3 сентября 1930 года временно исполнявший обязанности начальника штаба СА Вагенер объявил всем заместителям командующего СА, что они должны «в обязательном порядке принести клятву верности фюреру партии и СА Адольфу Гитлеру» [15, с. 111]. В этой клятве говорилось о «беспрекословном и добросовестном выполнении всех приказов, зная, что руководство не потребует ничего противозаконного» [15, с. 111].

Фюрер Адольф Гитлер стал, таким образом, единовластным вождем национал-социалистской партии, имея в своем распоряжении СС как партийную полицию. И она понадобилась ему гораздо раньше, чем он предполагал, так как находились еще партийцы, не одурманенные его культом.

В эсэсовских территориальных округах были созданы секретные информационные отделы, которые должны были следить за противником как в самой партии, так и вне ее. Шеф СС Гиммлер доложил своему фюреру 10 октября 1931 года: «В некоторых городах отмечены случаи официального исключения опытных антифашистов из рядов коммунистической партии в целях их последующего внедрения в охранные отряды…» [8, с. 248].

С помощью бывшего обер-лейтенанта военно-морского флота Райнхарда Гейдриха, вступившего в том же году в партию и СС, Гиммлер создал пресловутую службу безопасности - СД.

Штурмфюрер (командир роты) СС Гейдрих оказался отличным сборщиком информации, и СС начала постепенно превращаться в важнейшую секретную службу партии. Да и Гитлер стал считать ее своей надежной личной охраной. 25 января 1932 года он назначил Гиммлера начальником службы безопасности.

Чем больше себя дискредитировали в глазах общественности руководители СА во главе с Ремом (скандалы, связанные с гомосексуализмом Рема и ряда его приблеженных), тем с большей надеждой взирали на организацию Генриха Гиммлера многие члены партии. 5 октября 1932 года Борман, обратившись к секретарю Гитлера, Рудольфу Гессу, сказал: «Посмотрите внимательнее на СС. Ведь вы знаете Гиммлера и его способности» [4, с. 119].

Да и вне партии у здравомыслящих людей стало складываться мнение, что 50-тысячная эсэсовская армия пуританцев, не знающих жалости и сострадания, готова дать отпор кучке опустившихся гомосексуалистов СА. Недаром Гиммлер провозгласил на совещании своего руководства 13 июня 1931 года: «Может быть, пройдут месяцы или недели до того момента, когда настанет время принятия решения. Мы будем там, куда нас направит наш фюрер» [8, с. 250].

Действительно, ждать долго СС не пришлось. Приближалось 30 января 1933 года, и на горизонте немецкой истории появились первые признаки «ночи длинных ножей».

карательный отряд война отечественный

4. Формирование аппарата террора во главе СС

Важнейшее значение для установления и упрочения открытой террористической диктатуры монополистического капитала имела перестройка государственного аппарата фашистской Германии. Основными элементами этой перестройки были: обеспечение монопольного положения национал-социалистской партии; отказ от буржуазно-демократических методов деятельности и переход к открыто насильственным, репрессивным методам; «очищение» государственного аппарата от демократических элементов, настроенных оппозиционно или могущих, по мнению фашистских главарей, стать в оппозицию по отношению к проводимому ими курсу; резкое усиление роли карательных и разведывательных органов; изменения в структуре, компетенции и взаимоотношениях государственных органов, уничтожившие все буржуазно-демократические государственно-правовые институты, установленные веймарской конституцией (права парламента, автономия земель, местное самоуправление, буржуазная законность и т.п.) [5, с. 352].

Непосредственная перестройка государственных органов проводилась с конца марта 1933 г. до начала 1935 г. В это время создавались главные звенья государственного аппарата и определялись все основы его деятельности. К числу важнейших законодательных актов, оформивших государственный строй фашистской Германии, относились: закон от 24 марта 1933 г. «О ликвидации нищеты народа и рейха» (закон о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий); закон от 14 июля 1933 г. «Против образования новых партий», который карал как тяжкое преступление попытки создания других (кроме национал-социалистской) партий; закон от 1 декабря 1933 г. «Об обеспечении единства партии и государства»; закон от 30 января 1934 г. «О новом устройстве государства» (о ликвидации автономии земель); закон от 2 августа 1934 г. «О верховном главе государства»; положение от 30 января 1935 г. «О германских общинах» и некоторые другие [12, с. 233].

В результате перестройки государственного аппарата быстрым темпом происходило его сращивание с монополиями и национал-социалистской партией. Высшая власть сосредоточилась в руках фашистского правительства, в первую очередь Гитлера, получившего новый титул фюрера фашистской партии и государства, на практике равный титулам цезаря, императора.

Поворот от буржуазной демократии к фашистской диктатуре повлек за собой большие изменения в системе карательных и разведывательных органов и общее повышение их роли в механизме государства. В систему карательных и разведывательных органов вошли организации национал-социалистской партии: СА, СС и СД. Фашистское правительство объявило о полной поддержке штурмовых отрядов, возвело их в ранг вспомогательной полиции и заявило о единстве целей государства и СА. Так, газета «Эсэсовец» от 6 января 1934 г. писала: «Новая Германия не могла бы существовать без бойцов СА… То, что сделано до сих пор, а именно захват власти в государстве и уничтожение всех… последователей марксизма, либерализма, уничтожение этих людей - это только предварительная задача… к выполнению… больших национал-социалистских задач…» [1, с. 192].

СА стали важнейшим орудием борьбы с антифашистским движением, фашистское руководство запретило полиции вмешиваться в действия штурмовых отрядов, предоставив им полную свободу.

Особое место среди карательных органов фашистской Германии занимали отряды СС (в 1933 г. в них было 52 тыс. человек).

Нацистское руководство, ликвидировав всякие рамки, ограничивавшие деятельность карательных органов, использовало их для проведения открытого и неограниченного террора. В приказе министра внутренних дел Фрика указывалось: «Рейхсфюрер СС и начальник германской полиции могут принимать административные меры, необходимые для поддержания порядка и безопасности, даже если они выходят за законные пределы административных мер» [10, с. 105]. После прихода к власти фашисты перестроили полицейскую систему, затронув все стороны ее организации и деятельности. Главная задача полиции заключалась в том, чтобы осуществлять массовый террор и истреблять физически коммунистов и антифашистов.

В специальном приказе о применении полицией оружия, изданном Герингом в феврале 1933 г., говорилось: «Полицейским чиновникам, которые при исполнении своих обязанностей пустят в ход оружие, я окажу покровительство, независимо от последствий употребления оружия. Напротив, всякий, кто проявит ложное мягкосердечие, должен ждать наказания по службе. Всякий чиновник всегда должен помнить, что непринятие мер - больший проступок, чем допущенная ошибка при их проведении» [32, с. 68].

В распоряжении Геринга от 29 мая 1933 г. о «Допросе политических заключенных, производящихся СА и СС» говорилось: «Опыт показал, что допрос лиц, задержанных по подозрению в политических преступлениях или антигосударственных замыслах, членами обычной полиции во многих случаях не имел того успеха, который мог быть достигнут при допросе тех же лиц членами СА и СС. Учитывая особые обстоятельства, представляется целесообразным … передавать находящихся под охраной полиции арестантов для допроса по всей форме … тем учреждениям, которые будут заняты чинами СА и СС» [26, с. 92].

Фашистская партийно-государственная верхушка полностью подчинила своему произволу систему судебных органов, превратив их в орудие террора против коммунистов и антифашистов.

Для рассмотрения дел «политического» характера на территории, подведомственной областному (земскому) суду, создавались «исключительные суды». Упрощенный порядок судопроизводства превращал их в оперативные органы расправы с антифашистами.

Как создавались «исключительные суды» в фашистской Германии, можно видеть на примере так называемого «народного суда», учрежденного 24 апреля 1934 г. Этот суд создавался канцлером (по представлению министра юстиции) из двух членов и трех заседателей для разбора дел о государственной измене, которые до того рассматривались имперским судом. Порядок производства дел в «народном суде», по существу, не отличался от принятого в остальных «исключительных судах» [8, с. 260]. Съезд нацистской партии, состоявшийся в 1935 г., официально провозгласил окончательный отказ от либералистского исходного пункта старого уголовного законодательства «ни одного наказания без закона» и установил принцип «наказание за каждый проступок», означавший на деле оправдание и обоснование любых варварских методов фашистской юстиции и всей системы карательных органов, направленных на уничтожение людей, не угодных гитлеровскому режиму.

Повальный террор, тотальная слежка, всеобъемлющая фашистская пропаганда превратили Германию в настоящую казарму, а большинство немцев - в послушные существа, над которыми парил дух гитлеризма. Полиция, гестапо, ведомство Геббельса все делали для того, чтобы этот дух стал душой всего сущего в «третьем рейхе». Американский писатель Эптон Синклер, суммировав рассуждения одного из главарей фашистской Германии - Геринга, так выразил античеловеческие, антисоциальные стремления нацистов: «У нас есть специалисты по всем областям знания, «они годами вырабатывали для нас способы сломить волю тех, кто становятся нам поперек дороги» [5, с. 360].

Существенно возрастала роль разведывательных органов в подавлении сопротивления эксплуатируемых масс и осуществлении агрессивных внешнеполитических замыслов германского империализма. Для достижения своих целей фашисты выдвинули разведку на первый план среди других звеньев государственного механизма. Создание новой системы разведки стало важнейшей практической задачей нацистов. Это объяснялось тем, что тотальный шпионаж наиболее полно отвечал планам монополистической буржуазии и самому существу фашистской диктатуры, исключительной по своей реакционности и агрессивности. Планы создания системы разведки обсуждались в Мюнхене на совещании верхушки нацистской партии еще в середине 1932 г. После прихода фашистов к власти эти вопросы были поставлены в ряд первоочередных.

Реорганизация разведывательного аппарата Германии представляла собой неотъемлемую часть общего процесса фашизации политической надстройки, в частности государственного аппарата. В основу ее были положены те же принципы, которые характеризовали организацию и деятельность всего государственного аппарата фашистской Германии: тотальность, несвязанность законом и т.п.

Создание фашистского разведывательного аппарата происходило в 1933-1935 гг. путем реорганизации разведки веймарского периода и образования новых служб. В эти годы сложились основные звенья разведывательного аппарата, вполне отчетливо проявились важнейшие фашистские принципы его организации и деятельности [2, с. 150]. Особую роль в системе государственной разведки фашистское руководство отводило политической полиции. В результате целого ряда мероприятий политическая полиция была превращена в широко разветвленный, централизованный аппарат, наделенный карательными функциями. В апреле 1933 г. указом Геринга в Пруссии была создана государственная тайная полиция (гестапо). Она объявлялась высшей полицейской властью, подчинялась министерству внутренних дел и должна была решать задачи политической полиции. В последующем гестапо превратилось в исключительный по своему положению орган. Согласно указу Геринга от 30 ноября 1933 г. гестапо подчинялось только премьер-министру Пруссии. В марте 1934 г. районные управления гестапо отделились от местных властей и получили независимость от всех других государственных органов. При этом руководящие органы общей полиции были обязаны действовать в соответствии с директивами гестапо [5, с. 361-362]. В дальнейшем гестапо стало одним из управлений главного управления имперской безопасности Германии.

В борьбе с авангардом рабочего класса и антифашистскими силами гестапо на основании декрета президента Гинденбурга от 28 февраля 1933 г. широко использовало превентивный арест и заключение в концентрационные лагеря коммунистов и прогрессивных лиц.

Деятельность гестапо была не чем иным, как легализованным произволом и расправой. Гестаповцы бросали в концентрационные лагеря не только коммунистов и антифашистов, но и лиц, не угодных нацистскому режиму, всех инакомыслящих для их последующего физического уничтожения или превращения в рабов.

На службу фашистам был призван один из «старых» разведывательных органов Германии - отдел контрразведки военного министерства (абвер), возглавляемый адмиралом В. Канарисом. Еще в дофашистский период этот отдел начал заниматься не только контрразведкой, но и разведкой. К 1935 г. абвер превратился в основной разведывательный центр фашистского государства, предназначенный для ведения шпионажа и совершения диверсионных и террористических актов в СССР, а также в капиталистических странах [14, с. 375].

Абвер создал свою агентурную сеть в государственном аппарате, различных общественных организациях многих стран, а также в армейских штабах (даже в разведывательных и контрразведывательных органах).

Таким образом, с приходом фашистов к власти в январе 1933 г., ими фактически был сформирован аппарат террора во главе с мощной организацией штурмовых отрядов «СА», деятельность которых, несколько отличалась от позднее широко развернутой «работы» со стороны «СС». Главное отличие заключалось лишь в том, что «СА» боролись за идею национал-социализма, выступая против антифашистов, коммунистов и евреев, а «СС» и «СД» эту идею довели до крайней точки радикализации, что привело к созданию обширного, массового аппарата террора в Третьем Рейхе и его быстрой эволюции по сравнению с «СА». Итак, более идейная, сплоченная не только общими взглядами, но и мистическими обрядами, «расовой чистотой» организация, «аристократия Третьего Рейха» сначала как зерно произрастала на благодатной почве «СА», а в нужный момент просто поглотила ее выжав из нее все возможное, использовав эту организацию, как трамплин на пути к достижению своего успеха.

5. Карательная политика СС до 1939 г.

Еще до прихода Гитлера к власти на счету «СА» были многочисленные нападения на рабочие митинги и демонстрации, организация побоищ в рабочих кварталах, похищения, избиения и убийства активистов рабочего и особенно коммунистического движения. Однако особенно развернулись штурмовые отряды после назначения Гитлера рейхсканцлером. В первые же дни после создания кабинета министров с участием национал-социалистов на «СА» была возложены функции вспомогательной полиции. Этот формальный акт, засвидетельствовав безнаказанность погромщиков из штурмовых отрядов, развязал волну коричневого террора, которого не знала не только Германия, но ни одно цивилизованное государство.

Преследования политических противников и всех «неугодных» лиц приняли массовый характер. Штурмовики врывались в квартиры активистов рабочего движения и демократически настроенных деятелей прежнего режима, вытаскивали их на улицу, избивали, подвергали унижениям. Сводились личные счеты: ликвидировались недруги, соперники, кредиторы. Начались массовые преследования по расовому признаку - предпосылка последующего массового уничтожения еврейского населения [34, с. 183].

Стали возникать концентрационные лагеря, превратившиеся впоследствии в неотъемлемую составную часть нацистского режима. Их создавали всюду, где только находилось помещение, пригодное для тюремных целей. Список организованных штурмовиками в 1933 г. наиболее крупных концентрационных лагерей, приводимый, насчитывает 26, из них 3 в самом Берлине. Однако к этому количеству следует относить только крупные. Практически в первые месяцы 1933 г. концентрационным лагерем была почти каждая казарма штурмовых отрядов.

После того как первая волна террора спала, нацистские власти, напуганные бурной реакцией мировой общественности, грозившей подорвать и так еще непрочные позиции фашистского режима, попытались снять с себя ответственность за него, объявив наиболее отвратительные эксцессы результатом «подстрекательской деятельности» пробравшихся в «СА» «враждебных национал-социализму элементов». Для видимости некоторые наиболее усердствовавшие в зверствах штурмовики были изгнаны из «СА». В действительности же волна террора была результатом сознательно планировавшейся политики нацистского правительства и преследовала две основные цели. Во-первых, она должна была создать в стране атмосферу паники, парализовать противников фашизма, обеспечив тем самым благоприятные условия для стабилизации власти национал-социалистского правительства. Только в такой атмосфере нацистская партия и могла в кратчайший срок осуществить унификацию всего государственного аппарата. Во-вторых, она должна была дать выход накопившимся страстям сторонников национал-социализма, ждавших «реальных результатов» от прихода к власти своей партии. Возможность безнаказанного сведения политических и личных счетов с одной стороны, отвлекала массы штурмовиков от социальных требований, а с другой - крепко связывала их с нацистским режимом, непосредственными участниками преступлений которого они тем самым становились [25, с. 77].

Однако в качестве орудия постоянного, организованного террора, в котором нуждались фашистские власти, «СА» использовать было трудно. Для этого они были чересчур многочисленными. Это был не только инструмент, но и своеобразная массовая организация со своими специфическими требованиями и устремлениями.

Участие в терроре временно отвлекло штурмовиков от интересовавших их социальных проблем, но заставить забыть о них не могло. Уже летом 1933 г. недовольство политикой правительства, не спешившего с реализацией своих обещаний, особенно в социальной области, и всячески подавлявшего антикапиталистические настроения, проявлявшиеся в рядах партии и, прежде всего в штурмовых отрядах, приняло острые формы. В середине года произошли бунты в штурмовых отрядах Берлина, Гамбурга, Франкфурта-на-Майне, Дрездена, Эссена, Дортмунда, Касселя, Кенигсберга и Фрейбурга. В связи с этим национал-социалистскому руководству пришлось предпринять экстраординарные меры. Началась массовая чистка штурмовых отрядов. В августе 1933 г. были распущены все отряды «СА» во Франкфурте. В одном только Берлине из «СА» было исключено 3870 человек. Всего же к концу 1933 г. из «СА» было изгнано около 200 000 человек [17, с. 222]. Некоторые из них вскоре оказались в тех самых концентрационных лагерях, которые они создавали своими руками.

Уже первая чистка серьезно ослабила значение штурмовых отрядов как главного инструмента фашистского террора. Однако наиболее сильный удар по ним нанесли события 30 июня 1934 г., завершившиеся физическим уничтожением почти всей их верхушки. После этой Варфоломеевской ночи фактическое значение «СА» в иерархии нацистских организаций постоянно падал. Главным инструментом государственно организованного террора стала выросшая в недрах, штурмовых отрядов организация, получившая широкую известность как «СС».

Еще до того как НСДАП стала правящей партией, «СС», благодаря изощренной тактике Гиммлера, сумевшего завоевать особое доверие «фюрера», присвоили себе двойственные функции. С одной стороны, они выступали в роли хранителя расовой чистоты НСДАП, главного источника формирования нацистской элиты. В этой связи особое значение получило созданное Гиммлером в рамках «СС» так называемое «Расовое и поселенческое управление» («Рассе унд Зидлугнсамт»). С другой, они во все большей степени превращались в своеобразную внутреннюю партийную полицию, в задачи которой входила борьба против «подрывной деятельности» в самой партии, то есть против оппозиционных партийных групп [17, с. 223].

Для осуществления этой функции Гиммлером была создана собственная контрразведка, маскировавшаяся первоначально под «службу информации и печати» («ИЦ - Динст» и «ПИ - Динст»), а затем получившая известность как «служба безопасности» («Зихерхайтсдинст» СД).

«Заслуги» «охранных отрядов» перед Гитлером, особенно в полицейской и контрразведывательной области, позволили Гиммлеру сразу же после захвата нацистами власти начать напрямую влиять на государственные органы полиции. Уже в апреле 1933 г. имперский фюрер «СС» был назначен начальником политической полиции Баварии. Вскоре после этого Гиммлеру было поручено создание политической полиции в других немецких землях. Исключение составляла Пруссия, где политическая полиция находилась в руках Геринга как прусского премьер-министра. Однако в апреле 1934 г. Гитлер, вопреки желанию Геринга, назначил Гиммлера его заместителем на посту начальника Управления тайной государственной полиции Пруссии. В результате к середине 1934 г. в руках имперского фюрера «СС» оказалась сконцентрированной вся полицейская власть в стране [15, с. 143]. Тем самым были заложены основы того практически неограниченного влияния, которым вскоре стали пользоваться «СС» в «третьей империи».

Важнейшее значение для дальнейшего укрепления позиций «СС» имела роль, которую сыграла эта организация в событиях 30 июня 1934 г. Приняв решающее участие в расправе над руководителями штурмовых отрядов, «СС» не только продемонстрировали свою преданность Гитлеру, готовность безоговорочно выполнить любое его распоряжение, но и одним ударом расправились со своим главным соперником в борьбе за господствующие позиции. Непосредственным результатом этого был указ Гитлера от 13 июля 1934 г., согласно которому «в ознаменование огромных заслуг» «СС» «охранные отряды» были выделены из состава «СА» и объявлены самостоятельным подразделением национал-социалистской партии.

Уже к 1933 г. «СС» представляли собой разветвленную организацию, ветви которой проникали во все отрасли государственной и общественной жизни.

К этому времени они насчитывали около 165 тыс. членов. В начале 1937 г. в «СС» состояло 210 тыс. человек, а к началу войны - около 260 тыс. [19, с. 156].

Основу организации составляли три главных управления, символизировавших три основные сферы деятельности «СС» - общее Главное управление, Главное управление по расовым и поселенческим вопросам и Главное управление государственной безопасности.

Общему Главкому управлению подчинялись созданные к тому времени три группы эсэсовских соединений: «общие отряды» («Альгемейне СС»), «караульные отряды» («СС - Вахфербенде») или, как их иначе называли «отряды мертвой головы» («Тотенкопффербенде») и «отряды для поручении» («СС - Ферфюгунгструппе») [31, с. 155].

Каждая из перечисленных групп имела особую структуру и особые задачи.

«Общие отряды» были своего рода клубом «нацистской элиты», пребывание в котором открывало неограниченные возможности продвижения вверх по чиновничьей государственной и партийной лестнице. Из числа членов «общих отрядов» вербовались офицеры для полиции и других карательных органов. Члены «общих отрядов» назначались на руководящие должности в многочисленные «общественные» организации, созданные национал-социалистами. Сам факт членства в «СС» расчищал путь для успешной деловой карьеры, так как свидетельствовал, что за спиной данного человека стоит столь мощная и влиятельная организация.

Для простых обывателей вступление в «общие отряды» было связанно со сложной и длительной процедурой. Член организации гитлеровской молодежи, пожелавший попасть в «общие отряды», после тщательной проверки его расовой, физической и политической пригодности объявлялся по достижении 18-летнего возраста «претендентом». После испытательного срока он принимался в отряд в качестве кандидата и проходил там военно-спортивную подготовку. Затем он призывался на военную службу и только после демобилизации и прохождения дополнительного испытательного срока, во время которого он подвергался идеологической обработке, окончательно зачислялся в полноправные члены «СС» [28, с. 219].

Для представителей правящих классов, занимавших видные общественные или экономические позиции, путь в «общие отряды» был предельно облегчен. Для многих из них было достаточно лишь изъявить желание, чтобы не только быть зачисленным в «общие отряды», но и получить звание почетного офицера «СС». Носителю такого звания оно было весьма выгодно, ибо представляло собой официальное подтверждение прочности его положения в нацистском обществе. Для «СС» раздача такого рода званий открывала широкую возможность осуществления через своих людей надзора за деятельностью всех ответвлений государственного аппарата.

Обязанности членов «общих отрядов» были необременительны. Пребывание в них считалось общественной деятельностью и не требовало отрыва от основной работы. Отряды занимались различными видами военно-спортивной подготовки (в том числе автомобильным и конным спортом), участвовали в парадах, проводили сборы. Но главная их задача состояла, разумеется, не в этом. Принеся клятву Гитлеру на безоговорочную верность и объявив целью своей жизни беспощадное истребление всяческой крамолы, каждый член «общих отрядов», чувствуя себя представителем особого ордена, призванного «царить и княжить», сам по себе становился активным носителем террора. Не ожидая директив, он в любое время, на работе и вне работы, следил за поведением окружающих, давил на них своим присутствием, широко пользуясь в то же время правом привлекать карательные органы. В случае «необходимости» (демонстраций, забастовок, волнений) «общие отряды» могли быть быстро мобилизованы и брошены против «внутреннего врага» [28, с. 220].

Эсэсовские «отряды для поручений» были малочисленнее «общих отрядов». Первоначально они насчитывали 4-5 тыс. человек, а к началу войны - 18 тыс. В отличие от последних они представляли собой профессиональные полицейские соединения, отличавшиеся от обычной военизированной полиции лишь своим привилегированным положением. Главной задачей «отрядов для поручений» считалось обеспечение порядка на «внутреннем фронте», особенно. В военных условиях. По сути же дела, это было личное войско. Гитлера, его гвардия, которой он давал самые щекотливые и самые грязные задания.

Существование третьей группы - «караульных отрядов» («отрядов мертвой головы») было тесно связано с созданной нацистским руководством системой стационарных концентрационных лагерей [15, с. 167].

Уже после первых чисток, проведенных в штурмовых отрядах, и особенно после событий 30 июня 1934 г., охрана концентрационных лагерей, созданных в первые месяцы фашистского господства, была изъята из рук штурмовиков и передана эсэсовцам. В результате управление концентрационными лагерями превратилось в одну из главных задач, стоявших перед «СС», и неразрывную составную часть их деятельности.

Передача концентрационных лагерей под эгиду «СС» сопровождалась рядом организационных изменений. Масштабы этой формы террористической, репрессивной деятельности были значительно расширены, импровизацию, порожденную взрывом страстей, заменила холодная, продуманная система массового уничтожения людей, которой был придан официальный характер.

Первым образованным «СС» крупным концентрационным лагерем был лагерь в Дахау (близ Мюнхена). Его создателем и первым начальником явился штандартенфюрер «СС» Эйке, сыгравший впоследствии крупную роль в организации других фабрик смерти.

Осенью 1934 г. в рамках общего Главного управления было создано Управление инспектора «караульных отрядов» и концентрационных лагерей, которому было поручено развертывание сети концлагерей и обеспечение их охраны. На пост начальника управления был назначен тот же Эйке. В ведение управления были переданы уже существовавшие к тому времени концлагеря Дахау, Заксенхаузен (близ Ораниенбурга), Папенбург с подчиненными ему «рабочими лагерями» Эстервеге, Ной-Зуструм, Бергермоор и Ашендорф-Фюльсбюттель (около Гамбурга), Лихтенбург (Силезия), Моринген (Рурская область) и Колумбиахауз (Берлин). Впоследствии некоторые наиболее мелкие лагеря были ликвидированы и зместо них созданы крупные, в том числе печально известные Бухенвальд, Флоссенбург, Маутхаузен, Равенсбрюк, а после начала войны - лагеря уничтожения: Освенцим, Майданек, Тремблинка и другие [17, с. 256].

«Караульные отряды» были созданы для обеспечения охраны концентрационных лагерей Они также представляли собой профессиональные полицейские войска, рядовой состав которых вербовался преимущественно из лиц, прошедших военную службу, а офицерский - из бывших офицеров кайзеровской армии и рейхсвера. Основным условием найма в «караульные отряды» было беспрекословное подчинение приказам вышестоящих начальников и крайняя жестокость по отношению к заключенным. Сознательно насаждавшийся в «караульных отрядах» культ насилия в сочетании с гарантированной безнаказанностью во всем, что касалось жизни и смерти узников, привел к расцвету в «караульных отрядах» крайних форм садизма.

Из личного состава «караульных отрядов» формировалась администрация и внешняя охрана лагерей. Лица, не занятые в лагерях, проходили военную подготовку.

Постепенно «караульные отряды» превратились в мобильные полицейские части, которые, по-прежнему выполняя функции лагерной охраны, одновременно готовились к подавлению внутренних беспорядков, подобно «отрядам для поручений». К началу 1937 г. в «караульных отрядах» насчитывалось 8-9 тыс. человек, разделенных на три полка (штандарта): «Верхняя Бавария», «Бранденбург» и «Тюрингия». После аншлюсса Австрии был создан четвертый штандарт - «Остмарк» [17, с. 258].

Первоначально «войска СС» формировались на добровольной основе. Позднее, ввиду больших потерь и недостатка в добровольцах, нацистские власти начали направлять в эсэсовские части и мобилизованных. В ходе военных действий пришлось также отказаться от тщательного расового отбора. Из 400-500 тыс. добровольцев, насчитывавшихся в «войсках СС», примерно 200 тыс. составляли иностранные фашисты, среди которых далеко не все могли похвалиться чистотой германской арийской крови.

Создание «войск СС» еще больше укрепило позиции этой организации в системе фашистской диктатуры, ибо предоставляло в ее распоряжение мощные вооруженные силы.

Не менее, важную роль в механизме фашистской диктатуры играло Главное управление государственной безопасности («СД»). Провозглашенное указом Гесса от 9 июня 1934 г. единственной разведывательной службой национал-социалистской партии, оно превратилось вскоре во всепроникающую систему тотального шпионажа как внутри страны, так и за границей. В состав «СД» была включена Государственная тайная полиция (гестапо). В ведение Главного управления государственной безопасности входила организация диверсионной, подрывной деятельности за границей, основанная, в частности, на использовании сочувственных нацизму настроений среди немецких национальных меньшинств в других странах. Параллельно военной разведке «СД» создало разветвленный аппарат военного шпионажа.

Вся Германия была покрыта сетью тайной агентуры. На любом предприятии, в любом учреждении, в любой организации, не исключая и органы НСДАП, имелись агенты: либо так называемые доверенные лица («Ф-лейте») - члены НСДАП, выполнявшие функции по слежке без какого-либо вознаграждения, либо просто шпики («А-лейте» и «Ц-лейте»), получавшие постоянную или «сдельную» оплату [5, с. 364].

Их донесения, обобщавшиеся в центральном аппарате (в частности, в III управлении Главного управления государственной безопасности), использовались, во-первых, для принятия репрессивных мер - в этом случае они передавались гестапо, во-вторых, для составления сводок о моральном состоянии и настроениях населения (содержание этих сводок принималось во внимание при политических решениях нацистского руководства, а также при определении главных направлений в пропагандистской деятельности) и, в-третьих, для составления секретных досье на всех более или менее известных политических, общественных и других деятелей. Последнее обеспечивало руководителям «СД» и соответственно «СС» особо большое влияние. Располагая компрометирующим материалом почти на всех видных партийных и государственных чиновников «третьей империи», они имели возможность, прибегая к шантажу, добиваться всех своих целей.

Наряду с сетью агентов Главное управление государственной безопасности имело собственные формирования - «отряды СД», существовавшие наряду с другими формированиями «СС».

Таким образом, карательная политика СС до 1939 г. характеризовалась материальным формированием в рамках Третьей империи разветвленного, систематизированного аппарата и структуры террора. Сама же политика террора проводилась как в отношении евреев, антифашистов и коммунистов, так и в среде самой НСДАП, с целью устранения предполагаемых конкурентов на единственное место вождя партии, а также фюрера всей страны. В результате была создана система концентрационных лагерей, куда попадали даже те, кто участвовал в их организации. Государственная машина в нацистской Германии была организована таким образом, что фюрером был каждый на свом месте и поэтому имел широкий спектр карательных, а также принудительных прав и полномочий в отношении своих подчиненных, особенно если те могли являться, по мнению таких «фюреров», опасными для распространения идей гуманизма, антифашизма и коммунизма.

Заключение