Социальные потрясения в Китае в XX в.

Объединенные в народные коммуны (примерно по 5000 человек), сельские жители (были и городские коммуны) теперь не владели личной собственностью и были готовы выполнять любые указания председателя Мао. Сам же кормчий решил сосредоточиться на идеологической работе и (по его просьбе) был освобожден в конце 1958 г. от поста председателя КНР. К апрелю Мао решил, кого назначить исполнителями своих «задумок». Лю Шаоци был избран председателем КНР, Чжоу Эньлай назначен премьером Госсовета.

Главной проблемой подъема экономики и индустриализации считалось производство стали. На строительство больших металлургических комбинатов не было ни средств, ни времени. Посему решили развивать «малую металлургию». В каждой коммуне возводили небольшие металлургические печи из глины, которые топили дровами. Даже образованные коммунары были знакомы с получением металла из руды лишь по старинным картинкам. Специалисты же, хорошо различавшие процессы получения чугуна и стали, после кампании «Пусть расцветают все цветы» не сознались бы в этом знании даже под пыткой.

Партийные руководители провинций рапортовали о постоянном росте производства «стали» в отапливаемых дровами деревенских печах.

В 1958 г. выпуск металла вырос на 45%, а на следующий год - еще на 30%. Конечно, никакого отношения к стали этот металл не имел, а являлся лишь низкокачественным чугуном (недаром англичане называют чугун pig iron, что дословно означает «свиное железо»). Из этой «стали» ухитрялись изготавливать деревенские плуги. Для более серьезного применения такой металл не годился. И снова пришлось трубить отбой. Восстановить прежний уровень производства стали удалось лишь к 1964 г.

Министр обороны Пэн Дэхуай, попытавшийся в начале кампании «большого скачка вперед» противодействовать сумасбродству кормчего, тогда же не только лишился своего поста, но и был объявлен (по советскому образцу) лидером антипартийной группы. Теперь, после провала «скачка», мягко признавался в неточной стратегии и сам великий вождь Мао. Однако даже приближенные явно недооценили талант революционера. Последствия большого скачка были тяжелыми. Сельское хозяйство настолько развалилось, что только жесткое нормирование продовольствия позволяло людям сводить концы с концами. В пищу шла трава, листья, корм для животных. В городах военные патрули днем и ночью отгоняли от деревьев голодных людей, собиравших листья. В стране начались бунты крестьян, бегство из коммун, разрушение домов на топливо, торговля из-под полы. Люди намеренно совершали мелкие правонарушения, чтобы сесть в тюрьму и таким образом получить пропитание. Начались брожения в армии.

Хотя официально о прекращении политики трех красных знамен объявлено не было, с начала 1960-х гг. китайским руководством были предприняты шаги по преодолению ее отрицательных последствий. Так, на состоявшемся в начале 1961 г. Пленуме ЦК КПК провозглашался курс на «урегулирование, укрепление, пополнение и повышение» в области народного хозяйства. Осуществление Новой экономической политики проводилось под общим руководством Лю Шаоци и Дэн Сяопина.

Летом 1962 г., когда в некоторых районах Китая начался голод, Дэн Сяопин даже предлагал пойти на частичное восстановление в сельской местности единоличных хозяйств, с целью увеличения производства продовольствия. Лю Шаоци в своих официальных выступлениях прямо заявлял, что лишь на одну треть тогдашние трудности - последствия стихийных бедствий, а на две трети - результат ошибок. Только к концу 1962 г. начал восстанавливаться потенциал сельского хозяйства. Основной единицей в деревне стали производственные бригады, объединявшие крестьян на принципе самоокупаемости и совместного владения землей. Им постепенно возвращались подсобные хозяйства, и домашняя утварь, обобществленные ранее.

Одновременно одной из приоритетных отраслей стало военное строительство, были приложены огромные усилия, чтобы реализовать ядерную программу. В 1964 г. получена ядерная бомба.

С середины 60 - х гг. официальная пропаганда делает упор на еще большее восхваление Мао, тиражи его работ стали исчисляться десятками миллионов экземпляров. В официальной пропаганде его стали величать великим кормчим, без изучения идей которого невозможно совершить революцию. Однако китайское общество было все труднее убедить в этом. Тогда Мао начал проводить политику чистки рядов, выдвинув новую концепцию усиления классовой борьбы при социализме.

Это сочеталось с разрывом отношений с Советским Союзом. Советско-китайские отношения пошли на убыль уже в 1958 г., когда Хрущев отказал китайскому лидеру предоставить Китаю технологию производства ядерного оружия: «СССР сам защитит своего соседа». В отместку Мао высказал неудовольствие по поводу осуждения культа личности Сталина.

В 1960 г. в ходе работы международного совещания коммунистических и рабочих партий в Москве Лю Шаоци, который возглавлял делегацию КПК, подписал совместное итоговое заявление. Но уже тогда стало ясно, что китайские лидеры ведут дело к расколу коммунистического движения. 22 съезд КПСС, который проходил осенью 1961 г., стал последним, на котором присутствовала делегация КПК. Она покинула его, не дождавшись окончания работы.

Окончательные разногласия были сформулированы в 1963 г., когда в адрес КПСС из Пекина поступило письмо, озаглавленное как «Предложение о генеральной линии международного коммунистического движения». Китайские лидеры призывали к открытому противоборству между социализмом и капитализмом. СССР объявлен страной реставрации ревизионизма.

В феврале 1964 г. на Пленуме ЦК КПСС советские лидеры обвинили своих китайских оппонентов в отходе от согласованной линии коммунистического движения, в мелкобуржуазном авантюризме и великодержавном шовинизме. В свою очередь из Китая шли ответные обвинения в буржуазном перерождении. В общем, обе стороны начали соревнование в том, кто из них является «истинными марксистами». С весны 1965 г. отношения между КПСС и КПК были прерваны, как и большинство контактов на государственном уровне. В 1964 г. Мао Цзэдун выдвинул территориальные претензии к СССР. Кроме того, с начала 1960 - х гг. в основу официальной внешнеполитической линии была положена т.н. «теория промежуточных зон», которая позднее трансформировалась в концепцию о гегемонии двух сверхдержав. Суть её - провозглашение новой роли КНР в качестве третьей силы в противоборстве СССР и США. К этой силе должны были примкнуть и другие государства запада и востока, недовольные гегемонией двух сверхдержав.

Весной 1965 г. была создана группа по делам культурной революции, главным советником которой стала Цзян Цин.

В 1966 г. Мао нанес удар по своему окружению: выдвинув лозунг «сражаться, критиковать ревизионизм», он начал так называемую «культурную революцию».

Итак, «культурной революции» предшествовали грандиозные и необдуманные реформы.

3.3 Ход революции, ее последствия

Разногласия в руководстве КПК по проблемам определения внутриполитического курса и внешнеполитической ориентации страны достигли большой остроты к концу 1965 г. Мао Цзэдун и его сторонники выступили за возвращение к «яньаньским» нормам политической и социально - экономической организации общества. Идею о классовой борьбе в социалистическом обществе Мао Цзэдун выдвинул еще в 1957 г., а после Х пленума ЦК КПК 8-го созыва в 1962 г. он начал пропагандировать и навязывать стране мысль об «обострении классовой борьбы», выдвинул положение «о продолжении революции при диктатуре пролетариата». В этой связи появился и тезис о том, что часть членов КПК встала на путь «ревизионизма». Причем с самого начала борьба с «ревизионизмом» внутри страны стала неразрывно увязываться с борьбой против «международного ревизионизма», в это понятие включалась КПСС и. ряд других коммунистических и рабочих партии.

Мысль о «появлении ревизионизма в Китае» Мао Цзэдун стал особенно подчеркивать со второй половины 1965 г. Он считал, что в партию, правительство, армию и круги деятелей культуры проникло большое число представителей буржуазии и «контрреволюционных ревизионистов», и, только начав «великую пролетарскую культурную революцию», можно отвоевать власть, узурпированную «лицами, обладающими властью в партии и идущими по капиталистическому пути». Таким образом, «культурная революция», задуманная и развязанная Мао Цзэдуном в 1966 г., была нацелена на то, чтобы устранить из руководящих органон партии всех несогласных с его политикой, прежде всего сторонников VIII съезда КПК, навязать партии и народу свою схему развития Китая в духе левацких концепций «казарменного коммунизма», ускоренного строительства социализма, отказа от методов экономического стимулирования. Эти идеи наглядно отражались в призывах: «В промышленности учиться у дацинских нефтяников, в сельском хозяйстве - у дачжайской производственной бригады», «Всей стране учиться у армии», «Усиливать подготовку на случай войны и стихийных бедствий». Одновременно продолжалось раздувание культа личности Мао Цзэдуна. Постоянно нарушая принципы коллективного руководства в партии, Мао Цзэдун поставил себя к этому времени над ЦК КПК, Политбюро ЦК партии, часто не обсуждал с последними принимаемых им от имени партии решений. Именно он в обход партийного руководства страны развернул «культурную революцию» и руководил ею.

Появление серьезной оппозиции выдвинутому курсу Мао Цзэдуна заставило Мао искать теоретическое обоснование осложнившимся социальным процессам в стране. Была выдвинута идея о том, что большое число ревизионистов из числа представителей китайской буржуазии проникло в партийные органы, армию, правительство, науку и культуру. Только осуществив пролетарскую культурную революцию, можно отвоевать власть, узурпированную капиталистическими элементами. Таким образом, «культурная революция» была нацелена на устранение из руководящих органов партии и правительства всех не согласных с политикой «великого кормчего». Навязанная китайскому народу идея «казарменного коммунизма» сопровождалась усилением сопротивления маоистскому курсу и острой политической борьбой за власть [27, с. 98].

Впервые концепция «культурной революции» получила официальную жизнь на одном из пленумов, проходившем в мае 1966 г. Пленум тщательно готовился, поэтому на нем присутствовали большое количество сторонников Мао, включая представителей революционных преподавателей ВУЗов, студентов и другой левацки настроенной молодежи. Речь шла о необходимости проведения четырех чисток: политической, экономической, идеологической и организационной. Для многих членов Компартии стало абсолютно ясно, что Китай оказался перед началом больших перемен и потрясений. Была создана группа по делам «культурной революции» при ЦК КПК (ГКР) во главе с бывшим секретарем Мао -- Чень Бодом, но главную роль играла жена Мао Цзян Цин. Постепенно ГКР заменила собой Политбюро и превратилась в штаб «культурной революции», ставший центром по разгрому «каппучистов» (ревизионистов, сторонников капиталистического развития в Китае). Ставилась задача разгрома партийных органов, которые обвинялись или подозревались в осуществлении «диктатуры буржуазии». Брошен лозунг «огонь по штабам!», под которыми подразумевались местные комитеты партии, «зараженные идеями ревизионизма» [28].

Историю «культурной революции» большинство китайских ученых делит на три этапа. Первый этап продолжался с мая 1966 г. по апрель 1969 г. - это была наиболее активная и разрушительная фаза «культурной революции», закончившаяся созывом IX съезда КПК. Поводом для начала движения послужила публикация и ноябре 1965 г. в шанхайской газете «Вэньхуэй бао» статьи Яо Вэньюаня «О новой редакции исторической драмы «Разжалование Хай Жуя». Пьеса была написана в I960 г. видным китайским историком, заместителем мэра Пекина У Ханем. Он был обвинен в том, что, рассказывая в своей драме об эпизоде из истории средневекового Китая, якобы намекал на несправедливость гонений и разжалования маршала, бывшего министра обороны КНР Пэн Дэхуая, давшего в 1959 г. негативную оценку «большому скачку» и народным коммунам в КНР. Пьеса была названа в статье «антисоциалистической ядовитой травой». За этим последовали обвинения против руководителей Пекинского горкома КПК и отдела пропаганды ЦК КПК. В конце 1965 г. был снят со своих постов заместитель министра обороны КНР, начальник Генерального штаба НОАК, секретарь ЦК КПК Ло Жуйцин, обвиняемый в «выступлении против партии» и «узурпации власти в армии» [29, с. 614].

В мае 1966 г. на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК было принято «Сообщение ЦК КПК от 16 мая», в котором излагались основные идеи Мао Цзэдуна о «культурной революции». На заседании был подвергнут резкой критике, а затем и снят со своих постов ряд высших руководителей партии, правительства и армии, включая секретаря ЦК КПК, первого секретаря Пекинского горкома партии Пэн Чжэня, секретаря ЦК КПК, заведующего отделом пропаганды ЦК КПК Лу Диньи, кандидата в члены Секретариата ЦК КПК Ян Шанкуня. Затем была создана Группа по делам культурной революции при ЦК КПК (далее ГКР) во главе с бывшим секретарем Мао Цзэдуна Чэнь Б о да. Жена Мао Цзян Цин и секретарь Шанхайского горкома партии Чжан Чуньцяо стали его заместителями, а секретарь ЦК КПК Кан Шэн, курировавший органы госбезопасности, - советником Группы. ГКР постепенно заменила собой Политбюро и Секретариат ЦК КПК и превратилась не без помощи Мао в «штаб культурной революции».

Для подавления оппозиционных сил в партии Мао Цзэдун и его сторонники использовали политически незрелую молодежь, из которой формировались штурмовые отряды хунвэйбинов - «красных охранников» (первые хунвэйбины появились в конце мая 1966 г. в средней школе при пекинском университете Цинхуа). В первом «Манифесте» хунвэйбинов говорилось: «Мы - стражи, защищающие красную власть, ЦК партии. Председатель Мао - наша опора. Освобождение всего человечества является нашей обязанностью. Идеи Мао Цзэдуна являются императивом во всех наших действиях. Мы клянемся, что ради защиты ЦК, защиты великого вождя председателя Мао мы, не задумываясь, отдадим последнюю каплю крови, решительно доведем до конца культурную революцию».

Культурная и научная деятельность была практически парализована и остановилась. Были закрыты все книжные магазины с запретом на продажу любых книг, кроме одной: цитатника Мао. Цитатник выпускался во многих вариантах оформления: в одном из них обложка цитатника была выполнена из твёрдой пластмассы, на которой не оставались следы крови. Такими цитатниками были забиты многие видные деятели партии, когда из их губ «выбивали буржуазный яд» [30].

Занятия в школах и вузах по инициативе Мао Цзэдуна были прекращены, для того чтобы учащимся ничто не препятствовало проводить «культурную революцию», начались преследования интеллигенции, членов партии, комсомола. Профессоров, школьных учителей, деятелей литературы и искусства, а затем и видных партийных и государственных работников выводили на «суд масс» в шутовских колпаках, избивали, глумились над ними якобы за их «ревизионистские действия», а в действительности - за самостоятельные суждения о положении в стране, за критические высказывания о внутренней и внешней политике КНР. По далеко не полным данным, представленным пекинским отделением Министерства государственной безопасности, с 23 августа по конец сентября 1966 г. хунвэйбины только в Пекине убили 1800 человек, конфисковали имущество у 33 тыс. 695 семей, произвели обыски и изгнали из Пекина более 85 тыс. человек. К 3 октября 1966 г. по всей стране из городов было уже изгнано 397400 человек, попавших в разряд «нечисти» [31].

В августе 1966 г. был созван XI пленум ЦК КПК 8-го созыва, в работе которого не участвовали многие члены ЦК, ставшие жертвами преследований. 5 августа Мао Цзэдун лично написал и вывесил в зале заседаний свою дацзыбао «Огонь по штабам!», он объявил участникам пленума о существовании в партии «буржуазного штаба», обвинил многих партийных руководителей в центре и на местах в том, что они осуществляют «диктатуру буржуазии», и призвал открыть «огонь по штабам», предполагая полностью разгромить либо парализовать руководящие партийные органы в центре и на местах, народные комитеты, массовые организации трудящихся, а затем создать новые «революционные» органы власти.

После «реорганизации» партийного руководства на пленуме из пяти заместителей председателя ЦК партии остался один министр обороны Линь Бяо, о котором говорилось как о «преемнике» Мао Цзэдуна. В результате заигрываний Мао Цзэдуна с хунвэйбинами до и во время пленума (имеется в виду его переписка с хунвэйбинами, встречи с ними), призывов открыть «огонь по штабам», бесчинства хунвэйбинов после пленума приобрели еще большие масштабы. Начался разгром органов власти, общественных организаций, парткомов. Хунвэйбины были поставлены, по существу, над партией и государственными органами.

Жизнь в стране была дезорганизована, экономике нанесен тяжелейший урон, подверглись репрессиям сотни тысяч членов КПК, усилились преследования интеллигенции. Из 97 членов и 73 кандидатов в члены ЦК КПК 8-го созыва соответственно 60 и 37 были объявлены «спецагентами и предателями», «контрреволюционными ревизионистскими элементами», 60 из 115 членов Постоянного комитета ВСНП 3-го созыва оклеветаны как «предатели», «ревизионисты», «лица, поддерживающие тайные связи с заграницей». Было репрессировано более 30 секретарей горкомов РШК, мэров и их заместителей, многие из них погибли. Более 2600 работников литературы и искусства стали жертвами репрессий. Погибли такие известные писатели, как Лао Шэ, Чжао Шули и десятки других. Только в 17 провинциях и городах было ошельмовано более 142 тыс. кадровых работников, занятых в сфере образования, и преподавателей. Подверглись репрессиям более 53 тыс. человек, работающих в области науки и техники [32, c. 234].

В годы «культурной революции», говорилось в обвинительном заключении по делу «четверки» (1981 г.), преследованиям, травле и уничтожению подверглось «большое число руководящих работников отдела ЦК КПК по организационной работе, органов общественной безопасности разных ступеней, прокуратуры, суда, армии, органов пропаганды». Жертвами «четверки» и Линь Бяо, согласно документу, стало в общей сложности более 727 тыс. человек, из которых свыше 34 тыс. были «доведены до смерти». По официальным китайским данным, число пострадавших в ходе «культурной революции» составило около 100 млн. человек.

В декабре 1966 г. наряду с отрядами хунвэйбинов появились отряды цзаофаней (бунтарей), в которые вовлекались молодые, обычно неквалифицированные рабочие, учащиеся, служащие. Они должны были перенести «культурную революцию» на предприятия и в учреждения, преодолеть сопротивление рабочих хунвэйбинам. Но рабочие по призыву комитетов КПК, а иногда и стихийно давали отпор бесчинствующим хунвэйбинам и цзаофаням, добивались улучшения материального положения, отправлялись в столицу для предъявления своих претензий, прекращали работу, объявляли забастовки, вступали в сражения с погромщиками. Против разгрома органов партии выступили такие видные партийные, государственные и военные деятели, как Чжу Дэ, Хэ Лун, Чэнь И и другие.

Чтобы сломить сопротивление противников «культурной революции», была развернута кампания по «захвату власти». В январе 1967 г. цзаофани Шанхая, подстрекаемые и руководимые ГКР, в частности ее членами Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюанем, захватили партийную и административную власть в городе. Вслед за этим волна «захвата власти» у «облеченных властью и идущих по капиталистическому пути» прокатилась по всему Китаю. В Пекине в середине января власть была «захвачена» в 300 ведомствах и учреждениях. Парткомам и органам власти предъявлялись обвинения в том, что они в течение 17 лет с основания КНР стремились «реставрировать капитализм», «насаждали ревизионизм».

«Захват власти» осуществлялся с помощью армии, подавлявшей сопротивление и осуществлявшей контроль над коммуникациями, тюрьмами, складами, хранением и рассылкой секретных документов, банками, центральными архивами. Для поддержки «бунтарей» были выделены специальные части, так как и в армии имело место недовольство бесчинствами хунвэйбинов и цзаофаней. Подтверждением этому явились Уханьские события лета 1967 г.

Но быстро осуществить план «захвата власти» не удалось. Забастовки рабочих ширились, повсеместно происходили кровопролитные столкновения с цзаофанями, а также схватки между различными организациями хунвэйбинов и цзаофаней. Как пишут китайские историки, «Китай превратился в государство, где царил хаос и правил террор. Партийные и правительственные органы на всех уровнях были парализованы. Руководящие кадры и обладавшие знаниями и опытом интеллигенты подвергались гонениям».

С января 1967 г. началось создание новых антиконституционных органов местной власти - «ревкомов». На первых порах преобладание в них получили лидеры хунвэйбинов и цзаофаней, что вызвало недовольство партийных работников и военных. В центре и на местах обострилась политическая борьба, в ряде районов происходили столкновения между военными частями и организациями хунвэйбинов и цзаофаней. В конце лета 1967 г. в стране фактически был установлен военный контроль.

В ходе кампании «деревня окружает города» от 10 до 20 млн молодых людей с высшим образованием или получавшие таковое, насильственно отрывались от дома и депортировались в отдалённые деревни, районы и горы. Их не снаряжали практически ничем и отправляли с голыми руками. Судьба большинства из них неизвестна [33].

Многие хунвэйбины были детьми из неблагополучных семей. Малообразованные и с детства приученные к жестокости, они стали прекрасным орудием в руках Мао. Но поразительно другое: например, 45 % бунтарей города Кантона составляли дети интеллигенции. Даже дети Лю Шаоци однажды рассказали уже находящемуся под домашним арестом отцу о том, какие интересные вещи удалось экспроприировать в семье буржуазных элементов. Вскоре в среде хунвэйбинов началось расслоение по признаку происхождения. Они поделились на «красных» и «чёрных» -- первые были выходцами из семей интеллигенции и партработников, вторые -- дети бедноты и рабочих. Их шайки начали непримиримую борьбу. И у тех и у других при себе были одинаковые цитатники, но все их трактовали по-своему. Убийца после столкновения банд мог сказать, что это была «взаимовыручка», вор, укравший кирпичи с завода, оправдывался тем, что «революционный класс должен гнуть свою линию». Мао всё хуже и хуже контролировал основную массу «генералов культурной революции», но главные направления развития хаоса оставались под его контролем.

Когда хунвэйбины почувствовали, что в их сторону дует холодный ветер, они развязали ещё большее насилие и фракционную борьбу. Даже в маленькой деревушке Длинный овраг под видом революционной борьбы шла борьба между кланами, контролировавшими юг и север деревни. В Кантоне в июле-августе 1967 г. в вооружённых стычках между отрядами организации «Красное знамя», с одной стороны, и «Ветер коммунизма» -- с другой, погибли 900 человек, причём в перестрелках участвовала артиллерия. В провинции Ганьсу к 50-ти машинам привязали проводами или проволокой людей и кололи их ножами, пока они не превращались в кровавое месиво.

Система контроля государства за обществом фактически самоустранилась. Правоохранительная и судебная система бездействовали, так что хунвэйбинам и цзаофаням была дана полная свобода действий, которая вылилась в хаос. Первоначально хунвэйбины действовали под контролем Мао и его соратников. Среди них было много карьеристов, и многим из них удалось сделать себе быструю карьеру на волне революционной демагогии и террора. По чужим головам они забирались наверх, обвиняя своих университетских преподавателей в «контрреволюционном ревизионизме», а своих «боевых товарищей» -- в недостаточной революционности. Благодаря курьерским отрядам Кан Шэна Пекин осуществлял связь с главарями хунвэйбинов.

Состоявшийся в октябре 1968 г. XII пленум ЦК КПК, на котором присутствовало около трети состава ЦК, так как остальные были к этому времени репрессированы, санкционировал все акции «культурной революции», «навсегда» исключил из партии на основе сфабрикованных обвинений Председателя КНР Лю Шаоци и снял его со всех постов, одобрил проект нового Устава КПК. Началась усиленная подготовка к созыву IX съезда КПК. IX съезд КПК (апрель 1969 г.), на который делегаты не избирались, а назначались, одобрил и узаконил все акции, предпринимавшиеся в стране в 1966 - 1969 гг. В основном докладе, с которым на съезде выступил Линь Бяо, была выдвинута установка на продолжение чистки партийных организаций и государственных учреждений, начатой весной 1968 г. Вся история партии представлялась как борьба «линии Мао Цзэдуна» против различных «уклонистов», в том числе Ван Мина, Гао Гана, Пэн Дэхуая, и особенно Лю Шаоци. IX съезд одобрил курс на «непрерывную революцию», на подготовку к войне.

Новый Устав партии, принятый съездом, в отличие от Устава, принятого VIII съездом КПК в 1956 г., не определил задачи партии в области экономического и культурного строительства, улучшения жизни народа, развития демократии. Теоретической основой деятельности КПК были провозглашены «идеи Мао Цзэдуна». В программной части Устава содержалось положение о назначении Линь Бяо «преемником» Мао Цзэдуна. Как подчеркивал китайский историк Ли Хунлинь, положение о «преемнике», характерное для монархического абсолютизма, было внесено в Устав КПК Кан Шэном, который считал это «новаторским явлением» в истории международного коммунистического движения. «Это действительно было «новаторством» в том смысле, что со времени возникновения международного коммунистического движения такого странного явления еще не было, - писал Ли Хунлинь. - Трудно сказать, сколь «великое значение» имело оно для всего мира, а вот на судьбу Китая оно оказало воистину большое влияние, приведя страну на грань катастрофы».

В «Решении по некоторым вопросам истории КПК», принятом VI пленумом ЦК КПК 11-го созыва (июнь 1981 г.), указывается: «IX съезд партии, узаконивший ошибочную теорию и практику «культурной революции», укрепил позиции Линь Бяо, Цзян Цин, Кан Шэна и других в ЦК партии» [34].

Во второй половине 1968 года армия взяла ситуацию в стране под контроль. Многие города пришлось брать штурмом. Город Гуйлинь штурмовали 30 тысяч солдат и бомбили напалмом, после чего были вырезаны все хунвэйбины. Кампания по уничтожению взбунтовавшихся хунвэйбинов продолжалась до 1976 г. Она сопровождалась массовыми казнями и зачистками городов и деревень. Сам Мао считал, что в ходе «культурной революции» «было 30 % ошибок и 70 % было сделано правильно». Большинство источников даёт цифру в 100 млн. пострадавших. Впервые эта цифра появилась в газете «Жэньминь Жибао» 26 октября 1979 г. Только в провинции Гуанси во время «культурной революции» погибло свыше 67 тыс. человек, а в провинции Гуандун -- 40 тыс.

«Бунтари» и хунвэйбины уничтожили значительную часть культурного наследия китайского и других народов. Например, были уничтожены тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов и т.д. Были уничтожены почти все монастыри и храмы в Тибете, сохранившиеся к началу «культурной революции» [35, c. 124].

Второй этап «культурной революции» - от IX до Х съезда КПК - начался в мае 1969 г. и завершился в августе 1973 г. Некоторые руководители, которым удалось сохранить свои позиции, требовали корректировки экстремистских установок в области экономики, учитывая насущные потребности развития страны. По их инициативе с начала 1970-х гг. стали осторожно вводиться элементы планирования, распределения по труду, материального стимулирования. Были также приняты меры по улучшению управления народным хозяйством, организации производства. Произошли некоторые изменения и в политике в области культуры, хотя жесткий контроль над культурной жизнью по-прежнему сохранился.

В 1970-1971 гг. произошли события, отразившие новый кризис внутри китайского руководства. В марте 1970 г. Мао Цзэдун принял решение о пересмотре Конституции КНР, высказав предложение об упразднении поста Председателя КНР. Однако Линь Бяо и Чэнь Бода высказались за сохранение поста Председателя КНР. В августе 1970 г. в Лушане был проведен II пленум ЦК КПК 9-го созыва. Линь Бяо и Чэнь Бода вновь заявили о необходимости сохранения поста Председателя КНР в новом варианте Конституции КНР. На пленуме разгорелась борьба. Мао Цзэдун 31 августа 1970 г. написал документ «Мое мнение», в котором подверг резкой критике взгляды Чэнь Бода, заявив, что последний «осуществил внезапную атаку, занимался провокационной деятельностью». После этого развернулась критика Чэнь Бода, было заявлено о проведении расследования в отношении него. Сразу после II пленума ЦК партии принял решение о начале кампании «критики Чэнь Бода и упорядочения стиля». 16 ноября 1970 г. ЦК издал «Указания по вопросу об антипартийной деятельности Чэнъ Бода», где говорилось, что он «лжемарксист», «интриган», «карьерист» и «антипартийный элемент».

II пленум ЦК КПК 9-го созыва явился проявлением серьезных политических столкновений в руководстве КНР, приведших к «сентябрьскому кризису» 1971 г. «Линь Бяо и его сторонники попытались создать на II пленуме ЦК общественное мнение, способствующее захвату ими власти, пишут китайские итсорики. Потерпев неудачу, они разработали план государственного переворота. Однако Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай разгромили этот заговор» [36, с. 111].

Вслед за исчезновением с политической арены Чэнь Бода в сентябре 1971 г. исчезают министр обороны Линь Бяо и группа военных руководителей (шесть из них были членами Политбюро ЦК КПК). По сообщению китайской стороны, Линь Бяо 13 сентября 1971 г. погиб в авиационной катастрофе вблизи Ундэрхана на территории МНР, пытаясь после неудавшегося «переворота» удрать за границу. Вслед за этим прошла новая чистка в армии, в ходе которой десятки тысяч офицеров подверглись репрессиям. За повседневную работу Военного совета ЦК КПК с октября 1971 г. стал отвечать маршал Е Цзяньин. В стране была развернута кампания «критики Линь Бяо и упорядочения стиля».

В марте 1973 г. ЦК КПК принял решение о реабилитации бывшего Генерального секретаря ЦК Дэн Сяопина и восстановлении его в должности заместителя премьера Госсовета. Активизировался процесс восстановления деятельности комсомола, профсоюзов, федерации женщин, начатый в 1972 г. Были проведены провинциальные съезды КСМК.

В центре внимания Х съезда КПК (август 1973 г.) находились внутриполитические проблемы. Съезд единодушно осудил Линь Бяо и Чэнь Бода, призвал «и дальше как следует вести движение за критику Линь Бяо и упорядочение стиля», фактически обосновал неизбежность внутренней борьбы в КПК. Съезд признал правильной линию «культурной революции», ориентировал партию и народ на продолжение прежнего политического курса, теоретической основой которого являлись установки Мао Цзэдуна о «продолжении революции в условиях диктатуры пролетариата», об «обострении классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией». «X съезд продолжил левацкие ошибки IX съезда и выдвинул Ван Хунвэня на пост заместителя председателя ЦК партии, - говорится в «Решении» VI пленума ЦК КПК.- Цзян Цин, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюань и Ван Хунвэнь образовали «группу четырех» в Политбюро ЦК, что укрепило силы контрреволюционной группировки Цзян Цин».

В то же время съезд санкционировал меры, направленные на возобновление деятельности ВСНП, профсоюзных и молодежных организаций, фактически одобрил реабилитацию части партийных и административных кадров, в том числе Дэн Сяопина, который был избран членом ЦК, а в январе 1975 г. стал одним из заместителей председателя ЦК КПК. В коммюнике съезда были опущены некоторые левацкие установки 1966-1969 гг., реализация которых нанесла тяжелый ущерб экономике страны.

Третий этап «культурной революции» продолжался с сентября 1973 г. до октября 1976 г., т. е. от Х съезда КПК до разгрома «контрреволюционной» «банды четырех» во главе с Цзян Цин, ознаменовавшего собой конец «культурной революции».

Несмотря на достигнутый на Х съезде компромисс между различными силами в КПК, обстановка в стране продолжала оставаться нестабильной. В начале 1974 г. по предложению Цзян Цин, Ван Хунвэня и их сторонников, одобренному Мао Цзэдуном, была развернута новая общенациональная политико-идеологическая кампания «критики Линь Бяо и Конфуция». Начало ей положили выступления в печати, направленные на развенчание конфуцианства и восхваление легизма - древнекитайского идейного течения, господствовавшего при императоре Цинь Шихуане - главе первой общекитайской деспотии (III в. до н. э.). Специфической чертой кампании, как и некоторых предыдущих, явилось обращение к историческим аналогиям, к аргументам из области китайской политической мысли в целях решения актуальных идеологических и политических проблем.

В январе 1975 г. после 10-летнего перерыва была созвана 1-я сессия ВСНП 4-го созыва, принявшая новую Конституцию КНР. Конституция представляла собой результат компромисса: с одной стороны, в нее были включены установки 1966-1969 гг. (в том числе и призывы «готовиться на случай войны»), с другой - она закрепляла право членов «коммун» на приусадебные участки, признавала производственную бригаду (а не «коммуну») основной хозрасчетной единицей, предусматривала необходимость постепенного повышения материального и культурного уровня жизни народа, оплаты по труду.

Сессия ВСНП сформировала высшие государственные органы власти КНР. В Постоянный комитет ВСНП вошли председатель - Чжу Дэ и 22 его заместителя, в большинстве своем старейшие кадровые работники (Дун Биу, Лю Бочэн, Не Жунчжэнь, Сюй Сянцянь, Сун Цинлин, Чэнь Юнь, Тань Чжэньлинь). В то же время в состав правительства вошли и сторонники Цзян Цин (Каи Шэн, У Дэ). Высшие посты в армии также были распределены между представителями соперничавших группировок в китайском руководстве.

Вскоре после завершения работы сессии ВСНП выдвиженцы «культурной революции» предприняли очередную попытку упрочить свои позиции. С этой целью по инициативе Мао Цзэдуна на рубеже 1974 - 1975 гг. была развернута кампания под лозунгом борьбы «за изучение теории диктатуры пролетариата». Важной задачей этой кампании являлась борьба против тех представителей руководства КПК (Чжоу Эньлай, Чэнь Юнь, Дэн Сяопин), которые отстаивали необходимость повышения внимания к развитию экономики, применению более рациональных методов управления народным хозяйством.

В ходе новой политической кампании распределение по труду, право на приусадебные участки, товарно-денежные отношения объявлялись «буржуазным правом», которое необходимо «ограничивать», т. е. вводить уравниловку. Под прикрытием новой кампании на многих промышленных предприятиях и в «коммунах» ущемлялись экономические интересы трудящихся. В ряде случаев отменялись меры материального поощрения, практиковалась работа в сверхурочные часы, ликвидировались приусадебные участки. Все это вызывало массовое недовольство трудящихся, забастовки рабочих, волнения крестьян.

После тяжелой болезни в январе 1976 г. умер премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай. В апреле того же года во время церемонии, посвященной его памяти, произошли массовые выступления на главной площади Пекина - Тяньаньмэнь. Участники выступлений осудили деятельность Цзян Цин и других членов Группы по делам культурной революции и потребовали их отстранения. Позднее, оценивая эти события, Дэн Сяопин указывал, что массовые выступления на площади Тяньаньмэнь, хотя и носили стихийный характер, все же представляли собой движение, которое твердо поддерживало партийное руководство и выступало против «четверки».

После этих событий прокатилась новая волна репрессий» Дэн Сяопин был снят со всех постов, премьером Госсовета КНР стал министр общественной безопасности Хуа Гофэн. В Китае развернулась новая политическая кампания «борьбы с правоуклонистским поветрием пересмотра правильных выводов культурной революции», острие которой было направлено против Дэн Сяопина и его сторонников. Начался новый тур борьбы с «лицами, облеченными властью и идущими по капиталистическому пути». После выступлений на площади Тяньаньмэнь газета «Жэньминь жибао» писала: «Инцидент еще более убедительно доказал, что буржуазия находится как раз внутри самой Коммунистической партии. Если раньше некоторые люди не понимали, что идущие по капиталистическому пути - это как раз и есть внутрипартийная буржуазия, которая является главным объектом продолжения революции при диктатуре пролетариата, то контрреволюционный политический инцидент на площади Тяньаньмэнь заставил их осознать это».

9 сентября 1976 г. в Пекине на 83-м году жизни скончался Мао Цзэдун. Смерть Мао Цзэдуна и последующие события, связанные с арестом и устранением по инициативе маршала Е Цзяньина от власти «четверки» - Цзян Цин, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюаня и Ван Хунвэня, явились важным рубежом в истории Китая. Они поставили точку в «культурной революции».

Вот одно из высказывания Линь Бяо - деятеля культурной революции (1967 г.): «… ну, убивали людей в Синьцзяне: за дело убили или по ошибке -- всё равно не так уж много. Ещё убивали в Нанкине и других местах, но всё равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве… Так что потери минимальны, так что достигнутые успехи максимальны, максимальны… Это великий замысел, гарантирующий наше будущее на сто лет вперёд. Хунвэйбины -- это небесные воины, хватающие у власти главарей буржуазии» [37].

Как отмечал профессор Университета Беркли Ли Хунъюн, большинство людей считают Культурную революцию масштабной политической чисткой в ходе борьбы за власть между стареющим Мао и другой - более прагматичной - частью партийного и государственного руководства. Кто-то видит в ней идеологическую борьбу между сторонниками разных политических курсов, спорами о правильной (если уместно говорить о правильности трактовок изначально лживого «учения») интерпретации марксизма: прагматики строили свою позицию на строго экономической интерпретации марксизма, тогда как маоисты ссылались на те положения марксизма, которые оправдывают волюнтаризм, ставя во главу угла политическое сознание. Есть и те, кто просто сводит Культурную революцию к проявлениям личных идиосинкразий Мао. Как бы то ни было, в большинстве работ Культурную революцию пытаются объяснить стремлением Мао мобилизовать массы для нанесения удара по КПК - той самой партии, во главе которой он стоял.

Автор позволит себе согласиться с уважаемым им Юлиусом Эволой в том, что «маоизма» как учения не существует: наиболее известная «программная» книга Мао - «Цитатник», представляет собой обычный набор отрывков речей и произведений разного времени [38, с. 149]. Ни о каком особом учении не может идти речь, если на первых страницах можно прочитать: «Теоретическим основанием, на котором строится вся наша мысль, является марксизм-ленинизм». По мнению некоторых, в основании маоистской доктрины лежит «национализм». Однако в маоизме, вне всяких сомнений, речь идет о коммунистическом национализме. В его основе лежит коллективистское понимание нации как массы или даже орды. Когда Мао выступает против усиления партийных бюрократических структур, проповедуя прямую связь с «народом», когда он говорит об «армии, единой с народом», повторяя хорошо известную формулу «тотальной мобилизации», его вдохновляет почти тот же дух или пафос массы, который царил во время Французской революции, levee des enfants de la Patrie (франц. строчка из Марсельезы, доcл.: «Вставайте, дети Отчизны»), между тем как двучлен масса-вождь, («культ личности», подвергшийся критике в пост - сталинистской России и возродившийся в еще более боголепном почитании Мао, ставшего идолом фанатичных китайских масс), повторяет один из наиболее спорных аспектов тоталитарных диктатур.

Коммунизм плюс «национализм» описанного толка: прямая противоположность высшей, иерархической и аристократической концепции нации. Исходя из этого, «Die Kulturrevolution» - несомненно, является разрушительной, и, прежде всего, в социальном плане силой, основываясь на адской смеси подрывных сил коммунизма, китайской фанатичности и преданности вождю, бездуховности, антииерархичности и личных амбиций Мао Дзэдуна. Все мы помним уничтожение монахов и монастырей под знаменем «Культревольта». Сотни тысяч замученных, убитых хунвейбинами - это ли не доказательство грандиозных социальных (т.е. народных) потрясений? В этом желали видеть позитивный нигилизм, стремление начать с нуля.

Мао заявлял, что опирается на обездоленные массы, поскольку «нищета рождает желание перемен, желание действия, желание революции», это как бы «чистый лист бумаги», на котором можно написать все что угодно. Презрение к личности, к отдельному человеку в маоизме столь же сильно, как и в раннем большевизме - а это при наличии тоталитаризма, да еще агрессивно-красного, неизбежно приводит к уничтожению неугодных, т.е. социальным потрясениям. Известно, что в красном Китае частная жизнь, семейное воспитание, все формы личной жизни, включая даже секс (за исключением его простейших форм), подвергаются остракизму. Лозунгом является интеграция (на самом деле являющаяся дезинтеграцией) челов. в охваченный фанатизмом «коллектив» [39].

Что до другой составляющей мифа «маоизма», а именно его антитехнократической позиции, которая, согласно маркузианскому анализу высокоразвитых форм индустриального общества, заслуживает положительной оценки, то это чистый обман. Разве не стремился Мао к индустриализации своей страны вплоть до создания собственной атомной бомбы, накапливая все средства для «справедливой войны» в мировом масштабе, и тем самым вставая на тот же путь, которым пошла коммунистическая Россия, вынужденная создавать технологические и технократические структуры, аналогичные существующим в промышленно развитых буржуазных странах?

Итак, автор считает доказанным, что именно социальные потрясения пришли вслед за Культурной революцией, которая проходила под заведомо лживыми коммунистическими лозунгами, которая по сути была анти-иерархической, анти-традиционной (контроль за семьями, рабочие коммуны как антипод свободного крестьянина), анти-духовной. Сии ее качества несомненно привели к духовному обнищанию и дегенерации и уничтожению самостоятельного, волевого, предпринимательского слоя китайской нации.

Глава IV. Реформы в Китае конца 1970-х гг.

синьхайский революция реформа политический

4.1 Экономическая реформа 1978 г.

Начало экономической реформы относится к концу 1978 г., когда третий пленум ЦК КПК объявил о «реформе открытости». XIV съезд КПК постановил, что целью реформы является создание социалистической рыночной экономической системы с китайской спецификой.

Практически все 800 млн крестьян получили право на свободное сельскохозяйственное производство. В основном отменена система госзаготовок, освобождены цены на большинство видов сельскохозяйственной продукции. В деревне появились предприятия, созданные по инициативе крестьян, - волостно-поселковые. Они создали новые рабочие места, способствовав тем самым решению проблемы излишней рабочей силы в сельском хозяйстве, повышению жизненного уровня крестьян, модернизации сельского хозяйства, а также развитию реформы в целом. 3-й пленум ЦК КПК двенадцатого созыва в 1984 г. впервые выдвинул концепцию плановой товарной экономики, отбросив традиционное представление о несовместимости планового и товарного хозяйства. В городах в соответствии с принципом отделения права хозяйствования от права собственности отобран ряд предприятий, которым предоставили большую свободу действий. Постепенно они должны стать самостоятельными самофинансирующимися экономическими субъектами и выходить на рынок непосредственно в качестве товаропроизводителей. На предприятиях введен налог на прибыль вместо старой системы сдачи части прибыли, установлена система ответственности за результат предпринимательства на основе подряда, преобразована система планирования и ценообразования в целях усиления рыночных рычагов. Четыре города - Шэньчжэнь, Чжухай, Сямынь, Шаньтоу - были объявлены специальными экономическими зонами. Вслед за ними 14 приморских городов, четыре региона в устьях рек Янцзы и Чжуцзян, юго-восточная часть провинции Фуцзянь, регион в районе Бахайского залива стали открытыми экономическими зонами. На острове Хайнань создана одноименная новая провинция, а сам он стал специальной экономической зоной. Все эти города и районы получили различные инвестиционные и налоговые льготы для привлечения иностранного капитала и технологий, заимствования эффективных методов управления у иностранных партнеров. Быстрое развитие их экономики способствовало эффективному росту в масштабе страны.

За годы реформы экономическая система Китая претерпела глубокие изменения. Образовалась многоукладная экономика. Госпредприятия дают сегодня 48,3% промышленной продукции, коллективные - 38,2, частные, в том числе с иностранным участием, - 13,5%. На долю государственной торговли приходится 41,3% общего розничного оборота, коллективной - 27,9, частной - 30,8% [40, с. 122].

Началось образование групповых предприятий, ставших основными участниками рынка. В соответствии с принципом «Чжуа Да Фан Сяо» («держать в руках большие предприятия, отпустить маленькие») многие мелкие госпредприятия получили право изменить не только механизм хозяйствования, но и форму собственности. Это позволило государству сосредоточить силы на улучшении положения крупных предприятий.

Формируется рыночный механизм, который играет все большую роль в экономической жизни страны. Отсюда чисто либеральная одержимость экономикой, которая создает, с одной стороны, коммунистически сакрализированный образ «рабочего» как царя экономики, а с другой - дает силу профсоюзам и «экономической», необоснованной зарплате, что является признаком дикого капитализма.

Доля видов промышленной продукции, производство которых регулируется государственными директивными планами, снизилась с 95% в 1978 г. до 5% в настоящее время.

Образуется структура распределения, соединившая принцип распределения по труду с другими его видами. Началось создание системы социального обеспечения населения.

4.2 Привлечение инвестиций

В конце 1970-х - начале 1980-х гг. сложились благоприятные внутренние и внешние условия для привлечения иностранного капитала в КНР. Страной был взят курс на ускоренную модернизацию народного хозяйства, потребовавший значительных финансовых и материально-технических ресурсов, с другой стороны, на международном рынке имелись избыточные свободные капиталы. Введение налоговых и таможенных льгот для СП, облегчение процесса их создания, учреждение районов льготного инвестирования в приморской полосе дали толчок развитию совместного предпринимательства, представленному на первоначальном этапе главным образом кооперационными предприятиями, действовавшими в трудоемких областях обрабатывающей промышленности, в сфере услуг, туризма, в коммунальном и гостиничном хозяйстве и т.п. Предприятия концентрировались в приморских провинциях Гуандун и Фуцзянь, большинство иностранных вкладчиков являлись зарубежными китайцами из Гонконга, Макао, Тайваня. При этом низкая экономическая эффективность хозяйствования (малый экспорт, дефицит валютных доходов, узкая непроизводственная отраслевая структура, краткосрочный характер сотрудничества, привязанность к зарубежным поставкам и т.д.) требовала от китайского руководства принятия действенных шагов.

В середине 1980-х годов они были сделаны. Усилилась роль государства в регулировании иностранных инвестиций, были предприняты шаги по их выборочному ограничению и поощрению в отношении отраслевой, технологической и территориальной структуры. Шел постепенный процесс адаптации национального законодательства к общепринятой мировой практике.

В результате, начиная со второй половины 1980-х гг. в КНР наметился переход от количественного наращивания внешних ресурсов вследствие либерализации инвестиционного климата к многосторонней системе поощрения иностранных капиталовложений с учетом их качественных характеристик. Более двух третей СП, созданных в этот период, пришлись на сферу производства (автомобилестроение, нефтепереработка, угледобыча, производство бытовой техники), совместные (паевые) предприятия стали преобладающей формой совместного предпринимательства, усилилась их экспортная направленность, активнее пошел в страну тайваньский капитал. Тяньаньмэньские события лета 1989 г. и последующие за ними санкции западных стран снизили число создаваемых совместных и кооперационных предприятий, одновременно резко возросло количество иностранных предприятий, что поощрялось правительством в условиях нехватки валютных средств [41].

Начало кредитного сотрудничества КНР с зарубежными странами относится к 1978 г., когда Китай признал необходимость и возможность получения внешней помощи, и Банк Китая приступил к заключению соответствующих соглашений с банковскими учреждениями западных стран. Вступление Китая весной 1980 г. в МВФ и Всемирный Банк укрепило его позиции на мировом рынке ссудных капиталов. С 1986 г. Китай также стал членом АзБР, а с 1984 г. - членом Банка международных расчетов в Базеле (Швейцария).

Первый опыт КНР в области привлечения ссудных капиталов оказался не слишком успешным. В 1978-1979 гг. Китай поспешно заключил крупные контракты на импорт комплектного оборудования без конкретной увязки с реальными потребностями и возможностями национальной экономики, что дало толчок искусственному форсированию внешнего заимствования. Эффективное использование иностранных кредитов затруднялось крайней технологической отсталостью, неразвитостью инфраструктуры, нехваткой сырья, энергии, дефицитом квалифицированных кадров, освоение новейшего импортного оборудования столкнулось с непропорционально высокими валютными затратами. Ситуация усугублялась тем, что подавляющая часть займов приходилась на несвязанные, но дорогие краткосрочные банковские коммерческие кредиты, предоставляемые по плавающей процентной ставке (около 15-18% годовых) на срок от полугода до пяти лет, а также на экспортные кредиты под государственные гарантии (5-10 лет из расчета около 7% годовых). Широкое использование экспортных кредитов сдерживалось их связанным характером: импорт ограничивался поставками товаров страны-кредитора по строго определенной номенклатуре.

4.3 Синтез капитализма и «социализма»

Нет сомнений, что Китай придерживается принципов и социализма, и капитализма. Конституция КНР гласит: «Китайская Народная Республика есть социалистическое государство демократической диктатуры народа, руководимое рабочим классом и основанное на союзе рабочих и крестьян; Социалистический строй есть основной строй Китайской Народной Республики. Запрещается любым организациям или отдельным лицам подрывать социалистический строй». То есть существование социализма как ведущего принципа внутренней политики можно считать доказанным. Но другое дело, следует ли Китай принципам социализма. «То, что сегодня именуется «порядком и закреплено в «либеральных» конституциях, есть не что иное, как вошедшая в привычку анархия. Мы называем это демократией, парламентаризмом, самоуправлением народа, на самом же деле речь идет о простом отсутствии сознающего свою ответственность авторитета правительства и, тем самым, отсутствии подлинного государства» -- О. Шпенглер сказал так о демократиях. Автор позволит себе взять за ориентир его взгляды. Демократическая диктатура, по нему, есть отсутствие авторитета власти. Но в Китае власть сильна, хотя бы на примере отношений с Тибетом, следовательно, не может идти речь о демократии. Китайский, так называемый «рыночный социализм», является только прикрытием для перехода на капиталистический путь. В какой мере Китай пошел на уступки приватизации и капитализму и насколько он еще остается?социалистическим - неясно. Дэн Сяопин, который начал долгий марш к рыночному социализму, в 1985 г. говорил: «Материк будет поддерживать социалистическую систему и нет -- путь к капитализму. Одна из особенностей,?свернет на ложный путь -- то, что социализм, означает общее?отличающих социализм от капитализма процветание, а не поляризацию доходов. Созданное богатство принадлежит сначала государству, а затем людям; поэтому появление новой буржуазии невозможно. Прибыль, поступающая государству, будет потрачена на благо -- на людей, малая часть на укрепление национальной обороны, а остальное развитие экономики, образования и науки и подъем жизненного и культурного уровня людей». Коррупция наказывается смертной казнью. Разве это не есть социализм с приставкой «национальный»? В Китае есть промышленность, рынок, капитал - но они работают на благо страны, благо общности предшествует личной выгоде. Принцип распределения по труду остаётся главной формой распределения. В то же время допускаются и другие формы, дополняющие его. Капитализм стремится к прибыли, социализм - к заботе о населении. Однако признаки «дикого капитализма» есть и в Китае: в стране огромная безработица, бедняков заставляют платить непомерные налоги, съедающие львиную долю их скудных доходов. Эксплуатация трудящихся давно превышает все возможности их терпения. Поэтому, в то время как китайская буржуазия только готовится к схваткам с налоговой полицией, бедняки уже ведут ожесточённую борьбу за изгнание собирателей налогов из своих районов. Можно упомянуть, например, о том, как недавно 30 тыс. крестьян в провинции Цзянси забаррикадировали въезды в свои сёла и забрасывали камнями полицейских. В городе Янду тысячи демонстрантов, требуя смягчения налогового бремени, забрасывали камнями здания городской администрации и районную резиденцию компартии, демонстранты вступили в схватку с прибывшими отрядами полиции, используя дубинки, топоры и вилы. Волнения перебросились в соседний город Дуаньтань, где демонстранты выбили камнями стекла и подожгли здание горкома партии. Можно вспомнить, что именно восстание крестьян в Цзянси в своё время положило начало революции в Китае, Не исключено, что история повторится, но теперь придется свергать зажравшихся партийных бонз в Пекине.