Показания обвиняемого как способ защиты

Другими словами, такие показания подозреваемого и обвиняемого согласно позиции Конституционного Суда РФ нельзя использовать для собирания новых доказательств, поскольку в этом случае и они должны быть признаны недопустимыми . А все принятые с их использованием как до, так и после признания указанных показаний недопустимыми процессуальные решения должны утрачивать юридическую силу. В противном случае в уголовном деле сложится крайне нелепая ситуация. Одни и те же показания подозреваемого и обвиняемого после признания их судом недопустимыми будут запрещены к их использованию в качестве доказательств в последующем, но при этом те же самые показания сохранят юридическую силу и будут использованы как допустимые в доказывании на стадии предварительного расследования при производстве по этому же уголовному делу!

Таким образом, анализируемая норма создает предпосылки не только для признания юридически ничтожными значительной части доказательств, собранных в рамках предварительного расследования, принятых на их основе промежуточных и итоговых решений (по сути, всех материалов предварительного расследования), но и некоторых решений суда. В частности, решений органов расследования о привлечении в качестве обвиняемого, признании потерпевшим, обвинительного заключения, решения судьи на производство следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав и свобод граждан, о назначении предварительного слушания, судебного заседания со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Значение рассматриваемой нормы П. Лупинская видит в том, чтобы не производились следственные действия, которые порождают сомнения в достоверности сведений ввиду получения их с применением угроз, насилия, других запрещенных способов. Представляется неправильным, таким образом, ставить под сомнение законопослушность всех дознавателей и следователей. Кроме того, исходя из такой логики, по этой же причине следовало признавать недопустимыми и показания потерпевшего, свидетеля, полученные на предварительном расследовании в отсутствие адвоката и не подтвержденные указанными лицами в суде. Однако законодатель не пошел по этому пути. И если даже согласиться с тем, что дача показаний подозреваемым и обвиняемым в отсутствие защитника дает основания считать, что они в этом случае показывают против самих себя под принуждением, то не проще ли было в принципе исключить возможность подобных ситуаций путем закрепления в законе обязанности защитника участвовать во всех допросах подозреваемых и обвиняемых ? Анализируемое требование закона может подталкивать следователей, прокуроров и судей к попыткам (незаконным путем) обойти его и восполнить тем самым пробел в доказательственной базе стороны обвинения, как это имело место, например, по уже упомянутому уголовному делу в отношении Демьяненко. Будучи допрошенным в ходе досудебного производства в качестве подозреваемого и обвиняемого, он давал признательные показания в отсутствие защитника. В дальнейшем, на судебном заседании, отказался от дачи показаний. Октябрьский районный суд Красноярска, в котором рассматривалось уголовное дело, по ходатайству прокурора вызвал и допросил в судебном заседании в качестве свидетелей следователей, производивших в ходе досудебного производства допрос Демьяненко в качестве подозреваемого и обвиняемого. Показания следователей, как подтверждающие виновность подсудимого наряду с другими доказательствами, были положены судом в основу обвинительного приговора.

Конституционный Суд РФ дал отрицательную оценку такому способу восполнения доказательств. Но факт того, что судебная практика сделала шаг в этом направлении (подправленный решением Конституционного Суда РФ), подтверждает правильность высказанных нами опасений.

Лупинская П. Указ. раб. С. 5. Положительно оценивает данную норму И. Михайловская, которая видит в ней весомую гарантию законности методов допроса на досудебных стадиях. См.: Михайловская И.Б. Указ. раб. С. 3. Разделяет позицию П. Лупинской и И. Михайловской в этом вопросе А. Смирнов, считающий, что рассматриваемая норма является "важной гарантией против самооговора и признания вины обвиняемым и подозреваемым под воздействием физического или психического насилия, применение которого, благодаря данной норме, практически теряет смысл". См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Указ. раб. С. 216.

Благодаря применению данной нормы для органов расследования практически теряет смысл допрашивать подозреваемого, обвиняемого в отсутствие защитника, так как над ними постоянно будет висеть угроза признания полученных показаний недопустимыми в случае не подтверждения их обвиняемым в суде.

Примечательно, что против включения такого предложения в текст проекта УПК РФ на рабочей группе, готовившей проект, в первую очередь возражали представители адвокатского корпуса.

Неудивительно, т.к. адвокатам труднее будет добиваться оправдательного приговора, при выявлении такого рода процессуальных нарушений, а значит число их "побед" над гособвинением уменьшиться.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о не конституционности п. 1 ч. 2 ст. 75, связанных с ним соответствующих положений п. 2 ч. 4 ст. 46, п. 3 ч. 4 ст. 47, других статей УПК РФ и о необходимости исключения их из текста закона.

Наиболее быстрым способом реализации этого предложения может быть соответствующая реакция Конституционного Суда РФ на данные нормы. До этого, учитывая прямое конституционное предписание, согласно которому Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие, а законы, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции РФ (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ), указанные нормы УПК РФ при производстве по уголовным делам судьями применяться не могут. Такое решение согласуется и с позицией Пленума Верховного Суда РФ: "В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия" .

Необходимо закрепить в законе обязательность участия защитника и прокурора при предъявлении обвиняемому обвинения и в первом допросе обвиняемого после предъявления ему обвинения.

Вывод

Полагаю, отказ от показаний задержанного или обвиняемого является и должен квалифицироваться как прямое доказательство (улика) причастности к совершению преступления.

Показания против себя по смыслу показания уличающие в виновности, если считать показания алиби, как показания против себя ( оговор) ссылаясь на ст. 51 КРФ значит признавать свою виновность и причастность.

Другими словами, правомерный отказ оговаривать себя при принудительном физическом и психическом воздействии неотъемлемое право совершенно справедливое, но логически, отказ давать показания как средство своей защиты, предъявлении алиби, должно говорить о прямом доказательстве его вины, так, же как и умышленные, неверные показания.

Конституционная ст. 51 не коим образом не должна быть средством защиты для преступника лишающего жизни законопослушного гражданина, ибо эта защита будет способствовать дальнейшему совершению рецидивного преступления, против граждан, что по принципу самой функции Основного закона совершенно недопустимо.

В ином случае государство соблюдая ст. 51 КРФ принцип презумпции невиновности, не способно раскрыть преступления против жизни, нераскрытые убийства в.т.ч. убийства сотрудников правоохранительной системы -тысячи дел взывают к справедливому возмездию и наказанию.

Ни защищен, ни судья, ни прокурор, ни простой законопослушный гражданин. Сколько преступников совершили рецидив, наученные адвокатами и пройдя тюремные университеты, не расколовшиеся при допросе, зная об отсутствии улик, не дают показания ссылаясь на ст. 51 КРФ.

Адвокатов не волнует нарушенное право на жизнь жертв их подзащитных, а в силу материальной заинтересованности защита подопечных используя как флаг- презумпцию невиновности.

Показания обвиняемого, лучшее средство своей защиты для подозреваемого, обвиняемого, даже в том случае если дело сфабриковано дознавателем, следователем, на любой стадии процесса до приговора суда он может заявлять свое алиби при своей непричастности, даже если адвоката "заинтересовали".

По сфабрикованному (некачественно проведенному) делу следствием, нет случаев в правоприменительной судебной практики, когда Судья не исследовав должен образом доказательства обвинения, выявив явные несоответствия обстоятельств дела по сих совокупности, не принимает во внимание показания обвиняемого, как средство своей защиты, от предъявленного обвинения и не вынес постановление о направления уголовному делу прокурору для надлежащей проверки показаний обвиняемого, кроме этого в порядке ст.ст. 373,402,403 УПК РФ он вправе подать кассационную, надзорную жалобу до Президиума ВС РФ по уголовным которых заинтересовать, коррумпировать просто нереально.

Как показывает судебная практика с момента введения нового уголовно-процессуального кодекса права обвиняемого (подсудимого) существенно усилены.

Уголовно-процессуальный кодекс в настоящей редакции гарант защиты прав обвиняемого в полном объеме.

Литература

защита адвокат преступление обвиняемый

1. КонституцияРФ

2. Уголовно-процессуальный кодекс Рф

3.РОЛЬ ПРИЗНАНИЯ ОБВИНЯЕМОГО В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ И. ПЕТРУХИНИ. Петрухин, доктор юридических наук, профессор (г. Москва).

4. ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ РАЗБИРАТЕЛЬСТВА ДЕЛА НЕДОПУСТИМЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ Н. ГРИГОРЬЕВА Н. Григорьева, судья Московского областного суда, заслуженный юрист РФ.

5.ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В ОБВИНИТЕЛЬНОМ ЗАКЛЮЧЕНИИ Б. КОМЛЕВ Б. Комлев, старший прокурор управления по надзору за расследованием преступлений Генеральной прокуратуры РФ, кандидат юридических наук.

6.НЕКОТОРЫЕ СУЖДЕНИЯ О ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОМ ЗНАЧЕНИИ ПРИЗНАНИЯ ОБВИНЯЕМЫМ СВОЕЙ ВИНЫ Н.Ю. ВОЛОСОВА Волосова Н.Ю., кандидат юридических наук, доцент Оренбургского государственного университета.

7. КОНСТИТУЦИОННОСТЬ П. 1 Ч. 2 СТ. 75 УПК РФ Е. ДОЛЯ Доля Е., кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса Академии ФСБ РФ.

Размещено на Allbest.ru