5. Фольклорный архив. Фонотека Пушкинского Дома

Более шестидесяти лет назад в составе Рукописного отдела появился фольклорный архив. В основу этого фонда легли материалы экспедиций, проводившихся в 1920-е гг. фольклористами Государственного института истории искусств. Позднее были присоединены экспедиционные записи Ленинградского, Горьковского университетов, Ленинградской консерватории и других ленинградских, петрозаводских, новгородских научных центров, выезжавших в северные и центральные районы СССР.

В Пушкинском Доме сложились научные коллективы, филологические школы, которые формировались десятилетиями, и их тоже можно считать национальным достоянием.

Если придерживаться хронологии, то это, прежде всего, Отдел фольклора, или устного народного творчества, располагающий уникальным собранием материалов по русскому народному творчеству.

Это и Отдел древнерусской литературы, изучающий литературную и культурную историю Руси в XI - XVII вв. Здесь выдающиеся медиевисты академики А. С. Орлов, В. Н. Перетц закладывали основы изучения истории русского литературного средневековья. Многие годы, вплоть до своей кончины, Отдел древнерусской литературы возглавлял академик Д. С. Лихачев.

За многие десятилетия существования коллектива Пушкинского Дома неизменной была ориентация на фундаментальные разработки в источниковедении, библиографии, текстологии.

В Пушкинском Доме сконцентрировались также многие фольклорные коллекции и архивы, личные и учрежденческие.

Сейчас в составе этого разряда около 300 фондов -- самое значительное в нашей стране, а значит, и в мире собрание материалов по русскому народному творчеству. Но не только по русскому. В фольклорном архиве Пушкинского Дома хранятся записи из Белоруссии, Грузии, Армении, Узбекистана, Якутии, Словении и т. д. Среди персональных коллекций следует особо отметить коллекции Е. Э. Линевой, О. Э. Озаровской, С. С. Нехорошевой и др.

Еще к рубежам XVII -- XIX вв. относится идея собирания и издания хранимой народной мудрости и народной памяти.

Сейчас целостный «Свод русского фольклора» Пушкинским Домом начал осуществляться. Первая серия -- «Былины» -- открылась двумя томами «Былины Печоры» (300 вариантов записей, из них более ста -- впервые, 80 -- с нотными расшифровками). Все это снабжено обильными иллюстрациями (фотографии редчайших печорских древнерусских памятников, этнографические рисунки и т. п.) и сопровождено лазерными дисками, на которых бережно воспроизведено с помощью современных технических средств исполнение былин лучшими сказителями.

Работу с фондами в значительной мере обогащает справочный аппарат фольклорного архива, обширные собрания фотографий и коллекция лубка.

В состав отдела фольклора входит и один из самых богатых в мире фонограммархивов, сохранивший среди прочих записи исполнения С. И. Танеева, А. С. Аренского, голос Л. Н. Толстого и лишь недавно обнаруженный голос П. И. Чайковского.



6. Справочно-библиографические источники

Особо следует сказать о справочно-библиографических источниках, которые так или иначе питают исследователей истории русской, да и мировой культуры. Прежде всего, это картотеки С. А. Венгерова, охватывающие русскую литературу XVIII--XX вв. и содержащие журнальные, газетные и книжные сведения, в основном биобиблиографического характера. Все эти материалы поступили сюда в 1932 г. из Института книговедения и в дальнейшем пополнялись в первую очередь сведениями конца XIX--XX вв.

Бесценны картотеки Б. Л. Модзалевского и Л. Б. Модзалевского, В. И. Саитова и др. Материалы этих и других картотек, библиографии и каталоги регулярно пополняют издания Рукописного отдела, как общего, так и специального характера.

Отдел источниковедения и библиографии помогает созданию многочисленных тематических персональных и сводных библиографических указателей, получивших широкое признание в мировой филологической практике. Именно из Пушкинского Дома вышли первые советские текстологические исследования, сыгравшие важнейшую роль в развитии этой научной дисциплины. С ним связана работа крупнейших наших текстологов Б. В. Томашевского, Б. М. Эйхенбаума, Н. В. Измайлова, Д. С. Лихачева.



7. Библиотека Пушкинского Дома

Начался Пушкинский Дом, как уже говорилось, с библиотеки Пушкина. Именно она стала как бы притягивать к себе книжные редкости XVIII--XX вв., которые с течением времени образовали единственное в своем роде собрание -- библиотеку.

С самого начала библиотека расположилась в главном здании Академии наук. Она складывалась как собрание раритетов. Еще в 1906 г. С. П. Кувшинникова подарила библиотеке экземпляр «Дуэли» с подписью А. П. Чехова: «От опального, но неизменно преданного автора» («опального» -- так как именно Кувшинникова была героиней «Попрыгуньи», вызвавшей волну кривотолков и пересудов по поводу «треугольника» - С. П. Кувшинникова, ее муж и художник И. И. Левитан).

В связи с днем рождения известного издателя А. С. Суворина Чехов написал к его пьесе «Татьяна Репина» один акт. Рукопись не сохранилась. И из трех известных списков до нас дошел лишь тот, что имеется в Пушкинском Доме.

После 1907 г. библиотека пополняется главным образом за счет целых коллекций. Одним из первых стало собрание книголюба и основателя знаменитого театрального музея в Москве А. А. Бахрушина. Это коллекция журнальных и газетных вырезок и юбилейная (1899) пушкинская литература. Значительно пополнила библиотеку литература и периодика (главным образом первой половины XIX в.), доставшаяся с той частью собрания П. А. Ефремова, которую удалось перекупить.

В 1911 г. Академия наук приобрела для Пушкинского Дома библиотеку П. А. Плетнева в 3000 томов и тогда же -- по завещанию -- получила 1500 томов собрания писателя И. Л. Леонтьева-Щеглова.

В 1914 г. С. Б. Вревская передала библиотеку села Тригорского: ведь этими русскими и французскими книгами XVIII в. пользовался еще Пушкин, в частности, знаменитым многотомным трудом И. И. Голикова «Деяния Петра Великого».

Вообще библиотека в первый период становления пополнялась в основном дарениями. В 1913 г. в структуру, источники комплектования, научную специализацию (с акцентом на пушкинскую и послепушкинскую эпоху и переводы русских писателей на иностранные языки) определенное упорядочение внесло «Временное положение о библиотеке, собираемой для Пушкинского Дома». Библиотека все в большей мере превращалась из музейно-архивной в научно- исследовательскую. Совершалось и внешнее обустройство. Она получила три небольших зала в главном здании Академии наук... и площадку на лестнице. Первая мировая война 1914 г. и разместившийся в здании Академии госпиталь вынудили упрятать библиотеку, как и все коллекции, в ящики и на чердак.

В 1917 г. библиотека снова вернулась в залы главного здания Академии наук. Сотрудники ее пополняли, спасая в годы Гражданской войны и разрухи частные коллекции и книжные собрания в оставленных квартирах, брошенных особняках, беспризорных складах, магазинах и типографиях.

Так сохранились дворцовые библиотеки герцога Мекленбургского, великого князя Константина Константиновича и его сына князя Олега, в 1914 г. погибшего на фронте. В библиотеке молодого князя остались любопытные издания, такие, например, как «Изо дня в день»: сочинения М. Ю. Лермонтова на каждый день года. Книжки составила дочь великого князя Ольга, супруга греческого короля Георга I . А на экземпляре князя Олега (кстати сказать, увлеченного пушкиниста, успевшего в 1911 г. издать факсимильно рукописи Пушкина по материалам Александровского лицея) сохранился автограф пятилетнего цесаревича Алексея.

Примечательна в коллекции К. Р. подборка книг поэтов-самоучек, которым он уделял особое внимание. Одна из таких простеньких книжиц с трогательной надписью автора, фронтовика-ветерана: «Его Императорскому Высочеству Великому князю Константину Константиновичу от автора, пишущего строки сии зубами, не имеющего рук и ног Никтополеона Святского. Лазарет Чесменской военной богадельни. 1901 г. 27 марта».

Сотрудники библиотеки отыскали и спасли богатейшие коллекции историка М. И. Семевского и библиотеку основательницы Народного дома в Петербурге C. B. Паниной. Особо ценной находкой стали книги, рукописи и личные вещи Ф. М. Достоевского, обнаруженные в одном из ломбардных складов. Среди них и семейная реликвия Достоевских -- родовое Евангелие, а также «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле» Парфения, инока (1856) с рисунками Достоевского и другие книги его библиотеки. В мае 1920 г. Б. Я. Полонский, сын поэта Я. П. Полонского, передал в дар хранившуюся в его квартире библиотеку отца.

В поле зрения специалистов Пушкинского Дома не раз попадали и книжные собрания, находившиеся в провинции. Из Карабихи были доставлены книги Некрасова, а в 1921 г. в выделенном Петросоветом специальном вагоне прибыли библиотека и архив В. М. Гаршина.

Существенные книжные поступления обеспечивала связь с известными деятелями культуры, художниками, например, с Н. Гончаровой.

Предприняв немалые усилия, Пушкинскому Дому удалось сохранить становившиеся раритетами книги писателей, по той или иной причине оказавшихся не в фаворе у новой власти: Н. С. Гумилева, Л. Н. Андреева, B. C. Миролюбова, Ф. К. Сологуба.

Большую роль в обогащении библиотеки книгами русских писателей, прежде всего в переводах на другие языки, сыграл М. Горький, ставший под конец своей жизни директором Пушкинского Дома. В 1920-е гг. серьезно расширилось библиотечное собрание, особенно после поступления в 1927--1928 гг. библиотек П. В. Анненкова, А. Ф. Кони, Б. Л. Модзалевского. В 1928 г. наконец поступила и библиотека А. Ф. Онегина -- 3420 книг, брошюр, альманахов и журналов.

Три имени, прежде всего, объединяют книги его библиотеки в три блока: Пушкин, Жуковский (более полутысячи книг), Тургенев.

Впрочем, представлены в коллекции Онегина экземпляры и редких изданий: «Похвала глупости» Э. Роттердамского (1685), «Диалог о чести» Поссевино (1558 г.), «Война богов» Парни и «Орлеанская девственница» Вольтера (XVIII в.) и т. д. Большое место в собрании занимают и издания вольной русской печати. Эта часть коллекции сближает, как ни странно, собрания А. Ф. Онегина и известного русского коллекционера и библиофила М. Н. Лонгинова, чью библиотеку передала Пушкинскому Дому его дочь А. М. Козловская. Дело в том, что в бытность начальником Главного управления по делам печати (1871--1875) Лонгинов получил возможность приобщить к своему собранию многие книги и журналы, запрещавшиеся цензурой, изымавшиеся и уничтожавшиеся.

Характерно, что чаще всего родные и близкие ушедших из жизни писателей стремились передать доставшееся им книжное наследство именно в Пушкинский Дом. Библиотеку деда -- великого драматурга A. H. Островского -- передала М. М. Шателен.

Вдова А. А. Блока, как уже отмечалось, передала вместе с архивом и личными вещами и его библиотеку -- около 2 тысяч томов.

Громадное значение для работы исследователей имеют книжные собрания ученых-литературоведов, в частности, С. А. Венгерова (18 тысяч томов), академика В. В. Виноградова (10 тысяч томов, среди которых книги, отсутствовавшие в фондах ИРЛИ) и собиравшаяся 70 лет библиотека Н. К. Пиксанова, заключающая уникальное грибоедовское собрание.

Библиотеке, одному из крупнейших специализированных книгохранилищ, придают особый колорит как памятнику культуры именно личные книжные коллекции, несущие печать ее великих собирателей, пользователей и хранителей.

Пушкинский Дом стал обладателем ценнейшей библиотеки и рукописного собрания поэта, критика, редактора, профессора, ректора Петербургского университета П. А. Плетнева, связанного со всеми крупнейшими фигурами русского литературного мира, в том числе с Пушкиным. Именно с его собранием пришли в Пушкинский Дом многие автографы А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, В. А. Жуковского, И. С. Аксакова, Ф. И. Тютчева и др.



8. Кабинеты Пушкинского Дома

Особое место в жизни Пушкинского Дома заняла практика организации кабинетов. Первым в 1934 г. был создан Пушкинский кабинет, который, как писал один из директоров пушкинодомской библиотеки А. Н. Степанов, должен был сконцентрировать пушкинскую литературу в одном месте и тем самым максимально приблизить ее к научным сотрудникам-пушкинистам. Самое существенное заключалось в создании разветвленной системы каталогов, которые фиксируют не только все издания произведений поэта, как прижизненные, так и посмертные, но и многочисленную литературу о Пушкине. В настоящее время этот кабинет является основной источниковедческой базой для исследователей-пушкинистов, как в нашей стране, так и во всем мире.

По существу, кабинетами стали центры по изучению древнерусской литературы и русского народного творчества, обладающие уникальными специализированными самостоятельными библиотеками. Одно из крупнейших собраний книг по древнерусской литературе возникло на основе личной библиотеки создателя отдела академика А. С. Орлова (позднее включившее и библиотеку В. П. Адриановой-Перетц). В основу Древлехранилища легли личные книги по археографии и палеографии В. И. Малышева.

9. Издательская деятельность Пушкинского Дома

В свое время в условиях жестких идеологических тисков группа ученых под руководством академика Г. М. Фридлендера, не поступаясь научными принципами, осуществила поистине уникальное и заслужившее мировое признание Полное собрание сочинений и писем Ф. М. Достоевского. Завершено продолжавшееся двадцать лет пятнадцатитомное (в двадцати двух книгах) издание полного Н. А. Некрасова.

На счету Пушкинского Дома выходившие и выходящие полные собрания сочинений И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, А. А. Блока, А. М. Ремизова... Все это и есть результат фундаментальной науки. Дело не только в этих изданиях самих по себе: на них будет теперь ориентирована вся мировая практика изданий русской классики. Так же как ориентирована мировая русистика на российские, пушкинодомские исследования, предстающие в монографиях, сборниках, на выставках, конференциях, семинарах и чтениях. Во всем филологическом мире востребованы такие издания Пушкинского Дома, как журнал «Русская литература», «Труды Отдела древнерусской литературы», «Ежегодник Рукописного отдела», «Пушкин. Исследования и материалы», «Достоевский. Материалы и исследования» и др. Успех тринадцатитомника памятников древнерусской литературы, подготовленного пушкинодомскими специалистами-медиевистами, побудил к новому -- уже в 20-ти томах -- изданию, тщательно подготовленному и комментированному.



Глава 3. Архивный фонд великого князя Константина Константиновича Романова в Пушкинском Доме

Общеизвестно, что основателем Пушкинского Дома, получившего в послереволюционной России второе наименование - Институт русской литературы Российской Академии наук, - был Б. Л. Модзалевский.

Однако создание этого всемирно известного филологического научно-исследовательского центра было бы невозможно без влиятельной поддержки одного из представителей царствующего Дома Романовых - великого князя Константина Константиновича (1858-1915). В силу многих обстоятельств (исторические события, должностное положение, и, самое главное, собственные историко-культурные интересы) Константин Константинович оказался причастен к становлению Пушкинского Дома.

3 мая 1889 г. именным указом Александра III Константин Константинович был назначен президентом императорской Академии наук.

Образ Пушкина для великого князя, поэта К. Р., был священным, и мысль об увековечении в той или иной форме памяти о гении русской поэзии все время занимала Константина Константиновича. 29 января 1897 г. он писал вице-президенту Академии известному филологу, пушкинисту Л. Н. Майкову: "Сегодня, в годовщину смерти Пушкина, более чем когда-либо хочется видеть осуществленною мечту об учреждении общества его имени. Я очень надеюсь, что вы будете помогать мне в достижении цели".

В ноябре 1898 г. Константин Константинович как президент Академии обратился к царю с ходатайством об учреждении Комиссии по устройству празднеств 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина.

Председателем этой Комиссии стал он сам. В ходе подготовки к юбилею были проведены работы по реставрации могилы поэта в Святогорском монастыре; государством приобретено село Михайловское для последующего устройства в нем какого-либо благотворительного учреждения; развернулась работа по подготовке академического собрания сочинений. Тогда же по ходатайству Константина Константиновича была увеличена пожизненная пенсия М. А. Гартунг, старшей дочери А. С. Пушкина.

20 апреля 1899 г. великий князь встал во главе еще одной Комиссии - по проведению подписки и сооружению памятника А. С. Пушкину в Петербурге. 29 апреля, опять-таки по инициативе Константина Константиновича, внутри Академии наук при Отделении русского языка и литературы был создан Разряд изящной словесности - аналог существовавшей параллельно с Санкт-Петербургской Академией наук с 1783 по 1841 г. Российской Академии, членом которой был А. С. Пушкин. По положению Разряд изящной словесности должны были составить писатели, поэты и исследователи в области художественной словесности.

Постепенно наряду с планами сооружения памятника великому поэту в Пушкинской комиссии выкристаллизовалась еще одна идея - создание Пушкинского Дома.

22 сентября 1906 г. Константин Константинович записывал в своем дневнике: "В 2 часа у меня в столовой собралась Пушкинская комиссия - граф И. И. Толстой, вице-президент и непременный секретарь Академии наук, Саломон, Исаков, Султанов. Предполагали кроме памятника Пушкину на Петербургской стороне, при съезде с Троицкого моста, направо на набережной выстроить Пушкинский Дом для хранения рукописей и всего относящегося к Пушкину и писателям, появившимся после него. Обсуждали "положения" этого Дома".

28 февраля 1907 г. проект Положения о Пушкинском Доме был одобрен Комиссией, а 14 июля император Николай II его утвердил. В Положении говорилось: "Дом Пушкина учреждается в благоговейную память о великом русском поэте Александре Сергеевиче Пушкине, для собирания в нем всего того, что касается Пушкина как писателя, человека и гражданина...".

Пушкинский Дом явился, таким образом, одним из деяний Константина Константиновича на поприще служения Академии наук. В предреволюционные годы сюда начали стекаться рукописные, изобразительные материалы и мемориальные предметы, связанные с историей русской изящной словесности. Поначалу все собранные сокровища русской культуры хранились в главном здании Академии и находились в ведении Б. Л. Модзалевского, служившего заведующим Архивом Конференции (то есть Общего собрания Академии).

Сюда же, в Пушкинский Дом, К. Р. завещал и литературную часть своего собственного архива. История этого фонда, хранящегося ныне в Рукописном отделе Пушкинского Дома, представляет особый интерес. Отметим, что история фонда Константина Константиновича сложна и многоэтапна.

3.1 Дела архивного фонда Великого Князя Константина Константиновича Романова в Пушкинском Доме

Дело личного фонда № 137 (делопроизводственный документ для служебного пользования), к сожалению, многие вопросы проясняет не до конца: записи лаконичны и часто очень неконкретны. Более информативной оказалась подборка документов, находящихся в Петербурге в Архиве Академии наук. На эти материалы мы и будем опираться.

Константин Константинович скончался 2 (15) июня 1915 г. Завещание великого князя относительно его архива звучало следующим образом:

"Завещаю императорской Академии наук:

1) мое собрание автографов императрицы Екатерины II, Пушкина, Лермонтова, А. Н. Майкова, Тютчева и других русских писателей;

2) альбом Ю. Н. Бартенева;

3) мою переписку с Я. К. Гротом, А. А. Шеншиным (Фетом), А. Н. и Л. Н. Майковыми, Я. П. Полонским, Н. Н. Страховым, П. И. Чайковским, А. Ф. Кони, академиками, учеными и писателями и т. д.;

4) альбом, содержащий письма, полученные по поводу перевода и представления "Трагедии о Гамлете, принце Датском" и касающиеся моих произведений;

5) все мои рукописи стихотворений и литературных и критических трудов;

6) пакеты с бумагами, касающиеся императорской Академии наук;

7) все собрание тетрадей моего дневника, которому быть хранимым неприкосновенно в библиотеке или архиве Академии. Ни ближайшим моим родным, ни посторонним не предоставляю права читать мой дневник в течение девяноста (90) лет по моей кончине. По прошествии этого срока по усмотрению Академии, но не иначе, как с благосоизволения царствующего Государя императора и с согласия старейшего из прямых моих потомков, дневник мой, частями или полностью, может быть напечатан;

8) перстень А. С. Пушкина (золотой с четырехугольным изумрудом);

9) перо А. А. Фета, две картины, писаные Я. П. Полонским, им мне подаренные. (На одной из них изображен Дом Фета-Шеншина в Воробьевке). Всё означенное в этих девяти пунктах должно поступить в Пушкинский Дом по его создании, в отдел имени Л. Н. Майкова, а до этого храниться в русском отделении Библиотеки императорской Академии наук. Дневник же мой и по создании Пушкинского Дома должен оставаться в названной Библиотеке".

Уже в ноябре 1915 г. первая часть рукописей, завещанных К. Р. Академии наук, находилась в ее распоряжении.

24 ноября чиновник особых поручений Академии В. А. Рышков докладывал непременному секретарю академику С. Ф. Ольденбургу: "Имею честь представить вашему превосходительству полученные мною сего числа предметы из конторы в Бозе почившего великого князя Константина Константиновича, переданные в императорскую Академию наук на основании завещания его императорского высочества, согласно описи, на которой мною учинена расписка в получении".

И далее перечисляются почти все из названных выше документов и предметов. Здесь же дано краткое описание содержания портфеля с собранием автографов выдающихся исторических лиц и писателей (Екатерина II, митрополит Платон, Пушкин, Лермонтов, Гете, Шиллер и др.).

На первом заседании 1916 г., 9 января, С. Ф. Ольденбург доложил Общему собранию Академии наук дополнительный список предметов из наследия К. Р., переданных в Академию.

Список следующий:

1) Переписка великого князя с писателями: 2 тома переписки с А. А. Шеншиным-Фетом. 2 тома переписки с Я. П. Полонским. 1 том переписки с Н. Н. Страховым. 1 том переписки с П. И. Чайковским. 1 том переписки с А. Н. Майковым. 1 том переписки с И. А. Гончаровым. 1 том переписки с Л. Н. Майковым.

2) 7 черновых тетрадей литературных трудов великого князя.

3) Связка ключей от 66 дневников великого князя.

На отпечатанном типографским способом экземпляре данного списка, хранящемся в Архиве Академии наук, имеется расписка В. И. Срезневского, стоявшего в то время во главе Рукописного отделения Библиотеки Академии наук: "Восемь томов переписки, семь тетрадей трудов Великого Князя и 1 ключ принял в Рукописное отделение Библиотеки императорской Академии наук. В. Срезневский. 18.11.916".

Сразу же скажем, что большая часть архива К. Р., завещанная им лично в Пушкинский Дом, в конце концов здесь и осела, хотя не все документы оказались в его личном фонде. Обозначим особо значимые комплексы материалов.

· Переписка великого князя с выдающимися деятелями русской культуры, бережно сохраненная Константином Константиновичем (после смерти дорогих ему корреспондентов К. Р. просил родственников вернуть его собственные письма) и переплетенная в отдельные тома, в настоящее время хранится в его личном фонде:

Ш с П. И. Чайковским;

Ш с И. А. Гончаровым;

Ш с А. Н. Майковым;

Ш с Л. Н. Майковым;

Ш с Я. П. Полонским;

Ш с Н. Н. Страховым;

Ш с А. А. Фетом.

Этот материал бесценен и в связи с изучением биографии поэта К. Р., и в связи с творчеством его великих корреспондентов.

· В отдельные тома переплетены также отзывы различных лиц на его стихотворения и на перевод и постановку шекспировского "Гамлета".

· Творческие рукописи Константина Константиновича (его стихотворения, варианты драмы "Царь Иудейский", переводов Шекспира, Шиллера, Гете и др.) составляют массив документов.

· Сохранились критические отзывы Константина Константиновича на стихотворения других авторов, написанные им в связи с вопросом о присуждении какой-либо премии. Об остальных документах и памятных вещах, упомянутых в завещании К. Р., будет сказано ниже.

Следует сказать, что передача в Академию наук отдельных материалов из архива К. Р., имеющих литературный характер, продолжалась на протяжении всего 1916 и 1917 гг. Так, 3 февраля 1916 г. С. Ф. Ольденбург благодарит Р. Ю. Константиновского, душеприказчика великого князя, за передачу рукописей К. Р.

· "Возрожденный Манфред" и "Трагедия об Отелло, венецианском мавре". 3 июня 1916 г. Академия получила бювар с 53 листами со стихотворениями Константина Константиновича.

· 22 ноября Академия обращается к шталмейстеру Двора великого князя Н. Н. Ермолинскому с просьбой передать вдове К. Р., великой княгине Елисавете Маврикиевне, благодарность за присылку двух тетрадей: первой - с рукописью "Переделка Царя Иудейского" и речью о поэте А. А. Голенищеве-Кутузове, читанной Константином Константиновичем 27 октября 1913 г. на публичном заседании Разряда изящной словесности.

· и второй - с переводом статьи Шиллера "О пользовании хоров в трагедии".

· 11 ноября 1917 г., буквально через несколько дней после Октябрьского переворота, С. Ф. Ольденбург отсылает письмо князю В. А. Шаховскому с просьбой поблагодарить Елисавету Маврикиевну за передачу ею пятнадцати акварельных рисунков к трагедии "Гамлет".

В связи с тем, что Пушкинский Дом в 1915 г., когда скончался Константин Константинович, не имел своего здания, и в соответствии с распоряжением самого великого князя, его архивные документы первоначально оказались в Рукописном отделении Библиотеки Академии наук. Том же переписки К. Р. с вице-президентом Академии Л. Н. Майковым решено было передать в Архив Конференции Академии.

Золотой перстень Пушкина и перо Фета были помещены на хранение в кассу Правления Академии.

Надо отметить, что Библиотека Академии наук очень ответственно отнеслась к хранению архива К. Р.: уже в январе 1917 г. ученый хранитель рукописей А. Л. Бем составил охранную опись рукописям Константина Константиновича.

По этой описи мы и можем судить о первоначальном составе архива К. Р.

В Рукописном отделении БАНа архив находился до 1922 г. Начало 1920-х гг. было весьма значимым в истории Пушкинского Дома периодом. Еще в апреле 1919 г. Пушкинский Дом получил собственное помещение - здание архива бывшего Таможенного департамента на Тифлисской улице рядом с Библиотекой Академии наук. Правда, переезд состоялся только в октябре 1922 г., после того, как там был сделан необходимый ремонт. Летом 1920 г. Пушкинский Дом получил в свое распоряжение также особняк С. С. Абамелека-Лазарева на Миллионной улице и в 1921 г. начал его активно осваивать, разворачивая там одну за другой выставки.

Тогда же возникла наивная в условиях новой власти мысль о создании в Мраморном дворце, до революции принадлежавшем семье Константина Константиновича, памятного отдела, посвященного К. Р.

10 марта 1922 г. Пушкинский Дом обратился в Российскую Академию истории материальной культуры (РАИМК), размещавшуюся в Мраморном дворце, со следующим запросом: "В виду того, что бывшие апартаменты поэта К. Р. в Мраморном дворце по настоящее время находятся в неприкосновенном виде, Пушкинский Дом обращается в Совет Академии с просьбой, не найдет ли он возможность передать апартаменты эти вместе с находящимся в них имуществом в ведение Пушкинского Дома для устройства на них особого отдела Пушкинского Дома имени К. Р.".

Названный проект принят не был. Однако контакты Пушкинского Дома с Академией истории материальной культуры имели важные последствия: Мраморный дворец начал передавать в Пушкинский Дом мебель, бумаги и другие предметы.

Так, 22 марта Пушкинский Дом получил ряд рукописных материалов и вещей князя Олега (1892-1914), сына Константина Константиновича: его лицейский знак, орден Андрея Первозванного, письма отца и матери к нему и др. 20 июня в Пушкинский Дом поступила семейная переписка К. Р.: письма его русской и иностранной родни, детей, жены и т. д., и целый комплекс документов Олега Константиновича. Впоследствии материалы князя Олега составили в Пушкинском Доме отдельный фонд.

Осенью 1922 г., освоив здание на Тифлисской улице, Пушкинский Дом поднял перед Академией наук вопрос о передаче ему, согласно завещанию К. Р., основного архива великого князя. Этот вопрос решался на Общем собрании Академии 14 октября 1922 г. Сохранился следующий документ на бланке Российской академии наук: "Директор Пушкинского Дома (исполняющим обязанности директора в это время был Б. Л. Модзалевский), напомнив Конференции (Общее собрание Академии), что покойный президент Академии великий князь Константин Константинович завещал Пушкинскому Дому свое собрание Пушкина и других писателей, перстень Пушкина с изумрудом, перо Фета и некоторые другие материалы, с тем, чтобы все эти драгоценности хранились в Рукописном отделении Библиотеки Академии вплоть до того времени, когда Пушкинский Дом переедет в свое собственное здание, просил Конференцию сделать постановление о передаче ныне всего завещанного покойным имущества Пушкинскому Дому, так как последний фактически уже переехал в свое отдельное здание <...>

Положено: передать, о чем сообщить для исполнения Рукописному отделению Библиотеки и Пушкинскому Дому. Непременный секретарь академик С. Ольденбург". Уже 26 декабря Пушкинский Дом официально связывается с Библиотекой Академии наук по этому вопросу и поручает хранителю Н. В. Измайлову принять под расписку рукописи К. Р.

Материалы Константина Константиновича, включая пушкинские рукописи, оказались в Пушкинском Доме, по-видимому, в начале 1923 г. В отчете Академии за 1923 г. говорится: "Обращаясь к Рукописному отделению (Пушкинского Дома), надо отметить ряд особенно ценных в него поступлений, среди которых на первом месте следует отметить собрание рукописей Пушкина, завещанное Дому покойным Президентом Академии поэтом К. Р. (12 автографов Пушкина и альбом Ю. Н. Бартенева с автографом Пушкина)".

В том же 1923 г. в Пушкинский Дом поступили золотой перстень Пушкина и перо Фета, хранившиеся с 24 ноября 1915 г. в кассе Правления Академии. Вопрос об этих драгоценных памятных вещах Пушкинский Дом поднял 4 сентября, и вскоре тот же Н. В. Измайлов получил названные вещи.

По-видимому, в этот же период, в 1922-1923 гг., материалы, обозначенные в завещании Константина Константиновича в пункте 6 ("пакеты с бумагами, касающиеся императорской Академии наук") были приданы только что созданному Архиву Академии наук, где составили фонд Президента Академии наук.

Это был первый акт в длинной цепочке дробления архива К. Р., о чем мы будем говорить ниже. Однако в целом двадцатые годы (до 1929 г.) в судьбе архива Константина Константиновича могут считаться периодом пополнений и добавлений, а не изъятий. И главным источником пополнений был все тот же Мраморный дворец.

Так, 27 октября 1924 г. Российская Академия истории материальной культуры передала в Пушкинский Дом целый комплекс документов из библиотеки Мраморного дворца, среди которых были: рукописный полный экземпляр "Русских пословиц" В. И. Даля, поднесенный собирателем великому князю Константину Николаевичу, отцу К. Р. (здесь же находятся документы, касающиеся разрешения данного труда на публикацию); старинные списки с произведений русских писателей; записная книжка К. Р. и т. д.

Важная часть этого поступления из Мраморного дворца - коллекционное собрание автографов, полученное Константином Константиновичем от О. А. Новиковой (1840-1925), урожденной Киреевой, жены генерал-лейтенанта Новикова, имевшей политический салон в Англии и писавшей под псевдонимом "O. K."

· статьи о политических отношениях России и Англии. В собрании О. А. Новиковой были автографы Гете, Байрона, мадам де Сталь, Э. Ренана, П. Мериме, А. Рембо, Оскара Уайльда, Ф. Листа, Ч. Диккенса, К. Д. Кавелина, В. Соллогуба и других деятелей культуры. О. А. Новикова была знакома с К. Р. (тот, кстати, приобрел у ее отца, генерала А. А. Киреева, небольшое имение Сенькино в Подольском уезде Московской губернии) и, зная его интерес к историко-культурным документам, передала ему часть своей коллекции.

Впоследствии в Пушкинском Доме был образован личный фонд О. А. Новиковой, получивший по некоторым обстоятельствам политического характера тот же номер 137, что и фонд Константина Константиновича (см. о причинах ниже). В фонде О. А. Новиковой сохранились пустые конверты с надписями рукой фондообразовательницы: "Его императорскому высочеству великому князю Константину Константиновичу. Автографы: Palmerston. Gladstone. Clarendon. Morier и Kinglake". На конверте карандашная помета рукой Константина Константиновича: "На хранение в моей библиотеке. К. Р. 7.XI.1910". На другом конверте: "От О. А. Новиковой, рожд. Киреевой. Получено 9 июня 1910". На третьем: "В библиотеку. Автографы, подаренные О. А. Новиковой. 7 мая 1911".

Эти конверты, а также перечень материалов, переданных РАИМК в Пушкинский Дом 27 октября 1924 г., бесспорно, свидетельствуют, что коллекция автографов О. А. Новиковой в предреволюционные годы принадлежала Константину Константиновичу. Таким образом, значительный пласт зарубежных автографов (а именно они составляли большую часть коллекции О. А. Новиковой), которыми владеет Пушкинский Дом, связан с именем К. Р.

В 1935 г. та же Академия истории материальной культуры пополнила фонд К. Р. письмом к нему поэтессы С. Свиреденко (от 23 октября 1912 г.), найденным в одной из книг тамошней библиотеки.

Еще одним значимым источником пополнения фонда Константина Константиновича стал личный архив Р. Ю. Минкельде, офицера дорогого Константину Константиновичу Измайловского полка, секретаря знаменитых Измайловских досугов, извечного корректора печатных трудов великого князя (Р. Ю. Минкельде посвящено стихотворение К. Р. "Закат над Нилом"). 24 ноября 1926 г. от него поступила серия документов: как сказано в пушкинодомской книге поступлений, это "записки" К. Р. и рукописи некоторых его статей и критических отзывов.

Можно предположить, что тогда же в Пушкинском Доме оказались 95 писем за 1885-1914 гг. К. Р. к Минкельде (с обращениями типа "Милый мой Роберт", "Милый Робинька"). Укажем, что письма весьма информативны и дают интересный материал для истории Измайловских досугов.



3.2 Особенности работы с архивными фондами в 30-е годы ХХ века

Знакомясь в процессе работы над дипломным проектом с особенностями работы с фондом Константина Константиновича, мы пришли к следующим выводам:

1) В 1920-1950-е гг. в архивной практике бывшего Советского Союза не соблюдался очень важный принцип недробимости личных фондов. Поэтому внутри архивов обычными были перемещения отдельных комплексов документов из одного фонда в другой. Это касается и фонда Константина Константиновича. 7 января 1937 г. из фонда известного коллекционера А. Е. Бурцева (1863-1937) к фонду К. Р. присоединены отдельные документы. Уточнить, какие именно материалы были приданы фонду К. Р., по отложившейся документации не представляется возможным.

2) Первый этап научно-технической обработки личного фонда Константина Константиновича, в том виде, как архив сложился уже в Пушкинском Доме (с многочисленными дополнениями сверх завещанного самим К. Р. и с не менее многочисленными изъятиями, о которых будет сказано ниже), был завершен в 1930 г. Об этом свидетельствует фондовая карточка от 23 сентября, согласно которой архив К. Р. считался разобранным.

Именно тогда была создана машинописная опись, которой пользуются до сих пор исследователи, включающая в себя 173 единицы хранения.

К сожалению, имя составителя этой описи нам выяснить не удалось. На этот период в фонд К. Р. были включены отнюдь не все рукописи, полученные из Мраморного дворца после революции; часть из них оставалась неописанной.

В 1955 г., когда проходил научно-техническую обработку фонд князя Олега, сына Константина Константиновича, некоторые материалы были присоединены к фонду 137. Тогда же, в середине 1950-х гг., были описаны документы, поступившие после Октябрьского переворота из Мраморного дворца. Это рукописи (рукописное дополнение к описи, составленное сотрудницей Рукописного отдела Марией Павловной Султан-Шах). В основном это старинные списки с произведений А. С. Грибоедова, В. А. Жуковского, А. В. Кольцова, К. Ф. Рылеева и других авторов первой половины XIX в.

Можно предположить, что это архив, который достался К. Р. от его отца, великого князя Константина Николаевича. В этом же комплексе документов, обработанных в 1955 г., имеются дневниковые записи на немецком языке Александры Иосифовны, матери К. Р., листки из альбома императрицы Александры Федоровны, а также письма Ольги Константиновны, королевы Греческой, любимой сестры К. Р. Здесь же находится небольшой комплекс писем других корреспондентов Константина Константиновича.

3) Фонд К. Р. продолжает пополняться вплоть до наших дней. Так, 25 мая 1992 г. от сотрудницы Пушкинского Дома О. А. Белобровой поступила фотография 1915 г., на которой К. Р. снят в группе с сотрудниками Константиновской геофизической обсерватории. Среди прочих - дед О. А. Белобровой С. И. Савинов и ее дядя С. П. Белобров.

· 25 мая 1995 г. от другой сотрудницы Пушкинского Дома, М. М. Павловой, поступил фотопортрет дочери К. P., В. К. Романовой, жившей в США в штате Нью-Йорк. Портрет был подарен М. М. Павловой во время ее поездки в Америку. Наконец, 3 июня 1998 г. в библиотеке Пушкинского Дома в одной из книг случайно были найдены письмо А. Е. Грузинского к К. Р. и письмо Е. К. Кристи к нему же. Эти материалы также присоединены к личному фонду К. Р.

3.3 Посягательства со стороны тоталитарной власти на архив Константина Константиновича

Однако архив Константина Константиновича не только пополнялся; отдельные документы из него выделялись и передавались в другие фонды Рукописного отдела и даже в другие архивы. Посягательства со стороны тоталитарной власти на архивные материалы семьи Романовых начались еще в начале 1920-х гг. 19 октября 1923 г. Российская Академия наук, ссылаясь на постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров от 12 сентября о сосредоточении всех материалов семьи Романовых в Центральном архиве РСФСР, обратилась в Пушкинский Дом с запросом о том, находятся ли в его распоряжении рукописи данного характера. Пушкинский Дом вынужден был отвечать положительно, подчеркивая при этом, что архив К. Р. носит литературный характер.

В 1926 г. запрос был повторен. В пушкинодомской делопроизводственной папке "Акты о передачах материала из Архива Института литературы за 1926-1937 гг." мы находим следующий документ, подписанный академиком Н. П. Лихачевым и секретарем Пушкинского Дома Б. И. Копланом: "14 июля 1926 г. № 498. В ответ на секретное отношение сего года за № 4811 Пушкинский Дом сообщает, что в собраниях Рукописного его отделения хранятся нижеследующие материалы, могущие подойти под действие декрета ВЦИК от 12 сентября 1923 г., относительно архивных материалов бывшей царской фамилии и лиц, близко с ней связанных:

Архив великого князя Константина Константиновича (К. Р.)

а) литературная его часть, выделенная для Пушкинского Дома из поступившего в А. Н. в 1915 г. всего архива, по завещанию К. Р. <...>

б) поступившая в Пушкинский Дом в годы революции из бывшего Мраморного дворца, оставшаяся там часть архива К. Р. и его семьи; еще не разобрана и не описана".

В 1926 г., как и в 1923 г., дело, кажется, ограничилось только ответом на названное "секретное отношение".

Однако в конце 1920-х гг. окрепшая тоталитарная власть действовала более решительно и последовательно. В деле фонда К. Р. имеется запись о том, что в 1929 г. Правительственной комиссией часть архива Константина Константиновича была передана в Центрархив (позднее: Центральный государственный архив Октябрьской революции; ныне: Государственный архив Российской Федерации).

Обращение к делопроизводственной папке, где хранятся акты о передаче рукописных материалов в другие архивы, позволяет несколько уточнить эту краткую запись. Один из документов, относящийся к работе Правительственной комиссии, звучит следующим образом: "Из Рукописного отделения постановлением Госкомиссии во главе с тов. Ю. П. Фигатнером в 1929 г. были изъяты материалы, укрывавшиеся в нем в антисоветских целях <...>: материалы, коллекции и архивы, не имеющие отношения к литературе. Это архив княгини Оболенской, архив черносотенного проф. Никольского, частично архив К. Р. и многое другое". Имеется и "Опись бумаг, отобранных при просмотре Рукописных фондов Пушкинского Дома и имеющих особое значение, и бумаг, не подлежащих хранению в Пушкинском Доме".

Приведем параграф четвертый этого документа: "Из архива К. Р.: Манифест Александра II (подпись-факсимиле). Письмо Плеве к К. Р. (по поводу свящ. Григория Петрова). Завещание Константина Константиновича (младшего), утвержденное Николаем II 22.11.1917 г. Секретная записка в. к. Константина Николаевича Александру II. Биография Николая I, поднесенная К. Р."

Устные предания, которыми богата история Рукописного отдела Пушкинского Дома и которые подчас официально заявляются в печати, утверждают, что в Пушкинском Доме когда-то находились и дневники Константина Константиновича, которые были изъяты Правительственной комиссией и переданы в Центрархив. Однако каких-либо документальных подтверждений этой гипотезы мы не обнаружили.

Более того, в инвентарной книге поступлений Рукописного отделения Библиотеки Академии наук за 1900-1916 гг. мы нашли следующую запись: "Дневник в. кн. Константина Константиновича XIX -XX вв. 55 тетрадок". И далее на полях следует помета: "Изъято Фигатнеровской комиссией в 1929 г." Сейчас эти материалы находятся в ГАРФ; недавно отдельные фрагменты этого дневника были опубликованы Э. Матониной.

По тем же устным свидетельствам старейших сотрудников Рукописного отдела явствует, что, опасаясь дальнейших посягательств различных Правительственных комиссий на архив К. Р. и возможного изъятия ценнейших документов, сотрудники Рукописного отдела в свое время выделили в отдельное собрание материалы О. А. Новиковой. А точнее - попытались "запрятать" коллекционные материалы, принадлежавшие некогда Константину Константиновичу и полученные им от О. А. Новиковой, в специально созданном личном фонде этой представительницы русской культуры. По не совсем понятным мотивам, скорее всего связанным также с желанием скрыть от инспектирующего ока властей наличие в Пушкинском Доме фонда члена императорской фамилии, личный фонд О. А. Новиковой, как уже говорилось выше, получил тот же номер, что и фонд К. Р. - 137. Фонд О. А. Новиковой числится разобранным на 25 сентября 1938 г.

Напомним, что автографы видных политических и культурных деятелей Европы и России, были переданы О. А. Новиковой Константину Константиновичу в 1910-е гг., то есть с этого периода они составляли коллекционную часть архива уже не самой О. А. Новиковой, а великого князя. К. Р. очень дорожил этими документами и самую ценную их часть хранил в отдельном конверте в специальном портфеле, где находились также автографы А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева. Эти бесценные документы были рассыпаны по разным описям.

Сейчас эти материалы также находятся частично в фонде О. А. Новиковой, частично же оказались в других собраниях, хотя, повторим еще раз, логичнее их рассматривать как коллекционные материалы архива Константина Константиновича.

В коллекционной части архива Константина Константиновича находились также бесценные сокровища русской культуры - рукописи А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. Несколько слов скажем об их судьбе. Эти материалы были выделены из архива К. Р. и присоединены соответственно к личным фондам названных писателей согласно внутреннему (не связанному ни с какими политическими мотивами) решению Пушкинского Дома вскоре после того, как архив К. Р. поступил сюда из Рукописного отдела БАН. Остановимся несколько подробнее на пушкинской коллекции, находившейся во владении Константина Константиновича, и на вопросе о том, как она складывалась.

К 1899 г., юбилейному пушкинскому году, Константин Константинович был владельцем золотого пушкинского перстня с четырехугольным изумрудом.

В примечаниях к своему завещанию по поводу пункта восьмого (о перстне) великий князь отмечал: "Этот перстень через немного часов по кончине Пушкина был снят с его руки вдовою его и подарен Далю, дочь которого, в супружестве О. В. Демидова, подарила перстень мне".

Из дневника Константина Константиновича ясно, что перстень оказался в его руках 14 декабря 1892 г., когда его посетила О. В. Демидова: "Отец ее присутствовал при кончине Пушкина, только что он умер, вдова сняла с руки покойника золотой перстень с квадратным изумрудом и подарила его Далю на память. Даль носил всю жизнь этот перстень, а после его смерти он достался его дочери Демидовой. Она женщина со средствами <...> И вот она придумала подарить его мне. Я с восторгом принял этот редкостный подарок; буду хранить его как сокровище". Перстень был представлен на пушкинской выставке, проходившей в Академии наук в 1899 г. Сейчас эта пушкинская реликвия хранится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина в Петербурге.

3.4 Пушкинские рукописи в коллекции Константина Константиновича

Абсолютно ясной является история поступления к К. Р. пушкинского автографа со стихотворением, посвященным поэту-слепцу И. И. Козлову. В феврале 1899 г. А. И. Козлова (1812 -1903), 87-летняя дочь поэта И. И. Козлова, обратилась к Константину Константиновичу с предложением принять автограф пушкинского стихотворения, посвященного ее отцу ("Певец! Когда перед тобой...").

Запись об этом К. Р. сделал в своем дневнике 8 февраля 1899 г. Насколько значимым было для Константина Константиновича это событие, свидетельствует тот факт, что он переписал в дневник и письмо А. И. Козловой (написанное рукой опекавшей ее С. А. Стахович), и само стихотворение А. С. Пушкина.

Данный пушкинский автограф вместе с письмами А. И. Козловой и С. А. Стахович Константином Константиновичем хранился в особом конверте в портфеле, где находились самые драгоценные автографы, собранные великим князем. В настоящее время письма обеих корреспонденток находятся в фонде К. Р.

Эти письма написаны рукой С. А. Стахович; подпись же и дата поставлены самой А. И. Козловой. Мы полагаем, что дата "3 января 1899 г." - это явная ошибка корреспондентки. Судя по содержанию, письмо является вторым ее посланием К. Р., и, следовательно, написано несколько позже 8 февраля, когда Константин Константинович сделал в своем дневнике запись о пушкинском автографе. Таким образом, мы несколько уточняем дату передачи автографа Константину Константиновичу А. И. Козловой по сравнению с той, что указана в описании Л. Б. Модзалевского и Б. В. Томашевского (декабрь 1898).

Такова история о том, как данный автограф Пушкина оказался в распоряжении Константина Константиновича. Напомним о происхождении пушкинского стихотворения "Козлову". Знакомство И. И. Козлова (1779 -1840) с А. С. Пушкиным относится к послелицейскому петербургскому периоду жизни последнего.

В 1825 г. И. И. Козлов послал в Михайловское Пушкину свою поэму "Чернец" (СПб., 1825) с надписью на книге: "Милому А. С. Пушкину от автора". В ответ в мае того же года он получил стихотворение великого поэта. 25 мая И. И. Козлов записал в своем дневнике, что Л. С. Пушкин принес ему "чудное послание" от своего брата.

Константин Константинович очень дорожил этим пушкинским автографом, гордился им и уже в мае 1899 г. представил его на Пушкинскую выставку, проходившую в Академии наук.

К 1899 г. Константин Константинович был владельцем также альбома Ю. Н. Бартенева (1792-1866), в котором были собраны автографы видных деятелей культуры первой половины XIX в. (писатели и поэты И. И. Лажечников, Е. П. Ростопчина, В. Ф. Одоевский, М. Н. Загоскин, Н. В. Кукольник, П. А. Вяземский, Н. М. Языков и др.). Среди прочих было пушкинское стихотворение 1830 г. "Сонет", или "Мадонна" ("Не множеством картин бессмертных мастеров..."), связанное с образом невесты поэта Н. Н. Гончаровой.

Стихотворение было вписано Пушкиным в альбом Ю. Н. Бартенева 30 августа 1830 г., накануне отъезда из Москвы в Болдино. Впервые данный пушкинский автограф еще в 1863 г. был опубликован П. И. Бартеневым (1829-1912), известным пушкинистом, издателем первого журнала, специально посвященного публикации исторических и литературных документов, "Русского архива".

Не совсем ясно, как альбом Ю. Н. Бартенева оказался в руках Константина Константиновича. Самое логичное предположить, что сам П. И. Бартенев подарил его великому князю. Этот альбом был представлен на юбилейной пушкинской выставке как собственность Константина Константиновича.

Остальная часть пушкинской коллекции Константина Константиновича сложилась уже после 1899 г. Это автографы, доставшиеся К. Р. после кончины Л. Н. Майкова (1839-1900), крупного ученого-филолога, редактора первого тома академического собрания сочинений Пушкина, вице-президента Академии наук.

Эта часть пушкинского собрания К. Р. образовалась в 1902 г., когда вдова Л. Н. Майкова, А. А. Майкова (1841-1915), распорядилась находящимися у нее пушкинскими автографами: передала их в Рукописное отделение Библиотеки Академии наук и Константину Константиновичу. Собрание самого Л. Н. Майкова, в свою очередь, восходило к семье Пушкина. В начале 1850-х годов П. В. Анненков (1813-1887), предпринявший свое издание сочинений Пушкина, получил от Н. Н. Ланской (Пушкиной) два сундука бумаг поэта.

После смерти П. В. Анненкова автографами Пушкина владела его вдова Г. А. Анненкова (1831 -1899), которая и передала их Л. Н. Майкову. Обратим внимание на то, что в пушкинистике обычно говорится, что владельцем автографов был только сам Л. Н. Майков; каталог же юбилейной выставки 1899 г. владелицей отдельных рукописей называет А. А. Майкову. Автографы А. С. Пушкина, полученные К. Р. от А. А. Майковой, хранились в конверте, на котором было сделано распоряжение Константина Константиновича о передаче рукописей в I Отделение БАН, с датой - 26 января 1906 г. (Пушкинского Дома на то время еще не существовало). Назовем эти автографы, опираясь на описание Л. Б. Модзалевского и Б. В. Томашевского и дополняя в необходимых случаях указанием на участие того или иного автографа в юбилейной выставке 1899 г.

Таковы рукописи Пушкина, когда-то находившиеся во владениях Константина Константиновича.