Социальная политика Южной Кореи

Президент Но Мухён говорил: «Резкий рост и поляризация экономики - наследство несбалансированной стратегии развития. Перед кризисом 1997 года уже ощущались проблемы быстрого роста, но сейчас они усугубляются, в частности, происходит поляризация рынка труда». В связи с этим, его администрация стремилась включить маргинальные группы в систему по распределению благосостояния. Программа государственных пенсий была распространена на всё население, в то же время, развивая программы помощи выхода маргинальных групп на рынок труда. В частности, администрация Но Мухёна проводила программы, ориентированные на молодых и престарелых работников. Меры по увеличению занятости среди молодёжи включали в себя: программы стажировок, которые помогали получить возможность устройства в государственные компании и субсидируемые частные; программы профессионального обучения; проект по занятости молодёжи, которых обучали молодых рабочих наукоёмкому производству с последующим трудоустройством в индустриальный сектор. Администрация Но Мухёна разработала систему интеграции в сферу социальных услуг. Она предвидела то, что благодаря государственной поддержке появятся компании, которые станут предоставлять услуги по заботе о престарелых, которые в ней будут нуждаться. Однако, несмотря на рост затрат на социальную сферу, её абсолютное выражение всё ещё не было высоко. Затраты, выраженные в процентах от ВВП, были на втором месте с конца (8,6% в 2005 г.) среди стран ОЭСР. Другим ограничением увеличения расходов на благосостояние граждан было отсутствие возможности государства включить эти программы МСП, в которых были заняты наиболее уязвимые слои населения. Вследствие этого, многие молодые и пожилые работники в МСП не получали социальной поддержки и не были включены в поле её действия.

Другой пример проводимой политики - система страхования рабочих, которая включает пособие по безработице, программу стабилизации занятости и программу развития рабочих навыков. Администрация Ким Дэчжуна обязала все компании предоставлять обязательное страхование, независимо от их размера. Администрация Но Мухёна расширила эту инициативу и на низкоквалифицированных иностранных рабочих и сезонных работников в рыбной ловле и сельском хозяйстве в 2004 году, сезонных рабочих в строительстве в 2005 году, и престарелых в 2006, а также расширило действие этого закона и на самые маленькие компании в 2006 году. Вдобавок, Ким Дэчжун расширил государственное пенсионное страхование до прежде непокрытого этим населения. Но Мухён продолжил развитие политики обучения маргинальных слоёв общества, чтобы они могли выйти на рынок труда. Учитывая такие меры по развитию рынка, необходимо узнать, почему корейское правительство было неэффективно при решении его проблем.

Однако государственная поддержка реально не распространялась на основную часть корейских престарелых. Только 10% пожилых получали пенсию, включая ту, что предоставлялась государственной программой. Хотя если и появлялась угроза бедности, некоторые пожилые корейцы выходили на низкооплачиваемую работу в МСП. Рост количества занятых пожилых женщин связан с тем, что они вышли на вторичный рынок, с высокой текучестью и низкой зарплатой. Другие открыли свои небольшие фирмы или стали соучастниками семейного бизнеса. Благодаря слабому контролю МСП со стороны государства и банков, многие пожилые корейцы смогли открыть своё дело в низкоквалифицированных секторах сферы услуг. Благодаря этому появилась высокая конкуренция, и многие МСП столкнулись со снижением прибыли и сокращением доли на рынке.

Оставшаяся часть этой работы будет посвящена причина, почему эта политика провалилась. В основном, это затронет три аспекта: ошибки в вычислениях, которые привели к необоснованной финансовой поддержке МСП, и в дальнейшем к необоснованной конкуренции и стремлению к сокращению издержек. Второе - недовыполнение, как правительство не смогло выполнить определённые направления политики рынка труда (преимущественно, страхование занятости), как изначально рассчитывало. И последнее - отсутствие регуляции: правительство не смогло создать надёжную политику и инструменты для регулирования растущей бедности экономики домохозяйств. Это три типа ошибок показывают как реформаторские правительства (Кима и Но) были ответственны за поляризацию рынка труда в силу того, что многие детали реформ были сформулированные при недостатке адекватной информации или вычислений, которые позволили бы защитить рынок.

2.3 Реформы и их последствия

В МСП было занято большое количество населения в начале финансового кризиса. Интересный факт в том, что не было сильного снижения в появлении на рынке новых МСП, несмотря на их низкую прибыльность и снижающуюся конкурентоспособность. Около 55 тыс. МСП в среднем появлялись на рынке в год в период с 2000 по 2005 гг., а уходило с рынка около 3 тыс. Также их не останавливали финансовые трудности. В отличие от крупных корпораций, которые не могли не снижать свои задолженности, МСП могли существовать и без существенного снижения его снижения. Трудовые издержки МСП оставались на порядок выше, чем у крупных корпораций, хотя они и выросли в абсолютном выражении с 2004 г.

В определённой степени, корейские МСП продолжали выживать благодаря щедрым государственным кредитам. В Республике Корея есть два государственных фонда гарантированных кредитов: Корейский фонд гарантированных кредитов и Корейский технологический фонд гарантированных кредитов, который был создан в 1989 году с целью поддержки технологических МСП. Сразу после кризиса общая сумма выданных гарантированных кредитов возросла с 17,1 трл вон (3,6% от ВВП) в 1997 году до 32,8 трл вон (6,8% от ВВП) в 1998 г., а из количество выросло до 47,4 трл. вон (7,6% от ВВП) в 2001-2002 гг.

В то же время, политика по предоставлению займов помогла МСП, когда они получали кредиты от коммерческих банков. Также государство снижало им процентную ставку по кредитам, например, до 8,5% против 14,9% в 1998 году и 4,9% против 6% в 2004. Большое количество банковских займов было увеличено не только для традиционного производства, но и для малых бизнесов, венчурных фирм и стартапов. Следовательно, правительственные гарантированные кредиты и политика займов стала важным финансовым ресурсом для МСП.

Однако распространение такого кредитования помогло лишь для входа и выживания МСП, но не для их эффективности. Проблема в том, что такое решение было краткосрочным и не учитывало работу МСП в долгосрочной перспективе, что сказывалось на их конкурентоспособности. Только от 3% до 15% компаний были оценены, прежде чем получить кредит в Корейском технологическом фонде. Это говорит о том, что помощь предоставлялась тем, кто в ней нуждался, а не тем, кто реально этого заслуживал. В соответствии с правительственным исследованием 2006 года, более 60% капитала этих фондов поддерживало малый бизнес, который не имел технологического или рыночного потенциала. Кроме того, более половины заёмщиков имели небольшой кредит, меньше 5 млн. вон (4 200 дол.) в период с 2000 по 2005 гг. Такая щедрая, но не рациональная поддержка МСП удержала от ухода неэффективные фирмы.

Из-за отсутствия прогнозирования поддержки МСП, экономика перестала быть рыночной (много приходов, много уходов с рынка), а много приходов, с небольшим количеством уходов. Новая обстановка МСП могла временно стабилизировать рынок труда, удерживая текущий уровень занятости и снижая неравенство. Многие МСП в напряжённой конкуренции нашли способ снижения издержек через низкооплачиваемый или нерегулярный найм работников, ради компенсации снижающейся прибыли и доли на рынке.

Существенная ошибка корейского правительства заключалась в том, что политика по поддержанию МСП не остановилась, но ещё и усилилась, что привело к снижению производительности МСП, и к росту низкооплачиваемых работников. С одной стороны, корейское правительство стремилось повысить занятость путём стимулирования создания новых МСП, но не учло то, что они станут снижать издержки путём сокращения трудозатрат.

Другая ошибка правительства заключалась в его неспособности провести новую политику по оживлению рынка труда для растущего количества маргинализованных рабочих. Это очевидно на примере «Программы, по стабилизации занятости», что является ключевым компонентом Системы страхования занятости, которая, как предполагалось, будет субсидировать уволенных рабочих и стимулировать найм маргинальных работников, находящихся за пределами рынка труда. С 1998, когда действие этой программы было распространено на компании всех размеров, растущее количество МСП, в частности от 10-49 или 50-299 занятых, получили право получать субсидии ради стабильной занятости.

В реальности, эта программа плохо выполнялась и не сильно воздействовала на уровень занятости среди маргинального населения. По-прежнему около 70% нерегулярно занятых не подходили для получения субсидий этой программы, а большие резервы этой программы должны были бы быть инвестированы в проекты по созданию рабочих мест. Этот неиспользованный капитал показывает, что правительство не подготовилось для широкомасштабного действия этой программы настолько, чтобы включить в рынок маргинализованных рабочих.

В соответствии с исследованием 2004 года, количество выплат из бюджета этой программы составило около 50%. Примечательно, что около 90% бюджетов проектов, направленных на субсидирование менее маргинальных работников, включая проект по упрощению смены рода деятельности, проект по повторному трудоустройству и проект занятости пожилых были потрачены.

Программа по развитию трудовых навыков была одной из важных мер системы страхования занятости, которая должна была помогать работодателям проводить программы по обучению. Она была нацелена на стимулирование низкоквалифицированных рабочих приспособиться к изменяющейся технологической среде и предотвращать сокращения на компаниях. Как и в случае с программой по стабилизации занятости, только 27% от его фонда было направлено на развитие программ-тренировок для работников. Крупные корпорации смогли получить выгоду в размере лишь 38,4% от вложенных средств в программы по развитию их рабочих, тогда как компании, с численностью штата меньше 50 человек получались только 13,6% от вложений.

Большинство проводимых реформ и программ на рынке труда в Корее были изначально сфокусированы на стабилизацию уровня входа маргинализованных рабочих и предотвращения от дальнейшего разрыва в уровне их доходов. Однако правительство не достигло изначальных целей политики. Министерство труда не смогло качественно провести программы по стабилизации и переквалификации, и не предоставила достаточно финансовых ресурсов для неё. В то же время, такие ошибки спровоцировали рост критики либеральных экономистов, которые утверждали, что правительство должно сократить уровень финансирования этих программ, чтобы не искажать механизмы рыночного распределения.

Правительство Кореи сделало значительный прогресс в финансовых и корпоративных реформах. Говоря о финансовых аспектах политических ошибок, стоит сказать о том, что правительство было не в состоянии регулировать побочные эффекты реформ на домохозяйства. Правительственный толчок к реструктуризации бизнеса создал больше возможностей для чэболей по выбору методов регуляции количества занятых, как то: увольнение, досрочные выходы пенсию, что привело к росту количества уволенных и вышедших на пенсию рабочих на вторичный рынок, включая сферу услуг и контрактной работы. Уровень занятости в сфере услуг постепенно рос с 1997 года, поднявшись с 58,2% до 64,8% в 2004. Большинство рабочих вышли на низкоквалифицированные должности в небольших ресторанах, такси и т.д., где конкуренция была достаточно высока. В результате, производительность сферы услуг резко снизилась с 102% в 1997 до 59% к 2003 году. Относительный реальный доход контрактников снизился с 127% до 92.9% по сравнению с регулярно занятыми за тот же период.

Реформы финансового сектора усугубили положение домохозяйств, в частности тех, кто имел небольшой бизнес. Банковская реформа подорвала зависимость крупных корпораций от их основных банков, что вылилось в резком росте финансовых транзакций между банками и МСП. Наряду с усложнёнными условиями займов большинство крупных корпораций перешли на фондовый рынок и на внутренние финансовые ресурсы, для капитализации их бизнеса. Коммерческие банки также ограничили преференции крупным корпорациям, вместо этого набирали МСП и индивидуальных клиентов, как их первичных заёмщиков. Более 50% кредитов коммерческих банков ушли к МСП, преимущественно, малому бизнесу, которые увеличили свои финансовые обязательства в высокой мере. Кроме того, снижающаяся процентная ставка привела к росту задолженности домохозяйств. Корейское правительство постоянно снижало процентную ставку для усиления инвестирования и стимуляции общего потребления. Задолженности компаний по процентам снизилось с 28,2 трл. вон (20,1 млрд. долл.) в 1998, до 5,4 млрд. дол. (6.2 трл вон) в 2004 году, в силу падения процентной ставки с 15,2% до 6% в тот же период. С другой стороны, стабильность дохода домохозяйств была принесена в жертву, т.к. сниженная процентная ставка вызвала резкий рост накопления долгов, с 226,3 трл. вон (161,6 млрд. дол) в 1998, до 512,1 трл. вон (447,6 млрд. дол) в 2004. Доход домохозяйств от процентов с сбережений и облигаций снизился с 17,4 трл. вон (12,4 млрд дол) в 1998 до менее чем 5 трл. вон (4,4 млрд. дол.) в 2000. Растущий долг домохозяйств усугубил социальное неравенство в Корее, поэтому растущая бедность домохозяйств связана с проблемой поляризации рынка труда.

Можно сказать, что корейское правительство провело корпоративные и финансовые реформы, за счёт других секторов, включая домохозяйства. Такие приоритеты реформы не могут быть рассмотрены, как ошибки политики, но правительство должно быть ответственно за тот факт, что не было создано никаких эффективных контрмер для предотвращения растущей бедности домохозяйств. Только после 2005 года оно смогло провести исследования контрактных рабочих и провести соответствующую политику. Она была направлена только для заморозки роста контрактного труда на текущем уровне, но не смогла реализовать меры по включению контрактных работников в рынок труда или поощрить увеличение продуктивности труда.

Другая проблема в том, что правительство не смогло проанализировать изменяющиеся доходы домохозяйств правильно. Несмотря на то, что правительство Но Мухёна обещало, что оно намерено перераспределять доходы преимущественно в низкодоходные домохозяйства, но не смогло проконтролировать группу с высоким доходом, т.е. врачей, юристов, бухгалтеров и проч, от занижения доходов, т.к. эти группы имели достаточно способов избежать растущие налоги. Отчасти из-за нетерпения быстрого пополнения фондов для новой трудовой политики, администрация Но Мухёна выбрало налоги с доходов и НДС, которые платились гражданами, а не на изучение налоговых поступлений от высокодоходных групп. Это привело к проблеме неравномерного распределения и росту недовольства среди населения.



Заключение

Корейский опыт поляризации рынка труда не только происходил из стечений внешний изменений и институциональных механизмов. Должно быть отмечено, что проблемы возникли из-за непродуманной политики реформаторского правительства и проведении политики, не учитывающей особенности изменений рынка труда. Данная работа отразила основные проблемы ошибки политики, которые не позволили правительству разрешить поляризацию рынка труда. Это были: 1) чрезмерная финансовая помощь неприбыльных МСП, что привело к чрезмерной конкуренции и стремлению к снижению издержек производства 2) недостаточное проведение реформ для маргинализованных рабочих и 3) недостаток подходящих инструментов, для регулирования бедности домохозяйств, включая проблему контрактных работников. Это причины предполагают, что не только экономическая ситуация, но и само правительство привело к поляризацию рынка труда, и как следствие, многим проблемам в социальной сфере.

Некоторые учёные считают, что ответственность правительства лежит в его неолиберальной политике, которая меняет традиционное равновесие в интересах бизнеса. Но у правительств Ким Дэчжуна и Но Мухёна не было недостатка в инструментах для уравновешивания поляризации. Отличаясь от авторитарных режимов, которые выстраивали иерархию целей социального равенства и благосостояния внутри идеологии развития, эти два демократичных президента пошли тропой между необходимостью либерализации рынка и стремления для новой социальной стабильности. В частности, они пытались выстроить новую систему благосостояния. Развивая это направление, они заняли убеждённую и твёрдую позицию в изменении рынка труда и перераспределения ресурсов для снижения бедности, и позволяли маргинальным рабочим выходить на более стабильный рынок труда. Однако такие проекты реформ закончились неудачей, в силу просчёта их кратко- и долгосрочных эффектов. На начальном этапе формулирования политики в отношении МСП правительство не смогло предсказать побочные эффекты последствия его финансовой помощи, что привело к тому, что регулирование индустриализации было упразднено и количество дешёвой рабочей силы возросло.

Искажая первоначальные цели программ по переквалификации и стабилизации равновесия занятости, правительство не смогло направить финансовые ресурсы маргинальным рабочим, которые больше всего нуждались в этом. Без адекватной и точной информации и конкретных мер по регулированию растущей бедности домохозяйств, правительство не смогло скорректировать ниспадающую тенденцию этого сектора.

Сейчас социальные реформы для по выравниванию распространённого рынка труда упустили свой политический момент. С того момента, когда консервативный президент Ли Мёнбак пришёл к власти в 2008 году, корейское правительство только лишь утверждало, что экономический рост должен привести к справедливому социальному неравенству. Правительству участия не удалось развить самостоятельную и эффективну. политику для рынка труда.

Несмотря на то, что цели и намерения политики находились в соответствии с положением в экономике, это не приведёт к эффективному их воплощению, т.к. необходимо учитывать не только краткосрочные, но и долгосрочные эффекты. В связи с этими неудачами, появилась критика в отношении президента Но Мухёна, хотя нельзя утверждать, что это была его вина.



Список используемой литературы

1. Ким Ен Ун. Парламент 17-го созыва и новые горизонты РК. // Корея: новые горизонты. Доклады, представленные на IX научной конференции корееведов России и стран СНГ, 29-30 марта 2005 г. - Москва: Б/и, 2005.

2. Курбанов С.О. Интернет-революция и интернет-экономика в Республике Корея // Корея: на пороге перемен. - Москва, 2008.

3. Путяйкин К.Г. Прогрессивно-либеральный вариант государственного развития на примере программы администрации Но Му Хёна. - М. 2014.

4. Cho Kisuk. Continuity and Changein the 2002 Presidential Election // Korea journal / Summer 2003. - Seoul: 2003.

5. Hong Yung Lee. South Korea in 2002: Multiple Political Dramas // Asian Survey. - California, Berkeley: 2003, Vol. 43, No. 1.

6. Ji-Whan Yun. Labor Market Polarization in South Korea: The Role of Policy Failures in Growing Inequality // Asian Survey, - California, Berkeley, 2009. Vol. 49, No. 2.

7. Kim Yong-Ho. Political Significance of the 2002 Presidential Election Outcome and Political Prospects for the Roh Administration // Korea journal / Summer 2003. - Seoul, 2003.

8. Lee Buyn-Hee and Lee Sangheon. Minding the Gaps: Non-regular employment and Labour Market Segmentation in the Republic of Korea // International Labour Organisation, Conditions of Work and Employment Series No. 19. - Geneva, 2007.

9. Lee Hyeon-Woo. Issues and Campaign Strategies in the 2002 Presidential Election // Korea journal / Summer 2003. - Seoul, 2003.

10. Lee Kap Yun. Vote Determinants of the 2002 Presidential Election in Korea. Korea journal / Summer 2003. - Seoul, 2003.

11. Victor D. Cha. South Korea in 2004: Peninsular Flux // Asian Survey. - California, Berkeley: 2004. Vol. 45, No. 1.

12. Won-Taek Kang. How Ideology Divides Generations: The 2002 and 2004 South Korean Elections // Canadian Journal of Political Science / Revue canadienne de science politique. - Ottawa: 2008. Vol. 41, No. 2.

13. Yong-Chool Ha and Wang Hwi Lee. The Politics of Economic Reform in South Korea: Crony Capitalism after Ten Years // Asian Survey. - California, Berkeley: 2007. Vol. 47, No. 6.

14. Yun Seongyi. The Internet and the 2002 Presidential Election in South Korea // Korea journal / Summer 2003. - Seoul, 2003.

15. http://www.politex.info/content/view/579/30/

16. Ji-Whan Yun. The Myth of Confucian Capitalism in South Korea: Overworked Elderly and Underworked Youth // Pacific Affairs. - University of British Columbia: 2010. Vol. 83, No. 2.

17. Ha Byung-jin and Lee Sangheon. Dual Dimensions of Non-regular work and SMEs in the Republic of Korea. Country case study on Labour Market Segmentation // International Labour Organisation, Employment Working Paper No. 148. - Geneva, 2013.

Размещено на Allbest.ru