Хронологические рамки Реформации в разных странах Европы были различны, но ее началом считают выступление в Германии в 1517 году с тезисами против индульгенций (о них см. выше) Мартина Лютера (1483--1546), профессора теологии Виттенбергского университета и монаха-августинца. Реформация охватила не только Германию, но и другие страны Европы, обретя исключительное разнообразие своих проявлений от Швейцарии до Швеции и Норвегии, от Англии, Шотландии, Франции до Венгрии, Белоруссии, Эстонии.

Реформация была вызвана крупнейшим, затяжным кризисом римско-католической церкви, обострившимся в XVI в. Кризис выразился в состоянии ее учения, культа, системы учреждений, в положении церкви в жизни общества, в характере и уровне образованности основной массы духовенства, в нравах клира. Схоластика, на которую опиралась церковь, выражая и систематизируя свое учение, к XVI в. давно утратила динамизм поры ее расцвета и закостенела / 11,с.72; 31,с.43 /. Церковный культ в широких масштабах обрел черты формализма, и в обществе в противовес этому получили развитие различные религиозные течения так называемого «нового благочестия», в которых основной акцент делался не на внешних, обрядовых формах выражения религиозности, а на внутренних индивидуальных устремлениях человека к богу.

Попытки католической церкви приспособиться к возраставшей роли денежных отношений и преумножить свои гигантские богатства привели к росту в ней торгашеского духа на всех ступенях церковной иерархии и к всеобщим жалобам на бесконечные поборы духовенства и прежде всего самого Рима. Процессы обмирщения в жизни общества и в культуре усиливались, и церкви становилось все труднее сохранять свой монопольный контроль над умами. Невежество и безнравственность в среде клира, вопиющие противоречия между тем, что проповедовалось на словах и свершалось на деле, вызвали нарастание давних антиклерикальных и в особенности антимонашеских настроений во всех слоях общества. Неоднократные и многообразные попытки устранить «порчу» церкви на основе ее собственных внутрицерковных преобразований, связанные, в частности, с стремлением ряда ее деятелей усилить роль коллективного органа -- собора (собрание высшего духовенства в рамках государства - поместный собор или всей церкви - вселенский собор) и поставить его выше папы, остались безрезультатными, а выступления так называемых «реформаторов до Реформации» -- Джона Виклифа, Яна Гуса, Джироламо Савонаролы и других объявлялись еретическими и чаще всего завершались не только отлучением от церкви, но и сожжением еретиков / 33,с.37-38 /.

В политически раздробленной Германии все эти кризисные явления в начале XVI в. ощущались особенно остро, так как папы и их главная опора в стране -- высшее немецкое духовенство могли действовать в ней более безнаказанно, чем в странах с сильной центральной властью. Церковные поборы достигли здесь небывалых масштабов. Попытки конца XV -- начала XVI в. создать общеимперские органы управления, суда, финансов, систематизировать и предъявить Риму «жалобы немецкой нации» потерпели провал. Представления о «грабеже Германии» папством получили широкое распространение, само это явление вызывало всеобщее возмущение, обострявшее и без того напряженную обстановку в обществе, проявившееся в ряде городских и крестьянских восстаний.

Выразителями этих настроений стали народные проповедники, преимущественно из числа низшего духовенства, прорицатели, сулившие «многие мятежи» и другие катастрофы, но, прежде всего, гуманисты. Они не только подвергали острой критике схоластику, злоупотребления церкви, пороки клира, но и выдвигали позитивную программу перемен, возлагая надежды на распространение новой образованности, новой этики, нетрадиционных религиозно-философских представлений и общегерманских патриотических чувств. Атмосфера того времени и его новые идеалы нашли свое выражение не только в литературе, где особенно бурно расцвела сатира, но и в исключительно богатом изобразительном искусстве этой поры, которое творчеством Дюрера, Грюневальда, Кранаха, Гольбейна и других выдающихся художников внесло крупный вклад в европейское и мировое искусство / 35,с.94 /.

Представление о позициях гуманистов накануне Реформации и их роли в ее подготовке можно составить по работам крупнейшего из них -- Эразма Роттердамского, имя которого неотделимо от истории немецкого гуманизма, и по творчеству его младшего современника, рыцаря-гуманиста и политического публициста Ульриха фон Гуттена (1488 - 1523). В своих произведениях «Наставление христианскому воину», «Похвала Глупости», «Жалоба Мира», диалогах «Разговоры запросто» и других, а также в множестве писем, рассчитанных, по обычаю того времени, на публикацию, Эразм дал высокие художественные образцы критики схоластики, церковного клира, массовых суеверий, заблуждений тех, кто религией считает «пустые церемонии». Преувеличение роли публичной молитвы и постов, культ святых и мощей вместо духовного почитания Христа, строгое соблюдение церковных обрядов при отсутствии истинной набожности -- все это для Эразма лишь «личины благочестия» / 12,с.100 /.

Он противопоставляет и свои гуманистические представления о том, какими качествами должен обладать человек в этом земном мире, чем должен руководствоваться христианин, в чем проявляется подлинное благочестие. При этом Эразма интересуют не догмы и не тонкости схоластики, которые он называет «хитросплетениями», а пути практического благонравия и глубокой индивидуальной веры, требующие непрестанной работы человека над самосовершенствованием, всех сил разума и воли. «Для того и дано человеку, в отличие от прочих живых существ, познание наук, -- писал Эразм, -- чтобы он образованием ума восполнял пробелы, оставленные природой» / 8,с.52 /.

Человек должен стремиться «раздвинуть границы своего жребия». Как христианин, он должен «подражать Христу», беря за образец его высокую нравственность, «любовь, простоту, терпимость, милосердие, мягкость к другим, короче -- все то, чему он учил». Подчеркивая главное, Эразм называл такие представления «философией Христа». Он утверждал, что следует считать христианским «все то истинное, с чем ты когда-либо сталкивался» / 8,с.53 /. Этот подход позволял находить образцы подлинной мудрости и высокой нравственности не только в христианской среде, но и у представителей разных времен, народов и религий, прежде всего у античных языческих авторов, греков и римлян.

Традиционные жесткие противопоставления «христианского» и «языческого», которые можно было услышать с любой церковной кафедры, сменяются у Эразма размыванием границ этих двух культурных миров, а достижения античной культуры начинают рассматриваться как историческая основа, на которой было подготовлено дальнейшее развитие культуры человечества. В этой связи и сами занятия гуманистическими штудиями обретают такие оценки, которые сближаются с оценками самых высоких добродетелей истинного христианина.

Незадолго до того, как увидели свет «Разговоры запросто» Эразма, в германии появилась хлесткая анонимная сатира «Письма темных людей» (1 часть - 1515 г., 2 часть - 1517 г.), направленная против врагов гуманизма - схоластов. «Письма» были настолько искусной подделкой под стиль и рассуждения кельнских мракобесов и вместе с тем, настолько тонкой карикатурой на них, что вначале многие, в том числе и сами осмеянные принимали их за подлинные писания кельнских схоластов / 4,с.103 /.

«Письма темных людей» задуманы как своего рода комически1 противовес «Письмам знаменитых людей», опубликованным Рейхлином. Убожеству мыслей «темных людей» вполне соответствует убожество их эпистолярной манеры. Они пишут коряво и примитивно. Их «кухонная латынь» вперемежку с вульгарным немецким языком, убогие вирши, претендующие на изящество, чудовищное нагромождение цитат из священного писания, употребляемые по любому поводу, а то и полное неумение толково излагать свои мысли, должны свидетельствовать об их духовной нищете и крайней культурной отсталости.

Конечно, изображая своих противников, гуманисты нередко сгущали краски и даже прибегали к грубому шантажу, но нарисованные ими портреты были настолько типичны, что поначалу ввели в заблуждение многих представителей реакционного лагеря как в Германии, так и за ее пределами / 12,с. 19 /.

Одним из авторов «Писем темных людей» явился выдающийся немецкий гуманист Ульрих фон Гуттен (1488 - 1523), франконский рыцарь, отлично владевший не только пером, но и мечом. Происходя из старинной, но обедневшей рыцарской фамилии, Гуттен вел жизнь независимого литератора. Правда в юности ему предстояло стать клириком - такова была воля отца. Но Гуттен в 1505 г. бежал из монастыря, не только потому, что не питал склонности к духовной карьере, но и потому, что монашеский обскурантизм вызывал у него одно только отвращение.

Странствуя по Германии, он усердно штудирует античных и ренессансных авторов. Его любимыми писателями становятся Аристофан и Лукиан. Дважды побывав в Италии, Гуттен негодует по поводу безмерной алчности папской курии и многочисленных поборов. Гуттен убежден, что и политическая слабость Германии, раздробленной на множество частей, и страдания народа являются прежде всего результатом коварной политики папского Рима, препятствующего оздоровлению немецкой жизни. Поэтому, когда вспыхнула Реформация, Гуттен восторженно ее приветствовал / 12,с. 20-21/. С ней он связывал свои надежды на политическое возрождение Германии, которое должно заключаться в укрепленииимператорской власти за счет власти территориальных князей и возвращения рыцарскому сословию его былого значения. Следует заметить, что идея имперской реформы, предложенная Гуттеном, не могла увлечь широкие круги, вовсе не заинтересованные в реставрации рыцарства. Зато как сатирик, язвительный обличитель папистов, Гуттен имел огромный успех.

Гуттен, представитель младшего поколения немецких гуманистов, подобно другим гуманистам его поколения, многим был обязан в своем развитии работам Эразма и Иоганна Рейхлина, но при его темпераментной натуре, горячем патриотизме, иных интересах и целях он бичевал схоластику и клир гораздо резче, чем Эразм, а в борьбе за независимость Германии, за «свободу отечества» не останавливался перед самыми смелыми выпадами против Рима в своем стихотворении «Жалоба и предостережение против непомерного нехристианского насилия папы и недуховного духовенства» / 2,с.9-10 /.

Еще с 1513 года, побывав в Италии, Ульрих фон Гуттен проникся ненавистью к папству, второе посещение Италии укрепило в нем эту ненависть, и стал считать его главнейшим виновником всех бедствий Германии. Гуттен начал литературную борьбу против Рима, публикуя эпиграммы на папу Юлия II, в которых изобличался безнравственный образ жизни последнего и высмеивалась практика «отпущения грехов». Эразм также отмечал агрессивный характер политики папы Юлия II, который, стремясь увеличить территориальные владения и власть папского государства, был не только одним из наиболее активных создателей захватнических планов и различных лиг в период «итальянских войн», но и лично руководил военными действиями.

Из Италии Гуттен привез и опубликовал в Германии сочинение итальянского гуманиста Лоренцо Валлы «О ложном и вымышленном дарении Константина» - разоблачение фальшивки, «грамоты», якобы выданной папе римским императором Константином ( IV в.) и служившей папам «основой» для претензий на подчинение себе светской власти. Сочинение Валлы представлялось Гуттену верным орудием в политической борьбе против папского Рима / 30,с.82 /.

В отличие от большинства гуманистов, выражавших настроения отдельных слоев городской оппозиции католицизму, Гуттен был связан с низшим, разоренным дворянством, с той его частью, которая быстрыми шагами шла к своей гибели и видела спасение в восстановлении старой империи и вместе с тем в возрождении былой политической роли рыцарства. Восстановленная империя, имеющая свою опору в рыцарстве, разумеется, могла быть только крепостническим государством. Но путь к осуществлению своей цели, самой по себе реакционной, Гуттен видел в победе патриотического движения над папским Римом и его ставленниками в Германии / 23,с.57 /.

Когда выступил Мартин Лютер, Гуттен одним из первых среди гуманистов принял его сторону. По примеру гуситов Гуттен считал, что без насилия нельзя провести реформацию. Он настаивал на немедленном изгнании из Германии католического духовенства, и прежде всего, всех монахов.

Рыцарь по происхождению, Гуттен идеализировал рыцарское сословие. Он считал рыцарство наиболее способным из всех сословий Германии произвести переворот и организовать новое политическое устройство в Германии. В своих памфлетах «Лихорадка I», «Лихорадка II», Гуттен насмехается над распутной жизнью праздного духовенства, у которого давно уже нет «ничего общего с Христом» / 3,с. 526/. Он выражает уверенность в том, что недалек тот день, когда немцы «откажутся тащить на своей спине эти тысячи и тысячи попов - племя праздное и, в большинстве своем, никчемное, способное лишь пожинать плоды чужих трудов» / 3,с. 527/.

В знаменитом диалоге «Владиск, или Римская троица» папский Рим изображается вместилищем всяческих мерзостей. При этом Гуттен прибегает к любопытному приему: он разделяет все гнездящиеся в Риме пороки по триадам как бы переводя христианскую троицу на язык житейской католической практики / 25,с.22 /. Гуттен пишет: «Три вещи могут исправить Рим: строгость немецких князей, нетерпение христиан и войско турок под стенами Города (Рима - Д.Г.). Тремя вещами подчиняет себе Рим все: насилием, хитростью и лицемерием. Три вещи изобретены, чтоб выжимать золото из чужих стран: торговля индульгенциями, несуществующая война с турками и власть папских легатов в варварских землях. Три вещи совершенно не ценятся в Риме: благочестие, вера и невинность, хотя их и выставляют напоказ, как нигде. Три вещи считаются самым дорогостоящим в Риме: заслуга, справедливость и дружба, так как встречаются очень редко» / 3,с.529/.

В поэме «Жалоба и предостережение», проникнутой национальными мотивами) Ульрих фон Гуттен пытается доказать, что рыцари могут быть друзьями и горожан и крестьян, которых он призывал помочь рыцарям в их борьбе против князей и епископов.

Сторонник активных действий, Гуттен выступил в качестве ближайшего помощника и соратника крупного рыцаря Франца фон Зиккингена, поднявшего в 1522 году во Франконии рыцарское восстание. Восстание в действительности оказалось лишь узкосословным выступлением одной только части рейнского рыцарства и не было поддержано другими слоями населения. Довольно быстро оно было подавлено католическими князьями и войском / 11,с.90 /. После этого Гуттен вынужден был бежать в Швейцарию. Измученный, больной, без средств к существованию, подавленный неудачным исходом восстания, он прибыл в Базель, рассчитывая, видимо, найти приют или горячую поддержку у Эразма Роттердамского, проживающего в городе. Однако, осторожный Эразм не принял беглеца, навлекшего на себя гнев князей и католической церкви.

Возмущенный Гуттен написал против Эразма резкий памфлет, обвинив его в малодушии, в «измене делу Евангелия», в недостойном заискивании перед папой римским. Эразм не пожелал остаться в долгу и напечатал ядовитый ответ своему обвинителю, названный им «Губкой, смывающей гуттеновские брызги». Однако памфлет Эразма не застал Гуттена в живых. К тому времени Ульрих фон Гуттен умер в величайшей нужде на острове Урфано на Цюрихском озере / 12,с. 273/.

Воздавая хвалу гуманистическим наукам, помогающим «прозреть Германии», видя в разуме «руководителя жизни», он в своих литературных речах, диалогах, посланиях обрушивался на «варварство» и «благочестивый обман» / 24,с.32-33 / в церкви. Он стал одним из главных в Германии поборников свободы слова и мысли, что проявилось и в его защите Рейхлина от нападок инквизиторов, и в его большом вкладе в создание антиклерикальной сатиры «Письма темных людей», имевшей европейский успех и ставшей классикой литературы Возрождения, и в его обличениях церковной цензуры. Эти цензоры-теологи опасны и свирепы, и ему, Гуттену, хорошо известно, как неблагоразумно «раздражать шершней», но он не может молчать: «Как только что-нибудь напишешь, они уже тут как тут: тщательно читают, вынюхивая, не чувствуется ли ересь... и если где-то что-то их оскорбит, ни грозно сдвигают брови, выпячивают губы, кривят ос, испуская вопли: «В огонь, в огонь!» Нельзя терпеть той казни ума! Объявлять ум вне закона, сжигать книги, истреблять науки, душить Писание -- гнуснее ничего уже не придумаешь!»/ 3,с.547 /.

Именно гуманисты -- ближайшие друзья Гуттена одними из первых горячо откликнулись на выступление Мартина Лютера (1483 - 1546) в конце октября 1517 г. с его знаменитыми 95 тезисами против индульгенций. Позднее противники Эразма Роттердамского говорили: «Эразм снес яйцо, которое высидел Лютер» / 30,с.46 /.

Решительно выступивший против католической церкви Лютер родился в семье бюргера в городе Эйслебене (Саксония), одном из крупных в то время центров медной промышленности.

Большое влияние оказала на Лютера гуманистическая среда Эрфуртского университета, куда он поступил учиться. Но, испытав влияние общего радикализма века, стремления к коренным переменам и обострившейся склонности образованных немцев к теоретизированию, Лютер, в отличие от Эразма, не ограничивался критикой злоупотреблений и испорченности нравов католического духовенства. Он бросил вызов самой католической религиозной концепции. В 95 тезисах против индульгенций, прибитых Лютером 31 октября 1517 года к дверям Замковой церкви в Виттенберге, отвергалась та система католических догм, которая служила «основанием» спасительной силы индульгенций.

Лютер утверждал, что христианин достигает спасения души не через церковь и ее обряды, а с помощью «веры», даруемой ему непосредственно богом. В ряде тезисов вместе с отрицанием индульгенций и вообще механического «спасающего» действия обрядов отстаивалась идея о том, что роль церкви должна сводиться только к поучениям и наставлению христиан в духе благочестия, из чего следовало, что сами духовные лица должны заботиться прежде всего о своем собственном моральном авторитете / 11,с.18-19; 28,с.106 /.

В учении Лютера, отвергающем роль церкви как посредника между богом и миром, в известной степени содержались зачатки нового, отличного от средневекового мировоззрения, понимания важной роли земной жизни и мирских дел в христианском обществе. Объявив веру христианина единственным путем его общения с богом, Лютер утверждал, что и мирская жизнь, и весь мирской порядок, который обеспечивает человеку возможность отдаваться вере, выполняют важную функцию в обществе / 30,с.94 /. Это относится в первую очередь к светскому государству и его учреждениям.

В своем обращении «К христианскому дворянству немецкой нации» Мартин Лютер требовал предоставления мирянам права устройства церковных дел. Лютер объявил также, что авторитет папских декретов и посланий и всего, что объявляется церковью «священным преданием» должен быть отвергнут.

Историческое значение выступления Лютера заключалось в том, что на первом этапе Реформации многообразная общественная оппозиция в Германии объединилась вокруг него в мощную революционную силу. «…Сложившийся за одну ночь союз всех оппозиционных элементов, - писал Ф. Энгельс, -как бы недолговечен он был, сразу обнаружил всю огромную мощь движения и тем еще больше ускорил его развитие» / 38,с.392/

Лютер не мог оставаться в стороне от поднявшейся в Германии бури. Только опираясь на это движение, он мог занять твердую позицию против римской курии, которая хотела быстро покончить с ним. Лютер отказался явиться в Рим на допрос и суд, а попытка папского легата (уполномоченный папы римского, наделенный особыми полномочиями) кардинала Каэтана добиться от духовных и светских властей Германии ареста Лютера потерпела в обстановке роста общественного движения полную неудачу.

На состоявшемся летом 1519 года в Лейпциге диспуте между Лютером и воинствующим папистом профессором богословия Экком Лютер в ответ на обвинение его в «гуситской ереси» смело заявил, что в учении Яна Гуса имелись «истинно христианские положения» и что осуждение Гуса Констанцским собором и его сожжение не могут быть признаны правильными / 11,с.95 /. Это был уже полный разрыв со всей католической традицией.

В своих полемических произведениях 1520 года Лютер призывал действовать «против неистового бешенства» приверженцев папского Рима не только словом, но и оружием. «Если, - писал он, - мы вешаем воров, казним разбойников, сжигаем фанатиков, то почему не броситься с оружием в руках на этих главарей разврата, на этих кардиналов, пап и на всю свору римского Содома?» / 4,с.218 /.

21 сентября 1520 года была опубликована папская булла об отлучении Лютера от церкви. Лютер ответил на нее рядом резких памфлетов, а 10 декабря того же года в присутствии студентов сжег буллу во дворе Виттенбергского университета / 34,с.65 /.

В реформационной деятельности и в учении Лютера отражались разные тенденции и интересы. Субъективно Лютер был связан с теми бюргерскими кругами, которые при всей своей оппозиционности к католической церкви не решались заявить о необходимости изменений. В ходе же борьбы выступления Лютера приобрели более широкое значение, особенно в первые годы, когда Реформация стала центром общенародного движения. Лютер тогда выступил как представитель общенациональных интересов.

Начав в 1517 г. решительную борьбу с католической церковью, Мартин Лютер ожидал, что Эразм Роттердамский открыто заявит о своей поддержке его. Однако этого не произошло. Вначале Эразм колебался, но чем дальше, тем яснее становилось ему, что Лютер отличается не меньшей узостью взглядов, не меньшим фанатизмом, чем его противники -- правоверные католики. К тому же Реформация означала гибельный для общества раскол, и Эразм предупреждает Лютера: «Если ты увидишь, что в мир пришла страшная смута, вспомни, что Эразм предсказал ее». Он остается в стороне от ожесточенной религиозной схватки, избрав право личности на духовную независимость. «Я люблю свободу, я не хочу и никогда не смогу служить какому-либо лагерю», -- заявляет Эразм / 33,с.29; 12,с.94 /.

Позиция Эразма определилась окончательно в 1524 г., когда он вступает в полемику с Лютером по вопросу, очень важному для его системы взглядов -- о свободе воли. Бог оставляет человеку свободу выбора между добром и злом, утверждает Эразм. «Нет ничего, на что не был бы способен человек, и значит, все его дела могут быть добрыми». Таким образом, своей нравственностью, своими поступками человек обязан только себе, и он сам несет за них ответственность. Эразм верит в то, что в целом человеку присуще стремление к добродетели. Лютер же в своем ответе Эразму, озаглавленном «О рабстве воли», возражает; «...ты видишь, что люди плохи всегда: как перед потопом, так и после потопа». И если Эразм верит, что люди, рожденные «с искоркой разума», могут с помощью просвещения еще более усовершенствовать себя, то Лютер заявляет: «...мы знаем, что человеческий разум мелет одни только глупости и вздор...». Он называет разум «блудницей дьяволовой» / 25,с.18; 24,с.69 /.

Твердость Эразма требовала немало мужества; лютеране обвиняли его в том, что он «самый лютый враг Христа», католики -- в ереси.

Один из главных принципов этической концепции Эразма Роттердамского -- терпимость в делах религиозных, государственных, житейских. Он стоит выше национальных и расовых предрассудков. Принимая сторону знаменитого немецкого гуманиста Иоганна Рейхлина, протестовавшего против намерения германских мракобесов сжечь все еврейские книги (кроме Ветхого завета), Эразм пишет одному из этих обскурантов: «Главное в них (выступлениях Рейхлина - Д.Г.) -- защита евреев от несправедливых гонений. К чему же такие пламенные усилия, чтобы разжечь ненависть еще пуще?.. Если признак доброго христианина -- ненависть к евреям, все мы самые лучшие христиане!» -- с горечью замечает он / 8,с.232 /.

Эразм был первым в Европе убежденным противником войн, теоретически обосновавшим свою позицию. «Весь мир -- наше общее отечество», -- возвещает он в трактате «Жалоба мира». В нем красноречиво описываются пагубные последствия войны: «Закрывши глаза, очертя голову, ввергают себя в войну; ведь, начавши ее, нельзя помешать ей из маленькой стать большой, из одной -- многими, из бескровной -- кровопролитной, и ведь буря эта удар свой обрушивает не на того или другого, но захватывает одинаково всех». И гуманист, обращаясь к государю, который, по его мнению, обязан исходить из интересов общества, предостерегает его от военных действий: «...если ты увидел... развалины городов, разоренные деревни, сожженные святилища, опустошенные поля... то думай о том, что это -- плоды войны» / 5,с.264-265 /.

Эразм отстаивает гуманистическое достоинство человека, который сам избирает свой жизненный путь, творит самого себя, обладая способностью с помощью разума развивать свои таланты и моральные качества, обрести высокое благородство. Таким путем появится, по его убеждению, совершенное общество. Благодаря своему неутомимому творчеству и славе Эразм возглавил европейскую «республику ученых».

Центральная идея Эразма Роттердамского -- слияние античной культуры с обновленным христианством -- сделала его вождем европейского течения, получившего название «христианский гуманизм», приверженцами которого были Томас Мор, Иоганн Рейхлин и другие выдающиеся ренессансные деятели.

«Ничего сверх меры, всего лучше средина», -- писал Эразм, предпочитавший проявлять в любых жизненных ситуациях осторожность, стремившийся избегать конфликтов и столкновений. Однако, когда дело касалось его убеждений и книг, он неизменно проявлял твердость. В этих случаях его девизом, которого он придерживался на протяжении всей своей жизни, были слова: «Никому не уступлю» / 20,с.6 /.

Завершая главу, можно сделать ряд выводов. В начале XVI в. немецкие гуманисты не только придали новое, более широкое звучание традиционным мотивам критики церкви и церковного клира, но и осмыслили их с позиций своих гуманистических идеалов, дополнили новыми аргументами. В их творчестве отразилась и картина самого состояния религиозности этого времени, ее особенностей у разных слоев общества. Гуманисты запечатлели характерные суждения, настроения, нравы, модели поведения, но, как правило, не зеркально, а в заостренной, часто сатирической форме.

Наиболее глубокие и многообразные свидетельства подобного рода оставил Эразм Роттердамский, ставший самым видным (за пределами Италии) гуманистом в международной «республике ученых».

Центральное место в творчестве Эразма Роттердамского (1469 - 1536) занимала проблема сочетания христианского благочестия и широкой образованности, опирающейся на наследие классической античности. Принципом Эразма было обращение к первоисточникам. Он переводил на латынь трагедии Еврипида и диалоги Лукиана, публиковал и комментировал Демосфена, Аристотеля, Цицерона, Сенеку и других «языческих» авторов, издавал собрания сочинений Иеронима, которого особенно ценил, Августина, Амвросия, Василия Великого, других западных и восточных отцов церкви. Особое значение имело его издание Нового Завета, где параллельно шли очищенный от искажений греческий текст и его новый латинский перевод, сделанный Эразмом и исправлявший ошибки Вульгаты - текста, канонизированного церковью. Гуманистические методы подхода к источнику оказались плодотворными и здесь.

Эразм был противником бесплодных, на его взгляд, схоластических споров. Он противопоставлял им простое и сердечное практическое благочестие, призывая подражать Христу и следовать «тому, чему он учил». Он был убежден, что именно на этом пути восторжествует «христианская человечность» и человек станет «чище и лучше». В этой связи он обращался к критике пороков всех слоев общества сверху донизу, включая клир, монахов, схоластов, не называя конкретных имен и воюя, как он писал, не с самими людьми, а со злом в них.

Эразм высмеивал примитивные формы представлений о христианстве, суеверия и «церемонии» - чисто внешнее соблюдение культа как якобы главное в религии, вместо сосредоточенной внутренней религиозности. Он показывал, насколько широко были распространены эти явления среди мирян, монашества и клира. Бичевал он и невежество, в том числе «новых варваров», нападавших на античную литературу и видевших в ней носительницу «нечестия».

Великий педагог и религиозный моралист, Эразм противопоставлял засилию «госпожи Глупости» не только свои скепсис и иронию, но и веру в высокие возможности разума и просвещения. Он был убежден, что можно обучить людей добродетели и наукам, если найдутся наставники, умеющие сочетать разум, опыт и природные силы самого человека. Пробуждая радость познания, они помогают становиться лучше и самому человеку, и окружающему его миру. Просвещение, в том числе религиозное, было альфой и омегой позиции Эразма.

Однако, критикуя клир, церковный культ, внешнюю религиозность как массовое явление, Эразм Роттердамский не затрагивал церковную догматику, хотя уже само его отношение к античности противостояло фанатичной ортодоксии.

Ульрих фон Гуттен шел дальше Эразма и резкостью тона, и дерзостью публичного обращения к «запретным темам» - политике Рима и его сторонников в Германии. Вся его публицистика имела яркую национально-патриотическую окраску.

Гуманисты сыграли важную роль в подготовке Реформации. За блестящим фасадом церковной жизни этого времени скрывались кризисные явления и в самой церкви, и во всем обществе, которые постепенно накапливались под воздействием сложного комплекса перемен - хозяйственных, политических, социальных, культурных.

Широкое распространение представлений о «порче церкви во главе и в членах» подготовило почву для реальных попыток церковных преобразований. Начало Реформации неразрывно связано с именем профессора Виттенбергского университета, теолога Мартина Лютера. Он не только развил давние традиции критики схоластики, клира и церковного устройства во главе с папой, но и нанес удар своими новыми идеями по главным устоям учения католической церкви.

Заключение

Эразм (Дезидерий) родился в 1466 или 1469 г. в голландском городе Роттердаме. Около семи лет он провёл в монастыре Стейн близ Гауды, где убедился в невежестве и злобности монашества. Покинув монастырь, Эразм продолжил своё образование в коллегии Монтегю. С этого времени начались его странствования по Европе. Помимо Франции он побывал в Италии, Англии, Германии, Австрии и Швейцарии / 35,с.11 /.

Классическая древность отнюдь не была для Эразма, равно как и для других гуманистов, чем-то давно угасшим и мёртвым. Гуманисты рассмат- ривали её как вечно живой источник человеческой мудрости и красоты. Поэтому, когда Эразм призывал людей вернуться к «источникам», он вовсе не бежал от современности, но лишь хотел поднять её до уровня великого прошлого. В древнем мире находил он более широкий и свободный взгляд на человека, на природу, а также и на науку, ещё не ставшую служанкой средневекового богословия. С отвращением относился Эразм к схоластическим хитросплетениям духовенства, увлекавшим человеческую мысль в дремучий лес абстракций. А он любил классическую ясность и вовсе не желал, чтобы человек отрекался от самого себя во славу призрачных «истин». В «возрождении» нуждалось и христианство, вне которого нидерландский гуманист не мыслил себе современного человека. В своих комментариях к Евангелию («Вульгате») Эразм подчас смело касался таких вопросов, как пороки клира, мнимое и подлинное благочестие, кровопролитные войны и заветы Христа и т.п. / 6,с.12/.

У Эразма был зоркий глаз. Великий книжник, так любивший вникать в рукописные и печатные тексты, вовсе не был книжным червем. Свои обширные сведения о мире он черпал не только из фолиантов, переплетённых в свиную кожу, но и непосредственно из самой жизни. Видя, как далеко отошёл мир от нравственного идеала, Эразм не хотел остаться безучастным свидетелем человеческих заблуждений. Не раз подымал он свой голос против того, что казалось ему неразумным, тлетворным, ложным. Он подымал его как богослов, как педагог и сатирик. И голос этого тихого, влюблённого в древние манускрипты человека звучал с удивительной силой. Вся образованная Европа слушала его с почтительным вниманием. Его тонкое, напоминающее хорошо отточенный гибкий клинок, остроумие поражало без промаха намеченную цель / 6,с.12-13/. «Вряд ли найдётся кто-нибудь из благородных и просвещенных людей, кто не признаёт авторитет Эразма!» / 12,с.74 /. Эти слова принадлежат французскому учёному Лифевру дЭтаплю.

Кризис церкви и её идеологии привёл к широкому распространению в канун Реформации поисков «истинной теологии», исследованию сущности набожности, попыток переосмыслить католическое христианство. По мере развития в различных европейских странах конфликтов с Римом нарастал читательский интерес к «Энхиридиону христианского воина» Эразма. Сам того не желая, Эразм нанёс сокрушительный удар по официальной католической теологии, сделав средства христианского спасения доступными каждому мирянину, пожелавшему приобщиться к высшим духовным ценностям Христианства - философии Христа, воплощённой в Евангелии - без посредничества духовенства и церкви.

Обращаясь к людям различных сословий и разных уровней культуры, Эразм - просветитель формулировал основы новой жизненной позиции не простой, но доступной каждому, кто захотел бы развить свои природные достоинства. Светские и духовные лица, люди всех званий, от принцев и епископов до простого народа, монахов, солдат, услышали страстную проповедь в защиту нравственности, которую, как считал Эразм, развратила и почти погубила ложная вера.

«Я составил Энхиридион не в поисках похвал уму и красноречию, - писал он, - а, чтобы исправить заблуждения тех, кто религией полагает церемонии, иудейские плотские обряды и странным образом пренебрегает истинной набожностью» / 3,с.24-25 /. В сущности, у Эразма речь шла о концептуальной критике католической идеологии, об остром и болезненном ощущении кризиса доверия к существующим церковным учреждениям, в которых Эразм видел пережиточные явления, обязанные своим происхождением дохристианскому прошлому.

Разделение религии на ложную и истинную, внутреннюю и внешнюю, церковную и личную, было свойственно Эразму уже в ранний период его творчества. Не посты и обеты должны помогать монахам избегнуть соблазнов пустой жизни, утверждал он в 1486 г., но формирование интеллекта в кругу избранных, среди книг. Оценка монашеской жизни дана в его работе «О презрении к миру» / 8,с.156 /.

Эразмианская «философия Христа» ставила в центр религиозных представлений человека. Их содержание определялось не ритуалом, а совестью, и, следовательно, целью воспитания веры должно было быть воспитание чувств, а не конструирование учения о боге. В связи с этим по мере развития Реформации, а с нею и внутренних конфликтов, в ренессансной теологии само право Эразма считаться теологом перестало казаться бесспорным. Между тем он был увенчан титулом доктора теологии в Туринском университете ещё в 1506 г. и даже папе случалось обращаться за помощью к его эрудиции учёного, прославленного знатока, издателя, переводчика и комментатора священных текстов / 8,с.158 /.

С первых шагов своей научной и философской деятельности Эразм сурово осудил порядки и взгляды, царившие в Римской церкви, и до конца жизни был верен этой позиции. Скептицизм Эразма наносил по идеям и деятельности католической церкви столь же меткие удары, как и по теории и практике церкви реформированной. Его сочинения были занесены в индексы запрещённых книг. Этот неутомимый учёный-исследователь, отдавший все свои силы кровопролитному труду по отысканию и восстановлению подлинного текста творений античных авторов Библии, отцов церкви, придавал интеллектуальной деятельности огромное, первостепенное значение.

Эразм беспощадно высмеивает суеверия, распространённые среди верующих. Его же собственная вера в бога - «философия Христа»,- почти ничем не отличающаяся, как он считал, от веры Сократа и Платона, весьма далека от ортодоксального христианства вообще и католицизма в особенности.

Эразм открыл в религии элементы «нейтрального» содержания, не затрагивающие сути благочестия. На этой основе «нейтралисты» готовы были признать любые формы отправления религии - мессу, культ святых, причастие католиков и причастие протестантов и т.д. / 8,с.167 /.

Слава Эразма - теолога продолжала тревожить протестантских деятелей. Составляя для широкой публики «Истинные портреты мужей прославленных набожностью и вероучением», Теодор Без поместил в книге портрет Эразма и поставил перед читателями вопрос: достоин ли этот высокоценимый писатель быть включённым в число набожных? И отвечал, что вреда великий человек принёс гораздо больше, чем пользы. Многое в религии он назвал суевериями, которые не служат главным вещам, и отверг их. И хотя он был очень рассудителен и умён, но вместо того, чтобы заботиться о доброй совести, оказался защитником очень плохого дела / 8,с. 168 /. В необозримом богатстве эразмианских суждений о религии верный соратник Кальвина указал на самое нетерпимое - на её разделение, отрыв того, что Эразм считал внешними формами, от «главных вещей» христианства.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Ермалаев В.А. Гейльбронская программа (Программа немецкого радикального бюргерства в Крестьянской войне 1525 года): Учеб. пособие. - Саратов: Саратовский ун-т, 1986.

2. Ульрих фон Гуттен. Диалоги, Публицистика. Письма. - М., 1959.

3. Ульрих фон Гуттен. Диалоги // Брант С. Корабль дураков; Эразм Роттердамский. Похвала Глупости; Навозник гонится за орлом; Разговоры запросто; Письма темных людей; Гуттен. Диалоги. - М., 1971.

4. Хрестоматия по истории средних веков: в 3-х т. Т. 3. /Под ред. Н.П. Грацианского и С.Д. Сказкина. - М., 1950.

5. Эразм Роттердамский. Жалоба Мира // Эразм Роттердамский и его время. - М., 1989.

6. Эразм Роттердамский. Похвала глупости. - М., 1983.

7. Эразм Роттердамский. Разговоры запросто. - М., 1969.

8. Эразм Роттердамский, Философские произведения. - М., 1986.

Литература

9. Библер В.С. От наукоучения - к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М., 1991.

10. Бутромеев В.П. Всемирная история в лицах: Позднее средневековье. Энциклопедия для школьника. - М., 1999.

11. Германская история в новое и новейшее время: В 2-х т. - Т.1. - М., 1970.

12. История немецкой литературы / Под ред. Б.И. Пуришева и др. - Т.1. - М., 1962.

13. История средних веков: В 2-х т. Т.2: Раннее новое время: Учебник / Под ред. С.П. Карпова. - М., 2000.

14. История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. - М., 1986.

15. Католицизм: Словарь атеиста / под общ. Ред. Л.Н. Великовича. - М., 1991.

16. Клочков В.В. Религия, государство и право. - М., 1978.

17. Лампрехт К. История германского народа. - М., 1896.

18. Лияский Л. Е. Эразм и его «Похвала глупости» // Эразм Роттердамский. Похвала глупости. - М., 1983.

19. Майер В.Е. Деревня и город Германии в XIV - XVI вв. (развитие производительных сил). - Л., 1979.

20. Маркиш Симон. Никому не уступлю! - М., 1966.

21. Маркиш С. Эразм Роттердамский // Эразм Роттердамский. Разговоры запросто. - М., 1969.

22. Муртузалиев С.И., Рагимов А.Т. Словарь по истории средних веков. - Махачкала, 1985.

23. Очерки истории Германии с древнейших времен до 1918 г. - М., 1959.

24. Пинский Л. Б. Реализм эпохи Возрождения. - М., 1961.

25. Пуришев Б. Немецкий и нидерландский гуманизм // Библиотека всемирной литературы. Серия I. - М., 1971.

26. Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин // Эразм Роттердамский и его время. - М., 1989.

27. Савин А.Н. Религиозная жизнь Европы эпохи Реформации. - М., 1914.

28. Смирин М. М. Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии. - М., 1978.

29. Смирин М.М. Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны. - М., 1962.

30. Смирин М.М. Очерки истории политической борьбы в Германии перед Реформацией. - М., 1952.

31. Смирин М.М. К истории раннего капитализма в германских землях. - М., 1969.

32. Смирнова Е.Д. и др. Средневековый мир в терминах, именах и названиях: Словарь-справочник. - Минск, 1999.

33. Стам С.М. Чем же в действительности была Реформация в Германии // опросы истории. - 1958. - № 4.

34. Философия эпохи ранних буржуазных революций. - М., 1983.

35. Цвейг Стефан. Триумф и трагедия Эразма Роттердамского. - М., 1977.

36. Циммерман В. История крестьянской войны в германии (по летописям и рассказам очевидцев). - Т. 1-2. - М., 1937.

37. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т. 7.

38. Энгельс Ф. Предисловие ко второму изданию «Крестьянской войны в Германии» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т. 16.

39. Эпштейн А.Д. История Германии от позднего средневековья до революции 1848 г. - М., 1961.

40. Эразм Роттердамский и его время. - М., 1989.

41. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1991.

Размещено на Allbest.ru