Важную роль при манипулировании сознанием играют числительные. В том числе в исследуемых статьях стоит обратить внимание на цифры и числа. Данные о потерях убитыми и раненными («200 people dead», «2 families arrested», многочисленные формулировки «more than…») очень важны в военном дискурсе. В абсолютном большинстве случаев источник информации не ясен. Важно и то, что не приводятся данные о потерях с другой стороны. Эти аргументы демонстрируют намерение создать у читателя впечатление, что правительственные войска не несут потери, из чего следует, что они нападают на беззащитных, что также способствует созданию необходимого имиджа.

Анализ местоимений показал, что для военного дискурса характерна поляризованная версия действительности, что подтверждается особой номинацией сторон конфликта. Можно говорить о том, что местоимения (в различной форме) в военном дискурсе прессы выполняют функцию поляризации, то есть разбивают картину мира читателя на две части. Для достижения этой цели авторы используют как личные:

«Я лишь прошу, чтобы они сложили оружие, направленное против Сирии» (здесь и далее - Московский Комсомолец, 23.02.2013),

«Мы были сумасшедшие, скажу сразу»,

«Хотя разговаривали они на одном языке»,

«…все мы поддерживаем Асада…»,

«Нас никто не встречает»,

«У вас в России идет снег, а у нас - всегда тепло»,

«Чеченцы, пакистанцы - иногда эти люди вообще не говорят по-английски и не знают, в какой стране находятся и кого они убивают, им все равно, платили бы деньги»,

«…они имели автоматы нового поколения Ar 15 с глушителями», (Независимая Газета, 24.02.2012),

«This decision gives us the flexibility to respond to a worsening situation, or to a refusal of the Assad regime to negotiate» (The Sun, 29.04.2013),

«Clearly the opposition is not composed all of this but many of them are exactly the same as the ones who perpetrated the killing in London» (The Independent, 08.06.2013),

«…the Russians have on a number of occasions said they were not wedded to the Assad regime…» (The Guardian, 13.12.2012),

так и притяжательные местоимения:

«…они, не раздумывая даже, пополнят нашими головами свой семейный бюджет» (здесь и далее - Московский Комсомолец, 23.02.2012),

«…обвиняют Россию в том, что наша страна помогает сирийскому режиму» (здесь и далее - Независимая Газета, 24.02.2012),

«Наша сила может заключаться в продвижении новых идеалов в мире»,

«The statement was a message to Assad loyalists that they could have a future in a new Syria if they toppled their President» (The Independent, 08.06.2013)»,

«…he said that such a victory could come only after much further bloodshed, the main responsibility for which would lie with the rebels and their western and Arab backers…» (The Guardian, 13.12.2012).

Как видно из примеров, местоимения часто дополняют друг друга не только в пределах статьи, но и в пределах одного предложения. Такой прием позволяет четче обозначить конфронтацию репрезентируемых блоков.

В российской прессе для разделения участников конфликта на два лагеря также используются указательные местоимения:

«Катар тайно договорились финансировать сирийскую оппозицию, чтобы та закупала на эти деньги различные вооружения для борьбы с режимом Башара Асада» (Независимая Газета, 24.02.2012).

Как и в приведенном примере, в абсолютном большинстве случаев употребления указательных местоимений их использование не является контекстуально необходимым. Их выбор обусловлен тем, что их вовсе не обязательно дополнять языковой парой (мы - вы, наши - ваши) в пределах одной статьи, чтобы противопоставление было очевидным. Таким образом, группа указательных местоимений наиболее активно принимает участие в формировании у читателя оппозиции мы - они.

Итак, на лексическом уровне в военном дискурсе прессы для манипулирования созданием читателя задействованы все части речи. Они выполняют различные функции, дополняющие друг друга: местоимения служат для разграничения участников конфликта, именные части речи и предикативные конструкции используются для положительной репрезентации мы-групп и диффамации они-групп. Стоит отметить, что бритаская и россииская пресса преследует разные цели. Все российские издания представляют режим Башара Асада и его сторонников в хорошем свете, а его противников - наоборот. В британских изданиях реализуются другие оппозиции, причем их список достаточно обширен: В.В. Путин - остальные члены большой восьмерки, В.В. Путин - Б. Обама, Россия - остальные члены ООН, министр иностранных дел России С.В. Лавров - премьер-министр Великобритании Д. Кэмерон и др. Как видно из этого, в каждой оппозиционной паре присутствует Россия как собирательный образ страны или ее представитель, из чего следует, что британская пресса пытается противопоставить политическую стратегию России и ее сторонников в отношении сирийского вопроса всем остальным мнениям и позициям. Таким образом, воздействие военного дискурса четко просматривается на уровне анализа лексических языковых средств.

Способы номинации

С лингвистической точки зрения важнейшую роль в исследовании языковых основ манипулятивности и формирования общественного мнения играют способы номинации сторон конфликта и их действий. При работе с глаголами особое внимание уделяется грамматической категории залога в связи с важностью противопоставления деятеля и жертвы и выявления идеологической ориентации автора / редакции, определяющей объект и субъект действия.

Анализ единиц лексического уровня показал, что в западной прессе оппозиционеры, ведущие боевые действия, именуются smart savvy people, fruit sellers, teenagers и т.д. а в русскоязычных СМИ - «убийцами, повстанцами, террористами, бандитами». Приведем ряд примеров, которые не нуждаются в особых комментариях:

«Просто потому, что сирийцы бьются за свою родину, а против нее - чужаки». [здесь и далее цит. по 30]

«800 километров сирийско-турецкой границы фактически открыты нынче для перемещения наемных боевиков в Дамаск. Велкам ту Сирия! Чеченцы, пакистанцы - иногда эти люди вообще не говорят по-английски и не знают, в какой стране находятся и кого они убивают».

«…повстанцы украли сразу троих: армянского батюшку, православного отца и падре-католика».

«Его расстреляли в упор в октябре 2011-го, подкараулив в день его собственной свадьбы, пятнадцать террористов».

««Перед только что вырытой могилой моего мальчика я сказал его убийцам: «Я прощаю вас», - шейх Ахмед Бадреддин Хассун».

«Ведь пока исламские радикалы сражаются со сторонниками Башара Асада в Сирии…».

«В декабре боевики объявили, что будут брать в плен всех русских и украинцев - с целью выкупа».

«Speakers stressed they had no weapons».

«She feared she might never see her son again.».

«…talking to political activists, students and ordinary families…».

«These smart, savvy people all knew others who had been jailed or beaten in recent weeks».

«Eight days ago, security forces killed at least 28 demonstrators in Deraa».

«Qatar's foreign minister urged the Syrian army to stop violence against civilians».

Напротив, в англоязычной прессе правительственные войска называются «oppressors», «captors» и «dictators», а в российских СМИ - «мирными жертвами».

«Светски образованный, открытый, красивый…».

«Молоденькие девушки…».

«Каждые два шага: люди с автоматами».

«А глаза у офицера Кефа такие чере-е-е-шневые, бархатные».

«- Мы живем в непростое время, - рассказывает Халиль, один из добровольных волонтеров».

«Syrians spoke of wanting an end to fathers humiliated in front of their families by security goons…».

«Next he blamed outside intervention and sectarian agitators…».

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что дискурс о войне в Сирии (и военный дискурс в целом) конституируется по принципу бинарной оппозиции. Деление действительности на своих и врагов задается темой исследуемого дискурса «война». Наблюдается четкое разграничение оппозиций. Таким образом происходит разделение на МЫ- и ОНИ-ГРУППЫ, что подтверждается приведенным ниже анализом номинации действий сторон конфликта, местоимений, а также макроструктуры дискурса.

В дискурсе российской прессы 2011-2013 гг. прослеживается следующая закономерность: большинство российских газет делит участников конфликта на террористов и мирных граждан. Преобладает единая точка зрения на происходящие события. В англоязычной прессе прослеживается диаметрально противоположная оппозиция. Превалирует мнение о том, что Башар Асад - террорист, диктатор и узурпатор. Примечательно также, что английские авторы высказываются более категорично и более активно навязывают свою позицию.

Данные выводы подтверждаются анализом ключевых прилагательных и причастий:

«Syrian President Bashar al-Assad's ruthless military crackdown on protesters has already claimed 3,500 lives this year».

«The response was immediate and vicious».

«Secret police attacked the men and women daring to defy a repressive regime that has ruled with fear for 40 years».

«But, in an astonishing turn of events, the watching crowd turned on the loathed security forces and beat back their oppressors».

«Сария Хассун - один из 60 000 мирных ее жертв».

Вне сомнения, указанные способы номинации конфликтующих сторон и их действий несут в себе разную оценку и обусловлены различными точками отсчета и политической ориентацией. Существительные «rebels» и др. создают положительное отношение читателя к данной стороне конфликта, а существительные террористы, бандиты придают той же стороне негативную окраску, поддерживая стратегию положительной репрезентации мы-групп и диффамации они-групп.

Примеры номинации иллюстрируют, с одной стороны, выражение стереотипов мышления, присущих той или иной социальной, а с другой - способность средств массовой информации формировать определённый образ мышления читательской аудитории, другими словами, манипулятивность дискурса СМИ.

Нельзя не отметить, что разнятся и способы номинации действий сторон, вовлечённых в конфликт. В дискурсе англоязычной прессы действия сторонников президента характеризуются такими существительными и глаголами, как «using brutal force, violence against civilians, killing of protesters, unrest, political upheaval и т.п.», а действия мирового сообщества - такими словосочетаниями, как «urge to stop, peace deal, pleas from the international community, hit back». Таким образом у читателя формируется образ сторонников правительства Башара Асада как жестоких, кровожадных людей, готовых на все ради достижения своей цели. Можно отметить, что для этого используется не только противопоставление оппозиционерам как мирным людям, но и противопоставление всему мировому сообществу, что только подчеркивает необходимость военных действий, направленных против правительства.

В российских СМИ акценты другие: действия федеральной стороны называются мирными, антитеррористическим, а действия оппозиционеров - теракты, бандитские нападения, похищения людей, нападение, вторжения и т.п. Таким образом реализуется стратегия положительной репрезентации «мы-групп» и диффамации «они-групп».

2.2 Синтактико-стилистические особенности

Роль заголовков в манипулировании сознанием читателя

Особое внимание стоит уделить заголовкам, так как именно название статьи является решающим фактором при принятии решения о том, стоит читать всю статью или нет. Таким образом, можно сделать вывод, что заголовок несет в себе основную смысловую нагрузку, будучи к тому же сильно ограниченным в объеме текстом, что делает такой вид дискурса крайне привлекательным для исследования.

Новости прессы о военных действиях предоставляют информацию «из первых рук». В то же время первые характеристики событий, ярлыки для различных ситуаций и явлений действительности и первые мнения (как правило, мнения, выгодные элитам, которые контролируют данное СМИ) доносятся до общественного сознания именно прессой.

Военный дискурс обладает собственной структурой. Каждая статья имеет заголовок, который обычно оформлен большим шрифтом, часто в верхнем регистре и с использованием цвета. Как правило, после заголовка идет вводка (развернутый подзаголовок, аннотация перед статьей), суммирующая содержание статьи. Оформление британских заголовков характеризуется использованием прописных букв, а также вспомогательных глаголов в утвердительных предложениях в качестве показателя времени, что не является языковой нормой для наибольшего выделения необходимых компонентов смысла:

«Obama vows to arm Syria rebels after proof Assad DID use chemical weapons» (The Sun, 14. 06. 2013).

Этот пример иллюстрирует выделение с помощью как графических, так и грамматических средств языковых средств. В целом, выделение на письме можно охарактеризовать, как более частотное, чем грамматическое:

«It's a WAR CRIME - Cameron slams Syria over chemical attack» (The Sun, 26.04.2013),

«Shocking satellite images of Syria show heavy fighting next to normal homes (and how artillery has hit one town more than SIX HUNDRED times» (The Daily Mail, 08.08.2012),

«'Sorry, we thought violent computer game pictures were real-life SYRIA': Danish TV news bosses accidentally use Assassin's Creed backdrop as Damascus skyline after mistaking images for war» (The Daily Mail, 12.03.2013),

«We WILL have EU referendum: Cameron drafts Bill to quell Tory revolt - and wins Barack Obama's support» (The Independent, 14.05.2013).

Как было отмечено выше, в англоязычной прессе широко используется цитация без указания на конкретный источник информации. Это тенденция проявляется и в заголовках:

«Irish lad `martyr' in Syria» (The Sun, 13.05.2013),

«Syria: Opposition set to boycott peace talks, saying Hezbollah's involvement makes dialogue 'impossible'» (The Independent, 18.07.2012),

«'Things are getting harder in Syria. But this is not Egypt'» (The Guardian, 14.02.2011),

«Brits and US `may join war in Syria» (The Sun, 29.05.2012),

«Israel in `second jet strike on Syria'» (The Sun, 05.05.2013),

«Syria and the sectarian 'plot'» (The Guardian, 28.04.2011).

Также широко распространена цитация с указанием на источник информации. Для краткости автор цитаты указывается перед самим высказыванием, и, если весь заголовок представляет собой цитату, она не оформляется кавычками, что свойственно всем англоязычным заголовкам в прессе. Цитация может быть как точная (с указанием конкретного имени)

«Marie Colvin: They're killing with impunity here. I need to be at the epicentre of the storm» (The Sun, 23.02.2013),

«Ali, 11: I smeared myself in my brother's blood to escape Syria massacre» (The Sun, 01.06.2012),

«Robert Fisk: `We ran up to the roof. That was when the second missile killed Loulou': Lebanon is counting the cost in human lives of the Syrian conflict» (The Independent, 28.05.2013),

«Simon Tisdall: Policy advisers in Washington see improved relations with Damascus as crucial «(The Guardian, 23.02.2009), так и абстрактная:

«G8 summit: 'I want them to make sure there is enough food'» (The Independent, 16.06.2013),

«Hague: Killing in Syria must stop» (The Sun, 26.04.2011).

Британские журналисты часто прибегают к иронии, как к одной из фигур речи в том числе и при описании вооруженных конфликтов:

«Syrians are tired of Assad's `reforms'» (The Guardian, 31.05.2011),

«Israel's 'Syria option' was never one» (The Guardian, 30.05.2011),

«Obama claims the US is 'deeply engaged' in Syria but he 'isn't sure who used the chemical weapons'» (The Daily Mail, 30.04.2013),

«A fair cop? Cameron backtracks on comment on Britain's 'relatively honest police force'» (The Independent, 16.06.2013).

Стоит обратить внимание на тот факт, что в заголовках газет Великобритании часто используются несколько приемов одновременно, чтобы заинтересовать читателя и побудить его прочесть всю статью целиком. В последнем приведенном заголовке автор использует риторический вопрос как метод взаимодействия с читателем наряду с отмеченной выше иронией. Вопрос, не требующий ответа, позволяет создать видимость диалога. Это прием широко используется британскими авторами:

«Is Syria next for NATO?» (The Guardian, 02.11.2011),

«Is it time to treat Syria like Libya?» (The Guardian, 18.08.2011),

«Syria's prisoners: what type of people are in Syria's prisons right now?» (The Guardian, 13.12.2011),

«Topple Assad in Syria to deal a blow to Iran?» (The Independent, 28.05.2013),

«Would a nuclear Iran really trigger a new arms race in the Middle East?» (The Guardian, 19.12.2012),

«Has the Syrian crisis exposed David Cameron's failing in foreign affairs?» (The Independent, 14.06.2013).

Риторический вопрос может быть усилен иронией:

«A family holiday to Syria? You cannot be serious» (The Observer, 19.09.2011).

Вопрос может быть не оформлен вопросительным знаком, что указывает на развернутый ответ в статье:

«Why foreign intervention is not welcome in Syria» (The Guardian, 14/07.2011),

«Syria: Why Iran has to be part of the solution» (The Independent, 27.05.2013).

Грамматически эти предложения являются вопросами, так как в них присутствуют вопросительные слова, но графически это не подтверждается, к тому же реализуется порядок слов повествовательного предложения, что также способствует реализации интенции автора привлечь внимание к тексту статьи. В самой статье не всегда представлены факты, которые являются прямым доказательством тезиса, выдвинутого в заголовке, более того, они могут быть совершенно не связаны с ним. Автор нарушает общепризнанную последовательность, приводя «вывод» перед «аргументами», а читатель принимает все за чистую монету. Таким образом, за счет синтаксических средств реализуется категория аргументированности.

Здесь стоит отметить необходимость тщательного подбора слов, нацеленного на то, чтобы читатель увидел в уже знакомой ситуации новые грани, своего рода авторское мнение. Оригинальность этого мнения должна быть анонсирована в заголовке. Это призвано побудить читателя прочесть статью целиком, как уже говорилось выше.

С другой стороны, британские журналисты широко используют стилистические приемы, где, как известно, необходим тщательный подбор слов, для придания эмоциональной окраски тексту заголовка. Часто такой прием может быть достаточно резким, что оправданно, если учесть военный дискурс. Приведем несколько примеров:

«Syria Sketch: 'Dead eyed' Putin asks: 'Do you want to support people who eat the guts of their enemies?'» (The Independent, 16.06.2013),

«Inside Syria: Secret police tell parents of arrested protesters to forget their children and have some more» (The Daily Mail, 18.04.2011).

Отдельно стоит отметить эпитеты, которыми британские авторы награждают происходящее в Сирии:

«Syria's torture machine» (The Guardian, 13.12.2011),

«UK recalls ambassador from 'doomed and murdering' Syrian regime» (The Sun, 06.12.2012).

Заголовки российских газет, напротив, не изобилуют средствами выразительности. Авторы не используют знаки препинания для придания эмоциональной окраски, цитация практически не представлена, стилистические приемы используются только в теле статей. Для привлечения внимания читателей журналисты используют фразеологизмы и их различные трансформации. Например, широко представлен синтез буквального значения статьи и фигурального значения фразеологизма.

«Сирия в точке невозврата» (Независимая Газета, 30.05.2013). В статье рассказывается о том, что военно-воздушные силы США могут направить для создания режима «закрытого неба», а «точка невозврата» в авиации - это точка на карте полета, после прохождения которой амолет не сможет вернуться на аэродром.

«Сирия замахнулась на святое. Дамаск закрыл транзит для турецких паломников в Мекку» (КоммерсантЪ, 15.10.2012).

Также распространена фразеологическая парономазия:

«Сирия на Асадном положении» (Российская Газета, 23.10.2012),

«Многосирийный триллер» (КоммерсантЪ Власть, 13.02.2012).

Лексическая трансформация фразеологизма:

«Сирийская зима» (оригинал - «арабская весна; Московский Комсомолец, 23.02.2013),

«Продолжение в следующей Сирии» (КоммерсантЪ Власть, 16.11.2012).

Изменение количества компонентов фразеологизма:

«Башар Асад махнул рукой на права человека» (КоммерсантЪ, 12.05.11).

«До конца - победного или трагического» (Российская Газета, 12.12.2012).

Такие трансформации служат строительным материалом для создания новых, неожиданных, экспрессивных образов, языковой игры на страницах печатных изданий, привлекающей внимание читателей. Итак, фразеологизмы в их традиционной форме в российских СМИ употребляются намного реже, чем их всевозможные комбинации и каламбуры.

В целом военный дискурс изобилует языковыми средствами на всех уровнях языка (фонетическом, морфологическом, синтаксическом, лексическом). Выбор языковых средств манипуляции зависит в разных пропорциях от точки зрения автора, издания, в котором опубликован материал (целевая аудитория, степень ангажированности), а также политических интересов правящей элиты страны, в которой выходит газета и общей ситуации в регионе. Британские и российские журналисты реализуют стратегию разделения участников геополитического конфликта на два лагеря и положительной репрезентации или диффамации каждой из сторон. Таким образом, можно заключить, что, несмотря на разницу подходов, СМИ целиком используют языковой потенциал для достижения своих репрезентативных целей.

Синтаксические средства

Синтаксические характеристики публицистического текста важны, так как помогают определить официальность дискурса прессы и те социальные группы читателей, на которые рассчитана данная статья. Синтаксические средства текстового структурирования (вводные конструкции, прямая / косвенная речь в цитатах, ссылки, указания на различные источники, характерная для интервью диалогическая структура) могут подразделять дискурс в различных направлениях: временном, пространственном, содержательном.

В целом российский публицистический текст характеризуется доминированием простых предложений. Ярким тому подтверждением может служить статья «Сирия жестоких убийств», опубликованная в газете «Московский Комсомолец». В этой публикации всего 8 сложных предложений, что подтверждает выдвинутый выше тезис о том, что текст ориентирован не на взыскательного читателя, а также показывает качественный характер названной газеты.

Англоязычные статьи, напротив, содержат как сложноподчиненные, так и сложносочиненные предложения, что позволяет сделать вывод от том, что публикации ориентированы на средний класс населения. Отличительной особенностью является такой прием - в начале абзаца помещается спорное утверждение, которое на данном этапе сложно подтвердить. Оно выделяется в отдельное простое предложение. Затем следуют факты, которые не являются доказательством предшествующего утверждения, но синтаксический порядок предполагает обратное. Таким образом, читатель принимает начальное утверждение как истинное: «The president has mishandled events from the start. First he hinted at reform, then he missed the chance to calm the anger with a rambling, shallow speech».

Порядок слов в предложениях иногда обратный, что придает эмоциональное напряжение описываемым событиям. Стоит упомянуть, что воздействие на эмоции реципиентов являются неотъемлемой частью манипуляции.

Дискурс структурирован прежде всего вводными конструкциями: «Next…», «But…», «There are…», «Однако…», «С другой стороны…». Вводный элемент «По утверждениям сирийцев» является классическим примером серой пропаганды, приема манипуляции сознанием, который чаще всего используется прессой. Источник по большому счету неизвестен (некий представитель без роду, без имени), а достоверность - неопределенная.

Синтаксическая структура статей детерминирована разрывами текста. В целом, русскоязычный дискурс разрывается в основном подзаголовками, а англоязычный - цитатами в форме прямой речи. Последний прием являет собой пример «белой пропаганды» и призван сформировать непредвзятое отношение реципиента. Синтаксическая структура российских СМИ, таким образом, типична для коротких сообщений, когда отдельные новости строятся подобным образом (количество подзаголовков от одного до десяти, наличие смысловой связи не обязательно). Связь в исследуемой статье не нарушается: факты и события специально отобраны для новостей так, чтобы последующая тема была связана с предыдущей. Вот почему это скорее статья (не короткое сообщение типа «новости одной строкой»). Здесь использован манипулятивный прием отбора событий реальности для сообщений. Новости были тщательно подобраны и размещены так, чтобы направлять размышления в нужном русле, ориентировать сознание читателя, и чтобы при этом он об этом не знал.

Для большей убедительности российские газеты используют цитаты и ссылки на зарубежные издания («сказал Мехмет Али Эдибоглу, турецкий оппозиционный депутат из граничащей с Сирией провинции Хатай, в телефонном интервью изданию из ОАЭ The National в ноябре 2011 года», «В январской статье, опубликованной в итальянском еженедельнике L'Espresso»). Наряду с ними используются ссылки, не предполагающие конкретного автора («как сообщается», «СМИ упоминают»). Это повышает кажущуюся достоверность представленной информации и компетентность мнения редакции. Весомость ссылки на итальянскую газету может быть поставлена под сомнение, поскольку не представлено никаких данных об авторе публикации, номере или дате ее выхода, названии статьи. Такая аргументация типична для серой пропаганды, когда источник неизвестен и достоверность не определена, так что истинность или ложность данных не может быть доказана. Возможно, здесь имеет место фабрикация фактов.

Итак, повествование в британской и российской прессе пронизано авторскими эмоциями, но эмоциональность достигается за счет различных языковых средств.

Стилистические средства

При исследовании стилистических особенностей газетных текстов необходимо принимать во внимание тот факт, что их выбор зависит по большей части от издания, в котором будет опубликована работа. При работе с российской прессой необходимо принимать во внимание степень ангажированности того или иного издания, а для британской прессы важна целевая аудитория. Как было сказано выше, качественная пресса Британии ориентирована на более взыскательных читателей, а популярная (массовая) отличается стремлением к сенсационности. Охарактеризуем источники материала исследования. «Российская Газета» является официальным изданием правительства РФ и, соответственно, транслирует в массы точку зрения правящей элиты. Остальные источники не обнародуют подобную информацию, за исключением «Независимой Газеты», где название призвано говорить само за себя. «Комсомольская Правда» традиционно является площадкой, где авторы отражают свою точку зрения на происходящее, не скупясь в выражениях. По классификации, которая принята для британских газет, «Комсомольскую Правду» можно назвать бульварной прессой. Что касается британских СМИ, то к популярной прессе относятся «The Sun» - известный таблоид, а также «Daily Mail». Качественные издания в настоящей дипломной работе представляют «The Independent» и «The Guardian». Теперь мы предлагаем рассмотреть каждый вид представленных в этих изданиях стилистических фигур по отдельности, чтобы выявить наиболее рекуррентные стилистические приёмы, используемые при описании событий в Сирии.

В британских СМИ из группы синтаксических приемов наиболее часто используются эллиптические конструкции. Данный приём встречается как в заголовках статей, так и в их тексте:

«Turkey blames Syrian regime as twin car bomb attacks kill 40» (The Sun, 11.05.2013, заголовок),

«Mr Arinc said Turkey would «do whatever is necessary» if proven that Syria is behind the attack» (из текста той же статьи),

«Some of them will die, many more if aid does not get through to them quickly» (The Guardian, 13.12.2012),

«Turkey continues military strikes against Syria in retaliation for death of five civilians killed last week» (здесь и далее The Daily Mail, 09.10.2012),

«A U.S. State Department official, speaking anonymously, said the shipments did not violate U.S. or EU sanctions»,

«Turkey's president describes growing conflict with Syria as 'worst-case scenario we have all been dreading'»,

Опущенные незнаменательные части речи - вспомогательный глагол to be во множественном числе (время можно интерпретировать по-разному), подчинительный союз that и т.д. отражают общую тенденцию к краткости заголовков и экономии печатного места.

Речевыми средствами поддержания контакта с читателем в российской прессе служат коммуникация, парантеза, риторическое восклицание, умолчание.

Коммуникация это мнимая передача трудной проблемы на рассмотрение слушающему, например:

«Ведь сама схема безумно удобна и выгодна. Смотрите сами. Необходимо только найти неприкаянных мнимых сторонников Асада» (Московский Комсомолец, 12.09.2012).

Коммуникация повышает убедительность рассуждений, поскольку читатель в них участвует сам.

Парантеза самостоятельное, интонационно и графически выделенное высказывание, вставленное в основной текст и имеющее значение добавочного сообщения, разъяснения или авторской оценки, например:

«Не потому, что опасно (хотя и это тоже), просто отправляться сейчас в воюющую Сирию, самую горячую точку планеты, желающих нет» (здесь и далее Московский Комсомолец, 23.02.2013),

«А мы здесь пока что его почти что официальные представители»,

«Как сообщает Мейссан, вначале группировка состояла из 700 наемников различного происхождения (там были выходцы из Ирака и Йемена), которых «финансировал саудовский принц Бандар бин Султан…» (Независимая Газета, 24.02.2012).

Парантеза нередко служит средством иронического, отстраненного изложения.

Риторическим восклицанием называется показное выражение эмоций. В письменном тексте эта псевдоэмоция оформляется графически (восклицательным знаком) и структурно:

«Да и зачем лететь через Бейрут? Что вам вообще здесь делать сейчас?! Людей самолетами МЧС вывозят, а вы…» (здесь и далее Московский Комсомолец, 23.02.2013).

В последнем примере риторическое восклицание реализуется наряду с умолчанием указанием в письменном тексте графическими средствами на невысказанность части мысли. Такой прием часто используется авторами, чтобы более экспрессивно выразить свою точку зрения на происходящее и вовлечь читателя в некий диалог:

«Никакая родина не стоит мальчиков, что гибнут за нее…».

В целом указанные речевые средства поддержания контакта с читателем чаще всего используются в статьях, где автор склонен выражать свое мнение, а не просто представлять факты, а в новостных сообщениях они не представлены.

Риторические вопросы распространены не только в заголовках, о чем говорилось выше, но и в текстах статей как в российской, так и британской прессы:

«Why do they hate us?» (The Guardian, 26.12.2012),

«What are your chances if you're a Syrian citizen now?» (The Guardian, 06.06.2013),

«Would a nuclear Iran really trigger a new arms race in the Middle East?» (The Guardian, 19.12.2012).

Они часто дополняются риторическими восклицаниями, что позволяет поддерживать общий эмоциональный фон высказывания:

«Ты сам так думаешь, а вовсе не мировое правительство! Ты сам хочешь стать этим умным меньшинством!»,

«Back to normal? The Syrian capital, Damascus, might have appeared normal on the surface last week, but an air of paranoia hung over the city» (здесь и далее The Daily Mail, 18.04.2011).

Этот пример примечателен тем, что здесь реализуется сразу несколько речевых фигур: параллельная конструкция, риторический вопрос и метафора. Параллельные конструкции широко представлены в прессе Великобритании:

«В тоже время некогда крупнейший региональный игрок, Дамаск…» (Российская Газета, 01.03.2013),

«Wednesday saw the first demonstrations in Aleppo, Syria's second city, while mothers of arrested men blocked a major highway»,

«On March 6, 15 teenagers were arrested for scrawling graffiti in Deraa, a nondescript farming town near the Jordanian border» (The Daily Mail, 18.04.2011).

Большое распространение получили лексические стилистические приемы, например, эпитеты:

«…ruthless military crackdown…» (здесь и далее The Sun, 12.11.2011),

«…bloody campaign against opposition…»,

«For this explosion of anger not only has the potential to rip apart Syria…» (The Daily Mail, 18.04.2011),

«…odious, twisted, hate-filled thugs…» (The Independent, 16.06.2013),

«Лживые обещания монархий Персидского залива…» (Независимая Газета, 24.02.2012).

Следующий классический пример метонимии прослеживается в различных интерпретациях и является характерной особенностью как политического, так и военного дискурса СМИ:

«The Arab League will impose…» (The Sun, 18.12.2012),

«Saudi Arabia sends…» (The Independent, 15.06.2013),

«Москва отрицает…» (Аргументы и Факты, 01.08.2011),

«…Кремль не откажет в поддержке…» (Независимая Газета, 25.12.2012),

«…Дамаск, чем бы ни завершилось противостояние, еще многие десятилетия не сможет восстановить былое влияние и прежние финансовые возможности, неизбежно станет аутсайдером ближневосточной политики» (здесь и далее Российская Газета, 01.03.2013),

«…Запад еще раз подтолкнул сирийскую оппозицию…».

Фонетические средства практически полностью представлены аллитерацией:

«Турецкий Таран» (Независимая Газета, 24.02.2012),

«…выступают за вооруженное свержение действующей в стране власти» (Аргументы и Факты, 15.09.2012),

«Western powers put new pressure on Russia…» (The Guardian, 19.05.2012).

Аллитерация играет немалую роль в процессе языкового выражения различных предубеждений, мнений в военном дискурсе СМИ. Отметим, что риторические фигуры всех видов работают в комплексе и перечислим наиболее рекуррентные стилистические приёмы исследованного корпуса прессы: риторические вопросы, эллиптические конструкции, инверсия, эпитеты, метонимия, и аллитерация.

Итак, необходимо отметить, что и в британской, и в российской прессе стилистические приемы применяются исключительно в комплексе, что позволят им взаимно усиливать друг друга, так как они все используются для формирования мнения читателя, о чем говорит характер производимого ими воздействия.



Заключение

В отличие от изобилия мнений, авторов и способов выражения экспрессии в анлоязычном дискурсе, таковой в России представляет собой ограниченный круг цитат национальных лидеров, которые присутствуют практически во всех официальных изданиях, освещавших события в Сирии. Соответственно, гораздо больший материал для анализа предоставляет именно англоязычная пресса. Для анализа выбраны качественные издания России и Великобритании. В большинстве своем они представляют взгляд на ситуацию в Сирии правящих элит, несмотря на то, что для анализа были в основном выбраны статьи колумнистов, авторские колонки, репортажи с места событий. Авторское видение событий в целом появилось в прессе много позже, сначала в альтернативных СМИ (блоги, неофициальные издания), затем в газетах.

Несмотря на вышесказанное, описанные дискурсы имеют некоторые общие черты, например, везде широко используется цитация. Но отличий гораздо больше. В англоязычной прессе, в отличие от российской, широко используются дисфемизмы и негативно окрашенная лексика, применяется пресуппозиция, как в самом тексте, так и в заголовках. В целом основная мысль выражена имплицитно с помощью прилагательных и наречий, использованных для конкретизации авторского мнения, а также образного речевого строя текстов. С другой стороны, присутствие сленга на общем фоне официального повествования усиливает создание отрицательного компонента в оценке действий России в военном конфликте.

Анализ приведенных статей показал также, что русскоязычные СМИ изобилуют формами будущего времени, а западные статьи составлены в настоящем или прошедшем, что также подчеркивается в заголовках.

Итак, пресса в изобилии использует языковые средства в своих целях, что позволяет судить о дискурсе СМИ как о индикаторе языковых изменений. Англоязычная пресса использует лингвистические приемы в основном для манипуляции мнением читателя, в отличие от русскоязычных СМИ, которые больше освещают факты, чем представляют мнение авторов.



Список использованных источников

1. Баранов, А.Н. Спор метафор: языковая метафора как средство аргументативного воздействия. / Москва, 2000.

2. Вайнрих, X. Лингвистика лжи. Язык и моделирование социального взаимодействия. / Москва, 1987.

3. Володина, М.Н. Язык СМИ как основное средство воздействия на массовое сознание /Под ред. Володиной М.Н. / Москва, 2003.

4. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. / Москва, 1981

5. Гугунава, Д.В. Особенности словотворчества в современной публицистике: Учебно-методическое пособие. / Сост. Д.В. Гугунава, И.Ю. Первухина, Л.В. Рацибурская. /Н. Новгород, 2003.

6. Дейк Т.А., Ван. Анализ новостей как дискурса. / Дейк Т.А., Ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Москва, 1989.

7. Дэннис Эверетт, Мэррилл Джон. Беседы о масс-медиа. / Москва, 1997.

8 Зиновьев, А.А. Логическая социология. /Москва, 2006.

9. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием. / Москва, 2000

10. Кормилицына, М.А. Некоторые итоги исследования процессов, происходящих в языке современных газет / Проблемы речевой коммуникации: Межвузовский сборник научных трудов. / Под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. / Москва, 2004

11. Коряковцева, Е.И. Язык современной российской прессы: варваризмы и арготизмы как сигналы речевой агрессии. / Warszawa, 2008.

12. Кузнецов, И.В. История отечественной журналистики (1917-2000). / Москва, 2002.

13. Лукин, В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум. /Москва, 2005.

14. Петренко, В.Ф. Основы психосемантики. / Москва, 2005.

15. Почепцов, Г.Г Теория коммуникации. /Москва, 1996.

16. Рождественский, Ю.В. Об исследовании текста в языкознании / Проблемы теории текста. /Москва, 1978

17. Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. /Москва, 1976. - 543 с.

18. Сахно, С.Л. Логический анализ языка. Культурные концепты. / Москва, 1991.

19. Химик, В.В. Болезнь языка или язык болезни? / В.В. Химик / Сб. научн. трудов. / СПб, 2008.

20. Солганик, Г.Я. Стилистика текста. / Москва, 2007.

21. Соколов, В.С. Журналистика западноевропейских стран: Учеб.пособие./ Л., 1990.

22. Хомский, А.Н. Необходимые иллюзии: контроль над мыслью в демократических обществах. /Москва, 1989.

23. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса. /Москва, 2004.

24. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность. /Ленинград, 1974.

Размещено на Allbest.ru