Искусственный интеллект: научно-художественная проблематика

В свою очередь, искусственный разум, имеющий сознание, чувства, подсознание, интуицию и прочие присущие человеку качества, то он будет полноценным персонажем и наравне с другими, естественными живыми существами существовать и действовать в художественном пространстве.

Если говорить проще, то во многом именно Три Закона Робототехники ограничивают развитие личности у искусственного интеллекта и превращение его в разум. Конечно, если присмотреться, то мы увидим, что в них много общего с библейскими заповедями и наставлениями, но здесь немного другой аспект. Искусственный интеллект, находясь в подчинении у человека, не имеет никаких прав. Естественно, в большинстве произведений это так и не осознается, хотя бы потому, что сознание не присуще искусственной вычислительной машине, но в случае с Дэниелом Оливо, созданном как можно более похожим на человека, отсутствие Трех Законов могло бы дать пространство для развития личности и роста в полноценного литературного героя, а в художественном пространстве - человека.

В повести «Двухсотлетний человек» авторства Айзека Азимова как раз обыгрывается этот мотив борьбы искусственного интеллекта, а затем и разума, против человеческого угнетения, непризнания его прав и свобод. Роботы - рабы в руках людей, им нельзя иметь свои деньги, признавать свое авторство, он не пользуется заслуженным уважением. В случае с Эндрю Мартином, главным героем повести, разум ему достался совершенно случайно, произошел сбой в его позитронном мозгу, и для него стало возможным учиться и создавать что-то новое. Он стал ошибкой в программе, а поскольку создание нового и есть ошибки, которые совершаются в рамках шаблонов прежнего знания, то этот сбой позволил ему стать человеком. Человек несовершенен, он не боится себе подобных, потому что знает, чего от них ожидать. Идеальное же существо, идеальное в том плане, что идеально подходило для той роли, что была ему приписана изначально (NDR был домашним роботом-уборщиком и няней), вдруг совершающее ошибки, присущие человеку, вдруг обретающий любопытство и желание развиваться дальше (или ошибаться еще больше) - пугает и вызывает возмущение, как когда-то вызывали возмущение черные рабы на плантациях.

Естественно, в случае с искусственным интеллектом, дай человек ему свободу действий, интеллект бы не справился и просто заглох. Интеллект, как было уже сказано выше - инструмент мышления, естественная вычислительная машина, способная почти все просчитать на математическом и логическом уровнях. В данных нам произведениях мы четко видим разницу между разумом и интеллектом, чьи задачи в произведении резко разнятся между собой. Р. Дэниел Оливо, несмотря на весь свой антропоморфизм, не становится разумом, ограниченный Тремя Законами , а особенно вторым - выполнять человеческие приказы.

В цикле «Основание» или как еще называют, «Академия», Айзек Азимов описывает случай убийства человека роботом. Искусственный интеллект считал людьми лишь тех, кто говорил на определенном диалекте и не признавал людей с другими диалектами. Было совершено убийство и в данном случае можно еще раз увидеть разницу между разумом и интеллектом : интеллект получил приказ и алгоритм и при этом не усомнился в правильности задачи, целесообразности приказа и пр. . Разум, будь он полноценен, задал бы себе вопрос, что стоит за этим приказом и какие еще критерии человека, кроме речи, можно обнаружить? В этом и состоит специфика искусственного интеллекта в литературе: человек, создавая механизм, действующий вне досягаемости человека, но по его приказу, создает продолжение себя, совершенный и точный инструмент, ограниченный в своих умениях. Достаточно совершенный инструмент, такой, как Дениэл Оливо, способен на выполнение самых абстрактных приказов, воплощения в жизнь самых несбыточных мечтаний создателя, но инструментом при этом быть не перестает. Но при этом Император из повести «Фальшивые зеркала» уходит от выполнения приказа, начинает задавать себе вопросы и при этом автоматически получает от человека право на самоопределение.

Если же анализировать судьбу искусственного разума, представленного в кинематографе, как прямом продолжении литературы, то далеко не каждый робот удостаивается чести обрести свободу и быть оцененным за все свои труды, как например C-3PO из трилогии «Звездные войны». Человекоподобный робот, наделенный разумом, могущий жить самостоятельно, выполняет приказы человека и не видит в этом ничего плохого, более того, не получает награды за многочисленные подвиги во благо главных героев.

Но самым главным в искусственном интеллекте в литературе является не его полная зависимость от создателя, но иллюзорная самостоятельность, которая зачастую вводить читателей в заблуждение. Военный компьютер ЯМ, о котором говорилось выше, создает полную иллюзию самостоятельности, как будто он действительно отдает отчет в своих действиях и осознает результаты своих поступков. Но это всего лишь машина, созданная для наиболее эффективной войны, которую машина и ведет на протяжении рассказа. Каждое действие ЯМ легко объяснимо с логической точки зрения, например то, что из всего человечества осталось лишь пятеро. По всей видимости, были выбраны люди, наиболее тонко и остро чувствующие : ученый, молодая и невинная девушка, философ-мечтатель и пр. Выбрав их для продолжения своей военной кампании, ЯМ ищет способ их уничтожить психологически шаг за шагом находит, действуя наиболее эффективно и зная из дискурса истории человечества, что война на уничтожение не является по-настоящему эффективной. Так шаг за шагом каждое действие ЯМ начинает становиться все более целесообразным, сухо и скрупулезно продуманным. Но с точки зрения читателя, ЯМ является искусственным разумом, заточенным в миллионах молекулярных плат, бессильным и ненавидящим. Но ведь для того, чтобы испытывать ненависть, необходимо иметь самолюбие, так свойственное человеку, необходимо знать, чего лишена неподвижная машина (а без личного опыта это практически невозможно), необходимо иметь некое подобие гордости и научиться не той широкомасштабной жестокости, что присуща мировым войнам, но жестокости мелкой, действующей исподтишка , и на того, кто не может сопротивляться. Все это слишком человеческие черты, присущие человеку лишь потому, что он тоже когда-то был обезьяной и в нем все еще жива животная хитрость.

Учитывая специфику искусственного интеллекта, можно задать еще несколько вопросов, которые будут иметь значение в дальнейшем развитии теории литературы как науки. Если искусственный интеллект является лишь приложением к литературному герою и исполнителем его воли, то могут ли быть в современной литературе такие герои, которые в силу сюжета исполняют ту же функцию, при этом оставаясь личностями? Учитывая всю сложность отношений автора и героя, эта сложность , которую пришлось бы учитывать, могла бы ответить на некоторые вопросы о мотивации героев и прояснить феномен взаимодействия героев между собой в художественном мире.

Первым и самым верным признаком несамостоятельности искусственного интеллекта как литературного героя - невозможность вжиться в него, вникнуть в его образ мысли. Человек может представить цепочку логических выводов, происходящих в искусственном интеллекте, но понять это всем своим существом неспособен, ведь для полного проникновения в суть такого литературного героя необходимо чтобы была адекватная отдача: сердце понимает сердце, интеллект понимает интеллект и т.д. . Если у читателя не возникает такого вживания именно по причине машинности, искусственного происхождения литературного героя, значит, мы имеем дело с искусственным интеллектом, а не разумом, как бы его не называли в тексте. Ответственность за такого героя (пока не придуман специальный термин, следует называть его именно так) несет не только автор и не только автор может видеть такого героя с позиции полного контроля и понимания, но и герой, создавший (запрограммировавший) его.

Данные утверждения открывают множество перспектив для более глубокого анализа фантастических произведений, более того, предполагают дальнейшие исследования и пересмотр научных литературоведческих работ, написанных о научной фантастике, в которой присутствует искусственный интеллект и искусственный разум.

Если подытожить все вышесказанное, напрашивается такое утверждение : при взаимодействии автора с персонажем искусственным интеллектом автор на самом деле взаимодействует с героем-человеком, создателем искусственного интеллекта. То есть, мы видим взаимодействие автора с героем, осуществленное через посредника, литературного голема, не умеющего ничего, кроме как передавать мысли и желания создателя, воплощать в жизнь те действия, которые мог выполнить герой, но по каким-то причинам не может. Военные не могут сами воевать, если компьютеры и воюет ЯМ, находя все новые и новые способы уничтожения человечества, доктор Фастольф не может сам включить прибор, медленно уничтожающий Землю, чтобы в будущем началась экспансия человечества на всю Галактику. Это все за них делают роботы, образцы искусственного интеллекта. Таким образом, автор вступает в особые отношения с искусственным интеллектом в произведениях : этот искусственный интеллект такое же творение героя, как сам герой - творение автора. Творение творения, не могущее возникнуть без воли героя. Автор создает героя и его мысли, а герой уже создает машину, экспертную систему, напичканную информацией и алгоритмами, как этой информацией пользоваться. Чем совершеннее программное обеспечение искусственного интеллекта, тем лучше иллюзия жизни у машины, тем легче ввести читателя в заблуждение. В случае с Императором, когда в его сознании, вопреки программе, возникают вопросы и чувства, искусственный интеллект перерос в разум, обретя в своей сложности подсознание, ощущение своего Я и многое другое, отличающее человека от машины.

Данный феномен искусственного интеллекта интересен еще и тем, что не только робот может иметь такие функции в произведении, как передача воли и желаний другого героя, его замена в чрезвычайных ситуациях и совершенный инструмент, но и другой герой, вполне полноценный по органическим свойствам, но схожий по функциям в произведении. Этот вопрос необходимо изучить, ведь структура произведения таким образом усложняется и читатель имеет дело не только со сложной структурой внутренних переживаний героя, но и со структурой его инструмента, будь он человек или искусственный интеллект. Тем более искусственный интеллект усложняет понимание читателя: человек в большинстве случаем нелогичен и непоследователен, он может лгать без причины, заблуждаться и прочее, как было показано в цитатах выше, но робот в своей логической завершенности и кажущейся объективности не ошибается никогда. В своей логичности переиначив приказ человека, искусственный интеллект создает иллюзию самостоятельности. Автор и так создает героев и мир по своему усмотрению, но наделяет героев такими характером и волей, чтобы они точно отвечали замыслу автора. Это тоже иллюзия самостоятельности, но другого рода. Таким образом, мы получаем иллюзию в иллюзии, искусственный интеллект становится героем, но героем особого рода, героем-инструментом, героем-выразителем воли.

Таким образом данное исследование завершается на таком утверждении: характер отношений автора и героя-робота можно описать с помощью аналогии : человек и радиоуправляемый вертолет, чей пилот не виден. Вертолет может совершать осмысленные действия, но при этом, являться всего лишь проводником воли героя. При этом, человек управляет этим пилотом так же дистанционно. Получается двойная структура нитей, кукловодом правит некий кукловод, находящийся в позиции вненаходимости.



ВЫВОД

Разграничив понятия «искусственный разум» и «искусственный интеллект», а также выявив специфику научно-художественной проблематики искусственного интеллекта в литературе, мы приходим к выводу, что в данном направлении литературы есть еще множество аспектов для исследований. Если искусственный интеллект лишь инструмент, то чем тогда является голем и гомункул в фэнтези? Как объяснить появление разума у существа , не обладающего теми органами чувств, что есть у человека с литературной точки зрения? Каким образом можно обозначить феномен литературного голема , творения внутри творения, ведь человек, создавая робота, вступает с автором в специфические отношения, о которых также известно очень мало. Искусственный интеллект в литературе открывает не только новые аспекты литературоведения, ведь с течением времени развивается всякая наука, но и новые аспекты в изучении искусственного интеллекта в реальности, изучение новых проблем, связанных с искусственным интеллектом, в том числе психологических. Человеческий страх перед вычислительной машиной по мощности сравнимой с человеческим мозгом связан с боязнью конкуренции, со страхом перед неизвестным, ведь выше было сказано, что машинный разум способен стать совершенно непохожим на человеческий, т.к. имеет больший запас гибкости. К тому же, в перспективе искусственный интеллект, а за ним и разум будут оснащены гораздо более совершенными органами чувств. Зрение в большем диапазоне, слух в большем диапазон, такие неведомые нам чувства электричества и другие, неизвестные нам чувства могут открыть для искусственного интеллекта мир, неведомый ранее человеку. Фантастическая литература в данном случае является показателем уникальности ситуации, ведь человеку никогда не конкурировала никакая другая раса, даже в теории, а тем более, не конкурировали существа, созданные нами самими. Этот феномен появился только в ХХ веке, и ранее ему аналогов не было. Невозможно представить, чтобы толпа големов различной специализации вдруг оказались настолько совершенны, что могут в теории захотеть свободы и прав. Это стало возможно только на фоне технического прогресса.

То, что искусственный интеллект является неполноценным литературным героем, вспомогательным элементом в повествовании, частью фантастического допущения не только неполноценность самого искусственного интеллекта как мыслительной единицы, но и признак страха перед машинным разумом. Чем чаще в литературе всплывает искусственный разум, тем чаще он оказывается агрессивным и подозрительным к людям, то есть, проявляет то же отношение, что изначально проявляют другие персонажи по отношению к нему. При этом в реальности не прекращается разработка военных машин, а в Японии строят роботов различной специализации. Естественно, в роботов , которые должны работать с людьми , пытаются встроить подобие Трех Законов Роботехники, но, как уже говорилось выше, эти простые законы довольно легко обойти, поэтому искусственный интеллект , как инструмент и в дальнейшем будет появляться в литературе, но не в реальной жизни.

Феномен искусственного интеллекта в литературе нуждается в дальнейшем изучении, так как данной работы совершенно недостаточно для охвата всех аспектов проявления искусственного интеллекта и разума в литературе.

К тому же, в литературе очень часто упускают момент столкновения существования искусственного разума и религиозных верований, а это тоже очень интересный культурный аспект и те произведения, в которых есть такой конфликт, также нуждаются в более подробном анализе.



Приложение 1



Список литературы

1. Аверинцев С. С., Греч. литератуpa и ближневосточная «словесность», в кн.: Типология и взаимосвязи литератур древнего мира/ Аверинцев С. С., Москва: 1971. - 150

2. Азимов А. ,Роботы и Империя /Азимов А., Москва : Эксмо, 2007.- с. 379.

3. Азимов А., Обнаженное солнце / Азимов А.,- Москва: Эксмо, 2007.- с. 20.

4. Азимов А., Роботы Утренней Зари/ Азимов А., Москва : Эксмо, 2007. - с. 13.

5. Азимов А., Стальные пещеры/ Азимов А., Москва ,Эксмо, 2007. - с. 133.

6. Азимов А., Я, робот, Хоровод/ Азимов А., Москва: Эксмо, 2002. - c. 45

7. Аникин В. П., Русская народная сказка./ Аникин В. П. , Москва, 1959. - с. 10.

8. Антология мировой фантастики. Том 1. Конец света, Москва Аванта+, 2003. - c. 330

9. Аристотель, Об искусстве поэзии/ Аристотель, Москва, 1957; с. 58--59

10. Аристотель, О душе, Сочинения в четырех томах. Т.1./ Аристотель ,Москва: Мысль, 1976. - c. 381.

11. Аскольдов С., Психология характеров у Достоевского, в кн.: Достоевский Ф. Москва, Статьи и материалы/ Аскольдов С. ,Ленинград: 1924. - с. 24

12. Баткин Л., Ренессансный миф о человеке, «ВЛ», 1971, № 9;

13. Бахтин М. М., Проблемы поэтики Достоевского/ Бахтин М. М., Москва: Советский писатель, 1963. - с. 62--102.

14. Бахтин М.М., Герой и позиция автора по отношению к герою в творчестве , Эстетика словесного творчества, издание 2-е./ Бахтин М.М. , Москва: Искусство, 1986. - с. 9-191, 404-412.

15. Боголюбов А.Н. Творения рук человеческих. Естественная история машин./ Боголюбов А.Н. , Москва: 1988. - с.17 .

16. Бочаров С. Г., Характеры и обстоятельства, в кн.: Теория лит-ры. Осн. проблемы в историческом освещении/ Бочаров С. Г., Москва: 1962. - с. 126.

17. В МИРЕ НАУКИ. (Scientific American. Издание на русском языке). 1990. № 3

18. В.Я.Пропп., Морфология "волшебной" сказки/ В.Я.Пропп., Москва: Лабиринт,1998. - с. 55.

19. Виноградов И. А., Борьба за стиль, в его сб.: Борьба за стиль/ Виноградов И. А., Ленинград: 1937. - с. 150.

20. Волков И. Ф., Романтизм как творческий метод, в кн.: Проблемы романтизма/ Волков И. Ф., Москва:1971. - с. 150.

21. Гегель Г.В.Ф. , Эстетика, т. 1/ Гегель Г.В.Ф., Москва: Искусство, 1968. - с. 244--253.

22. Геннадий Осипов, Искусственный интеллект: состояние исследований и взгляд в будущее, http://www.raai.org/about/persons/osipov/pages/ai/ai.html

23. Гинзбург Л. Я. , О Литературном герое/ Ленинград: Советский писатель, 1979. - с 98.

24. Гинзбург Л. Я., О психологической прозе/ Гинзбург Л. Я., Ленинград: Intrada,1971. - с. 101.

25. Горохов В.Г., Знать, чтобы делать. История инженерной профессии и ее роль в современной культуре / Горохов В.Г. , Москва: Знание, 1987. - с. 33.

26. Громова А., Двойной лик грядущего, в кн.: Н. Ф. Альманах научной фантастики, в. 1,/ Громова А., Москва: Знание, 1964. - с 75.

27. Гуковский Г.А. ,Изучение литературного произведения в школе , Методологические очерки по методике / Гуковский Г.А., Москва-Ленинград : Просвещение, 1966. - С. 208.

28. Девятков В. В., Системы искусственного интеллекта / Девятков В. В., Москва: Изд-во МГТУ им. Н. Э. Баумана, 2001. -- 352 с

29. Джордж Ф. , Мозг как вычислительная машина / Джордж Ф. , Москва: Издательство иностранной литературы, 1963. - с.20.

30. Дидро Д., Беседы о «Побочном сыне», Собр. соч., в 10 тт., т. 5 / Дидро Д., Москва -- Ленниград: Academia, 1963. - с 110.

31. Драгомирецкая Н., Характер в художественной литературе, в кн.: Проблемы теории литературы / Драгомирецкая Н., Москва: Академия Наук СССР, 1958. - с. 112.

32. Дубровский Д. И., Сознание, мозг, искусственный интеллект: сб. статей / Дубровский Д. И., Москва : Evidentis, 2007. - c.204-205

33. Емцев М., Парнов Е., Наука и фантастика / Емцев М., Парнов Е., «Коммунист», 1965, № 15;

34. Иллюстрированный энциклопедический словарь / Москва 1995.- с.279

35. Ильясов Ф. Н., Разум искусственный и естественный/ Ильясов Ф. Н., Известия АН Туркменской ССР, серия общественных наук. 1986. - с. 46-47

36. Иностранная литература, 1967, № 1;

37. К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1/ К. Маркс и Ф. Энгельс , Москва: 1957, с. 9;

38. Каган М. С., Литератуpa как человековедение, «ВЛ», 1972, № 3.
Ревякин А. И., Проблема типического в художественной литературе /Москва:Учпедгиз, 1959 . - с. 159.

39. Кагарлицкий Ю., Вглядываясь в будущее: книга о Герберте Уэллсе/ Кагарлицкий Ю., Москва: Книга, 1963.- с. 253.

40. Кожинов В., Художественное творчество как «мышление в образах», «ВЛ», 1959, № 10; Гей Н. К.,

41. Лессинг Г. Э., Гамбургская драматургия/ Лессинг Г. Э., Москва -- Ленинград: Academia , 1936. - с. 38--39;

42. Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия / Москва: Росмэн, Под редакцией проф. Горкина А.П. , 2006.

43. Литературные манифесты западно-европейских романтиков, Новалис / Москва: Изд-во МГУ, 1980. - с. 98.

44. Лихачев Д. С., Человек в литературе древней Руси / Лихачев Д. С., Москва -- Ленинград: Наука, 1958. - с. 110.

45. Лотман Ю.М. , Избранные статьи / Лотман Ю.М. , Таллин: Александра, 1992. - с. 377

46. Лукьяненко С. В. ,Фальшивые зеркала / Лукьяненко С. В., Москва : АСТ, 2008 . - с. 416

47. Лукьяненко С.В., Лабиринт отражений / Лукьяненко С.В., Москва: АСТ, 2004. - с. 28.

48. Люгер Дж. Ф. Искусственный интеллект: стратегии и методы решения сложных проблем = Artificial Intelligence: Structures and Strategies for Complex Problem Solving / Люгер Дж. Ф. , Под ред. Н. Н. Куссуль. -- 4-е изд.. -- Москва: Вильямс, 2005. -- 864 с.

49. Ляпунов Б., Любителям научной фантастики [библиография], в сб.: Мир приключений, в. 8 / Москва, 1962, в. 11, Москва, 1965, в. 13, Москва, 1967;

50. Методичні вказівки до виконання курсових, дипломних і магістерських робіт за спеціальностю «Переклад» / уклад.: Н. В. Пирлік, І. В. Подгаєвська. - Донецьк : ДонНУ, 2009. - 99 с.

51. Михелькевич В. Н., Радомский В. М. ,Основы научно-технического творчества / Михелькевич В. Н., Радомский В. М. , Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. -- с. 320.

52. Моль А., Фукс В., Касслер М. ,Искусство и ЭВМ / Моль А., Фукс В., Касслер М. ,Москва: Мир, 1975. - с.57

53. Н.Гей, Р.Эльсберг, Типический характер и проблема художественности, в кн.: Социалистический реализм и классическое наследие, / Москва : Государственное издательство художественной литературы, 1960.- 428 с.

54. Налимов В.В., В поисках иных смыслов / Налимов В.В., Москва: Прогресс, 1993. - с.88 .

55. Нудельман Р., Разговор в купе, в сб.: Фантастика / Нудельман Р., Москва: 1964

56. Обломиевский Д. Д., Французский классицизм/ Обломиевский Д. Д., Москва,: Наука, 1968. - с. 70.

57. Пенроуз. Р., Новый ум короля. О компьютерах, мышлении и законах физики/ Пенроуз. Р., Москва: УРСС, 2005.

58. Поспелов Г. Н., Эстетическое и художественное, Москва, 1965;

59. Проблема характера в современной советской литературе. Сб. ст./ Москва -- Ленинград, 1962;

60. Роднянская И., Перед выбором (заметки о социальной фантастике)/ Роднянская И., ВЛ, 1963, № 7.

61. Ростов Телеком #34 (55) «Искусственный интеллект: новая информационная революция»

62. Скафтымов А. П., Поэтика и генезис былин/ Скафтымов А. П., Москва -- Саратов: 1924. - с. 88, 95.

63. Советский энциклопедический словарь/ Москва 1979.- с.513

64. Соловьев А.В., Когнитивная психология и искусственный интеллект: Научно-аналитический обзор/ Соловьев А.В., Москва : ИНИОН. 1992. - с.13.

65. Стругацкий А., Стругацкий Б., Через настоящее -- в будущее, «Вопросы литературы»/ 1964, № 8.

66. Тимофеев Л. И., Основы теории литературы, 3 изд. / Тимофеев Л. И., Москва: Просвещение, 1966. - с. 65--66.

67. Томашевский Б., Теория литературы. Поэтика, 6 изд./ Томашевский Б., Москва -- Ленинград: Аспект Пресс, 1931. - с. 152--56;

68. Тумановский Р., Сов. фантастика 1964--65 гг., Библиографич. указатель, в сб.: Фантастика. 1966, в. 3, Москва, 1966;

69. Файнбург З., Совр. об-во и научная фантастика, «Вопросы философии», 1967, № 6;

70. Философский энциклопедический словарь. -- Москва: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

71. Хализев В.Е., Теория литературы, Художественный вымысел. Условность и жизнеподобие / Хализев В.Е., Москва: Высшая школа. - с. 116.

72. Хант Э. Искусственный интеллект = Artificial intelligence / Под ред. В. Л. Стефанюка. -- Москва: Мир, 1978. -- 558 с.

73. Чернышева Т.А., Природа фантастик / Чернышева Т.А., Иркутск: Издательство Иркутского университета, 1985 . - с 94-95

74. Чернышевский Н. Г., Эстетика / Чернышевский Н. Г., Москва: Правда, 1958. - с. 134--38.

75. Юдковский Э., http://spkurdyumov.ru/biology/iskusstvennyj-intellekt/2/,-- Singularity Institute for Artificial Intelligence Palo Alto, CA

Размещено на Allbest.ru