно-масляным грунтом красновато-коричневого цвета, от чего все они станут похожими на глиняну. Наносят грунт, лоскутком овечьей кожи, обмазывая поверхность предмета жирным слоем этого раствора.

После грунтовки изделие 7-8 часов сушат в электропечи, затем очищают его поверхность от шероховатостей наждачной бумагой - ошкуривают, шпаклюют - закрывают изъяны древесины приготовленной для этого замазкой, однородной по составу с грунтом. Изделия, сложные по форме: детские стульчики, ковши, ошкуривают вручную, а чашки, поставцы, вазочки шлифуют на станках.

Самая ответственная операция - олифление, от нее будет в дальнейшем зависеть качество деревянной посуды, яркость росписи. Загрунтованные изделия до блеска пропитывают вареным льняным маслом - олифой. Делается это так: работница окунает в миску с олифой тампон, свернутый из овечьей или телячьей кожи, затем быстро-быстро втирает олифу в поверхность чашки, поворачивая ее так, чтобы олифа распространялась равномерно. Три, а то и четыре раза пройдут изделия через заботливые руки олифленщиц, а в промежутках между "мазями" будут вновь сушиться на колосниках.

И, наконец, последняя подготовительная операция - лужение. Исполняют ее также вручную тампоном из овечьей кожи. Пока верхний слой олифы не высох окончательно и грунт не утратил вязкости, изделия натирают алюминиевым порошком (в прошлом веке использовался оловянный, реже - серебряный), следя за тем, чтобы слой пудры был ровным, тонким и плотным одновременно. "Луженые" чашки уже не напоминают глиняные, они сверкают серебром и в таком виде поступают в цеха росписи.

Здесь под кистью художниц загораются на серебристых чашках огненно-алые травы, расцветают диковинные цветы. В росписи используются жаростойкие масляные краски - красная киноварь, черная сажа, а для прописки деталей орнамента - коричневая, зеленая, желтый крон.

Хохломская роспись выполняется в свободной живописной манере, прелесть которой в сочетании непринужденности и лаконизма. Нельзя не восхищаться умением мастериц несколькими сочными мазками и изящными росчерками кисти воссоздать радостный образ цветущего растения, нельзя не удивляться богатству их воображения, способности бесконечно варьировать полюбившийся мотив, обогащая его новыми чертами.

Опытные художницы обладают безукоризненным чувством ритма, чутьем декоратора - орнаменталиста. Уверенно покрывают они ажурными растительными узорами и сложные сферические, и плоские поверхности, выявляя расположением рисунка красоту формы предмета, одинаково легко пишут близкие природе травные мотивы с ягодами и фантастические орнаменты кудрины. И у каждой мастерицы свой особый индивидуальный почерк.

Но как бы виртуозно ни была исполнена роспись, ее краски не звучат еще в полную силу, пока узор или фон остаются серебристыми. Неповторимый хохломской колорит она приобретает лишь после того, как отлакированные изделия побывают в электропечи.

Расписные изделия два-три раза покрывают синтетическим лаком: мелкие - вручную, крупные - пульверизаторами в специальных кабинах. Затем их подвергают закалке при высокой температуре. Еще в начале ХХ века, да и в первые десятилетия существования советского промысла, для этого использовались печи, напоминающие обыкновенную деревянную русскую печь. Огромным событием в жизни Семеновской фабрики была установка в 1959 году первой электрической печи. В настоящее время, когда хохломское производство оснащено усовершенствованными по своей конструкции электропечами, по-прежнему сохраняет свое значение старинная профессия "уходчика печей". Печник и сегодня должен быть знатоком своего дела. Чтобы получить нужный эффект от закалки, он должен точно рассчитать ее время, которое зависит и от сорта дерева, и от качества лакировки, и от габаритов изделия. Как правило, изделия находятся в печи 3-4 часа. Процесс закалки проходит при температуре в печи 120-130 градусов. Под влиянием высокой температуры лаковая пленка пожелтеет, "серебро" обратится в "золото", а деревянные расписные чашки станут похожими на драгоценную позолоченную посуду.

Городецкая роспись

На левом берегу Волги, чуть выше Нижнего Новгорода, раскинулось большое село Городец, основанное еще в XII веке. Места по берегам Волги были выгодные для развития торговли - рядом Макарьевская, крупнейшая в России, ярмарка. Поэтому среди населения стали быстро развиваться разные ремесла: в самом Городце были и кузнецы, и пряничники, и красильщики. Особенно же много было плотников и резчиков по дереву: лес давал дешевый материал, Промыслом также занимались и крестьяне всех окрестных деревень вокруг Городца: одни вырезали ложки, другие точили миски и чашки, а третьи изготовляли орудия труда для прядения и ткачества. На заволжских землях хорошо родился лен, женщины пряли нитки и ткали холсты на продажу, поэтому резчикам и живописцам работы хватало.

За короткий промежуток времени художники в совершенстве овладели живописным мастерством. Хотя изображения сохраняют в основном плоскостной характер, вместо светотени все большую роль начинают играть переходные оттенки и оживки. Меткость и гибкость линии, тонкость штриха, уверенность и легкость мазка порой граничат с виртуозностью. Изделия небольшого размера или утилитарного назначения (солонка, сундучок для детских игрушек), как правило, расписаны растительными узорами, в которых белыми штрихами разделаны цветок розы, листья, ветки, оперение птиц. В декоративных панно сюжет чаще всего развертывается то в два-три яруса, то в нескольких сценах, то в единой декоративной картине. Люди изображаются в костюмах, сохраняющих черты одежды прошлого столетия. Если действие происходит внутри здания, то интерьер помещений напоминает какую-то старинную архитектуру с причудливыми колоннами, арками, а свободное пространство заполняется растительными орнаментами. Все создает впечатление праздности, нарядности от контрастов красок и от фантазии.

Сегодня традиционный народный художественный промысел "Городецкая роспись" развивается в исторически сложившимся центре ее возникновения и бытования, как искусство оформления плоских поверхностей. Не нуждающаяся в термообработке роспись позволяет мастерам использовать самые разнообразные формы, цвета, оттенки. Богатство ее палитры беспредельно и вот уже 60 лет мастера фабрики "Городецкая роспись" сохраняют и развивают традиции этого народного художественного промысла.

ГОРОДЕЦКАЯ РОСПИСЬ по дереву, традиционный художественный промысел, получивший развитие в середине 19 века в деревнях по реке Узоле в окрестностях Городца Нижегородской области.

Возникновение росписи берет начало в производстве Городецких прялочных донец, инкрустированных мореным дубом и украшенных контурной резьбой. В отличие от широко распространенных прялок, вытесанных из единого деревянного монолита, Городецкие прялки состояли из двух частей: донца и гребня. Донце представляло собой широкую доску, суживающуюся к головке с «копылком» пирамидальной формы, в отверстие которого вставлялась ножка гребня. Когда на прялке не работали, гребень вынимался из копылка, и донце вешалось на стену, становясь своеобразным декоративным панно.

В середине прошлого века мастера стали оживлять инкрустированные донца сначала только подкраской фона, затем резьбы, а впоследствии и введением красочных сюжетных рисунков. Самое раннее подобное донце, сохранившееся до наших дней, было изготовлено мастером Лазарем Мельниковым в 1859 году. Постепенно роспись, технологически более простая, окончательно вытеснила трудоемкую инкрустацию.

В роспись Городецкие мастера перенесли не только сюжеты, ранее используемые в инкрустации, но и обобщенную трактовку образов, подсказанную приемами резьбы. В росписи использовались яркие сочные краски красного, желтого, зеленого, черного цветов, замешанные на жидком столярном клее. Со временем ассортимент расширился; помимо традиционных прялочных донец стали изготовлять и расписывать короба-мочесники, деревянные игрушки, мебель, даже части дома ставни, двери, ворота. В 1880 году в промысле было задействовано около 70 человек из семи соседних деревень. В числе старейших мастеров, ставших зачинателями Городецкой росписи, сохранились имена братьев Мельниковых и Г. Полякова, позже к ним присоединились живописцы, сохранившие секреты промысла в начале 20 века И. А. Мазин, Ф. С. Краснояров, Т. Беляев, И. А. Сундуков.

Постепенно выработались самобытные приемы Городецкой росписи, по своей многоэтапности близкие к профессиональной живописи. Первоначально производится окраска фона, которая является и грунтовкой. По цветному фону мастер делает «подмалевок», нанося крупной кистью основные цветовые пятна, после чего более тонкими кистями моделирует штрихами форму. Заканчивает роспись «разживка» белилами и черным цветом, объединяющая рисунок в одно целое. Готовый сюжет обычно заключают в графическую рамочку или обводку. В Городецкой росписи существует много простейших орнаментальных мотивов розы-купавки, бутоны, травки.

С развитием промысла значительно обогатились и сюжеты росписи, заимствованные, видимо, из лубочных картинок. Помимо традиционных коней появились чаепития, гулянья, сценки из городской жизни, персонажи народных сказок, батальные сцены, навеянные Русско-турецкой войной.

Городецкий промысел просуществовал около пятидесяти лет. Его расцвет приходится на 1890-е годы, когда выработка донец доходила до 4 тысяч в год, но уже к началу 20 века промысел пришел в упадок. После I мировой войны расписное производство полностью прекратилось, и даже самые знаменитые живописцы были вынуждены искать иной заработок.

Возрождение Городецкой росписи связано с именем художника И. И. Овешкова, приехавшего в Горьковскую область в 1935 году из Загорска. Его стараниями в деревне Косково была открыта общественная мастерская, объединившая старых живописцев. Овешков принял на себя не только руководство работой мастерской, но и организовал профессиональное обучение художников. При его непосредственном участии началось расширение ассортимента расписных изделий шкатулки, настенные шкафчики для посуды, детские стульчики, складные ширмы. В 1937 году Городецкие мастера участвовали в выставке «Народное творчество», проходившей в Третьяковской галерее в Москве, где рядом с донцами 19 века демонстрировались современные изделия

В 1951 году в селе Курцево была открыта столярно-мебельная артель «Стахановец», которую возглавил потомственный Городецкий живописец А. Е. Коновалов. Артель занялась изготовлением мебели с мотивами традиционной росписи шкафов, тумбочек, табуретов, столиков; ассортимент постоянно расширялся. В 1960 году артель преобразовалась в фабрику «Городецкая роспись».

В настоящее время фабрика выпускает расписные игрушки-качалки, детскую мебель, декоративные панно, блюда, токарную посуду. Хотя изменилось функциональное назначение Городецких изделий, в их росписи сохранились традиционные мотивы и образы, длинноногие кони, всадники, волшебные птицы, цветы-купавки.

Реферат на тему “Хохломская и Городецкая роспись”

Выполнил работу: Ученик 7В класса

Школы № 19

Валеев Айдар.

Казань 2006