Политические партии современных государств

Партии парламентского типа (парламентские партии) и партии непарламентского происхождения (авангардные) представляют собой две основные разновидности объединения людей по идеологическим признакам. Парламентские партии, отстаивая интересы своих социальных слоев, политическую деятельность ограничивают, как правило, участием в предвыборных кампаниях, работой своих представителей в выборных органах власти. Авангардные партии используют все другие формы политической деятельности: организацию пропагандистских кампаний, демонстраций, митингов, манифестаций, пикетов и т.д. Однако в современных демократических обществах любая партия независимо от своего происхождения стремится стать парламентской или сочетать парламентские и внепарламентские формы политической деятельности [18, 224].

В политической системе стран развитой демократии в зависимости от социальной базы можно выделить партии монополистической буржуазии, партии мелкой и средней буржуазии, партии широких слоев наемных работников (социал-демократические и коммунистические партии), партии отдельных социальных слоев и групп (например, интеллигенции). Однако эта классификация довольно условна. Дело в том, что в последние десятилетия в жизни западных обществ прослеживается процесс образования партий, имеющих «смешанную» социальную базу.

Партии одного и того же типа, в свою очередь, могут подразделяться на различные виды в зависимости от способа идеологического оформления интересов социальной группы, которую они представляют. Например, в высокоразвитых капиталистических странах среди партий, выражающих интересы буржуазии, можно выделить консервативные, либеральные и клерикальные партии. Однако при определении того, к какому типу принадлежит та или иная конкретная партия, не всегда следует исходить из ее названия. Так, клерикальные, т.е. созданные на религиозной основе, партии нередко отстаивают интересы широких социальных слоев (например, партия Комэйто в Японии).

Весьма распространенным является способ классификации партий по признаку прогрессивности или консервативности их политических программ. Те партии, которые отстаивают более или менее прогрессивные общественно-политические изменения принято называть левыми, защищающие существующие «устоявшиеся общественные» порядки получили название правых, а те партии, которые занимают промежуточное положение между двумя первыми и имеют черты и тех и других, нередко называют партиями центра. Классификация политических партий слева направо ведет свою историю с заседаний Французской национальной ассамблеи 1789 г., на которых по разные стороны от спикера располагались консерваторы, выступавшие за сохранение монархии (справа), и радикалы, отстаивающие идеи всеобщего равенства (слева), умеренные же занимали места в центре.

Традиции, согласно которым консерваторов, реакционеров относят к правым политическим движениям, а сторонников прогрессивных общественных перемен - к левым, дожили до наших дней. В соответствии с этим в политическом спектре западных стран ныне к левым партиям относят, как правило, политические партии трудящихся слоев, сторонников социализма и коммунизма, к правым - буржуазные партии.

Близко к данной классификации находится подразделение политических партий в зависимости от характера их идейных доктрин и отношения к существующему общественно-политическому строю. По этим признакам различают партии: революционные - ставящие своей целью радикальное, качественное преобразование общества; реформистские - стремящиеся к улучшению жизни без принципиальных структурных общественных изменений; консервативные - тяготеющие к устойчивому сохранению сложившихся форм общественной жизни; реакционные - добивающиеся частичного или полного возврата к ранее существовавшим общественным порядкам.

Классифицировать партии можно и в зависимости от способов организации их внутренней жизнедеятельности. Так, различают партии, не имеющие официально фиксированного членства, и партии, членство в которых оформляется официально. Типичными примерами партий без фиксированного членства в них являются Республиканская и Демократическая партии США. Принадлежность граждан к таким партиям определяется по различным критериям. Как правило, их членами считаются те лица, которые открыто выражают свое сочувствие партии, посещают партийные собрания, активно участвуют в агитационной работе во время избирательных кампаний, поддерживают партию материально или просто голосуют за ее кандидатов на выборах.

Политические партии различаются и по источникам финансирования их деятельности. Традиционно наиболее устойчивым источником средств являются членские партийные взносы. Однако используются и другие источники финансирования. Для консервативных и либеральных партий - это пожертвования бизнеса, для левых партий - средства, выделяемые профсоюзами. Все более широкую поддержку получает идея государственного финансирования партий, что не лишает их нрава «подкармливаться» за счет других источников. Такая система существует в Германии, Италии и некоторых других странах.

По характеру первичных организаций выделяют четыре разновидности: партии-комитеты, партии-секции, партии-ячейки, партии-милиции:

1. Партии-комитеты - организационно рыхлые ассоциации «нотабелей», и первичные организации здесь просто отсутствуют. Примерами может служить Консервативная и Либеральная партия Великобритании в XIX в.

2. Партии-секции имеют разветвленную сеть местных организаций. Это централизованные партии с довольно жесткой внутренней дисциплиной, но в то же время допускающее «горизонтальные связи» между низовыми подразделениями.

3. Партии-ячейки отличаются еще более жесткой структурой. «Ячейки» создаются, как правило, на рабочих местах (по производственному или по территориально-производственному признаку). Внутрипартийные связи носят по преимуществу «вертикальный» характер: «сверху» идут директивы, «снизу» - отчеты об их исполнении. Фракционная деятельность запрещена, руководство носит строго централизованный и часто авторитарный характер.

4. Партии-милиции имеют военизированную структуру с её главной отличительной чертой - принципом единоначалия. Такие партии встречаются достаточно редко. В качестве примеров можно привести штурмовые отряды в Германии (хотя сама НСДАП была партией секционного типа), террористические организации, а также партии в некоторых странах, в которых десятилетиями длится война (Ливан, Северная Ирландия).

Наконец, в зависимости от того, входят представители партии в правительство страны или нет, имеют они большинство среди членов парламента или нет, подразделяют партии на правительственные и оппозиционные. Если в стране право на существование имеют несколько партий и не все они входят в правительство, то неизбежно некоторые из них оказываются в оппозиции. Причем последние не обязательно ставят своей целью свержение существующего общественно-политического строя и замену его новым, хотя и это не исключается полностью. Они подчиняются решениям существующей власти, принятым в соответствии с законом, хотя при этом критически относятся к тем или иным аспектам политики правительства. Оппозиционные партии обычно стремятся законным путем, т.е. посредством победы на выборах, занять правящее положение. Они всегда обещают избирателям что-то делать лучше, чем правительственные партии, и в этом смысле их деятельность носит конструктивный характер.

Политические партии, имеющие реальные возможности участвовать в формировании государственных органов, воздействовать на внутреннюю и внешнюю политику страны, в совокупности составляют партийную систему общества.

Для эффективного функционирования партийной системы должны быть определены принципы взаимодействия между партиями, ибо без этого нельзя считать партийную систему сложившейся, а отношения между партиями нормальными и устоявшимися.

К числу факторов, оказывающих наибольшее влияние на формирование партийных систем, относятся: характер социальной структуры общества, действующее законодательство (прежде всего избирательные законы) и социокультурные традиции. Например, в странах, где сложились значительные крестьянские слои, как правило, возникают аграрные партии. В странах же, где определяющую роль играет какой-либо один, например средний, класс, существуют предпосылки для создания системы с доминирующей партией. Если социальная структура общества пронизана полярными противоречиями между теми или иными группами, то и партийная система будет иметь конфликтный характер, лишь подогревая напряженность общественных отношений. Но если социальные группы ориентируются на единую систему ценностей и идеалов, то и партийная система будет характеризоваться более мягкими формами межпартийных и партийно-государственных отношений [31, 225].

Законы также могут влиять на характер партийных систем, накладывая, например, ограничения на деятельность немногочисленных партий, препятствуя допуску к выборам оппозиционных партий радикальной направленности, разрешая насильственные действия по отношению к нелегальным партийным объединениям. Там, где действуют избирательные системы мажоритарного типа (определяя одного победителя по большинству полученных голосов), как правило, формируются двухпартийные системы или системы с одной доминирующей партией. Пропорциональные избирательные системы, напротив, давая шансы на представительство в органах власти большему числу политических сил, инициируют создание многопартийных систем и партийных коалиций, облегчают возникновение новых партий.

В обществах с множеством экономических укладов, разнообразием культур и языков, многочисленными каналами и институтами артикуляции социальных, национальных, религиозных и прочих интересов, как правило, больше предпосылок для создания многопартийных систем. Именно последние, как показал мировой опыт политического развития, выступают наиболее оптимальной формой и одновременно условием демократического развития общества.

В зависимости от собственно межпартийных взаимоотношений характер партийных систем в значительной мере обусловливается типом тех вопросов («проблемных измерений»), которые становятся источником политических разногласий между ними, а также расстановкой политических сил, предопределяющей особенности борьбы отдельных партий за электорат. В настоящее время в науке выделяют семь типов проблемных измерений, к которым относятся: культурно-этнические проблемы; противоречия между государством и церковью; городом и деревней; социально-экономические противоречия; проблемы, связанные с поддержкой режима внешнеполитические и распространение постматериальных ценностей [33, 226].

Что касается межпартийных отношений по вопросам завоевания электоральной поддержки, то партийные системы складываются преобладанием гетерогенной (означающей борьбу партий за различные сегменты электората) или гомогенной (выражающей их борьбу за одни и те же слои электората) конкуренции. В зависимости от характера межпартийной конкуренции содержание партийных систем формируется под влиянием:

- различного типа смычек, т.е. краткосрочных объединений партий для решения строго определенных задач, когда главную роль берут на себя партийные элиты, а мнение рядовых членов не учитывается;

- блоков, т.е. иерархических союзов, в которых взаимодействуют четыре вида партнеров: гегемоны, навязывающие всем остальным свои базовые ценности, интересы и цели; партии «второго плана», входящие в эти союзы, блоки на условиях лидеров; «партии-реле», еще более зависимые от основных «игроков» и придающие союзу более масштабный характер; «статисты», на чьи интересы практически не обращают внимания;

- коалиций, т.е. долгосрочных объединений, сформированных на основе рациональных представлений о возможностях партнеров обеспечить выигрыш и предполагающих более равноправные отношения всех участников, а также других форм объединений партий, складывающихся период выборов, так и после них.

Однако, несмотря на то, что сложившиеся в том или ином государстве партии легко подсчитать, количественный метод типологизации партийных систем несовершенен: демонстрируя численность партийных институтов, он не выявляет, сколько партий действительно включено в процесс принятия государственных решений. Например, во Франции в избирательных кампаниях участвуют более 20 партий, в то время как реально правят одна или две, предпочитаемые обществом.

Таким образом, типологизация партийных систем по качественным характеристикам деятельности партий является более предпочтительной. В связи с этим, учитывая характер правления, можно говорить о партийных системах, действующих в демократических и авторитарных государствах, о партиях, различающихся по идеологическим основаниям. Наряду с устоявшейся типологизацией (исламские, буржуазно-демократические и другие системы), итальянский политолог Дж. Сартори дает более сложную классификацию, основанную на идеологической дистанции («полярности») между партиями. По его мнению, существуют семь типов партийных систем, размещающихся между полюсами: «однопартийной» (моноидеологической) системой и «атомизированной» (идейно разнородной). К промежуточным типам относит системы с «партией-гегемоном», «доминирующей партией» «двухпартийные», «ограниченного плюрализма» и «радикального плюрализма», которые выражают степень развития и варианты идеологического плюрализма в деятельности одной или нескольких партий. Сартори считает, что появление пяти и более партий создает «крайнюю многопартийность», опасную для существования государства.

Практика показала, что не существует единого стандарта в оценках эффективности тех или иных партийных систем, хотя важнейшим основанием сопоставления их деятельности считается обеспечиваемая политической системой чуткость к социальным запросам и нуждам населения, возможность включения в процесс принятия решений как можно большего числа властно значимых интересе граждан, способность населения к демократическому контролю за деятельностью правящих элит.

Старейшим и наиболее распространенным критерием, используемым для классификации партийных систем, является количественный, в соответствии с которым выделяются следующие системы:

- беспартийные;

- однопартийные;

- двухпартийные;

- многопартийные.

Первые две разновидности (беспартийные и однопартийные) возможны лишь в сочетании с авторитарными режимами и могут быть названы партийными системами условно, поскольку значимое политическое взаимодействие между партиями здесь отсутствует.

Беспартийные системы в мире встречаются редко. Это немногие сохранившиеся режимы и диктатуры, налагающие запрет на деятельность любых политических партий. В качестве примеров можно назвать своеобразные политические устройства Ирана (после самороспуска Исламской республиканской партии) и Ливии. Существует три вида государств без партий:

1. Государства без развитых политических традиций и политических структур, население которых не нуждается в организациях, выражающих политические стремления граждан. Такие государства именуются чаще всего предбуржуазными автократиями (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Оман, Бутан и т.д.)

2. Государства с тоталитарными режимами, которые чаще всего после военных переворотов насильственно прекращают легальную деятельность политических партий (современная Нигерия, Чили в период правления президента Пиночета в 1970-1980 годы и т.д.)

3. Исламские страны, где считается, что наличие партий нарушает единство мусульман, объединенных единой религией, единой верой [17, 11].

Однопартийные системы свойственны в основном эгалитарным, авторитарным и популистским режимам. Примеры однопартийных систем в прошлом - СССР, фашистские Германия и Италия, где существовала и руководила государством на всех уровнях государственного аппарата только одна легальная партия. В современном мире - Куба, Китай, Северная Корея. И однопартийной системе партия-монополист постепенно срастается с государством, берет на себя роль единственного стратега, представителя народа, идеолога и воспитателя. Последствиями такого положения являются: отчуждение народа от власти и политики вообще; отсутствие обратной связи между властью и народом; субъективизм и волюнтаризм в политике; развращенность носителей власти полной бесконтрольностью [9, 13].

Возникновение подобной системы связано с кризисом демократических форм правления. В свою очередь, такие режимы рано или поздно также попадают в полосу кризиса и вынуждены идти на политические перемены, которые приводят и к изменению партийной системы.

Странам с демократическим режимом присущи два типа партийных систем: двухпартийная (например, Великобритания, США) и многопартийная (большинство стран мира).

Классическим образцом двухпартийной системы считается Великобритания, но при этом в стране существует около сотни так: называемых «третьих» партий, которые набирают на выборах до 10% голосов. Однако реальные возможности воздействовать на внутреннюю и внешнюю политику страны имеют лишь две крупные партии. Аналогичная ситуация наблюдается и в США.

Двухпартийная система имеет целый ряд достоинств. Например, она способствует постепенному смягчению идеологических конфликтов между партиями и их постепенному переходу на более умеренные позиции, что делает более устойчивой политическую систему в целом. При двухпартийности в странах с парламентарной республикой (монархией) правительство, создаваемое победившей на выборах партией, практически не подвержено кризисам, так как эта партия имеет абсолютное большинство мест в парламенте, в государствах же с президентской республикой стабильность правительства связана с тем, что вынести вотум недоверия ее лидеру - премьер-министру - невозможно. Кроме того, двухпартийная система позволяет приблизиться к так называемому идеалу ответственного правления: одна из партий находится у власти, другая - в оппозиции. Если избиратели недовольны работой правительства, они используют выборы для того, чтобы отправить его в отставку.

В условиях многопартийности политическое руководство носит, как правило, коалиционный характер. Это делает возможной ситуацию, когда потерпевшая поражение на выборах партия остается в правительстве лишь потому, что является удобным партнером по коалиции.

Двухпартийные системы действительно демонстрируют довольно высокий уровень стабильности и эффективности. Однако в таких системах тоже имеются свои недостатки и неудобства, например ограниченность в выборе партии (при двухпартийной системе избирателя может не устраивать ни первая, ни вторая из действующих партий) или политическая негибкость правительства (этого можно избежать при коалиционном правительстве, когда из множества вариантов политических решений в ходе дискуссий выбирается наиболее приемлемый).

В целом наличие в стране двух- или многопартийной системы является одним из условий существования в ней демократического общества, в котором имеющиеся противоречия между различными социальными группами удерживаются в парламентских рамках [6, 14].

2. Политические партии современных государств

2.1 Правовой статус политических партий в европейских странах

Усложнение форм и методов деятельности политических партий, возрастание их роли в обществе закономерно приводят к их юридической институционализации. Если конституции XIX века ни одной буквой не упоминали о политических партиях, хотя партии уже тогда играли весьма заметную роль в политической и государственной жизни, то ныне они образуют полноценный конституционно-правовой институт.

Институционализация политических партий проявляется в двух взаимосвязанных процессах: конституционализации, т.е. включении в конституции основных принципов их статуса, и законодательной институционализации, в результате которой правовое положение партий определяется законом достаточно детально.

Законодательная институционализация обычно включает правовое регулирование следующих элементов статуса политических партий:

1. понятия политической партии, определения места и роли партий в политической системе и государственном механизме;

2. условий и порядка создания и прекращения политических партий;

3. требований к идеологии и программным положениям партий;

4. требований к их организационному строению и порядку деятельности;

5. финансово-экономической базы партий;

6. взаимоотношений с публичной властью, прежде всего участия в выборах и в деятельности представительных органов государства и местного самоуправления.

В условиях коммунистических однопартийных систем и, соответственно, авторитарных и тоталитарных политических режимов правящие круги, всячески подчеркивая ведущую роль единственной государственной партии в обществе, часто избегают регламентировать ее статус. Выраженно или молчаливо они исходят из того, что партия выше всякого закона, а, следовательно, никаких законодательных границ ее власти устанавливать не следует.

Почти все принятые после второй мировой войны демократические конституции содержат в том или ином объеме положения о политических партиях. Конституционные принципы получают свою конкретизацию и развитие в текущем законодательстве - специальных актах о политических партиях (например, в Германии), в избирательных законах и др.

Такое законодательство развивается и в тех странах, где конституционализация политических партий места не имеет. Иногда законы регулируют лишь какую-то одну сторону статуса партий, например, их финансирование, как это сделано, в частности, в соответствующих законах Швеции 1965 года, Финляндии 1969 года, США 1974 года.

В ряде стран Восточной Европы акты, регулирующие статус политических партий, были приняты вскоре после падения «социалистической» власти. В Румынии, например, Декрет Совета Фронта национального спасения о порядке регистрации и деятельности политических партий и общественных организаций от 31 декабря 1989 г. был издан уже через неделю после свержения коммунистического режима и взятия Фронтом власти.

Определение понятия политической партии на уровне закона имеет важные практические последствия для конституционно-политической системы в целом: установленное нормативное определение предрешает первостепенный вопрос о том, какие общественно-политические организации могут претендовать на то, чтобы быть признанными в качестве партий, наделяться специфическими функциями и, соответственно, пользоваться особым, привилегированным статусом. Описание специфических критериев, которым должна соответствовать политическая организация, чтобы считаться партией, выполняет, в частности, функцию исключения из партийной системы и соответствующих правоотношений политических объединений и группировок, которые не являются партиями по смыслу закона.

Обратимся к конкретным примерам конституционно-правового регулирования статуса политических партий.

В Германии закон определяет партию как объединение граждан, которое постоянно или длительное время стремятся оказывать влияние на формирование политической воли и содействовать в представительстве народа при условии, что данное объединение представляет достаточные основания серьезности своих намерений, исходя из величины и устойчивости его организации, числа его членов и его общественного развития. В организационном плане закон ограничивается лишь самыми общими положениями, выдвигая требование относительно устойчивой организационной структуры и численности членов партии. Жесткое установление минимального числа членов организации, обязательного для признания партийного качества за объединением, считается недопустимым. В целом в германской юридической доктрине и практике, исходя из конституционно закрепленной свободы образования партий, до последнего времени проявлялась особая осторожность при отрицании партийного качества конкретного политического объединения.

Анализируя соотношения организационного и функционального компонентов понятия политической партии, закрепленного в германской Конституции, с одной стороны, и развития на этой основе определения партии в действующем законодательстве и правовой доктрине - с другой, можно выделить, как минимум, два момента. Практикуемое юридическое определение партии, в отличие от конституционного, устанавливает более жесткие условия для признания политического объединения партией. Одновременно оно наделяет признанные партии более широкими функциями и обеспечивает им более привилегированное положение, по сравнению с положениями Конституции.

Согласно части 1 статьи 21 Конституции Германии, «партии участвуют в формировании политической воли народа. Они основываются свободно. Их внутренний строй должен соответствовать демократическим принципам. Они должны публично давать отчет о происхождении и использовании своих средств, а также о своем имуществе».

В этих положениях просматривается стремление избежать повторения недавнего прошлого, когда гитлеровцы, опираясь на поддержку определенных групп крупного капитала, создали массовую партию, основанную на беспрекословном подчинении вождю (фюреру), и установили с ее помощью фашистскую диктатуру.

Этим же продиктовано и содержание части 2 данной статьи Основного закона: «Партии, которые по своим целям или по поведению своих сторонников стремятся нанести ущерб основам свободного демократического строя или устранить его или поставить под угрозу существование Германии, противоконституционны».

Заслуживают внимания в данной связи положения статьи 11 болгарской Конституции, которая гласит: «Политическая жизнь в Республике Болгарии основывается на принципе политического плюрализма. Ни одна политическая партия или идеология не может объявляться или утверждаться в качестве государственной. Партии содействуют формированию и выражению политической воли граждан. Порядок образования и прекращения политических партий, а также условия их деятельности, регулируются законом. Не могут образовываться политические партии на этнической, расовой или вероисповедной основе, а также партии, которые ставят своей целью насильственный захват государственной власти».

Очевидна обусловленность части 4 цитированной статьи важной для Болгарии проблемой турецко-мусульманского меньшинства. Несмотря на указанное запрещение, это меньшинство создало свою партию - Движение за права и свободы, которое в болгарском парламенте имеет определенный вес. Формально, однако, эта партия, как видно из ее названия, строится не на этнической и не на вероисповедной основе, поскольку защита прав и свобод представляет общенациональный, а не этнический и не вероисповедный интерес. Попытка оспорить в Конституционном суде правомерность существования этой партии успеха не имела.

Согласно статье 1 Закона Республики Польша «О политических партиях» 1997 г., политическая партия - это добровольная организация, которая имеет определенное название, ставит целью участие в общественной жизни путем оказания демократическими методами влияния на формирование политики государства либо осуществление публичной власти. В отличие от аналогичного закона 1990 г. законодатель отказался от определения партии как «общественной организации», что подчеркивает функцию участия в управлении, осуществляемую партиями, однако нивелирует присущую им интегративную функцию (т.е. функцию служения обществу).

То обстоятельство, что нормы о политических партиях содержатся в разделе 1 Конституции Республики Польша, свидетельствует о том, какую важную роль с точки зрения законодателя они играют в политической жизни. Согласно статье 11 Конституции Польши функция партий заключается во влиянии демократическими методами на формирование политики государства. Такое определение, безусловно, охватывает формирование политических взглядов граждан, а также их выражение [5, 56].

Закрепление функций партий в польском праве напоминает норму, содержащуюся в статье 49 Конституции Италии 1947 г. Это характерное совпадение, поскольку целый ряд конституций стран Центральной и Восточной Европы (например, Венгрии, Румынии, Болгарии), определяя роль партий, повторяет формулировку статьи 21 немецкого Основного Закона 1949 г. («партии содействуют формированию политической воли народа»). Таким образом, в Польше функция партий направлена на политику государства, в то время как в некоторых иных странах эта функция относится к воле народа (политической воле граждан).

В решении от 26 января 2008 г. Конституционный трибунал Республики Польша выразил мнение о том, что реализация партиями функции формирования политики государства должна происходить с использованием парламентских механизмов. Трибунал признал одним из элементов свободы создания политических партий свободу создания парламентских фракций, придав ей силу конституционного принципа. Таким образом, по мнению польского органа конституционной юстиции, партии являются неотъемлемой частью парламентской системы.

Закон Республики Польша «О политических партиях» 1997 г. усложнил процедуру создания партий по сравнению с ранее действовавшим законодательством. Если ранее требовалось не менее 15 учредителей партии, то в настоящее время необходимо, чтобы заявку поддержали не менее 1000 граждан. Подача заявки на регистрацию является правом, а не обязанностью партии. Закон различает зарегистрированные (т.е. имеющие статус юридического лица) и незарегистрированные партии. Таким образом, обладание указанным статусом вторично, по сравнению с конституционной нормой создания партий, закрепленной в статье 11 Основного закона Республики Польша.

Испания является многоязычным, объединяющим много разных культур, регионалистским, асимметричным государством, в котором общенациональная партийная система сосуществует с рядом региональных партийных систем. В каждой из них существуют партия или партии, играющие определяющую роль. Различия на региональном уровне влияют на поведение электората и модель соперничества партий, как на национальном, так и на региональном уровнях. Таким образом, одной из своеобразных черт испанских партийных систем является одновременное существование общенациональной и региональных партийных систем на уровне автономных сообществ, демонстрирующих образцы, как сотрудничества, так и соперничества на различных электоральных и институциональных уровнях.

Основной тенденцией в политике испанских партий является медленное, но непрерывное движение к «центру». На общенациональном уровне в Испании сложилась умеренная многопартийная система. Многие авторы считают, что указанные процессы, включая уход с политической сцены Союза демократического центра, отличают Испанию от других европейских государств.

Изучение испанской политической системы показывает, что на общенациональном уровне лишь две политические партии имеют реальный шанс на победу в выборах: Народная партия и ИСРП. Помимо них существует лишь еще одна общенациональная партия: Объединенная «левая». Остальные партии являются региональными - каталонская «Конвергенция и Союз», Баскская «Батасуна» и др. Это не может не удивлять, если вспомнить, что в середине 70-х годов существовало около 200 политических партий.

Одной из причин такого положения является принятие закона о выборах 1977 г., который был изменен в 1985 г. Этот закон ввел систему пропорционального представительства и установил, что для представительства в парламенте партия должна получить в масштабах страны не менее 3% от общего числа голосов избирателей. Эта система весьма благоприятна для крупных партий и в большей степени способствует представительству населения в менее населенных частях Испании.

Второй причиной, объясняющей создавшееся положение, является система финансирования политических партий, получающих дотации из бюджета. Для понимания существующей ситуации, которая подвергается критике всеми испанскими учеными, следует обратиться к истории. В период после падения диктатуры политические партии рассматривались как главный гарант плюрализма. Соответственно закон 1977 г. установил для них систему государственных субсидий как для участия в местных, региональных и общенациональных выборах, так и для текущей деятельности. Получение пожертвований из-за границы или от государства было запрещено. Такая система была создана для того, чтобы помочь процессу становления и развития партий, не обладавших на тот момент серьезными экономическими ресурсами. Однако для того, чтобы получить субсидии, партия должна была располагать хотя бы одним парламентским мандатом: их выплата была привязана к голосам, полученным в конкретном избирательном округе, где партия добилась победы, а не ко всем голосам, полученным в общенациональном масштабе. В результате испанская избирательная система стала одной из самых дискриминационных по отношению к партиям, не представленным в парламенте, что привело к маргинализации новых и более мелких партий. Поскольку был установлен достаточно высокий 3%-ный заградительный барьер, для мелких партий почти не было шанса воспользоваться субсидиями.

Неизбежным следствием такой системы финансирования стал переход к «профессиональным» политическим партиям и отход от модели «массовых» партий, которая была распространена на начальном этапе перехода к демократии. Как отмечают ученые, единственной целью испанских политических партий является завоевание власти [5, 69].

В некоторых восточноевропейских странах (например, в Болгарии, Хорватии) законодательство о политических партиях предписывает создавать партийные структуры только по территориальному принципу, фактически запрещая тем самым создание их по производственному принципу, т.е. по месту работы. В условиях коммунистических тоталитарных режимов именно производственный принцип, по которому создавались первичные партийные организации, обеспечивал беспрекословное повиновение партийных масс руководителям: предприятия, учреждения и т.п. возглавлялись директорами, состоявшими в номенклатуре партийных комитетов, и всякое недолжное, с их точки зрения, поведение члена партии грозило ему не только партийными, но и административными наказаниями вплоть до увольнения с работы. В западных же странах такой проблемы не было, соответственно нет обычно и препятствий для создания партийных организаций по производственному принципу.

Вообще же следует иметь в виду, что формирование партийной системы - это достаточно длительный процесс, который осуществляется на протяжении нескольких десятилетий. Он сопряжен с социальной дифференциацией общества, с формированием у основных социальных групп и общества в целом демократических типов политического сознания и политической культуры. К тому же, на постсоветском пространстве политические партии вряд ли приобретут когда-либо такое же значение, какое имели партии в политической жизни западных стран в прошлом. В современном мире повсеместно наблюдается упадок партий, связанный с эрозией тех общественных отношений (социально-классовое противостояние), которые вызвали к жизни данный политический институт. Ныне, когда уходят в прошлое прежние социальные связи, когда экономика становится все более глобальной и когда реальная власть переходит к мощным группам интересов, партии уже не в состоянии выполнять свои обещания избирателям, что неизбежно порождает массовое недоверие к ним.

Тем не менее, в странах, где исторически сложились устойчивые многопартийные системы, партии продолжают оставаться достаточно существенным фактором политической жизни. Как показывает опыт таких стран, для общественно-политической стабильности и эффективного развития общества наиболее предпочтительными являются варианты политической системы, в которой доминировали бы две или три партии. Для многоэтнических государств обилие политических партий вообще не желательно, так как оно стимулирует сепаратизм, ведет к разрушению целостности этих стран [14, 234].

2.2 Политические партии США в институтах власти и общества

Политологи, проводя классификацию партийных систем, выделяют в особый тип американскую систему на основании того, что с момента своего формирования она уже обладала рядом отличительных черт. Прежде всего, если исходить из классификации Дюверже, изначально американские партии формировались как кадровые, т.е. такие партии, в которых отсутствует институт массового формального членства.

Основы американской политической системы закладывались в период недоверия и отрицательного отношения к партиям. Однако довольно скоро партии сами вписали себя в политический процесс. Сначала они формировались в Палате представителей Конгресса США по мере выработки того или иного решения как временные узкие группы конгрессменов. Уже в первые годы после подписания Конституции (1787 г.) Александр Гамильтон, один из основателей американского государства, возглавил Федералистскую партию, которой противостояла Демократическая республиканская партия Томаса Джефферсона. Гамильтон отстаивал идеи сильной центральной власти, а во внешней политике - сотрудничество с Великобританией. Джефферсон считал более приемлемым союз с Францией. В том, что касается внутреннего политического устройства, его партия выступала за построение в США демократической республики в соответствии со следующими принципами: ограниченная власть государства; невмешательство государства в экономику и сокращение федеральных расходов; создание сильных правительств штатов, делегирующих часть своих полномочий федеральному правительству и отзывающих его в случае превышения им своих полномочий или нарушения Конституции; защита граждан от произвола властей.

Во время президентства Дж. Монро (1817-1825 гг.) США фактически вернулись к беспартийной системе. Однако отмена имущественного ценза и последующее увеличение числа избирателей ускорили развитие партийной системы. Во время президентства Монро в партии усилился раскол между «старыми» джефферсоновцами и «новыми», которые всё больше походили на федералистов периода Гамильтона. В результате этого раскола на выборах 1824 г. различные группировки республиканцев выдвинули сразу четырёх кандидатов на президентский пост. Один из них - Дж. К. Адамс сумел набрать большинство, и Конгресс избрал его президентом.

Один из кандидатов от «старых» республиканцев, Эндрю Джексон, получивший наибольшую поддержку избирателей, посчитав решение Конгресса несправедливым, практически сразу после выборов начал формировать новую партию, на основе одной из фракций Демократической республиканской партии. В 1828 г. Джексон победил на выборах действующего президента, и, начиная с 1832 г. за его партией окончательно закрепилось название Демократическая партия.

Проигравшие на выборах национальные республиканцы (так стали называть Республиканскую партию с начала президентства Монро) с 1834 г. стали использовать название «виги», которое дали себе американские патриоты во время американской революции как бы в противовес английским «тори».

Однако процесс формирования фракций внутри каждой из партий вскоре разгорелся с новой силой. В результате Партия вигов, в отличие от Демократической партии сохранившая свое ядро, несмотря на периодические выходы и возвращения какой-нибудь из фракций, раскололась на антирабовладельческую и рабовладельческую фракции. Первая вместе с частью отколовшихся демократов из южных штатов и Партией фрисойлеров в 1854 г. образовала новую - Республиканскую партию, ставшую второй основной партией в формирующейся двухпартийной системе США.

С этого времени двухпартийность стала отличительной чертой американской политической системы. Две основные партии стали её центральным элементом. С одной стороны, они создали стержень, вокруг которого формировались политические институты, с другой стороны, политически организовали общество, которое очень скоро стало делиться на сторонников демократов и сторонников республиканцев.

На протяжении полутора веков доминирования Демократической и Республиканской партий на политической арене США контроль над исполнительной и законодательной ветвями власти переходил от одной партии к другой. В целом за этот период республиканцы занимали президентское кресло 88 лет, а демократы - 60 лет. В то же время Конгресс контролировался республиканцами 60 лет, а демократами - 64 года. При этом если следовать логике цикличности американской истории, то период доминирования республиканцев сменялся периодом демократического контроля и наоборот. Так, с конца XIX века до начала 30-х годов XX века республиканцы прочно удерживали контроль над институтами власти. «Великая депрессия» 30-х годов ознаменовала начало длительного демократического правления. «Новый курс» Рузвельта объединял в рамках Демократической партии белых южан, представителей этнических меньшинств, фермеров, наёмных рабочих и либералов вплоть до 60-х годов XX века. Затем республиканцам вновь (до 1990-х годов) удалось получить практически безраздельный контроль над исполнительной ветвью власти. Президентство Б. Клинтона стало новой, но недолгой победой демократов, сменившейся также безраздельным контролем республиканцев.

При этом, как пишет российский американист В.В. Согрин, обе партии придерживаются сложившихся ещё в первые годы существования двухпартийности негласных принципов консенсуса, преемственности и альтернативности. Консенсус подразумевает безоговорочное принятие обеими партиями основ американского общества (частная собственность, принцип разделения властей, федерализм, республиканизм и политический плюрализм). Преемственность и альтернативность предполагают принятие наследия предыдущей правящей партии, и одновременное выдвижение собственной программы новых действий [18, 54].

Согласие с базовыми принципами существующей системы приводит к тому, что основной задачей партии видят поддержание, развитие и усовершенствование данной системы. Это нередко приводит к тому, что крупные реформаторские идеи перетекают от одной партии к другой. Идея как будто проходит цикл проверки и доработки: рождается в партии, контролирующей властные структуры и пытающейся её реализовать, затем перехватывается оппозиционной партией, а далее с её приходом к власти совершенствуется и начинает давать свои результаты.

Идейное многообразие Демократической и Республиканской партий позволяет им вбирать в себя различные течения, появляющиеся в обществе, что во многом объясняет отсутствие постоянной третьей партии в США. На протяжении всего времени существования двухпартийной системы ни одна третья партия не победила на президентских выборах. При этом доминирование двух основных партий не исключало существование третьих партий. Напротив, их всегда было много и спектр достаточно широк - от немалого числа независимых партий, Партии зеленых до христианской, социалистической, либеральной, коммунистической и даже фашистской партии. В большинстве своём они появлялись в период резкого обострения какой-либо отдельной проблемы или в результате активной деятельности сильного политика, недовольного своим положением в рамках одной из основных партий.

До сих пор третьи партии существуют как неизбежные попутчики демократов и республиканцев, ими же и порожденные. Они возникают по случаю и также исчезают, сменяя друг друга на политической арене, но за недолгий период своего существования они могут оказать значительное влияние на две основные партии.

Между тем две главные партии не в полной мере контролируют электоральный процесс, оставляя, таким образом, некоторые возможности для третьих сил проявить себя. В президентской кампании их соперниками часто выступают своего рода временные коалиции, созданные под выборы конкретного кандидата, добивающегося иногда неплохих результатов. Особенно ярко эта тенденция проявилась в XX веке: пять независимых кандидатов на президентских выборах получали значительное число голосов. Так, в 1912 г. Т. Рузвельт набрал 27,4% голосов как кандидат созданной им же Прогрессистской партии. В 1924 г. сенатор от Висконсина Р. Лафоллетт набрал 16,6% голосов, представляя то же движение. Губернатор Алабамы демократ Дж. Уоллес в 1968 г. получил 13,5% голосов, создав Американскую независимую партию. В 1980 г. конгрессмен-республиканец от Иллинойса Дж. Андерсон набрал 6,6% голосов (после того как ему не удалось выдвинуться от Республиканской партии) и создал независимую партию Национальное единство. И, наконец, в 1992 г. техасский миллиардер Р. Перо, призывая к борьбе с чрезмерными государственными расходами, бюрократией, привлёк к себе как либеральных, так и консервативных избирателей и завоевал на выборах 18,9% голосов [18, 57].

Желание обозначить своё место на политической арене стало одной из центральных функций политических объединений и независимых партий, которые, не добиваясь значительных успехов, оставаясь в тени, тем не менее, продолжают дополнять двухпартийность. В её основе лежит одномандатная мажоритарная избирательная система. В условиях, когда каждое из оспариваемых на выборах в Конгресс или законодательные собрания штатов мест отдаётся кандидату, набравшему наибольшее число голосов, почти неизбежно побеждает республиканец или демократ. На президентских выборах этот принцип обеспечивается разделением голосов избирателей и выборщиков.

Одним из примеров такого влияния можно назвать историю Популистской партии, бывшей одной из первых партий радикально-демократического движения 1950-х годов. Эта фермерская политическая партия была создана в 1891 г. и выступала с радикальными предложениями демократизации политической системы, многие из которых нашли своё место в программе Демократической партии и получили законодательное воплощение: прямые выборы сенаторов, вице-президента и президента, право законодательной инициативы народа, право на отзыв конгрессменов и судей. В 1892 г. Популистская партия набрала более миллиона голосов избирателей, а в 1896 г. перестала представлять собой самостоятельную политическую силу [18, 58].