Роман Булгакова "Мастер и Маргарита"

В рыцаре, не имеющем имени, не угадывается ли нечто сокровенное, близкое самому автору романа-шутки - романа-комедии, «божественной комедии» ХХ века.

Приобрели свое настоящее обличье и Азазелло с Бегемотом. Луна изменила и их. «Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца» (с. 577). Изменился и Бегемот, став «худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо» (с. 577). Причем шут символизирует собой силы хаоса, хотя в христианской традиции - является символом Христа, страдающего за грехи мира.

Свершив свой справедливый суд «черный Воланд, не разбирая никакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита» (с. 580).

В «Мастере и Маргарите» имеется область, изображенная без иронии. Это загробный мир.

Булгаковское загробное царство делится на «свет», «покой» и Воландову область, где обитают преступники.

«Свет» - область Иешуа, - кажется вполне похожей на христианский рай. Понятие света вообще ассоциируется с Иисусом; в каноническом смысле рай есть место, где праведники находятся рядом с ним. Это не каноническое чистилище, где грешники подвергаются очищающим мукам, - наоборот, там герои Булгакова обретают желанные для них блага. «Покой» - тоже рай, но подчиненный Воланду - так считает М.И. Бессонова.

В.П. Крючков называет булгаковский покой своего рода «соглашением», попыткой не противопоставлять «свет» и «тень» в трансцендентном мире, как и в реальном земном. Быть может, даже «покой» - это воплощенная Булгаковым древняя идея о конечном примирении Бога и дьявола (еретическая идея Оригена).

Покой, как утверждает В.П. Крючков, является мечтой для Мастера и автора романа, но не воплощенной, не реализованной. Основание для этого утверждения исследователь усматривает в самом описании покоя: он является слишком литературно-прекрасным.

Покой у Булгакова - не божественный премирный покой, а телесно душевный, он поэтому и обманный, что не божественный. Любовь и творчество не являются для Булгакова универсальными и не могут служить основанием, чтобы войти в действительный, истинный «покой» - место пребывания Бога.

Заключительными мотивами здесь являются мотивы «свободы» и «бездны». И свобода тут - не традиционная спутница божественного покоя, а абстрактная. «Свобода» связана не с покоем, а с «бездной» - космическим холодом, мраком, а не с умиротворением божием. Она не может вместить абсолютное благо, в ней нет истинного богопознания, она не знает света и покоя, «старый софист», «повелитель теней», он дает Мастеру место в своем царстве теней.

Третье княжество - Воландово. Это место низменных удовольствий, как бы предел мечтаний ничтожных душ. Правда, некоторые обитатели этой области несут наказание совестью, но, очевидно, лишь те, у кого совесть была при жизни.

Существует также и небытие, куда уходит только один персонаж - это Берлиоз. Воланд, вершитель судеб, судья, воздает Берлиозу по его вере «… Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие…» (с. 480).

Это одно из важнейших утверждений как героя - Воланда, так и автора.

Булгаковское изображение «того света» по мнению А. Зеркалова, перекликается с идеями современника Булгакова, писавшего на эту тему, - религиозного философа, священника и богослова П.А. Флоренского. (1882-1948).

В его сочинении «Столп и утверждение истины» есть глава «О геенне», где тщательно объясняется идея загробного мира без ада и вечных мучений.

Автор утверждает, что нет адского огня, а есть только очищающий огонь Христа. Это понятие надо понимать, как огонь совести, а не как реальное пламя. Соответственно, нет чистилища, где грешники обречены на временные, очищающие страдания. После смерти все души помещаются в единое место. Это что-то вроде рая, «покой», где каждая душа очищается самостоятельно, в меру совести.

У П.А. Флоренского есть еще одна идея. Он утверждает, что «отрицание религиозной истины» ведет за собою смерть вторую, подобно тому, как разделение души и тела есть смерть первая. По-видимому, именно эта идея философа была применена Булгаковым по отношению к Берлиозу.

Загробный мир по Булгакову отвечает идее Флоренского во всех деталях, кроме одной: всеобщее царство «покоя» разделено на три княжества. Флоренский охарактеризовал свой единый покой как место светлое, злачное, место покойне…»

Поэтому, считает А. Зеркалов, две области загробного мира М. Булгакова получили название «света» и «покоя». Третья осталась без названия, но теперь оно кажется ясным: «злачное место» (Флоренский употребляет в прямом знаении, Булгаков - в переносном, то есть место кутежа, разврата). Можно предположить, что Булгаков оспаривает какое-то этическое положение Флоренского. По идее философа, перед божеством все равны - и праведные и злодеи. Все смешаются, гибель грозит только отвергнувшему истину божию.

А вот Булгаков, очевидно, считает по-иному. Однако Булгаков все-таки покарал Берлиоза - как будто по Флоренскому, «второй смертью» и вроде бы тоже за безбожие. Но вспомним, что на сцене романа почти все безбожники, да и на балу Сатаны они присутствуют как ни в чем не бывало. Вина Берлиоза - не в его убеждениях, он лжет, то есть отвергает истину в самом простом, человеческом смысле. Вот его настоящая вина.

Зато истину угадал Мастер. К Мастеру «дух зла» обращается почтительно, называя его «трижды романтическим», а вот Левия он презрительно именует «рабом», сообщает ему, что он «шут», и наконец, откровенно гонит от себя. Мастер же - дело другое. Он художник, творец, где оружие - воображение, и это главное в нем. Мастер угадал и Иешуа, и Левия и даже самого Воланда, то есть - действительность, в которую входит истина, и саму же истину!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пытаясь объяснить «загадки» «Мастера и Маргариты», критическая мысль обращается с аналогиями к творчеству Гоголя, что естественно, ибо Булгаков считал автора «Мертвых душ» своим учителем. Но это не единственный писатель, который, по мнению критиков, повлиял на творчество Михаила Афанасьевича. В отечественной литературе его предшественниками, помимо Гоголя, считаются Достоевский, Салтыков-Щедрин, А. Белый, Маяковский (как драматург), в зарубежной - прежде всего Гофман, немецкий романтик, воссоздавший мир как некую ирреальность. Нет сомнения, что список этот будет увеличиваться.

До сих пор точно никто не смог определить, что представляет собой сатирический, философский, психологический, а в ершалаимских главах - эпический роман «Мастер и Маргарита». Его рассматривали и как результат мирового литературного развития, и как исторический отклик на конкретные события жизни 20-х и 30-х гг. и как концентрацию идей предыдущих произведений писателя. Но самое главное, Булгаков, предчувствуя свою смерть, осознавал «Мастера и Маргариту» как «последний закатный роман», как завещание, как свое главное послание человечеству (что самое удивительное, писал он это произведение «в стол», для себя, совсем не уверенный в перспективе публикации шедевра).

Роман “Мастер и Маргарита” надвинулся на все, что писал Булгаков, как тень горы на закате надвигается на землю. В тени все меркнет, стушевывается, сама земля как бы делается продолжением горы, ее пьедесталом. А гора кажется еще выше, еще величественней. Время сыграло с нами шутку. Подшутил над нами и сам автор. Он, конечно, не хотел этого. Но он писал веселый роман. Хотя веселье в нем мешается с грустью. От некоторых страниц даже цепенеет сердце. И все же Булгаков, смеясь, расставался со своим прошлым.

И, может быть с жизнью.

Как ни страшна эта аналогия, но роман Булгакова и смерть Булгакова стоят рядом. “Мастер и Маргарита” - предсмертный роман. Но это и роман о смерти. Страницы его дописывались слабеющей рукой. И заплачено за него было не часами вдохновения, а жизнью автора.

Роман “Мастер и Маргарита” требует от читателя выхода за пределы обиходных житейских представлений и сведений. Иначе часть художественных смыслов романа остается невидимой, а некоторые его страницы могут показаться не более чем порождением богатой фантазии автора.

Булгаковский Воланд посещал Москву, чтобы выяснить, насколько изменились люди внутренне после великой социальной революции. И тут оказывается, что лучше они не стали, что общество серьезно больно. Воланд в романе творит добро, выявляет людские пороки и вызывает у читателя, в полном соответствии с булгаковским замыслом, не неприязнь, а симпатию. Но изменить существующей социальной системы он не в силах. И после его ухода все возвращается на круги своя. Мастер и Маргарита присутствуют в романе в неразрывном единстве. Даже тогда, когда на сцене один Мастер рассказывающий Ивану горькую историю своей жизни, весь его рассказ пронизан воспоминаниями о возлюбленной. Даже тогда, когда мы видим одинокую Маргариту, потерявшего своего Мастера, все ее действия оказываются подчинены заботе о возлюбленном. Она в большей степени определяет ход действия всей второй части романа, хотя, если приглядеться, лишь выполняет волю Воланда. Великая, всепоглощающая любовь к Мастеру и ожесточение против всего окружающего мира - вот основное противоречие характера Маргариты.

Наконец, Мастер - герой, чья судьба ближе всего повторяет судьбу самого Булгакова. Об этой близости уже говорилось выше. Но Мастер не смог до конца вынести испытания, выпавшие на его долю. Он действительно не пошел ни на какие компромиссы в своем творчестве. Но в то же время отказался от борьбы за свое произведение и не смог больше творить. Булгаков же всю жизнь боролся за то, чтобы его произведения были напечатаны или увидели свет его романы, а текст “Мастера и Маргариты” совершенствовал до тех пор, пока оставался в сознании, несмотря на смертельную болезнь.

Шесть основных героев романа образуют по две функциональные пары: Пилат - Воланд и Иешуа - Мастер. В их числе и занимающая уникальное положение в структуре произведения Маргарита. Бездомный же довольно сильно отличается от функционально подобного ему персонажа ершалаимских сцен Левия Матвея. Йованович М. “Евангелие от Матвея как литературный источник “Мастера и Маргариты”. с.122-123 Фигура Левия лишена какой-либо эволюции, а характер противоречивый. Роль этого персонажа в отличие от Бездомного достаточна второстепенна. Главные же персонажи вслед за Иешуа и Воландом оказываются, в конце концов, во внеземном мире света и тьмы. Здесь характеры главных героев теряют присущее им противоречие. У Маргариты остается только ее любовь к Мастеру. Мастер избавляется от страха перед жизнью и отчуждения, остается с любимой женщиной наедине со своим творчеством и в окружении своих героев. Пилат получает прощение и избавление от мук совести, терзающих его почти две тысячи лет. У прокуратора осталась лишь тяга к великому мыслителю Иешуа Га-Ноцри, с которым теперь можно беспрепятственно закончить прерванный спор о том, что же есть истина и какой порок самый ужасный на свете. У Иешуа исчез страх смерти и неприязнь к палачам. Он остается лишь в своей вечной ипостаси идеала добра. Воланд же опять принял свое вечное обличье рыцаря зла, того зла, без которого не может существовать добро.

В эпилоге в ночь полнолуния во сне бывший поэт вновь видит Иешуа и Пилата, Мастера и Маргариту, идущих по дороге лунного света, и таким образом узнает финал написанного Мастером романа. Лишь на эту ночь покидает Ивана убеждение в собственном всезнании, и новое знание становится ему жизненно необходимым. В этом сне Бездомного встречаются все главные персонажи романа, кроме Воланда. Но сам этот сон - свидетельство, что Иван поверил в рассказ Воланда и Мастера об Иешуа и Пилате и, таким образом, уверовал и в существование дьявола - Воланда, которое он отрицал в начале романа. Поэтому Воланд незримо присутствует в этой заключительной сцене “Мастера и Маргариты”.

Ни к одному из главных героев читатель не испытывает никаких отрицательных чувств. Даже князь тьмы Воланд, который традиционно должен внушать страх и ужас, вызывает скорее улыбку и сочувствие тому, как он ловко выводит на чистую воду лиц, подобных Берлиозу, Лиходееву или Босому. Ко всем героям чувствуешь симпатию, и в то же время сознаешь, что ни один из них не является идеалом. Даже наиболее близко стоящему к образу идеального героя Иешуа приданы некоторые снижающие черты: пусть смутный, но все-таки страх, хриплый грубый голос, которым он разговаривает с палачами, ожесточение против тех, кто казнит его.

В “Мастере и Маргарите” в земном мире мы уже не встречаем идеальных героев. Свое идеальное качество они обретают лишь в надмирном пространстве, где подобная трансформация происходит и с второстепенными персонажами - свитой Воланда. В своем романе Булгаков отказался от идеальных героев в качестве положительных. Положительные герои здесь те, на чьей стороне оказываются авторские и читательские симпатии.

Роман “Мастер и Маргарита” можно считать итоговым в творчестве Булгакова. Он содержит много смысловых пластов и открывается нам на различных уровнях понимания. Главное, что заставляет размышлять, будит мысль читателя это противостояние свободы и несвободы, которое происходит через весь роман.

Слова Воланда “Рукописи не горят” и воскресение из пепла “романа в романе” - повествования Мастера о Понтии Пилате - это иллюстрация широко известно латинской пословицы: “Verba volant, scripta manent”. Интересно, что ее часто употреблял М.Е. Салтыков-Щедрин, один из любимых авторов Булгакова. В переводе она звучит так: “Слова улетают, написанное остается”. То, что слова действительно улетают, свидетельствует шум похожий на получающийся от взмахов птичьих крыльев. Он возникает во время шахматной партии Воланда и Бегемота после схоластической речи последнего о силлогизмах. Пустые слова на самом деле не оставили после себя следа и нужны были Бегемоту только за тем, чтобы отвлечь внимание присутствующих от жульнической комбинации со своим королем. Роману же Мастера с помощью Воланда суждена долгая жизнь. Сам Булгаков, уничтоживший первую редакцию “Мастера и Маргариты”, убедился, что раз написанное уже невозможно изгнать из памяти, и в результате оставил после смерти в наследство потомкам рукопись великого произведения.

Елена Сергеевна Елена Сергеевна - жена М.А.Булгакова.

читала перед смертью Булгакову: “Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять. Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огоньки где-то далеко внизу, теперь уже не интересные и не нужные ни Маргарите, ни Мастеру, чужие огоньки ...”.

И окрашенный печалью расставания навеки пейзаж детства преображался в этих строках, обобщаясь и превращаясь в образ навсегда оставляемой земли.

История отблагодарила писателя за труд: роман все-таки вышел в свет из глубины ящика булгаковского стола (впервые - в 1966 году в одиннадцатом номере журнала «Москва»), когда остались позади безнадежные сталинские времена.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Азазел // Мифологический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1991.

2. Акимов В.М. Свет художника. Или Михаил Булгаков против Дьявольщины - М., 1995.

3. Большая Советская энциклопедия: В 30 т. М.: Советская энциклопедия, 1972.

4. Булгаков М. Мастер и Маргарита // Булгаков М. Избранное. Ташкент: Узбекистан, 1990.

5. Галинская И.Л. Загадки известных книг - Москва, 1986.

6. Йованович М. Евангелие от Матвея как литературный источник “Мастера и Маргариты”. М. 1996.

7. Немцев В. Михаил Булгаков: Становление романиста. Самара: Издательство Саратовского университета, 1990.

8. Симонов К. О трех романах Михаила Булгакова, Булгаков М. Романы - М. 1978.

9. Соколов Б. В. .Булгаковская энциклопедия. М.: Изд. «ЛОКИД» - «МИФ», 1997.

10. Стальная Г. Булгаковские зеркала. Воланд. Экуменизм. Теодицея. // Знание-сила, 1998. № 1.

11. Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. М.: Советский писатель. 1983.