Характеристики структуры знания, сформированной в различных условиях межиндивидуальных взаимодействий партнеров по стратегической игре

Инструкции для ситуаций, в которых в качестве партнера человека и компьютерную программу, различались минимально.

Инструкция №1 предъявлялась участникам исследования, включенным в группы I и IV, инструкция №2 - включенным в группы II и III.

Инструкция №1, объявляющая партнером по игре человека

Перед тем как Вы начнете играть, я прочитаю Вам инструкцию. Мой помощник в другом помещении дает такую же инструкцию Вашему партнеру.

Вам предлагается игра в крестики-нолики на поле 15х15. Вы ставите свои знаки по очереди на игровом поле. Выигрывает тот, кто первым построит непрерывную цепочку из 5 знаков в любом направлении: по горизонтали, вертикали или диагонали. Каждую новую игру Вы начинаете по очереди. Независимо от того, кто выиграл в предыдущей игре - Вы или Ваш партнер. Каждому из Вас нужно сделать за все игры не менее 330 ходов. Вы будете играть с помощью компьютера и мышки.

Ваш партнер - человек.

Ваш партнер будет находиться в другой комнате, он вам не знаком и вы, по условиям эксперимента, не должны с ним встречаться. Поэтому, он придёт в комнату после того, как вы уже будете сидеть за столом и уйдет первым, чтобы вы его не видели.

Партнер по условиям опыта должен быть невидимым для Вас. Поэтому ни он не видит движений Вашей мышки, ни Вы не видите движения его мышки.

Постарайтесь не выдавать себя. Вам поможет звукопоглощающая штора и музыка.

Инструкция, объявляющая партнером по игре компьютерную программу

Вам предлагается игра в крестики-нолики на поле 15х15. Вы с партнером ставите свои знаки по очереди на игровом поле. Выигрывает тот, кто первым построит непрерывную цепочку из 5 знаков в любом направлении: по горизонтали, вертикали или диагонали. Каждую новую игру вы начинаете по очереди. Независимо от того, кто выиграл в предыдущей игре - Вы или Ваш партнер. Каждому из вас нужно сделать за все игры не менее 330 ходов. Вы будете играть с помощью компьютера и мышки.

Ваш партнер - компьютер.

Вы будете сидеть в комнате один, и продолжать игру до тех пор, пока я не прерву ее. Выходить из комнаты в процессе игры можно только предупредив меня, попросив меня открыть дверь, например, постучав или голосом.

Партнеры по условиям опыта должен быть невидимым друг для друга. Поэтому ни он не видит движений Вашей мышки, ни Вы не видите движения его мышки.

2.3 Методики и переменные

Контролируемое формирование компетенции в стратегической игре.

Участникам исследования предлагали освоить стратегическую игру с полной информацией и нулевой суммой - крестики нолики на поле 15х15.

Испытуемые играли на дисплее компьютера, ставя знаки на поле при помощи мышки. Для выигрыша было необходимо раньше противника построить непрерывную цепочку знаков любой ориентации. Регистрировали координаты последовательных ходов игроков и время выбора хода для каждого из них.

Описание протоколов игр в координатах ходов на игровом поле преобразовывали в индивидуальные протоколы последовательных актов игры для каждого игрока, которые служили основой для формального количественного описания СИЗ через перечисление компонентов и отношений между ними. СИЗ была описана как множество базовых компонентов и их групп (стратегий и доменов). На множестве базовых компонентов описаны отношения следования, генерации, координации, AND, IOR, XOR. Подробное описание процедуры исследования, правил и процедуры реконструкции СИЗ см. [Александров, 2006].

В качестве единицы анализа поведения игрока рассматривали акт игры - интервал между двумя последовательными ходами оппонента и оценивали положение на игровом поле в трех ситуациях:

1) исходной для хода игрока (созданной ходом партнера),

2) созданной собственным ходом игрока,

3) созданной ответным ходом партнера.

Для формального описания ситуаций на игровом поле для каждой игровой ситуации определяли количество цепочек из 2, 3, 4 и 5 знаков у игрока и партнера, которые можно было бы построить на следующем шаге игры.

Описание структуры знания представляет собой набор переменных, характеризующих компонентный состава СЗ, отношения между компонентами и группы компонентов, образованных отношениями разного типа. Значения переменных вычисляли с помощью оригинальных программ (см. [Александров, 2006, Александров, Максимова, Горкин, и др., 1999]).

Описание организации СЗ как пропозициональной семантической сети включает переменные, фиксирующие (1) количество протокомпонентов, из которых дифференцировались компоненты, (2) количество компонентов, (3) оценки потенциала дифференциации протокомпонентов (отношение количеств сформированных компонентов к количеству протокомпонентов), (4) количество диахронических отношений каждого типа, связывающих компоненты в пропозициональную сеть, (5) характеристик ветвлений сети (для каждой вершины - количество ветвей, вероятностные и энтропийные характеристики совокупности ветвлений), (6) количество и характеристики стратегий каждого типа (линейных и циклических).

Описание организации СЗ как ассоциативной семантической сети включает (7) оценки количества синхронических отношений AND, XOR и IOR, количества компонентов, связанных отношениями этих типов, (8) количества доменов, компонентов, входящих в домены (объем доменов), количество и объем субдоменов, пересечений субдоменов, а также энтропийные оценки сложности организации доменов.

Специальная группа переменных описывала динамику количественных характеристик наборов компонентов, отношений между ними и групп компонентов в процессе выбора хода.

Общее количество переменных, описывающих структуру знания, ее динамику при выборе хода игры и время выбора хода (ВВХ) - 205 переменные. Этот набор переменных дополняли классификаторами и индивидуальными дескрипторами (пол, возраст, обозначение партнера, инструкции), а также результатами психологического оценивания (66 переменных).

Количественные описания СЗ для каждого испытуемого сводили в две матрицы. Первая из них содержала 270 столбцов и 300 строк (описывающих характеристики СЗ в последовательных 300 актах игры). Суммарная матрица содержала эти сведения для 65 участников данного исследования, 33 реализаций игр компьютерной программы, а также 68 участников исследования, проведенного Н.А. Живовой (группы 0, I, II, III, IV, V).

Эту матрицу использовали для построения кривых, описывающих формирование СЗ на протяжении ходов в последовательных играх, а все остальные переменные - для классификации этих кривых.

Для статистического сравнения всех измеренных величин в группах сравнения строили сокращенную матрицу - используя скользящее окно, вычисляли медианные оценки для переменных-дескрипторов СЗ и строки №256 такой «сглаженной» матрицы для каждого участника сводили в единую матрицу, которая содержала, как и исходная матрица, 269 столбцов (по количеству переменных) и 166 строк (по количеству участников - включая и игроков-компьютеров).

2.4 Индивидуально-психологические характеристики

Анкета «Антропорфизация партнера».

(См., также, Приложение 3).

I. Общие сведения.

Анкета предназначена для оценки степени антропоморфизации партнера по деятельности - для стратегической игры двух партнеров в крестики-нолики на поле 15х15.

Предполагается ее использование в ситуациях игры с «невидимым» партнером:

- игра с компьютером, игрока информируют, что его партнер - компьютер;

- игра с компьютером, игрока информируют, что его партнер - человек;

- игра с человеком, игрока информируют, что его партнер - компьютер;

- игра с человеком, игрока информируют, что его партнер - человек.

II. Описание.

Предполагается, что известный феномен антропоморфизации технических

устройств, компьютеров, животных [1, 2, 3] является проявлением свойств структур, фиксирующих взаимодействия с этими объектами, как компонентами соответствующих предметных областей.

Стратегическая игра (как именно игровая деятельность) возможна только в том случае, если структура, формирующаяся в процессе взаимодействий с данным партнером, обладает подобием со структурами предполагаемого партнера. В отчетах, в рефлексии такое подобие структур может выражаться в антропоморфизации партнера.

III. Структура анкеты.

Участнику исследования после стандартного количества игр (общее количество 300 или более ходов) предлагается анкета в двух формах: в первой даются оценки общих свойств и партнера; во второй - оценки представления партнера об игроке - с точки зрения игрока.

В первой части этих анкет даются оценки пола, возраста, а также степени сходства игрока и партнера.

Вторая часть анкет содержит 24 вопроса, на которые следует дать ответы «Да», «Нет» или «Затрудняюсь ответить».

Эти вопросы касаются таких свойств, которые выделены в психологических исследованиях антропоморфизации животных, компьютеров и технических (механических и электромеханических) устройств [1, 3].

Отобраны 12 утверждений, которые характеризуют эмоциональность игрока, его способность к эмпатии, к эстетическим оценкам игры, различия в переживании успехов и неудач, обучаемость игрока, склонность к нелогичным решениям, к рискованным действиям, резким изменениям в темпе деятельности, стремлению удивлять и обманывать противника.

Каждое из этих 12 утверждений формулировались в двух содержательно различных формах, одна из которых в случае приписывания антропоморфных свойств партнеру получала ответ «Да», а «Нет». Затем эти пары смешивали в случайном порядке. Введение пар необходимо для повышения надежности оценок.

Оба варианта анкеты выявляют степень антропоморфизации партнера.

Первый вариант прямо оценивает антропоморфизацию партнера игроком; во втором дается косвенная оценка антропоморфизации - респондент оценивает правдоподобие оценок, которые дает его партнер самому игроку.

Первый вариант анкеты - «Антропоморфизация-1» («О партнере») - направлен на оценку свойств партнера с точки зрения игрока.

Второй вариант анкеты - «Антропоморфизация-2» («О представлении партнера об игроке с точки зрения игрока») - направлен на оценку свойств игрока с точки зрения партнера (как это представляется игроку. Предполагается, что давать оценку и описывать респондента может только другой человек, но не компьютер.

Следовательно, чем более подробным и правдоподобным испытуемые считали описание себя партнером по игре, тем большую степень антропоморфности они приписывали партнеру (человеку или компьютерной программе. Этот вариант введен как более жесткий способ оценки степени антропоморфизации, поскольку он требует большего уровня рефлексии отношения к партнеру, причем собственно антропоморфизация партнера оценивается косвенно.

Во втором варианте анкеты перед предъявлением этих 24 вопросов вводили специальное инструктирующее пояснение:

«Оценивайте не правильность суждений партнера о Вас, а мог ли партнер, как Вы его себе представляете, высказывать такие суждения.

Например, «То, что я лучший игрок в крестики-нолики в Москве и Московской области - неправильно, но мой партнер, как я его представляю, мог высказать такое суждение, следовательно, отмечаю «Да»».

Если испытуемому сообщали, что его партнером является компьютер (хотя, в действительности, им мог быть и человек), испытуемым давали специальное пояснение: «Представьте то, что ваш партнер был человеком» для описания партнера и «Представьте то, что ваш партнер был человеком, тогда как бы он ответил на следующие вопросы» для описания самого себя с точки зрения партнера.

В третьей части анкет оценивали правдоподобие желания непосредственного контакта с партнером.

Методика диагностики межличностных отношений Л.Н. Собчик, модифицированный вариант интерперсональной диагностики Т. Лири [Методы психологической психодиагностики. М., 1990, выпуск 3.].

Опросник представляет собой набор из 128 лаконичных характеристик-эпитетов, по которым участники оценивали себя на момент проведения методики. Количественные показатели представляют собой баллы от 0 до16 по каждому из 8 возможных вариантов межличностного взаимодействия.

Методика диагностики направленности личности Б. Басса.

Анкета состоит из 27 пунктов-суждений, по каждому из которых возможны три варианта ответов, соответствующие трем видам направленности личности. Респондент должен выбрать один ответ, который в наибольшей степени выражает его мнение или соответствует реальности, и еще один, который, наоборот, наиболее далек от его мнения, или же наименее соответствует реальности. Ответ «Больше всего» получает 2 балла, «Меньше всего» - 0, оставшийся невыбранным - 1 балл. Набранные баллы суммируются отдельно для каждого вида направленности. Основным критерием оценки результатов является соответствие выборов баллов «ключу», а также абсолютное преобладание одного из видов направленности личности.

Методика диагностики предрасположенности личности к конфликтному поведению К. Томаса («Определение способов регулирования конфликтов», Тест К. Томаса).

В основу методики заложена двухмерная модель регулирования конфликта (кооперация / внимание к интересам другого; напористость / внимание к своим интересам). В зависимости от выраженности каждого измерения выделены пять способов регулирования конфликта - соперничество, сотрудничество, компромисс, избегание, приспособление.

Каждый из пяти возможных вариантов поведения описывается 12-ю суждениями о поведении индивида в конфликтной ситуации. В различных сочетаниях они сгруппированы в 30 пар. В каждой из пар участникам исследования предлагалось выбрать то суждение, которое является наиболее подходящим для характеристики их типичного поведения. По каждой из пяти шкал опросника подсчитывалось количество ответов, совпадающих с ключом.

Использовали также опросники ДМО, Б. Басса, К. Томаса и «Эмпатия» с модифицированной инструкцией.

Инструкции к этим опросникам были изменены так, чтобы оценивать партнера по игре.

Например, модификация инструкции к опроснику ДМО была такова:

«Перед вами опросник, содержащий различные характеристики. Следует внимательно прочесть каждую и подумать, соответствует ли она Вашему представлению о партнере по игре. Если «да», то зачеркните крестом соответствующую порядковому номеру характеристики цифру в сетке регистрационного листа. Если «нет», то не делайте никаких пометок на регистрационном листе. Постарайтесь проявить максимальные внимательность и откровенность, чтобы избежать повторного обследования. Итак, каков тот человек, которому Вы даете характеристику?».

Инструкция к инвертированному опроснику К. Томаса:

«Внимательно прочитайте каждое из двойных высказываний. Вспомните, как вы вели себя в игре. Выберите тот вариант высказывания - а) или б), который в большей степени соответствует тому, как вы действовали в ситуации игры. Выбранный вариант обведите в кружок на бланке для ответов в соответствии с номером вопроса».

2.5 Статистические гипотезы

Все проверяемые конкретные статистические гипотезы сводились к проверке предположения (гипотеза H₀) о том, что сравниваемые независимые выборки извлечены из одной совокупности (см. [Мюллер, Нойман, Шторм, 1982]). Нулевую гипотезу отвергали при p ? 0.05.

2.6 Статистическая обработка

Использовали статистический пакет SPSS 11.2.

Для сравнения величин использовали непараметрические точные тесты (предназначенные для работы с малыми по объему выборками): медианный тест, тест знаков, тест Крускалла-Уоллиса (непараметрический аналог процедуры ANOVA).

Применяли однофакторную процедуру ANOVA

Два близких по смыслу теста применяли для повышения надежности статистического вывода: решение о достоверности различий принимали в том случае, если нулевую гипотезу отвергали по результатам двух тестов.

При сравнении формы кривых, описывающих процесс формирования тех или иных составляющих СЗ, различие / сходство определяли по перекрытию доверительных интервалов сравниваемых кривых.

Для того, чтобы определить различия организации СЗ, сформированных у испытуемых групп I-V, применяли многомерный дискриминантный анализ в версии с последовательным исключением переменных из набора независимых (моделирующих) переменных. В результате применения этой процедуры выделяли минимальный набор характеристик, достоверно различающих сравниваемые СЗ.

3. Результаты

3.1 Анализ оценки степени антропоморфизации виртуального партнера

Сравнение распределений оценок уровня антропоморфизации и «неантропоморфизации» партнера, данных по анкетам «Антропоморфизация-1» и «Антропоморфизация-2» показало:

(1) при игре с человеком партнер оценивается как более антропоморфный по анкете «Антропоморфизация-2» (точный тест знаков, p = 0.035), чем по анкете «Антропоморфизация-1»;

(2) при игре с человеком для оценок «неантропоморфизации» достоверных различий не получено;

(3) при игре с компьютером партнер оценивается как более антропоморфный по анкете «Антропоморфизация-1» (точный тест знаков, p = 0.002), чем по анкете «Антропоморфизация-2»;

(4) при игре с компьютером партнеру приписываются более неантропоморфные черты по анкете «Антропоморфизация-2» (точный тест знаков, p = 0.014), чем по анкете «Антропоморфизация-1»;

Значения оценок антропоморфизации партнера для вариантов инструкции, указывающих в качестве партнера человека или компьютер не различались.

Показано, что уровень антропоморфизации партнера по оценке «прямой» анкеты «Антропоморфизация-1» достоверно более высок при игре с компьютером, чем при игре с человеком (точный медианный тест, ч² = 18.95, df = 1, p = 1.62*10^-5). Для оценки «неантропоморфизации» достоверных различий не получено.

3.2 Связь степени антропоморфизации/ неантропоморфизации партнера с индивидуально-психологическими характеристиками игроков как субъектов общения

Показатели по 7 и 8 шкалам опросника ДМО (сотрудничество-конвенциональность и ответственность) достоверно положительно коррелируют с величиной оценки антропоморфизации партнера (по анкете «Антропоморфизация-1»). Для шкалы 7 коэффициент корреляции Спирмена Rs = 0.318 (p = 0.011), для шкалы 8 Rs = 0.308 (p = 0.014). Шкала 8 опросника ДМО показала также положительную корреляцию с оценкой антропоморфизации по анкете «Антропоморфизация-2», Rs = 0.294 (p = 0.018). Оценка по опроснику К. Томаса - шкала 4 (избегание конфликта) достоверно отрицательно связана со степенью антропоморфизации по анкете «Антропоморфизация-2», Rs =-0.271 (p = 0.031).

3.3 Связь степени антропоморфизации/ неантропоморфизации партнера с индивидуально-психологическими характеристиками, которые игроки приписывают виртуальным партнерам

Шкала «направленность на себя» (инвертированный опросник Б. Басса) показала достоверную отрицательную корреляцию со степенью антропоморфизации партнера по анкете «Антропоморфизация-2», Rs = 0.367 (p = 0.020), и положительную корреляцию с оценкой «неантропоморфизации» по анкете «Антропоморфизация-1», Rs = 0.398 (p = 0.012). Шкала этого инвертированного опросника «направленность на дело» показала отрицательную корреляцию с оценкой «неантропоморфизации» по анкете «Антропоморфизация-1», Rs = -0.346 (p = 0.031).

Шкала 7 инвертированного опросника ДМО (сотрудничество-конвенциональность) связана с оценкой «неантропоморфизации» по анкете «Антропоморфизация-1», Rs = 0.255 (p = 0.044).

Значения по шкале 1 инвертированного опросника «Эмпатия» («рациональный канал») достоверно положительно связан с степенью антропоморфизации виртуального партнера по по анкете «Антропоморфизация-1», Rs = 0.432 (p = 0.006). Для шкалы 6 этого инвертированного опросника («идентификация в эмпатии») показана достоверно отрицательная связь со степенью антропоморфизации партнера по анкете «Антропоморфизация-1», Rs = -0.403 (p = 0.010).

3.4 Анализ времени выбора хода (ВВХ)

Рис. 2. Динамика времени выбора хода в процессе формирования компетенции в игре

Каждая кривая показывает центральную тенденцию изменений ВВХ для групп 0, I, II, III, IV, V. Обозначения групп - справа. По оси ординат - значения ВВХ в с. Вертикальные линии - значения границ 95% доверительного интервала для каждой из кривых. По оси абсцисс - количество совершенных актов игры в серии последовательных игр.

На рис. 2 показана динамика ВВХ на протяжении формирования компетенции. Красная линия - «ВВХ» в игре компьютера. Никакой динамики ВВХ для компьютера не может быть отмечено. Значения ВВХ случайно распределены вокруг средней величины, заданной таким образом, чтобы не отличаться от времени, характерного для группы сравнения V (черная линия).

Этот рисунок показывает, что ВВХ во всех четыре группах в начале формирования компетенции существенно выше, чем в группе V и у компьютера. На протяжении формирования компетенции ВВХ снижается и в группах III и IV (играющих с компьютером) приближается к ВВХ, типичному для компьютера, а в группах I и II (играющих с человеком) - к значениям ВВХ, типичному для группы V в конце формирования компетенции.

3.5 Анализ динамики характеристик СЗ в группах сравнения на протяжении формирования компетенции

На рис. 3 показано, что на всем интервале формирования компетенции сложность доменной организации у компьютера и группы сравнения V занимают граничные положения: наибольшие оценки - у компьютера, наименьшие - у игроков, формирующих компетенцию в непосредственном общении. Следует обратить внимание на то, что кривые для групп I и II (играющих с человеком) перекрываются с кривой группы V, а кривые для групп III и IV (играющих с компьютером) перекрываются с кривой, построенной для компьютера.



Рис. 3. Динамика энтропийной оценки сложности доменов структуры знания в процессе формирования компетенции в игре

Каждая кривая показывает центральную тенденцию изменений оценки энтропии организации доменов для групп 0, I, II, III, IV, V. Обозначения - как на рис. 2.

Взаимное положение кривых для групп I, II, III и IV на рис. 4 точно воспроизводит их расположение относительно кривых на рис 3, Для групп игроков, строящих компетенцию в игре с компьютером (группы III и IV), кривые близки к кривой, построенной для компьютера - красная кривая, а для групп I и II - перекрываются с кривой для игроков, строящих компетенцию в непосредственном общении (группа V).



Рис. 4. Динамика энтропийной оценки неопределенности состава актуализированных компонентов структуры знания в ситуации выбора хода в процессе формирования компетенции в игре.

Обозначения - как на рис. 3.

На рисунке 5 показана динамика характеристики сложности организации стратегий (без разделения на линейные и циклические). Можно видеть, что ни в одной из групп уровень сложности организации стратегий не приближается к уровню, достигаемому у игроков, формирующих компетенцию в условиях непосредственного общения друг с другом.

Самый низкий уровень сложности организации стратегий - у компьтерной прогграммы. Заметим, что кривые для четырех групп сравнения расположены между «человеческой» и «компьютерной» кривыми, причем они смещены к меньшим («компьютерным») значениям показателя сложности организации стратегий. Важно, что кривые для четырех групп упорядочены иначе, чем на рис. 2 - 4. Наиболее сложные организации стратегий формируются в группах I и IV, которые проинструктированы, что они играют с человеком, а наименее сложные - у игроков групп II и III - которым дана инструкция, что они играют с компьютером.



Рис. 5. Динамика показателя сложности организации стратегий в процессе формирования компетенции в игре.

Обозначения - как на рис. 3.

3.6 Анализ соотношения факторов реального партнера, инструкции и антропоморфизации невидимого партнера

Для того, чтобы определить соотношение факторов реального партнера (2 значения - человек и компьютер), инструкции (2 значения - игра с человеком или с компьютером) и антропоморфизации невидимого партнера (два значения, полученных разделением оценки степени антропоморфизации по анкете «Антропоморфизация-1» относительно медианного значения) использовали процедуру ANOVA. Контролировали значения теста Левена (эквивалентность дисперсий), их значимость не должна была превышать уровень 0.06.

Получены удовлетворительные модели для:

(1) значений темпа дифференциации протокомпонентов СЗ в компоненты («дифференциация-II», см. рис. 1 и пояснения к нему в тексте) - F = 2.608, df = 7, p = 0.024; фактор реального партнера: F = 10.646, df = 1, p = 0.002. При игре с компьютером темп дифференциации достоверно ниже, чем при игре с партнером-человеком - независимо от инструкции и антропоморфизации невидимого партнера;

(2) количества формирующихся линейных стратегий: F = 2.297, df = 7, p = 0.043; фактор инструкции: F = 6.150, df = 1, p = 0.017. У лиц, получивших инструкцию, что они играют с человеком, формируется больше линейных стратегий, чем у тех, кому предлагали играть с компьютером.

(3) количества формирующихся гибких (циклических) стратегий: F = 2.270, df = 7, p = 0.045; фактор инструкции: F = 41.644, df = 1, p = 0.025. У лиц, получивших инструкцию, что они играют с человеком, формируется меньше гибких стратегий, чем у тех, кому предлагали играть с компьютером.

(4) количества формирующихся синхронических отношений XOR: F = 2.324, df = 7, p = 0.041; взаимодействие фактора реального партнера и антропоморфизации невидимого партнера: F = 6.312, df = 1, p = 0.016. У лиц, играющих с человеком при условии его неантропоморфизации, формируется меньше синхронических отношений XOR, чем у тех, кто играл с компьютером и атропоморфизировал его.

4. Обсуждение результатов

4.1 Антропоморфизация невидимого партнера

Из проанализированной в обзоре литературы выведено предположение, что в набор таких фундаментальных, неустранимых характеристик межиндивидуальных взаимодействий, входит представление о партнере по взаимодействиям в предметной области как о человеке, обладающем всеми фундаментальными атрибутами человеческого существа, как о социальном партнере.

Это предположение обосновывается фундаментальным постулатом культурно-исторической теории; в формулировке Л.С. Выготского «каждая высшая психическая функция появляется на сцене дважды - сначала как интерпсихическая, а затем как интрапсихическая» [Выготский, 1983]. Это положение означает, что в основе любых взаимодействий лежит взаимодействие с «другим». Из этого постулата может быть выведено представление о том, что субъект-субъектные отношения являются генетическими предшественниками субъект-объектных отношений.

Исследованиями Пиаже и сотрудников показано, что «анимистические представления ребенка являются неизбежным этапом онтогенеза [Инельдер, 2001; Обухова, 2001]

Показано, что для отношений людей с животными, техническими устройствами, компьютерами, Богом характерна атропоморфизация референтных объектов общения [Mitchell, 1997; Rasmussen, 1995; Topбl, 1997].

При сопоставлении поведения шахматистов в игре с партнерами-шахматистами и с компьютерными программами показано, что антропоморфизация партнера - неустранимая составляющая отношений с противником - человеком или компьютером [Васюкова, 1999].

Результаты анализа оценок приписывания антропоморфных черт невидимому партнеру показывают, что анкета, которая оценивает эту сторону отношений к партнеру по предметной деятельности через представление об отношении виртуального партнера к игроку («Антропоморфизация-2») дает более жесткие оценки. В ответах на вопросы только этой анкеты получены достоверные оценки компьютера как объекта именно НЕантропоморфного. Если учесть, что для ответы на вопросы этой анкеты требуют весьма высокого уровня рефлексии (описываются свойства игрока, как они могут выглядеть для партнера по игре), то можно предположить, что именно требования к рефлексии могут смещать оценку относительно решений, которые принимаются в ответах на более простые вопросы анкеты «Антропоморфизация-1», в которых описываются свойства партнера. Кроме того, можно предположить, что в ситуации оценки партнера, определенного экспериментатором как компьютер, приписывание ему антропоморфных черт довольно затруднительно.

Установлено, что более высокий уровень антропоморфизации партнеру придают игроки с высокими оценками по шкалам ДМО «сотрудничество» и «ответственность», как при более либеральных оценках по анкете «Антропоморфизация-1», так и при более жестких оценках по анкете «Антропоморфизация-2». Большую степень антропоморфизации невидимого партнера показали также игроки, оцениваемые по опроснику Томаса как склонные к конфликтному разрешению противоречий.

Установлено, что тем виртуальным партнерам, которым придаются антропоморфные черты приписываются также специфические индивидуально-психологические свойства: им приписывают низкие значения «направленности на себя» и высокую - «направленности на дело» (опросник Б. Басса). Антропоморфным партнером приписываются большие значения «сотрудничества-конвенциональности» (опросник ДМО), высокие значения «рациональной составляющей» и низкой степени идентификации по опроснику эмпатии.

Эти результаты показывают, что антропоморфизация - не сводится к обозначению партнера как человека. Ему приписываются также и собственно человеческие, индивидуально-психологические черты. Важно также, что приписывание объектам антропоморфных свойств связано с определенными индивидуально-психологическими характеристиками.

4.2 Характеристики структуры индивидуального знания, формирующейся при игре с «невидимым партнером»

Важный результат получен при анализе динамики времени выбора хода. Показано, что игроки по проявляемым в процессе формирования компетенции темповым характеристикам деятельности уподобляются невидимому партнеру по деятельности. Лица, играющие с компьютером, приближаются по значениям времени выбора хода к величине, типичной для компьютера, а те испытуемые, которые играли с человеком, достигают значений ВВХ, типичных для игроков, причем эти значения были оценены в другом исследовании.

Для всего множества разнообразных характеристик СЗ было установлено, что характеристики «структуры», рассчитанной для компьютера, радикально отличаются по значениям от значений, типичных для человека.

Важно заметить, что у компьютера в процессе игр никакой «структуры знания» не формируется. Каждый ход в каждой игре не извлекается из памяти, формирующейся в процессе игр, не зависит от предыстории игры, а вычисляется заново.

Основные результаты, которые получены в сопоставлениях, показывают, что многие характеристики СЗ человека при игре с компьютером становятся сходными с компьютерными, а при игре с человеком - с характеристиками СЗ, которые формируются при непосредственном общении партнеров по игре. Тем не менее, характеристики СЗ, представляющие все стороны организации этой структуры занимают положение МЕЖДУ значениями, характерными для компьютера и сформированными при непосредственном взаимодействии партнеров по игре. Лишь некоторые характеристики оказались неотличимыми для ситуаций непосредственного общения партнеров и игры с виртуальным партнером. Обнаружены также характеристики СЗ, особенности формирования которых связаны не с реальным партнером по игре, а с тем, какой партнер определен инструкцией. Таким показателем оказался, например характеристика сложности организации групп компонентов, представляющая стратегии - одна из важнейших сторон организации структуры знания для стратегической игры.

Установлено, что в хотя ведущим фактором, определяющим характеристики СЗ, формирующейся в ситуации игры с виртуальным партнером, является, «реальный партнер по игре» (человек или компьютер), инструкция, указывающая на партнера как на человека или как на компьютер также является важным фактором модификации СЗ. Важно, что для формирования некоторых составляющих СЗ эффективным фактором является антропоморфизация партнера. Следует специально заметить, что это обнаружено для формирующихся синхронических отношений XOR, которые образуются в результате наиболее поздних этапов дифференциации компонентов СЗ (см. рис. 1 и пояснения к нему в тексте). Если учесть, что фактор «реального партнера» существенно изменяет темп ранних стадий дифференциации, можно заключить, что все основные составляющие СЗ формируются по разному в ординарной ситуации игры (непосредственном взаимодействии партнеров) при взаимодействии, опосредованном компьютером, при подменах партнера-человека партнером-компьютером, при различной степени приписывания партнеру антропоморфных черт.

На основании полученных данных можно отметить (в качестве предварительного заключения), что при игре с компьютером, как более примитивным партнером по деятельности, чем человек, формируется упрощенная структура знания, причем антропоморфизация компьютера не приводит к построению структуры знания по свойствам не отличающейся от той, что формируется в ситуации непосредственного общения с партнером-человеком. Важно, что к упрощению структуры знания ведет и отсутствие непосредственного общения с партнером-человеком в рамках предметной области.

Возможно, что базовые для психологии представления о социальности психического имеют абсолютное значение, и выделение особого типа отношений - «субъект-объектных» имеет лишь дидактическое значение.

Наиболее распространенное определение предметной области - «множество объектов и отношений между ними» [Аверкин, Гаазе-Рапопорт, Поспелов, 1992.]. Полученные результаты дают основание для расширения этого определения - через введение в него указаний на не «объектные» составляющие предметной области и взаимодействия с ними; оно должно включать описание ролей взаимодействующих индивидов и характеристики их межличностных отношений.

Выводы

1. Построена анкета, позволяющая оценить степень антропоморфизации «виртуального» партнера по деятельности.

2. Установлено, что в ситуации непосредственного общения с партнером по игре и в при игре в виртуальным партнером формируются различные по организации структуры знания.

3. Установлено, что фактор «реального партнера» (человека или компьютера), фактор инструкции (описывающей партнера как человека или как компьютер) и фактор антропоморфизации невидимого партнера модифицируют организацию структуры знания. Установлено, что перечисленные факторы могут модифицировать процесс формирования всех составляющих структуры знания - образование компонентов СЗ, отношений между компонентами, организацию групп компонентов - стратегий и доменов.

4. Предполагается, что полученные результаты дают основание для расширения определения понятия предметная область - через введение в него указаний на не «объектные» составляющие предметной области и взаимодействия с ними; оно должно включать описание ролей взаимодействующих индивидов и характеристики их межличностных отношений.

Литература

1. Аверкин А.Н., Гаазе-Рапопорт М.Г., Поспелов Д.А. Толковый словарь по искусственному интеллекту. М.: Радио и связь, 1992.

2. Александров И.О., Формирование структуры индивидуального знания. М.: Изд-во «Институт психологии РАН». 2006.

3. Александров И.О., Максимова Н.Е. Ресурсная модель формирования индивидуальных психологических структур // Труды IX Международных чтений памяти Л.С. Выготского «Методология и методы психологического исследования (культурно-исторический аспект)» 17 - 19 ноября 2008 г. 2008. Электронное издание материалов.

4. Александров И.О., Максимова Н.Е., Горкин А.Г., Компоненты структуры знания: их взаимодействие и суборганизация // Одиннадцатая национальная конференция по искусственному интеллекту с международным участием КИИ - 2008: Труды конференции. 2008. Т.1. М.: ЛЕНАНД. С. 344-352.

5. Александров И.О., Максимова Н.Е., Горкин, А.Г. Шевченко Д.Г., Тихомирова И.В., Филиппова Е.В., Никитин Ю.Б. Комплексное исследование структуры индивидуального знания. // Психологический журнал, 1999. - Вып. 1. - С. 49 - 69.

6. Александров Ю.И., Греченко Т.Н., Гаврилов В.В. и др. Закономерности формирования и реализации индивидуального опыта // Журн. высшей нервной деят. 1997. Т. 47. Вып. 2. С. 243 - 260.

7. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб.: Питер, 2001.

8. Андреев, А.Н. Методика измерения коммуникативной дистанции / А.Н. Андреев, М.О. Мдивани, Ю.Я. Рыжонкин // Вопросы психологии, 1987. - Вып. 1. С. 160.

9. Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем М.: 1975.

10. Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М.: Медицина, 1968.

11. Арнольд В.И. Теория катастроф. М.: Наука, 1990.

12. Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. М.: Наука, Смысл, 1999.

13. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики. М.: Изд-во МГУ, 1980.

14. Баз Л.Л. Способ оценки особенностей взаимодействия в диаде (на примере решения супругами совместной задачи) / Л.Л Баз // Психологический журнал. 1995. - Вып. 4. С 59 - 76.

15. Барабанщиков В.А. Принцип системности в современной психологии: основания, проблемы, тенденции развития // Идея системности в современной психологии / Под ред. В.А. Барабанщикова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. С. 9 - 47.

16. Брушлинский А.В. О критериях субъекта // Психология индивидуального и группового субъекта /Под ред. А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой. - М.: ПЕРСЭ, 2002.

17. Бурлачук Л.Ф. // Словарь - справочник по психодиагностике. Питер 2008.

18. Васюкова, Е.Е. Психологические составляющие шахматного творчества (на материале сравнения шахматной игры двух шахматистов и шахматиста с компьютером) / Е.Е. Васюкова // Психологический журнал, 1999. - Вып. 3. - С. 70 - 80.

19. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.: Изд-во МГУ, 1982.

20. Выготский, Л.С. Собрание сочинений: в 6 т. / Л.С. Выготский. - М.: Педагогика, 1982-1984. Т.3.: Развитие высших психических функций. - 1983. - 293 с.

21. Гарднер М. Крестики-нолики. М.: Мир, 1988.

22. Дружинин В.Н. Психология общих способностей. М.: Лантерна; Вита, 1995.

23. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. / род ред. Т.Ф. Ефремовой. - М.: Изд-во Русский язык, 2000. - 1600 с.

24. Живова, Н.А. Дескрипторы социально-предметной компетентности и структура индивидуального знания / Н.А. Живова, ред. И.В. Блинникова // Сборник трудов Второй научно-практической конференции молодых ученых Высшей школы психологии и Института психологии ГУГН. - М.: изд-во «Институт психологии РАН», 2005. С. 76 - 94.

25. Знаков В.В. Субъект-объектный и субъект-субъектный типы понимания высказывания в межличностном общении // Психология индивидуального и группового субъекта / Под ред. А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой. - М.: ПЭР СЭ, 2002.

26. Инельдер, Б. Развитие представлений о случайности в детском возрасте /Л.Ф. Обухова // Жан Пиаже: Теория, Эксперименты, Дискуссии / под ред. Н.И. Самодина. - М.: УИЦ Гардарики, 2001. - Гл. 3. - С. 274 - 275.

27. Карлсон Б. Основы эмбриологии по Пэттену. М.: Мир, 1983. Т. 1.

28. Коломеец, М. Формирование компонентов структуры индивидуального знания и стадии эпигенеза: дип. работа / М. Коломеец. - М., 2002. -

29. Максимова Н.Е., Александров И.О, Тихомирова И.В., Филиппова Е.В. Типология интуитивного-рационального и формирование структуры индивидуального знания // Психол. журн. 2001. Т. 22. №1. С. 43 - 60.

30. Максимова Н.Е., Александров И.О. Сходство организации структуры знания у взаимодействующих индивидов // Третья международная конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. Т. 2. М.: Художественно-издательский центр. 2008. С. 359 - 360.

31. Максимова Н.Е., Александров И.О. Феномен коллективного знания: согласование индивидуальных когнитивных структур или формирование надиндивидуальной психологической структуры // Психология человека в современном мире. Т.З. Отв. Ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, В.В. Знаков, И.О. Александров. Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения Сергея Леонидовича Рубинштейна (15-16 октября 2009 г., Москва). М.: Институт психологии РАН. 2009. С. 368-376.

32. Максимова Н.Е., Александров И.О., Тихомирова И.В., Филиппова Е.В., Фомичева Л.Ф. «Структура и актуалгенез субъекта с позиций системно-эволюционного подхода», «Психологический журнал», 2004, Т. 25, №1. С. 17-40.

33. Максимова, Н.Е. Александров И.О., Тихомирова И.В., Филиппова Е.В., Никитин Ю.Б. Соотношение грамматики и семантики высказываний со структурой индивидуального знания (к проблеме рационального-интуитивного) // Психологический журнал, 1998. - Вып. 3. - С. 63 - 83.

34. Максимова, Н.Е. Александров И.О., Тихомирова И.В., Филиппова Е.В. Типология интуитивного-рационального и формирование структуры индивидуального знания // Психологический журнал, 2001. - Вып. 1. С. 43 - 60.

35. Мюллер П., Нойман П., Шторм Р. Таблицы по математической статистике. М.: Финансы и статистика, 1982.

36. Найссер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. М.: Прогресс, 1981.

37. Обухова, Л.Ф. Еще раз о эгоцентризме / Л.Ф. Обухова // Жан Пиаже: Теория, Эксперименты, Дискуссии / под ред. Н.И. Самодина. - М.: УИЦ Гардарики, 2001. - Гл. 2. - С. 96 - 101.

38. Пономарев Я.А. Психология творчества. Изд. «Наука», М.: 1976.

39. Пономарев Я.А. Методологическое введение в психологию. М.: Наука. 1983.

40. Пригожин И. Конец определенности. Время, хаос и новые законы природы. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001.

41. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М.: Издательская группа «Прогресс», 1994.

42. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986.

43. Сегал Д., Сенокосов Ю. Структурализм. Философская энциклопедия. Т. 5. М.: Советская энциклопедия, 1970. С. 144 - 146.

44. Собчик Л.Н. Диагностика индивидуально-типологических свойств и межличностных отношений. Практическое руководство. Спб.: Речь, 2002.

45. Собчик Л.Н. Методы психологической психодиагностики. М., 1990,

46. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М.: Тривола, 1996.

47. Туманишвили Г.Д. К теории дифференцировки клеток: гипотеза наклонной плоскости // Математическая биология развития. М.: Наука, 1982. С. 67 - 77.

48. Холодная М.А. Психология интеллекта. Парадоксы исследования. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер, 2002.

49. Чуприкова Н.И. Психология умственного развития: Принцип дифференциации. М.: АО «Столетие», 1997.

50. Швырков. В.Б., Введение в объективную психологию. Нейрональные основы психики. М.: Изд-во «ИП РАН» 1995.

51. Beard, Ruth, M. An Outline of Piaget's Developmental Psychology for Students and Teachers / M. Beard Ruth. - New Jersey: The New American Library, INC, 1969. - 158 с.

52. Mitchell, R.W. Anthropomorphism, Anecdotes, and Animal / W. Mitchell Robert, S. Thompson Nicholas, Miles H. Lyn. - New York: State University of New York Press, Albany, 1997. - 472 c.

53. Rasmussen, J.L. Differences and Similarities in Humans' Perceptions of the Thinking and Feeling of a Dog and a Boy. / J.L. Rasmussen, D.W. Rajecki // Society and Animals / под ред. J. Thompson. - 1995. - Volume 3, Number 2 - С. 117 - 137.

54. Topбl, J. Dog-Human Relationship Affects Problem Solving Behavior In The Dog / J. Topбl, Б. Miklуsi and V. Csбnyi // Anthrozoos / под ред. G. Billingham. - 1997. - 10 (4). - C. 214 - 224.

Размещено на Allbest.ru