История развития идеологов социал-демократии

Легальный марксизм

Появление “легального марксизма” зачастую трактовалось в исторической литературе, как маскировка под марк-сизм, а “легальные марксисты” объявлялись врагами рабоче-го движения, рядящимися в одежды его друзей с целью выхолостить революционную сущность марксизма. Дело же заключается как раз в особенностях формирования классовой структуры капиталистического общества в России, которые вследствие особенностей российской капиталистической эво-люции вызвали формирование пролетариата в “класс для се-бя” и его вступление на арену политической борьбы ранее буржуазии. Борьба пролетариата с самодержавными порядка-ми вызвала горячую симпатию к нему со стороны всех демо-кратически настроенных людей. Именно и пролетариате ви-дела теперь интеллигенция силу, способную взять на себя разрешение задачи политического освобождения России.

Задавленная тисками политических форм докапиталисти-ческого строя, демократическая интеллигенция искала в на-родных массах рычаг, который помог бы ей добиться полити-ческих преобразований. За период увлечения крестьянством, после того как оно не оправдало ожиданий, последовал пе-риод сосредоточения надежд на промышленном пролетариате. Первые успехи рабочего движения приковали к себе внимание всех демократических элементов общества. Усиленная теоретическая пропаганда русских марксистов, своей критикой освобождавшая умы интеллигенции от наследства народ-нических традиций, также способствовала тому, что основная масса демократической интеллигенции в 90-х гг. формирова-лась в активно оппозиционную старому порядку силу под флагом марксизма.

Когда же под влиянием классовой борьбы пролетариата на политическую арену стали -выдвигаться другие -- не про-летарские -- общественные силы, их политическое самоопре-деление начиналось с “вытравления” из сознания революционно настроенных элементов сложившейся ранее идейной традиции пролетарского социализма. В результате получилось единственное в своем роде сочетание революционно-пролетар-ского и буржуазно-демократического влияний, характерное для творчества одного из лидеров “легального марксизма” П. Б. Струве. С одной стороны, это популяризация идей “эко-номического марксизма”, с другой -- критицизм в философии, заявление о том, что автор, “примыкая” к марксизму, “не за-ражен ортодоксией”. П. Б. Струве подчеркивал, что он стоял у истоков критического поворота в марксизме. Этот критиче-ский поворот, по его мнению, состоял в попытке сочетать марксизм с критической философией, исходящей от Канта. В книге “Критические заметки по вопросу об экономическом развитии России”, как подчеркивал П. Б. Струве, им “была сделана попытка привлечь к развитию и обоснованию марк-сизма критическую философию...”. В статье “Против орто-доксальной нетерпимости” он отмечал, что “русское .критическое движение в марксизме отличается от западноевропейско-го гораздо большей смелостью, решительно и без всяких при-мирительных оговорок и недомолвок порывая с теми положе-ниями марксизма, которые оказываются в глазах представи-телей этого движения несостоятельными”.

Развитие этого критического направления привело в начале XX века “легальных марксистов” к разрыву с социал-де-мократией, переходу на позиции буржуазного либерализма. Вот таким образом возникновение в России непролетарских политических группировок, подобных “легальным марксис-там”, начиналось в ряде случаев с отпадения от революцион-ной социал-демократии как течения общественной мысли. Средние городские слои, непосредственно соприкасаясь с про-летариатом, раньше других демократических сил поднялись на борьбу. Соответственно первыми откололись от социал-демо-кратии “легальные марксисты”.

Экономизм

его. Нынче обстоит дело так, что на основании Маркса и Энгельса можно доказывать все. Это весьма удобно для аполо-гетов и литературных казуистов. Но тот, кто сохранил хоть немного теоретического смысла, для которого научность со-циализма не есть “только вещь для показа в торжественных случаях, которую вынимают из серебряной шкатулки, а в остальное время забывают”, тот, раз осознав эти противоречия, почувствует вместе с тем и потребность устранить их. В этом, а “не в вечном повторении слов учителей, заключается задача их учеников”. Лозунг “свободы критики”, довольно быстро сойдя в моду, означал тогда, по словам Ленина, отказ от ре-волюционного содержания марксизма и превращение социал-демократии из партии социальной революции в партию со-циальных реформ. Существо ревизионизма Бернштейна состояло в анализе значительно изменившиеся реалии современного ему капиталисти-ческого общества по сравнению с тем, каким оно было во время создания “Коммунистического Манифеста”. Другим стал рабочий класс, утратив социальную однородность конца 40-х годов, которая безоговорочно определяла единство его интере-сов и консолидацию действий в выступлениях против буржуа-зии, -- в то же время это не отрицало возможности осозна-ния им общности классовых целей. Учитывая происшедшие в обществе сдвиги, его все большую усложненность и рост диф-ференциации его элементов, Э. Бернштейн пришел к выводу, что и “классовая борьба не может оставаться заключенной в рамках первоначальных форм, не может обостряться в виде таких именно контрастов, как это соответствовало бы классовой теории Маркса и Энгельса”. На основании сказанного Э. Бернштейн отходит от идеологии революционного марксизма, считая существом деятельности социал-демократии обеспечение перехода современного общественного строя в высший без конвульсивных потрясений и разъясняет раскри-тикованную революционными марксистами и Лениным фор-мулу о соотношении движения и конечной цели.

Теперь, когда в значительной степени преодолена культура революционности, эта идея приобрела второе дыхание. Так, известный советский ученый-юрист, председатель Комитета Конституционного надзора Верховного Совета СССР С. С. Алексеев в статье “О концепции программы нашей партии” писал: “...сама логика развития современного мира приводит к выводу: нет, не нужно специально, в качестве некоего особого пути развития человечества “строить социализм”, какими бы он замечательными чертами не обрисовывался. Необходимо, возвращаясь на современный уровень общецивилизованного развития человечества, целенаправленно идти к правовому гражданскому обществу, к обретению его достижений, вбирая и реализуя при этом в меру реальных общественных потреб-ностей все то ценное, оправдывающееся на практике, что. со-держит социалистическая идея в ее демократическом гуман-ном понимании”. Сопредседатель Социал-демократической партии России народный депутат СССР А. Оболенский, ком-ментируя стратегию РСДРП, отмечал: “Слова “социализм” в документах нашего съезда вы не найдете. Социал-демокра-тию мы понимает не традиционно, а как социальную де-мократию... Повои, четкой трактовки термина “социализм” никто не дал. Западная социал-демократия чаще всего пони-жает социализм не как состояние общества, а как процесс общественных изменений. И в этом смысле, пожалуй, можно сказать, что мы ближе к западной социал-демократии”.

Если идеи Э. Бернштейна так популярны в последнее время не только на Западе, но и у нас, то почему же тогда, на рубеже XIX--XX вв. они встретили такое неприятие со сто-роны В. И. Ленина и Г. В. Плеханова? Ведь нынешнее второе дыхание концепции означает ее жизненность, адекватность оп-ределенным социально-экономическим и политическим усло-виям. Причина расхождений лидеров и теоретиков двух наци-ональных отрядов международной социал-демократии в том, что эти отряды, казалось бы, выражая одни и те же классо-вые интересы, действовали в различной обстановке, находясь на разных уровнях развития капитализма. Э. Бернштейн смог проанализировать капитализм и более зрелый, и более пере-довой, открыв те принципиальные изменения, о которых уже говорилось, а Г. В. Плеханов и В. И. Ленин оценивали идеи своего противника сквозь призму российской действительно-сти с предельно обостренными классовыми противоречиями, где процесс структурирования пролетариата еще только начи-нался, а удельный вес рабочей аристократии был весьма не-значителен. Каждый из них по-своему оценивал и уровень развития пролетариата, и состояние рабочего движения в России.

Известна в целом высокая оценка В. И. Лениным уровня развития пролетариата и рабочего движения в России как важнейшего фактора перемещения в нашу страну центра ми-рового революционного процесса, а вот Э. Бернштейн считал, что “Россия далека еще от типа современной промышленной страны” и “ее промышленные рабочие стоят еще на довольно низком уровне развития. Но каким образом можно было объяснить успехи выступлений против царизма и особую ре-зультативность движения 1905 г.? Вопрос этот решен доволь-но просто: борьба шла против ненавистной всем системы уп-равления, к ниспровержению которой стремились все клас-сы и слои населения, в результате чего движение в общест-венном сознании казалось поднятым на такую высоту, дальше которой политическое движение вообще не может поднимать-ся. Общественное сознание в данном случае Э. Бернштейн раздваивает: во-первых, мнение общества о небывало высо-ком уровне рабочего движения и, во-вторых, сознание самих пролетариев, которое не соответствует достигнутому уровню движения по причине их .недостаточного развития. Такое од-ностороннее представление довольно упрощало характеристи-ку освободительного движения России и его гегемона и, по су-ти дела, объясняло процесс лишь стихийно сформировавшим-ся фактором. Несмотря на это необходимо сказать, что и рус-ские, и западноевропейские социал-демократы ставили ана-логичные проблемы, поскольку принципиально выражали од-ни и те же классовые интересы, косвенно формулируя опреде-ленные культурные и политические запросы пролетариата.

Таким образом, социал-демократия, возникнув как явление общеевропейской рабочей культуры, впоследствии, по мере развития капитализма и рабочего класса, стала представлять собой все более разнородное движение. В форме “экономиз-ма” демократическая интеллигенция впервые совершила раз-рыв связи, которая в ее представлении соединяла пролетариат с задачей политического освобождения России. Этот разрыв в значительной мере был совершен под впечатлением от сти-хийности и малой сознательности первых шагов рабочего ста-чечного движения. Практический .вывод, который подсказы-вался первичной реакцией на политическую отсталость рабочего движения, для интеллигенции, уже связавшей себя с ним, означал отказ от фактического участия в решении поли-тических задач во имя повседневной борьбы за частичное улучшение экономического и юридического положения проле-тариата в рамках существующего политического строя. “Эко-номизм” как бы направлял рабочее движение по линии наи-меньшего сопротивления.

Перейдя от пропаганды в кружках к агитации В массах, социал-демократы брали за исходный пункт своей деятельно-сти экономические конфликты с предпринимателями. При этом данное направление рассматривалось ими лишь как не-обходимый и преходящий этап, который должен поставить рабочий класс перед задачей радикального преобразования политического строя. Небывалый промышленный подъем се-редины 90-х гг. вовлекал в стихийное экономическое движе-ние все новые слои пролетариата, оно одерживало немало ча-стичных побед, которые при отсутствии массовых рабочих ор-ганизаций ставили перед необходимостью напряжения всех сил для защиты уже завоеванных позиций. Слабые численно и материально “Союзы борьбы” не успевали откликаться на все эти потребности массового движения и стихийно следовать за его развитием. Агитационная деятельность “Союзов” во время стачек создавала им широкую популярность, а вот не прекращавшаяся политическая агитация, хотя и слабо раз-витая, не встречала отклика в массах, увлеченных возможно-стью непосредственных материальных улучшений. В таких ус-ловиях к концу 90-х гг. социал-демократы стали все более сосредоточивать внимание на самом процессе повседневной экономической борьбы рабочих с хозяевами, упуская из виду всю социально-политическую обстановку, в которой эта борьба происходила. Это направление внутри социал-демократии- и получило название “экономизма”. ..

Причины его возникновения во многом сходны с причина-ми появления “легального марксизма”. Часть демократиче-ской интеллигенции, вовлеченная в сферу марксистских идей, видевшая в пролетариате главную освободительную силу, тем не менее не могла целиком перейти на позиции рабочего класса. “Экономисты” считали, что сами успехи экономиче-ской борьбы будут почти автоматически улучшать и правовое положение рабочего класса. Они исключали возможность обращения к нему в ближайшее время с прямым призывом к политической борьбе, так как считали культурный и политиче-ский уровень масс слишком низким. “Экономисты” искали и теоретическое обоснование своей позиции, а поскольку идея политической борьбы пролетариата является одной из важ-нейших в марксизме, эти поиски привели их к отходу от марк-сизма, осознанию несоответствия его идей собственным пред-ставлениям и целям. Особенно отчетливо эта позиция была выражена в знаменитом “credo”. По мнению его авторов, теоретический и практический марксизм вырос на Западе на почве возможности ведения политической борьбы, обеспечен-ной буржуазными свободами, и возможности планомерной ор-ганизации этой борьбы с помощью воспитанных и организо-ванных мануфактурным периодом развития производства ра-бочих. В России фабричный пролетариат, не прошедший ма-нуфактурной школы, плохо и медленно поддается организа-ции, поэтому для русских социал-демократов речь должна ид-ти о коренном изменении практической деятельности. Она должна повернуться в сторону более энергичного ведения эко-номической борьбы, упрочения экономических организаций. Это в спою очередь должно повлечь за собой изменение отно-шения партии к другим оппозиционным силам на базе отхода от “ортодоксальности”. В “credo” говорилось, что “марксизм нетерпимый, марксизм отрицающий, марксизм примитивный” (пользующийся слишком схематичным представлением клас-сового деления общества) уступит место марксизму демокра-тическому, и общественное положение партии в недрах совре-менного общества должно резко измениться. Партия признает общество; ее узко корпоративные, в большинстве случаев, сектантские, задачи, расширяются до задач общественных, и ее стремление к захвату власти преобразуется в стремление к изменению, к реформированию современного общества в де-мократическом направлении приспособительно к современно-му положению вещей, с целью наиболее удачной, наиболее полной защиты прав (всяческих) трудящихся классов”. Развитие рабочего движения всегда идет по линии наименьшего сопротивления. На западе она направлена в сторону полити-ческой деятельности, в России же она в эту сторону никогда направлена не будет. Поэтому все “разговоры о самостоятель-ной рабочей политической партии суть не что иное, как про-дукт переноса чужих задач, чужих результатов на нашу почву” . Как утверждало “credo”, “целый ряд исторических условий мешает нам быть марксистами Запада и требует от нас иного марксизма, уместного и нужного в русских условиях”. Практическая деятельность русских марксистов должна сво-диться к помощи экономической борьбы пролетариата и участию в либерально-оппозиционной деятельности.

Дальнейшее развитие общественного движения, превраще-ние буржуазии в “класс для себя” в итоге привели к “само-отделению” от марксизма “экономистов”, так же, как и дея-телен “легального марксизма”.

Значительное место в становлении и развитии российской социал-демократии занимали национальные организации. Крупнейшей из них являлся Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз). Как политическая организация Бунд вырос из "просветительных кружков, стачечных касс еврейских рабочих и ремесленников, которые стали возникать в 80-х гг. в Северо-западном крае России. Первоначальный толчок движению был дан оживлением в некоторых отраслях ремесленного производства, явившегося результатом роста городов и рас-ширения- потребностей городского и сельского населения. Бунд был создан в результате слияния стачечных касс, суще-ствовавших практически во всех отраслях ремесленного про-изводства и объединявших до 60% рабочих. В качестве со-циал-демократической организации Бунд имел целый ряд осо-бенностей:

Во-первых, как организация рабочих Бунд, в отличие от . Центральной России, возник на стадии ремесленного, а не" фабричного производства. Первоначально он являлся полу-политической-полупрофессиональной организацией. Только на конференции в 1902 г. было принято решение отделить соци-ал-демократическую организацию от профессиональных, с со-хранением в последних ее представителей.

Во-вторых, у еврейских рабочих движение не было отделе-но от организации, организация не пришла извне, а развива-лась вместе с движением. И до создания Бунда среди евреев-ремесленников в каждом цехе существовало свое общество взаимопомощи, так называемая “хевра”, в которое входили и хозяева, и подмастерья. Это имело одно очень важное след-ствие: объединение осуществлялось на профессиональной и национальной основе, а не на классовой, как в крупных про-мышленных центрах.

В-третьих, в начале 80-х гг. в связи с ужесточением шови-нистической политики царизма за “черту оседлости” переселяется часть националистически настроенной мелкобуржуазной еврейской интеллигенции. Она развернула довольно ак-тивную деятельность среди ремесленного пролетариата через просветительные кружки и стачечные классы, сосредоточила в своих руках руководство движением. Руководители, стреми-лись максимально “евреизировать” движение - отгородить его от движения рабочих других национальностей.

В-четвертых, на формирование движения еврейских рабо-чих большое влияние оказала сама обстановка “черты осед-лости”, прежде всего, ужасающий национальный гнет. Это привело к тому, что руководители движения не верили в возможность объединения пролетариев разных национальностей и в способность русского рабочего класса освободить еврей-ских трудящихся от притеснений и преследований.

Это направление было ярко выражено в выступлении Ю. О. Мартова 1 мая 1895 г. в Вильно, изданном затем отдельной брошюрой. Главная мысль его ^:-- необходимость для

еврейских рабочих сплотиться в особую национально-пролетарскую партию. Сам Ю. О. Мартов вскоре отказался от националистической платформы и, как известно, перешел на по-зиции интернационализма, стал одним из руководителей Пе-тербургского “Союза борьбы за освобождение рабочего клас-са”: Однако руководители еврейских социал-демократических ^: групп положили его идею в основу практической деятельно-сти. Состоявшаяся вскоре после выступления Ю. О. Мартова конференция представителей еврейских социал-демократических групп Западного края констатировала полную солидар-ность по вопросу о необходимости специальной еврейской- со-циал-демократической организации и высказалась за скорей-шее ее создание. В сентябре 1897 г. на съезде в Вильно был создан Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз) -- единст-венная социал-демократическая организация России, которая строилась не по территориальному, а по национальному прин-ципу. Национальный характер создаваемой партии мотивиро-вался следующими аргументами. Утверждалось, что если рус-скому рабочему придется жертвовать какими-либо из своих требований, то он скорое пожертвует такими, которые каса-ются исключительно евреев. Поэтому еврейским трудящимся нечего рассчитывать на русское рабочее движение, а необхо-димо создать специально еврейскую рабочую организацию.

Бунд, безусловно, сыграл очень важную роль в развитии рабочего движения в стране, российской социал-демократии в целом. Но с начала XX в. националистическая тенденция внутри Бунда усиливается. Она привела его в 1903 г. к выхо-ду из РСДРП, а Бунд входил в нее с первого съезда, явля-ясь одним из активных организаторов его созыва. Национа-листическая эволюция поставила Бунд в особенное положение среди социал-демократических организаций. В значительной мере она явилась реакцией на усиление антисемитизма, ак-тивно использовавшегося правящим режимом в борьбе с ос-вободительным движением. Бунд реагировал на рост антисе-митизма усилением националистического характера своей де-ятельности, тем самым затрудняя себе борьбу против сиониз-ма, который достиг существенного распространения в среде еврейских трудящихся. Начался выход из состава Бунда зна-чительной части социалистически настроенных рабочих, не-согласных с такой эволюцией. Покидая Бунд, еврейские рабо-чие вступали в РСДРП. Всеобщий еврейский союз продолжал отстаивать идеи национализма, обособленности борьбы ев-рейских рабочих и все больше подчинял им все направления деятельности. В .результате в начале XX в. Бунд утратил свое влияние на российскую социал-демократию, которое имел в 90-х гг. XIX в.

Действовали в России и другие национальные социал-демократические партии. Социал-демократия Королевства Поль-ши и Литвы (СДКПиЛ). Прибалтийская латышская социал-демократическая рабочая партии (ЛСДРП) и Союз армян-ских социал-демократов были близки к РСДРП. Следует на-звать националистически настроенные организации -- Рево-люционную украинскую партию (РУП), Армянскую социал-демократическую организацию. В Польской социал-демокра-тической партии (ППС) в этот период велась борьба между националистическим руководством и интернациональным крылом. В числе главных ППС выдвигала задачу “борьбы за независимость”. При этом для ее решения делалась ставка не на революцию в России, а на ослабление царизма, прежде всего, на внешнеполитической арене. Фактически руководство ППC проводило политику обособления польского рабочего движения от общероссийского.

Вот такую картину представляло собой российское социал-демократическое движение к началу XX в. Процесс станов-ления социал-демократии, даже в рамках уже образованной

РСДРП, шел довольно сложно. После арестов среди участни-ков I съезда, разгрома “Союзов борьбы” партия превратилась просто в сумму разрозненных, не связанных между собой групп, а “экономизм” грозил превратиться в преобладающее направление. Революционные марксисты во главе с Г. В. Пле-хановым стремились закрепить создание самостоятельной партии революционного пролетариата принятием Программы и Устава. Началась серьезная подготовительная работа к со-зыву нового съезда, в которой, наряду с деятелями группы “Освобождение труда”, приняли активное участие молодые марксисты: В. И. Ленин, Ю. О. Мартов, Г. М. Кржижанов-ский.

Работа по подготовке созыва съезда была сосредоточена вокруг периодических изданий, печатавшихся за границей и нелегально распространявшихся в России: газеты “Искра” и журнала “Заря”. В 1903 г. Ю.. О. Мартов писал: “...Мы осно-вали “Искру” и “Зарю”, чтобы идейной пропагандой револю-ционных социал-демократических идей подготовлять духов-ное объединение партий, а сплачиванием вокруг газеты луч-ших практических социал-демократических сил подготовлять организационные элементы централизованной политической партии. С самого начала мы считали и всегда проводили ту мысль, что объединение должно быть осуществлено фактиче-ски, прежде чем будет провозглашено формально”. “Искра” в объявлении об издании ставила своей целью организовать политическую борьбу рабочего класса, вывести его движение из стадии раздробленности, преобладания местных и частных интересов. “Искрой” была подготовлена идейная и организа-ционная платформа для объединения, создания централизованной партии.

II съезд РСДРП

II съезд РСДРП, проходивший 17 (30) июля -- 10 (23) ав-густа 1903 г. в Брюсселе, затем в Лондоне, завершил процесс создания пролетарской партии, вооруженной теоретическим видением целей и задач --Программой, имеющей выработан-ные организационные принципы" - Устав.

Первая программа РСДРП, состоявшая из двух частей -- программы - максимум и программы - минимум -- исходила из оценки, характера и тенденций капитализма, делала вывод о магистральном направления борьбы пролетариата -- борьбе за социализм. Поэтому программа-максимум предшествовала программе-минимум. В ней определялась конечная цель про-летарской революции -- уничтожение эксплуатации и установление власти трудящихся, что могло осуществиться толь-ко через социалистическую революцию, замену частной соб-ственности на средства производства общественной, установ-ление диктатуры пролетариата, переход к планомерной орга-низации общественного производства, ликвидацию классовых антагонизмов.

Программа указывала на необходимость и неизбежность первоначально демократической революции в России, которая приведет к ликвидации пережитков феодализма, демократиза-ции всего общественного строя и создаст новую расстановку классовых сил; открывающую возможность борьбы за социа-лизм. Поэтому программа-минимум формулировала, необхо-димые ближайшие задачи: демократическая революция, свержение самодержавия и замена его демократической респуб-ликой, установление демократических прав и свобода-уничто-жение сословий, равноправие независимо от пола, расы, на-циональности, право наций на самоопределение и т. д.

Программа РСДРП требовала широкой системы экономических мероприятий, которые должны были спасти рабочий класс от физического и нравственного вырождения, расширить условия для его борьбы: 8-часовой рабочий день, право на отдых, за-прещение вычетов и штрафов, социальное страхование за счет капиталистов, рабочий контроль за производством и т. д.

Раздел аграрной части принятой Программы РСДРП включал требования отмены выкупных и оброчных платежей к других повинностей; а также всех законов, стесняющих кре-стьян в распоряжении землей, конфискация церковных, мона-стырских, кабинетских, царских имений, налогового обложе-ния земель дворян, возвращения отрезков, учреждения кре-стьянских комитетов.

Принятый съездом Устав закреплял создание централизованной организации, подчиненной единому руководству, стро-гой дисциплине.

Окончательный раскол социал-демократии

II съезд РСДРП выявил и различия во взглядах, что яви-лось естественным следствием представительства на съезде практически всех направлений внутри социал-демократии. Несогласные с проводившейся на съезде искровской линией покинули его (делегаты от Бунда, “экономисты”), но и внутри искровского направления вполне определились две линии: сто-ронников Ю. С Мартова и В. И. Ленина. Разногласия меж-ду ними начались с обсуждения вопроса о членстве в партии и закончились расколом на большевиков (сторонников Ленина) и меньшевиков (сторонников Мартова) при выборах Центрального Комитета партии. Явление это само по себе не было случайностью, скорее наоборот: раскол стал внешним проявлением глубокого противоречия в создаваемой партии. Основу его составляли две тенденции, присущие рабочего дви-жению и отраженные в социал-демократии: революционная и реформистская. Таким образом II съезд РСДРП положил начало к существованию внутри партии двух направлений: леворадикального во главе с В. И. Лениным и умеренного во. главе с Ю. Мартовым. После съезда оба направления стали постепенно оформляться во фракции. Следует подчеркнуть, что перед революцией 1905--1907 гг. разногласия существова-ли в основном по организационным вопросам. Идейные плат-формы большевизма и меньшевизма в эти годы только-только намечались, четко сформировались они в годы первой россий-ской революции. Но уже в “искровский” период появились некоторые различия в оценке темпов капиталистического разви-тия, страны, в решении вопроса о взаимоотношениях полити-ческой партии и класса, во взглядах на формирование социа-листической сознательности пролетариата.

Как уже отмечалось, В. И. Ленин приблизительно в тече-ние десятилетия следовал общей идейной линии российской социал-демократии, линии Г. В. Плеханова -- П. Б. Аксельрода. В процессе выработки организационных принципов про-летарской партии начала формироваться ленинская линия в организационном вопросе, которая получила законченное вы-ражение в его книге “Шаг вперед, два шага назад”. В чем же состояла сущность разногласий? На признании необходимо-сти создания централизованной организации сходились все искровцы, различия во взглядах касались именно степени централизации. Видный деятель РСДРП Ф. Дан подчеркивал: “Со II съезда партия вышла с единой программой, едиными основами тактики, единым организационным принципом. И только на основе такого единства, дающего нам верный залог наших будущих успехов, в частности только на основе еди-ного организационного принципа -- общего признания необ-ходимости централизованной организации -- возможно было возникновение тех разногласий, которые обнаружились на партийном съезде”.

Противоположность взглядов выявилась еще в процессе обсуждения Устава, окончательно определилась при выборах Центрального Комитета. Итак, среди искровцев было две точ-ки зрения на степень централизации. В. И. Ленин и его сто-ронники выступали за централизацию совершенную, закреп-ленную безусловным подчинением низших звеньев партии высшим, за почти военное толкование партийной дисципли-ны. Основным аргументом являлась ссылка на необходимость, существования партии в условиях подполья, отсутствие хотя бы простейших демократических свобод, жестокое пре-следование со стороны царского режима. Ю. О. Мартов и его сторонники исходили из признания факта сравнительно низко-го уровня организованности пролетариата и необходимости упорной систематической работы для воплощения в жизнь со-знательно воспринятых всеми членами партии принципов ор-ганизационного централизма. На первый план ими выдвигалась задача организационного самовоспитания партии, реше-ние которой позволило бы построить партийную дисциплину на росте сознания ее членов, добиться сознательного подчине-ния членов партии руководству ее центральных органов.

После II съезда РСДРП разногласия углубились, после-довали взаимные обиды и обвинения. Меньшевизм квалифи-цировался большевиками как оппортунизм в организационных вопросах, большевизм представлялся меньшевиками разно-видностью бланкизма. И та и другая сторона заявляли о не-обходимости преодоления разногласий, но практических ша-гов к этому не делали. РСДРП накануне первой российском революции находилась в .кризисе, который, безусловно, отри-цательно сказался на ее готовности к революционным собы-тиям. Черкезон В. Раскол среди социалистов-государственников: Доклад Парижскому анархическому конгрессу Лондон, 1902.

В заключение следует подчеркнуть, что II съезд закреп-лял создание одной пролетарской партии, имеющей внутри два основных течения, позднее оформившихся во фракции. РСДРП не раскалывалась из-за программных положений, меньшевики оставались частью партии революционного про-летариата. К причинам же появления и размежевания линий большевизма и меньшевизма можно отнести три основных момента: во-первых, опора тех и других на разные пласты на-следия Маркса-Энгельса; во-вторых, различия в оценке социально-политической и экономической ситуации в России; в-третьих, стремление действовать методами решительной яко-бинской Горы и нерешительной Жиронды.

В тесной связи с программой находились решения Второго съезда РСДРП по вопросам тактики: об отношении к либералам, о социалистах-революционерах, о демонстрациях, профессиональной борьбе, об отношении к учащейся молодежи и т.д. При выработке этих вопросов делегаты съезда исходили из положения: РСДРП поддерживает всякое оппозиционное и революционное движение, направленное против самодержавного строя.

В конце работы съезда состоялись выборы в центральные органы партии. После острой дискуссии была избрана редакция Центрального органа партии "Искры" Плеханов, Ленин, Мартов). Однако Мартов отказался войти в ЦО. Вслед за редакцией ЦО был избран ЦК РСДРП в составе Кржижановского, Ленина и Носкова. Таким образом, съезд закрепил победу твердых искровцев. Отсюда пошло разделение российской социал-демократии на большевиков и меньшевиков. Однако это не следует понимать, как глобальный раскол партии: меньшевистская и большевистская партии существовали в рамках одной РСДРП, руководствуясь единой программой и уставом. Аврех А. Я. Раскол фракции октябристов в IV Думе // История СССР. 1978. № 4.

Вплоть до 1917 года РСДРП являлась по форме единой партией, в которой взаимодействовали и функционировали две фракции, неоднократно распадавшиеся, в свою очередь, на ряд течений и групп. Между ними постоянно шли дискуссии о путях, методах и условиях борьбы за победу буржуазно-демократической революции и созданию условий для перехода России к социализму.

В РСДРП же после Второго съезда разгорелась острая внутрипартийная борьба. Уже в сентябре 1903 года меньшевики создали свой организационный центр. На стороне меньшевиков оказалась и "Заграничная лига русской революционной социал-демократии" (1901-1905), а затем и газета "Искра" .

Большевики в свою очередь поставили вопрос о создании новых партийных центров. Осенью 1904 года был создан большевистский организационный центр в России - Бюро комитетов большинства (БКБ). А с декабря 1904 года начал выходить печатный орган большевиков - газета "Вперед". Разногласия между большевистской и меньшевистской фракциями усиливались. Фракции имели свои печатные органы, руководящие центры, разъездную агентуру. В центре разногласий находились первоначально организационные вопросы. Им была посвящена и брошюра Ленина "Шаг вперед, два шага назад". В ней меньшевики квалифицировались как наименее устойчивые теоретически, наименее выдержанные принципиально элементы партии. "Меньшинство образовалось именно из правого крыла партии", - заявлял Ленин. Большинство же, по его мнению, составляло революционное направление РСДРП. Со своей стороны меньшевики усматривали в большевистских организационных принципах сектантство, опасность крайнего централизма и подчинение партии "духовному ордену" в лице группы профессиональных революционеров. К организационным разногласиям между большевиками и меньшевиками постепенно добавлялись и различия по вопросам теории и политики революционного движения. Хотя накануне революции обе фракции и признавали неизбежность социалистической революции и диктатуры пролетариата, тем не менее они по-разному интерпретировали тип и перспективы грядущей буржуазной революции, возможность ее развития, цели и задачи пролетариата.

Революционная борьба остро поставила вопрос об объединении двух частей партии, хотя объединения не произошло. Аврех А. Я. Раскол фракции октябристов в IV Думе // История СССР. 1978. № 4.

Первая русская революция и ее влияние на социал-демократические идеи

Прошедшие в конце 1904 г. -- начале 1905 г. забастовки рабочих показали, что не только правительство, но и либе-ральная буржуазия не владеет ситуацией. События неудер-жимо и грозно катились к революционному взрыву. Попытки нового министра внутренних дел князя П. Д. Святополк-Мирского, сменившего на этом посту убитого В. К. Плеве и слыв-шего за либерала, привлечь к работе в Государственном Со-вете представителей земств Николаем II и правительством были отвергнуты. Это указывало на то, что реакция на разви-вающиеся политические события в России у монархического и либерального политического лагеря была не только различ-ной, но и противоположной. Правительственный лагерь был преисполнен решимости “закрутить гайки”, взять реванш за поражение в войне с Японией победой над “врагом внутренним” -- над собственным народом. В моменты такого стихий-ного выступления народа правящая верхушка не стала ис-кать компромиссов, а решила применить вооруженную силу против народа. Кровавое воскресенье 9 января было вызвано не конкретной угрозой (ни оружия, ни каких-либо злодейских намерений у шествующих к Зимнему дворцу не было). Ясно, что царь, самодержавное правительство расстрелом дали по-нять, что хозяин положения намерен им быть и впредь. “Ли-беральный” министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский был смещен. Его заменил А. Г. Булыгин, что не внуша-ло никаких либеральных иллюзий. Более того, известный своей жестокостью генерал-губернатор.- Санкт-Петербурга Д. Ф. Трепов был назначен товарищем министра.

Потрясение либеральной интеллигенции событиями 9 ян-варя 1905 г. усугубилось полным крахом иллюзий на воз-можность гражданского согласия, предвидением грядущих кровавых событий. 'Полный провал деятельности комиссии С. И. Шидловского по расследованию расстрела 9 января лишь подтвердил это предчувствие. Аврех А. Я. Раскол фракции октябристов в IV Думе // История СССР. 1978. № 4.

Ответом рабочих на действия правительства были забас-товки. Ответом крестьян -- земельные бунты. Ответом либе-ральной буржуазии -- настоящий взрыв конституционных требований. Сила русского либерализма состояла в том, что он правильно понял смысл начавшейся революции. Общест-венные слои, из которых к концу 1905 г. сложилась кадетская партия, понимали в этом вопросе значительно больше,. ,чем правое крыло социал-демократии. Уже в мартовском номере журнала “Освобождение” П. Б. Струве ставил вопрос так:

“...в стране уже началась аграрная революция... единственная разумная... тактика состоит в том, чтобы овладеть револю-цией... вдвинуть ее в русло закономерной реформы... на осно-ве конституции”'. Но здесь же крылась и слабость либераль-ной буржуазии, а именно -- тактика на свертывание револю-ции. И это притом, что понимание первостепенной для Рос-сии важности аграрного вопроса давало либералам шанс возглавить народное движение.

С самого начала революции либералы активно разрабаты-вали свой проект решения аграрного вопроса. Даже правое крыло либералов на IV съезде земцев-конституционалистов в феврале 1905 г. приняло аграрную программу и требование конституции. Программные требования правой части либе-ральной буржуазии включили в себя:

государственную под-держку крупной промышленности;

рабочее законодатель-ство;

частную мелкую земельную собственность взамен общинной.

Помещичья земля оставалась неприкосновенной. Как легко увидеть, аграрная часть программы совпадала с планом Столыпина. Она вызвала настороженность рабочих своим требованием запрета на забастовки; оставляла равно-душными крестьян тем, что не была признана необходимость передела помещичьей земли. Зато она давала надежду на со-глашение с правительственным лагерем. У правой буржуазии была “свободна правая рука” -- открыта к союзу с достаточ-но радикальным правительством. На основе данной програм-мы часть буржуазии вступила в переговоры с С. Ю. Витте по поводу вхождения в правительство. Выделились и лидеры этого течения: Д. Н. Шипов, П. А. Гейден, М. А. Стахович, А. И. Гучков. Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба. М., 1959.

Самым решительным шагом правового крыла либералов было участие в майском коалиционном съезде либералов, ко-торый выработал адрес царю с просьбой об ускорении ре-форм. Из 14 человек, выбранных в качестве делегатов для по-дачи адреса царю, было 4 князя, 1 граф, 1 барон, 6 дворян и 2 купца. Возглавил делегацию князь Трубецкой, который, по словам В. И. Ленина, “кланялся направо и налево, но ча-ще -- направо”.

В ходе обострения революционной ситуации либералы сде-лали еще один шаг навстречу народу -- включили в свою аг-рарную программу план наделения крестьян землей за счет принудительного выкупа ее у помещиков. Это был максимум “левения” правого крыла либеральной буржуазии.

Однако до лета 1905 г. правительство изо всех сил отказы-валось от каких-либо уступок оппозиции, стараясь удержать контроль над ситуацией только в своих руках. Правительство упорно стремилось применять политику “твердой руки”. В ответ либеральные 'силы буржуазии шагнули влево, вслед за революционным народом. Революционный антиправительст-венный взрыв стал неизбежным.

В связи с общим “левением” буржуазии набирало актив-ность ее левое крыло. III съезд “Союза освобождения” в мар-те 1905 г. провозгласил идеалом государственного устройства России конституционную монархию с двухпалатным парла-ментом. Проект конституции был опубликован в журнале Струве “Освобождение”. Съезд не ограничился проек-том и общим обращением к правительству, а создал специ-альную комиссию для рассмотрения и обсуждения проекта го-сударственного устройства России.

Либеральная буржуазия в начале 1905г. пошла на сближе-ние с широкими народными массами, требующими прекраще-ния войны, земельной реформы, демократических свобод. Все то же извечное: мира, хлеба, свободы!.

Такой широко понятный лозунг революции стал основой, возможностью для формирования единого общенационально-го антиправительственного выступления. Под влиянием рево-люционных событий начался процесс, который В. И. Ленин определил как “порозовение” либеральной буржуазии. Пер-вый намек царизма на возможность созыва Думы (указ 18 февраля 1905 г.) вызвал восторг теперь уже лишь у мень-шинства либералов. Большинство же было готово двинуться дальше, в борьбу за демократическую конституцию. В этот момент леволиберальное движение имело объективный шанс занять лидирующее место в революционном движении. Отсут-ствие своей партии становилось препятствием.

Летом 1905 г. можно констатировать наибольший сдвиг либералов влево. “Союз освобождения” как настоящая пар-тия активно включился в революционный процесс. Нелегаль-но в Санкт-Петербурге выходил его официальный орган “Ли-сток “Союза освобождения”. Сформировались местные орга-низации “Союза освобождения”, началась их активная дея-тельность в Самаре, Воронеже и Новгороде.

После победы Октябрьской Революции в молодой Российской Республике установилась фактически однопартийность - все партии, кроме большевистской ушли в подполье и всячески преследовались. Конечно же, в ортодоксальной литературе указывалось, что массовое сознание всецело было на стороне большевиков, хотя это не совсем верно. Чтобы окончательно войти в большевистскую колею, должно было пройти еще немало лет.

Заключение

Идея социалистической демократии имеет превосходства и недостатки, сильные и слабые стороны. В противоположность безоглядному политическому оптимизму, особенно ярко проявившемуся, к примеру, в СССР во второй половине 80-х годов, когда казалось, что социалистическая демократия есть нечто высшее и окончательное, что стоит только ее достигнуть и все остальное приложится, следует признать, что демократия не путь, а “распутье”, не достигнутая цель, а только лишь “промежуточный пункт”. Это - “опушка леса с неизвестно куда расходящимися тропинками”. “Мы надеемся, что прямой путь еще не утерян; но в то же время видим, что уводящие в сторону перекрестные пути таят в себе великие соблазны”.

Своими широчайшими возможностями и перспективами демократия как будто бы вызвала ожидания, которые она не в силах удовлетворить. А своим духом терпимости и приятия всех мнений она открыла простор в том числе и для направлений, стремящихся ее уничтожить. Другой она быть не может, ибо это - ее природа, ее преимущество. Но этим она могла удовлетворить лишь некоторых, но никак не всех. У людей всегда остается потребность продолжать совершенствование до бесконечности призрачного абсолютного идеала и никакой политической системой их не удовлетворить. Поэтому вопрос о том, может ли демократия смениться другими формами имеет ясный ответ: это случалось ранее, происходит сейчас и, в принципе, может произойти в будущем.

Демократия всегда есть “распутье”, так как она есть система свободы, система релятивизма, для которого нет ничего абсолютного. Демократия есть пустое пространство (“опушка”), в котором могут развиваться самые разнообразные политические стремления (“тропинки”). Проявляемое недовольство демократией в принципе можно трактовать, как усталость людей от неопределенности, желание выбрать конкретный манящий путь, “тропинку” развития. Однако трудно дать однозначный ответ на вопрос “а не вернемся ли мы в конце концов снова на опушку?”. На данный момент мы более всего склонны соглашаться с известным высказыванием Черчилля: “демократия - плохая форма правления, однако ничего лучшего человечество пока не придумало”.

Список использованной литературы:

Кропоткин П. А. Безначальный коммунизм и эксплуатация. М., 1906.

Бернштейн Эд. Условия возможности социализма.

Бернштейн Эд. Классы и классовая борьба. М„ 1906.

Бернштейн Эд. Условия возможности социализма...

Бернштеин Эд. Возможен ли научный социализм? Одесса, 1906.

Бернштеин Эд Условия возможности социализма и задачи социал-демократии. Лондон, 1900.

Ленин В. И. Полиое собрание сочинений

Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба. М., 1959.

Черкезон В. Раскол среди социалистов-государственников: Доклад Парижскому анархическому конгрессу Лондон, 1902.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч

Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба. М., 1959.

Революция и РКП (б) в материалах и документах. М..; Л , 1925. .

Струве П. Б. На разные темы. СПб., 1902.

Протоколы второго съезда Заграничной лиги и “комментарии” к ним. М., 1934. .

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пле-нумов ЦК. М„ 1983.

Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2.

Нольде Б. Э. В. Д. Набоков в 1917 г. // Архив русской революции. Берлин, 1922.

Маклаков В. Некоторые дополнения к воспоминаниям Пуришкевича и кн. Юсупова об убийстве Распутина // Современные записки. Париж, 1928.

Вишняк М. Падение русского абсолютизма // Современные записки. Париж, 1924.

Аврех А. Я. Раскол фракции октябристов в IV Думе // История СССР. 1978. № 4.

Аврех А. Я. “Распад третьеиюньской системы” (Москва, 1984).

Шульгин В. В. Дни.

Нольде Б. Э. Из истории русской катастрофы // Современные записки. Париж, 1927.

Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция, 1914-1917 гг. Нью-Йорк, 1960.

Врангель Н. Воспоминания: (От крепостного права до большевиков). Берлин, 1924.