Институт наместников в Тибете

Тибетское общество и духовенство с ''неудовольствием" восприняло эти законы, но способ, предусмотренный пинским законом, все же стал применяться.

По мнению тибетского историка Шакабпа В.Д., в 1808 году при избрании Далай-ламы IX из двух кандидатов, способ решения путём "вытягивания жребия" был вообще проигнорирован, и тибетцы определили свой выбор самостоятельно (118,174).

В 1819 году при избрании реинкарнации Далай-ламы X из 3-х кандидатов императорские амбани захотели провести церемонию "вытягивания жребия" по новым правилам, но жители Лхасы "стали протестовать" Прошло 3 года, прежде чем регент по настоянию амбаней объявил, что Далай-лама X будет избран в соответствии с процедурой "вытягивания жребия". Шакабпа считает, что новый регент в данном случае пошел на уступки и должен был продемонстрировать, что указ китайского императора ни в коем случае не игнорируется, и процедура "гадания" должна состоятся, даже если кандидатура была уже согласована между регентом и амбанями. (118, 175).

Обстоятельства применения пинского закона в первый раз и участия амбаней в процедуре избрания Далай-ламы X - реинкарнации Далай-ламы IX описаны Г. Г.Цыбиковым в следующем виде. "...Правивший тогда делами далай-ламы дэмо-хутухта Ловсанъ-тубданъ-чжигмэд-чжямцо, по указанию чойчжинов-прорицателей и высших лам, хотел сразу возвести на престол этого Цултим-чжямцо, который до избрания носил имя Чжамбал-чжялцанъ, но в то время составилась партия против такого избрания. Она настаивала на вытягивании жребия посредством золотой урны (сэрбум), назначенной для определения высших перерожденцев еще императором Цян-луном. Дэмо-хутухта не выполнил своего намерения, вследствие своей смерти в 1819 году. В это время перерожденец Галданского ширетуя Агван-Чжамбал-цултим послал в Пекин посла с поздравлениями императора Цзя-цина с 60-летием. Посольство это выхлопотало назначение правителем Далай-ламе кого казначейства Агван-Чжамбал-цултима, каковое назначение и состоялось рескриптом от 8-го числа 2-ой луны правления Цзя-цина, т.е. в 1820 г. В то же самое время пришел приказ избрать далай-ламу посредством жребия.

На это новшество в практике избрания далай-лам тибетские ламыи сановники согласились с большим неудовольствием. Тем не менее, с приказом императора, исполнителями которого явились два маньчжурских амбаня, не могли не согласиться, и в 1822 году в присутствии нарочито для сего приглашенного банчэн-эрдени, одним из маньчжурских амбаней был, вынут один из трех билетиков с именами кандидатов, написанными по-маньчжурски (выделено мной -- H.C.), из золотой урны, поставленной перед изображением императора в Поталаском дворце. Билетик оказался с именем Чжамбал-чжялцаня, и тогда амбанъ обращаясь к отцу мальчика, присутствовавшему здесь же, сказал: "Так как из золотой урны вышел твой сын, Чжамбал-чжялцанъ, кандидат в драгоценные далай-ламы, то молись милости великого императора!" Так произошло избрание в десятые далай-ламы кандидата, выставленного большинством тибетцев, но мы не беремся сказать, было ли это случайное совпадение или какой-нибудь подлог амбаней. Как бы то ни было, оно удовлетворило ту и другую стороны" (23, 147).

Это положение пинского закона, в конечном итоге, стало широко применяться. По архивным записям Лифаньюань, подсчитано, что "всего за сто с лишним лет до 1903 года 39 хутухт тибетских провинций Юй и Цзан было определено путем "вытягивания жребия" (122,17), т.е. по пинскому законодательству.

На основании сведений из биографий Далай-лам (122) и Панчен-лам (139), можно сделать вывод, что новый закон применительно к далай-ламам и панчен-ламам принимался избирательно, лишь в случаях возникновения конфликтных ситуаций: чтобы компромиссную фигуру из предлагаемых соперничающими группировками, либо назначить своего "независимого" кандидата. Окончательное решение завершалось церемонией "вытягивания жребия" буквально руками амбаня.

Правило было собоюдено всего 5 раз (в 1822, 1841, 1857, 1858 и 1887 гг.) из 9 случаев избрания далай-лам и панчен лам. Последний 6-ой случай применения цинского законодательства применительно к избранию высших иерархов произошел в КНР в 1995 году, во время определения реинкарнации Панчен ламы XI.

Амбани должны были контролировать "чистоту" избрания кандидатов с самого начала, с момента определения младенца мужского пола, затем "процедуры "вытягивания жребия" и интронизации. Описание процедуры определения реинкаранции Панчен-ламы IX в 1887 г. и процедуры избрания из его "официальной" биографии, представляется важным с точки зрения соблюдения правил "Тибетского Уложения" и участия амбаней.

"...Панчен-эр де ни IX, духовное имя Чойчжи Ньима, родом из района Табу, деревни Геся, родился по тибетскому летоисчислению 15 рабджун год воды-овцы (на 9-ый год правления цинского императора под девизом Гуансюй), 1883 году 20-го дня первого месяца. У него не было отца, говорят, что его отца [звали] Дачжэнь и был он неизвестного рода, его мать звали Дан-цюн Цома, она была немой. Семья была очень бедной, мать пасла скот у богатой семьи. Будущий Панчен-лама вырос в семье своего деда, отца матери. У него еще был младший брат, впоследствии он тоже стал ламой, его звали Це-цзюлинь хутухта. После того, как будущий Панчен был признан перерожденцем, его мать посвятила себя религиозной деятельности и стала монашенкой.

После смерти Панчен-ламы VIII Данбий Ванчуг, в монастыре Ташилумпо была создана группа поиска реинкарнации. В результате был найден 3-летний мальчик с признаками перевоплощения предшественника.

Но он был одним из нескольких кандидатов. Его детское имя Цанчжу Гьяцо. В соответствии с процедурой гадания, надо было вытянуть жребий из золотой вазы и из 3-х кандидатов выбрать одного. В то время цинским амбанем был Вэн Суо, он доложил трону и получил предписание императора в 1887 году: "К сведению Нэйгэ, [амбань] Вэн Суо посетил найденных возможных кандидатур Панченя - трех смышленных мальчиков и просит написать эдикт. С тех пор как последний Панчен покинул мир прошло 5 лет... Согласно правилам, имена трех мальчиков положить внутрь золотой вазы бенъба под чтение [буддийских] сутр и с почтением вытащить имя хубгшгана. После того, как все будет определено, доложить трону специальным курьером".

Амбань Вэн Суо немедля велел монастырю Ташилумпо отправить троих кандидатов в Лхасу. Выбор произошел в 1887 году. На 14-ый год правления под девизом Гуаньсюй, 15-ый день первого месяца. Во дворце Потала перед табличкой с именем императора, вытянули жребий. На церемонии присутствовали демо хутухта, [Ганданчиба], ламы монастыря Ташилумпо, и все вместе читали сутры. После этого амбань Вэн Суо написал имена троих мальчиков на костяных бирках для жребия, положил их внутрь вазы, палочками из слоновой кости вытащил одну из них. На ней оказалось имя Цанчжу Цзяцо, мальчика из местности Табу. Так этот мальчик был признан Панчен-эрдени IX. В тот же день в Зале Солнечного озарения Панчен-эрдени был принят Далай-ламой XIII Тубдэн Гьяцо, и назвал его своим учителем. В тот же день ему постригли волосы. Дали духовное имя Цзицзун Лобсан Чойчжи Ньима Гэлэг Намчжял Саньбу. После этого Чойчжи Ньима в сопровождении монахов Поталы вернулся в Ташилумпо. Его разместили в загородном дворце Гунчжоблин до того как определят благоприятный день и будет проведена церемония интронизации. Амбань Вэн Суо после всех церемоний доложил трону. В1888 году, 15-ый день 2-го месяца Вэн Суо получил императорский эдикт: " 15-го числа 1 -го месяца амбань лично направился в Поталу, там вместе с демо хутухтой и Су-ле-на-мень хан лобуцзан дунь чжу и ламами вместе читали сутры, затем из золотой вазы бенъба вытащил бирку с именем Чаньчжу Гьяцо. Так определили хубилгана. В тот день погода была ясная и теплая, все было отмечено счастливыми предзнаменованиями. Весь тибетский народ и монахи были несказанно рады... Я всем сердцем одобряю и разделяю эту радость". [Чжуцзяэныпань] одарил хубилгана хадаком, коралловыми бусами, нефритовым жезлом ануруббха. Поручаю амбаню ознакомить с этим эдиктом дэмо хутухту, всех тибетских лам. Должно окружить хубилгана надлежащей заботой, это проявление моего глубочайшего внимания процветанию Желтого учения".

В 1892 году, на 19-ый год правления под девизом Гуансюй, на заре 3-го дня первой луны, в день интронизации Панчен-эрдени IX, цинское правительство поручило новому амбаню в Тибете Шэн Таю заранее направиться в Ташилумпо и возглавить церемонию. У Панчен-эрдени IX не было отца, он вырос в семье своего деда по материнской линии, поэтому амбань Шэн Тай подал прошение трону с просьбой даровать его деду [Цимей Ванбу] титул гунце. Высочайшим указом ему был дан титул фу го гуна (князя 6-ой степени), но без права наследования. Императорский двор даровал Панчен-эрдени IX 10 тысяч ляней серебра, доставленных сычуаньским генерал-губернатором Лю Бинчжаном по приказу императорского казначея. После интронизации Панчен-эрдени, хамбо лама [Лобуцзан Жундянь] был направлен в Пекин с особой миссией с благодарственными дарами вдовствующей императрице Цыси и императору Дэцзуну...." (Отрывок официальной биографии Панчен-эрдени IX Чойчжи Ньимы, составленный китайскими историографами, из книги Я Ханьчжана "Панчэн Эрдэни чжуань" (Биографии панчен-лам") (139, 199-200):

Таким образом, императорскому наместнику отводилась арбитра впроцедуреизбранияреинкарнациипутем"вытягиванияжребия".Императорский эдикт придавал полную легитимность избранному кандидату, это рассматривалось как патронаж императора над перерожденцем, как бы примером экстраполяции отношений ''"признание Небом государя как своего сына и вручение ему мандата на правление".

Завершающим этапом была церемония интронизации, на которой выбранный кандидат становился полновластным преемником умершего предшественника, а императорский эдикт и печать становились символами врученного императором мандата на правление. Само получение новой печати и диплома правящей династии расценивалось как получение нового назначения, превращение его в должностное лицо династии. Такая практика существовала и после падения Цинской династии, когда вместо императорского амбаня прикомандировывался представитель Гоминдановского правительства, также представлявший в Тибете центральную власть.

Таким образом, участие амбаня в делах религиозной компетенции (определение истинности реинкарнации, участие в интронизации) становилось едва ли не главной обязанностью. Эта практика, разработанная для тибетских иерархов, была распространена на Монголию и монгольских хубилганов. Церемония "вытягивания жребия" избрания хубилганов Монголии проходила в монастыре Юнхэгун (в Пекине) при участии чиновника Лифаньюань. Эта процедура стала широко применяться на практике и в Монголии. А.Позднеев в 1876-1879 гг. писал, что "число их [перерождающихся святителей] в настоящее время восходит в Халхе до 118, а в Южной Монголии их насчитывают еще более..." (89, 238). Далее он пишет, что "все хубилганы жалуются титулом "хутухта " богдоханом(т.е. китайским императором) при особом рескрипте и непременно с выдачей золотой печати" (89,248). В начале XX века число хутухт, признанных китайским правительством через подобную процедуру и зарегистрированных в Лифаньбу, было более 160.

5. О роли института амбаней в Тибете в системе управления "вассальными" землями Цинской империи

Институт амбаней или "Амбанат", как пишет И. Колмаш (112, 2), стал неким военно-бюрократическим органом надзора и контроля центрального правительства над местной властью. Специальный институт наблюдения и контроля цинского правительства над ситуаций в отдаленном полузависимом Тибете называется многими авторами как "китайский протекторат в Тибете" (115).

Судя по биографиям и послужным спискам, император назначал на эту должность крупные чины знаменных войск и сановников из правительственных кругов. Большинство амбаней до своего назначения на эту должность служили наместниками, прилегающих к Тибету областей, и занимали ключевые посты в знаменных войсках. Штат чиновников пополнялся прикомандированными чиновниками Лифаньюань, канцелярии Сычуаньского военного губернатора и ямэна сининского амбаня. Численность штата лхасского ямыня имела тенденцию возрастания. Тайваньский ученый Сяо Цзиньсун рассмотрел особенности положения института амбаней Тибета в системе центральных и местных органов управления. Схема, приведенная ниже (132, 120), показывает, что амбани, напрямую подчиняясь императору, были тесно связаны с наместниками прилегающих областей: с Сининскими наместниками (амбанями) и Сычуаньским губернатором (цзунду). Из Синина поступало продовольствие и присылались чиновники в Лхасский ямынь, из Сычуани направлялось пополнение знаменным войскам в гарнизоны, расквартированным по Тибету.

Рисунок 1

Первые амбани были членами Государственной канцелярии (Нэйгэ) и имели звание "Нэйгэ сюеши", что и объясняет использование маньчжурского слова "амбанъ". Составленные на основе цинских источников " Краткие биографии цинских сановников в Тибете" (38) дают некоторые цифровые данные. Всего за 200 лет существования института амбаней было назначено на эту должность 135 сановников. В действительности, исполняли эту обязанность 124 человека, одиннадцать амбаней по тем или иным причинам не прибыли на место назначения. Несколько сановников были амбанями в Тибете по 10 и более лет, некоторые пребывали на этой должности от 20 дней до нескольких месяцев. Большинство амбаней были маньчжуры, амбаней-монголов было около тридцати человек, амбани-китайцы появились лишь с конца XIX века.

Оценки деятельности тибетских амбаней очень разные. Китаские авторы дают более эмоциональную оценку: "За малым исключением большинство амбаней были способными и очень талантливыми чиновниками. Кроме нескольких слабохарактерных и бесталанных, подавляющее большинство были вдумчивыми и предусмотрительными чиновниками" (139, 368). Западные исследователи, в частности Ричардсон, считают, что "после фанатичной и жестокой вспышки 1750 года, амбани все меньше и меньше становились заинтересованы и компетентны в тибетских делах, были слабы и бездарны. В большинстве случаев, назначение на эту должность расценивалось как "почетная ссылка. Амбани слишком часто отзывались и смещались с должностей. Нередки были случаи ложных доносов трону и неисполнения обязанностей" (116, 52).

Основные параметры этого института представляются следующими. Институт амбаней начал складываться в первые три десятилетия XVIII века и из формы временного прикомандирования цинских представителей перешел в форму постоянного присутствия и участия цинского двора в управлении Тибетом. Институт амбаней окончательно утвердился в качестве важного звена управления Тибетом лишь к концу XVIII века. Это было отражено в специальных документах по управлению Тибетом ("Тибетские уложения" 1751 и 1792 гг.), вошедших затем в состав "Лифаньюань цзэли". В этих документах статус амбаней был закреплен пинскими законами.

Институт амбаней сохранил свои позиции в управлении Тибетом вплоть до конца правления династии Цин. Функции и полномочия амбаней постоянно корректировались и усложнялись, что свидетельствует об актуальности тибетской проблемы для цинского двора и необходимости усиления контроля и "степени присутствия" центральной власти в Тибете.

Деятельность амбаней можно разделить на две категории: военная и административная. Военная деятельность была связана, в первую очередь, с командованием военными гарнизонами цинских войск в Тибете, охраной границ, курьерской службой и должна была обеспечивать политическую стабильность и подчинение местных правителей цинскому двору. Одной из основных обязанностей амбаней в Тибете стала поддержка и обеспечение политического и религиозного верховенства Далай-ламы, выбранного пинским двором в политические партнеры еще в XVII в. В конце XVIII в. появляется дополнительная специфическая функция - участие в делах религиозной компетенции, связанной с избранием Далай-лам и Панчен-лам.

Вся структура управления Тибетом, представленная тайваньским историком Сяо Цзиньсуном в книге "Амбани Тибета периода правления династии Цин", выглядит следующим образом (Рис. 2) (132,118-119):

Примерно такую же схему управления Тибетом предлагает Е.Л. Беспрозванных, выстраивая вертикальную цепочку подчинения: император - Лифаньюань - амбани в Лхасе - Далай-лама - Кашаг -тибетский чиновничий аппарат (42, 299).

Каждый внутритибетский кризис приводил к усилению позиций цинского двора в Тибете, к большему вмешательству в дела внутреннего правления при участии амбаней. Административная деятельность подкреплялась военной мощью китайского гарнизона. По Проектам 1751 и 1792 годов, амбаням давалось право прямого участия в управлении страной наравне с Далай-ламой, хотя конкретные дела гражданского управления оставались в ведении тибетского правительства (кашаг), состоявшего из министров калуней. Лхасские амбани и штат чиновников ямыня относились к Лифаньюань, где специально тибетскими делами занимались два отдела. Амбани были непосредственно подчинены императору и Военному Совету и имели право обращаться к императору напрямую.

Рисунок 2

6. Падение статуса амбаней в конце правления Цинской империи

Общий кризис Цинской империи конца XIX века не мог не повлиять на китайско-тибетские отношения, которые приобрели "номинальный характер китайского протектората над Тибетом". Дело дошло то того, что в 1894 году Далай-лама XIII, будучи в возрасте 18 лет, с помощью своих сторонников арестовал амбаня и получил государственные печати и запретил амбаням участвовать в государственных делах. А. Уодель, бывший в составе экспедиции англичан в Тибете в 1903-4 гг., писал: "он [Далай-лама] открыто отказался подчиняться китайцам, которые вынуждены были смириться с упадком их власти в Тибете и нескрываемым презрением, с которым тибетцы относились к их присутствию, низведенному до пустого фарса, тени в тени" (120, 20). Амбани постепено теряли свое влияние и власть, не подкрепленное способностью цинского правительства вернуть былое влияние над Тибетом.

Амбани пытались вернуть свое былое влияние на тибетские дела используя и иноземное вмешательство. Так, при вторжении англичан в Тибет в 1904 году при отсутствии Далай-ламы амбань выразил желание помочь английской миссии касаемо провизии и другого обеспечения. Амбань был посредником между англичанами и тибетцами, и все документы проходили через его руки. В присутствии амбаня были зачитаны последние условия англо-тибетской конвенции и подписаны тибетцами без давления амбаня, который присутствовал по просьбе Янгхазбанда. Это говорит о том, что Китай хотел упрочить свои позиции в Тибете с помощью англичан, пользуясь отсутствием Далай-ламы и пророссийски настроенной группировки во главе с Агваном Доржиевым, советником и воспитателем Далай-ламы XIII (119, 77).

Многие путешественники, такие как Сарат Чандра Дас (26) и Дж. Богль (25, 274), в начале 19 века отмечали, что тибетцы тяготились властью амбаней, что китайский гарнизон обирал и унижал местное население.

В записках многих путешественников того времени (Дж. Богль, С.Ч. Дас, П.К. Козлов, Г. Цыбиков, Е. Кавагучи, Ю.Н. Рерих и др.) зачастую встречаются сетования о трудности и невозможности проникнуть вглубь Тибета из-за запрета амбаней, либо о высылке чужеземцев амбанями за пределы Тибета, что заставляло представителей многих стран прибегать к маскировке и проникать вглубь страны под видом паломников из азиатских стран. Тибетский амбань Шэньтай докладывал трону: "'Монголы паломники проникают всюду, среди них встречаются российские (подданные). Они часто передвигаются и изменчивы. Среди множества разнообразнейших паломников, несомненно, есть российские буряты и калмыки" (102, 141).

В самом конце правления цинской династии была предпринята последняя попытка вернуть Тибет в зону влияния центрального правительства. В 1908 году центральное правительство, чтобы укрепить свое влияние в Тибете, назначило амбанем видного государственного деятеля времен политики "самоусиления" Чжао Эрфэна. Китайский гарнизон в Тибете вновь был усилен, но тибетские министры, испугавшись полной потери власти, стали звать Далай-ламу обратно в Тибет, чтобы он вновь взял на себя гражданское управление, и тем самым ослабил власть вновь назначенного амбаня. Перспектива иметь амбанем Чжао Эрфэна, прославившегося жестоким подавлением восстания тибетцев в Каме, страшила тибетцев. В декабре 1908 Далай-лама выехал из Пекина в Тибет, императорским указом ему был возвращен его ранг Далай-ламы с титулом "верный и смиренный регент ограниченный законами государства-сюзерена" (119, 148). Доносы тибетских министров императору о воровстве денег амбанем Лянь Юйем, доносы Лянь Юя на Чжао Эрфэна о чрезвычайной радикальности предпринимаемых им мер, говорят и о кризисе самого статуса амбаней в Тибете и безуспешности попыток вернуть былое влияние института амбаней в Тибете на закате Цинской империи.

Список использованных источников и литературы

1. Гончаров С.Н. Китайская средневековая дипломатия: отношения между империями Цзинь и Сун (1127-1142 гг.). М., 1986.

2. Горохова Г.С. Очерки по истории Монголии в эпоху маньчжурского господства (конец XVII - начало XX в.). М., 1980.

3. Границы Китая: история формирования. Под ред. В.С. Мясникова и Е.Д. Степанова. М., 2001.

4. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII -первой половине XIX века. М., 1983.

5. Доронин Б.Г. Завоевание Китая маньчжурами и официальная китайская историография XVII-XVIII вв. - "Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки", Выпуск 10. Л., 1987.

6. Доронин Б.Г. Китай XVII - XVIII веков - "Проблемы историографии и источниковедения". Л., 1988.

7. Доронин Б.Г. Государственное историописание в Китае - "Всемирная история и Восток". М., 1989.

8. Доронин Б.Г. Биография в средневековом Китае (к характеристике жанра) - "Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки" Выпуск 13. Л., 1990.

9. Доронин Б.Г. Китай и мир в XVIII веке - "Восток" (Москва) 1996, № 5.

10. Дубровская Д.В. Судьба Синьцзяна. М., ИВ РАН, 1998.

11. Дутаров Р.Н. "Дэбтэр-чжамцо" - источник по истории монголов Кукунора. Новосибирск, 1983.

12. Дылыков С.Д. Введение к "Их цааз" ("Великое уложение"). Памятник монгольского феодального права XVII в. М., 1981.

13. Ермаченко И.С. К характеристике государственного аппарата Цинской империи в период завоевания Китая - Маньчжурское владычество в Китае. М., 1966.

14. Ермаченко И.С. Политика маньчжурской династии Цин в Южной и Северной Монголии в XVII веке. М., 1974.

15. 3латкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). М., 1983.

16. Ипатова А.С. Политика "закрытых дверей" Цинов: политика" самозащиты" или "самоубийства государства" (к постановке вопроса в современной историографии КНР) - Всемирная история и Восток. М.,1989.

17. История Востока. Т.Ш. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI-XVIII вв. М., 2002.

18. История Монгольской Народной Республики. Издание 3-е. М., 1983.

19. Козлов П.К. Тибет и Далай-лама. Петербург, 1920.

20. Колмаш Иосеф. К некоторым вопросам теории и практики национальной политики в Китае - Archiv Orientalni, 3 volume 46/1978. Praha, 1978.

21. Китайская Народная Республика в 1995-96 гг. Политика, экономика, культура. М., 1997.

22. Кузнецов B.C. Цинская империя на рубежах Центральной Азии (вторая половина XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск., 1983.

23. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997.

24. Лю Данянь. О Канси. - Историческая наука в КНР. М., 1981.

25. Мартынов А.С. О некоторых особенностях политики пинского правительства в Тибете в конце XVII века (предыстория маньчжурского похода в Непал в 1792 году) - Маньчжурское владычество в Китае. М., 1966.

26. Мартынов А.С. Представление о природе и мироустроительных функциях власти в официальной китайской традиции. - "Народы Азии и Африки", 1972, №5.

27. Мартынов А.С. Статус Тибета в XVII-XVIII веках. М., 1978.

28. Мартынов А.С. Доктрина императорской власти и ее место в официальной идеологии императорского Китая - Всемирная история и Восток. М., 1989.

29. Матханова Н.П. Генерал-губернаторы Сибири. Новосибирск, 1998.

30. Мелихов Г.В. Процесс консолидации маньчжурских племен при Нурхаци и Абахае (1591 - 1644 гг.) - Маньчжурское владычество в Китае. М., 1966.

31. Мелихов Г.В. О северной границе вотчинных владений маньчжурских (пинских) феодалов в период завоевания ими Китая (40-80-е годы XVII в.) - Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. М., 1982.

32. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул, 1998.

33. Мясников B.C. Империя Цин и Русское государство в XVII веке. М.,1980.

34. Мясников B.C. Новые знания о России в Цинском Китае в XVIII веке - Всемирная история и Восток. М., 1989.

35. Мясников B.C., Степанов Е.Д. Историография погранично-территориальных проблем Китая: от традиционных подходов к современной интерпретации. - Границы Китая: история формирования. М.,2001.

36. Намсараева СБ. Китайская политическая традиция и современная практика: к вопросу о легитимности выбора Панчен ламы XI -"Российское монголоведение", бюллетень V. М., 2001.

37. Намсараева СБ. Монголоведение и тибетология на Тайване - "Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций". М., 2002.

38. Новая история Китая. М.: "Наука",1972.

39. Позднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями последнего к народу. Санкт-Петербург, 1887.

40. Попов А.В. О разных изданиях "Уложения китайской палаты внешних сношений" в первой половине XIX века. - IV Всесоюз. школа молодых востоковедов. Тез. -T.I. М., 1986.

41. Попов А.В. Китайская палата внешних сношений, маньчжурские наместники и аймачные власти в Халха-Монголии в середине XVIII -начале XIX века - "Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки". Выпуск XII. Л., 1990.

42. Попов А.В. О подготовке халхасских князей и чиновников к службе вцинском административном аппарате - XXIV научная конференция "Общество и государство в Китае", часть II, М., 1993.

43. Попов А.В. О некоторых особенностях законодательства и судопроизводства в Монголии периода маньчжурского господства -"Филология и история стран Азии и Африки".Тез. науч. конф.поев.50-летию воссозд. Вост.ф-тф СПбГУ - СПб., 1994.

44. Попов П.С. Государственный строй и органы управления. Санкт-Петербург, 1903.

45. Радовский М.И. Посещение Петербургской Академии наук китайскими гостями в 1732 году - "Из истории науки и техники в странах Востока", вып. 2. М., 1961.

46. Самдан А.А.Об институте бугдийн-дарга в Туве по тувинским монголоязычным летописям - "Российское монголоведение" (Москва), бюллетень V, 2001.

47. Скрынникова Т.Д. Ламаистская церковь и государство. Внешняя Монголия XVIII - начало XX в. Новосибирск, 1988.

48. Хамаганова Е.А. Отчеты российского императорского консульства в Урге за 1897 г.: основные события - VIII Международный конгресс монголоведов. Улан-Батор, август 2002 г. Доклады российской делегации. М., 2002.

49. Хафизова К. Китайская дипломатия в Центральной Азии (XIV-XIX вв.). Алматы, 1995.

50. Хохлов А.Н. Рассказ Григория Ширина о путешествии в Китай в 1778 - 1780 г. - VI научная конференция "Общество и государство в Китае", выпуск 1, М., 1975.

Размещено на Allbest.ru