Раскулачивание колхозников

Многие жаловались в местные финансовые органы на неправильное взыскание и обложение сельхозналогом. Так, в Курской области в 1950 г. по данному вопросу поступило 26260 жалоб, а удовлетворено из них 3624, т. е. 13,8%. Отказы районных, областных, республиканских организаций вынуждали людей обращаться в более высокие инстанции. Поток жалоб и заявлений обрушился на центральные учреждения. Не дождавшись ответа, распродав последние пожитки, люди отправлялись на поиски правды в г. Москву. Огромную волну недовольства приняла на себя приемная Президиума Верховного Совета СССР. Нам удалось обнаружить не более десятка просьб по налогообложению и госпоставкам, которые после разбора были удовлетворены президиумом. Почти каждое дело завершалось "обоснованным" отказом.

Председатель президиума Верховного Совета СССР Шверник 15 апреля 1949 г. принял слепого, без обеих рук инвалида войны 1 группы, орденоносца И.М. Ларионова, проживавшего в селе Дмитровский погост Коробовского района Московской области и обратившегося с просьбой сложить с хозяйства налоги и поставки в 1949 г. в связи с тяжелым материальным положением семьи, состоявшей из --ти человек. На запрос приемной Коробовский райисполком, обследовавший материальное положение семьи Ларионова, ответил, что удовлетворить просьбу инвалида об освобождении от налогов и поставок не может. Принимая окончательное решение, Шверник полностью согласился с мнением райисполкома. Как показал анализ других дел, это было правилом в деятельности главы советского парламента.

Бесконечное повышение налогов добивало колхозы и совхозы. Разрушение деревни в конце 40-х -- начале 50-х годов достигало катастрофических размеров. В 1951 г. производство зерна составляло 82%, подсолнечника -- 65%, льноволокна -- 55%, картофеля -- 77%, овощей -- 69% от уровня 1940 г. Поголовье скота в колхозах уступало численности 1940 г. По плану намечалось иметь в 1951 г. в колхозах 34 млн. голов крупного рогатого скота, 18 млн. свиней, 88млн. овец и коз, а имели, соответственно, 28,12,68 млн. голов. Государственные закупки зерна, подсолнечника, картофеля, овощей на шестом году мирного времени уступали уровню довоенного 1940 г.

Налоговый террор разваливал личные хозяйства сельчан. В связи с непомерно завышенными нормами доходности производился вынужденный забой скота, находящегося в личном пользовании колхозников. Поголовье коров в подсобных хозяйствах в 1948-1953 гг. сократилось на 4,5 млн. В Новосибирской области за период с 1 июля 1948 г. по 1 января 1949 г. поголовье коров сократилось на 29 тыс., а свиней с 14 до 4 тыс., т. е. на 10 тыс. голов. В последующие годы поголовье скота в хозяйствах колхозников продолжало сокращаться, и в 1951 г. по количеству коров, свиней и овец находилось ниже уровня военных лет. На начало 1951 г. без малого половина хозяйств колхозников были бескоровными.

Многие колхозы из года в год не обеспечивали общественный скот кормами, поэтому сено на трудодни не выдавали, запрещали колхозникам производить покосы для личных нужд. Заготовка кормов была жизненно важной и самой трудной для сельчан проблемой. Приведем отрывок из письма колхозницы С.Н. Байды, направленного осенью 1949 г. в г. Москву из села Зеленый Гай Петропавловского района Днепропетровской области: "Все мое богатство заключается в том, что я имею корову. Это моя кормилица. Купить сено, чтобы обеспечить ее кормами, нет денег. Остается одно -- продать корову, а это все чем я живу...".

Административно-правовое и налоговое засилие давало возможность государству держать народ в нищете и отчислять в бюджет громадные денежные средства. По СССР общая сумма сельхозналога выросла с 1,9 млрд. руб. в 1940 г. до 8,3 млрд. руб. в 1951 г., т. е. в 4,3 раза. Рост налогов вдвое опережал рост доходности колхозов, совхозов и личных хозяйств, поэтому значительная их часть не могла быть оплачена в установленные сроки и переходила в долги. К примеру, недоимки по налогам Курской области на 1 января 1947 г. составляли 34 млн. руб., 1948 г. -- 31, 1949 г. -- 49,9, 1950 г. -- 74, 1951 г. -- 123. Из общей суммы недоимок по налогам, недоимки по сельскохозяйственному налогу составляли на 1 января 1947 г. 22,7 млн. руб., 1948 г. -- 17,3, 1949 г. -- 32,6, 1950 г. -- 47,9, 1951 г. -- 92,1. Недоимки числились за хозяйствами, не имевшими средств к погашению, к которым бессмысленно было применять меры принудительного взыскания из-за отсутствия у них имущества, подлежащего описи и изъятию. Число таких хозяйств ежегодно увеличивалось. Образование крупных сумм недоимок отрицательно влияло на выполнение доходной части бюджета. Однако увлеченное налоговой эйфорией правительство не придавало особенного значения опасному симптому и продолжало наращивать нормы доходности при исчислении налогов.

4. Очередные аграрные "преобразования"

Второе раскулачивание в миниатюре основными чертами повторило раскулачивание 30-х годов: насильственное изъятие зерна, усмирение голодом, наращивание госзапасов и экспорта хлеба, высылка непокорных в отдаленные края. Преемственность замыкалась и тем, что "раскулачивание" и выселение конца 40-х годов по срокам совпадало со снятием с учета спецпоселений и "освобождением" бывших кулаков, сосланных в 1929-1936 гг. В годы Великой Отечественной войны помилование получали семьи фронтовиков. Ликвидация крупнейшей "кулацкой" ссылки началась после секретного приказа Министра внутренних дел и Генерального прокурора СССР от 28 сентября 1946 г. Все это делалось по указке сверху, но под видом инициативы снизу. По ходатайствам республиканских, краевых, областных партийных и советских организаций с октября 1946 г. по январь 1948 г. МВД сняло с учета около 300 тыс. человек бывших кулаков в Казахской ССР, Свердловской, Молотовской областях. Когда очередь дошла до работавших в золотодобывающей, угольной и лесной промышленности "освобождение" застопорилось. МВД не хотело оголять самые доходные участки. Тут бывшим кулакам приходилось ждать замены, которая не замедлила с поступлением в лице "указников", а затем и раскулаченных из западных районов Белоруссии, Украины, Молдавии и Прибалтийских республик.

Репрессии и суперналоги не решали проблем. Деревня нуждалась во внимании и материальной поддержке. Во второй половине 1948 г. были приняты решения об оказании помощи сельскому хозяйству Амурской, Горьковской, Кемеровской, Пензенской, Саратовской, Сталинградской, Чкаловской областей, Татарской АССР. Совет министров СССР в ноябре 1948 г. принял постановление о мерах помощи сельскому хозяйству Ленинградской области, которое предусматривало не только обеспечение техникой МТС, но и продажу ее колхозам, для чего начали выделять кредиты. Одним из первых постановление запрещало с 1949 г. производить дальнейший набор рабочей силы из колхозов для работы в промышленности, а также призыв молодежи в школы ФЗО и ремесленные училища. В постановлении выражалось беспокойство за состояние дел в сельском хозяйстве, но прежние установки в нем доминировали и не касались изменения производственных отношений. Не обходилось без показухи. Совмин СССР обязывал облисполком и горисполком построить в 1949-1951 гг. на магистральных подъездных дорогах к г. Ленинграду 6 показательных колхозных сел.

В течение 1947-1952 гг. правительством СССР было принято более 40 постановлений по сельскому хозяйству, включая секретные. Одни из них были повторением ранее принимавшихся и невыполненных, другие являлись очередной попыткой выбраться из разрухи на прежних, так называемых общественных принципах хозяйствования. Фундаментальным проектом было постановление Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 18 апреля 1949 г. о трехлетнем плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства на 1949-1951 гг. В нем на конкретном статистическом материале давалось состояние общественного животноводства, намечались пути преодоления отставания его от личного и индивидуального сектора. Традиционно слабой стороной плана была организация оплаты труда и игнорирование личного интереса рядовых работников.

Реализация трехлетки была прервана общесоюзным мероприятием по укрупнению мелких колхозов, которое по размерам вреда, нанесенного сельскому хозяйству, справедливо сравнивают с коллективизацией начала 30-х годов. При всей бескомпромиссности коммунистической доктрины, трудно постигнуть логику принятия и осуществления столь непоследовательного решения. Скоропалительная, непродуманная очередная ломка повела к развалу колхозов и совхозов. Постановление ЦК ВКП(б) от 30 мая 1950 г. "Об укрупнении мелких колхозов и задачах партийных организаций в этом деле" обязывало партийные комитеты проводить укрупнение мелких колхозов, которые по размерам закрепленных за ними земель не могли успешно развивать общественное хозяйство и принимать современную машинную технику. Объединение следовало считать одним из важнейших мероприятий по подъему сельского хозяйства и организационно-хозяйственному укреплению колхозов. Постановление рекомендовало проводить широкую разъяснительную работу и соблюдать принцип добровольности путем решения данного вопроса на общих собраниях колхозников. ЦК ВКП(б) предупреждало от перегибов и превращения важной работы в кампанию.

Опасались не зря, укрупнение вылилось в гонку, поэтому оно было завершено досрочно в 1951 г. В результате число колхозов за год сократилось более чем вдвое. В 1949 г. в стране было 254 тыс. колхозов, а к концу 1950 г. -- 121 тыс. Заодно в России, на Украине, в Азербайджане, Казахстане проводилось сселение небольших населенных пунктов в крупные поселки. Ориентировка на создание агрогородов и колхозов-гигантов была утопичной и вредной. Против увлечения гигантоманией выступил ЦК ВКП(б).

Совхозы не избежали той же участи. При чем их укрупняли дважды -- в начале 50-х годов и в 1954-1958 гг. Работы по укрупнению совхозов проводились почти повсеместно, а наибольший размах приобрели в России, ее центральных, западных и северозападных районах. Всего на территории Российской Федерации за указанное пятилетие было укрупнено свыше 1700 совхозов. Спешка с укрупнением давала отрицательные результаты. Иногда руководящим принципом было стремление уменьшить число слабых колхозов путем их присоединения к крупным рентабельным совхозам, поэтому вместо улучшения работы в укрупненных хозяйствах наблюдалось ухудшение, снижались производственные показатели. Теоретический тезис о преимуществах крупного производства истолковывался догматически, без учета объективных условий. В ряде мест были образованы чрезмерно громоздкие и неуправляемые совхозы-гиганты. В дальнейшем их приходилось разукрупнять.

Издержки "коллективизации" общественных хозяйств были налицо. Большой ущерб был нанесен экономике колхозов и совхозов. Как и во время первой коллективизации, факты убоя и разбазаривания общественного скота при объединении мелких колхозов распространялись настолько, что приходилось давать директивные указания ЦК ВКП(б) от 31 июля 1950 г. о сохранении поголовья скота в колхозах в связи с проведением работы по укрупнению мелких колхозов. По приблизительным данным в одном только 1952 г. было допущено сокращение общей численности крупного рогатого скота на 2,2 млн. голов. Поголовье коров в том же году сократилось на 550 тыс. В Свердловской области в целом за первые 8 месяцев 1950 г. падеж крупного рогатого скота составил 18,6 тыс. голов, овец -- 33,6, свиней -- 33,3.

Основной целью объединения колхозов и совхозов было закрепление безраздельного влияния государства в деревне. Состав руководящих колхозных кадров пополнился в 1950-1952 гг. большим числом коммунистов. Среди председателей колхозов члены и кандидаты в члены ВКП(б) составляли 79%. Численность колхозных первичных парторганизаций по сравнению с 1947 г. была увеличена в 2 с лишним раза. Летом 1950 г. Совет министров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление о задачах партийных и советских организаций по дальнейшему укреплению состава председателей и других руководящих работников колхозов. Его цель состояла во всемерном усилении руководства колхозами и совхозами. Свежие кадры были брошены на обновление аппарата сельских райкомов ВКП(б), сельских первичных парторганизаций. Вновь был выдвинут лозунг: "Неможет быть плохих колхозов, а могут быть плохие руководители". Под видом повышения уровня образования были заменены почти все, пережившие вместе с колхозниками войну и голод председатели колхозов, а новым, присланным райкомами, помимо трудодней давали повышенные оклады, кредиты на постройку домов с садами и огородами, льготы по налогам. В больших колхозах вводилась должность освобожденного заместителя председателя колхоза. В последующие годы подобная практика переместилась в совхозы. Тем самым спешно пытались создать послушную колхозно-совхозную "номенклатуру".

Указ от 2 июня 1948 г. дал властям возможность запугать людей и беззастенчиво грабить деревню, с помощью репрессий проводить изъятие всей сельскохозяйственной продукции, произведенной колхозами и совхозами. Параллельно велось налоговое удушение хозяйств, в результате чего в 1952 г. денежные и натуральные отчисления в пользу государства удвоились относительно 1946 г. Вследствие экономического разорения общественного и личного сектора, деревенское житье оказалось невыносимым. Началось массовое бегство крестьян из деревни, широко распространилось нищенство.