Высотные ямы, бездонные скалы,

порталы, оскалившись, расхохотались...

Продрогла, устала. Пустынны кварталы -

мой город кемарит в тумане фонарном...

Слушая стихотворение, мы воспринимаем не только смысл слов, но и звуки, которые создают эти слова. В словах, конечно же, звуки присутствуют, а обладают ли они цветом?

Первыми над этим вопросом задумались поэты-романтики, символисты. Так А.В. Шпегель, немецкий историк литературы, поэт, представитель романтизма, приписывал звукам способность передавать цвет: [0] - пурпурный, [и] - небесно-голубой, [а] - красный. А один из ведущих деятелей русского символизма, поэт Андрей Белый также считал, что звуки обладают цветом. Только у него звуки были окрашены уже в другие тона: [о] - красно-оранжевый, [а] - белый, [и] - синий, [у] - черный, [э] - желто-зеленый.

Какова же цветовая гамма стихотворения Панкратовой? Преобладание в стихотворениях гласных звуков [А], [О] дают нам представление о белом цвете, о некой возвышенности, а звуки [У], [Ы] вступают в контраст и возвращают нас на землю, в пеструю толпу людей. Преобладание вокальных, низких, недиезных, небемольных звуков создает звуковой фон умиротворения, спокойствия, гармонии.

Исследователи фонетической выразительности русской речи пришли к выводу, что бемольные звуки создают ощущение глубины, ширины, веса и грубоватости. Признак бемольности (иначе - огубленности) свойствен лабиализованным гласным: (о, у) и огубленным согласным (которые в слове предшествуют лабиализованным ). Все остальные - небемольные [3, с.44], которые создают ощущение высоты, легкости, тонкости и пронзительности. Звонкие звуки символизируют нечто большое, а глухие - нечто маленькое. Признак глухости свойственен тем согласным, которые произносятся без участия голоса: п,т,ф и т.д. Остальные согласные, а также все гласные будут характеризоваться звонкостью. [3, с.46] Звуки высокие выражают идею не только маленького, но и слабого, тонкого, нежного, светлого, а низкие - большого, массивного многочисленного, медленного, темного.

Анализируя звуковой состав стихотворений Анны Панкратовой, можно с точностью сказать, что «язык имеет свои краски, т.е. звуки».

Так какую же роль играют фонетические средства выразительности в русской речи? Фонетические средства выразительности русской речи помогают нам лучше понять смысл стихотворения, услышать его звучание, создать звуковые и зрительные ассоциации, по-другому взглянуть на мир поэта, его отношение к слову, к читателю. Фонетические средства выразительности заставляют нас по-новому оценить красоту, неповторимость и уникальность русской речи.

К фонетическим средствам языка, имеющим стилистическое значение, относятся следующие звуки речи: словесное ударение, ритм и рифма. Очень сильное средство фоники - рифма. В поэтической речи рифма играет важнейшую роль как композиционно-звуковой повтор, как средство создания красоты звучания стиха и выделения важных в художественном отношении слов. В прозе случайная рифма становится серьезным стилистическим недостатком фоники. Неуместная рифма обычно порождает комизм. В текстах Анны Панкратовой рифма разная:

на полочке каминной трубка да кисет...

и спят под паутиной стрелки на часах...

Свеча в твоих руках да ложе в кружевах, -

лишь в зеркале старинном отраженья нет:

Времени потерь черная взъерошенная птица,

белая метель, фонарей неоновые лица, -

в пальцах тополей города слез

дырочки звезд в преддверье гроз...

В лампаде догорает страх, -

седой старик, -

и паутиной на губах

вчерашний крик.



Выделенные слоги на концах строк связаны между собой звуковыми повторами, которые подчеркивают ритмическую законченность каждой строки. Значение рифмы в поэтических текстах следующее - она является звуковым сигналом, отмечающим членение данного ритмического движения на определенные единицы. Этим рифма и отличается от обычного звукового повтора, который не связан с ритмом, а если иногда и связан, то эпизодически, а не с той закономерной последовательностью, которую дает рифма. Благодаря этому повтор и не выполняет той ритмической функции, которая присуща рифме.

Необходимо отметить, что рифма не является единственным признаком законченности ритморяда; благодаря наличию сильной паузы, конечного ударения конец строки (как ритмической единицы) определяется и без рифмы, например:

Забытые письма, мечты и желанья

по улицам памяти ветер швыряет,

а город уносится вниз по спирали,

безумно провалами окон хохочет.

Но наличие рифмы подчеркивает и усиливает эту законченность, а в стихах более свободного ритмического строения, где соизмеримость ритмических единиц выражена с меньшей отчетливостью (строки различны по числу слогов, местам ударений и т. п.), ритмическое значение рифмы выступает с наибольшей отчетливостью:

Входите, Арлекин!.. Здесь холодно и пыльно,

но есть пока что хлеб и кофе не остыл.

Не прячьте за спиной букетик свой... Как мило! -

таких цветов никто мне не дарил...



Наряду с ритмическим в рифме имеется и большое смысловое значение. Слово, находящееся на конце строки, подчеркнутое следующей за ним паузой и выделенное при помощи звукового повтора, естественно привлекает к себе наибольшее внимание, занимает наиболее выгодное место в строке. У неопытных поэтов стремление к рифме приводит к погоне за звуковым повтором и в ущерб смыслу; рифма, как говорил Байрон, превращается в "могучий пароход, заставляющий стихи плыть даже против течения здравого смысла". У Панкратовой же свой стиль и своя рифма.

Драматический стих, требующий большей разговорности, зачастую отказывается от рифмы. Делается это для того, чтобы читатель, подсознательно ждущий рифму, не найдя ее, больше внимания уделил словам:

Истлевшую душу усталого солнца

клюкой попирая, - проходите мимо...

лишь мертвые листья, - как желтые жабы

в болоте асфальта уснувшего града...

В звуковом же отношении, рифма может быть весьма разнообразна. В качестве звукового минимума она требует повторения одного звука -- обычно ударного гласного (последнего в строке), например:

…и не скупясь, развесил дождик озорной

цветные флаги радуг над землей...

В качестве максимума она включает в себя целый комплекс звуков как до, так и после ударного гласного, захватывая иногда даже и слова, предшествующие последнему, т. е. уже обязательно рифмующему слову:

Маленький Анютыч, - куртка нараспашку,

в клеточку рубашка, рваные штаны.

Маленький Анютыч любит Чебурашку,

любит старый грузовик, а куклы - не нужны!

С точки зрения звукового построения рифма может быть точной, т. е. давать полное совпадение рифмующих звуков ("нараспашку - чебурашку"), и неточной, т.е. включать в звуковой повтор не совпадающие или лишь приблизительно совпадающие звуки ("откровений - неприменно"). В том случае, если в рифме совпадают гласные звуки, а согласные не совпадают, ее называют ассонансом ("ветер -- пепел"). В редких случаях рифма создается благодаря повторению четко звучащего контекста согласных звуков при различии ударного гласного ("мячики -- пулеметчики") -- так называемый консонанс.

В поэтических произведениях Анны Панкратовой рифма встречается различная.

Мужская (на конце ударный слог):

женская (на конце -- безударный):

дактилическая (на конце -- 2 безударных):

гипердактилическая (на конце -- более 2 безударных):

В зависимости от места в строфе рифма бывает парная:

Еще дымятся угольки костра,

а в нем - картофельная кожура, па-ру-ра:

нам разъезжаться по домам пора, -

пора, пора, пам-па-ра-ру-ра.

Перекрестная:

Надеждам и мечтам давно все вышли сроки

и, не начавшись, жизнь уж близится к концу...

Мне меловая маска разъедает щеки,

гримаса смеха приросла к лицу!..

Опоясанная:

…на полочке каминной трубка да кисет...

и спят под паутиной стрелки на часах...

Свеча в твоих руках да ложе в кружевах, -

лишь в зеркале старинном отраженья нет…

Рифма в текстах Анны Панкратовой подчеркивает то звуковую сторону, то, наоборот, смысловую.

Стилистически значимым фонетическим средством является словесное ударение. Для фоники важна правильность постановки ударения в словах и чередование ударных и безударных слогов, получающее в художественном тексте эстетическое значение. Словесное ударение в художественной речи используется в формировании ритмической структуры русского стиха, основанного на чередовании ударных и безударных слогов. Ритмическая организация речи усиливает ее эмоциональную и художественную выразительность. В прозе стилистическая функция чередования ударных и безударных слогов незначительна. Однако непроизвольная ритмизация речи может стать стилистическим недостатком фоники.

В устной форме употребления языка очень важна интонация. Именно она всегда считалась важнейшей приметой звучащей, устной речи, средством оформления любого слова или соединения слов в предложение (высказывание), средством уточнения его коммуникативного смысла и эмоционально-экспрессивных оттенков:

И сказал верблюд арабу:

- Дальше я тащить не буду

три мешка, кувшин, две дыни

да серебряное блюдо,

- я - ВЕРБЛЮД! Корабль пустыни!!! А нагружен как ишак!

Хоть убей, - не сдвинусь ни на шаг!

Ля-ля-ля-ля-ля-ля...

Несмотря на то, что интонация прежде всего характеризует звучащую речь, письменный текст тоже всегда «звучит» для авторов и озвучивается реально или мысленно читателем. Для передачи интонации на письме, пусть и несколько условно и ограниченно, служат знаки препинания, графика, разбиение на абзацы, строфы и строки. Так или иначе Анна Панкратова стремится передать его интонационную окраску, подчеркивая и уточняя содержание высказывания, стремясь донести до читателя его смысл:

«Блондинистый брюнет, оранжево картавя,

судьбы велосипед забросив за плечо,

изрек, что счастья нет, и пусть его поправят

стальные дерева, - а я здесь ни при чем!»

Исследователи по-разному определяют понятие интонации, исходя из целей и задач, решаемых ими. Некоторые языковеды истолковывают этот термин слишком узко, имея в виду лишь повышение и понижение голоса, другие - шире, подчеркивая, что в интонации сочетаются темп речи, сила, высота и тембр голоса. Есть и более широкий подход, рассматривающий в качестве взаимосвязанных компонентов интонации технику речи, логику произнесения и эмоционально-образную выразительность.

Но все они сходятся в одном: интонация - не только средство выразительности, она является важным средством формирования высказывания и выявления его смысла. Одно и то же предложение, произнесенное с разной интонацией, приобретает иной смысл. Это подтверждают следующие строки:

«...Бьют часы: за окном - зима всю ночь играет на шарманке...

на столе - каравай да кружка с молоком...»

Интонация подразумевает наличие в тексте пауз. Паузы делают живую речь естественной, четкой, выразительной. Паузы не только расчленяют речь, но и объединяют ее: слова, находящиеся между паузами, приобретают смысловое единство:

Выйдешь из дома - осень

cмачно плюет за шиворот,

дождь поливает город

гремя оцинкованным тазиком:

не сразу, но ощущаешь

предел вымышленной бесконечности

и, кажется, очень скоро

день сам от себя устанет...

В поэзии Анны Панкратовой, используются различные приемы усиления фонетической выразительности речи. Особым образом организованная поэтическая речь получает яркую эмоционально-экспрессивную окраску. Основной принцип усиления фонетической выразительности речи состоит в подборе слов определенной звуковой окраски, в своеобразной перекличке звуков. Звуковое сближение слов усиливает их образную значимость, что возможно только в художественном тексте, где каждое слово выполняет важную эстетическую роль. Главным способом усиления фонетической выразительности художественной речи является звуковая инструментовка -- стилистический прием, состоящий в подборе слов близкого звучания, например:

Бал-маскарад. И в белом безделье

Город бы рад был бальной метели:

как примеряли бы старые стены

бледные шали былых наваждений!

Здесь повторяются гласные (о, а) и согласные (б, р, л). Это делает стих запоминающимся и ярким; богатство звуковых повторов четко расставляет свои акценты. Звучание речи подчеркивает основные, доминирующие в тексте слова «бал-маскарад».

В этом стихотворении повторяется сразу несколько звуков. И чем больше их вовлекается в такую «перекличку», чем яснее слышится их повторение, тем большее эстетическое наслаждение приносит звучание текста. Вместо термина «звуковая инструментовка» иногда употребляют другие: говорят «инструментовка согласных» и «гармония гласных». Теоретики стиха описывают разнообразные типы звуковой инструментовки.

Немалое значение в звуковой и в то же время интонационно-смысловой организации поэтической речи имеют наряду с рифмой звуковые повторы внутри строк: ассонансы и аллитерации. Как те, так и другие усиливают ощущение соизмеримости стихотворных строк и учувствуют в создании определенного настроения. [8, с.196]

Пример аллитерации Анны Панкратовой можно привести следующий:

Если окно открыть, -

в комнату ворвется осень:

будет меня смешить

шмыгая курносым носом, -

В этих строчках заметны аллитерации на т, с, н .

С наибольшей определенностью наш слух улавливает повторение согласных, стоящих в предударном положении и в абсолютном начале слова. Учитывается повторение не только одинаковых, но и сходных по какому- то признаку согласных. Так, возможна аллитерация на д -- т или з -- с и т. д. Например:

«Звуки и слова, старые и новые личины

в зеркале имен сквозь туман уже не различимы…»

Аллитерации на з-с в этом отрывке передаёт отрывистое звучание этих строк, в которых Панкратова стремится передать состояние того, что всё проходит, все изменяется...

Аллитерация -- самый распространенный тип звукового повтора. Это объясняется доминирующим положением согласных в системе звуков русского языка. Согласные звуки играют в языке основную смыслоразличительную роль. Действительно, каждый звук несет определенную информацию. Однако шесть гласных в этом отношении значительно уступают тридцати семи согласным. Сравним «запись» одних и тех же слов, сделанную при помощи только гласных и только согласных. Вряд ли можно угадать за сочетаниями еаи, уи, еао какие-либо слова, но стоит передать те же слова согласными, и мы без труда «прочитаем» фамилии русских поэтов: «Држвн, Пшкн, Нкрсв». Такая «весомость» согласных способствует установлению разнообразных предметно-смысловых ассоциаций, поэтому выразительно-изобразительные возможности аллитераций очень значительны.

Можно прибегать к аллитерации для простой игры словами, для поэтической забавы; старые поэты пользовались аллитерацией главным образом для мелодичности, для музыкальности слова. [8, с. 203] Анна же прибегает к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для нее слова.

В основе же ассонанса обычно оказываются только ударные звуки, так как в безударном положении гласные часто изменяются. Поэтому иногда ассонанс определяют как повторение ударных или слабо редуцированных безударных гласных. Так, в строках:

«Подводный паровоз моих воспоминаний

утащит в облака души моей харчо…»

ассонансы на а и на о создают лишь выделенные гласных. И хотя во многих безударных слогах повторяются варианты этих фонем, переданные буквами о, а, их звучание не влияет на ассонанс.

В тех случаях, когда безударные гласные не подвергаются изменениям, они могут усиливать ассонанс, что подчеркивает фонетическое сходство выделяемых слов. В одном и том же тексте различные звуковые повторы часто используются параллельно. Например:

Еще дымятся угольки костра,

а в нем картофельная кожура, па-ру-ра, -

нам разъезжаться по домам пора, -

пора, пора, пора домой...

Пора домой...

Домой!

Здесь и ассонанс на о, и аллитерации на к, р, п, м; повторяются слова: пора, домой. Все это создает особую музыкальность поэтических строк.

В поэтической речи, сложилась традиция деления звуков на красивые и некрасивые, грубые и нежные, громкие и тихие, вокальные, диезные. Признак вокальности (гласности) свойственен всем звукам, которые образуются с участием голоса. Это все гласные, а так же: м, н, л, р. Все остальные - невокальные. [3, с. 42] А признак диезности (иначе палатализованности) свойственен всем мягким согласным. Все твердые согласные и открытые гласные являются недиезными. [3, с. 45]

Употребление слов, в которых преобладают те или иные звуки, может стать средством достижения определенного стилистического эффекта. Органическая связь звукописи с содержанием, единство слова и образа придает звуковой инструментовке яркую изобразительность, однако восприятие ее не исключает субъективности. Вот пример из стихотворения:

Высотные ямы, бездонные скалы,

порталы, оскалившись, расхохотались...

Продрогла, устала. Пустынны кварталы -

мой город кемарит в тумане фонарном...

Мне представляется, что аллитерации на с -- т в этом отрывке передают холодную пустоту; повторение р в двух последних строчках указывает на некую жесткость.

Звуковой символизм до сих пор оценивается исследователями неоднозначно. Однако современная наука не отрицает того, что звуки речи, произносимые даже отдельно, вне слов, способны вызывать у нас незвуковые представления. В то же время значения звуков речи воспринимаются носителями языка интуитивно и поэтому носят довольно общий, расплывчатый характер.

Как утверждают специалисты, фонетическая значимость создает вокруг слов некий «расплывчатый ореол» ассоциаций. Этот неопределенный аспект знания вами почти не осознается и лишь в некоторых словах проясняется, например: хандра, ангел, арлекин. Звучание таких слов заметно влияет на их восприятие.

Независимо от образного осмысления звукописи, ее использование в поэтической речи всегда усиливает эмоциональность и яркость стиха, создавая красоту его звучания.

Один или несколько речевых тактов образуют относительно законченное по смыслу высказывание, которое с фонетической точки зрения рассматривается как фраза. [3, с. 61]

Фраза характеризуется интонацией. Разным типам фраз свойственны разные, закрепленные за ними типы интонации. Так, вопросительной фразе, как правило, соответствует повышение основного тона к концу; повествовательной - плавное понижение основного тона. Повышение тона к концу речевого отрезка обозначает также, что перед нами восклицание или незаконченная мысль. Между фразами обычно отмечается перерыв звучания, прекращение артикуляции, т.е. пауза.

Устная речь не представляет собой непрерывной однообразной цепи звуков. Она членится на отрезки, разделенные остановками (паузами). Каждый такой отрезок обычно заключает отдельную мысль и объединяется законченной интонацией. [3, с. 18]

В текстах Анны Панкратовой встречается различная интонация - и повествовательная (или изъявительная):

...День погас. Художник вечер красит город серой кистью

и, тихонько напевая танго первых желтых листьев,

пожилой бродяга ветер звезд уголья раздувает...

По дороге в неизвестность театр бродячий уезжает...

и вопросительная:

«Но, если так, - зачем, куда плывешь ты, капитан?

Кораблик мал: неровен час, промокнет и утонет…»

и восклицательная:

Господи, да от меня самой защити меня!

Всемогущий! Через чей-то бред, через город зла

я иду на свет - дороги нет, ноша тяжела,

о, Всевышний, пощади меня...

Встречается экспрессивная интонация, где выражение эмоций говорящего, воздействие на эмоции слушающего. Реализуется интегральными средствами, что является причиной характерности последних для диалогической и художественной речи.

При прочтении отрывка:

Так ступай, оставь меня, хороший мой,

Гость Непрошенный.

Разум, во вселенском звездном крошеве, -

лишь горошина...

мы видим, что музыкальность и мягкий ритм создаются в этом произведении не только особыми фонетическими средствами (текст наполнен «шуршащими» и «убаюкивающими» глухими согласными [ш], открытыми гласными [о]), но и своеобразной синтаксической и словообразовательной организацией стиха.

Лирический герой Панкратовой - это чаще всего героиня любви несбывшейся, безнадежной. Любовь в лирике Панкратовой почти никогда не изображается безмятежной, идиллической, наоборот - это драматические переживания в моменты разрыва, разлуки, утраты чувства. Один из часто встречающихся мотивов в поэзии - мотив одиночества:

«Не сердись, но я не дождалась:

я одна танцую этот вальс, -

вопреки навязчивым пророчествам

упиваясь гордым одиночеством.

Так ступай, оставь меня, хороший мой,

Гость Непрошенный, -

не ищи жестокого отмщения

Всепрощению»

«Затаю боль свою, кисею на зеркало накину,

но нет-нет да во сне привидится опять

старый дом: за окном поет метель, а в кресле у камина -

Ты и я... Там, куда дороги не сыскать....»

Вот и все: Бог в помощь, ноша с плеч, -

мой роман так близок к завершенью! -

смысла нет искать случайных встреч

и дарить цветы на день рожденья...

Доверительность, камерность, интимность - несомненные качества «панкратовской» поэзии.

Сегодня можно признать Панкратову поэтом народным, так то о чем она говорит - знакомо практически каждому человеку.

«По щекам размазав тушь с ресниц

я взываю к милости господней…»

«Пенится игристое вино, звенят бокалы, слышен вальс...

Солнечные зайцы чьих-то милых синих глаз блеснут украдкой, -

невзначай гитара разошлась...»

Дом на Немиге не чинят, не сносят, -

его приручили, пожили и - бросили:

просит пощады доской ощетинившись...

Ветер хандру мою выстудит, вылечит...



У Панкратовой присутствует завершенность ее поэтических текстов.

Завершенность - признак текста, проявляющийся в полном раскрытии замысла и в возможности автономного восприятия, понимания текста. [1, стр. 417] Однако, иногда авторы сознательно не используют типичные формы для завершения текста, подчеркивая этим своеобразную незаконченность мысли.

Панкратова замечательно передаёт свою жизненную позицию, авторское мироощущение. Она без посредников и потерь, доносит смысл до своего слушателя, читателя, используя весь спектр средств выразительности -- слово, интонацию, ритм, рифму, паузы и т. д. Каждым своим творением автор как бы говорит: это -- я, это -- мое, сокровенное, никем не внушенное, это -- мой крик, моя радость и моя боль от соприкосновения с действительностью. Такие тексты рождаются спонтанно, как свободная реализация потребности высказаться, поделиться тем, что наболело. Мера доверия и открытости значительно превосходит здесь нормы, допустимые в профессиональном творчестве. Само собой разумеется, такие стихи адресованы далеко не всем и каждому. Они обращены лишь к тем, кому автор доверяет, кто настроен в унисон с ним, готов разделить его мысли и чувства или, по крайней мере, душевно расположен к нему.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги о проделанной работе, можно сказать, что средства использованные Анной Панкратовой весьма разнообразны. Большую роль Анна Панкратова отводит таким фонетическим и ритмико-интонационным средствам, как: рифма, пауза, ритм, интонация, аллитерация, ассонанс. Они в значительной степени усиливают выразительность поэтического текста.

Размещено на Allbest.ru