Английская пунктуация, как средство ритмико-стилистической организации текста

Пунктуация риторического единства, являясь одной из составляющих общего эмоционального фона, полностью отвечает задаче адекватного отражения на письме высокой риторики высказывания. Постоянная ориентация на читателя, стремление отразить на письме процесс мышления, показать владение ораторским искусством заставляют составителей научных трактатов XVI-XVII вв. обращаться к помощи знаков препинания как средству дополнительного эмоционального воздействия. Заметим, что использование знаков препинания при пунктуировании риторического единства отличается строгой регламентацией: анализ работ по теории и практике пунктуации позволяет сделать вывод о четком разграничении функций знаков препинания и различении длительности соответствующих им пауз.

Пунктуация предложения-периода отражает естественный для торжественной риторики XVI-XVII вв. замедленный темп речи, помогает расставить смысловые акценты, выдержать паузы, передать тончайшие оттенки интонации и представить высказывание как единое риторическое целое. Английская интеллективная проза XVI-XVII вв. может по праву служить иллюстрацией тому, насколько значима пунктуация, как много смысла можно вложить в строку исключительно с помощью знаков препинания. Важно отметить, что манера пунктуирования, принятая на письме в XVI-XVII вв., служит отражением на письме одной из задач интеллективной прозы данного периода - эстетического воздействия на читателя.

К началу XVIIв. под влиянием общего духа нормализаторства и регламентированности, свойственного этому периоду, складывается вполне определенное представление о языке и стиле научной прозы. Появляется все больше произведений, в которых пунктуация носит менее экспрессивный характер. Но если грамматически обусловленная логическая пунктуация этого периода сначала воспринимается как проявление индивидуального авторского стиля, как частное, единичное, то анализ прозы середины XVII в. позволяет сделать вывод о всеобщности этого явления, о возникновении новой, более «строгой» манеры письма, вызванной к жизни общими тенденциями к стандартизации и систематизированию, а, следовательно, и нового стиля в пунктуации. Логическая система пунктуации позволила выделить предложение как основную синтаксическую единицу, показать соотношение частей и целого, т.е. выявить синтаксическую и логическую структуру высказывания.

Очевидно, что изменения в характере английской пунктуации происходили не скачкообразно, а медленно, постепенно. Общеизвестно, что интеллективная проза XVII-XVIII вв. перенасыщена знаками препинания. В этом, на наш взгляд, проявляется характерная черта английской пунктуации так называемого «переходного» этапа: в начальный период становления логико-грамматической пунктуации законы ритмической организации письменного текста еще достаточно сильны, чем и обусловлено смешение и сосуществование в течение длительного времени (сер. XVII в.-сер. XVIII в.) двух стилей пунктуации - ритмического и логико-грамматического. При этом характер «ритмической» пунктуации значительно изменяется: ритмическая организация текста, выделение риторических фигур все больше соотносятся с законами логико-грамматического членения предложения.

В 1640г. выходит в свет посмертное издание «Английской грамматики» Бена Джонсона (рукопись датирована 1623 годом). Появление книги о языке, принадлежащей перу драматурга первой величины, к тому же книги, написанной не на латыни в период всеобщего увлечения античностью, может быть расценено как косвенное доказательство укрепления Позиций национального языка, осознания лучшими умами современности роли и значения английского языка как сформировавшейся филологической системы. В предисловии рукописи Бен Джонсон объясняет свое желание заняться составлением грамматики. современного (now spoken, and in use) английского языка необходимостью доказать его право на независимое существование, его пригодность для использования в любой сфере общения:

We free our language from the opinion of Rudeness, and barbarisme, wherewith it is mistaken to be deseas'd; We shew the Copie of it, and Matchableness, with other tongues; we ripen the wits of our own children, and Youth by it, and advance their knowledge [Johnson, B., 1640, p.9].

Короткая статья о пунктуации, вынесенная в конец книги в качестве приложения, содержит рекомендации по практике пунктуирования и, что особенно важно, воззрения автора на природу знаков препинания и их соотнесенность со звучащей речью. Пунктуация, по мнению Б.Джонсона, призвана выполнять две основные функции: физиологическую и логико-семантическую. Заметим, что, делая упор на необходимости взятия дыхания и связывая биологически обусловленную паузацию с логическим членением предложения, облегчающим восприятие, автор по сути возвращается к толкованию пунктуации, характерному для более ранних авторов - Р.Малкэстера, Дж.Путтенгэма и др. - с той лишь разницей, что в теоретических рассуждениях Б.Джонсона, равно как и в иллюстрирующем их материале, полностью отсутствует положение о связи пунктуации и риторики:

All the parts of Syntax have already been declared. There resteth one general affection of the whole, dispersed thorough every member thereof, as the blood is thorough the body; and consisteth in the breathing, when we pronounce any sentence. For, whereas our breath is by nature so short, that we cannot continue without a stay to speak long together; it was thought necessary as well for the speaker's ease, as for the plainer deliverance of the things spoken, to invent this means, whereby men pausing a pretty while, the whole speech might never the worse be understood.

«Английская грамматика» Б.Джонсона носит ярко выраженный нормативный характер и является первой в бесконечном ряду предписывающе-описательных исследований о языке, наводнивших книжный рынок Англии XVII-XVIII вв. Согласно Б.Джонсону, употребление знаков препинания находится в тесной зависимости от степени распространенности предложения. Так, основными пунктуационными знаками нераспространенного (imperfect) предложения являются запятая и точка с запятой:

These distinctions are either of a perfect or imperfect sentence. The distinctions of an imperfect sentence are two, a comma and a semicolon.

A comma is a mean breathing, when the word serveth indifferently, both to the parts of the sentence going before, and following after, and is marked thus (,).

A semicolon is a distinction of an imperfect sentence wherein with somewhat a longer breath, .the sentence following is included; and is noted thus (;).

Заметим, что в работе отсутствует конкретная система соотнесенности знаков препинания по длительности, что вытекает, на наш взгляд, из общей антириторической направленности исследования. Автор использует довольно расплывчатые характеристики пауз ("a mean breathing", "with somewhat a longer breath", "a more full stay"), к тому же многие знаки (скобки, двоеточие, точка) остаются паузационно не определенными. К этой же группе знаков препинания автор относит и скобки, невзирая на то, что это ставит под сомнение выдвинутый им принцип зависимости пунктуации от характера предложения (perfect vs. imperfect). Некоторые объяснения на этот счет дает терминология Б.Джонсона, по которой скобки обозначаются словом ''commas", тогда как общепринятый в то время термин "parenthesis" используется автором для характеристики заключенной в скобках информации. К пунктуации распространенного (perfect) предложения в «Английской грамматике» причислены двоеточие и точка, причем в отличие от существующих правил, понятию «двоеточие» в системе Б. Джонсона соответствует термин "pause":

The distinction of a perfect sentence hath a more full stay, doth rest the spirit, which is,a pause or a period.

A pause is a distinction of a sentence, though perfect in itself, yet joined to another, being marked with two pricks (:). A period is the distinction of a sentence, in all respect perfect, and is marked with one full prick over against the lower part of the last letter, thus (.).

Итак, Бен Джонсон определяет место пунктуации в структуре письменного текста, исходя из характеристики самого предложения по степени распространенности (именно такой подход к практике пунктуирования был главенствующим в период зарождения системы пунктуации в классических языках; попытки классификации знаков препинания в зависимости от их функционирования в простом или сложном предложении известны и сегодня). Особенно значимым, на наш взгляд, является отказ Б.Джонсона от риторики ради риторики и его стремление упорядочить практическую пунктуацию, свести применение знаков препинания к более простым и разумным схемам и через их посредство внести в структуру предложений большую определенность и ясность.

В то же время связь пунктуации со звучащей речью очевидна для автора «Английской грамматики». Не случайно в качестве примера «разумного» пунктуирования, отвечающего основам членения устной речи ("these distinctions, as they agree with nature, so came they nearest to the ancient stays...", Бен Джонсон приводит отрывок публичного выступления Сэра Джона Чика, публициста и драматурга ("Oration to the Rebels"):

When common order of the law can take no place in unruly and disobedient subjects; and all men will of wilfullness resist with rage, and think their own violence to be the best justice: then be wise magistrates compelled by necessity to seek an extreeme remedy, where mean salves help not, and bring in the martial law where none other law serveth.

Ритмико-синтаксический анализ данного отрывка позволяет сделать вывод об умелом сочетании в нем «логического и риторического». Очевидно, что предложение построено по законам риторики: наличие синтаксических конструкций, анафорических зачинов, четкое деление текста на две части с помощью антитезы - все это говорит о сознательном использовании ритмико-стилистических средств для усиления эмоционального воздействия на аудиторию. В то же время - что особенно важно - предложенная расстановка пауз и соответствующая их фиксация в письменной речи не противоречит формально-грамматическому членению предложения, но, напротив, подчеркивает логические связи и выделяет сходные синтаксические структуры.

К середине XVII в. новая манера пунктуирования, уделяющая особое внимание элементам формально-грамматическим, получает все большее распространение, а, следовательно, требует более конкретного теоретического осмысления. В 1644г. выходит книга Чарльза Батлера ("The English Grammar"), отражающая основные особенности пунктуации «переходного периода». В центре внимания по-прежнему стоит риторическое единство, однако теперь основная задача автора - согласовать законы построения риторический фигур с грамматически (а также логически) верным членением предложения. Этой задаче подчинена вся система пунктуации: именно поэтому каждый знак препинания в трактате подробно проанализирован.

Определение точки у Ч.Батлера основывается на концепции предложения как логически завершенной единицы - основной единицы построения речи (ср. употребление этого знака препинания в прозаических текстах XVI-XVII вв.: точка чаще не означала логического свершения мысли). Точка в системе Ч.Батлера является основополагающим знаком препинания, относительно которого определены и все остальные знаки [Butler, Ch., 1644, p.42].

Шкала Батлера представляет собой систему знаков препинания, расположенных по степени логической завершенности/незавершенности частей предложения, выделяемых при помощи данных знаков, что в своей основе сходно с принципами определения знаков препинания в древнегреческой системе пунктуации.

Так, двоеточие, по Ч.Батлеру, выделяет довольно большую и относительно независимую часть предложения (по правилам современной пунктуации двоеточие употребляется в случае причинно-следственной связи между частями предложения). Этот знак препинания, по мнению автора грамматики является более важным, чем точка с запятой, и носит ярко выраженный грамматический характер (в отличие от Елизаветинской эпохи - к. XVI - н. XVII вв., когда двоеточие выполняло чисто риторическую функцию).

Чарльз Батлер отмечает, что двоеточие в условиях новой манеры письма становится знаком, отмечающим завершенность мысли, но не завершенность предложения ("a point of a perfect sense, but not of perfect sentence"). Логически законченную часть предложения, обособляемую двоеточием, автор называет «завершенной частью» ("perfect member"), уточняя, что это может быть и грамматически независимое предложение, и предложение логически завершенное, но имеющее смысл только при присоединении к основной части (пример 1), поскольку объединено с ней общим подлежащим, и предложение, начинающееся соединительным союзом "and" при введении нового подлежащего (пример 2):

Of him, and through him, and to him, are all things to whom be glory for ever. [Romans 11,30].

If the first fruit be holy; the lump is holy: and if the root be holy; so are the branches. [Romans 11,16].

Чарльз Батлер проводит четкое различие между двоеточием и точкой с запятой. Точка с запятой - Ч. Батлер одним из первых использовал современный термин "semicolon" - более «слабый» знак препинания, обозначающий более короткую и логически более зависимую часть (а нередко и часть части) предложения. Обычно точка с запятой (a point of imperfect sense) отделяет придаточные предложения, начинающиеся союзом (чаще разделительным, чем соединительным), а также придаточные относительные, присоединяемые относительными местоимениями "who", "which", "that". Точка с запятой, по Ч. Батлеру, занимает промежуточное положение между двоеточием и запятой и употребляется в предложениях, легко членящихся логически на составные части, соединяющиеся двойным или одинарным союзом (a compound axiom; whose parts are joined together, by a double, and sometimes by a single, conjunction.).

Таким образом, Батлер сводит употребление точки с запятой в основном к выделению придаточных предложений: это демонстрируют и приведенные выше примеры из Библии, использованные автором «Английской грамматики» для иллюстрации функции двоеточия, и пунктуация самого Ч. Батлера в определении точки с запятой (a compound axiom; whose parts….). Тем не менее, анализ интеллективной прозы второй половины XVIIв. показал, что правила относительно употребления точки с запятой только в придаточных предложениях практически не были поддержаны современниками Ч. Батлера, хотя его основная идея о дифференциации точки с запятой как знака, отличного от двоеточия и имеющего меньшую, чем двоеточие, значимость была воспринята с энтузиазмом.

Необходимо оговориться, что и сам Батлер не ограничивает область применения точки с запятой только грамматической связью главного и придаточного предложений: в качестве исключения он допускает использование этого знака препинания для соединения более независимых предложений, при условии, что последние тесно связаны по смыслу достаточно коротки и представляют собой ряд параллельных конструкций:

A certain Samaritan, as he joined, came where he was; and, when he saw him, had compassion to him; and went to him; and bound up his wounds, pouring in oil and wine; and set him on his beast; and brought him to an Inn; and took care of him.

Совершенно очевидно, что в данном предложении, взятом Ч.Батлером в качестве примера из Библии, точка с запятой использована как знак препинания, выполняющий, в первую очередь, риторическую нагрузку (членение предложения на примерно равные части с повторяющейся синтаксической структурой придают повествованию особый ритмический «рисунок», что, в свою очередь, способствует эстетическому воздействию на читателя); однако такое употребление точки с запятой не нарушает и логико-грамматические связи в предложении.

Запятая в системе Ч.Батлера занимает самое незначительное место как знак, выделяющий малозначимые, логически незавершенные части предложения и соответствующий паузе минимальной длительности (a point of more imperfect sense, in a simple axiom, or in either part of a compound). Запятая, по Батлеру, следует непосредственно за точкой с запятой, завершая шкалу логической значимости знаков препинания. Запятая может выделять и отдельное слово, и однородные члены предложения, и даже короткое предложение как часть большей грамматической структуры. Отметим, что, хотя автор трактата не придает особого значения этому знаку препинания, запятая употребляется им гораздо чаще, чем того требуют современные правила пунктуации.

Итак, основные теоретические положения Чарльза Батлера относительно пунктуации сводятся к тому, что знаки препинания, различающиеся по степени логической значимости, должны способствовать восприятию формально-грамматической структуры предложения, а также пониманию логической связи между главными и второстепенными частями, осознанию места каждой части в общей логико-грамматической организации высказывания. Однако, для Ч.Батлера важен не только формально-грамматический, но и риторический аспект пунктуации. Именно поэтому автор довольно короткого эссе по английской грамматике дважды подчеркивает, что с помощью простого чередования точки и точки с запятой можно легко выделить, усилить эффект антитезы (до Ч.Батлера в этой функции употребляли только двоеточие). Интересны примеры-библеизмы, взятые автором для иллюстрации этого положения:

They ate, they drank; they bought, they sold; they planted, they builded. [Luke,17,28].

I am persuaded, that neither death, nor life; nor angels, nor principalities, nor powers; nor things present, nor things to come; nor height, nor depth; nor any other creature; shall be able to separate us from the love of God. [Romans, 8,38].

He вызывает сомнения, что в данных предложениях риторическая функция пунктуации тесно переплетается с логико-грамматической. Знаки препинания, имеющие различную логическую значимость (запятая и точка с запятой; точка с запятой и двоеточие) подчеркивают параллелизм синтаксических конструкций предложения, сбалансированность главных и зависимых частей и, усиливая экспрессивность риторических фигур, вместе с тем проясняют грамматическую структуру предложения. Таким образом, риторическая фигура четко вписывается в рамки синтаксических конструкций, не нарушая линейных связей, а общая формально грамматическая организация предложения становится очевидной.

Подводя итог, сказанному, заметим, что здесь рассмотрены наиболее значимые теоретические работы XVI-XVII вв., посвященные основам пунктуирования. Даже поверхностного знакомства с трудами Малкэстера, Дж.Путтенгэма, С.Дэйнза, Б.Джонсона и Ч.Батлера достаточно для того, чтобы говорить о становлении пунктуации как о сложном, неоднородном процессе. По мере развития данной семиотической системы знаки препинания наделяются способностью охватывать все большие сферы применения, передавая на письме не только ритмомелодику высказывания, но и тончайшие семантико-стилистические оттенки речи, а позднее - и синтаксическую структуру предложения. Все это позволяет характеризовать раннюю английскую пунктуацию как необычайно емкую, высокоэффективную систему, каждый знак которой обладает удивительной способностью выделять ритмические, стилистические и логико-грамматические нюансы речи, подчиняясь единственной цели - передать экспрессию речи, способствуя эстетическому восприятию письменного текста.

Глава III. Пунктуация и ритм: диалектика устной и письменной речи

Изучение современной пунктуации невозможно без знания ее истоков, эволюции, особенностей развития в различных языках, поэтому мы считаем необходимым подробно остановиться на истории возникновения знаков препинания и проследить их развитие вплоть до XVIII в. Впервые с использованием пунктуации мы встречаемся в греческих и римских хрониках, датированных VII-V вв. до н.э. В качестве знака препинания, разделяющего каждое слово в предложении, здесь выступает точка (иногда это две или более точек или же фрагмент орнамента). Такое использование знаков препинания соответствует начальной ступени освоения человеком языкового материала: происходит осознание того факта, что человеческая речь состоит из отдельных слов. В рукописях VII-V вв. до н.э. точка соответствовала минимальной паузе между словами в звучащей речи, что делало чтение более удобным (до этого времени все слова в текстах писались слитно, без пробелов или же каких-либо других знаков, отделяющих одно слово от другого). С течением времени анализ языка поднимается на более высокую ступень: человек осознает, что речь - не набор отдельных слов, а большие логико-синтаксические структуры (предложения, периоды, тексты). Известны две хроники, относящиеся к IV в. до и.о., в которых соблюдается деление на предложения и параграфы. Однако, это лишь отдельные случаи употребления знаков препинания, демонстрирующие стремление человека познать сущность синтаксической организации языка, структуру речи, еще задолго до того, как были предприняты попытки системного грамматического анализа.

Родоначальником грамматики принято считать Аристотеля (384-322гг. до н.э.), однако его грамматическое учение было отрывочным и неполным. Дальнейшее развитие грамматика получила в трудах Дионисия Максийского, основные положения которого вошли практически во все последующие грамматические учебники. Система пунктуации, принятая Александрийской школой, была разработана Аристофаном Византийским около 260г. до н.э. Однако, все эти исследования не получили широкой известности и на протяжении многих столетий, вплоть до IX в. н.э., практически все греческие и римские хроники писались традиционно, без раздельно оформленного написания слов.

Остановимся подробнее на греческой системе пунктуации. Самым «древним» знаком препинания, как уже отмечалось выше, была точка, служащая в качестве разделителя слов и фактически выполняющая функции современного пробела. С течением времени, по мере того, как раздельнооформленное написание слов становится нормой, точка в системе греческой пунктуации наделяется новыми функциями: точка вверху строки (•) означает конец предложения; в середине строки (*) - соответствует современной запятой; точка на строке (.) выполняла функции современного двоеточия или точки с запятой.

Таким образом, первая система пунктуации состояла из различных позиций единственного знака - точки. Позднее в греческих текстах появляются новые знаки препинания: запятая разделяет слова, которые в противном случае можно прочитать как одно слово; апостроф обозначает элизию; черточка под словом соответствует дефису. Параграф, один из старейших знаков в греческой системе пунктуации, обозначается короткой черточкой под строкой, с которой начинается новый абзац. В IX в. в греческих хрониках вместо точки все чаще используется запятая. Примерно в это время в греческой системе пунктуации появляется новый знак - точка с запятой. Однако, в отличие от латинской системы пунктуации, где этот знак считался промежуточным между двоеточием и запятой, в греческой системе он используется только в вопросительных предложениях, соответствуя нашему знаку вопроса.

Любопытный филологический феномен являет собой и происхождение названий греческих знаков препинания. Слову «точка» в греческом языке соответствует понятие «цепь»: логически завершенный порядок слов, дающий наиболее полное представление о каком-либо предмете (т.е., применительно к синтаксису, это сложное предложение, состоящее из нескольких основных и второстепенных частей). Словом «двоеточие» (от греч. «член», «часть») первоначально обозначалась основная, независимая часть сложного предложения, выделяемая при наиболее общем его членении на составляющие (т.е. главное предложение). «Точка с запятой» обозначала меньшую по сравнению с двоеточием, зависимую часть сложного предложения; соответствующими греческими понятиями были «получасть», «получлен». Под «запятой» (от греч. «фрагмент», «доля») понималась наименьшая часть предложения (т.е. различного рода уточнения).

Таким образом, уже в самих названиях греческих знаков препинания была заложена основная функция, определяющая место и способ их употребления. Простое предложение, например, могло заканчиваться точкой, двоеточием, точкой с запятой, или же вовсе не иметь никакого знака в зависимости от того, являлось ли оно (по греческой терминологии): «цепью», «получастью», «частью» или «долей», что в свою очередь определялось авторской манерой письма.

Огромное влияние на развитие пунктуации оказало книгопечатание. Родоначальником современной системы пунктуации считается Альдус Мануциус, основавший печатный двор в 1490г. Мануциус, к сожалению, не оставил описания своей системы, его вклад в развитие пунктуации был практическим: в новых изданиях классических трудов авторские знаки препинания заменялись новыми символами, более удобными при чтении и выдержавшими впоследствии проверку временем.

При издании книг Мануциус использовал запятую, точку с запятой, двоеточие, точку и знак вопроса в их современном значении. Таким образом, хотя основные знаки препинания (, ; . ?) и были впервые использованы греческими философами, в английскую систему пунктуации они пришли через латынь, и именно в том значении, в котором употреблялись в латинских текстах. Так, например, точка с запятой - знак, впервые употребленный в своем современном толковании в латинских трактатах, - был введен в систему английской пунктуации только в к. XVI - н. XVII вв. Вопросительный и восклицательный знаки были заимствованы из латыни несколько раньше (к. XV - н. XVI вв.); примерно в это же время в английских текстах впервые появляются и круглые скобки. Тире начинает использоваться в системе английской пунктуации значительно позже - лишь в к. XVII - н. XVIII вв.

Более глубокому пониманию сложных процессов, лежащих в основе изменений практики пунктуирования в ходе исторического развития языка в значительной степени способствует введение понятия «норма» по отношению к пунктуации.

Процесс преобразования классической (греческой) системы пунктуации, как мы видим, шел особенно бурно в к. XVI - XVII вв. Считается, что к концу XVIII в. этот процесс был в основном завершен, поскольку в систему пунктуации с тех пор не было введено ни одного нового знака. Однако, это не означает, что, сложившись, система пунктуации оставалась неизменной: в разное время предпочтение отдавалось то одному, то другому знаку препинания.

Практическое изучение английских текстов, относящихся к различным историческим эпохам, показывает, что употребление того или иного знака находится в теснейшей зависимости с особенностями стиля письма, господствующего в данный исторический отрезок времени. Прежде всего, это связано с тем, что пунктуация является действенным стилеобразующим цементом. Именно изменения в использовании пунктуации, чрезмерное увлечение тем или иным знаком препинания дает нам ощутимое, «зрительное» представление об очередной смене стиля письма, сигнализирует о новой манере изложения материала. Частое употребление какого-либо одного знака препинания становилось, по-видимому, сначала модой, а затем и образцом для подражания, нормой. В дальнейшем «в моду» входил другой знак, а прежний, если и не предавался забвению, то использовался крайне редко и преимущественно в новой функции, что опять-таки непосредственно соотносилось с эволюцией стиля.

В этой связи интересно проследить изменение норм в употреблении знаков препинания, особенно популярных в XV-XVI вв., а ныне утративших свое первоначальное назначение и былую значимость - речь идет о двоеточии, тире, скобках и точке с запятой.

Как уже отмечалось выше, двоеточие было одним из знаков, выделяющих слова в древнегреческих надписях (функция пробела).

Впоследствии двоеточие попользовалось в качестве основного знака препинания. отмечающего конец каждого псалма в Библии. Такая повторяющаяся пунктуация способствовала установлению определенного (довольно монотонного) ритма, соответствующего назидательному тону Библии, подчеркивала логическую последовательность повествования и взаимозависимость частей, выделяла псалом как основную стихотворную часть Библии.

Довольно часто двоеточие используется и в нестихотворной части Библии:

1. In the begginning God created the Heaven, and the Earth.

2. And the earth was without sonne, and voyd, and darkness was upon the face of the deepe: and the spirit of God mooved upon the fа с е of the waters.

1. And God said, Let there be light: and there was light.

2. And God called the light, Day, and the darkness he called Night: and the evening and the morning were the first day [The Holy Bible, containing Old and New Testaments, 2006, p. 51].

Такое использование двоеточия восходит к ранней («колометрической») традиции: членение предложения на равновесные, сбалансированные части создает ярко выраженный ритмический эффект. Сходная функция двоеточия характерна и для метрической поэзии XV-XVI вв. как, например, в сонете 54 В.Шекспира двоеточием заканчивается каждое четверостишие, что демонстрирует общую структуру сонета и в то же время связывает все части в единое целое, объединенное общей мыслью:

Oh how much more doth beauty beautions seeme,

By that sweet ornament which truth doth give,

The Rose lookes faire, but fairer we at deeme

For that sweet odor, which doth in it live:

The Canker bloomes have full as deepe a die,

As the perfumed tincture of the Roses,

Hang on such thornes, and play as want only,

When sommers breath their masked buds discloses:

But for their virtue gnly is their show,

They live unwoo'd,and unrespected fade,

Die to themselves. Sweet Roses do not so,

Of their sweet deathes, are sweetest odors made:

And so of you, beautious and lovely youth,

When that shall vade, by verse distils your truth [Brook, G., 1976, p. 78].

Основная функция двоеточия в интеллективной прозе к. XVI - и. XVII вв. - риторическая. Двоеточие используется в этот период главным образом для выделения риторических фигур - антитезы, равнения, риторических повторов и т.д. При этом риторика явно довлеет над грамматикой: границы предложения размыты, деление на предложения подчинено одной цели - усилению риторического эффекта. Внимание читателя вследствие этого фокусируется не на грамматической структуре, а на искусственно выделяемой ритмической и риторической организации текста. Двоеточие (как, впрочем, и остальные знаки препинания в к. XVI - н. XVII вв.) способствует последовательной связи объединенных логически (а не грамматически) частей в единое риторическое целое:

Having spent many yeers in studying how to live, and liv'de a long time without mony: having tired my youth with follie, and surfetted my minde with vanitie, I began at length to looke backe to repentaunce, and addresse my endevors to prosperitie: But all in vaine, I sate up late, and rose early, contended with the colde, and conversed with scarcitie: for all my labours turned to losse, my vulgar Muse was despised and neglected, my paines not regarded or slightly rewarded, and I my selfe (in prime of my best wit) laid open to poverty.

К середине XVIв. риторическое использование двоеточия приходит все в большее соответствие с логико-грамматическим членением предложения; логическая и риторическая функции двоеточия тесно переплетаются:

A Man had need, if he be Pletifull, in some kintfe of Expence, to be as Saving againe, in some other. As if he be plentifull in Diet, to be saving in Apparel: if he be Plentifull in the Hall, to be Saving in the Stable: And the like.

В этот период двоеточие начинает использоваться (помимо выделения антитезы) для оформления причинно-следственных связей в предложении:

Riches are for Spending; And Spending for Honour and good Actions. Therefore Extraordinary Expense must be limited by the Worth of Occasion: For Voluntary Undoing, may be as well for a Mans Country, as for the Kingdome of Heaven [Bacon F., 2007, p.43].

В XVII в. нередко употребляется знак двоеточия для выделения парантезы (в этой функции в наше время используются запятые, тире или скобки). Для оформления на письме антитезы еще до недавнего времени двоеточие считалось особенно уместным (например, "Man proposes: God disposes"). Начиная с конца XVII в. употребление двоеточия все больше подчиняется грамматическим правилам.

В к. XVIII - н. XIX вв. двоеточие перестает выступать в качестве основного (после точки) знака препинания и фактически выходит из употребления. Это объясняется, прежде всего, радикальным изменением стиля письма. Длинные предложения со множествам уточнений, ссылок, обособлений уже воспринимались как старомодные: на смену шел новый, более динамичный стиль, где основную функциональную нагрузку несла точка.

В XIX в. этот процесс был замечен филологами: так как двоеточие стремительно вытеснялось на письме другими знаками (иногда точкой, реже - тире), многие составители грамматических пособий попросту исключали этот знак из раздела «Пунктуация». Так, например, Т. Черчилль писал: «В настоящее время двоеточие используется хорошими писателями так редко, что правила его употребления просто излишни». [Churchille, T., 1823, p.51].

Ту же мысль мы находим у Р.Наттинга в его «Практической грамматике»: «Следует отметить, что двоеточие выпадает из системы, поскольку большинство современных писателей не пользуются им; три знака препинания, включая тире, можно считать достаточными для обозначения длительной паузы».

В защиту двоеточия в XIX в. нередко выступал в своих работах и Гулд Браун. Он справедливо считал, что полное замещение двоеточия точкой или точкой с запятой неправомерно. В своих доказательствах Г.Браун исходил из названий знаков препинания (colon - часть, semicolon - получасть), полагая, что не может быть точки с запятой без двоеточия, как не может быть части без целого [Brown, G., 2008, p.63].

Гулд Браун настаивал на том, что разумнее отдать предпочтение именно двоеточию как знаку более древнему, некогда весьма распространенному, знаку, обладающему по сравнению с точкой с запятой большими функциональными возможностями.

Эта полемика между учеными-грамматиками XIX в. не может не вызвать у современного исследователя улыбку: и точка с запятой, и двоеточие продолжают функционировать как полноправные члены современной системы пунктуации. И хотя сфера их применения в настоящее время сравнительно невелика, оба знака препинания, несомненно, и полезны, и необходимы.

Завершая краткий обзор изменений в нормах употребления двоеточия, необходимо заметить, что в современной системе английской пунктуации этот знак занимает довольно скромное место. Функции его сводятся к обозначению паузы при перечислении, уточнении, разъяснении и т.п.

Остановимся на некоторых особенностях употребления скобок в различные исторические эпохи. Как известно, первые случае использования скобок в английский текстах приходятся на к. XV - н. ХVI вв. Этот знак препинания как нельзя лучше соответствовал неторопливой, со множеством отступлений, уточнений, ссылок, манере изложения, господствовавшей в письменной речи того времени. Этим и объясняется стремительный рост популярности скобок в ХVI-ХVIIвв. Однако, уже к к. XVII - н. XVIII вв. для многих составителей грамматик стало очевидно, что скобки, употребляемые без всякой меры, излишне отягощают плавное течение текста, делают его слишком прерывистым, «рваным», препятствуя тем самым восприятию логической цепи изложения. Так, Хью Блэр в книге «Лекции по риторике и беллетристике» выступил против чрезмерного увлечения парантезой, а, следовательно, и скобками - знаком, воспринимавшимся в ХVI-ХVIIвв. как неотъемлемая часть парантетических внесений [Blair, H., 1783].

В начале ХIХ в. скобки стали восприниматься как архаизм. По-видимому, это было связано, прежде всего, с изменением в манере изложения фактов.

Интеллективная проза XIXв. становилась все более «научной»: отступления личного характера, попутные ссылки на малозначащие факты, описания второстепенных явлений, эмоциональные переживания, т.е. все то, что в XVI-XVIII вв. было неотъемлемой частью любого научного трактата, теперь оценивалось как ненужное, мешающее стройной цепочке доказательств.

Стиль научной прозы ХIХ в. определяется большей локоничностью, строгостью, стремлением к логичности. Однако, в своем желании усовершенствовать язык и стиль научного регистра, очистить интеллектуальную прозу от излишней многословности многие лингвисты XIX в. переходили грань разумного: плоха прежняя манера изложения - значит не нужны и знаки препинания, характерные для данного стиля. Так, в грамматике Т.Черчилля мы читаем: "The paranthesis is now generally exploded as deformity" [Churchille, T., 1823, p.211].

Подтверждение негативного отношения лингвистов к этому знаку препинания мы находим и у Р.Наттинга:

The Parenthesis, (), has come nearly obsolete, except in mere references, and the like; its place, by modern writers, being usually supplied by the use of the comma, and the dash [Nutting, R., 1829, p.71].

Гулд Браун, как всегда старающийся примирить крайние точки зрения, найти разумное толкование лингвистических явлений, т.н. «золотую середину», писал:

More use may've been made of the curves than was necessary, and more of the paranthesis itself than was agreeable to good taste; but the sign being well adapted to the construction, and the construction being sometimes sprightly and elegant, there are no good reason for wishing to discard tither of them; nor is it true, that the former has become nearly obsolete [Brown, G., 2008, p.101].

Необходимо отметить, что в текстах XX в. скобки встречаются сравнительно редко. Тем не менее, круглые скобки являются эффективным средством организации письменного текста, поскольку позволяют наиболее оптимально объединить в одном предложении разнородную информацию, сохраняя целостность высказывания. При разумном использовании этот знак препинания не препятствует, а, напротив, способствует сохранению логичности и стройности научного изложения, отделяя наиболее важную информацию от второстепенной.

Рассмотрим еще один знак препинания, имеющий любопытную историю развития - тире. Как уже отмечалось, тире появляется в английских текстах в последней четверти XVII в. и является, таким образом, последним знаком препинания, вошедшим в систему английской пунктуации. Тем не менее, признание лингвистов тире получает значительно позже - в конце XVIII в. В более ранних трактатах по грамматике даже не упоминается о существовании тире, несмотря на то, что авторы этих трактатов периодически прибегают к помощи этого знака в своих работах. Вероятно, это объясняется тем, что первоначально тире не имело четко определенного самостоятельного значения и употреблялось только для усиления предыдущего знака (в случаях, когда на письме следовало обозначить паузы более долгие, чем это предусматривалось тем или иным знаком). В качестве примера можно привести следующий отрывок:

I pause for a reply. - None? - Then none have I offended. - I have done no mor to Caesar, than you should do to Brutus.

Нередко тире в усилительной функции полностью «подавляло» предыдущий знак и использовалось самостоятельно, но уже в XIX в. такое употребление тире считалось неверным, противоречащим грамматическим нормам:

Here Greece stands by itself as opposed to other nations of antiquity - She was none of the other nations - She was more polished than they.

Таким образом, тире, являясь второстепенным, дополнительным знаком препинания, постепенно приобретает ярко выраженную риторическую окраску. Уже в конце XVII в. тире используется для обозначения риторических пауз внутри предложения, носящих различные эмоциональные оттенки - нерешительности, ярости, резкой смены настроения. Именно риторический характер тире определял его преимущественное использование в текстах художественной литературы (в основном, для оформления прямой речи и диалогов). Возможно, что это свойство тире, его «неуниверсальность» и послужило основанием для грамматистов XVIII в. не считать этот знак препинания полноправным членом системы английской пунктуации. Лишь в XIX в., с уходом излишней эмоциональности из интеллективной прозы, тире приобретает новую функцию, участвуя в оформлении на письме парантезы.

В интеллективных текстах XX в. тире занимает довольно скромное место. Тире по-прежнему используется для выделения парантетических внесений, особенно в конце предложения, однако, все чаще выступает в специфической функции, которую можно назвать «служебной» или «типографской». Так, в современных текстах научного регистра тире используется, в основном, при тезисном изложении проблемы (в начале каждого тезиса тире как бы усиливает знак красной строки); при цитировании (между цитатой и названием цитируемого источника, его автора); в таблицах и т.п.

Перейдем к рассмотрению последнего в нашем перечне знака препинания, некогда пользовавшегося особой популярностью, - точки с запятой. Мы уже подробно останавливалиcь на первоначальной функции этого знака в древнегреческой системе пунктуации, на его специфическом использовании в латинских текстах, упоминали и о сроках введения в систему английской пунктуации (к. XVI - н. XVII вв.).

Точка с запятой нередко использовалась в ранних переводах Библии в качестве основного знака препинания для соединения цепи простых предложений, передающих последовательность действий, перечисление и т.п. Очевидно, что основной функцией точки с запятой здесь являлась передача ритма, соответствующего неторопливой, назидательной манере повествования.

В конце XVI в. точка с запятой используется сравнительно редко. Об этом свидетельствует тот факт, что в трактатах по грамматике данного периода (Р.Малкэстер, Дж.Путтенгэм) этот знак препинания даже не упоминается. Однако и позднее, в первой четверти XVII в., когда на практике точка с запятой употреблялась довольно широко, ее теоретического обоснования мы не находим. Вероятно, это связано с тем, что новый знак препинания плохо вписывался в существующую шкалу временных значений и фактически использовался как заменитель двоеточия или поочередно с ним, выполняя, прежде всего, риторическую функцию (выделение риторических фигур, обусловленных лексическим и ритмическим повтором).

Такое использование точки с запятой нередко шло в разрез с логико-грамматическим членением предложения. Убедительной иллюстрацией тому служат следующие примеры:

(1)Give me, good Lord, a full faith, a firm hope, and a fervent charity; a love to thee, good Lord, incompatible above the love to myself, and that I love nothing to thy displeasure but everything in an order to thee (More, T., 1971, p.107).

(2)Damon to his Pythians, Pylades to his Orestes, Titus to his Gysippus, Theseus to his Pirithous; Scipio to his Laelius, was never found more faithful than Euphues will be to his Philautus.

(3)Gentlewomen I appeal in this controversy to your consciences, wether there be in you an art to love, as Euphues thinketh, or whether it breed in you as it doth in men; be sight, if one be beautiful, by hearing if one witty, by deserts, if one be cour-teous, by desire if one be vituous [The Holy Bible, containing Old and New Testaments, 2006, p. 114].

К середине XVII в., по мере того, как использование пунктуации получает все большее логико-грамматическое обоснование, значение точки с запятой начинает осознаваться многими учеными. Так, в трудах Б.Джонсона и Ч.Батлера неоднократно подчеркивается важность точки с запятой (как связующего звена между запятой и двоеточием) в ряду логической значимости знаков препинания и предпринимается попытка дифференциации точки с запятой и двоеточия.

Вот что пишет об истории развития точки с запятой Перси Симпсон:

The semicolon is not recognized by Mulcaster and Hart; according to Ames [Typographical Antiquities], it was introduced into England in 1569, but began to be used about 1580. When once it came into regular use, it brought a new element into punctuation... The semicolon, bringing in a finer grading of the stops, started the logical system in use at present day [Simpson, P., 1911, 2009, p.86].

Итак, с середины XVII в. точка с запятой начинает употребляться в новой функции - выделение придаточных, начинающихся разделительным союзом, а также придаточных-относительных, присоединяемых относительными местоимениями "who", "which", "that". Эти «изменения», несомненно, свидетельствовали об укоренении новой манеры письма, подчиняющейся в большей мере нормам логико-грамматического членения:

Refinements in the use of subordinate clauses are a mark of maturity in style... the loose association of clauses (parataxis) - gives way [that is, as language develops] to more precise indications of logical relationship and subordination (hypotaxis).

Однако, в течение довольно продолжительного времени, фактически до конца XVII в., точка с запятой продолжает употребляться и в риторической функции; показательно, что по нормам нового стиля выделение риторических фигур (повторов, антитезы, сравнения и т.д.) происходит в соответствии с законами логики и грамматики. В XVIII в. точка с запятой постепенно вытесняет двоеточие, становится основным знаком препинания в предложении. Обычно точка с запятой употреблялась в интеллективной прозе XVIII в. для связи простых предложений, осложненных различными синтаксическими конструкциями, выделенными запятой. А поскольку сложное предложение в интеллективных текстах того времени нередко занимало не только большой абзац, но и целую страницу, то в таком предложении можно было насчитать до десяти точек с запятой:

As the of speech is supposed to be that which chiefly distinguishes us from the brute creation; and is truly so, if by speech we understand, not only the mere words or sounds of a language, but the conceptions of the mind that are signified by those sounds; it is a matter of curious inquiry, from whence, we have'derived this distinguishing prerogative of our nature; how it first began; and by what degrees it arrived to that state of perfection to which it has been brought, if not among us, at least in other and notions of the world [Brown, G., 2008, p.76].

Особенности стиля научного изложения, характерного для XIXв., диктовали новые нормы и в употреблении точки с запятой. В соответствии со строгим, скупым, более логичным стилем XIX в. точка с запятой встречается в интеллективной прозе все реже. Любопытно, что и в XIX в., и в XX в. точка с занятой употребляется в основном в прежней функции - для разделения простых предложений, входящих в состав сложного.

Подводя итог изложенному, попытаемся выделить общие закономерности развития ранней английской пунктуации. Главным направлением эволюции английской пунктуации периода становления следует считать изменение ее характера от ритмического (риторического) к логико-грамматическому. Естественно, что такое разграничение условно, схематично; цель его - наметить основные тенденции развития системы английской пунктуации, уточнить, какие именно функции знаков препинания являлись определяющими на том или ином этапе становления данной семиотической системы. Говоря о логико-грамматическом характере английской пунктуации XVII-XVIII вв., мы имеем в виду лишь зарождение, различение и усиление «грамматической» функции пунктуации в системе, изначально характеризующейся как ритмическая.

По-видимому, усиление «грамматической» функции пунктуации следует связать с отчетливо проявившейся в английской интеллективной прозе XVII-XVIII вв. тенденцией к подражанию классическим образцам. Необходимо уточнить, что преобладание «грамматической» («логической» - в терминологии изучаемого периода) пунктуации было сравнительно непродолжительным: данная манера пунктуирования исчерпала себя по прошествии моды на каноническое построение текста в духе классической и средневековой латыни.

К сожалению, небольшой объем данной работы заставляет ограничить исследование лишь XVI-XVIII вв., т.е. периодом становления системы английской пунктуации. Чтобы получить целостную и законченную картину развития данной семиотической системы, представляется целесообразным в дальнейшем продолжить исследование, проследив, какие процессы определяют характер английской пунктуации XVIII-ХХ вв., всегда предоставлявшей широкие возможности для свободного стилистического варьирования.

B к.ХVI - н. XVII вв. знаки препинания выполняют преимущественно ритмическую функцию. Прежде всего, это связано с удобством чтения, с необходимостью дыхания - длинные предложения невозможно прочитать на одном дыхании, что неизбежно приводит к взятию пауз.

Интересно, что каждому знаку препинания, использовавшемуся в то время, соответствовала пауза определенной длины» более того, существовала иерархия знаков препинания. По схеме А.Мануциуса последовательность «запятая, точка с запятой, двоеточие, точка» соответствовали паузы, длительность которых располагалась то. возрастающей (вопросительный и восклицательный знаки «читались» с паузой, равной точке). Умелое чередование знаков препинания в совокупности с использованием синтагм различной длины создавало определенный ритмический «рисунок» текста, способствуя эстетическому воздействию на читающего.

В то же время пунктуация Елизаветинской эпохи носила ярко выраженный риторический характер. Постоянная ориентация на читателя, стремление отразить на письме процесс мышления, показать виртуозное владение ораторским искусством заставляли составителей научных трактатов обращаться к помощи знаков препинания как средству дополнительного эмоционального воздействия. Цепи простых предложений, соединенных двоеточием или чередованием точки с запятой и двоеточия образовывали т.н. «риторические» периоды, в которых риторическая организация оставалась главенствующей, а нередко и противоречила логико-грамматическому членению предложения в интеллективной прозе XVI - XVII вв. законы риторики подчиняли себе законы логики и грамматики.

Вместе с тем можно говорить и о стилистическом характере пунктуации к. XVI - н. XVII вв.: автор обычно обращался к тем знакам препинания, которые более всего отвечали его творческим намерениям. Изменить авторскую пунктуацию - значит изменить смысл высказывания.

0дна из отличительных особенностей интеллективной прозы ХVI-ХVIIвв. - подача информации сплошным текстом, без упорядоченного деления на абзацы. Вся информация в научных трактатах ХVI-ХVIIIвв., включая ссылки, отступления, воспоминания и т.п., преподносилась автором как существенная, без разделения на главную и второстепенную. Об этом же свидетельствует способ оформления на письме парантетических внесений: в текстах этого времени для данной цели использовались только запятые. Известно, что с конца ХVIIIв. парантетические внесения выделялись с помощью круглых скобок, тире и двойных запятых, причем последние отражали наиболее слабую степень обособления вставной информации, что в свою очередь выражалось и в просодии.