Обратимся к анализу синтаксических средств создания ретроспекции в творчестве поэтессы. Эти средства работают со структурой предложения, актуализируя значения слов в определенных конструкциях.

В первую очередь, отметим частое использование бытийных конструкций, включающих форму глагола прошедшего времени «быть» и расположенных вместе с конструкциями с темпоральной семантикой:

52. И - когда судить по дате - это

было не позднее, чем вчера.

(«Бомбою фашистской искалечен»)

53. Было так… Давно когда-то…

(«Дом в лесу»)

Особенно выделяются бытийные конструкции, употребляемые с глаголом прошедшего времени «бывать», что придаёт ретроспективной композиции текста оттенок многократности действия, повторяемости:

54. Мы на реке с тобой бывали вместе, когда-то шли по этой вот дороге… («Дорога»)

55. А бывало,

я шла по улице твоей

и ничего не замечала. <…>

Вместе с бытийными конструкциями активно действуют в поэтических текстах В.М. Тушновой и их «вторичные образования» 47 - номинативные структуры, представленные «одним именительным падежом <…> с присущей им фрагментарностью и лаконизмом, <…> которые позволяют создавать более ёмкие по содержанию речевые отрезки» 48. А также за счёт своей ёмкости, вневременности и всеобщности объединяют прошлое и настоящее:

56. Такое же вот солнце заходящее, бормочущего стада забытье, мычанье стада и в кустах блестящее днестровское тяжелое литье. («Беженец»)

57. Тюльпаны, тюльпаны, куда ни ступи, как смуглый румянец казахской весны, под небом невиданной голубизны. («Родина»)

58. Записки и встречи в условленный час, и вид равнодушный друзьям напоказ, и ревность, и слезы, и взгляды блестящие, ну, все как взаправду, все как настоящее!

(«Я жизнь никогда еще так не любила»)

Мы видим, что синтаксические средства в ретроспективной композиции поэтического текста заставляют обратить внимание на всё предложение, уловить в нём скрытый смысл.

Таким образом, из наиболее часто используемых В.М. Тушновой синтаксических приёмов можно выделить следующие:

1. бытийные конструкции, включающие форму глагола прошедшего времени «быть» и расположенные вместе с конструкциями с темпоральной семантикой;

2. номинативные структуры.

2.5 Комплексный анализ стихотворения В.М. Тушновой «Ночь (Зима 1942 г.)» с ретроспективной композицией

НОЧЬ

(Зима 1942 г.)

Смеясь и щуря сморщенные веки, седой старик немыслимо давно нам подавал хрустящие чуреки и молодое мутное вино.

Мы пили все из одного стакана в пронзительно холодном погребке, и влага, пенясь через край, стекала и на землю струилась по руке.

Мы шли домой, когда уже стемнело и свежей мглою потянуло с гор.

И встал до неба полукругом белым морскою солью пахнущий простор.

От звезд текли серебряные нити, и на изгибе медленной волны дрожал блестящим столбиком Юпитер, как отраженье крохотной луны.

А мы купались… И вода светилась… И вспыхивало пламя под ногой…

А ночь была как музыка, как милость торжественной, сияющей, нагой.

Зачем я нынче вспомнила про это? Здесь только вспышки гаснущей свечи, и темный дом, трясущийся от ветра, и вьюшек стук в нетопленной печи.

Проклятый стук, назойливый, как Морзе! Тире и точки… точки и тире…

Окно во льду, и ночь к стеклу примерзла, и сердце тоже в ледяной коре.

Еще темней. Свеча почти погасла. И над огарком синеватый чад.

А воткнут он в бутылку из-под масла с наклейкой рваной - «Розовый мускат».

Как трудно мне поверить, что когда-то сюда вино звенящее текло, что знало зной и пенные раскаты замасленное, мутное стекло!

Наверно, так, взглянув теперь в глаза мне, хотел бы ты и все-таки не смог увидеть снова девочку на камне в лучах и пене с головы до ног.

Но я все та же, та же, что бывало… Пройдет война, и кончится зима.

И если бы я этого не знала, давно бы ночь свела меня с ума.

За военные годы в Казани было напечатано только одно стихотворение. Но приметы времени и детали быта в её стихах убеждают, что казанские впечатления дали жизнь целому ряду её стихотворений - «Яблоки», «Салют», «Мать», в том числе и стихотворение «Ночь (Зима 1942 г.)», которое вошло в первый сборник поэта под названием «Первая книга» 1945 года, в раздел «Осень 1941 года». В заглавии стихотворения говорится о времени суток - ночи, которая затем конкретизируется дополнительно - временем года и самим годом - «Зима 1942 года». Эти два параметра сразу настраивают нас на что-то тёмное и холодное. Эти ощущения не раз будут повторяться и возвращаться в самой разной лексике.

Рассматриваемое стихотворение состоит из одиннадцати строф, которые разделены отточием на две смысловые части. Первые пять строф изображают мирное время, которое было «немыслимо давно» (это сочетание можно воспринять как гиперболу). Вторая часть, другие шесть строф - это военное время «нынче» (разговорное, в настоящее время, теперь), в которое лирический герой вспоминает происходящее в первой части. Здесь особенно следует отметить отточие, которое меняет восприятие нами времени. Мы понимаем, что в фокус взяты всего два центральных события, и через графический знак отточия нам ясно, что они разделены между собой немалым промежутком времени; при этом, записанные один под другим, рядом, они понимаются как предельно взаимозависимые, близкие. Таким образом, несмотря на разделённость во времени изображаемых действий, мы ощущаем сжатие времени, его натяжение.

Не забывая о лирическом герое в стихотворении, скажем, что он представлен двумя вариантами: в первой части - это «мы», в которое входит, конечно, и сама Вероника Тушнова; во второй части - «я», на наш взгляд, равное автору. При этом мы отмечаем, что лирический герой «мы» вовсе не состоит только из двух лиц (как зачастую нами воспринимается), а включает в себя и других, т.к. во второй строфе мы находим местоимение лично - определительное «мы все», дающее ощущение множества лиц, которые принимали участие в событиях первой части произведения. Лирическая героиня «я» входит в стихотворение ненавязчиво, сначала только назвав себя, потом уходит на второй план, возвращается постепенно через местоимение «мне» и снова говорит о себе в последней строфе. По нашему мнению, за счёт таких перестановок лирические герои «мы» и «я» сливаются, оставляя читателей в единении со всеми, кто жил и в мирное, и в военное время.

Про союз мирного и военного времени в стихотворении хочется сказать отдельно. Иногда возникает чувство, будто некоторые яркие образы первой части по своей семантике принадлежат ко второй и наоборот:

- «Пронзительно холодный погребок», напоминающий нам скорее о бомбоубежищах, чем о хранилище вина. Да и прилагательное «пронзительный» относится вернее к чувству чрезвычайно сильному, глубоко взволновавшему, чем к подвальному помещению. Это сочетание несочетаемого даёт нам понять, что в этом «погребке» были пережиты такие яркие эмоции.

- «Влага на землю струилась по руке»: влага, равная вину, понимается как кровь, льющаяся на поле боя и впитываемая землёй.

- «Дрожал блестящим столбиком Юпитер как отраженье крохотной луны». Упоминается планета Юпитер, как символ власти, влияния, ведь название её происходит от древнеримского верховного бога-громовержца; во время великих противостояний Юпитер виден невооружённым глазом как один из самых ярких объектов на ночном небе после Луны («луна» у Тушновой становится не только «крохотной», но и написана со строчной буквы, что ещё более уменьшает её значение); это самая большая планета Солнечной системы; да и древние тюрки и монголы полагали, что эта планета способна влиять на природные и общественные процессы.

- Во второй части с описанием военного времени ВДРУГ видим - «Розовый мускат», хоть и с рваной наклейкой (напоминание о военном времени), но с бутылкой из-под масла (была же «немыслимо давно» настоящая жизнь, мирная, без войны). Описанию воспоминания о времени без войны посвящена вся девятая строфа.

Проникновение воспоминания в настоящий момент происходит на стыке двух частей стихотворения не только за счёт отточия, о котором мы уже говорили, но и за счёт звуковых и световых эффектов, которые использовала Вероника Михайловна:

- Хотя звуковые описания соединяют части, при этом «музыка, как милость торжественная, сияющая, нагая» противопоставлена «назойливым» звукам военного времени («дом, трясущийся от ветра, и вьюшек стук» и «проклятый стук… как Морзе! Тире и точки… точки и тире…»).

- Множественные световые эффекты первой части («серебряные нити», «блестящий столбик Юпитера», «вода светилась» и «пламя под ногой») переходят в «только вспышки гаснущей свечи», как единственный источник света «здесь».

Что же такое «здесь»? Вот тут мы и возвращаемся к названию стихотворения, которое настроило нас на тёмное и холодное, которые здесь усиливают свои проявления:

… тёмный дом, трясущийся от ветра, и вьюшек стук в нетопленной печи.

… Окно во льду, и ночь к стеклу примёрзла, и сердце тоже в ледяной коре.

Ещё темней. Свеча почти погасла.

Мы видим сгущающуюся темноту и чувствуем страшный холод как в том, что окружает лирическую героиню, так и внутри нее самой. Укажем также, что в приведённом примере преобладают именные части речи, они перечисляются, актуализируя этот момент времени для читателя.

Само наречие «здесь», даже без употреблённого в данном стихотворении наречия «там», указывает на противопоставление двух пластов времени - настоящего и ушедшего. Используя вместе с приёмом контраста глагольные формы прошедшего времени, автор позволяет нам сопоставить прошлое с настоящим, проследив изменение в жизни героя.

И в этот самый момент появляется адресат стихотворения - местоимение «ты», под которым, вероятно, скрыт муж Вероники Тушновой, врач-психиатр Юрий Розинский. К нему обращены строки:

Наверно, так, взглянув теперь в глаза мне,

хотел бы ты и все-таки не смог увидеть снова девочку на камне в лучах и пене с головы до ног.

Наречие «снова» даёт нам понять, что картина, описанная дальше, уже имела место в прошлом. Рядом с наречием есть три ярких маркера лексического средства создания ретроспекции со значением «видения», а именно: деепричастие «взглянув», существительное «в глаза» и составное сказуемое «не смог увидеть» с отрицательной частицей «не», которые вместе с дополнительным значением «возвращения» наречия «снова» свидетельствует о невозможности героев заново воплотить в жизнь, вернуть былое. Почему? Возможно, из-за произошедших изменений в жизни героев, внешних обстоятельств, других причин… В то же время этой невозможности вернуться в прошлое Вероника Тушнова противопоставляет собственную неизменность:

«Но я все та же, та же, что бывало…».

Несокрушимая вера в лучшее должна оставаться в сердцах каждого, несмотря ни на что. Об этом и пишет Вероника Тушнова в последней строфе своего стихотворения:

Пройдет война, и кончится зима. И если бы я этого не знала, давно бы ночь свела меня с ума.

Таким образом, мы наблюдаем переплетённость двух центральных событий стихотворения В.М. Тушновой «Ночь (Зима 1942 года)» и осознаём, что без мирного прошлого не существовало бы настоящего, в котором мы обращаемся к прошедшему, и будущего, когда «пройдёт война» и на которое направлены самые добрые мысли и настроения автора.

Неслучайно Вероника Михайловна писала в своей статьи «Молодым - о поэзии»: «Думаю, что по-настоящему я начала писать во время войны. Я работала в госпитале с утра и до ночи и очень редко бралась за карандаш. Но сколько я передумала и перечувствовала за это время! И что самое удивительное, у меня появилось новое, никогда ещё не испытанное мною чувство: мне вдруг захотелось, чтобы стихи мои узнали, прочли, мне захотелось своими стихами вмешаться в жизнь, что-то изменить в ней».

Заключение

тушнова художественный творческий ретроспекция

В представленной работе нами были проанализированы средства создания ретроспекции в поэзии В.М. Тушновой.

Для выполнения цели в 1-ой главе мы рассмотрели ретроспекцию как одно из проявлений категории времени, а также языковые средства создания ретроспекции в поэтических текстах на лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях. По итогам анализа теоретического материала были сделаны следующие выводы:

- за счёт использования одиннадцати основных лексических средств создания ретроспекции в поэтических текстах, к которым относятся: слова с семами «память» и «прошлое», со значением временной протяженности, названия различных временных отрезков в рамках циклического характера времени, точные указания времени, простые противопоставления, повторы, темпоральные указатели, приём коммуникативного отстранения, лексические единицы с семой «видения» или «сна», формы глаголов первого лица с семантикой восприятия, - художественный мир произведения расширяется и обогащается дополнительными смыслами;

- три центральных морфологических средства создания ретроспекции (видо-временные формы глаголов, наречия и категория дейксиса), вместе с подтипами, концентрируются на непосредственном моменте восприятия, актуализируя его, сопоставляя с условным моментом речи и конкретизируя этот момент;

- приёмы синтаксического уровня (бытийные и номинативные конструкции, а также вербальный комплекс «с тех пор») стирают границы между прошлым и настоящим, называют последовательность событий и даже становятся «формулами» для создания ретроспективной композиции.

В исследовательской главе мы проанализировали языковые способы и приёмы создания ретроспекции в творчестве В.М. Тушновой, выявив, что:

- в своих произведениях В.М. Тушнова обращается к прошлому, используя ряды лексических, морфологических и синтаксических способов создания ретроспекции;

- воспоминания поэтессы почти всегда носят биографический характер, в связи с чем, наиболее частотными средствами становятся: на лексическом уровне - слова с семой «память», простые темпоральные противопоставления «теперь - тогда», обращение к связанным с прошедшим реалиям и лицам; на морфологическом уровне - функционирование наречий с семой «ещё раз» (опять, снова и вновь), а также указательные местоимения в сочетании с существительными темпорального значения; на синтаксическом уровне - бытийные конструкции и номинативные структуры;

- в стихотворениях В.М. Тушновой ярко проявляется намерение автора активизировать субъективно-читательскую ретроспекцию, воздействуя словом на его чувственное восприятие и эмоциональные переживания.

В качестве примера поэтического текста с ретроспективной композицией нами было подробно проанализировано стихотворение В.М. Тушновой «Ночь (Зима 1942 г.)». Детальное изучение данного стихотворения может стать основной для последующего более глубокого анализа других тем и мотивов творчества поэтессы. Результаты работы в целом могут дать хороший материал как для следующих исследований в области ретроспекции, так и послужить толчком для популяризации произведений Вероники Тушновой.