Наиболее важным и положительным результатом денежно-кредитной политики 2000 г. явилось осуществление перехода к единому валютному курсу [11]. Множественность курсов создавала искажения экономических показателей (цены и рентабельность), приводила к неоптимальному использованию ресурсов, к криминализации экономики. Ликвидация системы множественности курсов и расширение сферы использования белорусского рубля во внешней торговле создали более благоприятные условия для внешнеэкономической деятельности белорусских предприятий. Практически, начиная с 2000 г., обеспечивалась высокая стабильность рыночных котировок белорусского рубля, что сделало валютный рынок предсказуемым, а также позволило снизить издержки на проведение валютных и внешнеторговых операций.

Однако этот процесс оказал на экономику и негативное влияние: уменьшились оборотные средства субъектов хозяйствования, выросли неплатежи. Все это вызвало повышение цен на белорусскую продукцию. Как следствие - высокий темп инфляции - 6,3 % (прогноз - 4,5-5,5 %). Это самый высокий показатель по странам СНГ.

2.2 Проблемы и направления регулирования денежного обращения в Республике Беларусь (1990 -2000 гг.).

Одним из важнейших направлений регулирования денежного обращения в Республике Беларусь на протяжении 1999-2002 годов была минимизация инфляционных процессов.

В начале 90-х годов для белорусской экономики характерны были такие высокие темпы роста цен, какие практически присущи гиперинфляции. Этот этап берет свое начало с 1992 г., когда либерализация цен в России не могла не коснуться и Беларуси, где индекс потребительских цен за год возрос в 13,6 раза, а в 1993 г, - в 21 раз, в 1994 г. - в 20,6 раза (таблица 2.1).

Таблица 2.1 - Динамика роста потребительских цен в Беларуси (декабрь предыдущего года = 100%)

За 1992 - 2001 гг. розничные цены в стране выросли примерно в 1,7 млн. раз, а обменный курс белорусского рубля упал почти в 10 млн. Наряду с этим следует учитывать и то, что существовала и скрытая инфляция, выражавшаяся в остром дефиците тех потребительских товаров и услуг, цены на которые были искусственно занижены. Как следствие, денежные средства населения теряли покупательную способность и обесценивались. Таким образом, на том этапе в Беларуси проявились основные признаки гиперинфляции с ее разрушающим воздействием' на все стороны общественной жизни. [2]

Конечно, имевшие место многочисленные негативные явления и процессы б экономике страны нельзя объяснить исключительно инфляцией, так как действовало и действует поныне много других факторов, нарушающих равновесие в экономической системе. Однако можно утверждать, что все дисбалансы (как материально-вещественные, так и финансово-денежные) ведут или к открытой, или к скрытой инфляции. Более того, инфляция, переходя из стадии умеренной в гиперинфляцию, не способствует ликвидации дисбалансов, а, наоборот, их стимулирует. Поэтому спад производства, снижение уровня и качества жизни народа, другие негативные процессы не остановить без устранения факторов, лежащих в основе гиперинфляции.

Либерализация цен и мягкая денежно-кредитная и бюджетная политика создали одновременно благоприятные условия для проявления монопольных действий в сфере ценообразования. Монопольная цена, хотя и выше конкурентной, однако имеет естественное ограничение - платежеспособный спрос. По сути уже в 1992 г. предприятия-монополисты своими ценами вплотную подошли к пределам спроса - появились трудности с реализацией продукции, встала необходимость в условиях возросших ее запасов снижать цену или перестраивать структуру производства. Однако инфляционные вливания денежных средств в экономику снова- подняли планку платежеспособного спроса, что в условиях слабого регулирования монопольных действий создало благоприятные условия для дальнейшего роста цен.

Эмиссия наличных и безналичных денег, рост цен, инфляционные ожидания сразу сказались на курсе рубля - начиная с июля 1992 г. он стал постоянно падать. Изменение цен товаров и курса рубля, фактически являясь отражением одного и того же инфляционного процесса, одновременно воздействовали друг на друга - рост цен стимулировал падение курса рубля, падение его способствовало росту цен.

Интенсивность инфляционных процессов в Беларуси можно с очевидностью проследить по тем акцентам экономической политики, которые делались на том или ином этапе.

Хотя и не по инициативе белорусского правительства в результате осуществления с 1 января 1992 г. либерализации основной массы цен и введения новой налоговой системы в сочетании пусть даже с едва заметным ужесточением бюджетной и денежно-кредитной политики появились признаки изменения экономической ситуации. Скачок цен резко ограничил спрос и способствовал более равновесному состоянию экономики. Инфляция приняла в основном открытую форму, хотя сохранялась и скрытая ее часть, связанная с дефицитом некоторых видов продукции. Низкий уровень платежеспособного спроса существенно подорвал произвол предприятий-монополистов, для них начали действовать факторы поиска сбыта продукции и снижения издержек. Происходило постепенное сокращение материале- и энергоемких производств. Появились первые признаки конкуренции. Вместе с тем эти тенденции не стали определяющими и не оказывали существенного влияния на уровень инфляции. [2]

Рост цен на энергоносители и промышленное сырье оставался главным источником инфляционного давления. Вместе с тем вследствие социальных ориентиров экономической политики, не позволявшей снижать уровень заработной платы, а также из-за высокого уровня социальных отчислений резко возросли затраты на оплату труда работающих в расчете на единицу продукции. Множество налогов, как относимых на затраты, так и включаемых в отпускную цену, также оказывало инфляционное давление на цены.

Кардинальные антиинфляционные меры содержались в Программе перехода к рынку, принятой в 1991 г., ряде других основополагающих программных документах 1992-1994 гг. Однако в силу ряда причин реализация важнейших их положений по существу и не начиналась. Под давлением промышленного и особенно аграрного лобби, т.е. проинфляционно настроенных сил в Верховном Совете и Совете Министров, был избран вариант мягкой бюджетной и денежно-кредитной политики, направленной на поддержание уровня производства, в том числе неэффективного, и гарантированный уровень заработной платы любой ценой, что не могло не привести в 1992-1994 гг. к резкому скачку цен и ухудшению макроэкономической ситуации в целом. Ускорение темпов роста денежной массы (за 1992 г. средняя РДМ увеличилась в 3 раза, за 1993 г. - в 8,2 раз, а за 1994 г. -в 10,6 раза) привело к острому валютному и финансовому кризису. Индекс прироста потребительских цен в среднем за месяц составил в 1993 г. 28,9%, в 1994 г. - 29,7%.[2]

В конце 1994 - первой половине 1995 гг. стабилизационный курс проводился более или менее последовательно, особенно в монетарной сфере. Благодаря сокращению объемов инфляционного финансирования бюджетного дефицита и весьма грамотной и ответственной политике Национального банка удалось снизить инфляцию с 39,2% в январе 1995 г. до рекордно низкой отметки в 3,4% в мае и около 4% в среднем за месяц в период за май-декабрь 1995 г. Достигнутые первые признаки макроэкономической стабилизации опирались на единый, относительно стабильный, курс белорусского рубля к доллару и на частичную либерализацию экономики. Были заложены основы для предсказуемости важнейших макроэкономических параметров. Однако этот период был непродолжительным.

По существу, уже с 1996 г. произошел возврат к мягкой (инфляционистской) денежно-кредитной политике, традиционно предполагающей большие объемы эмиссии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Аналогичной была и бюджетная политика, состоявшая в перераспределении финансовых ресурсов от эффективных к неэффективным секторам и экономическим субъектам. С конца 1996 г. был осуществлен возврат к системе множественных обменных курсов, стали использоваться другие административные (а иногда и силовые) инструменты из арсенала командной системы, приостановлена приватизация, начал искусственно форсироваться экономический рост при помощи как административного нажима, так и мягкого кредитного финансирования. В это же время серьезно ухудшилось финансовое состояние предприятий, организаций, колхозов. Если, например, в 1992 г. убыточных среди них было лишь 4,8%, в 1993 г. -6,2%, то в 1996 г. - 18,4%, Рентабельность продукции составила соответственно 22,1, 17,4 и 9,7%. Резко возросли суммы кредиторской и дебиторской задолженности. [2]

В этих условиях налоговая нагрузка оказалась завышенной, так как даже убыточные предприятия должны были платить социальные налоги, платежи во внебюджетные фонды и прочие ресурсные платежи. Избыточное налоговое давление производители старались перекладывать на потребителей через повышение цен. Кроме того, налоговое законодательство, составленное без учета инфляции, приходилось часто менять, что привело к абсолютной непредсказуемости налогов и соответственно невозможности четкого финансового планирования на предприятиях, которые пытались обезопасить себя повышением цен и уклонением от налогов, создавая тем самым дополнительное инфляционное давление. Начиная с 1996 г., в условиях частично регулируемых отпускных цен, возможность компенсации финансовых трудностей за счет рынка практически исчезла и большинство предприятий резко потеряли ликвидность. Выходом из этой ситуации и послужили неплатежи, ставшие в том числе средством защиты от инфляционного налога, который как известно “платят” те, кто имеет свободные или наличные деньги в условиях инфляции.

Во втором полугодии 1995 г., когда влияние мер по усилению беспрецедентного государственного вмешательства в процессы ценообразования и регулирования валютного курса стало проявляться в результативных экономических и денежно-кредитных показателях, эластичность инфляции и совокупной денежной массы равнялась единице.

Естественно, этот критерий не является безукоризненным, тем не менее при взвешенной денежно-кредитной и ценовой политике он может быть принят в качестве базового, ибо, исходя из требований экономических законов, количество денег в обращении должно соответствовать сумме цен товаров и услуг. Поэтому, если допустить, что в 1996 г. степень вмешательства государства в вышеназванные процессы не усиливалась бы (на деле же рост цен и валютный курс жестко контролировались на протяжении всего периода), а оставалась на уровне второй половины 1995 г. (хотя и это не оптимальный вариант), то, очевидно, следовало бы ожидать такого же соотношения темпов прироста инфляции и денежной массы, как и во второй половине 1995 г., т.е. на уровне не ниже 1. А это означает, что прирост индекса потребительских цен в 1996 г. реально составил бы не менее 60% вместо 39,1%. [2]

Если бы вместо жестких административных методов необоснованного сдерживания цен, а также удержания курса белорусского рубля на отметке, далекой от той, которая сложилась бы на рынке под воздействием спроса и предложения валюты, применялись экономические методы регулирования, то уровень инфляции был бы выше на 23-25%, что и представляет собой тот отложенный инфляционный потенциал, который должен был проявиться в будущем. Сюда же входит и та часть его, которая образовалась вследствие осуществления мер по удержанию официального курса белорусского рубля практически на неизменном уровне (за год он снизился лишь на 10%). Завышенный курс национальной валюты во многом способствовал насыщению отечественного рынка относительно дешевыми импортными товарами, что и отразилось на динамике цен. Так, объем импорта товаров в долларовом эквиваленте увеличился за 1996 г. на 26,9%, а экспорта - на 17,7%, что опять же усилило финансовые трудности отечественных предприятий, вызывая новую потребность в их финансовой поддержке и соответственно провоцируя новую инфляционную волну.

Механизм воздействия этого фактора на увеличение инфляционного потенциала состоит в следующем. Как известно, при закупке товаров и оплате услуг отечественного производства избыточная денежная масса непосредственно влияет на уровень инфляции, ибо, если деньги не “отоварены”, то, разумеется, будут расти цены до тех пор, пока не наступит равновесие. Но на него влияет и закупка товаров по импорту, а также приобретение иностранной валюты, что находит свое “отражение в сальдо торгового баланса и величине валовых и чистых иностранных активов банковской системы. При этом создается инфляционный потенциал, который при отсутствии сколько-нибудь существенных изменений в реальной экономике неминуемо разряжается в новом витке инфляции. Поэтому очевидно, что денежно-кредитная политика, согласуясь с другими экономическими процессами, должна обеспечивать, насколько это возможно, сведение по крайней мере к минимуму избыточной денежной массы.

Анализ конкретных цифр, в которых нашли проявление инфляционные процессы за ряд последних лет, приводит к выводу о том, что названное выше основополагающее требование к экономическим пропорциям явно нарушается. Постоянный рост совокупной денежной массы, не подкрепленный адекватным реальным ростом товаров отечественного производства, а также увеличением объемов услуг, привел к деформации ряда из них, появлению негативных социальных последствий. Наибольшая опасность такого подхода - в устойчиво высоком уровне инфляции.

Таблица 2.2 - Индексы потребительских цен (в % к предыдущему году)

Тенденции денежно кредитной и антиинфляционной политики можно за 1-й квартал охарактеризовать следующим образом.

Столкнувшись с проблемой ухудшения финансового положения большинства государственных предприятий в силу их низкой рентабельности и недостатком денежных средств для финансирования запланированных бюджетных расходов без крупных заимствований на внутреннем денежном рынке, правительство и центральный банк прибегли к стратегии использования монетарных инструментов в качестве "якоря" в борьбе с инфляцией. С этой целью Национальный банк постоянно сдерживал темп понижения обменного курса белорусского рубля на уровне более низком, чем рост потребительских цен и цен производителей промышленной продукции путем валютных интервенций на внутреннем рынке. Это привело к заметному снижению величины его чистых иностранных активов. Степень их покрытия рублевой денежной базы упала на 13,3 п.п. В свою очередь, правительство для финансирования бюджетных расходов не только увеличило свой рублевый долг перед центральным банком на 21,8 млрд.руб., но и снизило валютный депозит в нем более чем на 60 млн. USD. Кроме того, оно активно заимствовало денежные средства у банков, превратившись из чистого кредитора банковской системы в чистого дебитора. По состоянию на 1 апреля т.г. общая чистая задолженность правительства банкам страны достигла примерно 340 млрд. руб. Причем около 90% этой задолженности выражено в иностранной валюте.

Опасаясь давления на внутренний валютный рынок свободных рублевых средств, прежде всего, домашних хозяйств, Национальный банк был вынужден поддерживать основные процентные ставки на положительном уровне, привлекательном для населения. Это позволило привлечь сбережения в качестве ресурсов в банковскую систему и удержать на приемлемом уровне темп прироста рублевой денежной массы в целом (около 3% в месяц) и особенно ее активной части М1 (0,9% в месяц). Однако этот процесс имеет и противоположный эффект - высокие ставки кредитного рынка, которые усугубляют финансовое положение предприятий. Последнее вынудило Национальный банк прибегнуть к ограничению банковской маржи -- банкам рекомендовано приблизить процентные ставки по кредитам к ставке рефинансирования с превышением последней на 7 п.п. во втором квартале, на 6 п.п. -- в третьем и на 5 п.п.,-- в четвертом. Для банков это означает, что при нынешней ставке обязательного резервирования в 10% все без исключения кредиты должны выдаваться с отрицательной доходностью для них самих. [9]

Прирост ресурсной базы банков в последние полтора-два года, в т.ч. на 14,2% в первом квартале т.г, вследствие относительной денежной стабилизации в стране используется для кредитования преимущественно низкоэффективных государственных предприятий (прирост кредитов экономике в I кв. т.г. -- 8,9%). Эти вынужденные кредиты являются дополнительным финансовым бременем для предприятий и ухудшают ликвидность коммерческих банков. Если принять во внимание, что примерно 2/3 всех вкладов населения сосредоточено в АСБ "Беларусбанк", ориентированном на кредитование именно госсектора и бюджета, то подобная практика привлечения денежных сбережений населения в банки высокими процентными ставками с последующей низкой эффективностью использования их грозит системным кризисом банковской системы, в результате которого могут быть аннулированы все обязательства банков перед домашними хозяйствами и предприятиями.

В итоге нынешняя монетарная политика, направленная на денежную стабилизацию в стране и имеющая антиинфляционный характер, не находит логического продолжения в реальном секторе экономики и не согласована с политикой достаточно мягких бюджетных ограничений. Это не позволяет белорусскому правительству достичь понимания в международных финансовых организациях и привлечь их кредитные ресурсы для улучшения общеэкономической ситуации. [9]

Еще одной причиной упорства, с которым Национальный банк пытается стабилизировать рубль чисто монетарными инструментами, это перспектива объединения денежных систем России и Беларуси. Для белорусской стороны завышенный реальный курс своего рубля в данном случае выгоден и, по-видимому, это является достаточно весомым аргументом.

Так, начиная с 1997 г. резко замедлился рост срочных депозитов населения и предприятий в банках, следствием чего стало снижение отношения среднегодовой массы срочных депозитов к ВВП с 2,5% в 1996 до 1,8% в 1997 г. Общим итогом этих процессов стало уменьшение коэффициента монетизации ВВП в национальной валюте с 8,8% в 1996 г. до 8,3% в 1997 г. На фоне масштабной денежной эмиссии и вызванной ею девальвации и инфляции реальные процентные ставки денежного рынка большую часть года были отрицательными и составили в среднем за месяц:

фактическая ставка рефинансирования -минус 2,9%;

по рублевым кредитам банков - минус 1,5%;

по рублевым ресурсам банков - минус 2,9%.

Реальное сокращение темпов роста денежных активов населения в форме срочных депозитов и вкладов сократило ресурсы банков для долгосрочного кредитования инвестиционных проектов. [13]

Осуществленное посредством инфляционного налогообложения принудительное перераспределение денежных активов от населения в сферу производства не обеспечило реального увеличения основного капитала страны даже при росте реальных инвестиций. Общим итогом высокой инфляции в стране стало усиление макроэкономической и финансовой нестабильности, рост дифференциации в уровне жизни населения.

В результате инфляции за тот же 1997 г. произошло обесценение рублевых денежных средств населения и субъектов хозяйствования на сумму около 13,7 трлн. руб. (47,1% к их средней величине за год), в том числе: наличных денег - 3,9 трлн. руб. (43%), депозитов до востребования - 6,9 трлн. руб. (50%) и срочных депозитов - 2,9 трлн. руб. (47,4%). С учетом начисленных процентных доходов по депозитам за этот период чистое обесценение рублевых денежных средств составило 10 трлн. руб. (34,6%), из них 3,1 трлн. руб. (31%) - средства населения. Валовое обесценение денег почти в 1,2 раза превысило кредитную эмиссию Национального банка. Его сумма сопоставима с 43% объема капиталовложений предприятий и населения (без кредитов Национального банка). Обесценение денег населения превысило прирост срочных рублевых депозитов граждан в 3,8 раза, оно сопоставимо с 80% объема целевых кредитов Национального банка на жилищное строительство и больше капвложений за счет собственных средств граждан - в 1,4 раза. Сумма валового обесценения денежных средств субъектов хозяйствования за год составила 7,7 трлн. руб., что сопоставимо с 27% средств, направляемых ими на инвестиции в основной капитал, и 12,8% балансовой прибыли.

Еще чувствительнее были пагубные последствия резко возросших темпов инфляции в 1998-1999 гг. В результате этого за 1999 г., например, обесценение денежных средств населения, субъектов хозяйствования и местных органов власти в национальной валюте превысило прирост рублевой денежной массы на 9,9 трлн. руб., а объем кредитной эмиссии - в 2,3 раза и составило 198,1 трлн. руб., в том числе: наличных денег - 67 трлн. руб., депозитов до востребования - 97,6 трлн. руб., срочных депозитов - 33,5 трлн. руб. За минусом начисленных процентных доходов по депозитам чистое обесценение рублевых денежных средств за год составило 170,4 трлн. руб., из которых 54 трлн. руб. - средства населения. Валовое обесценение его денег за 1999 год составило 62,8 трлн. руб., что почти в 8 раз превысило прирост срочных рублевых депозитов населения. Сумма валового обесценения денежных средств субъектов хозяйствования достигла 123,3 трлн. руб., что сопоставимо с 21,9% средств, направленных ими на инвестиции в основной капитал.

3. Проблемы и пути совершенствования денежного обращения в Республике Беларусь в условиях формирования социально- ориентированной экономики с 2001г. по 2009г.

3.1 Развитие денежного обращения с 2001 года