Политическая полиция и охрана государственного порядка в период правления Александра III

В.К. Плеве и его сотрудникам часто ставят в вину, что он стал использовать в борьбе против народников провокаторов. Этот метод борьбы с преступными организациями имеет очень давнюю историю. Жандармы во Франции в первой половине XIX века устраняли врагов императора, сыскная полиция России использовала его в борьбе с уголовными элементами, в Германии разрушали социалистические организации.

Российская империя пошла по пути развития полицейского государства. Положение от 6 августа 1880 года, Положение от 14 августа 1881 года, именной указ Сенату от 4 сентября 1881 года - все эти нормативно-правовые акты создали юридический фундамент империи на следующие 30 лет ее существования. Между 1880 и 1884 гг. в России был заложен юридический и организационный фундамент бюрократическо-полицейского режима.

В.К. Плеве довел до конца начатую реформу политической полиции в стране, именно при нем Департамент полиции оформился как независимая структура в системе охраны государственного порядка, получил функциональную систему и весьма разнообразный набор методов полицейского противодействия революционерам. Провокация, слежка, доносы - эти слова стали символами времени. Правоохранительные органы продолжали совершенствовать методы своей деятельности по борьбе с революционным движением. Особое внимание стало уделяться агентурной работе в среде революционеров. Хотя такая работа велась весьма активно и ранее, эффективность ее была далека от желаемой. Недостаточное развитие агентурной деятельности делало ее вспомогательным звеном в раскрытии преступлений. Главное место в ведении розыска оставалось дознанию. Многие методы работы политического сыска перенято было потом советскими и российскими спецслужбами, формально не связанных с Департаментом полиции.

К середине 80-х годов XIX века внутри Российской империи установился относительный порядок и спокойствие, в стране продолжались социально-экономические реформы в области рабочего и крестьянского законодательства, но в сфере политических прав и свобод до 1905 года установилась по выражению советских историков «реакция». Государство не смогло дать стране ничего лучшего, как воскрешение старой официальной идеологии «Православие, самодержавие, народность».

ГЛАВА 3 ОХРАНА САМОДЕРЖАВНОЙ ВЛАСТИ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ИМПЕРИИ: ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗАРУБЕЖНОЙ АГЕНТУРЫ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ

3.1 ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ АГЕНТУРЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОЛИЦИИ ЗА ГРАНИЦЕЙ В 1880 - 1883 ГГ.

После недолгого затишья в современной России вновь стали взрываться бомбы террористов, прикрывающихся исламистской идеологией. 29 марта 2010 года, в московском метро прогремело два взрыва, количество погибших достигло 39 человек. Фактически разгромив террористическое подполье на территории самой России, мы не обезопасили себя от действия фанатиков, руководимых из заграничных центров. Враги нашей страны продолжают осуществлять свои планы по разрушению страны уже извне, в Европе, США, Афганистане, и многих других странах, чувствую свою полную безнаказанность. Похожая проблема встала перед Российской империей более 120 лет назад - несмотря на то, что основные народнические центры были разгромлены, большая часть руководства партией успела скрыться заграницей. Как же справился только окрепший Департамент полиции с этой новой угрозой?

В 1870-1880 гг. в эмигрантской среде появляются профессиональные революционеры, неоднократно незаконно выезжавшие из России и возвращавшиеся обратно. Это было связано с тем, что, страшась ударов русской государственной политической полиции, преступные сообщества, как называет народников исследователь истории терроризма в России Н.Н. Гриб, дислоцировали за рубежом свои издательства, типографии, библиотеки, склады оружия и взрывчатых веществ, партийные кассы. Там же размещались и органы управления этими сообществами [21, с. 100].

Бывший начальник Кишиневского, Донского, Варшавского и Московского охранных отделений П. П. Заварзин отмечал, что «верхи партий почти всегда находились за границей, и сношениями с ними координировалась вся работа. Только вне досягаемости русской власти допускалась централизация материалов партий, да и то по отделам, на местах же письменный материал был доведен до минимума и преимущественно зашифрованный» [21, с. 101].

Зарубежная агентура требовала экстренной реформации.

«Дорогие товарищи! За последнее время обстоятельства сложились таким образом, что фактическое сближение между нами на одной работе делается более нужным. В то же время с вашей стороны все чаще слышатся голоса, заявляющие о вашем желании работать. Нечего и говорить, как важно и как приятно для нас это последнее, обещающее и новый приток сил, и уничтожение или ослаблении разных раздоров, недоразумений и т. п., до сих пор в известной степени парализовавших успех нашего общего дела.» (Письмо Исполнительного комитета «Народной воли» заграничным товарищам, конец 1881) [1].

Из этого и других подобных писем видно, что террористы шли на все, только бы привлечь к себе и соединить под своей рукой все антисамодержавные силы Европы и Америки. В последней четверти XIX в. вполне оформились зарубежные центры русских подрывных антиправительственных организаций. К 1880г. количество их членов, находившихся за рубежом и прежде всего в Париже, составляло около 5 тыс. человек [21, с. 101]. Необходимость создания эффективно действующей агентуры политического сыска в Европе и Америке была просто очевидна.

На необходимость создания специальной службы наблюдения за русской политической эмиграцией за рубежом указывал и Лорис-Меликов. В апреле 1880 г. были командированы за рубеж сотрудники ВРК М.Н. Баранов (во Францию) и В.М. Юзефович (в Пруссию) [35, с. 87]. Им было дано задание собрать сведения о русской политической эмиграции, проверить работу агентов III отделения, составить проект ее организации, ознакомиться с деятельностью местной полиции. Результаты проверки показали «убогость», примитивность, малоэффективность деятельности агентов русской полиции. Их сведения были «порой отрывочны, противоречивы, лживы». Тогда же были предприняты попытки создать русскую секретную службу при парижской префектуре. Но это начинание было неудачным. Иностранцы, не зная русского языка, давали сведения о личной жизни политической эмиграции, а не об их замыслах и беседах. Наладить работу этой службы и централизовать ее было крайне нелегко.

После убийства Александра II группа монархистов из высокопоставленных лиц, не надеясь на возможности государственной полиции, организовала свою службу, которая вошла в историю как «Священная дружина» (или «Священная лига»). Об истории создания «Священной дружины» Н.Н. Голицын, официальный историограф Департамента полиции, писал так: «Доведенная до отчаяния ужасным преступлением (имеется в виду убийство Александра II 1 марта 1881 г.) группа мужественных добровольцев решила организовать с оружием в руках тайный крестовый поход против врагов порядка, целью этого похода было вырезать анархистов (род тайных судилищ в средние века). Другой кружок добровольцев со специальным намерением помочь суду и полиции в их розысках и сыскной деятельности, как в России, так и за границей, действительно сорганизовался; в его состав вошли лица, занимающие самые высокие положения в столице; эта ассоциация носила имя «дружина» и функционировала до осени 1882 г.» [3, с. 45]

«Дружина» имела многочисленную русскую и заграничную агентуру (количество членов «Дружины» составляло 729 человек, добровольных помощников -- 14672) [15, с. 19]. Занималась в первую очередь охраной императора Александра III в Санкт-Петербурге и поездках по городам России, а также членов Императорской Семьи. В самарском отделе Священной дружины начал свою карьеру П. А. Столыпин. Около половины личного состава Дружины были военными, среди них 70 % офицеров, имевших высшие воинские чины. Также в её состав входило большое количество представителей русских аристократических родов.

Ее руководителями были П.П. Шувалов, И.М. Воронцов-Дашков, С.А. Панчулидзе. Они разработали Устав организации и Положение о Добровольной охране. Целью этой организации была борьба с революционным движением и его лидерами, защита монархии. Предусматривалось оказание помощи полиции. Велись эти переговоры естественно в обстановке строгой секретности под прикрытием несуществующего «Земского союза», якобы основанном в Женеве и даже имевшем свой печатный орган - еженедельную газету на русском языке «Вольное слово», руководил которой агент «Священной дружины» Мальшкинский. Всего вышел 61 ее номер, а с номера 37 «Вольное слово» стало именовать себя органом якобы существовавшего в России конституционно-либерального "Земского союза" [19, с. 67]. Под этим же псевдонимом "Земского союза" "Священная дружина" и вела переговоры с «Народной волей», главной целью которых являлось предотвращение терактов против Александра III в 1882 г. во время коронационных мероприятий в Москве.

Организация была хорошо законспирирована, поэтому сведения об устройстве и непосредственных руководителях довольно фрагментарны. Руководящий орган -- Совет первых старшин (состав его неизвестен, однако известно, что в него не входили ни Воронцов-Дашков, ни Левашов, ни Шувалов), состоявший из 5 человек. Остальные члены делились на 2 отдела. Первый отдел (100 человек) занимался организационной работой. Из его членов были созданы административные и руководящие органы Дружины -- Центральный комитет (наиболее закрытый высший руководящий орган, его персональный состав был известен только Совету старшин), Исполнительный комитет (ведал агентурой) и Организационный комитет (устройством). Второй отдел занимался практической работой [15, с. 20].

О размахе и эффективности деятельности Мальшинского свидетельствует тот факт, что к работе в редакции ему «в темную», то есть, не раскрывая подлинных целей издания, удалось привлечь известных политэмигрантов П.Б.Аксельрода и М.П.Драгоманова, причем последний с 1882 г. становится главным редактором газеты [35, с. 97].

Проявляя политико-розыскную «гибкость» Департамент государственной полиции МВД Российской империи сознательно шел на публикацию в "Вольном слове" как либеральных, так и политически крайне острых материалов о собственной деятельности. Так, в N 41 за 1882 г. была опубликована статья «Сыскная политика полковника Судейкина», в которой речь шла о «секретном» циркуляре по дезорганизации революционного движения в России [14, с. 24].

Отмечу также, что помимо «Вольного слова» в Женеве с августа 1882 по февраль 1883 г. "Священной дружиной" на деньги Департамента полиции издавалась газета «Правда», которая была разоблачена как «полицейская провокация» в заявлении Г.В.Плеханова от 21 ноября 1882 г. [29, с. 117]

А в следующем году последовал провал и самого Мальшинского, приведший к прекращению издания газеты. Обстоятельства его таковы. В начале 1883 г. вышел из печати «Календарь Народной воли», содержавший заметку о «Вольном слове» как «провокационной затее охранки», а ее редактор «Мальчинский» был назван сотрудником III Отделения. (О Мальшинском как сотруднике III Отделения сообщал еще Н.В. Клеточников, внедренный в 1879 г. народовольцами в этот центральный руководящий орган политического сыска империи).

В своем открытом письме, датированном 5 мая 1883 г. и озаглавленном «Не знаю к кому...», Мальшинский не только отстаивал подлинность существования «Земского союза», но и дискредитировал Исполком «Народной воли».

Вполне справедливо он писал: «... нечто, именует себя Исполнительным Комитетом, но вместе с тем заявляет, что никто ему ничего не приказывает и не может приказывать, потому что оно стоит над всеми и, понятно, ни от кого не зависит». В дискуссии с «неведомыми оппонентами» Мальшинский воспроизводит следующие оценки состояния «противуправительственного движения» за границей, заимствованные у П.Л.Лаврова: «В 1880 г. под руководством Исполнительного комитета действовало не менее 12 местных групп и несколько отдельных. Общая численность лиц, входивших в группы... и тесно связанных с Исполнительным комитетом составляла в 1881 г. свыше 500 человек, причем эти непосредственно входившие в организованные группы были окружены несколькими тысячами лиц, которые не принадлежали к партии или находились под ее сильными влияниями, но по той или другой причине не вошли формально в ее организацию» [3, с. 56]. Как мы видим, «Народная воля» создала довольно внушительную террористическую машину, готовую в любой момент начать действовать, опасность исходившая от революционеров была не иллюзорна.

Однако представители «Священной лиги» часто не столько помогали полиции, сколько мешали ей. Они активно занимались провокационной деятельностью, и государственная полиция вела за ними наблюдение. Деятельность «Священной Дружины» оказалась малоэффективной. Это объяснялось тем, что в «Дружину», как и в любую другую создаваемую сверху организацию, по признанию С.Ю. Витте, «направилась всякая дрянь, которая на этом желала сделать карьеру» [2, с. 134]

По мнению З.И. Перегудовой деятельность «Священной лиги» была бессистемна и носила индивидуальный, разрозненный характер, поэтому не решала главной проблемы - организации зарубежного политического сыска. Порой деятельность «Священной дружины» дискредитировала Российскую империю, в качестве конкретного примера стоит привести следующий случай. «Священная дружина» вынесла по меньшей мере, три смертных приговора: участнику взрыва поезда под Москвой Гартману, другу и защитнику русских террористов французскому журналисту Анри Рошфору и, что самое главное, П.А. Кропоткину, которого при дворе считали главным вдохновителем убийства Александра II.

Покушение на жизнь идейного вождя анархизма князя Кропоткина не было приведено в исполнение потому, что о готовящемся теракте ему было сообщено заблаговременно прознавшим про это Салтыковым-Щедриным. Узнав о намерении «Священной дружины», Кропоткин напечатал в своей газете «Le Revolte» заметку о том, что ему известно об инициаторах покушения и что их имена тотчас после него будут преданы огласке. Во избежание европейского скандала «белые» террористы пошли на попятную.

Но вместе с тем именно «Дружина» стала предшественником будущей Зарубежной агентуры, она накопила значительный опыт по борьбе с революционным движением, были собраны весомые материалы по состоянию подпольных отделений «Народной Воли» заграницей. После разгрома народнического движения на территории империи, Департамент полиции взялся и за заграничных агентов, «священная дружина» оказалась неспособна справиться с поставленными перед ней задачами и была расформирована.

Так закончился подготовительный этап становления зарубежного политического сыска. Как видно, становление проходило «методом проб и ошибок», однако, были сделаны попытки создания собственной агентурной сети, часть агентов которой будет задействована в дальнейшем.

3.2 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗАРУБЕЖНОЙ АГЕНТУРЫ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ В 1883 - 1885 ГГ.

После фактического прекращения деятельности «Священной лиги» требовалось создать новую, уже официальную, государственную структуру в составе Департамента полиции. Требования к организации политического сыска за рубежом были крайне высоки, но должным уровнем подготовленных людей не хватало.

В июле 1883 г. директор Департамента полиции Плеве и товарищ министра внутренних дел Оржевский, стремясь поставить сыск за границей на должную высоту и изучив материалы и опыт предшественников, посылают в Париж для организации политического сыска во Франции надворного советника П.В.Корвин-Круковского (1844-1899 гг.), русского эмигранта, женатого на французской актрисе и уже с десяток лет проживавшего в столице Франции, в 1880 году помогшего обезвредить Льва Гартмана, участвовавшего в покушении на Александра II [35, с. 84].

При Круковском начинает охранную карьеру в Париже и Петр Иванович Рачковский (1853-1910), сначала - также в качестве агента «Священной дружины», а с марта 1884 - заведующим заграничной агентурой. Хотя Корвин-Круковский в течение двух лет служил агентом в Болгарии и Румынии, навыками, необходимыми для руководителя политического сыска -- он не обладал. Это был, скорее талантливый самоучка, а не профессионал.

Но именно при нем и было основано специальное подразделение Департамента полиции - Заграничная агентура, или, как ее называли современники «Заграничная охрана». Статус Корвин-Круковского был определен удостоверением, выданным директором Департамента Плеве. В нем указывалось, что он «облечен доверием Департамента полиции, и дружественным России державам предлагается оказывать ему содействие при исполнении им своего поручения».

С созданием заграничной агентуры Департамента выявились все неудобства существования за рубежом «Священной дружины», которая была расформирована, а часть ее агентов была принята в заграничную охранку. Вот имена этих агентов (по записке Плеве товарищу министра внутренних дел Оржевскому от 30 июля 1883 г.): присяжный поверенный Волков, отставной надворный советник Климов и купеческие сыновья Гурин и Гордон [21, с. 118].

Первый из них, Волков, отправился в Париж, имея полномочия от бывшего издателя Московского телеграфа Радзевича, с целью выяснения условий предполагавшегося издания новой либеральной газеты и связал с этой поездкой свою агентурную деятельность, а второй, Климов, скомпрометировавший уже себя среди эмигрантов изданием в Женеве газеты "Правда", должен был доставить подробный поименный список женевской эмиграции с характеристикой руководителей последней (ему это так и не удалось - он был отозван в Россию).

Между тем деятельность этих лиц выразилась лишь в сообщении Волкова о том, что замыслы русской колонии в Париже в смысле издания газеты, ввиду местных и внешних условий, не могут быть осуществлены. Климов же, не успевший в течение двухлетнего своего пребывания в Женеве ознакомиться с наличным составом эмиграции, ограничился лишь сообщением ничтожных, на лету схваченных сведений... Что же касается остальных двух агентов, Турина, поселившегося в Париже, и Гордона в Цюрихе, то оба они по своему развитию и пониманию дела могли быть полезны, "подавая надежду сделаться в приведенных пунктах внутренними агентами, в каковых Департамент полиции встречает насущную потребность".

Служба наружного наблюдения состояла только из иностранцев: Барле, Риан, Росси, Бинт. Первое время руководство этой службой было поручено французу Александру Барле, частному сыщику, который был рекомендован Круковскому Плеве, был самым оплачиваемым из этих агентов, он получал 500 франков в месяц. Анри Бинт, являвшийся полицейским в Эльзасе, за полтора года службы в "Дружине" оказал ей много услуг; затем на протяжении 35 лет он прослужил в заграничной агентуре охранки. Объясняя свое решение принять предложение охранки, Бинт главной причиной считает свое знакомство с французским аристократом Жоржем Дантесом (бароном Геккереном), который находился при дворе Николая I и в 1837 г. убил на дуэли Пушкина. Когда Бинт получил предложение "Дружины", он решил проконсультироваться с Дантесом, который убедил его принять предложение [38, с. 120].

Агенты-иностранцы все же были ненадежны. Они могли передать революционерам сведения, если те предлагали за них больше, чем платило русское правительство. Кроме того, некоторые агенты-иностранцы пытались шантажировать руководство Заграничной агентуры, угрожая передачей секретных сведений революционным кругам. Такие сотрудники сразу же увольнялись, чтобы в случае возникновения международного скандала не ставить в неловкое положение и сам институт зарубежного политического сыска и руководство страны, в которой инцидент произошел, но они все равно оставались потенциально опасны для спокойной работы охранки. Однако подобные случаи были немногочисленны.

Позднее во главе наружного наблюдения становится коллежский регистратор Милевский, и к службе наружного наблюдения начинают привлекаться русские филеры. Это очень важная веха в развитии нашей агентуры - теперь в России научились готовить своих агентов, на долю которых выпадет и разведывательная деятельность. Причем профессионализм сотрудников Заграничной агентуры французские власти ставили выше деятельности собственных спецслужб и доверяли российским агентам охранять поездки самого президента Франции [15, с. 56].

Корвин-Круковский обосновался в Париже в помещении Российского посольства на ул. Гренель, 79. Несмотря на определенные неудобства нахождения политической полиции и дипломатическом учреждении, Заграничная охранка располагалась по этому адресу вплоть до ее ликвидации после Февральской революции.

В.К. Агафонов, член партии эсеров, принимавший участие в работе Комиссии по разбору архива Парижского бюро Заграничной агентуры, пишет о своих впечатлениях от посещения «штаба» Заграничной охранки: «Заграничная агентура помещалась в нижнем этаже русского консульства в Париже и состояла из двух небольших комнат. Одна -- в два окна, другая имела одно окно, за решетками. Первая комната -- канцелярия: вдоль ее стен стояли высокие, до самого потолка, шкафы с делами, здесь же находились две шифоньерки с карточными каталогами, шкаф со старыми делами, агентурными листками, альбомами фотографий революционеров. Альбомы были большие и маленькие. Часть альбомов, видимо, предназначалась для надобностей самой заграничной агентуры, в них было помещено несколько сот фотографий революционеров. И маленькие альбомчики, так называемые «карманные», предназначавшиеся для агентов наружного наблюдения, в которых было 20 -- 30 фото революционеров, главным образом террористов. В комнате стояло три письменных стола с пишущими машинками на них и массивный несгораемый шкаф [15, c. 57].

Вторая комната была кабинетом. Великолепный письменный стол красного дерева с роскошными бронзовыми канделябрами и другими украшениями, диван, кресло, стулья красного сафьяна и два больших портрета царя и наследника... Вот он, тот центр, -- пишет Агафонов, -- откуда невидимая рука направляла свои удары в самое сердце русской политической эмиграции; здесь плелась паутина, окутывающая нас и наших товарищей тысячью тонких, но крепких нитей; здесь... совершались сатанинские искушения, и слабые или уже развращенные становились окончательно предателями...» [35, с. 89]

Вполне можно понять ненависть этого террориста, ведь умелые действия сотрудников этого ведомства предотвратили сотни «мероприятий» подобных ему революционеров, которые могли стоить многих жизней ни в чем неповинных людей.

Заграничная охранка была непосредственно связана с 3-м делопроизводством Департамента полиции, а после 1898 г. -- с Особым отделом. Вся отчетность, переписка заграничной агентуры направлялись в указанные структуры. Отсюда же получали инструктивные письма, предписания, сведения о финансировании. В этих структурах Департамента полиции и отложились документы, связанные с историей Заграничной агентуры. Дела сформированы по городам и странам, откуда поступала информация, а также, в исключительных случаях, по адресатам [35, с. 93].

Так же, как организация самого Департамента, становление службы Заграничной агентуры заняло несколько лет.

З.И. Перегудова и П.А. Кошель сходятся в оценке первого руководителя Зарубежной агентуры - Корвин-Круковский не был удачной фигурой для такой должности. Посланный в 1884 г. за рубеж сотрудник 3-го делопроизводства Департамента Г.К. Семякин по возвращении составил доклад, в котором указывал, что Круковский делом не интересуется, не понимает его и даже не дает себе труда разбирать письма, доставляемые ему Барле, заваливая всяким хламом Департамент. Кроме того, были отмечены и финансовые нарушения. Семякин предлагал провести реорганизацию в 3-м делопроизводстве и в Заграничной агентуре [29, с. 211].

Летом 1884 г. с большими сложностями удалось отстранить Корвин-Круковского от работы. Приехавшая из центра проверка во главе с Г.К. Семякиным, обнаружила крупные денежные хищения в отделе. Комиссия Семякина представляет для нас двойной интерес: именно из ее отчета мы узнаем о структуре зарубежной агентуры. Семякин указывает, что наблюдение за деятельностью эмигрантов за границей осуществляется при помощи:

1) консулов в Париже, Вене и Берлине и вице-консула Шафирова в Сулине,

2) сношения пограничных жандармских офицеров с пограничными прусскими, австрийскими полицейскими властями,

3) Краковского полицейского комиссара Костржевского,

4) корреспондентов Департамента полиции в Бухаресте, Вене, Женеве и Париже.

Семякин дает следующую характеристику всех этих учреждений и лиц:

«1) Консулы в Вене и в Берлине, поддерживая оживленные сношения с Департаментом, вполне обстоятельно исполняют все требования последнего и сообщают ценные сведения как о русских подданных, участвующих в революционной деятельности преступных сообществ в Австрии и Германии, так и о проявлениях социально-революционного движения вообще в названных государствах. Генеральный консул в Париже, не имея, по-видимому, связей с Парижской префектурой, ограничивается формальным исполнением требований полиции. Расходы всех трех консулов на секретные надобности не превышают двух тысяч рублей в год. Вице-консул в Сулине Шафиров доставляет сведения неравномерно, и Департамент полиции даже не знает личного состава, деятельности и сношений эмигрантов в Румынии. По мнению Семякина, командировка Милевского в Бухарест исправит положение дела; но, кроме того, необходимо увеличить денежные затраты на агентуру в Румынии. Шафиров получает всего на это дело 3 тысячи рублей в год.

2) Сношения пограничных жандармских офицеров с соседними прусскими и австрийскими полицейскими властями не дали до сего времени, по новизне дела, ощутимых результатов. Лишь сношения капитана Массона с краковской полицией приносят, по мнению Семякина, значительную пользу для уяснения социально- и национально-революционных происков галицийских поляков. Майором же Дедиллем (сношения с галицийскими властями) и начальником Подольского губернского жандармского управления Мазуром Семякин недоволен, особенно последним, так как его экзальтированные сообщения представляются бессвязным лепетом нервно расстроенного человека. Впрочем, и расход на эти международные сношения был крайне незначительный - 300 рублей Массону и 90 рублей пособия Мазуру.

3) Несомненное значение имеют обстоятельства и вполне верные сообщения Костржевского, но, к сожалению, меланхолично сообщает Семякин, сношения эти совершенно не оформлены, и отсутствие какого-либо вознаграждения за них не дозволяет Департаменту злоупотреблять любезностью Костржевского. Эта любезность была вскоре вознаграждена: комиссар Костржевский получил орден» [29, с. 231].

На освободившуюся должность был приглашен П.И. Рачковский, находившийся в это время в распоряжении Департамента полиции и выполнявший отдельные его поручения.

На этом заканчивается первый этап становления зарубежной агентуры. За эти четыре года этот особый отдел Департамента полиции стал фактически самостоятельной спецслужбой, соединявший функции политического сыска и внешней разведки. Оправившись от удара, нанесенного народовольцами 1 марта 1881 года, политический сыск готовился контратаковать. Зарубежная агентура взяла на себя тяжелое и ответственное дело - разгром европейских центров «Народной воли». Стоит сказать, что не все проходило гладко - не было подготовленных сотрудников, приходилось полагаться на иностранцев, согласных за внушительные суммы доставлять информацию. Но как мы увидели, к 1884 году ситуация значительно поменялась. Корвин-Круковский возглавил этот отдел в самый тяжелый момент, и поэтому, несмотря на все оплошности в его работе, в целом результат его труда можно оценить положительно. Его время закончилась, пришла пора титанов зарубежного политического сыска.

3.3 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗАРУБЕЖНОЙ АГЕНТУРЫ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ ПОД РУКОВОДСТВОМ П.И. РАЧКОВСКОГО В 1884 - 1894 ГГ.

Как и в случае с Департаментом полиции, новый этап развития Зарубежной агентуры связан со сменой руководства. Летом 1884 года зарубежную агентуру Департамента полиции возглавил П.И. Рачковский. Трудно переоценить роль этого человека в деятельности российского политического сыска. Как только не называли его историки, какими только эпитетами не награждали его: авантюрист в генеральском мундире, одна из самых ярких и в тоже время темных личностей царской охранки (Л.М.Жухрай), один из столпов политического сыска в России (Р.Ш.Ганелин), одна из самых крупных и мерзких фигур русской политической полиции, отец российской полицейской провокации (Ф.М.Лурье), темная личность, прирожденный интриган, любивший заниматься подделкой документов (Н.Кон), ангел-хранитель царского режима (Е.П.Семенов) [16, с. 21].

Но нам интереснее, как относились к нему современники, его коллеги по работе. Практически все находили, что Рачковский - человек, обладающий недюжинным интеллектом, хитростью и профессиональной сноровкой. Барон М.А. Таубе, например, говорил о глубокой преданности этого полицейского Родине и преданности своему делу.

Самой высокой оценки удостоил Рачковского С.Ю. Витте. По его мнению, это не только самый талантливый, но и самый порядочный из всех полицейских империи [16, с. 22].

Однако Л.В. Герасимов, глава Петербургской охранки, считал, что талант Рачковского раздутый, а все его достоинства - преувеличенными, ведь именно с него начался период провокаторства, не только сгубившего революционные организации, но и серьезно подорвавшего весь аппарат государственной безопасности империи.

Так что это был за человек? И.А. Муратов поместил его биографию в книгу «100 великих авантюристов». Мы рассмотрим основные этапы деятельности этого, без сомнения интересного и неординарного полицейского.

Несмотря на то, что его отец и его мать - поляки и католики, дети их были крещены уже по православному обряду и в определенном смысле себя Петр Иванович мог считать, по крайней мере, наполовину, русским человеком. Кроме того, стоит отметить, что Рачковский, несмотря на занимаемую должность, не имел юридического образования, то есть был самоучкой.

Свою деятельность, как и В.К. Плеве, Петр Иванович начал в Министерстве юстиции в качестве временного судебного следователя в Архангельскую губернию, в далекую Пинегу. Там будущий глава зарубежной агентуры вел себя крайне либерально, получив положительную оценку у находящихся та политических заключенных, за что и был уволен [42, с. 247].

Весной 1879 года П.И.Рачковский был арестован из-за связи с неким Семенским, подозревавшимся в укрывательстве террориста Л.Ф.Мирского после его покушения на шефа жандармов Д.Р. Дрентельна. Находясь под следствием, Рачковский выразил готовность оказать полиции агентурные услуги. Предложение было принято.

Первым порученным ему делом была дискредитация журнала «Русский еврей», превратившийся к тому времени в печатный орган «Народной воли». Это задание он провалил. Его раскрыл Клеточников - двойной агент Третьего отделения и «Народной воли», и Рачковскому пришлось покинуть Санкт-Петербург.

Вернулся он в 1881 году уже как член «Священной дружины», о которой мы говорили ранее. Роль его в этой организации была незначительной, второстепенной. Но, несмотря на это, его заслуги были оценены, и с 31 мая 1883 года приказом по МВД от 18 июня П.И. Рачковский был официально зачислен в штат Министерства с откомандированием его для занятий в Департаменте полиции под руководством заведующего агентурой Петербургского охранного отделения, инспектора секретной полиции жандармского подполковника Г.П. Судейкина [15, с. 37].

После увольнения Корвин-Круковского по рекомендации Г.К. Семякина Рачковский становится главой зарубежной агентуры. С этого момента и начинается новый этап деятельности этой организации.

Успех пришел к Рачковскому в 1886 году, когда в ночь с 20 на 21 ноября его агентам удалось разгромить крупную народовольческую типографию в Швейцарии. Рачковскому через свою агентуру удалось установить, что главная типография народовольцев находится в Женеве. Он решил ликвидировать ее, невзирая на государственный суверенитет Швейцарии. Установив точный адрес типографии, он дал указание своему представителю в Швейцарии -- ротмистру Турину -- отыскать среди женевских преступников человека, который помог бы ночью взломать двери типографии, причем сделать это профессионально. Через несколько дней был завербован швейцарец Морис Шевалье, опытный взломщик [14, с. 42].

Месяц спустя, в ночь с 20 на 21 ноября, у Дома народного творчества в Женеве собрались лично Рачковский, его сотрудники Турин, Милевский, Бинта, тайный агент "Ландезен" и Шевалье. Типография не охранялась -- у народовольцев не было денег на сторожа, к тому же они недооценили соперника, уверенные, что агенты тайной полиции не осмелятся в нарушение международных норм разгромить предприятие на территории суверенного государства. По знаку Рачковского Шевалье легко открыл двери. Началась ликвидация типографии. Было уничтожено: шесть листов (по тысяче экземпляров каждый) готовившейся к выходу 5-й книжки "Вестника Народной воли", "Календарь Народной воли", третья и четвертая части второй книжки "Вестника", "Набат" и другие издания "Народной воли" - всего до 6 тысяч экземпляров; кроме того, был рассыпан текущий набор журнала и разбросано по улицам Женевы около 6 пудов шрифта [29, с. 124].

Рачковский поручил одному из своих тайных агентов, некоему Гольшману, профессиональному журналисту, описать проведенную в Женеве операцию. Полученный в Петербурге доклад о разгроме народовольческой типографии произвел большое впечатление и на директора департамента полиции Дурново, и на министра внутренних дел и шефа жандармов графа Толстого. За эту операцию 4 декабря 1886 года Рачковскому были пожалованы: чин губернского секретаря и орден святой Анны III степени. Щедрые награды получили и агенты Рачковского Гурин, Милевский, Бинт, Ландезен [14, с. 45].

Тогда же было установлено наблюдение за конспиративной квартирой Л.А. Тихомирова - товарища С.П. Дегаева. Войдя в контакт и Тихомировым, Рачковскому удалось переубедить известного народовольца, он отрекся от своей революционной деятельности. Его знаменитая брошюра "Почему я перестал быть революционером?" была напечатана на деньги, полученные Л.А.Тихомировым от П.И.Рачковского. "Был в консульстве вчера. Там встретил так называемого Леонова Петра Ивановича (П.И. Рачковский). Был у него от двух до четырех с половиной. Оставил у него свое прошение. Сказал придти сегодня утром. Пришел в 10 часов, пробыл до 1 ? часа. Очень интересный и даже симпатичный человек", - записал Л.А.Тихомиров в своем дневнике от 8 сентября 1888 года [1]. Тихомиров был человеком строгих принципов, поэтому он открыто объявил о перемене своих взглядов и отказался выдать Рачковскому своих бывших товарищей.

Глава зарубежной агентуры кроме того наладил отношения с французской и германской прессой, с их помощью влиял на общественное мнение Европы. «После уничтожения народовольческой типографии, эмигранты решили поднять тревогу в иностранной печати и воспользоваться означенным случаем, чтобы выступить перед Европой с ожесточенными нападками на русское правительство. Зная о таковом намерении, я решил не только противодействовать ему, но, вместе с ним, и деморализовать эмиграцию с помощью той же печати, на которую революционеры возлагали столько надежд», - писал Рачковский директору департамента П.Н.Дурново о наблюдении за деятельностью русских революционных организаций за границей [3, c. 34]. Через завербованного им бывшего советника французского министерства иностранных дел, датчанина родом, журналиста Жюля Генсека (Генсен), была организована дискредитация во французской печати русской революционной эмиграции. В этом Рачковскому помогали и другие французские журналисты: Калометт (Фигаро), Мора (Petit Parisen), Рекули. Кроме того люди Рачковского завербовали многих Французских полицейских, которые разрешили за солидные суммы практически в открытую следить за народовольцами.

В феврале 1887 г. Рачковский послал своих агентов в Париж, чтобы разгромить типографию "Народной воли", которую они там недавно обнаружили.

Официально представляя интересы самодержавия, Рачковский продолжал борьбу с врагами российской короны через завербованных французских чиновников. В 1887 г. он убеждал префекта французской полиции Фрагнона, что враги российского самодержавия во Франции не могут представлять интересы русских людей, как они это утверждают, так как идеи свои они почерпнули у западных радикалов (которых Фрагнон, конечно, презирал) , а все их сообщники -- евреи, украинцы или поляки [16, с. 135].

Затем Рачковский изменит тактику и будет просить Петербург наградить полицейского префекта Гроньона и его помощников, чтобы иметь возможность "действовать без всяких внешних стеснений со стороны префекта и его подчиненных, а также пользоваться их прямыми (хотя, конечно, негласными) услугами во всех потребных случаях" [3, c. 35].

7 марта 1887 г. Дурново потребовал от Рачковского, чтобы тот сократил свои расходы. Предполагая, что Рачковский занимается агентами внутреннего наблюдения заграничной агентуры, а агентами внешнего наблюдения руководит французский детектив Барле, Дурново предложил Рачковскому взять под свою опеку и "силы наблюдения". На это Рачковский отвечал, что еще три года назад, вступив в должность, фактически взял на себя все обязанности Барле. Чтобы не устраивать "неприятностей", полностью отстраняя Барле от дел, Рачковский объявил, что отправит его на пенсию и будет платить ему 3 тыс. франков в год [35, с. 111]. Некоторых компетентных сотрудников Барле он возьмет работать к себе.

В 1889 г. при Рачковском начала действовать агентура на Балканах, деятельность которой распространялась на Румынию, Болгарию, Сербию, Австро-Венгрию. Долгое время Балканской агентурой управлял Александр Моисеевич Вейсман, бывший секретный сотрудник жандармского управления Одессы (впоследствии его сменил В.В. Тржецяк).

В то же время агент внутреннего наблюдения Ландезен продолжал доносить Рачковскому на русских революционеров в Швейцарии, среди которых он продолжал выдавать себя за их сообщника. Одна небольшая группа, близкая к "Народной воле", в которую Ландезен не смог проникнуть, была тесно связана с кружком в Петербурге, к которому раньше принадлежал старший брат Ленина, Александр Ульянов, уже казненный вместе с товарищами. 9 января 1888 г. революционеры этой группы выдали себя, случайно взорвав бомбу, которую они изготавливали. Швейцарской полиции не составило труда задержать тяжело раненного члена группы Исаака Дембо, и он перед смертью рассказал достаточно, чтобы у швейцарской полиции были основания выслать из страны 19 его товарищей [38, с. 123].

Успехи агентов охранки в России и за границей с 1884 по 1894 г. еще раз показали, как нуждается в их верной службе правительство империи. Их эффективная борьба с революционными группами в России и Западной Европе не ограничивалась исполнением обязанностей полицейской службы -- агенты оказались вовлеченными в преступную и полупреступную деятельность, политические интриги, систему общественных отношений европейских держав. Так, например, сам Рачковский был хорошим знакомым французского премьер-министра (1892), а затем и президента (1899 - 1906) Лубэ и пообещал ему даже наладить внешне политические отношения империи с республикой. С.Ю. Витте, ставший министром финансов в 1892 г., особо отмечал роль Рачковского при заключении военного союза между Францией и Россией. В мемуарах Витте есть утверждение, что Рачковский сыграл большую роль в создании Антанты, чем русские дипломаты. Доказательством этого является, пожалуй, то, что еще в 1887 году Рачковский был награжден Орденом Почетного Легиона - высшей наградой Франции [41, с. 65].

Ландезен показал, что лучшим способом разоблачения революционеров как дома, так и за границей, служит проникновение в группы уже известных заговорщиков. Дело это было рискованное и опасное, требовало крепких нервов и особой отваги -- именно эти качества обеспечивали успех агентов, подобных Ландезену. Кроме того, надо было спровоцировать революционеров на противозаконные действия, которые, по мнению агентов, они совершили бы так или иначе. Наконец, надо было поддерживать хорошие отношения с заграничными властями.

Рачковский в этот период своей деятельности показал себя как талантливого полицейского и авантюриста. Громкие дела были раскрыты при помощи сомнительного, хоть и действенного метода провокации, он привлекал к работе людей, имеющих очень низкие моральные качества, о патриотизме которых не может быть и речи. «Отбросов нет, есть кадры» - говорили по этому поводу германские контрразведчики времен Первой мировой войны. Если надо было кого-то купить, Петр Иванович не торговался: уголовники, журналисты, иностранные полицейские и даже европейские политики были окутаны паутиной, сотканной зарубежной агентурой Департамента полиции и лично Рачковским.

Рачковский П.И., ставший заведующим зарубежной агентурой после Корвин-Круковского, создал действенную агентурную сеть Департамента полиции на территории Франции и Швейцарии, которая при достойном руководстве этого человека смогла справиться с «Народной волей» в этих странах. Вместе с тем деятельность Петра Ивановича не была однозначной - обладая авантюрными чертами в характере, он не сосредотачивался на исключительно полицейской деятельности и оказался вовлечен в дипломатическую игру республиканской Франции, направленную на сближение с Россией. Из-за этого многие проведенные им операции носили несколько постановочный характер, который вводил в заблуждение фактического главу государственной безопасности В.К. Плеве, и вследствие этого не отражали реальное состояние дел агентуры.

По мнению ряда российских историков, таких как З.И. Перегудова, П.А. Кошель, В.С. Брачев Зарубежная агентура Департамента полиции в период с 1880 по 1894 годы при всех имеющихся в ее работе недостатках, справилась перед поставленной перед ней задачей по борьбе с заграничными революционными центрами, выдержав натиск «первой волны» политического терроризма в России. Однако, в отличие от Департамента внутри империи, Зарубежная агентура не получила четкой иерархии и строгой системы. Во многом ее деятельность зависела от заведующего, его профессиональных и личностных качеств. Кроме того, далеко не всегда агентуре оказывала поддержку местная политическая полиция, многие агенты работали фактически на свой страх и риск, боясь быть схваченными как народовольцами, так и своими коллегами из другого государства. Практически все проведенные операции по уничтожению революционного подполья заграницей пропитаны авантюризмом и во многом несогласованны между собой.

Несмотря на все эти недостатки, на счастье В.К. Плеве под его управлением оказались талантливые агенты, такие как П.И. Раковский, способные разрушить революционные центры заграницей. Однако сразу стоит отметить, что после их ухода от активной деятельности Заграничная агентура оказалась в глубоком кризисе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Терроризм - дело заранее проигрышное,

безысходное и нелепое.

От него необходимо отречься.

Е. Ф. Азеф, из письма Б. В. Савинков

В процессе анализа источников и исторической литературы выполнена работа по исследованию реформирования и деятельности Департамента полиции в Российской империи в период 1881-1894 гг. При написании выпускной квалификационной работы, исходя из поставленных задач, были сделаны следующие выводы:

1) В Российской империи на конец 70-х - начало 80 гг. XIX в. назрела необходимость реформы политического сыска. Это было связано с тем, что Третье отделение, просуществовавшее более 50 лет, уже не могло справляться с возросшей угрозой со стороны леворадикальных революционных террористических организаций, таких как «Народная воля». Увеличившееся количество терактов, направленных на дезорганизацию деятельности государственного аппарата и в частности на жизнь Александра II привело к созданию ВРК во главе с М.Т. Лорис-Меликовым, который своей внешне либеральной политикой пытался наладить управление государством. К числу проведенных им преобразований стоит особое внимание уделить полицейской реформе 1880 года - ликвидации Третьего отделения и созданию новой спецслужбы, получившей в 1883 г. название Департамент полиции, ставшей ядром будущей системы политического сыска империи. Однако на первом этапе своего существования Департамент полиции являлся зависимой от МВД структурой, не обладавшей квалифицированным кадровым составом и достаточными материальными ресурсами.

2) В период между августом 1880 и декабрем 1883 года были разработаны и утверждены нормативно-правовые акты (Положение от 14 августа 1881 г., Указ Сената от 4 сентября 1881 г., Положение об охранной агентуре 20 декабря 1883 г. и т.д.), ставшие законодательной базой политического сыска в Российской империи. Были законодательно закреплены структура организации, должностная иерархия, кадровая политика, система материального обеспечения Департамента полиции. Он оформился как самостоятельная государственная служба по охране государственного порядка и политического сыска в Российской империи. Немалую роль в этом процессе сыграл директор политической полиции В.К. Плеве, талантливый государственный служащий, сторонник стабилизационного курса Александра III. Департамент полиции был построен на принципах жесткой иерархии и соподчиненности.

3) В своей работе по борьбе с подпольным революционным движением служащие Департамента полиции использовали самые различные методы: негласный контроль и слежка, тайная охрана государственных деятелей, перлюстрация писем народовольцев и других неблагонадежных подданных, работа по поиску осведомителей среди населения и др. Отдельно в списке стоит метод провокации, заслуживший весьма нелестные отзывы от современников и большинства советских и российских историков. Это была во многом вынужденная мера, ставившая под удар честь и достоинство императорского государственного служащего, однако приносящая значительные плоды. В глазах современников и многих историков провокаторство стало своеобразным символом работы Департамента полиции на весь период его существования, а игры двойных агентов долгое время притягивали к себе исследователей политического сыска этого периода. Однако, в целом, стоит заметить, что агентурная и провокаторская деятельность была скорее вспомогательным методом, первое же место по прежнему отводилось дознанию и следствию.

4) В эмигрантских кругах во Франции и Германии появлялись профессиональные революционеры, неоднократно незаконно выезжавшие из России и возвращавшиеся обратно. Они могли фактически безнаказанно контролировать террористическую деятельность из Европы. Для борьбы с ними был создан специальный отдел Департамента полиции - Зарубежная агентура, созданная на основе добровольной монархической организации «Священная дружина». В период с 1883 по 1885 гг. деятельностью Зарубежной агентуры руководил Корвин-Круковский П.В., далеко не самая удачная кандидатура для подобной должности. При нем зарубежный политический сыск был основан на деятельности ненадежных агентов-иностранцев, готовых переметнутся за большие деньги к врагу. Но вместе с тем именно он заложил основы для будущей работы этого отдела Департамента полиции, перенеся на него многие принципы работы внутрироссийского политического сыска.

5) В период с 1885 по 1894 гг. были разгромлены зарубежные центры «Народной воли». Это заслуга Зарубежной агентуры Департамента полиции и во многом лично П.И. Рачковского, человека, совмещавшего в себе талант сыщика и авантюриста. Из-за этого многие проведенные им операции носили несколько постановочный характер, который вводил в заблуждение фактического главу государственной безопасности В.К. Плеве, и вследствие этого не полностью отражали реальное состояние дел агентуры. В отличие от Департамента внутри империи, Зарубежная агентура не получила четкой иерархии и строгой системы. Во многом ее деятельность зависела от заведующего агентурой, его профессиональных и личностных качеств. Кроме того, далеко не всегда агентуре оказывала поддержку местная политическая полиция, многие агенты работали фактически на свой страх и риск, боясь быть схваченными как народовольцами, так и своими коллегами из другого государства.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Источники:

1. Архивы «Народной воли». URL: www.narodovol.ru

1) Из записки одесского генерал-губернатора Э.И.Тотлебена - М.Т.Лорис-Меликову об изменении порядка производства следствий по делам о государственных преступлениях, 11 февраля 1880 г.

2) Из обзора деятельности департамента полиции с 1 марта 1881 по 20 октября 1894 г.

3) Листок «Земли и воли» №2--3. 22 марта 1879 г.

4) Листок "Народная Воля" №1, 1 октября 1879 г.

5) Листок «Народной Воли», № 1, 1 июня 1880 г.

6) Листок "Народной Воли" № 5, 5 февраля 1881 г.

7) Манифест Александра III от 29 апреля 1881 г.

8) "Народная Воля" № 6, 23 октября 1881 г.

9) Письмо Польского клуба сынов отчизны Исполнительному комитету, Варшава, 7 июля 1880 г.

10) Программа ИК "Народной Воли" (ред.Н.Морозова)

11) Прокламация Исполнительного комитета по поводу взрыва в Зимнем дворце

12) Рабочая газета № 3, 1881 г. 8 декабря

2. Витте С.Ю. Мемуары. Т. 1 / С.Ю. Витте. - М. - 1990

3. Глинский Б.Б. Отдельные эпизоды агентурной деятельности Департамента полиции в 80-е годы / Исторический вестник. - 1912. - № 2.

4. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого/ В.И. Гурко - М., Мысль - 2004 г.

5. Мещерский В.П. Мои воспоминания. Т.3 / В.П. Мещерский. - СПб. - 1912.

6. Милюков П.Н. Воспоминания / П.Н. Милюков / М., - 1991 .

7. Победоносцев К.П. Тайный правитель России: письма и записи 1866 - 1895 гг., статьи, очерки, воспоминания / К.П. Победоносцев. - М., Русская книга, - 2001.

8. Полное собрание законов Российской империи. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/content.html

1) Инструкция товарищу министру внутренних дел - заведующему государственной полицией №1022

2) Положение об охранной агентуре 20 декабря 1883 г.

3) Положению о мерах к охранению государственного порядка от 14 августа 1881

4) Указа Александра II Сенату об учреждении в С.Петербурге верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия 12 февраля 1880 г.

5) Указ об издании Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия и объявлении некоторых местностей империи в состоянии усиленной охраны от 4 сентября 1881 г.

6) Указ о закрытии Верховной Распорядительной Комиссии, упразднении III отделения Его Императорского Величества канцелярии и об учреждении Министерства почт и телеграфов от 6 августа 1880 г.