Библейские мотивы и сюжеты в русской литературе ХIХ–XX веков

Роман «Мастер и Маргарита» бесспорно связан с Гетевским «Фаустом». Даже в начале книги мы видим отрывок из нетленного проиизведения немецкого драмматурга. Между судьбами Фауста и судьбами Мастера можно провесли параллель. В конце, «заслужив покой», Мастер отправляется в тот мир, который Фауст проклинал. Фауста тошнит от «спального колпака и халата» Вагнера. Воланд же, называя Мастера Фаустом, подсовывает ему вагнеровский мирок: «Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак» (Маргарита о жизни в обещанном «домике»).

Фауста мутило от его размеренно предсказуемой лабораторно домашней жизни: «Я проклинаю мир явлений, Обманчивых, как слой румян. И обольщенье семьянина. Детей, хозяйство и жену». Фауст мечтал о деятельности, Мастер (пока был жив) - о беспамятстве и покое.

Примечательно, что дух зла действует с ловкостью наперсточника. Фауст не желает вести размеренно домоседскую жизнь, и Мефистофель тут же его подсовывает ему свой навязчивый сервис: «(Фауст) „Жить без размаху - никогда! (Мефистофель): вот, значит, в ведьме - и нужда“.

Мастеру, напротив, по сердцу арбатский подвальчик, домашний уют. Но дар Воланда все тот же: ведьма.

Что еще Воланд уготовил Мастеру на вечность? - призрак Маргариты. Качество этого подарка вызывает определенные сомнения, изложенные в предыдущей главе. Следующий дар - музыка Шуберта. Из окончательного текста романа трудно понять, почему именно Шуберт станет неразлучным с Мастером. Но в ранних вариантах все яснее. Там звучит романс Шуберта «Приют» на стихи Рельштаба: «черные скалы, вот мой покой»: Варенуха «побежал к телефону. Он вызвал номер квартиры Берлиоза. Сперва ему почудился в трубке свист, пустой и далекий, разбойничий свист в поле. Затем ветер. И из трубки повеяло холодом. Затем дальний, необыкновенно густой и сильный бас запел, далеко и мрачно: „... черные скалы, вот мой покой... черные скалы...“. Как будто шакал захохотал. И опять „черные скалы... вот мой покой...“. Или: «Нежным голосом запел Фагот... черные скалы мой покой». Вот и отгадка - что значит «покой без света».

Романс Шуберта, исполняемый Воландом по телефону, отсылает нас не только к Мефистофелю, но и к оперному Демону Рубинштейна. Декорации пролога оперы “Демон” в знаменитой постановке с участием Шаляпина легко узнаваемы читателем булгаковского романа - нагромождения скал, с высоты которых Демон - Шаляпин произносит свой вступительный монолог “Проклятый мир”.

Так что «божественные длинноты» Шуберта, воспевающего черные скалы, Воланд превратил в инструмент замаскированной пытки. Теперь протяженность этих длиннот будет неограничена...

Маргарита увещевает Мастера обзавестись «домиком с венецианскими окнами». Но именно в таком домике и жил Фауст, и именно на эти окна у него была аллергия: «Назло своей хандре Еще я в этой конуре, Где доступ свету загражден Цветною росписью окон!». Фаусту, «чья жизнь в стремлениях прошла», Мефистофель однажды предложил следующий жизненный план: «Возьмись копать или мотыжить. Замкни работы в тесный круг. Найди в них удовлетворенье. Всю жизнь кормись плодами рук, Скотине следуя в смиренье. Вставай с коровами чуть свет, Потей и не стыдись навоза - Тебя на восемьдесят лет Омолодит метаморфоза». Фауст гневно протестует: «Жить без размаху? Никогда! Не пристрастился б я к лопате, К покою, к узости понятий». И вот мирок, из которого вырвался Фауст, Воланд предлагает Мастеру как высшую награду. Воланд сам упомянул Фауста и обещал Мастеру то, что якобы привело бы в восторг самого Фауста. Но реально Мастеру он подсунул то, что у Фауста вызывало лишь приступы хандры. Живой Мастер совсем не похож на Фауста. Но призрак Мастера, как кажется, пробует уже переживать по фаустовски. Последнее, что сделал призрак Мастера, покидая свой земной дом - он бросил в огонь не только свою рукопись, но и еще какую то чужую книгу: «Мастер опьяненный будущей скачкой, выбросил с полки какую то книгу на стол, вспушил ее листы в горящей скатерти, и книга вспыхнула веселым огнем». В этом поступке в Мастере проснулось что-то от Фауста (жажда скачки, полета, новизны). Оттого Воланд и поминает Фауста. Но на деле то он подсовывает Мастеру не фаустовский идеал, а вагнеровский. И этот статично книжный вагнеровский рай точно не будет радовать Мастера. Воланд дарит Мастеру «счастье» с чужого плеча. Оно ему будет жать и натирать душу.

Заключение.

На рубеже XIX -- XX веков русская литература полна тревожными предчувствиями и предсказаниями. Настроения этого времени. В эту эпоху обращение литературы к Библии почти всегда выражает идею связи времен, преемственности культур. Такая устремленность выглядит подготовкой духовной обороны против грозящих разрывов и провалов в человеческой памяти, против опасности одичания -- среди достижений цивилизации, успехов науки и техники...

Когда же предчувствия и предсказания поэтов о времени «неслыханных перемен, невиданных мятежей» исполнились, идея непрерывной цепи культур приобрела новое, не только реальное, но и трагическое значение: теперь каждому, кто чувствовал ответственность за Россию, за правду и красоту, приходилось сберегать эту цепь в обстановке гонений, сопоставимых с теми, что обрушились в первые века новой эры на последователей Христа.

И обращения к Библии приобрели явственный оттенок подвижничества.

В послереволюционные десятилетия, по мере усиления идеологического нажима и репрессивного контроля над литературой, обращение русских писателей к Библии все отчетливее приобретало характер защиты основ народной культуры и нравственности от разрушения, от насаждаемого буквально под страхом смерти поклонения «живым богам», от подмены проверенной тысячелетиями морали, общей для большей части человечества, так называемой «классовой моралью»: она оправдывала любые злодеяния якобы во имя интересов пролетариата и крестьянства, превращенных правящей «номенклатурой» в совершенно бесправное стадо.

Русские писатели, оставшиеся на родине или вынужденные покинуть ее, были едины в своем отношении к библейской традиции. Им, независимо от личного отношения к религии, было отвратительно насаждаемое свыше надругательство над верой, «разоблачение» Библии, высмеивание ее -- все это кощунство, которое именовало себя «научным атеизмом», а на самом деле оскверняло подлинную науку, которой свойственно уважение к свободе совести и, уж само собой разумеется, к величайшим сокровищам культуры. Если же кто-то из подлинно талантливых, а не из пишущих лакеев новой власти, примыкал к толпе пропагандистов «классовой морали», пусть и по убеждению, его настигал духовный крах.

В течение многих десятилетий XX в. верность исторической памяти, вере отцов, национальным, общенародным, общечеловеческим устоям требовала от писателей России мужества, подчас и жертвенности, свидетельствовала о внутренней свободе в условиях доносов и террора.

Содержание.

1.Введение--------------------------------------------------------------------------2

2. Библия и русская литература XIX века--------------------------------3

2.1 В. А. Жуковский----------------------------------------------------------------4

2.2 А. С. Пушкин--------------------------------------------------------------------6

2.3 М. Ю. Лермонтов---------------------------------------------------------------8

2.4 Ф. М. Достоевский------------------------------------------------------------12

2.5 Н. А. Некрасов-----------------------------------------------------------------15

2.6 Ф. И. Тютчев-------------------------------------------------------------------18

2.7 А. С. Грибоедов----------------------------------------------------------------21

3. Библия и русская литература XX века----------------------------------24

3.1 А. А. Блок-----------------------------------------------------------------------25

3.2 И. А. Бунин---------------------------------------------------------------------28

3.3 М. А. Булгаков-----------------------------------------------------------------31

4. Заключение----------------------------------------------------------------------39

Список используемой литературы.

1. А. Мень «Мировая духовная культура», лекции, Москва 2002 год

2. В. А. Жуковский «Стихотворения и баллады»

3. А. С. Пушкин «Стихотворения», школьная литература, 2002 год

4. М. Ю. Лермонтов «Стихотворения и поэмы», Бао-пресс, 2007 год

5. Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»

6. Н. А. Некрасов «Стихотворения. Поэмы», Дрофа, 2002 год

7. Ф. И. Тютчев «Лирика», Эксмо, 2007 год

8. А. С. Грибоедов «Горе от ума»

9. А. А. Блок «Стихотворения. Поэмы. Пьесы», Эксмо 2008 год

10. И. А. Бунин «Стихотворения», Терра-книжный клуб, 2004 год

11. М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита»

12. В. Н. Захаров «Достоевский и Евангелие» аналитическая статья

13. В. И. Мельник «Евангелие по Некрасову» аналитическая статья

14. Т. Л. Александрова «Антология русской религиозно-философской поэзии»

15. С. А. Васильев «Христианские мотивы в комедии Грибоедова «Горе от ума», аналитическая статья

16. Библия и русская литература. Хрестоматия

17. Диакон А. Кураев «Мастер и Маргарита. За Христа или против?»

18. И. Б. Ничипоров «Жанр молитвы в поэзии Бунина», аналитическая статья

19. М. М. Дунаев «Вера в горниле сомнений», 2003 год

20. В. И. Мельник «Библейский контекст стихотворений Пушкина», аналитическая статья

Список используемых терминов.

Элегия - жанр лирической поэзии; В новоевропейской поэзии сохраняет устойчивые черты: интимность, мотивы разочарования, несчастливой любви, одиночества, бренности земного бытия, определяет риторичность в изображении эмоций;

Гимн - торжественная песня, восхваляющая и прославляющая кого-либо или что-либо. Национальный гимн-песня, являющаяся одним из видов национальных символов, наряду с флагом и гербом.

Деизм - (от лат. deus, «бог») -- философское учение, признающее божество началом и основой всех вещей, но (в противоположность теизму) отрицающее личного Бога, откровение и Промысел, и вообще богословское, догматическое учение. Иными словами, согласно деизму, Бог, сотворив мир, не принимает в нём дальнейшего участия и не вмешивается в закономерное течение событий. Деизм не допускает других путей к познанию Бога, кроме разума.

Атеизм - (от греч. Ьиепт, безбожный) -- отрицание существования каких-либо сверхъестественных сил, например, бога, богов, духов, других внематериальных существ, или , в более широком смысле, отсутствие веры в их существование.

Парафраз (парафрамза, парафрамзис; от др.-греч. рбсЬцсбуйт -- пересказ) -- пересказ, изложение текста своими словами.

Фабула - фактическая сторона повествования, те события, случаи, действия, состояния в их причинно-хронологической последовательности, которые компонуются и оформляются автором в сюжете на основе закономерностей, усматриваемых автором в развитии изображаемых явлений.

Библейский канон - совокупность книг Библии, признаваемых церковью богодухновенными. Книги, входящие в библейский канон составляют в христианстве Священное Писание и служат первоисточниками и нормами веры. Различают канон книг Ветхого («Ветхозаветный К.») и Нового («Новозаветный К.») Завета.

Апокриф - (от греч. ?рькс?цпт -- «скрытый, сокровенный»), отречемнные книмги -- книги, трактующие о предметах, содержащихся в священном Писании, но не признанные Церковью за боговдохновенные и даже иногда впоследствии запрещенные. Апокрифами называют книги неизвестного или сомнительного происхождения, а также те, которые представляют определённый интерес для личного чтения, но их боговдохновенность ничем не подтверждается.

Голгофа - исторический холм на окраине Иерусалима, где был распят Иисус Христос.

Житие - (биос (греч.), vita (лат.)) -- жизнеописания святых. Житие создавалось после смерти святого, но не всегда после формальной канонизации. Для жития характерны строгие содержательные и структурные ограничения (канон, литературный этикет), сильно отличающий их от светских биографий.

Лиро-эпический жанр - вид литературно-художественного произведения сочетающие признаки эпоса и лирики; сюжетное повествование о событиях соединяется в них с эмоционально-медитативными высказываниями повествователя, создающими образ лирического «я».

Апостол - (апостол, греч. брьуфплпт -- «посол, посланник») -- ученики и последователи Иисуса Христа. В узком смысле термин апостол употребляется для обозначения двенадцати непосредственных учеников Христа; в более широком -- 70 ближайших сподвижников Его Церкви, так наз. апостолы от седмидесяти.

Антиномия - (греч. anti - против и nomos - закон; противоречие в законе или противоречие закона самому себе) - ситуация, в которой противоречащие друг другу высказывания об одном и том же объекте имеют логически равноправное обоснование, и их истинность или ложность нельзя обосновать в рамках принятой парадигмы, т. е. противоречие между двумя положениями, признаваемыми одинаково верными, или, другими словами, противоречие двух законов.