Институт дипломатического убежища в международном праве

Однако, как отмечает H. Батжес, решая вопрос о составе внутренней компетенции государств, важно осознавать, что развитие международного сотрудничества увеличило число вопросов, перешедших к международному регулированию. «Помочь в определении статуса компетенции могут международные обязательства государств, в том числе по Уставу ООН. Но не думаю, что вопрос о политическом преследовании подпадает под них» Battjes Н. European Asylum Law And International Law. P.: 2006. - P.290.. Блищенко также приводит рассуждение, что смена политических позиций и статусов, что часто оценивается как разумное основание для убежища, - это внутренние процессы государства. Потому решать эти вопросы может только само государство, распространяя свою власть на всю территорию и всех граждан Блищенко И.П. Дипломатическое право. М.: 2001. - С. 231..

2. Также, основываясь на императивности международного принципа невмешательства, в «выведении» преследуемого лица из юрисдикции государства доктрина видит грубое нарушение суверенитета страны-пребывания. По замечанию Л. Шустер, многие государства не принимают институт дипломатического убежища , или делают это только в очень ограниченных случаях, поскольку это есть «прямой вызов суверенитету государства пребывания» Schuster L. The Use and Abuse of Political Asylum in Britain and Germany. P.: 2003. - P.247..

3. Декларацией о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств, п. 2.i, установлена обязанность государств воздерживаться от оказания давления и создания атмосферы недоверия и беспорядка в пределах государств Декларация о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств от 9 декабря 1981 г. Ст. 2.. И такие авторы, как Лукашук, Блищенко, Л. Шустер, приводят примеры, когда покровительство дипломатических представительств стало довольно убедительным «свидетельством нанесения ущерба отношениям между государствами».

Из классических случаев приводится, скажем, дело кардинала Миндсенти В 1956 г. , после начала советского вторжения в Венгрию, Йожефу Миндсенти, кардиналу Римско-католической церкви, оппозиционеру было предоставлено дипломатическое убежище в Американском посольстве в Будапеште. США посчитало законными основаниями угрозу жизни и опасность тюремного заключения. Однако не предполагало, что скрывать Миндсенти придется целых 15 лет.. Из более современных подтверждений - можно привести прецедентное дело Дж. Ассанжа. Без оценки правомерности действий государства Эквадор по предоставлению убежища в посольстве, можно сказать: изначальная правовой позиция Великобритании об отсутствии у Эквадора права предоставления дипломатического убежища, попытка государства снять экстерриториальный статус и неприкосновенность посольства - вызвали осуждение и протест со стороны государств УНАСУР.

4. Также высказывается мнение, что универсальными международными договорами, такими как Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 года, Венская конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г., дипломатическое убежище прямо запрещено. В п.3. ст.41 первого акта сказано вполне определенно: «Помещения представительства не должны использоваться в целях, несовместимых с функциями представительства, предусмотренными настоящей конвенцией или другими нормами общего международного права, или же какими-либо специальными соглашениями, действующими между аккредитующим государством и государством пребывания» Содиков Ш. Современные проблемы дипломатического убежища // Портал МГИМО. 2001. . Предоставление дипломатического убежища не входит в состав функций дипломатического представительства, перечисленных в п. 1 ст. 3. «Что следует из этого положения? Значит, его предоставлять нельзя», - такое мнение высказывает Ш. Содиков научный сотрудник Аналитического центра МГИМО в своей статье «Современные проблемы дипломатического убежища». По аналогии с со ст. 3 Конвенции 1961 г., ст. 5 Венской конвенции 1963 г., «Консульские функции», также не предусматривает убежища в консульских учреждениях Венская конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г. Ст. 5.

Это созвучно позиции известно теоретика, Л.Н. Галенской. Однако она применяет менее категоричную формулировку: не «запрещают», а «создают препятствия для осуществления дипломатического убежища» Л.Н. Галенская. Право убежища. М.: 1968. - С. 348. Для всех сторонников данной позиции, например, Зливко А. П., нарушение запрета на осуществление иных, чем законодательно установленные, функций - влечет злоупотребление дипломатическим иммунитетом, то есть является правонарушением.

5. Если оценивать институт дипломатического убежища как нарушение Устава ООН, Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года и других универсальных международных договоров, то дипломатическое убежище еще и противоречит принципу pacta sunt servanda , как это представлено, например, у Лукашука. Значение этого принципа постоянно подчеркивается на международном уровне. "Нарушение международных обязательств подрывает доверие во взаимоотношениях между государствами", - говорится в Декларации европейских стран по вопросу о мире и безопасности в Европе Блищенко И.П. Современное право международных договоров. М.: 2001. - С. 201.. В подтверждение приведу также высказывание Р.А. Каламкаряна, который считает, что «в условиях построения миропорядка на основе господства права принцип добросовестного выполнения международных обязательств имеет несомненное приоритетное значение» Блищенко И.П. Современное право международных договоров. М.: 2001. - С. 191..

§ 2. Запретить нельзя, применять

Есть и иной подход, иная оценка статуса современного дипломатического убежища - как действующего правового института. Его сторонники считают, что в том или ином объеме, но дипломатическое убежище урегулировано международно-правовыми нормами. Просто на сегодняшний момент они носят характер региональных норм (таких, как установлены в группе Латиноамериканских Конвенций). А само дипломатическое убежище - это не базовый международно-правовой институт, регулирующий одну из основных форм межгосударственных отношений, а скорее чрезвычайный. Если идти по пути признания законности дипломатического убежища, будут приведены следующие контраргументы:

1. Соглашаясь с наличием в процедурах дипломатического убежища ограничения суверенитета государства пребывания, Р. Варк, автор монографии «Diplomatic asylum: Theory, Practice and the Case of Julian Assange», характеризует это как «узаконенное ограничение суверенитета государства - пребывания». Если имела место совместная законодательная инициатива не одного, не двух государств, а почти всего Региона (имея в виду право дипломатического убежища Латинской Америки), то юридическая сила и существование такого института закладывались его жизненной необходимостью для регулирования международных отношений между этими странами. Потому, по мнению Р. Варк, при всей значимости государственного суверенитета, такое вторжение в независимость приемлемо, но только если оно имеет общепризнанную необходимость и прочную основу в международном праве Vдrk R. Diplomatic asylum: Theory, Practice and the Case of Julian Assange. P.: 2013. - P.3..

2. Многие теоретики аргументируют правомерность института, давая более широкое толкование статьям Венских конвенций 1961 г. и 1963 г. Например, вот как строится рассуждение. Венская конвенция не исключает дипломатическое убежище строго по двум причинам. - Во-первых, в соответствии с преамбулой, «нормы международного обычного права будут продолжать регулировать вопросы, прямо не предусмотренные положениями настоящей Конвенции ». И это создает почву для обычно-правовых норм дипломатического убежища, которые, по мнению многих правоведов, составляют значительно большую часть, в сравнении с положениями, скажем, Гаванской конвенции. Во-вторых, при формулировке правила о том, что помещения дипломатических и консульских представительств не должны использоваться в целях, не совместимых с перечисленными функциями, Венская конвенция указывает, что эти функции определены не только в ее тексте, но и в других нормах общего международного права или каких-либо специальных соглашениях между сторонами. Что дает возможность для расширительного толкования ст. 41 Heijer R. Diplomatic Asylum and the Assange Case // Leiden Journal of International Law / Volume 26 / Issue 02 / June 2013, pp 399 - 425 .

3. Такой аргумент против законности дипломатического убежища как злоупотребление дипломатическим иммунитетом подходит более для критики института, каким он существовал в классический период международного права. Так как что следует понимать под злоупотреблением в случае предоставления убежища? Например, несоблюдение основания для предоставления убежища, пособничество правонарушениям укрывшегося лица, как это показано у профессора Шаргородского в описании franchise du quarti . - Тогда лояльность государств при предоставлении убежища (lettres de familiarite), свобода передвижения по стране пребывания давали большую свободу прав. При условии уголовного характера преступления преследуемого это давало благотворную почву для новых правонарушений. Сейчас же такой аргумент менее убедителен.

4. Близкий ему, но скорее неправовой аргумент приводится Х. Батжесом, автором авторитетного современного пособия «European Asylum Law And International Law». Можно, конечно, утверждать, что, предоставляя убежище, и, следовательно, отграничивая отдельных лиц от юрисдикции государства пребывания, дипломатическое представительство вмешивается во внутренние дела этого государства. Но что если вспомнить о территориальной форме убежища, общепризнанном, законном институте, занимающем твердую легитимную позицию в системе норм международного права? Решение принимающим государством вопроса «экстрадиции - политического убежища» имеет прямое отношение к действию юрисдикции государства преследуемого лица, его внутренней культурной, социальной политике. Автору видится, что предоставление любой формы убежища так или иначе вызывет столкновение между государствами, между их мнениями и пониманиями характера преступления преследуемого, его статуса, и приводит к некоторой степени вмешательства во внутренние дела Battjes Н. European Asylum Law And International Law. P.: 2006. - P.317..

5. Несмотря на доводы теоретиков в пользу упразднения процедур дипломатического убежища, нельзя не принимать во внимание международную практику, которая прежде самого международного права служит отражением интересов стран и мирового сообщества. Она такова, что часто аккредитующее государство принимает на свою территорию преследуемого, несмотря на протесты и непризнание права дипломатического убежища со стороны государства пребывания. Так было в случае предоставления убежища Эквадорским посольством Дж. Ассанджу, в деле кардинала Йоз. Миндсенти. Правовая неурегулированность, неясность правового статуса дипломатического убежища поставили под угрозу неприкосновенность посольства, вызвали споры между УНАСУР и Европейскими странами в вопросе допустимости снятия статуса неприкосновенности представительства в «режиме» дипломатического убежища. Потому, возможно, главным доводом в пользу правомерности и ,скорее, дальнейшего развития института дипломатического убежища будет лежать в плоскости практики.

Сегодня в вопросе определения правового статуса института дипломатического убежища не только теоретики, но и страны выстроились по разные стороны баррикад. Со стороны «против» незыблемо держится флаг из норм-принципов международного права, универсальных международных договоров; со стороны «за» - скорее, тонкости толкования этих договоров и требования международной практики.

Теперь, попробуем рассмотреть институт дипломатического убежища с позиции его законности, и дать характеристику его международно-правовым источникам.



Глава 4. Концепция дипломатического убежища как части современного международного права

В случае с дипломатическими убежищами дипломатические привилегии служат сокрытию преступников. Это настолько нелепо, что едва требует серьезного обсуждения.

Cornells Ван Bynkershoek

Противоречивые оценки доктрины в отношении дипломатического убежища дают понять, насколько спорно его существование как института. За весь период с XVI в. до настоящего дня накопилась обширная практика его применения, однако ни точный правовой статус, ни перечень его источников не определен. Его можно даже образно назвать полумифическим институтом, по сравнению с территориальным убежищем (territorial asylum), стоящем на прочном фундаменте из международных деклараций и свай из национального права…

Задача данной главы - систематизировать нормы по дипломатическому убежищу, так или иначе относимые наукой к международно-правовым, и дать характеристику этим «спорным» институтам.

§ 1. Характеристика «спорных» источников

Право убежища (Asylum law) является как бы родовым понятием для права дипломатического убежища. Потому самым базовым источником справедливо назвать Всеобщую Декларацию прав человека, от 10 декабря 1948 года.

Статья 14 установила, что каждый человек имеет право искать убежище от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем Всеобщая Декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. Ст. 14. В рекомендательном характере, но юридически закреплена сама возможность применения убежища.

Далее все источники условно разделены на уровни: Базовый и региональный.

Базовый уровень.

Это источники, установившие основу для предоставления дипломатического убежища - неприкосновенность, иммунитет специальных зданий. К ним относятся:

- Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.

Ст. 22. п. 1 установила, что помещения представительства неприкосновенны. Потому власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения иначе, как с согласия главы представительства.

Все имущество и средства передвижения представительства пользуются иммунитетом. По п. 3 ст. 22, Он распространяется на такие действия, как реквизиция, обыск, исполнительные действия и арест Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. Ст. 22, п. 3.

- Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г.

В разделе 1, посвященном преимуществам, привилегиям и иммунитетам консульских учреждений, в ст. 31, п. 1 говорится о неприкосновенности части консульских учреждений, использующихся только для работы консульств. Имущество и средства передвижения наделены иммунитетом от реквизиций для общественных нужд или государственной обороны Венская конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г. Ст. 31, п.1..

Неприкосновенность и дипломатических, и консульских представительств обеспечена еще и обязанностью государства-пребывания по защите помещений от вторжений, ущерба и нарушения спокойствия Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. Ст. 22; Венская конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г. Ст. 31., что немаловажно для гарантии прав преследуемого лица. В работе Р. Валк, «...Theory, Practice and the Case of Julian Assange», также справедливо отмечено, что норма о неприкосновенности представительств имеет прямое отношение к правам и обязанностям государства - пребывания. Правило о недопустимости вступления на эту территорию должно без исключений соблюдаться и в период предоставления убежища. Поскольку неприкосновенность дипломатического и консульского помещения «священна», и его нарушение будет очень остро принято аккредитующим государством, даже если это нарушение было вызвано благими намерениями. «Поэтому, даже если принимающее государство не признает право на предоставление дипломатического убежища , он должен уважать неприкосновенность помещений дипломатических представительств» Vдrk R. Diplomatic asylum: Theory, Practice and the Case of Julian Assange. P.: 2013. - P.6..

- Конвенция о специальных миссиях 1969 г.

Ст. 25 в п. 1 установила, что неприкосновенность помещения миссии ограничивается только с согласия глав специальной миссии или постоянного дипломатического представительства. П. 2 также установил на государство особую обязанность по принятию мер для защиты данного помещения Конвенция о специальных миссиях от 8 декабря 1969 г. Ст. 25, п.1.

Региональный уровень.

Рассмотренные ниже источники устанавливают основания для предоставления убежища; права, обязанности и гарантии укрывающегося лица, аккредитующего государства и государства пребывания; период времени; место предоставления дипломатического убежища и ограничения по использованию права дипломатического убежища.

Этот уровень я назвала «региональным», потому как большинство норм не универсальны, то есть не относятся к общему международному праву, а носят, скорее, региональный характер.

К ним относятся:

- Гаванская конвенция об убежище 1928 г.

А. Я. Вышинский выделил главное значение конвенции: в ней впервые обличено в нормативные формы для группы государств Западного полушария международное право, основывавшееся ранее главным образом на международных обычаях, традициях, практике или же на внутреннем законодательстве отдельных странДипломатический словарь. -- М.: Государственное издательство политической литературы. А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский. 1948.. То есть, ратификация Гаванской Конвенции об убежище - важный переломный момент в развитии института. Ибо до этого - если были случаи его предоставления - они носили характер разрозненной практики, а сейчас - получают юридическое оформление.

Обсуждение, а затем и подписание Гаванской конвенции проходило в Гаване (Куба), на VI панамериканской конференции. На ней наряду с США были представлены все 20 латиноамериканских республик.

Территория. В соответствии с Гаванской конвенцией 1928 г. институт убежища распространяется на дипломатические представительства, военные корабли, военные лагеря и военные самолеты. Легализовано убежище на территории военных лагерей.

Период времени. Убежище может быть предоставлено только в экстренных случаях и на период времени, необходимый для того, чтобы данное лицо могло бы обеспечить свою безопасность каким-либо иным путем (diplomatic asylum may only be granted in urgent situations and for the period indispensable to ensure the safety of the person seeking asylum ) 1928 Havana Convention on Asylum, Art. 2.

Основание для убежища. Государство предоставляет дипломатическое убежище только лицам, преследуемым по политическим мотивамstates may only grant diplomatic asylum to persons who are sought for political

reasons as opposed to common criminals, 1928 Havana Convention on Asylum, Art. 1; 1939 Treaty on Political Asylum and Refuge, Art. 3.. Особо подчеркивается, что лицам, обвиняемым в уголовных преступлениях и осужденным по таковым или дезертировавшим из армий или флотов, убежище не должно предоставляться, и они должны выдаваться по требованию местного правительства.

Обязанность аккредитующего государства. Как только предоставлено убежище, дипломатический агент, командир военного корабля, военного лагеря или самолета должен сообщить об этом министру иностранных дел государства, гражданином которого является данное лицо, или местным властям, если предоставление убежища имело место вне столицы. Также все процедуры по предоставлению лицу убежища должны осуществляться в соответствии с конвенциями или законами государства пребывания.

Право государства пребывания. Правительство государства пребывания может требовать, чтобы укрывшееся лицо было выслано за пределы национальной территории, а дипломатический агент государства, предоставившего убежище, в свою очередь, может требовать гарантий для отъезда укрывшегося лица с соблюдением неприкосновенности его личности the territorial state may at

all times request that the person granted asylum is removed from its territory, 1928 Havana Convention on Asylum, Art. 2; 1939 Treaty on Political Asylum and Refuge, Art. 6.. На государства не ложится никакой обязанности нести расходы, вызванные предоставлением кому-либо убежища.

Гарантия и ограничения в отношении преследуемого. Укрывшееся лицо не может быть высажено в каком-либо пункте национальной территории или в каком-либо месте, расположенном слишком близко от последней. Укрывшемуся во время пользования убежищем не будет разрешено совершать действия, противоречащие общественной безопасности 1928 Havana Convention on Asylum, Art. 2..

В совокупности, эти условия, в большинстве собранные в ст. 2, сформировали базовый состав региональных, «Латиноамериканских» норм по предоставлению дипломатического убежища.

Важный для характеристики института факт: США при подписании конвенции сделало оговорку о том, что государство не признает как часть международного права доктрину убежища и не присоединяется к последней46 Report of the Secretary-General, Pt II, supra note 5, para. 220..

Тогда возникает вопрос - является ли США стороной Гаванской конвенции об убежище 1928 г., признает ли оно право дипломатического убежища сегодня? Мною найдено 2 правовые оценки поведения США.

Галенская комментировала это так: сделав оговорку о непризнании доктрины, США исключили какую бы то ни было возможность предоставлять дипломатическое убежище в своих представительствах. А. Сабанин же считает, что смысл формулировки дает возможность давать убежище политическим союзникам на территории стран Латинской Америки, оставив открытым вопрос о дипломатическом убежище на территории США. Это подтверждается практикой предоставления убежищ посольствами США в Латинской Америке после нератификации Гаванской конвенции. Более того, 2 октября 1930 г. американские дипломатические агенты в Латинской Америке получили инструктивный циркуляр в отношении предоставления убежища. А ст. VII-5, «Инструкции для дипломатических чиновников США» 1939 г. допускает временный приют лицу, «находящемуся в состоянии непосредственной опасности» нападения «толпы», «явно незаконных действиях властей» Сало Э. Международные соглашения стран Латинской Америки. М., 1994. С. 31..

Нужно указать, что не только США отказалось от признания Гаванской конвенции 1928 г. Перу денонсировала ее 6 мая 1955 г.

- Конвенция о праве политического убежища 1933 г.

Она была подписана 26 декабря 1933 г. в Монтевидео на VII межамериканской конференции. Причиной для разработки нового акта стали некоторые недоработки текста Гаванской Конвенции, вызвавшие споры. А именно: необходимо было дать разъяснение основанию убежища - политическому деликту.

В статье 2 было указано: «Определение политического преступления принадлежит дающему убежище государству». Такая формулировка, по мнению И. Д. Козочкина, связана с нестремлением государств выработать дефиницию, оставить «широкое дискреционное поле для органов» Козочкин И.Д. Уголовное право зарубежных государств. Общая часть. М., 2001. С. 519..

Интересна и ст. 3 Конвенции 1933 года: «Все могут быть под охраной, независимо от гражданства», но принимающее государство может осуществлять право дипломатического убежища в иностранных государствах только в тех пределах, в которых оно признается государством-пребывания Конвенция о праве политического убежища от 28 октября 1933 года г. Ст. 3. Таким образам, ст. 3 установила, что взаимность в вопросе предоставления дипломатического убежища не применима. А это означает, что если из двух стран одна признает, а другая не признает дипломатического убежища, то признающая страна не имеет права использовать данный институт на территории второй страны.

- Южноамериканская конвенция об убежище 1939 г.

Парагвай, Чили, Боливия, Перу и Уругвай 4 августа 1939 г. подписывают еще одну - Южноамериканскую конвенцию об убежище, на II южноамериканском конгрессе, посвященном вопросам международного частного права. Она заменила собой положения Конвенции по международному уголовному праву 1889 г. (ст. 15-18).

Вопросу дипломатического убежища посвящена I Глава Конвенции.

Статья 1 устанавливает, что убежище предоставляется лицам любой национальности.

Территория. Местами убежища могут служить посольства, консульства, военные корабли, военные самолеты и военные лагеря; в них смогут укрываться только лица, преследуемые по политическим основаниям или за совершение политического преступления Южноамериканская конвенция об убежище от 4 августа 1933 года г. Ст. 21.

Характер преследования. Определение характера преступления по Конвенции 1939 года предоставляется государству, дающему убежище (п. 2 ст. 3); из права пользования убежищем исключаются лица, совершившие общие преступления, и дезертиры, кроме тех, кто совершил действия политического характера Южноамериканская конвенция об убежище от 4 августа 1933 года г. Ст. 3.

Права и Обязанности аккредитующего государства. Согласно статье 4, Дипломатический агент или военный командир должны сообщить имя беглеца местной администрации; дипломатический агент или военный командир могут переместить беглеца в другое место убежища в пределах данного государства под охраной своего флага (ст. 8).

Обязанность преследуемого. Пользуясь убежищем, беглец не должен совершать актов, направленных против местного правительства или заниматься политической деятельностью (ст. 5); по требованию правительства укрывшееся лицо должно немедленно покинуть данную страну при необходимой гарантии его безопасности (ст. 6);

Как видно из приведенных статей, Конвенция 1939 г. не внесла сущностных изменений в правовое регулирование института дипломатического убежища. Лишь во многом повторила положения конвенции 1933 года.

-Каракасская конвенция о дипломатическом убежище 1954 г. См. Приложение 2

Каракасская конвенция о дипломатическом убежище 1954 г. на настоящий момент ратифицирована 14 государствами Центральной и Южной Америки. Она была принята в Венесуэле, на X Межамериканской конференции. В ней содержатся положения как более ранних источников: по месту убежища, определении принимающей стороной основания для предоставления убежища, экстренности данных оснований. И, помимо «старых» положений предыдущих Конвенций, установлен и ряд новых норм:

Установлено, что право дипломатического убежища должно признаваться тем государством, на территории которого оно будет организовано Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1933 года г. Ст. 1. Но, согласно ст. 2, право предоставлять убежище признано за каждым государством, при отсутствии обязательства сообщать причину отказа.

Гарантии. Важное положение содержится в статье 5 Конвенции. От начала до окончания действия убежища государство пребывания дает гарантии защиты жизни, свободы и личной неприкосновенности лица.

Убежище не предоставляется лицам, которые на время запроса об убежище осуждены, или обвинены в общеуголовном преступлении, или были осуждены компетентными судами. Не предоставляется дезертирам военно-морских, воздушных и сухопутных сил, за исключением, когда акты, послужившие основанием для преследования, носили явно политический характер.

Экстренность случаев предоставления убежища разъясняется как - наличие угрозы жизни, свободе или личной неприкосновенности лица. Также сюда относятся случаи, в которых человек преследуется группами (толпой), над которыми власть потеряла контроль или самой властью, если при этом есть угроза жизни и свободе лица, и только по политической причине Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1933 года г. Ст. 5-7.

Обязанности аккредитующего государства. Дипломатический представитель, командир военного корабля, военного лагеря или военного дирижабля должны как можно скорее после того, как убежище было предоставлено, сообщить об этом министру иностранных дел государства пребывания. Если, в случае разрыва дипломатических отношений государства пребывания с представительством, оно должно покинуть территорию данного государства, оно делает это вместе со своими беглецами Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1933 года Ст. 19. В статье 20 установлено, что дипломатическое убежище действует в отношении любого лица, не зависимо от его происхождения и национальности Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1933 года Ст. 20.

Право государства пребывания. Правительство государства пребывания может в любое время обязать вывести политических преступников за территорию государства, для чего государство предоставляет охранную грамоту и гарантии, предусмотренные в статье 5. Принимающее государство так же вправе требовать немедленного создания условий для вывоза лица за его территорию со стороны государства - пребывания. При этом все гарантии, данные государством пребывания, могут быть истребованы в письменном виде Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1933 года Ст. 11-13.

После прекращения действия дипломатического убежища, принявшее беглеца Представительство не обязано возвращать его на бывшую территорию. Но, оно может гарантировать невозвращение лица на территорию государства его гражданства, если лицо не попросит об обратном Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1933 года Ст.17.

- Прецедент. Дело Айа де ла Торре (The Asylum case)

Благодаря судебным разбирательствам в Международном Суде ООН 1950 и 1951 гг. по одному из случаев предоставления дипломатического убежища - было дано толкование Гаванской конвенции 1928 г. и даны разъяснения по правам и обязанностям аккредитующего и государства пребывания. Потому дело Айа де ла Торре признается прецедентным для отношений по предоставлению дипломатического убежища.

Обстоятельства дела. В октябре 1948 г. происходит восстание на военно-морском флоте Перу, в столице Лиме. Восстание было организовано партией «Американский революционный союз», и непосредственно ее руководителем, адмиралом Виктором Раулем Айа де ла Торре. После того, как восстание в этот же день было подавлено, адмиралу было предъявлено обвинение в совершении военного преступления. Однако ареста ему удалось избежать, поскольку, ссылаясь на Гаванскую конвенцию об убежище 1928 г., Айа де ла Торре запросил убежища у посольства Колумбии.

Суть спора. Впоследствии, Колумбийское посольство потребовало у Правительства Перу разрешения на беспрепятственный выезд преследуемого лица за территорию государства, ссылаясь на положения Конвенции 1928 г. Согласия Перу не последовало. Наоборот, на неоднократные встречные требования Правительства Перу выдать В. Ра. Айа де ла Торре, посольство Колумбии отвечало отказом. И 31 августа 1949 г. спор был передан на рассмотрение суда.

Позиция Суда. В первом решении, 20 ноября 1950 г., Суд установил, что вина и уголовный характер деяний беглеца Перу не доказана. Но Правительство Перу, в свою очередь, не обязано предоставлять документы для выезда В. Р. Айа де ла Торре из страны. Так как, согласно ст. 2 Гаванской конвенции об убежище, the territorial state may at all times request that the person granted asylum is removed from its territory 1928 Havana Convention on Asylum, Art. 2. . То есть право требовать выезда преследуемого с территории государства есть только у Правительства Перу. Потому как вопрос о правомерности предоставления убежища Колумбией решен не был, она вновь обратилась в Международный Суд с просьбой разъяснить первое решение.

27 ноября 1950 г. Суд отказывает в рассмотрении иска, объясняя тем, что в первом обращении данный вопрос не поднимался. Колумбия вновь подает заявление в Международный Суд с просьбой о новом рассмотрении дела. И 13 июня 1951 г. Суд выносит окончательное решение по спору между Перу и Колумбией. В нем он указал, что предоставление дипломатического убежища было неправомерным, поскольку Правительством Перу Право дипломатического убежища не признавалось.

Толкование. Международный Суд ООН по делу «The Asylum case» сделал ряд разъяснений, касающихся права дипломатического убежища, положений Гаванской конвенции.

Во-первых, прозвучало требование о четком разграничении понятий территориального и дипломатического убежищ. И второе определено как : «asylum by a state outside its territory, most commonly in its diplomatic missions» Colombian-Peruvian Asylum Case (Colombia v. Peru), Judgment of 20 November 1950, [1950] ICJ Rep. 266, at 274-5..

Во-вторых, в решении государства о предоставлении кому-либо дипломатического убежища Суд видит отступление от суверенитета государства - пребывания, поскольку представительство изымает правонарушителя от территориальной юрисдикции и представляет собой вмешательство в вопросы, которые находятся исключительно в компетенции Государства A decision to grant diplomatic asylum involves a derogation

from the sovereignty of that State. It withdraws the offender from the jurisdiction of

the territorial State and constitutes an intervention in matters which are exclusively

within the competence of that State

Colombian-Peruvian Asylum Case (Colombia v. Peru), Judgment of 20 November 1950, [1950] ICJ Rep. 266, at 276-5.. Потому дипломатическое убежище может быть предоставлено лишь тогда, когда оба государства (пребывания и аккредитующее) признают его и, следовательно, согласны на ограничение своего суверенитета. То есть, положение работает как бы в продолжение ст. 3 Конвенции о праве политического убежища 1933 г. Также было сказано, что лицо не изымается из - под нормального законодательства суверена.

В - третьих, Основанием предоставления указано не просто любое политическое преступление, а экстренность положения беглеца.

В-четвертых, по длительности предоставления убежища оно обозначено как «кратковременное».

В-пятых, была подтверждена юридическая сила Гаванской конвенции 1928 г. В частности, ее положения служили источником права для того, чтобы признать убежище Айя де ла Торре неправомерным. Поскольку превышен срок, необходимый для обеспечения безопасности, а также в положении адмирала не было установлено основания - срочной необходимости.

Доктрина по-разному оценила то, как данные судебные выводы повлияли на действие Гаванской конвенции об убежище 1928 г. И. П. Блищенко, В. Н. Дурденевский говорят об ограничительном толковании, поскольку предоставление дипломатического убежища ограничено кратковременным сроком. А также потому, что установлен запрет на изымание преследуемого из-под неисключительного законодательства государства пребывания. Галенская же, напротив, уравнивает «новый» принцип кратковременности убежища со «старым» правом государства пребывания требовать высылки лица; а действие в отношении преследуемого неисключительного законодательства возможно, если сам случай преследования будет экстренный (то есть исключительный) Л.Н. Галенская. Право убежища. М.: 1968. - С. 387..

§ 2. Порядок применения права дипломатического убежища

Хотелось бы еще раз остановиться на моменте, связанном с характером применения права дипломатического убежища. Вспомним Конвенцию о праве политического убежища 1933 г., положения которой специально разрабатывались для устранения спорных моментов дипломатического убежища. В ней сказано, что принимающее государство может осуществлять право дипломатического убежища в иностранных государствах только в тех пределах, в которых оно признается государством пребывания. Также, Международный Суд ООН, в своем «The Asylum case» разъясняет, что дипломатическое убежище может быть предоставлено лишь тогда, когда оба государства (пребывания и аккредитующее) признают его Colombian-Peruvian Asylum Case (Colombia v. Peru), Judgment of 20 November 1950, [1950] ICJ Rep. 266, at 276-5..

Идя по такой логике, право дипломатического убежища нельзя толковать расширительно и применять его нормы в тех странах, которые не признают данного института, считают такое ограничение своих суверенных прав недопустимым. Такой подход называется позицией суверенитета. Получается, что от (не-)признания государствами права дипломатического убежища будет зависеть правомерность практики предоставления дипломатического убежища на нем.

Тогда особо ценной видится классификация стран, выделенная в пособии Галенской, с небольшими современными корректировками:

Это выделение 4 групп стран, в зависимости от их признания права дипломатического убежища:

1. Государства, которые не признают и не практикуют его. (Большая часть государств).

2. Государства, которые не допускают дипломатического убежища на своей территории, но сами его предоставляют. (Сюда следует отнести Францию, Великобританию, США).

3. Государства, которые сами предоставляют дипломатическое убежище и 'разрешают его предоставление на своей территории. (Это Латиноамериканские страны).

4. Государства, которые сами убежище не предоставляют, но разрешают его предоставление на своей территории (некоторые государства Латинской Америки, Греция).

Но на практике, «позиция суверенитета» очень часто не соблюдается... Проиллюстрируем это современным примером - прецедентным на сегодняшний день делом Ассанджа.

АССАНДЖ См. приложение 3.

Как отмечает М. Хейджер в своей монографии, посвященной анализу дела Ассанджа, передающее и принимающее государства искали для себя «правовые Козыри» - государство пребывания - свой территориальный суверенитет для предотвращения выезда беглеца; аккредитующее - неприкосновенность помещения для физического нахождения там преследуемогоHeijer R. Diplomatic Asylum and the Assange Case // Leiden Journal of International Law / Volume 26 / Issue 02 / June 2013, pp 399 - 425.

Обстоятельства. За лето 2012 года объем напряжения в отношениях между Эквадором и Великобританией мог привести к дипломатической катастрофе. Но это был не просто политический спор между двумя государствами. Он вполне может рассматриваться как столкновение 2 правовых идеологий между государствами, которые признают или отвергают право дипломатического убежища. В центре конфликта был Джулиан Ассанж, наиболее известный как основатель, пресс-секретарь и главный редактор WikiLeaks.

С ноября 2010 года Ассанж разыскивался шведскими властями по обвинению в изнасиловании и сексуальном нападении. Потому как он проживал в Соединенном Королевстве, после выдачи ордера на арест встал вопрос о его экстрадиции. Наконец, 14 июня 2012 года, после исчерпания Ассанжем всех средств правовой защиты в Соединенном Королевстве, решение о его экстрадиции в Швецию осталось в силе. Ему было дано 14 дней на подачу апелляции в Европейский суд по правам человека, но он решил выбрать альтернативный путь правовой защиты. 19 июня Ассанж вошел в здание Эквадорского посольства, где попросил о предоставлении дипломатического убежища.

Суть спора. 16 августа Эквадор сделал официальное заявление о том, что ими принято решение предоставить убежище Дж. Ассанджу, с объяснением причин своей позицииForeign Secretary Statement of the Government of the Republic of Ecuador on the Asylum Request of Julian

Assange, Ecuadorian Ministry of Foreign Affairs, Trade and Integration, 16.8.2012, <www.mmrree.gob.ec/eng/2012/com042.asp> (29.9.2012).. Приводя аргументы, Эквадор указал в частности, что Ассанж попал в ситуацию, угрожавшую его личной безопасности.

Соединенное Королевство не согласилось с решением Эквадора Foreign Secretary Statement on Ecuadorian Government's Decision to Offer Political Asylum

to Julian Assange, Foreign and Commonwealth Office, 16.8.2012, <www.fco.gov.uk/en/news/

latest-news/?view=News&id=800710782> (29.9.2012), ссылаясь на свое непризнание права дипломатического убежища и нарушения, таким образом, Эквадором норм международного права по дипломатическому убежищу. После были угрозы со стороны Власти Великобритании о вторжении в здание посольства Эквадора и лишении его статуса неприкосновенности, однако таковых не последовало. С тех пор Дж. Ассандж остается в Помещении эквадорского посольства, а Великобритании фактически пришлось принять факт предоставления дипломатического убежища на своей территории…

Правовая оценка. Почему Ассанж выбрать небольшое государство Латинской Америки ? Наиболее очевидная причина в том, что Эквадор признает право на предоставление дипломатического убежища и является участником Каракасской конвенции 1954 г. Но, как было сказано, Великобритания стояла в правовой позиции непринятия права дипломатического убежища и не являлась участником каких-либо правовых документов, которые требуют признать гарантию дипломатического убежища иностранного посольства в этой стране. Значит, применяя «позицию суверенитета», можно заключить, что предоставление убежища Дж. Ассанджу на территории страны, не признающей права убежища, было неправомерным. Единственное, что можно добавить: в случае воплощения неофициального намерения проникнуть на территорию Посольства Эквадора, Власти Великобритании нарушили бы п. 1 ст. 22 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. о неприкосновенности посольств в частности. Однако это не произошло.

М. Хейджер, завершая анализ политико-правового спора Дж. Ассанджа, делает вывод. На примере дела Ассанджа можно увидеть, что дипломатическое убежище существует в международной практике даже тех государств, которые категорически не признают ни доктрины, ни такого права. В таких редких случаях нормы международного права, к сожалению, не до конца соблюдены, а действуют только лишь политические интересы или гуманные соображения. То есть, правовой принцип «позиции суверенитета» заменен на политический принцип «государственных интересов».



Заключение

Институт дипломатического убежища имеет особый международно-правовой статус, поскольку им урегулирована очень специфичная группа отношений по поводу предоставления физическому лицу возможности укрыться от преследований по политическим мотивам в помещении иностранного дипломатического, консульского представительства, а также на иностранном военном корабле …

С самого своего возникновения институт получил два правовых вектора развития - Европейское и Латиноамериканское, поэтому нормы имеют ярко выраженный региональный характер. Среди Европейских держав расцвет обычая предоставления убежищ в зданиях миссий в XVI-XVII вв. был обусловлен развитием института постоянных дипломатических и консульских представительств. Уголовные преступники находили защиту от юрисдикции в жилищах послов, посольствах и целых дипломатических кварталах. К XVIII веку дипломатическое покровительство в отношении уголовных преступников полностью заменено на защиту лишь политических. А стремление государственной власти к централизации, сохранению незыблемости суверенитета привело к постепенному отказу Европейских государств от права дипломатического убежища на своих территориях. Из постоянной практики к XX в. обычай предоставления убежища стал скорее исключительной, неправовой мерой при особой угрозе безопасности граждан или исходя из государственных интересов и политической необходимости.

В странах же Латинской Америки конца XIX в. - XX в. договорное оформление процедур дипломатического убежища имело иные предпосылки. Постоянные пронунсиаменто создавало угрозу для личной безопасности сотен простых граждан и свергнутых политических руководителей. А дипломатическое убежище послужило гуманитарным правовым механизмом против посягательств на их жизнь и здоровье Diplomatic Asylum. Legal Norms and Political Reality in Latin American Relations. By C. NEALE RONNING. The Hague, 1965. Martinus Nijhoff. Appendices. Bibliography. Index. Pp. 242. Paper..

С приходом современной системы международного права, провозглашением ею принципа невмешательства во внутренние дела государств, универсальными Венскими конвенциями с ограничением функций дипломатических и консульских представительств - стало сомнительным правовое сосуществование общего международного права и «регионального» дипломатического убежища.

Потому часть мирового сообщества и научной доктрины не признает законность действий по предоставлению дипломатического убежища и правомерность соответствующего института.

Если все же исходить из соответствия института дипломатического убежища - современному международному праву, то можно сказать: в настоящее время дипломатическое убежище превратилось в прочный правовой институт Латинской и Центральной Америки. Его источники - это Гаванские конвенции 1928 г., Конвенция Монтевидео 1933 г., Конвенция об убежище 1939 г., Каракасская конвенция о дипломатическом убежище 1954 г., прецедентное судебное решение по Asylum case, а также двусторонние Консульские конвенции разных стран Латинской Америки. В этих источниках установлено, что дипломатическое убежище действует краткосрочно, только при политических преследованиях, при экстренной угрозе безопасности. Местом убежища могут быть дипломатические и консульские представительства, военные корабли, базы и самолеты. В совокупности источники предусмотрели «позицию суверенитета» для применения норм о дипломатическом убежище. Это значит, что предоставление покровительства государства преследуемому лицу в своих представительствах возможно только при признании права дипломатического убежища государством пребывания.

В других странах право дипломатического убежища скорее не признается - оно реализуется только в экстренных случаях, исходя из гуманитарной практики или политических интересов. Современное подтверждение - это Дело Ассанжа и вынужденное признание Великобританией Эквадорского Посольского покровительства в отношении данного гражданина. Даже тогда государства, ранее не признававшие права дипломатического убежища, заинтересованы в переговорах без отсечения возможности применения такового.



Список использованной литературы

Нормативно-правовая база

Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г.

Всеобщая Декларация прав человека от 10 декабря 1948 г.

Конвенция о статусе беженцев от 28 июля 1951 г.

Декларация о территориальном убежище от 14 декабря 1967 г.

Конвенция о специальных миссиях от 8 декабря 1969 г.

Приказ ФМС России № 451 от 05 декабря 2007 года «Об утверждении Административного регламента Федеральной миграционной службы по исполнению государственной функции по исполнению законодательства Российской Федерации по предоставлению политического убежища иностранным гражданам и лицам без гражданства» зарегистрированный в Минюсте РФ 28 февраля 2008 г. № 11245.

Польско-Бельгийская конвенция от 12 июня 1928 г.

Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций От 24 октября 1970 г.

Декларация о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств от 9 декабря 1981 г.

Конвенция по международному уголовному праву от 20 января 1889 г.

Венская конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г.

Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г.

Конвенция о праве политического убежища от 28 октября 1933 г.

Южноамериканская конвенция об убежище от 4 августа 1933 г.

Каракасская конвенция о дипломатическом убежище от 28 марта 1954 г.

Statute of the International Court of Justice 1945.

Havana Convention on Asylum 1928.

Colombian-Peruvian Asylum Case (Colombia v. Peru), Judgment of 20 November 1950, [1950] ICJ.

Ривье А. Учебник международного права. М.: 2001.

А.П. Зливко. Конституционно-правовое регулирование предоставления убежища в странах Западной Европы :Сравнительно-правовой анализ.

Блищенко И.П. Дипломатическое право. М.: 2001.

Сало Э. Международные соглашения стран Латинской Америки. М., 1994.

Галенская Л.Н. Право убежища. Международно-правовые вопросы. М.: 1968.

Колосова Ю. М., Кривчикова Э. С.Международное право М.: 2007.

Содиков Ш. Современные проблемы дипломатического убежища // Портал МГИМО. 2001.

Козочкин И.Д. Уголовное право зарубежных государств. Общая часть. М., 2001.

Schuster L. The Use and Abuse of Political Asylum in Britain and Germany. P.: 2003.

Battjes Н. European Asylum Law And International Law. P.: 2006.

E. de Vattel, Le droit des gens (1758/1867), Book IV, Ch. IV,

Garcia-Mora M.R. International Law and Asylum as a Human Right. Washington, 1956.

Crawford, P.Hyndman J.Three Heresies in the Application of the Refugee Convention. // International Journal of Refugee Law, vol. 1, N 2, 1989.

Ronning N. Diplomatic Asylum. Legal Norms and Political Reality in Latin American Relations. The Hague, 1965. Martinus Nijhoff. Appendices. Bibliography. Index. Pp. 242. Paper.

Heijer R. Diplomatic Asylum and the Assange Case // Leiden Journal of International Law / Volume 26 / Issue 02 / June 2013

Wierzbicki B. Political Asylum in International Law. // Revue hellenique de droit international, 1985-1986.

Diplomatic Asylum. Legal Norms and Political Reality in Latin American Relations. By C. NEALE RONNING. The Hague, 1965. Martinus Nijhoff. Appendices. Bibliography. Index. Pp. 242. Paper.

Vдrk R. Diplomatic asylum: Theory, Practice and the Case of Julian Assange. P.: 2013.

М. Д. Шаргородский, Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве, «Вестник Ленинградского университета», 1947 г., № 8

Freedman J. Gendering the International Asylum and Refugee Debate. P.: 2008.

Political Asylum // The American journal of international Law. - 1951. - Vol. 45. - №2.

Материал РИА «Новости»

Сборник международных правовых документов, регулирующих вопросы миграции. М., МОМ, 1994.

UN General Assembly, Question of Diplomatic Asylum

Report of the Secretary-General, UN Doc. A/10139 (Part II) (1975)

Report of the Secretary-General, Pt II, supra note 5

Дипломатический словарь. -- М.: Государственное издательство политической литературы. А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский. 1948.

Foreign Secretary Statement of the Government of the Republic of Ecuador on the Asylum Request of Julian

Assange, Ecuadorian Ministry of Foreign Affairs, Trade and Integration, 16.8.2012, <www.mmrree.gob.ec/eng/2012/com042.asp> (29.9.2012).



Приложение 1

Периодизация по И. И. Лукашуку

1. Классическое международное право. В Средние века возникает наука международного права. Ее основоположником принято считать Гуго Гроция. В 1625 г. он издал труд «О праве войны и мира», охвативший все основные вопросы международного права. Большой шаг вперед в развитии международного права был сделан Великой французской революцией. Основами внешней политики Франции были провозглашены «всеобщий мир и принципы справедливости», отказ от всякой войны с целью завоевания. Международное право стало необходимым регулятором значительного объема международных отношений. Наметились сдвиги и в национальном праве, которое, например, закрепило привилегии иностранных дипломатов, установило правовой режим иностранцев.

2. Переход от классического к современному международному праву (1919-1946 гг.). В 1919 г. державы-победительницы решили создать Лигу Наций и приняли ее уставный документ - Статут. Была учреждена первая всеобщая политическая организация, "призванная обеспечить мир и сотрудничество между государствами.