Экономика и мораль: антагонизм или гармония?

По Э. Фромму, практически каждое действие или состояние человека (любовь, власть, познание и т.д.) может направляться либо бытием, либо обладанием. Эти два понятия противоположны друг другу. Впрочем. Фромм выделяет 2 типа обладания: экзистенциальное и характерологическое. Экзистенциальное обладание является врожденным и жизненно необходимо, оно коренится в самих условиях человеческого существования: в целях выживания надо, «чтобы мы имели и сохраняли определенные вещи, заботились о них и пользовались ими» Фромм Э.Иметь или быть? - М., 2004. - С. 108. Это относится к пище, жилищу, одежде, орудиям производства, необходимым для удовлетворения потребностей. Характерологическое же обладание - это страстное желание удержать и сохранить, оно не является врожденным, а возникло в результате воздействия социальных условий на человека.

Экзистенциальное обладание не вступает в конфликт с бытием, характерологическое - вступает. «Даже те, кого называют «справедливыми» и «праведными», должны желать обладать в экзистенциальном смысле, поскольку они люди, средний же человек хочет обладать и в экзистенциальном, и в характерологическом смысле» (там же).

Обладание относится к вещам, вещи стабильны и поддаются описанию. Бытие же относится не к вещам, а к опыту, а человеческий опыт в принципе невозможно описать. «Полностью поддается описанию лишь наша persona - маска, которую носит каждый из нас, «я», которое мы представляем, - ибо эта persona есть вещь. Напротив, живое человеческое существо - не некий мертвый, застывший образ и потому не может быть описано как вещь. Фактически живое человеческое существо вообще невозможно описать» Фромм Э. Ук. соч., с. 109.

Фромм вводит понятия «модус обладания» и «модус бытия». В качестве предпосылок модус бытия имеет независимость, свободу и наличие критического разума. Основная характерная черта модуса бытия - активность. Однако активность понимается Фроммом как «внутренняя активность», продуктивное использование человеком заложенных в него способностей. «Быть активным - значит дать проявиться своим способностям, таланту, всему богатству человеческих дарований, которыми - хотя и в разной степени - наделен каждый человек. Это значит обновляться, расти, изливаться, любить, вырваться из стен своего изолированного «я», испытывать глубокий интерес, страстно стремиться к чему-либо, отдавать» Ук. соч., с. 110. Бытие как способ существования может возникнуть лишь по мере того, как человек начинает отказываться от обладания (небытия) - перестает связывать свою безопасность и чувство идентичности с тем, что он имеет.

Итак, бытие подразумевает активность; противоположность активности - пассивность - исключает бытие. Фромм дает подробный анализ содержания этих двух антонимических понятий (активность и пассивность), пользуясь данными современного языка (в котором активность приравнивается к простой занятости; в связи с этим возникает понятие отчужденности, ключевое для Фромма и особенно для его интерпретации марксизма) и трудами философов различных исторических эпох. Фромм различает понятие отчужденной активности (когда человек не ощущает себя субъектом собственной активности, действуя по принуждению извне) и неотчужденной или продуктивной активности (ощущение самого себя как субъекта своей деятельности, процесс создания чего-либо и сохранения связи создающего с создаваемым). В смысле продуктивности (в понимании Фромма) отчужденная активность оказывается самой настоящей пассивностью, а то, что обывателю кажется пассивностью - на самом деле неотчужденная активность. Как отмечает Фромм, в философской традиции доиндустриального общества понятия «активность» и «пассивность» имели совсем иное содержание, нежели сейчас (в доказательство этого положения он анализирует содержание этих понятий у Аристотеля, Фомы Аквинского. Майстера Экхарта, Спинозы). Именно в понимании «активности» и «пассивности» Б. Спинозой (активность - то, что связано с естественными неискаженными условиями человеческого существования, пассивность (от лат. «пассио» - «страдание») - то, что возникает вследствие искажения условий существования, в т.ч. страсть к наживе, честолюбие и т.д.) Фромм видит первый образец критики индустриального общества. Как отмечает Фромм, к сходным выводам приходит (через несколько столетий после Спинозы) Маркс в «Экономическо-философских рукописях». По Фромму, критика капитализма Марксом и его мечта о социализме и основаны на том, что капиталистическая система парализует человеческую деятельность, а целью является возрождение всего человечества посредством восстановления активности во всех сферах.

По Фромму, модель нового общества должна строиться в соответствии с потребностями неотчужденного и ориентированного на бытие индивида. Предполагается, что бедность в этом обществе исчезнет, однако и в бездушных потребителей члены этого общества превратиться не смогут.

Производство должно быть переориентировано на здоровое потребление. Характер потребления, как предполагает Фромм, смогут изменить согласованные действия, направленные на стимулирование здоровых потребителей. Здоровое потребление возможно только в том случае, если самым решительным образом обуздать право акционеров и менеджеров крупных предприятий определять характер своей продукции на соновании одной лишь прибыльности и интересов расширения производства. По мнению Фромма, это можно сделать законодательным путем.

Разумеется, крупные корпорации не сразу захотят следовать этим законам. Только стремление всех граждан к здоровому потреблению сможет сломить сопротивление корпораций. Как одно из средств Фромм называет забастовки потребителей (отказ приобретать тот или иной товар - например, личные автомобили, являющиеся, согласно Фромму, наиболее ярким символом общества отчуждения и обладания). Однако Фромм отчетливо осознает, что отказ потребителей приобретать тот или иной товар может сказаться сразу на нескольких сферах экономики (например, отказ приобретать личные автомобили - на машиностроении, нефтеперерабатывающей промышленности и еще на ряде отраслей). Осознавая потенциальную опасность этой меры, Фромм все же от нее не отказывается, рассматривая ее, однако, лишь как вспомогательное средство.

Чтобы создать общество, основанное на принципе бытия, люди должны принимать активное участие в экономической деятельности общества и стать активными гражданами. Освобождение людей от ориентации на обладание, согласно Фромму, возможно только в результате полной реализации индустриальной и политической демократии участия. Под индустриальной демократией Фромм подразумевает общество, в котором каждый член крупной промышленной или какой-либо другой организации играет активную роль в жизни этой организации, получает полную информацию о работе предприятия. Предприятие становится социальным институтом. Подлинная политическая демократия, по Фромму - это такая, при которой жизнь становится интересной, т.е активной, наполненной духовным смыслом.

Однако Фромм сам осознавал утопизм своих идей. Более того, чем ближе к настоящему времени, тем более пессимистичны становятся взгляды философов и социологов на состояние общества и взаимоотношения экономики и морали. Так, американский философ Ф. Фукуяма на основе анализа фактов окружающей политической и экономической реальности (в чем он пользуется своебразно интерпретированной философией Гегеля и Маркса) строит свою концепцию «конца истории» - тупика для дальнейшего прогресса человечества, который стал, однако, следствием положительного явления - экономического и политического либерализма, ставившего во главу угла благо человека, святость его свободы и т.д.

«Конец истории печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории. Я ощущаю в самом себе и замечаю в окружающих ностальгию по тому времени, когда история существовала. Какое-то время эта ностальгия все еще будет питать соперничество и конфликт. Признавая неизбежность постисторического мира, я испытываю самые противоречивые чувства к цивилизации, созданной в Европе после 1945 года, с ее североатлантической и азиатской ветвями. Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?» Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - М., 2004

Наконец, следует упомянуть и экстремистский, маргинальный взгляд на проблемы современного мира (и в частности, на связь экономики и морали), который был высказан современным французским философом и общественным деятелем, создателем «ситуационизма» Ги Дебором в его ставшей культовой книге «Общество спектакля» Дебор Г. Общество спектакля. - М.: Гнозис, 1992. В этой работе (по стилистике более напоминающей публицистический памфлет) Дебор яростно критикует современное индустриальное и постиндустриальное общество, называя его «обществом спектакля». Термин «общество спектакля» обязан своим происхождением дальнейшему осмыслению Дебором учения Гегеля и Маркса об «отчуждении»: в этом обществе человек отчужден не только от результатов своего труда, но даже от самой реальности, которую сильные мира сего сознательно наполняют фиктивными образами, создавая у человека (трудящегося) иллюзию социальной защищенности, довольства и пр. При этом Дебор критикует и самого Маркса (который для него слишком буржуазен), и современные коммунистические режимы (которые являются такими, по его мнению, только на словах, а на деле - модификации все того же общества спектакля). Идеальное общество по Дебору - напоминающая ренессансную утопия, в которой вообще отсутствуют признаки экономики (нет товарно-денежного обмена, рынка и пр.).

2.4.3 Русская философия и экономика

Русская философия экономики, как и русская философия вообще, всегда имела свой особый характер. С одной стороны, в России XIX - XX вв. существовало немало экономистов классического западного образца. С другой - русские философы-идеалисты тоже занимались проблемами экономики как общественного явления, проявления духовной жизни человека. Поэтому у них чаще можно встретить выражение не «экономика», а «хозяйство». Если экономика в их представлении - это научная материалистическая дисциплина, то «хозяйство» - нечто духовное, связанное со взаимоотношениями человека и природы, человека и мира (и - более того - человека и Бога). Это не «экономика», а церковнославянский перевод этого слова - «домострой» (как известно, книга «Домострой» касалась большей частью взаимоотношений человека и Бога, жизни по Божеским законам, и уже только потом - чисто утилитарных проблем).

Так, христианский мыслитель С.Н. Булгаков создал свою оригинальную хозяйственную религиозную философию, провозгласив в ней «софийность» хозяйства (софийность» можно понимать как эманацию божества в мир) Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М., 1990. Н.А. Бердяев Бердяев Н.А. Философия неравенства //Русское зарубежье. Власть и право. - Л., 1991. - С. 202 - 217 в своем полемическом произведении продолжает и по-своему развивает эти идеи. Полемика проявляется уже в заглавии работы, «Философия неравенства»: в то время как в классической общественной философии неравенство рассматривалось как нечто негативное, Бердяев видит в неравенстве залог развития творческих сил человека и общества. Согласно Бердяеву, хозяйственная жизнь не противоположна духовной: любое проявление материальной жизни - производное от духовной. Производство - тоже духовная жизнь. Вместе с тем потребительское отношение к жизни (коим, по мнению Бердяева, грешат и марксисты) губительно для творческого духа, это путь к рабству, а не к процветанию. Точно так же к рабству ведет и слепое подчинение силам хозяйства (которые, не будучи под контролем, оказываются столь же сильны, как и природные). Одно из проявлений этого рабства, по Бердяеву - тот социализм, который строили в СССР, хотя и капитализм тоже рассматривается как «черная магия денег»). Хозяйство - не самоцель, а средство победы духа над материей. Именно как средство Бердяев рассматривает и прогресс, и машины (он их не демонизирует, как делают, например, такие современные представители философии, как Ж. Эллюль).

3. Профессиональная деятельность: между экономикой и моралью

Образцы современной рациональности отнюдь не характеризуются односторонней автономностью, которая подчиняется исключительно собственным законам. Скорее, каждый рассмотренный образец представляет собою специфическую комбинацию противоположных закономерностей. Так, современная экономика отнюдь не исчерпывается только безудержным стремлением к наживе и абсолютным утилитаризмом, а является своеобразной комбинацией, которая сочетает имеющий религиозные корни методически-рациональный образ жизни с деятельностью по экономическому жизнеобеспечению. Современное государство не руководствуется примитивной логикой силы, а сочетает использование политической власти с верховенством права. Современная наука не ограничивается экспериментаторством, а представляет собою методическую деятельность, в ходе которой рациональный эксперимент тесно связывает накопление эмпирического опыта с систематической работой по созданию научной теории. Здесь не место вдаваться в подробности. Важно, однако, подчеркнуть, что неверно представлять себе современное общество состоящим из автономных сфер, живущих по собственным законам и не имеющих взаимосвязей.

В результате взаимопроникновения двух различных систем возникает особая зона этого взаимопроникновения, которая является новой системой и одновременно связующим звеном между двумя исходными противоположными системами. Так, Лютер инициировал, а кальвинизм с еще большим радикализмом продолжил переосмысление мирского профессионального труда в качестве религиозного подвижничества См. Вебер М. Ук. соч., с. 70. Это привело к тому, что экономическое поведение стало восприниматься как исполнение религиозного долга, которое соответственно должно руководствоваться законами религиозной морали, однако, с другой стороны, исполнение религиозного долга оказалось помещенным в экономическую сферу и, следовательно, должно было подчиняться закономерностям этой сферы.

Трудовая профессиональная аскеза пуритан является типичным продуктом взаимопроникновения религии и экономики, которая формировалась шаг за шагом от лютеровской Реформации через кальвинизм к собственно пуританской морали. Когда Макс Вебер говорит о том, что пуританин хотел быть профессионалом, а мы вынуждены стать таковыми Ук. соч., с. 203, он отнюдь не имел в виду, что нынешний профессиональный труд движим исключительно утилитаристскими мотивами и ему не присуща этика профессионального долга. Разумеется, в профессиональной деятельности мы подчиняемся экономическим императивам, однако то, как мы относимся к ним и как справляемся с ними, определяется и сегодня в значительной мере профессиональной этикой, требованиями по поддержанию престижа данной профессии и по сохранению уважения окружающих к лицу, занимающемуся данной профессией. В окончательно секуляризованной обществе именно профессиональная деятельность дает человеку личностную идентичность, общественный статус, уважение или неуважение окружающих. Чем шире развивается равноправие, тем в большей мере это относится ко всем членам общества. У кого нет профессии, у того нет и уважения; кто занимается менее уважаемой профессией, тот пользуется меньшим уважением.

Итак, экономическая деятельность является всегда еще и профессиональной деятельностью, которая находится под влиянием норм профессиональной этики.

Профессия является сферой пересечения этики и экономики. В этой зоне взаимопроникновения возникает особая система профессиональной деятельности, которая одновременно подчиняется экономическим законам и этическим нормам, а также служит связующим звеном между обеими системами - этикой и экономикой. Предприниматель, естественно не в силах изменить закономерности экономики, он должен владеть языком цен, для того, чтобы его фирма успешно соперничала на рынке с другими конкурентами. Никто не вправе ожидать от предпринимателя, чтобы он платил своему работнику больше, чем экономически может себе позволить, или чтобы он реализовывал мероприятия по охране окружающей среды, абстрагируясь от рынка и угрозы банкротства. Наоборот, его будут упрекать в неисполнении профессионального долга, если его фирма окажется экономически несостоятельной.

Однако предприниматель руководствуется далеко не только экономическими императивами. Общество предъявляет ему определенные моральные требования. Мера уважения или неуважения со стороны общества по отношению к данному предпринимателю зависит, например, от того, насколько он учитывает в собственной предпринимательской деятельности вопросы социального обеспечения своих сотрудников, насколько способствует повышению их квалификации, насколько энергично поддерживает работу общественных организаций и насколько активно участвует в общественной жизни сам, насколько заинтересован во внедрении передовых и экологичных технологий, насколько поддерживает политические мероприятия, направленные на защиту окружающей среды. Моральные факторы подобного рода, получая форму действующего права, определяют экономическое поведение уже в обязательном порядке.

Чем большее значение придает общество данным аспектам предпринимательской деятельности, тем сильнее зависит мера общественного уважения к предпринимателю, к руководству его фирмы, к самой фирме, от этих аспектов, которые собственно и задают те рамочные условия, в которых лишь и может осуществляться максимизация прибыли. Институционализированные формы профессиональной и экономической этики выдвигают определенные требования к результатам предпринимательской деятельности. Верно, что предприятие не может расходовать средства на повышение квалификации сотрудников, на их социальное обеспечение, на социальную интеграцию лиц, потерявших рабочие место или на экологические программы, если не накоплен необходимый для этого капитал. Поскольку существование предприятия зависит от его платежеспособности, которая, в свою очередь, может быть обеспечена только рентабельной деятельностью, а не мошенничеством или иными экономическими преступлениями, то предприятие вынуждено совершать хозяйственные операции или признать себя банкротом.
В этом смысле, действительно, можно говорить о том, что экономика регулируется собственным кодом, предполагающим постоянную необходимость выбора между «платежом» или «неплатежом», т.е. затратой или не затратой ресурсов. Однако предпосылкой этого служит исключение перехода ресурсов в собственность незаконным путем, в основе чего лежит институционализированное право собственности, которое оказывается действенным в той мере, в какой в обществе установлен моральный консенсус относительно неприкосновености частной собственности, и в той мер, в какой этот консенсус закреплен действующими правовыми нормами, а также в той мере, в какой данные нормы могут быть при необходимости защищены соответствующими санкциями. Таким образом развитость экономики связана с моральным актом, а ее стабильность базируется на устойчивом моральном консенсусе.

Институционализация прав собственности понуждает нас к бережному расходу наших ресурсов, поскольку только посредством передачи наших ресурсов иному собственнику можно приобрести другие ресурсы. Как имнно это делается, в каких направлениях расходуются наши ресурсы, определяется конкретной программой, которая, с одной стороны, подчиняется правилам экономической целесообразности, а, с другой стороны, определяется в более или менее значительных объемах правилами социальной солидарности и заботы об окружающей среде, которые закреплены моральным консенсусом и специфицированы в виде правовых норм, что создает определенные императивные рамки для принятия решений о расходовании ресурсов.
Тот, кто с точки зрения общества совершает доброе дело, заслуживает морального уважения; совершающий нехорошее дело, заслуживает неуважения. Тот, кто разумно ведет хозяйство, получает прибыль; ведущий хозяйство неразумно, обречен на убытки. Тот, кто делает доброе дело, не обязательно становится богатым, а творящий дело неблагое, не обязательно разоряется. Предпринимателя, получившего высокую прибыль, далеко не обязательно будут уважать больше, нежели того, кто потерпел убытки. В этом смысле, мера уважения или неуважения, с одной стороны, и экономическая прибыль или убытки, с другой, существуют независимо друг от друга. Однако этот факт отнюдь не означает, что здесь вообще нет никаких взаимосвязей. По мере того, насколько экономическая деятельность должна считаться с соблюдением права собственности, а также по мере того, насколько экономическая деятельность представляет собою деятельность профессиональную, - для которой необходимо иметь определенный общественный статус, заботиться об общественном уважении и избегать нуважения, - ориентация экономической деятельности на максимизацию прибыли всегда будет одновременно регуляроваться и моральными нормами. Поведение прдпринимателей, целых фирм и потербителей определяется этими нормами в той степени, которая соответствует уровню морального консенсуса в обществе и развитостью общественных институтов, призванных следить за благовидностью и неблаговидностью деяний отдельных граждан, за законностью или незаконностью их поступков. Только там, где экономический успех не требует ничего иного, человек, добившийся успеха, автоматически приобретает и уважение, независимо от того, как расходовались ресурсы. Однако чем в большей мере общество регулирует и контролирует расходование ресурсов, тем в большей мере достижение экономического успеха зависит от одновременного исполнения моральных требований, приносящего соответствующее моральное уважение. При этом экономичное обращение с дефицитными ресурсами может стать само по себе моральной ценностью. Между системой экономических «платежей» (использования ресурсов) и системой оказания морального уважения вклинивается система профессиональной деятельности, где уважение приобретается за счет «платежей», а прибыль достигается в рамках морально допустимого. Чем большее моральное давление оказывается обществом, тем больше уважения необходимо заработать и подтвердить, чтобы вообще получить признание в качестве делового партнера. Во времена растущих моральных требований к сохранению окружающей среды та или иная фирма, повышая свой общественный статус за счет экологических программ, получает возможность вызвать к себе больший интерес со стороны потребителей, нежели его конкуренты. С ростом моральных требований мораль все прочнее врастает в экономику.

Система профессиональной деятельности образует зону взаимопроникновения экономики и морали. В качестве связующего звена эта система привносит моральные нормы в экономику и экономические императивы в мораль. Это означает, что каждое экономически скалькулированное действие во все большей мере регулируется моральными нормами. И, наоборот, составной частью морали становится экономический расчет. Профессиональная мораль предполагает умение делать правильные расчеты и бережно распоряжаться наличными ресурсами. С одной стороны, экономическое поведение служит материалом для морального оформления, с другой стороны, моральное поведение является материалом, обретающим определенную форму, благодаря экономическому расчету. Сотрудничество современного предприятия с активистами экологического движения выводит взаимопроникновение экономики и морали на новую ступень.

4. Заключение

Итак, размышления о взаимосвязи экономики, государства и морали занимали существенное место в трудах философов начиная с античных времен. Однозначного ответа, являются ли мораль и экономика антагонистическими или взаимодополняющими явлениями, в философии не дается. Одни философы полагают, что экономика враждебна морали, другие - что нет. При этом возможности примирения и взаимодополняющего существования морали и экономики существуют.

С распадом сословного общества происходит одновременная экспансия морали и экономики, экспансия морали - под воздействием интеллектуального дискурса, экспансия экономики - под воздействием свободной рыночной конкуренции. Без связующих звеньев они приходят в столкновение и постоянный конфликт, не проникая взаимно друг в друга. Лишь создание связующих звеньев в виде профессиональной деятельности, которая ужена стадии профессиональной подготовки вырабатывает двустороннюю ориентацию, а также в виде различных смешанных комиссий обеспечивает взаимопроникновение экономики и морали. Конфликт между моралью и экономикой обостряется, если профессиональная подготовка отрывается от вопросов морали, а сами вопросы морали остаются прерогативой философских дискурсов и общественных дебатов. Университеты не справляются со своей задачей, если они не вносят собственного вклада в преодоление конфликта между экономикой и моралью с помощью междисциплинарных проектов, с помощью ориентации культурологических наук на проблемы морали, социальных наук - на конфликтологические проблемы, а экономических, естественных и технических наук - на решение технических и экономических проблем.

Система профессиональной деятельности, трудовое, социальное и экологическое право являются частями экономической и частями моральной системы, они образуют зоны взаимопроникновения и связующие звенья для взаимной транспортировки экономических и моральных требований в сферы экономического и морального поведения. Системы экономического и морального поведения, платежей и распределения морального уважения хотя и являются развитыми функциональными системами, однако они открыты друг для друга.

Литература

Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М, 1994

Бердяев Н.А. Философия неравенства // Русское зарубежье. Власть и право. - Л.: Лениздат, 1991

Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М., 1990.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. - М., 2003

Дебор Г. Общество спектакля. - М.: Гнозис, 1992

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда; Метод социологии. - М.: Наука, 1991

История этических учений (под ред. А.А. Гуссейнова). - М.: Гардарики, 2003.

Копплстон Ф.Ч. История философии: Древняя Греция и Древний Рим. - М., 2003

Копплстон Ф.Ч. История философии: Средние Века. - М., 2003

Лукач Г. Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. - М., 1987

Осипов Ю.М. Очерки философии хозяйства - М., 2000.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.4. СПб, 1994

Рих А. Хозяйственная этика - М., 1996.

Ролз Дж. Теория справедливости. - Новосибирск, 1995

Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки, М., 1986

Фромм Э. Иметь или быть? - М.: Прогресс, 1990

Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - М., 2004

Balogh Т. The Irrelevance of Conventional Economics. - New York, 1982, p 23.

Caldwell B.J. Beyond Positivism: Economic Methodology in the twentieth century. - London, 1982

McCloskey D.N. The Rhetoric of Economic Science.: Essays on Methodology. - Boston, 1983

Hutchison T.N. The Significance and Basic Postulates of Economic Theory. - New York, 1960

Размещено на Allbest.ru