Семейные правоотношения с участием иностранных граждан

При этом иностранным гражданам и лицам без гражданства предоставляется право в судебном порядке решать вопросы усыновления детей, являющихся гражданами Российской Федерации, без согласия родителей, но только в случаях, когда последние неизвестны или судебными решениями признаны безвестно отсутствующими, недееспособными либо лишены родительских прав.

Таким образом, оспариваемое положение носит процедурный характер, конституционно допустимо и не ущемляет прав иностранных граждан, в том числе на судебную защиту своих интересов в установленном для них законодательством Российской Федерации порядке. Кроме того, следует учесть, что согласно ст. 20 и 21 Конвенции о правах ребенка государства, признающие и допускающие систему усыновления, устанавливают порядок рассмотрения возникающих в связи с этим дел своими национальными законами".

Введение ограничений в других, кроме федеральных законов, актах (например, в постановлениях Правительства РФ, актах федеральных органов исполнительной власти, законах и иных правовых актах субъектов РФ) неправомерно. Четкое правило ст. 62 Конституции РФ не должно допускать иных толкований. В данном случае, очевидно, не должен приниматься во внимание тот факт, что семейное законодательство отнесено к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (п. "к" ч. 1 ст. 72 Конституции РФ).

В имеющейся судебной практике (правда, не по семейным делам) установление специальных правил для иностранных граждан не в федеральных законах, а в других актах признается неправомерным.

В области гражданского процесса иностранцам предоставляется свободный и беспрепятственный доступ в суд в том же объеме, что и гражданам собственного государства. В западной доктрине это признается само собой разумеющимся. При этом предоставление свободного доступа в суд не ставится в зависимость от взаимности. Однако в отдельных вопросах (в отношении процессуальной дееспособности, обеспечения судебных расходов и т.п.) для иностранцев могут устанавливаться специальные правила.

Право свободного доступа в суд предусмотрено в многочисленных двусторонних и многосторонних международных договорах, в частности в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., в п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., в Конвенциях ООН о статусе беженцев 1951 г. и о статусе апатридов 1954 г., в Гаагской конвенции по вопросам гражданского процесса 1954 г.

Специально вопросам процессуального положения лиц, обращающихся в суды другого государства по гражданским делам, посвящена Гаагская конвенция о международном доступе к правосудию от 25 октября 1980 г., заменяющая в отношениях между странами, участвующими в ней и в Гаагской конвенции 1954 г., соответствующие положения последней (ст. 17 - 26). Участники Конвенции 1980 г. - Германия, Греция, Италия, Испания, Нидерланды, Турция, Финляндия, Франция, Чехия, Швеция, Швейцария и другие (в основном европейские) страны. Созданная на базе норм Конвенции 1954 г., данная Конвенция включает в себя нормы, значительно облегчающие процессуальное положение граждан (и некоторых других лиц) одних стран-участниц, выступающих в судах других.

Конвенция решает, во-первых, вопросы юридической (правовой) помощи, оказываемой гражданам стран-участниц, а также лицам, обычно проживающим на их территориях, по гражданским и торговым делам. Помощь предоставляется на тех же условиях, что и собственным гражданам и лицам, имеющим обычное местопребывание в данном государстве. В государствах, где правовая помощь предоставляется по административным, социальным и налоговым делам, положения Конвенции применяются в отношении дел, рассматриваемых компетентными судами (ст. 1). Помощь оказывается и путем предоставления правовых консультаций. Для получения просьб о правовой помощи и принятия по ним мер в каждом государстве назначается центральный орган (или несколько таких органов). Центральные органы сносятся друг с другом непосредственно, они оказывают заявителю содействие в отношении получения бесплатных переводов. Передаваемые документы освобождаются от легализации (ст. 10), за передачу, прием или принятие решений по поводу просьб о правовой помощи никакие сборы не взимаются (ст. 11). Если лицу была предоставлена в соответствии с Конвенцией правовая помощь, последующие действия в другом государстве по вручению документов, независимо от способа вручения, в том числе в порядке выполнения судебных поручений (кроме гонораров экспертам и переводчикам), осуществляются без возмещения затрат. Это распространяется и на исполнение решения, вынесенного в дальнейшем в любой из стран-участниц.

Во-вторых, Конвенция регулирует обеспечение судебных расходов и исполнение решений о взыскании судебных расходов. Как и Гаагская конвенция 1954 г., данная Конвенция предусматривает освобождение от внесения каких-либо обеспечений и залогов только на основании иностранного гражданства и постоянного места жительства лица за границей (ст. 14) и принудительное исполнение в странах-участницах решений об оплате судебных расходов, вынесенных в одной из таких стран в отношении лица, освобожденного от обязанности вносить обеспечение или залог (ст. 15). Просьбы о принудительном исполнении решений передаются непосредственно через назначаемые центральные органы; легализация документов не требуется.

В-третьих, предусматривается, что граждане стран-участниц и обычно проживающие на их территориях лица могут получать в других государствах на равных основаниях с собственными гражданами и проживающими там лицами копии и выписки из актов официальной регистрации и решений по гражданским и торговым делам (ст. 18).

Наконец, в-четвертых, Конвенция содержит положения относительно неприменения в гражданских делах ареста и задержания и предоставления других гарантий неприкосновенности.

5.2. В России право на доступ в суд иностранцев, участвующих в судебных делах по семейным спорам, определяется, помимо общих положений Конституции РФ (ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 62) и Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" (ст. 4), ст. 398 ГПК РФ. Согласно этой статье иностранцы имеют право обращаться в российские суды для защиты своих нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами. При этом российский закон не упоминает о взаимности и не требует от обращающегося в суд иностранца внесения, как в ряде зарубежных стран (из государств на постсоветском пространстве можно указать Грузию), залога в обеспечение уплаты судебных расходов, к которым он может быть присужден в случае отказа ему в иске.

Право иностранцев на равный с российскими гражданами доступ в российские суды по семейным делам может быть ограничено, но только федеральным законом, прямо и недвусмысленно указывающим на соответствующее ограничение.

Правила российского законодательства относительно доступа иностранцев в суды соответствуют положениям ст. 14 упомянутого Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. При этом, как следует из Федерального закона от 30 марта 1998 г. о ратификации Россией указанной Конвенции , Российская Федерация в соответствии со ст. 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

В соответствии со ст. 35 Конвенции Европейский суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как исчерпаны все внутренние средства правовой защиты согласно общепризнанным нормам международного права, в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу. Постановления Европейского суда по правам человека в отношении России, принятые окончательно, обязательны для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе для судов.

При разбирательстве в судах дел по семейным отношениям с участием иностранцев, как и по отношениям без их участия, должны соблюдаться закрепленные в п. 1 ст. 6 указанной Конвенции требования справедливого и публичного разбирательства дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, с учетом толкования Европейским судом по правам человека таких понятий, как:

- право доступа к суду;

- верховенство права, запрещающее любое вмешательство законодательной власти в ход правосудия;

- принцип равных возможностей для сторон по делу;

- право на состязательность процесса, на вынесение решения в разумный срок, на независимость и беспристрастность судей.

Европейский суд разработал дополнительно и новые понятия, которые уже воспринимаются судебной практикой стран - участниц Конвенции (должны, следовательно, учитываться и российскими судами): понятие юридической безопасности, соразмерности (судебного решения с его подлинной целью), законного доверия. В связи с этим указывается на "наднациональный статус решений Страсбургского суда - европейского суда, призванного определить контуры этого публичного порядка для судей каждой из стран Европы".

Если говорить о праве на доступ в суд, то в числе недопустимых ограничений доступа к правосудию Европейский суд называет, в частности:

- отказ применять отсрочку уплаты госпошлины;

- запрет представлять свои интересы в гражданском процессе лично, без адвоката;

- невыполнение позитивной обязанности государства по созданию условий доступа к правосудию: несовершенство системы юридической помощи, исполнения решений суда и т.д.;

- придание обратной силы закону об исковой давности.

Вместе с тем формулировка п. 1 ст. 6 Конвенции в отношении доступа к суду, как отмечает Т.Н. Нешатаева, получила в целом истолкование как право, которое не является абсолютным и может ограничиваться на законном основании самим субъектом спора, национальным судом и государством - участником Конвенции, но лишь в той мере, которая не затрагивает сущность права на суд, а также имеет законную цель при разумной соразмерности между используемыми средствами и поставленной целью. Ограничение доступа к правосудию не должно приводить к отказу в правосудии.

Нормы о свободном доступе иностранцев в суды содержит ряд международных договоров России о правовой помощи. Так, согласно п. 2 ст. 1 Минской конвенции 1993 г. граждане каждой из договаривающихся сторон, а также лица, проживающие на ее территории, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды, прокуратуру и иные учреждения других договаривающихся сторон, к компетенции которых относятся гражданские, семейные и уголовные дела, могут выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия на тех же условиях, что и граждане данной договаривающейся стороны (такое же правило есть в Кишиневской конвенции 2002 г.). Аналогичную норму содержат все заключенные Россией двусторонние договоры о правовой помощи. Вопросы предоставления национального режима в области процесса разрешены также в Договоре между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о равных правах граждан от 25 декабря 1998 г. затронуты в Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г., которая вступила в силу для России 11 августа 1998 г., и в ряде других международных договоров.

С 1967 г. Россия участвует в Гаагской конвенции по вопросам гражданского процесса 1954 г., ст. 17 - 26 которой обеспечивают российским гражданам, выступающим в судах стран-участниц, освобождение от внесения залога (cautio judicatum solvi), оказание бесплатной правовой помощи наравне с гражданами страны суда, освобождение в установленных случаях от судебных расходов и др.

На наш взгляд, было бы закономерно участие России в упомянутой Гаагской конвенции о международном доступе к правосудию 1980 г., которая посвящена той же тематике, что и указанные статьи Конвенции 1954 г., но содержит более современное регулирование. В Конвенции 1980 г. нет положений, противоречащих российскому законодательству, в то же время она может значительно облегчить положение российских граждан и других проживающих в России лиц, выступающих в судах стран - участниц Конвенции. За участие России в Конвенции говорит и то, что в двух других конвенциях, заменивших собой остальные положения Гаагской конвенции 1954 г., Россия уже участвует с 2001 г. (Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам 1965 г. и Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам 1970 г.). Следует иметь в виду и то, что Конвенция 1980 г., как вытекает из ст. 31, дает России право прямо ее подписать (не прибегая к процедуре присоединения) и впоследствии ратифицировать, поскольку СССР (а Россия - страна-продолжатель) был приглашен для ее разработки на XIV сессию Гаагской конференции по международному частному праву и его представители в этой разработке участвовали.

Иностранным лицам предоставляются одинаковые с российскими гражданами гражданские процессуальные права (ст. 398 ГПК РФ). Они могут выступать в процессе в качестве стороны или третьего лица. Как и российские граждане, могут представлять в суд документы, выданные за границей иностранными властями (о легализации см. далее).

Иностранные граждане могут быть, как и российские, освобождены от уплаты судебных расходов. В соответствии со ст. 89 ГПК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах, освобождаются, в частности:

- истцы - по искам о взыскании алиментов;

- несовершеннолетние - по заявлениям о защите своих прав;

- заявители - по заявлениям об усыновлении (удочерении);

- стороны - по апелляционным и кассационным жалобам по искам о расторжении брака.

Кроме того, гражданин с учетом его имущественного положения может быть освобожден судьей или судом от уплаты государственной пошлины. Эти положения должны распространяться и на иностранцев.

Иностранные граждане вправе вести дело в суде лично или через представителей. Поскольку в российском праве не предусмотрено обязательного судебного представительства, представлять иностранных граждан в судах могут любые российские или иностранные граждане, надлежащим образом уполномоченные. Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" допускает участие в качестве представителей и иностранных адвокатов (необходимо, однако, соблюдение при этом определенных условий, в частности регистрация адвоката в специальном реестре) О статусе и деятельности в России иностранных адвокатов см.: Муранов А.И. Российское регулирование отношений с иностранными элементами: некоторые аспекты правового статуса и деятельности иностранных адвокатов. М., 2006.. Иностранные граждане могут быть представлены в судах консулами соответствующих государств. Согласно консульским конвенциям консул может представлять граждан своего государства без специальных полномочий (без доверенности). Процессуальные обязанности иностранные лица выполняют наравне с российскими гражданами.

Специально регулируется в России положение представителей иностранных государств. Дипломатические представители иностранных государств и другие лица, указанные в соответствующих законах и международных договорах, подлежат юрисдикции российского суда по гражданским делам лишь в пределах, определяемых нормами международного права или договорами с соответствующими государствами.

Круг лиц, пользующихся в России дипломатическим иммунитетом, содержание дипломатического иммунитета в гражданском судопроизводстве определяются российским законодательством и международными договорами. Иммунитет от гражданской юрисдикции не распространяется, однако, на случаи, когда дипломатические представители вступают в гражданско-правовые отношения как частные лица в связи с исками о принадлежащих им строениях на территории России, наследовании или деятельности, осуществляемой за пределами официальных функций. Иммунитетом от гражданской юрисдикции в том, что касается служебной деятельности, пользуются и консулы.

Права и льготы иностранного государства и его представителей носят безусловный характер в том смысле, что российский суд не должен в каждом случае ставить по своей инициативе вопрос о наличии взаимности. Это вытекает из упомянутого Положения о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств. Однако в качестве исключения из этого правила ст. 16 и 17 названного Положения устанавливают, что лица технического и обслуживающего персонала дипломатического представительства пользуются юрисдикционным иммунитетом в отношении действий, совершенных ими при исполнении служебных обязанностей, лишь на основе взаимности. В этом случае суд на основании прямого указания закона, если в международном договоре не установлено иное, должен принимать меры для установления наличия или отсутствия взаимности (запрос может быть направлен в Министерство иностранных дел РФ).

Из международных договоров России в этой области наибольшее значение имеют Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. и Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. Вопросы иммунитета затрагиваются в двусторонних консульских конвенциях и других международных договорах специального характера.

В связи с рассмотрением Московским городским судом ходатайства о разрешении исполнения в России решения Соломенского районного суда г. Киева от 16 марта 2004 г. по иску О. к Л. об установлении отцовства в отношении несовершеннолетней Анны 2003 г. р. и взыскании на нее алиментов возник вопрос о правомерности рассмотрения украинским судом дела, в котором в качестве ответчика выступал второй секретарь посольства России в Украине. Московский городской суд разрешил исполнение решения. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 1 февраля 2005 г., отменив это решение, отказала О. в удовлетворении ее ходатайства, мотивировав это тем, что Л., находясь на дипломатической должности в посольстве России, на момент вынесения решения пользовался иммунитетом от гражданской ответственности в соответствии с Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 г. и любое рассмотрение дела в отношении него относилось к исключительной подсудности судов Российской Федерации. Коллегия пришла к выводу, что "дело по иску об установлении отцовства и взыскании алиментов в отношении Л. - дипломата и лица, пользовавшегося иммунитетом от гражданской юрисдикции государства пребывания, было неподсудно названному суду государства пребывания, данное дело относилось к исключительной подсудности судов в Российской Федерации" .

Заметим, что в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 76 Закона Украины о международном частном праве в аналогичном случае, когда речь идет об украинских дипломатах, установлено, что украинские суды компетентны, если дело против гражданина Украины, действующего за границей в качестве дипломатического агента или по иным основаниям имеющего иммунитет от местной юрисдикции, в соответствии с международным договором не может быть возбуждено за границей.

Правительство РФ может устанавливать ответные ограничения в отношении процессуальных прав граждан и организаций тех государств, где допускаются специальные ограничения гражданских процессуальных прав российских граждан и организаций (ч. 4 ст. 398 ГПК РФ). Это исключительная мера. Возможность ответных ограничений (реторсий) не означает предоставления в России иностранным гражданам процессуальных прав под условием взаимности: при рассмотрении конкретных дел суды не должны рассматривать вопрос о взаимности, требовать от иностранного гражданина, участвующего в деле, подтверждения того, что в государстве его гражданства российским гражданам предоставляются процессуальные права наравне с гражданами этого государства.

Говоря о правовом положении иностранцев, участвующих в семейных отношениях, нельзя не коснуться их право- и дееспособности. Коллизионные вопросы гражданской право- и дееспособности решаются в ГК РФ исходя из применения личного закона (ст. 1196, 1197). Брачная дееспособность определяется в соответствии с п. 2 ст. 156 СК РФ: условия заключения брака на территории России определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства его гражданства с соблюдением требований и российского законодательства в отношении препятствий к браку (установленных в ст. 14 СК РФ). Для лиц без гражданства определяющим является право страны, где лицо имеет постоянное место жительства (п. 4 ст. 156 СК РФ). При этом по смыслу ст. 156 СК РФ для лиц без гражданства, постоянно проживающих за пределами России, как представляется, обязательно, как и для иностранных граждан, соблюдение требований ст. 14 СК РФ в отношении препятствий к браку.

Вопрос о процессуальной право- и дееспособности иностранных граждан и лиц без гражданства ранее решался, как и другие процессуальные вопросы, по российскому праву. Однако тесная связь этих институтов с соответствующими институтами материального права (гражданского, семейного, трудового и т.п.) потребовала специального их урегулирования, "изъятия" их из сферы действия общего принципа ведения производства по делам с участием иностранных лиц в соответствии с нормами российского процессуального права. Теперь определяющим является личный закон иностранца (ст. 399 ГПК РФ). Тем самым регулирование приближено к тому, которое принято в ГК РФ применительно к гражданской право- и дееспособности и в СК РФ применительно к брачной дееспособности.

В иностранных государствах и гражданская процессуальная правоспособность, и гражданская процессуальная дееспособность определяются обычно вместе с соответствующими институтами материального права. Так, германское право определяет процессуальную правоспособность, как и дееспособность, через правоспособность вообще. Согласно ст. 7 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению правоспособность и дееспособность лица подчиняются праву того государства, гражданином которого лицо является. Это правило действует также в той мере, в какой дееспособность вследствие вступления в брак расширяется. Однажды полученной правоспособности или дееспособности приобретением или утратой правового статуса немца (гражданина Германии) ущерб не наносится. Хотя в принципе процессуальная дееспособность в немецком праве соответствует дееспособности вообще, иногда наблюдается ее расширение, особенно по спорам из брачных отношений .

Подчинение вопросов процессуальной право- и дееспособности личному закону иностранца является новшеством ГПК РФ, которое не находит своего аналога в материальном семейном праве. Но хотя термин "личный закон" в ст. 156 СК РФ, говорящей об условиях заключения брака, не употребляется, по существу, регулирование близко, так как и в том, и в другом случае основным критерием является гражданство лица. Однако следует оговориться, что в ст. 156 СК РФ используются свойственные международному частному праву коллизионные привязки к иностранному материальному праву, а в ГПК РФ речь идет о подлежащем применению процессуальном праве - одном из немногих случаев, когда в изъятие из основного принципа применения в процессуальных вопросах закона страны суда допускается применение иностранных процессуальных норм.

Из правил ГПК РФ о личном законе следует, что к гражданской процессуальной право- и дееспособности иностранного гражданина должно применяться право страны, гражданство которой он имеет. Поэтому если в стране своего гражданства лицо обладает процессуальной дееспособностью, оно и в России будет считаться процессуально дееспособным. Если лицо имеет несколько гражданств, одно из которых российское, подлежит применению российское законодательство. Для лиц без гражданства решающим признается законодательство страны места их жительства. Специально регулируется гражданская процессуальная право- и дееспособность иностранного гражданина, имеющего место жительства в России. Она определяется не по закону страны гражданства, а по российскому законодательству.

Значение применения к гражданской процессуальной право- и дееспособности иностранца его личного закона проявляется, в частности, при постановке вопроса о признании и исполнении решения (в данном случае решения российского суда) на территории страны, чей закон был применен: ответчик не сможет препятствовать признанию судебного решения, говоря, что его процессуальная дееспособность не была принята во внимание и тем самым было нарушено его право быть заслушанным в суде .

Статья 399 ГПК РФ содержит еще одно правило: лицо, не являющееся на основе личного закона процессуально дееспособным, может быть на территории Российской Федерации признано все же имеющим процессуальную дееспособность, если оно в соответствии с российским правом обладает таковой. Эта норма может иметь значение, например, в случае различия в возрасте, с которым связывается наступление совершеннолетия: если, например, по личному закону 18-летнего иностранца возраст совершеннолетия превышает 18 лет (например, в Аргентине, Бразилии, Индонезии, Кипре, Сенегале и некоторых других странах совершеннолетие наступает в 21 год), он все же может быть признан в России процессуально дееспособным.

семейный правоотношение иностранец брак

2. Особенности заключения брака с иностранными гражданами

2.1 Заключение брака с иностранными гражданами на территории Российской Федерации

Свобода передвижения, являясь социальным явлением, способствовала возникновению личных связей между гражданами различных государств, и, как следствие, юридически оформленных брачных союзов. Брачное правоотношение, в котором один из субъектов - иностранный гражданин, создало предпосылки рассматривать расторжение брака с участием иностранного элемента как сложную правовую категорию, находящуюся под влиянием норм двух и более иностранных правопорядков.

Прекращение брачных правоотношений, как правило, существует почти во всех иностранных правопорядках, включая Российскую Федерацию, и выражается в следующих формах:

- брак прекращается со смертью супруга (или по объявлению его умершим);

- брак прекращается путем его расторжения в компетентных органах.

Возможность расторжения брака предусмотрена в большинстве стран.

В некоторых из них, где сильны религиозные традиции, лишь в ХХ в. Была законодательно закреплена такая возможность (например, в Ирландии в1995 году). В Ватикане до сих пор действует принцип абсолютной нерасторжимости брака. В Израиле развод может быть совершен только по обоюдному согласию сторон, без такого согласия брак не может быть расторгнут даже по решению суда. До 2004 года в Марокко право инициировать развод принадлежало только мужу, жена такого права не имела совсем.

В некоторых европейских странах (Франция, Великобритания) есть еще одна, аналогичная разводу форма временного прекращения брака, но несколько отличная по юридическому способу прекращения брачных правоотношений, это сепарация (судебное разлучение) супругов. Решение о сепарации выносится судом по просьбе сторон. При этом, одним из основных отличий от развода является то, что, в случае смерти одного из супругов, другой сохраняет наследственные права. В целом, сепарация супругов не прекращает их брак, но зачастую предшествует разводу, прекращает обязательство жить вместе и влечет за собой раздел имущества.

В настоящее время (данное правило действует с1 мая1996 года) положения статьи25 Семейного кодекса РФ (далее по тексту - СК РФ), являясь принципиально новыми в российском семейном законодательстве, более не связывая регистрацию расторжения брака по решению суда с моментом прекращения брака, указывают, что брак, расторгаемый в органах записи актов гражданского состояния, прекращается со дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - со дня вступления решения судов законную силу. При этом, расторжение брака в суде подлежит государственной регистрации в порядке, установленном для государственной регистрации актов гражданского состояния. Суд обязан в течение трех дней со дня вступления в законную силу решения суда о расторжении брака направить выписку из этого решения суда в орган записи актов гражданского состояния (далее по тексту - ЗАГС) по месту государственной регистрации заключения брака. Супруги не вправе вступить в новый брак до получения свидетельства о расторжении брака в органе записи актов гражданского состояния по месту жительства любого из них.

Таким образом, несмотря на то, что данный порядок достаточно четко регламентирован, срока, указывающего в течение которого времени необходимо зарегистрировать расторжение брака на основании решения суда в органах ЗАГСа, не содержится. С одной стороны, регистрация акта о расторжении брака по решению суда носит лишь удостоверительный характер, с другой стороны, юридическое действие по расторжению является неоконченным, соответственно, не могут быть оформлены юридические последствия расторжения брака, кроме прямо прописанных в судебном решении. Ситуация осложняется, когда один из расторгнувших брак супругов является иностранным гражданином (лицом без гражданства) и после получения на руки судебного решения покидает Российскую Федерацию. Соответственно, для вступления в повторный брак необходимо получить свидетельство о расторжении брака в органах ЗАГС РФ, для чего вернуть в Россию и оформить расторжение брака. В соответствии с пунктом 1 статьи160 СК РФ, расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, а также брака между иностранными гражданами на территории Российской Федерации производится в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Во избежание необоснованной волокиты, а также в целях упорядочения юридических действий, осуществляемых при государственной регистрации расторжения брака на основании решения суда, предлагается внести дополнения в статью160 СК РФ, изложив пункт 2 в следующей редакции: «Гражданин Российской Федерации, проживающий за пределами территории Российской Федерации, вправе расторгнуть брак с проживающим за пределами территории Российской Федерации супругом независимо от его гражданства в суде Российской Федерации. После вступления решения суда в законную силу в течение одного месяца зарегистрировать расторжение брака в органах записи актов гражданского состояния по месту нахождения суда, вынесшего решение. Далее - по тексту».

Кроме правового, данное предложение имеет и демографическое обоснование. Формирование статистического наблюдения в отношении браков и разводов в РФ осуществляется на основании статистической отчетности органов ЗАГС РФ по формам «БР» и«РЗ» (месячная), утвержденной Приказом Росстата от31.08.2010 г. №299 Приказ Росстата от 31.08.2010 г № 299, в ред. от 27.07.2011 N 334; а также «БР» и «РЗ» (годовая), утвержденной Приказом Росстата от13.10.2008 г. №259.

Количественные показатели разводов являются недостоверными, в виду того, что граждане, расторгшие брак в суде, не всегда оформляют расторжение брака в органах ЗАГС, не считая данное действие необходимым. Зачастую и суды не направляют извещения о расторжении брака по месту составления актовой записи о заключении брака. В случае, если брак с российским гражданином и иностранцем(либо между российскими гражданами) был заключен за пределами России, а впоследствии был расторгнут либо в России, либо за рубежом, то сведений о его расторжении также, как правило, не имеется в органах ЗАГС РФ. «Идеальный», с точки зрения применения действующего отечественного брачного законодательства, вариант, - когда брак с иностранцем был заключен в России и расторгнут в России, тогда данные сведения имеются в архивах по месту составления актовых записей.

Так, за2010 год органами ЗАГС Амурской области зарегистрировано 6 актов о расторжении брака с участием иностранных граждан, что, безусловно, не отражает реальной картины по количественным показателям расторжения брака с участием иностранных граждан в РФ(в связи с вышеуказанными причинами). Соответственно, общий коэффициент разводимости (количество разводов на1000 человек населения) в Российской Федерации за последнее десятилетие(4,2 - 5,9 промилле) в реальных условиях несколько выше, чем представлено данными Росстата.

По данным Росстата, в России распадается почти каждый второй брак: за последние десять лет (2000-2009 гг.) ежегодно расторгается от 627,7 до 699,4 тысяч браков, что показывает коэффициент разводимости от 4,3 до 5,9 промилле (на1000 человек населения); в свою очередь, заключается ежегодно от 897,3 до 1262,5 тысяч браков, что составляет коэффициент брачности от6,2 до8,9 промилле. Для сравнения, по данным статистики, начиная с90-х годов Великобритания и Дания делят первое место по критерию разводимости в странах Европейского союза с коэффициентом разводимости 2,9 промилле (также из расчета на1000 человек населения) и коэффициента брачности 6,1 промилле Осколкова, О. Б. Государственная семейная политика в странах Европейского Союза/ О. Б. Осколкова. - М., 2011. - С. 27, 28, 43., что, в первую очередь, говорит о том, что Российской Федерации требуется совершенствовать государственную семейную политику, чтобы снизить количество разводов и приблизиться к европейскому уровню. Данные статистические показатели

Дальневосточного федерального округа несколько выше общероссийских: ежегодно(2000 - 2009 гг.) от 31,1 до 42,8 тысяч браков распадаются, что составляет коэффициент разводимости от 4,3 до 6,9 промилле, а заключается ежегодно от 42,6 до 57,8 тысяч браков, что составляет коэффициент брачности от 6,0 до 8,9 промилле.

Еще одним, с точки зрения автора данной работы, пробелом отечественного семейного законодательства, связанного с упорядочением бракоразводных отношений при смешанных браках, влияющих на определение момента прекращения брака, является отсутствие четко регламентированного порядка регистрации расторжения брака (необходимость получения свидетельства о расторжении брака гражданином РФ и внесение соответствующих отметок в паспорт гражданина РФ), заключенного между иностранным гражданином и гражданином РФ, расторгнутым в суде иностранного государства.

В силу пункта3 статьи160 СК РФ, российские граждане вправе расторгать браки, заключенные между российскими гражданами и иностранными гражданами или лицами без гражданства, за пределами РФ в компетентных органах иностранных государств. Признание в России таких браков связывается с необходимостью соблюдения органом, осуществляющим расторжение брака, во-первых, подлежащего к применению права, а во-вторых, соответствующей компетенции (в том числе подсудность). В противном случае, такой развод может оказаться непризнанным в РФ. Так, например, если расторжение брака относится к компетенции суда, следовательно, никакой иной орган некомпетентен рассматривать расторжение брака и, соответственно, выносить какое-либо решение. Для решения вопроса о правильном применении права следует соблюдать необходимые коллизионные нормы семейного права. Если коллизионная норма отсылает к законодательству страны гражданства супругов (например, при расторжении брака двух российских граждан в иностранном суде), то необходимо убедиться в применении при расторжении брака именно российского законодательства. Кроме того, следует иметь в виду положения статьи 415 ГПК РФ, согласно которым иностранные решения о расторжении брака между российским гражданином и иностранным гражданином, признаются действительными, если в момент рассмотрения дела хотя бы один их супругов проживал вне пределов России.

Однако по мнению А.А. Мамаева, неясно, что следует понимать под моментом рассмотрения дела, поскольку судопроизводство по делу о расторжении брака может длиться достаточно долгое время. И следует ли понимать под моментом рассмотрения дела все этапы судопроизводства? В силу буквального толкования данной нормы, любое, даже кратковременное, нахождение одного из супругов за рубежом в течение срока производства по делу может явиться основанием для безоговорочного признания данного иностранного судебного решения в России Мамаев, А. А. Международная судебная юрисдикция по делам, возникающим из семейных правоотношений: нормы российского законодательства/ А. А. Мамаев// Мировой судья. - 2007. - №11.. Кроме того, статья415 ГПК РФ не упоминает про признание судебных решений о расторжении брака в отношении лиц без гражданства. Представляется, что законодатель данную категорию лиц умышленно выпустил, поскольку в данном случае признак проживания на территории РФ ставится в зависимость, от наличия гражданства какого-либо государства. Следовательно, вступает в действие часть1 статьи413 ГПК РФ, и иностранное судебное решение признается в РФ.

В юридической литературе Н.И. Марышевой указывается, что«… наличие иностранного решения о расторжении брака дает основание считать супругов разведенными. При этом не требуется государственная регистрация расторжения брака, произведенного иностранным судом, в порядке, установленном для государственной регистрации актов гражданского состояния. Лицо, брак которого расторгнут решением иностранного суда, может, ссылаясь на это решение, подлежащее признанию, вступить в России в новый брак». Данное заключение нашло свое подтверждение в определении Верховного суда РФ от19.04.2001 г. по делу №78-ГО1-17 Марышева, Н. И. Комментарий к Семейному кодексу РФ. Раздел VII / Н. И. Марышева; отв. редактор А. М. Нечаева. - М. : Юрайт, 2009. - С. 501 - 502; Марышева, Н. И. Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России/ Н. И. Марышева// СПС «Консультант плюс». - М., 2007..

Таким образом, сделан вывод о том, что не требуется в органах загса РФ обязательной государственной регистрации расторжения брака, произведенного в иностранном судебном органе, соответственно, неправомерен запрет на вступление в новый брак до получения свидетельства о расторжении брака в органе загса РФ. Это обстоятельство имеет очень важное практическое значение для определения момента прекращения брака и проведения дальнейших необходимых регистрационных действий.

В практической деятельности органов Загса часто встречаются случаи, когда гражданин(-ка) РФ, заключив брак с иностранным гражданином в органах Загса на территории РФ, уезжает на постоянное место жительства из России в другое государство, где впоследствии расторгает брак со своим супругом(ой) в судебном органе этого государства. После чего возвращается в Россию и желает вступить в новый брак, предъявляя в орган ЗАГС иностранное судебное решение с отметкой о вступлении в законную силу и нотариально удостоверенным переводом на русский язык.

Руководствуясь пунктом 3 статьи 160 СК РФ и исходя из вышеизложенного, специалист органа ЗАГС не вправе отказать в государственной регистрации заключения брака. Но, в связи с тем, что государственная регистрация расторжения брака на основании судебного решения не производилась, извещение о расторжении брака иностранным судом для отметки не присылалось, то, по данным архива органов ЗАГС РФ, данный гражданин(ка) является на этот момент состоящим(ей) в браке.

Кроме того, в соответствии с пунктом5 Положения о паспорте гражданина Российской Федерации, в паспорт гражданина РФ вносятся отметки о заключении и расторжении брака соответствующими органами, осуществляющими государственную регистрацию актов гражданского состояния, и территориальными органами Федеральной миграционной службы. Указанные государственные органы вправе разрабатывать форму и содержание отметок в виде штампов при наличии правовых оснований о совершении соответствующих регистрационных действий. Ввиду того, что актовая запись о расторжении брака на основании иностранного судебного решения не составляется(соответственно, не выдается свидетельство о расторжении брака), правовые основания для производства штампа об этом регистрационном действии отсутствуют. Следовательно, по формальным признакам гражданин(ка) РФ, расторгший(ая) брак с иностранным гражданином в иностранном суде, в РФ является состоящим(ей) в браке.

Кроме того, данный вывод подтверждается абзацем3 части2 статьи25 СК РФ, где указано, что супруги не вправе вступить в новый брак до получения свидетельства о расторжении брака в РФ.

Для устранения данных формальных неточностей, напрямую затрагивающих права и свободы человека и гражданина представляется необходимым внести изменения в статью160 СК РФ, изложив пункт 3 в следующей редакции: «3. Расторжение брака между гражданами Российской Федерации либо расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, совершенное за пределами территории Российской Федерации с соблюдением законодательства соответствующего иностранного государства о компетенции органов, принимавших решения о расторжении брака, признается действительным в Российской Федерации и подлежит государственной регистрации в органах записи актов гражданского состояния Российской Федерации в порядке, установленном пунктом 2 статьи25 настоящего Кодекса».

В заключение следует отметить, что отечественное бракоразводное законодательство, имея своей миссией охрану прав и законных интересов как собственных граждан, так и иностранцев (лиц без гражданства), в целом, реализовывает принципы законности и защиты прав человека и гражданина.

В данном случае успех во многом держится на «трех китах»: теории, науке и практике, поскольку некоторые возникающие ситуации, неурегулированные нормами бракоразводного законодательства, а, что еще сложнее, при наличии иностранного элемента, заставляют «теорию» при помощи «науки» искать пути решения и вносить предложения по устранению выявленных на «практике» пробелов.

2.2 Заключение брака за пределами Российской Федерации

В последние годы в условиях активной миграции неуклонно растет количество браков, заключаемых гражданами РФ на территориях иностранных государств. Интернационализация жизни не только проявилась в товарно-денежном обороте, возросшем объеме экспортно-импортных операций, но и в не меньшей степени затронула социальную сферу, к которой можно отнести область семейно-брачных отношений. С каждым годом растет количество смешанных браков, а российские граждане довольно часто стали заключать браки не только в своей стране, но и в иностранных государствах.

При регистрации брачных отношений за пределами России ее гражданам необходимо иметь правильное представление о том, что в последующем их ожидает на родине: во всех ли случаях их брак будет признан действительным? Смогут ли супруги иметь и реализовать те права, которые установлены законодательством: на алименты, на обязательную долю в наследстве, право собственности на часть совместного имущества и т.п.? По сравнению с ранее действовавшим Кодексом о браке и семье РСФСР 1969 г. (далее - КоБС РСФСР) регулирование в Семейном кодексе РФ 1995 г. (далее - СК РФ) брачных отношений претерпело значительные изменения. Они коснулись признания браков, заключенных в иностранных государствах между российскими гражданами, а также браков между гражданами РФ и иностранными гражданами или лицами без гражданства.

Согласно ст. 162 КоБС РСФСР браки между советскими гражданами и браки советских граждан с иностранными гражданами, заключенные вне пределов СССР, признавались действительными, только если при заключении брака не было препятствий, вытекающих из статей 15, 16 и 43 КоБС РСФСР. В этих статьях закреплялись следующие требования: наличие взаимного согласия, достижение брачного возраста, недопустимость регистрации второго брака при наличии первого, отсутствие определенной степени родства, отношений усыновления, дееспособность вступающих в брак и намерение создать семью (заключение нефиктивного брака). Таким образом, если 15-летняя гражданка РСФСР заключала брак на территории иностранного государства, законодательство которого предоставляло ей такое право, то в Союзе этот брак признавался недействительным.

В СК РФ требованием для признания брака, заключенного за пределами территории РФ, является соблюдение норм только ст. 14. Согласно этой статье российские граждане должны выполнять всего четыре условия: соблюдение принципа моногамии; отсутствие определенной степени родства; запрет на вступление в брак между усыновителем и усыновленным и недопущение брака между лицами, из которых хотя бы одно признано недееспособным вследствие психического расстройства.

В ныне действующих коллизионных нормах уже не указывается в качестве основания для признания брака недействительным игнорирование российскими гражданами требований статей 12 и 13 СК РФ (взаимное согласие мужчины и женщины и достижение ими брачного возраста). Эти основополагающие начала российского семейного права почему-то выпали из поля зрения законодателя. Возникает вопрос: будет ли признаваться брак между российскими или между российскими и иностранными гражданами, заключенный за пределами территории РФ, если не были соблюдены требования о взаимном согласии и брачном возрасте? Аналогичный вопрос возникает и в связи с необходимостью учета положения п. 3 ст. 15 СК РФ, по которому при наличии венерической болезни или ВИЧ-инфекции лицо, вступающее в брак, обязано предупредить об этом своего будущего супруга; а также соблюдение требования о регистрации реального, а не фиктивного брака, не порождающего юридических последствий согласно российскому праву. К этому следует еще добавить отсутствие обязательного соблюдения требования о возможности регистрировать брак только между разнополыми лицами. Обозначенные вопросы имеют важное практическое значение, поскольку от ответа на них зависит наступление такого правового результата, который порождает брак (возможность раздела имущества, нажитого в период брака, регулирование алиментных обязательств между супругами, наследственные отношения).

Сразу следует отметить, что выбранная тема дискуссионна. Так, по мнению Л.П. Ануфриевой, российским гражданам, вступающим в брак на территории иностранного государства, достаточно соблюдать только требования ст. 14 СК РФ. Тогда получается, что остальными нормами российского законодательства в частности, о взаимном согласии, брачном возрасте, можно вообще пренебречь Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. Т. 2. М., 2000. С. 566.. Подобную точку зрения высказывают и авторы учебника "Международное частное право" Международное частное право: Учебник для вузов / Под ред. д-ра юрид. наук Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 388.. По их мнению, для российских граждан, регистрирующих брак в иностранном государстве, допустимым является заключение брака без соблюдения правил о брачном возрасте, установленных в ст. 13 СК РФ: достижение 18 или 16 лет - при снижении брачного возраста в определенных случаях.

Понятно, что такая позиция основывается на буквальном изложении коллизионных норм российского семейного законодательства. Однако бесспорно и то, что помимо текстуального воспроизведения правил необходимо еще толкование и самих правовых норм, и в целом источника права, регламентирующего соответствующие отношения. В связи с этим следует обратить внимание на такую категорию, как публичный порядок, который законодатель определяет как основу правопорядка Российской Федерации. Эта категория известна правовым системам многих государств. Публичный порядок и оговорка о публичном порядке, не позволяющая применять иностранное право, являются своего рода барьером и защитой морально - нравственных, социальных, исторических, религиозных принципов и общественных отношений, индивидуализирующих Российскую Федерацию как суверенное государство со своей экономической, социальной, политической, правовой системой и историей развития.

Рассматривая признание браков, заключаемых в иностранном государстве, через призму публичного порядка, вряд ли можно согласиться с возможностью регистрации брака для граждан РФ, например, без согласия невесты или заключение детского брака. Нормы, закрепляющие материальные условия для заключения брака гражданами РФ, являются составляющими основы правопорядка России. Независимо от того, на территории какого государства российские граждане вступают в брак, такой брак должен быть основан на взаимном согласии, с соблюдением условий, установленных российским законодательством.

Известно, что и при законодательном упущении ситуация с регистрацией брака граждан РФ в иностранном государстве не всегда будет зависеть от иностранного правопорядка. Дело в том, что в большинстве случаев обязанность граждан учитывать не только обстоятельства, препятствующие заключению брака, но и требования о взаимности, достижении брачного возраста обусловлена иностранным законодательством, по нормам которого статус лиц, вступающих в брак, определяется законодательством государства, гражданами которого они являются. Поэтому даже если граждане России руководствуются нормами иностранного права, они все равно вынуждены будут обратиться к российскому законодательству, к которому отсылают коллизионные нормы иностранного права. При этом определенные вопросы (процедура регистрации, форма брака) будут регулироваться иностранным законодательством, которое граждане РФ также должны соблюдать. Получается двойной контроль: со стороны российского государства, поскольку гражданство является тем институтом, который обеспечивает связь с "родным" государством, и со стороны государства - места регистрации брака.

Регулирование признания брака, помимо национального законодательства, закрепляется и в международных договорах, к числу которых относятся договоры о правовой помощи. Будучи участницей более 20 договоров о правовой помощи, включающих в качестве самостоятельного раздела правоотношения по семейным делам, Российская Федерация закрепила международные нормы, обязывающие тех граждан, кто регистрирует браки за ее пределами, соблюдать нормы СК РФ о материальных условиях. Так, в соответствии со ст. 26 Конвенции стран СНГ о правовой помощи и правоотношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., ст. 26 Договора о правовой помощи между РФ и Республикой Молдова 1994 г. условия заключения брака для каждого из будущих супругов определяются законодательством государства, гражданином которого он является; в отношении препятствий к заключению брака должны быть соблюдены требования законодательства государства, на территории которого брак заключается.