Угроза как способ совершения преступного деяния

При применении физического насилия причиняется физический вред личности (телесные повреждения, смерть и т. д.) или личность ставится под угрозу причинения такого вреда. Угроза же представляет собой возможность причинения нежелательных последствий. Она только ставит в опасность неприкосновенность личности. Виновный, устрашая, рассчитывает на испуг потерпевшего. Таким образом, психическое насилие есть воздействие на организм другого человека посредством оказания влияния на его психику. Осуществление такого воздействия возможно с помощью психических факторов внешней среды и составляет содержание психического насилия. Эксперты также отмечают, что психическое насилие - это любое воздействие на психику с целью преодоления воли потерпевшего, для того, чтобы достичь преступного результата.

Раскрывая сущность принуждения, следует иметь ввиду, что оно нацелено на максимальное ограничение свободы выбора для принуждаемого. Как верно отмечает Луценко Е. Г, «при принуждении свобода выбора поведения принуждаемого вообще не учитывается и возможности выбора вариантов либо нет вообще, либо они сужены до предела».

Таким образом, угроза и принуждение связаны друг с другом, как часть и целое. Принуждение в этом случае является более широкой категорией, тогда как угроза является проявлением одной из его форм. Следует особо отметить, что не следует сводить принуждение лишь к физическому насилию, оно, в рамках такой формы психического насилия как угроза, может быть направлено и на имущество принуждаемого. Таким образом, принуждение по объему шире любой формы (физической или психической) насилия.

Под психическим насилием следует понимать противоправное воздействие на психику другого человека с целью подавления и подчинения его воли воле преступника. Хотя Уголовный кодекс не упоминает эту категорию, большинство статей Уголовного кодекса определяя насилие подразумевают две его формы - как физическое, так и психическое.

Угроза соотносится с психическим насилием как часть и целое, являясь разновидностью психического насилия .

В ст. 119 Уголовного кодекса предусматривается уголовная ответственность за наиболее общественно опасный вид психического насилия - угрозы насилием. При этом, законодатель не раскрывает содержание самой угрозы, конкретизируя ее опасность посредством указания на предмет посягательства: жизнь и здоровье (при условии реальности убийства и причинения тяжкого вреда здоровью).

2.3 Система признаков угрозы, образующих состав преступления

Диспозиция ст. 119 УК РФ закрепляет обязательные признаки угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, к которым относятся реальность, осуществимость и совершение ее помимо воли пострадавшего.

Реальность - ключевой признак угрозы, признанный подавляющим большинством исследователей проблем психического насилия.

В ходе анализа уголовных дел было установлено, что в 98,5% приговоров как правило, есть указание на реальность угрозы . Следовательно, юридическая практика наделяет "реальность" основополагающим значением для уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Он превращает угрозу из вида обнаружения умысла в уголовно наказуемую категорию. По мнению Луценко Е. Г. «реальность угрозы характеризует её как общественно опасное деяние». Понятие реальности раскрывается через такие категории, как: наличность, конкретность и действительность.

Наличность является неотъемлемой чертой угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Наличной признается та угроза, которая уже возникла, но не перестала существовать. Таким образом, она возникает с момента выражения угрожаемым в любой форме информации о намерении причинить смерть или тяжкий вред здоровью конкретного лица, при отсутствии признаков начала фактической реализации этой угрозы.

Примером может служить уголовное дело в отношении Е.Т.П. который неоднократно 22 и 26 октября 2014 г. в ночное время звонил по телефону в квартиру У.С.М. и угрожал убийством. Ранее они состояли в фактических брачных отношениях.

8 октября 2014 г. Е.Т.П. в кабинете работника полиции Рукавишникова А.А. заявил, что всё равно убьёт У.С.М. В последних числах октября 2014 г. Е.Т.П. по телефону в разговоре с Б.Р.О.вновь заявил, что убьёт бывшую жену. Угрозы убийством У.С.М. воспринимала как реальные и вынуждена была скрываться от Е.Т.П. При таких обстоятельствах суд обосновано квалифицировал содеянное по ст. 119 УК РФ.

Решение вопроса о наличности угрозы должно быть основано на объективных данных о том, что общественно опасное посягательство уже началось. Посягательство не является наличным в тех случаях, когда оно закончилось, и опасности охраняемым благам нет. О прекращении наличности угрозы свидетельствуют обстоятельства, которые сводят на нет ее угрожающий потенциал в условиях конкретного места и времени: примирение сторон, пресечение угрожающих действий виновного, изменение пространственно-временных условий жизнедеятельности участников конфликта и т.д.

В зависимости от момента возможной реализации, преступные угрозы можно классифицировать на два вида. Во-первых, это буквально наличная угроза, предполагающая немедленное причинение вреда вслед за высказыванием самой угрозы. Нередко наличная угроза носит характер ультиматума, предъявляемого потерпевшему, когда виновный требует от него совершения какого-либо действия (бездействия), обещая тут же на месте реализовать угрозу в случае неисполнения выдвинутого требования. Этот вид угрозы обладает более высокой степенью опасности, так как она обладает большим устрашающим потенциалом, формирует у потерпевшего психологическое состояние стресса, парализует его волю. «Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы» Примером, иллюстрирующим данный вид угрозы, может служить уголовное дело, возбужденное в отношении гр. Б.Б.В., который 24 июня 2014г., перекопал дорогу рядом со своим дачным домиком и тем самым мешал проезду соседей. В 12 часов сосед по даче гр. Т.Н.Н., который не смог проехать к своему дому, потребовал закопать яму. В ответ на замечание соседа, Б.Б.В находившийся в состоянии алкогольного опьянения, начал оскорблять Т.Н.Н., словесно угрожать убийством. Когда Т.Н.Н. вышел из машины, чтобы положить доски для проезда через яму, Б.Б.В.забежал в дом, схватил охотничье ружье и направил его на Т.Н.Н., требуя прекратить эти действия. Т.Н.Н. заскочил в машину и дал заднюю скорость. В это время Б.Б.В., желая запугать Т.Н.Н., произвел выстрел в сторону машины. В отношении Б.Б.В. было возбуждено уголовное дело по ст.119 УК РФ.

Вторым видом угрозы является такая угроза, которая лишена свойства буквальной наличности, то есть предполагаемый момент реализации угрозы отнесен в будущее, что также следует из ее содержания. Ее можно назвать угрозой с отсрочкой исполнения. Так, гр. Ш.С.И. признан виновным в том, что 13 января 2013 г. направил письмо начальнику колонии, в котором угрожал ему убийством. Из показаний потерпевшего Х.Н.А. следует, что он (в силу особенностей своей работы) реально опасался высказанных в письме угроз. Свидетель Ц.В.Е., являясь сотрудником службы безопасности того же учреждения, оценил угрозу как реальную, свидетель З.Г.И. слышал от Ш.С.И., что последний намеревается убить начальника колонии. Свидетель Г.В.О. видел письмо, в котором содержались не только угрозы убить Х.Н.А., но и описывались способы убийства. Подобные угрозы Ш.С.И. высказывал и ранее, а в его прикроватной тумбочке был обнаружен кухонный нож.

Согласно заключению почерковедческой экспертизы, письмо на имя Х.Н.А. написано Ш.С.И. Суд правильно квалифицировал действия Ш.С.И. по ст. 119 УК РФ.

Столь же важным для признания угрозы реальной является вопрос о ее конкретности. Информация, содержащаяся в угрозе, должна быть направленной и понятной - кому и какой вред обещает причинить угрожающий. В противном случае, вопрос об уголовной ответственности не возникает. Таким образом, абстрактная угроза уголовных правоотношений не порождает. В качестве примера для иллюстрации стоит привести следующий случай из судебной практики. Так, Б.Н.И. находясь в состоянии алкогольного опьянения у себя в доме, стал принуждать квартирантку Ч.М.И. вступить с ним в сожительство, но последняя убежала и спряталась в доме соседки Д.К.И.. Вслед за ней к Д.К.И. прибежал Б.Н.И.. Выражаясь нецензурными словами, он стал стучать в дверь и требовать выпустить Ч.М.И.. При этом Б.Н.И. угрожал убийством Д.К.И., держа в руке нож. Д.К.И. потребовала не стучать в дверь, не пугать детей, при этом заявила, что в её доме Ч.М.И. нет и предложила ему уйти. Б.Н.И. ушёл. Ранее он никогда с Д.К.И. не ссорился, отношения между ними были нормальные. Как установил Верховный Суд, вся обстановка происшедшего, направленность действий Б.Н.И. не свидетельствовали о том, что у Д.К.И. имелись основания опасаться осуществления им словесной угрозы. Верховный Суд в части осуждения Б.Н.И. за угрозу убийством уголовное преследование прекратил.

Действительность угрозы является еще одним важным критерием реальности.

Угроза не должна быть мнимой, т.е. возникать только в воображении человека, а должна существовать в объективной реальности. Угроза должна быть как реальной, так и наличной настолько, что бы она не оставляла никакой свободы угрожаемому.

По мнению Девятовской С.В. «действительность угрозы может вытекать из самой сложившейся обстановки и места совершения нападения (например, квартира, улица); ее характерных особенностей (например, угрожают оружием), времени (ночь); количества соучастников и т. д. Все эти компоненты в совокупности являются составляющими конкретного психического насилия, а их набор способен оказать решающее психическое воздействие на жертву.»

Достаточно сложным в теории и неоднозначно трактуемым на практике является вопрос о субъекте оценки реальности угрозы. При оценке реальности угрозы большое значение придается субъективному фактору: как воспринимает ее потерпевший и окружающие лица (в частности, те, которые передают содержание угрозы потерпевшему). В юридической литературе высказано мнение о том, что субъективное восприятие реальности угрозы потерпевшим имеет решающее значение для признания состава преступления, предусмотренного ст. 119 УК. Более предпочтительным, является определение реальности угрозы с учетом как объективного, так и субъективного критерия. Они дополняют друг друга и вместе позволяют правильно установить признаки состава преступления, избежать ошибок в квалификации содеянного. Например, возможна ситуация, когда лицо, обладающее повышенной эмоциональностью, ошибочно воспринимает какой-либо розыгрыш (шутку) своих знакомых с имитацией оружия как реальную угрозу для жизни. Иногда подобные "шутки" приводят к возникновению состояния "мнимой" обороны - разновидности фактической ошибки в уголовном праве.

По мнению Девятовской С.В. «подтверждением реальности выступает состояние страха, возникающее у потерпевшего в результате преступных угроз».

Распространенным является взгляд, согласно которому переносить реальность угрозы целиком в плоскость субъективного ее восприятия потерпевшим едва ли правомерно и надо учитывать все обстоятельства дела (характер взаимоотношений виновного и потерпевшего, серьезность повода для угрозы, личность угрожающего, наличие предметов, способных причинить серьезный вред и т.д.).

В конкретных случаях угроза может быть пустой, произнесенной в запальчивости, когда и сам виновный, и потерпевший не придают ей серьезного значения. Поэтому важно знать, использовал ли виновный угрозу как средство давления на волю потерпевшего с намерением вызвать у него чувство страха, боязни, дискомфорта. Если это установлено, угрозу следует считать реальной, даже если сам виновный приводить ее в исполнение не собирался, а лишь запугивал потерпевшего.

Таким образом, более предпочтительной является точка зрения, в соответствии с которой реальность угрозы определяется на основе диады субъективного и объективного критериев. Как верно отмечает Р. Д. Шарапов: «Особенности восприятия характера преступной угрозы потерпевшим есть одно из обстоятельств, которое должно учитываться при определении характера угрозы, но в совокупности с другими обстоятельствами происшедшего, и не может предопределять, и тем более подменять вопрос о направленности умысла угрожавшего». Заслуживает также внимания точка зрения И. В. Лукьяновой о том, что: « ..реальность угрозы складывается из возможности восприятия содержания и понимания значения угрозы сознанием и волей человека (субъективный фактор) и заложенного виновным в свой поступок угрожающего потенциала, рассчитанного исходя из особенностей личности потерпевшего и сопутствующих совершению преступления обстоятельств (объективный фактор)». Угроза выступает как более действительная и представляющая большую опасность тогда, когда виновный заявляет о своем намерении осуществить ее немедленно. В то же время, для рассматриваемого состава, не обязательно совпадение во времени действительности угрозы и ее высказывание. Отдаленность момента реализации характерна для сложной угрозы. Так, виновный может заранее умышленно создавать опасность угрозы, а затем выражает ее вовне.

Действительность угрозы напрямую связана с ее интенсивностью. Интенсивность психического насилия - определяется содержанием угрозы (высказывания или демонстрация угроз применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего).

Анализ рассмотренных точек зрения, а также документов судебно-следственной практики позволяют сформулировать критерии действительности угроз:

а) объективность существования угрозы, то есть она существует не в воспаленном сознании потерпевшего, а объективно вне его воли в условиях конкретного места и времени, в отношении определенных субъектов;

б) содержательный аспект - угроза должна содержать в себе информацию о конкретной опасности (совершить убийство, причинить тяжкий вред здоровью). Следует подчеркнуть, что информационный характер угрозы отражает ее специфику и предопределяет ее адресность, в противном случае исключено воздействие на психику человека;

в) угроза должна быть выражена вовне, то есть в любой приемлемой форме должна быть донесена до сознания потерпевшего;

г) действительность угрозы характеризуется ее интенсивностью (ярко выраженные жесты, слова, применение орудий и так далее).

Важным критерием уголовно-наказуемой угрозы выступает ее осуществимость.

Осуществимость угрозы представляет собой необходимый признак, свойственный только психическому насилию, предусмотренному ст. 119 УК РФ.

Осуществимость угрозы сводится к объективно существующей беспрепятственной возможности ее реализации, осознаваемой виновным.

Не могут быть признаны преступными угрозы, хотя и общественно опасные, но объективно неосуществимые. Как верно отмечает, Данелян Л.В. «… оценивать опасность угрозы, исходя лишь из субъективного восприятия ее адресатом, без учета объективной возможности осуществления действий по реализации угрозы, недопустимо, ибо при таком положении центр тяжести в оценке общественной опасности переносится на субъективное восприятие, которое может быть ошибочным».

Представляется, что критериями осуществимости угроз должны выступать объективные параметры места, времени, состояния угрожающего, половые, возрастные характеристики личности виновного, которые позволяют сделать вывод о возможности совершения им убийства или причинения тяжкого вреда здоровью. Все названные параметры должны не только создавать для преступника благоприятную почву для реализации своего преступного намерения, но и вызывать у потерпевшего опасение в возможности осуществления угрозы.

В качестве конструирующего признака угрозы следует рассматривать и то, что она осуществляется вопреки (при опосредованном психическом насилии) либо помимо воли потерпевшего (при прямом психическом насилии). Представляется, что наличие рассматриваемого признака следует признавать тогда, когда воля потерпевшего на применение в отношении него информационного насилия либо не была никак обозначена, либо имелось четко обозначенное несогласие. В этой связи, представляется, что при наличии согласия потерпевшего на осуществление в отношении него психического насилия в форме угроз его жизни и здоровью, должно исключать наступление уголовной ответственности в рамках ст. 119 УК РФ, так как теряется общественно опасный характер деяния, что приводит также к отсутствию вреда объекту - психике мнимого пострадавшего. Данное решение верно, при условии не наступления каких либо последствий для здоровья в результате мнимой угрозы. В противном случае, уголовная ответственность должна наступать по реальным последствиям. В данном вопросе следует четко оговорить, что при подаче заявления о побоях, оно должно быть рассмотрено, независимо от факта согласия на побои со стороны потерпевшего и виновное лицо должно привлекаться к уголовной ответственности, если же заявления от потерпевшего не поступило, то дело не возбуждается в силу прямого указания ч. 2 ст. 20 УПК РФ, т.к. состав ст. 116 УК РФ относится к преступлениям частного обвинения. В то же время, определяя меру наказания за подобные деяния, суд должен учитывать роль как виновного, так и потерпевшего в содеянном. В этой связи, для отечественного законодательства чрезвычайно остро стоит вопрос о солидарной уголовной ответственности в рамках виктимологической теории.

Таким образом, подводя итог, можно сформулировать следующие отличительные признаки угрозы:

1) реальность угрозы проявляется через ее наличность, конкретность, действительность. В целом реальность угрозы должна основываться на паритетном учете объективных и субъективных критериев;

2) осуществимость угрозы: критериями осуществимости угроз должны выступать объективные параметры места, времени, состояния угрожающего, половые и возрастные характеристики личности виновного и потерпевшего. Все названные параметры должны не только создавать для преступника благоприятную почву для реализации своего преступного намерения, но и вызывать у потерпевшего опасение в возможности осуществления угрозы;

3) угроза должна осуществляться вопреки (при опосредованном психическом насилии) либо помимо воли потерпевшего (при прямом психическом насилии);

4) угроза всегда обладает меньшей общественной опасностью, нежели реальное применение насилия.



3. АНАЛИЗ ЭЛЕМЕНТОВ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ УГРОЗЫ УБИЙСТВОМ ИЛИ ПРИЧИНЕНИЕМ ТЯЖКОГО ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ

3.1 Объективные признаки состава преступления, предусмотренного ст.119 УК РФ

Ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, расположена в разделе 7, в гл. 16 Особенной части «Преступления против жизни и здоровья». Следовательно, родовой объект угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью определен как законодательно закрепленные права личности. Видовым объектом является неприкосновенность жизни или здоровья. Содержание объекта в ст.119 Уголовного кодекса РФ, представляет собой яркий пример психологического насилия с учетом всех его особенностей и характеристик. Как справедливо отмечает Данелян Л.В. «Объектом преступного насилия является личная безопасность (личная неприкосновенность) человека, то есть общественные отношения, обеспечивающие его безопасное физическое и психическое существование».

Основным непосредственным объектом угроз является или благо психологической неприкосновенности жизни, или благо психологической целостности здоровья человека, в зависимости от направления и содержания угроз. Этот вывод следует из содержания деяния, составляющих уголовно-наказуемую угрозу. Сама по себе, угроза не может причинить вред здоровью или жизни в то же время, характер угрозы предполагает воздействие на психологию жертвы путем сознания воспринимаемой опасности. Следует также отметить, что этот ущерб проявляется в виде тех негативных переживаний, чувств и эмоций, которые возникают сразу же после доведения угрозы до сведения потерпевшего и его осведомленности о содержании этой угрозы.

В качестве дополнительного непосредственного объекта преступления выступает общественная безопасность, т.к. угрозы, создавая опасность наиболее ценным жизненным преимуществам (жизни и здоровья), неизбежно создают атмосферу неуверенности и страха, не только на уровне индивидуальной психологии потерпевшего, но и во всем его окружении. Это дестабилизирует обычный нормальный ход жизни, создает напряжение, усугубляет социальную напряженность.

В рамках рассматриваемого состава преступления можно выделить и факультативный непосредственный объект - психическую неприкосновенность личности, при условии, что угроза, в силу восприятия и субъективных качеств потерпевшего, была сопряжена с нарушением его общего психического состояния (возникновение фрустрации, чувства тревоги, бессонницы).

Таким образом, при рассмотрении объекта состава преступления статьи 119 УК РФ, проявляется криминологическая обоснованность криминализации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

Объективная сторона является одним из элементов состава преступления. Прежде всего, это проявляется через анализ содержания самого акта, который должен характеризоваться общественной опасностью деяния и тяжестью внешнего проявления.

Общественная опасность проявляется в поведении человека, его поступках, действиях или бездействии. Мысли, убеждения человека, какими бы ни были предосудительными, не могут рассматриваться, как преступление. «Как бы ни было опасно для общества или порочно известное лицо, как бы ни были вероятны предложения преступных поползновений, судья не может назначить ему наказание, пока не признает, что он совершил деяние, запрещенное законом», -- писал Н. С. Таганцев.

Юридическая структура угрозы, в рамках статьи 119 Уголовного кодекса, сформулирована как состав опасности. Следовательно, оконченным состав преступления будет считаться после распространения информации об угрозе потерпевшему и приобретения ею реальной опасности исполнения. Угроза состоит в передаче информации о намерении виновного причинить вред жизни или здоровью потерпевшего, при условии владения тем опасным потенциалом, который имеет реальные перспективы быть реализованным в убийстве или нанесении тяжких телесных повреждений.

Таким образом, объективная сторона угрозы в рамках ст.119 Уголовного кодекса РФ включает в себя три обязательных признака: действие, причинную связь и реальную опасность наступления последствий в результате реализации угрозы.

Способы, выражающие угрозы, могут быть устными (вербально), письменными или конклюдентными. При принятии решения об угрозе, осуществляемой посредством гипноза, важно учитывать последствия, которые пришли на ум жертвы в результате воздействия гипноза. Если гипноз используется для угроз, нарушений психического равновесия жертвы, и при этом не наблюдается признаков психического заболевания, то логично предположить, что это психологическое насилие. Этот вывод следует из самой сущности гипноза, которая направлена ??на установление контроля над бессознательной частью психики человека - с помощью информационных вмешательств потерпевшему мешают контролировать свою волю. Если такие вмешательства происходят под гипнозом, то налицо факт информационной агрессии. Если в результате насильственного гипноза происходит психическое заболевание, на которое рассчитывал преступник, то такие действия могут служить формой физического насилия.

Тем не менее, следует иметь в виду, что не вся информация формирует объективную сторону угрозы, а только та, которая имеет потенциал, свидетельствующий о реальных предпосылках для реализации угрозы. Угроза не должна восприниматься только как исполняемая, но и на самом деле должна быть физически исполнимой. Проявление внешней формы угрозы является отражением неправомерных мыслей угрожающего, внутреннего желания реализации конкретного преступления. Этот аспект характеризует общественную опасность угрозы и позволяет отграничить ее с одной стороны, от начальных стадий убийства или причинения тяжких телесных повреждений, с другой стороны - от обнаружения умысла.

Что касается состава преступления, предусмотренного ст. 119 Уголовного кодекса РФ, то в теории уголовного права возникает вопрос внутреннего содержания психической травмы. Так, Р. Шарапов считает, : « Общественно опасным последствием преступного насилия является физический или психический вред, то есть вредное изменение в физической (биологический) и (или) психической природе человека, оказывающее негативное влияние на его организм как целостную биосистему». Таким образом, потерпевший не опасается самих преступных угроз, а испытывает психологическое насилие в результате получения реальной, по его мнению, информации о возможности посягательства на его жизнь, здоровье со стороны угрожающего. Следовательно, составом преступления ст. 119 УК РФ охватывается причинение психического вреда только в виде опасения исполнения угрозы.

Суть угрозы причинения вреда заключается в запугивании, в возбуждении чувства опасности и страха, подавления воли потерпевшего и его отказ от противостояния. Для признания угрозы преступлением, она должна быть, в первую очередь, осознана жертвой опасной для жизни и здоровья. Кроме того, угроза должна выполнить свою роль - запугать жертву. Если угроза не воспринимается осознанием человека, которому оно адресовано прямо или косвенно, или хотя воспринимается, но, по оценкам потерпевшего, она нереальна , то такая угроза вряд ли может быть признана общественно опасным деянием.

Таким образом, последствия при угрозе носят сложный характер: первая группа (обязательные) - последствия, связанные с опасениями реализации угроз; вторая группа (факультативные) - связаны с нарушением привычного протекания психических процессов в коре головного мозга угрожаемого (страх, тревога, беспокойство и т.д.).

В рамках рассматриваемого вопроса возникает проблема не только внутренних, но и внешних границ содержательного объема вреда, причиняемого в результате преступных угроз. Так, если наступили последствия, в виде психического заболевания или расстройства психики, то возникает ситуация причинения вреда здоровью, которая относится к физическому вреду, и, следовательно, выходит за рамки психического вреда.

По мнению Комиссарова В.С. «Угроза может выражаться не только в психическом воздействии на потерпевшего; она может сопровождаться побоями, истязаниями и другими формами физического насилия». Отсюда напрашивается вопрос о квалификации угрозы, сопряженной с применением физического насилия. Одни авторы считают, что исходя из санкции статья 119 охватывает собой причинение побоев, легкого вреда здоровью и не требует дополнительной квалификации по другим статьям УК. Однако, как верно отмечает Сибул В. А. «такое решение представляется ошибочным, ибо оно игнорирует различия в непосредственных объектах указанных преступлений». В данном случае действительно происходит посягательство на два автономных непосредственных объекта, которые не соотносятся между собой как часть и целое. Один непосредственный объект - психологическая безопасность личности, второй - ее физическая неприкосновенность. Следовательно, содеянное должно быть квалифицировано по двум и более соответствующим статьям УК РФ. В случае угрозы, сочетающейся с физическим насилием, закон допускает применение необходимой обороны. Так, Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 сентября 2012 года №19 разъясняет, «общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, представляет собой деяние, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося или другого лица. Двойное вменение здесь исключается, так как реально совершаются два самостоятельных преступления.

Однако, судебная практика не всегда придерживается высказанной позиции. Так, приговором суда Б.Н.Н. был признан виновным в совершении преступного деяния при следующих обстоятельствах. В ходе бытовой ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений Б.Н.Н. начал выгонять Б.Р.М. из дома, заявив: «Я тебя убью», и, схватив Б.Р.М. за шею руками, стал сдавливать, при этом потерпевшая реально опасалась осуществления этой угрозы. Увидев, что мать задыхается, Бондарь отпустил ее, но затем взял металлическую ручку от щетки и нанес несколько ударов Б.Р.Д. по голове и спине. Ударом ногой в поясницу вытолкнул Б.Р.Д. из квартиры на улицу. Своими действиями причинил ей телесные повреждения в виде ушиба мягких тканей в области головы, ссадин и кровоподтеков в области туловища, кровоподтеков левой верхней конечности, которые согласно заключению эксперта вреда здоровью не причинили. Когда вскоре Б.Р.Д. вернулась в квартиру, Б.Н.Н. вновь стал угрожать ей убийством и начал надвигаться на нее. В силу обстановки данного происшествия, физического превосходства Б.Н.Н., проявления агрессии с его стороны, Б.Р.М. реально опасалась осуществления угроз и покинула квартиру.

В данном случае предложенная судом квалификация содеянного Б.Н.Н., представляется неверной, так как не все деяния получили должную правовую оценку. Представляется, что верной квалификацией будет признание совокупности преступлений ч. 1 ст. 116 УК РФ и ст. 119 УК РФ.

Аналогично, что при выражении угрозы в оскорбительной для потерпевшего форме образуется идеальная совокупность двух преступлений, объектами которых выступают психологическая неприкосновенность (ст.119 УК) и честь и достоинство личности (ст.130 УК).

Очень точный акцент ставит законодатель, определяя характер угрозы. То есть, к уголовной ответственности по ст. 119 Уголовного кодекса РФ правонарушитель может быть привлечен при условии, что он должен точно указать, какой вред грозится причинить жертве (убийство или нанесение тяжких телесных повреждений). Определенно должен быть решен вопрос об отсутствии состава преступления при угрозе неопределенного характера. Статья 119 Уголовного кодекса является звеном системы правового регулирования вопросов социальной стабильности и безопасности человека в Российской Федерации. Элементами рассматриваемой системы являются не только уголовно-правовые, но и административно-правовые нормы.

В рамках дальнейшего совершенствования правовой структуры преступления, предусмотренного ст. 119 Уголовного кодекса РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью", является вопрос о формировании квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков состава этого преступления.

Что касается состава преступления, предусмотренного статьей 119 УК РФ, то обстоятельствами, которые увеличивают степень общественной опасности преступления, могут являться: соучастие в преступлении, посягательство на малолетнего, посягательство на беременную женщину, посягательство с применением оружия. О необходимости дополнения ст. 119 УК РФ указанными квалифицирующими признаками высказалось подавляющее большинство юристов.

В рамках ст. 119 УК РФ, заслуживает внимание ситуация, когда угроза осуществляется с применением или демонстрацией оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В данном случае, угроза выступает в качестве основного признака объективной стороны, а применение оружия, как дополнительный, повышающий степень общественной опасности данного преступления, причиняющий больший стресс жертве, большую моральную травму. Ведь демонстрация оружия, психологически воспринимается пострадавшим как начальный этап нападения, предшествующий реальному причинению смерти либо вреда здоровью. В то же время, следует отметить, что использование оружия при совершении любого преступного деяния повышает степень его общественной опасности, что требует выделения рассматриваемого признака в качестве квалифицирующего. Как отмечают исследователи, в России на рубеже XX - XXI вв. отмечается резкий скачек распространенности оружия. По оценкам Зайцевой Е. В. он составляет 10 кратный прирост, по отношению к началу 90-х годов ХХ в. В то же время криминологическая доктрина однозначно оценивает сам факт ношения оружия как угрозу или как скрытое насилие.

По данным, опубликованным Зайцевой Е. В., подавляющее большинство (90%) преступлений данной категории совершается более опасными средствами и способами. В 81 % случаев преступники использовали для угрозы такое оружие, которым могли причинить смерть потерпевшему, а в 50% случаев создавали в момент угрозы обстановку возможного совершения убийства или причинения тяжкого телесного повреждения потерпевшему. В 68 % случаев угрозы сопровождались избиениями, ударами, оскорблениями и тому подобными действиями, наказуемыми в уголовном порядке. Около 76 % всех угроз совершалось с применением предметов, используемых в качестве оружия: 34 % - предметов, подобранных на месте преступления; 14 % - кухонной утвари; 8 % - огнестрельного оружия.

Требует особого внимания вопрос о ситуации, когда угрозы подкрепляются применением животных (чаще в угрозах используются собаки бойцовых пород, но не исключены и другие животные). Положение законодателя по этому вопросу четко не фиксируется, из-за чего в правоприменительной практике возможны недопустимые разночтения. Этот вопрос требует особой проработки, и представляется правильным признать животных в качестве холодного оружия, как это делается в ряде зарубежных стран (США, Германия, Бельгия).

Таким образом, требования разделения будут соблюдены при конструировании особо квалифицированного состава угрозы, в связи с рассматриваемым признаком. При этом заслуживает внимания формулировка рассматриваемого признака. Представляется, что более точно отражать объективный характер угрозы в данном случае будет следующая формулировка квалифицирующего признака: «Угроза, сопряженная с применением оружия или предмета, используемого и воспринятого потерпевшим в качестве оружия».

Так, 24 апреля 2014 г. около 12 часов Королев П. С. Находясь около дома 88 по ул. Дзержинского, в ходе ссоры, возникшей на почве личностных неприязненных отношений, между ним и Русой Л. К., желая запугать последнюю, стал умышленно угрожать Русой Л. К., высказывая в ее адрес угрозы убийством. При этом Королев П. С. держал в руке кухонный нож, которым размахивал перед Русой Л.К., создавая впечатление о реальности высказываемых угроз. В силу сложившейся обстановки, агрессивного поведения Королева, Русая восприняла угрозу убийством как реальную.

3.2 Исследование субъективной стороны и субъекта преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ

Субъективная сторона преступления - элемент внутренней структуры, которая включает в себя обязательный признак - вину и дополнительные функции - мотивы и цель.

Особенностью субъективной стороны преступления является то, что она не только предшествует исполнению преступления, образуя мотив, намерение, план преступного поведения, но и "сопровождает" его от начала до конца преступного деяния , представляя собой своего рода самоконтроль за совершенными действиями.

В соответствии с уголовно-правовым принципом вины (ст. 5 УК РФ) и юридического определения преступлений (ст. 1, ст. 14 УК), вина является неотъемлем свойством преступного деяния и обязательным признаком любого состава преступления. Она входит в основание уголовной ответственности. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и те общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Статья 119 Уголовного кодекса устанавливает умышленную форму вины в отношении действий, которые представляют собой угрозу для жизни или здоровья. Определение содержания субъективной стороны угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью представляет особую сложность и научно-практическую значимость в свете прежде всего отграничения этого преступления от неоконченного убийства. Как справедливо отмечает Сибул В.А. «чтобы исключить опасность объективного вменения при квалификации угрожающих действий, в каждом случае необходимо установление глубокой и тесной связи объективной стороны деяния с виной субъекта».

Субъективная сторона преступления характеризуется только прямым умыслом. Состав преступления, предусмотренного ст. 119 Уголовного кодекса, является одним из формальных признаков преступления.

По диспозиции ст.119 УК РФ относится к составу опасности, а это значит, что осознанием, предвидением и желанием преступника должно охватываться не только действие, но и реальная опасность наступления общественно опасных последствий. Иными словами, интеллектуальным моментом угрозы является осознание преступником общественно опасного и противоправного характера своих действий, заключающегося в объективизации распространяемой угрозы и предвидении действительной реальной возможности исполнения этой информации. Волевой момент - желание запугать жертву, заставить её бояться, вызвать страх за свою жизнь и здоровье. Таким образом, волевой элемент угрозы проявляются через осознание желания совершить противоправные действия путем объективации угроз и создание необходимых условий для ее реализации. Отличие состава угрозы от приготовления и покушения на убийство или тяжкие телесные повреждения заключается в том, что при угрозе виновный не желает наступления указанных последствий, угроза создает лишь объективный риск осуществления действий, направленных на убийство или причинения тяжкого вреда здоровью, охватываемый умыслом виновного. В то же время, преступник осознает, что, на самом деле, угроза физически исполняема. «Только в том случае, если виновный осознает, что он совершает угрозу и желает ее совершить при наличии реальной опасности ее исполнения, деяние подпадает под признаки состава угрозы». Следовательно, для привлечения к уголовной ответственности по ст. 119 УК РФ большое значение играет осознание, предвидение и допущение виновным объективной опасности исполнения угрозы.

Цель совершения угрозы определена законодателем факультативно. В то же время Жданов Ю.А. справедливо отмечает: «независимо от того, какими мотивами руководствовался виновный, он всегда преследует цель запугать потерпевшего, сделать его поведение более послушным и выгодным виновному, не ставя при этом цель приведения такой угрозы в исполнение». По мнению автора, для угрозы необходимо наличие цели - вызвать состояние испуга, страха у потерпевшего

Следует признать, что цель угрозы может иметь различную направленность, но всегда есть конечная цель - нарушить психологическое равновесие жертвы для того, чтобы подчинить себе его волю.

В то же время, для квалификации не имеет значения, какое направление (положительное или отрицательное) имеет угроза. То есть, мотивы угрозы так же носят факультативный характер. Антиобщественная направленность угрозы сохраняется и при стремлении преступника добиться от потерпевшего социально одобряемого поведения (например, бросить пить, вылечиться от наркомании, вернуться в семью и так далее). Представляет интерес ситуация, когда угроза высказывается с целью пресечения преступления. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 сентября 2012 года №19 так определяет эти действия: «...положения статьи 37 УК РФ в равной мере распространяются на всех лиц, находящихся в пределах действия Уголовного кодекса Российской Федерации, независимо от того, причинен ли лицом вред при защите своих прав или прав других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Такая угроза подпадает под признаки ст. 119 УК РФ, если нет условий правомерности необходимой обороны или правомерности задержания преступника.

Мотивы угрозы не конкретизированы законодателем, поэтому они не влияют на его квалификацию в части ст.119 Уголовного кодекса. Тем не менее, это становится важным, когда происходит разграничение общих и специальных норм угрозы. Так, мотив мести должностному лицу или лицу, осуществляющему правосудие или предварительное расследование, не влечет за собой уголовную ответственность по ст. 119 Уголовного кодекса, а квалифицируется в соответствии со статьями 318 и 296 УК РФ.

Как отмечает Девятовская С.В. « значительная часть угроз убийством совершается на фоне ссор, личных неприязненных отношений, в состоянии опьянения». B ряде случаев в качестве фактора, провоцирующего высказывание в адрес потерпевшего угроз убийством, причинением тяжкого вреда здоровью или уничтожением имущества, выступает противоправное или аморальное поведение самого потерпевшего (оскорбление, ложный донос, распространение ложных или порочащих виновного сведений. В то же время, обращает на себя внимание, хотя и не распространенный, но увеличивающий степень общественной опасности деяния мотив - из хулиганских побуждений. Этот мотив имеет гораздо большее влияние на сознание людей, провоцирует ответную агрессию и серьезную озабоченность за безопасность жизни и здоровья. Мотивы, которые возникли на основе только личных отношений (ревность, месть, и так далее), такого рода социальных последствий не влекут, и хотя они также выражают обычно достаточно высокую степень индивидуализма, в качестве признаков состава преступления или отягчающих обстоятельств выступать не могут. Этот мотив обладает четко выраженным асоциальным содержанием, сочетающим в себе эгоцентризм и цинизм поведения. Сказанное подтверждает необходимость выделения рассматриваемого мотива в качестве квалифицирующего признака угрозы.

В пользу такой позиции можно привести и то обстоятельство, что законодатель предусмотрел рассматриваемый квалифицирующих признак во многих составах преступлений против личности гл. 16 УК РФ (п. « и» ч. 2 ст.105 УК РФ, п. «д» ч. 2 ст. 111УК РФ, п. «д» ч.2 ст. 112 УК РФ, ч.2 ст. 115 УК РФ, ч.2. ст. 116 УК РФ). Еще один аргумент в пользу данной позиции связан с тем, что не подпадая под квалификацию по ст. 213 УК РФ, угроза (без оружия или предметов используемых в качестве оружия), совершенная из хулиганских побуждений, не может получить должной правовой оценки, что вступает в противоречие с принципами уголовного права.

Степень общественной опасности деяния повышается и в связи с направленностью его на лиц, обладающих повышенной уголовно-правовой охраной. К таким категориям, следует относить малолетних и беременных женщин. Как отмечает Кивель О. В., потерпевшими при угрозе являются преимущественно женщины, затем мужчины и дети. Угрожая малолетнему или беременной женщине, при условии заведомой направленности действий, субъект преступления, желает добиться скорейшего результата осознавая, что воздействует на лиц, психика которых и без того характеризуется либо незавершенностью формирования (для малолетних), либо повышенной восприимчивостью к внешним раздражителям (для беременных женщин). Кроме этого, «представляется, что психическое насилие в отношении рассматриваемых категорий способно реально повлечь более глубокие, отдаленные во времени последствия (возможный вред) в виде нарушений психического здоровья. Представляется, что любое преступление независимо от его тяжести в отношении беременной женщины или малолетнего однозначно повышает тяжесть содеянного».

Диспозиция ст.119 УК РФ дополнена частью 2 Федеральным законом от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму". Этим Законом в УК РФ внесен ряд дополнений и изменений, касающихся совершения различных преступлений по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 116, ч. 2 ст. 117, ч.2 ст.119 и др.). Данное решение призвано развивать конституционные установления о недопустимости любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, а также разжигания социальной, расовой, национальной и религиозной розни (статьи 13, 19 Конституции РФ).

В качестве примера применения ч.2 ст.119 УК РФ можно рассмотреть следующее уголовное дело:

Ш.В.В. совершил угрозу убийством, и имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, совершенной по мотивам национальной ненависти и вражды.

Ш.В.В. в состоянии алкогольного опьянения находился в общественном месте -- на автобусной остановке, где увидел ранее незнакомого ему Р., и по его внешности понял, что тот относится к представителям нерусской национальности, и в этот момент у него возник преступный умысел на совершение угрозы убийством по мотивам национальной ненависти и вражды. После этого он, осознавая общественную опасность и противоправность своих действий, предвидя неизбежность наступления вредных последствий и желая этого, достал из-под надетой на нем куртки, травматический пистолет «Лидер», со вставленным в рукоять магазином, снаряженным резиновыми пулями и высказал в адрес Р. слова, относительно его национальной принадлежности: «Черный, чурка нерусская, понаехали здесь!», что в данных конкретных обстоятельствах было воспринято Р. как национальная ненависть и вражда. Продолжая реализовывать свой преступный умысел, намереваясь подтвердить реальность своих намерений, Ш. демонстративно передернув затвор пистолета, направил ствол пистолета в сторону Р., желая этим показать свое превосходство и неполноценность Р. по причине принадлежности того к иной нации, высказал свое ненавистное отношение в адрес Р., с угрозой убийством: «Чурки, вас убивать надо!», которую Р., с учетом сложившейся обстановки, воспринял реально и опасался ее осуществления, так как Шелгунов был агрессивно настроен, находился в непосредственной близости от Р., держал в руке пистолет и у него не было препятствий для осуществления высказанной угрозы. Свои действия Ш. прекратил только после того, как стоящие на остановке граждане пресекли его противоправные действия.

В соответствии с Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 года №11 даются следующие рекомендации: «При производстве по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности судам необходимо иметь в виду, что согласно пункту 2 части 1 статьи 73 УПК РФ подлежат доказыванию мотивы совершения указанных преступлений.» В целом следует согласиться с законодателем в принятии такого решения, вместе с тем следует заметить, что мотивы политической, идеологической ненависти или вражды являются весьма оценочными понятиями с исторически изменчивым содержанием, связанным с соперничеством на выборах, при выработке экономического и политического курса. Такой же неопределенностью, допускающей слишком широкое толкование, страдает и мотив вражды в отношении какой-либо социальной группы. В связи с этим желательно легальное или судебное толкование содержания названных мотивов. Указанные мотивы представляют собой внутренние побуждения лица, в силу которых лицо решает совершить преступление, и заключаются в крайне негативном отношении виновного к сторонникам других политических сил, идеологических и религиозных убеждений, а также к представителям определенной расы, национальности или социальной группы.

Субъектом преступления и по ч.1 и по ч.2 ст.119 УК РФ признается вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, т.е. 16 лет.

В связи с формулировкой диспозиции ч.2 статьи 119 УК РФ, которая включает в себя элементы экстремистской и террористической направленности, представляет интерес инициатива заместителя председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству депутата от Краснодарского края А.Н. Ремезкова, который 23 марта 2015года внес на рассмотрение парламента законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовной ответственности юридических лиц». Следственный комитет поддержал предложенный законопроект, т.к. сам предлагал идею уголовной ответственности компаний еще в 2011 году. Предполагается, что уголовная ответственность будет наступать по сорока статьям уголовного кодекса.

В теории права РФ, под субъектом правонарушения понимается физическое, юридическое или иное лицо, совершившее правонарушение и подлежащее за это юридической ответственности. Законодательное определение субъекта преступления носит более узкое содержание - субъектом преступления в УК РФ признается вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. « Однако международный опыт свидетельствует о том, что юридические лица способны выступать в роли самостоятельного субъекта преступления, осуществляющего волевые действия посредством своих органов управления, а соответственно, и подлежать уголовной ответственности». Законопроект, внесенный в Думу на рассмотрение, предлагает внести изменения в определение субъекта преступления и предусматривает введение, наряду с уголовной ответственностью физических лиц -- граждан, уголовную ответственность и юридических лиц -- организаций, в которых они работают. Предполагается, что юридические лица могут быть привлечены к уголовной ответственности за некоторые экономические преступления (например, коммерческий подкуп, взятки или отмывание денежных средств), а так же политические - от терроризма во всех видах, до массовых беспорядков и покушения на государственных и общественных деятелей. Автор идеи предлагает «дополнить отечественное законодательство системой норм, образующих институт уголовной ответственности юридических лиц, включающий в себя: основания уголовной ответственности юридических лиц; круг организаций, подлежащих уголовной ответственности; виды наказаний и основания освобождения от них; правовые последствия осуждения юридических лиц; уголовно-процессуальные и уголовно-исполнительные механизмы реализации соответствующих уголовных норм.» В данном проекте причастность юридического лица к преступлению определяется как совершение преступления в интересах юридического лица либо использование юрлица в целях совершения, сокрытия преступления или последствий преступления. При этом причастность будет иметь место лишь в случаях совершения таких преступлений специальным субъектом, в качестве которого предусмотрено физическое лицо, выполняющее в юридическом лице управленческие функции. Наказания предполагаются в виде лишений преференций, штрафов, закрытия организаций и запретов на занятия данным видом деятельности на территории нашей страны.