Сегодня, когда издательский рынок предельно жесток и конкурентен, десятилетие любого издания заслуживает восторженных эпитетов. На этом фоне десятилетие еврейского журнала, основанного провинциальной еврейской организацией, каковой является Саратовская "Тшува", достойно всяческого одобрения. За эти годы еврейский журнал не изменил своей тематике, направленности, остался верен своей концепции. "Корни", в первую очередь предоставляют свои страницы так называемому "рядовому" читателю, который спешит поделиться своим национальным чувством. Редакция при этом, естественно, понимает, что "рядовых" читателей в природе нет, что каждый читатель еврейского журнала - это человек, ищущий себя, раннее уже вставший на путь самопознания, самоопределения и самоидентификации. (4, с.6)

Вступая во второе десятилетие, еврейский публицистический журнал "Корни" переживает как бы второе свое рождение. Возросшая популярность потребовала новых форм общения с читателем. Только за последние годы в городах России, Украины, странах СНГ и за рубежом журнал провел около 30 читательских конференций, на которых присутствовало более 3000 человек. Читательские конференции дали новый импульс общинной работе. Они побудили руководителей культурной жизни общин войти в контакт с университетскими, интеллектуальными силами, организовать их востребованность, вовлечь в обсуждение проблем местной еврейской жизни и национальной культуры в целом, привлечь к работе в журнале.

Последнее время журнал стал распространяться по платной подписке и путем продажи, а его авторы помогают редакции в распространении журнала. Этим он недвусмысленно заявил читателю и авторам: "Мы ждем от вас не только моральной, но и материальной поддержки. Мы хотим, чтобы вы почувствовали, что своим личным участием помогаете становлению современной еврейской публицистики и развитию национального просвещения".

Большую помощь в развитии экономической самостоятельности журнала оказал в 2002-2006 годах Фонд развития еврейских общин в России и Украине, (директор - Мартин Хорвиц, Нью-Йорк).

Еврейский журнал "Корни", будучи национальным по тематике, тем не менее, открыт практически для всех корреспондентов, вне национальных рамок. Редакция доброжелательно отнесется к любым материалам, поможет в их редактировании, приглашает к сотрудничеству всех, кто хотел бы опубликовать свои статьи, очерки, исследования, методические разработки, имеющие отношения к евреям и еврейству.

Рукописи принимаются в любом виде, сохранятся и возвращаются авторам. Особо ценны для журнала рецензии, отзывы и критические замечания на ранее опубликованные материалы. (5, с.3)

Начиная с № 17, обновлен дизайн журнала. Изменена обложка, введены иллюстрации и портреты авторов. Начиная с №21, изменение дизайна обложки журнала продолжилось, и эта традиция сохранится в будущем.

Позиция издания ясно и четко отражает представление о месте журнала среди других изданий, ориентированных на еврейскую аудиторию. "Корни" обращены к обычным, рядовым евреям, к тем, кого на иврите называют амха, кто в силу известных исторических причин и обстоятельств оказался оторван от традиции, от знания, словом, от самой почвы еврейской жизни. Поэтому главной задачей "Корней", если судить по публикуемым статьям, стало просветительство.

Не случайно вплоть до последнего времени журнал был вестником Народного университета еврейской культуры в Центральной России и Поволжье, а с 2004 года стал общественно-публицистическим и культурно-просветительским журналом еврейских общин России, Украины и других стран СНГ. В смене "подзаголовка" отразилась характерная эволюция журнала и редакционной политики. Журнал все более приобретает черты нашего, общинного, то есть такого, где каждый еврей может высказать свою точку зрения, свой взгляд в надежде быть услышанным.

Интерес к журналу растет и потому, что редакция не избегает постановки острых, вызывающих порой ожесточенную полемику вопросов, дает авторам возможность излагать разные мнения и оценки, не стремясь ни к "единомыслию", ни к плоско понятой "политкорректности". Разнообразны сами жанры авторских статей и выступлений: наряду с "чистой" публицистикой печатаются и материалы "академического" характера, находят свое место подлинные документы эпохи и личные мемуарные свидетельства, представлены материалы, имеющие прямое отношение к культурному наследию, отклики на "злобу дня". (12, с.5)

Так, в № 21 весьма полезной показалась статья В. Ефремовой "Еврей в России", в которой подробно характеризуется позиция Лескова по "еврейскому вопросу", изложенная в его известной книге, и сегодня не утратившей свою актуальность. Писатель, подчеркивавший значение "родства духовного" в человеческих отношениях, стремился разрушить, как доказывает автор статьи, типовые антиеврейские мифы; его взгляды отличались (в сравнении со взглядами многих его современников) толерантностью, открывавшей возможность диалога и взаимопонимания. Помещенная здесь же статья Э. Менделевича "Максимилиан Волошин и еврейская культура" в весьма привлекательном свете рисует фигуру большого русского поэта, постоянно проявлявшего глубокий и неподдельный интерес к историческим судьбам еврейского народа.

В первых шестнадцати номерах с большей или меньшей регулярностью и устойчивостью появлялись девять рубрик: "Статьи. Исследования", "История современности (обзоры)", "Лекции", "Воспоминания, документы", "Наши родословные", "Размышления", "Архивы", "Хроника" и "Отзывы. Рецензии. Критика". Причем только одна из них - первая - присутствовала во всех шестнадцати номерах без исключения. Начиная с 17-го номера облик журнала, в том числе и состав его рубрик, изменился, но об этом позднее.

Начнём с рубрики, чья жизнь на страницах журнала оказалась самой недолгой - "Архивы". В первых двух номерах в ней было опубликовано собрание документов "Из истории синагоги в городе Орле". Интереснейший материал в первом выпуске был опубликован не вполне удачно. Вместо заявленных в предисловии 15 документов было представлено всего четыре, зато к ним добавились еще четыре документа 1990-х годов, также посвященные синагоге в Орле, но составляющие при этом совершенно иной сюжет (первые посвящены открытию синагоги в начале XX века, вторые - борьбе за возвращение здания синагоги в конце века), к тому же незавершенный (борьба на момент публикации продолжалась) и хотя бы по одной этой причине не соответствующий рубрике "Архивы". Во втором выпуске публикация казалось бы скучнейшей приходно-расходной ведомости 1912 года по строительству синагоги сопровождается подробным предисловием С. Августевича, находящего в ней поэзию (один из разделов предисловия так и называется - "Поэзия графы "Расходы"") и заставляющего читателя всмотреться в колонки фамилий и цифр, начать открывать в них удивительные детали. Но, по-видимому, публикация потребовала от издателей слишком много сил. В следующем номере состоялся последний выход рубрики "Архивы". В ней были опубликованы фрагменты воспоминаний председателя Городского комитета самарской социалистической трудовой фракции "Цейрей-Цион" Арона Гордона, написанных в Иерусалиме в 1928 году и хранящихся в Центральном сионистском архиве в Иерусалиме. Уникальный материал, заслуживающий, безусловно, полной публикации, что, вероятно, в журнале по причинам объема невозможно. Досадно, что в предисловии и послесловии к публикации даны лишь некоторые фактические данные о контексте событий, описанных в воспоминаниях, но нет даже малейшего археографического описания их самих. Хотя бы: на каком языке воспоминания написаны? Судя по отсутствию указаний - на русском, хотя сионистский активист в Иерусалиме мог писать и на иврите. Каков общий объем воспоминаний, какую их часть занимают опубликованные фрагменты? Наконец, что собой представляет текст - рукопись, машинопись, что-нибудь другое? С одной стороны, правила научной публикации исторических источников в полном объеме в популярном журнале неприменимы, с другой - без соблюдения этих правил публикация слишком многое теряет. Кроме того, хотя текст воспоминаний и хранится в архиве, помещение его в рубрику "Архивы" сомнительно при наличии в журнале рубрики "Воспоминания. Документы". После этого номера рубрика "Архивы" исчезла со страниц журнала. Как ни жаль, но это было, пожалуй, оправданно: строгие научные публикации с археографическими легендами были бы для задач издания слишком тяжеловесны и едва ли нашли бы массового читателя. А "облегченные" публикации просто не соответствовали бы уровню профессионального достоинства публикаторов. (13, с.6)

Ненамного дольше продержались рубрики "История современности (обзоры)" и "Хроника". Они в наибольшей степени напоминали советские "вести с полей" (достигнуто. охвачено.) или служебные отчеты. Их исчезновение стало вполне закономерным.

До № 17 одной из основных была рубрика "Лекции". В ней публиковались тексты докладов, прочитанных в разных городах региона лекторами Народного университета еврейской культуры в Центральной России и Поволжье. Поначалу рубрика носила некоторый характер "протокольности" - указывалось, когда и где прочитана лекция, но через некоторое время эти сообщения исчезли - журнал все больше отрывался от лектория, становясь иной формой еврейского просвещения. Подчеркнем: при всей вторичности самого "лекционного жанра", многие опубликованные "Корнями" лекции были насыщены материалом, глубоки по анализу, увлекательны по изложению.

Единственная рубрика, до № 17 присутствовавшая во всех выпусках журнала (причем до № 16 неизменно его открывавшая), - это "Статьи. Исследования". Открывающая рубрика, безусловно, может считаться главной, а журнал, сделавший главной такую рубрику - ставящим перед собой исследовательские задачи даже в большей степени, чем просветительские. Опубликованные статьи посвящены самым разным вопросам - философии истории в национальном аспекте, мировоззрению Иосифа Флавия, еврейской обрядности, законодательству о евреях в Российской империи, заимствованиям русского языка из иврита, отношению к евреям деятелей российской культуры, участию евреев в российской культуре и общественной жизни, биографиям деятелей еврейской культуры или просто деятелей культуры еврейского происхождения, еврейскому образованию, иудео-христианским отношениям, проблемам ассимиляции, реассимиляции, национального воспитания, еврейской самоидентификации и психологии, этносоциальным проблемам Израиля и многому другому. Уровень статей, разумеется, разный, но общая планка выдерживается на достаточной высоте.

Надо отметить, что в описанную выше рубрику включены, в основном, работы обобщающего, осмысляющего характера. А задачи регионального журнала не могут не включать и своего рода краеведческий компонент - простое установление, сведение воедино и систематизацию фактов национальной истории в городах региона. Такие, с позволения сказать, "микроисторические" статьи публикуются журналом в другой рубрике - "Наши родословные". Пусть не сбивает с толку название - рубрика не генеалогическая. Родословные понимаются здесь в широком смысле слова, во многом синонимично названию журнала. На мой взгляд, именно эти небольшие статьи (при этом, гораздо чаще, чем статьи предыдущей рубрики, написанные по результатам архивного поиска и обеспеченные научным аппаратом) составляют не сиюминутный, а так сказать, "в вечности" смысл существования журнала. Работа, которая делается авторами этих статей, уникальна, она может быть сделана только ими - все доктора и академики, профессора и Ph. D. в Москве и Петербурге, Иерусалиме и Нью-Йорке этой работы не проделают. Этот абсолютно "эксклюзивный" вклад в историю еврейства, позволяющий в итоге себе это еврейство представить, еще будет оценен по достоинству. Не знаю, признают ли сами издатели журнала уникальное значение этих материалов - такое впечатление, что рубрика имеет несколько "пониженный" статус. Особенно хочется отметить прекрасно сделанные материалы В. Левина, А. Пекного (использованные ими мемуары М.Е. Певзнера заслуживают отдельной публикации, в идеале - двуязычной), Е. Каца, И. Локшина, Е. Хохлова, А. Сарана. Правда, ссылки на архивы грешат общей бедой нашей историографии: авторы сообщают, где документ лежит, но далеко не всегда - что это за документ. Беда эта не вчера (и не в иудаике) началась и, похоже, не завтра завершится. Но, считая нужным по мере сил способствовать изживанию этого дефекта, упоминаю о нем снова и снова. (12, с.7)

Разумеется, особый интерес представляет и рубрика "Воспоминания. Документы". В публикации мемуаров также состоит исключительная роль местных и региональных журналов, только им под силу донести до читателя этот огромный пласт исторической памяти. Мы видим воспоминания генерала российского генерального штаба, узников концлагерей и гетто, а также ГУЛАГа, еврейского колхозника, советской девочки, окончившей в 1938 году еврейскую школу, учительницы военных лет, военнослужащего военной и послевоенной поры, советского мальчика 1960-1970-х годов, пересказывающего устные рассказы своей бабушки и воспроизводящего семейную память аж столетней давности, первых годов XX века, советской женщины-инженера брежневских времен - и т.д., и т.п. Кроме мемуаров публикуются и документальные материалы. Очень интересна сделанная Б. Пудаловым публикация фрагментов из документов о нижегородском погроме 7 июня 1884 года. К сожалению, место хранения документов публикатором не указано. Замечателен подготовленный С. Гендлером обзор архивных материалов о еврейской жизни Тамбова.

Говоря о недостатках издания, приходится отметить заметное количество полиграфического брака - непропечатанные, неправильно вклеенные страницы попадаются чаще, чем хотелось бы. Попадается и иного рода брак. В № 18 опубликован замечательный мемуарный текст Шера. За удовольствие прочитать его еще раз журнал можно было бы поблагодарить, но. публиковать в журналах главы из вышедшей год назад книги, да еще без всякого о том предуведомления, все-таки как-то не принято.

Аналогичная проблема с публикацией отрывка из "Диалогов" Я.Н. Эйдельмана. Полный текст этого уникального самиздатского документа еще за два года до "Корней" выпустило издательство "Гешарим", но журнал об этом умалчивает. К журнальной публикации масса и других претензий. Как сказано в предисловии к ней, текст Я.Н. Эйдельмана составлял 100 страниц. Что представляют собой опубликованные шесть? Отрывок? Тогда из какого диалога? Кому принадлежит название - автору или публикатору? Ни слова нет об источнике текста: это самиздатовская копия, аутентичность которой заведомо под сомнением, или все-таки авторская рукопись? И наконец: согласована ли публикация с наследниками Я.Н. Эйдельмана? К тому же, помещать текст 35-летней давности в рубрике "Размышления", между размышлениями сегодняшними, правильно не вполне. (14, с.13)

Еще один мемуарный текст - В. Цоглина - написан так, что лишь приблизительно, на основании довольно тонкого текстологического анализа, можно понять, человеку какого поколения он принадлежит. Как назло, биографической справки именно об этом авторе в журнале нет. Или другой пример - фраза: "В России в 1805-1865 гг. кантонистами назывались еврейские дети, числившиеся за военным ведомством". Длительность периода удвоена. В этом не очень виноват автор статьи, который не историк и рассказывает, собственно, не о кантонистах, а о своей семье. Но редактор, пропустивший подобную ошибку, конечно, должен бы быть внимательнее - именно учитывая тот факт, что материалы, и порой очень интересные, ему часто присылают непрофессионалы.

Не вдаваясь далее в критику отдельных публикаций (понятно, что среди них есть более и менее удачные), надо сказать о не всегда оправданном распределении их по рубрикам. Возникшая с 12-го номера рубрика "Размышления" вообще непонятно какую нагрузку несет. В № 12 в нее вошли блестящая научная статья Г. Тафаева, по всем признакам предназначенная первому разделу, и афоризмы Л. Альшица, являющиеся все-таки жанром художественной литературы. В № 13 в этой рубрике уже три статьи - и все три, как и многие "Размышления" из №№ 16 и 17, могли бы спокойно войти в первый раздел. К слову, третья из них, посвященная "еврейству" Чарли Чаплина, перекликается с любопытной статьей В. Соколенко о "социальном еврее". В описываемом авторами социуме Чаплин - еврей независимо от биологического происхождения, еврей невзирая на все свои англо-ирландские корни, еврей просто потому, что не такой как другие, что его все за еврея держат - и проще согласиться, чем пытаться оспаривать. (20, с.103)

Но вернемся к проблеме распределения материалов по рубрикам. Почему переиздание (спустя почти век) очерка С. Гинзбурга и П. Марека о еврейских народных песнях попало в рубрику "Наши родословные", а не в "Статьи. Исследования"? Чтобы отделить от современных материалов? Но тогда почему в дальнейшем это игнорируется? Мемуары А. Пантофеля едва ли оправданно были помещены в рубрику "Наши родословные". Вообще, публикация этих интереснейших мемуаров сделана крайне небрежно. Нет почти никаких сведений об авторе (хотя бы годов жизни, времени написания мемуаров), только указание, что работал "последние годы десятником (прорабом) строительной бригады". Зато есть примечания (непонятно, составленные мемуаристом или публикатором), объясняющие читателям 10-го номера "Корней", что такое идиш, иврит, раввин, кантор, хедер, меламед, шабес и кошер. Все это сопровождается пугающим сообщением, что "Публикация подготовлена по запискам деда, Абрама Пантофеля", оставляющим читателя в тревожном недоумении: так это записки А. Пантофеля или подготовленное по ним неизвестно что? Тем более что публикация не включена в мемуарную рубрику. При этом в рубрику "Воспоминания. Документы" попало довольно много материалов, не содержащих ни того, ни другого: очерк З. Либинзона о Шагале и статья Е. Подоксика о казаках-иудеях хазарского происхождения, явно предназначенные рубрике "Статьи. Исследования", статьи С. Гутина-Левина о саратовской общине, Б. Пудалова о Заходерах, А. Спон о еврейской благотворительности в Самаре, И. Баркусского о кенигсбергских евреях, носящие микроисторический характер и соответствующие рубрике "Наша родословная". (31)

Как уже указывалось, начиная с № 17 журнал стал часто меняться. 17-й выпуск отличался от предыдущих буквально во всем. Изменился подзаголовок. Изменилось место издания. Изменилась организация, содействующая изданию. Изменился дизайн обложки. Изменился ассортимент рубрик. В № 17 практически исчезли исследовательские статьи, в № 18 ситуация до некоторой степени выправилась: исследования появились в рубриках "Современность и история" и "Культурное наследие". Половина материалов последней рубрики в № 20 посвящена Е.Г. Эткинду. № 19 вновь, как и № 20, открывается рубрикой "Статьи. Исследования". В воздухе явно витает идея рубрики, помещающей текстовые памятники. А то среди современных авторов как-то затерялся некий В. Чернов. Да мало ли на свете Черновых? Пожалуй, первую публикацию извлеченной из американского архива статьи по еврейскому вопросу лидера эсеров В.М. Чернова стоило обставить и поторжественнее. (31)

№ 21 вновь предстал перед читателем обновленным. "Корни" стали журналом еврейских общин России, Украины и других стран СНГ, выходящим ежеквартально. Казалось бы, расширение масштабов - это здорово, но в региональности, краеведческом подходе была особая ценность, которая неминуемо утрачивается при глобализации. Общая картина национальной истории и культуры складывается из локальных - из историй населенных пунктов и регионов, семейств и учреждений (от синагог до политических партий), из личных биографий и мемуаров. Всюду, где живут или прежде жили евреи, должно развиваться еврейское краеведение, а значит - необходим местный журнал, подобный "Корням". Безусловно, проект следовало расширять. Но сети региональных краеведческих журналов не возникло, а один из немногих существующих преобразован ныне в центральный - что, безусловно, имеет свою ценность, но другую, утраченной краеведческой темы не заменяющую. Хотя рубрика "История и этнография общин", появившаяся в № 23, похоже, пытается доказать обратное.

В специальную заслугу коллективу редакции надо поставить номер, посвященный Моисею Тейфу, самобытному поэту и человеку трагической судьбы, о сложных перипетиях которой большинству читателей, как можно предположить, до выхода журнала по-настоящему известно было немного. С особым интересом читаются прежде всего документы и мемуарные свидетельства, восстанавливающие образ Тейфа таким, каким он сложился и запечатлелся в памяти близких и друзей. (20, с.105)

"Лехаим" (еврейское слово, означающее пожелание здоровья) - ежемесячный литературно-публицистический журнал, издающийся с 1991 года общим тиражом 50 тыс. экземпляров. Он объединяет самые разные жанры - художественную прозу, критику, исторические эссе, политические очерки, обзоры.

Рассмотрим февральский номер 2008 года.

Первый раздел номера - "Дом учения" - посвящен изучению традиционной еврейской мысли на основе Торы. В этом разделе особый интерес представляет традиционное обращение раввина Берла Лазара к читателям, посвященное еврейскому религиозному подходу к питанию, а также статья Файтла Левина об отношении иудаизма к эвтаназии.

В состав раздела "Университет" вошла публикация дневников Соломона Цетлина, датированных 1917 годом. Мемуары родоначальника огромной семьи, почти все члены которой стали заметными фигурами в русском революционном движении, представляют живописный портрет давно минувшей эпохи - провинциального бытия огромных масс евреев Российской империи времен Александра II. Особенно любопытны они в изображении жизни, труда, быта семей различного достатка и степени религиозности, а также в повествовании о проблемах обучения детей.

В "Университет" включены также другие интересные исследовательские материалы по иудаике. Здесь вы прочитаете репортаж региональных корреспондентов Ильи Карпенко и Василия Должанского о жизни еврейской общины Томска и рассказ журналиста Андрея Шарого о трагической судьбе еврейского гетто Праги.

В февральском номере опубликована последняя часть замечательной лекции ученого-востоковеда Гаркави о еврейском философе и поэте Иеуде Галеви, жившем в Испании в XII веке.

В разделе "Перекресток" раввин Адин Штейнзальц комментирует возможность диалога между тремя авраамическими религиями, а также проблему их влияния на самоидентификацию евреев России. Нина Воронель пишет о трехлетнем периоде напряженной борьбы своей семьи с властями СССР после отказа в просьбе уехать в Израиль.

В "Библиотеке" речь идет о еврейском присутствии на ярмарке интеллектуальной литературы "Non-fiction", которая традиционно проводится в Центральном доме художника в конце ноября - начале декабря.

Журналист Михаил Горелик в этом номере анализирует выдвинутый на "Оскар" фильм израильского режиссера Дрора Шауля, а литературовед Леонид Кацис рассказывает читателю об Ицхаке Каценельсоне - поэте, который подвел ряд важных итогов судьбы еврейского народа в ХХ веке.

Если анализировать журнал "Лехаим", то в отличие от журнала "Корни", которому присущи критико-аналитические традиции, это в полном смысле литературно-публицистическое издание. Тем не менее, в отдельных случаях публикуются и статьи научного характера.

Одной из них, заслуживающей внимание, следует назвать публиковавшуюся в 2001 году (№5) статью А. Черняка, посвящённую евреям - лауреатам Нобелевской премии. Вот она в сокращении.

"В этой статье автор поставил своей целью обрисовать место евреев среди лауреатов Нобелевской премии и дать оценку полученной картины, прокомментировать ее. Задача эта оказалась весьма трудной. Хотя имеется довольно значительная литература о лауреатах Нобелевской премии, далеко не всегда удается установить их национальную принадлежность. Даже авторы немногочисленных специальных работ: Э. Фрейерштейн - "Евреи - Нобелевские лауреаты" (Тель-Авив, 1956), Т. Левитан - "Евреи - лауреаты Нобелевской премии" (Нью-Йорк, 1960) - не избежали ряда погрешностей. Далее. Встал вопрос извечный - кого считать евреем, имея в виду полукровок? В течение длительного времени мы проводили кропотливую работу по выявлению евреев - лауреатов Нобелевской премии: были подвергнуты анализу многие, разнообразные источники, производилась сверка их друг с другом и сопоставление данных. Иногда приходилось идти, так сказать, против течения. Например, в солиднейшем немецком издании "Евреи в сфере немецкой культуры" (1959) приведен, с немецкой обстоятельностью и скрупулезностью, перечень ученых, которых иногда ошибочно принимают за евреев. Среди них великий итальянский физик Энрико Ферми - однако ныне достоверно установлено, что он еврей по матери; это признано официально. Что же касается полукровок, то мы вынуждены были исходить из галахического принципа - считать еврейство в таких случаях лишь по матери. В результате наших разысканий (с учетом галахического признака) мы составили следующую таблицу, охватывающую период с 1901 по 1992 годы включительно. Такое хронологическое ограничение связано с состоянием источников. Однако полученная картина данных в процентном отношении почти точно соответствует современному положению.

Возвращаясь к ответу на поставленный вопрос, мы после предпринятых попыток приходим к выводу: в настоящее время объяснить явление "еврейского засилья" в ситуации с Нобелевскими премиями однозначно вряд ли возможно. Говорить можно лишь на гипотетическом уровне. Выдвигаем две гипотезы. Первая - НАУЧНЫЙ АВАНГАРДИЗМ, иными словами стремление еврейских интеллектуалов сказать новое слово в творчестве, вырваться вперед, обогнать коллег. Конечно, это не исключительное свойство евреев, но нельзя отрицать, что оно часто сопутствует еврею, принимая иной раз страстные, фанатические формы. Здесь просматриваются генетические корни - вековое, впитанное с молоком матери, субъективное или объективное стремление вырваться из тесных рамок прежнего положения еврейства. Вторая гипотеза также связана с генетикой. Это ТЕОРИЯ ВЗРЫВА, или феномен "СВЕРХНОВОЙ ЗВЕЗДЫ". Суть ее такова. Многие сотни лет еврейство, его представители накапливали скрытый творческий потенциал. Ныне он вырвался наружу в форме взрыва, что привело, в частности, к обвальному выделению научной энергии.

Но столь высокие темпы роста долевого участия евреев-лауреатов со временем снизятся - это закономерность перехода экспоненты в логистическую кривую. Слабое место обеих гипотез - вопрос, почему за 50 лет Израиль не дал ни одного лауреата Нобелевской премии по науке?

Теперь об отраслевом составе евреев-лауреатов Нобелевской премии. Здесь свои гипотезы. Высокий удельный вес евреев в области экономической науки можно, видимо, объяснить традициями участия евреев в экономической жизни и в экономических исследованиях. Напомним, что из трех великих основателей политэкономии капитализма двое - Маркс и Риккардо - были евреями. Кроме того, в современных работах по экономике велика роль математических методов, а в развитии математики роль евреев весьма велика. Примерно то же самое можно сказать и о медицине, где исторически сложилось широкое участие еврейских специалистов.

Успехи еврейских ученых в области физики, полагаем, связаны с ростом роли теоретических разработок этой науки, что требует определенного склада ума, в известной мере характерного для еврейских ученых. Относительно химии не беремся рассуждать. Что касается малого числа лауреатов по литературе, то, возможно, ответ надо искать в отсутствии в течение многих веков государственных, почвенных корней еврейской литературы.

Значительная часть лауреатов Нобелевской премии в области борьбы за мир - это государственные деятели, но и их число среди евреев незначительно по той же причине (кстати, автор не называет Бегина - наравне с Насером отмеченного Нобелевской премией мира за сепаратный египетско-израильский мирный договор).

Таковы наши гипотетические попытки объяснить куда как незаурядную роль еврейства в кругу высших достижений минувшего века - в кругу Нобелевских лауреатов.

У нас нет, разумеется, возможности провести анализ по странам, по географическому признаку, хотя это и представляет несомненный интерес.

Но вот несколько слов о ситуации в России. В этой стране лауреатами Нобелевской премии стали девятнадцать человек - не считая тех, кто покинул ее в молодом возрасте. Из них евреев - восемь, что составляет 42% - цифра, вдвое превышающая среднемировой уровень. Перечислим этих лауреатов. По литературе - Б. Пастернак и И. Бродский, по физиологии и медицине - И. Мечников, по физике - И. Тамм, И. Франк, Л. Ландау и Ж. Алферов, по экономической науке - Л. Канторович (единственный экономист-лауреат в России).

Первым евреем, награжденным Нобелевской премией, был знаменитый германский физик Адольф фон-Байер (1835-1917). Целых 70 лет он находился в авангарде мировой химической науки, он создал знаменитую научную школу, был автором многих крупных открытий, оказал огромное влияние на формирование и развитие науки и промышленности органического синтеза. С именем Байера и его школы связаны основополагающие работы по бензолу, фотосинтезу растений, ализарину, аспирину, вероналу.

Назову имена лауреатов-евреев, первых в своих направлениях: А. Майкельсон (1907, физика), И. Мечников (1908, физиология и медицина), П. Хейзе (литература, 1910), А. Фрид и Т. Ассер (за укрепление мира, 1911), П. Самуэльсон (экономика, 1970).

Привлекают общественное внимание лауреаты Нобелевской премии - бывшие малолетние узники нацистских концлагерей. В 1981 году премии по химии удостоен Роалд Хофман. При вручении ему награды секретарь Нобелевского комитета шведский барон С. Рамель заплакал: - он знал биографию Хофмана. В 1941 году на Украине четырехлетний мальчик попал в гетто, затем в концлагерь. В 1943 году отец переправил жену и сына в маленькую деревушку, где они прятались, подкармливаемые крестьянами. Впоследствии Роалд окончил Колумбийский университет (медицина), Гарвардский (физика), Упсальский в Швеции (квантовая химия), стажировался в Московском университете. Ныне - крупнейший химик мира. После вручения премии выступил с речью в Стокгольмской синагоге; он активно пропагандирует иудаизм, автор поэтических сборников "Если я забуду тебя, Иерусалим", "Преувеличение Маркса".

В 1986 году Нобелевскую премию мира получил Эли Визель, выдающийся писатель, публицист, профессор иудаизма в Нью-Йорке, председатель Американского мемориального совета по Катастрофе европейского еврейства.Э. Визель родился в 1928 году в Румынии, в хасидской семье. В 1944 году семья Визелей оказалась в лагере смерти Биркенау, родители Эли и его сестра погибли. Затем Эли попал в Бухенвальд, где его ждала верная смерть, но его спасло наступление Красной Армии. В 1958 году в США выходит в свет его автобиография "Ночь", она стала всемирным бестселлером, переведена на 18 языков. В романе "И мир молчал" и в трехтомном сочинении "Против молчания" - обличение тех, кто хранил молчание в период Холокоста. Роман "Нищий в Иерусалиме" - о Шестидневной войне. Перу Визеля принадлежит свыше 30 книг. Он награжден орденом Почетного Легиона, медалью Конгресса США, другими почетными наградами. При вручении Нобелевской премии в адрес писателя прозвучали слова: "Визель обращается к человечеству с посланием о мире, искуплении, человеческом достоинстве".

В 1992 году из семи лауреатов четверо - евреи. Один из них - Жорж Шарпак, крупнейший ученый в области элементарных частиц, изобретатель ряда важнейших приборов, в частности применяющихся в рентгенологии, член Академии наук Франции. Участник Сопротивления, юношей он был схвачен нацистами, отправлен в лагерь уничтожения Дахау, провел год между жизнью и смертью и в самом конце войны был освобожден в результате разгрома нацизма.

Три лауреата Нобелевской премии, которые в детском или юношеском возрасте были узниками нацистских лагерей уничтожения, спаслись благодаря счастливому стечению обстоятельств. Сколько погибло среди миллиона детей-жертв нацизма - возможных лауреатов Нобелевской премии, не знает никто и никогда не узнает. "

Если анализировать рубрикацию журнала, то основные рубрики более или менее постоянны:

· Уроки Торы

· Новости федерации еврейских общин

· Московское время

· Наши интервью

· Свидетель (публикации воспоминаний)

· Не забудь (публикации о событиях)

· Звезда Давида (художественный раздел)

· Человек (биографический раздел)

· Воспоминания и размышления

· Классики-современники (литературный раздел, часто с публикацией крупных форм по частям)

· Книжные новинки

· Из нашей почты

· Наш календарь (памятные даты)

В издательском каталоге доминируют сочинения последнего любавического ребе и популярные книги, посвященные еврейской традиции и праздникам, но при этом встречается классика еврейской беллетристики в лице Шолом-Алейхема и Ш. - Й. Агнона, Башевиса Зингера и Б. Маламуда. Совершенно неожиданно "Лехаим" издал воспоминания Гликль из Гамельна, немецкой еврейки XVII века, - один из ранних редких образцов еврейской автобиографической прозы, которому женский пол автора придает абсолютную уникальность. Однако издание совершенно не соответствует уровню памятника: текст не снабжен ни подобающим введением, ни комментариями, не указан даже автор перевода. И совсем недавно "Лехаим " издал коллективную монографию об ашкеназской цивилизации под редакцией ведущих французских специалистов по европейскому еврейству и идишистской культуре - "Тысяча лет культуры ашкеназов". Этот академический труд, достаточно прилично изданный, совершенно не вписывается в стандартную программу "Лехаима" и может рассматриваться как выход на новый уровень.

Очевидно, что книги не являются первоочередной заботой издательства, сконцентрированного, скорее, на одноименном ежемесячном литературно-публицистическом журнале Журнал однозначно проходит положительную эволюцию. Из сугубо религиозного и узкообщинного издания он превращается в очень приличный, читабельный и даже местами интеллектуальный ежемесячник. С 2005 года кардинально изменился дизайн обложки и улучшилась полиграфия. Состав авторов расширился за счет публицистов и критиков, известных и по нееврейским изданиям. Неизбежный, видимо, для популярных еврейских СМИ поиск сведений о знаменитых евреях продолжается, но теперь "Лехаим " публикует интервью не только, скажем, с всенародным любимцем Г. Хазановым, но и с поэтом М. Генделевым, а также некрологи профессорам РГГУ С. Бройтману и Е. Мелетинскому. Очевидно, что "Лехаим" как журнал, а возможно, и как книжное издательство приобретает все более интеллигентное лицо и начинает представлять интерес для широкой, не только общинной и даже не только еврейской, аудитории.

Третье наиболее значительное издание - международный журнал "Алеф" назван по имени первой буквы в ивритском алфавите, что означает "первый". Международный еврейский журнал с таким названием существует уже четверть века. Его начали издавать в 1981г. в Израиле и подпольно привозили в Россию. С первого дня и по сей день издание журнала финансирует Международная еврейская культурно-просветительская благотворительная организация "Хама". По словам главного редактора Л. Токарь, журнал "Алеф" читают в США, Канаде, странах Западной и Восточной Европы и, конечно, в России, где теперь находится редакция "Алефа".

Алеф" - международное ежемесячное издание. Редакция журнала пытается при помощи общности интересов соединить евреев всего мира. Авторы, публикующиеся здесь, верят в то, что мыслящая аудитория намного шире, чем это принято считать. Поэтому в "Алеф" каждый может найти интересный именно ему материал. "Заглядывайте к нам почаще и чувствуйте себя как дома!" - говорится в обращении создателей "Алеф" к его читателям.

Вот пример литературной рецензии из журнала "Алеф".

Книга рассказов и стихов о Катастрофе "Опечатанный вагон" издана по инициативе отдела по развитию еврейского образования в странах СНГ департамента образования Еврейского агентства для Израиля при поддержке Комиссии по материальным искам к Германии. В ней собраны произведения авторов, живших и живущих в разных странах; они написаны на разных языках - русском, идише, иврите, английском, польском, французском и немецком. Как отмечает составитель и редактор книги Зоя Копельман, эта книга - не антология, объединенное общей темой собрание стихов и прозы. З. Копельман рекомендует читать собранные в книге стихи и прозу как единый текст, произведения в котором представлены в порядке хронологии описываемых событий и преемственности сюжетов, независимо от того, когда и где было написано произведение. Единственное нарушение этой условно хронологической структуры - эссе Эли Визеля, написанное через 25 лет после Второй мировой войны, которое очерчивает общую проблематику обсуждения темы Катастрофы. "Опечатанный вагон" - название, заимствованное у израильского поэта Дана Пагиса (1936-1986), еврея из Вены, который, будучи ребенком, с 1941 г. и до конца войны находился в концентрационном лагере. Он озаглавил так поэтический цикл о пережитом. Опыт Катастрофы - тот же опечатанный вагон: он герметичен, в него нельзя войти и невозможно вынести из него его содержимое.

Сопоставляя все три издания, первенство по ряду признаков следует отдать журналу "Корни", так как он, будучи самым последним по времени появления, довольно быстро вырос в крупное издание, из регионального в общестрановой. Рубрикация у него сложилась не сразу, но тем не менее она приобрела понемногу современные очертания, а материалы изложены в наиболее доступной форме и интересны не только еврейской аудитории. В этом отношении "Лехаим" перенимает опыт издания "Корни". Что же касается журнала "Алеф", то он скорее мировой, чем российский, и именно распыление во всемирных масштабах (а также превышение англо - и испаноязычного тиража над русскоязычным) является его отрицательной характеристикой как СМИ.

2.4 Газеты "Еврейское слово" и "Шофар". История появления и развития каждого из них, сравнительный анализ