Церковно-политическая ситуация в Новгороде в XIV веке

Главным же в учении стригольников была критика симонии - поставлення в священнический сан за взятку. Карп учил, что весь духовный чин, от священника до патриарха, «не по достоянию поставляеми», а потому не следует у них ни причащаться, ни каяться, ни принимать крещение. Согласно канонам, всякий, поставленный в священнический сан «на мзде», является отлученным от церкви вместе с поставившим его и находившимся с ним в церковном общении.

Еще в конце XIII в. некий Акиндин, приближенный тверского князя Михаила Ярославича, создал «Написание», в котором открыто было заявлено, что церковь на Руси вся поражена симонической ересью - «от старейших святитель наших и до меньших», от «первых и до последних». Таким образом, идеологические корни движения стригольников следует искать в Твери. Заметим, что отличные от общепринятых взгляды церковнослужителей этого княжества доставляли немало беспокойства соседней новгородской епархии. Еще Василий Калика беспокоился о том, что в Твери случаются «распри» на церковные темы «по совету дьяволю». Возможно, что идеи тверских священнослужителей распространились в Новгороде и породили стригольничество.

Казнь на мосту новгородских стригольников не была санкционирована владыкой Алексием, тем более что сам вид казни был сугубо светский и в своей основе языческий. Сбрасывание с Великого моста в Волхов обычно совершалось по решению новгородского вече. Вероятно, проповеди Карпа и его сторонников слишком уж затронули интересы состоятельных горожан. Бояре Новгорода были заинтересованы в поставлений нужных им людей на должности попов и игуменов в городских церквях и монастырях. Кроме того, церковные земли по большей части являлись дарениями состоятельных новгородцев на помин души. Лишить монастыри и церкви этой земли означало, в представлении новгородцев, лишиться загробного покровительства святых и лишить своих умерших родственников возможности попасть в рай. Вспомним, что в ктиторских монастырях в то время монахи содержали себя за счет собственных вкладов. Отказаться от этого означало обречь себя на нищенское существование, на что монахи из бояр и состоятельных житьих людей, а также их родственники «в миру» пойти никак не могли.

Таким образом, казнь стригольников в 1375 г. была обоснована не только религиозными, но в большей степени экономическими и социальными причинами. Однако, по верному замечанию М.В. Печникова «события на волховском мосту не были частью целенаправленных и согласованных репрессий церковных и светских властей Новгорода против стригольников» . Владыка Алексий не мог не осознавать глубинную правоту стригольников, но и поддержать их он не мог. Это означало бы коренную перестройку всей церковной системы Новгородской епархии и всего новгородского общества. Вероятно поэтому зимой того же года «съиде владыка Алексеи со владычества, по своей воли, на Деревяницу; и бысть Новгород в то время в скорби велице; гадав много, послаша к митрополиту Саву анхимандрита, Максима Онцифоровица с бояры, чтобы благословил сына своего владыку Алексея в дом святей Софеи, на свои ему святительскыи степень. И митрополит благослови сына своего владыку Алексея, а Саву анхимандрита и бояр отпусти с великою честью; и привезоша благословение митрополице владыце Алексею и всему Новуграду»

Видимо, архиепископ Алексий после 1370 г. ни в чем «не противоречил» митрополиту, раз тот удовлетворил просьбу новгородцев. «И Новгородци сташа вецем на Ярославли дворе и послаша с челобитьем ко владыце на Деревяницю с веца наместника князя великаго Ивана Прокшинича, посадника Юрья и тысячного Олисея и иных многых бояр и добрых муж; и владыка прия челобитье, възведоша владыку Алексея в дом святыя Софея, на свои архиепископьскыи степень, месяца марта в 9, на память святых мученик 40; и ради быша новгородци своему владыце»'

Логично предположить, что на вече было принято какое-то решение, связанное с причинами ухода архиепископа, возможно, решение это касалось стригольников. Вновь рядом с архиепископом оказываются бояре Мишиничи-Онцифоровичи. Один из влиятельнейших родов Новгорода, фактические владельцы нескольких церквей Неревского конца, ктиторы монастыря, именно они могли убедить вече принять какие-то меры против стригольников. По крайней мере, после казни руководителей движения, нет упоминания о деятельности стригольников в Новгороде. Ересь перекинулась в Псков. В 1382 г. суздальский архиепископ Дионисий, по просьбе владыки Алексия, отправился для борьбы со стригольничеством именно в этот город: «иде во Пьсков по повелению владыце Алексея, и поучая закону божию, а утвержая правовернии вере истиннии крестияньстеи, негли бы бог в последняя лета утвердил несмущено от злых человек, дияволом наущеным, правоверная вера».

3. Смута на Русской митрополии, и ее последствия для Новгородской епархии

новгородский республика церковный смута

В 1375 г. владыка Алексий после вынужденного возвращения на кафедру, много общался с церковными иерархами. В эту же весну «прийде в Новъград митрополит Марк от святей Богородици со Синайской горе милостиня ради. Посемь за мало прийде из Ерусалима анхимандрит Внифантии от святого Михаила, такоже милостиня ради» . Синайские монастыри и Ерусалимские православные церкви были разорены в 1366 г. «египетским царем» . Вероятно, Алексий помог материально бедствующим коллегам и советовался с ними по церковным вопросам.

В следующем году владыка Алексий ездил в Москву к митрополиту. Состав его свиты почти полностью повторяет то посольство, которое улаживало вопрос о возвращении владыки: «поиха владыка Алексеи к митрополиту, и с ним Сава анхимандрит, Юрьи Онцифорович, Василии Кузминич, Василии Иванович и иных много бояр». В Москве «прия митрополит сына своего владыку Алексея в любовь, такоже и князь великыи пребысть на Москве 2 недели; и отпусти митрополит с благословением, а князь великыи и брат его князь Володимир с великою честью; и приихаша владыка в дом святыя Софья месяца октября в 17 день»

Великая честь, которую оказали владыке со свитой в Москве, становится более понятной в свете последующих событий. «Той же зимы приела митрополит Киприян из Литвы свои послове, и патриарши грамоты привезоша ко владыце в Новъград; а повествует тако: «благословил мя патриарх Филофеи митрополитом на всю Рускую землю». И Новгород слышав грамоту, и дасть им ответ: «шли князю великому: аще приимет тя князь великыи митрополитом всей Рускои земли, и нам еси митрополит». И слышав ответ новгородчкыи митрополит Киприян и не ела на Москву к князю великому» . Дело в том, что в это время на Руси фактически было два митрополита - Алексий, который постоянно проживал в Москве, и Киприан, который жил в Литве.

Политическое столкновение Новгорода и Москвы в это время имело место. В 1383 и 1384 гг. новгородцы приняли меры по укреплению своей обороноспособности. В Новгород приехал наемный литовский князь Патрикей Наримантович, затем «поставиша новгородци город камен на Луге, на Яме, милостию святей Софеи, а поспешением великаго Михаила архистратига, а благословением отца своего владыце Алексея, толко в 30 дни и в 3 дни» . В этом же 1384 г. произошел конфликт с московскими боярами: «приехаша от князя Дмитриа с Москвы бояре его Федор Свибло, Иоан Уда, Александр Белеутов, и иныи бояре, черного бору брати по Новгородскым волостем. И тогда ездиша бояре новгородскые на Городище тягатся с княжими бояры о обидах. И побегоша Свиблова чадь с Городища к Москве, а о обидах исправы не учинив, а инии осташася низовци в городе добирать черного бору»

Видимо, черный бор так и не был «добран», поскольку в 1386 г. Дмитрий Донской пошел в поход на Новгород «дрьжа гнев на Новгород про Волжан и про княщины» Первое новгородское боярское посольство вернулось от князя ни с чем, затем «приеха к нему владыка Алексии, рече: «Княже, тебе благословляю, а Великыи Новград весь челом бьет о миру, чтобы, господине, кровопролитье не было, а за винныа люди дают ти 8000 Рублев». И князь владыце не послу ша и хоте ити к Нову граду»

В этой ситуации архиепископ проявил себя подлинным главой города: «владыка посла в Новъгород Климента, сына посаднича, а ркучи: «Князь велики миру не дал, а хочет к Нову городу ити и вы дръжите опас». И повеле доспевати противу великого князя острог» В Новгороде начались военные приготовления: «новгородцы поставиша острог, по спу хоромы, а князь Патрекии Наримантович со князем Романом Юрьевичем и с копорскими князи быша в городу и со всеми князи новгородцы, выехаше на поле в день неделныи и до обеда, и опять спятишася по обедех. И владыка приеха от князя без миру»

Новгородский летописец подчеркивает, что новгородцы были готовы биться с великим князем: «на четвертый день по Крещении в понедельник, по обедех, промчеся весть в городе, что стоит князь велики Дмитрии и со всею силою своею на Жилотуге. И новгородцы вси, доспесех, выехаша на Жилотугу, бяше бо сила велика, светла рать новгородская коневая и пешая рать, велми много ахвочих битися» . Не обнаружив противника на Желотуге, новгородское войско вернулось в город. К великому князю отправили новое посольство: «архимандрита Давыда и с ним 7 попов да 5 человек житиих, исконца по человеку» .

Семь попов в посольстве, по-видимому, представляли семисоборное устройство новгородской церкви, также как пять житьих человек представляли пять концов Новгорода. Отметим, что отсутствие в составе посольства светской новгородской знати свидетельствует, что новгородцы ждали нападения и не рисковали отправлять к великому князю своих бояр - наиболее опытных в военном деле людей.

Отправив посольство, новгородцы продолжали готовиться к осаде -пожгли двадцать четыре великих монастыря вокруг города и «у всякой улице в Новегороде за копаницею, все те хоромы пожгли», хотя это и принесло новгородцам и «мнишескому чину много убытка» . Однако князь не рискнул напасть на хорошо укрепленный и подготовленный к обороне город. Третье посольство заключило с великим князем мир «на всей старине... по владычню благословению, а по Новгородцкому поклону». Причем обещанные ранее 8000 руб. князь получил не сразу: «а за винные люди докончали за волжанъа и кто в путь с ними ходил, и за кем княжчина залегла, и новогородци вземше с полатей у Святыи Софии 3000 рублее и послаша к великому князю... А 5000 рублее докончали великому князю на Заволоческои земли, занеже заволочане были же на Волзе, и приставове послаша за Волок» . Во время переговоров с князем вопрос о «месячном суде» митрополита не обсуждался.

Последнее упоминание о деятельности владыки Алексия в летописи записано под 1387 г.: «благослови владыка Алексеи весь Новъгород ставити город Порхов камен . Город поставили в рекордные сроки: «Того же лета поставишя город Порхов камен Иван Валит да Фатьан Есифов главиным серебром демественика святой Софеи» . В 1388 г. архиепископ Алексий оставил владычный стол, который занимал без малого 30 лет, «изволив молчалное житие, в немощи будя» .

Новгородцы «много молиша... чтобы побыл в дому святей Софеи, донележе изведают, кто будет митрополит Рускои земли, и не послуша их, но благослови я, рек: «изберите собе три мужа, его же вы бог даст». По жребию «избра бог и святая Софея и престол божий» Ивана «Перфурьева сына» Стухина, игумена Хутынского монастыря. «И възведоша и на сени честно весь Новъград, месяца майя в 7, на Вознесение господне, на память святого отца Пахомия; не бысть тогда митрополит в Рускои земли» .

Новгород уплатил великому князю черный бор, «а за кем княжщины, а те целовали к великому князю княжщины им не таити». Московский летописец добавляет, что «митрополичию послу Дмитроку даша новгородцы пол 400 Рублев, что их благословение привез» . Новгородский летописец уточняет, что деньги эти были не выражением благодарности новгородцев, а уплатой долга: «боярин Дмитрок приехал прошать сребра получетвертаста рублев, что ездил Кир Созонов да Василеи Щечкин в Царьград к патриарху послом от Новаграда о благословении и скопил долгы. И новгородци дашя Дмитроку той серебро»632.

Новгородцы заключили мир и с литовским князем Витовтом, тестем великого князя московского. В это же время в Новгород с некоторым опозданием «приеха из Царяграда от патриарха Антониа Вифлеомскыи владыка Михаил, а привез Новуграду две грамоты, поучение христианом» .

Казалось бы, Киприан одержал победу. Однако, когда в 1395 г. в свой срок митрополит вместе с патриаршим послом приехал в Новгород, новгородцы суда ему не дали, «и он пребыл весну всю в Новегороде и до Петрова говениа, и владыка Иван дал честь велику митрополиту и патриаршю послу; и митрополит Киприян, едуце проч, благословил сына своего владыку Иоанна и весь великыи Новъгород» . Псковская летопись об отъезде митрополита сообщает в ином тоне: «поеха из Новагорода в Троецкую суботу, на владыку и на весь Новъгород нелюбие держа» . Этому сообщению можно верить, поскольку во время пребывания Киприана в Новгороде, псковичи направили к нему посольство с подарками и грамотами, а митрополит благословил игуменов и попов и весь Псков и окрестные города.

Длительное пребывание Киприана в Новгороде можно объяснить не только его настойчивыми попытками переломить упрямство новгородцев и добиться от них суда, но и другими церковными делами. Митрополит Киприан вошел в историю Русской церкви, как просветитель, стремящийся к упроядочению церковной жизни. В этот приезд митрополита был составлен документ, который издатели обозначили как «Поучение новгородському духовенству о церковных службах»

Кроме того, длительное пребывание митрополита в Новгороде можно объяснить и стремлением обрести сторонников среди новгородских священнослужителей. В массе своей, новгородское священство осталось верным своему владыке, однако известно, что вместе с Киприаном в Москву уехал игумен Лисицкого монастыря Илларион. Возможно, что именно в Лисицком монастыре Киприан жил все время своего пребывания в Новгороде, поскольку монахи этой обители были близки митрополиту по духу. Игумен Илларион незадолго до того совершил хождение на Афон и искренне уверовал в правоту идей монахов Святой горы, представителем которых был и Киприан. На Москве Илларион сделал блестящую карьеру - Киприан поставил его в епископы Коломенские.

Отъезд Иллариона из Новгорода можно объяснить не только нежеланием оставаться под властью архиепископа, противящегося воле митрополита, но и опасением попасть в опалу к владыке Ивану. Ведь пока Киприан жил в монастыре, он вел переговоры с псковичами, у которых в это время было «размирье» с Новгородом. Псковские священники, воспользовавшись недружественными отношениями митрополита и владыки, попытались ограничить власть новгородского архиепископа над своей церковью. И Киприан их в этом поддержал. При содействии митрополита к псковскому Троицкому клиру перешло право освящения церквей и раздача антиминсов. Это лишало новгородского владыку части дохода.

Судя по грамоте, которую митрополит Киприан написал в Псков, местные священники советовались с ним по многим вопросам, в том числе и о церковных судах. Митрополит выступил в защиту церковного суда от посягательства светских властей: «Что есмь слышал, аж во Пскове миряне судят попов и казнят их в церковных вещех, ино то есть кроме хрестьянского закона: не годится миряном попа ни судити, ни казнити, ни осудити его, ни слова на него не молвити: но кто их ставит святитель, тот их и судит и казнит и учит» . Это не означало непременного подчинения псковских священников новгородскому владыке, так как Киприан разрешил клирикам Пскова ездить для рукоположения в другие епархии. На эту практику указывает новгородский архиепископ Евфимий I в своей грамоте, адресованной в Псков в 1426 г.: «И о том слышах от вас, что приходят к вам игумени, или попы, или дьяконы от иных стран, с русской земли, или из литовьской земли, что кои от вас преже сего ездели ставитися в попы или в дьяконы на Русь или в Литовьскую землю» . Таким образом, в 1395 г. новгородский владыка потерял исключительное право рукоположения псковских священнослужителей, и, соответственно, еще некоторую часть дохода.

В это же время Киприан по просьбе псковичей отменил грамоту архиепископа Дионисия, которую тот, видимо, создал в интересах новгородского архиепископа. Митрополит Киприан «порушил» грамоту на том основании, что «ино то Денисей владыка не свое дело делал», «въплелъся не в свое дело, да списал неподобную грамоту». Киприан явно не забыл, что Дионисий соперничал с ним за митрополичий стол: «суждальский владыка деял то в мятежное время; а патриарх ему того не приказал деяти». В заключении Киприан обратился к псковичам: «А вы, дети мои, Псковици, аж будет преже сего ходили по той грамоте князя великого Александрове, а будет то у вас старина, и вы по той старине и ходите... и по старине суды судите», на основании псковского законодательства. «А кого виноватого пожалуете ли, волни есте; показните ли противу какое вины, волни же есте, дейте по старине чисто и без греха, как и всякий христиане деют» .

Все эти нововведения естественно не улучшили отношений митрополита и новгородского архиепископа. Однако после немирного отъезда Киприана из Новгорода репрессивных мер со стороны Москвы не последовало. Год этот был тревожным для великого князя московского. Тесть Василия Дмитриевича - литовский великий князь Витовт захватил Смоленск, в самой Москве готовились к осаде от войск Тамерлана. «Розмирье» с Новгородом для Василия Дмитриевича было нежелательно.

В Новгороде в это время находились два служебных князя - Василий Иванович Смоленский и Патрикей Наримантович. Но все же войны с великим князем Московским в Новгороде не хотели. Когда в этот же год митрополит Киприан через специального посла пригласил в Москву архиепископа Ивана, «посадник и тысячкыи и бояре и весь великыи Новъград биша чолом своему господину отцю владыце Иоанну: «чтобы еси, господине, князю великому слово добро и благословение бы еси подал за свои дети, за великыи Новъград» . Новгородские послы потребовали от князя возврата захваченных им территорий, но получили отказ и ни с чем вернулись в Новгород. Возможно, митрополит увещевал новгородцев примириться с московским князем на его условиях, не «по старине». Однако владыка Иван решил иначе.

В 1398 г. «По велице дни, на весне, новгородци же ркоша своему господину отцю архиепископу владыце Ивану: «не можем, господине отче, сего насилья терпети от своего князя великаго Василья Дмитриевича, оже отнял у святей Софеи и у великого Новагорода пригороды и волости, нашю отчину и дедину, но хотим поискати святей Софеи пригородов и волостии, своей отчины и дедины; и целоваша крест за один брат, како им святей Софеи и великого Новаграда пригородов и волостии поискати... И владыка Иван благослови своих детей и воеводы новгородчкыи и всих вой; а Новгород отпусти свою братью, рек им тако: «пойдите, святей Софии пригородов и волостии поищите, а своей отцыне» .

Новгороду было за что благодарить своего владыку - архиепископ Иван продолжил дело Василия Калики - в 1400 г. он заложил «детинець город камень от святого Бориса и Глеба» . Владыка Иван обеспокоился о защите не только Новгорода, но и Пскова. В 1399 г. архиепископ приехал в Псков «на свои подъезд и пьсковипи своему господину отцю владыце Иоану даша честь велику и суд ему даша, месяц судити по старине, и владыка Иоан поиха в Новъгород, а детей своих благословив плесковиц» . Кроме благословения, владыка «вдаде неколико серобра; зделаша его серобром на Радчине всходе костер, а дроугии костер в куту города» , - сообщает Псковская вторая летопись. В Псковской первой и третьей летописях это событие трактуется несколько иначе: «Приехал владыка Иван во Псков и повеле Захарьи посадникоу наняти наймитов ставити костер над Псковою а владыка свое сребро дал»; «Приеха во Псков преосвященыи архиепископ Великаго Новагорода и Пскова Иван, и повеле Захарии посаднику наняти наймиты ставити костер над Псковою на Крему, и дасть владыка мастером свое сребро». Вероятно, владыке было известно содержание Салинского договора, в котором Орден и Литовский князь договорились о захвате и разделе Новгородских и Псковских земель. Поэтому архиепископ озаботился укреплением не только Новгорода, но и Пскова - дал денег на постройку крепостных башен.

Впрочем, ни литовцы, ни немцы не спешили приступать к выполнению своих захватнических планов. В 1399 г. Витовт попытался захватить разом власть над всей Русью с помощью хана Тохтамыша. Но объединенная рать двух амбициозных властителей была разбита на Ворскле ордынскими войсками. Ослабление позиций тестя князь Василий Дмитриевич воспринял, как шанс усилить свою власть в северных землях, не опасаясь удара со стороны Литвы.

В 1399 г. пришел черед месячного митрополичьего суда, но Киприан в Новгород не поехал. Вместо этого в 1401 г. владыка Иван был вызван в Москву «по святительским делам». В Москве «князь великий Василий Дмитриевич владыку Ивана велел поймати» . Непокорного архиепископа заключили в московский греческий монастырь «Николы Старого» (или в Чудовский монастырь) «за некиа вещи святителскиа», где он содержался три года и шесть месяцев . В Новгородской пятой летописи этому событию посвящена обширная вставка: «Того же лета бысть сие: искони дьявол не хотя добра роду человечьскому, паче же Бога любящим спротивится, вложи в сердце Кюприану митрополиту, еже удержати владыку Новгородского Ивана без разсуда» . Приехавшего с владыкой боярина Юрия Онцифоровича задержали в Твери, и Новгороду пришлось его вызволять.

Вновь наблюдается полная согласованность действий великого князя и митрополита. Если Василий Дмитриевич стремился изолировать владыку Ивана перед очередной попыткой овладеть Двинской землей, то митрополит «владыку поймал, да посадил за сторожи в Чудовском монастыре за мисячной суд, что не дали» . Московские позднейшие летописи даже утверждают, что был созван собор, на котором новгородский архиепископ был осужден и лишен епископии. Но это скорее попытка обелить неблаговидный поступок митрополита, чем отражение реальных событий.

Архиепископ владел крупными волостями на Двине. Институт владычного наместничества в Двинских землях сложился, как доказал В.Ф. Андреев, еще во второй половине XIV в . Видимо, влияние владыки в Двинской земле было очень велико. Ограничить это влияние и стремился московский князь, приказав схватить архиепископа. Кроме того, Иоанн обладал жестким непреклонным характером и был настолько уверен в своей правоте, как в политических, так и в церковных вопросах, что его проще было изолировать, чем уговорить. Вспомним, что он даже не пожелал участвовать в мирных переговорах с князем и митрополитом в 1393 г.

Заточив Иоанна, великий князь начал новую войну с Новгородом. В 1401 г. двинские бояре Анфал Никитин и Герасим с великокняжеской ратью, собранной в Устюге, взяли «на щит» Двинскую землю. Одновременно другой великокняжеский отряд совершил налет на Торжок, где они захватили двоих бояр новгородских и имение их, хранившееся в церкви.

В отсутствии архиепископа в 1402 г. псковские священнослужители вновь обратились к митрополиту за помощью. Псковичи отправили в Москву к Киприану попа Харитона «с товарищи» с целью поставлення их в духовный сан и для решения некоторых вопросов богослужения и освящения церквей. Кроме того, послы привезли к митрополиту жалобу на своего архиепископа. Жалоба была связана с приездом владыки в Псков в 1399 г. Во время этого своего пребывания в Пскове архиепископ попытался провернуть спекуляцию с раздачей антиминсов.

Во время своего пребывания в Новгороде в 1395 г. митрополит Киприан «антиминсы свящал» и приказал архиепископу прислать тех антиминсов в Псков. Теперь же псковичи пожаловались митрополиту, что архиепископ приказал «начетверо резати каждый антиминс». Митрополит выслушал послов и в ответ отправил в Псков «антиминсов 60» с наказом: «в Троецький клирос переймайте теи антиминсы, а держите их по старой пошлине; а свящайте церкви, но не режите их: так и кладите, как порезаны и наряжены и священы» .

Поступок новгородского архиепископа Иоанна объясняется желанием получить за освящение антиминсов пошлин в четыре раза больше. Это самоуправство кроме того прекрасно показывает, что новгородский владыка к церковным реликвиям относился без особого почтения.

Из грамоты Киприана в Псков можно узнать, что митрополит полностью удовлетворил все просьбы послов. Он рукоположил тех священников, которые приехали к нему на поставление, а, кроме того, посланцы получили от митрополита несколько богослужебных книг, в том числе синодик. «А что есмь слышали, чего нет у вас церковнаго правила праваго, - писал Киприан в своей грамоте, - то есмы списав, подавали им устав божественыя службы Златоустовы и Великого Василья, такоже самая служба Златоустова: и синодик правый, истинный, который чтут в Царигороде, в Софьи Святой, в патриархии...»

Конфликт московского великого князя с новгородским архиепископом Иоанном стал известен в Константинополе. Патриарх прислал Василию Дмитриевичу грамоту, в которой извещал, что скорбит о «схизмах и отпадении, происшедших в Великом Новгороде». Но при этом глава православной церкви упрекал великого князя: «Отчего ты не уважаешь меня, патриарха, и, не воздая должной чести, какую воздавали предки твои, великие князья, не почитаешь не только меня, но и людей, которых я посылаю к вам и которые не получают ни чести, ни места, всегда и везде принадлежавших патриаршим людям? Неужели не знаешь, что патриарх носит образ Христа и Им поставляется на владычний престол? Ты не уважаешь не человека, но Самого Христа, потому что воздающий честь патриарху почитает Самого Иисуса Христа».

То есть, Василий Дмитриевич относился без должного почтения не только к новгородскому архиепископу, но и к самому патриарху. Далее в послании читаем: «Кроме того, слышу некоторые слова, которые произносит благородство твое о державнейшем и благочестивом самодержце моем и царе, и скорблю, что ты возбраняешь, как говорят, митрополиту поминать Божественное имя царя на сугубых ектениях,-- это дело небывалое! Слышу, что ты говоришь: "Мы имеем Церковь, но царя не имеем". Не думаем, чтоб и это было хорошо»

По византийской теории вселенского царства, все христиане в мире должны быть подданными одного императора. Все православные народы были его вассалами. Русские князья были пожалованы званием стольников византийского двора. Однако на Руси не считались с этим унизительным для великих князей правилом. Греческий император был только идеальным центром христианского мира. Московский великий князь, признавая, в принципе, власть патриарха над русской церковью, отказался признавать над собой власть Константинопольского царя. В дальнейшем слова, произнесенные Василием Дмитриевичем, стали девизом московских великих князей в их стремлении к единодержавной власти, равной царской. Ведь как верно заметил патриарх «Невозможно христианам иметь Церковь, а царя не иметь. Царство и Церковь имеют между собою тесное единение и общение, и невозможно отделять одно от другого». Возможно, осознав этот догмат, московский князь впервые задумался об отделении русской церкви от Константинополя. Но при митрополите Киприане такое еще было невозможно.

Архиепископ Иван вернулся в Новгород лишь в 1404 г. «месяца июля в 15 день, быв на Москве 3 годы и 4 месяци у Киприяна митрополита; стретоша и со крести игумены и попове с крилошаны святыя Софея и весь Новъгород у святого Николы на Ярославле дворе, и обрадовашася радостию великою своему владыце» . Новгородская пятая летопись сообщает, что освобождение архиепископа произошло по приказу великого князя московского. До этого, в 1402 г. великий князь отпустил новгородских бояр, захваченных в Торжке. Попытка присоеденить Двинские Земли к Московскому княжеству закончилась провалом. Новгородцы выбили из Заволочья сторонников Москвы, и дальше держать пленников не имело смысла. К тому же литовский великий князь Витовт, оправившись от разгрома, окончательно утвердился в Смоленске. Князь Юрий Смоленский бежал в Новгород, где его приняли служебным князем. Василий Дмитриевич Московский вновь начал опасаться хищнических устремлений своего тестя и захотел заручиться поддержкой новгородцев против Витовта. Мир был восстановлен и Новгород вновь принял наместников Московского великого князя.

Проиграв спор о митрополичьем суде, Киприан не оставил надежд распространить в Новгородских землях Афонский устав. По его благословению монах Савва, несколько лет проведший на Афонской горе, отправился в Новгородскую землю и основал обитель в семи верстах от Новгорода, на реке Вишере. Слухи о появившемся святом отшельнике дошли до владыки Иоана. Он лично встретился с Саввой и высоко оценил его подвижнеческий подвиг. Однако это не побудило владыку распространить афонские традиции в своей епархии. Иоанн лишь поддерживал Саввину пустошь дарами, проявляя тем самым уважение к отшельнику.

Митрополит Киприан умер в 1406 г. В Новгород он больше не приезжал. В 1408 г. владыка Иван в ознаменовании своей победы позолотил большую маковку Софийского собора. Преемник Киприана, митрополит Фотий ни разу не приезжал в Новгород, хотя и стремился восстановить право митрополичьего суда. Еще при его поставлений митрополитом на Русь патриарх Матвей направил послание в Великий Новгород, с требованием исправно платить положенные митрополиту пошлины и дать ему суд. Однако в Новгороде грамоту проигнорировали, зато с 1410 г. в новгородских церквах учащаются чудеса, словно бы подтверждая правоту архиепископа, противящегося митрополиту.

Одно из свершившихся чудес заслуживает отдельного рассмотрения. В 1410 г. «Сътворися знаменье в святей Софии от иконе святых исповедник Гурья, Самона и Авива диакона о судах церковных, месяца декабря в 21» . Примерно в это же время владыка Иоанн написал Благословение и указ по проскомисании святым мученикам Гурию, Самону и Авиву для «христиан святой Софии». Владыка пожелал заменить в своей епархии обряд крестоцелования, как показатель правоты или вины в судебных делах, Божьим судом с помощью хлеба перед иконой святых Гурья, Самона и Авива. «А што ходите к кресту, ино то в вас отнимаем; но ходите к знамению Божиих святых исповедник. Поп служит святую литургию, и пишет имя Божие на хлебци, и даст всем приходящим ко имени Божию; а хто изъяст хлебец со именем Божиим, тот прав бывает; а хто не снест хлебца, тот по Божию суду виноват будет; а хто не пойдет к хлебцу, тот без Божиа суда и без мирьскаго виноват будет... А кто сее грамоты не послушает, без суда виноват будет и кажнен. А вы, попове, опроче хлеба Божиа, к роте не пущайте».

Испытание хлебом основано на физиологической особенности человека, замеченной еще в древности. Если человек волнуется, то у него затруднено слюноотделение - пересыхает во рту. Тот, кто чувствует себя виноватым, больше волнуется, и ему труднее проглотить сухой хлеб. Архиепископ Иоанн, таким образом, введя новый обычай, повысил эффективность «божьего суда» как юридического инструмента.

В этом новгородском обряде видна параллель с Западным Божьим судом для узнания виновных (iudicium per sanctam Eucharistiam [суд посредством святой Евхаристии (лат.)] и еще iudicium panis et casei [суд хлебом и сыром (лат.)]. Но обращение при этом к святым исповедникам Гурии, Самоне и Авиве - результат новгородского религиозного творчества

Для закрепления нового закона (освященного чудесным знамением) в следующем году архиепископ «постави... чюдотворную церковь камену святых исповедник Гуриа, Самсона и Авива»

В 1411 г. владыка Иван ездил на Москву к митрополиту Фотию. Неизвестно, о чем они беседовали, но, судя по посланиям митрополита в Новгород, можно предположить, что он наставлял архиепископа в церковных делах и рекомендовал ему исправить все те недопустимые, с точки зрения канонов, злоупотребления, которые творились в новгородской церкви. Обсуждалось в этот приезд владыки и право митрополичьего суда, новгородский арихепископ даже пообещал выполнить требования митрополита, но так и не сдержал своего обещания. Опереться на великого князя в борьбе с новгородцами митрополит Фотий не сумел. В 1413 г. Фотий был оклеветан перед великим князем.

В это время Новгород успешно вел военные действия против шведов. В честь победы в 1413 г. «постави владыка Иоан с воеводами новгородскими и с их вой, что быле у Выбора, и пометом християньскым, церковь камену сбор архаггела Гаврила на Хревькове улици, и свяща ю сам в праздник его» .

Постройка была вдвойне символична - архангел Гавриил считался покровителем воинов, а, кроме того, штурм новгородцами Выборга состоялся «месяца марта в 26, на сбор архангела Гаврила». К тому же, покровительство Гавриила могло вскоре вновь потребоваться Новгороду. Незадолго перед строительством церкви король Ягайло и князь Витовт прислали в Новгород разметную грамоту, в которой обвиняли новгородцев в нежелании поддержать военный союз с Литвой против немцев, а также за то, что Новгород принял у себя князя Федора Юрьевича, сына Юрия Смоленского. В результате Новгород лишился сразу двух служебных князей - Лугвений был отозван Витовтом, а Федор Юрьевич уехал сам, чтобы не быть причиной войны новгородцев с Литвой. Однако войны не состоялось, Новгород заключил с князем Витовтом мир.

События последних тревожных лет, видимо, подорвали здоровье архиепископа Иоанна. В 1414 г. владыка постригся в схиму и оставил архиепископскую кафедру, а через три года умер в Деревяницком монастыре. Вместо него по жребию избрали «Самсона чернца от святого Спаса с Хутина». Видимо простой монах из святого монастыря пользовался в Новгороде известностью, коль его кандидатура попала в число претендентов. Возможно, он был близок к архиепископу Иоанну, который до своего избрания на высокий пост являлся игуменом Хутынского монастыря и покровительствовал обители в период владычества.

В этот же год произошел раскол на митрополии. Митрополит Фотий отправился в Цареград, «и доиде Литвы, и Витовт его не пустил, а его обоимал; и възвратися Фотеи на Москвоу ограблен» .

Рассорившись с митрополитом, великий князь литовский Витовт «по своей области събра епископы...и рече им: «Аще не поставите митрополита в моей земли, то зле оумрете». Они же неволею поставиша на Киеве митрополита Григорья блъгаренина Самблака, не шлючи к Царюграду. Сии бо Витовт верою латынин, не ведущ закона божиа, сътвори се не по правилом святых отец» . Митрополит Фотий отреагировал на это событие крайне резко, написав в Новгород письмо, в котором объявил Григория Цамблака отлученным от церкви и призывал не признавать его митрополитом.

Как раз в это время, в 1414 г., владыка Самсон отправился в Москву на поставление, а с ним поехали бояре Василии Обакунович, тысяцкий Василий Есифович и тысяцкий Александр Игнатьевич. Вероятно из-за опасения, что Новгородская епархия перейдет под ведомство литовского митрополита, Фотий торжественно совершил обряд поставлення Самсона: «постави Самсона диаконом, а в суботу 3-ю поста, попом сверши; а в неделю средокрестъную... на память святого отца Василья, поставлен бысть архиепископом великому Новуграду в церкви архистратига Михаила, и наречен бысть от митрополита Семеоном» .

Известно, что Симеон и сопровождавшие его новгородцы обещали митрополиту вернуть ему право месячного суда в Новгороде. Впоследствии Фотий писал, что «послы новгородские давали таково слово, что им было старины отступитися Церкви Божией и мне» . Свое обещание архиепископ Симеон выполнил своеобразно. Вернувшись в Новгород, он соорудил церковь в честь московского святого митрополита Петра на воротах у северо-западного угла Софийского собора. На этом «покорность» новгородского владыки закончилась. Суд в Новгороде митрополит Фотий при владыке Симеоне так и не получил. История повторилась и при поставлений следующего новгородского архиепископа - Евфимия Брадатого. Он также «ялся» митрополиту «старину церковную отправити», но после поставлення постарался забыть о своем обещании. В результате, в 1430 г. митрополит Фотий предпринял репрессивные меры по отношению к непокорным новгородцам. Глава русской церкви отказался совершать хиротонию избранного новгородцами владыку Евфимия II, пока тот не выразит полную покорность митрополиту. Отметим, что «старина церковная» - слишком расплывчатое понятие. Новгородские владыки могли истолковать его по своему. Обычай не давать митрополиту суда уже тоже стало «стариной» Возможно, каждая сторона в споре трактовала «старину» в свою пользу.

Сохранилась грамота митрополита Фотия тверскому епископу Илие, в которой Фотий разрешил тверскому владыке рукополагать священников из тех приходов Новгородской епархии, которые граничили с Тверью. На основной же территории Новгородской земли процесс формирования церковного клира волей митрополита был вовсе остановлен до исчерпания конфликта с новгородцами. Возмущенный коварством новгородцев, митрополит писал: «Ино преже, как есмь пришел на святейшую митрополию Рускую с грамотою святаго патриарха и всего святаго вселеньскаго Збора, и послы святаго царя и святаго патриарха и святаго Збора, со вселеньскыми грамотами посланные к ним о церковной старине, и были у них, чтобы старины церковные - суда позывного отпустилися Церкви Божией и мне, святителю, по старине митрополии Киевские и всеа Русии; и они (новгородцы - O.K.) старины не отпустилися. И потом был у меня владыка Иван и ял ми ся был ту старину церковную отправити, да не отправил. И потом прислали ко мне Симеона, а после того Еуфимиа, и яз тех обею поставил им во владыки, и те владыки такоже ми ся были яли старину церковную отправити. А и все те ми послы новгородцкыи давали таково слово, что им было старины отступитися Церкви Божией и мне. Да как те владыки тое старины церковные не отправили; тако и те новгородцы не отступилися тое старины Церкви Божьей и до сего времени. А та Божиа Церковь вдовьствует, а христианом пастыря несть» .

Но и эта мера ни к чему не привела. Новгородцы сочли, что «пастырь» у них все же есть, хоть и непостав ленный. 1 июня 1431 г. митрополит Фотий умер, а митрополит Герасим «поставил и благословил» Евфимия. Вопрос о митрополичьем суде фактически был решен в пользу новгородцев.

Теперь попытаемся разобраться, только ли политическим стремлением Новгорода к независимости и нежеланием платить судебные пошлины можно объяснить упорное сопротивление новгородцев суду митрополита? Несомненно, политическая сторона дела была очень важна. Однако при необходимости новгородцы предпочитали уступить требованиям митрополита и великого князя московского, но не перейти под руку великого князя литовского или перекреститься в католичество. Денежный вопрос не являлся главным в споре. Во время приездов митрополита новгородцы не жалели средств на пиры и подарки. Но они неизменно отказывали митрополиту в праве суда.

Вспомним многочисленные наказы митрополита Фотия, содержащие списки прегрешений новгородцев против божьих законов. Неудивительно, что новгородцы не желали митрополичьего суда, потому что это означало для них либо бесчисленные наказания за нехристианские нормы жизни, либо отказ от этих устоявшихся веками норм. Но такой отказ был немыслим не только для мирян, но и для всех церковнослужителей - от попа до архиепископа. Образ жизни, воспринятый с детства, влиял на местное духовенство гораздо сильнее, чем поучения, полученные из Москвы и Цареграда. Вольный Новгород не желал вмешательства в свою «личную жизнь».

Новгородский архиепископ был не только духовным наставником, но и фактическим главой республики, а, следовательно, должен был широко мыслить, не ограничиваясь христианскими догмами. В этом одна из причин стремления новгородской церкви к независимости - желание жить по своим законам, а не по «наказам» московского митрополита, не знающего и не желающего учитывать местную специфику. Поэтому стояли «за един» новгородцы, отказывая митрополиту в праве суда над ними. Они подчинялись православному архиепископу, но своему, избранному ими же. Владыка знал все местные особенности и умел решать спорные вопросы, не противореча местным обычаям. Недаром, когда в XV в. возникает пышное титулование «Господин государь Великий Новгород», также начинают величать и владыку. Новгородцы не желали контроля над своим владыкой, его «унижения» московским митрополитом.

Таким образом, можно выделить три причины спора о митрополичьем суде: 1) стремление новгородской церкви к независимости от митрополита всея Руси, неразрывно связанное с политической независимостью республики Святой Софии; 2) тяготы судебных пошлин и расходы по содержанию митрополита и его свиты, ложившиеся на высшее духовенство; 3) несоответствие образа жизни новгородцев тем нормам и правилам, которые диктовала православным христианам греческая церковь в лице московского митрополита.

Подводя итоги, можно сказать, что к началу XV в. новгородская церковь фактически добилась независимости от митрополита всея Руси по многим ключевым вопросам. Новгородская епархия заняла особое место в административной системе православной русской митрополии. А.С. Хорошев считает, что новгородская церковь добивалась автокефалии . Однако это не совсем верное утверждение. Автокефальная церковь в православии - это административно самостоятельная церковь. Автокефальной стала вся русская церковь в конце XV в. Новгородская же церковная организация стремилась к независимости от митрополита всея Руси, но не от Констанинопольского патриарха. То есть, архиепископ Новгорода признавал главенствующее положение патриарха и не стремился выйти из административной системы православной церкви. Таким образом, правильнее будет назвать положение новгородской церкви ставропигальным. На Руси существовали ставропигальные монастыри, подчинявшиеся непосредственно патриарху, минуя митрополита. Так в 1382 г. «Патриарх Нил... грамоты свои даде Феодору, честному архимандриту, строити монастырь Симоновский в патриарше имя... а митрополиту ничи, ни которыми делы, не повиноватися, ни владети митрополиту монастырем симановским ничем» . Именно к такому положению стремились и новгородские архиепископы.

Новгородские архиепископы, стремясь к независимости от митрополита, неизменно поддерживали политический курс республики на ограничение власти великих князей Владимирских над Новгородом и добились в этом больших успехов - XIV в. можно по праву назвать торжеством республики Святой Софии. В то же время, архиепископы Новгорода не смогли до конца решить многие важные для епархии проблемы. Языческие движения в городской среде и ересь стригольников не были искоренены. Псковская церковь по прежнему стремилась к самостоятельности при каждом удобном случае обращаясь за поддержкой к митрополиту всея Руси минуя новгородского владыку. Эти проблемы предстояло решать новгородским архиепископам и в XV в.

Литература

1. Беляев И. Д. История города Пскова и Псковской земли // Рассказы из русской истории. - М., 1867. Кн. 3. С. 33-94.

2. Вернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. - М., 1961. -376 с.

3. Бетин Л. В. Композиция на тему повести об Анте-скоморохе в росписи церкви Успения в Мелетове // Сборник статей к 70-летию В. Н. Лазарева. -М., 1973. С. 333-338.

4. Бобров А. Г. Новгородский летописный свод 1411 года и Варлаам
Лисицкий // Новгород в культуре Древней Руси. - Новгород, 1995. С. 89-101.

5. Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. - СПб., 2001. - 287 с.

6. Богданов С. В. К вопросу об истории появления синодального списка Новгородской первой летописи // НиНЗ. - Новгород. 2004. С. 105-130.

7. Борис С. Полочане, литвины и Великий Новгород в средневековье: хроника событий // Чело. - 1998. № 1. С. 19-23.

8. Быков А. В., Кузьмина О. В. Митрополит Киприан - портрет на фоне эпохи // История. - 2001. № 22. С. 2-9; № 23. С. 8-13.

9. Быков А. В., Кузьмина О. В. Эпоха Куликовской битвы. - М., 2004. - 480 с.

10. Власова 3. И. Скоморохи и фольклор. - СПб., 2001. - 524 с.

11. Гаврюшин Н. «И еллини премудрости ищут». Заметки о софиологии // Гаврюшин Н. По следам рыцарей Софии. - М., 1998. С. 69-114.

12. Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т. 1-2. Репринт изд. 1913, 1916 гг. - М., 2000. - 308 с.

13. Гар мина Н. В. Христианские древности. Художественный металл ХІ-ХІХ веков в собрании Новгородского музея-заповедника. - М., 2005. - 104 с.

14. Гиппиус А. А. К характеристике новгородского владычного летописания XII-XIV вв. // Великий Новгород в истории средневековой Европы: К 70-летию В. Л. Янина. - М., 1999. С. 345-363.

15. Голейзовский Н. К. Семантика новгородского тератологического орнамента // Древний Новгород. - М., 1983. С. 197-247.

16. Голубинский Е. Е. История русской церкви. Т. 1. Первая и вторая половины; Т.2. Первая и вторая половины. - М., 1901-1911. - 968, 926, 919, 616 с.

17. Закражевский А. Г. Архиепископ Василий Калика и митрополит Феогност: к вопросу о характере взаимоотношений Новгородской кафедры и митрополии во второй трети XIV века // ПНиНЗ. - Новгород, 1995. С. 26-29.

18. Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. - М., 2004. - 872 с.

19. Здравомыслов К. Я. Иерархия Новгородской епархии от древнейших времен до настоящего времени: Краткие биографические очерки. - Новгород, 1897.-255 с.

20. Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. -М., 1991. - 507 с.

21. Зимин А. А. Витязь на распутье. - М., 1991. - 286 с.

22. Ипатов И. В. «Правосудие митрополичие» // Вспомогательные исторические дисциплины. ХХП. - Л., 1991. С. 194-201.

23. Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. - Л., 1975.-159 с.

24. Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV -- начала XVI века. - М.-Л., 1955. - 544 с.

25. Казанцева М. Г. Певческая традиция древнего Новгорода // ПНиНЗ. -Новгород, 1995. С. 56--59.

26. Клейненберг И. Э., Севастьянова А. А. Уличане на страже своей территории: По материалам ганзейской переписки XV в. // НИС. - Л., 1984. Вып. 2 (12). С. 157-164.

27. Клибанов А. И. К истории русской реформационной мысли. (Тверская «распря о рае» в середине XIV века) // Вопросы истории, религии и атеизма. -М., 1985. Вып. 5. С. 222-262.

28. Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 2. // Сочинения. Т. 2. - М., 1957.-468 с.

29. Ключевский В. О. Исследования, рецензии, речи (1866-1890) // Сочинения. Т. 7. - М., 1959 - 487 с.

30. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. -М., 1988. - 509 с.

31. Конецкий В. Я. О роли христианства в эволюции погребального обряда населения Новгородской земли в эпоху средневековья (по данным археологии) // НиНЗ. - Новгород, 1990. С. 76-78.

32. Костомаров Н. И. Русская республика. (Севернорусские народправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). -М.-Смоленск, 1994. - 540 с.

33. Костомаров Н. И. Соловецкие чудотворцы Савватий и Зосима // Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. - М., 1990. Кн. I. Вып. 1-3. Гл. XII. С. 235 - 239.

34. Кошелев В. В. Скоморохи Новгородской земли в XV-XVII столетиях // ПНиНЗ.-Новгород, 1992. С. 113-115.

35. Круглова Т. В. Церковь и духовенство в социальной структуре Псковской феодальной республики. [http://history.machaon.ru/all/number_13/pervajmo/kraglova_print/index.html] (11.11.2006).

36. Круговых Л. Н. Почитание св. Николая Чудотворца в Новгороде в XIV-XVI вв.: церкви, чудотворные иконы, сказания, богослужебная практика // Ежегодник Новгородского государственного объединенного музея-заповедника. 2005. С. 179-189.

37. Кузьмина О. В. Сохранение языческих верований в русских домашних обрядах // Материалы областного научно-практического семинара «Славянство. Русь. Россия. Исторические корни и этнокультурные традиции». - Пенза, 2001. С. 51-56.

38. Кузьмина О. В. Митрополичья кафедра и политическая борьба на Руси в конце XIV в. // Актуальные проблемы исторической науки. Межвузовский сборник научных трудов молодых ученых. Вып. 1. - Пенза, 2003. С. 63-72.

39. Кузьмина О.В. Новгородский кутюр. Русский городской костюм XV века //Родина. -2005. № 1. С. 81-83.

40. 90. Кузьмина О. В. Портрет русского скомороха (по новгородским источникам) // ПНиНЗ. - В. Новгород, 2005. С. 42-49.

41. Никитский А. И. Очерк внутренней истории церкви в Пскове // Журнал министерства народного просвещения. - Спб., 1871. N5. Ч. 155. С.1-70.

42. Никитский А. И. Отношение новгородского владыки к немецкому купечеству // ЖМНП. - 1882, № 7. С. 14-15.

43. Николаева Т. В. Победный крест // Древнерусское искусство XIV-XV вв.-М., 1984. С. 86-93.

44. Никольский Н. М. История русской церкви. - М., 1985. - 448 с.

45. Овчинникова Б. Б., Копнина Е. В. Маски и их роль в средневековой культуре Новгорода // Новгородская Русь: Историческое пространство и культурное наследие: Сб. научных трудов. - Екатеринбург, 2000. С. 118-134.

46. Одеяния священнослужителей. [http://st- sobor.belnet.ru/New_proekt_nariad2.html] (10.11.2006).

47. Окулич-Казарин Н. Ф. Спутник по древнему Пскову. - Псков, 2001. -368.

48. Олейников О. М. Климат в районе верхней Волги в Средние века // НиНЗ. - Новгород, 1992. С. 76-79.

49. Павлов А. С. Номоканон при Большом требнике: Его история и тексты, греческий и славянский, с объяснительными и критическими примечаниями: Опыт научного разрешения вопросов об этом сборнике, возникших в прошлом столетии в Святейшем Правительствующем Синоде. - М., 1897 -520

50. Панченко А. М. Василий Калика // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I. - Л., 1988. С. 92--95.

51. Панченко А. А. Исследования в области народного православия: Деревенские святыни Северо-Запада России. - СПб., 1998. - 11 п.л.

52. Панченко А. А. Новгородские святители и чудские арбуи // НиНЗ. -Новгород, 1992. С. 138-141.

Размещено на Allbest.ru