Глобализация и национальные налоговые системы

Неотъемлемым проявлением глобализации является эрозия национальных государств и снижение экономической активности правительства. Причины обеспокоенности и сомнений в отношении роли национального государства в глобализирующейся системе мирохозяйственных связей многочисленны и разнообразны, но особенную актуальность им придают четыре обстоятельства последнего времени, отраженные в Отчете о мировом развитии Мирового банка:

· крах административно-командной экономики в бывшем Советском Союзе, в странах Центральной и Восточной Европы, снизивший уровень социальных гарантий и стабильность в государствах, некогда представлявших мировую социалистическую систему;

· финансовый кризис «государства всеобщего благосостояния» в большинстве развитых стран мира (особенно яркими примерами является современное положение социальных рыночных экономик Германии и Франции);

· негативным образом повлиявшая на национальное развитие в условиях глобализации некогда важная экспансионистская роль государства в странах Восточной Азии, способствовавшая их переходу от периода «экономических чудес» в затяжную стагнацию (Япония) или спровоцировавшая валютно-финансовые кризисы 1990-х гг. (Республика Корея, Таиланд, Индонезия, Малайзия);

· крушение ряда государств (например, СФРЮ) и небывалое увеличение числа чрезвычайных ситуаций в различных частях света (незатухающие чеченский и палестино-израильские военные конфликты, сложная обстановка в Ираке, террористические атаки на Нью-Йорк и Вашингтон в сентябре 2001 г., на Мадрид в марте 2004 г., на Лондон в июле 2005 г.).

Основная проблема оценки современного состояния национального государства связана с тем, что глобализация способствует нейтрализации национальной специфики развития, заставляя правительства все больше подстраиваться под неолиберальную концепцию «эффективного правительства». Глобализация привела к тому, что наибольшее распространение в американоцентричной «глобальной деревне» получила англосаксонская неолиберальная концепция развития, пропагандируемая с помощью «демонстрационного эффекта» достижения США в сферах экономики, политики, информатики, идеологии, науки, культуры и военной области. Вместе с тем унификация моделей развития, игнорирование национальной специфики, оказывающей влияние на народное хозяйство страны, как раз и способствовали росту напряженности в современной мировой экономике, ничуть не сделав ее стабильнее в XXI в. по сравнению с XX столетием.

В налоговой сфере эрозия национальных государств проявляется по двум направлениям. Во-первых, собственная финансовая база национального правительства значительно подрывается расширившимися возможностями мобильности факторов производства и персонифицированных налогоплательщиков, которые выбирают юрисдикциями своего резиденства и местопребывания государства с наиболее благоприятным налоговым климатом. Соответственно, те страны, которые по каким-либо соображениям проигрывают в конкурентной борьбе за привлекательность их для налогоплательщиков - субъектов ВЭД, лишаются определенной части своих налоговых поступлений. Это ослабляет финансовый потенциал государства, сокращая возможности осуществления социальных и инвестиционных программ в национальной экономике.

Второе проявление эрозии государства связано с концепцией «эффективного правительства». Оптимизируя свои функции и свою собственность, государство тем самым минимизирует бюджетные расходы в относительном выражении, что позволяет постепенно уменьшать уровень налогового бремени для физических и юридических лиц. Стоит отметить, что в данном контексте эрозию государства следует понимать не как устранение государства от процесса регулирования хозяйственной активности в стране и не как уменьшение правительственных расходов в абсолютном выражении, а как смену вектора развития общественного сектора. «Эффективное государство» лишь поменяло приоритеты в регулировании, став по возможности нейтральным субъектом процесса принятия решений в сфере бизнеса и несколько поумерив аппетиты в перераспределении национального продукта, но при этом по-прежнему оставшись основным гарантом социальной и макроэкономической стабильности в стране.

Однако, если для стран с неолиберальной моделью экономики оба вышеназванных проявления эрозии национальных правительств не повлекли за собой негативных последствий в сфере государственных финансов и налогообложения, то для государств, тяготеющих к этатизму (в частности, социально-рыночных европейских стран, государств Восточной Азии, бывших социалистических стран), глобальный неоконсерватизм нанес серьезный ущерб национальным налоговым системам. Финансовый потенциал правительств здесь начал сокращаться не из-за сокращения и оптимизации функций государства в экономике, а по причине уменьшения налоговой базы вследствие оттока из страны капиталов и трудовых ресурсов из-за нежелания подвергаться более высокому уровню налогообложения. Так, даже из относительно благополучной Германии на просторы мировой экономики во второй половине 1990-х «уплыло» около 400 млрд. немецких марок (200 млрд. евро), что является, в том числе, и последствием государственного экспансионизма, проявляющегося в повышенном налоговом бремени для предпринимателей. Очевидно, что государство при этом недополучило весьма значительные налоговые доходы, которые можно было бы направить на различные программы содействия макроэкономической стабильности.

Экономическая интеграция оказывает самое непосредственное влияние на национальные налоговые системы и национальную налоговую политику стран, входящих в различные торгово-экономические блоки, а также государств-партнеров разных интеграционных группировок. Единые экономические пространства, образующиеся в результате интеграции национальных хозяйств в региональные торговые объединения, общие рынки, экономические и валютные союзы, имеют своим следствием тесную координацию экономических политик, введение общих принципов регулирования внешней торговли и инвестиций. В налоговой сфере это находит отражение в процессе координации и гармонизации правил налогообложения хозяйствующих субъектов, оперирующих на едином экономическом пространстве, а также в унификации налогов (их типов, величины, правил взимания) стран-членов интеграционной группировки.

Отмена налоговых барьеров на пути движения товаров, капиталов и человеческих ресурсов между странами - одна из ключевых задач региональной экономической интеграции. Но это одновременно и одна из самых сложных задач создания единого внутреннего рынка на пространстве общих экономических интересов, поскольку требуются усилия всех государств-членов интеграционной группировки по взаимному согласованию принципов налогообложения, заложенных в основу национальных налоговых систем.

В свою очередь, те страны, которые не являются членами данных конкретных региональных экономических союзов, но поддерживают с ними тесные экономические связи, в своем национальном налогообложении также должны учитывать характер изменений в уровне прямых и косвенных налогов стран-членов интеграционных группировок.

Наибольшие успехи в деле гармонизации (координации) налогов достигнуты в настоящее время в Европейском Союзе. Налоги здесь играют не только важнейшую роль в регулировании экономической и социальной политики стран-членов, но они также способствуют координации общеевропейской экономической политики: за счет налоговых отчислений каждого государства-члена ЕС формируется совместный бюджет интеграционного сообщества, реализуются структурные и научно-технические программы. Кроме того, под несомненным влиянием ЕС один из наиболее популярных современных налогов - НДС - получил распространение во всем мире как самое эффективное нововведение в финансовой политике и практике последней трети XX столетия. НДС в структуру своих национальных налоговых систем по образу и подобию стран ЕС ввели многие государства в разных частях света. Продолжается самое непосредственное влияние ЕС на национальные налоговые системы и налоговые политики других стран мира и в эпоху триумфального развития Интернет-экономики: именно страны ЕС инициировали введение НДС в сферу операций электронной коммерции, настояли на унификации принципов налогообложения НДС в глобальной компьютерной сети.

Рост доходов населения - другой важнейший экономический процесс глобального характера, который во все большей степени затрагивает национальные налоговые системы и налоговую политику как развитых, так и развивающихся государств. Сам рост доходов связан прежде всего с такими причинами, как существенное увеличением производительности труда на базе новых технологий, (увеличение объемов выпуска продукции), повышение профессионального качества трудовых ресурсов и, соответственно, качества (включая интеллектуальное) выпускаемой продукции, распределение в пользу налогоплательщиков социальных выплат со стороны государства, диффузия собственности (появление массового акционера-собственника и существенное увеличение числа домовладельцев), появление многочисленных мелких инвесторов благодаря либерализации рынков капиталов и развитию информационных технологий. Характерно, что в настоящее время все большую долю в доходах среднестатистической семьи занимают побочные от основной занятости по найму виды деятельности: поступления от владения ценными бумагами, реализация авторских прав, доходы от спекулятивной игры на валютных и финансовых рынках и т.п. Причем подобная тенденция характерна для все большего количества стран, включая государства с переходной экономикой, а также развивающиеся страны Азии и Латинской Америки.

С точки зрения развития национальных налоговых систем, тенденция роста доходов населения неуклонно повышает роль индивидуальных подоходных налогов. И если еще в начале XX в. в ведущих странах мира основные доходы государства приносили косвенные налоги и налоги на доходы компаний, то уже во второй половине XX в. приоритет получили индивидуальные подоходные налоги близкие к ним по форме взимания социальные взносы. В частности, в Швейцарии, занимающей промежуточное положение между англосаксонскими неолиберальными экономиками и континентальными европейскими социально-рыночными хозяйствами, к концу XX в. прямые налоги и сборы в совокупности составляли 80% всех поступлений правительств разных уровней власти. И если такая тенденция справедлива для стран с развитой экономикой - ядра современной системы мирохозяйственных связей, то ее необходимо учитывать и тем государствам, где индивидуальные подоходные налоги пока не занимают ведущего места среди источников поступлений бюджета правительства.

Кроме индивидуального подоходного налога (ИПН), необходимо отметить и еще одну группу налогов, непосредственно связанную с доходами населения - социальные налоги и взносы, которые зависят от заработной платы и после ИПН являются вторым по значимости налогом для отдельных стран. Причем это особенно актуально для Российской Федерации, в которой по размеру приносимых бюджету доходов на смену прежним лидерам - налогам на потребление и налогу на прибыль предприятий - уже в 2002 г. вышел единый социальный налог (первое место по сборам), а индивидуальный подоходный налог переместился на четвертое место.

Таким образом, рост доходов населения заставляет модифицировать налоговую систему и корректировать налоговую политику страны с учетом важнейшей части индивидуальных подоходных налогов и социальных налогов и взносов в структуре национальной налоговой системы, а также повышает значимость индивидуальных налогоплательщиков как персонифицированных носителей наиболее объемной налоговой базы. Теперь и налоговые органы любой страны должны с особым вниманием, заботливостью и лояльностью работать с индивидуальными налогоплательщиками, ведь в противном случае обиженный их несправедливыми действиями налогоплательщик может перебраться в налоговую юрисдикцию с более благожелательными чиновниками аппарата налоговой службы.

Кроме того, в структуре доходов физических лиц неизменно растет доля доходов, получаемых из зарубежных источников. проценты, дивиденды, роялти, материальная выгода от реализации имущества, получаемые из-за рубежа, чаще всего свойственны гражданам - резидентам данной фискальной юрисдикции в качестве дополнительных доходов. Согласно расчетам международных организаций, доля подобных доходов будет неизменно повышаться, особенно в результате роста инвестиций национальных пенсионных фондов, в которые вкладываются сбережения физических лиц, в зарубежные активы. Данные обстоятельства делают национальную систему индивидуального налогообложения напрямую зависимой от внешних факторов: как зарубежных доходов физических лиц-резидентов, так и налоговых систем стран-источников доходов, образующихся на их фискальной территории (в данном случае необходимы взаимные контакты национальных налоговых администраций для предотвращения двойного налогообложения резидентов-физических лиц).

Демографические процессы, наблюдаемые в настоящее время в мировой экономике, заставляют серьезно задуматься о перспективах развития налоговых систем и национальной налоговой политики в странах, которые традиционно принято относить к «северной цивилизации».Причем демографический фактор, по мнению известного американского экономиста Питера Друкера, будет доминирующим в глобальном экономическом развитии, по крайней мере, в течение ближайшего двадцатилетия. Проблема заключается в том, что наряду с общим ростом численности населения планеты страны «северной цивилизации» испытывают влияние на свою экономику обратного процесса - депопуляции - вследствие уменьшения рождаемости и старения населения.

Каково же влияние депопуляции на национальную налоговую политику? Низкий уровень рождаемости из-за стремления «северной цивилизации» к малодетности уменьшает численность налогоплательщиков страны, что в перспективе грозит существенным снижением налоговых поступлений государства практически во всех странах «северной цивилизации».

Второй процесс, характерный для стран «северной цивилизации» и вносящий свой вклад как в депопуляцию, так и перспективный из-за ее последствий кризис государственных финансов - это старение населения, включая старение рабочей силы. Соответственно, при общем снижении числа налогоплательщиков в стране растут пенсионные расходы и расходы на медицинское обслуживание пенсионеров. В частности, даже в несколько более благополучных с точки зрения рождаемость населения США (коэффициент фертильности в 2005 г. составил 2,08) старение населения, как ожидается, приведет к росту стоимости федеральных программ социальной и медицинской помощи приблизительно с 16% ВВП в 200 г. до 30% ВВП в 2075 г., а с учетом программ штатов и муниципалитетов общая величина соответствующих расходов во второй половине XXI в. может достигнуть 60% ВВП. Бремя пенсионных расходов в свою очередь оценивается в настоящее время в 12% ВВП для Германии и Франции, 8% ВВП для Японии, 4,5% ВВП для США и Великобритании.

Поскольку пенсионные системы большинства стран мира устроены таким образом, что каждому пожилому жителю страны гарантирована государственная пенсия, а медицинское обслуживание пенсионеров, как правило, бесплатное, то даже при реализации концепции «эффективного правительства» социальные расходы государства должны в долгосрочной перспективе возрастать только в результате действия одного такого фактора как увеличение доли пожилого населения страны. Так, по расчетам американского Национального бюро экономических исследований из-за старения населения совокупный финансовый объем федеральных программ социального назначения может достигнуть 35% ВВП к 2030 г. и 60% ВВП во второй половине XXI в., причем специальные программы для пожилых американцев увеличатся при этом с 8% ВВП в 1999 г. до 21% ВВП в 2075 г.

Насколько велики окажутся при этом накопленные чистые пенсионные обязательства государства - об этом можно судить по данным таблицы 3.1, которая содержит сведения о внутреннем долге ведущих стран мира по состоянию на середину 1990-х гг., а также о перспективной величине соответствующих накопленных обязательств государственной пенсионной системы в период до 2050 г.

Таблица 1 - Внутренний долг и пенсионные обязательства ведущих стран мира (в % к ВВП)

Уменьшение числа налогоплательщиков при росте количества пенсионеров (а это уже сложившаяся тенденция в странах «северной цивилизации») будут способствовать повышению расходов на выплату пенсий, нарастанию финансовых обязательств государства и общему увеличению внутреннего долга страны. Снижение налоговых поступлений бюджета при одновременном росте ассигнований по расходным статьям (выплата пенсий и медицинское обслуживание населения) выведет на качественно иной уровень проблему дефицита бюджета страны. Для покрытия всевозрастающих расходов правительства, включая расходы по обслуживанию долга, государству придется увеличивать следующий уровень налогового бремени. Таблица 3.2 приводит оценки роста расходов по выплате пенсий, роста чистых финансовых обязательств правительства с учетом сохранения текущего уровня бюджетных доходов и расходов, а также связанного с этим увеличения доли налогов в ВВП для сохранения текущего уровня задолженности в странах-членах ОЭСР. Можно констатировать, что все без исключения развитые страны мира в не столь отдаленной перспективе будут вынуждены в большей или меньшей степени повысить действующий на сегодняшний день уровень налогообложения для удержания своих прежних финансовых позиций.

Итак, влияние демографического фактора на национальные налоговые системы будет проявляться прежде всего в перспективном росте налогового бремени в стране из-за невозможности остановить процесс депопуляции. Однако, национальная налоговая политика должна сама стремиться к позитивному воздействию на данный процесс. К примеру, можно использовать налоговые стимулы для повышения рождаемости, что уже делается в ряде ведущих стран мира, в которых в наиболее выгодных условия по уплате индивидуальных подоходных налогов поставлены родители, имеющие не менее трех детей (Франция, Швейцария). Вовсе не таким уж абсурдным представляется и предложение Общероссийской организации предпринимателей «Деловая Россия» о введении в нашей стране налога на бездетность в размере 2-3% от дохода граждан России старше 22 лет. Нужно также активно развивать за счет налоговых льгот частные пенсионные схемы, призванные снизить пенсионные обязательства государства. Возможно также и воплощение на практике идеи П.Друкера, согласно которой пенсионер может продолжать полноценно работать не только в сфере умственного, но также и физического труда, увеличивая тем самым налоговую базу государства.

Таблица 2 - Оценка финансовых обязательств государственных пенсионных программ в странах ОЭСР, 1995-2030 гг.

Глобальные экологические последствия хозяйственной деятельности человечества привлекают пристальное внимание национальных правительств и международных организаций. Так, экология стала основной темой Всемирного форума по устойчивому развитию, проходившему в Йоханнесбурге (ЮАР) летом 2002 г. Проблема заключается в том, что при постоянном росте потребностей национальных хозяйств как в развитом, так и развивающемся мире, загрязнений становится все больше, и они оказывают уже самое непосредственное влияние на глобальную среду обитания - влекут за собой климатические изменения и значительно повышают риск возникновения природных катаклизмов (ураганы, смерчи, наводнения).

Поскольку государство является единственным общественным институтом, наделенным соответствующими правами по регулированию состояния окружающей среды, то национальная налоговая политика должна использовать для контроля хозяйственной активности экологические налоги, являющиеся неотъемлемой частью налоговой системы страны. Экологические налоги при этом должны учитывать специфику сферы своего применения, они не должны превращаться в важный для государства источник доходов, а все поступления от данных налогов должны направляться на природоохранную деятельность правительства.

Реалии современного экономического развития таковы, что страны с самыми жесткими законодательствами в экологической области и самыми высокими экологическими налогами являются основными загрязнителями глобальной экосистемы. Промышленно-развитые страны - это 60% выбросов производных углерода в атмосферу, а 25% из них принадлежит США. Согласно анализу М.Портера, «самым убедительным доказательством того, что природоохранные мероприятия не сказываются на снижении конкурентоспособности производителей, является то, что страны с наиболее жестким природоохранным законодательством имеют наиболее высокие экономические показатели». Для национального налогообложения это означает то, что пока роль экологических налогов в регулировании загрязнений окружающей среды не слишком высока. Однако введение международного налога на выброс производных углерода - это вопрос, находящийся в стадии проработки и на уровне международных организаций, пропагандирующих концепцию устойчивого развития, и на уровне национальных государств, заинтересованных в сокращении выбросов углерода в атмосферу.

В настоящее время, несмотря на осознание необходимости налогового регулирования окружающей среды, проблем в данной области продолжает оставаться немало. Так, самые большие загрязнители - промышленные предприятия - пользуются во многих странах привилегированным налоговым режимом, а современные технологии минимизации экологического ущерба с налоговой точки зрения оказываются в менее благоприятном положении.

Вполне логичным решением для финансирования имеющегося дефицита является повышение уровня налогообложения и даже возможности введения специальных налогов «на борьбу с терроризмом». Однако в условиях низких темпов экономического роста и общего спада деловой активности в США после многочисленных финансовых скандалов 2002 г. (банкротства компаний Enron, Arthur Andersen, WorldCom, выявление распространенных злоупотреблений в составлении финансовой отчетности) и военной операции в Ираке, начавшейся весной 2003 г., повышение налогов стало бы мерой, способной негативным образом отразиться на развитии макроэкономической конъюнктуры. Поэтому США выбрали тактику оздоровления экономики за счет дальнейшего снижения налогов.

7 января 2003 г. президент США Дж. Буш-мл. провозгласил программу стимулирования американской экономики, стержнем которой стало заметное сокращение уровня налогов для обеспеченных слоев населения - потенциальных инвесторов. В центр плана налоговых корректировок легли отмена налога на дивиденды по акциям и снижение налогов для всех категорий граждан, начиная с 2003 г. В частности, ставка налога на доходы в 27% понижена до 25%, 30-процентная - до 28, 35-процентная - до 33, и максимальная 39,6-процентная - до 35. Кроме того, предлагались: повышение с 25 до 75 тыс.долл. сумм необлагаемых налогами инвестиции в новое оборудование для предприятий малого бизнеса; увеличение величины дохода, облагаемого по льготной ставке 10%, с 6 до 7 тыс.долл.; полное освобождением от налогов всех молодоженов в 2003 г.; увеличением налогового кредита при рождении ребенка с 600 до 1000 долл.; введение временных льгот для отдельных категорий налогоплательщиков, которых изменения в структуре налогообложения могут затронуть негативным образом.

Вместе с тем подобные изменения будут способствовать дальнейшему росту дефицита бюджета; снижение налогов обернулось в 2003 г. бюджетными потерями в 102 млрд. долл., а в ближайшие 10 лет все издержки предложенной программы должны составить 674 млрд. долл. данная программа не в полной мере отвечает и критериям социальной справедливости в налогообложении: как и прежде в наибольшем выигрыше оказываются лица с высоким уровнем дохода, тогда как средний американец от предлагаемого сокращения налогов выгадает лишь порядка 50 долл. в год.

Оценивая предлагаемую программу сокращения налогов, можно предположить, что в условиях роста дефицита бюджета в амбициозные планы американской администрации придется вносить определенные коррективы, связанные с привлечением дополнительных источников финансирования бюджетного дефицита. Апеллируя к опыту столь же радикальной налоговой реформы 1986 г., можно отметить, что подобные планы неизбежно заканчиваются повышением уровня налогов в долгосрочной перспективе. Очевидно, что сокращение налогов - далеко не лучший метод выведения государственных финансов США из их текущего состояния.

Однако снижение налогов в стране, являющейся центром современной системы мирохозяйственных связей, с неизбежностью должно повлечь за собой соответствующую корректировку налоговой политики в других странах и регионах мира, желающих остаться столь же привлекательными для мобильных факторов производства, как и прежде. Поэтому в краткосрочной перспективе следует ожидать «погони за лидером» и аналогичных налоговых изменений в ряде других ведущих стран мира.

Очевидно также то, что угроза возникновения новых терактов и необходимость профилактики действий экстремистов увеличат в средне- и долгосрочной перспективе бюджеты спецслужб и расходы национальных министерств обороны. Так, увеличение государственных ассигнований на национальную безопасность США (преимущественно на борьбу с терроризмом) в бюджете на 2002 финансовый год было предусмотрено на 95 млрд. долл. основными бюджетными получателями в 2004 г. являлись Пентагон и специально созданное Министерство безопасности. При этом совокупный бюджет американских разведывательных спецслужб в компетенции которых находится антитеррористическая профилактика, оценивался в 40 млрд.долл. В 2007 г. расходы Пентагона будут на 48% больше, чем в 2001 г. и составят почти 440 млрд.долл. после терактов в Мадриде ЕС также заявил о том, что он готов ежегодно тратить дополнительно до 10 млрд. евро на обеспечение безопасности.

Профинансировано увеличение бюджетных ассигнований на данные цели будет из карманов налогоплательщиков, причем на подобные меры помимо США пойдут все страны мира, объявившие войну международному терроризму. Соответственно, налоговые системы и налоговая политика каждой страны-участницы антитеррористической коалиции оказались затронуты влиянием фактора международного терроризма.

Еще один характерный фактор нестабильности системы мирохозяйственных связей - это глобальная эпидемия СПИДа. Важность данной проблемы была подчеркнута на специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по ВИЧ/СПИДу, проходившей в июне 2001 г. По данным Международной организации труда с 2004 по 2015 гг. от СПИДа умрет до 74 млн. экономически активных жителей планеты. Это обязывает мировое сообщество принимать экстренные меры по борьбе со смертельным вирусом, что предполагает увеличение ассигнований на программы разработки вакцины от СПИДа, а также на лечение жертв глобальной эпидемии. Так, расходы на борьбу с эпидемией ВИЧ/СПИД только по линии Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) составили около 8 млрд.долл. в 2005 г., а в 2008 г. для соответствующей помощи развивающимся странам со стороны ВОЗ потребуется уже не менее 22 млрд.долл.

Наиболее острый характер эпидемия носит в развивающихся странах, особенно на Африканском континенте, где в ближайшие 20 лет инфицированные ВИЧ рабочие окажут существенное влияние на экономический потенциал народного хозяйства целого ряда стран. Кроме того, к 2015 г. население 29 стран «черного континента» будет почти на 6,1 млн. человек меньше исключительно из-за данной эпидемии.

Очевидно, что борьба с глобальной эпидемией ВИЧ/СПИД требует существенных финансовых ресурсов, мобилизуемых за счет налоговых поступлений. Кроме того, ООН призывает развитые страны перечислять до 1% своего ВВП в адрес наименее развитых государств, наиболее остро испытывающих последствия эпидемии, что должно помочь национальным бюджетам последних. Очевидно, что при этом уровень налогового бремени в странах донорах будет иметь тенденцию к росту, равно как и усиление налогового бремени во всех государствах, граждане которых получают дорогостоящее антивирусное лечение, а экономика несет потери, обусловленные влиянием ВИЧ/СПИД.

Влияние международной налоговой системы на национальные налоговые системы

Среди факторов международной торговой среды, т.е. сферы, целиком и полностью связанной с вопросами функционирования национальны налоговых систем и формированием налоговой политики любого государства, можно выделить:

· теоретическую базу действующей в стране налоговой системы, поскольку именно налоговые теории лежат в основе национального налогообложения, формируют характер и принципы национальной налоговой политики;

· опыт зарубежных стран в сфере налогообложения, включая позитивные и негативные результаты налоговых преобразований, проведенных в различных государствах, а также налоговую политику стран, не желающих трансформировать свои налоговые системы;

· деятельность международных экономических организаций в налоговой среде;

· экспансию стран с низким уровнем налогообложения, вызывающих своеобразный эффект давления на национальные налоговые системы и национальную налоговую политику в условиях глобализации, поскольку юрисдикции с низким уровнем налогов вносят в мировую экономику определенные элементы дестабилизации, вызывая отток капиталов из стран с высоким уровнем налогов, поощряя различные формы налоговых правонарушений.

Теоретические принципы налогообложения. Существенное влияние на формирование налоговых систем и налоговой политики в большинстве стран мира в конце XX - начале XXI вв., оказали две основные теоретические концепции. Первой из них стала экономика предложения, лежащая в основе глобального англосаксонского неоконсерватизма и «экспорта» общих теоретических принципов организации налоговых систем и формирования национальной налоговой политики из США в другие страны мира - т.н. консервативной налоговой революции. Именно концепция экономики предложения сыграла важнейшую роль в формировании налоговых систем и налоговых политик большинства ведущих стран мира и многих государств с развивающимися рынками в 1980-1990-е гг.. что позволяет говорить о данной теории как о существенном элементе международной налоговой среды.

Вторая концепция носит более ограниченный характер, поскольку затрагивает лишь сферу действия налога на добавленную стоимость и представляет собой едва ли не единственный в современных условиях пример распространения теоретических постулатов европейской школы налогообложения на систему мирохозяйственных связей.

Известны и другие современные налоговые теории, имеющие определенной влияние на национальные налоговые системы ряда стран мира. К примеру, интерпретация оптимальных условий подоходного налогообложения лауреатом Нобелевской премии Дж. Миррлисом оправдывает выбор рядом стран (Эстония, Латвия, Литва, Россия, Сербия, Словакия, Украина, Румыния, Грузия) пропорционального индивидуального подоходного налогообложения. Впрочем, данная теоретическая концепция, в отличие от экономики предложения, не получила повсеместного распространения в мире.

Национальная налоговая политика в большинстве ведущих стран мира в эпоху глобализации системы мирохозяйственных связей опирается прежде всего на теоретические постулаты экономики предложения (ЭП), одной из школ современной экономической мыли, которая предложила бороться с кризисными явлениями, поразившими экономику ведущих стран мира в конце 1970 - начале 1980 гг. (инфляция, снижение темпов экономического роста, безработица, рост теневой экономики) путем радикального снижения предельных налоговых ставок.

Основную идею ЭП отражает знаменитая налоговая кривая Лаффера. Согласно легенде, Лаффер вывел свою знаменитую кривую 4 декабря 1974 г., поясняя налоговую концепцию редактору отдела писем газеты The Wall Street и Дику Чейни, вице-президенту США. Налоговая кривая Лаффера, представляющая в наглядной и доходчивой форме основной постулат ЭП, столь проста на первый взгляд, но настолько заставляет задуматься над проводимой налоговой политикой, что один из известных представителей сэппл-сайдеров М.Фелдстейн по этому поводу выразился следующим образом: «Теорию Лаффера можно усвоить за 30 секунд, но говорить о ней можно месяцами».

Кривая Лаффера устанавливает взаимосвязь между налоговыми поступлениями государственного бюджета, налоговыми ставками и уровнем национального производства. Согласно Лафферу, повышение ставок налогов выше определенного уровня будет способствовать сокращению налоговых поступлений бюджета за счет подрыва налоговой базы плательщиков, лишения их стимулов к производственной деятельности. Впрочем подобная идея чуть ранее была высказана М. Фридменом в книге «Капитализм и свобода» (1962 г).

На основе данных статистики сторонники ЭП выводили оптимальные предельные ставки налогообложения для бизнеса. Видный сэппл-сайдер М. Фелдстейн обосновывал ставку налога на прибыль корпораций в 42%, автору популярного проекта американской налоговой реформы 1980-х Б. Брэдли и Р. Гефард предлагали уровень в 30-35%, а М. Фридмен понижал пределы до 16%. Кривая Лаффера наглядно показывает, что оптимальная ставка налогообложения находится в пределах 20-40%. Сам Лаффер сичтал оптимальной налоговую ставку в 20-25%, но не обосновывал ее эмпирически.

Кроме снижения налоговых ставок ЭП характеризуется сменой кейнсианской концепции налогообложения, в основе которой лежала активная фискальная политика государства, на неоклассическую концепцию налоговой нейтральности, основу которой составляет не прямое, а косвенное воздействие государства на экономику. С этой точки зрения налоги не должны быть бременем для своих плательщиков, а призваны стать одним из стимулов развития национальной экономики. Налоги не должны оказывать доминирующее среди всех прочих факторов воздействие на процесс принятия решений экономическими агентами их величины и порядка уплаты не должен зависеть выбор формы ведения бизнеса, характер распределяемой прибыли. Необходимо, чтобы налоговая политика правительства была направлена на создание благоприятного налогового климата страны, на стимулирование сбережений и инвестиций.

Преобладание регулирующей функции налогов, низкие налоговые ставки, по мнению сторонников ЭП, должны положительно отразиться на:

· стимулах к труду и предпринимательской активности;

· повышении производительности труда и объема выпуска продукции;

· увеличении потребления вследствие роста необлагаемого дохода;

· более эффективном использовании государственного бюджета, что приведет к увеличению государственных доходов (за счет роста национального дохода), ограничит необходимость государственного вмешательства в благоприятные сектора экономики;

· уровне цен и инфляции;

· соотношении легальной и «теневой» экономики.

Большой проблемой для экономики любой страны в условиях действия высоких налоговых ставок является проблема уклонения от налогообложения, переход к различным формам расчета между экономическими субъектами, сокрытие прибылей. По мнению сеппл-сайдеров, низкие налоги являются эффективным средством борьбы с теневым бизнесом, а также с активизацией механизмов налогового планирования, поскольку издержки по сокрытию прибылей и применению различных схем минимизации налогов могут оказаться существенно выше, чем сам размер налоговых платежей.

Еще одной целью ЭП была отмена налоговых льгот различным компаниям и отдельным отраслям экономики. Главный принцип ЭП в данной сфере выражается следующим образом: либо высокие налоги и большое количество налоговых льгот, либо низкие налоги и полное отсутствие налоговых льгот. Таким образом, концепция ЭП была направлена на оптимальное сочетание фискальной и стимулирующей роли налогов; умеренные налоги должны поощрять предпринимательскую деятельности и при этом приносить государству наибольшие поступления путем своеобразного «эффекта масштаба».

Достаточно ярким примером успешности применения теории ЭП на практике, а также «экспорта» идей национальной налоговой политики США за рубеж, является опыт Ирландии - страны, в кратчайшие сроки (в период с 1992 по 2002 гг.) сумевшей удвоить ВВП и стать одним из лидеров ЕС по уровню доходов на душу населения. Одной из главных причин подобного «экономического чуда» является грамотная экономическая политика, стержнем которой является умеренный уровень налогов для привлекательности в страну зарубежных инвестиций и высококвалифицированных специалистов. Действуя строго в соответствии с теорией ЭП, Ирландия применяет самую низкую в Европе ставку налога на прибыль компаний (12,5% с 1 января 2003 г.), что позволяет ей абсорбировать до 45% всех американских инвестиций в европейскую электронную промышленность, а также привлекать прямые зарубежные инвестиции в объемах, сопоставимых с США.

Впрочем, у концепции ЭП оказались и некоторые ограниченные возможности; хотя никто из современных экономистов не берется оспаривать правильность идеи Лаффера для налогообложения бизнеса, рекомендации сэппл-сайдеров на имели успеха в отношении индивидуального подоходного налогообложения. Действительно, большинство ведущих стран мира попало на существенной снижение предельных ставок налога на прибыль компаний, но предельные ставки ИПН хотя и снизились в период 1980-1990-х гг., но остались при этом заметно выше «оптимума по Лафферу». Объяснением здесь служит достаточно скромная доля налогов на прибыль бизнеса в совокупной величине налоговых поступлений правительств ведущих стран мира (около 7%), в то время как ИПН приносят государству в среднем около 31,5% налоговых поступлений. Соответственно, радикальное снижение предельных ставок ИПН до «оптимума» в 20-25% вызвало бы резкое кратковременной сокращение доходов правительства, существенно увеличив дефицит государственного бюджета.

Кроме того, эмпирическим путем была выявлена взаимосвязь между снижением предельных ставок налога на прибыль корпораций и ростом инвестиций хозяйствующих субъектов корпоративного сектора экономики, но расчеты показали, что уменьшение предельных ставок ИПН не оказывает заметного влияния на сбережения и инвестиции населения. Более того, подтверждено что ставка налога, при которой достигается максимальный уровень инвестиций, меньше ставки, обеспечивающей максимальную собираемость налогов. Поэтому снижение налогов в ведущих странах мира хотя и способствовало улучшению их инвестиционного климата, росту активности как отечественных, так и зарубежных инвесторов, но одновременно это привело к сокращению налоговых доходов бюджетов, что для ряда стран стало серьезной проблемой, вызвавшей достаточно критическое отношение к теории ЭП.

Тем не менее, ЭП оказалась полновесным фактором международной налоговой среды в сфере модификации налогообложения компаний; опираясь на данную концепцию не только многие развитые страны еще в 1980-е гг. снизили свои предельные ставки налогов на прибыль до уровня 30-40%, но их примеру последовали многие другие государства, как развивающиеся, так и с переходной экономикой.

Вторым примером глобального влияния теоретических идей на национальные налоговые системы является концепция налога на добавленную стоимость, детально обоснованная в середине 1950 гг. французским экономистом М. Лоре. Ввиду простоту, дешевизны, удобства взимания НДС быстро вошел в состав налоговых систем Западной Европы и даже был провозглашен обязательным налогом для стран ЕС. Данный налог вскоре распространился на другие регионы мира, поскольку оказался чрезвычайно удобен для стран с развивающимися рынками, в которых уровень доходов большей части населения остается относительно низким, а сокрытие доходов от налогообложения высоко. В подобных условиях экономического развития НДС как основной налог на потребление является важной составляющей национальной налоговой системы.

Опыт зарубежных стран в сфере налогообложения. При модификации национальной налоговой системы и разработке соответствующей национальной налоговой политики, следует ориентироваться как на позитивный, так и на негативный опыт в сфере налогообложения в других странах мира. Лучший мировой опыт заслуживает внимания как образец для его адаптивного использования в данной стране, а изучение негативных примеров в налоговой сфере других стран позволяет вовремя скорректировать национальную налоговую политику. В качестве положительного зарубежного опыта следует выделить англосаксонские экономики, а среди примера стран, медлящих с реформами или не желающих радикальных изменений в налоговой сфере, стоит остановиться на государствах континентальной Европы, так называемых, социальных рыночных хозяйствах.

Нужно отметить, что неоконсервативные налоговые теории оказываются наиболее эффективными для стран с либерально-рыночной экономикой (США, Канада, Великобритания). Следствием неоконсервативных преобразований экономики данных стран в 1980-х гг. стало то, что государство перестало рассматриваться как экономически активный хозяйствующий субъект, несколько понизился уровень социальной защиты, гарантируемый государством. Соответственно, оптимизированный уровень расходов «эффективного правительства» не требует значительных расходов бюджета центральных и местных властей. Тем не менее, налоговые реформы, проведенные в США, Канаде, Великобритании показали также и то, что в краткосрочной перспективе государственные финансы попадают в трудную ситуацию: после резкого снижения налоговых ставок существенно уменьшаются налоговые поступления, возрастает дефицит бюджета.

Одним из законов теории финансов, выведенный немецким экономистом Вагнером, говорит о том, что доля государственных расходов в ВВП имеет тенденцию к постоянному росту. Опыт США, Великобритании, Канады показал, что, несмотря на проведенные реформы, социальные расходы государства на самом деле не сокращались, а увеличивались. Финансовые системы стран, решившихся на радикальную налоговую политику, в течение 5-10 лет с момента начала реформ оказались в затруднительном положении: доходы государства снижались, а расходы увеличивались. Нарастал и дефицит государственных бюджетов.

В русле исследования концепции экономики предложения и налоговым составляющим «рейганомики» находятся принципы современной налоговой политики США, введенные в действие в 2003 г. Ключевой частью программы президента Дж. Буша-мл. стала отмена налога на физических лиц - получателей дивидендов - весьма радикальная мера налогового стимулирования инвестиций оказалась не по силам даже Р.Рейгану. Намеченное на период до 2010 г. снижение уровня налогового бремени в США бросает достаточной сильный вызов европейским странам, особенно социальным рыночным экономикам с их куда более осторожной налоговой политикой.

Модель экономики социального рыночного хозяйства характерна для континентальных стран Европы. Примерами таких стран являются Германия, Франция, Италия, Швеция. Роль государства в экономике данных стран всегда была велика, соответственно большим является и уровень государственных расходов. Основным же источником доходов государства остаются налоговые поступления, которые в странах социально-рыночного хозяйства формируются на основе более высокого уровня налогового бремени для физических и юридических лиц.

Высокий уровень налогообложения является платой за активную регулирующую роль государства, за высокий уровень социальных гарантий обществу. Очевидно, что радикальное реформирование налоговых систем в странах социально-рыночной экономики невозможно без столь же радикального сокращения уровня государственных расходов. Маловероятно, что гражданское общество данных стран согласится пойти на весьма тяжелые кратковременные потрясения, принеся в жертву стабильную социальную политику, ожидая не вполне очевидных долговременных результатов налоговых реформ.

Если апеллировать к зарубежному опыту, то стоит признать, что современная российская налоговая система и реализуемая правительством налогвоая политика стремится сочетать в себе две взаимоисключающие концепции: во-первых, низкий уровень налогообложения, стимулирующий предпринимателей, но одновременно сокращающий в краткосрочной перспективе доходы государства, а во-вторых, попытки активизации регулирующей роли государства и создания масштабной общественной инфраструктуры, изначально предполагающие сравнительно высокий уровень государственных расходов. Таким образом, российским финансам одновременно прививаются и неолиберализм, и повышенная социально-регулирующая роль.

Тем не менее, использование зарубежного опыта при разработке стратегии российской налоговой политики с целью модификации действующей налоговой системы следовало бы пересмотреть с учетом особенностей российской экономики, исторически тяготеющей к континентальной европейской модели, в которой традиционно высока роль общественных товаров и услуг, а следовательно, предполагается и изначально более высокое налоговое бремя. Эффективность современной российской налоговой реформы должна оцениваться не только по вкладу низких налоговых ставок в экономический рост, но и по содействию становлению социально ориентированной рыночной системы. Оставив ставку налога на прибыль на прежнем уровне, либо даже снизив ее до базового уровня 20%, можно вполне отказаться от пропорционального ИПН в пользу прогрессивного, подняв при этом планку не облагаемого налогом минимума.

Политика международных организаций в налоговой сфере. Возвращаясь к концепции налогового суверенитета, изначально присущего любой стране, можно еще раз отметить, что он позволяет проводить любую налоговую политику в границе любой налоговой юрисдикции, не считаясь ни с какими внешними факторами. Однако прямое следование подобному постулату оказывается очень недальновидной политикой в системе мирохозяйственных связей, предполагающей различные взаимоотношения между государствами. Членство в международных организациях означает соблюдение интересов всех стран, входящих в данную организацию, а также интересов самой организации. Таким образом, и международные организации, и страны их члены могут оказывать как прямое ток и косвенно влияние на одну отдельно взятую экономику. Не является исключением и налоговая политика. На примере Российской Федерации можно проследить такое влияние.

Международные кредитные организации, в которых состоит Россия, заинтересованы не только в кредитовании российской экономики, но и в материальной отдаче от такого рода деятельности, т.е. в получении процентов на ссудный капитал и возвращении долга в виде платежей погашения. Государство может привлечь средства, необходимые для погашения внешней задолженности и процентов по ней за счет налогов. Если государство неэффективно распоряжается своими финансами, то это является серьезным препятствием для его дальнейшего выход на международные рынки ссудных капиталов.

Международные организации, отдельно взятые государства и частные инвесторы заинтересованы в первую очередь в том, чтобы государство-заемщик эффективно управляло своими финансовыми ресурсами. Они не могут напрямую вмешаться в суверенную экономику, но они вправе отказать в очередной просьбе в получении кредитов ввиду неэффективности национальной налоговой политики. Их интересует налоговое администрирование, потенциальная возможность с помощью рациональной налоговой политики мобилизовать средства, необходимые для выплат по внешнему долгу, прозрачность национальной финансовой системы, позволяющая говорить о реальной платежеспособности страны.

В современных условиях уже не действуют такие механизмы покрытия дисбаланса в национальном бюджете как эмиссия и получение новых кредитов для возврата старых долгов. Кроме того, влиять на позиции страны-должника через международные организации, координирующие деятельности инвесторов из различных стран, оказывается эффективнее, чем делать то же самое в одностороннем порядке.

Наконец, принятие РФ в международные организации (в том числе в качестве полноправного члена ВТО) невозможно без соблюдения условий для вступления очень часто условием для вступления в международные организации является умеренный уровень налогового бремени. Применительно к ВТО это будет означать снижение величины импортных таможенных пошлин на ряд продуктов, что уменьшает поступление налоговых доходов от внешнеэкономических операций.

Экспансия стран с низким уровнем доходов. В то время, когда большинство ведущих стран мира применяют в отношении налогоплательщиков относительно высокие ставки налогов, а также требовательное относятся к финансовой и налоговой отчетности, другие государства стремятся привлечь капитал, обращающийся в мировой экономике, на свою территорию путем либерализации своего налогового климата для иностранных инвесторов. Данные страны удачно вписались в схему движения международных инвестиционных потоков, являясь своеобразными посредниками между экспортерами и импортерами капитала, позволяя при этом аккумулировать инвестиционные доходы на своей территории (рис. 1).

Рис. 1 - Движение инвестиционных потоков в мировой экономике

К концу XX в. в мире насчитывалось около трехсот различных юрисдикций с льготным налогообложением и сниженными требованиями в обязательной налоговой отчетности (т.н. налоговых гаваней). Своеобразное «нашествие» налоговых гаваней началось в 1960-е гг., когда высокие налоги в ведущих странах мира вызвали массовый отток инвесторов в страны с низким уровнем налогообложения. Причем данные территории принимают не только легально заработанные капиталы.

Еще до триумфального развития электронной коммерции, в середине 1960-х гг., более чем в 120 странах мира действовало свыше миллиона компаний, целью которых являлось отмывание заработанных криминальным путем денег и проведение незаконных операций (в том числе с целью сокрытия прибыли от налогообложения). Виртуализация финансовых компаний сделала экспансию налоговых гаваней еще более заметной. В начале XXI в. каждый год в мире создается около 150 тыс. оффшорных компаний, регистрируемых в налоговых гаванях. При этом налоговые гавани, чье население составляет лишь 1,2% от населения планеты, а ВВП - 3% мирового, контролируют 31% доходов и 26% активов американских транснациональных компаний.