Историография падения Византийской империи

Сам Константинополь, перешедший в руки Палеологов после разгрома и ограбления его латинянами, уже не был прежним городом. Об упадке столицы свидетельствуют как греческие источники, так и свидетельства разнообразных иностранных путешественников и паломников, бывавших в Константинополе.

В начале XIV века арабский географ Абульфеда, после краткого перечисления основных памятников Константинополя, заметил: "Внутри города находятся засеянные поля, сады и много разрушенных домов". В самом начале XV века испанский путешественник Рюи Гонзалес де Клавихо (Ruy Gonzales de Clavijo) писал: "В городе Константинополе есть много больших зданий, домов и церквей, и монастырей, из которых большая часть в развалинах. Однако ясно, что раньше Константинополь был одной из самых благородных столиц мира". Что же касается Пиры, то когда Клавихо посетил эту генуэзскую колонию, он заметил: "Это всего лишь маленький город, но очень населенный. Она окружена мощной стеной, в ней есть прекрасные, очень хорошо построенные дома". В то же самое время флорентинец Буондельмонти писал по поводу одной из самых известных церквей Константинополя - церкви Святых Апостолов - что она была практически разрушена (ecclesia jam derupta). Тем не менее, благочестивые паломники из разных стран, посетившие Константинополь в XIV и в XV веках, в том числе семь русских, были поражены и очарованы убранством и реликвиями константинопольской церкви. В 1287 году монах Раббан Саума, специальный посланник монгольского властителя, после встречи с императором Андроником II и со специальным разрешением последнего, благочестиво посетил церкви и реликвии столицы. При Мануиле II, в 1422 г. бургундский путешественник, дипломат и моралист Гильберт де Лануа (Ghillebert de Lannoy) был любезно принят императором и его молодым сыном и наследником. Путешественник получил разрешение посетить "достопримечательности и древности города и церквей".

В 1437 г. испанский путешественник Перо Тафур встретил наилучший прием в Константинополе у императора Иоанна VIII. Когда на обратном пути из Крыма и Трапезунда он опять посетил Константинополь, им управлял тогда "деспот Драгас" брат императора, ввиду того, что сам император находился в отъезде в Италии. Тафур замечает, что "церковь, называемая Валайерна (Valayerna, то есть Влахерны) настолько повреждена, что не может быть восстановлена". что "порт должен был быть раньше восхитительным и даже сейчас он достаточен для приема судов." "Дворец императора был великолепен, но сейчас он в таком состоянии, что и он, и город показывают те беды, которые народ пережил и до сих пор переживает... Население в городе редкое... Жители не очень хорошо одеты, грустны и несчастны, демонстрируя тяжесть своей судьбы, которая не столь плоха, как они заслуживают, ибо это порочный народ, погрязший в грехе." Видимо, имеет смысл привести и следующее суждение Тафура: "Императорский двор столь же блистателен, как и всегда ранее, ибо ни одна из прежних церемоний не пропускается, но, по правде говоря, он подобен епископу без епархии".

До нас дошел подробный и обширный текст Туринской конференции, занявшейся, при непосредственном участии Савойского герцога, разработкой и решением разнообразных общих вопросов столь сложной в то время международной жизни и выработавшей условия мира; из последних для нас интересны лишь те, которые, решив спор между Венецией и Генуей, имели отношение к Византии. Венеция должна была очистить остров Тенедос, укрепления которого были срыты; остров в определенный срок должен был перейти в руки Савойского герцога (in manibus prefati domini Sabaudie comitis), находившегося в родстве с Палеологами (по Анне Савойской, супруге Андроника III). Таким образом, ни Венеция, ни Генуя не получали этого важного стратегического пункта, к обладанию которым они так сильно стремились.

Испанский путешественник Перо Тафур, который посетил Константинополь в 1437 году, оставил весьма интересное описание Тенедоса: "Мы прибыли к острову Тенедос, перед которым бросили якорь и где мы высадились. Пока корабль приводили в порядок, мы пошли посмотреть остров. Там много зайцев, остров весь покрыт виноградниками, которые, однако, все повреждены. Порт Тенедоса кажется настолько новым, что можно подумать - он построен сегодня, надо сказать, мастерской рукой. Мол сделан из больших камней и колонн, и корабли имеют там хороший причал и места для якорной стоянки. Имеются и другие места, где корабли могут бросить якорь, однако это является лучшим, ибо расположено напротив проливов Романии[Дарданелл]. Над портом находится высокий холм, как бы увенчанный сильным укрепленным замком. Этот замок был причиной многочисленных конфликтов между венецианцами и генуэзцами до того дня, когда папа решил, что он должен быть разрушен и не будет принадлежать никому. Без сомнения, это было неразумно, так как порт является одним из лучших в мире. Ни один корабль не может войти в проливы без того, чтобы не бросить сперва здесь якорь и найти проход, который очень узок. Турки, зная, сколько кораблей здесь останавливаются, вооружаются, устраивают засады и убивают много христиан.

Гиббон был человеком вполне обеспеченным, и писал он для собственного удовольствия. Он спокойно работал на досуге, не волнуясь, не увлекаясь, интересуясь только своей литературной славой. Обладая большой эрудицией, он значительную часть источников прочел в латинском оригинале, поэтому его работа часто выглядит весьма убедительно. С греческим языком он был знаком хуже, и византийская часть его работы слабее, но все же он до сих пор ценится как византинист, как автор одной из первых обобщающих работ в этой области. Свои основные взгляды, в частности свои антихристианские тенденции, он заимствовал главным образом у Вольтера, но они выражены у него гораздо менее едко и остро, чем у Вольтера. Он хуже Вольтера знает мир и людей, его критика христианства и его источников много тупее. Гиббон умеет критиковать церковных авторов, но перед античными писателями пасует. Стиль у него гладкий, правильный, но бесцветный, замечания банальные, психологический анализ поверхностен. Тем не менее, это сочинение до сих пор не утратило известного научного значения, а в свое время оно произвело огромное впечатление. Гиббон стал самым модным историком своего времени.

В объяснении причин падения Римской империи Гиббон не пошел дальше Вольтера. Он видит их в религиозных раздорах, во враждебности христианства ко всякой культуре, в его отвращении к гражданским доблестям, которые создали могущество Рима, Правда, он отмечает и другие причины падения Римской империи: ослабление воинского духа, влияние провинциалов с их рабской моралью, роскошь, падение нравов, гнет налогов, но дух христианства - это основное, что, по его мнению, вызвало падение Римской империи. Варвары только завершили это падение. Рим погиб бы и без них. Гиббон, таким образом, приходит к тем же выводам, что и Робертсон, но он не ограничивается вопросом падения Римской империи на Западе. Он рассматривает этот вопрос также применительно к Византийской империи, которую считает продолжением Римской империи. Идеи Гиббона по этому вопросу на многие годы дали тон всему дальнейшему освещению византийской истории в буржуазной историографии и отчасти оказывают на нее влияние и до сих пор. Гиббон рассматривал историю Византийской империи как историю продолжающегося упадка и окончательного падения Римской империи, затянувшегося на тысячелетие. Этим объясняется специфический подбор материала, который характерен для Гиббона, выискивающего в византийской истории только те явления, которые свидетельствуют об упадке.

3.2 Гуманистическая историография Византии (XV--XVI вв.)

Зачатки научной историографии Византии относятся к эпохе Гуманизма, последнему столетию существования Византии, и времени, последовавшему за ее падением, хотя можно говорить и о предшествующей ей чисто средневековой историографии, в том числе и византийской, об элементах осмысления и оценки собственной истории в произведениях византийских писателей. Византийская историография -- феодально-церковная -- восприняла некоторые традиции античной с ее элементами известного критического подхода к источникам, сопоставления их сведений, поиска более достоверных источников, элементами сопоставления последних и т.д. Оживление этих традиций наблюдается с XI--XII вв., когда, с одной стороны, в Византии, вновь усиливаются ростки светских знаний, с другой -- последовавшие затем тяжелые испытания более остро поставили перед исторической мыслью Византии вопрос о причинах ее упадка и ослабления, усиливали элементы критического подхода к прошлому своей страны, заставляли более внимательно присматриваться и к предшествующей античной истории. На почве этого кризиса в Византии зародились в своеобразной форме и зачатки гуманистической историографии (более активное обращение к античности, большее внимание к светским сюжетам, явлениям политической и социальной истории, элементы секуляризации последней, большей рационалистичности подхода, доходящие иногда до признания "естественных законов" ее развития, более широкое возрождение античных взглядов па историю как "наставницу" в политике, помогающую решать задачи современности -- Дука, Критовул, Сфрандзи), которые не получили глубокого развития. Застойный, консервативно-феодальный характер византийского общества в условиях упадка Византии вел к тому, что и в области историографии сохранялось господство религиозно-консервативных провиденциалистских представлений. После падения Византии изучение ее истории становится монополией православной церкви, подчиняется задачам феодальной клерикальной историографии, в рамках которой новые тенденции очень медленно пробивали себе дорогу. Поэтому те слабые ростки нового в историографии Византии, которые зарождаются в ней в XIV--XV вв., получают настоящее развитие в гуманистической историографии европейских стран, прежде всего Италии. Италия была не только той страной, где ранее всего зародилась гуманистическая историография -- первые зародыши буржуазной историографической мысли, зачатки современных исторических знаний. Она была более чем большинство других западноевропейских стран на протяжении столетий связана с Византией. Нельзя не учитывать не только в отдаленном прошлом длительного совместного пребывания в составе Римской империи, известного общего античного наследия и достаточно сильных античных традиций в самой Италии, но и особенно тесных политических и религиозных отношений и связей Византии и Италии в последующие столетия, отношений между Византией и папством, поддерживавших в феодально-церковной историографии папского престола интерес к истории византийской церкви и государства. Папская библиотека не только располагала большим количеством греческих рукописей, но и кадрами квалифицированных специалистов и переводчиков. Из этих кругов вышли "Палатинская хроника" (VIII в.), "Chro - nicon venetum" Иоанна Дьякона и "Трехчастная хронография" Анастасия Библиотекаря (IX в.). К Византии проявляла интерес и венецианская средневековая историография, вершиной достижений которой стала хроника Андрея Дандоло (XIV в.), который использовал и ссылался на византийские источники. В ряде районов Италии, в силу разных обстоятельств, интерес к Византии с X--XI вв. был достаточно постоянным и обрел в известной мере общеевропейские масштабы в эпоху крестовых походов. Захват крестоносцами владений на Востоке, образование крестоносных владений на территории Византии более тесно увязали западноевропейскую историю с историей Византии. История завоеваний и западных образований на Востоке, история Византии прочно вошла в западноевропейскую средневековую историографию. В XIII--XV вв. в связи с развитием в Византин латинофильских настроений усиливаются связи части византийских церковников и писателей с Италией, католической церковью и духовенством, отчасти и с зарождающимся гуманистическим движением.

Возраставший интерес гуманистов к греческому языку был первоначально связан преимущественно с их интересом к античности, классической филологии, в том числе к греческой, глубокое и новое обращение к которой отражало процесс отталкивания от феодально-церковного мировоззрения, обогащение нового восприятия античным. Гуманистов интересовала не сама Византия, а античная подоснова, античное наследие византийской культуры и в связи с этим ее носители -- византийские ученые. С упадком Византии и, особенно с падением Константинополя усилилось переселение в Италию представителей византийской "интеллигенции", что упрочило их связь с гуманистическим движением. Глубокое изучение наследия великих предшественников средневековья византийскими учеными той поры прекрасно подготовило почву для деятелей культуры Возрождения. Рим, Венеция, дворы наиболее крупных правителей Италии, при которых сложились гуманистические кружки и академии, в XV в. стали центрами концентрации не только богатейших собраний античных и византийских рукописей, но и последних представителей византийской учености, оказавшихся связанными с итальянскими гуманистами. Опираясь на свои собственные (латинские) античные традиции, итальянские гуманисты осваивали и античное греческое наследие.

Заключение

Падением Константинополя, "города императоров", который является "жемчужиной Мира", заканчивается более чем тысячелетняя история Византийской империи. Восточная Римская империя прямая наследница античной Римской империи смогла продержаться, в сложной обстановке, очень долго. 29 мая 1453 г. - день героической гибели последнего императора из рода кесарей - Константина XI Драгаша, и Византийской империи. И официальное создание Османской империи, под руководством столь же талантливого, как и жестокого султана Мехмеда II Фатиха.

Малочисленное огузское племя Эртогрул-бея, появившееся на границах Византии ещё в XIII в., в течение XIV-XV вв., превратилось в могущественное исламское государство. Османский султанат стал претендовать на главенствующую роль в Малой Азии и на Балканах. Утвердившись на престоле, все османские султаны ставили своей целью захват Константинополя. Практически каждый из них пытался овладеть городом, но преуспел в этом только Мехмед II Завоеватель.

Борьба за Константинополь определяла внешнюю политику Османского султаната во второй половине XIV - первой половине XV вв. Однако захват города турками не означал его гибель. Константинополь был переименован в Стамбул и возродился столицей могущественной Османской империи. Стамбул стал символом новой империи, сочетая элементы культуры всех захваченных турками народностей, но под контролем мусульманского духовенства. Город снова стал центром торговли и культуры.

Кроме того, Стамбул стал для европейцев символом экспансионистской политики султанов. Захватив Константинополь, Мехмед II ощутил себя "величайшим самодержцем, императором императоров, счастливым, победоносным, обладателем многих трофеев, триумфатором, волею божьей владыке земли и моря", и продолжил расширение границ Османской империи во всех направлениях.

Падение Константинополя означало гибель Византийской империи, которая символизировала тысячелетний период истории и начало новой эпохи в истории Европы и Азии. Эта битва символизирует первую победу новых методов ведения войны над старыми, победу пороховой артиллерии и огнестрельного оружия над замковыми стенами и метательными орудиями. Кроме того, по мнению некоторых исследователей, после гибели Византии, европейцы начинают искать торговые пути в обход турецких владений, что знаменует начало эры Великих географических открытий. Падение Константинополя является условным рубежом истории, после которого начинается период Возрождения. Битва за Константинополь имела большое значение для исторической науки, так как сыграла ключевую роль в описанных выше событиях и явлениях.

Список источников и литературы

Список литературы

1. Ашик-паша оглу. Османская династическая история. / Новый турецкий источник по истории Крыма // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. - Симферополь, 2001. Вып. VIII. - С. 362-365.

2. Барбаро И. Путешествие в Тану // Барбаро и Контарини о России. К истории итало - русских связей в XV в. / Вступ. ст., подгот. текста, пер., комм. Е.Ч. Скржинской. - Л.: Наука, 1971. - С. 113-187.

3. Георгий Сфрандзи. Хроника / Пер. и прим. Е.Д. Джагацпанян // Кавказ и Византия. Т. 5. - Ереван, 1987. - С. 187-240.

4. Документы Венецианского Сената. 1473 г. С 260-274. // Скрижинская Е.Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье./ Вступ. ст. И. Котляр. - Спб.: Алетейа, 2000. - 288 с.

5. Дука. Византийская история. (осада и падение Константинополя). гл. 35-40; 42. //Византийский временник. - 1953, №7. - С. 338-410.

6. "Канун-наме" Мехмеда II Фатиха о военно - административной и гражданской бюрократии Османской империи в XV в. Пер. Р.И. Керим-заде// Османская империя: Государственная власть и социально - политическая структура. Сборник статей. - М.: Наука, 1990. - С. 81-97.

7. Лаоник Халкокондил. История. Пер. Веселаго Е.Б. // Византийский временник. - 1953, №3. - С. 250-300.

8. Повесть о взятии Константинополя турками в 1453 году.// Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV в. - М.: Худож. лит., 1982. - С.216-267; 602-607.

9. После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны Трёх Индий. / Пер., прим. вступ. ст. Я.М. Света. - М.: Наука, 1968. - 237 с.

10. Тексты русских летописей. Московский летописный свод концйа XV. // Скрижинская Е.Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье./ Вступ. ст. И. Котляр. - Спб.: Алетейа, 2000. - 288 с.

11. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. - Т.2. - М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1941. - 308 с.

12. Турецкий историк Саад-Ад-Дин о взятии Константинополя// Хрестоматия по истории средних веков. Под. ред. С.Д. Сказкина и Н.Л. Грацианского.- М.: гос. учеб.-пед. издат., 1950. - С. 294-298.

13. Хюсейн Хезарфенн. Телхис эль-бейан фи каванын-и ал-и осман.// Османская империя: Государственная власть и социально - политическая структура. Сборник статей. - М.: Наука, 1990. - С. 265-307.

14. Ангелов Д., Примов Б., Батаклиев Г. Богомилството в България, Византия и Западна Европа в Извори. - София: Наука и изкусство, 1967. - 236 с.

15. Успенский Ф.И. Из истории византиноведения в России // Анналы. Пг., 1922. №1. С. 110-126.

16. Удальцова 3. В. Византиноведение в СССР после Великой Октябрьской Социалистической Революции (1917 1934) // ВВ. 1964. Т. 25. С. 3-31.

17. Жоффруа де Виллардуэн. Завоевание Константинополя / пер. М. А. Заборова. - М., 1993.

18. Михаил Критовул. Историческое сочинение // Византийские історики о падении Константинополя в 1453 году / под. ред. Я.Н. Любарского, Т.И. Соболь. - СПб.: Алетейа,, 2006. - 192 с.

19. Льюис Р. Османская Турция. Быт, религия, культура / Пер. С англ. Л.А. Игоревского. - М.: ЗАО Центрполиграф,2004. - 239 с.

20. Успенский Ф.И. История Византийской империи // режим доступа: http://www.i-u.ru/biblio/archive/uspenskiy_istorija/ (20.05.2010).

21. Хитцель Ф. Османская империя / Ф. Хитцель. - Вече, 2006. - 384.

22. http://vizantii.ru/gumanisticheskaya-istoriografiya-vizantii-xv-xvi-vv-ch-3/

23. http://vizantii.ru/tag/padenie-vizantii/

24. http://vizantii.ru/tag/istoriografiya-vizantii/

25. http://www.bibliotekar.ru/culturologia/32.htm

26. http://gumilevica.kulichki.net/VAA/vaa239.htm

27. http://www.transbound.narod.ru/orient/astashin.html

Список источников

1. Михаил Эрмодор Критовул. Письмо Мехмеду II (версия А). // Сметанин В.А. Византийское общество XIII-XV вв. (по данным эпистолографии). - Свердловск: Наука, 1987. - С. 251-254.

2. Ответ Мехмеда II византийским послам // Хрестоматия по истории средних веков. Под. ред. С.Д. Сказкина. и Н.Л. Грацианского. - М.: гос. учеб.- пед. издат., 1950. - С. 294.

3. Письма Лауро Квирини к папе Николаю V от 15 июля 1453 года. // Медведев И.П. Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Под. ред. Г.Г. Литаврина. - С. - Пб.: Алетейя, 1999. - 544 с.

4. Письмо Энея Сильвио Пикколомини Николаю Кузанскому 21 июля 1453 году. // Медведев И.П. Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Под. ред. Г.Г. Литаврина. - С. - Пб.: Алетейя, 1999. - 544 с.

5. Письмо Энея Сильвио Пикколомини к папе Николаю V от 12 июля 1453 г. // Медведев И.П. Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Под. ред. Г.Г. Литаврина. - С. - Пб.: Алетейя, 1999. - 544 с.

6. Письмо Энея Сильвио Пикколомини к Леонардо Бенвольти от 23 сентября 1453 года. // Медведев И.П. Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Под. ред. Г.Г. Литаврина. - С. - Пб.: Алетейя, 1999. - 544 с.

7. Письмо Георгия Трапезундского к султану Мехмеду II.// Медведев И.П. Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Под. ред. Г.Г. Литаврина. - С. - Пб.: Алетейя, 1999. - 544 с.

8. Карпов С.П. Регесты документов фонда Diversorum Filze Секретного архива Генуи, относящиеся к истории Причерноморья. // Причерноморье в средние века. Под ред. С.П. Карпова. - М.: Алетейа, 1998. - Вып. 3. - С. 9-81.

9. Карпов С.П. Документы по истории венецианской фактории Тана во второй половине XIVв. // Причерноморье в средние века. Под ред. С.П. Карпова. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - С. 191-216.

10. Константинопольская церковь. Письмо от 18 января 1452 г. пражским утраквистам // Сметанин В.А. Византийское общество XIII - XVвв. (по данным эристолографии). - Свердловск: Наука, 1987. - С. 246-248.

11. Контарини А. Путешествие в Персию. // Барбаро и Контарини о России. К истории итало - русских связей в XV в. / Вступ. ст., подгот. текста, пер., комм. Е.Ч. Скржинской. - Л.: Наука, 1971. - С. 188 - 247.

12. Записки янычара. Пер. и комм. Рогова А.И. - М.: Наука, 1978. - 135 с.

13. Выдержки из венецианских анналов Доменико Малиньеро и "Путешествия в Персию" Амброджо Контарини. // Скрижинская Е.Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье./ Вступ. ст. И. Котляр. - Спб.: Алетейа, 2000. - 288 с.

Размещено на Allbest.ru