Проделанная Л. Питером работа, собственно, выявила следующий удивительный факт: чиновничество является единственной социальной группой (помимо, возможно, духовенства), которая, если ее предоставить самой себе и не оказывать на нее корригирующего давления извне, стремится утвердить в качестве основы своей деятельности некомпетентность.

Видный троцкистский теоретик Эрнест Мандель, который, как и полагается троцкисту, испытывал к феномену бюрократии особенный интерес, обратил внимание также и на то, что бюрократия не может быть экономически эффективна, так как исходит из принципа максимизации расходов, а не максимизации доходов (как он написал, «прямого размещения ресурсов», а не «максимального увеличения прибыли»)[2].

Поэтому единственным серьезным механизмом улучшения функционирования бюрократии является репрессия. Если исключить революцию как генерализованную репрессию по отношению к предшествующей бюрократии (то есть как справедливое возмездие), то такую репрессию может осуществить только реальный собственник средств производства, которому служит бюрократия. Собственник может обнаружить, что бюрократия функционирует неэффективно - и пойти по пути кадровых замен (увольнений без содержания, или даже с предъявлением претензий по суду, или даже сопряженных с наказанием), общего сокращения численности бюрократии или даже по пути устройства генеральной чистки бюрократических рядов. Но так может поступить только сила извне, сама бюрократия к чистке своих рядов неспособна[23], поскольку, как давно известно, является корпорацией и, следовательно, связана корпоративной моралью. О неизбежном корпоративизме бюрократии писал еще Маркс[4].

По отношению к государственной бюрократии благотворную роль экзекутора может выполнять монарх (поскольку монарх - это не первый чиновник, вроде президента, он не назначен и корпоративной бюрократической моралью не связан). Применительно к советской «номенклатуре» роль монарха играл Сталин, который, несомненно, отождествлял себя с царем[5]. Но после смерти Сталина отечественная бюрократия добилась прекращения «чисток», то есть оказалась помещенной в тепличные условия[6]. Не чувствуя над собой хозяина, советская «номенклатура», естественно, сама начинала вести себя как «хозяин». «Обычные, характерные занятия праздного класса», по Т. Веблену, это «управление, войны, спорт и развлечения и отправление обрядов благочестия»[2]. Всё точно: советская «номенклатура» управляла, вела войны в разных регионах мира (это было делом не только военной бюрократии, а именно всей «номенклатуры» - в первую очередь бюрократии партийной и государственной), занималась спортом и развлечениями (и создавала «индустрию» спорта и развлечений - «массовую культуру» как средство идеологического оболванивания масс). Что касается «отправления обрядов благочестия», то есть религиозных и церковных дел, то этим тоже, естественно, занималась «номенклатура» - во-первых, в самом непосредственном виде, через легально существовавшие и находившиеся в полном политическом согласии с властью конфессии, иерархия которых входила в состав «номенклатуры» («избираемый Собором Русской Православной Церкви Патриарх Московский и всея Руси состоит в номенклатуре Политбюро ЦК КПСС»[8]), а во-вторых, превратив официальную идеологию («марксизм-ленинизм») в квазирелигию, то есть выхолостив, извратив и умертвив подлинное содержание марксизма - так, чтобы получившаяся псевдорелигия могла выполнять обычную религиозную функцию духовного оправдания существующей власти и могла быть сведена к интеллектуально необременительной обрядовой стороне.

Следующим шагом могла стать только попытка «номенклатуры» превратиться в действительного собственника средств производства. И «номенклатура» этот шаг сделала - при Горбачеве и Ельцине.

Но бюрократия, в отличие от других привилегированных классов, не бывает эффективной - и потому формирование нового класса собственников в постсоветских республиках на основе «номенклатуры» было худшим из возможных вариантов развития событий[9]. И именно поэтому постсоветская элита оказалась еще более паразитической и еще более неспособной, чем советская.

Как известно, еще Троцкий предсказывал, что если советские бюрократы захотят передавать свой статус и свои привилегии по наследству, им придется отказаться от марксизма и превратиться из управленцев в частных собственников средств производства[30]. Так и произошло, естественно.

Восленский еще в 1984 г. целую главку посвятил до сих пор «крамольной» теме превращения бюрократии в общественный слой, привилегии в котором передаются по наследству - детям и внукам («Номенклатура становится наследственной»)[3], привел большое число примеров и закончил вполне логичным выводом: «Правящий класс номенклатуры в СССР все явственнее начинает переходить к самовоспроизводству. Да, номенклатурная должность не наследуется. Но принадлежность к классу номенклатуры становится на наших глазах фактически наследственной»[3]. Но впрочем, Восленский издавал свою книгу в эмиграции и от воли советской (и постсоветской) бюрократии не зависел…

Кстати сказать, тот факт, что советская бюрократия в послесталинский период перешла к конструированию себя как наследственно воспроизводящегося слоя, свидетельствовал именно о сворачивании вертикальной мобильности в обществе и исчерпании ресурсов хоть сколько-то эффективного управления. Л. Питер указывал, что относительно успешное функционирование западных бюрократий обеспечивается только наличием «классового барьера»: бюрократическая пирамида распадается на две неравные части, и в широком основании пирамиды по иерархической лестнице восходят en masse выходцы из «подчиненного класса», а верхушка пирамиды зарезервирована, как правило, для выходцев из «господствующего класса». «Рассматривая пространство в нижней части пирамиды… с очевидностью устанавливаем, что ввиду классового барьера многие служащие никогда не смогут продвинуться достаточно высоко, чтобы достичь своего уровня некомпетентности… Следовательно, классовый барьер служит гарантией, что в низших звеньях иерархии будет поддерживаться более высокая степень эффективности - какой нельзя было бы достичь в отсутствие этого барьера.»[3] В советском случае такого разделения не было, «классовый барьер» отсутствовал, и любой бюрократ, независимо от своего происхождения, мог достичь своего уровня некомпетентности. К 80-м гг. XX в. этот процесс завершился, бюрократы в целом заняли свои места в соответствии со своим уровнем некомпетентности, что неизбежно должно было повлечь за собой и кризис управления, и экономический кризис.

Мне уже приходилось писать о том, что бюрократ-буржуазия - это явление, типичное для постколониальных стран, где сначала колонизаторами была создана бюрократическая администрация, а после ухода колонизаторов эта администрация прибрала к рукам колониальную собственность[34]. В отличие от «нормальной» буржуазии, бюрократ-буржуазия в создании своей собственности не участвовала, с феодализмом не боролась, и потому не имеет никакого исторически прогрессивного прошлого. Неудивительно, что бюрократ-буржуазия прославилась чудовищным казнокрадством и коррупцией (Маркос и его семья на Филиппинах, Мобуту в Заире, Бокасса в Центральноафриканской республике (империи), Сухарто и другие генералы в Индонезии, Иди Амин в Уганде, династия Сомос в Никарагуа, династия Дювалье на Гаити, президенты на Кубе - вплоть до Батисты и т.д., и т.д.).

Наша, отечественная коррупция, таким образом - естественное явление. И она неустранима, поскольку напрямую связана с тем, из какого социального слоя и каким путем сформировался существующий правящий класс. Вернее, она устранима только вместе с этим правящим классом.

2.3. Дебюрократизация в Республике Беларусь

C точки зрения системного анализа бюрократизм - это излишние элементы и взаимосвязи в государственной административной системе. Как только переводишь данную проблему в плоскость системного анализа, сразу становятся понятными многие вещи.

Нельзя побороть бюрократию только административными методами. Издание дополнительных актов приводит к возникновению новых элементов и взаимосвязей в бюрократической системе, невзирая на то, что они направлены на разрушение отдельных взаимосвязей. Это обусловлено тем, что бюрократическая система является социальной, а не технической. В любой социальной системе присутствует значительная инерция, и поэтому даже номинально упраздненные взаимосвязи будут еще существовать долгое время, если не контролировать их отсутствие. Однако для такого контроля необходимо создавать дополнительные взаимосвязи и элементы в рамках системы, то есть будет происходить трансформация бюрократической системы без ее сокращения [10,с.89].

Форсированное разрушение взаимосвязей и принудительное удаление элементов может привести к саморазрушению государственной системы. При устранении тех или иных взаимосвязей и элементов, появляется повышенный риск того, что будут прерваны жизненно важные цепочки взаимосвязей. А это может привести к разрушению или дестабилизации всей государственной системы. Система государственного администрирования превращается в бюрократическую, когда сложность взаимосвязей системы превышает возможность познания, и поэтому любые насильственные действия могут привести к непредсказуемым последствиям.

Решение проблемы отсутствия саморегулируемости бюрократической системы лежит в понимании того, что регулировать эту подсистему общественных отношений можно через активные взаимосвязи с другими социальными подсистемами. Дав возможность другим социальным подсистемам взаимодействовать с государственным аппаратом по поводу необходимости тех или иных взаимосвязей, общество само инициирует отмену тех или иных взаимосвязей и элементов бюрократического аппарата.

Учитывая слабую степень влияния других социальных подсистем на современную подсистему государственного администрирования, необходимо создание процедур взаимодействия подсистем и выделение «независимого арбитра» в лице полностью независимой судебной системы. Для активизации процесса дебюрократизации необходимо в качестве ведущей оппонирующей подсистемы выбрать наиболее активную из всех социальных подсистем. Обозначив приоритетные сферы реформирования и наиболее приемлемые пути решения, государству достаточно будет осуществлять лишь общий контроль над процессом дебюрократизации, который будет стимулироваться активностью оппонирующих подсистем. То есть необходимо запустить процесс саморегуляции системы общественных взаимоотношений через сбалансированные отношения социальных подсистем. Любые волевые решения по дебюрократизации, инициированные самой государственной административной системой, вряд ли приведут к положительному результату, так как саморегулирование данной системы весьма проблематично в силу ее внутренней специфики.

Кроме общих структурных проблем, белорусская бюрократия имеет некоторые особенности. Белорусские чиновники, работая в условиях не всегда однозначного законодательства, вынуждены страховать себя от возможных ошибок и их последствий, перекладывая риски и ответственность на других чиновников либо на просителей. Происходит это путем требования огромного количества справок из других источников, затягивания решений даже по простым вопросам. В основе данного поведения лежит всего два фактора:

· Сложность, запутанность и непостоянство законодательства;

· Страх чиновников перед возможными последствиями, которые являются следствием п.1., и строгостью наказания за ошибки [12,с.47].

То есть дебюрократизация должна сопровождаться наведения порядка в законодательстве и его правоприменении. Непозволительно, когда некорректное правоприменение превалирует над содержанием законодательства, что зачастую имеет место в Республике Беларусь. Концентрация всех властных полномочий в руках исполнительной власти привела к атрофии судебной системы. Суды зачастую лишь формально утверждают решения, вынесенные исполнительной властью, искажая суть нормативных актов. Такое положение вещей приводит не только к бюрократии, но и коррупции.

Отсутствие свободы действия у чиновников приводит к тому, что многие вопросы, которые можно решить на основе житейской мудрости, не решаются, так как не находят своего отражения в инструкциях. Ни одна инструкция не в состоянии отразить все многообразие общественных отношений, возникающих по поводу, ею регулируемому.

Дебюрократизация является важным процессом на пути к процветанию Республики Беларусь. Однако необходимо осознание того, что дебюрократизация вне контекста взаимоотношений отдельных социальных подсистем невозможна. Только комплексный подход позволит разрешить данную проблему и расчистить путь для процветания Республики Беларусь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В классовом обществе все привилегированные классы, социальные группы и слои в силу самого факта своей привилегированности оказываются классами, группами и слоями общественно паразитическими - и речь может идти лишь об их большей или меньшей паразитичности, о соотношением между размером их общественной полезности и общественной же паразитичности.

Бюрократия, разумеется, не является исключением. Специальная общественно полезная функция бюрократа - управленческая функция - не упраздняет паразитизм бюрократии. Более того, чем больше численность и влияние бюрократии, тем больше привилегий (де-факто или даже де-юре) бюрократия присваивает себе, то есть тем более паразитической она становится. Это общее правило, распространяющееся на любую бюрократию вообще - с момента возникновения бюрократии как общественного феномена. Джон Уилсон, например, обнаруживает абсолютно ту же картину в столь архаичном обществе, как древнеегипетское: «…должности множатся, далеко выходя за пределы личной подотчетности, целью становится синекура, обеспечивающая потенциально высокие доходы».[1]

Всякая бюрократия сколько-то успешно функционирует только потому, что перекладывает собственно работу со всех своих членов вообще на меньшинство аппарата - на трудоголиков и «рабочих лошадок», которые, конечно, встречаются на всех ступеньках бюрократической лестницы, но чем выше - тем реже и реже. То есть почти весь объем необходимой работы (не действительно необходимой, а необходимой по внутренним, извращенным бюрократическим представлениям) все более перекладывается на «простых исполнителей», на бюрократические низы, то есть, как правило, на людей, обладающих ограниченным опытом (в том числе и ограниченным опытом функционирования внутри бюрократической системы), ограниченными знаниями, ограниченными способностями. По сути, бюрократические низы - это «средние слои» («средний класс»), то есть малопривилегированные (хотя и привилегированные все-таки) служащие, для которых статус, образ жизни (более паразитический, чем их собственный) и привилегии бюрократических верхов становятся предметом вожделения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Градовский А. Системы местного управления на западе Европы и в России (Сборник государственных знаний В. Безобразова, т. V и VI, СПб., 1877-78).

2. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. Проблема бюрократии у Вебера // Вопросы философии. - 1991. - №3;

3. Директива Президента Республики Беларусь № 2 от 27 декабря 2006 г. О мерах по дальнейшей дебюрократизации государственного аппарата

4. Зверев А.Ф. Бюрократия в зеркале социологии // Государство и право. - 1992. -№8.

5. Зверев А.Ф. Теория бюрократии: от М.Вебера к Л. фон Мизесу // Советское право и государство. - 1992. - №1.

6. Кермон Ж.-Л. Политизация государственной администрации или бюрократизация политики? // Политическая наука. Элиты в сравнительно-исторической перспективе. - М., 1998.

7. Кортунов А. Проблемы трансформации методологии изучения посткоммунистической бюрократии в России // На путях политической трансформации. - М., 1997.

8. Левинсон А.Г. Термин «бюрократия» в российских контекстах // Вопросы философии. - 1994. - №7-8.

9. Макаренко В.П. Анализ бюрократии классово-антагонистического общества в ранних работах Карла Маркса. (Очерки проблематики и методологии исследования). - Р/н/Д., 1985.

10. Макаренко В.П. Вера, власть и бюрократия (критика социологии М.Вебера). - Р/н/Д., 1998.

11. Мухин Ю. И. Наука управлять людьми: изложение для каждого. - М.: Фолиум, 1995.

12. Оболонский А.В. Бюрократия и бюрократизм: к теории вопроса // Государство и право. - 1993. - №12;

13. Оболонский А.В. Бюрократия: теории, история, современность // Знамя. - 1997. - №7. - С.176.

14. Орехов A.M. Бюрократия: от традиционного общества к информационному // Социально-политический журнал. - 1996. - №6.

15. Перегудов СП. Новый российский корпоратизм: демократический или бюрократический? // Полис. - 1997. - №2.

16. Ржевский, «Взгляд на теорию бюрократической администрации» («Русский Вестник», 1860, октябрь)

17. Риггс Ф. Бюрократия и конституция // Социологические исследования. - 1994. - №4.;

18. Смольков В.Г. Бюрократизм // Социологические исследования. - 1999. - №2. - С.41.

19. Шамхалов Ф. Основы теории государственного управления: Учебник для вузов.- М.: Экономика, 2003. - 518 с.