«Николай Петрович побаивался молодого «нигилиста» и сомневался в пользе его влияния на Аркадия; но он охотно его слушал, охотно присутствовал при его физических и химических опытах».

Люди высших слоев общества чужды Базарову, равно как и он им, но и «мужик» не способен видеть в Евгении «брата». Для аристократичного Павла Кирсанова Базаров - плебей и человек низкого уровня воспитания, для «мужика» - он барин, вызывающий то противоречивые чувства, то неприязнь.

Следовательно, говорить об истинной близости Базарова к народу не приходится. «Базаров, по Тургеневу, наполовину вырос из почвы, но только наполовину. «Кто его поймет? Он сам себя не понимает», - говорит Базаров о мужике, который еще далек от того, чтобы понимать Базаровых и следовать за ними. Да и сам Базаров при всем своем демократизме для крестьян является чем-то вроде «шута горохового», как стремится показать Тургенев».

Д.И. Писарев отмечал в этой связи следующее: «Заметив в одном месте, что Базарова любят простые люди, Тургенев говорит в другом месте, что мужики смотрят на него как на шута горохового. Эти два показания нисколько не противоречат друг другу. Базаров держит себя с мужиками просто, не обнаруживает ни барства, ни приторного желания подделаться под их говор и поучить их уму-разуму, и потому мужики, говоря с ним, не робеют и не стесняются; но, с другой стороны, Базаров и по обращению, и по языку, и по понятиям совершенно расходится как с ними, так и с теми помещиками, которых мужики привыкли видеть и слушать. Они смотрят на него как на странное, исключительное явление, ни то ни се, и будут смотреть таким образом на господ, подобных Базарову, до тех пор, пока их не разведется больше и пока к ним не успеют приглядеться».

Базаров, ведя споры с Павлом Петровичем, в вопросе о преобразованиях в России стоит за решительную ломку всей государственной и экономической системы (позиция, присущая радикальным демократам). Герой утверждает, что в России всякое гражданское постановление, заслуживает критики. Однако мы не знаем, есть ли у Базарова свои собственные планы и представления о том, как эту закостенелую систему «поломать». Мы не видим проявления никакой общественно значимой деятельности со стороны героя.

Если Павел Петрович видит ведущую общественную силу в представителях аристократии, называя нигилистов «болванами», указывая на их «грубую монгольскую силу», то Базаров, в свою очередь, считает аристократов отсталыми людьми, которые «сидят сложа руки» и не способны на действительно значимую деятельность. По мнению Павла Кирсанова, русский народ «патриархален», и в этом его заслуга и сила.

Базаров же соглашается с этим лишь отчасти: герой признает патриархальность русского народа, однако не считает этой священной основой национальной русской жизни, наоборот, по его мнению, это - свидетельство невежества народа.

Цель нигилистического разрушения, по Базарову, - «место расчистить», а на замечание Николая Петровича о том, что «надобно же и строить», он хладнокровно отвечает, что это уже дело будущего поколения. Нигилисты главной своей задачей видели тотальное разрушение, полагая, что, таким образом, создадут почву для нового поколения, которое и создаст нечто новое.

Можно предположить, что в рассуждениях Базарова скрыто присутствуют мысли Чернышевского, Добролюбова. Добролюбов в своей статье «Литературные мелочи прошлого года» (1859 год) порицал людей старого поколения за то, что «жизнь была для них служением принципу, человек - рабом принципа». Возможно, в речи Базарова «вмешались» и идеи Писарева - «отрицание искусства, культ естественных наук. Правда, у Писарева эти взгляды окончательно оформились лишь после выхода в свет «Отцов и детей», но и в то время, когда Тургенев писал свой роман, такие взгляды уже появлялись, и Тургенев наделили ими Базарова. Создавался обобщенный образ человека нового поколения, независимо от течений, на которые это новое поколение разделялось в реальной жизни».

Д.И. Писарев отмечал некую «собирательность» образа Базарова, но отнюдь не считал его воплощением всего отрицательного: «Этот Базаров, человек сильный по уму и по характеру, составляет центр всего романа. Он -- представитель нашего молодого поколения; в его личности сгруппированы те свойства, которые мелкими долями рассыпаны в массах; и образ этого человека ярко и отчетливо вырисовывается перед воображением читателя». Скорее положительная, оправдательная характеристика Базарова у Писарева вызвана, в первую очередь, тем, что критик принадлежал к революционной демократии. «То, что восторженные юноши называют идеалом, для Базарова не существует; он все это называет «романтизмом», а иногда вместо слова «романтизм» употребляет слово «вздор». Несмотря на все это, Базаров не ворует чужих платков, не вытягивает из родителей денег, работает усидчиво и даже не прочь от того, чтобы сделать в жизни что-нибудь путное а что же удерживает Базарова от подлых поступков и что побуждает его делать что-нибудь путное уж не притворяется ли Базаров перед самим собою и перед другими? Не рисуется ли он? Может быть, он в глубине души признает многое из того, что отрицает на словах, и, может быть, именно это признаваемое, это затаившееся спасает его от нравственного падения и от нравственного ничтожества»40. Так Писарев оправдывает Базарова и его нигилизм. В предыдущей главе мы приводили цитаты из философских трудов Бердяева и Страхова, в которых утверждалась великая греховность нигилистов, заключающаяся в их гордыне, в попытках отвергнуть то, что сохранивший веру в Бога и культурную традицию человек отвергнуть не сможет. И Писарев, в свою очередь, указывает на то, что Базаров в глубине души не способен перейти эту грань, поступиться нравственностью. Писарев настаивает на том, что не нигилизм делает из человека убийцу или мошенника, а его «личные вкусы».

2.1.2 Базаров в отношениях с окружающим обществом

Базаров обладает натурой деятеля и борца, что отличает его от дворян; знания в области естественных наук он приобрел неустанным трудом. Он выработал спокойную уверенность в себе, полагаясь лишь на собственный ум и энергию.

Базаров ставит себя в оппозицию к другим людям. Герой не испытывает сердечной привязанности ни к кому, в том числе и к родителям, которых, как он говорит Аркадию, он «любит», однако не находит для них ни жалости, ни ласки. Отсюда и происходит базаровская резкость и бесцеремонность тона. Отношения между мужчиной и женщиной, по мнению Базарова, сводятся исключительно к физиологии.

Находясь в гостях у Кирсановых, Базаров старается как можно меньше обращать внимание на Павла Петровича, Николая Петровича, Аркадия и большую часть времени проводит за работой. Николай Петрович для Базарова - добродушный старичок, старенький романтик. Героев мало что связывает: они - представители разных поколений, и их взгляды не имеют точек соприкосновения, герои не вступают ни в приятельские, ни во враждебные отношения. Главная причина этого - миролюбивость, неконфликтность и осторожность Николая Петровича.

Главный оппонент Базарова в спорах - Павел Кирсанов, человек желчный и страстный. «В глубине души Павел Петрович такой же скептик и эмпирик, как и сам Базаров; в практической жизни он всегда поступал и поступает, как ему вздумается, но в области мысли он не умеет признаться в этом перед самим собою и потому поддерживает на словах такие доктрины, которым постоянно противоречат его поступки». Павел Кирсанов мало похож на своего брата и племянника: не поддается чужому влиянию и ненавидит тех, чье мнение расходится с его позицией. «Он привык к тем идеям, которых держится общество, и стоит за эти идеи, как за свой комфорт. Он терпеть не может, чтобы кто-нибудь опровергал эти понятия, хотя, в сущности, он не питает к ним никакой сердечной привязанности». Павел Петрович, аристократ, денди, возненавидел Базарова с первой же встречи за его манеры. Базаров также к нему недружелюбен: его возмущает в Павле Петровиче элемент барства, и он не может признаться в этом самому себе, стараясь скрыть свое раздражение под видом презрительного равнодушия. Однако страстная базаровская натура дает о себе знать, и Павел Петрович (пожалуй, только он) способен вызвать Евгения на длинный многозначительный разговор. «Эти два сильные характеры действуют друг на друга враждебно; видя этих двух людей лицом к лицу, можно себе представить борьбу, происходящую между двумя поколениями, непосредственно следующими одно за другим. Николай Петрович, конечно, не способен быть угнетателем, Аркадий Николаевич, конечно, не способен вступить в борьбу с семейным деспотизмом; но Павел Петрович и Базаров могли бы, при известных условиях, явиться яркими представителями: первый -- сковывающей, леденящей силы прошедшего, второй -- разрушительной, освобождающей силы настоящего».

Базаров однажды запечатлел поцелуй на лбу Фенечки, и свидетелем тому стал Павел Петрович, который, как оказалось, сам неравнодушен к Фенечке. Это стало «последней каплей» для Кирсанова, после чего тот вызвал на дуэль Базарова. Следует отметить, что Базаров, согласившись на поединок, поступился своими принципами. Дуэль выходит нелепая: ранивший Кирсанова Базаров оказывает помощь оппоненту. Во всём этом просматривается то, что по натуре своей Базаров вновь в наших глазах становится прежде всего человеком, который, с одной стороны, не в силах отказаться от дуэли с тем, кто вызывает в нем столько раздражения и желчи, а с другой - помогает Кирсанову, оказав первую медицинскую помощь при ранении в ногу.

На Аркадия Базаров смотрит «как на ребенка». Кирсанов-младший - восторженный юноша, тонко чувствующий красоту природы, искусства, легко поддающийся влиянию людей и столь же легко увлекающийся ими. Было бы неправильно утверждать, что у Аркадия сильный характер, но он безусловно человек гармоничный. В нем нет агрессии, резкости в отличие от Базарова, хотя он и обнаруживает весьма неплохие свойства ума. Тем не менее Аркадий - человек кроткий, смирный, и оригинальности в нем нет. Аркадий - преданный (до определенного момента) ученик Базарова, постоянно пытается попасть в тон своему учителю, но «Базаров только морщится от его псевдонигилистических фраз».

От Аркадия веет романтизмом, нигилизм в его устах принимает поэтический оттенок, а это уже есть противоречие. «…Он представлен в романе как величина несамостоятельная, он светится отраженным светом Базарова»46. На протяжении действия романа явно тяготение Аркадия к искусству, которое так рьяно отрицает его друг. Ю. Лебедев подмечал:

«Аркадий в глазах демократа Базарова - размазня, мягонький либеральный барич. Определение очень точное: барство в характере Аркадия есть. Но Базаров не хочет принять и признать другого - того, что скрывается, помимо барства, в глубине его души. Ведь и мягкосердечие Аркадия и голубиная кротость Николая Петровича - еще и следствие художественной одаренности их натур, поэтически-напевных, мечтательных, чутких к музыке и поэзии. Эти качества Тургенев считает не специфически барскими, но глубоко русскими, национальными». В определенный момент отношения Базарова и Кирсанова приобретают некую шаткость, у них появляются разногласия. И это не должно удивлять читателя; уже в те моменты, когда мы только начинаем распознавать натуру Аркадия, становится ясно, что они люди разные по своей природе и, следовательно, конфликт вполне закономерен и неизбежен.

Один из ключевых персонажей романа - Анна Сергеевна Одинцова, женщина, сумевшая «растопить» сердце Базарова. Она не похожа на традиционных тургеневских героинь, потому что подобный тип не смог бы увлечь Базарова. В ней удивительно сочетаются аристократическое происхождение и житейский опыт. Базарова покорил острый, живой ум Одинцовой в сочетании с ее утонченной женственностью.

Если бы не эта встреча, вероятно, читатель и не имел бы возможности полностью увидеть и разгадать образ Евгения Базарова. «Базаров не мог полюбить Одинцову с первого взгляда или после первого свидания; так вообще влюблялись только очень пустые люди в очень плохих романах. Ему просто понравилось ее красивое, или, как он сам выражается, богатое тело; разговор с нею не нарушил общей гармонии впечатления, и этого на первый раз было достаточно, чтобы поддержать в нем желание узнать ее покороче». Развитие сердечной привязанности в Базарове происходит постепенно и естественно, и он приобщается к тому миру, духовному и таинственному, который отрицал.

Базаров угадывает в Анне Сергеевне самородную силу и уважает в ней это. Базаров не способен к анализу «сердечных дел» и, соответственно, не может контролировать в себе развивающееся чувство: в деревню к Одинцовой он едет исключительно из любопытства, но, когда приходит время «оторваться» от объекта симпатий, то Евгению это и тяжело, и больно. Базаров вполне ясно осознает, что надежды на взаимность чувств почти нет. Согласно базаровской логике и мировоззрению, ему следовало бы взять себя в руки и уехать, навсегда забыв об этой женщине. Но Базаров с его логичными, рациональными установками неожиданно обнаруживает в себе нечто подлинно человеческое: слишком уж сильно в нем горит желание счастья. Следует добавить, что этим Базаров резко отличается от «тургеневского мужчины», неспособного решительно бороться за свою любовь.

В романе приводится сцена, в которой Анна Сергеевна пытается завести с Евгением разговор о счастье, словно «вытягивая» из него признание, а когда он признается ей в своих чувствах и прижимает к себе, она с испугом отскакивает. Надо полагать, это событие «надломило» Базарова: уехав от Одинцовой, он стал переменчив в настроении, как будто бы раздражен. «Он как-то злится и окисляется от этой неудачи, ему досадно думать, что счастье поманило его и прошло мимо, и досадно чувствовать, что это событие производит на него впечатление».

Мы помним, что нигилизм - идеология, предполагающая полный отказ от многих человеческих слабостей и твердое следование принципам. В этом смысле Базарова сложно однозначно назвать нигилистом; зачастую он нарушает свои же принципы. Будучи гораздо ближе к народу, нежели дворянские герои романа, Базаров всё равно остается для «мужика» барином, на которого последний смотрит с недоверием. Данный герой-нигилист - это, в первую очередь, человек, и ничто человеческое ему не чуждо.

Роман создавался в то время, когда данное направление было не столь развито. Вероятно, с этим также связан не совсем состоявшийся нигилизм Базарова и его ненужность. В романе нет ни одного персонажа, с которым бы смог сойтись Базаров и чувствовать себя комфортно. Вероятно, нигилизм - это даже некая маска; так Базаров называет свои взгляды, свои устремления, свою «непохожесть» на других людей.

2.2 Тургенев и Базаров: герой-нигилист в оценке автора

В конце 1850-х годов, в преддверии осуществления реформы отмены крепостного права, русское общество раскололось на три лагеря: 1) дворяне консерваторы («крепостники), выступавшие против каких-либо преобразований; 2) дворянские либералы (либералы-западники), поддерживавшие политику Александра II; 3) молодые радикалы,

большинство из которых были выходцами из разночинской среды, считавшие, что реформы императора не эффективны, зачастую враждебно относившиеся как к консерваторам, так и к либералам. «Сам Тургенев, если говорить о его общественно-политических симпатиях, был характерным представителем второго лагеря. Его отношение к дворянам-«крепостникам» было последовательно бескомпромиссным: они не имеют права диктовать свои условия обновляющейся России. Что касается его отношения к третьему лагерю, то они были достаточно сложными. Уже в середине 1850-х годов он довольно близко познакомился с людьми, которые буквально через несколько лет стали признанными идейными вождями молодых радикалов- разночинцев, - критиками Н.Г. Чернышевским и Н.А. Добролюбовым (все трое сотрудничали в некрасовском журнале «Современник»). По мнению Тургенева, спасение России и ее продвижение по пути прогресса могла обеспечить только консолидация лучших и наиболее действенных сил общества, независимо от того, к какому поколению и сословию они принадлежат; он мечтал о союзе дворянских либералов, с их умом, образованностью и высоким идеалом европейской культуры, и молодых разночинцев, в которых его привлекала та самая энергия действия, которую он не всегда находил в представителях своего сословия, в том числе и в самом себе». Радикалы же, в частности, Добролюбов и Чернышевский, напротив, считали нужным бороться с дворянской культурой вообще, считая ее закостенелой и бесполезной. «Такой оголтелый радикализм молодых разночинцев не устраивал Тургенева, так как казался ему идущим вразрез с культурными нормами европейской цивилизации. Не устраивало его и казалось странным и личное отношение к нему Чернышевского и, особенно, Добролюбова, который последовательно пресекал все попытки Тургенева дружески сблизиться с ним».

Когда велась работа над созданием романа «Отцы и дети», «чувство трагичности человеческого существования в России достигло у Тургенева апогея». В то время писатель переживал неоднократные разрывы с людьми, которые были ему важны (редакция «Современника»). Тургенев верил в объединение всех прогрессивно настроенных людей (независимо от социального положения), желал, чтобы они «протянули друг другу руки». Тургенев предпринимал попытки организовать объединение антикрепостнических сил. Писатель посылал на рассмотрение властей записку о создании журнала «Хозяйственный указатель», стараясь убедить правительство, что дворянство еще не готово к реформе, так как не обладают всеми навыками для самостоятельного ведения хозяйства. Мнение Тургенева никто не разделял, он был одинок в своих намерениях, и идея создания данного журнала не была реализована. «Общество для распространения грамотности и первоначального образования» - другой проект писателя - также не получил поддержки и не был воплощен. К Тургеневу пришло и осознание огромного разрыва с народом: он завел ферму, освободив своих крепостных, и прибегнул к обработке земли посредством вольнонаемного труда, но так и не был удовлетворен содеянным, так как реакция и поведение народа было нерациональным, процессы шли медленно и были напряженные отношения с «мужиками». «...Он столкнулся не только с равнодушием, но и с открытой классовой ненавистью. Крестьяне то перегораживают барину дорогу к колодцу с ключевой водой, то пускают табун лошадей в барский сад и грозят тому, кто осмелится их выгонять, то на даровом угощении напиваются до бесчувствия. В отношениях мужиков к своему барину нередко ощущается презрение и злоба. Тургенев готов видеть в этом законное и неизбежное возмездие за века крепостнического унижения, но в душу его закрываются сомнения».

Писарев видел большую заслугу Тургенева в том, что, несмотря на свои взгляды, писатель смог отразить историческую истину, увидел в «базаровых» передовую силу России. Интересен и тот факт, что писатель, создавая образ демократа-разночинца Базарова, по его собственному признанию, испытывал к герою симпатию. Тургенев писал: «…Если читатель не полюбит Базарова со всею его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью - если он его не полюбит, повторяю я - я виноват, и не достиг своей цели». Следует отметить, что сама русская действительность той эпохи требовала выдвижения на первый план фигуры разночинца, а правдивое изображение жизни являлось главным художественным принципом Тургенева, который в статье «По поводу «Отцов и детей»» писал следующее: «…точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни - есть высочайшее счастие для литератора, даже если эта истина не совпадает с его собственными симпатиями».

Д.Н. Овсянико-Куликовский в «Этюдах о творчестве Тургенева» разделил художественное творчество на субъективное и объективное, говоря о втором, что оно являет собой стремление автора воспроизвести такие типы и характеры, которые чужды художнику или совершенно ему противоположны. Об авторе «Отцов и детей» литературовед высказался следующим образом: «Одним из величайших представителей творчества субъективного является Тургенев».

В романе нет такого персонажа, которому бы принадлежало право суда над Базаровым. Павел Петрович, хотя и в оппозиции с Евгением, но не является ему судьей. Не судит Базарова и Одинцова, хотя в предшествующих романах писателя именно девушка («тургеневская девушка», каковой Анна Сергеевна не является) «осуществляла решающий суд над героем и прямо или косвенно произносила ему приговор от имени молодой России, от имени будущего».

В связи с этим смеем предположить, что своего рода суд над Базаровым свершил сам Тургенев, «убив» своего героя и продемонстрировав, что время для осуществлений его идей еще не пришло.

Определенная симпатия Тургенева к своему герою-разночинцу, стремление его «оправдать», не означает того, что писатель верил в «победу» Базарова. Тургенев бросает трагическую тень на его фигуру и считает героя обреченным на гибель. Смерть Базарова, по сюжету, случайна и одновременно героична (вскрывая труп умершего от тифа, он заражается сам. Писатель «не раскрыл перед Базаровым перспектив завтрашнего дня и оставил его «в преддверии будущего»», потому что первостепенно перед нами герой не будущего, а деятель настоящего.

Не стоит также забывать и о том, что, как писал Ю. Лебедев, «не столько философские увлечения и влияние, сколько самый «образ и давление времени» внесли особый оттенок драматизма и трагедийности в художественный мир тургеневский романов».

Тургенев был огорчен тем, что его герой был назван карикатурным, хотя он, скорее, является трагическим. Здесь мы считаем уместным упомянуть об оценке романа М.А. Антоновичем, который увидел в романе «Отцы и дети» исключительно либеральные взгляды самого автора и его полемику с революционной демократией. Критик оценил произведение как «грубо реакционный пасквиль, направленный против молодого демократического поколения»61. Судя по тому, что Антонович писал в своей статье «Асмодей нашего времени», он увидел в романе сведение личных счетов Тургенева с представителями молодого поколения: «Главного своего героя и его приятелей он <Тургенев> презирает и ненавидит от всей души. Он питает к ним какую-то личную ненависть и неприязнь, как будто они лично сделали ему какую-нибудь обиду и пакость, и он стареется отмстить им на каждом шагу, как человек, лично оскорбленный…». Базарова Антонович счел человеком дерзким и самоуверенным, предпочитающим кутеж и крепкие напитки, бесчувственным и свирепым. Такая карикатурная характеристика, на наш взгляд, чрезмерно смела, резка и необоснованна.

Досада по этому поводу со стороны писателя вполне справедлива: карикатурности в Базарове нет совершенно. Все, что происходит с героем, способно вызвать у читателя сочувствие. Смерть Базарова - некий завершающий аккорд в создании трагического образа. Герой умирает не потому, что автор, таким образом, пытался выразить неприязнь к нигилистам, как некоторые могли предполагать; Павел Петрович, казалось бы, персонаж, более близкий Тургеневу, тоже умирает, но не физически, а духовно. Вероятно, этим Тургенев хотел показать, что обе стороны - радикальная (Базаров) и либеральная (Павел Петрович) - не объединились (чего в жизни желал сам писатель) и, впоследствии, оказались нежизнеспособными.

Проведя достаточно подробный анализ образа Базарова и обстоятельств, при которых создавался роман «Отцы и дети», мы хотели бы отметить, что отстраненность Базарова от других персонажей, его одиночество, в первую очередь, указывает на некую «промежуточность» социального положения разночинцев (нет единения ни с классом дворян, ни с простым народом). В какой-то степени это отсылает нас и к тому, что самому Тургеневу в годы подготовки к крестьянской реформы не удалось заручиться поддержкой ни интеллигенции, ни народа. Непонимание со стороны окружающих - вот что есть в Базарове от самого автора (хотя неоднократно шла речь о том, что Тургенев создавал чуждый ему образ). Базаров - нигилист, но с явно выраженным рядом чисто человеческих качеств и потребностей; в его речах - революционные идеи, но на деле - он поступается своими принципами, и не от слабости, а оттого, что сами принципы, вероятно, оказались нежизнеспособными. Важно понимать, что образ Базарова - это взгляд самого Тургенева с его либерально-западнической позицией на разночинную демократию. Отношение писателя к данному движению было неоднозначным: он желал видеть в нем передовую силу России, но, судя по финалу романа, время радикальных перемен, с точки зрения Тургенева, еще не пришло.

3. Гончаровская версия нигилизма: Марк Волохов

3.1 «Обрыв» как антинигилистический роман

В 1869 году в журнале «Вестник Европы», а в 1870 году отдельным изданием был опубликован роман И.А. Гончарова «Обрыв», одним из центральных образов которого является образ Марка Волохова - человека, не называющего себя нигилистом, но следующего нигилистическим принципам. В данное произведение Гончаров вложил свои собственные идеи и мысли относительно нравственной природы человека, затронул «вопросы о религии, семейном союзе, о новом устройстве социальных начал, об эмансипации женщины».

В период создания «Обрыва» (с конца 1840-х гг. до конца 1860-х гг.) в России происходил промышленный переворот. Урбанизация, строительство фабрик, переселение крестьян из деревни в город, преобразование помещичьего хозяйства, эксплуатация женского и детского труда - именно эти черты характеризуют данный исторический промежуток. Н.К. Пиксанов подчеркивал, что «экономический переворот глубоко преобразовал и социальную структуру русского общества, а в результате и литературу».

Главный герой романа «Обрыв» - Борис Райский - человек искусства; он тонко чувствует окружающую его красоту, смотрит на мир с точки зрения художника, испытывая не то отвращение, не то безразличие к бытовым хозяйственным хлопотам, к типичному роду деятельности людей его социального статуса (государственная или военная служба). Исходя из представлений об особом духовно-психическом складе творческой личности, какой и является Райский, Гончаров изначально хотел назвать роман «Художник». Молодое поколение, представленное такими персонажами, как Вера и Волохов, мыслилось писателем «в сочувственном духе». Фигура Марка Волохова, согласно раннему замыслу, должна была находиться далеко не на первом плане, на первом же - Татьяна Марковна, Райский и Вера. Протест Волохова достигал лишь степени отрицания бытовых форм существовавшего в ту пору общественного порядка; данный персонаж требовался как «вводное лицо, для полной обрисовки личности Веры», независимой от природы и духовно развитой девушки, которая также тяготилась рутинными нормами жизни и уезжала в Сибирь вслед за Волоховым. Вера предполагалась как более радикальный персонаж, с более резкими и смелыми высказываниями, способная к бегству из родного дома. Это бы соответствовало духу декабризма.

Как уже говорилось выше, в 1860-е годы имело место обострение идейной борьбы в русском обществе, и Гончаров не принимал материалистических и революционно-демократических идей Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева. Это способствовало тому, что писатель внес существенные изменения в первоначальный план «Обрыва», сделав Марка Волохова более резко выделяющейся фигурой с нигилистической позицией разрушения и вульгарно-материалистическим мировоззрением. Райский в диалоге с Марком дает ему характеристику человека, избалованного домашней любовью, называя его «пылкий, живой мальчик»67 и утверждая, что такая изнеженность и вседозволенность дали плоды деспотизма, когда ранее даваемая свобода стала ограничиваться посторонними людьми. В ответ на это Марк лишь покачал головой. В ранней редакции романа «Обрыв» Волохов развернуто повествует о своем детстве и юношеских годах. Мальчик рос без внимания и заботы, его отец, довольно рано овдовев и уехав в Москву, оставил сына на попечение деревенской «бабы». Марк всё время проводил с мужиками и крестьянскими мальчишками, был близок с природой. Однако отсутствие ласки и ухода повлекли за собой определенные последствия: мальчик не только крепчал, но и грубел, что вполне способствовало формированию «ожесточенного протестанта»68. Когда отец Марка вернулся, то увидел неухоженного и одичавшего сына. В годы обучения в гимназии Волохова не раз секли, и это ожесточало его еще более. Учеба в университете не была интересна герою, по большей части он считал ее бесполезной. Марк также отрицал веру в Бога. Таким образом, в первоначальном замысле Гончаров мыслил образ Волохова иначе: писатель вывел образ человека, озлобленного в детстве, не получившего должной любви и воспитания, что и стало причиной его неприятия традиций. Выросший вместе с дворовыми мальчишками, Марк совершенно иначе смотрел на вопросы крестьянской реформы и на жизнь вообще. Однако вместе с нарастающим негативом Гончарова к идеям радикальных демократов меняется как замысел романа, так и образ Волохова, и в окончательной редакции «Обрыва» строк о детстве и юношестве данного героя уже нет.

В первой главе нашей работы упоминалось о том, что революционеры отвергали традиционные отношения между мужчиной и женщиной, выступая за свободный брак, провозглашая женщину не хранительницей домашнего очага, а, в первую очередь, товарищем. Это вызывало особое неприятие у Гончарова, который был убежден в том, что любовь - неоспоримо важный аспект в жизни человека, являющийся неким "рычагом", движущим миром, поэтому ставил ее в центр каждого своего романа. В этой связи свидания Веры с Волоховым предстают перед читателем как «столкновение» несовместимых концепций. В представлении Марка союз между мужчиной и женщиной должен носить свободный, чувственный характер, исключающий соблюдение долга, который подвергается особой критике и неприятию со стороны героя-нигилиста. Точка зрения Веры, наоборот, подразумевает «вечную любовь» и полное соблюдение обязательств (друг перед другом и перед обществом). Конфликт двух противоположных точек зрения на любовь и семью завершается «падением» Веры, что стало для нее личной трагедией, откуда и возникло название «Обрыв», что символизирует падение молодежи на пути к идеалу семьи и общества.

Гончаров был религиозным человеком и об идеях Писарева, изложенных в статьях «Исторические идеи Огюста Конта» (1866) и «Развитие органического мира» (1864) и отрицающих божественное происхождение христианской религии, отзывался достаточно резко. У писателя вызвало возмущение «наглое посягательство поколебать священный авторитет религии». Подобные атеистические идеи он считал не характерным явлением, выросшим из русской почвы, а «контрабандой» с Запада.

Разбирая в 1867 году запрещенный журнал «Русское слово», Гончаров заявил о вреде, угрожающем «растлением умов и добрых нравов», однако указал на необразованность, отсутствие здравых понятий у тех, кто издавался в журнале, и это, по мнению писателя, должно было скорее оттолкнуть читателей, чем вызывать восхищение и доверие. В журнале публиковали статьи Писарева, Шелгунова, Зайцева и других. Гончаров писал: «Имена редакторов и главных сотрудников приобрели известность в публике не столько дарованиями, сколько отчаянною эксцентричностью и парадоксальностью мнений, порождавших нередко смех, и ребяческим, доходившим до абсурда рвением провести в публику запретные плоды новых и соблазнительных всего более для них самих и для юных, неразвитых умов читателей, а в сущности уже по достоинству оцененных здравыми умами и наукою жалких и несостоятельных доктрин материализма, социализма, коммунизма». Так, мы понимаем, что отношение Гончарова к новому идейному течению было не только отрицательным, оно выражалось в некотором презрительно-язвительном тоне; писатель не видел в социал-демократах серьезной оппозиционной силы. Следовательно, взгляд Гончарова на будущее не был пессимистичен: он был убежден, что большинство молодых людей не было затронуто нигилистической пропагандой, а те, кто и был ей подвержен, быстро отходили от данного мировоззрения в результате столкновения с жизнью и опытом. «Оставались и, может быть, остаются еще под влиянием этого мрака жалкие юноши-бродяги, не нашедшие приюта в высших учебных заведениях или изгнанные оттуда, безнадежно испорченные, без правил и убеждений, или, наконец, сознательно избравшие нигилизм знаменем, как спекуляцию, для достижения выгод или популярности и влияния в кругу юного поколения».

Таким образом, мы можем говорить о негативном отношении Гончарова к нигилистам. «Образ «нового человека» был одной из ключевых проблем для русской прозы времен «Обрыва». О нем писали И. С. Тургенев, Н. Г. Чернышевский, Н. Г. Помяловский, Н. С. Лесков, А. Ф. Писемский, В. А. Слепцов и множество менее известных писателей, их произведения немедленно становились предметом пристального анализа в литературной критике. Собственно, именно критика, в лице М. А. Антоновича, В. А. Зайцева и П. Л. Лаврова, и произвела на свет ярлык «антинигилистический роман», который подразумевал исключительно полемическую направленность произведения и неспособность его автора выразить какие- либо собственные идеи. Некритическое усвоение взглядов этих критиков привело к возникновению целой научной литературы об «антинигилистическом романе»». Важно отметить и то, что границы между «нигилистическим романом» и «антинигилистическим» весьма размыты. Не удалось, например, определить, к какому из этих типов отнести роман Тургенева «Отцы и дети.

Нельзя с точностью утверждать о том, что роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» стал отправной точкой создания антинигилистической литературы, однако данное произведение определенно являлось неким толчком к созданию антинигилистической литературы (Л.Н. Толстой «Зараженное семейство» (1863-1864) Л.Н. Толстого, «Взабаламученное море» (1863) А.Ф. Писемского, «На ножах» (1870) Н.С. Лескова и другие), к которой мы можем отнести и «Обрыв». Антинигилистическая литература достаточно обширна: нигилисты изобличались не только в прозе, но и в стихах («Нигилист» В.А. Соллогуба (1866), «Княжна» А.Н. Майкова (1878) и другие) и в критических статьях (П.В. Анненков «Литературный тип слабого человека» (1858)), в которых «новые люди» изображены карикатурно.

Пиксанов отмечал: «…вся позднейшая концепция романа повернута так, чтобы разоблачить Волохова и выдвинуть против него положительные силы, положительных героев». Основным стержнем романа, его задачей стала борьба с Волоховым и «волоховщиной». В 1860-е годы Гончаров становится всё более консервативен, он основательно и окончательно проникся симпатией к крепким слоям дворянства, не страдающим от «обломовщины». Именно поэтому либерал Райский имеет схожие черты с Обломовым, его образ отчасти занижен, читатель не чувствует явного расположения автора к нему; в то время как Татьяна Марковна Бережкова показана как крупная побеждающая сила. Гончаров не считал всё русское дворянство «обломовщиной», в его романах есть образы женщин-помещиц - хозяйственных, сильных, волевых (это не только Бережкова, но и мать Александра Адуева из романа «Обыкновенная история»).

Н.К. Пиксанов утверждал, что образ Волохова в последней редакции «Обрыва» весьма тенденциозен. Он обрел немалую популярность в прогрессивной и реакционной критике, которая неоднократно указывала на то, что Волохов недостаточно убедителен потому, что Гончаров «не встречался в жизни с его прототипами в жизни» и создал этого героя «рассудочно, из головы». Однако данное суждение ошибочно. На самом деле писатель наблюдал «нигилистов» как в самой русской жизни (и в Петербурге, и в провинции), так и в русской литературе, критике, публицистике. Его осведомленность о «новых» людях была достаточно обширна. Соответственно, характеристика Волохова, которую дает ему автор, объясняется не отсутствием знаний о реальных нигилистах.

«Гончаров считал Волохова и волоховщину большой угрозой общему порядку. Своим долгом он считал бороться против них». Волохову автор придал большое общественное значение, значение злой, опасной силы.

«Имя Волоховым - легион; волоховщина - эпидемия». Здесь можно предположить, что для Гончарова радикалы-нигилисты и «Волоховы» - это не одно и то же; впрочем, мы допускаем, что писатель сам себе противоречил.

Гончаров в ходе нападок на него со стороны критики отрицал свое негативное отношение к молодому поколению, утверждал, что его удивляет молодежь, которая принимает на свой счет образ Волохова, «кроме разве самих Волоховых!». Молодое поколение он характеризует как людей порядочных, тянущихся к знаниям, общественно активных, не имеющих ничего общего с тем человеком, которого мы видим в Марке, в его образе жизни. Под «молодым поколением» Гончаров подразумевал новых деятелей либерально-буржуазного русского общества, которые осуществляли свою деятельность в различных учреждениях и которых называли «постепеновцами». Таким образом, можно сделать вывод о том, что Гончаров, изобразивший «волоховщину» и дав ей негативную оценку, революционное движение категорически не принимал и считал его угрозой нормальному развитию общества, в то же время полагая, что оно, к счастью, не является главным в общественном движении в стране (выше мы уже упоминали о том, что изначально писатель не считал публицистов- демократов серьезной оппозицией). Писатель положительно смотрел на «постепеновцев», сам же укрепился в консервативной позиции.

3.2 Образ Марка Волохова в окончательной редакции романа

В данном параграфе перед нами стоит задача рассмотреть образ Марка Волохова более детально и произвести его анализ в различных аспектах. Гончаров, сторонник консервативных взглядов, ввел образ Волохова в роман с целью изобличить нигилизм, показать не только его несостоятельность, но и низкий культурный уровень, его угрозу для молодых умов.

В городе у Волохова плохая репутация: Марк берет деньги в долг и не отдает их, входит в дом принципиально через окно, собирается затравить собаками полицмейстера. Сам он при встрече с Райским не без гордости именует себя Стенькой Разиным. Изначально его характеристика построена так, что читатель воспринимает Марка как хулигана и бездельника. Речь о нем заходит сначала в третьем лице. Выясняется, что Волохов - «…пятнадцатого класса, состоящий под надзором полиции чиновник, невольный здешнего города гражданин!»

Гончаров не обращается в романе «Обрыв» к политико-экономическим идеям нигилистов: они, судя по всему, кажутся ему несовместимыми с реалиями русского быта. Недаром во всем городе, куда сослан Марк, нашелся лишь один его последователь - подросток-гимназист, который и поплатился за запрещенные книги (его высекли). Гончаров сосредоточился на этических вопросах, касающихся сферы повседневных отношений между людьми. Политические взгляды Волохова практически не изложены в романе; Марк звал Веру к «новому делу», но к какому - неизвестно. Можно отметить то, что в «Обрыве» ведется не столько критика «новой правды», сколько ее полное отвержение, отказ от учения - материалистического, социалистического, революционного.

Внешний портрет Марка дан глазами Райского: «…лет двадцати семи, сложенный крепко, точно из металла, и пропорционально. Он был не блондин, а бледный лицом, и волосы, бледно-русые, закинутые густой гривой на уши и на затылок, открывали большой выпуклый лоб. Усы и борода жидкие…». Лицо у героя - дерзкое и как будто выходит вперед, худощавое. У Марка большие, цепкие кисти рук, а взгляд - холодный и небрежный ко всему. Описание Волохова напоминает нам какого-то не то зверя, не то зверька: «Сжавшись в комок, он сидел неподвижен но под этой неподвижностью таилась зоркость, чуткость и тревожность». Уже в данном описании угадывается отношение автора к герою и к нигилистам: Гончаров нарочито лишает образ Марка не просто аристократических черт, но и цивилизованности; при этом сходство героя с волком имеет двойственное значение - не то опасность и хищность, не то дикость и замкнутость. Большой лоб говорит о наличии ума, но при этом цвет его волос не определен: в его описании не чувствуется породы.

Вполне закономерно предположить, что в некотором роде Райский является рупором идей Гончарова в отношении Волохова. Вся суть натуры Марка, его образ жизни отображены во впечатлениях Бориса: «…витает, как птица или бездомная, бесприютная собака без хозяина, то есть без цели! Праздный ли это, затерявшийся повеса, заблудшая овца, или…». Птица - символ высоты и свободы, но в то же время герой сравнивается и с бродячей собакой; таким образом, получается, что место Марка в обществе не определено, он лишний: Волохов лишен возможности свободного полета, лишен дома, а главное - у него нет цели. А, по мнению Гончарова, ничтожность «волоховщины» именно в отсутствии цели, смысла.

Вероятно, Гончаров осуждает стремление некоторых представителей молодого поколения к особому мнению и считает это плевком в сторону традиций, «отцов»: «Не любит прямой дороги!» - думает о Марке Райский. Принципиальное воровство яблок из сада, путь в дом исключительно через окно - так писатель отразил в романе бесплодные, порой эпатажные попытки молодежи заявить о себе. Гончаров хочет показать, что соблюдение традиций - это не старомодно и не скучно, именно в них - вся сила жизни, ее смысл.

Вполне закономерно, что у Волохова демократичный стиль общения, и это соответствует нигилистическим принципам, но, в виду карикатурности, эта простота граничит с развязной, грубой манерой: «Философ! Отворяй! Слышишь ли ты, Платон?» - говорил он Козлову, пытаясь пробраться в его дом. В речи героя наблюдается небрежность и резкость: «Ну, давай, скорей, нечего разговаривать!».

Его поведение порой не просто озорное, а, скорее, напоминающее цирковое представление: это заметно по тому, как, представляясь Борису, он «вскочил с кресел и, став в церемонную позу, расшаркался перед Райским».

Марк полостью отрицает господствующее миропонимание (религию, авторитеты, традиции) и в противовес ему уверенно провозглашает естественнонаучные материалистические взгляды. У него есть и определенные гражданские идеалы, судя по всему, социалистические, и он считает, что возможно осуществить этот идеал тотчас вслед за уничтожением «старой жизни».

Безусловно, в Марке есть ряд положительных черт: это гордость, независимость, привязанность к друзьям (например, то, как он ухаживал за Козловым, когда тот болел); и они роднят его с бабушкой Татьяной

Марковной, которой он, против собственной воли, симпатизирует. Даже нигилист Волохов признает величие Бережковой - помещицы, которая, по мнению самого Гончарова, являет собой основу и силу русского общества.

Волохов презирает внешнюю благопристойность дворянского «общества» из принципа, видя в ней проявление авторитарности и чинопочитания, а на деле нарушает всякую благопристойность (пугает людей ружьем и собаками, лазает в чужие дома через окна). Такая противоречивость образа связана с тем, что «Гончаров сам пугался тех духов, какие вызывал на страницы романа. Он торопился их заклясть». Писатель «окарикатуривает» этого «волка», сводя его образ к дурашливому озорнику. Так, он нарушает закон о правдивости изображения, которому сам и считал должным следовать.

Особое место в романе занимает тема любви. В предыдущем параграфе мы указывали на различие между взглядами Веры и Волохова на союз мужчины и женщины, что и послужило причиной их разрыва, падения Веры. Несмотря на безграничную любовь, героиня не способна разорвать с традициями, которым, что немаловажно, она следует осознанно. В диалоге с Волоховым Вера говорит словами самого автора: «Всё отрицать, порицать, коситься на всех…Гордость это или тоже рисовка, позированье, новый образ воспитания «грядущей силы»…». Любовь Веры находится высоко над тем образом Марка, который он сам для себя «строит». Она опасается за него, всерьез пытается отговорить от образа жизни, который герой ведет, и в то же время несерьезно относится к его «роли». Это сходится со взглядами автора: Гончаров и насмехается над нигилистами, и в то же время испытывает некоторые опасения насчет этой «эпидемии».

Интересно, что и Марк в определенный момент, рьяно отстаивающий свои взгляды, всё-таки готов к венчанию с Верой. Так, автором показана сила традиции, побеждающая любую оппозицию.

Если допустить, что Гончаров действительно не столько хотел изобличить демократически настроенную молодежь 1860-х годов в лице Волохова, а лишь указать на немногочисленную «прослойку», страдающую от «волоховщины», то уместно дать определение «волоховщине». Вероятно, речь идет не столько об идеологии, сколько о явлении, закравшемся в умы юношей, неподготовленных провинциальным бытом к этой перемене в своем мышлении. «Волоховщина» - это, прежде всего, бесцельность и безразличие к тем условностям, на которых строится жизнь. Нет ничего похвального в том, как одевается и где спит Марк (особый негатив исходит из уст Райского, когда последний в мыслях называет его «цыганом»). Отличия Марка от других ограничиваются скорее внешними атрибутами жизни и играют не в его пользу. Ошибочно утверждать, что Волохов - отрицательный герой, скорее, «пустой», если говорить о содержательности его действий. Впрочем, эта «пустота» во многом объясняется тем, что в окончательной редакции «Обрыва» многое было вычеркнуто самим Гончаровым, в результате чего образ получился неоднозначный и неполный.

3.3 Волохов и Базаров: нигилист Гончарова в сопоставлении с нигилистом Тургенева

Данный параграф будет посвящен диалогу Гончарова и Тургенева. Данный вопрос не нов в литературоведении - к нему обращались такие исследователи, как В.А. Недзвецкий, А.И. Батюто. Публикаторами переписки писателей были Л.Н. Майков, Б.М.Энгельгардт, Н.Ф. Буданова. В качестве итога данной главы мы обратимся и к сопоставительному анализу нигилистов, изображенных в романах «Отцы и дети» и «Обрыв» - Базарова и Волохова.

Гончаров занимает особое место в ряду писателей, оказавших влияние на Тургенева в период создания "Отцов и детей". В 1850-е годы Тургенев отмечал, что Гончаров является мастером большой эпической формы, в то время как «свой талант непревзойденного лирика-прозаика и очеркиста расценивал порою как тягостное бремя, мешающее в поисках новых способов художественного отражения действительности». Гончаров уважал в Тургеневе исключительно автора «Записок охотника», не признавая в нем серьезного романиста.

Известно, что отношения между писателями на протяжении ряда лет были достаточно напряженными, неприязненными. Начало этому было положено тогда, когда из печати вышли романы «Дворянское гнездо»(1859) и «Накануне» (1860). В этих произведениях Гончаров увидел «признаки покушения на его литературную собственность».

Неоднократно он упрекал Тургенева в краже и заимствовании сюжета еще не законченного тогда романа «Обрыв», с которым тот еще в 1855 году познакомил автора «Рудина», рассчитывая на полезные критические замечания. Тургенев, возмущенный выпадами Гончарова, потребовал третейского суда, который состоялся 29 марта 1860 года. В результате обвинения были отклонены как необоснованные. П.В. Анненков свидетельствовал, что произведения данных авторов, «возникшие на одной и той же русской почве, должны были тем самым иметь несколько схожих положений, случайно совпадать в некоторых мыслях и выражениях, что оправдывает и извиняет обе стороны»89. Однако Гончаров так и остался при своем мнении, которое с ним никто не разделял.

Многие современники Гончарова отмечали в нем подозрительность, болезненно-острое восприятие различных фактов и явлений, себялюбие, предубежденность. Таково было поведение писателя не только по отношению к Тургеневу, но, как мы выяснили в первом параграфе данной главы, и к новым веяниям среди молодежи. Так, мы можем говорить болезненном душевном состоянии Гончарова в последние десятилетия его жизни и деятельности. Продолжая разговор о «плагиате», можно отметить то, что, вероятно, правильнее всего было бы говорить о некой преемственности: оба писателя обращались к одной и той же проблематике, однако Гончаров это сделал раньше. Сам Тургенев признавался, что был впечатлен подготовительными материалами к «Обрыву».

А.И. Батюто отмечает, что «проблемы любви и семейных отношений получали в творчестве Гончарова и Тургенева принципиально различное освещение». Тургенев не заканчивает ни один роман изображением семейного счастья (если говорить о центральных героях его произведений). Между тем Гончаров «выказывает себя поборником и хранителем семейных устоев, изображая их с уклоном в идеализацию патриархальной старины».

Несмотря на ряд сходных сюжетных и композиционных моментов между некоторыми произведениями Гончарова и Тургенева, эти писатели совершенно по-разному изобразили в своем творчестве представителей нигилизма.

В образе Базарова нет карикатурности, и читатель готов проникнуться к нему сочувствием и симпатией. Евгений с первых страниц романа предстает пред нами человеком серьезным и весьма обстоятельно излагающим свою позицию. Этого нельзя сказать о Волохове.

Оппонентом Базарова выступает Павел Петрович, и мы ясно видим это противостояние, выявляющее наличие вполне определенных идей и взглядов у обеих сторон. У Волохова же есть, пожалуй, только один полноценный оппонент - это Вера, которая отчаянно пытается переубедить возлюбленного, заставив его отказаться от своей позиции. Но вместе с тем даже она на его «нигилизм» смотрит как бы свысока, считая это позерством. Таким образом, мы не можем говорить о «полноценности» Волохова как представителя нигилистических взглядов, они присущи ему скорее в морально-бытовом плане, в то время как нигилистическая позиция Базарова распространяется на многие сферы жизни, в частности, на политический строй.

Если говорить о близости к народу, то Базаров, как мы уже выяснили, был к нему относительно близок, хотя и не в такой степени, в какой это казалось ему самому. О Волохове мы, к сожалению, в этом отношении ничего сказать не можем, потому что страницы с его биографией, где указывалось на его близость к «мужикам», были исключены Гончаровым из романа. Мы можем отметить лишь чрезмерно аскетичный и «бродячий» образ жизни Марка, его максимальную непритязательность в отношении условий проживания. Он способен легко найти общий язык с простым народом, но это не дает ему преимущества перед Базаровым: он нигде не выказывает готовности действовать во благо крестьян.

Если сравнивать историю любви Базарова с взаимоотношениями Волохова и Веры, то можно сказать, что по сравнению с тургеневскими героями гончаровские меняются местами: Вера страдает от любви к Марку, а Базаров надломлен невзаимным чувством к Одинцовой. Их истории носят разный характер. В «Отцах и детях» любовная линия приведена с целью показать несостоятельность нигилизма, его нежизнеспособность, а также для того, чтобы полностью раскрыть перед читателем образ Базарова. Гончаров же, судя по всему, не ставил перед собой задачу полностью раскрыть образ Волохова. Отношения Одинцовой и Базарова не похожи на столкновение двух правд, в отличие от истории, показанной в «Обрыве»: Марк в ней не раскрывается как персонаж, он просто носитель позиции, враждебной самому автору. Как известно, Гончаров этой историей, закончившейся падением Веры, хотел подчеркнуть вредоносный характер новых идей.