Демографический облик кубанского казачества в годы НЭПа

В 1492 г. крымский хан жалуется, что киевляне и черкассцы разгромили татарский корабль под Тягиней, и великий князь литовский Александр обещает поискать виновных среди казаков Украины.( всемирная история) В истории России присутствуют моменты, в которых казак является свободным колонистом осваивающий и защищающий, присоединенные к России земли. Например, 1581-1585 гг. осуществляется Сибирский поход Ермака, что привело к присоединению Сибири к России и дальнейшему ее освоения и заселению. Также, присоединение правобережной Кубани в конце ХVIIIв, привело к переселению казаков на эти территории. В результате заслуг казаков перед Российской империей, казачество становится привилегированным сословием.

В этой связи очень интересен тот факт что, перестав являться такими колонистами, как и воинским сословием, иммигрировавшие казаки в результате «белой иммиграции» не перестают считать себя казаками. Анализируя подобные явления, мы можем судить о трагических годах Гражданской войны и расказачивания, как о «котле» в котором формируется казачество как этнос.

Также, в работе Макаренко М. Ю. говориться следующее: В разгар нэпа причастность к казачеству для них уже перестала быть шансом подняться по социальной лестнице. Таким образом, взаимовлияние культурно-бытовых традиций, обмен опытом ведения хозяйства воспитали чувство солидарности, привели к формированию группового сознания казаков (и славян, и неславян), утвердили подлинную самоидентификацию некоторых представителей неславянских этносов с российским казачеством.

Подобные тенденции отмечает уже в 1990-е гг Г.У. Солдатова: «Смешанный этнический состав определяет основу самосознания… нет полной идентификации казаков с русскими - казачество продолжает существовать как бы в пространстве между русскими и местным коренным населением». Международный форум казаков, продлившийся три дня, открылся в пятницу, 28 сентября, в Новочеркасске. В столицу донского казачества съехались делегации из 50 субъектов федерации, стран СНГ и дальнего зарубежья. Конгресс специально перенесли с 2011 года, тем самым приурочив к 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года. Из интервью данного участником съезда:

- Казак, он и в Африке казак! - утверждает Сергей, прибывший из города Ейск. - Как ни крути, все мы - единый народ, хоть пока неофициально. Потому и приехал я на конгресс: пообщаться с братьями-казаками и поднять вопрос о признании нас народом.

Казак первой сотни Пашковского Станичного Общества Сергей Дмитриевич Литвиненко:

-Я считаю что казачество это национальность. Мои родители были казаками и родители моих родителей были казаками. У нас свои порядки и обычаи. Я славянин, но не могу отнести себя ни к русским, ни к украинцам.

Старший вахмистр, заместитель командира Андрей Таракановский:

-Я не русский, я казак. Конечно казачество это национальность. Мы отличаемся от других народов, хотя есть общее с некоторыми. В 1982-ом году в армии меня прозвали «казаком».

Казак первой сотни Пашковского Станичного Общества Владимир Пешков: Я считаю, что казаки это народ. А как же закон «о реабилитации репрессированных народов, в том числе и казачества»?

Казак первой сотни Пашковского Станичного Общества Дмитрий Карлович: -Я поляк по национальности, но мне не чужды идеи казачества. Я считаю что раз я живу на Кубани то должен знать и уважать местные обычаи, традиции. поляки в большинстве своем католики, но я православный. Я с рождения тут живу, люблю Россию и буду ее защищать. Не думаю что казачество это народ. Я считаю казачество военно-патриотическим и культурным сообществом. Культура сейчас хромает, к сожалению и традиции не все соблюдают. Я в казачестве, чтобы возрождать традиции.

Казак первой сотни Пашковского Станичного Общества Григорий Данишевский: -Не думаю, что казачество это этнос. На мой взгляд казачество-сословие Сословие -- социальная прослойка, группа, члены которой отличаются по своему правовому положению. Принадлежность к сословиям, как правило, передаётся по наследству.. -Вы потомственный казак? -Нет. Мои предки не были казаками. -Почему вы приняли решение стать казаком? -Я православный, придерживаюсь традиций, много друзей среди казаков и я ценю вклад казаков в историю. -Что именно вы подразумеваете? -Самоотверженность, патриотизм, то как они могут преодолевать трудности и конечно их вклад в славу русского оружия.

Описанное, выше расказачивание, являло собой метод уничтожения казачества как сословия. 1920-е гг. это тот период истории, когда казачество начинает формироваться из сословия в этнос. Об этом свидетельствуют многочисленные призывы казаков, к поднятию вопроса о признании казачества народом, значительно участившимися в 1990-е гг. Тем самым, мы можем выделить рассматриваемый период, в один из самых значимых в истории казачества.

3. Исторические особенности социально-демографической
ситуации на казачьем Юге России в годы НЭПа

3.1 Политико-демографические аспекты ситуации, сложившейся в 1920-е годы

По переписи 1926 года на Кубани насчитывалось 5202 населенных пункта из которых 19 были городского типа. Несмотря на испытания, выпавшие на долю казачества, казаки продолжали сохранять свою самобытность и были, достаточно многочисленной частью населения на Северном Кавказе.

Разработка всех данных по казачеству велась в отделе переписи КСУ, ее результатом стал изданный в 1928 г. статистический сборник «Казачество Северо-Кавказского Края. Итоги переписи населения 1926 г.», согласно материалам которого (по подсчетам М.Ю. Макаренко), казачество, несмотря на трагедию Первой мировой и Гражданской войн, оставалось многочисленной категорией населения Северо-Кавказского края: 27,5 % жителей считали себя казаками. Еще большим был удельный вес казаков среди населения Кубани, входившей в Северо-Кавказский край, - 42,3 %. Для сравнения, Накануне Первой мировой войны доля казаков в составе населения Северного Кавказа приближался к 35 %. В 1897 г. (также по подсчетам М.Ю. Макаренко) относительный вес казаков в сословной структуре населения Российской империи составлял 2,3 % (2 908 тыс. чел.). Наиболее многочисленными были Донское и Кубанское казачьи войска: 1 026 тыс. и 935 тыс. соответственно.

Сравнив данные переписи населения 1926 года, с данными довоенными, мы можем заметить снижение удельного веса казачьего населения на 7,5%. Перепись 1926 года является особенной, в ней указывается «бывшая сословная принадлежность». В анкетах переписей указываются те вопросы, которые для государства являются приоритетными. Так, например, в последней переписи населения большое значение, помимо традиционных о возрасте, количестве и возрасте детей, дате рождения и месте постоянного проживания, уделялось уровню образования, занятости и жилищным условиям. В Северо-Кавказском крае, местными статистиками, была введена графа «казак-неказак».

После, уже упомянутого высказывания В. И. Ленина о недопустимости насильственных мер в отношении казачества, можно говорить об озабоченности большевисткого правительства положением казачества. До этой переписи в статистике использовался термин «приписные», после о принадлежности к казачеству в анкетах переписей графы не было. Исторические перипетии XX в. самым драматическим образом отразились на судьбе казачества - наиболее призывной части населения Российской империи: по подсчетам В. Н. Ратушняка в период Первой мировой войны казаки давали в армию свыше 30 % своих работоспособных мужчин, русские крестьяне - до 20 %.

Кроме того, подлинной трагедией казачества (образное выражение М.Ю. Макаренко) стала последовавшая за Первой мировой Гражданская война и расказачивание, которые мы рассмотрели в предыдущих главах. Эти события и потери среди мужской части казачества, внесли диспропорцию в соотношение мужского и женского населения, особенно в призывном возрасте, совпадающим с репродуктивным. Численность мужчин превосходила численность женщин только в двух возрастных группах - 0-4 и 10-14 лет, причем в последней совсем незначительно. Во всех остальных группах преобладали женщины, относительный вес которых составлял 52 % населения (по РСФСР - 52,2 %), т.е. на 1 000 мужчин приходилось 1 085 женщин (аналогичный показатель по Союзу ССР - 1 070).

Как и в целом по стране, на Кубани дисбаланс в численности мужчин и женщин усиливался в самых призывных возрастных группах. По подсчетам М.Ю. Макаренко в возрастных когортах 25-29, 30-34, 35-39 лет, в на 1 000 мужчин приходилось соответственно 1 270, 1 147 и 1 222 женщины. Социально-экономически Кубань была благополучна.

Благодаря переписи 1926 года, где уточнялось принадлежность к казачеству, мы можем судить о демографической ситуации, в которой оказалось казачество, опираясь на статистические данные. Ниже приводиться демографическая статистика расселения Кубанских казаков по округам Кубани: Кубанском (757 111 чел., или 50,8 % населения) и Армавирском (380 355 чел., или 41,0 % населения) округах; меньше - в Майкопском (113 086 чел., или 34,3 % населения) и Черноморском (35 205 чел., или 12,1 % населения). Неравномерное расселение казаков по округам Кубани объясняется природными, географическими особенностями региона, а также условиями для развития сельского хозяйства. Концентрация казачества повышалась среди сельского населения: в Кубанском округе казаки составляли 58,2 % сельского населения, в Армавирском - 46,7 %, в Майкопском - 40,6 %, в Черноморском - 17,5 %. Серьезный ущерб, упрощением процедуры расторжения брака, был нанесен институту семьи. 18 декабря 1917 года издается декрет «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния», а 19 декабря «О расторжении брака».

Осенью 1918 г. принят «Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве РСФСР». В изданном в 1922 г. в Праге исследовании П. Сорокин писал: «И война, и революция представляют могучие факторы изменения поведения... Революция, объявляя многое „предрассудком“... разбивает и те тормоза поведения, которые ограничивают свободу удовлетворения половых инстинктов». В годы НЭПа, мы видим неуклонную тенденцию роста количества разводов по всей стране. В Краснодаре в 1920 г. на 1 развод приходилось 29 браков; в 1921 г. - 23; в 1923 - 13; в 1924 г. - 10; в 1925 г. - 4. Такие показатели, конечно, не могли не сказаться на рождаемости, которая за все время НЭПа так и не достигла довоенных показателей. Политика «освобождения» женщин преследовала также ряд других задач.

Таким образом, помимо определенных свобод, с женщин снимались ограничения по труду. Что давало Советской России дополнительные рабочие руки. В ущерб семье расширялся пролетариат, социальная платформа РКП(б). Продолжительный период войн, Первой мировой и последовавшей за ней Гражданской войны нанес серьезный удар по мужской части казачьего населения, особенно если учесть что казачество в период Первой мировой войны давало в армию свыше 30 % своих работоспособных мужчин, русские крестьяне - до 20 %. Это послужило причиной дисбаланса в отношении полов. Нехватка сильной половины человечества сказалась на низкой рождаемости в период войн, а после их возвращения с фронтов наблюдался рост.

Стоит выделить существенную разницу в социально-демографических показателях между данными о казачьем и иногороднем населением Кубани. По подсчетам М.Ю. Макаренко в 1920 г. на одно казачье хозяйство приходилось 6 человек, в 1926 г. - 5,4; аналогичные показатели по хозяйствам иногородних - 4,8 и 4,6. В 1925 г. в городах Кубанского округа на 1 000 чел. заключено 13 браков; из 1 000 браков разводом в этом же году завершились 239 (т.е. практически каждый четвертый), в сельской местности соответствующие показатели - 12 браков на 1 000 чел. населения и 108 разводов на 1 000 браков (т.е. разводом закончился только каждый десятый брак).

Таким образом, учитывая рассмотренную нами статистику об удельном весе казаков в городской и сельской местности, также, не выпуская из вида тот факт что казачество составляло не значительную долю городского населения, мы видим из выше приведенной статистике что казачьи семьи были крепче и разводов по сравнения с иногородними было меньше. Низкая рождаемость за время Гражданской войны, особенно в 1919 году, показала в переписи населения 1926 года «демографическую яму» среди детей от 5 до 9 лет.

3.2 Быт и культура Кубанских казаков в годы НЭПа

Многочисленные свидетельства, собранные в ходе интервью говорят о не значительности изменений в сфере культуры и быта казаков. Перед казачеством в первые годы советской власти появилась задача приспособиться к новым условиям социальным и политическим.

Одним из важнейших источников рассказывающих о культуре, традициях и быте казаков является роман Михаила Шолохова «Тихий Дон». О «необычайном историзме» книги писал литературный критик С.Н. Семанов. Он подчеркивал: текст станет «ценнейшим источником для всех грядущих историков» (цитируем по монографии М.Ю. Макаренко).

В опубликованной в 2002 г. в «Вопросах литературы» статье ее автор С. Семенова даже удивляется, «как это дерзновенное, упрямое в следовании исторической, бытовой, психологической правде… творение… сумело прорваться к читателю почти сразу же по своем рождении» (цитируем по монографии М.Ю. Макаренко) https://docviewer.yandex.ru/?url=ya-mail%3A%2F%2F2370000001264429144%2F1.2&name=%D0%9C%D0%B0%D0%B3%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0.doc&c=51a378c8fd79&page=4 - footnote_484.

В целом в России и у казаков в частности, были достаточно строгие правила межличностных и семейных отношений. Не одобрялись в казачьей среде межнациональные и межконфессиональные браки. Нежелательны они и сейчас среди потомственных казаков. Существовала ли разница в семейной организации казаков и иногородних? Как отмечают авторы коллективной монографии «Кубанские станицы», до 1900-х годов казаки неохотно роднились с другими группами населения. С начала XX в. казаки стали брать себе жен и из иногородних семей. Иногда это связано было с желаниями и склонностями молодых, умевших в отдельных случаях противопоставить родительской воле свою самостоятельность. В других случаях подобные браки заключались с определенным хозяйственным расчетом -- женщина из иногородней семьи обычно была хорошей работницей и ее положение в семье мужа было бесправным. Девушки-казачки значительно реже выходили замуж за иногородних. Подобные браки происходили под очень сильным давлением молодежи либо совершались тайно. Замкнутость быта была сильнее в семьях казаков-старообрядцев и сектантов. Браки между старообрядцами и православными были редки.

В станицах с пестрым составом населения обычным явлением были смешанные в этническом отношении семьи.

Фактическим распорядителем всего движимого и недвижимого семейного имущества был глава семьи -- старший в семье мужчина -- дед, отец, старший брат. После его смерти права и полномочия старшего переходили к его старшему сыну или брату. Потомственная казачка Мария Филипповна Крысько (1945 года рождения) подтверждает (со слов матери Прасковьи Ильиничны (1918 года рождения)), что в середине 1920-х годов, несмотря на старания новой власти эти стереотипы поведения практически изменились в очень небольшой степени.

В начале XX в. для многих казачьих семей были характерны типичные патриархальные нравы. Распоряжения старших были законом для всех -- взрослых и малолетних. Родителями определялся выбор жениха и невесты. По рассказам стариков, до первой мировой войны без воли родителей женились редко, боялись, что отец сгонит со двора без выдела имущества. Перед тем как начать сватовство, интересовались материальным достатком семьи и ее репутацией, трудолюбием невесты. Юношу старались женить до военной службы в возрасте 18--19 лет, девушек выдавали замуж 17 -- 18 лет. Разумеется, все это не исключало отдельных случаев более бережного отношения родителей к судьбе детей и предоставления им более свободного выбора при женитьбе.

Иногда случалось: одряхлевший глава семьи еще при жизни передавал свои права старшему сыну. Нередко после смерти старшего власть переходила к его жене -- явление, типичное для патриархального быта большой семьи многих районов России. Во многих семьях, и особенно в тех, где было крупное хозяйство, глава был полновластным руководителем всего семейного хозяйства, мог вмешиваться в личную жизнь любого члена семьи. Значительной властью пользовалась и жена старшего.

Отношения между супругами осложнялись вмешательством стариков. Мужья нередко доказывали свое превосходство кулаками. Между тем брачные узы связывали супругов на всю жизнь, разводы были исключительно редки. Если жена не выдерживала брани и побоев и бежала к своим родителям, ее осуждали всем обществом: «Как смела уйти от законного мужа, что это за муж, если жинку не бьет». Были случаи, что даже мать препятствовала возвращению дочери домой, потому что дочь поступила «не по закону». Вместе с тем во многих казачьих семьях женщина пользовалась относительной свободой -- могла без разрешения отлучиться из дома, пойти к своим родителям, соседям, подружкам. Труднее всех в большой семье приходилось невестке, особенно если ее муж был на военной службе. Еще хуже было положение невестки, взятой из иногородней семьи. Мария Филипповна Крысько считает (со слов матери Прасковьи Ильиничны (1918 года рождения)), что в этой плоскости перемены были значительными.

В начале XX в. обособленность невестки в семье мужа сказывалась и в ее имущественном положении. Так же, как и в других русских и украинских районах, в казачьей семье существовало личное имущество невестки, которое составлялось главным образом из ее приданого и свадебных даров. Помимо одежды и постели в приданое давали несколько голов скота и птицы. Доходы от продажи продуктов этого скота (шерсть, приплод) поступали в личную собственность невестки. Личной собственностью были также и приработки на стороне, характерные главным образом для предгорных станиц. В остальных районах идти в наймы считалось для замужней казачки неприличным.

Взаимоотношения в семье в известной мере зависели от характера членов семьи, однако, прежде всего они определялись укоренившимися обычаями, а также уровнем хозяйства и зажиточности семьи. В более состоятельных семьях, где сыновья были особенно заинтересованы в получении доли общесемейного имущества и поэтому оказывались в зависимости от отца, деспотичность нравов проявлялась сильнее.

В имущественном положении невестки в кубанской казачьей семье начала XX в. имелись и некоторые специфические особенности. Так, приданое дочерям здесь готовилось не только за счет личного имущества матери, как это было принято в большинстве русских районов, но и за счет общесемейного бюджета. И только в бедной казачьей семье девушка вынуждена была сама готовить себе приданое, нанимаясь в работницы в богатые хозяйства. Из общесемейных средств справлялась и одежда для невестки, что было характерным также для донского и уральского казачества. Один или два раза в году -- осенью после продажи хлеба и скота и весной на пасху -- старшие -- отец, мать, иногда сыновья и невестки -- отправлялись гуртом (все вместе) в магазин и закупали там ткани, обувь, платки, верхнюю одежду и пр., а затем все покупки делили между сыновьями, невестками и дочерьми. Это свидетельствовало о некотором ослаблении патриархальных нравов.

Мария Филипповна Крысько отмечает, что при советской власти перемены в этом отношении имели ярко выраженный гендерный характер, проходя наиболее интенсивно.

Интересным представляется сопоставить мнения современных представителей кубанского казачества.

По мнению старшего урядника Владимира Пешкова:

-Подобные (казак-не казак) браки я считаю не приемлемыми, как вся моя казачья семья. Это союз разных культур часто негативно сказывается на внутрисемейных отношениях и на национальном самосознании.

Аналогичной позиции придерживается старший вахмистр, заместитель командира Андрей Таракановский:

-Это не правильно, казак должен жениться на казачке и дети у них должны быть казаками.

Сергей Дмитриевич Литвиненко:

-А такие свадьбы, по какому обычаю справлять? Я противник подобных браков. Мы сейчас должны возрождать наши традиции, а не растворятся в общей массе как в советское время. Когда еще советская власть только установилась, семьи редко были межнациональными, ведь невесту из своей станицы искали или из соседней. Потому казак на казачке и женился.

Урядник Александр Кабардинцев:

-Гены пальцем не раздавишь и культуру тоже. Муж и жена одной национальности лучше поймут друг друга.

Вахмистр Дмитрий Борисов:

-Моя жена из казачьей семьи. Не мне судить, но лучше чтобы из одного круга супруги были. Это не только национальности касается, но и социального статуса. Я так считаю. В родословной у меня от прадеда и прабабушки все казаки были. Не принято было женится на других.

Рядовой казак Дмитрий Карлович:

-Я нормально отношусь к межнациональным бракам. У меня отец поляк, а мать русская.

Рядовой казак Григорий Данишевский:

-Любовь такое дело, всякое бывает.

Были также определенные взгляды на возрастное соотношение между женихом и невестой, не приветствовалось слишком большая разница в возрасте. Обычно подобная разница составляла не больше 3 лет.

Как отмечает М.Ю. Макаренко в конце XIX в. в южнорусских областях социальная норма вступления в брак у девушек -16-18 лет. Идеальная (с позиций казачье-крестьянского менталитета) разница в годах между женихом и невестой - не более двух-трёх лет. Девушка считала позором выйти замуж за «старика» - мужчину, чей возраст превышал этот интервал.

Как уже было сказано, большое значение для казаков играла религия. Столь важный аспект не мог остаться без особых правил и особенностей поведения представителей казачества. Согласно исследованиям донского этнолога Т. Власкиной, на рубеже XIX-XX вв. в хуторах Первого Донского округа вопреки церковному канону (крестить только на восьмой день) 90 % детей крестили в течение первых трех дней жизни, из них 10 % - в день рождения; около половины - на второй. Чем объяснялась такая поспешность родственников? Страхом, чтобы ребенок не умер «калмыком» (калмык, щемник, пёс, татарчам - названия некрещеных детей в донских говорах).

Продолжалось среди казаков следование традиции закреплять брак венчанием. Революционные преобразования вскоре, добрались и до культуры. Красные крестины, октябрины, свадьбы «без попа» шли на смену вековым традициям. Потомственная казачка Мария Филипповна Крысько (1945 года рождения) подтверждает (со слов матери Прасковьи Ильиничны (1918 года рождения)), что преобразования большевиков пронизывали все стороны жизни общества.

Как отмечает А.Ю. Рожков, «в дискурсивных конвенциях антирелигиозной пропаганды религия подавалась как антитеза науке; вера в Бога противопоставлялась модерну».

На уровне массового сознания школьников формировались паттерны советской идентичности: если ты ходишь в церковь и носишь нательный крест - ты человек с отсталым мировоззрением, «пережиток прошлого». Однако автор приходит к выводу: поголовного формирования убежденных строителей коммунизма в лице молодых людей 1920-х гг., по всей видимости, не произошло, «старая» социальная среда (родительская семья, сверстники с улицы, церковь) сохраняла свое влияние. Только младшие возрастные когорты (не ранее 1912-1920 и последующих годов рождений) в какой-то степени правомерно считать первым поколением с советской идентичностью. Большинство же родившихся в 1904-1911 гг., застав порядки прежней гимназии, если и становились «советскими» людьми, то на более поздних этапах социализации.

В романе П. П. Радченко мы находим следующий фрагмент символизирующий борьбу религии с новой идеологией: «В церкви шло богослужение, хотя большинство краснодольцев толпилось около ревкома, с нетерпением ожидало начала митинга». Это было необходимо для укрепления советской власти. Религия в царской России исполняла важную функцию поддержания порядка, иерархии и самосознания народа России. Большевики не уничтожили, а подменили религию господствующей идеологией.

На сегодняшний день среди ученых существуют разногласия относительно причин и последствий нынешнего состояния института семьи. В отечественной социологии семьи выделились две основные концепции - «кризисная» и «модернизационная».

Сторонники кризисного подхода - А.И. Антонов, В.А. Борисов, В.М. Медков, А.Б. Синельников и др. См.: Антонов А.И. Микросоциология семьи. М., 2005; Он же: Семейный образ жизни в сельской России. М., 2007; Он же: Социология рождаемости. М., 1980; Антонов А.И., Борисов В.А. Динамика населения России в XXI веке и приоритеты демографической политики. М., 2006; Антонов А.И. Сорокин С.А. Судьба семьи в России XXI века. М., 2000; Антонов А.И., Медков В.М., Архангельский В.Н. Демографические процессы в России XXI века / Под ред. А.И. Антонова М., 2002; Борисов В.А. Перспективы рождаемости. М., 1976; Он же: Демография. М., 2003; Он же: Демографическая дезорганизация России: 1897-2007. / Ред.-состав. А.И. Антонов. М., 2007; Детность семьи: вчера, сегодня, завтра / Ред.-состав. А.И. Антонов М., 1986; Архангельский В.Н. Воспроизводство населения России. М., 1998; Он же: Факторы рождаемости. М. 2006; Кузьмин А.И. Семья на Урале (демографические аспекты выбора жизненного пути). Екатеринбург, 1993; Синельников А.Б. Брачность и рождаемость в СССР. М., 1989. считают, что глубокий упадок, в котором находится семья, результат характерных для всех индустриально развитых стран длительных процессов, дестабилизирующих и разрушающих семью, а также следствие антисемейной политики государства.

В 1920-е годы (как и до Октября 1917 г.) особым уважением казаков пользовались (и пользуются до сих пор у казаков Кубани) многодетные семьи. Многодетность трактовалась как косвенный признак пристойности брачных отношений. О большом количестве детей в казачьих семьях в первой четверти ХХ в. свидетельствуют современные казаки. Так, например, Сергей Дмитриевич Литвиненко говорит о большом количестве родных братьев и сестер у его отца. Он же свидетельствует и возросшей смерти среди детей. Из двух сестер и четырех братьев не дожив до 10 лет умерли двое Показателен пример приведенный в монографии М.Ю. Макаренко: Шолоховские сюжеты также служат достоверной иллюстрацией: ребенок Аксиньи от Степана, «дитё» Дарьи, дочь Аксиньи и Григория умирают совсем маленькими; приблизительно в шестилетнем возрасте уходит Полюшка… На уровне массового сознания в этом, как правило, трагедии не видят. «Дитё у Дарьи померло» - так скупо и в общем-то равнодушно пишет тетка под диктовку деда о смерти племянника или племянницы (ни имя, ни пол ребенка в романе так и не названы). Ограничиваясь единственной фразой в отношении происшедшего горя, домашние довольно подробно пишут Григорию о хозяйственных делах; упомянута даже кличка жеребца «станишной конюшни», виновного в ожидаемом прибавлении. . Ситуация в реальной повседневности выглядела так, если ребенку удавалось миновать первый (самый трудный в плане выживаемости) год жизни, его шансы прожить «нормальный» отрезок времени и оставить потомство резко увеличивались. Поскольку и статистика, и документальные материалы этнологических экспедиций свидельствуют о фактах дожития до довольно преклонного возраста. Как отмечает Т.Ю. Власкина, в традиционных представлениях донских казаков полный цикл человеческой жизни замыкается с рождением четвёртого потомка, который соотносится с вернувшимся на землю предком, путём использования в донских говорах лексемы пр`ащур в качестве омонима: в характерном для древнерусского, староукраинского и некоторых полесских диалектов объединении двух значений `прапрадед' и `праправнук'. Бытование архаического термина родства дополняется сохранившимся поверьем: «Я уже скора буду памирать: у мине пращур радился. Вот есть внуки, есть правнуки, а у правнука радица - пращур. Чилавеку ни паложына да сваих пращураф дажывать» Из полевых материалов, собранные под руководством Т.Ю. Власкиной в 1993-1997 гг. в следующих населенных пунктах Ростовской области: 1993 г. - Дубовский р-н (хутора Комиссаровский, Мирный, Присальский), Мартыновский р-н (р.п. Б.Орловка), Заветинский р-н (с.Киселевка) ; 1994 г. - Шолоховский р-н (ст.Вешенская, хутора Колундаевский, Терновской, Поповский), Боковский р-н (хутор Большенаполовский), Усть-Донецкий р-н (ст. Раздорская); 1995 г. - Боковский р-н (х.Грачев); 1996 г. - Константиновский р-н (г. Константиновск, хутора Камышин, Таловский), Родионово-Несветайский р-н (хутор Атамано-Власовка); 1997 г. - Волгодонский р-н (хутор Потапов), Усть-Донецкий р-н (ст. Нижне-Кундрюченская). Или под руководством научного сотрудника археологической лаборатории исторического факультета Ростовского госуниверситета Т.Ю. Власкиной в диалектологических и фольклорно-этнолингвистических экспедициях с 1993 по 2004 гг. Таким образом, исследования проводились на территории, до 1917 г. входившей в состав Области войска Донского (согласно современному территориально-административному делению - в Ростовской области (26 районов) и в 6 западных районах Волгоградской обл., всего - более 120 населённых пунктов). .

Потомственная казачка Мария Филипповна Крысько (1945 года рождения) подтверждает (со слов матери Прасковьи Ильиничны (1918 года рождения)), что смертность была высока, но постепенно Советская власть делала все возможное, чтобы ее сократить.

Имеются официальные данные о действиях правительства направленные на снижение детской смертности. В том же году появляется ряд юридических документов, регламентирующих лечебно-диагностическую и профилактическую медицинскую помощь: декреты «О страховании на случай болезни», «О национализации аптек», «О мерах борьбы с эпидемиями», дополненные внутриведомственными правовыми актами. Явные успехи в области медицинского обслуживания и здравоохранения приводят к резкому снижению младенческой и детской смертности.

По подсчетам М.Ю. Макаренко, борьба только с воспалением легких привела к уве?личению числа доживающих до года на 3,5 %, до 5 лет - на 7,1 %; с туберкулезом - на 0,4 % и - на 1,3 % соответственно. По постановлению СНК РСФСР «Об усилении детского питания» (принято в 1918 г.) детям от 1 года до 5 лет выдавался дополнительный паек.

В городах была развернута широкая пропаганда личной гигиены, здорового образа жизни, занятий физкультурой. Местная печать призывала: создать поколение юношей и девушек с гармоничным развитием всего организма. В 1921-1923 гг. Наркомздрав издавал журнал «Народное здоровье», освещавший вопросы профилактики особо опасных болезней. В городских школах II ступени было введено преподавание гигиены.

В 1924 г. в Краснодаре была открыта консультация для беременных, начала работу молочная кухня. На страницах республиканской печати стало появляться много статей о правильном уходе за новорожденными. Впервые публично стал обсуждаться вопрос о необходимости применения мер контрацепции.

Для представителей казачества за всю историю его существования, большое значение в годы советской власти играла религия, подавляющее большинство казаков были приверженцами Русской Православной Церкви. Соблюдая традиции казаки, особенно в сельской местности, продолжали отмечать религиозные события. Только теперь подобные мероприятия становились чаще семейными.

Андрей Таракановский:

-Традиции чтили, хоть и некоторые помалкивали что казаки, но папахи носили.

Потомственная казачка Антонина Шабанина:

-Мой отец был казаком станицы Пашковской, мы всегда праздновали все церковные праздники. Сколько я его помню, всегда в казачьей форме ходил. В ней его и похоронили.

Директор школы № 60, Николай Васильевич Толок:

- Мне моя бабушка рассказывала, что в 20-е гг. жизнь очень тяжелой была. Ели концы с концами сводили.

В различных станицах, между односельчанами, проводились соревнования в казачьих видах спорта. Достаточно большой популярностью пользовалась джигитовка.

Рядовой казак Николай Воронов:

-Казачество все равно не сломили, были казаки и в 20-е и в 30-е гг. Даже по джигитовке соревнования проводили, мой дед побеждал в таких мероприятиях. Свадьбы по казачьим традициям праздновали, где свадьба там весь хутор.

Мнение поджхорунжего конвойной сотни Иван Винокуров:

- У меня еще прапрадед был искусным наездником , так и по династии моя очередь пришла. В 20-е гг. мой прадед по прямой мужской линии коневодством занимался, его коней в Красную армию забирали.

И. С. Кон в книге "Ребенок и общество", представляющей собой теоретико-методологический анализ современного состояния этнографии и истории детства, пишет: "Раздельное изучение детства в рамках психологии развития, социологии воспитания, истории семьи, культурной и психологической антропологии (этнографии), истории литературы для детей и о детях, педагогики, педиатрии и других дисциплин дает очень ценную научную информацию. Но чтобы правильно понять и осмыслить эти факты, необходим широкий междисциплинарный синтез".

Мир Детства - неотъемлемая часть образа жизни и культуры любого отдельно взятого народа и человечества в целом. В историко-социологическом и этнографическом изучении детства И.С. Кон выделяет три автономных аспекта: положение детей в обществе, их социальный статус, способы жизнедеятельности, отношения со взрослыми, институты и методы воспитания и др; символические образы ребенка в культуре и массовом сознании, соционормативные представления о возрастных свойствах, критериях зрелости и т. п.; собственно культура детства, внутренний мир ребенка, направленность его интересов, детское восприятие взрослого общества, фольклор и т. д.

Перспектива военной службы накладывала отпечаток на воспитание и процесс социализации детей и подростков из казачьих семей: когда ребенок достигал пятилетнего возраста его в седло. К семи годам мальчишки могли ездить на коне без уздечки. Долгое отсутствие мужчин заставляло прививать детворе настрой на работу, подростки считались практически полноценными работниками. При старших не ругались. Георгиевский кавалер стыдливо прятался от матери, собираясь закурить. К родителям обращались на «Вы». Когда приходили гости, присутствие детей считалось неприличным.

Андроцентризм культуры цементировал межпоколенные связи детей и подростков со взрослыми мужчинами: «В казачьей семье трудно было определить, кто к кому приставлен: дедушка к внуку или внук к дедушке… они дополняли друг друга». От деда узнавали родословную, заучивали молитвы, гимн «Боже, царя храни». Внук с интересом узнавал, где служил дед, за что получал награды. Казак считал долгом прийти на похороны сослуживцев деда. На вопрос «Вы родственник покойного?» отвечали утвердительно, поскольку «Ваш дедушка служил в одной роте с нашим» Маслов А.В. Кубанская старина. Жизнь и быт казаков: Элективный курс. Краснодар, 2007. С. 24, 35-36..

Потомственная казачка Мария Филипповна Крысько (1945 года рождения) подтверждает (со слов матери Прасковьи Ильиничны (1918 года рождения)), выводы, сделанные в исследованиях М.Ю. Макаренко, что все более распространенной в начале 1920-х годов становится беспризорность. Потерявшие родителей и родственников дети не стремились попасть в приюты, поскольку условия пребывания там оставляли желать лучшего. В начале 1922 г. журнал «Наш край» писал о питании в детдомах: «бывает время, когда дети получают суп с картофелем, то есть воду с картофелем, почти без жиров, пюре с кислой капустой, помидоров нет. Временами дают соленую рыбу, голье… не приходится удивляться истощению детей, большой восприимчивостью к болезням и большой смертности».

Всеми силами воспитанники стремились «на волю» - к заветному южному морю, считая, что занятия попрошайничеством, игрой в карты, проституцией и воровством принесут безбедное и беззаботное существование. В этих условиях происходило ускоренное взросление, нередко навсегда травмировавшее психику ребенка. Однако, по мнению Марии Филипповны Крысько в казачьих семьях несмотря на все трудности сирот принимали в семьи родственников и соседей, и это считалось не только привилегией для ребенка, но и долгом принимавшей семьи.

В 1920-е годы воспитание детей от 8 до 15 лет планировалось поставить под контроль детского коммунистического движения. К лету 1924 г. в Кубано-черноморском регионе существовало 23 пионеротряда. Одним из популярных лозунгов в 1920-е годы был: «Пионер, усиль работу в семье!». Пионер должен был помогать родителям в изучении грамоты, агитировать родителей вступать в общественные организации, подписываться на газеты и журналы, прививать дома гигиенические навыки, если в том была необходимость, помогать по хозяйству, чтобы облегчить участие матери в общественной жизни Однако позиция власти нередко не встречала одобрения самих матерей.

3.3 Казачество по национальному составу

Казачество было разнообразно по своему национальному и религиозному составу, но подавляющее большинство из них относились к славянскому населению и были православными христианами. По подсчетам М.Ю. Макаренко, в этническом составе казаков Армавирского округа свыше 74 % русских, свыше 24 % украинцев, 0,51 % - представителей других национальностей; Кубанского - свыше 77 % украинцев, свыше 22 % русских и только 0,07 % других национальностей; Майкопского - свыше 70 % русских, 29 % украинцев, 0,22 % прочих; Черноморского - 84 % украинцев, свыше 15 % русских, 0,2 % прочих.

В приведенной статистики мы видим, что во всех округах, кроме Армавирского и Майкопского где преобладают казаки этнически русские, большинство казаков по национальности являются украинцами, на втором месте русские. Также стоит отметить что среди населения, относящегося к казачеству присутствуют представители кавказских народов, а в Донском казачестве немало калмыков. Этот факт объясняется привилегированностью казачества во время царского правления.

Вступление в ряды казаков могло быть ступенью к личному и семейному успеху для уроженцев социально и экономически не благополучных горных районов. Такое преобладание в казачестве украинцев не могло не отразиться на культурном развитии.

Диалект, кухня, предметы быта, даже название станиц казаками-переселенцами на Кубань были привезены с собой из Малороссии.

По подсчетам М.Ю. Макаренко, доля казаков среди городского населения была значительно ниже сельского. Больше казаков было в Кубанском (757 111 чел., или 50,8 % населения) и Армавирском (380 355 чел., или 41,0 % населения) округах; меньше - в Майкопском (113 086 чел., или 34,3 % населения) и Черноморском (35 205 чел., или 12,1 % населения). Концентрация казачества повышалась среди сельского населения: в Кубанском округе казаки составляли 58,2 % сельского населения, в Армавирском - 46,7 %, в Майкопском - 40,6 %, в Черноморском - 17,5 %. Такое преимущество казаков проживающих в сельской местности говорит о преимуществе сельско-хозяйственной деятельности в занятости казаков. Быстрый темп прироста населения Европейской России - 17 ‰ ежегодно (средний уровень периода 1897-1913 гг.) - закладывал предпосылки для экономического развития. В среднем Прирост населения в Кубанской области был выше чем по всей России. В 1860-х гг. в Кубанской области естественный прирост достиг 21,3 ‰, в 1871-1880-х гг. - 17,6 ‰, в 1881-м-1890-х гг. - 23,1 ‰; в последнем десятилетии XIX в. произошло некоторое сокращение - до 22,3 ‰. показатели рождаемости (4,4 % в 1924 г.; 4,7 % в 1925-1926 гг.) так и не достигли довоенного значения (5,3 %). Как и до войны, региональный прирост населения был выше, чем в среднем по стране: за 1923-1926 гг. среднегодовой прирост населения по Союзу ССР составил около 2 %.

В отчете А. И. Гозулова о переписи 1926 года также мы можем обнаружить что казачьи поселения были больше не казачьих.

По данным переписи 1926 г., среди самодеятельного населения в городах Кубано-черноморского региона только 30,9% составляли женщины. 85,5% городских рабочих приходилось на мужчин. Среди женщин-работниц преобладали вдовы и молоденькие девушки, работавшие только до замужества. Невысокий удельный вес женщин в производстве был связан как с недостаточно развитой промышленностью, так и с низкой квалификацией многих женщин. Рабочих мест для них было мало. Очень часто женщина оказывалась первым кандидатом на увольнение. В 1923 г. в городе было зафиксировано 940 безработных, из них 712 женщин.

Невысоким был статус женщин на самом предприятии. Они часто подвергались насмешкам, неуважительному отношению. Среди служащих доля женщин была заметно выше -- 38,7%. Причем обращает на себя внимание тот факт, что среди представительниц титульных этносов Северного Кавказа процент самодеятельных был гораздо ниже.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе мы рассмотрели факторы, оказавшие наиболее значительное влияние на формирование демографического облика Кубанского казачества в годы НЭПа. Мы рассмотрели значение Октябрьской революции и последовавшей за ней Гражданской войны, повлекшей за собой многочисленные жертвы среди казаков и вызвавшей отток населения в виде миграции зарубеж. Мы осветили проблемы, с которыми столкнулось казачество в 20-е годы прошлого столетия, а именно была раскрыта основная суть «красного террора» против населения Советской России. Также была затронута тема международной изоляции и проблема интеграции новой России в международное сообщество, повлекшее за собой трудности в сфере финансов отразившихся на социально-экономическом облике советского общества.

Приведены обоснования значимости международных процессов на социально-экономические реформы и влияния на направленность внутренней политики. Существует проблема в определении природы казачества. Среди историков, как и среди казаков имеются существенные разногласия по этому вопросу. Часть заинтересованных лиц считают казачество сословием, другие рассматривают казачество как сформировавшийся этнос или субэтнос.

В данной работе мы также осветим основные теории происхождения и природы казачества, в проведенных интервью автор интересовался у представителей казачества их мнением по данной проблеме. Данный вопрос является актуальным в условиях возросшего влияния казачества на общественную и политическую сферы.

В работе также были освещены изменения в культурно-бытовом аспекте существования казачества, существенное влияние на которое оказала политика «большевиков» , господствующая идеология, проповедующая борьбу между классами и диктатуру одного из них, а именно, пролетариата. Нигилистическое отношение к старым порядкам, имевшим место в царской России, нанесло казачеству тяжелый удар в рамках культурно-религиозной самодостаточности, отняв у него права свободного проявления своей культурно-этнической принадлежности. Были приведены некоторые данные о постреволюционных репрессиях и методах установления диктатуры пролетариата.

В работе использовались материалы, собранные с помощью интервью, проведенных с потомками казаков, которым была передана устно информация о происходящих в 20-е годы событиях в целом, и в рамках так называемого расказачивания, в частности. Также в работе были раскрыты причины расказачивания и свертывания этой программы, была освещена проблема определения автора циркулярного распоряжения и дана оценка мнениям по этому вопросу.

Значимое место в этой работе было выделено рассмотрению проблемы определения природы казачества, разногласия между ученными по этому вопросу замедляет процесс изучения казачества, искажает оценку роли казачества в отдельно взятом периоде истории.

Подводя итоги проведенного исследования можно сделать следующие выводы: 1) Казачество продолжало быть значительной частью населения Кубани, со своими устоявшимися традициями и укладом жизни. 2) Казаки после кровопролитных и продолжительных войн, а также в результате расказачивания и миграции из страны, становится на путь преобразования из привилегированного сословия в отдельный этнос. 3) Казаки являлись в рассматриваемый период преимущественно сельским населением, что определяло их сельско-хозяйственную направленность деятельности и жизненный уклад. 4) Представители казачьего населения Кубани отличаются от иногороднего в большинстве рассматриваемых вопросов. В том числе по уровню рождаемости и смертности детей. 5) Казачьи хозяйства превосходят хозяйства иногородних. 6) Международная политика, в том числе и проблемы послевоенного устройства и восстановление разрушенных экономик стран пострадавших в результате боевых действий оказала существенное влияние на проведение большевиками внутренней политики. 7) Сложная социальная обстановка в Советской России и угроза контрреволюции (в частности крестьянской), вынудило новое правительство пойти на некоторые уступки в рамках революционных завоеваний. Была введена Новая Экономическая Политика. 8) Возвращение мужского населения участвовавшего в боевых действиях Первой мировой войны и последовавшей за ней Гражданской привело к значительному росту рождаемости в годы НЭПа. 9) Несмотря на рост рождаемости в годы НЭПа, ее уровень так и не достиг довоенного. 10) Рассматривая проблему определения природы казачества был сделан вывод, что казачество не является статичным сообществом и, в зависимости от исторических событий развивается в направлении формирования казачества как этноса. 11) Проанализировав письменные источники мы приходим к выводу о научно-исторической значимости некоторых художественных произведений и возможности их использования в историко-демографических и этнографических исследованиях. 12) достаточно значимым оказалось влияние проводимой политики большевиков в юридическом регулировании семейных отношений. Упрощение бракоразводного процесса привело к ежегодному росту количества актов расторжения брака. 13) Среди казаков браки расторгались реже, так как, сравнивая статистику удельного веса казачьего населения в сельской и городской местностях и статистику заключенных браков и разводов в сельской и городской местностях были выявлены следующие особенности: большая часть казаков проживала в сельской местности, а разводов было значительно меньше чем в городе.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Источники

1. Архивные материалы.

Ф.Р-1547. Коллекция документальных материалов по истории Кубани, собранная П.В. Мироновым. Оп. 1. ДД. 1, 1а, 6, 8, 9, 16, 1823, 40, 43, 103, 104, 114, 115, 127, 138.

2. Опубликованные документы и материалы

Всесоюзная перепись населения 1926 года. М., 1928. Т.5.

Всесоюзная перепись населения 1926 года. М., 1929. Т.22.

Всесоюзная перепись населения 1926 года. М., 1930. Т.39.

Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги/Под ред.
Ю.А. Полякова. М., 1992.

Казачество Северо-Кавказского Края. Итоги переписи населения 1926 г. Ростов н/Д., 1928.

Население и хозяйство Кубано-Черноморской области. Статистический сборник за 19221923 год в трех частях/Под ред. В.И. Смирнского. Краснодар., 1924.

Население и хозяйство Кубано-Черноморской области. Статистический сборник за 19221923 год в трех частях/Под ред. В.И. Смирнского. Краснодар, 1924. Ч.1.

Первая всеобщая переписи населения Российской империи, 1897 г./Под ред. Н.А. Тройницкого. СПб., 1905. Т.65.

Первая всеобщая переписи населения Российской империи, 1897 г./Под ред. Н.А. Тройницкого. СПб., 1903. Т.70.

3. Периодическая печать

Красное Знамя. Екатеринодар, 1920.

Красное Знамя. Краснодар, 19211926.

ЛИТЕРАТУРА

4. Специальная литература

Азаренкова А.С., Бондарь И.Ю., Вертышева Н.С. Основные адми-нистративно-территориальные преобразования на Кубани (17931985 гг.). Краснодар, 1986.

Андреева Г. М. Социальная психология. М., 1997.

Бедный Д. “Всерьёз и... не надолго” или советская женитьба. Юридический трактат//Брак и семья. Сб. статей и материалов. М.; Л., 1926.

Брак и семья: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1926.

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XVXVIII вв. М., 1986. Т.1. Структуры повседневности: возможное и невозможное.

Бродель Ф. Что такое Франция? Кн. первая: Пространство и история. М., 1994.

Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. с англ./Сост. Т. Шанина. М., 1992.

Вишневский А.Г. Мировой демографический взрыв и его проблемы. М., 1978.

Вишневский А. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 1998.

Волков Ю. Г., Мостовая И. В. Социология . М., 2002.

Голод С. И. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. Спб.,1996.

Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М., 1996.

Демографические процессы в СССР: 2080-е годы. (Современная зарубежная историография). М., 1991.

Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. М., 1985.

Екатеринодар-Краснодар: Два века города в датах, событиях, воспоминаниях…Краснодар, 1993.

Жиромская В.Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939 годов. История подготовки и проведения//История СССР. 1990. 3.

Жиромская В. Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М., 2001.

Жиромская В.Б., Киселев И.Н., Поляков Ю.А. Полвека под грифом “секретно”: Всесоюзная перепись населения 1937 года. М., 1996.

Жиромская В.Б. После революционных бурь: Население России в первой половине 20-х годов. М., 1996.

Жиромская В. Б. Советский город в 1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1988.

Захаров С. В. Демографический переход в России и эволюция региональных демографических различий.// Семья и семейная политика. М., 1991.

Захарова О.Д. Демографический кризис в России: уроки истории, проблемы и перспективы//Социс. 1995. 9.

Зидер Р.Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII-XX вв.) М., 1997.

Историческая экология и историческая демография. М., 2003.

Кабузан В. Население Северного Кавказа в XIX-XX веках. СПб., 1996.

Киселева Т.Г. Женщина и семья в послеоктябрьский период: Опыт исторического анализа: Лекция. М., 1995.

Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1970). М., 1970. Т. 3: 1924-1927. С. 237.

Кубанские станицы. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани. М., 1967.

Курильски-Ожвэн Ш. Русская культурная модель и эволюция нормативного регулирования семьи//ОНС. 1995. 5.

Куркин П.И., Чертов А.А. Естественное движение населения г. Москвы и Московской губернии. М., 1927.