Аграрный кризис и его отличия от промышленных

Господствуют над циклом и управляют им, таким образом, колебания размеров инвестиций; потребление же поднимается к падает в результате этих колебаний. Такова в высшей степени оригинальная

Туган-Барановский устанавливает, что наряду с весьма устойчивыми размерами сбережений, производимых из дохода, мы имеем довольно резкие колебания размеров инвестиций. В фазу процветания инвестиции превышают текущие сбережения и разность между этими двумя величинами покрывается за счет активизации праздно лежащих капиталов (детезаврирование) и расширения банковского кредита. В фазу депрессии инвестиции становятся меньше текущих сбережений и разность между ними «тратится попусту» на накопление праздно лежащих капиталов (тезаврирование) и на уплату долгов банкам. «Сбережение», фигурирующее у Туган-Барановского, следует понимать в том же смысле, что и робертсоновское сбережение, производимое из «свободного» (то есть вчерашнего) дохода. Теория Туган-Барановского была первой из тех теорий цикла (одним из их вариантов был «Трактат о деньгах» Кейнса), которые подчеркивают расхождение между инвестированием и сбережением. Такова природа цикла, как ее понимает Туган-Барановский. Но его теория спроса на инвестиции недостаточна, а его объяснение поворотных пунктов неудовлетворительно. Что конкретно служит исходным моментом для подъема в сфере инвестиций и чем объясняется понижательное движение инвестиций?

Инвестирование, по Туган-Барановскому, подталкивается действиями заимодавцев, настойчиво ищущих прибыльных инвестиционных возможностей. Но это объяснение совершенно упускает из виду «притяжение», исходящее от новых технических усовершенствований и от явлений роста экономики. Это наиболее серьезный дефект в теории Туган-Барановского, и Шпитгоф, как мы скоро увидим, сразу заметил его. Что же касается понижательного перелома, то Туган-Барановский объясняет его главным образом исчерпанием праздно лежащих капиталов; это обстоятельство вместе с ограниченностью возможностей расширения банковского кредита является, по Туган-Барановскому, причинами сокращения инвестиций. Впрочем, мы встречаем у Туган-Барановского и представление (недостаточно хорошо сформулированное) о временном исчерпании инвестиционных возможностей, о падении предельной эффективности капитала Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы.

Вклад Кондратьева в теорию экономического кризиса

Теория кризисов, по мнению М.И. Туган-Барановского, позволяет прогнозировать кризисы: «Развиваемая в этой книге теория кризисов объясняет, какие факторы благоприятствуют увеличению и снижению продолжительности промышленного цикла, а также вскрывает и движущие силы самого цикла. Поэтому не трудно, исходя из названной теории, формулировать признаки приближения промышленного кризиса. Таким образом, теория приобретает большое практическое значение; она дает возможности предвидения в чрезвычайно важной хозяйственной области». Подтверждением этого явились прогнозы автора о промышленных кризисах начала XX в., а также учреждение в 1912 г. правительством Франции постоянного комитета для предвидения промышленных кризисов.

Монография М.И. Туган-Барановского была издана за рубежом и получила признание в мировой науке. Профессор Ж. Лескюр (Франция) назвал книгу «самым оригинальным и самым значительным произведением во всей экономической литературе настоящего времени». Много позднее классик кейнсианства Э. Хансен высоко оценивал вклад М.И. Туган-Барановского в развитие теории экономических циклов: «Он пробился сквозь джунгли к новым горизонтам. Он положил начало новой трактовке проблемы».

И далее: «Господствуют над циклом и управляют им, таким образом, колебания размеров инвестиций; потребление же поднимается и падает в результате этих колебаний. Такова в высшей степени оригинальная и по существу новая для того времени теория, выдвинутая Туган-Барановским».

Ученик М.И. Туган-Барановского Николай Дмитриевич Кондратьев (1892-1938) пошел дальше своего учителя. Он обосновал новый вид долгосрочных цикличных колебаний - большие циклы конъюнктуры продолжительностью около полувека - длинные волны экономической динамики (Йозеф Шумпетер назвал их циклами Кондратьева). Хотя идеи долгосрочных цикличных колебаний в экономике высказывались и до Кондратьева, именно ему принадлежит заслуга формирования и статистической проверки теории длинноволновых колебаний. Впервые он сформулировал основные положения этой теории в монографии «Мировая экономика и ее конъюнктуры во время и после войны», которую молодой (30-летний) ученый опубликовал в 1922 г.; она переиздана в 2002 г. и впервые издана на английском языке в 2004 г.

В этой работе Н.Д. Кондратьев отмечает: «Динамика экономических конъюнктур ритмична. Период высоких конъюнктур сменяется более или менее резко периодом понижения конъюнктур. Приходится различать два главных типа циклов таких колебаний: большой цикл, обнимающий собой около пятидесяти лет, и малый промышленно-капиталистический цикл, обнимающий обычно период в 8-11 лет». Эти два типа циклов взаимосвязаны: «Подъемы малых циклов наступающего периода будут лишены той интенсивности, какой они обладают в период повышательной волны большого цикла. Наоборот, кризисы наступающего периода обещают быть более резкими, а депрессии малых циклов более длительными». Глубокий мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и наступившая вслед за ним депрессия подтвердили это предвидение.

В последующих своих опубликованных работах - статьях «Большие циклы конъюнктуры» (1925), «К вопросу о больших циклах конъюнктуры» (1926), докладе «Большие циклы экономической конъюнктуры» (1928), большой статье «Динамика цен промышленных и сельскохозяйственных товаров (к вопросу о теории относительной динамики и конъюнктуры)» (1928) он вновь и вновь обращается к этой проблеме, выдвигая дополнительные аргументы и приводя статистические доказательства.

Следует отметить, что идея о больших циклах конъюнктуры сразу же вызвала резонанс как в стране, так и за рубежом. Одни ученые поддержали эту идею, другие оспаривали. Один из крупнейших специалистов в области теории циклов У. Миттчелл согласился с Н.Д. Кондратьевым, что «большие волны» начиная с конца XVIII столетия повторялись в различных экономических процессах два с половиной раза, но оставлял открытым вопрос, будут ли они повторяться в будущем. Он признал, что исследования Кондратьева «открывают манящие перспективы для будущей работы». Митчелл У.К. Экономические циклы. Проблема и ее постановка. М. - Л.: Госиздат, 1930. - 38 с. О высокой оценке идей Н.Д. Кондратьева свидетельствует и тот факт, что в начале 1930-х гг. находившийся в заключении российский ученый избирается членом Эконометрического общества - вместе с Шумпетером, Кейнсом, Леонтьевым и другими крупнейшими учеными мирового уровня. После кризиса 1929-1933 гг., убедительно подтвердившего истинность учения Н.Д. Кондратьева, его идеи были подтверждены и развиты Йозефом Шумпетером в двухтомнике «Экономические циклы», а после кризиса начала 1970-х гг. - в книге немецкого ученого Герхарда Менша и многих других ученых.

Сейчас можно смело сделать вывод, что идеи Н.Д. Кондратьева значительно опередили свое время, что они являются одним из краеугольных камней постиндустриальной парадигмы обществоведения, которая станет преобладающей в XXI в.

Многогранность Кондратьевских волн. Н.Д. Кондратьев исследовал большие циклы конъюнктуры, прежде всего, как закономерность цикличной динамики экономики, что находит выражение в долгосрочных колебаниях товарных цен, ренты, процента, оборота внешней торговли, добычи угля, потребления минерального топлива, производства чугуна и свинца. Причем речь идет именно о тенденциях, ибо искать в экономической и социальной динамике однозначно выраженные закономерности, четкие ритмы, укладывающиеся в математические формулы, бессмысленно - эта динамика многомерная и многофакторная, она наполнена немалым числом случайных флуктуаций. Даже в хорошо изученных цикличных колебаниях солнечных пятен нет четкого ритма: солнечные циклы подвержены значительным колебаниям по продолжительности и интенсивности.

Однако волны Кондратьева не стоит сводить только к сфере экономики. Они охватывают практически все сферы жизни общества. Речь идет прежде всего о технологических циклах, долгосрочных колебаниях в обновлении основного капитала и использовании изобретений (инноваций); используя современную терминологию - о полувековом ритме в смене преобладающих технологических укладов.

Н.Д. Кондратьев полагал, что материальной основой больших циклов конъюнктуры является массовое обновление основных капитальных благ: «Материальной основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства. Смена и расширение этих благ идут не плавно, а толчками, другим выражением чего и являются большие волны конъюнктуры… Повышательная волна большого цикла связана с обновлением и расширением основных капитальных благ, с радикальными изменениями и перегруппировкой основных производительных сил общества». Это требует высоких темпов инвестирования, концентрации капитала.

В свою очередь, повышательная волна опирается на волну инноваций, использование накопленного фонда изобретений: «Наличие и интенсивность научно-технических открытий и изобретений являются функцией запросов практической действительности и предшествующего развития науки и техники. Однако чтобы имело место действительное изменение техники производства, наличия научно-технических изобретений еще недостаточно. Научно-технические изобретения могут быть, но могут оставаться недействительными, пока не появятся необходимые экономические условия для их применения… Самое развитие техники включено в ритмический процесс развития больших циклов». Волны инноваций, как показали Йозеф Шумпетер и Герхард Менш, лежат в основе больших циклов конъюнктуры - Кондратьевских волн.

Параллельно и взаимосвязано длинноволновые колебания происходят в социально-политической сфере, в динамике войн и революций, территориальной экспансии: «И войны, и социальные потрясения включаются в ритмический процесс больших циклов и оказываются не исходными силами этого развития, а формой его проявления. Но, раз возникнув, они, конечно, в свою очередь, оказывают могущественное, иногда пертурбирующее, влияние на темп и направление экономической динамики».

Особенно заметно это взаимовлияние на повышательных волнах больших циклов: «Бурный рост новых производительных сил, повышая активность заинтересованных в нем классов и групп внутри, создает предпосылки для обострения борьбы, против устарелых и тормозящих развитие социально-экономических отношений, создает предпосылки для внутренних крупных переворотов. Вот почему… в действительности период длительного повышения конъюнктуры связан с радикальными изменениями в области производства, с полосой частых войн и революционных потрясений».

В подтверждение Н.Д. Кондратьев приводит историческое измерение частоты волн и революционных потрясений на разных фазах большого цикла. Большие циклы конъюнктуры охватывают и сферу духовного воспроизводства, прежде всего подготовки кадров квалифицированной рабочей силы. Из сказанного понятен вывод, сделанный Н.Д. Кондратьевым: «Большие циклы конъюнктуры, на фоне которых протекают малые циклы, обуславливаются процессами радикального перераспределения накопленных и накопляющих капиталов, выражающимися внешне в глубоких реформах индустрии, в привлечении новых территорий, в подготовке новых кадров квалифицированного труда».

Поэтому волны Кондратьева не стоит рассматривать только как одну из форм цикличной экономической динамики. Это одна из разновидностей исторических циклов, охватывающих всю структуру общества.

3. Аграрные кризисы: исторический аспект

3.1 Аграрные кризисы в мировой экономике

Всемирная история изобилует примерами различного рода аграрных кризисов. Но из всех мировых аграрных кризисов наиболее ярким представляется кризис, имевший место в конце двадцатых - начале тридцатых годов прошлого столетия - в частности потому, что проводимая американским правительством антикризисная политика оказалась способной в короткий срок исправить положение дел. Между тем перед началом реформирования ситуация выглядела для Америки угрожающе…

1929-е - 1932-е годы вошли в историю США как «Великая депрессия».

Именно в это время США охватил экономический кризис, который начался с падения курсов акций на Нью-Йоркской бирже. Промышленный кризис переплетался с аграрным. Сбор пшеницы упал на 36%, кукурузы - на 45%. Цены на сельскохозяйственные продукты снизились на 58%, а более 40% фермерских доходов шло на погашение задолженности и налоги. Небывалая в стране засуха в 1930 г. уничтожила урожай в 30 штатах. Но засуха не останавливает падение цен на сельскохозяйственную продукцию.

Положение в стране было критическим. Необходимо было принимать срочные меры. Такими мерами явилась программа так называемого «Нового курса», принятая администрацией президента Рузвельта.

Одним из важных законов «Нового курса» является закон о регулировании сельского хозяйства, принятый Конгрессом США в начале 1933 года, в канун объявленной фермерами забастовки. Для его проведения была создана

Администрация регулирования сельского хозяйства, так называемая ААА. Для преодоления аграрного кризиса закон предусматривал меры повышения цен на сельскохозяйственную продукцию до уровня 1909-1914 гг. В их числе:

1. сокращение посевных площадей и поголовья скота. За каждый незасеянный гектар фермеры получали компенсацию и премию, средства, которые мобилизовались за счет налога на компании, налога на муку и налога на хлопчатобумажную пряжу. К моменту введения такой меры существовавшие цены на зерно делали более выгодным его использование в качестве топлива, и в некоторых штатах зерно и кукурузу сжигали вместо дров и угля. Истреблению продукции способствовала и засуха, значительно сократившая урожай;

2. чрезвычайные меры по финансированию государственной фермерской задолженности, которая к началу 1933 года достигла 12 млрд. долларов;

3. инфляционные меры. Правительство получало право девальвировать доллар, ремонтезировать серебро, выпустить на 3 млрд. долларов казначейских билетов, государственных облигаций. В результате фермеры за 1933-1935 гг. получили кредиты на сумму более 2 млрд. долларов, и продажа разорившихся ферм прекратилась.

Проведение этого закона привело к тому, что запахали 10 млн. акров засеянных хлопком площадей, уничтожили 1/4 всех посевов. За 1 год действия было забито 23 млн. голов рогатого скота и 6,4 млн. голов свиней. Таким образом, удалось повысить цены на сельскохозяйственную продукцию и улучшить положение в аграрном секторе - доходы фермеров возросли на 50%. Благодаря займам многие фермеры справились с кризисом. Однако около 10% всех ферм разорились и были проданы с молотка. Меры, предусмотренные законом о регулировании сельского хозяйства, прежде всего затрагивали мелкие фермерские хозяйства, так как крупные могли сократить посевы за счет малоплодородных земель, компенсируя эти потери улучшением обработки хороших земель, покупкой сельскохозяйственных машин и удобрений, добиваясь повышения производительности и увеличения получаемых продуктов. Льготными кредитами могли пользоваться такие конкурентоспособные фермы, не обремененные долгами. Таким образом удельный вес мелких фермеров на продовольственном рынке сократился. ААА усилила процесс дифференциации в деревне. Крупные сельскохозяйственные монополии и фермеры имели большую прибыль от повышения цен. Благодаря этому процесс концентрации земельной собственности усилился.

Правительство проводило политику демпинга за границей, стимулировало экспорт пшеницы и хлопка выдачей вывозных премий.

США оказались перед перспективой постоянного возрастания, а не уменьшения излишков производства. Спрос иностранных рынков на американский хлопок, табак и пшеницу постоянно падал. В итоге семилетних мероприятий «нью-диа» в сельском хозяйстве в 1939 году покупательная способность продовольствия была на 25% выше, чем в 1932 году.

Тем не менее, аграрная политика «Нового курса» позволила смягчить, а впоследствии - преодолеть последствия кризиса в сельском хозяйстве.

3.2 Исторические уроки коллективизации

Послереволюционное преобразование сельского хозяйства на основе коренной технической реконструкции, подъема общей культуры деревни, который был бы равноценен подлинной культурной революции, было исторической необходимостью. К концу 20 - началу 30-х годов объективный ход социально - экономического развития поставил эти вопросы в повестку дня. Хозяйствование на мелких клочках земли с помощью примитивных орудий обрекало крестьян на тяжелый ручной труд, обеспечивая им всего-навсего поддержание существования, бесконечное воспроизводство все тех же отсталых условий труда и быта. Низкий уровень сельскохозяйственного производства сдерживал общее экономическое развитие страны, ставил серьезные преграды начинавшейся индустриализации, строительству социализма в целом. Положение страны в мире диктовало ускорение развития всех отраслей народного хозяйства, в особенности индустрии. Вместе с тем эта необходимость не требовала проведения «сплошной коллективизации» за два или три года и любыми средствами. Никакие объективные условия не могут оправдать того насилия над крестьянством, которое было совершено при проведении коллективизации и раскулачивания по-сталински.

К началу коллективизации в стране складывалась крепкая система сельскохозяйственной кооперации (в 1927 г. она объединяла уже третью часть крестьянских хозяйств). Рядом с ней действовали не менее развитая потребительская и растущая кустарно-промысловая кооперативные системы.

Вместе они охватывали свыше двух третей товарооборота между городом и деревней. Трудности на этом пути были неизбежными (особенно в связи с задачами индустриализации), но и преодолимыми, без насилия над крестьянством.

В 20-х годах был действительно заметным подъем крестьянского хозяйства, свидетельствуя о благотворных результатах национализации земли, освобождения крестьян от помещичьего гнета и эксплуатации со стороны крупного капитала, а также об эффективности новой экономической политики.

За три-четыре года крестьяне восстановили сельское хозяйство после сильнейшей разрухи. Однако в 1925-1929 гг. производство зерна колебалось на уровне чуть выше довоенного. Рост производства технических культур продолжался, но был умеренным и неустойчивым. Словом, мелкое крестьянское хозяйство отнюдь не исчерпало возможностей для развития. Но, конечно, они были ограниченными с точки зрения потребностей страны, вступившей на путь индустриализации.

Кризис хлебозаготовок в конце 1927 г. возник как результат рыночных колебаний, а не как отражение кризиса сельскохозяйственного производства, а тем более социального кризиса в деревне. Конечно, сокращение государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам промышленного строительства, осложняло экономическое положение, обостряло социальные конфликты и в городе, и в деревне. Обстановка к началу 1928 г. серьезно осложнилась, требовала взвешенного подхода. Но сталинская группа, которая только что добилась большинства в политическом руководстве, пошла на слом нэпа и широкое применение чрезвычайных мер, то есть насилия над крестьянством.

Трансформация политики всемерного развития кооперации во всех ее формах в «курс на коллективизацию» началась в ходе хлебозаготовок и в непосредственной связи с ними. Резко возрастают масштабы государственной помощи колхозам - кредитование и снабжение машинами и орудиями, передача лучших земель, налоговые льготы. Партийные, советские, кооперативные организации развертывают активную пропаганду коллективного земледелия, работу по практической организации колхозов. Однако начавшееся весной 1928 г. форсирование организации колхозов с течением времени становилось все более откровенным и сильным. Руководители многих парторганизаций стали брать своего рода «обязательства» по проведению коллективизации за «год - полтора», к лету 1931 г. Но и эти «обязательства» были признаны недостаточными. Разъяснительная и организационная работа в массах подменялась грубым нажимом, угрозами, демагогическими обещаниями.

Раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков - тех, кто еще не хотел вступать в колхозы. Число раскулаченных во многих районах достигало 10-15 процентов крестьянских хозяйств, число «лишенцев» (лишенных избирательных прав) - 15-20 процентов.

Сложным и противоречивым было отношение к коллективизации в первую очередь среднего крестьянства. Условия его жизни и труда были весьма нелегкими. Большинство середняков начинало понимать ограниченность возможностей мелкого хозяйства. Но и переход к коллективным формам хозяйствования означал для них коренную ломку привычного уклада жизни.

Неизбежными были поэтому их сомнения и колебания. Прежде чем решиться на этот шаг, они хотели видеть практические, наглядные доказательства преимуществ колхозов, получить возможность самим, без принуждения, в соответствии со своими интересами строить новые формы жизни. Подобной возможности они не имели.

Трудно определить численность раскулаченных хозяйств и пострадавших при этом людей. Точные данные имеются лишь о численности семей, высланных в отдаленные районы страны. К октябрю 1930 г. выселена 115231 семья, в 1931 г. - 265 795 семей. За два года, следовательно, была отправлена на Север, на Урал, в Сибирь и Казахстан 381 тысяча семей Часть кулацких семей (200-250 тысяч) успела «самораскулачиться», то есть распродать или бросить свое имущество и бежать в города или на стройки. В сумме получается около одного миллиона - миллиона ста тысяч хозяйств, ликвидированных в ходе раскулачивания.

Одной из самых запретных тем в истории советской деревни до самого последнего времени являлся голод в зерновых районах страны, разразившийся в 1932-1933 гг. Однако только в условиях гласности историки получили возможность обратиться к изучению этой трагедии. Первые же результаты конкретно-исторического анализа показали, что голод, унесший столько жизней, был самым страшным преступлением Сталина и его окружения.

В целом урожаи 1931 и 1932 гг. были лишь немного ниже средних многолетних и сами по себе не грозили голодом. Беда пришла потому, что хлеб принудительно и, по сути, «под метелку» изымался и в колхозах, и в единоличных хозяйствах ради выполнения нереальных, произвольно установленных сталинским руководством в 1930 г. (вопреки пятилетнему плану) заданий индустриального развития.

Для закупки промышленного оборудования требовалась валюта. Получить ее можно было лишь в обмен на хлеб. Между тем в мировой экономике разразился кризис, цены на зерно резко упали. Однако сталинское руководство и не подумало пересматривать установку на непосильный для страны индустриальный «скачок». Вывоз хлеба за границу все возрастал. В 1930 г. было собрано 835 миллионов центнеров хлеба, что позволило экспортировать 48,4 миллиона центнеров. В 1931 г. сбор составил намного меньше - 695 миллионов центнеров хлеба, а на внешний рынок было вывезено больше зерна - 51,8 миллиона центнеров. У многих колхозников был изъят весь хлеб, включая семенной фонд.

Зимой 1932/33 г. в селах зерновых районов страны - на Украине, Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге, Южном Урале и в Казахстане - разразился массовый голод. Имелись случаи вымирания целых селений.

Чрезвычайно трудно установить количество погибших в результате голода.

По объективным оценкам, число жертв голода составило 3 - 5 миллиона человек.

Начало второй пятилетки было крайне тяжелым для сельского хозяйства.

Валовой сбор зерновых культур в 1933 и 1934 гг. в среднем составлял около 680 миллионов центнеров - самые низкие урожаи после 1921 г. Однако государственные заготовки зерновых были крайне высокими - 233 миллиона центнеров в 1933-м и 268 миллионов центнеров в 1934 г. Из-за насилия при организации колхозов, установки на максимальное обобществление скота и пережитого деревней голода было подорвано животноводство. Поголовье крупного рогатого скота сократилось с 60,1 миллиона голов в 1928 г. до 33,5 миллиона в 1933 г., поголовье свиней - с 22 миллионов до 9,9 миллиона, овец

- с 97,3 миллиона до 32,9 миллиона (в 1934 г.), лошадей - с 32,1 миллиона до 14,9 миллиона (в 1935 г.).

Восстановление сельскохозяйственного производства началось в 1935-1937 гг. Стали увеличиваться урожаи, возобновился рост поголовья скота, улучшилась оплата труда. Сказывались результаты и технического перевооружения сельского хозяйства.

К 1937 г. коллективизация завершилась. В стране насчитывалось 243,7 тысячи колхозов, объединявших 93 процента крестьянских хозяйств.

И наш и зарубежный опыт показал, что крупное коллективное хозяйство открывает широкие возможности экономического и социального прогресса. Но эти возможности реализуются в полной мере, когда крестьянин на деле является хозяином - самостоятельным, инициативным, когда отношения строятся на демократических началах. Именно к этому мы и стремимся сегодня.

3.3 Общие особенности и причины современного аграрного кризиса

Переход от одной системы хозяйствования к другой требует, а в сельском хозяйстве особенно, относительно продолжительного времени. Такой переход включает, во-первых, подготовительный период, во-вторых, - непосредственные преобразования. В течение подготовительного периода закладываются правовые, экономические и организационные условия будущего реформирования. В течение второго периода происходит постепенное изменение форм собственности, преобразование хозяйственной деятельности, управления, развиваются и укрепляются институты рыночной экономики, складывается новая система общественных отношений.

Современные аграрные преобразования были начаты спонтанно, без правовой, организационной и экономической подготовки, при игнорировании необходимости постепенного, поэтапного перехода к рыночной экономике.

Отсутствие четкой концепции развития реформы, ее чрезмерная политизация и борьба по поводу аграрных преобразований различных политических сил и ветвей власти привели к противоречивости правовой базы, к тому, что до сих пор не принят ряд основополагающих законодательных актов (земельный кодекс, законы об аренде земли и ее залоге и другие).

Недооценка готовности селян к коренным преобразованиям в аграрных отношениях усилила стремление провести и ускорить эти изменения административным путем. Относительно малые масштабы выхода крестьян, из колхозов и совхозов нередко объяснялись противодействием руководства этих предприятий и местной администрации, а также недостаточностью материальной поддержки. Всё это в той или иной степени имело место, но главное всё же в игнорировании желания подавляющего большинства крестьян изменить ставший привычным уклад жизни, врожденного, исторически оправданного консерватизма крестьян в боязни потерять социальные льготы, которые им предоставляли колхозы и совхозы. Попытки «подтолкнуть» реформирование сверху вызвали ухудшение экономической и социальной обстановки в деревне.

Другими причинами сложившегося положения стали:

- общая кризисная ситуация в стране, которая проявилась в значительном падении производства;

- поспешном и непоследовательном переходе к рыночным отношениям;

- развитии инфляции и разрыве хозяйственных связей;

- уменьшение государственной поддержки аграрного сектора;

- устранение государства от экономически обоснованного использования своих функций в области регулирования производства и рынка;

- отсутствие экономически обоснованной ценовой, финансово-кредитной и налоговой политики;

- усилившийся монополизм коммерческих банков и смежных с сельским хозяйством отраслей;

- односторонность аграрных преобразований, увлечение реорганизацией крупнотоварного производства, перераспределением земли и приватизацией;

- слабая защита отечественного товаропроизводителя, необоснованное стимулирование импорта многих видов продовольствия, в том числе производимых в достатке в нашей стране, ослабление экономических и научно - технических связей со странами СНГ.

Заключение

аграрный кризис экономический отрасль

Каждый кризис созревает в фазах оживления и подъема. Это фазы устойчивого расширения производства. В этот период увеличиваются доходы населения и растет совокупный потребительский спрос. Рост потребительского спроса побуждает предпринимателей расширять производственные мощности и увеличивать капиталовложения. Следовательно, растет спрос на средства производства. Увеличение общего совокупного спроса начинает опережать темпы роста общественного производства. Кругообороты индивидуальных капиталов протекают беспрепятственно, снижается острота конкурентной борьбы. Поэтому уменьшаются стимулы новых внедрений, обновления производства. Воспроизводство протекает на преимущественно экстенсивной основе. Такое развитие продолжается до тех пор, пока темпы роста производства не начинают опережать темпы роста платежеспособного спроса. Когда это происходит, то наступает перепроизводство товаров, а вместе с ним и экономический кризис.

Экономический кризис обнаруживает перенакопление капитала, которое выступает в трех формах: 1) перепроизводство товарного капитала (рост нереализованной продукции); 2) перенакопление производительного капитала (увеличение недогрузки производственных мощностей, рост безработицы); 3) перенакопление денежного капитала (увеличение количества денег, не вложенных в производство). Общим результатом перенакопления капитала становится рост издержек производства, падение цен и, следовательно, прибыли.

Но экономический кризис обнаруживает не только предел, но и импульс в развитии экономики, выполняя стимулирующую функцию. Во время кризиса возникают побудительные мотивы к сокращению издержек производства, увеличению прибыли, усиливается конкуренция.

Выход из аграрного кризиса, который усилился вследствие серьезных тактических просчетов стратегического курса проводимых либеральных реформ, находится на пути рыночной трансформации отношений собственности, обеспечения приоритета частного землевладения, формирования на селе слоя культурных хозяев. Такие хозяева, с самого начала взявшие на вооружение принцип предпринимательской деятельности, овладевающие рыночным механизмом, умело реализуя право частной собственности в индивидуальной и коллективных ее формах, и в нынешней кризисной ситуации обеспечивают стабильное и эффективное развитие. Поэтому реальные сдвиги в преодолении кризиса возможны даже в процессе непоследовательной реализации стратегического курса аграрной реформы, дающей позитивные изменения во всей системе сельскохозяйственных отношений, в усилении мотивации к эффективной земледельческой деятельности, в устранении того тяжелого материального и, что особенно важно, морального, правового положения, в котором находилось крестьянство.

С развитием капитализма процесс воспроизводства в сельском хозяйстве тесно переплетается с процессом воспроизводства в промышленности. Поэтому сельское хозяйство, как и другие отрасли хозяйства, испытывает на себе удары общих экономических кризисов. Помимо этого, капиталистическому сельскому хозяйству свойственны специфические аграрные кризисы. Они растягиваются на целые десятилетия, существуя как самостоятельное явление наряду с экономическими кризисами перепроизводства, которые носят периодичный характер. Например, аграрные кризисы, возникший вместе с промышленным кризисом 1873 и охвативший Западную Европу, Россию, а затем и США, длился, то обостряясь, то несколько смягчаясь, до середины 90-х годов.

Список используемой литературы

1. Агирбов Ю.И. Аграрная реформа и сельскохозяйственный кризис в России (современное состояние и перспективы) // Аграр.наука. - 1998.-№7

2. Амосов А. Прогноз агропромышленного комплекса до 2003 года. // Экономист, №12, 1998

3. Архипов А.И. и др. Экономика. - М., 1998.

4. Войтов А.Г. Экономика. Общий курс. - М.: Информац.-внедренч. центр «Маркетинг»

5. Гордеев А. Экономические механизмы регулирования агропромышленного производства. // Экономист, №6, 1998

6. Зельднер А. Государственное регулирование агропромышленного сектора экономики. // Вопросы экономики, №6, 1997

7. Михайлов О. Условия выхода из аграрного кризиса // Экономист. - 1998. - №11

8. Анисимов А. «Статистика кризиса и его механизм в России» // Проблемы теории и практики управления, 1996, №6

9. Виссарионов А. «Уроки кризиса» // Экономист, 1999, №2

10. Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М: Экономика, 2002. - 647 с.

11. Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы. Общая теория кризисов. М.: Наука-РОССПЭН, 1997

12. Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М.: Наука, 1999

Размещено на Allbest.ru