Древняя Индия, ее место и значение в мировой культуре (XIII-XVII вв.)

Население, вошедшее в состав Могольской империи принадлежало к многочисленным племенам и народам, оговорило на разных языках, находилось на разных уровнях общественного развития и было разделено кастовыми перегородками и религиозными воззрениями. Однако большинство жило в узком мирке сельской общппы. Крестьяне уплачивали ренту государству в виде налога с земли. Хотя правительство и было заинтересовано в бесперебойном поступлении этой ренты-налога, но в хозяйственную деятельность крестьян ни государство, ни феодалы не вмешивались.

Долей государства была объявлена 1/3 урожая. В основном такой налог воспринимался как «справедливый», но порой крестьяне не могли его уплатить. Тогда налог собирали с помощью войск. В хрониках сохранились упоминания о селениях «непокорных разбойников», где крестьяне, укрывшись .за стенами, защищались от акбаровских воинов. Однажды сам Анбар своим слоном сокрушил глиняную стену и вошел в де-ревяю во главе карательных отрядов.

Обработка земли была государственной повинностью, и сборщику налогов предписывалось строго (следить за тем, чтобы засевалась вся пригодная площадь. Для упорядочения сбора налога Акбар ввел в центре своего государства обмер всех пахотных земель, причем не веревкой, которую можно произвольно сжимать и растягивать, а бамбуковым шестом.

Сельская община в Могольской Индии была сложным организмом. Как владелец земли, община распоряжалась небольшой территорией обычно вокруг одной деревни, и общинная верхушка ведала раскладкой и обором налогов с обрабатываемой земля на этой площади.

Однако общинные ремесленники и слуги имели свою постоянную клиентуру иногда в нескольких деревнях. Так, каждая деревня практически имела своего мохара -- стражника и охранителя полей, но один кузнец мог обслуживать две деревни, один ювелир -- пять деревень и т. п. Общее число разного рода ремесленников, обслуживающих данную сельскую округу, могло быть в среднем 7--12 человек. Общинным ремесленникам, как правило, не платили за каждую сделанную вещь, а предоставляли за работу долю урожая или необлагаемый участок земли. Следует также учесть, что общинник одной деревни мог дополнительно приобрести участок земли в качестве неполноправного держателя в соседнем поселении. Поэтому трудно точно определить ареал распространения власти общины, однако крестьяне нескольких сел могли приобретать необходимые ремесленные товары без помощи рынка.

Староста и писец, с одной стороны, были представителями общины, а с другой -- состояли на государственной службе.

За сбор налогов при полной уплате следуемых с деревни сумм старосте полагался необлагаемый участок в размере 1/10 всех тягловых земель данной общины.

Тяжким бременем для крестьян оказался осуществлявшийся Акбаром в центральных областях государства перевод натурального налога в денежный. Индийский крестьянин для получения денег вынужден был теперь сам или при посредстве общинного старосты чаще обращаться к рынку для продажи своих продуктов и попадал в большую зависимость от купца и ростовщика Хотя Акбар и отменил многие мелкие налоги, но феодалы продолжали их взыскивать, при этом только в свою пользу.

Кроме уплаты налога крестьянство вынуждено было еще временами работать бесплатно на государство, главным образом на строительстве крепостей, городов и т. п. Эта повинность называлась бегар. Особенно тяжелой она была, если неподалеку возводилось крепостное укрепление, тогда Акбар приписывал к этому строительству вое окрестные деревни.

Каждое крупное государство в Индии в период феодализма в первую очередь стремилось упрочить свою собственность на землю. Наличие государственных земель позволяло собирать рентучналог в казну и раздавать земли в условное пожалование феодалам, обязанным содержать контингенты войск, из которых состояла государственная армия. Сильная же армия давала возможность подавлять внутренние волнения, защищаться от соседей и завоевывать новые территории. Однако, усилившись, феодалы стремились превратить земли, отданные сим в условное пожалование, в свою собственность Эта борьба государственной и частной феодальной собственности продолжалась в течение всего феодального периода.

В Могольокой империи существовали две формы государственной собственности на землю халиса и джагир. Вся завоеванная территория поступала в фонд государственных земель, именовавшийся халиса Из этого фонда правитель раздавал джагиры, а также пожалования различным священнослужителям и богословам. Такая текучесть халиса не позволяет вычислить его размеры Халиса был чисто государственной собственностью.

Джагир -- условное пожалование. Получавший его обязывался содержать соответствующие величине джагира отряды войск, из которых и состоял основной костяк армии правителя. Земля, отданная в джагир, продолжала считаться государственной собственностью. Размер, способ и форма взимания поземельного налога определялись не самим джагирдаром, а предписывались государством; владения джагирдара обычно не передавались по наследству и после смерти владельца отходили в казну, у джагирдара могли отобрать одно владение и предоставить ему (взамен другое, причем в другой части страны. При Акбаре для борьбы с сепаратизмом такие перемещения были довольно часты, поэтому джагирдар владел одной и той же землей в среднем не более десяти лет.

Вместе с тем джагирные владения отличались и некоторыми особенностями частной феодальной собственности, поскольку на государственную службу (т. е на содержание отрядов) крупные джагардары тратили только около 1/3 собираемого ими поземельного налога, а мелкие -- меньше половины К тому же еще при Акбаре покорившимся раджам часто жаловали в джагир их же прежние владения, и обычно такой джагир переходил по наследству. В XVII в. распространился даже термин «наследственный джагир».

Обычно джагир был владением крупным, охватывавшим иногда несколько десятков тысяч гектаров. Джагирдары при Акбаре очень дорожили своими правами, когда в конце 70-х -- начале 80-х годов XVI в. Аибар попытался ликвидировать джагирную систему и перейти к выдаче жалованья из казны, джагирдары Пенджаба подняли восстание. Командующий армией Шахбаз хан вынужден был раздать от имени Акбара все земли халиса в этой области в джагир, заявив падишаху: «Если бы я этим путем не успокоил сердца воинов, то они вое оразу восстали бы Теперь же за вами и государство, и армия». Поскольку Могольская империя при Акбаре только начинала складываться, то джагирдаров (крупных и мелких) при нем было лишь около 2 тыс.

В Могольской империи существовала также частная земельная собственность феодалов-заминдаров. Заминдарами при Акбаре называли покоренных князей или князьков, которые признавали сюзеренитет Могольской империи и соглашались платить дань, причем ее величина зависела от реального соотношения сил к моменту подчинения. Налоговое ведомство Моголов не вмешивалось во взаимоотношения заминдара с его крестьянами, заминдар по существу взимал не поземельный налог, а ренту и сам устанавливал размер и метод ее сбора, согласно обычаям. У раджпутов в Ориссе, Бихаре и некоторых других местах часть заминдаров вела собственное манориаль-ное хозяйство с применением барщинного труда, но это было исчезающей формой эксплуатации в Могольокой Индии. Владения заминдаров официально передавались по наследству, хотя требовалась жалованная грамота сюзерена на ввод во владение; это, однако, имело значение лишь в случае борьбы нескольких претендентов на заминдарство. Заминдарских владений не было только в самом центре Могольской империи-- в Доабе.

Суюргал в Могольской Индии, называвшийся также мульк (мильк), вакф или инам, был частнофеодальной собственностью. Суюргалы жаловались главным образом суфийским шейхам и мусульманским богословам, а в отдельных случаях -- и лицам недуховного звания. При Акбаре в связи с его религиозной политикой суюргалы стали давать и священнослужителям других вероисповеданий. Суюргал был обычно небольшим владением, передававшимся по наследству, и на его владельца не возлагалось никаких обязанностей, кроме вознесения молитв за правителя. Суюргальные владения составляли лишь около 3% по отношению к государственным землям. Определить размер храмовою землевладения, существовавшего в заминдарствах, невозможно.

Развитие ремеслапо прежнему продолжало развиваться в сельской общине. Ремесленник мастерил требуемую вещь, получая за это от общины долю урожая или небольшой необлагаемый участок земли. Однако значительное число ремесленников, проживавших в городах или ремесленных поселках, работало на феодального заказчика или на рынок.

Наибольшее развитие в Индии получило производство тканей -- хлопчатобумажных и шелковых, вышитых и набивных, крашеных и некрашеных. Так, в описи гардероба Акбара перечислено около ста сортов индийских тканей.

В Агре было много строительных рабочих разных специальностей, в Гуджарате -- мастеров-инкрустаторов, в Бенга-лии -- судостроителей. Кроме того, в Индии были распространены и другие занятия среди населения: там добывали железо и цветные металлы, строительный камень, соль, селитру, делали бумагу, ювелирные изделия, выжимали растительное масло, изготовляли сласти и т. п. Лучшие изделия индийских ремесленников издавна ценились за искусство и тщательность отделки. Вместе с тем индийские мастера работали весьма медленно, так как орудия их ремесла были несложны и большей частью делались самими ремесленниками. Однако известно также, что для продажи изготовляли самую сложную часть ткацкого станка -- бердо, через которое продевались нити основы. Это свидетельствовало о развитии ремесленного производства.

Ремесленники, объединенные в касты, зависели от феодальных властей, назначавших главу касты и маклера (далала), который продавал ремесленные изделия на рынке. Еще в большей зависимости находились ремесленники, работавшие в государственных мастерских, где изготовлялось снаряжение для армии, а также изделия для правителя, которые он мог раздавать своим приближенным.

Система авансов и скупки товаров являлась наиболее распространенной формой закабаления ремесленника купцом. Купцы выдавали заранее ремесленнику деньги на пропитание или на покупку сырья, а ремесленник был обязан отдать свой продукт именно этому купцу и за более дешевую цену. На западном побережье Индии основные виды ремесла и торговли были обложены налогом, сдававшимся на откуп, причем откупщик соответствующего налога имел также монопольное право на производство этого вида товара (например, хлопчатобумажных тканей, бетеля, неочищенного риса, изделий из слоновой кости и т. д.). По-видимому, никто не мог продать данный вид товара, не получив письменного разрешения откупщика, которым являлся обычно богатый индийский купец или глава ремесленников данной производственной касты.

Развитие торговли и ростовщичества в этот период в многом определено завоеваниями Гуджарата и Бенгалии, Могольская империя получила выход к морю однако сразу же натолкнулась на противодействие португальцев: их разрешение требовалось даже для проезда паломников морем в Мекку. Все попытки Моголов вы бить португальцев из Диу и Дамана -- укрепленных портов в Гуджарате окончились неудачей. Моголам пришлось примириться и с существованием португальских портов в Бенга-лии -- Сатгаона и Хугли. Самым крупным могольским портом был Сурат в Гуджарате, (заменивший хиреющий Камбей, вход в который закрывали португальские крепости, расположенные по обоим берегам Камбейского залива.

Моголы владели несколькими торговыми (кораблями, но у них не было своего флота. Правда, португальцы, стремившиеся использовать деловой опыт и давние связи индийских купцов, с середины XVI в. стали привлекать их в качестве партнеров. Поэтому торговая деятельность индийских купцов на море не прекратилась, но была сильно ограничена. По-прежнему Гуджарат торговал со странами, расположенными по побережью Персидского залива, Африки и Аравии, а бенгальцы вели морскую торговлю главным образом на востоке -- с Пегу и Молукками. Торговали они также с Цейлоном, Малабаром и Короманделем. Могольское правительство, взимая торговые пошлины, извлекало выгоду и потому двойственно относилось к проникновению европейских купцов: оно стремилось ограничить их влияние, одновременно даруя им торговые привилегии.

Индийские ткани ценились на всем востоке и служили в районе Индийского океана и южных морей как бы своего рода всеобщим эквивалентом. За этими тканями и пряностями в Индию приезжали купцы из других стран, доставляя иноземные товары прямо «к порогу» Индии. Большинство индийских купцов занималось скупкой ремесленных изделий на внутренних индийских рынках и доставкой их к портам, а также вывозом из портов иноземных товаров ко дворам индийских правителей. Индийские торговцы, попадавшие в чужие страны морским путем, поддерживали связи с поселившимися там соплеменниками при помощи своей касты. Эти торговые касты игралп как бы роль компаний: они оказывали помощь в торговле, давали внутрикастовый кредит и т. п. В Гуджарате, например, наиболее влиятельными торговыми кастами были бохра и ходжа -- последователи мусульманского течения исмаилизма.

Препятствия, чинимые португальцами индийским купцам на море, оживили караванную торговлю с Персией. Караванные пути, перерезая всю страну от Бенгалии до Лахора и от Гуджарата до Кашмира, способствовали развитию и внутренней торговли.

Внутреннюю торговлю вели как отдельные крупные купцы, снаряжавшие речные суда и караваны, так и мелкие лотошники, ходившие из деревни в деревню. В селах регулярно устраивались базары, где крестьяне приобретали в первую очередь соль или кокосовые орехи, железо в брусках и тому подобные необходимые в хозяйстве вещи. Снабжали армию продовольствием специальные племена-касты -- биринджари (банджара). Они передвигались за армией со своим вьючным скотом -- быками и верблюдами, перевозя рис, соль и т. п. Банджара были, как правило, гуджаратцами. Их можно было встретить по всему югу Индии.

В центре государства не было таких богатых купцов, как на побережьях. Однако здесь процветало ростовщичество. Ростовщики ссужали деньгами военачальников, придворных и крестьян, с которых в центре страны строже спрашивали денежный налог. В деревне при Амбаре ссужали деньги из расчета до % в день (900% годовых), что указывает на слабое развитие денежных отношений на селе.

Несмотря на значительное развитие товарно-денежных отношений в Индии, вся власть в стране сосредоточивалась в руках феодалов. Представители денежных кругов -- купцы и ростовщики, а тем более ремесленники в политической жизни страны роли не играли, хотя их интересы в какой-то мере учитывались. Так, Акбар принял некоторые меры для развития торговли: внутренние пошлины у застав и на речных переправах были снижены до 1,5%, и во всем обширном Могольаком государстве были введены единые меры и денежные единицы.

Еще в 1569 г. Акбар отдал приказ построить новый город в Сикри, примерно в 20 км от Агры, где Бабур победил Рану Сангу. По приказу падишаха за несколько лет придворные Акбара выстроили себе на пустынном месте дворцы-павильоны. Возник красивый город из красного песчаника, ставший столицей Акбара и названный Фатхлур-Сикри (Сикрп -- город победы). На месте кельи шейха Салима Чишти, предсказавшего Акбару рождение сына, было построено беломраморное здание, прообраз последующих беломраморных дворцов и мавзолеев Моголов. Когда город разросся, оказалось, что в нем не хватает воды. Поэтому в 80-е годы двор Акбара покинул Фатхпур-Сикри, который не заселен и в настоящее время. Являясь ценным памятником архитектуры, он слулшт местом паломничества туристов.

Встав во главе огромного государства, Акбар решил, что настало время упорядочить всю систему управления. Мероприятия Акбара были направлены на то, чтобы упрочить господство его династии и мусульманских феодалов в Индии. При этом он хотел заручиться поддержкой индусского населения, ослабив религиозный пнет. Эта политика вызывала сопротивление тех мусульманских джагиров и шейхов, которые стремились властвовать, жестоко подавляя всех недовольных. В 1574 г. Акбар, стремясь упорядочить взаимоотношения внутри феодального класса, ввел иерархию должностей (ман-сабов), раздавая военачальникам джагары сообразно их чину (зату). Однако джагирдары находили способы обойти постановления и тратили на содержание отрядов меньше установленного властями. Пришлось это узаконить и ввести новую градацию (савар). Зат оставался чином, а савар показывал, сколько всадников должен был в действительности содержать военачальник (например, тысячник мог содержать и тысячу, и пятьсот, и даже четыреста всадников). Величина джагира «тала зависеть от зата и савара. В результате увеличились пожалования и стал сокращаться фонд государственных земель -- халиса.

Тогда Акбар задумал ликвидацию джагиров. В 1574 г. он приказал на три пробных года, как сообщают хроники, «перевести земли всего государства в халиса, а военачальникам назначил жалованье деньгами».

Поземельный налог должны были собирать чиновники-курурии, предварительно вносившие крупный залог. Эта мера вызвала сильное сопротивление джагирдаров, лишившихся своих земельных владений, и привела к разорению крестьян, с которых курурии, назначаемые на три года, брали все, что могли, чтобы покрыть залог и получить больше прибыли. Реформу пришлось отменить.

Нельзя не отметить религиозную реформу Акбара преследовавшую те же цели, что и другие преобразования -- расширение социальной базы его власти. Акбар понимал, что индусы будут верно служить ему лишь тогда, когда он будет уважать их религиозные обычаи. Поэтому в 1563 г. он отменил налог на индусов-паломников, а через год ликвидировал и джизию. Эти налоги были, по-видимому, восстановлены под влиянием мусульманских джагирдаров, но вновь отменены в начале 80-х годов XVI в.

Сопротивление правоверных мусульманских сановников новому религиозному курсу заставило Акбара усомниться в правильности догматов ортодоксального ислама. В 1575 г. в Фат-хпур-Сикри был построен молитвенный дом (специально для обсуждения религиозных вопросов). Яростные споры при обсуждениях привели к тому, что Акбар стал все дальше отходить от мусульманской ортодоксии. Советником и другом Акбара, в том числе в религиозной политике, был Абу-л Фазл. Ею отец, шейх Мубарак, был преследуем за махдизм, и Абу-л Фазлу пришлось в ранней юности скитаться с отцом в изгнании. Сам Абу-л Фазл исповедовал весьма терпимую форму суфизма и выступал против официального духовенства, считая, что все дороги ведут к богу и в каждой религии есть что-то истинное. Абу-л Фазл пробудил в Акбаре интерес как к немусульманским религиям, так и к разным «еретическим» учениям, бывшим в то время знаменем народной антифеодальной оппозиции.

Акбар, проявляя искренний интерес к различным религиям, стал знакомиться с верованиями индусов, парсов, джайнов и христиан. По его просьбе к нему были присланы из Гоа три миссии иезуитов; руководитель одной из них, Монсерра-те, оставил ценные для историков записки. При своем дворе Акбар начал вводить обычаи индусов и парсов.

Это вызвало в 1580 г. широкое и опасное для Амбара восстание, возглавляемое шейхами, издавшими фетву (религиозное предписание) о его низвержении как еретика. Центрами восстания были Бенгалия и Пенджаб, где недовольные феодалы выдвинули претендентом на могольский трон наместника Акбара в Кабуле, младшего сына Хумаюна от другой жены. Это восстание Анбару удалосъ с трудом подавить. Вернувшись в Агру победителем, Акбар стал насаждать при дворе новую религию, названную им «дин-и-илахи» (божественная вера), в которой должны были слиться разумные, по его мнению, элементы основных религий Индии. Главной ее идеей было возвеличение Акбара как «справедливого правителя» в духе махдистов, осмеяние обрядности и мифологии индуизма, а отчасти и ислама.

Эта искусственно сконструированная религия нашла последователей главным образом среди народа, в то время как Акбар рассчитывал на привлечение именно придворных кругов. Хотя до бунта дело не дошло, но оппозиция нетерпимых мусульман к религиозной политике Акбара продолжалась. Поэтому в последние годы своей жизни Акбар стал принимать репрессивные меры против мусульманского духовенства, осы-лая на окраины выступающих против него шейхов, закрывая отдельные мечети и т. п. «Дин-и илахи» после смерти Акбара сохранялась еще полвека, исповедуемая небольшой сектой. Однако сам дух религиозной веротерпимости, политика не противопоставления двух основных религий Индии, а поисков их слияния н некоего синтеза оказала глубокое влияние на индийское общество. И сейчас в Индии, когда происходят индо-мусульманские разногласия и столкновения, вспоминают положительный опыт Акбара.

Также важным аспектом являются народные движения, получившие в этот приод активное распростронение.

Махдистское движение, к которому примкнул Мубарак и иоторое оказало влияние на идеи Аоу-л Фазла, зародилось среди мусульманских городских торгово-ремесленных кругов. В XV в. (в Гуджарате известный своей ученостью Мир Сайид Мухаммад (1443 -- 1505 гг.) объявил себя махди (т. е. мессией) . Он призывал вернуться к демократическим принципам раннего ислама, к восстановлению имущественного равенства среди мусульман. В махдийской общине Гуджарата этот последний принцип строго соблюдался: доходы каждого поступали в общий фонд и распределялись поровну. В отличие от движения бхакти махдисты обращались только к мусульманам. Свои надежды они возлагали на воцарение справедливого правителя, который, следуя заветам раннего ислама, введет в жизнь принципы равенства в пределах мусульманской общины.

В правление Ислам-шаха, сына Шер-шаха, махдисты фактически захватили округа Биана и Хиндия в Доабе и силой установили в городе Биана свои порядки. Снова в махдистской общине стал применяться принцип раздела имущества и доходов. К махдистам ироме городского населения примкнули также крестьяне, сельские ремесленники и некоторые оппозиционные феодальные круги, в том числе шейх Мубарак. Ислам-шах ответил на усиление движения расправами: он забил палками до смерти одного руководителя, наказал другого, преследовал остальных, и движение в 1549 г. было подавлено. Оно вновь возродилось в Дели и в Пенджабе в 1573 г. До восстания на этот раз дело не дошло.

Другим, не ортодоксальным учением (относившимся к позднему бхакти) был сикхизм, основателем которого был гуру (руководитель) Нанак (1469 -- 1539 гг.). При Акбаре сикхи были еще просто пенджабской сектой, торгово-ремесленной по своему составу. При четвертом гуру сикхов, Рамдасе (1574 -- 1581 гг.), сикхи стали владеть землей около Амритсара, построили там храм и выкопали священный пруд. Рамдас через своих агентов регулярно собирал пожертвования, а следующий гуру -- Арджан (1581 -- 1606 гт.) превратил эти добровольные даяния в подомный (налог, взимавшийся со всего населения, проживавшего на принадлежащей- сикхам территории. Акбар благосклонно относился к сикхам и беседовал, согласно сикхским преданиям, с гуру Рамдаоом.

В Раджпутане бхакт Даду (1544--1603 гг.) странствовал по раджпутоким княжествам и призывал к смирению, кротости и любви. Даду, по преданиям, тоже вызывали на беседу к Акбару. Все же Акбар, по-видимому, не знал о Тулой Дасе, чья огромная поэма «Рамаяна» (1575 г.) стала известна всему населению, говорящему на хинди. Тулси Дас выступал против кастовых различий и угнетений, критиковал лживость окружающего его мира, но выход из положения видел лишь в мистическом единении с богом в образе Рамы.

Однако Акбар стремился решительно подавить такие сектантские движения, которые были прямо направлены против власти Могольското государства. Так, он всей своей мощью обрушился против мусульманской секты рошанитов, приверженцами которой был ряд афганских племен, в первую очередь юсуфзаи. Основателем движения рошанитов был Баязид Ан-сари (1524--1585 гг.), выступавший как против феодализируюжщейся афганской знати, так и против гнета Могольской империи. Акбар в 1585--1600 гг. посылал ряд карательных экспедиций против рошанитов, захвативших горные проходы между Индией и Кабулом, но потерпел несколько тяжелых поражений. Наконец ему удалось подавить выступления афган-цев-рошанитов, но после смерти Акбара они снова восстали.

В 80-е годы Акбар снова стал проводить завоевательную политику, но теперь речь шла лишь о расширении пределов прочно установившейся империи. В 1586 г., воспользовавшись смутой и борьбой разных претендентов на престол, Акбар послал войска в Кашмир и захватил его. Однако для удержания в подчинении этой горной страны пришлось еще раз посылать армию. В 1589 г. Акбар присоединил Кашмир к своим владениям, установив для него налог натурой (шерстью и шафраном). Прохладный климат и красота кашмирских озер покорили сердце правителя, и Кашмир стал излюбленным местом его летнего отдыха.

В 1590 г. Акбар послал своего воспитанника Абд-ур Рахима, сына Байрам-хана, завоевать Тхатту (Синд). Бывший правитель Тхатты стал одним из придворных Акбара. В 1592 г. бьпа захвачена и присоединена к бенгальской области Орисса, а в 1595 г. завоеван Белуджистан и отнят у Персии Кандагар. Одновременно могольские армии стали вторгаться в Декан. С 1583 г. они начали осаждать Ахмаднагар, столицу одноименного княжества, наиболее слабого из деканских султанатов, пока правитель Ахмаднагара в 1599 г. не признал себя вассалом Моголов. Большая часть его территории, включая Доулатабад, была включена в Могольокую империю. После этого могольские войска под командованием самого Акбара два года осаждали Асиргарх, сильнейшую крепость отделившегося раньше от Ахмаднагара независимого княжества Хандеш В январе 1601 г. крепость сдалась. В этих войнах проявилась слабость могольской армии -- результат упадка боевого духа военачальников. Они, привыкнув к роскоши, везли за собой огромный обоз личного имущества, стеснявший маневренность армии, и больше думали о пирах, чем о ратных подвигах.

В 1605 г. умер Акбар. На престол взошел Салим, его сын, под именем Джахангира. В последние годы жизни Акбара Салим поднял бунт против отца и обосновался в Аллахабаде. Столицей Салима осталась Агра.

Воцарение Джахангира в начале XVII в. бы то отмечено некоторым отходом от политики веротерпимости, провозглашенной Акбаром. Это вызвало недовольство большинства джа-гирдаров-индусов и части мусульман. Вскоре старший сын Джахангира -- Хусру бежал в Пенджаб и поднял там восстание. Его поддержал деньгами пятый гуру оикхов Арджан. Но войска Хусру были разбиты, сторонники его казнены, а сам он ослеплен. Джахангир наложит на Арджана крупный штраф, а когда тот отказался платить, казнил и его. С этого времени сикхи стали активно выступать против власти Моголов.

Джахангир стремился подчинить те части Индии, которыми не смог овладеть его отец. Раджпутам Мевара в 1614 г. пришлось сдаться армиям Моголов, и престо юнаследник раджи Мевара был доставлен ко двору Джахангира Последний его обласкал и богато одарить, стремясь таким образом привлечь на свою сторону и других независимых правителей.

Вторжение могольских войск в Ассам закончилось крупным поражением и гибелью могольской армии. Уничтожен был и речной флот Моголов. Зато осада пенджабской крепости Кангра (от которой отступили в свое время войска Акбара), начатая в 1615 г., привела к тому, что через пять лет осажденные индусы сдались. Джахангир отпраздновал это событие как великую победу п велел заложить в крепости мечеть.

Последней победой Джахангира на севере Индии было покорение в 1622 г. Киштвара -- небольшого княжества в Кашмире. Джахангир не раз сталкивался с португальцами, нападавшими на могольские корабли.

В результате могольский падишах стал поддерживать соперников португальцев -- англичан п голландцев, которые как раз к этому времени появились в Индийском океане. Голландские и английские купцы в отличие от португальских стремились проникнуть в глубь Индии и основали свои фактории в Агре, Дакке, Патне и других центрах ремесленного производства. Английский король Яков I отправил даже к могольскому двору своего посла Томаса Ро с целью получения привилегий для английских купцов. Томас Ро пробыл при дворе Джахангира три года (1615--1018 гг.), оставив подробный дневник о своей жизни в Индии.

Интерес представляет также правление Аурангзеба. Вступив на престол, коварный Аурангзеб поспешил удалить Мир Джумлу, назначив его наместником Бенгалии. Здесь Мир Джумла повел себя довольно активно. Он завоевал соседнее государство Ахом (в Ассаме). После смерти Мир Джумлы ассамцы восстали и изгнали из своей страны могольокие гарнизоны.

Во время своего длительного правления (1658--1707 гг.) Аурангзеб непрерывно воевал войска то на север, то на восток, то на подавление все время вспыхивавших восстаний. Численность могольских войск возрастала, доходя до 170 тыс. конных воинов и нескольких сот тысяч обозников. Вместе с тем боевые качества могольских армий продолжали ухудшаться. Аурангзеб все чаще одерживал победа не умением воевать, а с помощью подкупа. На все это требовались огромные средства.

Военачальников и гражданских служащих стало гораздо больше, чем при Шах Джахане, и уже не хватало земель для раздачи в джагир. Доходы джагирдаров резко уменьшились, поскольку казна стала требовать с них различные дополнительные поборы; к тому же многие джагирдары были разорены военными действиями. Они не могли больше содержать полагающееся число всадников. Воины не получали жалованья иногда по нескольку лет, живя в это время главным образом за счет грабежа населения. Джагиры все чаще стали передаваться по наследству, хотя вплоть до XVIII в. джатир считался владением условным, служебным. Как и прежде, по смерти джагирдара его имущество поступало в казну, которая производила окончательный расчет. 'Но на это могло уйти много лет. В результате джагирдары стали просить, чтобы джагиры заменили выдачей жалованья из казны. Правительство отказало им в этой просьбе.

Правительство, испытывавшее недостаток средств, джагирдары, лишившиеся большей части своих доходов, армия, подолгу не получавшая жалованья, -- все стремились поправить свои дела главным образом за счет земледельцев. Если при Акбаре нормой поземельного налога считалась 1/3 урожая, то при Аурантзебе -- уже половина, а в действительности тяжесть налогов возросла еще больше. Чем больше взимали с крестьян, тем труднее было собирать налоги. Крестьяне во многих местностях уже не могли вести хозяйство и уходили с насиженных мест. В хрониках того времени содержится очень много жалоб на разорение и заброшенность деревень.

Недоимки старались собрать с оставшихся крестьян, все чаще применяя принцип круговой поруки. Не удивительно, что юлод постоянно поражал то одну, то другую область страны. Особенно сильным был голод в Декане в 1702--1704гг., когда погибло больше 2 млн. человек Поправить экономическое положение можно было, только снизив налоги и сделав труд земледельца приносящим хоть какой-нибудь доход. Но правительство, вынужденное изыскивать средства на военные расходы, не желало уменьшать налоговое бремя. Феодальные круги, наоборот, все увеличивали сваи налоговые требования к крестьянству.

В XVII в. продолжало развиваться ремесло, в особенности ткачество (в связи с ростом спроса на индийские ткани на европейских и азиатских рынках), а также отрасли, связанные с ним, -- прядение, набойка, окраска тканей и т. п. Росло ремесленное население в поселках и городах, особенно вокруг европейских факторий. Так, Мадрас из небольшой деревушки превратился в торговый центр Южной Индии и центр ткацкого производства. К городу обычно тяготела округа, где жили ремесленники; их изделия скупали торговые агенты и поставляли затем в факторию. Ряд мелких городов объединялся вокруг крупного центра, образуя своего рода экономический район. Однако процесс развития ремесла и образования экономических центров шел неравномерно, и в основном это имело место в прибрежных округах. Между ними происходил оживленный обмен товарами с помощью каботажной торговли.

Внешняя торговля Индии имела активный баланс, по полученные от нее средства оседали в руках паразитирующей знати, превращаясь в предметы роскоши или в сокровища: они не становились источником первоначального накопления.

Значительный рост товарно-денежных отношений при господстве мелкого производства неизбежно вызывал появление скупщиков, которые подчиняли себе ремесленников. Основным методом закабаления служили денежные авансы под будущую продукцию. Услугами индийских скупщиков пользовались и европейские фактории. Власть купцов над «своими» ремесленниками была так велика, что они иногда по своему усмотрению переселяли мастеров в другую местность.

В Индии происходил процесс сращивания высшей прослойки купечества с господствующим классом. Не только феодалы использовали торговлю для увеличения своих доходов, но и купцы охотно пользовались методами феодальной эксплуатации для повышения торговых прибылей. Денежные люди иногда содержали отряды и становились джагирдарами, а джагирдары владели торговыми кораблями, лавками, караван-сараями и принимали участие в торговле. На самые ценные товары, производимые в стране, порой объявлялась падишахская монополия: для их приобретения или продажи требовалось специальное разрешение.

К концу XVII в. в условиях ослабления центральной власти феодальные чиновники и землевладельцы облагали торгово-ремесленное население дополнительными налогами в свою пользу и чинили им всяческие препятствия, выступая в качестве монополистов на какой-нибудь вид товара. Поскольку большинство ремесленников и торговцев в Могольской империи были индусами, они болезненно реагировали на религиозные преследования при Аурангзебе и введение им дополнительного подушного налога -- джизии.

Воцарение Аурангзеба означало приход к власти наиболее реакционных кругов джагирдаров. Холодный, расчетливый политик, Аурангзеб был фанатичным приверженцем ислама, и его победа над Дара Шукохом означала утверждение политики бесправия и уничтожения индусов, преследования мусульман-шиитов. Стремясь регулировать жизнь согласно предписаниям ислама, Аурангзеб запретил шиитские праздники, употребление вина, музыку, живопись, танцы, посевы наркотика -- бханга и т. п. В 1665 -- 1669 гг. он приказал разрушить все индусские храмы и построить мечети из их камней. Индусам запрещалось носить знаки отличия, ездить на слонах и т. п.

Однако самым тяжелым бременем было введение в 1679 г. джизии, отмененной Акбаром. Это вызвало протест населения в Дели, Гуджарате, Бурханпуре и т. п. В ответ на преследования восстали маратхи, раджпуты и джаты. Восстание подняли и мусульмане-афганцы. Это стремление к независимости, к освобождению от могольского ига свидетельствует, что у ряда индийских народов начинало пробуждаться национальное самосознание. Могольское государство они стали воспринимать как нечто чужеродное, угнетающее их, а также часто оскорбляющее их религиозные чувства. Народные выступления ослабляли Могольокую империю.

В разных частях Могольской империи то и дело поднимались народные восстания. Но они оыли рашыми но характру, мало связанными между собой, также как различными были движущие силы и мотивы этих восстаний. Если, например, основной состав восставших джатов был крестьянским, то в движении сикхов большое участие принимали городские слои. Если для маратхов, раджпутов и сикхов большое значение имела борьба против притеснений, в за-щшу их религиозных верований, то перед афганцами, боровшимися за свою независимость, этот вопрос не стоял. Они были такими же мусульманами-суннитами, как и Аурангзеб. Эти восстания были результатом пробуждения национального самосознания отдельных народов Индии. Так, в районе Агра -- Дели восстали джаты-креетьяне, протестуя против высоких налогов. Под руководством своего вождя Гокла они в 1669 г. построили форты и перерезали караванный путь из Агры в Дели. Однако джаты не смогли противостоять большой моголь-ской армии и, несмотря на героическое сопротивление, были разбиты. Гокла был четвертован в Агре.

В 1672 г. в Нарноле (в том же районе) восстала секта сат-нами (честное имя). Повстанцы-джаты хотели свергнуть Ау-рангзеба и установить царство справедливости. Это восстание было подавлено 10-тысячной армией. Но восстания джатов вспыхнули снова в 1685--1691 гг. и в 1704 г., на этот раз под руководством Чаурамана.

Восстания афганцев следовали одно за другим, их возглавляли то юсуфзаи, то хаттаки, то афридпи. В узких юрных проходах афганцам иногда удавалось уничтожить целые моголь-сжие армии. Так случилось в 1667 и 1674 гг. Однако Аурангзеб сам возглавил свои армии, стал подкупать отдельных афганских вождей и разжигать распри между афганскими военачальниками. В результате в 1676 г. афганский союз племен распался. Лишь Хушхал-хан, пламенный патриот и незаурядный поэт, не подчинился Моголам, а создал независимое государство на территории хаттаков, которое распалось в результате междоусобной борьбы вскоре после его смерти (1689 г.). Афганцы и сегодня чтят Хушхал-хана как поэта и героя.

Продолжали ожесточенную борьбу против Моголов и спк-хи. К ним примыкали все новые слои пенджабского населения. Девятый гуру сикхов Тег Бахадур сплотил их и построил крепость Анандапур. Вокруг него собирались пенджабские крестьяне. Однако в конце концов он все же был схвачен Моголами и в 1675 г. четвертован в Дели. Его сын гуру Гобинд военизировал всю сикхскую организацию. С этого времени сикхизм из сектантского течения среди торгово-ремесленного населения стал превращаться в антифеодальную идеологию мятежных крестьян. Гобинд заявил, что власть гуру отныне распространяется на всю сикхскую общину (хальсу). Сикх должен отречься от прежних кастовых или религиозных связей и сознавать только общность с другими сикхами. Для сикхов были установлены особые правила, резко отличавшие их от индусов и мусульман. Они носили одежду особого покроя, имели особую прическу, особые религиозные символы.

В результате этих мер гуру Гобпнд смог превратить сикхов в могучую организацию, ставшую серьезной угрозой власти Моголов в Пенджабе. Социальной базой сикхизма стали пенджабцы, однако к сикхам мог примкнуть любой человек из другой части Индии. Гобинд построил ряд фортов в Пенджабе, заключил союзы с мелкими раджами горных заминдарств, но ,все же не смог противостоять могольской армии; после долгого сопротивления Анандапур был взят. Гобинду пришлось бежать. Он долго скитался, а в 1708 г. был убит. Однако борьба сикхов продолжалась.

Начались волнения и среди раджпутов -- опоры могольско-го войска. В 1678 г., после смерти князя Марвара, бывшего сановником Аурангзеба, разгорелась борьба между могольским ставленником в княжестве и сторонниками младенца-сына покойного князя, ставшего знаменем восстания против моголь-ского ига. Аурангзеб двинул армию в Марвар. Деревни были разорены, города разграблены, индусские святилища разрушены. Но тут восстал Радж Спнгх -- князь соседнего раджпут-окого княжества Мевар. Аурангзеб выслал против него войско своего сына Акбара; раджпуты разбили армию Амбара и начали с ним тайные переговоры, обещая поддержку, если он попытается свергнуть своего отца. Акбар поднял бунт, но Аурангзеб хитростью расстроил союз сына с раджпутами, и Акбар бежал к маратхам.

Аурангзеб заключил мир с княжеством Мевар, а Марвар продолжал борьбу с Моголами до 1709 г. Единству действий двух крупнейших раджпутских княжеств воспрепятствовала феодальная обособленность их. В какой-то мере борьба с раджпутами ослабила и Моголов: необходимость держать войска в Раджастхане отвлекала их от борьбы с маратхами.

После смерти Шиваджи чрезвычайные законы, фактически ограничивавшие развитие феодализма у маратхов, перестали соблюдаться. Маратхские военачальники значительную часть военной добычи стали оставлять себе, имущественная разница между маратхоким воином и военачальникам вое росла. Самбхаджи и его приближенные больше думали о развлечениях, чем о военных действиях. Попытка маратхов захватить в 1680--1682 гг. остров Джанджира, где правила династия эфиопов Сидди, окончилась неудачей, как и нападение на португальский порт Чдул в 1683 г. В 1689 г. могольские войска неожиданно напали на ставку Самбхад/ки, и он попал в плен вместе со своим сыном Саху (Шаху). Махараштра вновь подпала под могольское иго.

После падения маратхского государства сопротивление маратхов усилилось, превратившись затем в подлинно народную войну. Поскольку младший сын Шиваджи, Раджарам, жил в Джинджи в качестве номинального правителя маратхов, это придавало действиям маратхских военачальников вид законности. Однако маратхские войска начали постепенно терять свой специфически-национальный облик. Многие маратхи поступили на могольскую службу; могольские воины, не получая жалованья, порой перебегали к маратхам в надежде на добычу. Между маратхскими военачальниками начались распри, иногда кончавшиеся кровавыми столкновениями. Армия перестала быть единой, боеспособной единицей.

Могольская армия продолжала воевать с отдельными отрядами маратхов, осаждая их форты. Но даже победоносное взятие маратхских крепостей приносило Моголам мало пользы: как только могольская армия уходила, оставив небольшой гарнизон, маратхи быстро брали крепость обратно. По образному выражению индийского историка, действия Аурангзеба были похожи на след лодки в реке: вода смыкалась, как только лодка проплывала.

В 1707 г., когда могольские войска возвращались после окончания очередной военной кампании в Бурханпур (Аурангзеб перенес сюда свою столицу еще в 1681 г.), маратхские отряды окружили могольскую армию. В это время 89-летний Аурангзеб, возглавлявший поход, заболел; его едва донесли до Ахмаднагара, где он и умер. Последние письма Аурангзеба к сыновьям полны горечи: «Жизнь, столь ценная, шла ни на что». Над его могилой возле Даулатабада (куда было позднее перенесено его тело) поставлен не пышный мавзолей, а простая беломраморная плита (стелла) с надписью.

В правление преемников Аурангзеба (Бахадур-шаха (1707--1712 гг.), Мухаммад-шаха (1719--1748 гг.) и Ахмад-шаха (1748 --1754 гг)) могольские правители превратились в марионеток, бессильных ставленников разных феодальных группировок, боровшихся ме/кду собой. Все новые области отпадали от империи, образовывались независимые государства, хотя фикция могольского сюзеренитета зачастую сохранялась.

Для культуры Индии акбаровского времени характерно господство идей синтеза моментов двух основных культур -- мусульманской и индусской. В постройках Фатхпур-Сикри ярко выражены индусские элементы, плоение крыши, индусские декоративные детали в виде перевитых цветочных гирлянд и т. д.; некоторые карнизы украшены фигурами животных, в одной из комнат дворца на стене барельеф, изображающий птиц и зверей, который впоследствии был сбит по приказу Аурангзеба, строго следившего за кораническим запретом изображать живые существа.

В придворной персоязычной поэзии звучат мотивы веротерпимости, уподобления своей возлюбленной индусскому богу, а себя брахману, поэтическое воспевание всеобщей любви людей друг к другу. Некоторые поэты писали на мотивы, почерпнутые из индусского эпоса (например, «Наль и Даман» Файзи, брата Абу-л Фазла и одного из крупнейших персоязычных поэтов времен Акбара). Сам Абу-л Фазл в своей книге «Аин-и Акба-ри» («Установления Акбара»), написанной как часть его историчеокого труда «Акбар-наме», но в настоящее время издающейся отдельно, много внимания уделял изложению философских систем древней Индии, нравам и обычаям индусов, их мифологии. В одной из глав этого труда -- «Обзор 10 суба» при подробном описании каждой суба (т. е. области) он приводит сведения об обычаях индусского населения, о священных местах индусов и индусских памятниках. Впоследствии эти тенденции начинают слабеть, и при Аурангзебе приходят в упадок не только изобразительное искусство и поэзия, но и летописание, тоже недолюбливаемое этим нетерпимым ко всему правителем.

Литература же в этот период развивалась не только при дворе. Она появлялась на многих языках, в различных жанрах. Наибольшее влияние имела, пожалуй, поэзия бхакти. На местных языках, на мотивы народных мелодий бхакты пели своего рода притчи или размышления, многие из которых сохранились в народе в виде песен. Бхакты призывали к борьбе против кастовых перегородок, провозглашали равенство людей перед богом, осмеивали власть имущих, священнослужителей и богачей. Однако эти гуманистические по существу идеи выражались обычно в религиозной форме. Крупнейшими поэтами-бхактами были: Тулси Дас (1532--1623 гг.), чья «Рамаяна», написанная на различных наречиях хинди, распевалась на индусских праздниках и была широко известна в народе; поэты второй половины XVI в. -- Сур Дас, живший в Раджпутане, раджпутская поэтесса Мирабаи, Эканатх из Махараштры, Шанкарадева из Ассама, сикхские гуру. Известна поэма бенгальца Мукундорама Чакроборти «Преуспевание (даруемое богиней) Чанди» («Чандимангал»)--реалистический рассказ о жизни Бенгалии того времени, в который вплетаются элементы фантастики и фольклора. В XVII в. идеи бхакти развивались в поэзии маратхов и сикхов. Здесь они уже лронизаны призывами к активной борьбе.

Придворная поэзия в Индии создавалась на государственном языке, который не был разговорным языком населения. В Могольской империи это был язык фарси (таджикско-пер-сидский), в деканских государствах -- североиндийский язык урду. Хотя и в этой поэзии использовались индийские сюжеты, туда проникали описания индийской природы, быта и т. д., но чаще в ней применялись таджикско-персидские формы и образы. Отдельные поэты, писавшие на этом чуждом их народу языке, все же смогли создать высокохудожественные произведения. Наибольшей популярностью среди индийских поэтов на фарси пользовались Файзи, особенно его лирика, и Бедиль (1664--1721 гг.). Хотя Бедиль писал главным образом в форме суфийских иносказаний, его стихи проникнуты глубоким и скорбным чувством. Он бичевал жестокость деспотов, угнетающих народ. С исчезновением в Индии фарси как государственного языка Бедиль фактически забыт в его родной стране, но его стихи нашли вторую родину в Средней Азии. Такая же судьба постигла деканского поэта Гаваса (XVI в.), писавшего на урду. Его знают в Индостане, но не могут читать в Декане.

Архитектура в большей степени, чем другие виды искусства, зависела от богатых патронов. С распространением могущества Могольской империи все больше появлялось выдающихся архитектурных сооружений, в которых мусульманские мотивы сочетались с местными индийскими традициями. Фатхпур-Сикри хорошо вписывался в окружающий пейзаж, его здания просты и целесообразны. Богатство и пышность построек достигли своего расцвета при Шах Джахане. Еще Акбар в Фатхпур-Сикри выстроил из белого мрамора гробницу шейха Салима Чишти. Во времена Шах Джахана отборный белый мрамор, инкрустированный полудрагоценными, а кое-где и драгоценными камнями, стал основным декоративным материалом построек, особенно в Агре и в Дели. Во время правления Аурангзеба здания вначале возводились тоже из дорогостоящих материалов, например Моти Масджид (Жемчужная мечеть) в Дели, но потом недостаток средств заставил этого правителя делать более простые постройки. Так, воздвигнутый в Аурангабаде мавзолей Рабия Даурани (госпожа эпохи) над могилой любимой жены Аурангзеба по форме повторяет Тадж Махал, но лишен изящества пропорций агрского оригинала. К тому же в мавзолее в Аурангабаде облицован белым мрамором только фасад главного здания па высоту, несколько превышающую человеческий рост. Остальная облицовка из светлого песчаника. Минареты мавзолея построены из кирпича п оштукатурены чанамом (особой штукатуркой, изготовленной из измельченных ракушек).

В Декане, куда мусульманский архитектурный стиль проникал как из Ирана и Средней Азии, так и из Агры -- Дели, господствовали изящество, замысловатость отделки и гармоничность пропорций. В Бенгалии преобладала маловыразительная архитектура: как храмы, так и жилища воздвигались из оштукатуренного кирпича, с глухими стенами и узкими окнами.

Народное жилище, особенно в Бенгалии и в Тамилпаде, обычно строилось из тростника и бамбука, с покатой крышей, опиравшейся на врытый в центре столб. В XVIII в. в архитектуре могольских областей обнаружился упадок: материал стал хуже, оформление беднее, форма строений -- лишь повторение традиционных приемов, без развития их. Впрочем, этого нельзя сказать о раджпутских городах-крепостях -- Гвалиуре, Алваре, Джайпуре и других, чрезвычайно своеобразных, расположенных среди гор и озер, иногда искусственных.

В живописи господствовал жанр миниатюры. Раджпутская миниатюра создавалась в XVI в. под влиянием стенных росписей Раджастхана, а также продолжала традиции джайнской миниатюры. При дворе возникла могольская миниатюра, продолжавшая традиции Персии, где зародился этот стиль живописи, однако более реалистичная, чем иранская, и не такая манерная. Наблюдается взаимовлияние раджпутской и могольской миниатюр. Могольская живопись была плоскостной, объемность выражалась штрихами, перспектива -- тремя планами: нижним, средним и верхним. Фигуры среднего плана были больше, чем нижнего или верхнего. На здания художник как бы смотрел сверху. Однако в XVII в., особенно во времена Шах Джахана, в миниатюрную живопись стали порой проникать европейские сюжеты (например, мадонна с младенцем) и некоторые европейские приемы: так, на некоторых фигурах выпуклости стали передавать светотенью. Краски были естественные, главным образом минеральные, и не выцвели до наших дней. В Декане получила развитие миниатюра в основном того же стиля, что и в Агре. Однако в отличие от могольской она была слишком детализирована. В XVIII в. прежние стили живописи пришли в упадок, но в мелких раджпутских княжествах развились новые школы живописи, получившие название «пахари» (опорные). Художниками в Могольской Индии являлись как выходцы из Герата и Персии, так и индусы.

В эпоху средневековья происходили народные представления с танцами и музыкой поставленные на сюжеты из индусской мифологии, главным образом связанные с вишнуизмом. В Тамилнаде такие народные представления назывались тера-кутту, в Карнатике -- якшагана, в Андхре -- видхинатакам, в Индостане -- рамлила. Часто в такие представления на темы эпоса были вкраплены фарсовые злободневные сценки, где высмеивались угнетатели-моголы, позднее -- англичане и т. д. Порой такие представления шли и во дворцах феодалов. Но там народное искусство теряло свою непосредственность, приобретало черты манерности.

Для культуры Индии акбаровского времени характерно господство идей синтеза моментов двух основных культур -- мусульманской и индусской. В постройках Фатхпур-Сикри ярко выражены индусские элементы, плоение крыши, индусские декоративные детали в виде перевитых цветочных гирлянд и т. д.; некоторые карнизы украшены фигурами животных, в одной из комнат дворца на стене барельеф, изображающий птиц и зверей, который впоследствии был сбит по приказу Аурангзеба, строго следившего за кораническим запретом изображать живые существа.