Особый нравственный аспект имеет эмоциональная сторона судебной речи. В истории России это было типичным явлением в условиях деятельности обвинителей и особенно защитников.

«Слово, - писал А.Ф. Кони, - одно из величайших орудий человека. Бессильное само по себе - оно становится могучим и неотразимым, сказанное умело, искренне и вовремя».

Отсутствие речевых эмоций в речах прокуроров и адвокатов свидетельствует о невысокой культуре судебных прений. Эмоциональная сторона речи повышает интерес к ней слушателей, воздействует на внутреннее убеждение судей. При этом сила аргументов, связанных с нравственной оценкой происшедшего, для присяжных заседателей и присутствующих в зале заседания граждан имеет явное преимущество перед правовыми фактами. Воздействие на их внутреннее убеждение этическими средствами, а не правовыми увеличивает доступ к правосудию и способности повлиять на вынесение ими справедливого решения.

Конечно, эмоциональная сторона судебной речи должна соответствовать судебной обстановке, быть максимально приближенной к событию преступления, относительно которого происходит судебное разбирательство, искренней и убедительной. Стандартный набор фраз вряд ли воздействует на присяжных заседателей и заставит их задуматься над острыми нравственными проблемами, прозвучавшими вокруг рассматриваемого события. Такая обстановка в процессе, исключающая взаимопонимание сторон, порождает и недоверие граждан не только к суду, но и к судье как носителю этой власти, куда они обращаются за защитой своих прав и надеются на разрешение их спора с позиции справедливости.

Касаясь этических аспектов состязательности, трудно обойти вниманием нравственные стороны взаимоотношений судьи и сторон в производстве по уголовным делам, подсудным мировому судье. Эти дела о преступлениях, указанных в ч. 2 ст. 20 УПК РФ, возбуждаются путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем. Следует отметить, что для постсоветского периода существования России деятельность мирового судьи - новый институт уголовно-процессуального законодательства, и в нем имеются значительные новеллы, касающиеся самого судопроизводства. Но главное, что лежит в основе нового института мирового судьи, - это состязательность процесса, которая обязывает гражданина, в отношении которого совершены противоправные действия, преследуемые в частном порядке, представить суду необходимые доказательства виновности обвиняемого. В судебном разбирательстве на стороны также возложена обязанность активно отстаивать свои позиции, основываясь на представленныходоказательствах.

Такой подход по своей сути соответствует воплощению принципа состязательности в новой форме судопроизводства. Но вместе с тем производство у мирового судьи содержит проблемы как правового, так и нравственного характера во взаимоотношениях его участников. Остановимся на некоторых из них.

Уже в момент обращения гражданина в суд за защитой своих прав законодатель поставил судью в положение, явно не соответствующее его процессуальной функции в состязательном процессе. Так, предусмотрен принципиально новый порядок возбуждения дел частного обвинения, согласно которому принято считать (хотя об этом прямо не говорится в законе), что подача жалобы в суд является стадией возбуждения уголовного дела.

Законом предусмотрены определенные и достаточно жесткие требования к содержанию самой жалобы. В ней, помимо некоторых из них, обязательно указывается список свидетелей, о вызове которых ходатайствует заявитель. Если жалоба не соответствует требованиям ч. ч. 5 и 6 ст. 318 УПК РФ, то мировой судья предлагает лицу, ее подавшему, привести жалобу в соответствие с данной нормой и устанавливает для этого разумный срок исходя из объема выявленных недостатков. Такие жесткие требования обусловлены тем, что, по существу, жалоба является своеобразным обвинительным заключением, копия которого вручается обвиняемому, и он должен знать, от чего ему защищаться. Это требование основано на принципе состязательного начала в уголовном процессе. Однако следует ли считать нравственно оправданным столь жесткий подход законодателя к обеспечению принципа состязательности, если это в конечном итоге может не обеспечить надлежащую защиту прав гражданина, обратившегося в суд с заявлением, где он не укажет, например, список свидетелей, подтверждающих событие преступления?

Думается, что этическая сторона этого вопроса явно не соответствует правовым предписаниям. Ведь в конечном итоге судья возвращает гражданину заявление на основании п. 1 ст. 319 УПК РФ и предлагает ему привести жалобу в соответствие с данной нормой. Гражданин не всегда может выполнить указания судьи по обстоятельствам, от него не зависящим, обращается в органы милиции, прокуратуру за защитой своих прав, те направляют его обратно к мировому судье, который за неисполнение данного указания отказывает в принятии заявления к своему производству.

На наш взгляд, такой подход законодателя к строгому обеспечению принципа состязательности в деятельности мирового судьи, при котором правоохранительные органы полностью устранены от участия в помощи гражданину, в отношении которого совершены противоправные действия, преследуемые в частном порядке, противоречит основному закону - Конституции Российской Федерации и моральному фактору, лежащему в основе защиты прав и свобод гражданина.

Несколько обнадеживает в этом плане положение уголовно-процессуального закона, обязывающее орган дознания, дознавателя, следователя или прокурора при принятии решения о передаче сообщения о преступлении в суд в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ принять меры по сохранению следов преступления.

В остальных случаях законодатель предлагает суду взять на себя содействие в собирании доказательств по ходатайству сторон, которые не могут быть получены сторонами самостоятельно. Такая помощь со стороны суда по смыслу закона должна соответствовать его активной позиции, направленной на оказание помощи одной из сторон, которая самостоятельно не может обеспечить себе получение доказательств. Однако в данном случае активная позиция суда по оказанию помощи одной из сторон не должна выходить за пределы процессуальных функций и не подменять стороны в состязательном процессе по осуществлению возложенных на них задач. На практике это выглядит совершенно по-другому. Те сведения, которые запрашивает суд по ходатайству сторон (справки о судимости, характеристики, сведения из медицинских учреждений), конечно, не выдаются на руки заявителю, и суду приходится самостоятельно заниматься получением таких документов, посылать секретарей судебного заседания в различные организации, а иногда и самим участвовать в непосредственном получении доказательств. Подобная активность суда по содействию в собирании доказательств сторонам явно возлагает на суд выполнение несвойственной ему функции в состязательном процессе.

Нравственные аспекты, лежащие в основе решения этой проблемы, требуют законодательно закрепить участие органа милиции, прежде всего дознания, участковых инспекторов в оказании помощи гражданам, в отношении которых совершены противоправные действия, преследуемые в частном порядке. Возложение этих предписаний на суд даже в той форме, как это определено законом, по сути, обязывает суд решать вопрос об обеспечении доказательств сторонам по делу и в итоге выполнять несвойственную ему функцию.

Бесспорно, как уже отмечалось выше, мировой судья обязан активно исследовать представленные сторонами доказательства и с этой целью требовать от сторон предоставления дополнительных доказательств или самостоятельно их истребовать. Именно такой подход законодателя к роли мирового судьи в состязательном процессе наполняет содержание норм УПК РФ о деятельности мировых судей. Непонимание этого вопроса позволяет уже сегодня работникам правоохранительных органов оставлять заявления граждан, обратившихся за защитой нарушенных прав, непроверенными и направить их в суд для рассмотрения, при этом поверхностно придавая им характер частного обвинения. Такая практика является не только противоправной, но и крайне безнравственной по отношению к защите прав и свобод граждан.

Роль морального фактора в обеспечении конституционного принципа состязательности судебного процесса заключается в том, чтобы направить его к достижению поставленной задачи. Состязательная форма правосудия оправдана с позиции нравственности в основном потому, что обеспечивает участникам процесса свободу волеизъявления своей позиции вне зависимости от решения государственных органов и должностных лиц, формулирующих и обосновывающих обвинение.

Список использованных нормативных актов и литературы

1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 №174_ФЗ (ред. от 25.11.2013)

2. Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации» от 28.12.2010 №403_ФЗ (ред. от 28.12.2013)

3. Алексеева Л.Б. Практика применения ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским судом по правам человека. М., 2000.

4. Афанасьев С.Ф. Право на справедливое судебное разбирательство: общая характеристика и его реализация в российском гражданском судопроизводстве. Саратов, 2009.

5. Бастрыкин А.И. Мы говорим на языке закона // Закон. - 2009. - №1.

6. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Комментарий к ст. ст. 5 и 6. М., 1997.

7. Колоколов Н.А. О праве, суде и правосудии (избранное). М., 2006.

8. Радутная Н.В. Этика судьи. М., 2002. С. 24.

9. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса: В 2 т. Т. I.M., 1968. С. 178.

Размещено на Allbest.ru