Культурно-исторические предпосылки возникновения русского литературного языка и основные этапы его формирования

Но, начиная с 30_х годов XVIII века, в истории русского письменного слова возникает перелом, связанный больше всего с наметившимися к этому времени успехами новой русской литературы, которая взяла на себя трудное и почетное дело литературной нормализации русского языка. Самым удачливым из этих нормализаторов русского языка и был Ломоносов.
В этом движении к нормализации литературной речи на первых порах наметились два основных направления. Первое высказывалось за полный разрыв с церковно-славянской традицией и за исключительную ориентацию на обиходную русскую речь, но речь не народную, а избранного социального круга, на «лучшее употребление», как выражался Тредиаковский. Этот писатель начал свою литературную карьеру в 1730 году переводным романом «Езда в остров любви», в предисловии к которому заявлял, что свою книгу он «не славенским языком перевел, но почти самым простым Русским словом, то есть каковым мы меж собой говорим». Но эта программа, сколь бы привлекательной она ни должна была представляться, на деле оказалась невыполненной. Да она была и невыполнима. Она предполагала такую степень обработанности и такой литературный блеск обиходного языка образованных слоев общества, которые мерещились возможными молодому Тредиаковскому, только что вернувшемуся из Парижа и начитавшемуся там французских трактатов об изящной речи придворных и учено-литературных кругов, но каких не было и не могло быть в начале XVIII века в России. Это-то противоречие и проявилось полностью в романе Тредиаковского, написанном, вопреки авторскому намерению, языком тяжелым, неуклюжим, наполненным славянизмами и провинциально-семинарскими оборотами речи.

Но нереальность программы Тредиаковского сказывалась еще и в том, что желание опереться исключительно на бытовой язык, не приспособленный еще вовсе к собственно литературным задачам, с неумолимой неизбежностью бросало русскую письменность в объятия западноевропейской стихии и приводило к тому дикому переполнению русского языка наспех усвоенными иноязычными элементами, образцы которого в таком изобилии сохранились до нас в памятниках XVIII века. Где следовало искать прочных регулирующих начал для литературной обработки живого русского языка - на Западе, в чуждой иноязычной среде, или же в национальном предании, в традициях древнерусского книжного языка? Так только мог стоять вопрос в эпоху первых успехов новой русской литературы. И вот появляется Ломоносов, который без всяких колебаний, твердо и уверенно, дает последовательно и строго национальное разрешение этой проблемы. «О пользе книг церковных в российском языке» - так называется основополагающий, небольшой по объему труд Ломоносова, в котором он уже позднее, в 1755 году, с редкостной ясностью суждений подвел итог созданному им и победившему направлению в обработке русского литературного языка.

Совершенно неверно было бы думать, будто, говоря о пользе церковных книг для русского языка, Ломоносов полностью восстанавливал отжившую систему древнерусской книжной речи. Это не давало бы никакого решения проблемы, да и чисто практически было бы невозможно. Но в том-то и проявилась сила позиции, занятой Ломоносовым, что он сумел отличить в предании старой книжной речи живое от мертвого, полезное и продуктивное от окостеневшего и неподвижного.

Ломоносов - первый из деятелей русской культуры, который отчетливо увидел то, что теперь видит каждый грамотный русский, а именно - что за время многовекового воздействия церковно-славянской стихии на русскую письменную речь множество церковно-славянских слов и выражений прочно осело в устной речи грамотных русских людей, став, таким образом, неотъемлемым достоянием повседневного языка носителей и строителей русской культуры.

Сравните, например, в нашем современном языке враг, храбрый вместо древних ворог, хоробрый; нужда вместо древнего нужа; мощно вместо древнего мочно и мн. др. Сравните, далее, и такие убедительные примеры взаимной дифференциации народных русских и церковно-славянских элементов, как страна при сторона, невежда при невежа, горящий при горячий, истина при правда, изгнать при выгнать и множество других. Ясное понимание того, что язык русской образованности постепенно возникает на почве этого плотного сращения обеих исторических стихий русского письменного слова, сквозит в каждом положении филологических работ Ломоносова, в каждой строке его собственных литературных произведений. Именно на этом взгляде и строится все знаменитое учение Ломоносова о составе русской лексики и ее употреблении. Сущность этого учения состоит в следующем.

Все слова, какими может располагать русский язык, Ломоносов делит на три основных разряда. К первому он относит слова, общие для языка церковных книг и для простого русского языка, как, например, слава, рука, почитаю. Ко второму относятся такие слова церковных книг, которые в простом русском языке не употребляются, но все же понятны грамотным людям, например, отверзаю, взываю, насажденный. Есть в церковном языке также слова непонятные и представляющиеся устарелыми, как, например, овогда - некогда, свене - прежде. Но их Ломоносов вообще не считает возможным употреблять в русском литературном языке. Наконец, третий разряд составляют слова, совсем неизвестные языку церковных книг, как, например, говорю, ручей, пока. В числе этого рода слов Ломоносов особо выделяет слова «презренные», то есть грубые и вульгарные, которые он также не советует употреблять, разве только в «подлых комедиях».

Посредством различной комбинации слов этих трех разрядов, согласно учению Ломоносова, в русском литературном языке создаются три разных стиля: высокий, посредственный, или средний, и низкий, который часто назывался также простым. Высокий стиль составляется из слов первого и второго разрядов, то есть из слов «славенороссийских», общих для обоих языков, и собственно «славенских», однако, как специально оговаривается Ломоносов, «вразумительных и не весьма обветшалых». Средний стиль составляется преимущественно из слов первого разряда
(«славенороссийских»), но к ним, как говорит Ломоносов, «с великою осторожностию» можно присоединять как чисто церковно-славянские, так и чисто русские слова. Наконец, низкий стиль состоит из слов третьего и первого разрядов (то есть из комбинации чисто русских и «славенороссийских» слов).

Возникающая, таким образом, стройная стилистическая система покоится на двух главных основаниях. Во-первых, она вытесняет за рамки литературного употребления как церковно-славянские, так и русские лексические крайности, то есть те элементы обоих языков, которые стоят на конечных границах общей цепи словарных средств русской литературной речи. Во-вторых, и это самое важное, в основу всей системы кладется «славенороссийское» начало русского языка, то есть такие средства, которые у русского и церковно-славянского языка являются совпадающими, общими. В самом деле, «славенороссийские» слова, в той или иной комбинации, мы встречаем в каждом из трех стилей, устанавливаемых Ломоносовым. Но в высоком они сочетаются с чисто «славенскими», в низком - с чисто русскими, а в среднем - с теми и другими. Следовательно, Ломоносов объявляет как бы генеральной линией развития нового русского литературного языка ту линию скрещения обеих языковых стихий, которая наметилась уже на предшествующих стадиях истории русского языка и с изумительной зоркостью была им угадана. Именно таким путем удалось Ломоносову вывести русский литературный язык на тот путь развития, который в будущем привел к такому яркому и мощному расцвету русское слово.

Указанное скрещение обоих исторических начал русского языка практически означало не что иное, как последовательное вовлечение в его структуру известных церковно-славянских элементов, постепенно переходивших из разряда собственно «славенских» в разряд
«славенороссийских». Русский язык этим путем как бы отвоевывал у церковного языка форму за формой, слово за словом, лишая их специфически церковного привкуса и превращая их в свое собственное достояние. Легко понять, что этот синтез осуществлялся легче всего на почве среднего стиля, в котором не случайно, как мы видели, могли участвовать слова всех трех разрядов, с скрещенными «славенороссийскими» в центре. Таким образом, Ломоносов не только отдавал себе отчет в том, что такой фонд скрещенных славянских слов существует, но гениально предвидел также, что этот фонд будет со временем все более расширяться, что процесс отвоевания русским языком слов и форм из языка церковного будет продолжаться и впредь.

В этих дальнейших завоеваниях русского языка Ломоносов справедливо видел также основное противоядие против засорения русского литературного языка ненужными заимствованиями из чужих языков.

По этому поводу Ломоносов говорит: «Таким старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного Славенского языка купно с Российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков… и Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку неподвержен утвердится…» Это не исключало возможности введения в русский научный язык международных научных терминов, составленных из греческих и латинских корней, как, например, встречающиеся в собственных сочинениях Ломоносова барометр, горизонт, инструмент, пропорция, фигура и т.п. Но это помогало создавать и собственные новые термины из «славенороссийского» материала, соответствующие западноевропейским, как, например, встречающиеся в собственных научных сочинениях Ломоносова преломление, истолкование, плоскость, явление и т.п.

Основная заслуга Ломоносова заключается в том, что он создал прочную почву для развития нового книжного, но уже светского, общегражданского русского литературного языка. С разработкой этого языка связано и самое крупное из филологических сочинений Ломоносова - его «Российская грамматика», появившаяся в 1755 году. Написание этой грамматики есть поистине величайший из подвигов Ломоносова. Ведь надо помнить, что грамматика Ломоносова - это первая русская грамматика, потому что все более ранние грамматики были посвящены исключительно церковно-славянскому языку.

Ломоносов умело воспользовался предшествующей грамматической традицией, но сделал гигантский шаг вперед, впервые в русской истории избрав предметом грамматического изучения новый, светский русский литературный язык и тем самым, положив начало дальнейшему его грамматическому совершенствованию.

История, конечно, не повторяется. И, вероятно, уже не будет людей с таким универсальным диапазоном научной деятельности, как у Ломоносова.

Науки сейчас ушли далеко вперед, и одному человеку просто невозможно достичь вершин одновременно в нескольких областях познания. И всегда Михаил Васильевич Ломоносов - ученый, философ, поэт - будет вызывать глубокий интерес как личность, продемонстрировавшая силу человеческого разума, как борец с тьмой и невежеством

3.3 Развитие русского языка в советскую эпоху

Резкий сдвиг в русском языке произошел в эпоху социалистической революции. Ликвидация классов приводит к постепенному отмиранию классовых и сословных диалектов. Уходят в архив истории слова, выражения и понятия, органически связанные со старым режимом. Разительны изменения в экспрессивной окраске, сопровождающей слова, относящиеся к сословным или сословно окрашенным социальным понятиям прошлого, дореволюционного быта, например: господин (теперь - за пределами дипломатического языка - всегда с эмоцией враждебности и иронии), барин, благотворительность, чернь, жалованье и др.

Социалистическая реконструкция государства, рост марксистско-ленинских идей, создание единой советской культуры - все это находит отражение в языке, в изменении его семантической системы, в бурном рождении советских неологизмов.

Новая, социалистическая культура меняет структуру русского языка в тех областях его, которые более других допускают приток новых элементов - в словообразовании, лексике и фразеологии. Осуществляется принципиальная идеологическая перестройка национального русского языка на социалистических началах. Рос и менялся его словарный запас, возникали новые нормы произношения, активизировались новые синтаксические конструкции.

После Октябрьской революции началось активное пополнение литературного языка словами, вызванными к жизни новыми условиями советской действительности, формированием новых понятий.

Этот процесс получил широкое отражение в словарях. Вышедший в 1935 г. «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова в 4_х томах включает много новых слов, порожденных советской действительностью. В словаре уже есть такие слова, как агитка, агитпроп, агромаисимум и агроминимум, активист и активистский, бригада (в значении «коллектив, выполняющий определенное производственное задание»), бригадир (руководитель бригады), беднота, (в значении «социальная группа маломощных хозяев-крестьян»), партиец, партийка, партколлектив, партком, партнагрузка, партработник, ударник, ударный, ударничество, стахановец, стахановка и много других. Характерно, что почти все эти и подобные им слова даются с пометой «нов.». В более поздних словарях советской эпохи: «Словаре современного русского литературного языка» АН СССР в 17-ти томах и 4-томном «Словаре русского языка» этих помет уже нет, а количество новых, ранее не отмеченных слов значительно увеличилось. Но вскоре после выхода 17-томного словаря, включающего 120 тыс. слов, возникла потребность в издании дополнительного словаря, который вышел в 1971 г. и назывался «Новые слова и значения». В него включено много новых слов, ставших теперь употребительными: автовокзал, автозаправщик, автоинспектор, автоклуб, акванавт, акваланг, бионика, биоток, биофизик, вулканолог, вышкомонтажник, кемпинг, кондиционер, молоковоз, первопроходец, перфокарта, стыковка, телефильм и сотни других. От многих слов, отмеченных ранее, появились производные новообразования. Так, от самосвал теперь отмечено самосвальщик («тот, кто работает на самосвале») и самосвальный, от пенопласт (пористый синтетический материал) - пенопластовый, ОТ прогноз - прогнозист («метеоролог, составляющий прогноз погоды») и прогнозирование. Отмечаются целые гнезда новых производных слов. Например, отмечено 44 новых слова с элементом теле, многие из которых широко употребляются в нашей обыденной, повседневной речи: телебашня, телевышка, телегеничный (ср. фотогеничный), телеглаз, тележурнал, тележурналист, телеинтервью, телеинформация, телеискусство, телекамера, телекомментатор, телеоператор, телеочерк, телерепортаж, телестанция и под. Некоторые новообразования характерны именно для разговорной речи: телевизионщик, среагировать («поступать определенным образом в ответ на что-то»), самоволка («самовольная отлучка на военной службе»), бытовка («помещение для переодевания и отдыха рабочих»), вахтерка («помещение для вахтера»), грудник («ребенок грудного возраста»), дикторша, дождевалка («дождевальная машина»), загрипповать («заболеть гриппом») и т.п.

У ряда известных слов появились новые дополнительные значения: автомат в значении «кабина, в которой находится телефон-автомат», бархатный (путь) - «бесстыковой путь», бронза - «бронзовая медаль на соревнованиях» (ср. золото, серебро в том же значении), головной - «ведущий в группе предприятий», голосовать - «поднимать руку в знак просьбы об остановке проезжающих мимо автомашин», грибок - «легкое сооружение для укрытия от дождя или солнца», загорать - «быть в вынужденном бездействии», заводной - «легко возбудимый, увлекающийся».

Образуются новые слова по типичным для русского языка моделям. Показательно, например, образование большого количества новых слов с первым элементом сверх: сверхзвезда (квазар), сверхзадача, сверхглубинный, сверхмодный (и сверхмодерн), сверхпроводник, сверхсложный, сверхстойкий, сверхсекретный и под. Много новых слов образовано с приставками: безотвальный, бездефектный, безразмерный, безеловарный, безъядерный; запаска, запасник, заплечник («тот, кто во время обучения наблюдает за работой другого»), заправщик, запрограммировать, зарегулировать, застолбить («отметить, обозначить что-либо») и под.

Связь появления новых слов с новыми явлениями интересно прослеживается в соотношении названий летательных аппаратов типа вертолета. Было автожир и автогир (от греч. autos - сам и gyros - круглый), геликоптер (от греч. helix - винт и pteron - крыло), затем закрепилось вертолет, а появление нового аппарата, с несущим винтом (как у вертолета), небольшим крылом и тянущим винтом (как у самолета), привело к появлению нового слова - винтокрыл, впервые отмеченного в печати лишь в 60-е годы.

В развитии лексики особенно отчетливо ощущается действие внутренних и внешних факторов, определяющих развитие языка. Появление новых предметов, развитие новых понятий порождает необходимость появления новых слов, а способ создания этих слов определяется особенностями самой языковой системы, типичными для нее словообразовательными средствами и тенденциями их использования. Эти факторы тесно взаимодействуют друг с другом. Для языковой системы очень важно то, что необходимость в появлении новых терминов способствует активизации некоторых моделей новых слов или новых типичных словосочетаний. Например, интенсивно растет количество слов с суффиксами - фикация и - изация: радиофикация, теплофикация, кинофикация; советизация, машинизация, витаминизация; увеличивается количество расчлененных аналитических терминологических наименований: меченые атомы, кинетическая анергия, скорость распространения гравитации, общественная собственность, социалистическое соревнование, сверхплановая продукция, производительность труда и под. Наряду с развитием аналитических образований наблюдается и тенденция к их сжатию: перфокарта вместо перфорационная карта, информатика - теория научной информации, КПД - коэффициент полезного действия и т.п. Протченко И.Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи. - М.: Просвещение, 1975, с.18..

Но изменения происходят не только в лексике, они захватывают и другие уровни языковой системы.

Сложные и интересные процессы происходят в синтаксисе современного русского языка и па уровне словосочетаний и на уровне предложений. «Система словосочетаний современного русского языка, - пишет Н.Ю. Шведова, автор многих работ по синтаксису, редактор академическом грамма гики русского языка, - становится по сравнению со своим предшествующим состоянием более гибкой и более сложной» Шведова Н. Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе. - М.: Просвещение, 1966, с. 9 и далее.. На базе многочисленных глагольных словосочетаний типа производить операцию на сердце, организовать библиотеку на общественных началах возникают именные словосочетания нового типа - операция на сердце, библиотека на общественных началах, вопрос к директору. Появляются дублетные словосочетания: курсы подготовки и курсы по подготовке, книга о шахматах - книга по шахматам, подать заявление об участии в конкурсе - подать заявление на конкурс - подать на конкурс, дом под номером вторым - дом второй - дом номер второй - дом номер два - дом два, дистанция в два километра - дистанция два километра.

Значительно меняется и структура предложений. Исчезают громоздкие, многокомпонентные предложения, осложненные многочисленными обособленными оборотами, характерные для русского литературного языка XIX в., когда были возможны предложения вроде следующего: В один прекрасный майский вечер, - извините, в июньский, - когда наши набеленные и нарумяненные острова уведомляют петербургских жителей, что настало лето; когда петербургские жители, поверив укатанным дорожкам и напудренной зелени, запасаются палатками, серыми шляпами и разными другими снадобьями против зноя, переезжают в карточные домики, называемые дачами, затворяют в них двери, окна и в продолжение нескольких месяцев усердно занимаются химическим разложением дерева на его составные части; когда между тем дождь хлещет в окошки, пробивает кровли, ветер ломает едва насаженные деревья, а гордая Нева, пользуясь белесоватым светом ночи, грозно выглядывает из-за парапета, докладывает гостиным, что сверх ежедневных интриг, сплетней и происков существует на сем свете нечто другое, - в один из таких прекрасных вечеров, говорю, на берегу Черной речки, в загородном доме, построенном на итальянский манер, столь приличный нашему климату, несколько дам и мужчин толпились в гостиной после раута; получено было известие, что река высока, что вздулись мосты

и что собираются развести их; усталая хозяйка, проклиная запоздалых гостей, радушно предложила им переждать непогоду, уверяя, что она в восхищении от этого случая (В.Ф. Одоевский, произведение 1833 г.) Одоевский В. Ф. Соч. В 2-х т., т. 2 - М.: Художественная литература, 1981, с. 43..

Такие предложения, конечно, были абсолютно немыслимы в литературном русском языке. Но дело не только в объеме предложений. В советский период наблюдается активизация номинативных конструкций: повышается их употребляемость, развивается распространение зависимыми словами имени существительного в именительном падеже как главного члена номинативных предложений, что приводит к увеличению информативных возможностей таких предложений Баранникова Л.И. Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. - М.: Просвещение, 1968, с. 322--342.. В литературном языке появляются предложения типа: Утро в нашем областном городе - только что политый асфальт набережной, и нависшие низко корявые ветви старых лип, полные круглых листьев, и черная, классического рисунка чугунная решетка, за которой блестит широкая, покойная, медленно вспухающая река (Е. Дорош)Баранникова Л.И. Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. - М.: Просвещение, 1968, с. 328. ³. Становятся возможными целые цепочки таких предложений. Например: Пятьдесят тысяч километров туда и обратно. Двадцать дней дороги по свету и тридцать антарктических дней. (Сейчас мне все это кажется сном.) Сахарный снег Гималаев. Пальмы. Экватор. Острова потухших вулканов. Красные земли Австралии. Молнии тропических гроз. Новая Зеландия. Рукопожатия с американцами. А потом месяц жизни на льду… Свет маяка над столовой. Свет папиросы в ночное дежурство у мигающих огоньками приборов. Струны антенн. След трактора и саней длиною в тысячу километров. Черная трещина. Березовый веник в бане. Тысяча слов в газету. Пингвины, застывшие около айсбергов. Черные очки и нос, облупившийся как молодая картошка. Буря на острове Ричардсона. Обед в самолете на старой антарктической карте (В. Песков. Белый снег) Баранникова Л.И. Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. - М.: Просвещение, 1968, с. 328--329..

Наметились сдвиги и в произносительной системе. Расширение круга носителей литературного языка способствовало расшатыванию старых «московских» орфоэпических норм. Перестало быть обязательным произношение типа мяг[къй], креп[кън], московс[къй] и под. (с твердыми заднеязычными согласными) и стало нормативно допустимым мяг[к'ий], креп[к'ий], московс[к'ий]. Произошли заметные изменения в произношении сочетаний согласных с мягким исходом в словах типа спинка, ветви, зверь, разве и под. Все шире распространяется произношение без смягчения предшествующего согласного, т.е. [сп'инка, в'етв'и, зв'ер', разв'ь], а не [с'п'инка, в'ет'в'и, з'в'ер', раз'в'ь]. Произошло дальнейшее ослабление информативной роли гласных, проявившееся, например, в распространении в литературном языке икающего произношения за счет прежнего экающего, при котором в предударных слогах после мягких согласных различалось [и] и [э], т.е. произносились [л'иса], но [л'эса], [в'исок], но [в'эсной] и т.п., тогда как теперь предударный гласный в словах лиса, висок и леса, весной произносится одинаково Баранникова Л.И. Русский язык и советское общество. Фонетика современного русского литературного языка. - М.: Просвещение, 1968, с. 340..

Если в лексике роль внешнего фактора ощущается отчетливо, связь с внеязыковой действительностью обнаружить легко, то определить эту связь в фонетических пли синтаксических процессах, конечно, труднее, но все же возможно. Так, изменение произносительных норм в ряде случаев связано с расширением круга носителей литературного языка, с усвоением литературных норм в процессе школьного обучения, а не в раннем детстве, в семейном кругу. Рост некоторых синтаксических конструкций связан с возрастанием влияния языка газет и новых литературных жанров. «Широкое распространение в послереволюционную эпоху номинативных предложений, - читаем в специальном исследовании о судьбе русского языка в советский период, - связано в первую очередь с такими их качествами, как лаконичность и изобразительность; оно несомненно вызвано становлением нового литературного жанра - конодраматургии, а также возросшей в наше время ролью жанра очерка» Баранникова Л.И. Основные сведения о языке: Пособие для учителей. - М.: Просвещение, 1982, с. 21.. Укрепившись в газете, они постепенно получили все большее распространение и в других жанрах литературного языка.

Воздействие внешних факторов всегда сочетается с наличием соответствующих внутренних тенденций в структуре языка. Так и в данном случае номинативные предложения издавна существуют в системе русского языка, но в советский период отмечается их значительная активизация, рост их употребительности.

Социализм впервые создает предпосылки для подлинной всеобщности национального языка как национальной формы социалистической культуры. Грани между социальными диалектами постепенно стираются. Живая устная речь широких масс подымается на более высокий культурный уровень, сближаясь с языком советской интеллигенции.

В русском языке после революции - в противоположность предыдущим этапам истории - не происходит распада, не усложняется его социально-диалектная дифференциация, не умножаются говоры. Наоборот, отчетливо выступают объединительные тенденции, происходит общенациональная концентрация русского языка.

Заключение

По проделанной работе я сделала следующие выводы.

Русский язык принадлежит наряду с украинским и белорусским языками к восточнославянской подгруппе славянской группы индоевропейской семьи языков. Русский язык - язык русской нации и средство межнационального общения многих пародов, живущих в СНГ и других государствах. Русский язык является одним из официальных и рабочих языков ООН, ЮНЕСКО и других международных организаций; входит в число «мировых языков».

Как государственный язык РФ русский язык активно функционирует во всех сферах общественной жизни, имеющих всероссийскую значимость. На русском языке работают центральные учреждения РФ, осуществляется официальное общение между субъектами Федерации, а также в армии, издаются центральные российские газеты и журналы.

Современный национальный русский язык существует в нескольких формах, среди которых ведущую роль играет литературный язык. За пределами литературного языка находятся территориальные и социальные диалекты (говоры, жаргоны) и отчасти просторечие.

В истории русского языка выделяются три периода:

1) 6 - 7 - 14 вв.;

2) 2) 15-17 вв.;

3) 18-20 вв.

1. Первый период начинается выделением восточных славян (предков русских, украинцев и белорусов) из общеславянского единства. С этого времени ведет свое существование и восточнославянский (древнерусский) язык - предшественник русского, украинского и белорусского языков. В 14 в. начинается его деление на три языка восточных славян.

В 10 в., с принятием христианства, на Русь стали поступать из Болгарии церковные книги, написанные на старославянском языке. Это способствовало распространению письменности.

2. Начало второго периода - распад единого восточнославянского языка и возникновение языка великорусской народности.

3. Существенные сдвиги в общественной жизни, происшедшие на рубеже средневековья и нового времени, вызвали серьезные изменения и в языке. Развитие экономических и политических связей Московской Руси, рост авторитета Москвы, распространение документов московских приказов способствовали росту влияния устной речи Москвы на территории московской Руси. Это явилось причиной того, что говор Москвы лег в основу начавшего формироваться в 17 в. русского национального языка.

Расширение международных связей Русского государства нашло отражение в активизации заимствования из западноевропейских языков (часто через посредство польского языка). Заимствования, в большом количестве вошедшие в язык в эпоху Петра I, затем подверглись постепенному отбору: часть их быстро вышла из употребления, другие же закрепились в языке.

Начиная со второй половины 16 в. постепенно сужается сфера употребления церковно-славянского языка.

В процессе синтеза различных элементов - народно-разговорная основа, черты делового языка, западноевропейские заимствования, славянизмы, вырабатываются нормы русского национального литературного языка. К середине 18 в. складывается его устноразговорная разновидность. Русский литературный язык нового времени совершенствуется и стабилизируется в произведениях А.Д. Кантемира, В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, Н.И. Новикова, Д.И. Фонвизина, Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, И.А. Крылова, А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина. Пушкин нашел такие пути органического слияния трех языковых стихий - славянизмов, народно-разговорных и западноевропейских элементов, которые оказали решающее влияние на выработку норм русского национального литературного языка. Язык пушкинской эпохи в своей основе сохранился до наших дней. Все последующее развитие русского литературного языка было углублением и совершенствованием норм, заложенных в эту эпоху.

В развитии современного русского литературного языка, формировании его норм важную роль сыграла языковая практика крупнейших русских художников слова - писателей 19 - начала 20 в. (М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, М.Е. Салтыков-Щедрин, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, М. Горький, И.А. Бунин и др.). Со второй половины 19 в. на развитие русского литературного языка оказывает большое влияние язык науки и публицистики.

Лексический состав русского языка является продуктом длительного, многовекового исторического развития. Будучи в своей основе исконно русским, он активно пополняется за счет производных слов, создаваемых по собственным словообразовательным моделям. В современном литературном языке производные (словообразовательно мотивированные) слова составляют примерно 95% всего словарного состава. Другим источником пополнения словарного состава русского языка были в разные исторические эпохи и являются в современном языке лексические заимствования. В целом открытость русского языка к иноязычным заимствованиям, их активное усвоение и приспособление к русской грамматической системе - характерная черта, прослеживаемая на всем протяжении исторического развития русского языка, свидетельствующая о гибкости его лексического строя и являющаяся одним из источников его словарного богатства.

Список литературы

1. Базиев А.Г., Исаев М.И. Язык и нация. - М.: Просвещение, 1973.

2. Баранникова Л.И. Русский язык и советское общество. Фонетика современного русского литературного языка. - М.: Просвещение, 1968.

3. Баранникова Л.И. Основные сведения о языке: Пособие для учителей. - М.: Просвещение, 1982.

4. Белошапкова В.А. Современный русский язык. - М.: Просвещение, 1977.

5. Борисковский П.И. Дрениейшее прошлое человечества. Л., 1979.

6. Брагина А.А. Неологизмы I русском языке. - М.: Просвещение, 1973.

7. Будагов Р.А. История слов в истории общества. - М.: Просвещение, 1971.

8. Будагов Р.А. Проблемы развитии языка. - М.: Просвещение., 1965.

9. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. - М.: Просвещение, 1973.

10. Истрин В.А. Возникновение и развития письма. - М.: Просвещение, 1965.

11. Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. - М.: Просвещение, 1968.

12. Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. - М.: Просвещение, 1970.

13. Леонтьев А.А. Возникновение и первоначальное развитие языка. - М.: Просвещение,

14. 1963.

15. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). - М.: Просвещение, 1976.

16. Одоевский В.Ф. Соч. В 2_х т., т. 2 - М.: Художественная литература, 1981.

17. Протченко И.Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи. - М.: Просвещение, 1975, с. 18.

18. Русская разговорная речь / Под ред. с. А. Земской. - М.: Просвещение, 1973.

19. Русский язык в современном мире / Под ред. Ф.П. Филина, В.Г. Костомарова, Л.И. Скворцова. - М.: Просвещение, 1974.

20. Русский язык как средство межнационального общения. М., 1977.

21. Серебренников Б.А. Развитие человеческого мышления и структуры языка. - В кн.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. - М.: Просвещение, 1970.

22. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. - М.: Просвещение, 1974.

23. Шанский Н.М. В мире слов. - М.: Просвещение, 1978.

24. Шведова Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе. - М.: Просвещение, 1966.